Автор: Кенгуру
Фандом: CSI:NY
Название: Имя
Пейринг: Дон/Дэнни
Рейтинг: G
Жанр: романтика
Бета: Динка
Дисклаймер: не моё
Саммари: Что в имени тебе моем?
«Хочешь, я расскажу тебе, какое оно на вкус – твое имя? Мммм… никогда еще лучший деликатес не касался моих губ, мой возлюбленный. Слушай же.
Оно начинается с твердой D, соленой, как пармезан, с пряным запахом и упругой спинкой, она напоена ароматами бескрайних лугов, она похожа на рассвет на юге Франции. Я вижу, как солнце появляется на горизонте, как разлетаются в испуге ночные тени блуждающих и мятущихся душ, завидев первые лучи первой буквы твоего имени. Сочные травы тянутся к тебе, пышные цветы поднимают свои цветущие головы, раскрываясь к тебе каждым лепесточком. Когда я пишу твое имя, то завершенная округлость изгибов D дает мне надежду на то, что я обрету покой. Я пью, как из чаши, из донышка этой буквы всю влагу своей страсти, что каплями росы собирается на тебе, когда я боюсь оторвать от тебя взгляд, когда боюсь, что ты растаешь, испаришься под палящим сиянием моей любви.
Вторая буква имени - первая буква алфавита. A – буква начала начал. Вначале было твое имя, и лишь затем появился я. Я родился, лишь когда ты появился в моей жизни. Ты был первым в этом мире, что я увидел, и я по-прежнему не могу насмотреться на тебя. Я тяну эту букву, когда зову тебя, чтобы еще раз почувствовать ее тягучий карамельный вкус, что сводящей с ума сладостью начинает струится по моим венам, чтобы еще раз ощутить, как сахарные сгустки верхушки этой буквы отмечают моменты, когда ты возвращаешь мне мой взгляд, когда твоя улыбка шуршащей паутиной накрывает меня, окутывает покрывалом, не давая вырваться ни единой мысли, кроме тех, что о тебе.
Третья и четвертая буквы N и N, как две скрепки в мое сердце, чтобы навсегда вбить тебя в меня, чтобы своим двойным прессом прижать, прижечь и выплавить твое имя на моем языке. Раскаленным металлическим вкусом, как кровь, как железо, как сводящая меня с ума страсть, как две моих руки, обнимающие тебя, как две половинки одного, как двойное обещание. Эти буквы пахнут бедой, надвигающейся на меня, они пахнут ураганом, сметающим слабые деревца моих оправданий, пахнут ядом моих сомнений, моих недомолвок, всего, что было недосказано и недописано, недопето и недовыстучано пульсом моего сердца.
Последняя буква твоего имени, как мятная прохлада остужает ожоги от предыдущих, как знак неизвестности Y перекрестьем судьбы распинает меня, обрекая на вечные муки моих преступных страстей, как попранная клятва, в то же время очищающая невинностью и безгрешностью моей любви, как светлые слезы ангелов, плачущих обо мне, как петля на моем горле сжимается хвостик этой буквы, когда я пишу ее на запотевшем зеркале, как спасательный круг она вытягивает меня из бездны отречения. Щемящим сердце послевкусием первого снега она дарует мне веру, что завтра будет новый день, что нас с тобою ждет новая зима, и что лучшие из лучших ароматы и вкусы еще ждут меня в твоем имени, как открытия, как новые материки, как далекие звезды, как иные законы бытия.
Радуга вкусов, палитра запахов – вот, что для меня имя твое».
Дон договорил и повернулся к Дэнни, со страхом ожидая насмешливых глаз за очками, спрятанной ухмылки, а больше всего – равнодушия. Но ничего этого он не увидел: Дэнни все также спал, как и тогда, когда Дон начал говорить. Он уснул, недосмотрев фильм, недопив кофе, с шоколадкой в руках, свернувшись клубком в противоположном от Дона углу дивана. Флэк с облегчением выдохнул, поднялся, выключил телевизор, забрал из рук Дэнни шоколад, снял с него очки, укрыл одеялом и вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь. Рассвет начал свой разбег в Нью-Йорке.
