.. yes I've seen it before
.. just little bits of history repeating
(Propellerheads feat. dame Shirley Bassey)
Трудно найти иголку в стоге сена, а уж не заметить на вересковой пустоши слона, или, там, жирафа, и тем более тиранозавра, - это надо быть не просто слепоглухонемым, а вообще не существовать.
Так что если габаритная фигура в красно-белой куртке, кравшаяся по коридору и прикрывавшаяся попадавшимися на пути школьниками, которые вовсе не выражали желания ее прикрывать, была более чем заметна. Поэтому трудно было делать вид, что ее как бы нет, и она как бы не пилит тебя взглядом, и как бы не ускоряет шаг, рассчитывая напасть на тебя за углом со своими жалобами или чем-то более привычным.
"Атакуй первым", - подумал Курт, и, завернув за угол, резко остановился и обернулся: как он и рассчитывал, Карофский почти налетел на него, глядя поверх голов и совсем не рассчитывая, что его план рассекретят раньше.
- Ой, фак, - выдохнул он. - То есть блин. То есть извиняюсь. Чота внезапно...
- Что теперь? - сухо прервал его Курт.
Карофский не рассчитывал на резкое включение в режим диалога и нахмурился, собираясь с мыслями. Что теперь?..
- Удали уже чип подчинения Сантане, - продолжил Курт. - Выпускной давно прошел, ваш план провалился, вышла полная задн... нелепица: ты получил корону, я получил корону, но это отнюдь не повод меня преследовать; и нет, как король и королева мы не обязаны вымучивать хорошие отношения, как и любые другие, и нет, я не имею на тебя видов, особенно ввиду коронации, и нет, мы не будем встречаться, потому что, во-первых, мне есть с кем встречаться, и во-вторых, мне есть кого...
- Нет, - прервал его Карофский. Его мысли наконец-то собрались вместе. - Я не об этом.
Курт осторожно сделал шаг в сторону, боковым зрением отслеживая, насколько многолюдно в коридоре и насколько свободен путь к лестнице. Ему не нравился пристальный взгляд Карофского, и каким бы жалким он себя не выставлял в последние месяцы, никто не мог сказать наверняка, что это не притворство, тем более сила Карофского никуда не девалась, и она представляла опасность, как бы Курт себя не успокаивал.
- Имей в виду, - сказал он, - если ты хоть пальцем меня тронешь, я натравлю на тебя Финна, и ты его, возможно, убьешь в драке, но он геройски погибнет ради меня, а тебе дадут лет сто двадцать строго режима, из которых двадцать будет за убийство, сто - за глупость.
Да, эта манера речи в совокупности с вызывающем внешним видом не так давно вызывали у Карофского невероятное раздражение. Очень хотелось взять строительный наждак и стереть всю хаммеловскую спесь к чертям собачьим и посмотреть, что от него останется.
К сожалению, Карофский вынужден был прийти к выводу, что останется немало, так что пришлось стирать собственную агрессию, что выходило не очень, но все же выходило. Ко всему можно было привыкнуть. Даже к самому себе.
- Да, - сказал он. - Я об этом и хотел поговорить.
- Об убийстве? О чьем конкретно? Мои похороны дорого обойдутся твоей семье, потому что...
- У тебя язык без тормозов, что ли, Хаммел! Ты меня послушай, а!
Курт захлопнул рот и, как в противовес, шире открыл глаза.
- Я о нем, - заговорил Карофский вполголоса.
Курт поднял бровь.
- О том, о ком ты сказал.
Курт нахмурился.
- Не валяй дурака, будто не понимаешь.
Курт помотал головой.
- Хорошо... - Карофский отвел глаза, выдохнул. - О Хадсоне.
- И что с ним, чего я не знаю? - спросил Курт, то ли продолжая валять дурака, то и вправду не понимая, к чему Карофский клонит.
- С ним ничего. Я думаю.
- Отлично, я рад слышать это от тебя. Разумеется, это стоило того, чтобы весь день преследовать меня по школе и играть в загадки рядом с кабинетом биологии. - Курт протянул ему руку. - Счастливо оставаться. Дэвид.
- Да блин! - Карофский готов был ударить его по руке, но сдержался. - Я же пытаюсь объяснить...
Курт смотрел на него едва ли не осуждающе. Так врачи смотрят на своевольных пациентов: больной, зачем вы выбросили лекарства?
Карофский собрался с духом и проговорил очень тихо:
- ...что он мне нравится.
В воздухе оглушительно лопнул мыльный пузырь. Настала абсолютная тишина.
Все происходило, как в замедленном кино: глаза Курта расширялись, он делал глубокий вдох ртом, ремень сумки сползал с его плеча, а Карофский стоял, не зная, что делать дальше.
Наконец Курт шумно выдохнул - апффффффф - и пауза прервалась.
- В каком смысле? - спросил он.
- В этом, - развел руки Карофский.
- В каком "этом", Дэйв?
- Ну. В твоем.
Курт поперхнулся и едва заметно болезненно скривился.
- Давай уясним, приятель, - сказал он, - что нет никакого "моего смысла" между мной и Финном Хаммел-Хадсоном. Это раз.
Карофский пожал плечами.
- Это все знают.
Курт недобро сощурился.
- Знали, - поправился Карофский.
- ...и чем здесь я, лично я могу помочь - это два. Кроме того, что сразу скажу: никаких шансов. В том самом смысле. Это три.
- Я просто хотел посоветоваться... - начал Карофский, но Курт прервал, угрожающе взмахнув пальцем перед его носом:
- Это не Сэм. Бесполезно засматриваться на его задницу. Говорю тебе. И не тот парень, который собрался в Массачусетский технологический поступать, как там его. И не девчонки, на которых - да, я знаю, спасибо сатан.. Сантане, - ты тоже посматриваешь.
- Ты судишь по себе.
Курт замолчал и отвел глаза.
- Конечно. Тут нечего и сравнивать. Где ты, а где я. Это просто нелепо, - сказал он, выдержав паузу, и Карофскому показалось, что он просто озвучивает свои мысли, потому что суть фразы до него не дошла.
- У нас есть общие интересы.
- Были, у вас были общие интересы. Доставать меня, например. - Курт скривился. - Или спорт. Но спортсменов - треть школы. Почему Финн?..
Взгляд Курта действовал как бор-машина - он ввинчивался в чревоточину и вызывал почти болезненные ощущения. Но Карофский держал себя в руках.
- Нравится, - просто ответил он, пожимая плечами.
- Хорошо. Тогда, почему я? Что требуется от меня?
- Ну, - Карофский как-то неловко взмахнул руками. - Что мне вообще с этим делать? Как себя вести? Теперь?
Курт нахмурился, и глаза его приобрели темный зеленый оттенок.
- Делай что хочешь, - ответил он жестко, - но запомни: если ты хоть чем-то его заденешь, устроишь драку или что-нибудь еще в твоем стиле, я тебя уничтожу. Не исключено, что физически. В лучшем случае, ты закончишь Далтон вместо МакКинли. Потому что, честное слово, ваши нападки первобытных людей ничто в сравнении с гневом Курта Хаммела.
Карофский кивнул. Курт был в разы меньше его самого, но его скрытая ярость пугала. Будучи направлен "на темную сторону", его острый ум и язык без костей представляли вполне реальную угрозу. Да и физически он был куда крепче, чем казался.
- Я буду на шаг позади него. Всегда, - сурово подытожил Курт.
Карофский сглотнул и кивнул.
- Да я бы и не... - начал он, но осекся.
Лицо Курта будто рассыпалось на эмоции: губы почти дрожали, но он старательно натягивал ядовитую ухмылку, хотя уголки губ упорно ползли вниз, а не вверх; глаза сердито сужались, пытаясь не выпустить слезы - он только что угрожал Карофскому, и это было жутко, а сейчас!..
- Ты обратился к самому подходящему человеку, чтобы узнать, как справиться с чувствами к Финну Хадсону, - выдавил Курт с горьким смешком.
- Но ты же справился, - с уверенностью сказал Карофский. Все знают. Знали.
Прозвенел звонок, и если Курт и собирался что-то ответить, то сразу передумал.
- Я потратил на тебя обеденную перемену, Карофский, - сказал он сердито. - И опоздаю на историю.
Развернулся и пошел в свою сторону.
- С меня обед! - крикнул вслед ему Карофский.
- В четверг в восемь вечера в ресторане "Максим" в Париже, - ответил Курт, взбегая по лестнице и не оборачиваясь. - Но сойдет и что попроще.
Карофский кивнул - сам себе - и двинулся в сторону кабинета алгебры.