Автор: Susan Ivanova
Рейтинг: нц 17
Пейринг: Маккой/Спок
Жанр: романтика. ТОС
Дисклаймер: отказ
Саммари: заявка с IDIKink: Ребут или ТОС, Маккой/Спок. Секс в турболифте - причины на совести автора.
Статус: закончен
Правило трех Б
Быстро
Боунс забегает на мостик, чтобы доложить Джиму о состоянии пострадавших или в очередной раз порадоваться за то, что все живы, здоровы, клингоны в который раз побеждены, в галактике мир и покой, капитан доволен, а Спок как всегда приподнимает свою бровь и не показывает ни единой эмоции как истинный вулканец.
Боунс знает, что остроухий гоблин только делает вид, что ничего не чувствует – кому как не доктору знать, что на самом деле Спок очень чувствителен и что свои чувства он прячет под маской собранности.
- В очередной раз, друзья, мы вышли сухими из воды, – глубокомысленно заявляет Джим, сверкая на мужчин глазами.
Весь мостик улыбается, смеется, люди расслабляются – тревоги позади, враги остались с носом.
Боунс скрещивает руки на груди, глядя на то, как вулканец встает около капитана и чуть-чуть приподнимает брови, словно не одобряя поведение как капитана, так и экипажа, но все уже хорошо выучили эти его игры бровями и особого внимания на это никто не обращает – Джим беззлобно подтрунивает над своим помощником, Боунс отпускает едкую шпильку – Спок парирует. Нормальная рабочая обстановка, но трое мужчин знают – это не просто короткое замыкание, это неполадки в главном реле.
Джим достаточно тактичен, чтобы закрывать глаза на перепалку друзей, делать вид, что не замечает жадных или откровенно злых взглядов доктора на своего помощника, когда тот невозмутимо выдает очередную остроту.
Боунс едва дышит, срывается с места, взлетает по ступенькам до лифта и…
- Доктор Маккой, подождите меня, - раздается позади глубокий голос вулканца.
Боунс едва не бьет по рычагу, чтобы побыстрее закрыть чертовы двери, не позволить этому гоблину втиснуться в лифт, не позволить ему приблизиться к Боунсу, не позволить…
Спок припечатывает его к стене всем своим худым сильным телом, как только двери закрываются, мгновенно хватает за горло, отпускает, инициирует контакт разумов прохладными пальцами на лице Боунса, второй рукой забираясь в узкие брюки доктора, накрывая его губы своими в горячем глубоком поцелуе.
Боунс мгновенно вспыхивает, как спичка в костре, сгорает в этом сумасшедшем пламени, целует вулканца так неистово, что едва не вырывает тому волосы, вцепившись в них обеими руками.
Ехать всего ничего – чуть больше минуты. Скотти сказал, что возникли какие-то неполадки, теперь передвижение стало чуть более долгим, чем прежде.
Боунс чертовски возбужден, чертовски зол и он едва не кусает губы Спока, чтобы получить больше, наказать его, себя, обоих сразу и…
- О-о-ох! - выдыхает в его рот стон, изливаясь в ласкающую руку, дрожа от переизбытка адреналина – он доктор, а не мотогонщик! – и горячности. – Спок, это было…
- Согласен, - тому даже не нужно больше читать мысли Боунса, тем более что они совпадают с его собственными.
Лифт открывает двери, оба выходят и как по команде направляются не по своим делам, а в свои каюты – переодеться, уничтожить следы безумия и снова навесить на лицо привычную маску: Спок – отрешенности и задумчивости, Боунс – раздраженности.
Безумно
Все началось с пристальных взглядов Боунса. Взглядов оценивающих, ощупывающих тело перед ним.
Спок вытянулся в струнку – всегда такой, что на мостике, что на медицинской кушетке в лазарете. Скрещенные на груди руки, отсутствующий взгляд.
- Доктор, я уже сказал, что совершенно здоров, - в голосе едва ощутило раздражение от ненужных процедур, но такова инструкция, пройти медосмотр обязаны все, включая неких остроухих вулканцев с упрямым характером. – Вы читали мое личное дело.
- Читал, - Боунс водит над Споком трикодером, мельком оглядывая его худощавое тело – кожа зеленоватая, на груди и в паху поросль темных волос, ноги длинные, руки тоже длинные, длинное все тело и даже пальцы, а уж половой орган… - Я не слишком доверяю тому, что не проверил сам, - отвечает доктор.
Спок едва заметно морщится – его мимика скудна, но в темно-карих глазах мелькает чисто человеческое желание побыстрее уйти из лазарета. Именно уйти – не одеться. Кажется, Спок вообще не видит проблемы в наготе, совершенно не стесняется, не зажимается. Логичное решение – к чему стесняться доктора?
Боунс убирает трикодер и поворачивается к компьютеру, чтобы ввести данные о здоровье пациента.
- Могу я одеться, доктор Маккой? – Спок послушно лежит на кушетке, ожидая ответа. Боунс лишь кивает, даже не поворачивая голову в его сторону, но когда он все-таки делает это, встречаясь глазами с вулканцем, его сердце принимается выбивать чечетку далеко не по причине внезапно появившейся болезни.
Спок – полувулканец, глаза у него человеческие и глаза эти сжигают Боунса в адском пламени.
Спок не произносит ни звука, глядя в глаза Боунса, натягивает футболку, непринужденным жестом поправляет идеально ровную челку и задевает пальцем кончик своего острого уха – случайно ли, нет ли, но Боунс на миг забывает, как дышать.
Эти уши потом будут сниться доктору в кошмарных снах… во снах, кошмарных тем, кто является в них главным героем.
Эти танцы вокруг да около больше напоминают брачные игры, как заметил Джим. У капитана глаз наметан, капитан эксперт по вопросам соблазнения, капитан может определить зарождение отношений даже тогда, когда об этих отношениях двое даже не догадываются.
Боунс не желает знать ни о способностях Джима, ни тем более об отношениях. И уж тем более, не с вулканцем.
Боунс старается уколоть Спока побольнее, чтобы понять, на чем эта вулканская выдержка даст трещину, сломается, сомнется под весом своей логики, нелогичности, эмоциональности, человечности… но Спок упорно отмахивается от всех попыток Боунса залезть к нему под кожу.
Чисто медицинское желание становится навязчивой идеей – залезть… кожа… Спок…
Игры в гляделки заканчиваются так неожиданно для обоих, что они после случившегося сами не могут понять, что, собственно, произошло, кто начал это безумие первым, зачем, почему, что делать дальше?
…Лифт вздрогнул и замер, погас свет – Боунс вцепился пальцами в переборку, едва дыша от подступающей паники. Стены начали сужаться, воздух заканчивался, темнота давила на глаза, выжимала мозг, сдавливала глотку – проклятая клаустрофобия. Чертов космос! Чертова консервная банка в чертовом космосе! Чертов лифт! Чертов…
Крох самообладания едва хватало, чтобы не начать скулить как маленькая испуганная девочка – хорош же он будет перед Споком!
Чертов Спок…
Нужно же было застрять именно с ним!
Дополнительная пища для его извращенного логикой ума, остроухий, инопланетный, гадский…
- Доктор? – зрение вулканцев острее, они способны видеть даже тогда, когда люди практически слепы. Вулканцы как кошки, как часто думал Боунс, только их не почешешь за ухом и под шеей – такой кот запросто откусит ласкающую руку.
- Сп-пок, - Боунс присел, разевая рот как рыба без воды, но стараясь унять панику. – Сп-пок, свяж-житесь с…
Хорошо, что Спок и сам сообразил, что делать в такой ситуации, но…
- Кнопка вызова инженеров не работает, - доложил он ровным голосом.
Боунс с такой силой вжался в угол лифта, что запросто мог бы слиться с ним, стать его частью.
- Двери, - прошептал он. – Отожмите двери.
Даже говорить было страшно, даже думать было страшно, даже шевелиться – казалось, стены вот-вот расплющат его.
Плеча коснулась рука – Боунс громко ахнул и зажмурился от страха.
- Доктор Маккой, - раздался голос вулканца, - у Вас клаустрофобия?
- Ч-чертов всез-знайка, - клацнул зубами Боунс.
- Я не имею намерений использовать Ваш страх в личных целях, - сообщил Спок.
- К-коне-ечно, - протянул Боунс, моргая и бестолково шаря глазами, все равно ничего не видя.
- Если позволите, я могу Вам помочь ,- предложил вулканец.
- Вы? Мне? – почти оскорбился доктор. – Я здесь начальник медицинской службы, а не Вы!
- Я не претендую на Ваше место.
Боунс приподнялся на дрожащих ногах, стараясь не отнимать ладоней от стены – это придавало хоть какую-то уверенность в том, что они не двигаются, что это всего лишь игры его воображения. Чертова клаустрофобия, будь она проклята!
- Я с детства борюсь с этим, а Вы решили, что этими Вашими вулканскими штучками с разумом сможете помочь мне? – гнев, обида, некая зависть к такому спокойствию подстегивали организм, помогали преодолеть страх, хотя в целом не помогали, а лишь отвлекали. Все пройдет – снова придет ужас. Так было всегда и так всегда и будет, Боунс проходил все стадии своего кошмара.
- Слияние разумов может помочь, - предложил Спок, протянув к его лицу руку и коснувшись кончиками пальцев щеки Боунса – тот от неожиданности подпрыгнул и впечатался затылком в стену, ахнув от вспышки резкой боли. – Доктор Маккой, не нужно совершать резких телодвижений, это не больно.
- Я покажу тебе телодвижения, чертов ты остроухий гоблин, - зло прошипел Боунс, растирая место ушиба. Впрочем, в боли была своя прелесть – паника начала отступать.
- Оскорбления делу не помогут, - заметил Спок, крепко ухватив его за локоть и снова инициировав контакт пальцами.
- Уберите от меня руки! – возмутился Боунс, дернувшись в железном захвате.
У доктора были свои причины отказываться от такой помощи. Вулканцы - контактные телепаты, а то, что мог увидеть Спок, универсальное лечение, предложенное женой Боунса, было не для посторонних глаз.
- Мой разум – к твоему разуму, мои мысли – к твоим мыслям, - пробормотал Спок. – Наше сознание едино.
Перед глазами Боунса мелькнуло единственное воспоминание – молодой Леонард Маккой собственной персоной и молодая красивая девушка, тогда уже невеста Леонарда, ее нежные прикосновения, робкий поцелуй, поглаживание его напряженных плеч… а потом прорвавшаяся плотина эмоций и желаний, бесстыдные ласки, стоны, поцелуи, покусывания, влажные шлепки плоти о плоть… Такое универсальное средство работало только с ней, смешно и нелепо было думать, что такое сработает с кем-то еще и уж тем более не с инопланетным остроухим ходячим компьютером.
Боунс очнулся от грез, прижимаясь губами к губам Спока, слегка покусывая их, облизывая, уговаривая и до смерти смущаясь. Наконец, когда Боунс понял, что он только что сделал, он отпрянул, намереваясь повторно врезаться в стену, бормоча извинения, слова заверения в том, что этого больше никогда не повторится, что это – результат того, что Спок сам виноват, что…
Крепкие и сильные длинные руки обхватили его, предотвращая появление очередной шишки, подтянули Боунса к длинному худому телу так близко, что Боунс на короткий миг задохнулся от неожиданности, длинные пальцы огладили шею доктора, а чужие губы…
Спок целовал его медленно, неторопливо, будто впервые касаясь своими губами губ земного человека, а Боунс… Боунс уже не стеснялся – если такова судьба, если Спок к такому готов, если уж так сложилось, если уж он со своей проклятой фобией оказался заперт в одном лифте с вулканцем, если…
- М-м-м! – выдохнул он единственное, на что бы способен в такой ситуации. – Спок, что ты?..
- Говорить не обязательно, доктор, - шепнул вулканец, прикусив его за шею. Боунс почти «увидел» след этого укуса – Чапел не простит своему начальнику засос от ее любимого пациента. – Это помогает и это приемлемо.
Приемлемо было ласкать длинными сухими пальцами шею Боунса, приемлемо было подстроиться под рваный ритм его поцелуев – голодных, горячих как сам Вулкан, приемлемо было повторять его движения и претворять желания: пройтись ладонью по скрытой джемпером груди, залезть под него шаловливой змеей, коснуться сосков, слегка ущипнуть, вызвав тихий стон, расстегнуть слишком узкие форменные брюки, коснуться паха, огладить, сжать, надавить, провести рукой сверху вниз и назад… и опять… и снова… и целовать, не отрывая рук друг от друга… и стонать, совершенно потеряв голову и одурев от удовольствия… и…
- М-м-м! Спо-о-ок!
- Очаровательно.
Ровно через минуту и двадцать восемь секунд после такого взрыва, как потом сообщил Спок, лифт дернулся, включился свет и кабина пришла в движение. Ровно за двенадцать секунд до этого оба мужчины были одеты, собраны и… Боунс не мог заставить себя взглянуть вулканцу в глаза, хотя тот все так же пожирал его глазами, нахально облизывая нижнюю губу – нежная кожица чуть кровоточила, пострадав от зубов землянина.
Едва лифт открыл двери, Боунс развернулся и пробормотал:
- Зайдите в лазарет, коммандер, нужно смазать Вам губу.
- В оказании медицинской помощи нет необходимости, доктор, - совершенно спокойно возразил тот, снова облизнув ранку – Боунс, подняв глаза, уже не смог их отвести от этой губы и этого шального языка.
- Как знаете, мистер Спок, и… простите, что…
- Извинения нелогичны.
- Тогда… спасибо?
- Благодарность нелогична.
У Боунса дрогнули руки – чертов вулканец выводил его из себя буквально всем и везде. Только что между ними было такое интимное действо и вот, пожалуйста, снова ходячий логичный компьютер с острыми ушами.
- Все равно спасибо, - едва слышно шепнул Боунс в спину уходящего Спока. Может, ему показалось, но кончики этих острых ушей шевельнулись в сторону звука, будто у кота. У очень странного кота. Инопланетного, зеленокрового, логичного и такого странного.
Бережно
Капитан, четверо офицеров службы безопасности, Скотти как инженер, два геофизика и три биолога сошли на берег, чтобы заняться рутинными исследованиями, оставив на мостике Мресс, Арекса, Сулу, Чехова и двух энсинов из новичков, проходивших практику.
Спок уже отработал свою смену, проверил работу новичков, выдал необходимые инструкции и передал мостик Сулу, уйдя к себе.
Спать вулканец не хотел, но ему было необходимо время для медитации.
- Мистер Спок, подойдите в медотсек! – раздался Чапел голос из интеркома.
Спок поднялся с коврика для медитаций и поправил традиционную вулканскую тунику – нужно было идти, но переодеваться ради короткого пути было нелогично.
- Спок, нужно спуститься вниз, - Боунс метался по медотсеку, собирая в сумку все необходимое для десанта. – Сестра, транквилизаторы на месте? – обратился он к Чапел.
- Уже положила, - ответила та, не сводя глаз с вулканца.
- Где они? Я не вижу! – Боунс едва не дернул женщину за руку, привлекая ее внимание. Та шумно вздохнула и отошла к сумке.
Спок молча следил глазами за приготовлениями.
- Вот, доктор, - Чапел вытащила три гипошприца и помахала ими для пущей убедительности.
- Не трясите! – взбеленился Боунс, вырвав лекарство из ее рук. – Спок, Вы так и будете стоять столбом или поможете для разнообразия? – тут же набросился он на вулканца.
- Поскольку я не знаю, что именно нужно десанту, я не могу помочь, пока Вы мне этого не скажете, доктор Маккой, - спокойно ответил Спок, чуть приподняв бровь.
- А-а-а, черт с Вами, сам все сделаю! – еще больше вскипел Боунс. – Кристина, пусть Мбенга меня подменит, - бросил он через плечо, схватил сумку, пролетел мимо Спока и выскочил в коридор. – Спок, поживее, нас ждут!
Вулканец, не теряя ни грации, ни достоинства степенно покинул лазарет.
Причину бешеной энергии, а точнее кипучей, грозящей свести с ума паники, Спок понял только на планете.
Лифты!
Лифты, шахты, узкие коридоры – такие длинные, что казалось, идти такими коридорами до нормального помещения можно целую вечность. Сеть турболифтов проходила по всей планете, опоясывая ее, расходясь лучами в каждый укромный уголок. Попасть в заданную точку было просто – это была комната, но чтобы добраться до нужной комнаты, нужно было передвигаться на лифтах или идти по коридорам.
Боунса трясло, Спок это видел и пытался помочь хоть чем-нибудь, но любое прикосновение вызывало отчетливое шипение доктора, резкие движения, чтобы сбросить с себя руку вулканца, и даже удары по ней, когда агрессия доктора стала переполнять чашу терпения. Боунс паниковал, хотя старался держать себя в руках. Десант ждал лекарств, Джим ждал лекарств, а чертова связь работала из рук вон плохо – Мресс смогла засечь слабый сигнал, разобрать едва слышные названия требуемых лекарств, услышать нечеткие цифры координат, но внутри планеты связь между людьми практически пропадала. И хвала острому слуху вулканца – Боунс никогда не признался бы ни ему, ни тем более самому себе в том, что использовал Спока как поисковую ученую собаку.
Десант они нашли через двадцать минут настоящего ада, когда издерганный Боунс и как всегда спокойный Спок вышли в громадное светлое помещение, где собралась толпа народа.
Боунс как профессиональный специалист готов был увидеть кровь, развороченные внутренности, да что угодно, только не то, что было – Джим, слегка навеселе от употребления легкого алкоголя, махнул ему рукой и осветил широченной белозубой улыбкой.
- Боунс! – выдохнул он счастливо. – Боунс, Боунс, Боунс!
- В чем дело, капитан? – тот оглядел веселившийся люд – кто ел, кто пил, кто танцевал под какую-то приятную, но явно инопланетную музыку, но ни крови, ни беременных и готовых родить женщин не было.
- Небольшая стачка, - Джим обнял друга за плечи. – Драка из-за несовпадений взглядов на Орион. Помнишь Орион, Боунс?
Если бы не вмешался Спок, дело вполне могло бы кончиться кровавой дракой, причем Боунс вцепился бы в Кирка. Спок аккуратно отстранил Джима от Маккоя и на всякий случай осторожно придержал последнего под локоть.
- Раненые есть, капитан? – поинтересовался Спок у Кирка.
- Царапины, - отмахнулся тот, подмигивая вулканцу. – Боунс, можешь осмотреть их? Я думал, что их пришлось бы водой разливать, а они сами остыли, - капитан махнул куда-то в сторону, где в толпе людей сидели двое, дружно шмыгая разбитыми носами и заливая свои горести алкоголем.
Боунс рыкнул на Спока, тут же убравшего руку, и, словно ледокол, прошелся сквозь толпу к пострадавшим.
- Здесь нет своих докторов, капитан? – Спок вежливо отклонил предложение опробовать местную выпивку, но заинтересованно оглядел людей – земные колонисты, пара андорианцев, пятнадцать орионок – неудивительно, что те двое подрались, девушки и впрямь прехорошенькие – и больше полусотни местных жителей, не особо привлекательных с земной точки зрения, больше смахивающих на червей, скрещенных со сколопендрами, но внешность всегда обманчива – аборигены были убежденными вегетарианцами, талантливыми геологами и блестящими инженерами.
- Местные услугами врачей не пользуются, - ответил Кирк, так же обнимая за плечи и Спока, - а колонисты еще ничем не болели, их обеспечивают всем необходимым.
Спок уже хотел напомнить капитану о том, что логичнее было не вызывать доктора вниз, а поднять двух пострадавших наверх, но Кирк уже забыл и про Боунса, и про Спока, увлекшись сразу двумя красотками-орионками.
Спок успел побеседовать с местным жителем, произнести название расы которого не представлялось возможным в силу отсутствия речевого аппарата у населения, но зато Спок смог коснуться разума действительно удивительного создания – молодого, точнее совсем юного ученого своей планеты, умного, веселого и дружелюбного.
Пока Спок искренне наслаждался передачей шуток при помощи телепатии, к ним подошел злой как сотня самых настоящих сколопендр Боунс.
- Это было совершенно не смешно, Спок! – заявил он таким тоном, как будто сам Спок специально вытащил доктора в это место, чтобы лишний раз позлить его и подстегнуть его страх замкнутых пространств.
- Вы закончили, доктор? – Спок чуть приподнял бровь – юный абориген заскрежетал мощными жвалами, тараща фасеточные глаза на Боунса и нависая над ним без малого десятью футами длинного тела, усеянного короткими ножками, ножками подлиннее и слоем непробиваемого хитиноподобного панциря.
- Закончил, - еще раздраженнее бросил Боунс, непроизвольно прячась за Спока от инопланетного юноши, угрожающе щелкавшего жвалами. - Что она делает?
- Он смеется, - пояснил Спок, прищелкнув языком, быстро поморгав шесть раз и хлопнув в ладоши. Юноша вытянулся вверх всеми своими десятью футами и защелкал жвалами – захохотал.
- Ну, и шуточки, - боязливо поежился Боунс. – Я пошел, а Вы, если хотите, можете оставаться с Вашим новым развеселым другом.
Юноша-абориген сложился почти вдвое, протянул Споку сразу с десяток ножек разной длины, пощелкал жвалами и подмигнул фасеточным глазом. Спок пожал все ножки, подмигнул и тут же ушел – юноша свернулся в шар и покатился к своим соплеменникам – рассказывать новую смешную шутку.
Боунс почти задыхался – во-первых, от злости, во-вторых, от обиды, в-третьих, от страха. Какого черта Джим решил устроить? Какого черта Мресс, эта кошка, не могла принять нормальную радиопередачу? Какого черта Спок занимался с этой сороконожкой? Какого черта Боунса вообще угораздило занести свое грешное тело в эти непроходимые лабиринты? Какого…
Если коридоры вызывали только раздражение, то турбо и обычные лифты – настоящую панику. Пересечь половину материка, чтобы добраться до следующего лифта… Какой умник строил эти лабиринты?
Боунс замер перед лифтом как кролик перед удавом. Один он не полезет в эту штуку, о, нет, сэр! Для чего тогда он взял Спока?
А когда Спок узнает, для чего, Спок обидится и примется сыпать остротами.
- А Вы быстро бегаете, доктор, - раздался голос вулканца за спиной Боунса. – Никогда бы не подумал.
- Спок, давайте подождем с обменом любезностей до Энтерпрайз, если не возражаете? – Боунс даже не повернулся, все так же глядя на двери лифта. Зайти внутрь кабинки – узкой, очень узкой кабинки! – физически не было сил. Если на пути сюда адреналин еще хоть как-то помогал побороть приступ страха, то теперь, когда нужно было возвращаться, злой и измученный своей фобией доктор готов был бросить все и остаться среди развлекающихся людей и инопланетян, только бы не лезть в эту чертову трубу.
Легкий поцелуй во взмокшую от холодного пота шею заставил Боунса вздрогнуть.
- Не возражаю, - шепнул Спок, мягко разворачивая его к себе лицом и наклоняясь к его губам.
Боунс, взмыленный, весь на нервах, начал брыкаться, шипеть, но сильные длинные руки вулканца удерживали его руки, а губы нежно касались губ доктора – не настаивая, но приглашая разделить чувственное легкое удовольствие.
Боунс сдался – всем издерганным телом, измученной душой, каждой нервно дрожащей клеткой и заполошно бьющимся сердцем, обнял Спока за шею, позволяя себя целовать и отвечая на поцелуи.
Кажется, Спок его куда-то подталкивал, кажется, что-то тихо зашипело, пол под ногами чуть дрогнул – Боунс этого ничего не видел, закрыв от удовольствия глаза. Где-то в глубине разума мошкой билась паника – Он в лифте! Он в чертовом узком лифте! Боже мой! Воздуха! Задыхаюсь! – но Боунс затолкал ее поглубже в разум, чтобы достать ее и бережно коснуться своими длинными пальцами мог только Спок.
Это было нечто удивительное, почти робкое – Спок не нападал как хищник, не заставлял Боунса болезненно выгибаться всем телом и едва сдерживаться, чтобы не закричать в голос; Боунс сам не вгрызался в губы вулканца, не сдирал с того одежду. Это было нежнее, трогательнее, словно уютный плед дома, словно чашка горячего чая после трудного рабочего дня, словно предложение руки и сердца юным Ромео своей Джульетте, как бы неуместно это ни звучало.
Мужчины целовались с такой оглушительной нежностью, что у Боунса даже легонько звенело в голове. Впрочем, это могли быть и сигналы прохождения лифтом очередного уровня.
- Двадцать одна минута до пересадки, доктор, - прошептал Спок, повернув Боунса лицом к стене, зацеловывая его шею и висок. – Не открывайте глаз, - тихо попросил он.
- Что ты задумал? – Боунс дрогнул, на какой-то миг лишившись ощущения поддержки и прикосновений сухих ладоней, губ и пальцев. Спок тут же возобновил тактильный контакт.
- Лечение, - прошептал Спок, лаская мочку уха Боунса. – Не шевелитесь, - его руки огладили бока доктора, прошлись по поясу брюк, расстегнули застежку, залезли под форменный джемпер, лаская кожу.
- Спок, не… - Боунс хотел возразить – все-таки, это не Энтерпрайз, а чертова планета-шахта, тут могут увидеть, узнать, потом же проблем не оберешься, а Джим… Джим?
Мысли мгновенно улетучились из головы Боунса, когда длинные пальцы Спока коснулись его паха.
Любое касание Спока, как уже не раз убедился Боунс, несли либо отключение сознания от пережатия шейного нерва, либо отключение сознания от осознания того, что такой мужчина вообще прикасается к кому-либо. Бесчисленное количество самых разнообразных девиц уже попали под чары вулканца, Джим сам по себе то и дело старался коснуться этого инопланетянина, но то Джим – существо вообще на редкость безалаберное и совершенно не понимающее понятия «личное пространство», а то доктор, несколько даже параноик, который вовсе не планировал получать пилюлю от страха в турболифте корабля и даже своей каюте, когда для клаустрофобии вообще не было ни малейшего повода. Спок был как вода, растворяя в себе все страхи, всю человеческую дикую нелогичную натуру, мягко обтекая душу и тело, стачивая камни ненависти и даже ревности. Эта вода была могучим беспощадным водопадом и тихой лесной речушкой, она могла уничтожить в одно мгновение или напитать усталое тело энергией, чем активно пользовались и Джим, и Боунс – один постоянно касаясь вулканца, похлопывая его по плечам, оглаживая его руки и даже обнимая, а второй – получая всего Спока без остатка, но дозированно и строго по какому-то внутривулканскому графику.
Боунс раздвинул ноги пошире, насколько это позволяли брюки, мешающиеся у лодыжек – влажные пальцы Спока словно те гибкие существа-аборигены пробирались внутрь тела доктора, ласкали, массировали нежные участки, вызывая рой мурашек по спине от жгучего удовольствия.
- Мазь, - коротко пояснил влажность своих пальцев вулканец.
- Логично, - Боунс почти лег грудью на стену лифта, прогибаясь в спине. – Не могу больше!
Спок поднялся, зацеловывая ноги доктора, пройдясь языком по крестцу, расстегнул свои брюки – Боунс вознес славу всем богам за то, что это были не форменные узкие, а широкие, просторные и типично вулканские – приподнял тунику, приноровился и вошел в тело Боунса, придерживая его за бедра и дыша в его шею.
- Семнадцать минут сорок шесть секунд, - теплое дыхание вулканца обдало Боунса будто самим горячим воздухом Вулкана.
- Спо-о-ок, - не в силах сдержаться, Боунс шевельнулся – Спок ткнулся носом в его волосы. – Спо-о-ок же!
Медленно, почти сакрально, хотя Боунс понятия не имел о том, насколько священным был секс в вулканской культуре, Спок входил в его тело, так же мучительно медленно выходил, оглаживая ладонями мелко дрожавшее тело доктора, умоляющего ускориться. Спок не торопился, доводя Боунса до края, но в последний момент оттягивая наступление кульминации, дразня, обещая, но не давая все и сразу.
Если это было лечение клаустрофобии, оно было идеальным и его следовало бы запатентовать.
- М-м-м! Мфм-м-м! Спо-о-ок! Спо-о-ок, ну, пожалуйста! – изнемогал Боунс – томные ласки выматывали почти физически.
- Терпение, доктор, - Спок распрямил его, обхватил за грудь и нежно поцеловал в краешек губ. – Хотите прервать лечение?
- Я убью тебя, Спо-о-ок! – Боунс не хотел прерывания, Боунс хотел больше, сильнее, Боунс страдал от неспешности и совсем забыл о своем страхе, даже когда открыл глаза и увидел перед носом лишь стену турболифта.
- Двенадцать минут шесть секунд, - прошептал Спок, снова и снова целуя Боунса, снова и снова медленно входя в него и так же медленно выходя, очень нежно оглаживая его пах.
У Боунса перехватило дыхание – он был уже близко, чертовски близко, но не хватало самой малости.
- Спок… Спок, пожалуйста! – Боунс обхватил вулканца за шею и притягивая его еще ближе, еще теснее, накрывая его руку своей. – Спок, ПОЖАЛУЙСТА! – едва не сорвался он в крик, когда понял, что у вулканца нет намерений двигаться быстрее.
Вторая рука Спока коснулась контактных точек на лице Боунса, инициируя слияние разумов и…
Если Большой Взрыв и существовал, в чем Боунс не сомневался, он выглядел приблизительно так же – сначала тьма и пустота, а потом оглушительный взрыв, сияние золотых звезд, сверкающие серебром и алмазами кометы, кружащиеся в своем танце красные и зелено-голубые планеты – и плевать, что в космосе нет ни звуков, ни тем более не было планет, когда Вселенная только-только родилась.
Такого умопомрачительного, трогательного, бережного к себе отношения Боунс не испытывал даже от жены.
Отдышавшись, одевшись и приведя себя в порядок, мужчины ступили на последнюю платформу, ведущую к кабинам телепортов – в запасе было две минуты одиннадцать секунд… из которых две минуты и десять секунд они провели целуясь.
…Спок исцелил Боунса от фобии, после чего они какое-то время пытались встречаться, но из этого ничего не вышло. Пятилетняя миссия подошла к концу, Спок улетел на Вулкан, проходить колинар, вернулся совершенно другим, потом узнал о Виджере… а потом Боунс увидел, как Спок сжимает руку Джима, а тот – его в своей.
Спок был лекарем для Боунса на короткое время… но для Джима он всегда был чем-то большим навсегда и Боунс всегда знал это.