ПРИ ТАКОЙ РАБОТЕ
по 7 сезону

Автор: Оlga76103
Бета: Алёна
Название: При такой работе
Фэндом: CSI ЛВ
Пейринг: грандерс
Рейтинг: light R (или PG-13?)
Жанр: производственно-бытовой романс :)
Дисклаймер: Все герои чужие, авторские только идеи
От беты: автор опять гуляет по бетиной вселенной, аж сердце радуется!
Саммари: "Только Гриссом видел, что папа-герой, соскучившийся по дому после пребывания в больнице, не только читает книжку, но и весьма героически борется с болью..."

&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&

При такой работе редко удавалось насладиться покоем даже дома. Хоть они старались никогда не приносить рабочие проблемы домой, но иногда приходилось. Особенно в последнее время, когда о работе просто было невозможно забыть. Поэтому сегодняшнему спокойному вечеру Гриссом искренне радовался. Его радость была тихой и не нуждалась во внешних проявлениях: просто было приятно, сидя в кресле и делая вид, что читаешь книгу, смотреть на своих мальчиков. Грэг сидел на ковре, прислонившись спиной к диванной подушке, и читал сказку Патрику. Тот, взяв пример с отца, тоже переполз с дивана на ковер, улегся на живот, подперев голову руками, и внимательно слушал. Что за сказку читал Грэг, Гриссом понять не мог, так как почти не вникал; а вскоре заметил, что и Патрику не столь важно содержание. Ребенок тоже просто наслаждался обществом папы.
Несмотря на то, что чувствовал себя Грэг все еще плохо, его лицо в последние несколько дней уже не вызывало ассоциаций с подгоревшим бифштексом. Даже синяки выглядели не столь устрашающе. Вроде все приходило в норму. Правда, Гриссома сегодня несколько смутил разговор с Уорриком. "Грис, ты не представляешь! Знаю, звучит глупо, но я испугался. Работаю и слышу - кто-то заходит в комнату. Я думал - это ты, поворачиваю голову, а там Сандерс. Господи, как же он выглядел! Я почти минуту не мог слова сказать! Подержал бы ты его еще дома, только тебя он и послушается…" Так что, может быть, все улучшения только казались Гриссому?
Патрик был счастлив. Папа-герой наконец-то дома, сидит рядом и читает сказку. Только Гриссом видел, что папа-герой, соскучившийся по дому после пребывания в больнице, не только читает книжку, но и весьма героически борется с болью. И ребенок это чувствовал: к тому же на лице Грэга то и дело мимолетно проскальзывала гримаса. Но только тогда, когда Патрик этого не видел. "Нужно срочно прекращать эти чтения. Причем Джи-Эс обидеться не должен. Расскажу ему потом в качестве компенсации про скарабеев. Или в планетарий свожу..."
- Люди, вам не кажется, что уже пора спать? – мягким голосом, но достаточно серьезно сказал Гил, вопросительно приподняв бровь.
Малыш повернулся, посмотрел на отца и не менее серьезным тоном ответил:
- Всем спать? И папе Гэгу тозе?
"Ну и ребенок! И ведь ничего против не скажешь."
- Всем. И папе Грэгу в первую очередь. У него была очень трудная смена.
- Хоясо. Мы с тобой уёзим папу Гэга в постель? И книську ему потитаем?
Грэг, пряча улыбку, смотрел на них. В разговор вмешиваться не спешил, полностью отдавая инициативу в общении с ребенком Гилу. Пришлось отдуваться.
- Нет. Папа Грэг сам сможет лечь в постель, а вот тебе я помогу.
- Хоясо, – малыш встал и подошел к Грэгу. – Папа, а ты обесяесь, то не будесь задейзиваться и сазу язесь спать?
- Торжественно клянусь! Задерживаться не буду и спать лягу сразу! – Грэг засмеялся и притянул к себе сынишку. Поцеловал и развернул в сторону Гила. – Идите, мойтесь. Если вода горячая еще есть. А то недавно она была подозрительно теплая…
Выходя из комнаты, Гриссом оглянулся: Грэг, пытаясь положить книжку на диван, чуть слышно охнул от боли.
Пока Гил натягивал на оживленно жестикулирующего Патрика пижаму и укладывал его в постель, он не мог забыть стона, услышанного от Грэга, когда тот всего-то неудачно повернулся. Лицо, которое так сильно напугало сегодня Уоррика, было еще не самым страшным. Самое страшное пряталось под одеждой. На теле Грэга не было живого места: к нему даже невозможно было прикоснуться, чтобы не задеть что-то больное. Гриссом стал плохо спать, боясь нечаянно, по привычке, дотронуться до партнера ночью. Сначала попытался устраиваться на ночь отдельно, но Грэг вначале спал очень беспокойно, иногда даже плакал или кричал что-то во сне. Пришлось научиться спать рядом, но очень чутко. Грэга даже нельзя было толком поцеловать, не говоря уже о чем-то большем. Гил сильно скучал, но предпочитал потерпеть. Самое страшное – он ничем не мог помочь. Совсем ничем. Он даже посоветовался с Уилсоном: можно ли что-то сделать. Именно с Уилсоном, а не с Хаусом. Хаус знал все о своей боли, а Джим - о чужой. Но Уилсон ответил только то, что Гриссом знал и сам: терпеть и ждать, надеясь на лечебный эффект времени и медицину.
Уложив Патрика и рассказав ему историю про скарабеев, от которой большинство детей пришло бы в ужас, Гриссом пошел в спальню. Хорошо, если Грэг выполнил торжественную клятву и уже лег спать. Тогда можно было бы тихонько лечь рядом и, если не обнять, то хотя бы аккуратно прикоснуться к нему. Однако Грэг не спал. Он даже не лег в постель, а стоял около окна, полностью одетый, и смотрел в темноту, словно пытался там что-то разглядеть. Услышав шаги, Грэг обернулся. Гриссом, увидев печальное лицо, попытался изобразить ободрительную улыбку.
- Почему не спишь? Нехорошо обманывать ребенка…
Грэг глубоко вздохнул, словно собираясь с силами, и сказал:
- Гил, я тебе больше не нравлюсь?
От такого поворота событий Гриссом немного опешил.
- Что… Что значит – не нравишься? Ты мне не только нравишься, я тебя люблю! Откуда вдруг у тебя такие мысли?
Гил понимал - откуда, но другого ответа придумать не мог. Приходилось надеяться, что Грэг не заметит в его словах растерянности.
- Тогда почему ты меня не целуешь? Не прикасаешься ко мне? У нас с тобой уже так давно ничего не было. Я скучаю…
Гриссому показалось, что если бы Грэг не боялся сам себе причинить боль, он обхватил бы себя руками, словно подчеркивая собственное одиночество. Гил подошел к Грэгу, разрывая этот круг одиночества, взял его лицо в ладони и аккуратно поцеловал в губы.
- Глупенький, ты же знаешь, как я тебя люблю. И больше всего на свете я хочу быть с тобой… - снова легкий поцелуй. - …и не только морально. Я хочу целовать тебя, обнимать тебя, заниматься с тобой любовью, но я боюсь сделать тебе больно…
- Ты не можешь сделать мне больно! – дернулся Грэг. – Потому что у меня уже ничего не болит! Хочешь, проверим?..
В глазах появились лукавые огоньки, руки потянулись к пуговицам рубашки; Грэг всем телом прижался к Гриссому и накрыл его губы своими. "Настоящий поцелуй есть настоящий поцелуй. Это тебе не чмоканье в щечку. Только не знаю, куда руки деть. Все равно страшно дотронуться. Это он меня успокаивает, что ничего не болит…" Несмотря на то, что все происходящее доставляло Гриссому немалое удовольствие, но забота перевесила. Пришлось нехотя прерывать поцелуй.
- Грэг… Послушай, ты точно уверен, что ничего нигде не болит? Выглядишь ты, прости за честность, не самым лучшим образом.
- За честность – прощаю, – Грэг, улыбаясь, сделал попытку еще раз основательно поцеловать Гриссома, но тот серьезно посмотрел на него, и пришлось прекратить. – Не болит у меня ничего. Честно, честно! Конечно, для определенных вариантов я не гожусь и сейчас, но скромно полежать бревнышком способен. А если резких движений не делать, то и в лежачем положении кое на что сгожусь… Так что, многоуважаемый сэр, вам не удастся и дальше пренебрегать своими, так сказать, прямыми обязанностями…
- Хммм… ты уверен в этом?
- Точно. Нужны доказательства? Тогда потихоньку, полегоньку, шажок за шажком, направляемся к кровати. Вот дойдем до нее и все-все проверим…
"Видимо, придется сдаться. Знаю ведь, что врет, поросенок этакий. Но не переспоришь… Может, и правда попробовать? Вдруг поможет. А если у него есть… стойкая потребность, ее лучше удовлетворить. Да и в предложении по поводу бревнышка есть свои резоны…"
Пока Гриссом размышлял, Грэг довел его до постели и умудрился стянуть рубашку. Только упершись ногами в край кровати, Гил сообразил, что не запер дверь. А Патрик, хоть и заснул, вполне мог проснуться и заползти к ним в комнату.
- Подожди… Я только дверь закрою, а ты пока можешь устраиваться поудобнее… пиломатериал мой ушастый.
Гриссом встал и пошел к двери. За спиной шуршал одеждой и притворно ворчал Грэг.
- Ну вот, так всегда. Всё сам да сам… "Папа Грэг сам сможет лечь в постель". Никакой заботы. Нет бы раздеть, в кроватку уложить, сказку почитать…
Избитое тело хоть и выздоравливало потихоньку, но слушалось плохо. О том, чтобы с разбегу завалиться на кровать, речи и не шло, но даже попытка просто сесть давалась Грэгу с трудом. Наконец он с горем пополам устроился и выразительно посмотрел на Гила, стоящего столбом у двери.
- Я готов. А ты чего застыл? Или издали я лучше выгляжу? Так издали ничего проверить не удастся, а смотреть на меня ты и на работе можешь. Лучше иди сюда…
"Господи! Да на тебя смотреть и правда страшно. Тощий, бледный, весь в синяках..."
Гриссом, стараясь отвлечься от мрачных мыслей, направился к кровати:
- Я не смотрю, я проверяю, как ты выполнил задание по расположению объекта на местности.
- Ну и как? Не нравится?
- Нет, к внешнему виду объекта претензий нет. А вот его расположение… Помнится, было что-то сказано о бревнышке. А здесь какое-то странноватое торчащее дерево…
Гил натянуто улыбнулся, стянул оставшуюся одежду и аккуратно присел на край постели.
- Нет, бревно – это, пожалуй, не ко мне, - задумчиво ответил Грэг. – Это, по всей видимости, к Саре...
Гриссом удивленно приподнял бровь, а Грэг продолжал нести отсебятину:
– Пока тебя не было, я был бревнышком в стадии ожидания. Теперь, когда ты пришел, я готов стать полноценным, абсолютно правильно расположенным деревом. Ну как?
- Тогда – претензии отменяются как несостоятельные по сути.
Грэг усмехнулся и откинулся на кровать. Слабое "ох…" Гриссом уловил, как говорится, самым краем уха. Резко повернулся и посмотрел на Грэга: тот лежал на спине и довольно улыбался, но зрачки были сильно расширены, отчего глаза казались почти черными. "Точно, врёт. Болит у него всё, раз ему даже лечь больно. А я туда же, согласился на эксперименты, дурень озабоченный… Медведь и есть медведь, ни такта, не выдержки. Ну хватит, заканчиваем на этом".
Грэг тем временем продолжал призывно улыбаться, хоть и через силу. И тут до Гриссома дошло. "Ну я и ...! Мальчишка мне радость хочет доставить, вон, как глаза светятся. Даже боль терпит молча. Ради меня терпит, а у самого, судя по некоторым признакам, желания нет никакого. Может, просто от боли? Ладно, попробую что-нибудь придумать. Но ещё один стон – и всё".
Стараясь ничем не показать, что что-то такое слышал, Гриссом склонился над Грэгом, опираясь на руки. Получалось плохо. Нет, с поцелуями проблем не было, а вот с прикосновениями… "Как мне ниже спускаться? Я ж не акробат, весь свой вес на одной руке не удержу, обязательно на него рухну. Может, зря йогой не занимался? А то как-нибудь бы вывернулся…" Руки Грэга пробегали по спине Гила, лаская и подбадривая. "Хоть реакция, какая-никакая, а появилась…" - продолжал размышлять Гриссом, балансируя на руках и ругательски ругая себя за то, что поддался на эти нечеловеческие эксперименты.
Реакция и правда появилась, но, как резонно додумался Гил, Грэгу было важнее доставить удовольствие не себе, а своему партнеру. От постоянной боли и лекарств определенные чувства притупились, а вот Гилу этого явно не хватало. Когда Гриссом добрался до самого чувствительного места, Грэг решил взять инициативу в свои руки. Иначе все могло закончиться хорошо только для него, а не для Гила, потому что сам Грэг на такие путешествия с севера на юг был пока не способен.
- Гил… Подожди… Давай попробуем…
Гриссом прервал свое занятие и с подозрением взглянул на Грэга.
- Что – попробуем?
- Ну… - Грэг почему-то засмущался, но, собравшись с силами, выпалил. – Для начала попробуем положить мои ноги тебе на плечи. А то что-то давно там моей ноги не было…
Против такого предложения устоять было сложно. А учитывая ситуацию, практически невозможно. Но Гриссом попытался.
- А как же бревнышко?
- Будет не бревнышко, а кривое деревце. Это даже лучше.
Грэг засмеялся, а Гриссому идея показалась рискованной. "Может, и правда старею? В такой момент о каких-то других вещах думаю. Нет, о самом главном тоже думаю, сомнений быть не может: все признаки, скажем так, налицо. Только все равно страшно. Столько боли человек вытерпел, а тут еще и я. Ладно, была не была…"
Гил аккуратно передвинулся и попробовал чуть приподнять ногу Грэга. На этот раз сомнений не оставалось: это был стон, а не просто легкое колебание воздуха. "Всё. Хватит".
Игнорируя удивленные взгляды, Гриссом выбрался из постели, завернулся для солидности в плед и сел рядом на кровать.
- Послушай, Грэгго... Надо с этим заканчивать.
- Как заканчивать? И с чем - с этим? – в голосе Грэга, кроме удивления, проскользнули нотки непонимания: Гил же точно этого хотел, сомнений не было, а теперь что-то случилось.
- Со всем этим. Тебе больно…
- Неее, мне не больно!
Грэг попытался сесть, но не смог. Упал обратно на спину, но только сильно сжал зубы, да так, что скулы свело. Гриссом это заметил; и Грэг тоже увидел, что Гил это заметил.
- Послушай меня, пожалуйста. Тебе больно сидеть, больно лежать, больно поворачиваться. Тебе больно двигаться, черт подери! Я попытался чуть поднять твою ногу, и что?..
Грэг, натянул на себя одеяло, насупился и, понимая, что Гриссом прав и спорить с ним бесполезно, пробурчал:
- Может, это был стон страсти...
- Знаешь, ушастый, если бы ты был леди Хезер – я поверил бы тебе безоговорочно.
Произнеся это, Гриссом наклонился и попытался поймать взгляд Грэга. Тот демонстративно смотрел прямо перед собой, но плотно сжатые губы наводили на мысль о том, что он скорее пытается спрятать улыбку, чем на что-то обижен. После непродолжительного молчания Грэг ответил:
- Ммм… А вы, оказывается, много знаете о том, как стонет от страсти эта прекрасная леди.
Выглядеть обиженным получалось все хуже, особенно после того, как Гил, сбросив плед, забрался на кровать и перетянул на себя кусок одеяла.
- Я много знаю о том, как стонешь от страсти ты. И не могу перепутать этот стон со стоном боли. А по поводу леди Хезер, - Гриссом сделал такой жест, словно хотел поправить очки, - я предполагаю, что для дамы ее специализации как раз больше подходят стоны от боли.
- Профессор… - выдохнул Грэг, положив голову на плечо Гила и закрыв глаза, - всё-то ты знаешь…
- Я знаю, что тебе совсем ничего не хочется, а хочется только спать. – Гриссом поцеловал парня в макушку и обнял за плечи, от чего голова Грэга переместилась ему на грудь. Грэг не возражал. Только попытался объяснить:
- И я знаю, что ты все знаешь. Это мне почти ничего сейчас не надо, а у тебя есть потребности. Вот я и решил…
- Решил-то ты хорошо. Но мне твое здоровье важнее. Ничего со мной не случится. Потерплю. И потом я старенький, мне по возрасту уже не положено…
Грэг, услышав это, хихикнул и поудобнее устроил голову на груди Гила. А тот продолжал шутливо-лекторским тоном:
- Кроме того, как я сказал однажды Уоррику, для поездок на американских горках я искал партнера больше девяти лет. А тебя, чудо мое ушастое, я искал, прости за высокопарность, всю свою жизнь. Так что подождать немного до того момента, когда тебе не нужно будет изображать бревнышко в постели, я вполне способен. И, почему-то мне так кажется, что когда я этого момента дождусь, бревно буду изображать я…
Грэг опять усмехнулся, открыл глаза и подмигнул Гриссому, словно подтверждая правильность последних слов. Минуту они лежали молча. Неожиданно Грэг попытался вскочить:
- Слушай, Гил, сегодня такой странный случай произошел - точнее, больше на дежа-вю похоже. Ты вроде с Брауном о чем-то говорил? Он тебе ничего обо мне не рассказывал?
Гриссом задумался. "Наш разговор Грэг слышать не мог, страхи и предложения Уоррика - тоже. Лучше и я не буду заострять на этом внимание".
- Мы с ним о работе говорили. А что случилось?
- Ну, ты ж меня вместо себя отправил. Я дополз… ой, дошел до места. Смотрю, там Браун копается. Тут он обернулся и меня заметил. И как вытаращится! Смешно! Смотрит, глазами хлопает, а потом что-то про внешность мою заговорил. А я, грешным делом, подумал, что опять, как в прошлый раз, твой жилет вместо своего надел.
- Ну и как? – Гриссому было интересно, потому, что он действительно не помнил, где оставил свой жилет.
- Как, как… История с жилетом - дубль второй, точно. Вот бедолага Уоррик дар речи и потерял.
Грэг засмеялся и снова прижался к Гилу. Гриссом облегченно вздохнул.
- Неправильный жилет – это не страшно. В качестве компенсации в следующий раз я твой надену.
- Нет, ты в мой не влезешь. Вон ты какой, - Грэг легонько ткнул пальцем Гила в живот, - пухленький.
- Да я и не спорю. Хорошего человека должно быть много.
- Получается, что раз меня мало – я плохой человек? – Грэг хоть и веселился, но усталость постепенно брала верх: его глаза начали откровенно слипаться.
- Нет, тебя не мало. Лично мне - как раз. – Гриссом еще раз поцеловал Грэга в губы. - Давай лучше спать. День был трудный, а завтра опять на работу. И потом, я Патрика обещал в планетарий сводить.
- А зачем в планетарий? – сонно пробормотал Грэг.
- Потому, что обещал. Сам себе. А ты спи. Сон – лучшее лекарство.
Гриссом осторожно обнял засыпающего Грэга, пытаясь поделиться с ним своим теплом, и подумал, что иногда для полного счастья ничего и не надо, кроме заботы и нежности. Особенно – при такой работе.