Небесная Тенсейга.
Создана частью другого меча,
И вобравшая дар исцеленья,
Буйны головы взмахом не рубит с плеча,
Но подвластна ей сила забвенья.
Разлученная с братом осталась одна,
Неспособная в битвах сражаться.
Но под крепкой рукой оживала она,
Чтоб со смертью самой потягаться.
Проходили года, и одной ночью вновь
Она силой своей неземною
Снова жизнь подарила, вернула любовь,
Но не сладила с горькой судьбою.
И мужская рука, что когда-то теплом
Сталь холодную в жизнь пробуждала,
Что сжимала ее под палящим огнем,
Охладела на пепле пожара.
Меч – не просто клинок, разве можно забыть?
Это то, что на сердце искрится,
Но отдали ее, что должна жизнь творить,
Устремленному силой сравниться.
Не ценил он ее, и она много лет
Оставалась во тьме старых ножен,
А хозяин ее все искал свой ответ –
Для чего возрожденья меч нужен.
Хоть обида была на него у меча,
Но о долге своем не забыла,
И закрыла его от прямого луча,
И в тяжелый час жизнь сохранила.
И не знала сама, что не просто спасла
От безвременной страшной кончины,
А поступком своим ему мысль подала:
Чтобы жизнь дать не нужно причины.
И что думать не нужно, что прав, кто сильней,
Что убить может каждый прохожий,
А вот жизнь подарить может силой своей
Только тот, кто со смертию сдюжит.
И хотя понял он, что хорош его меч,
Обнажал все ж ее крайне редко,
Не хотел одним взмахом сто жизней сберечь,
Но желал получить силу крепко.
И однажды сбылось, и открылся секрет:
Ее сила и бой принимает.
Один быстрый удар – и врагов больше нет,
И лишь черное Мейдо сияет.
К миру мертвых тропа в форме узкой луны –
Лишь предвестье великой атаки,
А за полною силой дороги темны,
Все уводят, теряясь во мраке.
Он открыл этот путь и ушел вслед за той,
Что похитила Гончая Ада,
Защищая ее, смело шел за звездой,
Что вела в сердце вечного мрака.
Темный Ада Хозяин был разом сражен,
Но угасшая жизнь не вернулась,
И тогда был тот алый пожар разожжен:
Сила светлая в сердце проснулась.
И пальцы зажали холодную сталь,
И меч возрождения ожил,
И сила, светлей, чем небесная даль,
Пленным Ада покой дороже.
Она им подари их жизнь еще раз
И весь белый свет вместе с нею,
Она даст свободу от призрачных фраз
И напутствует всех их: «Смелее».
Но нельзя забывать, что есть жизни предел,
Что конец ей однажды положен
И что в сердце впиваясь, как тысяча стрел,
Расставания час будет сложен.
А небесный клинок, прогоняющий смерть,
Лишь однажды взывает к умершим.
И держащий не Бог, он лишь может смотреть,
Как уходят все души с Темнейшим.
Исцеляющий меч призван лишь защищать,
Но желание то не простое,
Ему под руку с смертью и страхом шагать,
С беззащитностью перед судьбою.
Поднимающий меч должен помнить о том,
Что нельзя забывать состраданье,
И к врагу надо жалость иметь, чтоб потом
Не жалеть и не мучить сознанье.
И лишь только тот настоящий и воин,
Кто свет может видеть сквозь душ темный лес,
Кто истину знает, лишь тот и достоин,
Лишь тому в руки ляжет Тенсейга Небес.
