Автор: Liliana - Admiralcurzee
Сериал: CSI: Miami
Название: «Внутреннее расследование»
Пейринг: ДюКейн
Жанр: романтика
Рейтинг: R
Нева, великолепный вид,
Иди по головам, иди через гранит,
Переступи черту впервые за сто лет,
Взгляни на красоту, взгляни на этот свет,
Шагая в темноту
Скажи, что я ее люблю,
Без нее вся жизнь равна нулю,
Без нее вся жизнь равна нулю.
Келли готовилась к сегодняшним слушаниям, как всегда ревностно. Ничто не должно было помешать уликам осветить присяжным истину, убедить их в виновности преступника, хладнокровно застрелившего собственную дочь ради наследства, оставленного ее покойной матерью.
Мерзавец, и как только его рука поднялась на собственного ребенка? Пятнадцатилетняя умница и красавица - и столь страшная смерть! А ведь она любила отца, была по уверениям окружающих послушной, благонравной дочерью!
Убийца как мог, спрятал улики – закопал пистолет на другом конце города и отвез труп ребенка на болота, подбросил гильзы для правдоподобия. Но все напрасно!
Наш баллистик вывела безутешного папашу на чистую воду – нашла настоящее место преступления, нашла оружие, установила мотив, безупречно выстроила доказательственную базу и предъявила суду неоспоримые, процессуально приемлемые улики.
Сегодня, в 16-00 я в последний раз выслушал от нее «аргументированную позицию следствия» (заранее заготовленные ответы на чаще всего задаваемые криминалистам вопросы) и отправил в сопровождении Вульфа в суд.
Ей нужна была поддержка. Адвокатом подозреваемого был Арчибальд Спенсер, жуткий тип, не гнушающийся ничем ради спасения своих клиентов. Излюбленным его коньком были нападки на личность свидетеля – его помощники рыскали по архивам, по соседям и сослуживцам свидетеля, выискивая любой компромат, который Арчи вываливал в суде, словно грязное бельё!
Келли аж передернуло, когда она узнала, что будет иметь дело с этой кучей дерьма!
- Ему не подкопаться, Горацио! – уверенно заявила она, в последний раз перебирая свои записи, - улики безупречны…
- Спенсер может прицепиться к тебе, доказывая твою несостоятельность, как заслуживающего доверия свидетеля, дорогая.
- Клянусь Богом, у меня за душой лишь один грех, - Келли смотрела в сторону, и я любовался ее гордым кельтским профилем, - но об этом, уверена, никто даже не догадывается!
Через два часа мне позвонил Вульф.
- Горацио, - Райан был явно чем-то сильно расстроен, - всё в порядке, судья выписал ордер на предварительное заключение, на основании предъявленных улик посчитал причастность подозреваемого к убийству полностью установленной, и назначил дело к основному слушанию.
- Но есть какое-то «но», мистер Вульф?
- Да, - Райан замялся, - Келли… Спенсер наехал на нее, на её семью, понимаете? Обвинил ее в таком… у меня язык не поворачивается!
- Она рядом?
- Нет, сэр, уехала домой. Она очень спокойна, как всегда, но мне кажется… Просто этот негодяй сказал такое…
- Хорошо, Райан, я займусь этим. До завтра!
Через 15 минут я уже стоял на пороге ее дома. Машинально глянув на часы я запомнил время – 8 часов 40 минут вечера.
И дождь сквозь плащ и капюшон,
И пробегает дрожь, и страшно и смешно,
И тесно облакам, и кругом голова,
По буквам, по слогам возьми мои слова,
И брось к ее ногам.
Скажи, что я ее люблю,
Без нее вся жизнь равна нулю,
Без нее вся жизнь равна нулю.
Она открыла сразу же, как будто ждала меня, стоя за дверью, с вежливой улыбкой посторонилась, пропуская в прихожую. Ее лицо было белее снега – единственный признак волнения, который могла позволить себе ледяная принцесса Келли Дюкейн!
- Сэр! Какая честь для нашего дома! – ее отец спешил мне навстречу. Мы крепко пожали друг другу руки – по восхищенному и исполненному дружелюбия взгляду, я понял, что славный мистер Дюкейн ничего не знает про нас с Келли. Ну конечно, учитывая его пристрастие к алкоголю, он был бы последним, кому моя белокурая богиня доверила нашу тайну.
- Келли, как прошли слушания?
- Великолепно, Горацио, - каменная улыбка не сходила с ее лица, - преступник за решеткой!
- Поздравляю, мэм!
- Дорогой мистер Кейн, - ее отец был сама любезность, - не изволите ли поужинать с нами? Я как раз приготовил…
- В другой раз, мистер Дюкейн, и вот еще, я забираю Келли – срочное задание, ужасное преступление, нам, наверное, придется работать всю ночь…
- Но она только что отработала смену!
- Увы. В лаборатории не хватает рук, видите, у нас даже курьеров нет, шеф смены сам приезжает за своими людьми…
Дюкейн покраснел, сраженный высокомерным аргументом, а Келли, с невыразимым облегчением подхватила кобуру и ринулась вон из дома, как будто родные стены были для нее хуже тюрьмы.
Воспользовавшись служебным положением, я украл Келли у родного отца и привез к себе домой. Во время пути она не проронила ни слова, хотя ее всю сотрясала нервная дрожь – что же сказал ей этот мерзкий адвокат?
Спокойная и прямая, с зелеными глазами, неестественно сверкающими на бледном лице, с пышными, безупречно уложенными золотистыми локонами – Келли как солнце озаряла мое скромное жилище, сидя в кресле, как на королевском троне.
Я принес ей воды, опустился рядом на колени:
- Итак, дитя моё, что эта тварь тебе наговорила?
Она несколько удивленно, будто только что поняв, кто перед нею, взглянула мне в лицо, улыбнулась:
- Я у тебя? Разве мы договаривались…
Я потряс ее за плечи:
- Келли, очнись! Говори немедленно, что Спенсер сказал в суде?
- А, Спенсер… Ничего особенного, Эйч, это касается меня и моей семьи…
- Все, что касается тебя и твоей семьи касается и меня тоже…
- Его воспаленный бред не стоит твоего внимания, любимый…
- Мисс Дюкейн, - я придал голосу начальственные нотки: раз Келли не желает говорить с любовником, она будет говорить с боссом, - только что в суде штата известный адвокат публично оскорбил служащего криминалистической лаборатории Майами Дейд, тем самым оскорбив весь коллектив и руководство. Или вы сейчас же расскажете мне, в чём вас посмели обвинить, мэм, или я позвоню судье и официально запрошу протокол судебного заседания!
- Ох, Эйч, глупо конечно, но…- Келли замялась - … наше обвинение было сопряжено с установленным фактом насилия, инцеста, а Спенсер в защитной речи намекнул, что мы с отцом живем вдвоем… что моя мать в Луизиане…
- ЧТО-О-О?!!!
- Он сказал, что я, сфабриковав улики, обвиняю его подзащитного в том, в чем сама не решаюсь обвинить себя и своего отца – что-то связанное с комплексом Электры… Эти грязные намеки, какие-то свидетели, которые видели, как я забирала папу из бара…
Я встал, прошел в ванну, умылся холодной водой, меня чуть не вырвало. Ну, нет, никогда не прощу Спенсеру этого оскорбления, обвинить меня… то есть, не меня, а Келли… но это все равно, оскорбив ее, он оскорбил в первую очередь меня! Ну, всё, Арчибальд, я тебя живьем закопаю, не будет отныне у тебя ни одной спокойной минуты, пока не подавишься ты своими же собственными словами, сказанными моей золотой девочке! Я тебе их в глотку вобью, каленым железом на твоей шкуре выжгу!!!
- Келли, это всё, что он тебе сказал?
- В общем, да. И все аргументировал тем, что я не замужем и у меня нет друга или подруги!
- Келли, я отомщу!
- Он не стоит твоего внимания…
- Меня еще никогда так не оскорбляли!
- Это меня еще никогда… Эйч! Ты, кажется, пытаешься быть Келли Дюкейн больше, чем сама Келли Дюкейн?!
«Ничего удивительного, - подумал я, с нежностью и любовью глядя на мою чистую голубку, - я уже не знаю, где кончается Горацио и начинается Келли! Я настолько люблю тебя, дорогая, что ты для меня – это я сам. Когда ты болеешь, или тебе не по себе – я сам начинаю болеть: ты часть моей души и моего тела, неотделимая часть. Твоя личность, со всеми достоинствами и недостатками, часть моей личности, и поэтому я чувствую соответственно – не отделяя твое «я» от своего собственного. Я не представлял себе существования без тебя – разве можно разъять душу и не умереть?»
А Келли вновь заледенела – уставилась в окно, отвернувшись от меня. Я чувствовал, как клокочет внутри всё ее существо, но Келли Дюкейн не из тех дам, что рвут на себе волосы и рыдают в три ручья. Даже самые страшные вещи на свете не заставили бы ее измениться в лице. Она всегда была для своих друзей образцом выдержки и хладнокровия. Острый разум никогда не шел на поводу у чувств. Если Келли Дюкейн что-то делала – она делала это по заранее выверенному, точному расчету, а не в сердечном порыве! Но я то знал, какие страсти, какой пламень скрывает ее всегда вежливая улыбка и кроткий взгляд – моя дивная девочка была настоящим вулканом, окутанным ледяной шапкой! И лишь я мог погружаться в его жерло не боясь сгореть, но даже я боялся представить тот момент, когда взрыв необычайной силы сорвет с этой молчащей пока что Этны снег и весь его долго сдерживаемый жар хлынет на неосторожные головы…
Я обнял ее, прижал к своему плечу, накрыл ладонями белокурую голову, словно пытаясь оградить возлюбленную от всех мерзостей и грязи несовершенного мира, в котором ей выпало жить…
Звонки на наших мобильниках зазвенели почти одновременно:
- Да, диспетчерская, Дюкейн слушает, - Келли резко поднялась с кресла, нахмурилась, - да, поняла, выезжаю…
- Горацио! – голос Эрика был растерян, - у нас убийство. Человек найден в собственном доме с огнестрелом… Вызваны все смены…
- Большая шишка?
- Да, - Делко помедлил, - убитый – известный адвокат Арчибальд Спенсер!
Через 20 минут мы с Келли были на месте преступления. На то, что мы приехали в одной машине, никто, казалось, не обратил внимания.
Таймер времени на панели автомобиля показывал 10 часов вечера.
Арчибальд лежал на полу в собственном кабинете, застреленный двумя выстрелами в голову. Оружия нигде не было, так же как и гильз – никаких следов взлома или кражи, никаких отпечатков пальцев.
- Действовал профессионал, - прокомментировала Алекс, - пули застряли в черепе, это все, что у нас есть.
- А у покойничка, верно, были враги! – раздался за моей спиной знакомый голос.
Я в изумлении оглянулся – в дверях, уперев руки в боки и ухмыляясь самой мерзкой на свете улыбкой, стоял Стетлер.
- И что отделу Внутренних расследований понадобилось на моём месте преступления?
- Ничего личного, Горацио, просто я слышал, что сегодня в суде этот тип наговорил кучу комплиментов мисс Дюкейн. Говорят, она сильно расстроилась!
- Келли здесь ни при чём!
- А ты почём знаешь? Ты уже в курсе конфликта, не так ли? Твой баллистик уже нажаловалась тебе?
- Стетлер!!!
- Ну, конечно! Мисс Дюкейн дословно передала своему лейтенанту все обвинения, которые высказал Арчи в ее адрес! А ты был столь добр, что отпустил ее после суда домой… или по своим делам… ведь Келли так ловко обращается с оружием…
- СТЕТЛЕР!!!!!
- Молчу-молчу, лейтенант, но мисс Дюкейн придется доказать свое алиби, когда Алекс установит время смерти… кстати, не забудь установить алиби и ее отца…
Жаль, что я не убил мерзавца на месте!
- Убийство произошло между 7 и 8 часами вечера, - докладывала Алекс, - первый выстрел, смертельный, пробил переносицу, повредил мозг. Смерть была мгновенной. Второй – контрольный, был произведен в теменную область, уже в мертвое тело, лежащее на полу. Пули от девятимиллиметрового…
- Это могло быть оружием полицейского?
- Да, Горацио… но ведь ты не допускаешь…
- И в мыслях не было, Алекс!
- Она абсолютно доверяет тебе, Горацио…
- И я ей… и тебе, и ребятам…
- Спасибо, босс! Ты лучший из всех, с кем мне приходилось работать
- Мисс Дюкейн, сколько единиц оружия вы храните в доме?
- Вот список, сержант Стетлер, по вашему требованию они будут вам немедленно доставлены…
- А не зарегистрированное?
- Только зарегистрированное!
- Где вы были между 7 и 8 часами вечера?
- Дома, со своим отцом!
- Кто-либо еще мог вас видеть?
- Возможно…
- У вас нет алиби, мисс Дюкейн, ведь родной отец не в счёт, вы понимаете?
- Понимаю сержант, но ничем не могу вам помочь!
- В первую очередь вы не можете помочь самой себе!
- Соберите доказательства против меня, и предъявляйте обвинение, а до этого – прощайте!
- Алекс, ты не могла ошибиться со временем смерти? Ты уверена, что убийство произошло не ранее 7 вечера?
- Уверена, Горацио!
- Она права! – подбежавший Делко потрясал какими-то бумагами, - вот распечатка мобильного оператора! Спенсер звонил судье Ренуччи, что вел сегодняшний процесс. Звонок зафиксирован в 8-05!
- Это мог звонить убийца с телефона Спенсера!
- О нет! Есть запись! Оказывается, телефоны Спенсера прослушивались федералами! Его подозревали в даче взятки судье, и он был под наблюдением!
- Господи, Делко, что же ты молчал!!!
Мне хватило 10 минут, чтобы выйти на следователя ФБР, ведшего дело Спенсера. На моё счастье он оказался адекватным человеком!
- Спенсер передавал взятки в сотни тысяч долларов судьям, за что и ценился в уголовном мире. Но на сегодняшнем процессе что-то пошло не так, и его подопечный угодил за решетку! Нам доподлинно известно, что Спенсеру поручили передать взятку Ренуччи, и деньги обратно возвращены не были. Одно из двух – или судья взятку взял, но решил «кинуть» подследственного, либо деньги ему не передавались, и их присвоил Спенсер! Не первый год зная судью, я все же склоняюсь ко второй версии, тем более у Арчи в последнее время были весьма серьезные финансовые проблемы…
- А о какой сумме идет речь?
- Хм… между нами, Кейн… миллион долларов наличными!
- Да, убивали и за гораздо меньшее…
Теперь я знал, в каком направлении вести расследование, чтобы вывести Келли из под удара. Ее пока что не арестовали, но намекнули о невозможности покинуть место работы. Келли была как бы и на свободе и в то же время, взаперти. Подавленная всем происходящим, она сидела в комнате отдыха, а за дверью маячил полицейский, приставленный к ней Стетлером. Рик почему-то медлил с вызовом на допрос мистера Дюкейна, видно, решил еще несколько часов помучить Келли…
Счет шел не на часы, а на минуты. Опрос судьи Ренуччи подтвердил предположение следователя ФБР. Ренуччи вытаращил глаза, когда ему рассказали, за какие громадные деньги хотели купить лояльный приговор! К тому же, Райану и Эрику удалось идентифицировать пули и найти на месте преступления эпителиальные клетки, по которым мы вышли на след члена банды, к которой принадлежал виновник сегодняшнего процесса…
Не скажу, чего нам это стоило, но кажется, к вечеру я заметил в шевелюре Делко несколько седых волосков…
Мне удалось взять киллера, а на допросе он рассказал, где спрятал оружие и во всем сознался…
Арчибальд Спенсер был наказан за собственную жадность своими же подельниками. Что ж, собаке – собачья смерть!
- Ты свободна, Келли, - распахнул я дверь комнаты отдыха, - не желаешь ли выслушать извинения сержанта Стетлера?
Огромные зеленые глаза, обведенные лиловыми кругами, со смертельной тоской впились в моё лицо.
- Всё кончилось, босс? Вы нашли настоящего убийцу?
- Да, нашли. Вы можете быть свободны!
Келли, пошатываясь, вышла в коридор и тут же попала в объятия Райана и Эрика. Ребята искренне любили нашу принцессу, хоть и немного побаивались ее твердого характера и острого язычка!
- Эйч, не могли бы вы отвезти меня домой? Наверняка отец захочет из ваших уст услышать об этом деле…
- Почту за честь, мэм.
- А он что, в курсе? Ты звонила ему? – спросил я ее уже в машине.
- Конечно, нет! Мой отец, узнай он что я задержана, тут же бы прибежал в лабораторию! Я ничего ему не сказала, и он сейчас на работе… Просто я не знала, как увезти тебя оттуда, - Келли прижалась лицом к моему плечу, - я безумно хочу побыть с тобой… понимаешь?
Как я не сшиб от радости все столбы по дороге к ее дому – для меня до сих пор загадка!
Постой, преодолевший страх,
Пропавший под водой, затерянный в песках,
Нарисовавший круг, опять, в который раз,
Неуловим для рук, невидимый для глаз,
Я превращаюсь в звук…
Скажи, что я ее люблю,
Без нее вся жизнь равна нулю,
Без нее вся жизнь равна нулю.
Я понимал, что Келли необходимо успокоить нервы, но не предполагал, что она набросится на меня прямо в прихожей!
Она целовала меня с таким алчным порывом, что я с трудом удерживался на ногах. Я и не предполагал, что моя девочка может быть такой пылкой!
Продолжая безумно целовать, она сорвала с меня пиджак, кобуру и втолкнула в душ. Горячие, тугие струи ударили по нашим обнаженным телам, она отстранилась, тихо засмеялась:
- Не сильный напор, Эйч?
- В самый раз, Келли…
Все дальнейшее я вспоминал как во сне – чувственное волнение, как магнит, увлекло меня в бездну. Нежные руки, скользящие по моей коже, ароматная пена, сладкие губы, приникшие к моим губам, глаза, горевшие неземным огнем, теплая грудь, прижавшаяся к моей груди, беззащитный затылок и королевская линия спины, которую я осыпал поцелуями, прогибая под себя. Страстный ритм движений и стоны, заглушаемые звонким журчанием воды.
Опасаясь окончательно разворотить пластиковую кабинку, я осторожно отстранился, завернул мою капризно захныкавшую нимфу в широкий махровый халат и отнес в спальню.
Горячая вода ничуть не расслабила ее сведенные в напряжении мышцы, уставшая от необходимости быть холодной и невозмутимой, Келли жаждала сбросить свою обычную маску и выместить на ком-нибудь весь ужас предшествующих суток. Я был не худшим вариантом!
Придавив меня к покрывалу, она велела молчать и подчиняться. Я, покорившись, решил безропотно сыграть партию жертвы. Мадонна! Быть жертвой ее страстей, пленником самых непристойных желаний – я бы уничтожил любого, кто бы помешал мне исполнить эту роль!
Моя дивная принцесса целовала мое лицо, шепча безумные слова, глядя на меня с таким обожанием, что я невольно заподозрил ее в идолопоклонстве!
Господи, за что мне такое счастье?!
Я чувствовал тепло ее прикосновений, легкое, как касание ресниц, и от этого в моей груди поднималась волна нежности, которой мне хотелось напоить ее до бесчувствия! Я даже под дулом пистолета, не смог бы выразить, насколько сильно она была нужна мне, насколько сильно я любил, насколько боготворил мою золотую девочку! И я надеялся, нет, я был уверен, что она понимает глубину моих чувств! В моих руках, в этот солнечный день, она забудет все что ей пришлось вынести накануне днем и этой ночью – я разделю с ней и ее обиду, и ее гнев, ее мрачное торжество и несправедливое обвинение…
Я разделю с ней ее заботы и как друг, и как любовник. Она узнает, что ни на одну секунду своей жизни я не оставлю ее в одиночестве – я одену ее своей любовью, как броней, я искупаю ее в нежности, я подарю ей самое острое наслаждение в ее жизни. Потому что я люблю мою Келли до безумия, до саморазрушения, и, Господи, она отвечает мне взаимностью!
Один лишь взгляд, один лишь шепот, одно лишь воспоминание о ней заставляют кровь замирать в моих жилах! Целый день мне приходилось холодно, как начальнику с подчиненной, разговаривать с женщиной, от одного присутствия которой меня бросало в жар! А что можно было сказать о мгновениях, когда я держал ее в своих руках, чувствовал тяжесть ее груди и бедер на своем теле? И вот труды окончились и всё ушло, любимое лицо заслонило всё. Мы молча целовались друг с другом.
Мои руки скользили, исследуя каждую складочку, каждый тайный уголок ее тела, а она вздрагивала под моими пальцами, то стыдливо сжимаясь, то, в остром приступе желания, устремляясь мне навстречу. Ее поцелуи были горячи, и в то же время удивительно целомудренны. Келли отдавалась мне, она дарила мне свою любовь,. не занималась со мною привычным сексом, как прежние мои любовницы, а одаривала меня собой, заботясь о моем наслаждении неизмеримо больше, чем о собственном!
Внезапно прервав ласки, она спросила:
- Эйч, скажи, - ее голос был на удивление серьезен, - а ты не допускал, что это я могла убить Спенсера?
- Нет, Келли!
- То есть, по-твоему, я не посмею отомстить за смертельную обиду?
- Посмеешь, Келли, еще как посмеешь… но не переступая закон… ведь так будет гораздо труднее, чем тупо воспользоваться оружием?
- Н-да, босс… ты хорошо успел узнать меня…
- Душа моя! Душа души моей! Я верю тебе как самому себе…
- Для меня нет ничего выше твоего доверия, Горацио…
Эти слова были лучшей наградой за всё.
И вновь она припала ко мне.
В лихорадке желания, Келли не могла оторваться от моих губ – все целовала и целовала меня, не давая вздохнуть, с жадностью голодной ласки, дорвавшейся до зерна. Она не склонна была сегодня к излишней покорности, наоборот, ей хотелось кусаться и царапаться, хотелось причинять мне боль, только физическую, к счастью.
Понимая ее состояние, я безропотно сносил кровожадное настроение моей сладкой девочки. Тем более, я бы с наслаждением принял из ее рук даже смерть!
Оторвавшись, наконец, от моего лица, Келли стала слизывать с моих плеч и груди капельки воды, извиваясь на мне, спускаясь дюйм за дюймом все ниже и ниже… Её поцелуи горели на моей коже, как свежевыжженное тавро - чуть стоило мне расслабиться под ее губами, она впивалась зубками в то место, которое только что с таким упоением целовала.
И от этой игры, от тяжести ее роскошного тела, вольготно расположившегося на мне, от осязания ее мягкой груди – у меня возникла иллюзия, будто я распят на седьмом небе и сердце гонит по моим венам уже не кровь, а сладострастный мед. Завершив свой разнузданный танец, её губы и пальцы, наконец, коснулись моего напряженного до крайности члена.
- Келли, - медленно произнес я, приподнимаясь на локтях.
- Я не хочу, чтобы ты смотрел! – пробормотала она.
- Келли, дорогая, что ты со мной делаешь!
Но она, продолжая истязать меня, резким движением перекинула золотые волосы со спины на мой живот, скрыв упоительное зрелище. Я плавился, растекался горячей магмой под ее безжалостными губами и чтобы не закричать, мне пришлось вцепиться в собственное запястье!
Её язык, нежно и осторожно игравший с моей плотью, походил на плеть безжалостного палача, ранящего меня, выворачивающего наизнанку, заставлявшего корчиться от непереносимого, дикого желания! И все же я должен был сначала позаботиться о ней, помочь ей окончательно справиться со стрессом, избавиться от обиды и озлобленности.
- Келли, - тихо позвал я ее, - иди сюда…
Она подняла раскрасневшееся, прекрасное лицо, взглянула на меня безумными, затуманенными глазами – величественная и бурлящая пламенная Этна, окутанная ледяной шапкой.
Она доползла до моего лица, прижалась губами к шее…
- Я хочу выпить тебя, поглотить! Всего!!
- Я тоже, любовь моя! Ты позволишь мне сделать с тобой, то что мне хочется?
- Да, да, да!!!
Непрерывно целуя и обнимая ее, я медленно опустил мою драгоценную девочку на свой член. Она еще теснее прижалась к моей груди и начала легко двигаться…
Потом, постепенно распрямляясь и выгибая спину, как распускающийся дивный цветок, она оторвалась от меня, приняв классическую позу всадницы.
Она так сильно выгибала позвоночник, что концы ее белокурых волос касались моих колен. Я сходил с ума от вида ее полной груди, колыхающейся, как грозовое море, у моих глаз. Я ловил губами ее крохотные, розовые соски. Келли смеялась и страстно целовала моё лицо и руки, а я продолжал тонуть в ее влажной, распаленной нежности. Ее движения стали все более быстрыми, горячечный, бессвязный бред слетал с припухших от бесконечных поцелуев губ, мраморная кожа покрылась испариной…
Я удерживал ее за талию, пытался поймать ее взгляд, еще на секунду удержать ее в этой реальности, пока сам окончательно не потерял голову и забился, выгнулся в экстазе, впиваясь ногтями в ее нежные бедра, плотнее насаживая на себя и бурно изливаясь в нее.
И в этот же миг, Келли закричала, забилась в конвульсиях, упала на мою грудь, всхлипывая от счастья, прижимаясь ко мне, как потерявшийся, загнанный волками агнец, наконец-то нашедший своего пастыря!
Она уснула лишь на закате, успокоенная, очищенная и наполненная моей любовью. Освобожденная моей нежностью от переживаний. В полумгле я чувствовал, что покой ее души больше никогда не будет нарушен. Это чувство появилось не только из-за признания ее невиновной, но и из-за этих блаженных часов. Арчибальд Спенсер стал едва различимой тенью, навсегда канувшей в прошлое, тенью, лишь укрепившей нашу любовь и взаимное доверие!