Автор: Liliana – Admiralcurzee

Сериал: CSI: Miami

Серия: Лилия и Лев

Название: Письмо

Пейринг: ДюКейн

Жанр: романтика

Рейтинг: R

Эпиграф:
"Улетаешь, улетаешь,
Над каштана лёгким побегом,
В переплетах Мураками,
Я люблю тебя огромным небом,
Я хочу любить тебя руками..."

С. Сурганова

«Сегодня я окончательно уверился в том, что наш мир – обитель мрака и ужаса.

И в этом виновата ты одна, Келли Дюкейн.

Моя размеренная, благополучная жизнь превратилась в череду горестных событий и еще более горестных дум и сожалений о прошедших днях. Я был счастлив до той минуты, когда увидел тебя. Я был безумно счастлив и радовался жизни всякий раз, когда на рассвете открывал глаза и видел восходящее солнце. Но радость ушла.

Моя душа скорбит и бунтует от одиночества – моя страсть была, есть и будет безответной.

Ты знаешь меня, но вряд ли догадываешься о существовании моего настоящего Я, которое любит и живет лишь тобой.

Кто я без тебя? Лишь пустая оболочка, тень, бездушный деревянный болванчик. Ну что тебе стоило заметить мою любовь? Ведь мои глаза могли сказать тебе всё, надо было лишь приглядеться! Но ты меня не замечала. Ты никого не замечала, ибо я опоздал. Ты отдала своё сердце, свою душу и своё божественное тело человеку, равняться с которым я не могу. Я не могу его проклинать, ибо он и без того проклят, я не могу желать ему зла, ибо он победит любое зло, я не могу предать его, ибо он – мой друг.

Мои уста скованы молчанием, но такая любовь, как моя должна высказаться, иногда она должна просто закричать!

Что ты с собой делаешь, Келли? Ты тонешь, твои голова и руки еще на поверхности, но это не надолго…

Ты слишком сильно любишь его, я знаю, я вижу! Каждый взгляд, каждый твой жест – открытая книга для влюбленного сердца! Ты не можешь без него жить, ты очарована, околдована им, этим рыжим дьяволом, разрушившим всё то, чем я жил последние 2 года. Ты целиком и полностью отдала себя в его руки, ты стала зависима от его слова, точно также, как я зависим от твоего. Я понимаю, что чувствуешь ты, потому что тоже самое чувствую и я.

Я окружил бы тебя уважением и почетом, каких не знала ни одна женщина на свете! Я носил бы тебя на руках, я не позволил бы и лёгкому ветерку коснуться твоего милого лица, я бы следил за малейшими оттенками твоего настроения, предугадывал малейшие желания, изучал твои глаза, как самый преданный астролог священные звезды, я бы служил и охранял тебя, как самый верный страж.

Твои руки никогда не коснулись бы оружия, я освободил бы тебя от этой тяжелейшей службы в нашей лаборатории, ты ни одного дня в своей жизни не стала бы больше работать! Самое тяжелое, что носили бы твои лилейные ручки – драгоценные кольца и цветы! Ты бы жила как принцесса, я бы перевернул ради тебя мир!

Но ты меня отвергла, даже не узнав, от чего отказалась. Ты просто никогда не смотрела на меня, как на мужчину, потенциального мужа, любовника! Такая мысль даже не приходила в твою дивную, белокурую голову.

Ты никогда не замечала меня, Келли. Ты жила только им, дышала ради него, да разве достоин этот человек такого счастья?!

Но я несправедлив. Он тоже влюблен. Опьяняющее чувство разделенной любви – да что на свете может сравниться с подобным?! Он тоже не смог ничего скрыть от меня – когда он рядом с тобой, он не смеет дышать от счастья, он едва сдерживается, чтобы не обнять и поцеловать тебя. Но он никогда не скомпрометирует тебя своим поведением, Келли, можешь быть уверена. Но будь я на его месте, я бы не стал сдерживаться, я бы на весь мир кричал о своей любви.

Мой друг замкнут, но отнюдь не холоден – я ясно вижу, как загораются его глаза, как учащается дыхание, как он не может сдержать улыбки, когда ты проходишь мимо него. Он одержим тобой, я вижу как плещется в его синих глазах огонь вашей страсти, огонь ваших жарких ночей… И я умираю каждый раз, когда смотрю в его лицо! Какое счастье, что Горацио почти постоянно носит солнцезащитные очки!

Я не могу так больше жить, Келли!

Ночами я не могу заснуть, представляя, как ты приходишь к нему в дом, как он открывает дверь и обнимает тебя, как подхватывает на руки и несет в свою спальню.

Я вижу как ты, воспламененная чувственной жаждой, не можешь оторвать своих губ от его губ, как ты зарываешься пальцами в его рыжие волосы, как обвиваешь его талию ногами, со всей силы прижимаясь к его чреслам, стонешь от желания вобрать его в себя, отдаться, почувствовать его власть над собой.

Я вижу, как судорожно вы срываете друг с друга одежду, обнажая изнывающие в разлуке тела, как он опрокидывает тебя на спину, как приникает к твоей груди, ласково и осторожно целуя маленькие, розовые, мгновенно затвердевшие бутончики, как его длинные пальцы ласкают бархатистую плоть пышных полусфер, как прячет он разгоряченное лицо в прохладную ложбинку, целует каждую жилку, бьющуюся под беломраморной кожей.

Его ладони продолжают ласкать твое тело, ты выгибаешься под его поцелуями как тугой лук. Вибрируешь, как тетива в руках страстного охотника! О, я уверен, Горацио ласкает тебя так, как не ласкал ни одну женщину в своей жизни! Он неторопливо и вдумчиво изучает тайны твоего тела, он умело настраивает тебя, как драгоценную скрипку, на мелодию любви и, как опытный учитель, преподает тебе урок наивысшего эротического наслаждения, ввергая твой разум и плоть в такой экстаз, рядом с которым ничто все богатства и слава этого мира!

Ты пытаешься не остаться у него в долгу, ты хочешь ублажать его столь же искусно, как и он тебя. Твои прежние любовники многому научили тебя, Келли, но они раскрыли лишь механизм, а не сердце наслаждения. А с Горацио ты постигаешь саму суть чувственной любви - дарить ласки мужчине стало для тебя едва ли не большей усладой, нежели получать их самой! Танцующий по жилам, постепенно набирающий скорость и силу огонь воспламеняет твою кровь, струясь от живота и разливаясь истомой по всему телу. Ты исступленно целуешь его лицо, его плечи, его руки, твоя слюна смешивается с бисеринками пота, выступившего на его крепкой груди, кончики твоих пальцев невесомо проводят по мускулам живота, исторгая из него стон предвкушения более смелой ласки. Ты дразнишь и мучишь его, твои нежные ладони поглаживают донельзя сведенные судорогой бедра, ты чувствуешь его мощную эрекцию, и довольный смешок слетает с твоих губ. Но вот его пальцы наконец-то достигают святая святых, сладостного цветка, налитого кровью и нектаром, и осторожно погружаются в него. Ты стонешь, ты уже не хочешь игры, Келли, ты смотришь в его глаза, на его припухшие от поцелуев губы и одного лицезрения твоего золотого идола достаточно, чтобы забиться в судорогах оргазма. Он еще не вошел в тебя, а ты уже кончила, Келли! Сколько раз? Десять, двадцать? Как он смог добиться такого от столь сдержанной женщины, как ты? Каким таким волшебством владеет Горацио Кейн, что тебе достаточно одного взгляда в ставшие черными от страсти глаза, чтобы погрузиться на самое дно нирваны? Нежные лепестки орошают его пальцы и ладонь медовым соком, и он растягивает удовольствие, рассматривая, как экзотическое растение, распростертое под ним тело. Ты краснеешь, ты пытаешься отвести глаза от торжествующего лица своего повелителя, но у тебя нет сил сомкнуть колени, нет желания сопротивляться ему - ты вся в его руках, зависимая и покорная, и этого уже не изменить.

Ты нежно ласкаешь его восставшую плоть, ты подвигаешься к нему, ты умоляешь его взглядом и тихими, детскими стонами, пока, наконец, он не сжалится над тобой и не обрушится в тебя, сначала медленно, потом всё быстрей и быстрей проникая во влажное русло. Все твои ощущения сошлись в одной точке, мир сузился до размера его зрачков и ты чувствуешь, как огромный, раскаленный железный мускул скользит по рифленым стеночкам, забирая в это упоительное путешествие всё твоё естество. Где-то там, в глубинах твоего тела, алая головка прикасается к перламутровой матке, словно бы твой любовник целует тебя изнутри. И всё это повторяется еще и еще и еще бесконечное число раз. И вот невыразимое наслаждение затопляет твою грудь и мозг, ты кричишь, извиваешься, вырываешься из его крепких рук, отталкиваешь и льнешь к любимому телу, целуешь полуоткрытые губы и, наконец, бьешься в экстазе, как раненая дикая лань! А он все не останавливается, нанося удары, словно вознамерившись убить, пожрать тебя, но вот победный стон срывается с его губ, и он падает на свою жертву, выплескивая в нее тугие терпкие струи своей любви.

Я каждую ночь вижу этот сон, Келли, я не могу больше так жить!

Я не могу убить себя сам, я еще могу принести пользу людям, сделать что-то хорошее. Но каждую ночь, засыпая в своей холодной и пустой кровати, я не могу отделаться от впечатления, будто я уже на смертном одре и вот-вот откроется дверь, и ты войдешь в нее с цветами в руках, положишь их в изголовье и в следующую минуту забудешь обо мне.

Будешь ли ты хоть миг горевать обо мне, Келли?»