Я зашел в свою комнату и расслабленно упал на кровать. Раздался такой родной скрип пружин. Я закрыл глаза, оживляя в памяти сегодняшний день, и с губ невольно слетел вздох усталости.
Упражнения по групповому резонансу оставили меня совсем без сил.
Профессор в лоб заявил, что несправившиеся будут отстранены от его занятий, чего, естественно, все стремились избежать любой ценой. Особенно Мака. Отличница же.
На первой изнурительной тренировке после некоторых усилий наш групповой резонанс с командами Блэк Стара и Кида, наконец, удался, но… Теперь Штейн каждодневно заставляет нас совершенствовать узы и выжимает из нас все силы, точно сок из долбанных лимонов.
Конечно его намерения и опасения вполне понятны.
Кишин, Арахнофобия…
Враг силен, времени слишком мало, и неизвестно, когда придется вступить в бой в следующий раз. Если мы будем не готовы…
Впрочем, у меня предчувствие, что до следующего сражения мы вряд ли успеем закрепить едва освоенную технику.
От невеселых мыслей меня отвлекает звук тихо открывшейся двери.
Мака.
В комнате царит полумрак, но я вижу ее взгляд в свете смеющейся луны и прекрасно его узнаю.
Я знаю, зачем ты здесь.
Знаю, что ты сделаешь в следующий момент.
Наши секретные «шалости» начались две недели назад, когда Мака сначала разругалась с Блэк Старом и не смогла наладить групповой резонанс, а потом разгадала подсказку нашего безумного учителя и добилась успеха.
В тот вечер за ужином мы вели неспешные разговоры о будущем, о том, что непременно соберем девяносто девять душ, готовых стать Кишином, и душу ведьмы. Желательно Арахны.
О том, что мы непременно найдем способ одолеть Асуру. Ведь с нами Шинигами-сама…
Короче говоря, как повелось в последнее время, мы всеми силами старались ободрить себя и друг друга, уверить в том, что ничего страшного не происходит. Всего лишь обычные дела Академии. В конце концов, мы и учимся здесь за тем, чтобы решать подобные проблемы.
И плевать, что над головой визгливо хохочет Безумие, а в душе сидит упрямый красный черт.
Мы старались подбодрить друг друга изо всех сил, но в тот вечер слова утешения почему-то не находились.
Мака уже закончила ужин и, погруженная в себя, задумчиво убирала со стола посуду. Я без всякого аппетита возил палочками по тарелке.
И вдруг Мака перегнулась через стол. Я успел встретиться взглядом с отражавшими решимость зелеными глазами. А потом она меня поцеловала.
Я опешил и немного погодя ответил. А когда смог дышать снова, почувствовал родной опьяняющий запах ее волос. И понял, что безумно хочу ее.
Хочу Маку прямо сейчас.
В тот вечер я просто молча взял ее за руку и увел в свою комнату. Благо, что Блэр была на работе.
Помню, я очень боялся сказать или сделать что-то не то, поэтому наш первый раз прошел в молчании, прерываемом лишь стонами.
Твоими восхитительными стонами.
Не знаю, понравилось Маке или нет, но с тех пор она часто приходила ко мне. Каждый раз был словно глотком свежего воздуха. Возможностью вынырнуть из невеселой реальности и вдохнуть полной грудью. Набраться сил до следующего раза.
Мы мало разговаривали, каким-то чудом понимая друг друга и без слов. Как будто исполняли какой-то древний обряд.
И вот сейчас она снова на пороге моей комнаты.
На Маке эта милая пижама. По-домашнему распущенные волосы разметались по плечам. И хотя мне больше по вкусу ее игривые хвостики, я все же нахожу это дико возбуждающим.
Как и всегда, Мака молча подходит к кровати, забирается на меня и – устало или смущенно? – прижимается лбом к моему плечу.
- Соул…
Больше Мака не говорит ничего, но я знаю, чего она хочет.
Чего хотим мы оба.
Все начинается с вполне невинных поцелуев. Еще неглубоких и осторожных, ведь это отличный способ растянуть удовольствие от близости друг друга.
По ту сторону окна в тишине ночной пустынной улицы раздаются чьи-то негромкие шаги. Единственные звуки комнаты – наше неровное дыхание.
Мной уже владеет тщательно скрываемое нетерпение, отчего поцелуи становятся торопливыми.
Мимолетно касаюсь темно-пшеничных волос Маки – как же приятно ощущать пальцами этот шелк! – и провожу рукой по ее спине, сминая ткань ночной рубашки.
Действия Маки сегодня на удивление смелее моих: ее проворные ручки легко забираются мне под футболку, проводят по груди. Тонкие пальчики чувствительно, но мягко сжимают сосок. От неожиданности и смеси смущения-возбуждения я резко выдыхаю, почти сгибаясь пополам.
- Мака?
На мой недоуменный возглас она лишь тихо смеется.
Сегодня ты другая, Мака.
Целую ее в шею. В ответ пальчики Маки зарываются мне в волосы, словно она боится, что ласка слишком быстро прервется.
Наивная.
Я готов ласкать тебя вечно, лишь бы слушать сбитое желанием неровное дыхание твоей души.
Но Мака в долгу не остается, и сейчас наша игра скорее напоминает сражение, где Оружием служат наши собственные тела, Повелителями которых мы больше не являемся.
Я стремлюсь дотянуться до всех ее сладких мест: нежное запястье с просвечивающимися венками, оголенное плечо, живот и чувствительное местечко под коленями - тело Маки вздрагивает и просит большего.
Я почти на грани от одного лишь осознания того, что она в моей постели. Такая нежная, теплая, отзывчивая.
Чертенок в темной комнате восторженно грызет пальцы. Я не могу…
Срываюсь. Лихорадочно целую ее везде без разбору.
Но тут Мака добирается до меня и начинает мерно двигать рукой. Массирует и снова двигает. Это быстро меня усмиряет. Я замираю, полностью отдаваясь рукам Маки. Толкаюсь вперед навстречу их движениям. Ловлю сладость момента, но подчинить себя полностью не позволяю, поэтому легко опрокидываю Маку на спину и требовательно наклоняюсь за очередным поцелуем.
Она возится подо мной. За пеленой желания не сразу понимаю, что Мака стягивает с себя одежду. Теперь она тяжело дышит и жмется ко мне, обнаженная по пояс снизу, и я не знаю ничего более возбуждающего, чем это.
Сжимаю в руках ее подрагивающие бедра и в очередной раз делаю своей.
Ты так легко пропускаешь меня.
От шелковой нежности и влажности у меня перехватывает дыхание. Она тихо постанывает, когда я начинаю двигаться. Медленно, глубоко, заявляя на нее свои права.
Но этого мало, я хочу большего.
Беру ее за бедра и меняю нас местами. Теперь я лежу на спине, а Мака… медленно и неторопливо опускается на меня. Стоны рвутся сквозь плотно стиснутые зубы. Хочется шипеть и метаться по кровати.
Мака дразнит меня: наклоняется и прихватывает зубами мочку уха. Я выгибаюсь в пояснице, а Мака смеется. Ей нравится то, что я не могу это контролировать.
В отместку начинаю ритмично вбиваться в нее. Мака стонет мне на ухо, лишь сильнее распаляя.
Постепенно ее дыхание становится все чаще, а стоны срываются с губ при каждом выдохе. Теперь она может лишь безвольно лежать на мне и принимать.
Я ускоряю темп и в награду слышу другие стоны: протяжные, сладкие… Чувствую, как в руках извивается ее тело.
Мака…
Моя Повелительница.
Комната перед глазами плывет, удовольствие опустошает своим огнем, сжигает все мысли, оставляя чистое незамутненное наслаждение.
Оставшись без сил, Мака тихо лежит в моих объятиях.
Через какое-то время кладет расслабленную руку мне на талию.
Я люблю тебя, Мака.
Все будет хорошо.
Все будет хорошо обязательно.