Название: Purple
Автор: kodak-85
Переводчик: NirvanaMerilina
Бета: Ellfella
Фендом: Наруто
Дисклеймер: Кишимото
Пейринг: Саске|Наруто
Рейтинг: NC-17
Жанр: АУ, ангст, романтика
Варнинг: изнасилование
Состояние: закончен
Размещение: разрешение на перевод получено; с этой шапкой везде
Саммари: Сложно спасать жизни других людей, когда ты так занят спасением своей.
.net/s/4572273/1/
Фиолетовый
Он не ожидал, что из всех домов ему достанется именно такой. Это было сложно даже назвать домом; пентхаус, расположенный на четвертом или пятом этаже двенадцатиэтажного здания, сверкающего и нового, как белое пятно в городе мусора и отходов.
Рюкзак цвета хаки с выгоревшими краями и сломанными пряжками давил на плечо. Футболка из-за пота приклеилась к телу, как липкая бумага. Наруто перешел последнюю улицу, ведущую к дому Учихи. Он шел с определенным заданием, держа в руке клочок бумаги - карту.
- Наруто, отнеси это ему, - слова его опекуна все еще звенели в ушах. - Никуда не сворачивай. Нигде не останавливайся. Прямо. К. Нему.
- Да понял я, понял, - отголосок его слов все еще звучал у него в голове, правда, уже не так ясно, он больше походил на сообщение автоответчика. - Никуда не сворачивай.
Ступив на неровную обочину, он заметил ярко-рыжий меховой коврик, свернувшийся около сточной трубы. Животное грациозно вытянуло лапы, впалый живот потемнел от времени, шерсть была грязно рыжей с отливом. Медный мех потяжелел от высохшей потрескавшейся крови, а его черные когти, казалось, все еще впивались в асфальт. Глаза существа были закрыты, рот – слегка приоткрыт, и, если бы не детали, Наруто подумал бы, что оно спит, но кисточка хвоста, похожая на гибкое тело змеи, превращала красивое животное в скелет.
Наруто подбежал к приоткрывшейся двери и прошел внутрь, задумавшись, каким-таким образом все же лис оказался здесь, так далеко от леса. Железная рама двери была без единого пятнышка - слишком уж новая для старого города.
Но что еще ожидать от великого протеже Учиха Саске.
Домашняя работа этой сволочи была где-то в рюкзаке Наруто. Четырнадцатилетний Саске, ни разу не пропустивший и занятия за целый год, отсутствовал уже третий день как, не потрудившись позвонить и сообщить причину. Непрошеный визит Наруто был просто подтверждением для учителей. Они хотели удостовериться, что самый лучший ученик вовсе не выбросился из окна, и заставили Наруто отнести домашнюю работу, которую брюнет, без сомнения, мог доделать до звонка во время классного часа. Это, в общем-то, озадачивало Наруто, поскольку Саске, когда поступил в Частную школу Клиффорда, даже слова не мог сказать на английском.
Он был мрачным задумчивым парнем, выделявшимся из толпы. Его иностранная речь была чем-то новым для школьников, как заедающая песня, которую проигрывают снова и снова по радио, пока не приестся. Во всяком случае, так было для Наруто. Для других она с каждым днем становилась все более болезненно-притягивающей, и было абсолютно очевидно, что подростку в тягость чужое внимание. Но с каких пор его желание что-то меняло?
Через три недели будет их выпуск из средней школы - маленький неприметный праздник, организованный больше для родителей, чем для учеников. Казалось, окончание школы было еще одной галочкой из списка, а вовсе не изучением основ математики и английского в течение четырех лет. Конечно же, его опекун Ирука будет там. Он был учителем в средней школе и был необычайно доволен, что Наруто смог получить проходной балл. Ну, проходной, если смотреть сквозь пальцы.
Честно говоря, Наруто плелся в самом низу списка, в то время как Саске был на его вершине, не боясь потерять свою позицию.
Парень был из Азии, возможно, в этом все дело, ну почему ему так надо было выпускаться, будучи первым? Когда он пришел, то и слова сказать не мог на английском, и, честно говоря, Наруто не был уверен, что сейчас дело обстояло лучше. Они были в абсолютно разных классах. Саске поступил в академический класс физики и математики, в то время как Наруто застрял с начальным этапом математики, языка и сочинений. И, даже будучи в общественных местах, они не перебрасывались ни словом. Да пусть где угодно. Блондин был уверен, что в арсенале Саске было множество обидных слов всех оттенков. Жаль, что на японском языке.
Эх, ну кому нужны слова, когда есть кулаки?
Были люди, которых Наруто просто не мог не любить. Его притягивало к ним, а их к нему, и это молчаливое притяжение было своеобразной прочной или же временной связью. Но были и другие люди, - которые вызывали неприятное чувство в желудке. Стоило им что-то сказать, и это заставляло кулаки сжиматься – каждый раз, когда их взгляды пересекались.
Саске был из последних.
Глаза Наруто потемнели при воспоминании об их первом столкновении. Прошла неделя, прежде чем ненависть в их глазах погасла и улеглась, но этого времени было недостаточно, чтобы пропало желание контакта. Чувство твердых костей против кулаков, одно на двоих дыхание, когда лица находятся в миллиметре друг от друга. Желание увидеть иностранную кровь, текущую по коже, и почувствовать свою собственную. Это была короткая стычка в полминуты, прежде чем дежурные оторвали их друг от друга, грубая ссора, включающая обмен колкостями и выдирание волос. В этом не было ничего хорошего, это все было показное. Они учились. Учились уклоняться со скоростью пули и бить резко, как ястреб, учились находить укромные места. Коридор рядом с классами математики и естествознания, после третьего урока каждый четверг из их шестидневного просиживания в школе. Заброшенный класс с табличкой «Ремонт», висящей уже год. Запутанная система возможных мест сплеталась в своеобразную паутину.
Их стычки все продолжались, и соотношение синяков постепенно увеличивалось в пользу Саске. Иногда Наруто избегал горячих точек, чтобы успокоить Ируку и взгляды друзей, смотревших с любопытством каждый раз, когда он появлялся со свежим багровым синяком вокруг глаза или на щеке.
Саске знал. Он обязан был знать. Он ухмылялся каждый раз, когда Наруто выбирал короткие пути, хоть и был уверен, что за ним никто не следит. Каким-то образом он просто знал. Эта сволочь просто знала.
Конечно же, Саске был не единственным в таких постоянных стычках с Наруто. Выбор был велик. Футбольные игроки, афроамериканцы в мешковатой одежде со своей дурацкой музыкой, костлявые детишки, которые больше лаяли, чем кусали, но были слишком быстрыми, чтобы уследить, куда они убежали, и уж тем более, чтобы их догонять. Таких экземпляров было много. Наруто предполагал, что виной этому его натура. Может, из-за его позерского имени, японского без каких-либо на то оснований. Может, из-за его небольшого роста, который позволял им смотреть на него свысока.
Как-то его учитель социологии сказал, что на одного друга приходится два недруга. Наруто хотел узнать, что такое быть почитаемым всеми, но пока что мог лишь мечтать об этом.
И к тому же, он явно застрял в этом враждебном обществе. Иногда ему хотелось, чтобы хоть кто-то подружился с ним. А пока ему оставалось лишь улыбаться и носить кличку, которой они наградили его. «Монстр». Во всяком случае, она ему подходила.
Монстры в глубине души – непонятые создания, они всегда умнее своих создателей.
Брови швейцара поднялись от удивления при виде Наруто. Легкая улыбка скользнула по губам последнего, он резко сбросил с плеча рюкзак, так что тот задел его бедро.
- Я пришел отдать Учихе Саске его домашку. Он у себя?
Швейцар выждал несколько секунд, фыркнул и пробубнил слишком уж формальным тоном для такого маленького городка:
- Молодой человек проживает на четвертом этаже. Лифт прямо по коридору, за рецепшном.
Наруто подождал под пытливым взглядом еще пару секунд, ожидая дальнейших инструкций. Не получив никаких, он просто неловко кивнул в ответ и быстрым шагом прошел мимо швейцара к коридору с приглушенным светом и рецепшну далее.
- ...Господин Учиха все еще посещает школу?
Наруто остановился на полдороге, резко развернув голову. Учиха забил на школу? Ну да, конечно. А президент Буш на собственном опыте нашел лекарство от рака груди.
- Ага. А что, не должен?
Его начинало раздражать, что его не воспринимали как взрослого человека.
- Спросите его сами.
- Отлично! - сорвался Наруто. Он развернулся, не собираясь останавливаться, даже если к нему обратятся. Но этого не случилось, и он добрался до двери лифта, по непонятной причине запыхавшись.
Лифт шел гладко, но у Наруто появилось впечатление, что его желудок приклеился к первому этажу. Когда двери открылись, Наруто выдохнул, чуть не сломав грудную клетку.
И он не знал, почему так.
Саске проживал в комнате 409. Первые восемь комнат находились с одной стороны огромного коридора, образовывая тем самым комплекс. 409 и 410 – супер-люксы, в последнем шел ремонт. По десять комнат на этаж, все расположены абсолютно одинаково. Все, без сомнения, стоили больше зарплаты Ируки за десять лет. Количество денег, которые люди тратили на жилье, вызывало отвращение.
Ему было отчасти интересно, узнает ли он, чем родители Саске зарабатывали себе на жизнь, он прошел по небольшому узкому коридорчику только с двумя дверьми. Постучал в первую, ожидая ответа.
Он ждал.
Прошло еще десять секунд, Наруто, моргнув, нахмурил брови, и опять постучал.
И все равно никакого ответа.
После пятой попытки, больше похожей на звук от молотка, Наруто задумался, не оставить ли домашку около двери. Парень же может выйти и сам ее забрать? Но это поручение дала ему мисс Ганди. Именно мисс Ганди всегда любила наговаривать на него и звонила его опекуну, проверяя, выполнил ли он задание.
Сейчас ему приходилось лизать ее задницу. Так, во всяком случае, Наруто говорил себе.
Пугающее, ощутимое любопытство когтями проникало все глубже и глубже в его кожу, вызывая желание прощупать обстановку
Прежде чем он смог остановить себя, блондин повернул ручку незапертой двери и проскользнул в люкс.
С тех пор как Учиха въехал сюда, Наруто чувствовал, что даже капля краски не коснулась стен, хоть видимых доказательств тому и не было, даже наоборот. Они были такими же консервативно белыми, - обычная бесцветная основа, которую семьи перекрашивали, как им заблагорассудится. Но эти так и остались белыми. Пол был покрыт стандартным дешевым голубым ковром, который тоже обычно заменяли. На стенах не было никаких фотографий в рамках. В зале - телевизора, ну, Наруто предположил, что это зал. В углу на пустом дубовом столе стоял только компьютер, и тот был выключен. Пустой кофейный столик, напротив - двухместный диван.
И что самое главное - только одна пара обуви около двери.
Наруто снял свою, поставил ее около черных туфель и медленно прошел дальше, рассматривая все по пути. Небольшой коридорчик. Три закрытых двери. Еще одна закрытая комната около зала. И еще одна возле столовой, со столом и только одним стулом без седушки. Огромная кухня с множеством, как предполагал Наруто, пустых шкафчиков, высоким холодильником, посудомоечной машиной, нижними шкафчиками, тостером, микроволновкой, как будто их только распаковали, и углублением для двух удобных кресел. Одно из них пустовало, на другом спал парень, уронив голову на стол.
Наруто не видел лица Саске, но по размеренному мягкому дыханию можно было понять, что он спит. Его обычно уложенные волосы (Наруто предполагал, что для этого требовалось непомерное количество геля) растрепались по изголовью кресла. Черная обтягивающая футболка смотрелась непривычно, поскольку он всегда носил безупречную белоснежную рубашку - Наруто только таким его и видел. На Саске были широкие вельветовые шорты, ступни - голые, с поджатыми пальцами там, где они касались пола.
Наруто до этого момента никогда не замечал, насколько худым был парень. Они были в том возрасте, когда организм начинал интенсивно развиваться, ну или надо было подождать еще год. Саске принадлежал к первой категории, Наруто - к последней. Подросток с темными волосами был сантиметров на двадцать выше блондина - явная привилегия при их стычках.
Но все же... высокий или нет, он был уж слишком худым.
Его руки состояли только из жил, мышц и костей - ничего лишнего. Футболка обтягивала впалый живот, а колени были похожи на выпирающие дверные ручки. Шорты едва прикрывали их. Удивительно, как такая тонкая упругая кожа могла защищать своего владельца. Наруто подошел ближе, склонился над столом, бросил взгляд на закрытые глаза с небольшой синевой под ними. Лицо парня из-за дневного света, льющегося из окна кухни, выглядело уставшим и походило на череп.
Наруто вспомнил, что во время каникул с Ирукой на Багамах два года назад они посетили небольшой магазинчик для туристов в квартале от их курорта. Там продавались куклы вуду. Их сморщенные головы отпечатались в памяти. Там было множество других безделушек, сделанных так, что они разбивались практически сразу после покупки. Одна из них была с белой головой и с мягкими черными волосами, он никогда не видел таких волос. Но когда он протянул руку, чтобы коснуться их, Ирука ударил его по ней, говоря что-то о подделках и вытащил его из магазина, лишив шанса прикоснуться к кукле.
Но сейчас никто его не остановит. Наруто не контролировал свою руку, она сама потянулась, чтобы легонько погладить, дойдя до затылка, его пальцы застыли, словно его укусила ядовитая змея.
Волосы были такими чертовски мягкими. Как будто кончики перьев. Приятные, шелковистые, гладкие, даже в беспорядочном состоянии. Наруто не мог устоять, чтобы еще раз не притронуться к ним, в этот раз немного уверенней. Прядки, словно вода, скользили по грубым пучкам пальцев, как будто жили своей собственной жизнью.
Снова и снова, от корней к затылку; волосы ускользали сквозь пальцы, падали на кресло, легко подчинялись ласке, ну, кроме упрямых волос на затылке, которым не нравилось такое обращение. Это зачаровывало. Завораживало. А на солнце они отливали темно-синим оттенком. Загипнотизированный мягкостью и красотой волос, Наруто уселся около парня, продолжая гладить того, с кем намного чаще дрался, чем обменивался словами.
Это было простое любопытство. Все равно, что повнимательней рассмотреть лезвие за секунду до того, как оно перережет тебе горло. Изучить сложную рукоятку, пробежаться пальцами по холодной, гладкой стали клинка, проверить симметрию под определенным углом.
Но здесь еще что-то было. Что-то схожее с контролем. Словно мягкие прикосновения успокаивали разъяренного зверя, превращали в неподвижную, хрупкую мраморную фигуру. Мощь лилась сквозь его пальцы.
А потом его запястье схватили холодной рукой, пальцы оцепенели, так и оставшись в волосах. На секунду он встретился с пустыми темными глазами, их черную радужку, как и при драках, затопил огонь и бешеная ярость.
Хватка, лишь на мгновение став сильнее, резко ослабла, позволив руке в его волосах ускользнуть. Учиха Саске устало посмотрел на него, прежде чем заговорить.
Наруто ожидал криков, тщательно подобранных ярких выражений, за которыми бы последовал удар в лицо.
Но то, что сорвалось с губ его врага, было абсолютно непонятной речью. Теперь его глаза были спокойными, а его губы напоминали тонкую линию. Наруто опять заметил утонченность лица Саске. Его собственное лицо, как и у многих его друзей, все еще было по-детски пухленьким, но Саске уже выглядел больше как шестнадцатилетний, чем мальчишка, достигший половой зрелости.
Блондин моргнул.
- Что?
Он, воспользовавшись моментом, сделал несколько шагов назад, увеличивая небольшое расстояние между ними. Ему вдруг стало нечем дышать, словно в комнате не хватало кислорода.
Саске ухмыльнулся и повторил вопрос более медленно. Но все равно невнятно. Запоздало Наруто понял, что он говорил на японском.
- Я что, похож на японца, придурок? - вырвалось у него. Наруто скрестил руки, пытаясь спрятать дрожащие пальцы под мышками. Может, он и не заметил, а может, просто забыл. После сна реальность в первые несколько минут была всегда немного размытой, так ведь?
Уголок губ Саске немного дернулся, и губы сместились в одну сторону.
- Разве твое имя не... - сказал он с небольшим акцентом. В "разве" р больше походила на л, словно он картавил, и получалось что-то вроде "Ллазве твое имя не". Но голос был низким, должно быть, со сна. Или в этом возрасте он был более зрелым, чем Наруто. Или он вообще солгал о своем возрасте.
- Что с ним не так? - фраза прозвучала немного разочарованно после нескольких секунд, потраченных на осмысление слов с акцентом. Его опекун был японцем, но у него не было родственников, живущих там, и Наруто никогда не слышал японского. Ирука, говоря свободно на нем, полностью отказался от идеи научить Наруто хоть паре слов.
- Разве оно не японское, идиот?
Ну да. Так и было.
- Мой опекун так меня назвал. И что с того?
Саске хмыкнул, пробормотал что-то слишком тихо для Наруто, чтобы понять сказанное в переплетении двух языков, и, оттолкнувшись от кресла, встал. Наруто, не отрывая глаз, приподнял голову и сделал еще один шаг назад. Проигнорировав его, Саске направился к холодильнику, открыл его, оценивая содержимое, прежде чем бросить через плечо:
- Что решил пить, добе?
- Что? Леши... а, решил.
- Я то же самое сказал.
Наруто хмыкнул.
- Кстати, у тебе хреновый акцент. Ничего не могу разобрать из твоих слов.
Ухмыльнувшись исподтишка, Саске едва слышно ответил:
- К этому можно привыкнуть.
Нахмурившись, Наруто пожал плечами, не зная, что об этом думать. Он имел в виду всех или конкретно Наруто? Саске тем временем бросил ему оранжевую банку. Блондин
посмотрел на Фанту:
- Ты любишь оранжевую шипучку?
Саске что-то пробормотал, и Наруто усомнился, что он понял его вопрос. Он повернул металлическое ушко, открывая банку, сделал большой глоток, смывая неприятный вкус во рту. Сладкая жидкость ему нравилась, но, забрав с горьковатый привкус, она вызвала еще большую жажду. Наруто, заметив, что был натянут как струна, решил воспринимать все проще, и сделал еще пару глотков. Банка была холодной, и его ладони уже не так потели.
Как будто сам воздух стал чище, спокойнее, легче. Наруто почувствовал энергию окружающего мира, никогда не ощущаемую доселе.
Он словно попал в другой мир. Оранжевый свет струился через тягучий и сладкий воздух, пустота вызывала чувство клаустрофобии, и тихий шепот необычного голоса...
Этот мир больше не принадлежал Наруто. Он принадлежал...
Саске вытащил для себя бутылочку воды, и Наруто смог заглянуть в холодильник, прежде чем дверца закрылась. Там была неполная бутылка молока, немного яиц, помидоры, обтянутые сеткой, и еще несколько продуктов, которые можно по пальцам пересчитать. Он был пустой, слишком пустой по сравнению с холодильниками, которые Наруто видел.
Подальше затолкнув мысль о том, что их холодильники были схожи, Наруто задал вопрос, в тот момент беспокоивший его больше всего. То, что любой нормальный человек спросил бы сразу, после того как проснулся, обнаружив ненавистного противника, нависшего над ним.
- Ты не хочешь узнать, что я тут делаю?
- Хн.
Саске, тем временем открутив крышку бутылки, сделал большой глоток, и, вытерев рот тыльной стороной руки, спросил:
- Домашняя работа, так?
- Откуда ты знаешь?
- Ирука-сан очень хороший человек, - сказал Саске немного пренебрежительно, и что-то в его голосе сделало из этих слов подобие комплимента, как будто проявление заботы - это плохо. И Наруто подумал, что для брюнета так оно и было.
- Ты не хочешь узнать, как я сюда попал?
Саске ухмыльнулся.
- Через дверь? - надменно спросил он.
- Да! - сказал Наруто, ставя баночку содовой на стол, к которому он подошел. - Кто, спрашивается, оставляет дверь открытой? А? Ты спишь за столом. Любой мог зайти и...
- И что? - с сарказмом прошептал Саске. - Гладить меня до смерти?
Сердце Наруто замерло, желудок сделал кульбит, он старался унять дрожь в ногах, боясь, как бы они не подогнулись от страха.
Саске продолжил, словно это было в порядке вещей.
- У меня здесь нет ничего важного, - сказал он с сильным акцентом, Наруто по пути пропустил половину его слов. - Здесь нет ничего особенно ценного для воров. - Тонкая полоска брови приподнялась. - И еще моя дверь не открыта нараспашку. Закрыта. Обычно стучатся.
- Я стучался! - настоял Наруто. - Не моя вина, что ты не услышал.
Саске махнул рукой, проигнорировав его слова, и прислонился спиной к дверце холодильника.
Чтобы заполнить повисшую тишину, Наруто спросил:
- Когда вернутся твои родители?
- Не твое дело.
Наруто зло посмотрел на Саске:
- Это был простой вопрос, придурок. Можно было не отвечать, если ты не хо...
- К скольки тебе надо вернуться к твоим? - перебил Саске, отодвигая бутылку с водой и засовывая большие пальцы в карманы шортов.
- У меня нет родителей, - резко ответил Наруто. - Я живу с Ирукой. Я должен вернуться, как только отдам тебе домашку.
Вспомнив об этом, Наруто наклонился над портфелем, чтобы вытащить бумаги и покончить с этим.
- Подожди, сейчас, вот они.
Но когда Наруто поднял глаза, он увидел пару ног у своего лица. Запрокинув голову, он посмотрел на Саске, спокойно наблюдавшего за ним.
- Эй, чел, ты когда-нибудь слышал о личном пространстве?
Саске не интересовал смысл слов Наруто, и в следующий момент его рюкзак, перелетев через порог, приземлился где-то около дивана - спасибо руке Саске.
- Эй! - Наруто тут же вскочил на ноги и в следующий момент с силой оттолкнул Саске на пару шагов назад, рефлекс, выработанный уже больше как год. Вот оно. Он нарывался на драку, бессознательно ожидая именно этого. Он сжал кулак, вытянув вторую руку в направлении рюкзака.
- Пойди и принеси обратно.
Саске невозмутимо смотрел на него, не обращая внимания на толчок.
- Нет. Они мне не нужны.
- Да мне посрать на бумаги, - огрызнулся Наруто. - Иди и принеси мне чертов рюкзак.
- Нет, - повторил Саске.
- У тебя проблемы со слухом? Ты, высокомерный ублюдок, я сказал...
- Мне все равно, что ты сказал. - Последовала небольшая пауза, и Саске повернулся к нему спиной. - Почему ты еще здесь?
- Я все еще здесь, чтобы отдать тебе бумаги по твоей тупой отработке за пропущенные уроки, потому что тебе сложно оторвать задницу от стула и прийти в школу! Просто пойди и принеси мне мой рюкзак, и я свалю отсюда! - Он опустил руку, и та, как и первая сжалась в кулак.
Саске хмыкнул.
- Нет. Ты не хочешь, чтобы я принес тебе рюкзак.
- Не хочу? - едко переспросил Наруто. Сарказм, как тягучий сироп, сочился из его слов. - И чего же я тогда хочу, а?
Саске в противовес на это заявил:
- Я уже некоторое время ждал твоего прихода. - Наруто слишком отвлекся, наблюдая за Саске, который направлялся к его брошенному рюкзаку, чтобы заметить странное утверждение. - Нет, правда. Никогда не думал, что домашняя работа станет поводом для тебя, из всех людей... - Его следующие слова потонули в иностранной речи, и Наруто сощурился, чувствуя неладное, когда Саске открыл его сумку, равнодушно шаря в царившем там беспорядке. Блондин позволил ему найти задание, стоя как вкопанный. Он почувствовал, что если последует за Саске - это будет странно, что лучше ему пока подождать в сторонке, пока Саске не вытащит листы бумаги.
- Это они? - Саске махнул ими. Раздался тихий шелест бумаги. Наруто кивнул, из-за удивления пропустив мимо ушей ужасный акцент парня. Он и сам, если брать во внимание его грамматику и произношение, не был образцом для подражания, да и вообще...
Его мысли оборвались, так как Саске вдруг разрезал ножиком пачку на две части, начал вытаскивать по два - по три листка, рвать их на мелкие кусочки, а те разлетались в разных направлениях, падали на пол у его ног, у дивана, застревали под ножками столика...
Широко раскрыв глаза, Наруто мог только и смотреть, как Саске спокойно избавился от рюкзака, бросив его на диван; но рюкзак, отскочив от высокой спинки как мертвое тело, шлепнулся на одну из подушек.
- Судя по всему, ты потерял бумаги по пути, Узумаки-кун, - Саске дерзко улыбнулся, он опять произнес его имя с какой-то странной приставкой, собственно, он со всеми так говорил. - Как безрассудно с твоей стороны.
Слова не успевали оформиться во рту и покидали его плотные губы слишком быстро, чтобы из них получилось сообразное предложение. После этой чуши, которая не была ни английской, ни японской речью, щеки Наруто заалели от ярости. Ирука обвинит его. Вся школа будет против него. В итоге они решат, что он спустил бумаги по сточной трубе, или что он провел вечер, играя в игры, а вовсе не пошел к Саске с бумагами. Каким-то образом из-за этой сволочи, все так и будет. Каким-то образом все так и будет, уж Саске постарается.
- Ты полный урод. - Наруто тяжело дышал, голубые глаза прищурились. - Они во всем обвинят меня, ты понимаешь это? Они, черт возьми, спихнут все на меня, кретин. - Не важно, что оскорбления были как горох об стену. Так он выпускал пар. Ногти впивались в ладонь, оставляя полумесяцы ран, отдавая тупой болью, но он никак не мог заставить себя расслабиться, остыть.
Направляясь к нему, Саске ухмыльнулся, немного наклонил голову, как избалованная маленькая сволочь, и Наруто хотел прострелить ее, прямо через уголок губ, который был немного натянут, в отличие от другого. Он думал об этом, пока парень угрожающе не навис над ним. Снисходительный задрот, ублюдок, говнюк, скотина...
Нет, он, правда, понятия не имел о личном пространстве. Наруто отшатнулся, когда Саске оказался совсем рядом, не оставив ему места и времени для хорошего удара или пинка. Он пятился назад, потеряв ощущение пространства, когда обнаружил руку, схватившую ворот его рубашки, и то, что стол сильно впился ему в позвоночник. Спина выгнулась, было неудобно, но в ту же секунду в нем поселилось смутное чувство тепла и странного покалывания. Он был шокирован не надвигающейся опасностью и болью, а тем, что Саске большим пальцем правой руки медленно поглаживал воротник его школьной белой рубашки.
Когда Наруто, отрывая взгляд от руки, посмотрел в его глаза, он все понял.
Он не был так уж глуп. Намного проще прикинуться дурачком, чем строить из себя умника. Он был где-то посередине, и такой выбор упрощал ему жизнь.
Лучше пускай его называют дураком, чем задротом, это звучит не так оскорбительно, даже забавно.
Так он всегда думал, но сейчас интуиция подсказывала лишь одно.
Дракой здесь дело не обойдется.
Неужели это так?
Он предполагал, что любой может привыкнуть к дракам. Можно научить свое тело абстрагироваться от боли. Это что, такой новый план? Загонять его в неудобное положение? Или же брюнету просто лень хорошенько врезать ему? Или же уверенная рука около его шеи была достаточной угрозой, настоящей, парализующей угрозой, и Саске решил, что Наруто будет более осторожным?
Он не собирался осторожничать. Он даже не нервничал. Ему было чертовски неудобно. Но, как говорится, - счастье в неведении...
- Откуда ты узнал, что я приду? - прозвучал его гениальный вопрос. Во всяком случае, он застал Саске врасплох. На долю секунды парень нахмурился, обдумывая, прикидывался ли Наруто дурачком, намеренно обманывая его, или, правда, пришел по просьбе учителя. Он прикоснулся пальцами к его ключице и слегка надавил. Наруто лишь моргнул. Но, когда палец черкнул по коже, останавливаясь на горле, ресницы блондина дрогнули.
Довольный такой реакцией, Саске ответил:
- Рано или поздно ты бы нашел повод. А этот просто идеально подходит. - В комнате стояла мертвая тишина. - Я переезжаю, - раздраженно прошипел Саске. В глазах Наруто плескалось непонимание. - Я уезжаю в конце этой недели.
- Господин Учиха все еще посещает школу?
Вдруг эти слова приобрели абсолютно другое значение.
Школа. Школу. Все еще посещает школу.
«Я переезжаю».
Все еще посещает школу?
«В конце этой недели».
Так вот значит что, он уезжает. Это ставило все на свои места. Саске был слишком хорош, чтобы посещать эту школу. Не то чтобы слишком хорош, но он выделялся. Его ограничивал языковой барьер. Он был слишком мрачным, слишком тихим, слишком необщительным, чтобы подходить таким отбросам. Он был чересчур наблюдательным и невозмутимым. Он показывал свои эмоции только в их стычках и даже тогда осторожничал, в любой момент был готов остановиться и сбежать. Он выглядел старше своих одноклассников и был слишком развитым, чтобы учителя могли чему-то его научить. Слишком самоуверенным, но иногда он бросал неясный ревнивый взгляд на других учеников, и можно было только гадать, что он пытается скрыть за маской.
И почему-то только Наруто это интересовало. Печально.
Когда указательный палец скользнул по небольшой ямке к кадыку, Наруто еще немного отодвинулся. Недовольный, что манипуляции Саске перешли грань дозволенного, он сказал первое, что пришло ему в голову:
- Слава богу. - Он наблюдал, как рука соскользнула с его груди и замерла у бедра ее владельца.
Саске потерял дар речи. Наруто впервые был свидетелем такой растерянности. Потом она перешла в неодобрение с небольшим оттенком разочарования. И наконец, понимание, и самодовольная маска, которую Наруто так хорошо знал, вернулась на место, как стрелка компаса, замершая у пометки «Север».
Это выражение заставляло его ненавидеть брюнета еще больше. Как будто ему нужен был лишний повод.
И когда ублюдок стал смеяться, у Наруто начали чесаться кулаки. Он сжимал их так сильно, что единственное, что могло вырвать это желание, - боль от зубов, впившихся в кожу… или просто хороший удар.
Он выбрал правильный вариант - чувство, когда его кулак встретился с твердой костью, принесло ему огромное удовольствие. Затем пришла боль и осознание, что ему не спустят этого с рук.
Учиха отступил на несколько шагов, но Наруто был чертовски доволен собой - ублюдок наконец перестал смеяться. Со склоненной головой он вытер губы тыльной стороной руки, потом опустил ее, устремив свой взгляд на пятно, словно никогда раньше не видел крови. Явный шок отражался в каждом его движении, и все же, когда он посмотрел на Наруто, темные глаза были спокойными.
Саске сказал:
- Ты ударил меня.
- Ты заслужил это. Не смейся надо мной, больной. Люди подумают, что ты псих… Все узнают, что кроется за маской.
- За маской? - безучастно повторил он. - Похоже, что у меня есть маска, Узумаки?
Незамедлительное "да" застряло в его горле, когда, присмотревшись повнимательней, Наруто заметил - что-то было не так в выражении лица Учихи. Он научился этому у своего опекуна, умеющего доводить людей, заставлять их показывать свои настоящие эмоции. Желание слиться с толпой свидетельствовало о трусости, а выделится - о врожденном стремлении к свободе, проявлявшемся в течение всей жизни человека. Но перед ним сейчас стояло единственное исключение из всех правил. Его черты отражали пугающую смесь непонимания и превосходства. Его темные глаза были чуть больше, чем нужно, и в сочетании с болезненно бледным лицом делали его чертовски привлекательным, подчеркивая тонкие черты лица, так что те казались идеальными, словно на картинке из манги или как у злодея в фантастическом анимационном фильме, выполненном при помощи компьютерной графики.
Он походил на безумного. Тихопомешанного, вынуждающего свою жертву отступать, пока она сама не напорется на нож за спиной.
Саске сплюнул кровь на пол у ног Наруто, и какое-то тянущее чувство подсказывало меньшему ростом парню, что это пятно было только началом, и ковер явно придется выбросить. Он содрогнулся, подумав, кто потеряет больше крови.
Нет, не так. Наруто боялся, что этим кем-то будет он. И, без сомнений, так оно и будет, если он не свалит. Сейчас же.
- Ты здесь в безопасности.
Наруто без труда распознал ложь. Саске сейчас находился в трех шагах от него и неторопливо сокращал расстояние между ними, делая небольшие шаги. Медленно, как танцор, он направлялся по дешевому ковру. Пронизывающий взгляд напоминал Наруто, что выход находился за Саске, что Наруто придется обойти его, чтобы туда добраться.
- В безопасности от чего? - спросил он.
Саске хватило наглости закатить глаза, помотать головой и обозвать его чем-то, без сомнения, оскорбительным на японском, прежде чем он потребовал:
- Перестань притворяться.
- Я не притворяюсь. Я вообще не понимаю, почему ты думаешь, что я притворяюсь.
- И перестань лгать, - добавил он. И еще: - Я знаю, почему ты здесь.
- Ага. Отдать тебе, ненормальный, домашку, которую ты разодрал в клочья, дебил, и я тут уж совсем ни при чем.
- Я знаю, ты здесь не из-за домашней работы. У тебя все равно проблемы в школе. Зачем же брать на себя обязательства и приносить ее мне, когда ты даже свою еще не закончил?
Наруто, который продвинулся на несколько сантиметров вперед, расцепил пальцы, впившиеся в стол, и сполз с него в сторону, все это время не отрывая глаз от стены за спиной Саске. Дверь. Он был уже наготове. В любое другое время он бы сполна насладился хорошей дракой, но только если есть запасной выход. И только не здесь, не в его доме. Не в Его доме.
Ему нужно было сваливать.
Саске не понимал, что происходит, бровь дернулась вверх, потом он немного нахмурился в замешательстве. Он абсолютно ничего не понимал, но честно говоря, Наруто был в таком же положении.
Прочистив горло, блондин заявил:
- Думаю, возникло недоразумение.
- Нет, здесь нет никакой ошибки, - прошипел Саске. - Я знаю, почему-у…
- Нет, я думаю, ты не знаешь, - отрезал Наруто. - Я даже представить себе не могу, какие у тебя мысли по этому поводу, но я здесь по просьбе. Ирука не смог больше никого найти, так что послал меня, понятно? Тебе не нужны бумаги, я понял, отлично. Мог бы просто так и сказать. Я пришел, доставил их, теперь ухожу. - Он сделал уверенный шаг вперед, но остановился на втором.
Злость.
Черт, он никогда не видел кого-то настолько разъяренного.
Он прошипел что-то на своем японском сквозь зубы, и это очень напомнило Наруто шипение кобры, которую он видел по Энимал Плэнет. Змея укусила парня, держащего ее на вытянутую руку, впилась клыками. Тогда это его позабавило, сейчас же это было абсолютно не смешно. Он расставил немного ноги, готовясь к бою, если придется, и спросил:
- А ты думал, что я здесь делаю? А? - У него была одна догадка, слишком далекая для здравомыслящего человека, он не осмеливался произнести это, чтобы голос не дрогнул или чтобы его не ударили от дерзости в живот.
Но то, как Саске на него смотрел…
Зрачки Саске сузились в маленькие точки.
- Ты думаешь, это смешно? - прорычал он. - Думаешь, это все шутка? - Даже его плохой английский больше не смешил Наруто. Сейчас, впервые за много лет, в нем зародилось скользкое чувство страха.
- Ну, тебе уж точно не смешно, - выдохнул Наруто. Он попытался превратить это в шутку, но его губы лишь нервно дернулись - и застыли.
Тишина затянулась, никто не решался заговорить. Дыхание Саске было затруднено, словно он пробежал несколько кругов вокруг здания, а Наруто вообще едва мог дышать. Чего хотел от него Саске? Чего он от него ожидал?
Чего хотел от него сейчас?
Наруто не понял, что после произнес Саске. Это было тихое шипение на японском, короткое предложение, которое он не смог уловить, не смог по лицу Саске понять значение слов до того, как он набросился на него.
Когда Наруто вначале вошел в дом, принадлежащий другому человеку, первое, что он почувствовал - запах. Запах одного человека, но слишком сильный, обволакивающий его плотной паутиной. Тот особый запах, свойственный только ему, как у всех людей - своеобразная смесь личных вещей, растений, животных, стирального порошка, которым они пользуются, еды, которую готовят, все это смешалось в один запах, к которому Наруто привык за полчаса. Он не мог чувствовать запах своего дома, свой собственный запах, и узнать свой собственный вкус. Это было его частью, как его плоть и кровь.
Саске попил воды после того, как непонятно сколько проспал за столом. Это, правда, был его настоящий вкус? Нетронутый, чистый. Потому что Наруто поклялся бы на могилах своих друзей, на могиле каждого, кого бы он проведал, что он никогда в своей жизни не сможет привыкнуть к этому вкусу, к запаху его кожи, резко ударившему ему в нос.
Целовать Саске - все равно, что глотать пепел.
Но он солгал бы, сказав, что это был поцелуй. Холодные обветренные губы грубо прошлись по его, клыки несколько раз впились в мягкую плоть. Острый скользкий язык проскользнул в его рот, минуя зубы, изучая его вкус. Рука удерживала голову, вцепившись в челюсть, не давая Наруто сомкнуть зубы. Нарастающая боль и отвращение вырвали из Наруто стон, жадные пальцы фиксировали челюсть в открытом положении. Кулак вырвался из руки Саске, попав в грудную клетку, а когда Саске склонился над ним, Наруто попытался оттянуть его за волосы. Саске зашипел от боли, отрываясь от губ, отпуская челюсть Наруто, прежде чем схватить его вторую руку, впившуюся в волосы. А ведь недавно блондин удивлялся их мягкости. Рука удерживала его запястья, вторая разжала его челюсти, и так поцелуй продолжился. Брюнет пытался повторить то, что видел так много раз, но у него не совсем получалось, и он старался сильнее.
Вкус стал тяжелым и волнующим. Он не был отвратительным, но напоминал Наруто вкус пепла около камина, если бы он слизнул его языком, или золы от выпавших углей - приятный лесной запах, которого они лишились. Именно таким был его вкус.
Наруто больше не сможет смотреть на огонь без содрогания души.
Из-за сильно запрокинутой головы ему было сложно дышать. Лицо расслабилось, мысли спутались, остановились на моменте, когда они смотрели друг на друга, стоя на приличном расстоянии. Мозг отключился, реальность попрощалась со здравым смыслом.
Язык Саске вернулся в рот владельца, скользнул по нижней губе Наруто, прошелся по верхней и скрылся за зубами. Глаза светились радостью, встретившись со стеклянными глазами Наруто.
- Я так и знал, - прошептал он, теплое дыхание пленника коснулось его лица. - Я знал, ты чувствуешь то же самое. - Он отпустил лицо Наруто, задержав пальцы на челюсти, нежно прикасаясь к нему, прежде чем оставить легкий поцелуй на его губах. Наруто не ответил, и Саске принял это как приглашение. Без колебаний он еще раз поцеловал Наруто и, прикрыв дрожащие веки, застонал от удовольствия.
Когда его запястья отпустили, а рука Саске легла на его бедро, Наруто ударил его. И укусил, сильно, так, что вкус пепла смешался с металлическим вкусом крови. Все равно что пить апельсиновый сок после того, как почистил зубы. Мерзкий вкус заставил его поморщиться, но он терпел, пока Саске не оттолкнул его.
Расстояние между их разгоряченными телами опять увеличилось до двух шагов. На лицах - смесь из чистого шока, оскорбления, предательства.
Наруто подумал, что это переходит все границы.
- Да что, - прошептал он, - с тобой не так?
Он был серьезен, ему нужен был настоящий ответ. Он ничего не понимал, и частично не хотел ничего понимать. Это просто безумие. Саске не мог быть серьезным. Он, наверное, ударился головой. Он так или иначе повредил себе мозг, поэтому…
Губы горели, челюсть начинала болеть, когда Саске заговорил.
- Я думал…
Когда он не закончил, Наруто сделал это за него:
- Что бы ты там не думал, ты меня неправильно понял, ясно? Я не, я имею в виду, перестань, чувак, мне не… мне не нравятся парни, понятно? Не понимаю, с чего ты мог взять все это, надеюсь, теперь ты все понял? Я прав?
Саске не обращал на него внимания. Он что-то тихо говорил сам себе. Блондин ясно расслышал слова "провоцировал меня" из его предложения, и не смог удержаться:
- Провоцировал тебя? С чего ты так думал, идиот? Я тебе поводов не давал! Я не хотел иметь с тобой ничего общего, дьявол, мы просто дрались, придурок. Без… без поцелуев и подобного дерьма! Мы же не флиртовали, черт тебя подери! Я не гей, ясно?
- Весь год… - голос Саске был надтреснутым, пустым, далеким. Каким-то образом меньше чем за минуту, Наруто Узумаки превратился из жертвы в злодея. Ему это абсолютно не нравилось, в животе появилось неприятное чувство. - Весь этот год…
- И что, ты думал, это было? - хрипло спросил Наруто. - Жесткая прелюдия? Перестань! Слушай, ты мне даже не нравишься, так что…
Как двухтонный молоток, кулак врезался в его живот, и он согнулся пополам от боли, вырвавшей ужасающий стон. В легких не осталось воздуха, он задыхался. Саске ударил его со всей силой, и Наруто пришлось осознать, что брюнет всегда сдерживал себя в их драках. Саске наблюдал, как он на дрожащих ногах отступил к столу, наваливаясь на него, хватаясь за живот, раздираемый болью. Равнодушные черные глаза выглядели зловеще, с какой-то спокойной злостью ждали реакции блондина, давая минуту передохнуть. Когда Наруто наконец выпрямился, приготовившись к следующей атаке, Саске сократил оставшееся расстояние между ними, крепко прижимаясь к Наруто всем телом. Его пальцы схватили руки Наруто, и он наклонился, так что их носы соприкоснулись. Блондин заметил, что кожа Саске была теплой, а щеки немного заалели. Может, он заболел. Наруто молился, чтобы Саске был просто болен, болен, болен, болен.
- Ты. Меня. Провоцировал, - медленно заключил Саске, делая ударение на каждом слове, чтобы до Наруто наконец дошло, хоть тот так и не понял ничего. Абсолютно ничего.
- Нет. Я. Такого. Не. Делал, - выплюнул он.
- Чего же ты тогда от меня хотел? - спросил Саске. - Чтоб я был твоим другом? - Он произнес последнее слово с таким отвращением, словно от самой идеи его тошнило. - Соперником? Могу им быть, если так хочешь. Я всегда готов избить тебя, - он заявил это так прямолинейно, что живот Наруто сделал неприятный кульбит. - Я всегда буду здесь. - Его теплое дыхание со вкусом пепла коснулось губ Наруто, он должен был остановить то, что вскоре могло произойти. - Я буду для тебя кем угодно, если ты будешь для меня тем, кем захочу я, нэ?
- В этом-то вся и проблема, ублюдок, - возразил Наруто. - Мне ничего от тебя не нужно. Абсолютно ничего. Так что отпусти меня, черт возьми.
Саске ухмыльнулся:
- Неверный ответ, придурок.
Он запустил пальцы в копну золотистых волос, потянул за них, вырывая недовольно шипение. В ту же секунду вторая рука пригвоздила руки Наруто над головой.
Волоски стали дыбом, когда Учиха легонько подул на его ключицу.
- Неверно, Узумаки. Всем нам что-то нужно. - Наруто почувствовал прикосновение теплых влажных губ к коже.
- Каждый что-то хочет, - он словно сам себя уверял в этом. - Справедливо, если один из нас получит то, что хочет. И так как, судя по всему, ты ничего не хочешь…
Когда до Наруто наконец-то дошел смысл сказанного шепотом, он выкрикнул:
- Постой, урод! Не смей... Какого черта ты делаешь?
Блондин мог только наблюдать за темными волосами Саске, пока его губы атаковали беззащитную шею, зубы впивались в кожу, влажный язык пробовал ее на вкус. Он начал с правой стороны, оставляя дорожку из укусов и поцелуев от ямки к ключице.
- Саске, прекрати! - Он засасывал небольшие участки кожи, прежде чем больно укусить, и успокаивал шершавым языком, оставляя на ней мокрые дорожки. Наруто задыхался от его близости. - Отъебись от меня, отстань, урод! - Саске потянул его за талию, поясница Наруто оказалась на краю стола, и, боясь упасть, он развел ноги. Саске крепко прижался к нему всем телом, удобно пристроившись между них, не давая ему возможности ударить. - Отпусти меня! Сволочь, - прошипел Наруто. - Мне ничего от тебя не нужно, и особенно это!
- Тогда не нужно было меня провоцировать, - оторвавшись от своего занятия, сказал Саске, а после оставил на его шее огромный засос. В ответ на это Наруто закусил припухшую губу и попытался высвободиться из захвата. Зубы Саске впились в шею, и он только сильнее навалился на него.
- Дети в школе правду говорят, - наконец-то заявил Саске. Его голова все еще была опущена, слова сочились ядом. - Ты сам во всем виноват. Сам виноват, что дело дошло до этого. Это твоя вина, - сказал он и добавил еще что-то на японском. Он сказал еще пару слов шепотом, так, что Наруто пришлось напрячь слух, чтобы услышать: - Ты на самом деле монстр.
Наруто не смог найти подходящий ответ, он неуклюже дернулся, пытаясь отодвинуться. Саске повернул его голову направо, для лучшего доступа к шее, и Наруто задумался над иронией своего положения. Саске выделялся из всех не только внешностью и явным безразличием к окружающему миру. Он даже смотрел на Наруто по-другому. Горьковатая ненависть, надменность, с которой он избивал его, боль, когда блондин наносил удар, вырванное одобрение в тех нечастых случаях, когда Наруто оказывался сверху. Он относился к нему как к равному. Признавал его.
Блондин всегда хотел признания от кого-то вне его семьи, вне людей, которые спали с ним под одной крышей. Признание Саске имело несколько иную форму, но Наруто слишком хотел этого.
"Все чего-то хотят".
Почему же он только сейчас начал понимать, удивился он. И что более важно, было ли это желание его признанием? Неправильное, больное, извращенное, но все же желание. Саске желал Наруто.
Но Наруто хотел чего-то другого. Уж точно не этого. И когда он почувствовал, как пальцы начали расстегивать верхнюю пуговицу его рубашки, он заехал подбородком по голове Учихи. Удар стал причиной пульсирующей боли в подбородке, но вырвал из Учихи стон, наполненный болью.
- Прекрати, - прошептал Учиха, обращаясь как к пятилетнему ребенку, дергавшему его за рукав. Он таки оставил шею Наруто в покое, принявшись за пуговицы на рубашке. У него получилось высвободить первую пуговицу, и он перешел ко второй, быстро опускаясь вниз. Наруто сжал кулаки, всячески пытаясь высвободить их из плена руки Учихи. Слова застряли в его горле. Что он мог сказать в такой ситуации? Попросить прекратить, как какая-то девчонка? Обматерить его, как малое дитя… хотя он именно так себя и чувствовал. Брюнет склонился над ним, словно он был старше его, словно он был его учителем, и поступал, как считал правильным.
Саске расстегнул последнюю пуговицу, и, не теряя ни минуты, завел руки Наруто ему за спину, крепко удерживая их пальцами, прежде чем сорвать рубашку с плеч. Пока Саске связывал его запястья хрустящей рубашкой, лицо блондина уткнулось в изгиб бледной шеи, теплой, с капельками пота. Ему с трудом удалось приоткрыть саднившую челюсть, и он тут же с силой впился в нее. Саске зашипел, но не прекратил своих действий. Когда он закончил, то дернул Наруто на себя. Голубые глаза поймали его победный взгляд, Саске довольно ухмыльнулся.
- Ты хоть знаешь, что делаешь? - вырвалось у Наруто.
- Я знаю, что собираюсь сделать, - ухмылка стала шире, пальцы поддели пряжку ремня на школьных штанах Наруто и медленно потянули на себя, так что ступни Наруто оказались в нескольких сантиметрах от пола. Пальцы попытались найти опору в виде коврика.
- Ублюдок, осторожней! Я сейчас упа…
Глухой удар.
Наруто застонал от боли, перед глазами поплыли точки, голова раскалывалась в месте удара о деревянную поверхность стола. Он грохнулся с него с руками, связанными за спиной, шея начала болеть. Пальцы онемели; он задумался, целы ли они вообще. Наруто удивился, почему ковер из синего вдруг превратился в ярко-фиолетовый, и почему на потолке так много ярких лампочек, ведь комнату освещали лишь лучи вечернего солнца. Он задумался, когда же Ирука начнет беспокоиться. И будет ли задействована полиция, а может, уже? И сколько времени он уже здесь? Час, два, а может, неделю? И вот еще вопрос - когда Саске его отпустит, и отпустит ли вообще? И как далеко он собирается зайти?
Он растерянно лежал на полу, голова кружилась, тело устало от постоянной борьбы. Саске пытался что-то найти на кухне, но Наруто не знал, что. Он открывал шкафчики и ящички, петли скрипели, дверцы хлопали. Наруто прополз немного к двери, из-за чего футболка, которую он поддевал под рубашку, немного задралась. Ремень почему-то вдруг ослаб, словно он потерял 5 кг за утро, ступни вспотели.
В поле зрения появилась пара ног. Глаза прошлись по его фигуре - Саске выглядел еще худее, чем раньше, если такое вообще возможно. Широкая грудная клетка была еще плохо развитой. Узкие бедра, тонкая талия, бледная кожа с мягкими черными волосками. Голые худые плечи, переходящие в белую шею, приподнятая голова с самодовольным выражением лица.
Саске медленно подошел к нему. Именно тогда Наруто заметил, что у него было в руках. Одна вещь ни в какие рамки не вписывалась; бутылочка была похожа на оливковое масло - сквозь замысловатый стеклянный сосуд просвечивал золотистый цвет. Другая - внушала ужас; блестящий острый столовый нож, не слишком большой, но тонкое лезвие полностью компенсировало размер.
Ну вот и все, подумал Наруто. Определенно все. Он просто ненормальный.
Наруто зло и громко бросил это ему в лицо, но Саске лишь опустился рядом на колени, ставя одну ногу меж колен Наруто. Он отложил бутылочку, и, к ужасу Наруто, оставил нож.
- Ты больной ублюдок, - прошептал Наруто. У него болели связки от постоянного крика. - Что ты намылился делать? Это незаконно, ты, кусок дерьма, черт тебя подери, это незаконно. Они посадят тебя за решетку, ты конченый урод, а я буду смеяться и…
- Можешь трепаться сколько угодно, - спокойно заявил Саске; в глазах - ни намека на боль. – Слова - это все, что у тебя осталось, - с насмешкой сказал он. Саске поднял нож, так, чтобы он был в поле зрения испуганных голубых глаз, для пущего эффекта проведя кончиком по гладкой щеке. Наруто вздрогнул. Саске повел ножом дальше, ниже, надавливая так, чтобы не порезать, но Наруто чувствовал угрозу. Блондин не смел пошевелиться. Саске медленно провел ножом по горлу Наруто, и тот задержал дыхание, пока нож не достиг выреза майки. Он почувствовал, как холодное лезвие соскользнуло с плеча; Саске убрал нож. Учиха поддел им бретельку майки и резко дернул, разрывая на две части.
Наруто беспомощно смотрел, как Саске повторяет то же и с другой бретелькой. Потом он приподнял его майку, разрезал ее низ и отложил нож. Взяв два конца в руки, он быстрым движением разорвал ее, сорвав с Наруто.
Внимание Наруто было приковано только к ножу, и он не заметил выражения лица Саске. Как только он положил нож рядом с бутылочкой масла, его рука опять схватила лицо Наруто, пальцы впились в щеки, надавили на челюсть с двух сторон. Как и раньше, боли сопутствовала какая-то извращенная нежность. Наруто вскрикнул, прежде чем теплые губы накрыли его рот.
В этот раз Саске не набросился на его губы - это больше походило на поцелуй. Он медленно прижимал свои губы к слегка приоткрытым губам Наруто, осторожно пробовал его на вкус. Плавно накрывал губы пленника, приподнимаясь, изменяя угол. Рука прошлась по бедру, палец зацепил ремень брюк, немного потянул вниз, добиваясь, чтобы Наруто лег на спину. Саске накрыл его своим телом, не отрываясь от губ Наруто, продолжая ласку уже более уверенно; поцелуй стал страстным, как ранее.
Саске с неохотой отстранился. Он легонько прикусил нижнюю губу Наруто, прежде чем посмотреть ему в глаза.
Немного отдышавшись, Наруто зло плюнул в него.
Саске пальцами вытер лицо и в отместку ударил тыльной стороной руки почти с такой же силой, как ранее в живот. Он склонился, устраиваясь поудобней, и потянулся еще за одним поцелуем. Саске продолжил игру языков, сильно толкнувшись бедрами. Несмотря на рот, накрывший губы Наруто, крик разорвал тишину в тусклом свете комнаты. Движение повторилось, бедра двинулись вперед, и обратно, Саске потерся эрекцией о вялый член Наруто. Рука скользнула за спину, к талии блондина, предплечье легло на поясницу, с каждым толчком прижимая бедра Наруто ближе, так чтобы их члены терлись друг о друга.
Секунды шли, поцелуй становился более влажным, толчки стали реже. Долгие, медленные, мощные сменялись безжалостно-быстрыми, заставляя дрожать их обоих, вырывая у Наруто стоны. Воздуха не хватало, и в какой-то момент поцелуй прервался. Тогда же губы Саске оказались на шее Наруто, он кусал, лизал кожу, пока на ней не появились засосы. Поцелуи за ушком, язык оставил след на подбородке, потом к ямке у горла, и все сопровождалось ритмичными толчками, на которые тело Наруто, вопреки его желанию, начало отвечать. Безжалостное трение вперемешку с полной беспомощностью. «Я ничего не могу сделать, даже с пятисекундным перерывом, паузой, все равно, ничего, так какой смысл тогда…». Желание росло, и он чувствовал свою возбужденную плоть напротив плоти Учихи. Он всхлипнул, отворачиваясь, не в силах сфокусироваться даже на стене. Грудь в капельках пота скользила по его, издавая характерный звук, такой же, как поцелуи Саске на его шее.
Брюнет наверняка заметил реакцию его тела и внутреннюю борьбу блондина, и движения стали быстрее, укусы – сильнее, настойчивей. И Наруто вдруг осознал, что начинает отвечать ему. Постепенно, для начала напрягая мышцы ног, «я все равно ничего не могу сделать, так что хоть на минуту…», пока он не вскинул бедра, отрывая их от пола, так, чтобы его возбужденный орган касался члена Саске, наслаждаясь звуками, покидавшими рот обычно такого тихого парня. Было так хорошо, его телу было так хорошо, хотя на задворках разума он понимал, что «это неправильно-неправильно-неправильно», но тяжесть внизу живота настойчиво напоминала о себе, и «что, если, хоть на минутку, что, если…, ведь я все равно не могу ничего сделать, я отвечу ему?».
Это длилось не более трех минут, но Наруто показалось, что прошла вечность. Комната заполнилась стонами, всхлипами, постоянным трением джинс о вельвет. Звуки влажных поцелуев смазались из-за того, что Саске грубо вбивался в тело все еще не смирившегося партнера, который не мог сфокусироваться ни на чем, кроме твердого члена, тершегося о его. Они нашли свой ритм, длинные медленные толчки бедер о бедра, руки, приподнимающие спину Наруто, бедра, следующие им навстречу.
У него болели плечи, руки горели, и он практически не чувствовал их. Жар, внизу живота все пылало, и он как мантру повторял слова, что «это только один раз, это ничего не значит», и они затухали, как и свет в комнате.
Он кончил быстрее Саске, в последний раз прильнул к нему всем телом и тут же упал на пол. Теплая жидкость пропитала его джинсы, материя неприятно липла к телу. Глаза плотно закрыты, тело пронизывали волны оргазма, ожидая разрядки Саске. Он ускорил темп, двигаясь как одержимый, и в эти десять бесконечных секунд на Наруто нахлынуло липкое понимание того, во что он себя втянул. Саске с силой вжался в него, застонал, навалился всем телом, не давая Наруто вздохнуть под своим весом. Пальцы впились в угловатые бедра, небольшие бессмысленные толчки все продолжались, принося затухающее удовольствие.
Теплое и яркое.
Это не было похоже на вспышку яркого света. Пик наслаждения отличался от удовольствия после мастурбации. Чувство, одно на двоих, сводящее с ума. Грязное, порочное, но пьяняще приятное. Словно… ослепительный свет, а если закрыть глаза, то все будет цвета…
Саске пошевелился. Руки болели, Наруто явно растянул мышцы, спина горела из-за трения о ковер. Его шея наверняка вся была в засосах, ублюдок за это заплатит, это ведь незаконно, отвратительно, возмутительно, и слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Саске сел на колени около него, оценивая его состояние. Рука без ведома владельца прошлась по мягкому животу Наруто, блестящему от капелек пота.
- Тебе нужно сбросить вес, - прошептал он. - Еще ребенок, да?
- Мне четырнадцать, - выдавил Наруто. Он слишком устал, чтобы отвечать связными предложениями. - Я не ребенок.
- Недалеко ушел. - Саске запнулся. - Мне шестнадцать.
Наруто продолжал смотреть на него, никак не отреагировав на эту информацию. Она не сильно шокировала; во всяком случае, Саске и так выглядел старше всех детей в его классе.
- Когда я приехал в Америку, меня оставили на второй год, - сказал Саске.
- У меня изо рта по утрам плохо пахнет, - с сарказмом ответил Наруто. - Так как, судя по всему, сейчас время признаний.
Саске проигнорировал выпад.
- Тебе не интересно, зачем я приехал?
- Да. Нет. - Наруто попытался изменить позу, лечь так, чтобы в руки начала поступать кровь. - Мне интересно, когда ты вернешься.
- Я не вернусь, - холодно ответил Саске. - Это временный дом.
- Меня это должно волновать?
- Разве нет?
- Нет. - Наруто вздохнул, игнорируя огорченный вид Саске. - Слушай, я никому не скажу, что ты сделал, ладно? Закроем на это глаза, забудем об этом. Можешь катиться в любой город, который подойдет твоим гейским замашкам, а я останусь спокойно гнить здесь. Пойдет?
- Я никогда такого не делал, - медленно признался Саске, как будто Наруто спрашивал. Когда Наруто попытался приподняться на локтях, вторая рука легла ему на грудную клетку, заставляя лечь его обратно. - Всегда хотел, чтобы мой первый раз был с тобой, - продолжил он, как будто ничего и не было. - Это чертовски… банально… но это правда.
- Да, знаешь, ты слишком много хочешь.
Наруто мысленно добавил биполярность к уже немалому списку его искаженной личности. Саске перестал нежничать, резко схватил его одной рукой за бедро, а второй
вцепился чуть ниже шеи.
- Ты думаешь, ты тут вообще ни при чем? - прошептал Саске с глазами холоднее льда. - "Перестань, Саске", "Отстань, Саске", "Отпусти меня, Саске", - добавил он. - Ты слишком многого хочешь. Думаешь, буду ждать твоего согласия? Ты слишком многого хочешь от меня, а я, в конечном счете, не получаю ничего.
- Я не собираюсь ни на что соглашаться! - отрезал Наруто. Он начинал беспокоиться. - Я же сказал, что не хочу этого, но ты не слуша...
- И что же тогда вот это?
- Что-о-о мм!
Саске грубо обхватил его член через джинсы, прижимаясь рукой, добиваясь протяжного стона, сорвавшегося с губ Наруто, дернувшегося от хватки. Не ожидав такого, тело дернулось навстречу, потакая желаниям Саске. Голова запрокинута, губа закушена, чтобы не закричать, непослушные бедра начали двигаться, хотелось еще трения, еще этого тепла со вкусом пепла, впитывающегося в его кожу. Он знал, что в течение всей ночи, и наутро тоже, привкус останется, а поцелуи других людей не будут такими, они останутся горьковато-обычными, и он будет рубить деревья, сжигать леса, только чтобы ноздри почувствовали этот пьянящий и чарующий запах.
Саске опять заговорил.
– Вот что я имею в виду. Твое тело и душа думают по-другому. И нечестно с твоей стороны не отдать мне их. – Он прищурился. – Все или ничего, добе. Что выбираешь?
- Не-е… арр! - Он запрокинул голову, не зная, что ответить. Разум был затуманен возрастающим желанием, он хотел большего от Саске, получить больше, намного больше, принять Саске, позволить ему...
- Отлично.
Неважно, что собирался сказать Наруто – в следующий момент у него не было такой возможности. Рот заткнули черным плотным куском материи, блондин едва уловил, что это был кусок рубашки Саске, прежде чем его засунули ему в рот. Губы неприятно саднили от неприятной материи, сковывающей его челюсть, Саске перестал поглаживать его член через джинсы, собираясь действовать дальше.
Но он ошибся, решив, что получил разрешение на что он там хотел. Наруто поднял ногу, и в следующую секунду впечатал ее в грудь парня, выбивая из легких весь воздух. Саске отшатнулся всего на пару сантиметров, прежде чем схватить лодыжку блондина, нажимая на нее. Он согнул его ногу в колене, крепко удерживая, чтобы Наруто опять не оттолкнул его. Он оказался в довольно странном положении и не мог теперь сопротивляться, Саске воспользовался его замешательством, и в следующую секунду зубы Наруто впились в кляп. В глазах начало щипать, они наполнились слезами, голосовые связки болели. Изо рта вырвалось какое-то приглушенное бульканье, переходящее в хныканье. Он пошевелился, пытаясь унять боль в руках, но это было сложно из-за его положения, он практически касался коленом своей груди, а второй ногой был вынужден обвивать талию Саске, удерживающего ее там. Он смотрел во все глаза, как эта рука медленно поползла вверх.
Она прошлась по коленной чашечке, пальцы очертили ее контур, скользнули на внутреннюю сторону бедра, временами останавливаясь, сжимая кожу. Когда кончики пальцев последовали глубже, Наруто ожил.
- Пожалуйста! – он попытался выкрикнуть слово через ткань, но получилось какое-то приглушенное «Оааауаа!». Просьба была слишком тихой, вряд ли Саске расслышал его. И даже если расслышал, он не остановился. Он все время смотрел в широко открытые блестящие глаза небесного цвета, желая увидеть там наслаждение, хоть какой-то признак согласия. Но в них был лишь страх.
Потому что Наруто наконец-то начал осознавать безысходность ситуации и тот факт, что Саске может сделать – и сделает – с ним все, что пожелает. На этот раз мнение блондина не в счет.
Страх, от которого холодеет кровь, и беспомощность. Знакомое чувство, как будто ему снится кошмар, и неважно, какая обстановка, его всегда словно вырывают из реальности. Перекрывают дыхание, выхватывают из сна, отрывают от Ируки, семьи, словно он никогда их не увидит, все исчезнет. И он знает, что это сон, но не может найти выход, проснуться. То же самое он чувствовал сейчас.
Никакой разницы.
В глазах все плыло, губы дрожали, Наруто еле сдерживался, чтобы не заплакать. Слезы потекли по щекам, он не смог удержать их. Для Саске в этом не было ничего страшного. Он даже выглядел в какой-то степени довольным. Улыбка скользнула по его лицу, он протянул руку, прикасаясь к щеке Наруто.
- Это нормально, плакать, - заверил его Саске. – Когда кто-то плачет для тебя – это честь.
«Да я не плачу для тебя! – Зло думал Наруто. – Я плачу из-за тебя, идиот. Ты пугаешь меня. Ты добился своего, я в ужасе! Я до смерти напуган! У тебя получилось достаточно напугать меня.
Я в ужасе».
Покончив с пуговицей и молнией, Саске приступил к стягиванию джинсов с его бедер с парня. Он сдернул их, так что задница Наруто оказалась на шероховатом ковре, и отпустил его ноги, чтобы сдернуть их. Когда его ноги задрали вверх, спина оказалась прижатой к полу, а Саске склонился, становясь на колени, Наруто получил отличную возможность.
Шелест.
Джинсы вместе с синими клетчатыми боксерами полетели на пол, издав едва слышный звук. Наруто воспользовался паузой Саске, когда тот оценивающе опустил глаза на тело Наруто, вслепую ударив пятками. Он практически не видел, куда бьет, но надеялся на хороший удар в голову. Пятки все-таки впечатались в тело парня. Наруто был доволен, так как одна, похоже, попала в плечо, а другая, черкнув по коже, угодила в ключицу.
Саске застонал от боли, на долю секунды сгибаясь пополам. Наруто, с ногами, прижатыми к груди, готовый для следующего удара, пошевелил затекшими руками, в тот же момент старший парень склонился, раздвигая его ноги. Прохладные руки скользнули по ляжкам, прежде чем поймали его лодыжки.
Блондин в ужасе увидел, что боль, перекосившая лицо, сменилась надменной усмешкой. Саске приятно удивился жалким попыткам пленника. Он вцепился в правую лодыжку Наруто, выворачивая ее, надавливая все сильнее и сильнее, еще немного – и она легко сломается. Наруто вскрикнул, пытаясь приподнять корпус, перевернуться на правый бок, лишь бы уменьшить раздирающую боль.
Цепкие пальцы отпустили лодыжки, переместившись на бедра, переворачивая его, пока лицо не уткнулось в пол. Наруто моргнул, от удивления резко вдыхая пыльный запах ковра, который словно никогда не пылесосили.
Он застыл, когда голая грудь прижалась к его спине, больно надавив на связанные руки. Саске пробормотал ему что-то на ушко, прежде чем сказать на английском:
- Глупый. Просто сдайся. – Нижняя часть Саске куда-то исчезла, он вдруг полностью навалился на него, Наруто услышал, как он расстегнул ширинку, потом шелест ткани о металл, наверное, он возился с пуговицей.
Пока Саске был занят шортами, в воспаленном мозгу Наруто возник новый вопрос. «Что, собственно, замышлял Саске? Я же не девчонка, так что…это… исключено. Худшее наверняка уже позади», - утешал себя Наруто. Он перестал вырываться, давая Саске возможность помастурбировать за собой, если уж ему так хотелось. Худшее позади.
«Но почему же я напуган?
Почему я так чертовски боюсь его?»
- Могло быть…, - бормотал Саске позади него. Шорох одежды, звук, словно ее оттолкнули подальше. Секундой позже тело Саске осторожно сменило прохладный воздух, вжимая Наруто в пол, и блондин почувствовал его. Горячий твердый член Саске, пульсирующий между его половинками. Брюнет направил его меж бедер Наруто, слегка потерев пенис младшего парня. Брюнет, опершись о левую руку, свободной рукой потянулся к замысловатой бутылочке золотистого оливкового масла. Наруто подумал, что масло, должно быть, чертовски дорогое, так как оно переливалось наподобие жидкого золота.
«Масло, - подумал Наруто. – Какого хера он собрался с ним делать?»
Саске еще раз оторвался от тела Наруто, лишая блондина контакта со своей кожей. Нервно впиваясь зубами в кляп, Наруто не смел шелохнуться. Крышку бутылочки открутили; когда ее перевернули, послышалось бульканье пузырьков воздуха. Но на кожу Наруто не попало ни капли. Он ждал, задержав дыхание, с нездоровым любопытством ожидая дальнейших действий парня.
У Наруто была одна рискованная догадка насчет того, куда Саске втирал масло, но слово «зачем», написанное жирным шрифтом, прочно засело у него в голове. Желудок сжался от страха. Наруто понятия не имел, чем занимаются геи в свободное время, но знал, что все немного не так, как у парня с девушкой. Ведь некоторых «деталей» явно не хватает. Поэтому Саске не собирался заниматься с ним сексом, но что же тогда он пытался сделать? Наруто чувствовал себя привязанным к рельсам в ожидании гудка приближающегося поезда, столкновения, боли.
Открытую бутылочку поставили недалеко от него, и две руки, одна теплая и приятная, вторая – прохладная и скользкая, впились в его бедра, приподнимая их. Наруто застонал, ему пришлось стать на колени, выставив задницу, воздух холодил кожу, лицо залила краска. Саске широко развел его ягодицы, вызывая недовольную неразборчивую брань, заглушенную кляпом.
- Могло…, - прошептал Саске. Леденеющий ужас, граничащий с подступающей тошнотой, поселился в душе Наруто. Твердый член прижался к удивительно чувствительной точке, шок сковал все тело.
- Может, в следующий раз, - слова затерялись в тишине. – Сейчас будет… немного больно.
Последующие пять секунд показались вечностью, в комнате стояла мертвая тишина. Шок, неудобство, да к тому же резкая боль, хлынувшая по артериям и капиллярам, раздирала анус – это было слишком для первого раза. Саске не сказал и слова. Не шевелился, молчал, как будто о чем-то забыл и только-только вспомнил. Он толкнулся бедрами, член вошел в плотное кольцо мышц еще на пару сантиметров; поздно, теперь он ничего не сможет сделать. Наруто ощутил, как руки Саске безжалостно, с каким-то нездоровым рвением впились в его бедра. А потом Саске застонал и двинулся глубже.
Вот тогда-то Наруто закричал.
«Это не для того предназначено! - попытался он прокричать. - Он же не влезет, вытащи! Вытащи его нахрен, так больно, больно, больно!»
Сложно дышать; с губ Саске сорвался стон, плотное кольцо мышц сомкнулось вокруг его толстого длинного члена, масло послужило смазкой, облегчая движение, тело захлестнула волна удовольствия. Проигнорировав заглушенные кляпом протесты Наруто, прижавшись к нему всем телом, закусив губу, он двинулся глубже, желая, нуждаясь оказаться полностью в таком податливом теле, ощутить его жар, снова и снова….
- Мм... мм...! ММ! – Наруто дернулся под ним, но неустойчивая поза не позволяла даже попытаться вырваться. Как будто его пронзали железным штырем, разрывали на две части. Внутренности выворачивало наизнанку, и то, что началось с раздирающей боли, переросло в агонию. С каждым сантиметром он кричал все громче, пока что-то теплое не потекло по его ногам. Кровь. Он точно знал.
«Ты порвал что-то! – внутренне кричал Наруто. – Ублюдок, перестань, что-то не так!
Саске не остановился. Наруто в какой-то степени понимал – он не смог бы, даже если и хотел. Но понимание никак не уменьшало боль.
Саске медленно вышел из него, наслаждаясь тем, как его член всасывало тепло тела Наруто, купаясь в протяжном крике, вырванном у парня под ним, прежде чем толкнуться обратно, чтобы мошонка коснулась чувствительной кожи Наруто, и еще раз, глубже. Истошные крики блондина перешли в более тихие, прерываемые всхлипами. Его тело дрожало, как земля при землетрясении. Отталкиваясь пальцами стопы, он двигался навстречу бедрам Наруто, встречаясь с ними на полпути. С лицом, искаженным от удовольствия, он вдыхал воздух, вынимая член, и выдыхал, толкаясь внутрь. Тепло. Неповторимое, обволакивающее тепло, плотно окружающее его член, каждый раз вынуждающее его возвращаться.
А вот Наруто даже дышать не мог. Нос был забит, кляп не давал воздуху попасть через рот. Лицо и грудь неприятно терлись о ковер, жжение кожи свидетельствовало об ожогах. Но даже это не сравнить с сильной болью, раздирающей его тело, удваивающейся с каждым толчком. Наруто всеми силами пытался игнорировать движения парня, чтобы стереть это странное ощущение пульсирующего, толкающегося члена внутри. Но мозг воспринимал лишь жестокие толчки в его плотное отверстие, и животные стоны парня позади него, и то, как Саске толкался в него, выбивая воздух из легких. Он пробовал считать секунды, но что-то случилось со временем, не могло же оно так долго тянуться. Пытался сосредоточиться на дыхании, но постоянная мантра - «туда-обратно» - вдруг получилась извращенной и грязной, так полностью и не оформившись.
«Туда, обратно, туда, обратно, - хлюпающий звук, и еще один, - вдох, выдох, внутрь, и обратно».
Наконец-то сдавшись, Наруто смирился. Положил щеку на ковер, даже если он неприятно терся о кожу (какая теперь разница, просто еще немного боли, все и так просто разрывается, все тело, мышцы, о которых он даже не подозревал, все просто кричало), голова с каждым толчком немного ударялась о ножку стола. Он слушал звуки, создаваемые их влажными телами, и неразборчивые японские фразы, срывавшиеся с губ брюнета как яд.
Саске, почувствовал приближение оргазма, ускорился. Толчки стали менее предсказуемыми, грубыми, он резко входил-выходил из младшего парня, не думая ни о чем. Время от времени он промазывал, и член скользил между бедер Наруто, или меж половинками к пояснице. И в наказание острые зубы оказывались на его шее или плечах, словно виной всему был Наруто. В каждый такой раз его сердце замирало, боль отступала, но потом член Саске вновь оказывался у кровоточащего входа, проталкиваясь внутрь. Наруто перестал двигаться, и Саске осталось лишь чувство, невероятное чувство. Чувство сексуального удовольствия, власти, власти над человеком, который вошел в комнату с поднятой головой, а сейчас лежал лицом вниз на полу, пока он его трахал. Не вытаскивая член полностью, он сделал несколько коротких мелких толчков, сотрясая тело под ним. Бедра побаливали, но он абсолютно не устал. Никогда он еще не был так близок, даже при мастурбации, так близок к краю. Горячие, разработанные стеночки окружали его плоть, облегчали движение внутри.
Движения стали резче, протяжный гортанный стон вырвался из груди вместе с иностранными ругательствами. Кулаки Наруто сжались в их оковах, зубы прикусили кляп от боли. Костяшки пальцев время от времени задевали плоский влажный живот Саске; медленное дразнящее движение сводило Наруто с ума. Еще чуть-чуть, и он переступит черту. Ни о чем не надо будет волноваться, все станет бессмысленным. Даже это.
«Перестань, - мысленно шептал он; сил не хватало. – Хотя бы на пять секунд, остановись хотя бы на пять секунд, мне станет легче, потом будешь делать все, что захочешь. Лишь на пять секунд…».
Но пять секунд прошли, а Саске так и не остановился. Раньше они бы заняли не больше двух минут. Но сейчас перед глазами Наруто пролетела вся жизнь. Он ждал, когда же все закончится, когда исчезнет эта невыносимая боль, и это давление, растягивающее его изнутри, когда оно исчезнет навсегда.
И только когда боль поутихла, и член Саске стал просто инструментом, а не раскаленным куском метала, когда в ушах перестала стучать кровь, Саске дернулся внутри него, обнимая спину Наруто, с последними толчками впиваясь в его шею, подавляя крик. Его бедра все еще вздрагивали, и Наруто почувствовал что-то отвратительно теплое внутри него, что-то, потекшее по внутренней стороне бедер.
Саске тяжело вздохнул, немного сместил бедра, наваливаясь на Наруто, замирая в тишине. Единственным звуком в комнате было их громкое неровное дыхание. Солнце наконец-то решило зайти, стены окрасились в темно-оранжевый цвет. Окна были открыты, озноб пробежал по коже. Наруто все дрожал, и уже не мог списать это на холод.
Кляп заглушил тихий сдавленный крик вперемешку со стоном, когда Саске вытащил из него член со смущающе-громким влажным звуком. Последовала пауза, словно Саске решал, что делать дальше. Он лег с правой стороны от Наруто. Блондин лежал с головой, повернутой налево, и, так как мышцы шеи затекли, ему не мешало бы повернуть ее. Но было слишком больно.
Он знал, просто знал, что если увидит довольное лицо Саске, даже малейшую радость, он сломается.
Брюнет развязал ему руки, но они словно склеились, стали одной. Его отчаянные попытки вырваться ослабили узел, и Наруто, возможно, без проблем смог бы освободиться, если бы захотел. Но сейчас он был рад, что развязывал его Саске. Когда его руки опустились на ковер, он удивился, что они просто не отвалились; тысячи ледяных иголок побежали по коже, пронизывая суставы. Две пульсирующие от боли конечности, функционирующие благодаря связкам, с магмой вместо крови. Было слишком больно, слишком душераздирающе.
Потом Саске вытащил кляп. Когда он потянул за него, Наруто чуть не подавился, но тряпка уже лежала на полу как мертвая змея, скользкая и вытянутая. Кусок от рубашки Саске, как понял Наруто, прежде чем вдохнуть полной грудью, словно воздух не поступал в организм уже несколько дней. Он поперхнулся из-за первого вдоха – так бывает, когда глотаешь слишком много еды, или когда вода попадает не в то горло; он с трудом выдохнул. Второй и несколько последующих вдохов были такими же, воздух со свистом покидал легкие. Он давился им, задыхался из-за него, словно тот был отравлен, легкие как будто стали больше, но кислорода в них не было, складывалось впечатление, что он пробежал тысячу миль гонки с плотной повязкой на лице и теперь не мог насытиться воздухом.
Он вовсе не давился воздухом, он рвано всхлипывал; Наруто осознал это лишь когда теплая сильная рука начала успокаивающе гладить его по спине. Из-за этого он лишь сильнее заплакал. Он попытался отодвинуться, свернуться клубком, но каждое движение посылало импульсы боли по позвоночнику, как электричество; тело горело. Наруто был сломлен, - физически разбит, и чувствовал запах крови, высыхающей на его бедрах вместе со спермой Саске. Кровь же взялась откуда-то, и уж точно была не Саске.
Но когда Саске подвинулся к нему, обнимая рукой и ложась сзади, прислоняясь животом к его спине, он заледенел, несмотря на тепло, разливающееся по телу, на остатки горячей и липкой спермы, крови и пота. Воздуха абсолютно не хватало. Наруто разрыдался; так сильно он не плакал никогда в жизни. Он словно заново родился, превращаясь из непорочного создания в никчемную, сломленную, грязную игрушку. Мерзкое, испорченное, отвратительное животное, он бы все отдал, чтобы умереть.
Наруто все плакал, слезы не прекращали литься по влажному от пота лицу, тело сотрясала дрожь; да, он же парень, мужчина, а им такое не положено. Но это уже вышло за все возможные рамки. Саске лишил его всего, в том числе и человечности.
Он больше не чувствовал себя человеком.
Наруто заговорил, лишь полностью успокоившись, что заняло больше времени, чем происходившее в комнате. С каким-то затравленным терпением Саске ждал, пока он перестанет плакать, гладя по ноге или груди, по голове, распутывая сбившиеся волосы. Губы прикасались к коже за ушком, к шее, плечам, челюсти. Одна часть Наруто осознавала, что так и должно быть; нежные ласки после такого жестокого грубого обращения собирали кусочки его души воедино. Наждачная бумага сменила лезвие, искромсавшее его душу; ласки как бальзам на душу. Другая часть слишком напоминала о своем существовании.
Все тело кровоточило. С каждым вздохом его все больше и больше тошнило, засохшая кровь на его теле не улучшала ситуацию. Эта часть разрывалась от боли, захлебывалась рыданиями, с каждой секундой становившимися все сильнее и сильнее. Словно насилие стало началом бури, разразившейся вокруг. И единственное, что осталось у Наруто в этой ситуации – он сам. Но что останется от него самого?
Кровь.
Он никогда ранее не сталкивался с этим, и знал, что больше не придется. В его жизни наступила черная полоса; как такое могло случиться? И как ему смыть эту грязь? Эта смесь из запахов вообще отмоется с кожи? Эта душераздирающая боль в районе живота когда-то пройдет? А глаза перестанут болеть? Он перестанет захлебываться рыданиями, и эта тошнота пройдет? А синяки заживут, или так и останутся желтыми пятнами на его коже? Сможет ли он спокойно купаться или мыться без желания содрать с себя кожу? И как он будет целоваться, все время опасаясь, что огонь превратит вкус другого человека в мерзкий пепел?
А эти черные глаза, он сможет их забыть?
Наруто перестал плакать, затихнув. Как и Саске. Тишина и покой; время застыло для них двоих, и блондин так и не понял, когда уснул. Или, точнее, когда начал проваливаться в сон. Веки затрепетали как оконные створки в разгар бури, а оглушительный стук сердца сменился равномерными тихими ударами. Наруто не знал, было его дыхание громче тогда или сейчас, но он странно себя чувствовал. Словно его легкие должны были приспособиться к воздуху новой планеты. Между ним и всем миром за последний час возник осязаемый барьер. Он чувствовал себя иначе.
Не человеком.
Запоздало осознав, что Саске что-то шептал ему, Наруто хотел уже немного повернуть голову, чтобы расслышать, но это простое движение требовало слишком много усилий. Интересно, изменился ли Саске. Если он посмотрит на свое отражение в черных ледяных глазах, то, наверное, увидит другого себя, изображение будет не таким, как утром в зеркале. Внутри все перемешалось, сердце замерло. Требовался разряд.
И не хотелось видеть Саске. Ни сейчас, никогда. Хотелось развернуться и увидеть только пустое место, воздух. Еще чуть-чуть полежать, прежде чем собрать свои вещи и вывалиться из номера. Как самый счастливый человек на земле, переживший драку с бандой. Хотя с любой дракой он справился бы лучше, чем с этим. Лицо пострадало бы нещадно, но не его сущность, а ведь это удалось сделать одному шестнадцатилетнему, не умеющему даже толком объясниться на английском.
- Наруто, - сказал Саске; язык по привычке заменил «р» на «л». – Наруто. Наруто…? Наруто!
«Хватит. Перестань произносить мое имя».
- Ты слышишь меня?
«Лучше бы я не слышал. Чего он хочет от меня? Чего еще он хочет?
Что тебе еще нужно, чтобы успокоиться, я не достаточно сломлен?»
- С тобой все хорошо?
Так не-хорошо ему еще никогда не было.
Саске немного подвинулся, руки легли на тело Наруто, слишком изможденного, чтобы сдержать дрожь, пробежавшую по телу. Брюнет проигнорировал это. Он схватил его за бедро и плечо, двумя руками потянув на себя, заставляя Наруто лечь набок. С губ Наруто сорвался стон от острой боли, пронзившей тело, но Саске все же осторожно перевернул его на спину. Наруто хватал ртом воздух, но открытые глаза скосились на Саске. На последнего человека, которого хотелось видеть, но темнота все же намного хуже. Не остаться наедине с темнотой, не сейчас, когда вокруг ничего не разобрать, когда он так уязвим, беспомощен.
Сначала он увидел лишь очертания парня; яркий свет отделял его от остального мира, от пугающего мира, в который Наруто попал по ошибке. Потом он увидел его глаза – с нитями беспокойства, окутывающими зрачок, как пленка кинофильма, этот взгляд противоречил всему, что здесь произошло. И хоть он и не видел свое отражение в его глазах, он видел, как Саске на него смотрит. Словно он игрушка; он купил и сломал его, играя в первый же день, и теперь хотел починить, прежде чем родители вернутся домой и обнаружат кусочки на полу.
- Я…, - он пробормотал что-то на японском. - Я не хотел… не хотел… так… с тобой… – Он запинался, путаясь, забывал английские слова, пытался передать глазами чувства, которые не мог оформить устно. – Я… не знаю, что на меня нашло….
Наруто не знал что ответить, не мог заставить себя даже скривиться или нахмуриться. Он выплакал все слезы. Глаза устали, теперь им не хватало влаги, соленые следы которой высыхали на щеках. Безжизненно лежа на полу, он думал, куда делся голос, когда он так нужен. Накопившийся негатив требовал выплеска, все ругательства, какие он только знал, были адресованы Саске. Хотелось спросить, даже потребовать объяснений, как Саске мог подумать, что его «Я не хотел» решит все проблемы.
Пальцы Саске вытерли влагу в уголке глаза и нежно зарылись в его волосы. Наруто, наконец-то привыкнув к темноте, смог различить лицо Саске и его жесткий взгляд. Он в один счет мог распознать злость, но сейчас, под пристальным взглядом Саске, он недоумевал, потому что не мог прочесть там ни одной четкой эмоции. И все же Саске выглядел так, словно ему вонзили в спину десяток мечей, и с каждой секундой они входили в тело все глубже и глубже.
- Тебе… что-нибудь нужно? – мягко спросил он. – Я… – Он не смог договорить, немного отодвинулся, потом, наоборот, придвинулся ближе, и опять отстранился на несколько сантиметров. Его бледные угловатые плечи все еще блестели от пота. – Я пойду, принесу тебе что-то… Может, приляжешь? Можешь лечь в мою кровать, или, или… можешь лечь на… - последнее слово застряло в горле, он так и не закончил фразу. – Может, что-нибудь выпьешь? Я принесу тебе, если хочешь.
Звук «р» звучал немного смазано, получалось больше как «плинесу». Саске принесет ему воды, а потом найдет способ добить его, разодрать душу на части, потому что напиток, как и воздух в комнате, был пропитан ядом, исход от которого летальный. Сама мощь против хрупкой слабости, заносчивое превосходство против бездонной неполноценности, тьма против света, и Наруто пришлось признать, что тьма может существовать и без света, и что он навсегда останется в ее тени. Как добро против зла, и каждая сторона подстрекает другую, желая выставить ее злодеем. Наруто совершил ошибку. Не надо было вставать с кровати, не надо было браться за поручение Ируки, не надо было пить шипучку, одно тянет за собой другое, третье, и так далее, и вот теперь он лежит на чужом полу, весь в крови, умирая.
Умирать, умереть, умрет, лучше бы он умер, нет, не надо, он лишь человек, или уже не человек, теперь не человек, но кто же тогда, мы с ним монстры, смерть слишком ужасное слово, даже для таких тварей как мы, но все же все же все же, я не желаю больше видеть его лицо!
- НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ!
К нему вернулся голос. Словно полчаса, проведенные с кляпом во рту, превратились в секунды, и он продолжил свою тираду там же, где его грубо прервали. Теперь можно кричать, орать, причинять ему боль, покромсать на части, чтобы Саске почувствовал хоть частичку боли Наруто.
Когда Наруто начал приподниматься, Саске встал на ноги – разница в росте играла свою роль. Наруто вскрикнул и замер, пытаясь унять резкую боль внизу живота; они поравнялись. Наруто опустил глаза, и, прежде чем поднять их обратно на парня, заметил пятно крови на его штанах.
- Уйди! – он попытался выкрикнуть, так как Саске даже на сантиметр не сдвинулся. – Уйд… свали отсюда!
- Я не могу, - прошептал Саске, легкое удивление читалось на лице. – Я здесь живу….
Наруто сжал зубы, голубые глаза блестели, тело горело, наверное, даже радужка окрасилась красным.
– Отлично! – отрезал он. – Прекрасно! – он собрался идти, игнорируя острую боль; он был готов к ней. – Тогда уйду я!
Но прежде чем он сделал пару шагов, Саске схватил его за руку, заставляя вернуться обратно.
– Постой! – в порыве сказал он. – Пожалуйста, просто подожди! Тебе же больно. Приляг, давай я принесу тебе льда… или еще чего-нибудь, но прошу, просто подожди немного!
- Нет! Отпусти МЕНЯ! – Он дернулся, и ледяные пальцы впились сильнее в руку покрытую синяками.
- Позволь я объясню! Ты уйдешь… я отпущу, ладно? Но сперва позволь мне объяснить.
- Нет! Нет, нет, НЕТ! Я не собираюсь НИЧЕГО слушать, нихрена из твоих ОБЪЯСНЕНИЙ! Я ухожу, и тебя посадят за это в чертову тюрьму! Ты… ты заставил меня, уж не знаю, как там с этим в твоем конченом городе, но здесь это НЕЗАКОННО!
Лицо Саске менялось с каждым словом Наруто, на нем появилась ухмылка. Словно подбросили монетку, и она упала теперь другой стороной. В тот момент Наруто осознал, что Саске даже не собирался его отпускать. И если бы он остался, как брюнет и попросил, позже он бы не ушел. Все пришло бы к этому, к этой ситуации, и лучше сразу пропустить все формальности и перейти к сути.
- Ну как же, пойдешь ты, - хмыкнул Саске. Наруто задохнулся, когда его повалили обратно на пол, сощурился от удара коленями. Несмотря на сопротивление, запястья оказались в плену рук, их грубо припечатали по обе стороны от головы. – Узумаки, ты что? Девчонка? Бежать в полицию с криками «насилуют», надеясь, что они тебе помогут? Возможно, я не так хорошо тебя знаю, но все же ты на такое не способен. Я знаю, что ты вовсе не трус, чтоб бежать и плакаться. Хотя… – Усмехнувшись, Саске завел его руки над головой, удерживая их одной, и дважды несильно ударил его по лицу свободной рукой. – Похоже, ты выплакал все слезы.
- Заткнись! – Прошипел Наруто, щеки покрылись легким румянцем. – Просто….
- Хм, что-то не так? – спросил Саске; его слова сочились сарказмом. – Еще поплачешь у меня на плече?
- Заткнись, заткнись, черт тебя побери! Слезь с меня! Я сказал, слезь….
- Было больно, правда? – самодовольно спросил Саске. И, прежде чем Наруто осознал смысл его слов, брюнет прижался к нему бедрами, так, чтобы блондин почувствовал бедром его наливающийся горячий член. – Он ведь больше, чем твой, да?
- Перестань, - смутившись, сипло ответил Наруто. Сейчас он ни о чем не мог думать. Саске словно подменили, вторая сторона вырвалась на свободу. – Перестань, прошу, ты уже достаточно натворил…
Саске не остановился; руки, его руки были везде. Прошлись по бокам, пробежались по груди. Указательные и большие пальцы нашли соски, сжали, вывернули, пока Наруто не закричал.
- Прости, - сказал Саске, влажные губы скользнули по шее и к сердцу. – Я не хотел этого делать. – Острые зубы прекратили покусывать его левый сосок, блондин всхлипнул, когда они сменились жестким мокрым языком, шершавые пальцы играли со вторым соском, ногти легонько царапали кожу.
Растерявшись, не зная, что предпринять, Наруто молча ухватился за сильные плечи, осторожно отталкивая их. Саске опять завладел его запястьями, притягивая их к своим волосам, заставляя хрупкие пальцы зарыться в черные волосы. Оторвавшись от кожи, он прошептал: - Было так приятно. Когда ты гладил меня. – Он оставил легкий поцелуй на измученной коже. – Мама, когда я был ребенком, часто так делала. – Глаза, такие же темные, как и волосы, закрылись, на лице появилась небольшая улыбка. – Так приятно.
Наруто вцепился в волосы Саске, несомненно, причиняя боль, но брюнет не возражал. Вместо этого он лизнул его грудь, пососал кожу чуть ниже грудной клетки, засасывая небольшие участки кожи, покусывая, оставляя раздраженные следы красных пятен, успокаивающе целуя их мягкими губами. Саске опускался все ниже и ниже, время от времени останавливаясь, шепча сладкие слова своему пленнику, обещая удовольствие, извиняясь за боль и за то, что не уделил телу Наруто должного внимания, поглощенный своим собственным желанием. «Обещания и ложь, лишь обещания и ложь…». Наруто запрокинул голову, когда Саске нарисовал теплую дорожку языком, обратно по груди к изгибу шеи. Пауза, горячий язык скользнул по ключице, зубы прикусили кожу, впиваясь в мышцу, идущую к уху. Ресницы Наруто в какой-то момент дрогнули, он посмотрел вниз, но тут же отвел взгляд, устремив его в потолок. Бледные прохладные руки прошлись по ребрам, нежно погладили живот, осторожно, словно раньше никогда не трогали кожу, не прикасались к телу другого человека, как будто Саске хотел запомнить каждый сантиметр его тела, навсегда запечатлеть в памяти. Затекшие пальцы рассеянно гладили черные волосы, мягкие и липкие, как блестящая, но опасная паутина. Саске чуть ли не мурлыкал от удовольствия, зализывая красные отметины от собственных зубов. Наруто подумал, что он видел когда-то такие волосы, на него нахлынуло сильное ощущение дежавю; даже если бы он сейчас лежал в своей кровати, чувство не исчезло бы. Он не помнил, где. Но он точно прикасался к этим волосам. Такой знакомый запах пепла и немного корицы, так всегда пахли мятные конфеты Ируки, все это напоминало ему что-то, но он никак не мог вспомнить.
Ковер, на котором лежал Наруто, почему-то был сырым, даже мокрым, казалось, он тонет в нем. Некоторые считают, что быть похороненным заживо – худшая смерть. Другие боятся огня, третьи – одиночества. Наруто боялся утонуть. Когда смутно видишь поверхность воды над головой, спасение так близко, она неподвижна, реальна, и ты под ней в прозрачной живой ловушке. Утонуть и никогда не подняться на поверхность.
Он узнал чувство – леденящий ужас, словно, упав с обрыва, ты больше не сможешь собрать себя воедино. Слишком напуган, остолбенел от ужаса, не мог даже пальцем пошевелить, закричать, воспротивиться, оттолкнуть. Как же хочется спать. Вот сейчас темнота будет спасением, таким неожиданно нужным подарком. Просто уснуть, позволить мозгу восстановиться, упасть на кровать, одному, не ощущать на себе внимательного взгляда, спать, пока все не забудется. Спать без снов, спать спать спать, и все пройдет. Бордовые блики на стене, как высохшая кровь, ночь совсем близко. Когда она наступит, он будет спать. Он будет спать, пока не забудет, кто он такой, и проснется новым человеком. Дождаться бы ночи. И все-все станет на места.
Саске выругался на японском, и это вернуло Наруто в реальность, тогда он понял, что ковер действительно был мокрым. Волосы прилипли к затылку, и, судя по запаху, это было все то же оливковое масло. Впервые за долгое время протяжный гортанный стон покинул его горло. Почему его тело реагировало на действия Саске, на крывшееся в них значение, на страх, тогда как мозг отказывался воспринимать действительность. Сердце потеряло интерес к жизни.
«Твое тело и душа думают по-другому. И нечестно с твоей стороны не отдать мне их».
«У тебя не получиться забрать все, - свирепствовал Наруто, - в твоих руках сосуд, но не то, что внутри, ты получил мое тело, сукин ты сын. Оно твое. Но я не твой. Не твой. Не твой!»
«И нечестно с твоей стороны не отдать мне их».
«Ты никогда не получишь мою душу».
- Ничего страшного, - равнодушно прошептал Саске, отвлекшись, пытаясь нащупать что-то за головой Наруто. – Я забыл про него в прошлый раз. Теперь будет проще. – Закончив непонятно с чем, Саске вернул руку на место, и парень, лежавший под ним, заметил, что она была покрыта тонким слоем золотистой жидкости. – Тебе понравится, - пообещал Саске. – Так намного легче. Вот увидишь, тебе понравится.
В следующую секунду голова Саске исчезла, он отклонился, опираясь на бедра Наруто, ложась на его колени; худое бледное тело склонилось у его паха, так, что было видно спину Саске. Угловатые плечи, линия позвоночника, уходящая вниз, позвонки, ясно выступающие на коже. В полумраке комнаты, в свете сереющего неба он был таким естественным, словно чистый лист, ожидающий первых мазков кисти, не зная, какого цвета они будут. Наруто чувствовал себя отвратно, словно ярко-красный неудачно смешали с оттенком его загорелой кожи.
Но потом все стало неважно.
- А мм...!
Горячий, влажный, сосущий рот.
Наруто дернулся, но попытка вырваться на свободу была слишком вялой, пальцы приклеились к голове Саске. Наруто выпустил его из поля зрения, голова двигалась в своем ритме, сосание, слишком страстное для такой нежной кожи. Горячий, мокрый язык, ранее вызывающий лишь отвращение, сейчас ласкал его член, острые зубы посылали мурашки по всей коже, и такой горячий, обволакивающий влажный рот.
- Мм... АХ! – Шея изогнулась, и он не обратил внимания на укол боли в анусе, думая, что она возникла из-за его движений. Через пару секунд он забыл о ней вообще, небольшую боль можно было списать, все тело и так слишком болело. Саске заглатывал его пульсирующий орган глубже, играл с головкой, и это было слишком приятно, чтобы отвлекаться. Отвлекаться на боль, резче, чем в прошлый раз, поселившуюся в его теле. Хватая ртом воздух, он попытался сосредоточиться на прикосновениях пальцев Саске к его мошонке, но тревога осталась.
Лишь когда Саске добавил третий скользкий палец, до Наруто дошло, что он с ним делал, несмотря на отличную попытку Саске отвлечь его. Старший парень разрабатывал его, ногти задевали стеночки ануса и окровавленный вход, тесно сжимающий его пальцы. Но когда Саске начал толкаться ими в одном ритме с сосанием, про острую боль можно было забыть. Чувствовать пальцы внутри было немного странно, но приятно, если сравнить то, как с ним обращались раньше. Хорошо, так что и не с чем сравнить. Небольшие толчки создавали приятный ритм, наполняли его сладким чувством блаженства.
Наруто застонал, когда из него вынули пальцы. Знакомый хлюпающий звук в этот раз стал предупреждением; он закрыл глаза, зная, чего ожидать. Его пальцы были все еще в волосах Саске, он наклонил голову; сейчас нахлынет боль, и, может, в этот раз Саске уснет, а он сможет уйти…
Он не ожидал поцелуя.
Глаза Наруто распахнулись, но веки Саске были опущены; чувствуя себя немного странно, он тоже их опустил. Губы двигались медленно, аккуратно, словно парень хотел запомнить форму его губ, их вкус. Они скользнули по его как кончик шелковой ткани, немного влажный, но теплый. Нижнюю губу Наруто поймали в плен, зубы нежно захватили ее, прежде чем гладкий язык, спокойно скользнув по ней, направился вглубь рта. Наруто различил свой слабый солоноватый привкус, смешавшийся с пеплом и корицей. Осторожно, медленно, даже страстно язык поиграл с его языком, пробежался по небу, прошелся по зубам. Наруто с горечью осознал, что брюнет просто не хотел спугнуть его. Не желал видеть ужас в его глазах. И пока длился поцелуй, страх начал таять, но не исчез. Его сменила неуверенная покорность, согласие, сейчас придется подчиниться ему, смириться, а позже забыть.
Язык Саске покинул его рот, губы оставили невинный поцелуй в уголке рта. Открыв глаза, Наруто столкнулся с надеждой, поселившейся в черных глазах.
Руки скользнули по гладкой коже, и как по волшебству его запястья отпустили, грубые пальцы остались на месте. Кончики пальцев кружили по тыльной стороне рук.
- Ну? – спросил Саске.
- Ну что? – буркнул Наруто; его абсолютно не волновал вопрос. Чистое дурманящее чувство сродни наслаждению растворилось, вместо него появилась нехорошее предчувствие. Тело уже знало, чего ожидать; возможно, это будет больнее, чем в первый раз.
- Ты… – Саске закусил губу – так нехарактерно для него. – Ты согласишься… сможешь…
- Смогу что? – надрывно прошептал Наруто, но Саске лишь покачал головой, грустно опуская глаза, наполненные неприсущими ему эмоциями. Такое знакомое выражение лица, и в то же время другое; Наруто не нашел подходящего слова.
Блондин вздрогнул, но боли не было. Он приоткрыл глаза, скосив их на Саске, и черные омуты поглотили его целиком. О его нос потерся холодный нос Саске, а бледное измученное лицо наклонилось еще ближе, касаясь его лба.
Саске тряхнул головой и поцеловал его, бесконечно медленно, без языка, губы как шероховатый бархат. Не получив ответа, он отстранился, грустно покачал головой.
- Мой, - прошептал Саске, слово призрачно коснулось губ Наруто.
- АХ! – Чтобы оборвать стон, он прикусил нижнюю губу, лицо исказилось от боли. Звук, вырванный изо рта, смутил его своей громкостью, заполнил звенящую тишину комнаты. Саске, так близко к нему, тоже застонал, звук напомнил мурлыканье, негромкий, но низкий, гортанный. Глаза прикрыты, зубы сжаты, на щеках румянец от напряжения, удовольствие читалось в каждой черте лица.
Тело натянуто как струна, мышцы бедер и рук дрожат от напряжения. Наруто не мог заставить себя расслабиться, держался за боль, боясь отпустить себя, отдаться новым зарождающимся ощущениям.
- Расслабься, - сквозь зубы произнес Саске, - просто расслабься. Ведь так хорошо.
Разум Наруто кричал «Нет!», но тело слишком устало, чтобы сопротивляться. Мышцы подчинились, с напряжением ушла и боль, ее частички отдавались слабым эхом. Острая боль, как от осколка стекла, не от тысячи, связывала его с реальностью, была безвредной. Наруто осознал, что это можно вытерпеть. Было почти…
- Скажи мое имя, - выдохнул Саске.
Он раскачивался над ним, вбивался, грубо, с животной силой…
- Са…
- Скажи его для меня, - ободряюще сказал Саске. – Прошу, скажи, скажи… скажи для меня…
- Са…
-Скажи для меня.
- Са-а-а… мм! Саааске…
- Громче.
-С-с-Саске…
- Громче, Наруто. Скажи громче.
- Саске!
- Еще громче.
- Саске!
- Я хочу услышать, как ты кричишь для меня.
- САСКЕ!
Стоны, раскачивание, в глазах потемнело, безумное удовольствие, пошатнувшее его мир.
- Мой, - простонал он. – Ты весь мой. Скажи это.
- Скажи, что только мой, - приказал Саске. – Целиком и полностью. Никому не отдам. Скажи это. Говори. Признай, что принадлежишь мне.
- Н-нет… – «Он даст мне передохнуть?» - подумал Наруто. Саске сломается, когда он уйдет? Будет таким же разбитым, как и Наруто? Потеряет себя, забудет свое имя, забудет свою сущность? Сможет думать о завтрашнем дне? Будет помнить нормальную жизнь? Или навсегда останется в ловушке бордовых стен, с воспоминаниями, преследующими его по пятам, окруженный металлическим запахом крови и вязким запахом секса? Забудет, что есть солнце и луна, как день и ночь; звезды и тучи станут обрывками детских воспоминаний, и все, что останется – темнота?
Саске опять изменился, теперь он не принуждал.
– Скажи, что мой, - попросил он, словно это единственное, что могло спасти его жизнь. Возможно, так и было. – Прошу!
- Не могу, - голос был сиплым, - не скажу. Я не твой. – Он говорил отрывками, не мог мыслить связно.
- Пожалуйста, - Саске попробовал еще раз. – Скажи, что мой. Ты ведь мой. Скажи, что только мой, и больше ничей.
- ЭТО НЕ ТАК! – Он наконец-то смог оторваться от глаз Саске, посмотрел влево; взгляд расфокусировался, линия ковра поплыла перед глазами.
- Но это так, - повторил Саске, хоть и не так уверенно. – Ты должен быть. У меня больше ничего нет… позволь мне получить хотя бы это. Лишь это, только тебя. Скажи, что ты мой.
- Н-нет… мм, Саске…
- Наруто, - сказал в ответ на свое имя Саске. – Просто скажи это, мне больше ничего не нужно. Скажи, что мой.
- Нет…
- У меня ничего нет, - разбито прошептал Саске. Наруто вдруг осознал, что этот парень плачет. Дорожки слез появились на лице, покрытом испариной, в горле застрял ком, стало сложно дышать; лицо Саске посветлело, он пытался сдерживать всхлипы. – У меня ничего нет. Даже этого.
- Даже тебя, - прошептал Саске. – Прошу… Наруто, прошу… будь только моим. Моим. Принадлежи мне всецело…
- Саске, - выкрикнул Наруто.
- Наруто, - прошептал Саске, прежде чем его глаза закрылись.
Наруто говорили, что оргазм схож со вспышкой света. Мир вдруг наполнится ярким светом, ослепительным удовольствием, перед глазами поплывут точки. Но было совсем не так. Все повторилось как прежде, но в другом свете. Все стало фиолетовым, цвет, как злокачественная опухоль, поселился в мозгу. Цвет, пьянящий своей темной стороной, завораживающий красотой, на оттенок светлее черного. Цвет фиалок, цвет синяков. Он поглотил его на волне блаженства, напряжение внизу живота нашло выход. Все потонуло в вязком фиолетовом тумане. Наруто уловил запах, запах сладкого винограда, почувствовал, как он пробрался под кожу. Слишком темный, чтобы что-то рассмотреть, этот цвет становился все темнее и темнее, заволакивая сознание.
Человек над ним замер, тело опять прижало его к полу. Влажную кожу обдало тяжелым дыханием. Цвет сковал все его тело; Наруто было интересно, что увидел Саске, погружаясь в наслаждение.
- Ты мой, - прошептал Саске в изгиб шеи Наруто. Он отодвинулся, привстал с него, но Наруто видел лишь размытые очертания.
- Ты мой, - повторил он. – Помни об этом.
Реальность ускользала. Наруто понял это, прежде чем провалиться во тьму, и не знал, радоваться этому или нет.
Он знал, что больше никогда не увидит Саске, и в эти последние секунды он услышал его шепот:
- Я постараюсь, чтоб ты не забыл.
На долю секунды перед глазами мелькнуло что-то блестящее. Он понял, что солнце зашло. Небо потемнело, собственно, как и в глазах. И он провалился в беспамятство.
До Наруто дошло, что он в сознании, только в квартале от своего дома. Он остановился на углу улицы. Вокруг дрожали голубые и красные огни. Наруто продолжал идти, с руками, безвольно болтавшимися вдоль тела, медленно, сильно хромая, так как каждый шаг давался ему с трудом и сопровождался болью. Кожа чесалась от высохших жидкостей, - крови, пота, спермы и масла. Запах, наверное, был ужасным. Убийственным.
Одежда прилипла к нему, была мала. Он так вырос за один вечер, что не принадлежал больше этому миру. Или же не вписывался в этот мир, лежащий грузом на его плечах. Он был подавлен. Волосы отдавали мускусом и гнилью. На коже красовались багровые отпечатки от Его пальцев. Все тело в Его отметинах. Даже когда раны заживут, отметины останутся, они въелись в его сущность. Водой и мылом этого не смыть.
Он не помнил, как выбрался из здания. Не помнил, как одевался, может, Он одел его. Провел его, Он должен был, как иначе мог Наруто оказаться на улице? У него совсем не осталось сил идти, не то что сбежать.
Наруто слышал какие-то голоса, голос Ируки был самым громким. Крепкие руки, но не такие, как Его, обняли его истощенное тело, вздрогнувшее от вспышки боли.
- Наруто, о Господи, Наруто. – Кто-то всхлипывал, на этот раз это был не он сам. Несколько людей в голубой одежде окружили его, в поле зрения вдруг возникли теплые карие глаза.
- О Господи, Наруто. – Рука скользнула по лицу, он только сейчас осознал, что оно пылало. – Твое лицо… что с твоим лицом?
Лицо? С его лицом все нормально. Лучше бы Ирука обратил внимание на его состояние. Повинуясь невидимым силам, он медленно повернул голову налево, к окнам первого этажа их квартиры. Белые шторы открыты, благодаря оранжевому свету фонаря он увидел. Кожа под глазами, шея, все было в крови. Словно маска, одетая лишь на половину лица. Он подумал, что крови уж слишком много. Это ненормально.
И среди всей этой крови четко виднелись шесть тонких порезов, темных, практически черных. На каждой щеке по три длинных линии, похожих на усы.
«Ты на самом деле монстр».
Где же заканчивалась та реальность, подумал Наруто, перед глазами все плыло. И где начиналась новая?
«Ты мой».
Несмотря на все попытки сохранить свою душу, в отличие от тела.
«Помни об этом».
В этот раз он не потерял сознание, один из оставшихся кусочков человечности.
Хотя больше не чувствовал себя человеком.
«Я постараюсь, чтоб ты не забыл».
Я чувствую, что принадлежу… Ему.
Три недели спустя Ирука выносил мусор из комнаты Наруто. Синяки под глазами, появившиеся там после недели, как Наруто пришел весь в крови, прошли. Теперь щеки Наруто были заклеены пластырем; страховая компания неоднократно предлагала им оплатить пластику. Врачи предупредили, что опасно проводить операцию на коже лица, потому что там много мышечных волокон. Он мог стать уродом на всю жизнь. На этой неделе Ирука собирался поговорить с ним о различных вариантах. Но не сегодня. Ярко светило солнце, Наруто уснул в зале на диване с мангой на лице.
Ирука неохотно признался сам себе, что Наруто вынес одну хорошую вещь из инцидента в тот день. Он… не то чтобы стал более зрелым, но… Прошла неделя, и он проснулся таким же энергичным и радостным, требовал рамен и конфеты, и свою коллекцию манги. Блондина обрадовало, что он пропустил выпуск, и даже больше Наруто обрадовался, когда Ирука сказал, что они могут переехать, поменять школу, если его так беспокоило мнение сверстников. Ирука подыскивал домик в Конохе, там в гимназию срочно требовались преподаватели из-за нескольких человек, вышедших на пенсию.
Так что нет, Наруто не стал более зрелым. Просто… старше. Словно всего лишь за несколько часов он повзрослел на пару лет.
Ирука обдумывал все это, высыпая содержимое корзинки для бумажек в полиэтиленовый пакет для мусора, с которым он пришел. Что-то ярко-оранжевое привлекло его внимание. Моргнув, он аккуратно вытащил это из кучи двумя пальцами.
Любимая футболка Наруто, удивленно подумал он, но Ируку она раздражала до чертиков. Самый яркий оттенок оранжевого, который он когда либо встречал, да еще и повсюду нелепые надписи рисуночки и спиральки. Мешковатая, растянутая, порванная в нескольких местах, но до этого момента блондин всеми силами защищал ее, отказываясь выбросить.
Ирука слабо улыбнулся. Да, правда, он действительно вырос.
Подумав так, Ирука бросил ее в пакет, дурацкую оранжевую футболку с безумным количеством больших жирных броских надписей фиолетового цвета.