Название: Счастье
Автор: Fausthaus
Бета: Алёна
Фэндом: CSI Las Vegas
Пейринг: браст (Брасс/Стоукс), намек на грандерс
Ник Стоукс опять появился неожиданно. У него вошло в привычку возникать как привидение возле окон моей машины. И даже если я жду его специально, постоянно оглядываясь, - он все равно умудряется сваливаться как снег на голову.
Я помню его самый первый день. Он напомнил мне смелого птенца, который отправился в самостоятельный полет, а вот выдержат ли крылышки – это было еще под вопросом. А еще Ник тогда был ошарашен закутком нашего гения. Да и сам Гил в тот день был не в духе. У него из-под носа увели какого-то жутко редкого жука, и именно этот вопиющий факт мы и обсуждали, когда Ник впервые появился в лаборатории. Он так робко поздоровался, что я рассмеялся. А наш любитель жучков, паучков и прочей насекомой нечисти своим фирменным, только ему свойственным движением закусил дужку своих многострадальных очков и посмотрел на новичка так, словно тот был неизвестным видом гусеницы и лежал под микроскопом.
Когда я по традиции запер Ника в секционной, он вжался в стену, но молчал. Через полчаса, страшно бледный и словно враз повзрослевший, подошел к одному из столов и приподнял покрывало. Ник смотрел на лицо девчонки, которую убил вконец обезумевший поклонник, а по щеке, словно стыдясь своего появления, быстро скатилась слеза.
Я открыл дверь сразу. И поймал недоумевающий взгляд Гила. Он ведь хорошо помнил, как я по той же традиции запер в морге Уоррика Брауна на несколько часов.
Да, я действовал совершенно не так, как обычно. И еще через два часа впервые воспользовался своим служебным положением: отправил Стоукса разбираться с банальной ссорой в каком-то отеле, не пустив его на массовое убийство, произошедшее в одном из казино нашего сумасшедшего города. Почему я так поступил? Вопрос Гила прозвучал так неожиданно. Но ответа не было. Потому что тогда я и сам не знал ответа.
Меня не очень-то любят. Я не умею гладко говорить, я могу разораться без причины, я могу ударить доставшего меня человека и никаких угрызений совести себе придумывать не собираюсь. Вспыльчивый ублюдочный сукин сын. Так за глаза меня зовет Экли: с тех пор, как я чуть не приложил об стол его вконец охамевшую физиономию, когда он попытался затянуть дело Гриссома. Наверное, Конрад как минимум станцевал польку и сыграл на фанфарах, когда меня вышвырнули обратно в убойный отдел. Хотя мне плевать.
Сейчас Ник сидит рядом со мной и заваливает меня вопросами. А я смотрю на эту чертову урну с кучей баксов. Его голос звучит для меня как сквозь вату. Да, мне нравится его слушать, но сейчас я хочу, чтобы он немного помолчал. Мне просто нужно посидеть рядом с ним в тишине, раз уж Гил сделал мне такой подарок.
Ох уж этот Гил. Мы знакомы столько лет, что уже можем кидаться друг в друга самыми страшными обвинениями, но потом все равно я приду к нему с какой-нибудь дохлой бабочкой, или он ко мне - с бутылкой пива. И это хорошо, что я еще могу орать на него, а он - язвительно глядеть на меня из-под очков. Когда нам нечего будет сказать друг другу – умрет наша дружба.
А еще Гриссом бывает удивительно проницательным по отношению к другим, но запросто может запутаться в собственных чувствах. Он, не раздумывая, прислал именно Ника следить за деньгами, но не может понять, почему ему самому так сложно заходить в ДНК-лабораторию. Или почему он теперь предпочитает обедать в своем кабинете, а не в комнате отдыха. Он все поймет тогда, когда разберется в себе. Как это сделал я. Кто бы знал, чего мне это стоило. Это так сложно, когда из-за одного-единственного человека, который даже особо тебе и не знаком, ломается все восприятие жизни. Но если бы я продолжил отталкивать от себя правду, я бы обделил себя в счастье. Ведь никто не знает, сколько оно продлится.