Автор: Susan Ivanova
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Джон и все, кому не лень (основной Джон/Майкрофт)
Жанр: дженерал, драма
Дисклаймер: отказ
Саммари: все началось с просьбы
Примечание: Джон гей, но скрывает это
Статус: закончен
Настоящее волшебство
-Ох-х-х!- недовольно тянет Шерлок, растирая шею и морщась.
-Потянул?- интересуется Джон, разглядывая страдальца с доброй улыбкой.- Не три, лучше не сделаешь. Пошли, сделаю тебе массаж,- Джон поднимается, отложив ноутбук в сторону, и тянет друга в его комнату.
Шерлок не возражает, покорно подходит к кровати и падает на нее плашмя, зарываясь в одеяло лицом.
-Рубашку сними,- командует Джон.
-Скучно,- раздается приглушенный голос детектива.
-Скучно или нет, а делать массаж через рубашку неудобно. Снимай.
Шерлок приподнимается, расстегивает пуговицы и, поводя плечами, сбрасывает с себя рубашку, даже не заботясь о том, что рукава вывернулись наизнанку, и тут же снова падает лицом в одеяло.
-Ложись, как следует,- Джон щекочет голую пятку друга и тот дрыгает ногой, ворча, и как гусеница пробираясь по кровати, чтобы, повозившись еще, улечься поудобнее и обнять подушку руками. – Не елозь ты,- смеется Джон, шлепнув Шерлока по заднице и получив в ответ удивленное ойканье.- Лежи спокойно, расслабь мышцы… Шерлок, ну что еще?- уже нетерпеливо интересуется Джон, когда Шерлок снова принимается возиться.
-Можешь еще размять мышцы спины? – наконец спрашивает Шерлок, прекратив возню.
-Я же не хиропрактик,- Джон лезет через друга к тумбочке за кремом.
-У тебя чувствительные руки, я это знаю,- бормочет Шерлок, расслабившись и ожидая начала массажа.- И ты знаешь, как размять тело.
-Ладно,- Джон растирает крем между ладоней, согревая их и только после этого прикасается к голой коже лежащего под ним мужчины. – Опять носился по городу без шарфа,- добродушно ворчит Джон, разминая пальцами и ребрами ладоней шею Шерлока.- Еще холодно, а тебе уже лето наступило.
-Мне тепло,- бормочет Шерлок, закрыв глаза.- И можешь посильнее, я не девушка.
-Ты не девушка,- соглашается Джон,- ты хуже. Простудишь горло - буду делать тебе уколы.
-Вот еще!- так же ворчит Шерлок, растягивая губы в улыбке и тут же морщась от прострелившей боли.
-Здесь?- Джон осторожно растирает больное место. Не застудил - неудачно повернул голову, слишком долго сидел за компьютером, мышцы совсем одеревенели. Дни выдались сумасшедшие, работать пришлось почти двое суток без отдыха и сна.- Лучше? – кожа Шерлока легко краснеет под пальцами Джона, мышцы туго перекатываются под ней. Не худой, не тонкокостный, просто жилистый, но достаточно сильный.
-Лучше,- бормочет Шерлок.
-Не ври мне,- Джон улавливает в голосе друга фальшь. Он мог бы надавить на источник боли, но не делает этого. Шея болит, Джон это знает и не стремится причинить еще больший дискомфорт. Пальцы прорабатывают позвоночник, лопатки – кости хрустят так громко, что морщится уже Джон. Нельзя позволять детективу так подолгу засиживаться в одном положении, а то будет потом скрипеть на всю улицу.
-Я не вру,- сдавленно отвечает Шерлок. – Пониже, пожалуйста,- просит он минуту спустя, когда чувствует, что горячие ладони скользят по пояснице.
-Ноги тоже?- Джон шлепает друга по ягодице.- Перевернись.
Шерлок переворачивается на спину.
-Руку,- просит Джон, Шерлок послушно вытягивает руку – перенапряжение заметно в подрагивающих пальцах.
Джон сгибает его руку под разными углами, потом прорабатывает вторую, почти ложится на него, чтобы заняться плечевым отделом и снова шеей. В жестах нет ничего интимного, лишь желание помочь облегчить боль.
Свое плечо чуть заметно откликается фантомной болью, но Джон старается этого не замечать. Пустое.
-М-м-мф!- вдруг редко вдыхает воздух Шерлок, зажмурившись и выгнувшись едва ли не дугой.
Вот оно!
Джон очень осторожно опускает руки Шерлока и наклоняется еще ближе.
-Скрести руки на груди, подтяни ноги,- командует Джон. Когда Шерлок выполняет требования, Джон снова почти ложится на него, обняв его и вправляя кости на место.
Стук в дверь не мешает, но напрягает, хотя Джон не прерывает массаж.
-Мальчики, ку-ку!- раздается голос миссис Хадсон.- Можно?
-Да, что?- громко спрашивает Джон.
Дверь открывается, впуская уставшего и несколько помятого Лестрейда и всегда безупречного Майкрофта.
-Одну минуту и я закончу,- просит Джон, сильно прижав Шерлока к себе, почти коснувшись его губ своими от тесного контакта, и резко дернув его на себя, обхватив его шею.
-Омх!- выдохнул Шерлок под резкий хруст. – Вроде бы стало лучше.
-Пожалуйста,- Джон встает и вытирает руки о брюки.- Что-то опять?- спрашивает он у терпеливо дожидающихся мужчин. Миссис Хадсон уже ушла.
-Господи, как же я тебе завидую сейчас,- с искренней болью в голосе сообщает первым делом Лестрейд.- Спина ноет – хоть умри, шея затекла…
-Новое дело?- Шерлок уже одевается, попутно перебив стон инспектора.
-В заложники взяли супругу высокопоставленного чиновника,- за инспектора сообщает Майкрофт.
-Не интересно,- морщится Шерлок, застегивая пуговицы.
-Она замешена в какой-то грязной истории с оргиями – то ли масоны, то ли сатанисты, сам черт не поймет,- Грег трет шею так же как недавно Шерлок.
-Почему я должен этим заниматься?- Шерлоку наплевать на оргии, масонов и тем более чиновников.
-Потому что я прошу тебя,- мягко отвечает Майкрофт.- Это дело государственной важности.
-Это их личное дело, с кем спать и во что впутываться. Причем тут я?
Грег с несчастным видом трет шею – галстук болтается уже кое-как, рубашка явно несвежая, человек тоже двое суток на ногах, какой уж тут отдых.
-Ее выкрали из охраняемого особняка, убили двоих охранников и собаку,- говорит он. Глаза детектива постепенно разгораются.
-Хорошо, беру это дело,- решает Шерлок, выходя в гостиную.- Майкрофт, мимо тебя не пройти, ты поправился? - жалуется он.
Старший Холмс насмешливо фыркает, чуть прищуренными глазами оглядывая Джона, который даже не замечает этого блеска.
Дело запутанное, трудное, но уже через восемнадцать часов неверная жена возвращена домой, убийца охраны и сторожевого пса установлен и передан в руки полиции.
Джон измотан до такой степени, что готов свалиться спать прямо в полицейском участке, пока Шерлок громко отчитывает копов – Салли зло сверкает глазами и молчит, Андерсон отводит глаза, а инспектор кивает китайским болванчиком, еще держась и пытаясь собрать мысли в кучу.
-Если не нужен, я поеду домой,- сообщает Джон в пространство, но Шерлок и прочие его даже не слышат.
Едва выйдя на улицу, вдохнув свежего, но не настолько бодрящего воздуха, Джон немного просыпается. Поймать такси, постараться не уснуть в машине, заплатить, подняться к себе и проспать неделю – план максимум, решает он и поднимает руку.
Из ночи выплывает блестящая черная машина, первой успев затормозить у голосующего человека.
-Садитесь, Джон, - приглашает Майкрофт.- Вы домой?
-Домой, но я лучше на такси,- слабо сопротивляется Джон. Мысли как переваренная цветная капуста, перед глазами от бессонных дней все плывет, его уже шатает, но он солдат, он и не такое терпел.
-Садитесь,- безапелляционно, но мягко командует Холмс.- Вы того и гляди упадете.
Сил сопротивляться уже нет, кажется, Джон поехал бы хоть на осле, хоть на улитке, лишь бы ехать.
-Тяжелые деньки,- вежливо соглашается с молчаливым стоном Джона Майкрофт.- Вам бы самому обратиться к массажисту.
-Рад бы, но некогда,- глаза почти закрываются, тепло салона убаюкивает не хуже голоса Майкрофта и Джон не замечает, как погружается в сон, привалившись к плечу мужчины. Тот не шевелится и молчит всю оставшуюся дорогу.
Утро застает Джона в кровати, в одежде, что была с вечера и даже в обуви. Видимо, силы кончились настолько, что их не хватило даже на то, чтобы раздеться.
-Джон,- слышится голос Шерлока за дверью.- Джон, мне нужно в Ярд, ты со мной?
-Сейчас,- ворчит Джон, поднимая свое полувареное тело и отлепляя его от такой восхитительной кровати, вставать с которой так мучительно трудно.
-Я зайду? – интересуется Шерлок, все еще стоя за закрытой дверью.
-Зайди,- ворчит Джон, зная, что надолго терпения друга все равно не хватит и он зайдет в любом случае.
Дверь открывается, впуская детектива: на вид довольно бодр, хотя под глазами залегли тени, белки глаз розоватые – опять работал, скорее всего спал от силы часа три-четыре.
-Ты хоть спал?- поинтересовался Джон, выдирая себя из одежды и обуви.
-Спал, это неважно,- машет рукой тот.- Я сварил кофе.
-Спасибо,- благодарно тянет Джон, направляясь в душ.
Контрастная вода дает освежающий, но не такой бодрящий эффект, как бы хотелось, кофе все равно не поднимает ни настроения, ни тонус, но Джон привык.
В Ярде все как всегда – Салли обзывается, Андерсон смотрит волком, а Грег… Грег все так же трет многострадальную шею.
-Джон, ради бога, если можешь помочь, я тебя озолочу!- вырывается у того стон при виде доктора.
-Где вчерашние документы?- интересуется Шерлок. Получив кивок в сторону Салли, он уходит, оставляя мужчин одних.
-Ад кромешный с этими делами, ей-богу,- произносит Лестрейд на кивок Джона, развязывая галстук и расстегивая рубашку.- Ни шея не крутится, ни голова не варит.
-Защемил нерв,- констатирует Джон, разогревая руки.- Крем или что-то такое есть?
-Специально купил,- Грег с кряхтением наклоняется к столу и выуживает из верхнего ящика тюбик.- Надеялся на волшебство твоих рук, а то задубею ко всем чертям с этой шеей.
Джону не нужно говорить, проблему он оценил – дело в самом деле неважно.
-Сниму боль, но тебе бы походить на массаж к специалисту,- руки чередуют сильные сжатия кожи и почти нежное надавливание на средоточие боли, будто в самом деле выдавливая ее через поры.
-Какое там,- тянет Грег, млея от ощущений.- Некогда. А ты вечером свободен?
Рука соскакивает от неожиданного вопроса.
-На свидание не пойду,- шутит Джон.
-Зря,- так же шутит Грег.- Серьезно, может проработаешь меня, а? Сколько там стоит сеанс у профи?
-Купишь пиццу,- соглашается Джон, видя, насколько же плохи дела у инспектора. От него не убудет, если он поможет, он же доктор.
-Ты святой… - довольно мурлычет Грег и тут же вскрикивает: - Ой!
-В таких условиях трудно работать, но часть боли я как мог снял,- Джон проводит по шее в последний раз ладонями и отстраняется.- Тебе бы к профи, а не ко мне.
Грег морщится и машет рукой – времени нет совершенно.
За кабинетом отчаянно ругается Шерлок, Салли и тот детектив, что вчера убирал документы.
Здравствуй, дурдом!
Когда Джон выходит, он буквально нос к носу сталкивается со старшим Холмсом.
-Майкрофт, какими судьбами?- вздыхает Джон, понимая, что день спокойным не будет.
-Открылись кое-какие обстоятельства по вчерашнему делу,- хмурится тот.- Придется доделать, простите.
-Что там опять?- Грег завязывает галстук кое-как, но вид уже почти бодрый.
-Из дома пропала кое-какая документация относительно планов Ми-5 на этот год.
-Вот че-е-ерт!- тянет Грег, уперев руки в бедра.
Пока инспектор наводит порядок и оттаскивает Шерлока от Андерсона, Джон смотрит на Майкрофта.
-Спасибо, что подбросили вчера.
-На здоровье,- чуть улыбается Холмс.- Дела так сильно изматывают.
-Не помню, как доехал,- признает Джон.
-Вы уснули, это нормально,- снова чуть улыбается Майкрофт.
-О… простите,- Джон чувствует себя идиотом, хотя за что тут извиняться? – А как же я?..
-Я разбудил Вас, не переживайте. Видимо, это дело придется доделывать всем,- произносит Майкрофт в пространство.
Джон лишь тихо стонет.
Пропажу обнаружили почти легко – оказывается, красивой блестящей флешкой заинтересовалась дочурка хозяев особняка. Оставив рыдающую малышку родителям, вручив флешку брату, Шерлок считает дело закрытым и тут же удаляется.
-Тактичность, увы, не в характере моего брата,- замечает Майкрофт.- Он совершенно не умеет ладить с детьми.
Джон машинально трет плечо – старая рана ноет. Должно быть, скоро непогода, впрочем, это Лондон, тут дождь нормальное явление.
-У каждого свой конек,- философски замечает Джон.
-Могу я помочь?- вдруг спрашивает Майкрофт, чуть коснувшись его плеча ладонью, все еще помня о том предупреждении, что получил на складе в первый раз при знакомстве лично.
-Что? Вы о чем? – Джон растерянно моргает и хмурится.
-Могу порекомендовать мануала, если хотите,- ладонь все еще лежит на плече, Джон вдруг понимает, что не хочет, чтобы тепло прикосновения мужчины пропадало – от него противная ноющая боль будто бы сбегает как черт от ладана, но все-таки нельзя забывать, что это Майкрофт Холмс, далеко не последний человек в правительстве, так что такие вольности не в его правилах.
-Нет, спасибо,- остается лишь качнуть головой, отказываясь от предложения. Ладонь убирается не сразу, словно выжидая какое-то время, будто бы давая возможность передумать. Джон прекрасно понимает значение этого жеста, но не верит. Так принято в среде секс-меньшинств, но Майкрофт не гей, определенно не гей, так что нечего тут обольщаться.
Старший Холмс не то, чтобы нравится Джону, скорее интересует, волнует, не более. Эта чуть лукавая полуулыбка Чеширского Кота, наклон головы, приподнятые брови, выразительная мимика, неспешный томный голос чуть с хрипотцой – у Шерлока голос гуще, ниже, более вибрирующий, Майкрофт же как будто варит зелье, строго отмеряя тональность и громкость голоса и выверяя каждый жест до мелочей.
Джон сильно сомневается, что Майкрофт понимает значение своих жестов в переводе на язык геев, но молчит.
Джон скрывал свою сущность даже от сестры, даже от друга, хотя Шерлок даже если и понял, благоразумно предпочитал молчать о том, что знал. Шерлоку все равно, какой Джон ориентации, он знает, что ни ему нет дела до Джона, кроме как до друга и сожителя, ни тем более Джон не покусится на его задницу. Майкрофт же хоть и умнее брата, вряд ли понял, с кем живет его младшенький, потому что в противном случае у Джона были бы очень большие проблемы. Холмсам наплевать на секс-меньшинства, но у старшего из братьев свои тараканы в голове, опасные как и их хозяин, зубастые, способные откусить палец по самый локоть, если что-то не дай бог способно хоть как-то навредить младшенькому.
-Как угодно,- ладонь пропадает и тепло вместе с ней.- Вас подвезти до дома? Мой брат уже уехал, расстроившись легкостью дела.
Отказать все-таки неловко, но еще больше неловко за сон в машине. Все нормально, все естественно, но душа не на месте.
-Я доеду на такси или может инспектор подбросит до Ярда,- рука все еще трет плечо. Боль кусает акулой, на душе становится паршиво и тошно, сердце стучит заполошно – чертово прикосновение, чертов Майкрофт, чертова жизнь…
-Бросьте, Джон, садитесь,- Холмс поводит рукой в сторону черной машины.
Джон подчиняется так неохотно, что со стороны может показаться, будто его ведут на казнь, а не в уютное нутро дорогущей как душа праведника машины.
-Спасибо еще раз и… - слова даются с трудом, язык не слушается, вдобавок к несчастьям ощущается неловкость и мучительная тяжесть в паху. Чертов Холмс…
-На здоровье,- все так же мягко улыбается Майкрофт, сидя рядом.- Позвольте помочь? Я вижу, Вы мучаетесь,- он осторожно поднимает руку, как будто Джон опасный хищник, способный сожрать дрессировщика, сделавшего один неверный жест.
-Что? Нет, не надо, я в порядке,- Джон вздрагивает, вжимается в дверь машины, стараясь отодвинуться, но двигаться некуда.
-Джон, Вы так помогаете моему брату, а он не сможет помочь Вам, так позвольте мне взять на себя часть благодарности с его стороны, на которую, впрочем, он так же неспособен,- терпеливо произносит Майкрофт, касаясь плеча Джона.- Это недолго,- будто обещает он.- Снимите, пожалуйста, куртку,- Джон колеблется, но подчиняется. Плечо тут же простреливает огнем от неловкого жеста и Джон обливается холодным потом.- Могу я попросить Вас повернуться ко мне спиной?- просит Майкрофт.
Джон выполняет и это, обещая себе, что больше никогда не сядет в эту машину, чтобы не чувствовать себя по-идиотски. Рука дрожит и Джон сжимает пальцы в кулак, чтобы унять тремор.
-Вы позволите?.. – кончики пальцев Майкрофта касаются шеи Джона и от неожиданности тот вздрагивает.
-Что?
-Свитер. Я чуть приподниму или могу через горловину, если позволите.
Джон пожимает плечами. Пытка невыносима, а машина ползет так медленно, что позавидует и улитка.
Ладонь скользит под свитером, чуть задевая позвонки через рубашку. И чего он просто не залез через горло? Так же проще.
-Расслабьтесь, это недолго,- шепчет вкрадчивый голос и Джон судорожно сглатывает. Расслабиться не получится, только не здесь и только не с этим человеком, но когда сильные пальцы вдруг чувствительно впиваются в какие-то точки на плече, когда боль будто вытекает через невидимый краник, открытый на полную мощность, Джон не удерживается от тихого стона удовольствия.
-К сожалению, не умею делать массаж, но знаю акупунктуру,- раздается голос около его уха.
Джону откровенно плевать на все, он млеет от вибраций голоса и чувства расслабленности в плече.
-М-м-мхм-м…- выдыхает Джон, когда его собственные пальцы разжимаются, а глаза едва не закатываются под лоб.
-И да, немного знаю хиропрактику,- будто вспоминает Майкрофт.- Вы отлично проработали шейный отдел Шерлоку, но можно было проще и быстрее.
Вместо того чтобы предложить ему самому помочь брату, Джон просит продемонстрировать, на что Майкрофт тихо хмыкает, убирая ладонь.
-В машине неудобно, простите. Получше? – светло-синие глаза смотрят на Джона с искренним участием.
-Да, спасибо,- кивает тот. Просить об аудиенции неудобно, да Джон бы никогда и не стал. Однажды он бывал у хиропрактика, дело кончилось тем, что пришлось уходить, едва передвигая ноги от ощущения чудовищной эрекции. По сути, Джон применил на Шерлоке все то же, что усвоил от того доктора на сеансе, но тогда было одно, а попадать в руки Холмса-старшего нельзя ни при каких условиях. Шерлок Джону как брат, а вот Майкрофт… ох, уж его эти кошачьи улыбочки…
-Если хотите…- снова начинает Майкрофт, но Джон качает головой.
-Нет, спасибо.
В машине тут же воцаряется неловкая пауза.
Около дома на Бейкер-стрит Джон оборачивается к Майкрофту, открывает рот, чтобы снова поблагодарить, но тот лишь медленно качает головой, будто уговаривает не нарушать волшебство минут. Джон выходит на улицу молча, держа в руке куртку, но не чувствуя весенней прохлады.
Мужское тело удивительно, думает Джон, разминая шею Лестрейду, довольно постанывающему в его руках. Женщина всегда стесняется, всегда старается заигрывать, у женщин это спонтанный рефлекс, если они видят более-менее симпатичного мужчину или даже просто находятся на массаже или в поликлинике. Сколько уже раз пациентки строили ему глазки – не пересчитать. С мужчинами проще – есть ты, есть я, есть желание. Мужское тело без округлостей и впадин, мужчина не стыдится требовать жестче, сильнее, не боится утром проснуться с засосами на шее, а щетина, царапающая женские прелести, мужчине принесет нотку пикантности.
В конечном итоге, с мужчинами намного проще, чем с прекрасным полом, хоть и не всегда.
Грег немного зажимается, когда Джон тянет ему мышцы, почти ложась на него, но в конце концов, Грегу важнее получить избавление от боли, а не тряска за свою ориентацию. И уж тем более, нет ничего такого в том, что он обратился за помощью к доктору и тот принял его на дому – внизу, в гостиной сидит Шерлок, миссис Хадсон – у себя, Джон занят только лечением, нападать и тем более заходить далеко он не станет – Грег в этом уверен. И Джон, в конце концов, не гей. Не то, чтобы Грег имеет что-то против геев, да нет, Грегу это безразлично, хотя чуть льстит, когда с ним заигрывают, но Грег все равно предпочитает женщин, хотя жена ему попортила немало крови.
Он стонет так порнографично, что тут же краснеет и принимается торопливо извиняться, но ведь, черт возьми, пальцы Джона поистине волшебные.
-Расслабь руки, не напрягайся,- командует Джон. Грег послушно расслабляется, плавясь в умелых руках.
-Займись практикой,- советует Грег, когда массаж перемещается на его грудную клетку. Даже смотреть на то, как работает Джон, приятно.
-Шерлок не потерпит шатающихся ко мне людей,- будто извиняется Джон.- Тут его маленькая крепость, он и брата-то едва терпит, что говорить о пациентах.
-Я могу помочь снять небольшой офис,- предлагает Грег.
-Нет уж,- качает головой Джон. – С меня хватает работы в клинике, хотя чувствую, что скоро меня уволят за прогулы.
Грег понимающе фыркает – Шерлок кого угодно поднимет на уши, если того захочет, что говорить о своем блоггере-друге. Джон святой, если терпит Шерлока сутки напролет и не сходит с ума.
Когда массаж подходит к концу, мягкий, податливый и повеселевший инспектор, немного уставший Джон и Шерлок, снова скучающий и злящийся на весь мир едят пиццу и пьют пиво. Грег смеется шуткам о врачебной деятельности Джона, рассказывает свои полицейские истории и тогда смеется Джон, а Шерлок проводит почти весь вечер в задумчивости, как будто даже не слышит разговоров. Под конец он, не извинившись, порывисто бросает недоеденный кусок в коробку, вскакивает и бросается к ноутбуку.
-Шерлок, что-то вспомнил?- окликает его Грег.- Шерлок?
-Он тебя не слышит,- отвечает за друга Джон.- Не думаю вообще, что он был с нами.
-Новое дело? – понимающе кивает Грег.
-Кто ж знает, это же Шерлок,- пожимает плечами Джон.
Когда пицца доедена, пиво допито, темы исчерпали себя, Грег понимает, что пора закругляться. Друзья прощаются, Джон убирает пустую коробку и пустые бутылки в пакеты, недолго смотрит на погруженного в свой мир Шерлока, а потом решает принять душ и лечь пораньше.
Сон не идет даже спустя час ерзанья на кровати. Одеяло душит, подушка словно каменная, в комнате душно, а плечо снова отдает вспышками боли.
За окном идет дождь – в такие минуты Джон готов кусать стену, чтобы не завыть в голос. Старая рана, стоившая ему военной карьеры, будь она проклята, ноет исключительно в дождь, но куда деться из родного города?
В голову лезут картины прошлого: его рота, парни, с которыми служил в Афганистане, раскаленный песок, оружие, смех, купание в речушке, обстрел, вертушки, дни рождения… вторые дни рождения его пациентов, кровь на руках, слезы, отчаяние, боль, крики стервятников в вышине, в ослепительно-синем небе, лицо местной девушки, напоившей солдат… и еще одно лицо, лицо того паренька из его роты, совсем мальчишки. Сэмми, красивый был парень, смелый. Первый, кто понял, что Джон из них, что Джон не интересуется девушками. И его выразительные зеленые глаза, и первый взгляд-приглашение, а потом робкий поцелуй – ну и трясло же тогда Джона! Едва выдавалась минутка, Сэмми приходил к нему в палатку, садился на складной стул и смотрел, как пальцы доктора порхают над очередным пациентом. Сэмми открыл напарнику целый мир, новый, волнующий, поставивший под удар прежний и всю жизнь. Сэмми, закрывший капитана Уотсона собой в той заварушке. Сэмми, зеленый росток, рано увядший под палящим солнцем чужой страны.
Джон выжил, выкарабкался, стал старше, чуть циничнее по отношению к жизни, но одно усвоил на всю оставшуюся жизнь – защищать любой ценой того, кто рядом. Наверное, в Шерлоке Джон отчасти видит Сэмми, своего Сэмми, лучшего друга, которого не смог защитить. Уже поздно что-то делать, но психотерапевт говорит, что нужно двигаться дальше, Джон двигается, но черта с два он теперь позволит кому-то причинить другу боль. Вот только его собственная однажды его сожрет, обсосав каждую косточку и дочерна спалив пустую душу.
Джон садится на кровати весь в поту, долго смотрит в никуда пустым взглядом, неосознанно трет плечо – подушечки пальцев равномерно растирают грубый шрам – и видит только зелень глаз парня, его добрую улыбку и… кровь на песке, его кровь.
Джон не выдерживает, встает, одевается и решает прогуляться – голова трещит от боли, плечо все не успокоится, хочется вырезать рану, вырвать из груди сердце, только бы перестать чувствовать, но… нельзя. В мире есть еще один человек, за которым нужно приглядывать время от времени.
Конечно, Джон не обманывает себя - если с ним что случится, навряд ли Шерлок станет убиваться, но… но ведь так хочется верить, что до Джона тоже кому-то есть дело.
В гостиной потрескивает камин, распространяя приятное тепло и атмосферу уюта, слышатся голоса.
-Не твое дело.
-Я взрослый мужчина, Шерлок, я могу решать за себя сам.
Голос друга чуть резковат, голос его брата все так же мягок, что и всегда. Иногда Джон думает, что поединок разумов и голосов братьев подобен восточным единоборствам: Шерлок каратист, его удары точны, резки, а Майкрофт – мастер стиля вин-чунь, обманчиво мягкий, не ломающий кости на раз, но уходящий от удара, закручивая голову противника винтом в его же ягодицы, но оба чемпионы в своем виде, ставить их в спарринг – все равно, что выпускать на арену Колизея тигра и льва. И не приведи боже встать на пути этих сил.
Тревожить братьев не хочется, Джон тихо спускается в прихожую – лестница скрипит под ногами, Холмсы уже наверняка поняли, что Джону не спится – и одевается. Идти особо некуда, разве что в паб - не мокнуть же под дождем.
Входная дверь закрывается за ним, оставляя позади тепло дома.
На душе паршиво, Джону хочется завыть, задрав лицо в хмурое небо, заорать во весь голос, но он лишь набрасывает на голову капюшон куртки, сует руки в карманы и бредет по улице.
Через пару сотен метров его нагоняет черная машина.
-Джон, подвезти?- спрашивает Майкрофт.- Вы в паб?
-Нет, спасибо, я прогуляюсь, - Джон даже не оборачивается, медленно продолжая путь, будто совершая некое покаяние. Дождю все равно, что человек промокнет, простудится, сляжет с температурой из-за своих душевных проблем. Дождю, погоде, Лондону, всем людям все равно ни черта не понять да и не нужно.
-Садитесь,- машина останавливается, открывается дверь.- Джон, садитесь, Вы промокнете до нитки!
Джон замедляет шаг, пару мгновений смотрит на сосредоточенно-отрешенное лицо Холмса-старшего, но качает головой. Не хватало еще промочить салон такой машины.
-Мне недалеко.
-Все равно глупо мокнуть, садитесь,- голос Майкрофта становится тверже. Таким голосом можно казнить или миловать, отправлять армии на завоевание новых земель или разом останавливать запуск ракет.
Джон уступает, садится, торопливо извиняется за разведение сырости на кожаном сидении, неловко стряхивает капли, с капюшона течет, нужно бы снять куртку, пока не замочил и Майкрофта, но тому, похоже, безразлично.
-Простите,- бормочет Джон.
-Пустое,- Майкрофт дает сигнал к движению и машина трогается вперед.- Куда Вас довезти?
-Не знаю,- пожимает плечом Джон, пряча глаза. Хочется напиться до рвоты, чтобы вытравить из души и тела старую боль, но…- В паб, в любой, что близко.
-Есть идея лучше,- решает Майкрофт и называет адрес – Джон его никогда не слышал, но куда они едут, ему все равно.
Майкрофт молчит, стараясь не смущать Джона, Джон молчит, стараясь не выдать себя. Плечо ноет так, что Джону приходится запустить руку под куртку и массировать шрам, делая вид, что все нормально.
-Проходите, Джон,- приглашает Майкрофт.
-Что это за дом? – сил что-либо спрашивать или удивляться уже нет. Душу гложут адские псы Совесть и Боль, уже не до церемоний.
-Это мой дом,- мягко отвечает Холмс.- Проходите, чувствуйте себя как дома, не стесняйтесь. Чай, кофе, коньяк?
-Чай,- хотя до смерти хочется виски и желательно пулю в барабане пистолета. Нечасто, но депрессии подвержены даже солдаты.
-Располагайтесь,- куртку помог снять дворецкий, бесшумно появившийся и так же бесшумно пропавший, когда в нем отпала необходимость.
Гостиная велика и великолепна в отблесках огня в камине. Обстановка, как ни странно, не помпезна, что вполне можно было бы ожидать от такого человека как Холмс. Простота, вкус, некое изящество – все красиво, но в меру.
Джон неловко опускается в кресло, хочет протянуть руки к огню, но проклятое плечо простреливает такая боль, что попытка проваливается. Приходится делать вид, что поправил рукав свитера.
-Может быть, пока коньяку, чтобы согреться?- Майкрофт безошибочно определяет состояние человека и протягивает стакан.- Чай будет через минуту.
-Спасибо.
Даже когда приносят чай, разговор не клеится. Джон молчит, глядя на огонь, потягивая коньяк и стараясь держать лицо. Ни вопросов о причине такого странного предложения посетить дом Майкрофта, ни удивления так и нет, как будто все нормально и естественно. Майкрофт же в свою очередь так же молча смотрит то на огонь, то на Джона.
-Джон, не буду скрывать,- начинает разговор Майкрофт, когда к чаю так никто и не притронулся,- мне чрезвычайно важно видеть Вас в добром здравии, но не смею интересоваться Вашим состоянием. Однако же, позвольте мне помочь Вам справиться с…
-Это пройдет, не нужно, спасибо,- Джону нож острый сейчас взглянуть на хозяина дома.- Для чего Вы пригласили меня, Майкрофт? – но он поднимает глаза, встречаясь взглядом с мужчиной.
-Ответ «просто выпить» не подойдет? – мягко улыбается тот.- Хорошо, не буду ходить вокруг и около. К хиропрактику Вы не пойдете и даже не в моей власти заставить Вас это сделать, так что я выбрал наименьшее из зол. Пара… м-м-м… сеансов, и Вы как заново родитесь.
Джон нервно кривит рот в улыбке. Мысль использовать чиновника как массажиста в самом деле веселит.
-Вы серьезно? – и все же Джон решает переспросить на случай, если неправильно услышал.
-Абсолютно,- тот ставит стакан на столик и поднимается, принявшись расстегивать запонки на рубашке – пиджак и жилет он уже снял. Джон смотрит на то, как мужчина закатывает рукава – все с серьезным выражением лица, как будто сейчас соберется рубить головы.- У меня есть массажная кушетка,- вдруг сообщает он. Джон не выдерживает и смеется. Попытка представить себе наличие массажной кушетки в доме воплощенного британского правительства дорогого стоит. Зачем она ему? – Я тоже не люблю массажные салоны,- отвечает Майкрофт на немой вопрос.- Не бойтесь,- надавливает он на больное и Джон немедленно поднимается. Никто не смеет считать его трусом, даже если это всего лишь умелое манипулирование.
-Вы не пугаете,- бросает он.
Кабинет чист и светел, приглушенное освещение, никаких неприятных или медицинских запахов как в обычных салонах, только легкий аромат каких-то цветов или масел – едва уловимый шлейф, совершенно несвойственный мужчине.
-Раздевайтесь до пояса,- Майкрофт выглядит то ли смешно, то ли устрашающе, Джон толком не может разобрать, но и не стремится. Послав все к черту, вспомнив волшебное прикосновение к плечу в машине, он стягивает свитер и бросает его на стул, следом летит рубашка и футболка.
Ни стеснения, ни неловкости нет – они же мужчины, чем можно напугать или удивить друг друга? Впрочем, разве что довольно уродливым шрамом, думает Джон, но вслух не говорит.
Майкрофт согревает руки, потерев одну ладонь о другую, встает за спиной Джона и осторожно надавливает на нужные точки, так же осторожно поворачивает голову Джона из стороны в сторону, довольно хмыкает и кивает.
-Ложитесь на живот, - предлагает он. Джон молча подчиняется, ежеминутно ожидая, что весь этот абсурд закончится, он проснется в своей кровати с ноющим плечом и… - Расслабьтесь, - произносит Майкрофт.- Вы позволите? – снова обращается он. Джон поворачивает голову.- Я сяду на Вас,- поясняет Холмс.
-Да, конечно,- Джон падает обратно на подушку, стараясь не засмеяться снова, хотя болит совсем уж не смешно.
Он не видит, как осторожно взбирается Майкрофт на кушетку, как так же осторожно проводит по позвоночнику лежащего мужчины, как… Впрочем, это уже он чувствует.
Руки, которые мнут кожу, вправляют, вдавливают, растирают. Плечо затихает.
Массаж проводится в молчании, в едва слышном постанывании Джона и редких влажных шлепках ладоней Майкрофта о кожу Джона.
-Перевернитесь, пожалуйста,- Майкрофт слезает и перебрасывает галстук на спину. – Подтяните колени, скрестите руки на груди,- Джон уже знает, что будет дальше, это он умеет и сам, но все это настолько смешно, так глупо… Дом Майкрофта Холмса, он сам – персональный массажист Джона, эта комната, все эти звуки. Но он подчиняется все так же молча.
Вид Холмса так необычен – темная челка упала на лоб, щеки порозовели, язык быстро облизнул губы. В жесте нет ничего интимного, это машинально, вряд ли Майкрофт сам понимает, как сейчас выглядит. Вряд ли Майкрофт понимает, что он вообще делает и чего ради. И вряд ли Майкрофт осознает, что делает с Джоном его участие и его прикосновения не в медицинском смысле.
-Простите, если будет немного неловко,- извиняется Холмс, вставая коленом на кушетку между ног Джона,- но Вы доктор, Вы это умеете сами. Можете закрыть глаза, если хотите.
Джон откусил бы себе руку, но глаз не закрыл – такой… необычный старший брат Шерлока, такой близкий, доступный, домашний… где еще будет возможность увидеть и почувствовать такого?
Майкрофт наклоняется ближе, его галстук сползает вниз, щекочет грудь Джона, пальцы Холмса вцепляются в плечи Джона, тянут кожу, восстанавливают кровоток, уничтожают боль. Лицо Майкрофта близко, очень близко, он дышит ровно, а вот дыхание Джона сбивается в тот момент, когда Холмс наклоняется почти к его губам и резко дергает Джона на себя.
-Ох-х-х!- громко выдыхает Джон, тут же расслабляясь. Плечо больше не болит, даже на душе становится не так паршиво, хотя ситуация та еще.
Пальцы Майкрофта уже не сдавливают плечи Джона, вроде бы массаж окончен, но тот не отстраняется, все так же нависая над Джоном.
-Быть может, я ошибаюсь, но… - ясные глаза спрашивают разрешения и душа Джона ухает в пятки. Неужели?!
-Зачем?- только спрашивает Джон, не в силах даже отвернуться, чтобы не дать свершиться безумию. Это ведь не шутка, верно не издевка, не проверка?
-Может быть, потому что я хочу помочь Вам,- тихо произносит Майкрофт, не двигаясь.- Может быть, потому что хочу, чтобы Вы помогли мне.
Он наклоняется к губам Джона так мучительно медленно, что Джон едва не подается вперед, но все же сдерживает себя.
Это даже не поцелуй – просто легкое касание губ к губам, но эта мелочь дает начало чему-то большему, Джон смелеет, убеждается в реальности происходящего: Майкрофт Холмс! Боже мой!
Боль прошлого, вина перед Сэмми как будто стирается под чуткими умными пальцами Майкрофта, как будто тот может не только вправить на место мозги, разгладить нервы, но и отбелить душу, вытравить одиночество и вину.
Все так необычно, неторопливо, робко, словно оба боятся проснуться и понять, что это был лишь сон, но долго Джон так не может – он притягивает мужчину к себе, поглаживает его шею, как будто сам делает некий массаж – кто знает, может быть, и так. Майкрофт тоже засиживается за делами, ему тоже может понадобиться помощь специалиста.
Слов или вопросов уже не остается – все и так ясно, ни один не хочет повернуть вспять время, отказаться, отшатнуться, приняться извиняться и краснеть.
Майкрофт отстраняется единожды, чтобы снять с себя рубашку и, прошептав:
-Спальня рядом,- потянуть Джона за собой.
Когда за ними бесшумно затворяется дверь, обратной дороги уже нет, но они этого и не хотят.
У Майкрофта в самом деле проблемы с шеей – эти тугие воротнички дорогих рубашек, сидение в напряженной позе, многочасовые дела за бумагами, когда на себя почти не остается времени, это изматывает почти так же, как беготня Джона с Шерлоком. Джон говорит себе, что еще займется этой шеей, а пока лениво поглаживает влажную от пота спину всю в веснушках, проводит пальцами по плечам, тоже в крошечных пятнышках поцелуев солнца, потирается носом об ухо Холмса, целует мочку и понимает, что Сэмми подарил ему вторую жизнь тогда, под палящим солнцем Афганистана, а покой может дать другой человек уже здесь, в мирном Лондоне.
Даст или нет, будет ли что-то у них – это зависит теперь от них самих, но Джон возражать не станет, как не станет и Майкрофт.