Название: Зверь

Автор: Marlek

Бета: Cromo, Llinlinn

Пейринг: Гинтоки/Окита

Жанр: PWP

Рейтинг: R

Саммари: Окита навещает Гинтоки в тюрьме.

Предупреждение: События происходят в серии 245, арка Барагаки.

Гинтоки его ждёт.

Сого это знает, потому как первое, что он видит, миновав охрану тюрьмы, – безумную улыбку человека за стальными прутьями решётки, настолько широкую, что она, кажется, существует отдельно от него. Свет единственной в коридоре лампочки не в состоянии выхватить всю фигуру заключённого, но его достаточно, чтобы любой, у кого есть хоть немного здравого смысла, не решился зайти внутрь. Яркие блики на резцах, из-за полутьмы кажущихся длиннее, чем есть на самом деле, придают улыбке Гинтоки безумный, фантастический вид. Так улыбаются звери – Окита это знает – и у него от неё встают волоски на загривке, но он открывает дверь камеры и заходит внутрь.

Гинтоки не шевелится, его глаза внимательно наблюдают за каждым шагом Окиты, анализируя и пытаясь предсказать следующее движение. Толстая змея цепи с ядром на кончике хвоста свернулась у его ног и пока не пытается осуществить-таки знакомство с его головой, как всего несколько часов назад, когда Гинтоки хотел проломить ему череп.

Окита предусмотрительно оставил катану за порогом, ведь находиться с оружием в одной клетке со зверем – значит предоставить этому зверю возможность себя обезоружить и завладеть преимуществом. Они не говорят ни слова – это не нужно, они прекрасно чувствуют друг друга, даже не скрещивая катаны.

Окита знает, что Гинтоки знает, зачем он пришёл. Им не нужно играть в игры друг с другом, они могут заняться намного более интересными вещами. Когда Сого медленным шагом пересекает половину разделяющего их пространства, Гинтоки улыбается ещё шире и молниеносно кидается вперёд. Если бы Окита не прокрутил подобный сценарий в голове не единожды за этот день, эта атака могла закончиться для него нежелательным образом. Но он делает пару чётких выверенных движений – и цепь обхватывает Гинтоки за ногу, что позволяет Оките вжать его лицом в решётку камеры. Он сразу прижимается сзади, не давая отпрянуть, хватается руками за прутья, буквально втискиваясь в чужое тело, так, чтобы Гинтоки почувствовал, как у него стоит. Гулко и ритмично бьётся кровь в ушах, отдаёт внизу живота тяжестью и желанием.

Гинтоки внезапно смеётся грудным тихим смехом, что нарастает, будто волна. Этот смех моментально захлёстывает с головой, уводит почву из-под ног, потому что Окита ещё никогда не слышал, чтобы тот так смеялся. Это тёмный, тяжёлый смех, похожий на мелодию безумного музыканта; от него кровь стучит в висках сильней, а в груди – там, где они соприкасаются и рождается этот нереальный звук – горячо и сладко. Так смеются звери; так смеются те, кому клетка – не преграда; так смеются те, для кого не существует границ и законов, кроме закона силы и закона крови.

Гинтоки чуть поворачивает голову, косится на него с неожиданным вниманием и облизывает губы:

– Ты долго.

И вновь ухмыляется, будто Чеширский Кот, хотя его лицо теперь хорошо видно в свете лампочки. И на этом лице вовсе не выражение привычной ленцы и безразличия, апатии и деланного недовольства, вовсе нет – глядя на это лицо, Сого впервые понимает, почему этого человека называют демоном. Гинтоки сейчас сосредоточен, как никогда.

Напряжённый и опасный, он вновь не двигается, ждёт следующего движения, от которого зависит, что произойдёт дальше.

Поэтому Окита смеётся в ответ и вжимается в тело перед собой ещё сильней, недвусмысленно двигая бёдрами. Он зарывается лицом в мягкие волосы и отнимает одну руку от решётки, чтобы протиснуть её сквозь прутья и накрыть стоящий член Гинтоки под тканью штанов.

Похоже, что Гинтоки нравится такой подход, и Окита не останавливается, забирается руками ему под одежду, трогает горячую кожу кончиками пальцев, а затем пускает в ход ногти – так, что потом на коже останутся красные полосы. Гинтоки выгибается, трётся об него задницей и полурычит-полумурлычет, свесив голову вниз. Тяжёлое дыхание разносится по пустым ближайшим камерам гулким эхом, реальность плавится, земля может из-под ног уходить, а реальность не под ногами, оставляя только инстинкты. У них не так много времени – в любую минуту может появиться стража.

Сого лихорадочно и быстро расправляется с собственной пряжкой, не переставая трогать Гинтоки, – тот вновь смотрит на него через плечо, держась руками за прутья. Шуршит пакетик презерватива. Не очень удобно надевать его одной рукой, когда вторая занята членом Гинтоки, но у него получается.

Гинтоки дёргается, когда Окита разводит ему ягодицы и входит на всю длину и без предупреждения, но всё так же внимательно косится на него. Не выдержав, Окита дёргает его на себя, цепляет за подбородок и грубо целует – вталкивает свой язык в чужой рот, по-хозяйски проводит им по тем самым резцам и вовремя отрывается, почувствовав, что Гинтоки хочет его укусить.

– Всегда хотел трахнуть Широяшу, – грубо шутит Сого, вдалбливаясь в тело под собой.

Гинтоки вновь смеётся этим чувственным смехом, от которого трудно дышать, если не двигаться всё быстрей и быстрей, стискивая пальцами бёдра до синяков. Гинтоки отворачивается, вновь опустив голову между вытянутыми руками, которыми он цепляется за решётку.

Они оба уже давно не задаются вопросами о том, кто сильней, кто сверху, давно не испытывают неуверенности от признания в собственных сексуальных фантазиях. У них хорошо получается удовлетворять желания друг друга.

Гинтоки всегда хотел заняться сексом в тюрьме.

Сого это знает. И Гинтоки знает, что он знает.

Они оба просто ждали удобного случая.