Посвящается всем блуждающим во тьме.
На улице было темно и тихо. Ночь. Обычная лондонская улица. Не очень оживленная днем и совершенно мертвая ночью. Поворот в один из переулков. Прислонившись к стене дома, стоит мрачная фигура. Лицо полностью скрыто в тени широкополой шляпы, контуры тела расплываются в темноте. Кажется, что силуэт един с домом. Ветер гоняет по проезжей части улицы утреннюю газету. Холодный серебристый диск луны появился из-под облаков, осветив улицу. Силуэт метнулся из своего укрытия к дому, расположенному на другой стороне. Обычный пятиэтажный дом, сливающийся с добрым десятком совершенно таких же. На его стене был номер. 13. Высокое крыльцо соединяется с улицей литыми ступенями. Только теперь можно заметить, что на ступеньках кто-то есть. Луна взбирается выше по темному небосклону, освещая ступеньки. На них сидит обычная девушка с тетрадкой в руках.
У нее короткие темные волосы, неестественно светлая кожа, кроваво-красные глаза. В ее руках карандаш, быстро и легко скользящий по листу тетради. На листе появляется все четче изображение двух фигур. Женщина сидит за столом, одна рука лежит на ноутбуке, другая держит сигарету, на переносице сидят большие очки с круглыми стеклами. За ее спиной можно увидеть молодого человека (по крайней мере, так кажется) в шляпе алого цвета, таком же плаще и белой рубашке с красным галстуком. Его глаза скрыты стеклами очков.
Девушка-художник перевела глаза с рисунка на фигуру, вдруг возникшую перед ней. Это был тот самый человек. Он лукаво улыбался, показывая неестественно длинные клыки. Девушка вздохнула. Несколько осуждающе, несколько выражая безвыходность своего положения. В этот раз ей не удастся так просто отделаться от своего бывшего Масты. Стоило только выбрать свободу…
Рисуешь, - твердым голосом спросил вампир. – Как всегда…
А что еще делать ночью? Охотится… как ты? – Она покачала головой. – Это не выход. Алукард, ты прекрасно знаешь мою жизненную позицию.
Ты уже мертва, - холодно заметил Алу.
Ты знаешь, о чем я говорю, - она улыбнулась. У нее тоже были клыки. – Маста, просто ты еще не привык к моей свободе. И к своей свободе… от подчиненных.
Все не так просто. Я же имею подчиненных, - резонно заметил вампир.
А, эта малышка из Хеллсинга? – Надменно вскинула бровь девушка. – Я слышала, что она даже кровь отказывается пить! И это ты называешь «подчиненная»? Подчиненная самого Алукарда? Увольте.
А что ты удивляешься? Интегра озверела. Что еще делать? – пожал плечами Алу.
Снимать штаны и бегать… - машинально отозвалась она. – Что я могу? Интегра твоя Хозяйка, не моя. И потом, разве у Хеллсинга нет других работников. Ты ишачишь на эту паршивую организацию уже… сколько? Несколько веков? Знаешь, по мне лучше сидеть здесь и рисовать, чем каждый вечер убивать себе подобных. Ах, да. В этом бренном мире тебе подобных нет. Все простые. Ни одного настоящего, достойного противника. Даже падре Андерсон и тот тебя уже порядком достает. Что с тобой случилось, вековечный вампир?
Я давно не задавался подобным вопросом. А насчет нашей организации – думай, что хочешь. Ты сама выбрала этот путь, - Алукард развернулся и пошел по пустой улице.
Нет, ты заставил меня сделать такой выбор. Ты не помнишь? – выкрикнула девушка в спину удаляющегося вампира. На секунду он замер, но быстро растаял в воздухе.
Улица была спокойная, тихая. Луна медленно заползала за облако. По асфальту ветерок гонял газету. На крыльце дома номер 13 лежала тетрадь с совершенно оконченным рисунком. Женщина на рисунке спокойно смотрела куда-то мимо листа, а молодой человек держал руку на ее плече.