Автор: Susan Ivanova
Рейтинг: R
Пейринг: Сэм Тайлер, Джин Хант
Жанр: Romance, Drama
Дисклаймер: отказ
Комментарии: о том, что ощущает Сэм и отчего он плачет
Статус: закончен
Запах земли и яблок
Хант – грубая скотина, Сэм убедился в этом в первые же минуты появления в странном мире. Хант не считался ни с чьим мнением, Ханту всегда наплевать на то, что Сэм пытается до него донести, Хант только обижается, толкается, грубит, дерется и обзывается. Хант вообще ведет себя странно, но…
Он странно пахнет.
Сэм не раз оборачивался ему вслед, пытаясь проанализировать запах – да, мужской запах пота, сигарет, алкоголя, кожи, шерсти, но было в этом переплетении что-то еще, что-то странное. Человек так не может пахнуть, не должен, но Хант как всегда нарушал все законы бытия… или небытия, в зависимости оттого, где Сэм находился.
Чуть сыроватый запах земли и немного – прелых яблок. Странный, гармоничный, но совершенно дикий запах, от которого начинало противно щипать глаза. Почему Сэм постоянно плакал, находясь здесь? Почему даже не пытался сдержать эмоций? А ведь он не плакса, он старший детектив-инспектор Главного управления полиции Манчестера, а офицеры такого ранга не плачут. Впрочем, здесь он детектив-инспектор… Это многое объясняет.
Хант не вызывал никаких эмоций кроме отторжения и желания врезать по этой самодовольной морде. Но вместе с этим в глубине его глаз было что-то обезоруживающее, чему невозможно было сопротивляться. Да, Хант не был нежной фиалкой, скорее он был скоростным поездом – не приведи бог встать на пути такого, но глаза… его всегда выдавали глаза и этот шлейф запаха земли и прелых яблок. Почему именно земли? Причем тут вообще яблоки?
Ханта… иногда хотелось просто обнять, хотя Сэм старательно маскировал этот порыв под похлопывание по плечу. Хант вызывал бурю эмоций от самых абсурдных до вполне обычных, от желания пристрелить ублюдка до почти несдерживаемого желания заплакать на его плече. Впрочем, Сэм и так пролил много слез – совершенно без причин, чувствуя себя размазней, тряпкой, а Хант… молчал, хотя выражение его глаз выдавало его. Хант если и страдал, то делал это молча.
А еще Хант часто смотрел на Сэма таким проникновенным взглядом, что у того по хребту бежал рой мурашек – это было жутковато, от этого взгляда заполошно заходилось сердце, начинала жутко болеть голова, а в ноздри бил тот самый запах сырой земли и прелых яблок.
Сэм отворачивался, хватая воздух глотками, и потом долго не мог прийти в себя, стараясь не думать о том, что такого Хант ему нателепатировал и что, черт подери, это все могло означать.
Когда Энни принесла в отдел горшок с каким-то красивым красным цветком, Сэм в ужасе вскочил, глядя на растение такими испуганными глазами, как будто оно могло вылезти из горшка, наброситься на Сэма и съесть. А потом еще Крис угощал всех яблоками… и от этого запаха Сэма начало тошнить прямо в офисе.
Сэм сбежал в туалет, где его рвало желчью – должно быть, просто отравление, нужно обратиться к врачу.
Хант тоже пришел в туалет, для приличия поиздевался, но когда Сэм поднял голову, взглянув измученными глазами на него, он увидел то самое нечитаемое выражение глаз шефа – волна совершенно беспричинной тоски, глубоко затаенного горя, чего-то еще, что Сэм не смог определить.
- Боже мой! - Сэм широко распахнул глаза и попятился на четвереньках в угол кабинки, совершенно безумными глазами глядя на шефа. Плевать, что снова потекли слезы, плевать, что паника захлестнула с головой, плевать вообще на все, но это… почему Хант вдруг вызвал настолько нестерпимую жалость к себе?
- Сэм? – Хант с тревогой вгляделся в лицо подчиненного. – Сэм, ты чего?
- Господи боже мой! Боже! - Сэм едва смог пересилить себя, оторвать взгляд от испугавшегося шефа, закрыть лицо руками и безутешно зарыдать, даже не зная причин таких эмоций.
- Сэм? - Хант присел рядом, но Сэм забился в угол, чувствуя тот запах земли и прелых яблок от мужчины. Пугающий запах, странный. – Сэм, полно, парень, ты чего нюни распустил? – неожиданно мягко пробормотал Хант, выдернув Сэма из угла и притянув его к себе, подняв как котенка за шкирку и слегка встряхнув. – Вот наказание! - пробубнил Хант, уже молча обняв Сэма и прижав его к себе, позволяя рыдать на своем плече и глядя куда-то вперед невидящим взглядом, поджав губы и стиснув зубы.
- Джин, господи… Джин… - Сэм не мог остановиться, даже если бы Хант начал его избивать. – Джин, почему? За что?
Хант молчал, мягко похлопывая его по спине, словно перестав быть человеком и на миг превратившись в робота, выполняющего механическую программу.
Когда беспричинная… или все же имеющая причину?.. истерика прекратилась, Сэм с извинениями отошел от шефа, пряча глаза, умыл лицо, но когда поднял голову, встретившись в отражении с Хантом взглядом, тот выглядел как-то необычно, будто одними глазами благодаря за что-то.
Сэм резко обернулся – миг, и выражение благодарности пропало, уступив место привычной браваде и прочей херне.
- Полегчало? – поинтересовался Хант, пристально глядя на Сэма.
- Я… не знаю, что на меня нашло, просто… - Сэм проморгался, потерев переносицу. - Запах.
- Запах? – приподнял брови Хант.
- Да, запах. Сырой земли и прелых яблок. Знакомый откуда-то… не знаю… Голова болит, - Сэм потер лоб.
- Сходи к врачу, - снова мягко посоветовал Хант, отвернувшись.
Врач не помог, выписанные таблетки – тоже. Даже Энни, милая родная Энни, любимая супруга и подруга, вызывала головную боль, а о том, чтобы находиться рядом с Хантом Сэм не мог даже думать – запах сырой земли и прелых яблок преследовал даже в туалете, даже дома, головная боль не проходила неделями, Сэм стал нервным, раздражительным, часто срывался на жене, на коллегах… но не на Ханте, как будто тот был универсальным громоотводом или чем-то вроде волшебной палочки.
- Не могу больше, - однажды поздно вечером, когда офис опустел, Сэм просто зашел в кабинет шефа и в изнеможении упал на старенький диван. – Джин, я больше так не могу, я схожу с ума, - произнес он.
Хант как всегда нашел одно… два универсальных средства – бутылку виски и стаканы. Плеснув на два пальца в оба стакана, один он пододвинул напарнику, второй пригубил сам.
- Вот, значит, как, - скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Хант. – И ты, значит.
- И я – что? – Сэм едва смог поднять стакан – рука тряслась как у алкоголика. Он, конечно, много пил, но не до такой степени. – «И ты, Брут» или и «ты туда же»?
Хант промолчал, но глаза снова выдали его – такую боль, такое одиночество и нечеловеческую тоску Сэм бы сам не выдержал, а Хант носил это в себе с тех пор, как Сэм его увидел.
- Не думал, что… словом, так быстро все кончается, Сэмми-бой, - Хант отвел глаза.
- Джин, этот запах…
Хант поставил на стол уже пустой стакан и поднялся.
- Думаю, нам нужно прогуляться, Сэм, поговорить, - предложил он.
- Прогуляться? – Сэм едва не застонал. – Джин, у меня голова сейчас лопнет, я же говорю…
- Прогуляешься, проветришься – пройдет твоя голова, - неожиданно терпеливо пообещал Хант.
Странное дело, но Сэм ему поверил, как будто шеф был неким заклинателем боли, универсальной пилюлей, приняв которую, жизнь становилась не такой серой и тоскливой.
И… Сэм даже не вспомнил про Энни…
Говорил в основном Сэм, Хант лишь слушал и чуть хмурился.
- Он преследует меня все семь лет, когда чаще, когда реже, но теперь, в последнее время я даже дома ощущаю его, этот запах. Я должен помнить его, я сталкивался с ним раньше, это что-то знакомое, но я не могу… я не могу... голова болит… - Сэм встал посреди дороги, зажмурившись и до боли стиснув виски ладонями.
Хант пару мгновений смотрел на него, а потом сделал осторожный шаг к нему, притянув к себе и заранее зная, что будет дальше.
Сэм снова, совсем как тогда, раньше, когда жуть накатила в первый раз, ткнулся носом в пальто цвета верблюжьей шерсти и тихо, почти беззвучно заплакал, не стыдясь слез.
Боль уходила, как будто кто-то повернул краник и заставил ее вытекать по капле, больше не скапливаясь внутри измученного тела и души. Хант в самом деле был необыкновенным шефом и просто нереальным человеком. Хант был… Хантом. И точка.
- Все нормально, Сэм, - успокоил он Сэма, поглаживая того по спине. - Все наладится, таков уж этот мир.
Сэм вцепился пальцами в лацканы пальто шефа, как будто одно лишь прикосновение к нему, к шефу, ощущение тепла человека придавало уверенность в том, что Сэм еще не сошел с ума, что запах земли и яблок не напоминает ему сладковатый запах разложения и сырость свежей могилы.
Он отпустил пальто и огляделся, вытирая слезы.
- Паб? Но…
Окна паба светились каким-то неземным белым светом, теплым, будто обещающим домашний уют и заботу как в руках любящей мамы.
- Спасибо, что… - Хант вдруг смутился, ковырнул носком ботинка асфальт. – Это было… как очищение…
- Так это?.. – ахнул Сэм, как будто прозрев. – Джин!
- Не надо, Сэм, не говори, - почти умоляюще попросил Хант. – Не надо, парень. Спасибо за… за это, но не говори ничего.
- Джин… - слезы снова потекли по щекам Сэма, но теперь это были правильные слезы скорби, а не страха. Хант никогда бы никого из копов не обидел – таков уж был этот человек. И уж тем более, он не стал бы причинять вред Сэму – единственному другу, мужчине, человеку, у которого почти послушно учился, которому доверял, которого искренне полюбил не только как подчиненного, но и как наставника. – Но я же могу… - Сэм огляделся, поднял голову, увидев на небе миллиарды танцующих беззвучный танец звезд. - Джин, это же!..
Хант опустил голову.
- Именно, Сэмми, именно, - тихо произнес он.
- Но… А как же ты? А как же Энни и остальные? – слезы больше не текли, голова стала легкой даже от мыслей.
- Придет и их время, Сэмми-бой, - Хант взглянул на друга. – Смотри, Нельсон идет, - кивнул он на бармена, вышедшего поприветствовать гостей – веселый, смешливый, мудрый Нельсон.
- Привет, мой храбрец! - улыбнулся Нельсон Сэму. - Мистер Хант, - и кивнул Ханту.
- Как пиво сегодня, Нельсон? - спросил Хант.
- Свежайшее как и всегда, мистер Хант, - улыбнулся тот снова. - Ну, Сэм, заходи, я заждался тебя, - приветливо пригласил бармен.
- Джин, но я не могу! - испугался Сэм. - Джин, я тебя не брошу!
- Можешь, Сэм, - Хант дернул подбородком. - Брось, как теперь ты сможешь жить с этим знанием? А как сможешь смотреть в глаза Энни?
- Но ты же…
Хант молча обнял его, похлопав по спине.
- У меня еще полно работы, - ответил он, отпустив друга. - Не разводи сырость, - посоветовал он шмыгнувшему носом другу. - Возьми и мне тоже, - попросил он Сэма, кивнув на ожидавшего у дверей паба Нельсона.
- Шеф… Джин… - Сэм грустно улыбнулся, поняв причины поступка шефа – это его работа, в конце концов, и он правильно заметил – таков уж этот мир. С таким знанием Сэм просто не выдержал бы. – До встречи, Джин, - произнес он, отвернувшись от него и уходя к Нельсону.
- А Вы, мистер Хант? - спросил бармен, когда Сэм вошел в паб и его поглотило белое свечение внутри, откуда доносилась старая песня Боуи, снова спрашивавшего о жизни на Марсе.
- Не сегодня, Нельсон, - ответил Хант, разглядывая друга и белый свет паба.
- А-а-а, - согласился Нельсон, - хорошо, мистер Хант.
Когда двери за барменом закрылись, свечение пропало.
Джин не стал задерживаться у паба, его память уже восстанавливалась, латая дыры и заменяя кусочки паззла новыми, чтобы картинка всегда была идеальной.
Энни… Энни он проводит тоже – нечего ей болтаться тут одной, без любимого мужа. Крис и Рей… эти задержатся еще надолго, даст бог.
У Энни тоже начались все признаки того, что ей пора – она, конечно, не ощущала запахов сырой земли и прелых яблок, но ее теперь слишком часто мучают боли в животе – нехороший признак. Не в женских недомоганиях тут дело, это уже не пройдет.
Джин вернулся в управление и достал непочатую бутылку виски и стакан. Может, стоит перебраться куда-нибудь южнее? В Лондон, к примеру. Там тоже полно ублюдков, от которых нужно чистить улицы, а Манчестер… Манчестер навсегда останется заповедником, раем, откуда выгоняют грешных духом копов.
Боль, тоска и одиночество покинули глаза старшего инспектора полиции, но никуда не делись, засев глубоко внутри души.