Сердце Роя Харпера принадлежит Тее Куин — аксиома. В доказательствах нет необходимости, его диагноз знают даже те, кому вовсе нет дела до его жизни.

Лорел Лэнс — бывшая Оливера. Лорел Лэнс — бывшая, будто это приговор, будто ей не всё равно, как её назовут. Она не ворошит прошлое, хотя окружающие настойчиво тыкают её лицом в него, насмешливо приговаривая: "Бывшая, бывшая, бывшая".

Они оба те, кто носит маски и пытается быть героем, пока Старлинг-Сити в них нуждается.

И Рой думает, что Лорел смотрется чертовски сексуально в костюме Канарейки. Даже лучше, чем оригинал. Он думает об этом, когда чёрная кожа летит на пол, а ногти Лэнс впиваются ему в плечо, оставляя тонкие царапины.

Он — Арсенал. Арсенал и никто больше. Как и она Канарейка. Ему наплевать на её недо-отношения с Грантом, на Тею, которая его выбросила из своей жизни, как надоевшую игрушку. Он вымещает зло, грубо вдавливая Лорел в матрас, слыша её шипение от боли, когда он надавливает на свежие раны. И не может понять, ему сладко или всё-таки горько от вкуса её губ на своих.

Рой прекрасно знает, ей от него нужно то же самое, что и ему от неё — убежище. Груша для битья. Называй, как угодно, а суть та же: она винит его за смерть Сары, за свои неудачи, за исчезновение Оливера и за все смертные грехи в сумме, будто он олицетворяет собой Дьявола или Самого. Её ладоням откровенно безразлично, что они сдавливают старые шрамы.

Они спят вместе по утрам пятницы, по вечерам среды и, только иногда, по воскресеньям. У неё в другие дни — Грант и его уроки самообороны и острый тако, а у него — тайные, боязливые взгляды на Тею из-за угла.

Секс с Лорел настолько отличается от секса с Теей, что Рой не может сравнивать — с Куин он отдавал, а с Лорел берет своё. Её, в отличае, от младшей Оливера всё устраивает.

— Больно? — спрашивает он, зашивая рану на её плече, и Лорел думает совсем не о полученной травме. Она стискивает сильнее зубы и молчит, пока Рой слишком бережно — оказывается, умеет и так, — накладывает неаккуратные швы.

Поцелуй — как извинения за боль, он осторожно проникает языком к ней в рот, а рукой притягивает к себе за талию. Лорел чувствует разницу в его поведении, но не противется — знает, скоро Арсенал вернется.

— Больно.

Второй раз он нежен, после того, как видет Тею с каким-то белобрысым парнем, от которого разит дешевым парфюмом. Кого он представляет, когда проводит по её спине, Лорел, в общем, плевать — ей сентиментальность не нужна. Мотивы, цели, следствия... Отбросить это всё в сторону, оставить только животное начало. Лорел прикусывает нежную кожу его шеи, а после утыкается туда же носом, вдыхая знакомый запах. Рой спит беспокойно, сжимает её крепко в своих стальных объятиях, заставляя болеть синяки, и Лэнс морщится, а после блаженно улыбается — чувствует боль, значит, жива.

Хотя зачем ей эта жизнь, она не знает.