Даже взобравшись на вершину мысли, человек не узнает, выбирает ли нам роли судьба уже после первой секунды нашего рождения. Вероятно, они расписаны давным-давно, в те времена, когда слово «век» означало ничего больше, чем одна минута.
Приходим ли мы в этот мир уже такими, или судьба играет с нами только в последствии? Хотя… Неужели вы сомневаетесь в том, что всё уже предназначено? Неважно когда, в момент ли нашего первого вздоха или задолго до нашего рождения, судьбой всё предначертано.
Историй много, как и судеб, но не каждой дано быть узнанной людьми. Истории жили в их сердцах, и более им не надо было. Это я - та, которая хочет рассказать вам их. Пускай сердца развеются в вечности, слова забудутся, как только окажутся в воздухе, но письмо оставит себя в вашей памяти. А более мне и не надо.
История один.
История «Veto».
Люциус и Нарцисса.
ГЛАВА 1. Volens nolens ( Волей - неволей)
Может ли быть вежливость признаком слабости? Ведь вежливость практически пресмыкает тебя перед человеком, и проявляя вежливость, ты поддаешься устоям общества. Но кто в здравом уме назовет тебя сильным, если ты беспричинно груб и неуважителен? Вот это будет первым проявлением слабости, неспособности совладать с собой.
Такие глупые и неверные мысли оккупировали голову Люциуса Малфоя, по сути являвшегося еще ребенком. Со всей возможной для двенадцатилетнего мальчика гордостью он оглядывал стол собственного факультета. Правда, гордость никак не касалась ни людей, сидящих за этим столом, ни факультета, на котором маленький Люциус учился. Вся эта гордость, глупая и не заслуженная, была отдана самому себе, единственному наследнику Малфоев. Да, среди присутствующих здесь детей чистокровных кланов, легко можно было выделить лидирующего. Никого, ни среди младших и несмышленых, ни среди старших и более опытных, чем сам он, не было более могущественного ребенка. Он один был настолько чистокровен, настолько богат и настолько влиятелен. И уверенность в этом заставляло голову подниматься выше, движения становиться медленнее, выражение лица важнее, но глаза оставлять безразличными. На низких существ смотрят именно так: холодно, безэмоционально и немного, едва заметно, высокомерно.
- Слизерин!
Крошечная девочка, с длинными медовыми волосами, уселась между сестрами Блэк. Беллатрикс, будучи занятой разговором со старшим Лестрэнджем, едва взглянула в ее сторону. Только, когда другая Блэк, Андромеда, обратилась к девочке, Люциус понял, что это еще одна, последняя сестра из трех. Сидя между ними, и задумчиво глядя на стол, она казалось чем-то явно не подходящим к месту. По бокам сидели ее сестры, темноволосые, взрослые ведьмы, и рядом с ними она казалась светлым и маленьким недоразумением.
-Слизерин!
Рядом с ним оказалась какая-то девочка и ему не вовсе не понравилось, что она села настолько близко. Взяв свой кубок в руки, Люциус передвинулся чуть дальше, но сделал это заметно, с соответствующим выражением на лице. Девочка уставилась на него, по-видимому, сообразив с кем сидит рядом, и потупила взор. Люциус остался доволным, что она не открыла рта, ведь –
- Мы можем сесть дальше, Урсула. По-моему там два свободных места.
Маленькая Блэк аккуратно кивнула в сторону его однокурсников, Нотта и Селвина, возле которых действительно было два свободных места.
- Нет, нет, и здесь нормально, - Люциус почувствовала на себе взгляд и желание узнать, кто же из них двоих так прожигает его глазами, чуть не взяло над ним верх. Но все же, все раздражение досталось мясу в тарелке мальчика, а не двум новоприбывшим первокурсницам.
- Ну и как тебе великий Хогвартс, Нарцисса?
Нарцисса Блэк. Звучит некрасиво, особенно в его мыслях.
К нему обратился Булстроуд и он прослушал ответ малявки, но одного взгляда на ее улыбку и улыбку сестры хватило, чтобы понять, что сказала она что-то остроумное и смешное. Вдруг она посмотрела прямо на него, и они не прерывая взгляд длительное время, соревновались между собой. Блэк отвлекла эта девчонка, Урсула, и Люциус наблюдал, как Нарцисса аккуратно кладет себе в тарелку еду, стараясь рассортировать ее там. Отвечала она на вопросы Урсулы, только тщательно прожевав, а не с набитым ртом, как делали практически все вокруг него, и сама не интересовалась ничем. Ее движения были немного медленными, и когда она улыбалась, то тут же поправляла волосы, пытаясь привлечь внимание именно к этому, а не к своей улыбке. Люциус только с третьего раза понял, как ей удается так отвлекать собеседницу от своей улыбки, которая в последний раз была немного снисходительной. Андромеда рассказывала всевозможные истории и легенды Хогвартса, которые обычно предназначались для ушей первокурсников, и мальчику стало скучно слушать их. Бустроуд и Монтегю обсуждали квиддич и Люциус, стараясь скрыть собственную заинтересованность, присоединился к их разговору. В этом году он привез с собой метлу, и самым главным для него было определить место, какого участника он займет в игре.
Праздничный ужин пролетел невероятно быстро в этом году, и ученики, сопровождаемые преподавателями, поспешили к своим гостиным. Слизнорт, чествованный декан самого загадочного факультета Хогвартса, приблизился к Люциусу. Мальчик попытался найти отличия этой улыбки от той, которой Слизнорт наградил его в прошлом году, в его первый год в школе. Но профессор совершенно не изменился. И это не было в его пользу, Люциусу не нравилась его слащавость и добродушная манера поведения, как - будто он постоянно имел дело с грязнокровками, а не с чистокровными студентами.
-Уже уставший, Люциус? – улыбка преподавателя стала еще шире, и он спросил следом,- Как поживает отец? Обязательно передавай ему мой привет в следующем письме. О, мисс Блэк, безумно рад видеть вас с нами.
Слизнорт со змеиной заправкой выловил девочку из толпы студентов, которые шумно и быстро выходили из Большого зала. Люциус прирос к месту, не знаю что делать. Очень хотелось уйти, оставив ее на съедение невыносимо слащавому Слизнорту. С другой стороны он умирал, как хотел услышать и увидеть, что будет происходить. Победило второе желание, к тому же не мог же Люциус дать шанс малявке подумать, что ему не комфортно в ее присутствии.
- Я был уверен, что вы попадете именно на мой факультете, Нарцисса. Теперь, я могу с честью сказать, что на моем факультете учатся все прекрасные сестры Блэк.
Нарцисса кивнула и улыбнулась. Люциус следил, как ее рука заправляет локон за ухо, и ухмылялся. Слизнорт повернулся к мальчику, стоявшему напротив младшей мисс Блэк, и с энтузиазмом продолжил:
-Вы, естественно знакомы, с мисс Блэк, Люциус? Такие семьи…
-Нет, я вижу ее в первый раз.
Слизнорт старался показаться изумленным этим заявлением, и, по-видимому, открыл рот, чтобы представить отпрысков самых влиятельных семей друг другу, но Люциус предпочел взять инициативу в свои руки. Только маленькая мисс Блэк опередила их обоих.
- Тогда я – Нарцисса Блэк. А вы кто?
Невинное выражение ее лица, непосредственность обращения к нему и сам шелест ее девичьего голоса, совсем не напоминающейся детский, опять оставил Люциуса в ступоре. Сейчас она вырвала у него инициативу из рук, и всего лишь двадцать минут тому назад пыталась соревноваться с ним. А теперь напоминала сказочную принцессу, с длинными распущенными волосами и невинным лицом. Конечно же, Люциус, будучи двенадцатилетним мальчиком, думал вовсе не так, и, глядя на нее сейчас, гадал, почему вдруг чувствует себя таким грязным, неотесанным и грубым.
-Люциус Малфой. Я…я на втором курсе. На тв…вашем факультете.
Она улыбнулась, и Люциус, с замиранием сердца ждал, когда она же поправит свои волосы. Но ее рука так и не поднялась к волосам, и мальчик выпустил дыхание, которое задерживал. Из транса их вывел Гораций Слизнорт, который оказывается еще стоял рядом, и вовсе не задерживал дыхание, а старался сдержать смех.
-О, вот и еще один староста, вам повезло, что мистер Бюрке задержался в зале. Он вас и проводит до гостиной. Люциус, - профессор кивнул в сторону мальчика, который даже не мотнул головой в ответ, а лишь остался стоять с непроницаемым лицом, - Нарцисса,- Слизнорт улыбнулся и повернулся к старосте, которой уже подошел к ним.
Три очень странных фигуры осветил последний тусклый факел хогвартского коридора, непосредственно ведущего к подземельям. Высокий, долговязый парень, мальчик, идущий посередине коридора, во главе всей процессии, смотрящий куда угодно только не на еще более крошечную фигуру девочки, волосы который только что вспыхнули под тусклым освещением огненного факела. Долговязый парень, самый старший из них, только начал обсуждать квиддич и слизеринскую команду, в которой с удовольствием играл. Люциус тут же присоединился к нему, стараясь поддержать разговор на уровне, что ему с успехом удалось. Бюрке уже сам начал путаться и чувствовать себя неуверенно, в то время как второкурсник во всех подробностях анализировал проигранный Гриффиндору в прошлом году матч. До гостиной оставалась совсем ничего, как вдруг молчавшая до этого времени маленькая мисс Блэк решила поучаствовать в дискуссии. Точнее, не поучаствовать, а просто высказать своё мнение по поводу квиддича.
- …не мог поверить, что Хутч назначила пенальти. Уизли нарушил правила, и все это прекрасно видели. Кстати, винт в конце игры от Рабастана был очень мастерски выполненный. Он долго тренировал его?
- Мы все тренировали его, конечно, все, кроме МакНайера. Он его и так с успехом выполнял. В этом году, надеюсь, команда будет посильнее, слава Мерлину, и Уэлден и Рабастан все еще с нами, только вот необходимо найти ловца, ты знаешь…
Люциус собирался стать ловцом, он прекрасно понимал, что это идеальное для него место. Ведь пока что он был значительно меньше и легче всех остальных игроков и к тому же играл великолепно. Он уже собирался сказать об этом Бюрке, как в ушах прямо-таки зазвенел голосок маленькой Блэк, о которой он к счастью забыл во время дороги к гостиной.
-Неужели это настолько важно - квиддич? – Бюрке едва взглянул в сторону девочки, в то время, как Люциус уставился на нее, - Вы говорите о нем уже минут пятнадцать, и столько волшебников участвует в нем. Я думаю, это захватывающе – парить в воздухе на метле, - на ее лице не было признаков того, что она действительно находит это захватывающим, - но… весь смысл игры – это сила игроков и направление ветра.
Бюрке лишь хмыкнул, а Люциус, по-видимому, вообще в первый раз слышал, чтобы кто-нибудь вот так говорил о квиддиче, и этим кто-нибудь оказалась невероятно высокомерная и упрямая малявка.
-Это не только сила игроков и направление ветра. Наверняка, не разу даже не садилась на метлу.
Люциус был уверен в сказанном, но он и представить себе не мог, что мисс Нарцисса Блэк все-таки садилась на метлу один раз и та молниеносно сбросила ее. Могла ли невероятно высокомерная малявка смириться с этим и признать, что попросту боится оказаться в воздухе, завися от такого хрупка предмета?! Определенно нет, особенно маленькая мисс Блэк.
-И в чем же смысл игры? Что вы можете сделать, чтобы победить, не полагаясь только на силу и погоду?
Бюрке уже собирался сказать, что со временем она оценит все положительные стороны этого спорта и еще просто мала для него, но Люциус, находящийся в непривычно взбудораженном состоянии выпал свои слова, как только Нарцисса закончила произносить свои.
- Есть такое понятие, как стратегия игры, без нее ни одна команда не выйдет на поле. Но откуда тебе это знать, ты метлу, наверное, в жизни не видела.
Она не выглядела обиженной, даже расстроенной, и это еще больше разозлило его. Он сказал это со всей своей мстительностью и яростью, желая унизить ее, но старался при этом не казаться грубым. Люциус знал, что чистокровным девочкам редко, когда разрешают летать, а тем более играть в квиддич, таким образом, надеялся подчеркнуть ее ущербность. Но если Нарцисса и почувствовала себя по-детски обиженной на его слова, она постаралась не подать виду.
- Посмотрим, что ты скажешь на шестом или седьмом курсе, - засмеялся Бюрке, чем вызвал недоумение Люциуса, - к этому времени почти все девчонки фанатеют от квиддича и, конечно же, от игроков, - он знающе посмотрел на Люциуса, в то время как девочка тут же ответила:
- И только поэтому девочкам начинает нравиться квиддич? Тогда мне он точно нравиться не будет, - ее слова прозвучали довольно упрямо.
-Кому какая разница, нравиться ли тебе он или нет?! Квиддич - лучшая игра на свете и никого не волнует, что думает об этом малявка, вроде тебя!
- Никого не волнует, что думаешь об этом ты!- она сделала ударение на последнем слове и поспешила за Бюрке, который выжидающе глядел на них у открытого прохода в гостиную.
- Я буду играть в команде за Слизерин, а тебя никто даже к метле не подпустит!
-Если я захочу, Я буду играть в эту бессмысленную игру! И тогда никто не подпустит тебя к метле, потому что я буду играть лучше тебя!
- Ты…, - оба не замечали, что кричат и их возгласы слышны уже по всей гостиной, - да я клянусь собственной метлой, тебя даже на пробы не пустят, ты и на метлу залезть…
- А почему это ты еще не в команде?! Ты ведь такой игрок, что команда не могла упустить тебя!
-Нарцисса, почему ты кричишь? - девочка обернулась на голос своей сестры, которая в изумлении наблюдала за сценой. Андромеда быстро взяла ее за руку и повела в гостиную полную слизеринцев, многие из которых со смехом слушали перепалку, не зная, кто же так ругается перед входом. Нарцисса метнула грозный последний взгляд в сторону Малфоя, который не мог прийти в себя от ярости и шока, и покорно шагнула в проход.
Гостиная встретила ее улюлюкиваниями и смехом, которые громче всего были со стороны Беллатрикс и взрослого темноволосого парня, сидевшего рядом с ней. Старшая сестра впервые заговорила с Нарциссой и, стараясь сдержать смех, собиралась спросить, кто же удостоился чести быть первым человеком, в присутствии которого, воспитанная как леди, Нарцисса Блэк повысила голос, но ответ тут же стал очевиден. Люциус Малфой, с нехарактерным для его бледной кожи румянцем и все таким же высокомерным выражением лица, зашел в гостиную вслед за Бюрке. Смех в комнате стал постепенно затихать, и невероятность ситуации начала все больше занимать разговоры слизеринцев. Будь на месте Люциуса какой-нибудь другой второкурсник, дело дальше обычного смеха и улыбок не пошло, но на их глазах, точнее, в их ушах только что прозвучал взбудораженный и неконтролируемый разговор между самим Малфоем и первокурсницей, оказавшейся самой младшей сестрой Блэк, который ко всему прочему вёлся на повышенных тонах.
Беллатрикс все еще не могла успокоиться, хотя уже по-другому смотрела на Нарциссу, объясняющуюся с Андромедой и упрямо игнорирующую те яростные взгляды, что посылал ей Малфой из противоположного угла комнаты. Его однокурсники, расспросив мальчика о ссоре и девочке, вызвавшей такое странной поведение Малфоя, не получили однозначного и четкого ответа, узнав лишь, что это очередная Блэк, только непохожая на двух других сестер. Они отправились спать, в то время как к Малфою подошел Уэлден МакНайер, капитан квиддичной команды Слизерина, и, не расспрашивая ни о чем, предложил завтра полетать после обеда. Люциус согласился, кивнув ему, даже не смотря в сторону старшего парня, и пропустил понимающий взгляд и знаменитую усмешку слизеринца, сейчас светлую и нековарную несмотря ни на что.
Первый, долгожданный матч года проходил лишь через три недели после начала учебного года. Слизерин – Равенкло. Ничего особенного в этом матче не было, кроме того, что это был первый матч Люциуса Малфоя.
Играл он блестяще. Команда и не могла мечтать о лучшем игроке, да при этом настолько маленьком. Конечно же, слово «маленький» ни коим образом не звучало ни на тренировках, ни в раздевалках, но все же Малфой был единственным второкурсником в четырех школьных командах. Единственное, что Люциуса не устраивало – это его место в команде. Будучи ловцом, он считал своим местом место капитана. Каким бы гордым и самоуверенным Люциус не был, он понимал, что капитаном ему сейчас никак не быть. Но это не мешало ему стремиться к этому. Незаметно стремиться. Ненавязчиво. Продумывая ходы, анализируя каждого игрока. Но самое главное, что ни то ни другое не было необходимым для того, чтобы в последствии стать капитаном.
О, да, Люциус наверняка знал, что станет капитаном через два-три года. Власть, его влияние в Слизерине и блестящая игра сделают свое дело. Но все же, несмотря на это, эти анализы и мелкие наблюдения приносили небольшое удовлетворение.
Всему мешала противная, несносная Блэк, из-за которой он мог потерять последнее терпение и выйти из себя. Он посмела прийти на матч! И это после всех разговоров о бесполезности квиддича. Каждый раз, когда он пролетал над слизеринскими трибунами, ее длинные, блестящие на солнце медовые волосы заставляли его поднимать глаза обратно в небо. Но сама мысль, что маленькая Блэк заставляет его пропускать чествование от его факультета была невозможна. Поэтому упрямо опускал глаза на трибуны и свет, играющий на ее волосах бил ему в глаза и кроме, как черной, с зелеными проблесками толпы, он ничего не видел.
А матч Слизерин выиграл. Слизнорт лично поздравил команду и естественно новичка, внесшего немалый вклад в победу. Гостиная ликовала, чествовала игроков, и старшекурсники выпивали прямо на глазах у детей. Слышался приглушенный смех старшой Блэк, почти все студенты Слизерина находились в гостиной, играли в игры и ликовали. Праздника не было, только гордость, только победа. Так шумно здесь не было уже давно, да и тесно тоже, но все же это не помешало Люциусу услышать звонкий голос Нарциссы, которая обращалась явно не к нему:
-Во всяком случаи, это принесло нам дополнительные очки. Хотя, выиграли мы с небольшим отрывом, так что это того и не стоило.
-Ты действительно не любишь квиддич! – воскликнула девочка, которая по неосторожности подсела к Люциусу на первом ужине.
-Я просто не уважаю его. Глупая, опасная игра.
-А по-моему довольно интересно летать в воздухе, - сказал первокурсник, сидящий рядом с Блэк.
-Интересно – это узнать загадку, которую не знает никто и разгадать ее, – Блэк выглядела настолько непривычно взбудораженной, что Люциус попросту не мог отвести от нее взгляд, - интересно замечать те вещи, которых не замечает никто. Интересно – читать между строк и знать, что прямо сейчас скажет тебе человек. А не бездумно порхать в воздухе и отбивать мячи!
Люциус уже собирался возразить, что как раз бездумно обивать мячи и порхать в воздухе нельзя и что квиддич… Но девчонка уже вставала со своего места с высокомерным видом и удалялась из гостиной. Малфой улыбнулся, ее поведение развеселило его куда более чем победа в квиддич, и он раз за разом проигрывал у себя в голове выражение ее лица и по - детскому обиженный уход. Нарцисса Блэк завидовала, это было очевидно только ему, завидовала его успеху, да и еще в деле, которое ей было не понять.
Следующие месяца они просто недолюбливали друг друга. Кроме общей гостиной и общего стола для трапезы они мало, где сталкивались и каждый раз, когда это происходило, Люциуса просто бесила ее попытка игнорировать его. Иногда малявке это удавалось, и в такие минуты он проклинал благочестивое семейство Блэк до седьмого колена. Как-то за три месяца в этом году только одно могло служить причиной его гнева, недовольства и даже вспышек ненависти – Нарцисса Блэк, чистокровная волшебница на год младше его.
За несколько недель до Рождества все старшекурсники отправились в Хогсмид и четыре гостиные заметно опустели. Люциус беспроблемно мог раздобыть разрешение на посещение деревни, будучи даже второкурсником, но благоразумно решил остаться, так как вовсе не прельщала его прогулка при таком снегопаде. Он спустился в гостиную, где были практически все его однокурсники и малявки. Все играли, развлекались, даже поджигали книги и перья, одна лишь Блэк с хладнокровным видом занималась, по-видимому, домашней работой. Настроение у Люциуса поднялось и он в предвкушении веселья сел неподалеку. Она метнула взгляд в его сторону и тут же вернулась к пергаменту. Что больше его раздражало в ней, так это ее повадки истинной леди в таком возврате. Даже под пытками он не признался бы, что выглядели они впечатляющими и просто были частью ее натуры, хотя знал, что так оно и было. Нет, ее интеллигентная выдержанность, непоколебимость, правильные продуманные движения были присущи и ему, но она обладала этим качествами по-другому. И что же такого другого Малфой в них находил, не знал и он сам.
Его однокурсник, Нотт и третьекурсник Забини, вероятно единственный не отправившийся в Хогсмид на своем курсе, затеяли игру в шахматы, что было довольно редкостью в этой гостиной. Малфой наблюдал за их игрой и заметил, что Блэк тоже следит за ходом игры. Многие даже внимания не обратили на скучное занятие, но четыре человека в этой мрачной гостиной были вовлечены в эту игру.
Нотт с позором проигрывал, а Забини прямо-таки со скучающим видом выигрывал. Когда игра закончилась, Нотт отдал Забини книгу, которая выглядела довольно потрепанной. Малфой бесцветным голосом поинтересовался, что это за книга, и Забини ответил, что это одно из первых изданий известного учебника по Чарам, ценность которого была вдвойне больше из-за наличия в нем примечаний и поправок непосредственно автора.
-Он даже не знает, что потерял. Родители зачем-то прислали ему из дома это книгу. Малфой?- Забини вопросительно посмотрел на шахматную доску, тем самым, приглашая к игре.
-На что?
Люциус вовсе не собирался играть, просто немного заинтересовала фантазия Забини в его собственном случае.
-Что угодно,- тот лишь пожал плечами и Люциус, как и третьекурсник, потерял интерес. Оба отлично играли в шахматы, партия могла бы стать занятной, но когда не за что бороться…Победа в данном случае – слишком мало, для того чтобы тратить время и мозги. Нужна награда.
-Можно мне?
Малфой опомниться не успел, как Блэк оказалась за доской перед Забини, уже делая первый шаг.
- На твое голубое перо, Нарцисса,- Люциус пытался прочитать лицо Забини, и он был уверен, что тот относится к девочке с дружеской симпатией. Противная девчонка же лишь пожала плечами и выиграла партию, получив книгу, десять минут тому назад принадлежавшую Ноту, пять минут тому назад – Забини, а теперь ей.
Невозможно было описать словами как хотелось обладать этой книгой юному Малфою. Зажатая в хрупких, бледных руках Нарциссы, книга мгновенно стала желанным объектом и Люциус твердым, но лишенным какой-либо окраски голосом произнес:
-Играешь еще, Нарцисса?
Она никак не подала виду, что заметила как выдел он ее имя, и лишь опять пожала плечами, сделав едва уловимый кивок головы.
-Отлично, - он и сам не знал, зачем что-то говорил, но ее безразличие, распространявшееся на всех, включая и его, непонятно действовало на Люциуса.
Во время игры Мафлой не сразу понял, что происходит не так. Сначала он просто выигрывал, затем начал выигрывать быстро и вовсе без труда. Блэк не подавала никаких признаков того, что ею ведется какая-то тактика, она с отсутствующим выражением лица проигрывала ход за ходом. Люциус бросил взгляд на Забини, наблюдавшего за игрой, но тот тоже находился в недоумении. Малфой был не настолько глуп, чтобы подумать, что девочка сначала дает выиграть, чтобы расслабить его, а затем обвести вокруг пальца. Она уже проиграла, и никакие последующие ходы ей не помогут. Удовлетворение Люциус получал только от вида пальчиков, сжимающих потрепанную книгу, которая с минуту на минуту станет его.
И вот Нарцисса Блэк протягивает ему книгу, он, стараясь не спешить, берет ее, их пальцы, одинаково бледные, прикасаются; и Люциус задерживает свою руку на ее, чтобы визуально и чувственно (как оказалось потом) увековечить их первое прикосновение. Ее рука заправляет волосы за ухо, и Люциус с еле прикрытой яростью понимает, что она сдерживает свою такую редкую улыбку.