Авторы: Liliana & EziLenz

Сериал: CSI: Miami

Название: «Гуляй, гроза!» (сонгфик)

Пейринг: Rик/Rайан

Жанр: романтика

Рейтинг: мягкий R

Авторы представляют почтеннейший публике настоящий морской сонгфик, навеянный последней в ротации НР баллады звезды киевского рока Джанго.

Запетляла переулками во сне – гуляй, гроза!

Поиграет и забудет солнца свет в наших глазах.

Больше ждать не хочу,

Выручай, я за ней полечу.

Под солнцем ничего нет больше, чем любовь,

И снова – заново зови незваного,

Вдогонку за мечтой,

В обнимку с тишиной,

Не злой, нечаянно

Грозой разбуженной.

- Так, Рик, ты бери три лодки слева, а я три – с той стороны.

- Не горячись, Райан, пусть Рик справится хотя бы с одной…

- Я прекрасно умею управляться с молотком и паяльником, сэр, можете быть спокойны.

- Хм, посмотрим. Знаю я вас, городских!

- Ну, дядя, ты же сам никогда не жил в деревне, а я, если что, помогу Рику…

- Ладно, парни, работайте, только пальцы себе не отрежьте, неженки!

Райан подмигнул Рику и засмеялся – его единственный, любимый дядя был известным ворчуном. Старина Эйб Вульф, отставной офицер Центрального разведывательного управления, уже десять лет пребывая на пенсии, нашел себе спокойное, цивильное занятие – содержал маленькую лодочную станцию в одном из тихих пригородов Майами. Десяток моторок, катамараны, маленькая контора с широкими стеклянными дверями, открывающимися в морской простор и узкий пирс, что еще нужно было бывшему разведчику? Что еще нужно было томящемуся миром боевому офицеру, исходившему пешком весь Ближний Восток, вдоль и поперёк проползшему на животе Африку, три года голодавшему во вьетконговском плену, несколько лет жившему в снегах Москвы?

Единственный и горячо любимый племянник, Райан, почти все свободное время проводил с дядей, помогал ему вести его маленькое морское хозяйство, чинил днища и моторы, запаивал лопасти водных велосипедов, подправлял причал. И теперь он приехал, как всегда приезжал в свои выходные, но приехал не один.

- Мой коллега и друг, Рик Стетлер, - представил он возлюбленного и замер, пытаясь унять волнение. Райан прекрасно понимал, что дядя читает его, как открытую книгу, и даже смешно было пытаться скрыть от него то, что написано на их лицах, но, может старик не заметит…

Эйб пожал руку Стетлеру, окинул оценивающим взглядом, и словно бы в шутку ткнул кулаком в плечо, проверяя реакцию. Рик мгновенно ушел от тычка и жестом, давным-давно доведенным до автоматизма, прижал ладонь к поясу, там, где обычно носил кобуру.

- Неплохо, - проворчал старикан, - совсем неплохо для полицейского.

Рик покраснел и быстро взглянул на Вульфа, тот пожал плечами и незаметно покачал головой, всем своим видом умоляя возлюбленного быть снисходительным к выходкам престарелого родственника.

Ничто в поведении дяди не выдало Райану, что он догадался об их отношениях, во всяком случае, пока… Впрочем, Райану было не впервой водить любимого дядюшку за нос, так что он не очень-то беспокоился. Уж за что - за что, но за ЭТО Эйб его точно анафеме не предаст и с глаз долой не прогонит, а чего-то другого Райан не боялся.

- Что, неженки, загорать приехали? Чего стоите, как дамочки в Булонском лесу? Марш переодеваться и за работу!

- Райан, - тихо зашептал Рик, идя за ним в контору, - а твой дядя… он останется тут на ночь?

- Не знаю, Рик, - решил подшутить над любовником Рай, - если будем плохо работать – останется!

- Я то хорошо буду работать, - ощерился Стетлер, - а вот ты, если не проявишь старательности и рвения, получишь выговор!

Рик провозился с одеждой дольше Райана и вышел к пирсу, когда тот уже вовсю стучал молотком под навесом по изъеденному морской водой днищу дырявой лодчонки. Солнце заливало океан волшебным блеском, прожорливые чайки неистово кричали над головой, морской бриз наполнял легкие пьянящим, йодистым воздухом покоя и освобождения от городской суеты. Рик ощутил себя рядом с морской стихией бесплотным духом, ветром, пером альбатроса, никак не связанным с миром реальности. В эту секунду он забыл обо всем, даже о Райане. И тот немедленно почувствовал это, почувствовал, что любовник осмелился на миг отвлечься от него! Тут же ревнивый голос окликнул сержанта. Стетлер обернулся, увидел Вульфа и чуть не ослеп! Райан, всегда одевающийся с элегантностью светского мажора, даже в жару не снимающий пиджаков, предстал его глазам практически голым, облаченным лишь в джинсовые, легкомысленные, коротенькие шорты. Он сидел верхом на перевернутом днище, как на лошадином хребте, покачивая босыми ногами в такт ударам молотка. Легкий загар золотил его кожу, по широкой крепкой груди струйками стекал пот – денёк выдался на редкость жарким! Рик остановился как вкопанный, любуясь божественным зрелищем снизошедшего до мирских дел Гермеса. Райан поднял глаза и Рик захлебнулся в их травяной зелени. Блистающие очи, морские бриллианты смотрели на Рика с радостью и страстью, о которой он не смел мечтать.

Райан в упор разглядывал своего возлюбленного, видел восхищение на его лице, огонь в гордых карих глазах, мгновенно вспыхнувшие смуглые щеки. Господи, да он же сварится в своей черной футболке, джинсах и кроссовках!

- Рик, ну что ты вырядился, как монахиня на покаянии? Снимай футболку, не обгоришь, лодки под навесом!

- Ну, уж нет, я не подросток!

- Ох, ну хоть разуйся, почувствуй ногами морской песок, слейся, чёрт побери, с природой!

Стетлер спорить не стал, быстро скинул кроссовки и осторожно ступил босыми ногами на белоснежный ракушечник. Райан залюбовался узкими, с высоким подъемом ступнями любимого. В Рике было изящество и порода - без сомнения, его далёким предком был настоящий конквистадор… Райан мечтательно представил Рика в посеребренной кирасе, в шлеме, увенчанном орлиным пером, при шпаге и кинжале. Да, дон Риккардо был бы грозным сеньором…

Рик опустил глаза, быстро прошел к «своим» лодкам. Райан усмехнулся – шорты действовали безотказно, только вот немного жали, ну ничего, Вульф решил потерпеть.

Прошло часа четыре. Жара стояла несусветная! Пот лил с Райана в три ручья, а работы не убавлялось… Рик, скрытый стоящими в ряд искалеченными лодками вдруг чертыхнулся, послышался какой то треск. Райан слетел на землю, подбежал к другу. Что ж, этого следовало ожидать – Стетлер обжег руку паяльником! Райан выругался - что бы ни делал его вредный и заносчивый сержант, всегда получалась катастрофа! Либо для него, либо для окружающих! Рик был, что называется, бесталанным во всём, крове любви. Райан вдруг поймал себя на мысли, что подумал о Стетлере, не как о любовнике, а как о родном человеке…

«Рик входит в мою плоть и кровь, - потрясенно подумал Райан, - нас по-настоящему становится двое…»

Пока он заклеивал горе-помощнику палец, Стетлер пожирал его глазами – влажные от пота руки и плечи Райана, гибкая, напряженная спина действовали на него, как алая мулета на быка. Как только Вульф коснулся его руки, как только склонил над ним свое лицо – Рик содрогнулся от острого желания, мгновенно раскалившего его пылкую кровь, и начисто забыл об ожоге. Ах, он бы сжег себе всё на свете, лишь бы видеть обеспокоено поджатые губы возлюбленного, слышать его участившееся от волнения дыхание… Рик внезапно расхохотался и обнял Райана. Их поцелуй, первый за этот день, был куда более обжигающим, чем какой-то паяльник!

- Фу, Рай, какой ты потный и грязный… отойди от меня…

- С удовольствием! Видеть не могу твою дурацкую футболку…

- Райан! Средь бела дня! Сумасшедший…

- Ах, извини, порвал… Рик, обними меня, такого грязного… ага, тебе нравится…

- Господи, где ты нарыл такие шорты, а? Какие тесные, даже палец под пояс не просунешь… а ну, втяни живот!

- Ай, щекотно…о-о-о, Рииик!

Дядюшка, заявившийся в сарай в сопровождении громко орущей радиолы, ничуть не удивился развернутому там лазарету. Хмыкнув, он принялся «принимать работу» своих гостей. Рик и Райан, отпрыгнув друг от друга как можно дальше, пытались скрыть свои блестящие глаза и смущенные улыбки.

- Ладно, парни, наворотили дел – теперь пусть работают профи… вызову завтра бригаду. Идите-ка обедать, неженки городские. Под музыку Рахманинова любая еда покажется божественной…

- Ты сегодня опять в мечтательном настроении? – улыбнулся Райан. Он знал, что иногда на его дядюшку накатывает меланхолия, и он сутками слушает русских композиторов, - может, расскажешь, что, всё-таки произошло там?

- Эх, парни, - вздохнул старина Эйб, разливая виски и раскладывая еду по тарелкам, - жил я в году эдак…впрочем, вам знать этого не положено… в Москве. И была там одна девушка, молодая и красивая, по имени Ольга… Я никогда и никого не любил так сильно, как ее. Но разве мог я, агент спецслужб США, офицер, жениться на ней? Чтобы сказали мои начальники и родня? Как бы я смог остаться жить в Советском Союзе? Как бы мог увезти ее с собой? Мне тогда казалось это невозможным…

- А сейчас? – тихо спросил Райан.

- А сейчас… все эти сомнения кажутся такой мелочью, такой пылью по сравнению с тем, что я потерял… Потеряв ту женщину, мою любовь, я потерял саму жизнь.

Эйб вздохнул, покачал головой, отхлебнул чуточку виски из стакана.

- Нет ничего выше и важнее любви, парни. Главное, понять это до того, как навсегда ее потеряешь. Банально, да, но вся наша жизнь состоит из банальностей, которые мы будем вспоминать как самое лучшее, что случилось с нами в этом земном аду…

В ночь, когда напьёмся неба допьяна – станет тепло,

В ночь, когда напьёмся неба допьяна – станет тепло,

Дети весенней зари – вот мы здесь, да вдали – корабли…

Эйб Вульф уехал на закате, поручив племяннику приглядеть за конторой. Территория лодочной станции была огорожена, пляж пустынен – понедельник, отдыхающих не было. Райан впервые порадовался тому, что у него скользящий график выходных и что в этот раз он совпал с графиком сержанта Стетлера.

Проводив дядю и заперев ворота, Райан отправился искать Стетлера.

Рик, о чем-то глубоко задумавшись, сидел на берегу, перебирая смуглыми пальцами песок.

Райан обнял его, провёл губами по плечу, прижался к виску…

- Что теперь будет, Рай?

- Любовь…

- Да нет, я не о сегодня, я о нашем будущем…

- И я о нашем будущем… Рик, я хочу тебя… прямо здесь и сейчас…

- Совсем солнце голову напекло? Пошли в дом…

- Рик, но ведь нет никого… Ты жалкий трус! Я сейчас умру… садист… ну же, бегом!

И они побежали на перегонки до гостеприимного здания конторы. Маленькая скромная комната отдыха с единственной кроватью, принадлежащей, видимо, какой-то супружеской паре и отданная за старостью лет Эйбу Вульфу нещадно затрещала, когда два здоровых тела ударились о ее скудно застеленную поверхность.

Перед этим, в крохотном душе, Рик таки стянул с Райана его шорты и задохнулся, увидев, что никакого белья под ними нет, лишь обожаемое тело во всей своей прекрасной наготе. Райан же дрожащими от возбуждения пальцами расстегивал его джинсы – он хотел получить Рика немедленно, он хотел зацеловать его, довести до безумия, заставить кричать, извиваться, умолять о пощаде и продолжении… Огромные, жаркие как южная ночь карие глаза, глядящие с такой неистовой страстью, сводили его с ума, напрочь срывали тормоза, выпускали на волю первобытного зверя, живущего в крови любого мужчины. Райан с жадностью припал к губам Рика, кусая их и лаская, танцуя языком вокруг его языка, упиваясь этой влажной игрой, сильно и властно прижимая его к себе, стискивая руками затылок, спину, плечи. Упругие струи воды смывали с них пот и грязь, усталость знойного дня, разминали тела перед ночной битвой…

Под солнцем ничего нет больше, чем любовь,

И снова – заново зови незваного,

Вдогонку за мечтой,

В обнимку с тишиной,

Не злой, нечаянно

Грозой разбуженной.

Райан любовался смуглым телом раскинувшегося перед ним любовника, его стройными бедрами, рельефом мускулатуры, алыми, влажными, чуть приоткрытыми губами, белозубой поощряющей улыбкой… Мужчина в расцвете лет, красивый и желанный… Райан прижался лицом к его плечу, легко поцеловал отчаянно бьющуюся синюю жилку, провел губами по груди, обхватил тёмный сосок, потом другой. Жаркая кожа напряглась под его движениями, Рик тихо застонал, выгнул грудную клетку навстречу его поцелуям, заскользил ладонями по спине возлюбленного. У Райана закружилась голова от этих прикосновений, от свежего запаха его волос, от его силы и нескрываемого нетерпения… Он боялся сорваться, он хотел обладать еще не опытным Риком со всей нежностью и в то же время понимал, что не сможет долго сдерживать себя. Чувствовать его под собой, ощущать его желание и не сдаться на милость собственной страсти – было выше его сил! Но он должен, должен был показать Рику, насколько чувственная любовь с ним, с Райаном может быть сладка, он должен доказать возлюбленному, что только с ним он испытает самые лучшие минуты в своей жизни! Он обязан сделать так, чтобы у Рика никогда и желания бы не возникло, посмотреть в другую сторону! Он не сможет и не захочет вырваться из его плена… «Иначе мне незачем жить», - подумал Вульф, приникая к любимому, вбирая в себя его трепет, лаская губами и языком нежную, твердую плоть. Пальцы Рика не сильно впивались в его плечи – он еще мог управлять собой, мог сдерживать свою звериную силу… но вскоре Райан ощутил, что самоконтроль уступил место инстинктам, чистейшему удовольствию – Рик воистину отдался ему и душой и телом.

Райан знал, что ни за какие блага мира не откажется от любимого! Ничто на этом, да и на том свете не заставит его забыть Рика. Общественное мнение, карьера, семья, долг – все, что раньше определяло его жизнь, в один миг померкло рядом с его любовью. Райан спрашивал себя, как случилось, что он смог так сильно влюбиться? И удивлялся сам себе, не понимая, как раньше мог существовать без объятий Рика. Рик воплощал в себе его жизнь, он был его сердцем, единственной целью его существования – его райским садом. Райан знал, что умрет, если Рик оставит его… Что могло быть сильнее жажды обладания этим смуглым телом? Что могло быть смертельнее его равнодушия? Ради пальцев, заплетающихся сейчас в его волосах, он был готов на любые жертвы…

Почувствовав, что любовник близок к финалу, Райан перевернул его на бок, приник к спине, целуя и лаская сильный затылок, гибкий позвоночник, напряженные бедра…

Его движения были сначала осторожны, потом неистовы – Рик вцепился руками в спинку кровати, пытаясь попасть в такт движениям возлюбленного, прислушиваясь к новым ощущениям, чувствуя, как зарождается в глубине его тела вихрь необычайного наслаждения, как огненные языки пламени сжигают его внутренности, сердце, мозг и наконец, испытал столь сильнейший оргазм, что не смог сдержать оглушительного крика – музыки первобытной любви, явившейся самой сладостной наградой Райану за доставленное удовольствие. Дующий с моря, вливающийся в распахнутые окна бриз, доносил до них тихий шепот Вселенной: «Мой?...Твой».

Под солнцем ничего нет больше, чем любовь,

И снова – заново зови незваного,

Вдогонку за мечтой,

В обнимку с тишиной,

Не злой, нечаянно

Грозой разбуженной.

Больше ждать не хочу,

Выручай, гроза, я за ней полечу.