Название: Как рождаются злодеи
Жанр: драма, deathfic
Рейтинг: PG-13
Герои: Айзен
Размер: драббл драбблом
Предупреждение: это конструкция, не совсем подтвержденная каноном. Из разряда: может быть.
Дислеймер: Кубо - кубово!
На любителяСовет Сорока Шести (высшая законодательно-судебная инстанция) включает сорок мудрецов (собранных со всего Руконгая) и шесть судей, чьи решения не оспариваются (даже апелляция капитана не рассматривается), им же подчиняется специальная военная полиция Готея.
Сорок пять пар глаз заключили подростка в безжалостный обруч последнего испытания: оглашения окончательного решения Совета. Сорок пять окостеневших в верховной власти голов взирали на кандидата с высоты своей снисходительности, накапливавшейся декадами.
- Айзен Соуске, - раскатисто обратился к претенденту самый бородатый из шести судей: - вы не достойны стать одним из нас. Совет с очевидным большинством выступил против вашей персоны в качестве члена правления. Вы можете быть свободны.
Он не сдвинулся с места ни на шаг и слегка улыбнулся, пряча презрение под восковой маской вежливости.
- Почему? - Айзен не покинул бы этот душный от чужого самомнения зал без объяснения причины.
- Дерзкий юнец! Какое у него право требовать пояснения! - громко проворчал один из старейшин.
- Почему бы не удовлетворить его просьбу напоследок? Хотя именно этот вопрос еще более подкрепляет нашу правоту, - возразил справа от него мудрец с проплешиной.
- Тем более, не вижу смысла…
«Сейчас эти дутые дураки примутся спорить друг с другом…»
- Айзен Соуске, во время испытаний вы продемонстрировали свои таланты сполна, - прервал назревавший диспут все тот же судья. – Однако нет ничего порочнее одаренности, избравшей ложный путь. Она причиняет великий вред. Ваше присутствие здесь будет представлять угрозу для уклада Общества Душ. Вспомните, что вы ответили на мой вопрос: «Какой вы видите первостепенную задачу старейшины?»
- Внедрение необходимых реформ в систему с целью улучшения текущего положения, - повторил Айзен и ухмыльнулся: – По моему скромному мнению, в такой позиции нет ничего преступного. Я тогда аргументировал свое высказывание достаточно обстоятельно. И отказываться от собственных слов не собираюсь.
Он держался за свои убеждения не менее твердо, чем это стадо баранов за их прогнившие традиции.
- Изменение пагубно для равновесия. Ты ничего не поняли из того, чему тебя учили, мальчик. Возможно, всему виной близорукая радикальность молодости. Ты недостаточно зрел для данной функции. Я рекомендую хорошенько подумать, куда заведет тебя подобный образ мысли, Айзен Соуске, - прошелестела старейшина-кукла с глубокими складками у рта.
Она напомнила Соуске жирную совиху, которую он бы с превеликим удовольствием поджарил.
- Ваш уровень реятсу соответствует нормам, необходимым для поступления в Академию Шинигами. Я полагаю, что там вы скорее одумайтесь и с большей пользой послужите на благо Общества Душ. Ваш склад ума не подходит нам, но вы достаточно рассудительны, чтоб быть офицером. Долг шинигами примирит вас с неизбывностью порядка и внушит уважение к равновесию. Это самое большее, что мы можем вам предложить, - заключил второй cудья в очках.
- Я согласен, - после краткой паузы произнес Соуске. – Это более чем мудрый совет.
«Если я близорук, то вы настоящие слепцы. Сейчас вы собственноручно подписали себе смертный приговор».
Тоусен в обличье старейшины справедливо расправился с сорока шестью олухами. Айзена не зря привлекла именно его рабская исполнительность. Возвращаясь к баранам, символично было бы им посносить головы: они все равно не умели ими пользоваться. Никакого проку… что при жизни, что при смерти – зачем трупам головы? Они никогда не позволяли себе собственного мнения: как тут удостоишь таких привилегии индивидуальности рost mortum. Он любовался испачканными, бывшими когда-то безупречно белыми, одеяниями молчаливых кадавров. Теперь-то трусливым подлецам не отмыться. Главный заговорщик наклонился к столу и обмакнул палец в вязкой, глянцево багряной, лужице.
- Даже ваша кровь от старости слишком загустела и уже с трудом курсировала по одеревеневшим сосудам, - не без мягкой иронии констатировал капитан пятого отряда.
Затем он приблизился к знакомому судье: тот упал рассеченным лбом в ворох бумаг, словно внезапно согнувшись в унизительном поклоне перед новым правителем.
- Я вам благодарен, глупый старец. Ведь на том собрании я осознал одну простую вещь: кое-что нельзя изменить, предварительно не уничтожив, - прошептал Айзен и засмеялся.