Ошибка.
Стечение обстоятельств
Автор: Sankira
Disclaimer: Все права на сериал принадлежат его создателям
Сара рано утром вошла в булочную. Она любила теплый хлеб и горячий кофе по утрам. В самый раз перед работой. Хотя работа не доставляла тревоги, а только созерцание.
С утра было холодно, и Сара надела свой любимый свитер. Кажется, он был размера пятидесятого. Под ним помещалась Сара, две майки, а некоторым казалось, что еще бронежилет, два пистолета и обойма. Сара иногда порывалась все это взять. Сначала после того, как произошло та трагедия, почти каждый день, а сейчас, спустя 10 лет, только иногда. Под час выпадали дни, когда казалось, что окружающий мир решил напомнить ей про ту трагедию. В первые недели после случившегося она начала курить, она курила до сих пор. Конечно же Сара знала, как выглядят легкие курильщика. Она их видела несколько раз, но тогда ей нужно было перестать думать. Это было необходимо, как воздух. Она купила какие-то мерзкие сигареты, прикурила и сделала вдох. Вдох, выдох. Вдох, все легкие заполняются дымом, выдох. Вдох, в легких клубится дым, выдох. И так могло тянуться долго. Она курила медленно, наслаждаясь каждым движением.
Сара закрыла дверь булочной, стряхнула снег с шапки. В тот день на Аляске было очень холодно. И темно. Здесь часто было темно. Но при ее работе ей это очень нравилось.
После той трагедии Сара ушла в отпуск, потом уволилась из лаборатории и стала переезжать с места на место. Она ехала долго, пока не осела в этом забытом богом городишке, где жителей было мало. Она сменила имя. Теперь Сара называлась Симона. Почти похоже. И ничего общего с прошлой жизнью. Вообще-то она оформила документы на двойное имя – Сара Симона Сайдл, но для всех в этом укромном уголке мира она была Симона.
Сара отрастила волосы, она все также носила только брюки, но теперь только джинсы с повышенным уровнем прочности. Это со временем вошло в привычку. Нельзя повторять своих же ошибок. Она жила в небольшой домике рядом с берегом океана. В ее окна всегда дул ветер.
Однажды она появилась в этой городе на грузовичке в компании собаки, обученной охранять и защищать, двух кошек, необученных ничему, и двустволки, помимо пистолета, который она держала под сиденьем. На всякий случай.
- доброе утро, миссис Смит, - поздоровалась Сара с хозяйкой булочной.
- доброе утро, Симона. Там холодно?
- ужасно. А уж ветер какой, - ответила Сара, улыбаясь.
- тебе как обычно?
- да, еще успею позавтракать.
- холодно там у тебя, на маяке?
- да нет, не очень. Море, ветер и лампа, - ответила Сара, ища мелочь. – До свидания.
- пока, Симона.
Сара забрала свой пакет и вышла. Колокольчик об этом убедительно возвестил!
- странная она, скрытная, - сказала мисс Доу, местная старая дева и любительница сплетен.
Сара-Симона не давал ей покоя с тех пор, как поселилась в их городке. У нее конечно же были и другие объекты для обсуждения, но Сара была ее любимицей. В глубине души она ее жалела.
- видимо, у нее есть тайна, - авторитетно ответила миссис Джейк, вдова и просто любительница сплетен.
- конечно, как тут без тайны. Ей же лет сорок. Живет совсем одна с собакой и кошками. Друзей почти нет. С мужчинами не встречается, - продолжила мисс Доу.
- а может она того…
- чего? А ты хочешь сказать, что она лесбиянка! Нет! Они совсем другие. А Симона слишком печальна. Так обидеть может только мужчина, - авторитетно заявила мисс Доу.
Миссис Джейк даже не нашлась, что сказать. Ей не было особого дела до Сары, но ей очень нравилось сплетничать. Сам процесс. Это как обнаружение тайны. Сара сильно бы посмеялась, если бы узнала об этом.
- кстати, у меня появилась новая заправка для салата, - примирительно сказала миссис Смит, чтобы перевести разговор на другую тему.
- о! новая заправка, - оживилась мисс Доу.
- да зачем тебе заправка, ты постоянно перчишь салат так, что его есть невозможно! – не осталась в стороне миссис Джейк.
Дамы углубились в дискуссию о салате.
Гриссом устало потер глаза. Он уже три часа проверял эссе. Неужели все студенты в этом университете такие тупые! Они не могут даже написать простого эссе. Или уже никого не интересует его предмет. Конечно, его предмет был всего факультативом, но разве это повод, чтобы филонить. Гриссом на постоянной основе преподавал в этом университете в Бостоне, а также читал лекции по всей стране. Ему нравилось путешествовать, хотя он и стал староват уже для этого.
На лице Гриссома проявились доселе неизвестные морщины. Будто он их скрывал, а та трагедия, которую он не смог предотвратить и за которую чувствовал вину, сильно его состарила, поэтому в свои 60 лет он выглядел бодрячком, который бодриться из последних сил.
После той трагедии он проработал в лаборатории еще год, но и этот год дался ему тяжело. Как только он закончил все свои дела, он подал заявление об уходе тогдашнему начальнику Конраду Экли. Экли отказался его подписать. Гриссом вспылил, пошел к шерифу. Тот был вынужден подписать. В течении того года все немного побаивались Гриссома. Он сильно замкнулся в себе, даже тараканы его больше не радовали. Все задавались вопросом: чем же теперь занимается Гилберт Гриссом в свободное от работы время? А ничем. В свободное время он спал, приняв лошадиную дозу снотворного, чтобы не видеть сны. Не видеть ее глаз и того, что она хотела ему тогда сказать, но не могла. Он боялся услышать ее крики, хотя она не кричала. Ведь она не кричала. В тот момент с его слухом было все нормально. А пистолета он никогда не носил. Чтобы такие мысли не одолевали каждую свободную минуту, он пил успокоительное, иногда много успокоительного и виски.
Гриссом встал, он решил прогуляться до ближайшего кафе. Он любил там пить кофе, много студентов, воздух заполнен их болтовней и гормонами. Можно ни о чем не думать.
- здравствуйте, профессор, - поздоровалась студентка.
Она была симпатичная, жизнерадостная, брюнетка. Так стоп! Ничего такого, даже легчайшего намека. Гриссом нахмурился.
- здравствуй, Сью. Ты эссе сдала? – строго спросил Гриссом.
Девушка сразу смешалась. Она не планировала, что разговор может сразу затронуть такую щекотливую тему.
- понимаете, профессор. Я его написала, распечатала, а потом на него кое-что пролилось, - быстро говорила Сью, не забывая сделать лицо обиженной девочки.
Гриссом устало закрыл глаза. Он что нянька?
- сдай его сегодня, до 10 вечера, - отрезал Гриссом и пошел в кафе.
Он как обычно заказ эспрессо, хотя ему это было вредно. Когда он уволился из лаборатории, его госпитализировали с подозрением на сердечный приступ, но все обошлось. Правда ему многое запретили, но он много и не делал. А вот эспрессо стало его протестом. Просто протестом против уклада жизни.
Гриссом начал медленно пить эспрессо. Когда он вошел, студенты, которые посещали его факультатив, посчитали своим долгом поздороваться. Некоторые присели с ним за стол. Они как обычно начали упрашивать его рассказать интересный случай из его практики. Гриссом охотно соглашался, но он никогда не упоминал имен своих коллег и никогда не рассказывал о том деле, которое все изменило.
Вот и теперь Гриссом рассказывал своим студентам о каком-то случаи, а мозг выдавал только один вопрос. Где она могла спрятаться? Не то, чтобы он хотел ее найти. Он совсем не хотел ее видеть и уж тем более разговаривать с ней, он просто должен был знать, что с ней все в порядке. Но он даже не мог помыслить о встрече. Гриссом навсегда запомнил ее взгляд и поворот головы. Он также помнил лица всех людей в лаборатории: белое лицо Кэтрин, будто она забыла румяна; шокированное лицо Грега; скорбное лицо Уоррика, но у того всегда оно было скорбным; заплаканные глаза Ника, хотя он врал, что аллергия; и даже лицо Экли, которое он не мог вынести, выражало сочувствие и сожаление!
Гриссом допил свой эспрессо, окончил историю и пошел в свою квартиру собирать вещи в очередную командировку.
В тот день смена началась, как обычно. Гриссом раздавал дела. У всех конечно были расследования, но всем добавилось еще дел. Грегу и Нику пришлось выехать на место преступления.
- чур я веду! И включим мигалку! – прокричал Грег с порога.
- ну уж нет! У кого третья категория? – ответил Ник, но Грег уже был далеко.
Кэтрин и Уоррику тоже досталось по делу, но они не проявили почему-то особого рвения. Кэтрин даже пыталась поспорить, сославшись на большую загруженность, а также необходимость вести Линдси к врачу. Уоррик просто наполнил лицо вселенской грустью, что в его случае обозначало почти все эмоции. Но Гриссом был непреклонен.
- а мы с тобой продолжим работать над делом, - сказал Гриссом Саре.
Сара улыбнулась и проявила готовность приступать к работе. Они прошли в просмотровую и в который раз за последние дни углубились в имеющиеся улики и отчеты.
Сейчас они работали над делом о жестоком убийстве женщины. Улик было мало. Подозреваемых не было вовсе. Отчет патологоанатома не обнадеживал. Когда Гриссом решал, кто займется этим делом, он долго сомневался, кого бы выбрать. Саре отдавать это дело было нельзя, она могла вспылить и заниматься им 25 часов в сутки; Кэтрин отдавать было нельзя, она бы его вообще не раскрыла; с остальными тоже были проблемы. Дело было сложное. Гриссом решил сам им заняться, а Сару взять в помощники. Лучше держать ее рядом и контролировать ее эмоции. Чем двадцать раз на дню объяснять, почему он отдал это дело не ей. Помятую о недавнем инциденте, Сара старалась вести себя, как можно лучше, работать еще усерднее. Гриссом оценил такое рвение и успокоился.
- смотри, - вдруг сказала Сара, так громко, что Грис подпрыгнул. – Видишь этот след?
Гриссом взял из ее рук фотография и пригляделся. В углу отчетливо был виден след.
- но там же ничего не было? – задумчиво произнес Грис.
- возможно, под таким углом света мы можем увидеть что-то еще, - рассуждала Сара вслух.
- так поедем и посмотрим! – предложил Гриссом, поднимаясь.
- чур, я не поведу, - быстро сказала Сара и растянула губы в улыбке.
Гриссом ухмыльнулся в ответ, открыл перед ней дверь, и они выехали на место преступления.
Конрад Экли твердо решил забрать дело Сары Сайдл у Гриссома и вести его самому. Любой адвокат, даже начинающий усмотрит в этом личный интерес. Но вот как отобрать дело у Гриссома? Если в приказном порядке, то он вспылит, и неизвестно еще во что это выльется. Гриссом может быть непредсказуемым, когда захочет. К такому вопросу нужно подойти с умом. Нужно просто поставить его перед фактом. И в этом Конраду поможет Кэтрин. Она же так мечтает выслужиться.
После случившейся с Сарой трагедии, каждый сотрудник лаборатории переживал и волновался о ее здоровье и судьбе. Гриссом находился неотлучно в лаборатории, он или сидел в кабинете, изучая материалы, или мучил Грега, который делал анализы безостановочно. Гриссом, Ник, Уоррик, Грег и Кэтрин работали над этим делом без отдыха. И каждый был готов убить преступника своими руками за то, что он сотворил с Сарой.
Экли вызвал Кэтрин в свой кабинет и дал ей секретное задание выдворить из лаборатории Гриссома. Она охотно взялась за поручение. Остальных членов команды Экли просто отправил по домам в приказном порядке, официальная причина – отдохнуть.
Кэтрин выдохнула перед кабинетом Гриссома и вошла.
- Гриссом, - позвала Кэтрин.
Гриссом оторвал воспаленный взгляд от бумаг.
- как давно ты здесь сидишь? – спросила Кэтрин.
- не очень давно, а что?
- а когда ты спал в последний раз?
- мммммммм, дня три назад.
- а ел?
- мммм, не помню.
- Гриссом, езжай домой, отдохни. Поспи. В таком состоянии ты все равно ничего не найдешь!
- нет, я должен раскрыть это дело.
- но ведь дела не раскрываются за одну смену! – воскликнула Кэтрин.
Гриссом устало потер глаза.
- поехали, - голосом заботливой матери произнесла Кэтрин, это был ее последний шанс. – Я тебя отвезу.
Гриссом устало встал, выключил лампу, запер материалы расследования в ящик, Кэтрин при этом нахмурилась, но это уже не ее проблема. Гриссом пропустил Кэтрин и запер дверь в кабинет. По коридору он шел медленно, и, казалось, теперь на своих плечах он несет какой-то груз.
Примерно через полчаса, после звонка Кэтрин, которая сообщила, что она уложила Гриссома спать, Конрад Экли раздобыл запасные ключи от кабинета Гриссома и отпер его. Если бы Кэтрин видела ухмылку на лице Экли, когда она говорила, что Гриссом уснул, она бы обиделась. Экли хотел спросить, искупала ли она Гриса перед сном, но сдержался.
«Вот чертов засранец!» - в сердцах подумал Экли, когда понял, что Гриссом спрятал материалы дела. Но у Конрада Экли были секреты, например, он когда-то научился отпирать несложные замки. Вот сейчас ему очень пригодилось это умение. Экли довольно улыбнулся и вышел из кабинета Гилберта Гриссома.
На другой день всей команде ночной смены был показан приказ, в соответствии которому они отстранялись от дела Сары Сайдл, также им категорически запрещались любые расспросы коллег об этом деле. В ближайшем будущем всех их вызовут на допрос.
Гриссом только что вернулся из больницы, куда отвезли Сару Сайдл после той трагедии, что с ней произошло. Некоторые его сторонились, абсолютно все смотрели ему вслед. Гриссом был бледен и, казалось, постарел лет на пять за эту ночь.
- Гриссом, мы должны с вами поговорить, - сказал шериф, стоя на пороге комнаты для допросов.
- решили меня допросить? – зло бросил Гриссом.
- мы хотим знать, что произошло.
- думаете, я виноват. Я сейчас напишу рапорт и положу его на стол Экли.
- Гил, мы должны поговорить с тобой. Это положено по инструкции, - необыкновенно терпимо объяснил шериф.
Гриссом устало развернулся и вошел в комнату для допросов.
В комнате помимо шерифа находился Конрад Экли.
- а он, что здесь делает? – спросил Гриссом.
- Гриссом, хочу тебе напомнить, что я начальник криминалистической лаборатории города Лас-Вегас, - ответил Экли и мерзко улыбнулся.
Гриссом отвел от него взгляд. Только бы не сорваться!
- Гил, расскажи нам все и подробно. Как такое могло произойти с криминалистом? – мягко спросил шериф.
«Они что играют в плохой, хороший полицейский?» - устало подумал Гриссом.
- я уже все рассказал по телефону, - ответил Гриссом.
- это мы слышали, а теперь расскажи нам то, чего мы не знаем, - попросил Экли.
- было тихо, я был снаружи, она внутри, - начал Гриссом.
- так, подожди, а почему вы начали осмотр, не дождавшись полицейских? – быстро спросил Экли.
Гриссом поднял на него обреченный взгляд, он задавал этот вопрос себе уже который час. Он спрашивал себя каждую минуту и не находил ответа. С собой Гриссом мог быть откровенен, но не с Экли и шерифом. Это он понимал даже сейчас.
- полицейские были на подходе, - с расстановкой произнес Гриссом.
- т.е. вы начали осмотр места преступления в одиночку. А скажи, Гил, у тебя был пистолет? – продолжил задавать вопросы Экли.
- Конрад, ты же сам знаешь ответ.
- знаю, - подтвердил Конрад Экли. – Что было дальше?
- я ничего не слышал, пошел проверить, как у нее дела, и…- Гриссом остановился, чтобы перевести дыхание и глотнуть воздуха, - и увидел ее…
- а преступник? – выдохнули вопрос шериф и Экли одновременно.
- нет, не видел, но слышал звук отъезжающей машины. Моей машины, - он мог спокойно говорить о том, что было до и после того, как он ее увидел и понял, что с ней произошло, но картина этой трагедии стояла перед глазами, он как бы видел сквозь.
- Гил, вы понимаете, что это значит? – спросил шериф.
- да, полностью, - твердо подтвердил Гриссом.
- как она там? – необыкновенно участливо спросил Экли.
Какие бы не были отношения Конрада Экли с остальными сотрудниками лаборатории, даже несмотря на то, что Сайдл ему нагрубила, он тоже был не в состоянии понять, как такая трагедия могла с ней случиться. Криминалисты редко оказывались в такой опасности, а то, что произошло с Сарой, вообще было единичным случаем. Конрад Экли искренне сожалел о том, что пришлось испытать этой молодой женщине.
Преступник скрылся с места преступления, угнав машину Гриссома. По всем городу был объявлен план перехват. Усилили наряды, но пока безрезультатно. Все понимали, что вскорости он просто бросит машину в пустыне. Благо пустыне было много вокруг. И только с помощью улик от первой жертвы его можно было найти. Не вызывало сомнений, что преступник зверски убивший ту женщину вернулся на место преступления, обнаружил там Гриссома и Сару и по какой-то причине, которую было необходимо найти, решил сделать то, что сделал.
- Сара в тяжелом состоянии. Теперь я могу вернуться к работе? – спросил Гриссом, вставая.
Не дожидаясь ответа, он вышел и направился в свой кабинет.
Сотрудники лаборатории смотрели на него украдкой сквозь стеклянные стены комнат.
Гриссом приехал в больницу на машине скорой помощи вместе с Сарой. На место преступления он вызвал Кэтрин, Уоррика, Ника, Грега. Сару увезли в операционную, а Гриссому ничего не оставалось, как сидеть и ждать. Ожидание давалось Гилберту Гриссому тяжело. Он каждые 15 минут названивал одному из криминалистов и требовал самого полного отчета. Также на место преступления съехались начальство криминалистической лаборатории, шериф и начальник полиции.
Гриссом измерил коридор шагами, потом измерил свой пульс. Вестей все не было, ни доктора, ни сестры не выходили. Гриссом весь извелся. Он старался думать только о самочувствии Сары. Что с ней произошло он знал, он не знал насколько это серьезно. Он так сильно избегал мысли о своем невольном потворствовании этой трагедии, что у него заболела голова. Он прошел к кулеру, налил воды и запил таблетку. Гриссом высыпал полпачки таблеток себе на руку и задумался. Он думал о том, какая доза является для него смертельной, а какая избавит его от мыслей, ото всех мыслей. Он решил перестраховаться и выпил еще две таблетки. «Так теперь нужно успокоиться и сесть», - уговаривал себя Гриссом, но это не помогало. Он встал и опять начал ходить взад-вперед.
Он не мог забыть того, что увидел, когда зашел в этот сарай. Гриссом всегда считал Сару самостоятельной, способной о себе позаботиться иногда лучше, чем он мог заботиться о ней. Поэтому он даже не волновался, что они одни приехали на место преступления. Он с легким сердцем отпустил ее исследовать этот сарай. Когда он исследовал абсолютно всю прилегающую местность, некоторые места дважды, он удивился, что Сары так долго нет. Или она нашла что-то очень интересное и решила на месте исследовать свою находку. Когда Гриссом вошел и увидел Сару, он остановился и не мог пошевелиться какое-то время. Казалось, или небеса упали ему на голову, или его чем-то оглушили. Или небеса упали ему на голову и оглушили. Он в один миг понял, насколько уязвима и беззащитна была Сара. А его даже не было рядом! Он сам спокойно отпустил ее и подверг такой опасности! Гриссому казалось, что все это просто сон. Вернее кошмар, один из тех кошмаров, что его мучили.
Все эти мысли пролетели в его голове за одну секунду, Гриссом бросился к Саре и очень осторожно начал осматривать. Тем временем Сара пришла в себя. Она увидела Гриссома, но не сразу узнала его. Когда Гриссом понял насколько все серьезно, он начал утешать ее и гладить по голове, но Сара этого не помнила, она уже опять впала в беспамятство.
Гриссом прокрутил у себя в голове всю картину в сотый раз. Тяжело вздохнул, он понял, что смертельно устал, Гриссом тяжело опустился на танкетку.
- Гриссом, что слышно? – раздался голос Кэтрин совсем близко.
«Пришла узнать новости, чтобы потом всем рассказывать», - устало подумал Гриссом, но лицо Кэтрин выражало искреннее участие. Или любопытство.
- нет, она все еще там, - обреченно ответил Гриссом, указывая на операционную.
Вдруг двери операционной открылись, и оттуда выкатили на каталке Сару, которая была под наркозом, за ней везли капельницу, на лице была кислородная маска.
- доктор, как она? – спросил, волнуясь, Гриссом.
- после мистер Гриссом, - отмахнулся доктор.
Гриссом проводил Сару взглядом и отвернулся, вдруг он что-то увидел и уверенно прошел в операционную.
- сестра, мне нужна ее карта! – безапелляционно сказал Гриссом.
Сестра посмотрела на него недоверчиво.
- а вы родственник? – с опаской спросила она.
- нет…я…эээээ…начальник. И криминалист! – наконец нашел повод Гриссом.
Сестра много видела в своей жизни, она устала после смены и поняла, что если не хочет полчаса потратить на ненужные споры, лучше отдать карту этому человеку.
Гриссом схватил карту и начал ее читать. Кэтрин пыталась заглянуть через плечо, при этом делая вид, что она не подглядывает, а просто переживает. Но ей ничего не удалось увидеть. Она поняла тщетность своих попыток и решила следить за реакцией Гриссома.
Гриссом читал медленно, продираясь сквозь сокращения и специфические медицинские термины. Некоторые места он перечитывал дважды, потому как смысл прочитанного его мозг просто отказывался принять! И вот Гриссом почувствовал, как сердце его замерло, он добрался до сути.
Кэтрин никогда не видела Гриссома таким. А знала она его давно. Сначало он побледнел, потом резко обозначились скулы, потом все его морщины, года и тревоги напомнили о себе. И в довершении всего лицо Гриссома посерело, он поднял невидящий взгляд на Кэтрин и куда-то пошел. Карту он забрал с собой.
Кэтрин начала набирать номер на мобильном телефоне. Она поняла, что дело слишком серьезное, раз Гриссом настолько изменился в лице.
Гриссом подошел к палате, куда он видел, увезли Сару. Гриссом вздохнул и хотел войти, но дверь внезапно открылась, и он столкнулся с доктором.
- я могу войти? – скорее утвердил Гриссом, чем спросил.
- не сейчас, мистер Гриссом, - ответил доктор, мягко закрывая дверь, - она очень слаба, ей нужен отдых.
- это очень срочно…и важно, - говорил Гриссом, но доктор смотрел на него недоверчиво. – Это нужно для дела, - Гриссом использовал последний аргумент.
- хорошо, мистер Гриссом, три минуты! – властно ответил доктор.
Гриссом быстро вошел, пока доктор не передумал. Он остановился на пороге, Гилберт Гриссом не предполагал, что его еще что-то может потрясти. Сара лежала на больничной койке, ее лицо сливалось с цветом простыней. Из руки Сары тянулась трубка, в капельнице что-то капало, подчиняясь зловещему ритму. Также Сара было подключена к какому-то аппарату, который пищал в своем ритме. В другой раз Гриссом назвал бы это ритмом смерти, но сейчас ему было не до сентенций. Сара была похожа на жертву всех этих машин, которые наоборот были призваны спасти ее. Гриссом еще раз подумал, насколько она уязвима, насколько хрупка человеческая жизнь.
Гриссом тихо подошел к Саре.
- Сара, - осторожно позвал он.
Сара не шелохнулась. Раньше она реагировала быстрее, чем Гриссом успевал позвать ее. А теперь он не знал, что делать. Он должен был ей сказать так много, он должен был увидеть ответ в ее глазах, но Сара была еще под наркозом.
Гриссом придвинул стул к кровати и осторожно сел. Он смотрел на Сару, на то, что с ней сделал этот преступник. Гриссом опять подумал, как он, ее начальник, мог такое допустить? В порыве чувства вины Гриссом аккуратно взял руку Сары и легонько ее сжал. Пальчики Сары дрогнули, она с трудом открыла глаза, остановила не совсем осмысленный взгляд на Гриссоме.
- Сара, - не то с надеждой, не то обреченно назвал ее имя Гриссом.
Сара моргнула. С трудом.
Гриссом понял, что она его узнала, он понял, что она его слышит.
- Сара, я…я виноват. Я не должен был этого допускать. Я должен был предвидеть, - начал быстро говорить Гриссом, как бы оправдываясь.
Сара закрыла глаза, чтобы этого не видеть. Она бы с удовольствием заткнула бы уши, чтобы его не слушать. Но сил на это не было, поэтому Сара начала прислушиваться к ритмичным звукам, которые издавал аппарат рядом с ее кроватью. У Сары не осталось сил не то чтобы возмущаться, а даже удивляться, как даже в такой ситуации Гриссом говорил только о себе! В ее усталом мозгу билась мысль, как птица в клетке, которую душили газом, мысль о том, почему даже сейчас, когда с ней произошла такая трагедия, Гриссом даже не спросил, как она себя чувствует. Этот его перфекционизм ради самого совершенства всегда ее немного раздражал, но чтобы в такой ситуации Гриссом вел монолог только о себе. У Сары никогда даже мысли такой не могло родиться.
А Гриссом тем временем продолжал, что-то говорить. Сара повернула голову, это движение стоило ей многих усилий. Она открыла глаза и взглянула на него.
Гриссом замолчал на полуслове, пораженный ее взглядом. В нем он увидел силу воли, подкрепленную отвращением, таким сильным, что он испугался. Гриссом почувствовал себя очень старым и очень слабым. Он растерялся, не знал, что сказать, куда смотреть. Он как обычно не знал, как реагировать на вызов Сары. Вдруг Сару накрыла такая усталость, физическая и эмоциональная, она поняла, что еще немного и ее стошнит. Она из последних сил попыталась вырвать руку, но ее попытка отдалась лишь жалким движением.
Гриссом понял, что она хочет вырвать руку, разжал пальцы и бережно положил ее кисть. Сара отвернулась и закрыла глаза. В ее реальности теперь не было ни этой палаты, ни тем более Гилберта Гриссома.
Гриссом почувствовал себя лишним, будто все ушли на праздник, а его не взяли, а он даже не мог понять почему. Он еще несколько секунд смотрел на Сару, понял, что это конец, встал и вышел, тихо притворив дверь.
Кэтрин, стоя в одиночестве в неприбранной операционной, успела позвонить Уоррику и начальственным тоном сказала ему передать Нику и Грегу ее слова. Они должны были подъехать через 10 минут. Кэтрин оставалось их ждать.
Спустя 9 минут и 48 секунд криминалисты на полной скорости, включив мигалку, подъехали к главному входу больницы. Мужчины быстро вышли из автомобиля и отправились на поиски Кэтрин.
- зачем ты нас вызвала? – спросил Уоррик, будто он имел право задавать такие вопросы.
Кэтрин даже опешила вначале. Но быстро взяла себя в руки.
- с Сарой что-то случилось, - зловеще ответила Кэт.
- что с ней? – одновременно выпалили Ник и Грег, а Уоррик собрал на лбу складки скорби.
- не знаю, Гриссом читал ее карту, и я никогда не видела его таким. Он будто постарел, и лицо его посерело, - задумчиво произнесла Кэтрин.
Они стояли недалеко от палаты Сары, когда оттуда вышел доктор.
- доктор Росс, расскажите, что с ней! – подлетела к нему Кэтрин.
- а вы тоже криминалиты? – подозрительно спросил доктор Росс.
- мы коллеги, - уверенно ответил Ник.
- ну хорошо, Сара Сайдл поступила к нам в тяжелом состоянии, - начал свой рассказ доктор.
По мере того, как доктор говорил, у Кэтрин по позвоночнику поднимался холодок. Потом что-то сжало ее живот. Только Кэтрин, как единственная женщина, поняла всю глубину, весь ужасной той трагедии, что произошла с Сарой. Они никогда не были близкими подругами. Сара сначала не понравилась Кэтрин, но потом им пришлось сработаться. Даже не смотря на отсутствие теплых отношений, Кэтрин никогда бы не пожелала никому, даже врагу, того, что произошло с Сарой. У нее даже мысли не было предположить, что такое могло бы произойти с ней. Когда доктор закончил, Кэтрин поняла, что более ноги ее не продержат. Она начала медленно опускаться, Уоррик ее поддержал и аккуратно усадил на стул. Кэтрин приложила руку ко лбу.
По мере того, как говорил доктор, Ник терял опору под ногами. На него несколько раз был направлен пистолет, он оказывался в опасных ситуациях, но он никогда не мог предположить, что такое произойдет с Сарой. Она была такой сильной, он, конечно, скрывал, но многому учился у нее. Оптимизму, работоспособности, например. Но такая трагедия! Он даже не мог предположить, что будет дальше. Он чувствовал себя беспомощным. Ник отошел к окну и отвернулся. Он изо всех сил старался не плакать.
По мере того, как говорил доктор, Уоррик все больше и больше складок собирал на лбу. Во взгляде нарастала степень вселенской скорби. Он не мог понять, как вообще такое могло произойти.
А Грег стоял и слушал. Когда до него дошел смысл слов доктора, он почувствовал себя ребенком, который не знает, что делать, что сказать. Ему показалось, что его оглушили.
Кэтрин сидела на стуле, закрывшись ото всех, мужчины хранили молчание. Все опасались произнести хоть слово.
Доктор Росс замолчал, увидел какой эффект произвели его слова и решил поторопить мистера Гриссома. Он направился к палате, но оттуда вышел Гриссом, мягко притворив дверь. Он невидящим взором оглядел коридор, криминалистов и направился к выходу.
Гриссом решил поехать в лабораторию и чем-нибудь заняться. Только бы не думать…
Через месяц работа в лаборатории текла своим чередом. Дела раскрывались, анализы делались. Все отметили перемену, произошедшую во всех криминалистах, выезжающих на место преступления. Все стали осторожней. Только с полицейским, а лучше с двумя, теперь делали осмотр дома, а уж тем более местности.
Гриссом осунулся, теперь он без энтузиазма искал истину и исследовал поведение людей. Он понял, что иногда просто не может понять и принять некоторых поступков людей. Поэтому теперь его не сильно волновал процесс обнаружения истины. К своим насекомым он тоже стал намного равнодушнее. Раньше он сильно интересовался жизнью насекомых, потому что они помогали раскрывать преступления, обнаружить истину. За это он и полюбил их. А теперь сам процесс раскрытия преступления его уже не увлекал. Поэтому и насекомые отошли на второй план.
Сара никого не предупредила, что придет в лаборатории. У нее было два дела. Первое, забрать свои вещи. Второе, подать Конраду Экли заявление об увольнении.
Как только Сара переступила порог лаборатории, все внимание было приковано только к ней. Но любопытство многих было неудовлетворенно, т.к. большинство ран уже зажили или их не было видно под одеждой. Сара шла по коридору, а все сотрудники оборачивались ей в след и провожали ее взглядом. Как только она поворачивалась к ним спиной, она слышала шепоток.
- это она?
- да!
- да ты что!
- говорю тебе, с ней такое произошло!
Ее уже начало подташнивать от этого шепотка и от этих возгласов, сделанных шепотом. Она так и видела выражение лиц говоривших. И от этого ей становилось еще противнее! Поэтому она решила быстро покончить с делами и вернуться к себе домой. Запереться на три замка, чтобы никто не подумал даже войти.
- можно? – спросила Сара, стоя на пороге кабинета Конрада Экли.
Экли поднял глаза, удивился, потом растерялся.
- да, конечно, проходите, - торопливо и сбивчива произнес он. Конрад Экли просто не знал, что нужно сказать и стоит ли что-то говорить. – Как ваше самочувствие?
- нормально, - ответила Сара и ее лицо стало непроницаемым. Экли понял, что этого говорить не стоило. – Я пришла, чтобы подать заявление и забрать свои вещи.
- какое заявление? – удивился Экли.
- об уходе. Я увольняюсь.
- но лаборатория нуждается в вас. Мы просто не можем отпустить такого ценного криминалиста. Такую ситуацию я должен обсудить с шерифом, - начал быстро перебирать предлоги Экли.
- мистер Экли, я не могу здесь больше работать, - медленно и тихо произнесла Сара.
Экли все понял, он понял ее причины, понял, что ее не переубедить.
- хорошо, - мягко сказал он. – Я сделаю, что смогу.
- спасибо.
- я про льготы, - добавил Экли, т.к. ему показалось, что она его неправильно поняла.
Сара подняла на него удивленный взгляд, она не ожидала, что Конрад Экли, с которым у нее были серьезные разногласия, будет что-то для нее делать. Она еще раз его поблагодарила, уже намного сердечнее, и отправилась в раздевалку собирать свои вещи.
- Сара, привет! – обрадовались Ник и Уоррик, которые были в раздевалке. Они не виделись с того самого дня. Они тоже не знали, что сказать.
– Как ты? – спросил Уоррик, собирая на лбу складки скорби.
- все отлично! – ответила Сара и попыталась улыбнуться. Попытка не удалась. Всем стало не по себе. Ей еще больно было улыбаться.
- привет, Сара, - крикнул Грег, появляясь из-за угла. – Давно тебя не было. Мы тут все ужасно скучали.
Вдруг откуда ни возьмись появилась Кэтрин, кажется, она запыхалась. Кэтрин бежала на своих высоких каблуках?
- Сара, это правда? – спросила Кэтрин, припечатывая Сару к шкафчикам.
Все напряглись. Не часто можно было увидеть Кэтрин Уиллоз в таком возбуждении.
- что правда? – напряглась Сара и спросила почти враждебно.
- правда, что ты увольняешься!
Все замерли, раскрыв рот. Никто не ожидал такого поворота событий. Мужчины молчали, потрясенные возможностью того, что они больше не увидят Сару.
«Быстро же она новости узнает. Никак под столом у Экли сидела?» - зло подумала Сара.
- да правда. Я пришла забрать свои вещи, - ответила Сара и закрыла шкафчик.
Не дав никому опомниться, она попрощалась и пошла по коридору.
Сара проходила мимо кабинета Гилберта Гриссома и по привычке замедлила шаг. Она остановилась и смотрела на него не моргая. Гриссом почувствовал взгляд и поднял голову. Сара задрала подбородок, как бы защищаясь от чего-то.
- я увольняюсь. Прощай, Гил, - холодно сказала Сара.
Гриссом так опешил сначала от ее внезапного появления, а теперь от этого заявления, что опустил взгляд в поисках нужных слов. Сара покачала головой, закатила глаза и продолжила свой путь.
Гриссом поднял голову, но на пороге уже никого не было. Он быстро встал из-за стола, подбежал к двери кабинета, заглянул в коридор, но он был пуст. Гриссом понял, что это конец. Он вспомнил, что Сара любила играть в такую игру. Озадачивать его и исчезать. Сейчас он понял, что она не вернется.
За окном завывал ветер и бросал тяжелые капли дождя в ее окно. Она ворочалась в своей постели. Вдруг неожиданно, она проснулась. Сердце бешено колотилось. Глаза сузились от страха. Ее что-то напугало. Но что она не могла понять.
Сара Сайд, а ныне Симона Сайд, попыталась успокоиться. Она начала глубоко и ритмично дышать. Но это не помогло. Едкий страх тонкой паутиной опутал ее сердце и сжимал его. Пары этого страха отравляли мозг, ее мутило от этого липкого состояния. Казалось, он по капле стекал в желудок и разъедал его.
Сара потянулась к сигаретам, которые лежала рядом с кроватью. Села в постели и закурила. Как бывший криминалист она знала, что это очень опасно, но как любой человек, решила, что сейчас важнее покурить. Она подтянула ноги и обхватила их руками, не забывая курить.
Она вспомнила, как покинула лабораторию, забрав свои вещи. Вспомнила Гриссома, который так и не нашел, что ей сказать, а смотрел побитой собакой, от чего ей становилось еще тяжелее. Некоторое время она еще жила в Лас-Вегасе. Потом был мучительный суд, преступника конечно же поймали. Он не успел далеко уйти. За убийство той женщины и то, что он сделала с Сарой, ему дали относительно не много. Теперь она могла спокойно все это вспомнить. Потом, по окончанию судебного процесса, с ней стало что-то твориться. Она боялась не то, что выйти из дома, она боялась вылезти из постели. Ей пришлось обратиться к психиатру. Курс немного помог, но у нее начался жуткий страх. И она, как кролик, побежала через всю страну от той тюрьмы, где держали этого преступника. Он обещал ее найти. Ведь она выжила. Это обещание она прочла в его глазах. Теперь она знала, что желание найти ее помогало ему выжить в тюрьме все эти годы. Она знала, что как только он выйдет, он будет ее искать. Он, как гончая, выследит ее петляющие следы, и в один прекрасный день он появиться на пороге, вот тогда будет действительно конец. То, что она перенесла, покажется ей детским развлечением.
Сара докурила сигарету. Она смотрела в окно и слушала завывание ветра.
Ослепленная страхом, она приехала в это захолустье. У нее под рукой всегда было оружие и собака, натренированная охранять и убивать. Но и этого иногда бывает мало. Она это прекрасно знала. За свою работу в лаборатории она и не такого повидала.
«Прошло десять лет», - подумала Сара. И вдруг ее тело пронзила боль. Она поняла почему проснулась. Прошло десять лет. А сколько дали тому уроду? Двадцать. Т.е. теперь он мог спокойно выйти за примерное поведение, по амнистии или потому что тюрьмы переполнены, и уже на всех ветрах мчаться на ее поиски.
Ей стало дурно. Она побежала в ванную. Ее вырвало. Она знала, что причина этому страх. Бежать. Ей оставалось только бежать. Но куда? В любом штате он ее найдет, это просто вопрос времени. И вот тогда она поняла, что бежать нужно дальше США. В мире много непроходимых мест, где можно спрятаться. А сменить имя в этой стране довольно просто. Однажды она это уже сделала.
Африка.
Европа.
Азия.
Южная Америка.
Во всех этих уголках мира, она найдет свою щель, и никто никогда не выследит ее там.
Гриссом и Сара ехали по темной дороге, которая разрезала пустыню. Они почти не разговаривали. Но их молчание не было тягостным. Они давно работали вместе, еще дольше знали друг друга, они могли уже и помолчать, и это не вызывало неудобств. Они ехали в тишине, был слышен звук работающей машины. Сначала Гриссом хотел поставить одну из своих опер, но Сара запротестовала: не очень уж приятно ехать ночью в пустыню под аккомпанемент Вагнера.
Потом Сара вспоминала, было ли у нее предчувствие. Нет, никакого предчувствия, она просто ехала работать вместе со своим начальником. Гриссом тоже потом задавался вопросом, было ли у него предчувствие, хотя он и ученый. У него предчувствия не было. Ни до того случая, ни после.
- так, приехали, - сказал Гриссом, подруливая к какому-то сараю по середине пустыни. – Если мы пропустили что-то в сарае, могли пропустить и на улице.
Криминалисты вышли из машины, осматриваясь.
- а где все? – удивленно спросила Сара.
- сейчас подъедут, - уверенно ответил Гриссом и направился к сараю.
Они остановились недалеко от сарая, освещая его своими мощными фонариками.
- я снаружи, а ты внутри. Приступим, - распорядился Гриссом.
Сара подняла брови в знак согласия, и они разделились.
Гриссом начал методично осматривать местность рядом с сараем. Он перепроверял дважды каждый дюйм земли.
Сара вошла в сарай. Она осветила своим фонариком небольшое помещение, заваленное какими-то вещами. Всякие железяки, трубы, какой-то кран шел прямо из земли. Сара прошла вперед и открыла свой чемоданчик. Она начала тщательно все осматривать и проверять. Сара достала тампон и взяла образец жидкости. Вдруг она что-то услышала. Сара прислушалась, обернулась, посвятила фонариком, но никого не увидела. Она пожала плечами и вернулась к делу.
- что не увидела, - вдруг позади нее раздался мужской незнакомый голос.
Сара резко обернулась, но незнакомец ударил ее ногой по лицу. Сара упала и инстинктивно закрыла лицо. Неожиданно она почувствовала удар ноги в живот. Сара уже и не помышляла о защите, ей было просто больно. Хотелось просто уползти.
Но незнакомец не дал ей этого сделать. Он схватил ее за волосы, Сара застонала и впилась ногтями ему в руку, но он, казалось, этого даже не заметил. Он откинул ее голову, открыл рот и затолкал ей какую-то грязную тряпку в глотку. Сару стошнило и чуть не вырвало, но вовремя спохватилась, т.к. знала, что это может ее убить. Он вытащил из заднего кармана клейкую ленту и заклеил ей рот. Сара испугалась еще больше. Он схватил ее руки и привязал ее к тому крану, с помощью этой же клейкой ленты.
Сара боялась. В ее глазах застыл страх.
- что страшно? Нечего было приезжать и вынюхивать здесь все. Вот та тоже такой была, все вынюхивала, - проговорил преступник.
Сара широко раскрыла глаза и попыталась закричать. Она поняла, что это их убийца. Ее крик потонул в кляпе.
Он распрямился и ударил ее в живот, он бил долго и методично. Через некоторое время Сара перестала чувствовать боль, она почти отключилась.
Но преступник внезапно ударил ее по лицу, она очнулась.
- это чтобы ты запомнила, - сказал он, схватил какую-то железяку, сорвал с нее брюки, и Сара почувствовала, как что-то внутри ее разрывается, ее ослепила вспышка боли, а потом накрыла темнота.
Сара Сайдл потеряла сознание.
Гриссом осмотрел всю местность и удивился, что Сара его не позвала. «Может быть, она нашла что-то интересное?» - подумал Гриссом. Он встал, застегнул свой чемоданчик и пошел по направлению к сараю.
Он вошел в сарай, осветил помещение, и вдруг его дыхание остановилось. Луч света выхватил Сару. Вернее тело Сары, привязанное к железному крану, который торчал из земли. Гриссома парализовал страх. Будто его позвоночник обледенел, и он не мог пошевелиться. Он ощутил ужас даже кончиками пальцев.
- Сара, - выдохнул он и направился на неподатливых ногах к ней.
он быстро подошел, увидел, что у нее во рту кляп. Гриссом аккуратно оторвал ленту от ее лица, вытащил кляп, развязал ее руки. Он действовал быстро и профессионально. Гриссом просто боялся остановиться и подумать. Он не мог видеть Сару в таком положении. Где-то в районе живота холодная рука страха и неуверенности сжала его внутренности. Он достал рацию.
- это Гриссом, срочно скорую сюда! – прокричал Гриссом.
Он достал из чемоданчика что-то и дал понюхать это Саре. Через мгновение она очнулась. Сара с трудом разлепила веки, какая-то резкая сила вытащила ее на поверхность сознания из приятных темных вод, где она плавала.
- Сара! Что он делал? – быстро спросил Гриссом.
- бил, - еле слышно ответила Сара.
Гриссом прочитал ее ответ по губам. И вдруг он замер.
Если такое произошло у него под носом, то он ничего не слышал. И ужас из-за того, что он мог что-то пропустить, что он мог пропустить преступника, и именно поэтому преступник сотворил такое с Сарой, этот ужас пронзил его с головы до пят.
Гриссом сглотнул и начал нежно и осторожно осматривать Сару. Он понял, что травмы нанесены очень серьезные. И тут он увидел это. Кусок железяки, у которой один конец был в крови, он увидел разорванные брюки Сары. Позже, в больнице в ее карте он прочтет, что ввиду многих разрывов и вероятности инфекции, Саре удалили матку, она никогда не сможет иметь детей.
Пока же он испугался, испугался того, что не сможет уже ничем помочь.
Он сел рядом, взял ее за руку, гладил по голове и приговаривал:
- все хорошо, Сара, скорая уже едет. Все будет хорошо, - она его не слышала, он говорил это самому себе.