Скажите, кто из Вас не любит сласти? Наверное, если такие люди и присутствуют, то не в сильно большом количестве. Все различные торты, пирожные, конфеты заставляют душу петь, а кардиограмму плясать. Если уж сердце простого человека заходится в радостном предвкушении, бьется в сладкой истоме при виде ярких оберток, скрывающих шоколад, то что уж говорить о странах? Вот и Гилберт Бальдшмидт являлся ярым поклонником кондитерской промышленности. Его кухня больше напоминала склад самых разных сластей. Великий просто не мог спокойно пройти мимо легкомысленно оставленных на открытом воздухе друзьями и знакомыми десертов. Именно десерты и были единственной слабостью Великого Гилберта. Слабостью и постыдной тайной. И, естественно, что тайны могут привести к печальным последствиям.
Настроение у Бальдшмидта было - загляденье. Солнышко светит, птички поют, и далее по тексту. Лениво плыли облака в бесконечном и бескрайнем небе. А Великий спокойно шел по своим делам, капать на нервы окружающим. Доводить их до белого каления, издеваться – называйте это как хотите, ведь суть от этого не изменится. Гилберту Бальдшмидту для поддержания всех естественных процессов жизнедеятельности было необходимо испортить кому-нибудь настроение. И на сей раз Перст Судьбы указал на Австрию, совершенно не подозревающему о нависшей над ним опасности.
В общем, шел себе Гилберт, шел, никого не трогая, а только собираясь, и вдруг увидел его! И сразу понял, что влюбился: огромный кусок торта, щедро заправленный неимоверно пышными сливками стоял на окне музыкальной комнаты. Наверное, Австрия собирался продегустировать сие творение человечество, но очень удачно для Гилберта, и неудачно для своего желудка, отлучился. И сейчас, в эту прекрасную минуту, десерт так и манил подойти ближе, попробовать. И Бальдшмидт решил не противостоять своим желаниям.
Однако он помнил о нахождении самого страшного существа, тяжеловооруженного оружием свободы. У Венгрии разговор короткий: влепит по лицу сковородкой, и мама не горюй! А бедному Гилберту только и останется, что считать звездочки.
Медленно-медленно, вспоминая свои вылазки в ставку Брагинского в качестве разведчика, практически по земле полз наш бравый герой. Он оглядывался по сторонам, пытаясь предугадать появление нежелательных лиц, к которым относились все, что отделяли Великого от тортика. Но таких глупцов не наблюдалось. Они мгновенно вспомнили о важных делах и отправились ими заниматься.
А Гилберт уже не полз. Он с гордостью шагал по аллее, практически летел на крыльях к тортику, одиноко стоящему на подоконнике. Сейчас все были с Великим. И огонь, и вода, даже медные трубы оказывали поддержку Бальдшмидту: они не мешали историческому воссоединению Великих.
Вблизи десерт оказался еще краше: он был украшен вишенками, цукатами, а белоснежного крема было целое море. Гилберт улыбнулся, предвкушая, как он будет пробовать этот торт.
Час Х приближался. Все замерли в ожидании. Даже ветер затих. Убедившись, что за его не сильно куртуазными действиями никто не наблюдает, Гилберт протянул руку к вожделенному торту.
И буквально через мгновение пожалел об этом, ибо понял, что один квадратный метр слишком мал для трех Великих. На нем просто не умещаются Великий Гилберт, Великий австрийский тортик и Великая магическая сковородка «Тефаль», отправляющая в нокаут всё и вся в радиусе до десяти метров.