Лейтенант вышел из кабинета, привычно обвёл взглядом большую общую комнату, где располагались детективы убойного отдела. Комната была почти пуста, лишь из дальнего угла доносился стук клавиш печатной машинки. Кому в этом году не повезло с дежурством на Рождество?
– Разве сегодня твоё дежурство? – спросил лейтенант, останавливаясь возле стола детектива Кейна. В принципе, за всё время его работы в отделе можно было по пальцам перечесть те праздники, в которые Кейн не оказывался на дежурстве. Либо ему самому выпадало, либо он менялся с кем-нибудь из семейных коллег, когда те начинали проклинать всё на свете, вытащив короткую соломинку. Но в этот раз всё было иначе: у Кейна, по словам ребят, завелась подружка, красотка-певичка, и лейтенант думал, что в это Рождество детектив наконец-то потребует с кого-нибудь возврат долга, даже если дежурить выпадет ему.
– Нет, сэр, – не прекращая печатать, отозвался Кейн. – Сегодня дежурят Бойл и Джеймсон. А я уже заканчиваю.
Он взглянул на часы, при этом локтем пытаясь незаметно задвинуть одно из дел поглубже в стопку. Заметив, что от лейтенанта не укрылся его манёвр, Кейн задрал подбородок и с вызовом улыбнулся.
– Та МПД? – сдвинув брови, спросил лейтенант, ловко выуживая дело из стопки. – Я же велел тебе сдать это дело ещё неделю назад. К чему впустую тратить время? Это не первая и не последняя МПД…
– Её не так зовут, – сощурив глаза, перебил Кейн.
– Что?
– Её зовут не так.
Лейтенант уже и сам заметил, что на папке появилась аккуратная бумажка с именем. Мишель Розе. Эту маленькую потерянную девочку звали Мишель, она была родом из Орегона. В пятнадцать лет сбежала из дома со своим дружком. А десять дней назад её нашли в одном из переулков Нью-Йорка, засыпанную снегом. Передозировка.
– Как же ты ухитрился установить личность? – спросил лейтенант, пробежав взглядом вложенный в дело листок с описанием, данным родителями девочки для базы о пропавших людях. Там значились длинные тёмные волосы, но за два года жизни вне дома они превратились в короткие светлые. Особых примет не было.
– Коронер зафиксировал старый перелом лодыжки, характерный для чрезмерных физических нагрузок, – охотно пояснил Кейн. – А на ладонях были ещё не сошедшие мозоли. Она занималась гимнастикой. Даже получила награду.
Лейтенант прищурился, обнаружив среди бумаг копию газетной заметки с фотографией Мишель. Сколько же газет пришлось перерыть этому рыжему умнику, и где он нашёл время на это?
– Если бы в нашей базе о пропавших людях было что-то посущественнее описания, – вздохнул Кейн. – Например, ДНК…
– Ну-ну, – усмехнулся лейтенант. – Мечтать не вредно. Что ж… Ты сделал хорошее дело, Горацио. Её родители будут знать, где похоронена их дочь. Надеюсь, теперь ты выполнишь мой приказ и сдашь дело в архив?
Кейн отвёл глаза.
– Послушай, – лейтенант захлопнул папку, припечатал её к столу. – Я понимаю, что ты совершил практически чудо. Но не увлекайся этим, понятно? Мы должны быть реалистами! Мы не имеем права сидеть и мечтать о кренделях небесных, о базах ДНК или о том, чтобы воздать по заслугам каждому, по чьей вине эта МПД… эта девочка оказалась в том сугробе! У тебя есть реальные дела, и их нужно раскрывать. Это понятно?
– Так точно, сэр, – подтвердил Кейн.
Лейтенант взглянул на его упрямо сжатые губы и сощуренные глаза, покачал головой и пошёл к выходу. Его ждала дома семья, и он не мог тратить время на переубеждение этого мечтателя.
– И того, кто продал ей наркотики, я тоже найду, – негромко, но очень уверенно сказал Кейн, когда лейтенант был уже у самой двери. – Найду.
Лейтенант предпочёл сделать вид, что не услышал.