«Вот прям с утра пораньше! Блин, как достало!»
Впрочем, и мысли в этой голове были настолько ленивыми, что даже не желали быть оригинальными. Всегда, едва к Хокаге надо было идти раньше обеда, это вызывало гамму завсегда одинакового недовольства в самом ленивом на свете шиноби по имени Нара Шикамару. Без особого энтузиазма переставляя ноги, парень заставлял себя идти в красный особняк на окраине селения. Он отдыхал всего два дня, и теперь, судя по всему, его снова хотят послать на миссию.
— Шикамару! – крик Пятой сотряс стены и окна особняка. Впрочем, ничуть не впечатлил наследника клана Нара. – Почему ты не можешь уследить за своей подружкой?
— А?! – глаза Шикамару полезли на лоб: он и не знал, что у него есть подружка.
— Сестра Казекаге. Как она оказалась здесь снова?!
— Почем я-то знаю? Она мне не подружка. Она подотчетна только Казекаге… Вы сказали, она здесь?!
— Совершенно верно. Ирука с Эбису видели ее во время ночного дежурства у ворот.
— Она ночью пришла в селение?!
— Пропуск у нее был, в общем-то, хотя ее приход и не был согласован. Ирука сказал, что выглядела она неважно. Я проверяла, в больницу она не обращалась. Ты бы сходил, проверил, может, ей помощь нужна.
Шикамару не видел ни одной логичной причины, почему это должен делать именно он. В конце концов, Темари неплохо дружна с Сакурой и Тентен… Но еще он прекрасно знал, что спорить с Хокаге и задавать вопросы просто бесполезно.
— Проблемная женщина! – пробубнил он, закрыв за собой дверь в кабинет Пятой.
Не будучи оптимистом по натуре, Шикамару все же нашел одну положительную черту во всем этом: еще один день он может отдыхать без миссий.
Несложно было угадать, в какую гостиницу пошла Темари: она всегда останавливалась в одной и той же. Сложно было не идти в ее комнату. Шикамару планировал расспросить портье о состоянии Темари – должен же он был заметить, если с ней что-то не так, – но оказалось, что ночной портье уже сменился! Пришлось подниматься аж на пятый этаж.
Лестница была покрыта грязновато-зеленым ковром с когда-то несомненно длинным ворсом. Лениво сгибая колени, чтобы переставить ногу на очередную ступеньку, Шикамару с кислой миной смотрел на самый верх очередного пролета, не замечая вокруг себя ничего вообще. Он был абсолютно уверен, что ничего страшного с Темари произойти не могло. Просто, может, устала с дороги, да и темно было, плюс ко всему сами привратники наверняка были полусонные, вот им и померещилось всякое…
Зевнув так, что в уголках глаз выступили слезы, Шикамару приготовился поставить ногу на саму последнюю ступеньку своего путешествия наверх, да так и застыл в принятой позе. Прямо на том месте, куда он планировал приземлить конечность, на ковре красовался отчетливый кровавый след, очерчивая контур внутренней стороны правой стопы того, кто его оставил. Может, не так уж и померещилось ночным сторожам? Через два шага след стал больше, очерчивая уже половину стопы, а через шаг появился еще и кровавый контур внутренней стороны левой стопы. Уже не сомневаясь, кому принадлежат эти следы, Шикамару рванул дальше по коридору. «Проблемная женщина!»
У комнаты, в которой остановилась сестра Казекаге, следы были глубокие и размазанные. Видимо, пытаясь открыть дверь, Темари уже еле держалась на ногах.
Надавив на ручку, Шикамару толкнул дверь, и она поддалась. Беспокойство нарастало, и парень обругал всех женщин на свете. Особенно Темари. И Пятую не забыл – за то, что обозвала Темари его подружкой.
В комнате было темно из-за наглухо задернутых тяжелых штор, которые не пропускали ни капельки света. Войдя и бесшумно закрыв за собой дверь, Шикамару оглядел комнату в поисках Темари. Долго искать не пришлось: она лежала на полу в пяти шагах от входа, перед креслом у окна. Включив свет и скинув сандалии, Шикамару подбежал к девушке и опустился рядом с ней на колени.
Темари лежала, сжавшись в комочек, спиной к Шикамару, и парню пришлось развернуть ее к себе. Лицо девушки было красным и перекошенным от боли. Когда Шикамару перевернул ее, она заскулила.
— Что случилось? – спросил Нара.
— А что делают куноичи стабильно раз в месяц? – последовал ответ. Шикамару аж зажмурился – так не желал думать об этом.
— Не ходят на миссии, – жалобно произнес он.
— А если это наступает во время миссии?
Шикамару покраснел. Оценив состояние Темари, он понял, что знает ответ на этот вопрос. Подняв девушку на руки, он перенес ее в кресло.
— Есть один способ… Очень опасный, но верный, – Темари с трудом уселась поудобней. Шикамару увидел, что ее щеки покрылись румянцем, хотя, казалось, краснее уже некуда. – Можно ввести туда чакру. Совсем немного, но достаточно, чтобы она впитывала и рассасывала всю эту гадость. Теорию чакры знаешь? – встретившись со скучающим взглядом Шикамару, Темари решила не дожидаться ответа. – Если чакра находится там, где быть не должна, то она должна работать, иначе будет плохо. Вот поэтому вводить туда чакру опасно: пока она впитывает и рассасывает, она не причинит вреда, но беда в том, что никогда точно не знаешь, когда она перестанет быть нужной. И вот едва она перестает работать, она впитывается во внутренние стенки… Это приводит, – Темари запнулась и отвела взгляд. Шикамару похолодел. То, что рассказывала ему эта проблемная женщина, он знал – от Ино. – Это приводит к…к… В общем, сдохнешь от боли! И именно это меня и ожидает!
— Жить надоело? – стараясь придать своему голосу обыденность, спросил Шикамару. – Это же легко исправить.
— Как легко, #$%&, звучит! Я не собираюсь раздвигать ноги перед первым встречным!
— Цель разве не оправдывает средства?
— Да я лучше сдохну!
Новый болевой спазм был настолько силен, что Темари громко вскрикнула и скорчилась в кресле, прижав руки к низу живота. Шикамару, все это время стоящий перед креслом на коленях, схватил Темари за плечи и заставил посмотреть на себя. Успехом эта попытка не увенчалась, поскольку девушка находилась в полуобморочном состоянии и вряд ли вообще думала о том, что ей надо куда-то смотреть.
Да, Шикамару знал, что происходит с Темари. Чакра впиталась во внутренние стенки, но ее там быть не должно, и наступил дискомфорт. Ино говорила, что сначала это незаметно, но очень скоро наступают ощущения, словно девушка сексуально возбуждена, а потом приходит боль, которая со временем нарастает и нарастает. Эта боль нестерпима даже куноичи, и в конце концов девушка умирает. Позже или раньше, зависит от нее самой, но боль убивает ее!
Знал Шикамару и как можно помочь Темари: трение. Ей поможет трение. Чакра, впитавшаяся туда, где ей быть не следует, будет работать на то, чтобы это трение уменьшать, и израсходуется. Только тут есть проблема: это не проделаешь пальцами, поскольку одно неаккуратное движение может стать фатально болезненным. Выход один: Темари должна заняться любовью с кем-нибудь. Но тут вторая проблема, которую она сама только что и создала: она не желает этого делать!
— Сгоняй за фаллоимитатором, – пробормотала Темари, безвольно болтаясь в руках Шикамару и едва ли отдавая себе отчет в том, что сейчас сказала.
— Ты представляешь, как на меня посмотрят, когда я это попрошу выложить на прилавок?!
Ответа не последовало.
Горько вздохнув, Шикамару решил, что не даст подруге вот так умереть. Тем более, что смерть эта наверняка очень мучительная. Снова устроив Темари на кресле, парень взмолился, чтобы она потом не убивала его мучительно долго за то, что он собирался сейчас сделать. Впрочем, девушка, кажется, стала приходить в себя. А, увидев, что Шикамару уже залез руками ей под кимоно, попыталась врезать ему ногой, но попытка вышла очень вялой.
— Я тебе не дам вот так сдохнуть! – заявил храбрый Нара и, дотянувшись до трусиков Темари, снял их с нее.
— Сам не обрадуешься, когда там окажешься. Зря надеешься! Приятного будет мало, – она больше не сопротивлялась.
— И не надеюсь, – отозвался он.
Темари приподнялась, опираясь на подлокотники кресла, и придвинулась ближе к краю. Шикамару тем временем отбросил в сторону свой чюнинский жилет и спустил штаны. Ему понадобилось немного времени, чтобы привести свой член в рабочее положение.
— Там…как? Наверное, достаточно мокро, да?
Шикамару отчаянно покраснел оттого, что Темари смотрит на его манипуляции с самим собой.
— Тебе в литрах сказать?! – прошипела сестра Казекаге. – Давай закончим это побыстрей!
Шикамару закинул ноги Темари себе на руки, стараясь не глядеть вниз, и облокотился на ручки кресла для удобства. Он вздрогнул, когда Темари взяла его член в руку, чтобы направить, а затем медленно подался вперед, входя в нее, но практически сразу уперся во что-то и остановился.
— Это твой предел?! – удивился парень.
— Назвать по буквам, что это?!
Шикамару пришел в ужас.
— ТЫ ЦЕЛКА?!
— Я не поняла, а что тебя удивляет?!
— …
— Твою мать, ты уже сделаешь это или нет?!
Шикамару постарался не обращать внимания на злобу Темари, ведь, он прекрасно понимал, что она просто старается глушить боль. Кроме того, отвлекаться сейчас не следовало: как и у нее, у Шикамару это был первый раз, одна неверная мысль, и он не сможет сделать уже ничего.
Парень резко двинул бедрами, и крик боли Темари потонул в его собственном.
— Я же сказала: приятного будет мало, – тяжело дыша, прошептала сестра Казекаге.
Да, это было что угодно, только не приятные ощущения. Со всех сторон член Шикамару был зажат горячими и влажными пульсирующими мышцами, которые сжимались и разжимались с такой скоростью, что причиняли боль не только своей хозяйке. Шикамару закусил губу, силясь привыкнуть к ощущениям.
— Продолжай же, #$%&!
Не сводя глаз с перекошенного от боли лица Темари, Шикамару двинул бедрами назад, выходя из нее наполовину.
— Не ленись, ананасоголовый! Чем больше трения создашь, тем быстрей это закончится!
Шикамару не слышал. Не слушал. Сосредоточившись на собственных ощущениях, он старался найти такой ритм и темп, чтобы КПД был максимальным. Темари постоянно выкрикивала что-то малоцензурное, но в основном ее легкие покидали только громкие стоны и крики невыносимой боли, гораздо более сильной, чем испытывал Шикамару.
Он не двигался быстро, зная себя и опасаясь, что кончит раньше, чем сможет принести Темари облегчение. Он прислушивался к каждому новому ощущению, старался чувствовать за двоих, будучи более, чем уверен, что Темари ему сейчас в этом плохой помощник. Внутри нее было очень влажно, член Шикамару легко проскальзывал внутрь, но внутри его сжимало так, что выйти назад можно было только испытав сильную боль. В какой-то момент парень уже и сомневаться начал, можно ли в таких условиях вообще кончить. Собственно, ему было все равно, можно или нет, не это сейчас было главное.
И все же какие-то позывы к завершению время от времени давали о себе знать, и Шикамару всячески старался отвлекать себя. Он внимательно следил за лицом Темари, которая полусидела в абсолютно неудобной позе в кресле. Она избегала зрительного контакта, кусала губы и корчилась от боли, Шикамару знал, что она молит всех, кого знает, чтобы это побыстрей закончилось. Она до крови вцепилась в запястья парня, ища поддержки. И вдруг сердце в груди Шикамару екнуло от жалости: в какой-то момент Темари посмотрела ему прямо в глаза, и во взгляде ее не было ничего, кроме мольбы и отчаяния. Остановившись, но не выходя из нее, наследник клана Нара подхватил сестру Казекаге и, путаясь в собственных штанах и белье, которые спустил лишь до колен, перенес девушку на кровать.
Оказавшись в горизонтальном положении, Темари тут же обхватила спину Шикамару ногами, а он, усевшись на колени и сбросив с ног штаны, склонился над ней, смог проникнуть глубже. Из глаз девушки тут же вытекли слезы, и она зарыдала от новой боли. Действия Шикамару не приносили пока избавления, но это был единственный способ избежать мучительной смерти.
Приблизив свое лицо к лицу Темари, Шикамару принялся целовать ее, возобновив свой темп внутри нее. Перенеся свой вес на одну руку, другой рукой парень смог ласкать тело Темари, стремясь успокоить боль. Ловко распахнув легкий халатик, Шикамару гладил девушку, практически невесомо касаясь влажной от пота кожи, но Темари продолжала кричать и плакать.
— Носик-кнопочка, – в какой-то момент прошептал Шикамару, наклонившись к самому ушку Темари, – не плачь, пожалуйста! Скоро все пройдет, обещаю!
Темари обхватила его руками и притянула к себе, прижавшись всем телом.
— Очень больно! – исступленно прошептала она, снова вскрикнув. – Пожалуйста, пожалуйста, Шикамару!
Шикамару тоже обнял ее. Теперь неудобно было ему, но он-то мог потерпеть сейчас. В очередной раз взглянув на лицо Темари, Шикамару вдруг припал к ее припухшим и кровоточащим губами. Аккуратный, нежный поцелуй. Лаская языком губы девушки, наследник клана Нара не стремился получить ответ, просто хотелось сделать все, что в его силах, чтобы боль Темари хоть как-то стихла.
И вдруг, когда Шикамару в очередной раз глубоко вошел в нее, мышцы внутри Темари сжались настолько, что из его глаз брызнули слезы и посыпались искры одновременно. Лицо Темари из свекольно-красного резко стало мертвецки-бледным, глаза расширились от охватившего ее ужаса, и она завопила от наступившей боли так, что, наверное, могла бы сорвать голос. Глотая слезы собственной боли, Шикамару навалился на нее всем весом, чтобы девушка не причинила себе вреда, мечась по кровати, и зажал ей руками рот, чтобы заглушить этот вопль. Он все еще был в ней, и мог чувствовать, как мышцы там постепенно расслабляются и перестают пульсировать. Почувствовав больше свободы, Шикамару тут же вышел из Темари и, едва она перестала извиваться, отпустил ее.
Перекатившись, парень без сил свалился на спину. Чуть-чуть приподняв голову, он увидел, что его несчастный орган перемазан в крови и имеет какой-то синюшный оттенок, более того, он неприятно саднил, но еще был способен на многое, и Шикамару знал, что боль и дискомфорт пройдут. Он стянул с себя промокшую от пота рубашку и кофту-сетку и швырнул их на пол, оставшись теперь в одном неглиже.
Отдышавшись, Шикамару повернулся к Темари. Она лежала в распахнутом кимоно, пояс которого, к слову сказать, оставался не тронутым. Сестра Казекаге совершенно не двигалась, и только рывками поднимающаяся и опускающаяся грудь говорила о том, что она жива. Лицо ее стало принимать более здоровый оттенок, и Шикамару вздохнул с облегчением.
Поднявшись, он направился в ванную, где первым делом ополоснул свой член, который словно бы и не собирался опадать. Затем Шикамару взял полотенце и, смочив его получше, вернулся к Темари. Он развязал ее пояс. Когда девушка не шелохнулась даже от этого, наследник клана Нара распахнул кимоно совсем и принялся обтирать ее разгоряченную и блестящую от пота кожу влажным полотенцем. Особое внимание было уделено тому участку ее тела, из-за которого Темари столько натерпелась этим утром. Шикамару протирал нежные складочки любовно и аккуратно, не упуская, впрочем, возможности, полюбоваться зрелищем.
— Нравится смотреть туда?
Услышав вопрос, Шикамару даже полотенце выронил. Он поднял немного смущенный взгляд. Очевидно, Темари уже долго за ним наблюдала.
— Как самочувствие? – спросил парень. Темари сделала глубокий вдох, но выдох дался ей с трудом.
— Плохо, – прошептала она. – Но лучше.
— Хорошо, – Шикамару поднял полотенце и возобновил «водные процедуры».
— Ты так туда пялишься, словно впервые видишь, – прокомментировала сестра Казекаге. Наследник клана Нара лишь хмыкнул. – Что, и вправду впервые?
Он не ответил.
— Ты, наверное, не так свой первый раз представляла?
Отбросив полотенце, Шикамару слез с кровати и направился искать свои штаны и трусы. Он и сам не понял, почему задал этот вопрос: в сущности, его самого ответ совершенно не интересовал, он был интересен лишь тому органу, который только что спас девушке жизнь. Орган этот был твердо намерен получить ответ и продолжение, но Шикамару собирался категорически послать эти желания.
— Ну, да, не совсем так, конечно…
— Хех, это как понимать?
— Ну… Там не было вопроса жизни и смерти, но ты там был.
— Серьезно?! – глаза Шикамару полезли на лоб, он застыл в попытке натянуть штаны, запутался в них и рухнул на пол.
— Да, нет, конечно! Ха-ха-ха!
Их взгляды встретились.
— Я правду сказала, – прошептала Темари. Столкнувшись с полным офигением, она вздохнула и снова уставилась в потолок.
Лежа на полу и не пытаясь подняться, Шикамару смотрел на сестру Казекаге, которую Пятая Хокаге обозвала его подружкой. «Подружка, да?» – мысленно фыркнул парень, вспомнив гневный вопрос Тсунаде. Невольно он оценивающе глянул на Темари, как бы примеряясь, сможет ли он быть ее другом.
— Проблемная женщина, – пробубнил Шикамару, встав, наконец, с пола и натянув штаны. – С какого это перепугу в твоих фантазиях именно я лишаю тебя девственности?
— С такого же, с какого я рисковала собственной жизнью, направившись сюда и устроив весь этот концерт. Еще не понял? – и, виновато улыбнувшись и покраснев, посмотрела прямо в глаза наследнику клана Нара.
Да, нет, не будучи обделенным логическим мышлением, Шикамару уже оценил ситуацию и пришел именно к тому выводу, который сейчас и озвучила Темари: все это было проделано ею нарочно, чтобы заставить его сделать первый шаг. Его предупреждали, что эта проблемная женщина к нему неровно дышит, по Конохе уже давно ходили всякие разные слухи про них, вон, даже Хокаге в них верит, а Шикамару и не думал обращать на все это внимание. До этого самого утра.
— Ты в сговоре с Хокаге?
— Ты о том, что именно ты пришел спасать меня? Нет, это был огромный изъян в моей задумке, но, все же, я не сомневалась, что она пришлет именно тебя.
— Надеялась на авось? – удивился Шикамару. – На тебя совсем не похоже.
— Женщина часто делает глупости, когда влюблена, – едва слышно прошептала Темари, отводя взгляд.
— Проблемная женщина, – хмыкнул Шикамару как раз вовремя пригнулся, чтобы увернуться от летящей в него подушки.
«Что ж, достойное завершение утра», – подумалось ему в этот момент. Он смотрел на совершенно обнаженную, симпатичную девушку, которая заливисто хохотала, глядя на него. Она сделала ему весьма оригинальное предложение начать общение гораздо более близкое, чем просто дистанционная дружба. Но, в конце концов, она ради этого рисковала жизнью. Такие приоритеты делают их будущие отношения весьма проблемными, но Шикамару готов был закрыть на это глаза. Все-таки, он видел в Темари ту девушку, которая в его собственных фантазиях была ни красивой, ни страшной, которая могла бы родить ему сначала дочку, а потом и сына, и которая была бы рядом с ним, когда, дождавшись выпуска сына из Академии шиноби, Шикамару уйдет в отставку…