Автор: Nessi Kramer
Фэндом: CSI:Miami
Жанр: юмор
Рейтинг: PG
Дисклаймер: Все принадлежит CBS. Мои только чувства.
Саммари: «По дороге на работу он размышлял о том, что подарят ему сотрудники. Особенно в этом отношении он опасался Стетлера. В прошлый день рождения Горацио, Стетлер, сладко улыбаясь, принес лейтенанту небольшую коробочку и настоял, чтобы тот ее открыл».
«Грустный» праздник
Утро началось пением птиц и завываниями соседского кота, надумавшего выяснять отношения с другими котами прямо под его окнами. Полежав еще немного, Горацио заставил свое тело вылезти из постели и прошлепал в ванную, где, опершись на умывальник, стал внимательно изучать свое отражение.
Сегодня у него был праздник – день рождения. С давних пор этот день вызывал в нем не лучшие воспоминания, но сегодня он не хотел думать о неприятном и с энтузиазмом принялся за утренние процедуры.
После процедур Горацио посмотрел на часы, и махнул рукой – один раз можно и опоздать, не каждый же день мчаться сломя голову на работу? Разрешив себе таким образом, опоздание, он пристально посмотрел в зеркало, и оглянувшись через плечо(не видит ли кто, хотя подсматривать давно было некому), попытался изобразить культуриста, принимая разные позы, напрягая мускулы, и надувая щеки. Он так увлекся этим, что, забывшись, смахнул с полочки над умывальником стоящие там безделушки, когда-то принесенные в его дом Элиной. Невестка пыталась привести его ванную комнату в соответствие с дизайнерскими находками, и решила, что коллекция флакончиков из-под духов очень эту комнату украсит. Может, оно так и было, но Горацио втайне мечтал, чтобы кто-нибудь выкинул эту коллекцию, потому как он замучился стирать пыль с этих миниатюрных бутылочек. Теперь же, после занятий культуризмом, вся коллекция оказалась в унитазе, и Горацио потратил полчаса, вылавливая ее оттуда. Занятие было увлекательным, потому как некоторые флакончики были уж очень крохотными, и норовили вообще забить канализацию. Наконец, с этим было покончено, коллекция вернулась на место. Эпопея с полочкой на этом бы и закончилась, не вздумай Горацио перед уходом повторить несколько особенно эффектных поз. Он опять увлекся, и многострадальная полочка попросту рухнула на босую левую ногу лейтенанта, чувствительно ушибив большой палец. Прыгая на здоровой ноге, вспоминая всех покойных родственников, Горацио переместился в спальню.
Еще с вечера он приготовил свой любимый черный костюм, белоснежную рубашку и разложил на кресле несколько галстуков. Но галстуки он не любил, и надевал их редко, только чтобы подчеркнуть официальность посещаемых им мероприятий. После недолгих раздумий галстуки отправились в комод, а одетый Горацио, остановился перед полкой с ботинками и туфлями. Конечно, к классическому костюму подошли бы и соответствующие классические же туфли, но поскольку ушибленный палец еще болел, Горацио обул черные теннисные туфли, рассудив, что вряд ли кто-нибудь будет смотреть на его ноги.
По дороге на работу он размышлял о том, что подарят ему сотрудники. Особенно в этом отношении он опасался Стетлера. В прошлый день рождения Горацио, Стетлер, сладко улыбаясь, принес лейтенанту небольшую коробочку и настоял, чтобы тот ее открыл. Коробочка рванула не хуже бомбы( при этом Стетлер радостно орал, что это сюрприз), и Горацио остался стоять с черными разводами на лице и дыбом стоящими рыжими волосами. А обнаглевший Стетлер щелкнул поляроидом, и убежал с фотографией в руке. Целую неделю лаборатория хихикала за спиной Горацио, стоило ему появиться в поле зрения сотрудников. В конце концов, фотографию кто-то приколол к стойке ресепшн, откуда он ее и сорвал. Да, Стетлер мог учудить что-нибудь подобное и сегодня.
Удивительно, но в лаборатории как-будто все забыли про день рождения начальника. Не было привычных перешептываний, никто ему не улыбался навстречу, не торопился с поздравлениями. Сделав вид, что он чрезвычайно занят, Горацио пробежал несколько раз по холлу, заглянул в несколько лабораторий, где громогласно поинтересовался, куда подевалась его команда. Действительно, из всей группы в наличии была только Алекс, которая и сообщила начальнику, что Делко, Вульф и Келли уехали вместе с Триппом и сказали, что их не будет до конца смены.
Разозлившись, Горацио попытался дозвониться поочередно до Келли, Райана и Эрика, но их телефоны глухо молчали.
Мысленно уговорив себя не нервничать, Горацио устроился в своем кабинете и занялся самой противной работой – разбором бумаг, собравшихся на столе. В основном это был рекламный мусор, который ему притаскивали то ДНК-техники, то рассыльные из департамента, то Боа Виста, распространявшая какую-то супердорогую косметику, сделанную на основе черепашьих мозгов вперемешку с акульими яйцами и китовыми вытяжками.
Разбор бумаг занял почти весь день, и только под вечер Горацио спохватился, что никто так и не поздравил его с днем рождения. Он уже собрался обидеться на весь мир, когда зазвонил его сотовый, и приглушенный голос Эрика сообщил, что они с Триппом попали в засаду, и Горацио как можно быстрее должен прийти им на выручку.
Лейтенант заволновался. Как не обидно было не получить поздравления от сотрудников, но команда была дороже и он, даже не вызвав подкрепление, поехал сам по адресу, названному Эриком в спешке.
Пока Горацио добирался до места, Эрик еще несколько раз перезванивал, называл новые адреса, и таким образом к месту проишествия Горацио приехал почти в сумерках. Огромное складское помещение тянулось на несколько сот метров, и у распахнутых настежь ворот сиротливо приютился один из лабораторных «Hummer»ов, на котором как раз и уехали криминалисты с Триппом.
Припарковав свой «Hummer» рядом с первым, Горацио вытащил пистолет и медленно двинулся вперед. Это на улице были сумерки, а в помещении царила кромешная тьма. Чем дальше вглубь склада продвигался Горацио, тем темнее становилось, а серый квадрат ворот таял на глазах.
Горацио напряженно вглядывался в темноту, как за спиной вдруг раздалось оглушающе громкое:
- Стоять!
От неожиданности лейтенант выронил пистолет, который рукояткой здорово зашиб ему большой палец теперь уже правой ноги. Положительно, ногам лейтенанта сегодня не везло. Как и его покойным родственникам, о которых он тотчас же стал упоминать в весьма цветистых выражениях, сообщая что думал о них, что думает и что будет думать в ближайшем будущем.
«Машина в штопоре, пилоты в панике» - всплыла вдруг из глубин памяти странная фраза, поразившая Горацио настолько, что он выпрямился и…приложился затылком к пирамиде ящиков, стоящих, как оказалось за его спиной. Искры, посыпавшиеся из глаз, были настолько крупными, что он подумал было о фейерверке.
Тот же голос, усиленный динамиками, скомандовал:
- Иди вперед!
- Не пойду. – Заупрямился Горацио.
- Почему?
- Я уронил пистолет…Посвети чем-нибудь…
В динамиках послышалось какое-то движение, потом кто-то хрюкнул, и сноп света из мощного прожектора ударил в то место, где стоял лейтенант.
Прищурившись, Горацио осмотрелся и нашел свое оружие прямо под ногами. Поднял его, подул, рукавом пиджака смахнул со ствола пылинки, затолкал пистолет в кобуру и сказал:
- Куда идти?
- Прямо. – Прожектор погас.
- Ты свети-свети… фонариком. А-то я так до японской пасхи буду искать пункт назначения…
- Тут недалеко, иди все время прямо.
- Ну еще в жмурки поиграем…Свети давай…- Пробурчал Горацио.
Прожектор вновь вспыхнул, и луч света проводил его до небольшого помоста, где стояло большое мягкое кресло.
- А теперь что? – Огляделся Горацио.
Тут вспыхнули прожектора по всему складу, и перед лейтенантом выстроилась вся криминалистическая лаборатория, напялившая клоунские колпачки, красные носы и вооруженная свистульками.
По знаку, поданному Келли, все запели «С днем рожденья тебя…», Трипп произнес пламенную речь, длинную и запутанную, из которой Горацио не понял ничего, потому что Стетлер постоянно дудел в свистульку, и размахивал пучком мишуры в руках. Горацио мстительно подумал, что сержанту подошел бы костюм чарлидерши. Розовый, в белый горошек. Нет, хихикнул про себя Горацио, лучше голубой.
Тем временем началось подношение подарков, и лейтенант, поудобнее устроившись в кресле, позволил себе расслабиться. Правда, появление большой платформы с огромным картонным тортом его насторожило. Из торта торчала прямо-таки гигантских размеров свеча, вызвавшая у него странные ассоциации, и не успел он определиться, что же это за ассоциации, как раздались первые музыкальные аккорды, крышка «торта» слетела, стенки поехали вниз, явив собравшимся…Кэтрин Уиллоуз. Коллега из Лас-Вегаса решила тряхнуть стариной и исполнила такой чувственный танец, что мужская половина присутствующих просто взорвалась свистками, аплодисментами, и ревом, заглушив при этом музыку.
Когда все-таки удалось установить кое-какой порядок, послышался вой сирен, приближающийся с каждой минутой. В распахнутые ворота въехала патрульная машина, мигая всеми имеющимися в наличии спецсигналами. В памяти Горацио вдруг всплыла еще одна странная фраза: «Шухер в дилижансе», имевшая к происходящему, в общем-то, прямое отношение. Он не успел удивиться наплыву странных фраз в памяти, потому что из прибывшей машины вышли криминалисты Лас-Вегаса – Гриссом, Уоррик, Стоукс, и молоденький парнишка, поразивший лейтенанта застенчивым взглядом.
Гриссом преподнес Горацио какого-то сверхредкого жука в маленькой стеклянной баночке, и инструкцию по содержанию и кормлению этого жука. Инструкция насчитывала более тысячи страниц и была переплетена в натуральную кожу с теснением по корешку и замочком. Искренне поблагодарив за подарок, Горацио предложил коллегам присоединиться к празднику.
ДНК- техники из ночной смены приволокли две большие бутыли со странного вида жидкостью, уверив всех, что это убойная русская водка, рецепт которой они скачали из Интернета, и называется она «самогьён».
Водка действительно оказалась убойной. Не прошло и часа, как половина гостей лежала вповалку то там, то сям, а вторая половина разбилась на группы, группки и парочки, и разбрелась по складу.
Сидя в кресле на возвышении, Горацио с тоской наблюдал, как Ник Стоукс откровенно флиртовал с Боа Вистой, словно не замечая мрачных взглядов Делко и Вульфа. Когда парочка пошла к выходу из склада, Вульф и Делко, не сговариваясь, двинулись за ней на небольшом расстоянии.
Уоррик о чем-то рассказывал Келли, сидевший на краю большого стола, и с загадочной улыбкой посматривающей на собеседника. Уоррик, вдохновленный этим взглядом, увлекался все больше и больше, а Горацио, хорошо знавший своих сотрудников, понял, что Келли пьяна, и не просто, а до бесчувствия пьяна. Ну, за нее можно не волноваться. Даже в таком состоянии она может постоять за себя. Да, бедный Йорик. Тьфу, Уоррик.
Гриссома лейтенант обнаружил сидящим на платформе из-под торта в компании Алекс. Со стороны они были похожи на двух прилежных школьников. Гриссом, поминутно поправляя съезжающие на нос очки, что-то чертил трубочкой для коктейля на пыльном полу склада, а Алекс внимательно слушала и время от времени кивала головой. Похоже, у них было полное взаимопонимание.
Стетлер описывал круги вокруг Кэтрин Уиллоуз, в чем-то ее убеждая, и видимо, убедил, потому что они неторопливо направились в машине Стетлера, припаркованной недалеко от ворот. По пути Стетлер накинул Кэтрин на плечи свой пиджак, и слегка приобнял.
Вздохнув, Горацио выбрался из кресла, собрал свертки, сверточки, коробки, коробочки, и, прихрамывая, пошел к оставленному на улице «Hummer»у. На полпути две коробочки выпали из рук, и когда лейтенант наклонился, чтобы их поднять, то рассыпал и все остальное.
Стоя посреди кучи подарков, он думал, а не плюнуть ли ему на это все и не закатиться куда-нибудь, где ничто не будет напоминать о работе?
- Вам помочь?
Горацио оглянулся, увидев приехавшего с Гриссомом парнишку.
- Лас-Вегас. Грег Сандерс.
- Да я сам бы мог…- Горацио стал собирать подарки, и Сандерс принялся ему помогать. – Чего ты не веселишься с остальными?
- Гриссом сказал, что мы завтра уезжаем, а мне хотелось осмотреть город. Вы не подбросите меня до центра?
- Почему бы нет?
Вдвоем они быстро покидали все на заднее сиденье «Hummer»а, и Горацио, садясь за руль, подумал: «День не удался. Вечер прошел так себе. Может, ночь будет веселой? Что ж, будем веселиться», и повторил вслух:
- Будем, черт побери, веселиться. Пристегнись, Грег. Экскурсия начинается…
