Роуз Тайлер недовольна.
Крайне недовольна.
Сегодня ее шестнадцатый день рожденья — шестнадцать, шестнадцать! Прекрасная дата. Теперь она может пить на дискотеках и не особо мучаться совестью. Ха-ха, — но вместо того, чтобы пойти и где-нибудь как следует это все отметить — может быть, позвонить Честити и попытаться прорваться мимо секьюрити в каком-нибудь ночном клубе? — она сидит в кафе-мороженом, переполненном надоедливыми детишками(эм, не поймите все это неправильно, Роуз очень любит детей, но не настолько, чтобы не реагировать на их совершенно неприличное количество), и все это отвлекает ее от (грёбаного) сочинения по истории, и клубничное мороженое с шоколадной крошкой потихоньку превращается в сладкое клубничное молочко, а она не доползла дальше двух строк, и все совершенно отвратительно, и Роуз просто хочет умереть, но не писать это чертово сочинение, право слово. Королева-девственница, Елизавета Первая.
Какая, блин, прелесть.
Когда шоколадная крошка оседает на дно стеклянного фужера, она окончательно бросает все попытки выдавить из себя хоть слово, отодвигает тетрадь и приступает к мороженому.
В этот момент на входной двери звенит(неожиданно громко на фоне всеобщего шума) колокольчик, дверь открывается, и в кафе то ли вламывается, то ли вплывает молодой парень. Роуз мгновенно теряет интерес к мороженому.
Парень с интересом вертит головой по сторонам — возраста он крайне неопределенного, ему с равной вероятностью может быть как восемнадцать, так и тридцать два, — и девушка отмечает про себя, что он, в принципе, довольно симпатичный. Только одет как неизвестно кто(галстук-бабочка? вы серьезно?). Зато харизмы сколько, это уже просто неприлично, и она всегда любила худых шатенов, — тут Роуз хихикает и прикусывает ложку, а молодой человек совершенно определенно подкатывает к ее столику и практически на одном дыхании выдает:
- Девушка, а можно ли присесть на этот предмет, явно предназначенный для того, чтобы на нем покоить часть тела, в приличном обществе сией планеты обычно не упоминаемую?
- Ты чокнутый? — Роуз сдвигает брови. Возможно, парень и смпатичный, но больной на голову. И факт этот очень печален.
- Нет, я Джон Смит, — информирует ее он, без дальнейших прелюдий падая на стул.
- Не может быть. Никого не зовут «Джон Смит». И ты сюда просто присесть пришел?
- А, точно! Мороженое! — «Джон Смит» совершенно без какого-либо подобия смущения вскакивает на ноги, несется к кассе, с какой-то совершенно безумной скоростью что-то заказывает(по пути рассказывая парню в фартуке что-то такое, от чего он смеется чуть ли не до слез), и буквально через полминуты возвращается с совершенно огромной порцией бананового сплита. — Вот, теперь у меня есть мороженое. Все правильно?
- Все правильно, — осторожно говорит Роуз.
- Да, кстати, — как ни в чем не бывало, продолжает странный человек, — ты меня раскусила. Меня зовут не Джон, а Мэттью. Просто мне не нравится это имя.
- Ага. Мэтт, значит.
- Девушка, сколько вам лет? Для вас - Доктор Смит.
- Вы еще и доктор? — Роуз вертит в пальцах авторучку и откидывается на спинку стула.
- Доктор исторических наук, — с гордостью говорит Мэтт, кидая взгляд на книгу Роуз - «Жизнь и смерть Елизаветы I», автор - профессор Мэттью Мёрфи.
- Не может быть. Доктор Смит, вы такой молодой - и уже доктор наук?..
- Ой, давай на ты.
- Но ты же сам...
- Сам-шмам, какая разница? — срывается Мэтт, отправляя себе в рот, наверно, добрую половину порции сплита. — Кому нужна эта вежливость?
Роуз замолкает и хлопает глазами.
К тому моменту, когда она осмеливается вновь открыть рот(проходит не больше пятнадцати секунд), доктор Мэттью Смит уже сжирает банановый сплит, и ух ты, рифма, но от того, что появляется рифма, скорость пожирания доктором исторических наук мороженого не становится медленнее.
- Мэтт, а ты не можешь помочь мне с домашней работой?
- М? Домашняя работа? Обожаю домашнюю работу! Деление, умножение, квантовая физика! — Смит махает руками, и чайная ложечка в его правой руке чуть было не впивается кому-то в глаз, — когда я учился в школе, у нас не было домашних заданий... — что-то в его лице меняется. — Впрочем, забудем про мою школу. Что у тебя там?
- Сочинение про Елизавету Первую.
Мэтт на полсекунды замирает, а потом издает какой-то совершенно нечеловеческий смешок.
- Елизавета Первая? Серьезно?
- Да, — Роуз чуть раздраженно мотает головой, заодно откидывая светлые прядки с лица. — Что-то не так?
- Ну первым делом тебе придется вычеркнуть ее прозвище «Королева-девственница» из заголовка, потому что я над этим поработал, если ты понимаешь, о чем я, — доктор Смит дергает практически несуществующими бровями. Тайлер поджимает губы.
- Ты определенно чокнутый.
- Просто я... Доктор. Исторических. Наук. — последние три слова он парцеллирует с таким нажимом в голосе, что Роуз буквально слышит заглавные буквы в начале каждого слова.
- Никогда не буду встречаться с докторами, — бурчит она.
- О, это мы еще посмотрим.
- Мне еще нельзя, если ты об этом, — Роуз серьезно подумывает над перспективой сделать ноги, но что-то ей мешает.
- Ты о чем? Я женат! — Мэтт вертит руками перед носом.
- А где кольцо?
Мэтт с каким-то странным выражением лица разглядывает свои длинные суставчатые пальцы. Тайлер высовывает кончик языка и хихикает.
- Аааааааа мы не носим кольцо. Мы женились по обряду моей родной... страны.
- А где ты родился?
Несколько секунд парень выглядит слегка озадаченно, а потом приходит к ответу:
- Уэльс. Я из Кардиффа, знаещь ли.
- Не знала, что в Кардиффе такие странные порядки.
- Там все странное. Ладно, сочинение!
- А к черту сочинение.
- Правильно, к черту Елизавету Первую. Особенно если учесть, что она на меня обиделась. А Виктория вообще изгнала меня из королевства. А Елизавету Десятую вообще вспоминать совсем невесело. Ох уж эти английские королевы. Почему вы все такие странные, британцы?
- Что за чушь ты порешь? — с благоговейным ужасом в голосе интересуется Роуз.
Смит пожимает плечами и внезапно наклоняется к ней вперед, так, что между его и Роуз носами — не больше двух дюймов, и это, мягко говоря, не особо комфортно:
- Роуз Тайлер, на самом деле я не тот, кем кажусь, но тебе об этом знать пока нельзя. - А откуда ты...
Мэтт вскакивает с места и поправляет дебильнейший твидовый пиджак.
- Откуда я знаю, как тебя зовут? — заканчивает он за девушку. — Мисс Тайлер, я очень много чего знаю. Включая ваше имя. А теперь прости...
Мэтт Смит вылетает на улицу в непонятном направлении, и Роуз подлетает к выходу:
- А как же сочинение?
Он разворачивается лицом к ней — идиотская каштановая челка странно развевается на ветру, — и поднимает невидимые брови.
- Роуз, я благославляю вас на то, чтобы вы написали его сами. Елизавета Первая — это важно. Хотя кого я обманываю...
- Дай номер телефона, что ли... Ну и что, что мне нельзя, а ты женат, — Роуз сама поражается, как дебильно и провокационно звучат эти строки, — мне нельзя пока, а ты женат еще. - Мисс, прекращайте эту пошлость. И я уверен, — он улыбается, — что мы встретимся еще. До свидания, Роуз Тайлер.
- До свидания, доктор Смит.
Мэтт смеется и исчезает в толпе.
...
Спустя три года Роуз Тайлер встречает Доктора, и всю свою оставшуюся — о, такую невероятную! — жизнь она не может понять, почему его интонации иногда казались ей такими знакомыми.
