Высокий светловолосый парень медленно брел по городу, смоля сигарету и скользя безразличным взглядом по окружающему его миру. Тот казался ему серым, абсолютно лишенным всяческих красок. Все вокруг было таким… пустым, обыденным, лишенным всяческого смысла, настолько глупым ненужным и не важным, что было непонятно, как он еще не наложил на себя руки, вынужденный видеть всю эту убогость.
Глупый мир, глупые люди… Не так давно в интернете он прочел любопытную фразу: «Мы живем в эпохе, когда телефон стал умнее человека». Воистину. С омерзением и непониманием Санджи разглядывал прохожих и все то, что попадалось у него на пути. Вот прямо на тротуаре сосется какая-то парочка, совершенно наплевав на все нормы приличия и у блондина возникло такое чувство, что парень готов трахнуть эту размалеванную девицу прямо здесь, на холодном асфальте. Вот холеная дамочка, сморщив свой курносый носик на утыканном дорогостоящими инъекциями лице, чтобы казаться моложе, следит взглядом за своей писающей на фонарный столб микро-собачкой, выведенной из пробирки в лаборатории, ведь вряд ли собаки были заложены природой такими тщедушными. Вот немощный старик, всю свою жизнь пропахавший на заводе от звонка до звонка просит милостыню у бездушных тварей-прохожих, которые даже и не взглянув ни разу в его сторону беспечно проходят мимо.
В такие вот моменты весь мир казался парню чем-то убогим. Каждый человек, которого он видел или знал когда-то выглядел в его глазах мерзким ничтожным червяком, недостойным жить и продолжать и дальше отравлять эту планету своим ничтожным бессмысленным существованием. Более того, Санджи и о себе думал подобным образом. Он не считал себя выше или лучше окружающих его людей. Такой же мерзкий червь, трепыхающийся на крючке судьбы, зачем-то отчаянно пытающийся что-то в ней изменить.
Порой он не понимал, зачем совершает те или иные поступки… куда-то идет, чего-то ждет, учится, дышит… Все равно все всегда заканчивается одинаково – гулким стуком земли о дубовую крышку гроба.
Вот и сейчас… он зачем-то бредет в квартиру этой тупой водоросли. Зачем? Парень и сам, навряд ли смог бы дать четкий ответ на этот вопрос. Потрахаться, пожалуй. Да… что-то еще? Нет, скорее всего нет…
Они не были врагами, не стали друзьями, да и любовниками быть у них получалось паршиво… пара дежурных смс за неделю, да традиционный секс в квартире Зоро по субботам. Вот и все их отношения. С одной стороны – оба были слишком заняты работой для более частых встреч, с другой… возможно, им обоим это все было просто не нужно? Но они продолжали раз за разом, неделя за неделей, видеться субботними вечерами для того, чтобы…
После этих встреч, Санджи всегда какое-то время ходил окрыленный, он готов был полюбить весь этот никчемный мир, открыться ему… и улыбался, улыбался так, что даже коллеги замечали, что с парнем творится что-то из ряда вон. Но спустя пару дней, блондин начинал казаться себе жалким неудачником, все начинало валиться из его рук… но затем ненависть к себе и к окружающему переходила в тоску и равнодушие. Ровно до следующей субботы.

Добравшись, до пункта своего назначения, Санджи позвонил в дверь и, когда та открылась, молча прошел внутрь квартиры, даже не взглянув на ее хозяина. Тот ничем не выдал своего удивления, так же молча проходя вслед за парнем, плюхнувшимся на диванчик и нагло вытянувшимся во весь свой рост. Зеленоволосый усмехнулся краешком губ и, присаживаясь на пол подле предмета мебели, невесомо обвел самыми кончиками пальцев смешную и такую нелепую, но родную и любимую завитушку брови блондина. Санджи недоуменно покосился на непривычно… нежного? Зоро.
– Бровастик, – тихо прошептал тот, – переезжай ко мне…
– Что? – голубые глаза изумленно распахнулись и повар даже приподнялся на локтях.
– А тебе самому разве не надоели редкие встречи и постоянные хождения туда-сюда? – мягко усмехнулся Ророноа.
Санджи судорожно сглотнул и порывисто кивнул, прежде чем его губы встретились с губами фехтовальщика в трепетно-нежном поцелуе.
И что-то подсказывало блондину, что приступы такой привычной, но немного раздражающей язвительной циничности станут пусть и немного, но все же более редкими гостями в его жизни.