Она никогда не пытается доказать, что лучше кого-то. Она и так это знает.
— Зачем давать врагу хоть шанс? – спрашивает Вала. – Зачем ставить себя с другими в равные условия? Будь лучше, будь сильнее.
— Обманом? – уточняет Сэм.
— Обман плох только, если раскрывается. В других случаях…
Вала пожимает плечами.
Она пользуется своей женственностью, чтоб получить нужное. И совершенно не стыдится этого.
— Не будь ты женщиной – они бы тебе не помогли.
— Но ведь я женщина.
Она бесконечно-эмоциональна и не пытается сдержаться. Вала может разбрасывать бумаги, хамить высшим чинам и прыгать на скакалке прямо посреди коридора.
И самое главное – ей за это никто никогда ничего не делает.
— Все дело в том, Сэм, – говорит она, когда они в очередной раз идут за покупками, – как я себя сразу поставила.
— Помню, ты потребовала доставить тебе Дэниела, – фыркнула Саманта, – а потом заявила, что беременна от него.
— Именно, – кивнула ей Вала, – а теперь вспомни свой первый день.
— Это совсем разные вещи.
— Во том же.
Они были очень похожи, если посмотреть поближе. Обе сильные, волевые и способные победить иного мужчину врукопашную. Даже там, где казалось бы, между ними не было ничего общего – оно было…
— Стой! Я забыла свой кошелек в сумке, а сумка в лаборатории.
И пока Сэм искала спрятавшийся где-то в недрах сумки кошелек – Вала, взгромоздившись на стол, рассматривала исписанную доску.
— А ты с вот этими переменными не ошиблась?
— Что?
— Зачем их в третью степень? Двигатель же разорвет.
— Не думала, что ты что-то в этом понимаешь.
— Я, может и нет, – пожала плечами Вала, – но Кетеш точно понимала, а у меня остатки ее памяти. Идем?
В остальном они тоже не были противоположностями. И, хотя Саманта ударила бы всякого, кто бы сравнил ее отца с отцом Валы, но порой ей казалось, что в отношении к дочерям они не слишком различались. То же непонимание, что нужно девочке и та же слегка странная забота, от которой неуютно на душе.
А еще им обеим совершенно не везло на мужчин…
— Так что у тебя с Дэниелом? – спросила Саманта.
— А что у тебя с Джеком? – вопросом на вопрос, в тон ей, ответила Вала.
— У нас есть Устав.
— А у Дэниела – Тормоз. Великий Божественный Тормоз. И, в общем-то, это одно и то же.
Ни одна из них не сказала бы, когда они поняли, что между ними уже не просто дружба. Сэм казалось, что это была среда. Вала же полагала что воскресенье. Но, в общем, все изменилось незаметно и просто стало, без какого-то кризиса, вспышки или еще чего-то подобного.
Сэм даже не дернулась, когда Вала обхватила ее за живот, подкравшись со спины.
— Не дави так. И щекотать не надо.
Вала заглянула ей через плечо и спросила:
— Сколько можно торчать рядом с этой штукой?
— Эта штука – инопланетная технология. Может быть – опасная.
— Я тоже опасная, когда не поем.
— Так иди без меня, что мешает?
— Ску-у-у-учно!
Она поцеловала ее в шею.
— Вала! Прекрати!
— Еще за ухо укушу.
—Я потребую, чтоб тебя изолировали от общества.
Вала фыркнула, но, все-таки, отступила. Сэм, попробовала снова добиться ответа от прибора, но ничего не получилось. Она вздохнула и повернулась.
— Пошли уже обедать.
— Сэм, слушай, а чего мы вместе?
— На Земле говорят, что противоположности сходятся.
— Глупости какие. Мы же не противоположности, да, доктор Бёртон?
Проходящий по коридору ученый рассеяно ответил что-то вроде: «Да-да, конечно».