In vino veritas
Он был пьян.
Хотелось залить пожар, горящий в груди, огневиски, но это было бы недостойно аристократа.
А он являлся представителем известной чистокровной семьи и потому весь вечер старательно топил свою жизнь в вине. Разумеется, в самом лучшем.
На дне серебряного кубка - разве в этом доме есть другие? - переливалась кровавыми брызгами Nuits-Saint-Georges – дом Леруа, знаменитая марка французских вин Бургундии.
Сухое, красное. Его любимое. Отцу бы тоже понравилось.
Он всегда ценил только самое лучшее и уже больше года наслаждался французскими винами и француженками.
Драко старался не думать о том, где и с кем пропадала мать.
А вот он был дома.
Малфой-Менор. Его дом. Самое родное и безопасное место на всем свете. Казалось, оно неподвластно времени, и когда-нибудь - возможно сейчас самое время - он умрет, а в малой гостиной будут также сидеть его наследники и лениво потягивать французские вина из серебристых фамильных кубков.
Но, ничто в этом мире не вечно: после войны левое крыло поместья пришлось отстраивать заново.
Война… она неотрывно была связана с воспоминаниями о Нем, а каждая мысль отзывалось где-то в груди таким приступом боли, что и самое лучшее вино не могло ее заглушить. Почему же самое прекрасное чувство – любовь – приносит столько страданий?
Только одному человеку хватило терпения на то, чтобы добиться его любви. А вот любви ли?
Сегодня он все больше склонялся к тому, что это не было любовью.
Так чем же это все-таки было?
Временным помешательством? Возможно.
Крайней степенью безумия? Вероятно.
Но, если это было лишь помутнением рассудка, то почему же, Салазаровы яйца, он все это помнит?
Каждую деталь, каждую черточку: Его губы, руки, тело. Каждый шрам на Его коже. Каждую родинку.
У него была маленькая красноватая родинка чуть ниже пупка. Это запомнилось особенно четко, потому что он много раз целовал эту родинку, спускаясь ниже, к темным завиткам волос.
А его любовник (любимый?) вздрагивал от удовольствия и запускал руки в серебристые волосы. Стоит коснуться его головки - горячим дыханием, а лучше языком - и Он совершенно терял связь с реальностью. Оставался лишь бессвязный шепот, прерывистое дыхание, и взаимное стремление к достижению еще большего удовольствия. Простой и незамысловатый секрет соблазнения.
Всего минута воспоминаний - и кубок с тихим звоном ударяется об стену, а по паркету расползается пятно, которое при свете свечей кажется абсолютно черным.
Хватит. Не здесь. Не сейчас. Никогда больше не думать о Нем, не вспоминать.
Но, Мерлин, как это сложно, запретить себе помнить.
Пьяный взгляд серых глаз, отчаянная попытка вернуть связь с реальностью…
Чемодан еще не разобран?
Ах да, я же запретил эльфам трогать мои вещи. Пожалуй, стоит перебрать содержимое: найти что-нибудь, что можно выбросить, разбить, сломать.
Как выбросили тебя, разбили сердце.
Не думать о Нем. Отвлечься.
Через полчаса из чемодана был извлечен снитч. Маленький золотистый шарик заставил юношу улыбнуться: странная все-таки была поездка. Драко даже ненадолго забыл о Нем.
И как он вообще согласился на подобное безрассудство? Что, если на то пошло, он вообще забыл в Италии? Да еще и в разгар чемпионата по квиддичу? Рядом с абсолютно посторонними людьми?
С людьми, которые не понимали что такое депрессия, или даже не так - с людьми, которые вообще не понимали что такое чувства.
Ему тогда действительно нужен был план. Он сходил с ума. Гениальный план под названием «стереть Его из памяти» потерпел полный крах. Расстояния, разделявшего их рабочие места - три этажа, когда-то казавшиеся настоящей пропастью, теперь оказалось недостаточно, и ему жизненно необходимо было сбежать. Хоть куда-нибудь.
Итальянские пляжи в августе были достаточно привлекательны, а Блейз умел убеждать. Ну, кто же знал, что эта змея насобирала на всех столько компромата. Курс собрался почти в полном составе: у каждого были свои скелеты в шкафу.
Его подчеркнуто не замечали, сторонились.
Семьи, занявшие сторону Темного Лорда, считали, что он слишком легко отделался: Малфои сохранили свое влияние и большую часть имущества. Кроме того, у большинства юных пожирателей погибли родители, а его семья прохлаждалась на континенте.
Слишком много везения, даже для Малфоя.
Те, кто подобно Забини сохранили нейтралитет, считали его либо недальновидным юнцом, либо садистом.
Он назвал бы служение красноглазому маньяку крайним проявлением мазохизма, да кто его слушал?
Труднее всего приходилось с группой поддержки Ордена Феникса…
Да, он принципиально не читал газет, но, к сожалению, слишком хорошо знал причину "хорошего" к себе отношения. У причины были мягкие волосы, яркие глаза, восхитительно сладкие губы…
Не думать о Нем.
Косые взгляды, кривые усмешки и «случайно» брошенные фразы порядком раздражали, и уже на второй вечер он ушел на старую пристань, надеясь хоть немного времени провести наедине с собой и своими мыслями. Сел на старый деревянный мостик и, достав маггловские сигареты, (видели бы его родители!) закурил.
Драко всегда был окружен самыми разными людьми. И он, стараясь оправдать ожидания отца, надевал привычные маски, разыгрывал роли. И только один человек видел его истинное лицо. Не очень приятное, стоит заметить: циник, истерик и лицемер. Но и у этой медали была вторая сторона. И Он сумел разглядеть ее.
Не думать о Нем. Не думать.
Стремление побыть в одиночестве грозило обернуться внеплановым сеансом психоанализа и утопить последние остатки хорошего настроения. Да и от пачки сигарет уже почти ничего не осталось.
- Скучаешь? - донесся из-за спины приятный мужской голос. – Могу я составить тебе компанию?
Драко вздрогнул и обернулся. В двух шага от него - опасная близость - стоял темноволосый молодой человек. Его сложно было не узнать. Знаменитый ловец…
Еще один Ловец. Не думать о Нем.
Молчание становилось неуютным.
- Сказал бы я, что рад тебя видеть, вот только я не очень рад, - ответил он, рисуя на лице дежурную улыбку.– Что здесь забыл сам Виктор Крам?
Брюнет, казалось, не заметил ни натянутой улыбки, ни насмешки, звучащей в голосе.
Вопрос он также проигнорировал.
Малфой поднялся, стряхнул невидимые пылинки с колен и одним плавным движением поправил растрепавшиеся волосы.
Разминуться с Виктором на узком полотнище моста было невозможно. Желания искупаться тоже не возникало. А тишина стала почти осязаемой. Слизеринец не выдержал первым.
- Виктор, скажи, тебе не хватило огневиски, или закончились восторженные фанатки?- протянул он устало. – А может ты что-то потерял?
- А что потерял ты? - Вопросом на вопрос.
Почему-то невыносимо захотелось кричать. Или убить кого-нибудь. Или умереть.
Но уже готовая сорваться с языка очередная насмешка застряла в горле, а ответ прозвучал тихо и как-то не по-Малфоевски грустно. А еще – откровенно, но об этом думать не хотелось.
- Я потерял одного человека, и не могу понять почему... Мне его не хватает.
- Знаешь, - Крам не выглядел удивленным, - мы все кого-то теряем. Уходит кто-то важный, что-то важное исчезает из нашей жизни.
- А если это была любовь? - Вопрос возник до того, как Драко успел себя остановить.
- Особенно если это любовь. Знаешь ли, людям не свойственна верность. Все когда-нибудь заканчивается.
Болгарин стоял так близко, что Малфой уловил запах его тела.
Нужно было остановиться. Сделать шаг назад, а лучше два. Но отступать было глупо. И тогда он остался, ощущая чужое тепло сквозь тонкую ткань рубашки.
Это было странно. А еще - уютно. Мерлин, это просто было.
- Придешь завтра посмотреть на игру? - спросил Виктор.- Это будет интересно, обещаю. Придешь?
- Я подумаю, - Драко улыбнулся, на этот раз искренне, сделал шаг назад, разрывая контакт, и аппарировал в поместье Забини.
Я потерял одного человека, и не могу понять почему... Мне его не хватает.
Утром он пришел на игру. На эту и на все последующие. А по вечерам они гуляли по пляжу, пили вино, и даже несколько раз вспомнили Тремудрый Турнир.
- Я сразу обратил на тебя внимание, но тогда ты был гадким эгоистичным мальчишкой, - улыбнувшись, заметил чемпион Дурмстранга.
- Если ты надеешься, что я сильно изменился, то очень зря, - парировал слизеринец.
- Ну что ж, по крайней мере, ты заметно подрос…
И Драко рассмеялся, весело и беззаботно. Так, как не смеялся уже давно.
Уходит кто-то важный, исчезает что-то важное.
И они каждый вечер расходились, каждый к себе, для того чтобы утром встретиться вновь. И это тоже было странно.
Сборная Болгарии выиграла чемпионат по квидичу. А добытый в финале снитч победитель подарил Малфою.
Он встал, торопливо схватил пергамент и начал писать…
Знаешь, Виктор, в моей жизни сегодня что-то надломилось. Закончилось.
Но я этому рад.
Все не так уж плохо: у меня замечательный дом, неплохая коллекция вин. И мы могли бы вместе сидеть в малой гостиной.
А еще у меня есть снитч.
Вот только нет ловца.
Приедешь?
Запечатывая письмо, он случайно задел чернильницу рукой. Черное пятно торопливо разрослось на столе, почти полностью поглотив красивую открытку с броским рисунком: Он и она.
«Приглашаем Вас на бракосочетание Гарри Джеймса Поттера и Джиниверы Уизли» - гласила надпись, которая сейчас угадывалась с большим трудом.
Вот только это было неважно – теперь эти слова для него ничего не значили.
Людям не свойственна верность.
А еще - все когда-нибудь заканчивается.
