— Чудик!
— Ненормальный!
— Коротышка!
Жестокие, злые, но детские голоса школьников начальной школы разбивали тишину летнего вечера, перебивая мерное стрекотание кузнечиков и цикад. Толпа маленьких детей собралась под каменным мостом Каракуры, куда падала длинная тень от багрового закатного солнца, и, подбирая небольшие камешки с земли, кидала в мальчика в центре из пятерых мальчишек. Белоснежные короткие волосы мальчонки спутались в колтуны и стали грязными, лицо было покрыто ссадинами, нижняя губа была разбита и несильно кровоточила, темно-синяя футболка в пыли, а на рукаве виднелась широкая дырка, бежевые бриджи изодраны, колени содраны до крови, словно его тащили по асфальту. Школьный портфель был выпотрошен, а учебники и тетрадки лежали на земле мятые и топтаные. Прикрывая лицо руками, беловолосый пытался увернуться от камней и убежать отсюда, но мальчишеская гордость и слова родного дяди хорошо отпечатались в его умной не по годам голове: «Как бы не было больно мужчина всегда терпит.»
— Чокнутый! — С очередным оскорблением черноволосого мальчика в локоть его ровесника попал увесистый камень. Кейтаро поджал нижнюю губу, чтобы не расплакаться от сильной боли по всему телу, и еще сильнее прикрыл светло-бирюзовые глаза маленькими ручками. Обидчики нахмурились, и они явно были недовольны каким поведением мальчика — обычно, остальные дети плакали даже от простого несильного толчка в бок, а этот даже слезинки не проронил. — Наверняка ты какой-нибудь псих! Не бывает людей с седыми волосами, только старики и старухи!
— Может на нем опыты проводили, а?! — поддакнул рыжий, конопатый мальчик с курносым носом и веснушками. Дети гадко засмеялись, и Кейтаро скривился, как от зубной боли, даже не подозревая, что его ровесники могут так издеваться над людьми. — Гений и гордость нашей школы — Кейтаро Куросаки! Лучший во всем и всегда на первом месте! — спародировав директора начальной школы, выплюнул Каваками, смотря прямо в светло-бирюзовые очи. — Так почему ты не можешь дать мне сдачи, Куросаки? Боишься силенок не хватит? — Кио скривил губы и, подняв ровесника за футболку, посмотрел своими серыми, почти черными глазами в яркий аквамарин. — Всегда прячешься за маминой юбкой!
— Это ты всегда прячешься! — выбравшись из хватки, Кейтаро попытался ударить обидчика и заехал тому в бровь. Да и, если присмотреться, рыжий хулиган выглядел не лучше: одежда стала грязной, правая щека была вся покарябана, а над его глазом будет большой темно-синий синяк. Остальные дети испуганно отшатнулись, не ожидая подобного удара по рыжему Кио. Кейтаро недовольно поджал сильно саднящую губу и нахмурил лоб, отчего там появилась глубокая морщина, характерная черта лишь для Куросаки. — Не умеешь драться в одиночку, так держи язык за зубами, трус! И я могу за себя постоять! — Куросаки уже хотел снова ударить мальчика, как на мосту проскользнула знакомая женская тень с сумкой в руке.
— Что вы там делаете?! Прекратите сейчас же! — Громкий крик женщины достиг школьников, и они ринулись прочь, боясь быть узнанными и замеченными матерью нелюбимого ими одноклассника. Взобравшись по крутому склону канала и едва не поскользнувшись, пятеро мальчишек принялись бежать от грозной черноволосой женщины, которая пылала праведным гневом, смотря вслед обидчикам ее сына. Когда дети скрылись за мостом, Карин спустилась по лестнице и бросила сердитый взгляд на беловолосого, встретившись с ледяными бирюзовыми глазами сына, который стоял в ворохе мятых тетрадей, нахмурив тонкие детские брови, и сердито поджимал края футболки.
— Кейтаро, зачем ты полез в драку? Ты же знаешь, что они просто тебя дразнят, и не стоит обращать на них внимания. — Молодая женщина положила сумку на землю, присела на корточки перед сыном и дотронулась белых волос мальчика, вынимая кусочек травы. Маленький Куросаки отвел глаза в сторону от светло-серых глаз матери и размазал рукой грязь на лице, скрывая покрасневшую губу. — Все хорошо? — Куросаки наклонила голову, пытаясь заглянуть под руку ребенка.
— Все хорошо, мам. — Настойчиво ответил беловолосый ребенок, пряча кулачком царапину на губе. Сестра Ичиго устало выдохнула — правильно брат говорил, что характером отчасти Кейтаро пошел в нее, такой же упрямый как баран.
— Кейтаро, можно я посмотрю? Обещаю, я не сделаю больно. — Карин аккуратно приподняла тонкую руку сына и нежно провела по его щеке. Бирюзовоглазый мальчуган недовольно поморщился, когда мамина рука дотронулась нижней губы. — Ты опять весь испачкался и поцарапался! Если так продолжиться, то ты останешься завтра со мной на весь день дома и не будешь ухаживать за бабушками Кичи и Манами, а ты знаешь, как они тебя любят. Они очень расстроятся, когда узнают, что ты снова подрался! — Черноволосая пригрозила пальчиком ребенку, который снова вспомнил о мании старушек дарить ему всякие сладости и всячески баловать. Угроза возымела эффект, и теперь Кейтаро смотрел на нее жалобными глазами, прося прощение. Карин слегка улыбнулась, смотря на сына. Все-таки он до безумия похож на отца и внешностью, и характером. — Просто постарайся не замечать их провокаций и не драться, хорошо, Кейтаро?
— Я больше не буду драться, мама. Честно-честно! — Мальчик улыбнулся в счастливой улыбке и обнял красивую женщину, уткнувшись носом в ее длинные черные волосы. Обняв сына в ответ, Куросаки погладила его по грязной спине и грустно ухмыльнулась, мысленно прощаясь с этим красивым и белоснежным платьем. Увидев на земле серый рюкзачок сына и разбросанные тетрадки и учебники, светло-серые глаза Карин снова посмотрели на Кейтаро. Из-за необычной внешности отца бирюзовоглазаму тяжело жилось и у него не было друзей, что ее очень расстраивало. В свое время у нее их было очень много, пусть и не девочек, но мальчишек точно.
Когда Карин только ждала своего сына, она верила, что он не будет настолько сильно походить на собственного отца, но ее призрачные надежды разлетелись словно пепел по ветру. Яркие светло-бирюзовые глаза, обрамленные пушистыми черными ресницами, белые волосы, словно только что выпавший снег, мальчишеское круглое лицо, как у Тоширо в их первую встречу, с прямым аккуратным носом, даже небольшой рост в его девять лет выдавал его родословную с потрохами — сходство было на лицо. Сердце болезненно сжалось при воспоминании о нем, а разбитая душа радостно запела, что не стоит терять надежду на счастливую семью и дальнейшую жизнь. Карин прекрасно понимала, что этого не будет — они оба слишком независимы и упрямы, а то что родился Кейтаро можно считать благословением небес.
— Тогда давай-ка соберем вещи, а потом мы придем домой, и я обработаю твои боевые ранения, Кейтаро. — Улыбнулась ребенку Куросаки, смотря как ее беловолосый мальчишка поднял тетрадь по иностранному языку. Взъершив и без того лохматые волосы Кейтаро, Куросаки убрала все тетрадки и учебники в сумку и взяла детскую ручку в свою ладонь, направляясь к их дому. У Кейтаро сегодня был очень тяжелый день и ему нужна была ее помощь.
— Ай! Больно же! — Мальчик недовольно вскрикнул и завертелся на стуле, когда к его разбитой губе аккуратно приложили ватку, пропитанную перекисью водорода. Карин нахмурила брови и прикусила язык, стараясь удержать неугомонного ребенка и закончить такое неблагодарное занятие, как обработка ран и ссадин после ребячьих драк. Снова приложив ватку к чистому лицу сына, Куросаки осторожно обработала ранку, смотря, как Кейтаро весь скукожился и молча терпел неприятную для себя процедуру. Конечно, получать ссадины намного легче чем их лечить!
— Вот и все. — Черноволосая выкинула использованный материал в мусорку и убрала с кухонного стола аптечку на верхний ящик серванта, пока бирюзовоглазый облегченно вздохнул и дотронулся до тонкой корочки на губе, которая от прикосновения засаднила. Зашипев, Куросаки соскочил со стула на паркет и прошелся к холодильнику, доставая из него кусочек льда и прикладывая к «боевому» ранению. — Иди помой руки. Скоро будем есть. — Женщина подошла к плите и перемешала основу для карри, украдкой смотря на побежавшего наверх сына.
Они переехали сюда, как только Карин скопила достаточно денег, смогла найти высокооплачиваемую работу в местной больнице и окончательно встать на ноги. Небольшой белый двухэтажный домик в приличном районе, недалеко от работы и начальной школы, а также от клиники Куросаки. Вывалившись из прострации, черноволосая посмотрела на сковороду и, отойдя на секунду из кухни, достала из кожаной сумки старую, уже потертую временем фотографию, которая была сделана в больнице. Маленький сверток, прижимаемый к груди, измученной, почти белого цвета женщины со счастливой улыбкой, со смешным белым пушком на голове и светло-голубыми, младенческими глазками. Карин тепло улыбнулась, смотря на себя и маленького сына. Кейтаро не очень-то любил фотографировать, так что это фото было по-настоящему уникальным, а его дубликат занимал почетное место в альбоме Иссина, которой тот частенько пересматривал, плача от радости и залезая на портрет Масаки.
Кейтаро вытер мокрые руки махровым полотенцем и вышел из ванной в коридор верхнего этажа. Бросив быстрый взгляд на фотографии на стенках, школьник начальной школы неторопливыми шагами подошел к зеркалу в конце коридора и понуро повесил голову, в который раз рассматривая свое лицо. В стекле отражался невысокий беловолосый мальчик с хмурым лицом и ледяными глазами в черных зауженных джинсах и белой кофте. Разочарованно вздохнув, мальчик лишний раз убедился, что от матери ему почти ничего не досталось кроме формы губ и тонких бровей, да упрямости стада баранов и ослов. Взлохматив белоснежные волосы на затылке, Кейтаро развернулся и бегом направился к лестнице, запнувшись о первую ступеньку.
— «О черт!» — Кейтаро в спешке попытался ухватиться за перила или стенку, чтобы опять не сломать себе что-нибудь на этой проклятой деревяшке. Неосторожный взмах кистью руки и одна из рамок полетела под ноги, но в последний момент он успел ухватиться за нитку от этой несчастной. Внизу послышался звон разбившегося стекла, и Куросаки прищурил бирюзовые глаза, пытаясь определить масштаб трагедии. — «Это конец… Хотя, я еще смогу успеть написать завещание.» — Душа ушла в пятки, сердце перестало биться, а кожу прошибло холодным потом. Прямо на пороге лежала мамина любимая фотография в разбитой раме, где была собрана вся семья Куросаки: Дядя Ичиго, тетя Рукия, сестры Маэко и Маеми, брат Кайен, Карин, Кейтаро, тетя Юзу, дядя Джинта, сестрица Момоко и обнимающий их всех Иссин.
— Кейтаро, что ты опять натворил? — Из угла выглянула черная макушка, а у Кейтаро перед глазами пролетела вся жизнь, так как черноволосая за секунду сжала в бараний рог железный атрибут кухни, именуемый половником. Инстинкт самосохранения подал сигнал, и беловолосый на сверхскорости рванул обратно по лестнице, молясь всем богам, чтобы он выжил. Пусть Карин и прощала ему драки с мальчишками, но порча фотографий каралась несколькими десятками тумаков и лишения десерта. — Кейтаро! — Грозный крик сотряс дом Куросаки, заставляя прохожих передернуться и застыть в шоке.
В конечном итоге Кейтаро просто заставили все убрать и завтра сходить за новой рамкой, не оставив без ужина и сильного подзатыльника от разозленной женщины. Аккуратно достав из-под разбитого стекла семейное фото и положив его на столик в гостиной, беловолосый выбросил все большие осколки и треснувшийся пластик, взял метлу и начал собирать разбившееся стекло в совок.
— «А это еще что?» — Присев на корточки перед маленьким кусочком рамки, Куросаки еле выудил оттуда какой-то маленький пожелтевший кусочек бумаги. Быстро убрав его в карман джинс, Кейтаро быстро выкинул ненужные вещи и поднялся в свою комнату, пожелав спокойной ночи и захватив свой рюкзак. — «Посмотрю попозже. Все равно вся ночь впереди.»