Был полдень: солнце палило так, будто хотело все изжарить — необычное явление для Лондона. Все жители Тисовой улицы попрятались по своим кирпичным коробкам, как будто боялись, что аномальные погодные условия их уничтожат. Только Гарри лежал в тени куста и отдыхал. В том месте, что он называл домом, ему покоя не было: надоели бесконечные придирки Дурслей, да побои от Дадли были не редкостью. А избежать всего этого можно было только вне дома.

К сожалению, счастливые моменты одиночества случались очень редко, поэтому иногда у мальчика мелькали в голове мысли о побеге. Он даже как-то раз собрал себе рюкзак с самыми необходимыми вещами и спрятал в своей кладовке в куче хлама. Петунья Дурсль всегда игнорировала его «комнату», заглядывая в нее лишь по особой нужде. Но в одно прекрасное воскресенье ей срочно понадобился ее выпускной альбом со школы и она перерыла весь дом в его поисках, включая кладовку под лестницей. И, конечно же, этот рюкзак был обнаружен, из-за чего был поднят огромный скандал. То, что Дурслям плевать на него, мальчик знал точно — их беспокоило только свое положение в обществе. На настоящий момент они выглядят как добродетельная семья, которая несмотря на определенную предрасположенность мальчика к насилию, что передалась ему по наследству от родителей, взяла его себе под опекунство. Как сказала тетя Петунья журналистам из местной газеты: «Все-таки это сын моей сестры. Не могу же я его бросить на произвол судьбы! Я его буду воспитывать как родного сына».

Но это были только слова. На самом деле Гарри жилось далеко не как Дадли. Однако это мало кого волновало — мальчик был оставлен в семье на произвол судьбы.

Тем временем уже близился вечер и Гарри, как не крути, надо было возвращаться в дом — его ждала работа. Он еще не знал, какая именно, но был уверен в ее существовании — тете Петунье, можно сказать, полдня было нечем заняться, значит, она получала удовольствие, составляя список срочных дел для племянника.

— Ты постоянно где-то шляешься, бездельник! — услышал мальчик, едва переступив порог. Сама тетя Петунья возникла спустя пару мгновений: она стояла перед ним, сложив руки на груди. Лучшим вариантом для Гарри было молчать, уставившись в пол, что он, собственно, и делал.

— Мама, зачем ты с ним разговариваешь? Ты разве не видишь, что он дебил? — сказал выплывший из кухни Дадли. Гарри проигнорировал и его, но младшего Дурсля такой расклад не устраивал — ему нравилось видеть страх своей жертвы.

— Ты, типа, глухой? Богом обиженный? — продолжил Дадли свои издевки и с силой толкнул своего кузена. Назвать его сильным было достаточно сложно, но огромное различие в массе сделало свое дело — Поттер пошатнулся и упал, зацепив вешалку для одежды. Но последняя тоже не могла упасть просто так — она разбила зеркало. Тетя Петунья взревела:

— Ты, неуклюжий недоумок, немедленно здесь все прибери.

Гарри уныло вздохнул. Работы тут было часа на два, но учитывая то, что он сам поранился, выполнить ее стало куда сложнее. Однако был и положительный момент в этой ситуации — осколки валялись по всей прихожей, а значит Дурсли, заботясь о своей безопасности не будут тут появляться до того, как все не будет убрано. «Жаль тетю Петунью: все ее труды по составлению списка дел для меня провалились в тартарары, » — не без сарказма подумал мальчик и приступил к работе.

Времени ему, однако, потребовалось куда больше, чем он предполагал — Гарри смог оказаться в своей постели только к одиннадцати часам вечера. Дурсли уже легли спать, поэтому он крутился на своем матрасе под храп дяди Вернона, от которого не спасали никакие стены. Но даже это не могло удержать его в реальности, и мальчик провалился в царство Морфея.

Утро не заставило себя ждать, а точнее тетя Петунья. Она затарабанила в дверь каморки где-то в восемь часов. О том, что Гарри хотел бы выспаться не могло быть и речи — ей надо было срочно доставить письмо своей подруге мисс Марквелл, что работала в крупном торговом центре в соседнем квартале. Нет, Петунья Дурсль не была деловым человеком — она была сплетницей. И ей срочно требовалось сообщить о каком-то сверхважном происшествии, о котором она сама, Бог знает, когда успела узнать.

Наспех позавтракав яичницей, Гарри отправился к мисс Марквелл. У нее был свой цветочный отдел и больше ничего, поэтому она все свое время проводила в магазине. В самом начале дня цветы еще практически никому не нужны, поэтому мисс Марквелл доставала одного единственного клиента:

— У нас новое поступление хризантем. Смотрите, какая обширная цветовая гамма!

— Я вам еще раз говорю, мне нужно просто черные розы, — ответил мужчина с нескрываемым раздражением. Видимо, она его пытает уже давно. Его лица не было видно: на нем была серая толстовка с капюшоном, да и сам он сутулился, будто старался уменьшиться, а то и вообще раствориться.

— Боже, да зачем вам черные розы? Это же так печально.

— На могилу.

— Ой, извините. А кому, если не секрет? — поинтересовалась мисс Марквелл, состроив грустную гримасу.

— Себе! — отрезал мужчина, — Идите, я сам справлюсь.

Теперь женщине, похоже, и самой хотелось подальше удалиться от странного покупателя. Тут она и заметила Гарри и последствия разбитого зеркала:

— Господи, что с тобой?

— Да, ничего, — соврал мальчик. Он знал, что забота мисс Марквелл только показательна и все его слова будут переданы в искаженном виде тете Петунье. Он быстро отдал письмо и поспешил удалиться из магазина. На выходе он столкнулся с тем самым странным мужчиной. Они встретились глазами и Гарри, сам не зная почему, вдруг спросил:

— А почему именно черные розы?

Мужчина посмотрел на него так, будто пронизывая насквозь. У него были очень узкие глаза непонятного цвета. Гарри хотел было испугаться, но заметил сколько грусти и боли было в них.

— Они символизируют одиночество и непонимание, — ответил мужчина и пошел дальше быстрым шагом, но мальчику удалось нагнать его на улице.

— А зачем класть цветы на могилу самому себе?

— Потому что больше никто этого не сделает.

— А почему самому себе? У вас действительно есть могила?

— Да.

— А почему…

— Хватит тебе почемучкать. Больше делать нечего?

Но Гарри не хотел останавливаться. Это был, пожалуй, самый длинный диалог, в котором он участвовал не с Дурслями. К тому же, он чувствовал в этом незнакомце что-то близкое себе и, казалось, будто он может ему помочь.

— Нет. А все-таки почему у вас есть своя могила?

— Потому что я умер, — сказал мужчина и удрученно вздохнул, поняв, что от мальца так быстро не отделаться.

— Но вы живы!

— Я потерян.

— И я…

Мужчина резко развернулся и вновь посмотрел на мальчика, спросив:

— Ладно я, но с тобой-то что случилось?

— У меня дома нет.

— Не ври, ты не похож на бездомного ребенка.

Гарри тяжело вздохнул, но ответил:

— У меня нет желания возвращаться в то место, где я последние пять лет сплю, ем, убираюсь. Я чувствую себя там одиноким.

— И ты думаешь, что дело в месте проживания? Я чувствую себя одиноким в собственном доме! — с горечью усмехнулся мужчина.

— Нет, дело действительно не в том, где ты живешь, — согласился Гарри. — Главное — с кем ты живешь. Важно, чтобы тебя понимали.

— Ха, меня никому не понять!

— Но я вас понимаю.

Мужчина открыто засмеялся:

— Как ты можешь меня понимать? Тебе лет-то сколько? Шесть? Семь?

— Семь. Но возраст человека не играет в этом такой уж и большой роли. У нас с вами просто много общего.

— Ты так говоришь, как будто мы идеально созданы друг для друга. Поверь, проведя со мной пару часов ты изменил бы свое решение.

— Как вы можете что-либо утверждать, не проверив это на практике?

— Поверь, я проверял это на многих людях.

— Но не на мне.

— Хм, поверь, я могу жить только в одиночестве.

— Нет, не можете, — опровергнул его слова Гарри. — Только за последний пару минут беседы вы попросили меня поверить вам несколько раз, значит вы действительно нуждаетесь в понимающем вас человеке.

Мужчина усмехнулся и спустя пару секунд ответил:

— Ты рассуждаешь, как взрослый.

— Морально взрослый, а физически — ребенок.

— Том Реддл, — неожиданно представился мужчина.

— Гарри, просто Гарри.

— Так что, морально взрослый Гарри, ты действительно так хочешь проверить, могу ли я жить под одной крышей с тобой?

— Да, — быстро ответил Гарри, хотя вовсе не ожидал подобного поворота событий. Сама мысль о том, что он будет жить не у Дурслей, не давала ему времени на раздумья.

— А твои родители не будут против? Ты, конечно, так о них весьма нелестно отзывался, но все-таки…

— Мои родители погибли в автокатастрофе, а опекунам на меня плевать.

— Ну ладно, Гарри, давай проверим твое предположение…

— Дамблдор, неужели вы это действительно допустите? — возмущалась худая пожилая женщина в странном платье и непонятной формы шляпе на голове

— Да, Минерва, — ответил не менее странный мужчина, одетый так же в длинное платье. К тому же у него была очень длинная седая борода.

— Вы с ума сошли? Это же Сами-Знаете-Кто! Ладно Дурсли, это я еще могла понять. Но такой поворот событий я принять не готова! Он же убьет его, как узнает. А он определенно узнает!

— Мы должны дать ему еще один шанс. Авось все образумится. Но я обязательно буду за ними следить.

— Но…

— Минерва, мы должны хранить в тайне то, что Волан-де-Морт жив и является сквибом. А особенно то, что Гарри теперь живет у него. Если о первом некоторые приближенные Тома еще знают, то о последнем они и подозревать не должны.

— Видимо, у меня нет выбора…