Итак... мой пятый вызов... сценарий тоже мой... это ужас... жесть... и вообще читать не советую... а выкладываю, потому что вроде как надо... не знаю...
Сценарий:
Рождественская вечеринка в Принстон Плейнсборо. Кадди и Хаус случайно встретились (столкнулись, специально подошли - решать вам) под омелой. (как это все произошло, что было до, решать тоже вам)
Вызов:
Дальнейшее развитие событий (поцелуются или нет, что скажут посторонние, что будет с Хадди)
- Хаус! – окликнула его Лиза Кадди, едва заметив среди празднующей толпы и шума, когда зашла в двери Принстон Плейнсборо.
Вечный и неиссякаемый источник всех ее проблем находился чуть ли не в тридцати метрах от нее, рядом с лифтами и своим верным псом, Джеймсом Уилсоном, готовым и ночью и днем держать оборону, прикрывая зад своего друга. И вот, этому человеку, который уже на профессиональной основе портил ей жизнь, приспичило нагадить ей с новой силой, не успел он решить очередное дело. Да еще и в Сочельник – фактически ее единственный выходной в году.
- Дьяволица вступила в свои владения, - зловеще произнес Хаус, косясь в сторону одного из лифтов.
- Муж и жена – одна сатана, - хихикнул изрядно подвыпивший Уилсон.
Грег фыркнул на реплику онколога, тем более невменяемого онколога, и, тяжело вздохнув, похромал навстречу Кадди со словами:
- Все равно перед смертью не надышишься.
- От скалки по голове еще никто не умирал! – весело крикнул ему вслед Уилсон.
- Ты и представить себе не можешь, как она бьёт! – обернувшись, ответил Грег, вспоминая, как еще в Мичигане, двадцать лет назад, ему досталось скалкой... от Кадди... по голове... больно... очень больно... так больно, что искры из глаз посыпались. А он всего-то оказал ей весьма своеобразный знак внимания – произвел «захват» ее задницы во время того, как она готовила пирог, непонятно по какому случаю, как и было не особо ясно, каким образом он попал на ее кухню.
Только он повернулся обратно, как столкнулся в буквальном смысле нос к носу с Кадди. Она была вне себя оттого, что ее вытащили из дома. Мысленно прикинув высоту ее каблуков, Грег решил, что еще больше злить ее не стоит.
- Едва решил дело, как надумал вскрыть череп коматознику?!
- Когда я у него спрашивал разрешение, он не был против, - Хаус чуть отвел взгляд в сторону: ему уже давно не удавалось долго смотреть Лизе в глаза, находясь на таком близком от нее расстоянии.
- Ведь молчание – знак согласия, - «поддержала» его слова она.
- А еще, молчание – золото. Может, не будем продолжать этот разговор? – невинно поинтересовался Грег.
- В канун Рождества, Хаус! – чуть ли не плача запричитала Кадди. – Когда вся больница празднует, ты решил препарировать живого человека ради профессионального интереса!
- Это я сам придумал, - смутился Грег. – У Бонда на такое мозгов бы не хватило.
- Или как раз хватило бы, чтобы понять, что это не... – на этом Лиза запнулась и, подозрительно прищурившись, прислушилась.
Они с Хаусом одновременно посмотрели по сторонам и осознали, что их перепалка привлекла внимание всего персонала госпиталя, празднующего Рождество в большом холле больницы.
Приглашенный оркестр перестал играть, все собравшиеся, как по мановению волшебной палочки, затихли и с любопытством смотрели на стычку этих двоих.
Но ни Кадди, ни Хаус никак не могли понять, что именно так заинтересовало остальных, что заставило их оторваться от спиртного и закусок.
У Джеймса отвисла челюсть и он залпом выпил седьмой по счету бокал шампанского. Его взгляд прыгал вверх-вниз: то устремлялся куда-то на потолок, то падал на парочку.
- Только не говори мне, что это то, о чем я подумала, - прошипела Лиза.
- Если ты подумала о том же, о чем и я, - проговорил Грег, и они с Лиз вместе взглянули наверх, - то мы попали, - с трудом закончил он, сглотнув.
И они действительно попали... под омелу. Единственную омелу во всем госпитале, которую повесили по настоянию выскочки Бренды: видите ли, она не представляет без этого Рождество.
Только Лиза успела открыть рот, чтобы что-то сказать, и чуть оттолкнуть Хауса, как он накрыл ее губы своими. Она остолбенела от того, насколько бесцеремонно он ее целовал. Это не было нечто нежное... Это было больше похоже на нужду... Она чувствовала, что еще никто ни разу не был настолько жаден до ее губ, до нее. И она сама не поняла, как ее руки обвили его шею.
Его трость с глухим звуком упала на пол – и Лиза осознала, что творит, и с силой укусила Грега за нижнюю губу.
- Ауч! – не смог сдержаться Хаус, почувствовав резкую боль и ощутив вкус крови.
Кадди лишь, не веря своим глазам, посмотрела на схватившегося за губу Грег и, словно фурия, вылетела из госпиталя под всеобщее молчание, которое прекратилось с ее уходом.
Хаус облизал губы и несколько минут стоял, смотря себе под ноги. Затем он резко ринулся из госпиталя.
- Хаус! Ты куда? Тебе мало досталось? – крикнул Джеймс.
- Я так и не получил скалкой по голове, - бросил он другу.
- А тростью получить не хочешь? – Уилсон поднял с пола «маленького-маленького Грега» и подошел к Хаусу. – Мой тебе совет: ничего не говори – все равно облажаешься. Будь мужчиной! Просто возьми ее и сделай! – прорычал он.
Хаус забрал у друга трость и в шоке уставился на него, затем к нему присмотрелся, прищурился, резко повернулся к выходу и помчался к Кадди.
«Сукин сын, - думала она по дороге домой. Одинокая слезинка скатилась по ее правой щеке. – Какая же я идиотка! Сделать это! На глазах всего госпиталя!»
Она все еще не могла поверить в то, что случилось. Хаус сам ее поцеловал! Под омелой! И она ответила! Два варианта: либо это кошмар и она до сих пор не проснулась, либо настоящий кошмар еще впереди – никто ничего так просто не забудет.
Она припарковала машину у своего дома и вышла из нее, когда увидела его. Он стоял на крыльце ее дома, обокотившись о дверь левым плечом и пристально за ней наблюдал.
- ТЫ! – прошипела она. – Как ты смеешь тут показываться после того, что натворил? – завопила Кадди.
Она так закипела от злости, что, казалось, ее глаза налились кровью и она вот-вот вцепится ему в глотку мертвой хваткой. Несколько локонов выбились из пучка, в который были собраны ее волосы.
- Простите? – непонимающим тоном произнес Грег.
- «Простите»? Что значит «простите»? – в остервенении закричала Лиза. – И не пытайся сделать вид, будто ничего не было! Было! И я теперь не знаю, как буду смотреть в глаза своим собственным подчиненным!
- Вы, должно быть, меня с кем-то спутали.
- Что? – уже более озадаченно, чем обозленно, переспросила она.
- Мы разве знакомы? – с любопытством и искренним удивлением спросил Хаус.
«Ну всё! Это уже слишком!» - подумала Кадди, сверкая глазами.
- Ты меня поцеловал на глазах у всего госпиталя, а теперь решил еще и поиздеваться? Либо ты последняя сволочь, либо я...
- Извините, - не дал ей закончить предложение Грег, - но я искренне не понимаю, в чем вы меня обвиняете.
«Да что он такое задумал?» - спросила Лиза у самой себя, силясь ответить на этот вопрос.
- У моего мотоцикла спустило колесо, - он показал на припаркованный байк – колесо действительно было приспущено, - а мой мобильный сдох. И поскольку я калека и шина пострадала, как я понял, у вашего дома, я подумал, что смогу позвонить от вас и вызвать эвакуатор.
- Да что ты говоришь? А психотерапевта тебе не вызвать? По тебе психушка плачет! – ответила она, отталкивая его от двери и доставая из сумочки ключи от дома.
- Мило. Но я всё не могу понять, чем вам так насолил. Мы ведь даже незнакомы.
Лиза ошарашенно уставилась на него.
- Я с тобой не собираюсь играть в игры.
- А кто тут играет? – спросил Хаус, подмигивая и слегка ухмыляясь. – «Сладкий соус», - он протянул Лиз руку.
Кадди нерешительно посмотрела сначала на протянутую ей руку, а потом ему в глаза.
- Не знаю, чем я вам так не понравился, но когда с вами знакомится мужчина хоть куда, в полном расцвете сил...
- Ты не Карлсон! – с сарказмом пробормотала Кадди, перебивая его.
- ... ему невозможно не назвать свое имя, - закончил Грег и самодовольно улыбнулся.
Лиза отвела взгляд в сторону – и затем немного растерянно пожала ему руку и ответила:
- «Праздничные штаны».
- Очень приятно, - он смело посмотрел ей в глаза, что уже давно не делал.
Она знала этот взгляд. Взгляд, который не предвещал ничего хорошего. Взгляд, который заставлял ее чувствовать себя пятнадцатилетней девочкой.
- Я прекрасно понимаю, что не принято пускать незнакомцев в дом, - прервал молчание Хаус, - но раз мы уже познакомились и сегодня Рождество... Разрешите мне позвонить от вас?
- Конечно, - Лиза, сама не зная почему, вновь одарила его улыбкой. На этот раз застенчивой и милой. Что бы он не задумал – она уже попалась, она уже в игре.
Кадди открыла дверь и вошла в дом, приглашая своего нового старого знакомого последовать за ней.
- Миссис «Праздни...»
- Мисс, - поправила его Кадди, рассмеявшись. – Можно просто «Праздничные штаны». Телефон вон там, - показала она на другой конец коридора, понимая, о чем Грег хотел ее спросить. Ей определенно это нравилось. Нравилась эта игра. Этот очередной вызов.
Хаус направился к телефону.
- «Сладкий соус»? – внезапно сказала Лиз, захотев переиграть соперника. – Мы оба знаем, что либо вы не вспомните номера телефона аварийки, либо не найдете его в справочнике, либо служба не будет работать, ведь сегодня Рождество. Хочешь кофе? – она обворожительно улыбнулась ему и, казалось, вся ее злость куда-то испарилась.
Через десять минут они уже сидели на кухне и Хаус вдыхал запах только что сваренного кофе – единственное, что у Кадди действительно получалось готовить, за исключением кроличьих салатиков, которыми она питалась.
- Совсем неплохо, - сказал Грег, сделав глоток; от этих слов у Кадди приподнялись в удивлении брови. – Напоминает мне кофе, которое я пил двадцать лет назад.
- Ух ты.
- Была там одна особа, у которой на кухне всегда имелось только кофе и бесчисленное количество овощей и фруктов.
Лиза еще больше удивилась:
- Где «там»? В том временном пространстве?
- В Мичигане, где я учился.
- Я тоже закончила Мичиган! – искренне восхитилась «совпадению» Кадди.
- Врач?
- А ты?
Он кивнул:
- Значит мы еще и коллеги. Сколько совпадений в Рождественскую ночь. Прямо-таки мистика, - ухмыльнулся Хаус.
- Так что там с той «особой»? – полюбопытствовала Лиз.
- А-а-а... ну да... была там одна... кудряшка-обнимашка....
Лиза прыснула. Как только Грег не называл ее в Университете. Ее прозвища менялись с завидной регулярностью. И «кудряшку-обнимашку», позже трансформировавшееся просто в «обнимашку», она получила после того, как случайно обняла его в порыве благодарности за то, что он спас ее на экзамене.
- Ну-у, - замямлил Хаус, - знаешь, она была такая, - он решил не объяснять то, что можно было показать, заставив этим Кадди резко покраснеть, - задница такая, грудь такая. Прямо как у тебя. Хотя, - Грег оглядел Лиз, насколько это было возможно в сидячем положении, - ты лучше.
- Это ты мне сейчас комплимент сделал?
- Лови момент, - улыбнулся Грег.
В воздухе повисла неловкая тишина и через пару минут он продолжил:
- Она мне нравилась.
Лиза чуть не поперхнулась кофе:
- ЧТО?!
- А ты думала, я по другой части?
- Нет... просто, - растерялась Кадди, не зная, что сказать.
- Это неважно, - резко закончил Хаус. – Прошло уже двадцать лет.
- И-и-и... у вас с ней ничего не получилось, да?
- Почему же? Получилось... и еще как, - он мечтательно закатил глаза и усмехнулся, не забывая следить за ее реакцией.
- Но ведь ничего не вышло, - серьезным тоном больше сказала, чем спросила, Кадди.
- Я ей не был нужен, - холодно заключил он.
- Неправда! – выпалила Лиза.
- Это что? Женская солидарность? Или ты уже попала под мое обаяние? – хитро заулыбался Грег.
- А ты уже попал под мое, раз спрашиваешь? – подмигнула Кадди.
- Если ты под своим обаянием имеешь в виду, сама знаешь что, - он и не думал скрывать то, что пялится ей в блузку, - я попался в твои сети окончательно и бесповоротно.
- Ты бы полегче на поворотах, «Сладкий соус».
- Ну, сегодня я точно не собираюсь поворачивать, - он пронзил ее своими голубыми глазами.
Лиза была вынуждена опустить взгляд и быстро сообразить, что сказать.
- Да-а-а... Так что же там с той девушкой? Люблю интересные истории.
- Ничего, - безразлично ответил он. – Она просто была. А потом я уехал. И не попрощался.
- Это было жестоко! Ты не имел права так поступать! – в глазах Кадди блеснула вспышка злости и она так поставила чашку на стол, что по всему столу расплескалось кофе.
- Я поступил правильно. Я ей не был...
- Хорошенько подумай, прежде чем закончить это предложение! – предупредила его Лиза. – Ты не можешь знать, что она чувствовала при этом.
- А ты можешь? – он вновь начал сверлить ее своим пристальным взглядом.
- Могу представить, - спокойно произнесла Лиз, встала из-за стола и взяла салфетку, чтобы вытереть пролитое кофе и избежать неловкого продолжения разговора – эта игра уже и так зашла слишком далеко.
- Личный опыт? – Хаус и не думал отступать.
- Возможно.
Он всем своим видом показал, что ей придется рассказать ему об этом.
- Я, - Кадди открыла рот, - я-я-я... не думаю, что эта история стоит того, чтобы ее рассказывать.
- Ты жульничаешь! – по-детски насупился Грег, но в его глазах читалась решимость.
- Хорошо, - она тяжело вздохнула и вновь села за стол. – Мы... мы с ним тоже познакомились в Мичигане. И тоже двадцать лет назад.
- Я же говорил: сегодня ночь неожиданных совпадений! У нас много общего, да? – весело и немного загадочно произнес Хаус – и от этих слов в Кадди проснулась какая-то уверенность.
- ... И он был занозой в заднице. И портил мне жизнь... и свидания, - рассмеялась она.
- Да это уголовщиной попахивает! – воскликнул Грег.
- Да, забыла сказать: с недавних пор он еще и уголовник.
- А моя – лжесвидетельница, - случайно проронил Хаус.
Ее сердце приятно сжалось, когда он признес это слово... «моя»...
- Только я во всем Университете могла стерпеть его. Сама не знаю, почему. Он был просто невыносим. И продолжает таковым оставаться.
- Правда?
- А в тебе определенно есть что-то от него, - она соблазнительно улыбнулась и тут же оборвала, пока Хаус не нашелся, что ответить. – Но это неважно. Он уехал.
- И... что ты почувствовала, когда узнала об этом? – осторожно спросил Грег.
- Не смей лезть ко мне в душу, Хаус! – огрызнулась Лиза.
- Да что на тебя нашло? Путаешь меня с каким-то «Хаусом»! Я и понятия не имею, кто это такой. Я «Соус», забыла? «Сладкий соус», - он словно гипнотизировал ее своим взглядом. Он хотел, чтобы она говорила – и она говорила.
- Он даже не попрощался, - с болью в голосе произнесла Кадди. – Просто уехал, - она горько улыбнулась. – Никогда не думала, что настолько не смогу представлять свою жизнь без постоянных перепалок и комментариев в адрес моего гардероба или моей задницы.
- Думаю, ему тоже было сложно без второго и первого. То есть без твоей задницы и весьма, сама знаешь какого именно, гардероба. Именно в таком порядке.
- Нет, не было, - с твердостью заявила Лиз. –Если бы было, он бы вернулся, чтобы все исправить. Чтобы попробовать все исправить. Чтобы решить эту задачу.
- Может, он не мог этого сделать?
- Не говори мне, что он мог, а что – нет! Он мог. Но не вернулся.
- Вдруг он привык все контролировать? И тут... Он просто не знал, что ему делать. И решил сделать то, что ты ему сказала сделать.
- Не защищай этого труса!
- Что ты ему сказала? Когда вы в последний раз виделись.
Лиза внимательно посмотрела на Хауса и через полминуты ответила ему несвойственным ей робким голосом:
- Не помню, - солгала она. Кадди помнила каждое слово в том разговоре.
- Ты лжешь.
- Нет.
- Лжешь, все лгут, - начал злиться Хаус.
- Это твое кредо, не моё!
- Что ты ему сказала?
- Я уже сказала, что не помню!
- Помнишь! Отвечай! – закричал Грег.
- «Забудь это»! – заплакала Лиз. – Я сказала ему: «Забудь это», - пытаясь успокоиться, вновь произнесла она.
- Легче забыть, когда не видишь человека. Не слышишь его голос. Когда никто и ничто не напоминает тебе о нём, - с горечью, что заставила ее опять плакать, но так же на повышенных тонах, ответил он. – Я его не защищаю, - необычно мягко продолжил Хаус. – Я просто хочу объяснить тебе, почему он так поступил.
- Ты с ней встречался после? – спросила она, окончательно прийдя в себя.
- После того, как уехал?
- Да.
- Через несколько лет. Ее пригласили работать в мой госпиталь.
- У тебя свой госпиталь? Неплохо живешь для парня с именем «Сладкий соус», - хмыкнула Лиз.
- Ты тоже не бедствуешь для того, чтобы быть «Портками».
- Эй! Я – мисс «Праздничные штаны», - театрально вознегодовала она. – У тебя кто-то был в это время? – она вернулась к прежней теме.
- Да так, - пожал плечами Грег.
- И как ее звали?
- «Женщина-с-которой-я-раньше-жил».
- Мне не нравится, - фыркнула Лиз. – Слишком длинное имя.
- Согласен, - признался Хаус. – Понятия не имею, что я в ней нашел тогда.
- Ты любил её?
- Не знаю, - задумчиво ответил он. – Когда-то я думал, что да... А затем... затем вернулась она, но, - запнулся Грег, - я продолжал считать, что люблю её.
- А сейчас?
- Продолжаю ли я так думать?
Лиза кивнула и напряглась, отчасти боясь услышать то, что не хотела слышать: она не желала знать, любит ли он другую женщину. Она не хотела слышать это от него.
- Нет, я так больше не думаю, - наконец произнес он.
- Разве ты не был с ней счастлив? Ты ведь жил с ней. Сколько ты с ней жил? – спросила Кадди, хоть и знала ответ.
- Пять лет, два месяца и три дня, - ответил Грег и вновь просканировал ее взглядом.
В глазах Лиз предательски заблестели слезы: только когда любишь и теряешь, считаешь прожитое вместе с дорогим тебе человеком время. Он её любил, хоть и не хотел себе в этом признаваться. Боится признаться в том, что способен любить...
- Столько времени я жил и обманывал себя, считал, что люблю её. И еще пять лет, четыре месяца и десять дней я думал, что продолжаю любить. Но она вновь ушла. И я... я ничего не почувствовал. Кроме горечи, что столько лет пребывал в заблуждении. Старался заставить думать себя, что не люблю... Знаешь, Уайт-Мелвилл однажды сказал: «Мы всегда верим, что наша первая любовь – последняя, а наша последняя любовь - первая». Моя первая любовь до сих пор остается последней, как бы я не не хотел этого. Но... это уже другая история...
Лиза пришла в еще большее замешательство: значило ли это, что он любит другую, но это не Стейси? Или?..
- А ты? – вернул ее на землю Хаус. – У тебя кто-то был?
- Приходили и уходили. Дольше пары месяцев не задерживались.
- Почему?
- Наверное, привыкла к лучшему. Или к худшему, - ее губы тронула печальная улыбка. – Тяжело быть с кем-то, когда знаешь, что где-то есть тот, с кем тебе было... – она долго подбирала слово, - иначе.
- И с кем тебе было «иначе»?
- Мне лучше одной. Лучше одной, чем без него. А с ним я быть не могу.
- А с тем уголовником из Мичигана? Ты встречалась потом?
- Лучше бы нет.
- Почему?
- Больно. Когда он рядом.... она как-будто затихает.... будто он забирает ее себе. Но он не позволяет мне забрать его боль... И от этого мне еще больнее, - она закрыла глаза и по ее лицу скатилось две слезинки-бусины.
- Сколько?
- Так сильно, как сейчас?
Он едва кивнул.
- Десять лет, три месяца и один день, - она старалась смотреть куда угодно, лишь бы не на него.
- Может, он просто не хочет ни с кем делить свою боль, потому что знает, что это такое...
- Знает? – Лиза подняла глаза на него. В них читалась смесь гнева и ненависти. Грег не мог смотреть на нее, но не мог и отвести взгляд. – Знает? Ты думаешь, я не знаю? Ты хотя бы представляешь, что я чувствовала каждый раз, когда он умирал? Сколько еще раз я должна это видеть? Сколько? – закричала она. – Сколько мне еще ждать? Чего мне еще ждать? Я вздрагиваю от каждого звонка из больницы – боюсь, что скажут, что с ним что-то случилось. В ужасе отвечаю на звонки его друга. И ты после этого считаешь, что ему больнее? Ты хотя бы раз видел, как любимый человек умирает? Что бы ты почувствовал, если бы эта твоя «первая и последняя любовь», или что ты там мне говорил, умирала, а ты не мог к ней даже подойти? Потому что рядом с ней сидит другой мужчина. Другой держит ее за руку. Другой ее поддерживает. Другому она говорит, что любит, - закончила Лиза. По ее лицу скользили слезы.
- Он не любил.
- Но я слышала! Слышала! Любил он или нет! Это не окупает того, как во мне всё перевернулось, когда он сказал эти слова другой! – она склонила голову и тихо заплакала.
У Грега все сжалось внутри от этих слез, от этих слов: он и не знал, сколько боли способен был принести, сам того не желая. Он видел, как она страдает. Ему хотелось все прекратить, но он не мог. Только не сейчас.
Сейчас он хотел знать лишь одно.
- Ты когда-нибудь жалела о том, что было? – почти шепотом спросил он.
- Ни разу, - она, не задумываясь, ответила и посмотрела на него глазами, все так же полными слез. – Ни разу, - повторила она. – А ты?
- Жалел, - после небольшой паузы ответил он, - и жалею...
В ее взгляде появилась горечь и разочарование: она опять поверила ему... и опять он делает ей больно. Это всё просто было очередной его игрой...
- ... о том, что никогда не говорил ей «люблю».