История есть в некотором роде продолжением моего прошлого фика «Чаши весов». Происходит во вселенной, где Равенна была жестоким правителем, но вместе с тем логичным и последовательным. Белоснежка же находилась в ее полном подчинении, без права голоса.
Лопата легко вошла в рыхлую землю - нужно было выкопать небольшую яму. Сильные руки устали, но продолжали копать. Работа не настолько тяжелая, бывало и хуже, но когда почти не видишь результат - уже ничего не хочется. Много лет, год от года только сложнее, но ведь жить хочется, ведь жить как-то надо.
Мужчина остановился.
Был погружен в свои мысли и не сразу смог понять, что привлекло внимание, всмотрелся в почву… Нет… Тыльной стороной ладони протер лоб. Не может быть. Присел на корточках, положил лопату и нагнулся, чтоб лучше рассмотреть. Нет. Оглянулся, никого ли нет поблизости – он сам, вернулся взглядом. Это был зеленый росток. Нежный, только показался на поверхности. Росток на этих полумертвых землях. Дотронулся грязными пальцами и тут же одернул руку, боясь, что даже легкое касание может повредить его. Сколько лет бился, чтоб вырастить что-то пригодное в пищу, а росток сам проклюнулся, словно пришло его время. Осторожно расчистил почву вокруг и какое-то время просто смотрел, но затем пошел во двор, где рано постаревшая от тяжелой работы женщина доставала из колодца ведро воды.
- Пойди ко мне! – крикнул ей и поманил рукой.
Женщина отставила ведро и молча пошла за мужем.
Они вместе стояли и смотрели на росток, как на что-то чужое и неизвестное.
- Не может быть, - прошептала женщина.
- Мертва она, - ответил муж голосом, не верящим в свои же слова. – Значит, мертва, - уже увереннее. – Иначе бы это было невозможно.
Обнял жену, впервые за долгое время. Чувствовал прилив сил. Женщина продолжала смотреть на росток: «Мертва. Значит, спасены».
Охотник с ноги открыл дверь, врываясь в зал для обедов, стража тут же направила на него копья, но, узнав, отступила на шаг назад. Охотник одарил их гневным взглядом, сейчас он был бы не против сорвать на ком-то злость пусть даже это было бы в высшей мере непрофессионально. Форма, что была на нем, раздражала, сейчас он хотел быть просто Охотником, но никак не командующим личной стражей Ее Величества. В зале никого не было, Эрик сжал руку в кулак – ему же сказали, что она здесь. Шумно вдохнул, пытаясь успокоиться, разумнее было остановиться и просто подумать, а не бежать сюда, едва узнав, но эмоции просто сожгли здравый разум. Проблемы, заботы, поручения и обязанности – Эрик не страдал горячей головой, чтоб срываться по любому поводу, но этот повод был необычным. Если бы на секунду остановился подумать, что же его больше всего разозлило, то не сразу смог бы выделить, и только много позже сказал бы, что именно недоверие задело сильнее.
Открыл вторую дверь, но и здесь было пусто, тогда прошел через помещение к следующей – ведь должна же где-то быть!
Она стояла посреди просторной комнаты, босая на ковре, и портниха снимала мерки. Плечи и спина были открыты – мужчине не подобало видеть ее в таком виде, но Эрик и не думал извиняться, а она – даже не подумала прикрыться. Портниха возмущенно набросила на нее свой платок – похоже женщину более ее госпожи возмутило его поведение.
- Вы что-то хотели, командующий?
Ровный тон, только холодная вежливость.
Эрик посмотрел на девушку, потом на портниху:
- Выйди, - мрачно сказал последней.
Женщина не стала противиться и покинула комнату. Девушка осталась так же стоять на ковре в недошитом платье, с платком на плечах, спокойно смотрела на него.
- Я даже не буду спрашивать, какое право Вы имеете врываться сюда, командующий Эрик. Надеюсь, тому была серьезная причина.
- Ты… - сквозь зубы. – Почему ты не сказала мне?
Он знал, что нельзя так говорить с ней, и не важно, что было и что их связывало, он не должен был так говорить с ней, но это все настолько выбило из колеи, что она сама не имела право осуждать его. Он пришел сюда как Охотник, и стоявшая перед ним не была сейчас королевой – так он хотел сейчас говорить с ней.
- Не потрудитесь объяснить мне.
Эрик сжал рукоять меча на поясе. Это напряжение должно покинуть его, иначе он разрушит все в этой комнате, но ее сдержанное спокойствие только еще больше раздражало.
- Вильям знает?
- О чем ты говоришь, Эрик?
Наконец-то она говорит с ним так, как надо. В конце концов, она знала, кого берет себе на службу. Выдохнул воздух, нужно говорить спокойно, ведь гневом он ничего не добьется.
- Сегодня мне отказали в доступе в дальнюю часть южного крыла, - начал он, подбирая слова. – За все это время я ни разу там не был и решил проверить работу стражи. Мне отказали. – Саркастически улыбнулся: - Отказали командующему личной стражи королевы. Отказали в этот… Тогда я спросил, кто же имеет доступ? Кто мог быть по чину выше меня? Королева. Только королева имеет право посещать эту часть замка. – Эрик поднял руки, показывая ладони: - Это личное дело Ее Величество, я не влезаю. Но я только спросил, какой код у стражи этого крыла – и мне сказали, синий. И я подумал, что это, должно быть, какая-то ошибка, у нас не могло быть синего кода, ведь синий – код для военнопленных. Мы не в состоянии войны и никого из верных…прежней власти не осталось, так как же, черт побери, может быть синий код?! В южном крыле - даже не в подземельях! Тогда я решил сам все узнать, - сделал паузу, следя за ее реакцией, но лицо девушки было как и прежде непроницаемым. – Ты лично отобрала стражу? Они хороши. Но я, - показал на себя, - я оказался лучше. Когда ты собиралась сказать мне, Белоснежка? Или ты вовсе не собиралась, думая, что я настолько туп, что ничего не узнаю?
Белоснежка смотрела на него, его слова не вызвали никакой реакции на ее лице – все тот же спокойный взгляд, но в глазах холод.
- Ты сам ответил: это личное дело Ее Величества.
- Прошло полгода, - Эрик издал смешок. – Шесть чертовых месяцев, когда мы тратили столько сил на восстановление, когда мы возрождали все это, когда мы…прекратили наконец тот кошмар, который творился на всех этих землях, а теперь я узнаю, что та, которая виновна во всем этом, не только не мертва, но и находится в самом сердце главного замка! И даже не в камере, закованная в кандалы, посаженная на цепь, как собака, а в своих собственных покоях!
Она не прерывала его, давая возможность высказать все, что копилось.
- Это – мое решение, Эрик.
- Зачем?! – едва ли не задохнулся он.
- Решение королевы не обсуждается.
«Значит, так ты заговорила? Решение королевы. Хорошо…отлично».
Эрик подошел ближе, нарушая ее личные границы.
- Ты осознаешь, что ты делаешь? – спросил он, глядя сверху вниз. – Я не виню тебя за то, что ты не смогла этого сделать. Я…я даже рад, что твои руки не замарались этой грязной кровью, но почему ты мне не сказала? Прямо сейчас я могу пойти и закончить все это. И никто не узнает.
Гнев отпустил его. Не видел перед собой королеву, а видел ту самую хрупкую девушку, которую впервые встретил и на плечах которой оказалась слишком тяжелая ноша, но на то он и был с ней, чтоб помочь нести ее, чтоб показать, что она может положиться на него. Он не должен был давать гневу выход, ведь она не виновата, боги, ведь он действительно был рад, что ее руки оказались чисты, что на сердце ее не лежит груз этой грязной смерти.
- Нет, - жестко, слишком уверенно.
- Нет?
- Ты не сделаешь этого.
Твердо, ни секунды не сомневаясь в ответе, глядя прямо в его глаза. Повернулась, пошла к зеркалу. Эрик стоял не понимая, как она могла это сказать, ничего не понимая. Белоснежка потеряла к нему интерес – теперь просто рассматривала свое платье.
- Она пленная, Эрик. Все меры предосторожности соблюдены, сейчас она не представляет опасности.
- Зачем она тебе?
На ее губах промелькнула улыбка.
- Никогда не знаешь, где потребуется королевская кровь.
Эрик скривился. Он знал эту фразу и от того стало тошно.
- Мне идет? – Белоснежка снова повернулась к нему, убрала платок с плеч.
- Вильям знает?
- Вильям не должен знать.
Эрик кивнул, мол, он и не ожидал услышать другого ответа.
- Ты будешь красивой невестой, - сухо сказал он и ушел.
Белоснежка посмотрела на закрывшуюся дверь и повернулась обратно к зеркалу.
Эрик вышел на улицу, к нему сразу подошли люди – вернулись дела, требующие немедленного решения, но он проигнорировал их. Сейчас нужно побыть подальше от всех, собраться с мыслями. Черт, он просто не хотел сорваться на ком-то, ставя свою репутацию…Да какая в сущности репутация?! Кем он прикидывается? Как был простым охотником, так и остался. Ничего с тех пор не изменилось, только обертка, в которую сам себя завернул. Нет… разве так уж ничего? Эрик сел в дальнем конце сада, почти у стены. Она изменилась. Все осталось прежним, а она изменилась. Эрик играл свою новую роль командующего личной стражи, она смеялась – ведь это все несерьезно, она и просила его занять эту должность не серьезно, а так, чтоб просто был поближе к ней, чтоб было с кем поговорить. Вначале она вела себя так, словно все это – только случайность и им всем нужно немного подыграть…судьбе или кому там, а потом все разойдутся по домам. Одна играет королеву, другой – ее охрану, третий…у третьего тоже есть своя роль. Она нервничала, отчаянно старалась сделать все правильно и соответствовать ожиданиям. И он старался, и делал вид, что не замечает ее почти слез, когда что-то не получается. Делал вид, что ничего не знает, что прошлого у нее нет или что в нем нет ничего того, что хотелось бы забыть, и не было этой битвы, и не было…ее.
Ворон сел на ветвь дерева и пронзительно каркнул. Эрик поморщился. Он не заметил, как их роли стали их жизнями – все стало вдруг серьезно, так, как, наверно, и должно было быть. Она была королевой, он – ее подданным. Она должна была принимать нелегкие решения, отвечать за свои поступки. Она оставалась для него той девушкой, которою впервые увидел – боги, он просто не хотел видеть иначе. Она была королевой. Он – ее подданным. И она ничего не была ему должна: за то, что спас ее жизнь, расплатилась тем, что спасла жизни их всех.
Это – ее решение. Значит, она о чем-то думает, значит, ей что-то надо. Проклятый ад, да что ей может быть надо от этой твари?! От этой чумы, которая должна была гнить в земле, а вместо этого – жива и ходит почти как свободная по замку. Уму не постижимо! Нет, ведь это не малодушие – Эрик плюнул – Белоснежка никогда не была слабой в его глазах. Полгода, пол чертовых года! Как он мог не заметить? Она приходит к ней? Приходит ли Белоснежка к ней, к этой мерзости?..
Зачем?
Она изменилась. Она уже не играла в королеву, она принимала все, как должное. И властность, что появилась в ней и жесткость в голосе – все это свидетельствовало о том, что та девушка, пленная башни замка, осталась в прошлом.
Поискал камень. Ворон посмотрел на него и снова каркнул. Быстрым движением Эрик замахнулся и бросил – птица упала на землю. Встал и подошел – была еще жива, тогда он без сожаления наступил на ее голову и держал какое-то время, вдавливая. Ворон. Он ненавидел воронье.
В сердце обида, что вышла из гнева, снова превращалась в гнев. Последний месяц он сам того не желая, постоянно думал о ней – о ней с Вильямом. В конце концов, на что он надеялся? – что между ним и принцем она выберет его? Какого-то охотника? Королева и охотник. Невозможно. Да и он сам бы не согласился – какой из него король? Когда Вильям готовился к этому всю свою жизнь. Но мысли не шли из головы. Любила она Вильяма? Никогда не видел подтверждения этому: ни единого взгляда, ни слова – нет, она не любила его, а он, у него все еще были чувства к ней. Любила ли она Эрика? Белоснежка оказалась меж двух огней.
«Ради богов, она выходит замуж…». И Вильям не знает. Никто, даже стража не знает, кого на само деле охраняет. Черт побери, зачем?