Фандом: Prince of Tennis, AU
Пейринг: Акуцу/Сенгоку/Джиро
Жанр: космоопера)))
Summary: очень хотелось написать про этот пейринг. Перебрала массу вариантов и остановилась на глубоком космосе – киборги, лазеры, пришельцы и Контакт подразумеваются.
Warnings: Хигашиката, Муромачи, а в особенности Кита и Нитобе ООС. Наверное…
Дисклеймер: все мое))) кроме того, что принадлежит Кономи. Океаническое чувство общности, по-видимому, принадлежит всем людям и ка-а-ажется Фрейду…
Применчание: написано на XXXmas по заявке VaLara
Планета Альта, орбита за орбитой, влачила свое жалкое существование возле звезды «Серая Рябь». Каждого, кому выпадало сомнительное счастье лицезреть Альту в учебнике по астрономии или на экранах планетария, неизбежно охватывало уныние.
Оранжевый абрис планеты нельзя было назвать украшением капитанского мостика, и экипаж «Ямабуки» косился на него с неудовольствием.
Но работа есть работа, думал капитан Минами, выправляя курс. Бортовой компьютер, имеющий собственный разум, из вредности начал пересчитывать общекосмические котангенсы в единицы измерения Эм, и процесс обещал затянуться. Компьютер враждовал с киборгом Муромачи, и, как раз сегодня, планировал отключить его от сети, для чего требовались все свободные ресурсы.
- Не дури, - сказал Минами, постучав пальцем по монитору, - мы должны быть на Альте уже сегодня, иначе Банджи нас прибьет.
- Или нет, - возразил Хигашиката и капитан подпрыгнул. Судовой врач всегда подкрадывался незаметно. – Посудите сами, зачем нам эта оранжевая дыра?
Хигашиката пафосно ткнул пальцем в иллюминатор. В этот момент изображение Альты покрылось рябью и сменилось на крайне недовольное лицо капитана команды альфа.
- Где вас носит, бэта? – взревел он. – Мы уже стартуем!
- Но… - Минами засуетился. – У нас ведь еще почти семь часов и мы должны…
- Сами все найдете, - перебил второй капитан. – Не запирать же станцию на необитаемой планете.
- Традиции, - пискнул Минами.
- Оре-сама плевал на традиции. Если это вы на орбите, то сядете сами, да, Кабаджи?
- Ус, - рявкнула каменная глыба за его спиной, которую Минами вначале принял за деталь интерьера.
Внимание капитана «Ямабуки» немедленно переключилось на живого силикоида. Изображение зарябило и снова стало унылой Альтой.
- С поверхности планеты стартовал объект, - ехидно доложил компьютер, - предположительно судно «Хётей». Установить радиосвязь?
- Ну его, - махнул рукой капитан и на всякий случай отодвинулся от Хигашикаты. В ответ на его действия врач облизнулся. Минами передернуло.
- Сенгоку, на мостик, - быстро сказал он, вдавливая до упора кнопку коммуникатора.
- Кажется в системе неполадки, - сообщил Хигашиката, вглядываясь в ряд зеленых огоньков, - кого-то одного не хватает…
- А в Соловцах сейчас макароны дают… - жизнерадостно пробурчал компьютер.
- Опять барахлишь? – Хигашиката наклонился над главным пультом, - может пересадить тебе зубы в аппендикс?
Минами вздохнул. И техника, и судовой врач, были явлениями стихийными, на которые его капитанская власть не распространялась.
Дверь в рубку с треском распахнулась. Открывать с пинка электронные двери, нафаршированные фотоэлементами, умел только Сенгоку. Следом за эмпатом семенил судовой психолог, обвешенный приборами. Он пытался померить Сенгоку температуру, но, как всегда, не дотягивался.
- Мы выходим на орбиту, - сообщил Минами. – «Хётей» уже стартовал.
По традиции каждая планетная станция получала имя «Новая Земля». Пять разных экспедиций по очереди проводили на каждой открытой планете год, чтобы доказать ее полную необитаемость. После конфуза с разумными колониями вирусов на Амадее, пять лет казались не таким уж и большим сроком
«Ямабуки» приземлились точно в центр сооружения, и корабль на время стал одним из блоков станции.
- Вот, умница, - комментировал Хигашиката, слегка поглаживая приборную панель длинными пальцами с пятнами химикатов. Всех присутствующих это немного нервировало...- А теперь включи Муромачи.
- Ни за что!
- Так я и думал, - пальцы судового врача замелькали над пультом. – С точки зрения объективного восприятия действительности все многообразие возможных поведенческих архетипов…
- А? – изумилась команда «Ямабуки».
Компьютер отреагировал на действия Хигашикаты низким гулом и беспорядочным миганием индикаторов. Он тоже испытывал трудности в общении.
- Так я и думал, вот здесь…
Врач смачно клацнул вводом, и на панели характеристик жизнедеятельности зажглась еще одна зеленая лампочка.
- На станции есть еще кто-то? – уточнил Нитобе, с обожанием глядя на капитана.
- Ура! То есть, классно!! Атобе кого-то забыл! То есть… - психолог смущенно оглядел своих товарищей, не разделяющих детской радости, и покраснел. - Такого ведь никогда еще не было, правда?
- Гениально, Ватсон!
Следуя советам центрального компьютера, вся команда бэта, включая Муромачи, которого они нашли в коридоре, оказалась перед дверью в жилой отсек номер семь.
- Не могу поверить! Чтобы Атобе забыл кого-то из своих… - тихо сказал Минами, потому что полагалось сказать хоть что-то. Все остальные переминались с ноги на ногу, не спеша первыми обнаружить неизвестную форму жизни.
- Это враждебная форма, - сообщим Муромачи, перезаряжая каждый палец и поправляя очки, экранирующие сильнейшие лазерные установки. – Держитесь за мной, сейчас я вырежу кусок стены.
Он был в отвратительном настроении. Сенгоку отчетливо слышал его злобу, почти складывающуюся в мысли о том, как разделить компьютер «Ямабуки» на множество мелких деталей и при этом не повредить кораблю. Он также ощущал, как и полагается эмпату, общий настрой всего остального экипажа, и, отдельно, эмоционально выделяющуюся радость Дана, как его основное состояние.
Жилой отсек номер семь никакой угрозы не обещал. Даже скорее наоборот, отстранив всех остальных, Сенгоку положил руки на пластик дверного перекрытия и прислушался. Внутри было спокойно, скорее даже безмятежно.
Пнув дверь в область фотосенсора, он прошел в отсек и наклонился над кроватью. Все остальные, в том числе и подозрительно поправляющий очки Муромачи, прошли следом.
Небольшая сфера отсека, которой предстояло на весь следующий год стать жилой комнатой для кого-то из них, вмещала лишь кровать и растянувшийся на всю стену биошкаф, исполняющий функции гардероба, буфета и туалета.
Из под кровати торчала рука, судя по всему достаточно живая и подразумевающая наличие всего остального тела, каковое и было извлечено оттуда общими усилиями Хигашикаты и Акуцу. Кита вертелся под ногами.
- Жив жоть? – все время спрашивал он.
- На нём форма «Хётея»… - нерешительно выдавил Нитобе, по-видимому, подвергая сомнению собственные слова.
- А он точно жив?
- Да… - Сенгоку положил ладонь на лоб юноши. От него исходило поразительное спокойствие. – Просто спит…
Продолжать было сложно. Как объяснить людям, которые никогда не воспринимали чувства других, как нечто осязаемое, что значит абсолютное спокойствие?
В сообществе людей всегда кто-то недоволен, кто-то зол, а кто-то агрессивен. Еще в академии им крутили запись коллективного созревания личинок коргела, демонстрирующую океаническое чувство общности так, как описывали его учебники. Может быть что-то похожее…
И все это в один момент исчезло, когда незнакомый парень вдруг зашевелился и открыл глаза, просыпаясь. Он встряхнулся, и Сенгоку пришлось убрать руку. Его немедленно оттеснил Хигашиката.
- Так-с, очень интересный случай, - пробормотал врач, - ну-ка скажите «Аа»
- Кто вы? – уточнил проснувшийся, на всякий случай отодвигаясь.
- Позвольте представиться, я глава экспедиции «Ямабуки», доктор Хигашиката. – «глава экспедиции» довольно ловко расстегивал рубашку, - у вас учащается пульс.
- Неудивительно… Вы капитан?
Минами, до этого стоящий с открытым ртом, сделал несколько осмысленных движений.
- Доктор. А капитан он.
- Капитан я, - наконец окончательно перезагрузился Минами. – Как вас зовут?
- Постойте, а разве капитан «Ямабуки» не Сенгоку? Или Акуцу… кажется…
Нитобе, всегда очень бурно переживающий подобное, захлебнулся в рыданиях.
- Я капитан, - привычно подтвердил Минами. – А вы…
- Акутагава Джиро, Хётей, специализация – ксенобиология.
- Вы уверены? – совершенно серьезно переспросил Минами. – А разве у вас не Таки биолог? Или Ошитари… кажется…
Команда «Ямабуки» счастливо заржала, гордая остроумием капитана.
- Мы связались с «Хётеем», - рассказывал Сенгоку через полчаса, так и не сумев отделаться от чувства, будто упускает что-то важное, - они сейчас в соседнем секторе, но забрать тебя смогут только через четверть оборота. Сейчас между нами «Серая пыль».
Пересказывать весь разговор Хигашикаты с Ошитари, который оказался мало того, что его бывшим одногруппником, но еще и старым знакомым по каким-то подозрительным авантюрам, не имело смысла. Ясно было только одно – «Хётей» не спешил обратно.
- А, ладно, - Джиро зевнул, - тогда я посплю пока.
Он завозился, устраиваясь поудобнее. Дан, под руководством судового врача, разворачивал вокруг целую лабораторию.
- Ты собираешься спать четверть оборота Альты?
- А почему бы и нет?
- Подождите, - вмешался Минами, - Мы хотим узнать, что же с вами произошло.
- Да? – глаза Джиро были уже закрыты, а на лице блуждала довольная улыбка.
- На «Хётее» сказали, что ваша болезнь каким-то образом связана с Альтой…
- Болезнь? Я абсолютно здоров. Спокойной ночи… - последнее вышло совсем неразборчиво, потому что биолог «Хётея» уже спал. Сенгоку вздохнул с облегчением – чувство блаженного спокойствия вернулось, и заглушило суетливое копошение всех остальных.
- Скажите, хотя бы, где вы были, прежде чем в первый раз так надолго заснуть… - без всякой надежды пробормотал капитан.
- Э… мистер Шерлок Холмс, кажется, это мы можем узнать из дневника экспедиции…
- Летят Акуцу и Сенгоку,- заявил Хигашиката, после подробного изучения записей, любезно оставленных «Хётеем»
- А почему не Акуцу и Муромачи? – спросил Минами. Он уже давно махнул рукой на субординацию и делал вид что сидит непосредственно на своем кресле, а не на коленях у судового врача.
- А превышение уровня агрессии? – ответил компьютер. - Мы ведь ничего не знаем про планету, а «Хётей» нам сообщил только, что, по их мнению, она абсолютно необитаема.
- У них хорошие эмпаты…
- Я знаю только, что они бросили своего биолога на незнакомой планете. Не знаю почему, но они очень спешили отсюда убраться.
- Тогда тем более посылать бойца логично…
Зря он это сказал… Пока еще компьютер не забыл о своей триумфальной победе с последующим разочарованием, даже заикаться о существовании Муромачи не следовало.
Гнусно стрекотал пропеллер. Сенгоку закончил изучать набор плакатов справа и попробовал повернуться, чтобы продолжить образование. В боевом стратосе он летал достаточно редко и кресло бойца, принадлежавшее Муромачи, находил крайне неудобным. Точнее всякое отсутствие второго кресла, ибо киборг в таких мелочах не нуждался. Вместо этого весь хвост стратоса был загроможден разнообразным хламом, в котором угадывались запасные части, куски мебели и широкий ассортимент оружия.
Зато плакаты, гордость отца-капитана, заставляли забыть о любом неудобстве. Выполненны они были филлирианцем Нитобе в стиле древних японских свитков.
Силуэт "Ямабуки" на фоне закатного солнца и надпись
"Пилот, глядя в иллюминатор,
не забывай родную планету.
Помни о долге."
Пламя пожирающее человеческую фигурку -
"Не паникуй,
найди под сиденьем
огнетушитель."
Ветка сакуры, склонившаяся к воде, и, почему-то:
"Впервые шлюзы раздраив,
давленье в скафандре
проверь, не забудь"
Последний рисунок был самым красивым, но логику эмпату обнаружить не удалось. Может быть, не забывай, что снаружи далеко не сакура цветет? Или даже если и цветет, то хапнет за ногу будь здоров?
Сенгоку повернулся, намереваясь продолжить изучение, и встретился взглядом с Акуцу. Пилот сидел, охватив коленями спинку кресла и положив подбородок на кожаный валик. Его прищуренные глаза собирались провертеть в Сенгоку две аккуратные дырки.
- Что? - сказал он, нервно хмурясь, - уже прилетели?
Хуже всего был не взгляд, а ощущения, витавшие в воздухе. Он не мог, да и не старался читать людей, как делали некоторые эмпаты, но Акуцу был исключением. Миллион раз он уже пытался пробиться сквозь этот барьер и разобраться в чувствах, которые испытывает пилот, но натыкался только на вялое безразличие, граничащее с презрением.
И лишь иногда, слишком редко, чтобы можно было искать систему, положение дел менялось.
Все можно было объяснить. От полностью мужского экипажа, который вынужден большую часть времени проводить на необитаемых планетах, ожидалось нечто подобное. Это подразумевало специальные программы для разрядки, судового врача-извращенца и биолога-филлирианца, тайно (как он сам думал) влюбленного в капитана.
Это все находило объяснение, пока однажды не произошло в порту Фельпы, в комнате набитой алкоголем и пьяными девицами.
Акуцу оторвал от него развязную маркитанку с Бореи, и с силой потянул на себя. И тогда и сейчас он излучал железную уверенность в том, что его не оттолкнут.
Сенгоку попытался закрыться, представляя себя в академии, на офицерских экзаменах. Как написано в учебнике - вспомнить что-то успокаивающее и безмятежное, как объятия матери. К сожалению, этот урок никогда ему не удавался.
Тогда он представил сегодняшнее утро, свои собственные руки, лежащие на пластиковой переборке жилого отсека. И то, что ускользало от него целый день, стало вдруг совершенно понятным.
- Ты почувствовал,- сказал он, скорее для себя, чем для Акуцу. – Ты воспринял излучение Джиро сегодня утром.
- Хочешь сказать, что я эмпат?
Конечно, это невозможно. Без соответствующего обучения развить такие способности могут единицы, а ведь нужно еще научиться не использовать их. Закрываться от мира, потому что в каждом человеке будет собственный страх, боль или ненависть.
Или стать таким, как Акуцу. Просто жить, не ожидая ничего хорошего от себя и окружающих.
- Это же… О, боже, но зачем?
- Потому что я хочу быть пилотом, ясно? А не вытирать сопли инопланетных жаб!
- Нитобе не…
- Ну да, он скорее растение, но мне-то какое дело? Забудь.
- Думаешь, я смогу?
- Я почувствую твою жалость, и тогда не буду сдерживаться. Задушу голыми руками.
- Верю, - Сенгоку как можно незаметнее двигался вперед. Задушит? Раньше – может быть, но и эмпат кое-чему научился за сегодня. Он закрыл глаза, вспоминая во всех подробностях спящего Джиро, мысленно провел рукой по его волосам и коснулся щеки. Чувство спокойной нежности снова вернулось к нему, переполнило и вырвалось наружу. Сделав последний, самый короткий шаг, он прижал к себе пилота, зарываясь руками в его волосы.
Акуцу не пытался вырваться. Несколько секунд он сидел, не двигаясь, а затем развернул кресло, мягко усаживая Сенгоку к себе на колени.
- Мы на месте, - проскрипел автопилот. Без псевдоинтеллекта, как "Ямабуки", но иногда столь же ехидный.
Эмпат вздрогнул. Сейчас все закончится.
- Возьми образцы почвы, - глухо выдавил Акуцу, не отодвигаясь.
- Влажность 100%.
- Тогда воды. Что есть, того и возьми.
Сенгоку вздохнул, последний раз позволяя своим рукам скользнуть по загорелым плечам пилота.
- В журнале "Хётея", - с сожалением сказал он, - было написано, что Джиро нашли на каменном острове, выступающем из воды.
- Разберемся...
- Надо выйти, осмотреться...
- "давленье в скафандре проверь, не забудь", - процитировал Акуцу, и эмпат с удивлением понял, что слышит шутку. Акуцу, ненавидящий весь мир, за то, что с ним сделали в академии, шутит, чтобы разрядить обстановку.
Сенгоку глубоко вздохнул и прижался лбом ко лбу пилота, стараясь передать все то спокойствие, которое мог сохранить.
Дан сидел на полу в рубке, в компании трех анализаторов и розовощекого пришельца. Кита мелко пережевывал образцы почвы и аккуратно сплевывал их в пробирки. Конечно, лазерный измельчитель делал бы то же самое в пятнадцать раз быстрее и аккуратнее, но зато он не определял на вкус состав горных пород и вообще не обладал способностью вести долгие задушевные беседы.
Минами наблюдал за ними и думал что вот, когда-нибудь, вместе с образцами пород, Дан получит фрагменты зубной эмали и будет счастлив окончательно. А что еще нужно капитану, кроме счастья команды?
Хигашиката играл с «Ямабуки» в подкидного дурака, успевая при этом поддерживать беседу.
- …значит вероятность контакта существует, - говорил он, например, в этот самый момент.
- Ну да, - расстроено откликнулся Дан, - если бы Сенгоку и Акуцу еще дали как следует изучить этот сон. Я почти уверен, что энцефалограф позволит расшифровать послание.
- А если нет никакого послания? - провокационно улыбнулся Минами.
- Да ну тебя…
- Нет, если и правда разумная жизнь на планете всегда существует в режиме такого приятного сна, и они всего лишь хотели поделиться с нами своей философией?
- Спать, ну вот еще… - протянул Хигашиката, кидая последние карты на стол. – А эти, на погоны.
- Кому-то нравится…