Слепящий свет не давал уснуть на металлических нарах. Теперь у Бэррис хватало времени на размышления – зачем Анакин Скайуокер устроил теракт в ангаре Храма.
Он хотел уничтожить новоприбывший корабль с неким грузом?
Он хотел избавиться от какого-то человека?
Или же все проще, и Скайуокер уже дал ответ, когда – клинок у горла – обрабатывал Бэррис, в чем она должна признаться. Безадресный, иррациональный выплеск злобы против джедаев как организации. В знак протеста против самого их существования. Анакин Скайуокер не собирался похоронить какую-то тайну под руинами ангара. Он просто разрушал.
Бэррис не столь доверительно общалась с советником Кеноби, чтобы осмелиться подойти и спросить, почему Совет отозвал Анакина и Асоку с фронта на Кейто Неймодии, чтобы поручить им расследование. Почему именно эти два джедая? Потому что у них алиби?
Теперь Бэррис было ясно, почему Лэтта Тармонд бросилась к Анакину, когда тот появился на крыльце Храма. Могла бы поделиться и с Цином Драллигом. Лэтта дожидалась своего нанимателя. Интересно, что он ей пообещал за работу?
Теперь ясно, почему Лэтта отказалась говорить на допросах и потребовала свидания с Асокой. Хотела открыть ей глаза на лучезарного учителя. Который все время поддерживал связь с разумом Лэтты и немедленно заткнул ей рот, как только она собралась назвать имя.
Нечувствительным к Силе дознавателям вручили готовенького арестанта с пылкими признаниями – кто теперь будет проверять, способна ли Бэррис душить людей на расстоянии?
Скайуокер ненароком подставил собственную воспитанницу. Труп вынесли, Асоку водворили на неостывшие Лэттины нары. Потом Скайуокер негодовал в Храме, что тюремные надзиратели не пустили его на свидание с заключенной.
- Здесь режимный объект, сэр, - бесстрастно напомнили клоны.
- Я – джедай! Боевой генерал!
- Вы не сотрудник пенитенциарной системы.
- Проходной двор тут, что ли, для всяких подонков? – процедил адмирал Таркин.
Скайуокер подбросил в камеру ключ-карту, расчистив своей ученице дорогу на волю.
Повсюду валялись трупы охранников. На посту Асоку поджидали заботливо подброшенные комлинк и световые мечи.
На следственном эксперименте станет ясно, что Бэррис никогда не переступала порога военной тюрьмы, внутри не ориентируется и понятия не имеет, где там держат вещи заключенных.
Зато Скайуокер очень кстати оказался поблизости. «Я верю тебе, ты не убивала охрану!» - кричал он, преследуя Асоку по тюремным коридорам.
Видно, не сильно стремился догнать.
Бэррис сама натолкнула Скайуокера на мысль, как обелить ученицу. Когда Асока позвонила ей, Бэррис сразу же рассказала Скайуокеру. «Твоя ученица жива-здорова». – «Когда она опять позвонит, пошли ее на склад на уровне 1315, там Лэтта держала контейнеры с нано-дроидами. Там мы подкрадемся с разных сторон и ее скрутим».
И Бэррис послушалась.
Ей слишком рано отрезали косу.
Учительница бы не позволила ей без приказа Совета мчаться, куда Скайуокер укажет.
Но Бэррис казалось, что она помогает задержать преступницу.
Вырубив свидетельницу, которая могла бы прийти Асоке на помощь (заодно маленькая месть за былые подвиги под эгидой Дуку), Бэррис склонилась над бездыханным телом, разоружила Вентресс и нацепила на себя ее шлем. Не хватает услышать: «Ты меня предала». Ее ведь никто не направлял участвовать в задержании. Она здесь по личной просьбе боевого товарища.
Этот товарищ даже ее не подвез, когда сгреб оглушенную Асоку и поволок в ЛААТ. Анакин с клонами умчались в Храм, а Бэррис осталась на складе и одна добиралась восвояси.
Надо было выбросить мечи Вентресс. Она бездумно выхватила пару улик, когда Анакин ворвался к ней в келью и напал на нее с ее собственным мечом – и потащил на трибунал, держа клинок у ее горла и мрачно внушая, как Бэррис должна будет оговорить себя. И она повторяла абсурдные гневные выкрики, изрыгнутые воспаленным мозгом Скайуокера – что она уничтожила свой дом.
Бэррис подумалось, что Луминара вырастила ее слишком покорной. Она не думает, она выполняет. Скайуокер попросил заманить Асоку, и она подчинилась. Если бы ей пришло в голову, что можно сказать «нет», - она бы сейчас спала в своей келье, уважаемым воином и целителем Храма.
Как, должно быть, приятно было Скайуокеру дискредитировать эту паиньку, скромницу в монашеском платье. Бэррис замечала еще на Ансионе, как Скайуокер – взрывной, запальчивый – словно бы не верит своим глазам, как будто неприятно удивлен, что рядом идет такой образчик джедайской добродетели. Зануда, ботаничка – пускай, Бэррис решила не принимать близко к сердцу – не к этому ли стремятся джедаи? Выработать в себе холодную отрешенность. Неважно, что о тебе думают орденские недоразумения – взбалмошные мальчишки, полуголые твилечки и тогруты. Важно, как ты владеешь Силой и собой. Бэррис превратила себя в инструмент, не заметив, что стала орудием в руках Скайуокера.
К ней никто не станет прислушиваться, когда она откажется от чистосердечного признания, заявив, что Скайуокер вынудил ее оговорить себя. Правосудие потеряло первого козла отпущения и не выпустит из клешней второго.