- Эти чайки совершенно безмозглые, - неодобрительно сказал Джошуа.

Горацио приподнялся, вглядываясь. Над океаном кружили две чайки. Неподалеку стоял на якоре катер, с его кормы две девушки кормили чаек. Устроенный птицами гвалт, очевидно, и привлек внимание Джошуа.

Горацио приставил ладонь козырьком к глазам и снова взглянул в ту же сторону, что и Джошуа. Две чайки по-прежнему кружили над тем же местом.

- Почему же они безмозглые? – решил спросить Горацио. – Может, они очень даже умные, предпочли не толкаться с остальными, а сами себе добывать еду?

- Ты не понял, па, - дернул обгоревшим плечиком Джошуа. – Я-то видел все с самого начала. Одна чайка ухватила корку, брошенную теми девушками, и полетела ее есть. А эти две летели следом и кричали: «Дай! Дай! Дай!»

- Что, так прямо и кричали? – улыбнулся Горацио.

- Ну, нет, они кричали по-своему, по-птичьему, но даже я понял. Чайка несла свою корку, но эти все не отставали, а потом одна из этих клюнула ее в бок так, что чайка вскрикнула, и корка упала в океан. А теперь та чайка, которая в первый раз поймала корку, вернулась к стае, а эти две так и кружат.

- Да, действительно, не очень умно, - согласился Горацио.

- Я надеюсь, той чайке повезет и во второй раз, - сказал Джошуа, пытаясь найти «свою» чайку в стае. – А эти две пусть так и остаются голодными, а не зарятся на чужое.

Горацио согласно кивнул.

- Пап, а люди тоже бывают такие? – помолчав, спросил Джошуа. – Мама говорила, это называется зависть и жадность.

- Бывают, - подтвердил Горацио. – Еще как бывают. Кто-то завидует молча, кто-то идет сам добывать свою «корку», а кто-то пытается отнять чужое, как эти чайки.

- И ты их наказываешь?

- Я и другие полицейские.

- А как вы их наказываете?

- Ну, мы изолируем их от общества. Сажаем в тюрьму.

Одна из круживших чаек решилась – спикировала вниз, пытаясь выхватить размокшую корку из воды. Вот только вода как-то подозрительно взметнулась ей навстречу, прикрывая что-то быстрое и зубастое. Чайка забила крыльями, поднимая в воздух сверкающие капли воды, закричала – и пропала. Ни корки, ни чайки – лишь несколько перьев на поверхности воды.

- Ну вот, - довольным голосом сказал Джошуа. – Ее тоже изолировали от общества. И полиции не понадобилось. Справедливость восторжествовала.

Горацио улыбнулся и кивнул. Говорить Джошуа о том, что без вмешательства полиции на месте съеденной чайки у людей чаще всего оказывается тот, кто честно «поймал свою корку», Горацио не стал. Пусть сын сначала подрастет немного.