Джедая, не выучившего падавана, могли повысить только за невиданные подвиги на поле боя. Эти исключительные случаи были крайне редки. И сегодня в совете рассматривались как раз две таких кандидатуры.
Первым выступил Акинос, по такому случаю вынырнувший из бакты и лежавший на ховерносилках. Он-то и подал на рассмотрение кандидатуры Мейса и Сейси – после того, как они его об этом попросили.
- Я вовсе не отрицаю профпригодности рыцарей. Все знают, что рыцарь Тийн – лихой воин и пилот, а рыцарь Винду – доблестный воин и целитель. Но! Личностные качества джедаев Тийна и Винду не позволяют считать их достойными звания мастеров. Рыцари угрюмы, гневливы, скоры на расправу, тяжелы на язык, неконтактны, неуживчивы, и нещадная тренировка собственных тел, которой они себя подвергают, не может компенсировать их постоянное уклонение от развития духа. Мрачность духа и беспрестанная ярость, разрушающая изнутри, не подобает мастеру-джедаю. Конфликтность и жестокость наших кандидатов препятствуют достижению качественно нового уровня, уровня мастеров. Я голосую против.
Советники признали правоту графа, и прошение Акиноса было отвергнуто. Сунези вернулся в госпиталь, под наблюдение Т'ра Саа.
- Этого и следовало ожидать, - пробубнила главная целительница, - мой падаван просто не хочет понять, что одной удали мало, должна быть еще и выслуга лет. Ему нет даже еще тридцати!
Акинос считал, что в самый раз, ведь Мейс практически вытащил его с того света. Он вырвал хлипковатого Акиноса из манипуляторов Горма Громилы, считавшегося лучшим воином отступников и в тот день собиравшегося пополнить кровавый послужной список двумя джедаями. Сам Мейс был не слишком доволен успехами: ему пришлось срочно врачевать Силой потерпевшего Акиноса, и он упустил улепетывающего киборга. В конечном счете, арканская революция была подавлена, выжившие отступники были казнены, и Доминион остался у власти. А выжило очень, очень мало отступников – республиканцы перерезали почти всю армию киборгов, целенаправленно – тысячами! - изничтожая ученых, работавших в лабораториях, принадлежащих руководству отступников. Кто остался цел, так это достославный Горм – он пошел в охотники за головами, сбежав с Аркании.
А вскоре случилась заварушка – на Набу!
Между гунганами и людьми долгие годы шло вялотекущее противостояние – словно долго дремавшая и вдруг начавшая стремительно разрастаться и пускать метастазы опухоль. Над городом Тарда-Гунга люди распылили в воде пестициды, вызывавшие у аборигенов смертельное заболевание, которое так и называлось – гунганская лихорадка. Правительство людей через прессу и голонет утверждало, что произошла авария, но гунганы были уверены, что это геноцид, согласованный с МВД и минздравом, и подписанный лично его величеством королем. Подозрения гунганской части населения усиливали такие факторы: во-первых, аллергия людей на эти пестициды ограничивалась красными чешущимися пятнами, а во-вторых, на команду потерпевшего крушение корабля и руководство порта даже не завели уголовное дело.
Начались демонстрации гунганов, которые полиция разгоняла водометами, регулярно переходившие в драки с увечьями с той и с другой стороны; тут и там группки молодых праворадикальных гунганов колотили людей; гунганы закидывали яйцами и обливали краской статуи его величества короля и всех его августейших предшественников, какие под руку попадались. На общеизвестно курортной, идиллической планете подрастал нарыв гражданской войны.
Поэтому правительство обратилось в сенат – через Палпатина, естественно – с просьбой помочь в урегулировании обстановки и недопущении конфликта.
Для этого выделили троих джедаев.
- Они не хотят нас повышать по фактору «Сколько я зарезал, сколько перерезал», - язвительно рычал Мейс Винду, опрокидывая в храмовой столовой кружку кваса.
- Я сбил 37 кораблей. На Аркании, - уточнил Сейси, ведь он сбивал вражеские корабли и до последней операции. – Но им того мало. Они дадут мне мастера, только когда я докажу, что могу уладить конфликт бескровным путем, без единого трупа. – Он отправил в рот ложку столовской бурды и зачавкал, держа тарелку на коленях – потому что на столе покоились его сапожищи. На его широком темном лице застыло недоумение – и как это провернуть, не пуская в ход световой меч?
Эти сетования на чрезмерно высокие требования, предъявляемые к ним советом, предназначались щелевидным, скрытым за головными щупальцами ушам Кита Фисто. Его выбрали для задания на Набу – за земноводность.
- Сенат расходится на каникулы, кстати говоря, - изрек Мейс – с таким видом, как будто хотел этим подбодрить.
- Какое мне дело? – не выдержал Кит.
- Он летит домой! – схватил на лету Сейси, но тут же сдулся: – И что? Я, конечно, постараюсь выяснить, где его дом, но нас могут заслать в другое полушарие. Совсем это не удобный случай с ним разделаться, - произнес он, уставясь на Мейса, и Кит вспомнил, что Сейси умеет читать мысли – а в этом искусстве преуспевал далеко не каждый, хотя учились этому все.
Кит не водил дружбу с громилами и чувствовал себя третьим лишним. Он уловил только то, что бритый и рогатый ополчились на какого-то набуанца, и, видно, уже давно.
- А между прочим, - сквозь зубы просипел Мейс, - ты после заседания куда пошел?
- К своей.
- Пока ты с Андули в койке валялся, я усиленно входил в курс дела и изучал ситуацию на Набу!
- Ты же главный! – не впечатлился Сейси.
- Все началось, - заунывно, но с предвкушающим блеском в глазах, начал Мейс, - с местных выборов в сенат. Когда подсчитали голоса, он устроил праздничную охоту, палил по всему, что движется, и среди всего прочего подстрелил гунгана. После этой охоты Палпатина и начались заварушки. Для людей, гунгана – это как кабана подстрелил. Если бы нашего чинушу упрятали в кутузку – а так нет, наоборот. Гунганы пытались разделаться с ним своими силами – а к нему охрану приставили и объявили их террористами, кого поймали – тех по кутузкам. Он улетел на Корусант и уже не первый год просиживает штаны в сенаторском кресле, а гунганы с людьми продолжают цапаться.
Это все привело к эскалации конфликта, апофеозом которого стало недавнее распыление людьми смертоносных пестицидов в морских водах над поселением гунганов.
- И я вот думаю, - поделился Мейс, - вот уж кто-кто, а гунганы только поприветствуют нашу самодеятельность.
- Неправильно это, что джедаи служат правительству, а не воле Силы! – Сейси Тийн грохнул пудовым кулачищем по столу.
- Как Дуку заговорил! – взъярился Мейс. – Дуку-то легко говорить! У Дуку есть графство, а вот ты бы, Сейси, на что бы жил, если б наш орден не содержали налогоплательщики? Не врасти мы в государственную структуру, Сейси, мы бы ходили по базарам, показывали фокусы с телекинезом, знахарствовали и жили бы на подаяние!
Палпатин с наслаждением носился по заповедникам и самозабвенно бил дичь. После душного спортзала на Корусанте и узких аэротрасс между небоскребами наконец-то было где развернуться. Охотничий сезон еще не начался, но высокое начальство позволяло себе браконьерствовать, когда заблагорассудится. Количество натасканных Палпатином трофеев преисполняло гордостью его мать, восторгом – Дарт Мола (ему давали поиграть рогами, копытами и хвостами), прибавляло работы дроиду-лакею и ужасало Амедду.
Лучший друг, соратник и сенатский подпевала Палпатина напросился с ним на Набу, как тот в свое время сопровождал его на Чампалу. К тому времени у Маса окончательно испортились отношения с женой Ионой, и он увязался за Палпатином, лишь бы ее не видеть. Взял с собой только своего лакея ТК-37 и двух ИГ-86 в охрану. Жил он, естественно, в гостинице, в специально адаптированном под потребности его организма номере, где поддерживалась необходимая земноводному Масу температура и влажность. К Палпатину – наведывался. Заварушки с гунганами не трогали его душу.
В тот день под толщей вод собрался Совет гунганских предводителей. На нем делегатам предстояло решить, объявлять ли всеобщую мобилизацию. Гунганские сановные жирномясы постановили не растрясать пуды сала и не взяли на себя труд проделать путь к какому-либо единому центру, а организовали всего лишь голоконференцию.
Джедаи первым делом решили уладить настроения в Тарда-Гунге, том самом городе, где большинство населения как мухи выздоравливало.
Троица явилась к мэру Мопре. У мэра был неприемный день, но джедаи быстро убедили всех майнд-триками, начиная с первого встречного охранника и заканчивая самим Мопрой, и получили эксклюзивную аудиенцию. Они стояли в поле голопроектора, бок о бок с восседающим Мопрой, габаритами близкому к хатту.
Некоторые представляли подводные агломерации, другие – поселения на суше. Пока гунганы толкали речи, джедаи тихо сожалели, что не настолько могучи в Силе, чтоб замайндтрючить чертову дюжину начальников, находящихся по разные стороны голопроекторов.
Наконец дали слово монахам.
- Почтенные представители, в ваших водах враг, нанесший гунганскому народу оскорбление, которое можно смыть только кровью, - возвестил Тийн. – Небезызвестный гунганам сенатор Палпатин!
- Охотник вертайся! – взъярился мэр Ото-Урсы.
- Когда наша гунгана дерево рубить, зверя или рыбу убивать, наша перед ними кланяйся, извиняйся и говори, что без этого низзя – кушать надо! – пророкотал Мопра.
- Мы искренне уважаем стремление к гармонии с природой, в которой столетиями живут гунганы, - заговорил Мейс. Сейси и Кит воззрились на него с глубоким уважением – Винду всю дорогу с Корусанта на Набу сочинял и зубрил эту речь. - Но истинно варварская нация людей, возомнившая себя вправе разрушать леса, засорять водоемы и убивать живые существа ради забавы, породившая сенатора Палпатина, подвергла преследованию ваших сородичей, пытавшихся отомстить убийце, а отнюдь не его самого за подлое убийство вашего безоружного соплеменника.
- Наша не забывай, - угрюмо кивнул брылястый, с отвисшей нижней губой мэр Ото-Джахаи.
- Прежде всего я хотел бы узнать, согласится ли совет гунганских предводителей избежать кровопролития, когда мы принесем вам голову сенатора Палпатина?
Мопра не удержался, забулькал от возбуждения, а его охрана в знак согласия забряцала энергетическими копьями. Голографические заседатели подняли крик.
- Одна человек за один гунган уже мало! – вопили одни. – Сколько наша от яда в вода умирай!
- Если наша пойти на людишки война, еще больше гунгана перемри! – голосили другие. – Наша согласна – голова охотник Палпатин, про авария мы принять на вера, но виновные понести ответственность! Тогда наша война идти не будет!
– Мы клянемся Силой, что убедим правительство людей Набу отдать распоряжение провести тщательное расследование инцидента с выбросом пестицидов над Тарда-Гунгой и отдать виновных под суд. – Мейс вскинул над головой сжатый кулак.
- Твоя не голосуй, - заорал мэр Ото-Мандассы, - наша голосуй!
Шесть гунганов проголосовали за мир ценой головы одного человека и суда над виновниками аварии. Шесть гунганов – против, они хотели войны. Мопра медлил. Он хотел было самым первым проголосовать за мобилизацию, но под ментальным давлением троих джедаев нехотя отдал голос за компромисс.
- Благодарю, господин мэр, - чуть наклонил голову Мейс, - тогда нам пора плыть за Палпатином – вершить правосудие. Сила поможет нам выследить Палпатина, где бы он ни был. Но власти людей ни за что не выделят нам батискаф. Как вы отлично знаете, для своих соплеменников Палпатин – почтенный человек, не совершавший никакого преступления.
- Наша давай твоя бонго.
- Откуда отплываем?
- Катура твоя проводи в дока. – Трио было сорвалось с места за провожатым Катурой, но Мопра их остановил: - Стой, джедая, куда бежать! Твоя, - он ткнул жирным пальцем именно в Сейси, - вернуть бонго без оцарапа и принести голова охотник. Наша эта черепушка водрузить на штырь, чтоб вся видела. А вернуться без голова Палпатин – гунгана ТВОЯ голова посадить на штырь. Твоя понимай?
Сейси вытянулся по струнке и отдал честь. Кит Фисто повторил за ним.
- А лекаря наша не отпускай. Пусть ейная у наша поживет, у нас работы для ихняя много. Это чтоб твоя и твоя точно воротай, - с гадкой ухмылкой закончил гунган.
Дело в том, что Мейс Винду сдуру признался, какая у него вторая специальность. Его немедленно уволокли в госпиталь, где было яблоку негде упасть, и привлекли к работе, предварительно отобрав световой меч.
В один прекрасный день, когда человеку припекло охотиться, а чагрианину – поплескаться в океане, по следам сенатора примчались взмыленные джедаи и узнали от работников прокатной станции, что Палпатин и Амедда арендовали батискаф и уплыли на глубину гарпунить рыбу.
- Я выполню эту работу для себя. Для собственного удовольствия, - прохрипел Сейси Тийн, откидываясь в кресле и выжимая из оснащенного парой передних орудий бонго максимум скорости.
- Тебе ничего, что Палпатина будут искать? И когда люди узнают, что ты его убил, тебе самому отсекут безмозглую рогатую голову? – переспросил Кит Фисто.
- Твое дело – выполнять и не думать, - окрысился Сейси.
- Это ваш с Мейсом план, - пробормотал Кит. – Из-за вас я сгнию в камере…
Территория гунганских вод ограждалась инфразвуковыми установками, испускавшими колебания, отпугивающие гигантских хищников от подводных городов и нефтегазовых месторождений. Палпатин вел посудину в такую даль и на такую глубину, где водились самые настоящие опи и сандо. Амедде не терпелось поразмяться. В душном батискафе было тесно и тошно, как в самом высоком небоскребе Корусанта. Палпатин так и не воспитал в себе завзятого дайвера и, хотя Мас уболтал его натянуть гидрокостюм и прихватить акваланг, надеялся, что все же не придется нырять.
За ними неслось бонго. В Силе звенело опасностью, Палпатин прибавил скорости и начал вилять, но посудина не отставала.
- Гунганы? – предположил Амедда.
Уловив до боли знакомые колебания в Силе, Палпатин врос в кресло.
- Это не гунганы, Мас…
Палпатин маневрировал. Батискаф метался, как бешеный. Бонго дало залп – батискаф тряхануло, им отхватило полкормы, и в образовавшуюся дырку хлынула вода.
- Разгерметизация!
Батискаф пошел ко дну. Палпатин поспешно нацепил акваланг, и Амедда выволок его в люк. Мощно отталкиваясь ногами и гребя одной рукой, а в другой таща судорожно вцепившегося Дарт Сидиуса, Мас поплыл в сторону подводных лесов и затаился посреди кораллов, спугнув стайку ярких рыб. В момент прыжка в люк у Маса закрылись легкие и заработали жабры, а вот Палпатин моментально обнаружил, что неправильно нацепил акваланг, от нехватки кислорода он посинел и оставался в сознании только благодаря великой Силе, переведя себя, что называется, в режим пониженного энергопотребления.
Взбаламученная вода прояснилась. Бонго подошло к завалившемуся вперед и уткнувшемуся носом в тину батискафу. Сейси было явно не по себе. Он не улавливал присутствия Палпатина в Силе – но он его и на Корусанте не улавливал! Как сказать, погиб сенатор или нет?
- Кит, а ну живо в шлюз, заплыви-ка в их колымагу! Оттяпай голову и принеси!
Фисто отплыл, проскользнул в дыру с опаленными краями и зашагал по затопленному батискафу. Сейси сидел в бонго, вслушиваясь в Силу и поддерживая связь с разумом Кита.
«Сенатор Амедда такой же земноводный, как наш Фисто, мог и выплыть, а вот как там ситх?» - размышлял Сейси.
«Их нет, шлюз открыт», - передал Кит. Сейси мрачно кивнул – так он и думал.
«Давай в кораллы, наверняка у ситха акваланг», - велел он, слегка разворачивая бонго и перенаправляя лучи прожекторов.
Фисто поплыл, раздвигая руками подводные заросли и осматриваясь фасеточными глазами, в любой момент готовый активировать водоупорный меч и отсечь головы беглецам.
Не помог даже маскировочный окрас сенатора Амедды. Полыхнул зеленый клинок, и Мас оттолкнулся от небольшого рифа, поросшего кораллами, и изо всех сил ринулся вплавь, но ему приходилось тащить на себе Палпатина и его кислородные баллоны.
Акула. Кит рубанул световым мечом, но лишь незначительно опалил акулу. Бой рыбы и наутоланина шел один на один – Сейси опасался давать залп, чтоб не прикончить товарища. А хорошо было бы, - задумался Сейси, - тут и Палпатин с Амеддой плавают, и акула, столько тварей одним выстрелом… но кто же принесет голову Палпатина, не самому же нырять!
Когда тело рыбины, подхваченное течением, поплыло вспоротым брюхом вверх, собирая рыбок-падальщиц, Кит Фисто оглянулся. Палпатина и Амедды как не было. Углядев невдалеке пещерку, Кит устремился туда, проплыл два извилистых коридора, вспугнув рыб, медуз, актиний и водяных змей, и увидел в одном из ответвлений критч-угря. Кит подался назад – не было места развернуться, поплыл вперед пятками, а из пещеры, свирепо раздуваясь, на него несся критч. Отовсюду начали выплывать его сородичи.
Амедда обогнул бонго с той стороны, чтоб Сейси не увидел, прицепился к крыше и завис, пустив в ход все четыре присоски – на ладонях и подошвах, совершенно закрывавшиеся на суше и работавшие только в воде. Он поместил Палпатина между собой и корпусом бонго, не давая тому сорваться.
Под водой не поговоришь. Амедда не мог слышать Палпатина в Силе, а тот, в свою очередь, не понимал языка летхорнов. Но Мас и так видел, что человек на последнем издыхании. Он сдвинул с полуживого Сидиуса бесполезную маску – так, чтобы она по-прежнему закрывала его нос от воды – и прижался губами к его губам, усиленно работая жабрами за двоих.
В этот момент в шлюз вскочил Фисто, протолкался в кабину.
- Где голова? – сурово встретил его Тийн.
- Там полно критчей!
- А световой меч зачем тащишь? – гаркнул Сейси.
- Давай сам в воду, такой лихой! Сразись один со стаей критчей!
- Я сухопутный! И меч у меня от воды выйдет из строя!
- Как в уютной кабине сидеть, так ты, а как в воду к критчам сигать, так я?
- Мы обещали гунганам голову Палпатина!
- Твоего Палпатина давно уже критчи сожрали, вместе с Амеддой!
- Ты это видел? – брызнул слюной Сейси.
- Это и так ясно!
- Как ты докажешь это гунганам?
- Майнд-триком!
- Напряги межушный нервный узел, лягуха! – заревел Тийн. – Одного Мопру ты убедишь, а те, по голограммам?
- Укажем координаты, где мы их утопили! Мопра пошлет своих проверять, найдут дырявый батискаф, и нам поверят! Даже если Палпатин пока жив, он отсюда до берега не догребет!
Критчи покружили у дна бонго, убедились, что шлюз задраен, и уплыли восвояси.
Бонго вынесло сенаторов наружу. Как только подъем закончился, Амедда закрыл жабры и вдохнул легкими, солнце ударило в глаза. Присоски Маса закрылись. Палпатин под ним зашевелился и стянул маску.
- Да сбрось ты этот балласт! – прохрипел Мас, помогая Палпатину избавиться от кислородных баллонов.
Сейси как озарило.
- Они на крыше! – завопил монах. С грохотом отскочила крышка верхнего люка, и Мас едва успел спрыгнуть и шарахнуться в сторону. Он держался на воде, а Палпатин висел у него на спине, обхватив ногами его талию и вцепившись в широкие плечи двоякодышащего товарища.
Из люка показалась увенчанная крутыми рогами голова Сейси, а за ней и мощные ручищи. Тийн прицельно бросил в пловцов световой меч, но клинок, вопреки воле хозяина, развернулся в полете и бумерангом устремился к Сейсиной голове. Сейси шарахнулся, ловко поймал свой меч и начал подтягивать Амедду и его седока к себе Силой.
Палпатин простер карающую длань и ударил по Сейси молнией. Корчась и хрипя, икточи рухнул в воду и поднял фонтан брызг. Палпатин надавил на плечо Маса, тот нырнул, и ситх усилил заряд. Воду прорезали ослепительно-голубые ломаные линии, вонзаясь в трепыхающееся накачанное тело невезучего убийцы. Сейси камнем пошел ко дну, захлебываясь, и потерял остатки сознания.
Оброненный меч Сейси выскочил из воды и, описав широкую дугу, прилетел в простертую длань ситха.
- Батискаф наш, - удовлетворенно изрек Палпатин.
Мас подплыл к гладкому боку посудины и покачал головой. Забраться наверх не было никакой возможности.
Палпатин отцепился от него, чуть отплыл и, сгруппировавшись, ракетой вылетел из воды, аккуратно приземлившись на крышу бонго, рядом с люком. Мановением вытянутой руки он выдернул из воды Амедду и поставил возле.
Кит Фисто рванул к шлюзу. Через секунду он исчез в пучине.
Палпатин и Мас проникли в бонго. Ситх сел за штурвал, орошая пол и приборную панель потоками воды, собрался с Силой, резко повысил себе температуру тела, и от него повалил пар. Амедда только хлопал глазами. Так же быстро вернув себе 36 и 6, уже сухой Палпатин процедил:
- Второй – амфибия?
- Да, наутоланин.
- Я не буду возражать, если он останется жить в естественной для него среде.
- Ты представляешь, сколько нам придется заплатить за батискаф? Я не думаю, что они будут его вытаскивать, ремонтировать. Заставят нас новый покупать.
- Всучу им бонго и заставлю поверить, что это батискаф, – окрысился Сидиус.
- С тобой Сила, - благоговейно согласился Мас.
Палпатин дал по газам и понесся к берегу.
Обливаясь потом, Кит притащил опаленного, бездыханного Сейси к Мейсу.
- Принимай работенку!
- Чем это его? – поразился Мейс, который еще не свалился от усталости только благодаря Силе – он уврачевал уже сотню болезных гунганов, и конца-краю не было.
- Молнией. Выловил и ввел его в транс, чтоб до тебя дотянул.
- Гроза? – спросил переработавшийся Мейс, тыкая перстом вверх, в сторону куполов подводного города.
- Палпатин!
Мейс спал с лица.
- А зачем твоя ихняя лечи будя? – спросили гунганы с электрокопьями, надзиравшие за невезучими джедаями. – Ихняя кирдык! Бонго угроби – секир-башка! А твоя работай в наша больница вся твоя жалкая жизнь! – Они переглянулись и умозаключили: - Война быть!
И увели Кита пред грозные очи мэра Мопры – отчитываться совету предводителей, что план провалился.
Отбиваясь от страждущих гунганов, Мейс взвалил на себя тушу бездыханного Сейси, донес до двери перед палатой, уложил его на пол (койкомест давно не осталось, и больных складывали на расстеленные тюфяки) и, вкладывая всю душу и все умение, принялся его реанимировать, заживлять ожоги. Запахло паленым мясом. Когда Тийн выкашлял всю воду из легких, и мутный взгляд залитых кровью маленьких глазок под крепкой лобовой костью несколько проадекватился, чтобы тут же исказиться невыносимой болью, - Мейс сообщил:
- Вот что. Я буду тебя обезболивать, а ты в это время попробуй связаться с разумом Кита и скажи за него, что мы просим второй попытки.
Сейси резко полегчало. Мейс превратился в живой трансмиттер, выкачивая из Сейси боль и сбрасывая ее в Силу. Сейси знал, что этот сеанс возможен только на то недолгое время, пока у Мейса будет хватать сил перекачивать из него боль, а потом вся мука вернется. Кит, который в этот момент принимал глумливые и в то же время гневные упреки мэра и дюжины голографических гунганов, вдруг содрогнулся – в его голове гулко разнесся голос Сейси:
«Скажи: Мы обещаем со второго раза найти и обезглавить…»
«Они не поверят, они просто не поверят, что Палпатин тоже обладает Силой! – Кит Фисто горестно воздел руки и все 11 головных щупалец, и стал похож на нети. – Они подумают, что мы приписываем ему сверхъестественные способности, чтоб оправдать свою немощь!»
«Скажи, что он утонул, а наше бонго утопила когтистая рыба коло!»
Кит с отчаянья повторил это гунганам.
Было невозможно подтвердить или опровергнуть утверждение Фисто, дистанционно нашептанное Тийном.
После такого провала гунганы, конечно же, не оделили монахов транспортом, который мог бы донести их в Тид. Кита направили в тот же госпиталь санитаром. Он полы драил и судно выносил. Кожа рук облезла от возни с дезинфицирующими средствами, щеки нестерпимо чесались. Кит горько сожалел, что не бросил Сейси. Ведь именно из-за него пришлось плыть обратно в Тарда-Гунгу – раны, нанесенные Силой, можно вылечить только Силой. И до поселения людей Сейси бы не дотянул – пришлось бы плыть несколько дней.
«Я опять недооценил Палпатина», - думал Мейс. Он тоже горько раскаивался, что пообещал гунганам голову ситха. И в результате оказался в госпитале, облегчая Силой страдания больных лихорадкой гунганов! Лекарств на всех не хватало, врачи с медсестрами сбивались с ног, а на Мейса смотрели, как на ходячий источник панацеи. В порядке «отдыха» от основных обязанностей Мейс счищал с икточи горелую шкуру и стимулировал Силой рост новой. Только благодаря Ей, великой, удалось предотвратить сепсис. Бакты у гунганов не водилось, ее импортировали только люди. Мейс ночевал в подсобке, среди швабр и поганых ведер, и питался столовской бурдой, половину порции отдавая Сейси.
Световые мечи Мейса и Кита хранились в кабинете начальника полиции, и Мейс прикидывал, насколько велика вероятность украсть свое оружие и угнать бонго. Допустим, если это нам удастся и мы доберемся в Тид, возможно, мы уболтаем руководство людей, но – не гунганов. Гунганы будут беспощадны. Первым обезглавят нетранспортабельного Сейси, как и обещал Мопра. А потом пойдут на людей.
Мейс решил остаться в Тарда-Гунге и продолжать приносить пользу местному населению, тем самым доказывая свою благонадежность, а к людям отправил Кита Фисто. Конечно, мероприятие было рискованным, учитывая традиционную неприязнь набуанцев к нелюдям и некоторое – пусть и весьма отдаленное – сходство земноводного Кита с гунганами. Вполне возможно, что его просто откажутся слушать. Но оставить Кита в Тарда-Гунге и плыть в Тид самому было также невозможно. Кит не умел лечить – обезглавив такого заложника, как он, гунганы ничего не потеряют.
Отлив ознаменовал наступление ночи. Освещение Тарда-Гунги перевели в режим экономии. Кит подкрался сзади к дежурному гунгану, крепко схватил, не давая вырваться, нажал на определенную точку на шее, и дежурный впал в беспамятство часа на три. Фисто поспешил к главному полицейскому участку, перескочил через ограду (лезть было нельзя – на ночь включали ток), обошел здание с торца, выбрал окно второго этажа. Простер руку и послал импульс. Стекло разлетелось. Кит запрыгнул внутрь. Послышался топот – дежурные неслись на шум. Киту пришлось вылезать обратно – он совершил прыжок с подоконника, перекувыркнувшись в воздухе, и распластался на стене над окном, уперевшись в стенку руками и ногами. Гунганы выглядывали, вертели головами, но и не подумали извернуться и посмотреть наверх - никто не мог сидеть на голой стене, безо всякой точки опоры! Охранники рассредоточились – двое остались в здании, а еще двое вышли прочесывать территорию. Те, что остались в участке, проверили весь этаж – никого, и ушли проверять остальные помещения. Фисто вернулся в коридор, стал искать кабинет начальника. Остановился перед бронедверью. Нащупал Силой свой меч в сейфе. Сейф был не кортозисный, из обычной стали. Кортозис импортировали только люди. Кит замкнул контакты Силой, и из рукоятки вырвался зеленый луч, прожигая в стенке сейфа дыру. Кит повел рукой – меч в сейфе подпрыгнул, крутанулся и выпрыгнул сквозь прожженную дыру, подлетел к двери, выжег замок и прыгнул в протянутую руку хозяина.
Дождавшись, когда гунганы вернутся в участок и сообщат товарищам, что на территории – никого, Кит проделал обратный путь сквозь разбитое окно и через забор.
Он прошел сквозь энергетический купол города и пустился вплавь. Фисто плыл три дня и три ночи, останавливаясь на недолгий привал в подводных впадинках и питаясь рыбой. На четвертые сутки пути он вышел на сушу в порту Моэния и сел на рейсовый корабль до Тида. Деньги на проезд у него были – Кит как зеницу ока берег кредитный чип с командировочными.
А Мейс в это время объяснялся с гунганами.
- Ваша джедая прийти, сказать – ваша помогай, а на деле один убыток! Зеленка грабь полиция, рога угроби бонго, а твоя отрабатывай! – был вердикт гунганов.
Фисто рвался на аудиенцию к самому его величеству королю, но смог добиться только приема у премьер-министра. Впрочем, и этот жирномяс отлично проникся. Ведь по статистике людей на Набу было всего 30%, а остальные – гунганы.
Начальник порта Моэния, к которому был приписан просыпавший пестициды корабль, давно подкупил все вышестоящие инстанции и контролирующие комиссии, поэтому продолжал использовать старые, технически неисправные суда, которые давно бы полагалось списать на металлолом. Авария произошла токмо потому, что пестициды, серу, уголь грузили внасыпку, просыпая химию в воду, и плавучий металлолом выходил из строя посреди рейса. А деньги, выделенные на модернизацию, были давным-давно разворованы.
Однако, раз дело с распылением пестицидов приобрело такую огласку и грозило столь разрушительными последствиями, быстро нашли стрелочников: матросню, докеров, крановщиков. Их-то и отдали под суд.
Представителей гунганской стороны пригласили в свидетели по делу о преступной халатности, а когда были собраны все материалы, гунганам позволили выступить в суде. Прецедент, надо сказать, неслыханный. Никогда еще люди не отчитывались перед гунганами за причиненный им ущерб. А обычно неповоротливая Фемида работала с невиданной скоростью.
Гунганская сторона задекларировала отказ от милитаристских намерений, но, опять же, все понимали, что мир хрупок, как стекляшка. Однако, он был достигнут, сколь непрочным бы ни был, пусть и на неопределенный и, очевидно, короткий срок.
На остатки командировочных Фисто нанял батискаф и поднял на поверхность Мейса и Сейси. А последний к тому времени, благодаря заботам товарища, уже встал на ноги, и гунганы в счет утопленного бонго немедленно привлекли Сейси к общественно полезному труду. До чего же ценен работник, способный передвигать тяжелое оборудование мановением руки.
Джедаи взяли билеты на рейсовый звездолет до Корусанта (да, на бескровно-беструпное задание им не выделили казенный корабль, добирались на общественном транспорте) и сидели в зале ожидания Тидского космопорта.
А в это время в одном из баров происходил следующий полет мысли:
- Надо идти в полицию. Свидетелем буду.
- Мас, а доказательства?
- Световой меч икточи.
- Световые мечи продаются. Нам скажут, что мы принесли краденый и лжесвидетельствуем.
Неисправный меч Сейси Палпатин отдал Кхамеиру – разбирать и правильно собирать. «Кристалл я тебе куплю, - сказал сенатор, - а собирать будешь ручками». И Дарт Мол сидел с инструкцией по сборке, изучая разные модели световых мечей. Запчасти было не так уж сложно приобрести, а вот кристаллы были редки и дороги – редко какой контрабандист отваживался совершить вояж по труднопроходимым, заснеженным пустошам Илума. Приходилось и от местных хищников отбиваться, а, бывало, и от джедаев, считавших эти месторождения своей вотчиной. Редко какой контрабандист туда залетал – и еще меньше возвращалось.
- Палпатин, джедаи живы?
- Живучие. Бельмо в Силе, - процедил ситх, потягивая узо через трубочку.
- Ты справишься. Я видел тебя в действии. А я к твоей Силе глух. Я – свидетель, которого нельзя оставлять в живых.
- Мас, ты джедаев не интересуешь, - лениво протянул ситх, изучая свой новый маникюр (предыдущий был разрушен собственной молнией).
- А… ты видишь это в Силе насчет меня? Почему ты так уверен, что мне расправа не грозит?
- Ты им не конкурент, - столь же скучающе объяснил Палпатин.
- Если ты знаешь, что они живы, то тебе еще предстоит с ними встретиться… - протянул Мас и, приподняв и изогнув летхорны, обвил ими шею Палпатина. Ситх кисло усмехнулся и похлопал его по спине. Амедда хотел его поддержать, но не знал, как. – Да пребудет с тобой, как говорится.
