Название: Красный мотылек

Фэндом: CSI: LV / Criminal Minds

Пейринг: грандерс

Рейтинг: PG

Дисклаймер: мои только чувства

Саммари: как-то вот так получилось…да и ладно.

POV Грэга Сандерса.

Двенадцать больше, чем десять, и намного больше, чем пять. Что бы не выражали эти цифры – вес, объем. Или количество.

Кстати, о количестве – с недавнего времени у нас в лаборатории прибавилось народу. Не в смысле того, что штат решили увеличить, как же, дождешься этого от руководства. А в том смысле, что собственно, увеличение этого никто и не ждал. Само свалилось. В виде команды профайлеров из Квантико. О каждом книгу можно написать – крутые профессионалы, такие вот…ну…люди в черном. Угу, как в том фильме с Томми Ли Джонсом и Уиллом Смитом. Но я отвлекся.

Профайлеров пригласило наше высокое начальство. Показалось ему, видите, что мы не справляемся с работой. У нас и, правда, завал немножко был. Так, когда его не бывало? И до Гриса, и с Грисом, и после Гриса. И опять же с Грисом – только успевай поворачиваться. Начальству, конечно, виднее. Честно говоря, мы и сами бы это дело распутали, ну да ладно, начальству, как я сказал, виднее.

С Грисом – потому что в серии преступлений были насекомые. Конкретно – бабочки. Еще конкретнее - красные. Установили, что это мотыльки, но никто не мог понять, почему красные. И позвали Гриссома. И заодно ФБР.

В общем, вот так они и появились у нас. В лаборатории. Профайлеры и Гриссом. Ну, Гил-то свой, что о нем рассказывать? А вот, гм, люди в черном… Мрачноватый, даже какой-то готический, Хотчнер(Кэтрин тут же «стойку» сделала, как узнала, что он овдовел и один сына воспитывает, только он на нее – ноль внимания). Росси…тут я застопорился с характеристикой, потому что никак не мог определить, кого же он мне напоминает. В конце концов, решил, что он напоминает мне дядюшку. Не моего, а в общем смысле - дядюшку и все. Морган. Мне кажется, что он зациклен на своей расовой принадлежности. И ведет себя так, будто постоянно кому-то доказывает, что он ничуть не хуже других, а лучше. Намного лучше. Я о Брауне подумал – отличная бы парочка из них получилась, даже круче чем с Ником. Хотя, может, и нет. Гил иногда говорит, что я в людях совсем не разбираюсь. На что я возражаю – если бы не разбирался – прошел бы мимо тебя. Против этого аргумента у него нет возражений, он только волосы на затылке мне ерошит и вздыхает. Опять я отвлекся.

ФБРовцы - деловые, собранные, воплощение дисциплины. Доброжелательны, корректны, ведут себя что-то вроде – вы работайте, а мы в сторонке постоим,

понаблюдаем. В общем-то, нам никто из них не мешал, даже азарт появился – показать, что мы круче.

Нас, конечно, предупредили, чтобы никакой самодеятельности, никакого хвастовства, мы должны работать вместе, потому что цель у нас одна – поймать преступника.

Так вот, о преступлениях и бабочках. Жертвы – молодые женщины до двадцати лет. Перерезанное горло, на левой лопатке - временная татуировка в виде красного мотылька. И сами мотыльки – вдоль пореза на шее, как диковинное колье. Грис с Брассом головой качали. А уж они-то всякого навидались. Похоже, что и профайлеры тоже были в тупике, потому что торчали у доски с фотографиями и ничего больше не делали.

Ой, чего это я, самого главного не упомянул - доктора Рида. Спенсера Рида. Я его принял за студента-практиканта из юридического. На деле оказалось – агент. Просто ходячая энциклопедия. Гений. Я поначалу решил, что они прозвище ему такое дали, ну, за знания. С Гилом поделился своими соображениями. А он улыбнулся так, заговорщицки, и посоветовал спросить Рида о чем-нибудь. Сам-то он регулярно с ним разговаривал, даже о насекомых. Думаю – ну что профайлер о насекомых знать может? Оказалось – много. И не только о них…

В общем, Гриссом с Ридом в конечном итоге и нашли убийцу. Рид изучал фотографии и места преступлений, а Гил работал с мотыльками. Я даже ревновал иногда, так, слегка, повода-то нет. Но все равно немножечко завидно – сидят рядышком, разговаривают. Да о работе конечно, о деталях преступлений. Понятно, что я с Гилом и дома наговорюсь, да что там наговорюсь, да… наобщаемся…А вот, чтобы так официально посидеть...мда, опять я отвлекся.

Убийца студентом оказался. Химиком. Интересно, что когда его взяли, он как раз готовился к прогулке. Ну, в смысле, что собрался идти жертву искать. Только то, что мы называли преступлением, он называл экспериментами. И очень досадовал, что его прерывают на самом интересном. Он, оказывается, хотел сделать научное открытие – зависимость окраса мотыльков от группы крови жертвы. Бред, в общем-то, Гриссом ему об этом так прямо и сказал. И Рид это подтвердил. Со ссылкой на всякие умные источники. Только студента это так разозлило, что его еле успокоили. И отправили в больничную тюрьму, чтобы в себя пришел.

Профайлеры быстренько так собрались, попрощались. Люди в черном – примчались по первому зову, сделали свое дело, и тут же умчались. Как ветром унесло. Мне же грустно стало. Все-таки привыкнуть успели к ним, даже как-то на работу стало повеселее приезжать, хотя какое веселье в нашей работе? Слезы одни, и горе.

Гриссома жаль. Он так ожил, когда в лабораторию позвали, как на крыльях летал. Бабочкой. Большим таким мотыльком. Не, не легкомысленным, а таким…мудрым мотыльком. А теперь опять домой вернется, ворчать станет, что я не завтракаю, и вообще – балбес. Хоть и взрослый.

Профайлеры по машинам рассаживаются, а Рида нигде нет. Всю территорию осмотрели – нет и все. Морган его по мобильному вызванивает, а толку никакого. Пока я не вспомнил об одной скамейке, мы там частенько с Гилом посиживали, когда хотели вдвоем остаться и не быть застуканными. Нет, только идиот может подумать, что мы там…кое-чем занимались. Мы просто сидели. Молчали. Это здорово, на самом деле – молчать. Или пальцами лицо гладить. Не свое – любимого. Вроде как – ты слепой, и все чувства сосредоточились в кончиках пальцев. Мда, опять я не о деле…

Конечно же, Рид сидел на этой скамейке. Когда я подошел, он поднял руку, и медленно разжал ладонь. Красный мотылек, покружившись на одном месте, несколько раз взмахнул крыльями, будто расправляя их, пробуя силу. Потом порхнул, стряхнув розовую пыльцу, сделал круг над нашими головами, и растаял, будто его и не было.

«Тебя ищут…»

«Знаю…» - кивок головой

«Идти надо…» - тьфу, откуда эта интонация в голосе, совсем как у Гила, когда он меня «воспитывает».

«Знаю…» - опять кивок головой.

«Так чего сидишь?» - я сел рядом.

«Он на свободе…»

«Кто?»

«Красный мотылек…Ну, тот, кто на самом деле убивает…»

«С чего ты взял?» - у меня мурашки по коже побежали. Ничего себе, выходит, не того поймали?

«Нет, поймали того. Но он не один…»

«Рид, какого черта?» - это нас Морган нашел.

«Уже иду…»

«Постой, а второй кто?»

«Не знаю. Но он есть…»

«Рид, давай быстрее, Хотч голову сейчас отвинтит…» - Морган даже на месте от нетерпения пританцовывал.

«По определению голову отвинтить нельзя, поэтому предпочтительнее было бы сказать – отрубит, или…»

«Рид, не начинай, шевелись быстрее…»

Рид, улыбаясь, пожал мне руку, и пошел за убежавшим Морганом, сунув кулаки в карманы, сутулясь, и внимательно глядя под ноги.

«Подожди, надо же его поймать…»

Не оглядываясь, Рид дернул плечом:

«Он еще не проснулся…»

Сюр какой-то, честное слово. Туманно этот гений выражается. Да что взять – гений же.

Я потом Гилу этот разговор пересказал, и он посоветовал голову ерундой не забивать, преступник пойман, пока находится в больнице, а потом, по всей вероятности, его переведут в закрытую клинику для душевнобольных.

«Грэг, я по тебе соскучился, а ты мне опять о делах…»

Мы пошли в душ, потом в постель, а потом я вообще обо всем забыл, потому что соскучился по Гилу, а он по мне. И было смешно, тепло, весело, и петь хотелось в голос. Под сомкнутыми веками порхали бабочки, язык Гила выделывал такое, что мыслей в голове не осталось…

На следующий день у меня был выходной, мы сидели во дворике, пили чай, подкалывали друг друга. На плечо Гила примостилась крупная бабочка, я хотел ее согнать, но выбил из рук Гила чайную чашку. Чай выплеснулся, Гил засопел, схватил меня за руку, потянул на себя. Мы барахтались в глубоком кресле, оно трещало под нашей общей тяжестью, и я вдруг отчетливо вспомнил вчерашнее Ридовское: «Он еще не проснулся…»

«Ну и пусть спит подольше, будить не будем…» - подумал я, засмеялся, вывалился из кресла, получив шлепок тяжелой Гиловой ладонью по пятой точке.

Пусть себе спит. Долго-долго…