***
Поттер даёт отпор. Часть I, Падение оков
***
Disclaimer: This story is based on characters and situations created and owned by J.K. Rowling, various publishers including but not limited to Bloomsbury, Scholastic, and Raincoast Books, and Warner Brothers Inc. No money is being made and no copyright or trademark infringement is intended. Я не имею прав ни на Гарри Поттера, ни на что-либо связанное с оным.
***
От переводчика (Alexeyy)
Предлагаю вашему вниманию занимательное произведение пера IP82. Это перевод с английского; сам автор представляется как «парень из восточной Европы», оригинал озаглавлен «Potter's Resistance 1: Breaking Ties». Разрешение на перевод и публикацию получено. Оригинал произведения и страничка автора размещаются по адресу: www fanfiction net/u/888655/.
Бета-ридер первой редакции: HPfan.
Это вторая редакция перевода, со многими исправлениями. С бета-ридером в этой редакции не работал.
Приношу извинения за то, что перевод личных имён и различных терминов может расходиться с существующими традициями. Такой уж я вредный. Да думаю, это не вызовет трудностей у читателя. Так что: вперёд, в путь!
***
Аннотация
Краткое содержание:
Гарри решает, что больше не позволит другим помыкать собой. Он убегает из Литтл Уингинг, и на него начинается самая настоящая охота. Как ему спастись? Только полагаясь на собственный ум и находчивость. Действие разворачивается сразу после окончания Ордена Феникса. История про Гарри-с-характером. Post-OotP. Independent!Harry.
Со странички автора (IP82) на FanFiction Net:
Сейчас я самое большее внимание уделяю написанию именно этого романа: первой части (надеюсь, будут и остальные) большого повествования о Гарри Поттере. Читатель проследит за тем, как Гарри взрослеет, вступает в большой мир, становится сильнее. Будут ли о нём помнить как о великом маге, или он навсегда останется игрушкой в руках Дамбльдора?
Романтическая составляющая:
Не предполагается. Пока. Что касается возможного будущего, скажу только два слова: не ожидайте увидеть вместе Гарри и Гермиону, Гарри и Джинни, равно как и любые виды нетрадиционной ориентации.
Соответствие «источникам»:
Действие разворачивается сразу после окончания Ордена Феникса, однако может кое-что примешаться и из шестой книги. В общем, можете считать, что всё, что произошло в книгах 1—5, произошло и здесь. Вы не увидите здесь упоминаний о публикациях «Квиддитч сквозь века» и пр., не будет также и отсылок на различные сайты про Гарри Поттера, или на слова Роулинг, произнесённые ею во время какого-либо интервью.
Читательская аудитория:
R (Restricted) (что в американской системе ранжирования фильмов означает: «детям без присутствия родителей смотреть запрещено») — нецензурная брань, насилие; откровенных сексуальных сцен не содержит.
***
Глава 1
Внимание: переполох!
Ремус Люпин затаился под деревом. Он следил за молодым человеком потрёпанного вида, сидевшим на качелях (до которых в этой части Сюррейского парка ещё не успели добраться вандалы). Его худоба и большой рост были не так заметны, как лохмотья, висевшие мешком оттого, что были чересчур велики. Где-то на лбу, за взъерошенными волосами, прятался его знаменитый шрам в виде молнии. Ремус отметил с улыбкой, что единственной необычной чертой в его внешности была новая обувь, но тут же процедил сквозь зубы:
— Задобрить его хотят, уу-у, магглы! Мерзавцы!
Плащ-невидика скрывал Ремуса из виду, хоть это и было, как он думал, излишне: его подопечный совсем не замечал что творится вокруг, а только неподвижно и даже как-то бессмысленно глядел в одну точку; ясные, изумрудно-зелёные глаза его потускнели, не было в них живинки, того огня, каким они горели когда-то.
"Гарри, Гарри, что же ты мучаешь себя так? Да, всем нам тяжело, но надо же жить дальше. Разве Сириус хотел бы видеть тебя таким?"
Ремус вздохнул: Альбус говорит, «до конца лета Гарри лучше не трогать». Сколько можно твердить, что нужно помочь ему, — дать ему выговориться? Нет! «На нём лежит тяжкий груз, — скажет директор. — Нужно дать ему время прийти в себя». Его друзьям было сказано, что лучше пока забыть о переписке, а членам Ордена — велено вскрывать его почту; «ради его же блага».
"Чушь собачья! — подумал Муни. — Сейчас как никогда Гарри нужны друзья, да просто общение; а этого ему и не дают".
Запомнить гаррин распорядок несложно. Ровно час он будет бродить, как потерянный, по улицам, а потом вернётся в дом, поднимется в свою комнату и не выйдет из неё до следующего утра.
"Как заключённый на прогулке! — распалялся Ремус. — Может, его и запирают там!"
Тут он вспомнил: ведь завтра у него день рожденья!
"А он, бедняжка, так и будет шататься по улицам, — думал он, — брошенный всеми, и даже подарков не увидит".
Муни сжал кулаки: "Не бывать этому!"
И только сказал он себе это, как Гарри опомнился и посмотрел на часы. Увидав, сколько времени, он вздрогнул, вскочил и поспешил домой. Ремус быстрым шагом последовал за ним.
"Ага, — сказал он себе, — похоже, потехи час прошёл".
Когда они вышли на плохо освещённую улицу около Бирючинной аллеи, Ремус решил, что пора действовать. Он рассудил так: "Я, конечно, уважаю Альбуса и всё такое, но всему есть свой предел. Гарри — мародёр, и сын мародёра, и я должен его защитить!" Убедившись, что никто не смотрит, он скинул плащ и окликнул:
— Гарри!
Да только Гарри продолжал идти, словно он и не слышал, словно зря Ремус кричал. Ремус позвал ещё, и только тогда Гарри остановился — подобно тому, как если бы он что-то вспомнил. Он обернулся и долго-долго рассматривал Ремуса, будто силясь что-то понять, и хмурил брови.
— Ребус? — спросил он неуверенно.
"Мерлин мой, он обо мне забыл!" — воскликнул про себя Ремус, а сам поправил:
— Ремус, Гарри. Рее-е—мус.
Набрав в грудь воздуха, Муни задал вопрос, волновавший его больше всего:
— Ну, — ты как, Гарри?
Гарри насупился, но тотчас отвечал:
— Да это… — хорошо, всё отлично! Не надо ни о чём беспокоиться: всё отлично.
Ремус встревожился. "Нет, так дело не пойдёт", — подумал он и начал снова:
— Гарри, подожди! Ну, а магглы как — не надоедают?
Гарри принял оскорблённое выражение.
— С какой это стати! Они дали мне кров, пригрели меня, одели, накормили! Я бесконечно благодарен им за проявленное великодушие! — Ремус вытаращил глаза, и Гарри понял, что наболтал лишнего: — Ээ-э… Реб— Ремус, слушай, мне пора: мне надо… — по дому помогать, да. Вот.
При этом он украдкой глянул на часы, — и был таков.
Ремусу потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что Гарри его бросил. "Здесь что-то нечисто, — подумал он. — Гарри сам не свой от горя!" Он опомнился и рванул следом, поравнявшись с ним уже у самого дома.
— Знаешь, я понимаю, что его смерть затронула тебя глубоко, — сказал Ремус, пытаясь перевести дух, — но нельзя же так себя вести.
Гарри опять взглянул на часы, и рассеяно проговорил:
— Да, да! Смерть. Такое несчастье.
Ремус попробовал снова:
— Сириус не желал бы, чтобы ты винил себя в его смерти. Он был взрослый человек и, как взрослый человек, мог думать сам за себя.
— Врубаюсь, ага… думать сам.
— Гарри, ты — не виноват!
Они остановились перед калиткой. Гарри недоумённо поглядел на Ремуса: "В чём?" Повернулся, и зашагал к дому.
Никогда в своей жизни Ремус не был настолько обескуражен. Чего он хотел услышать, какого ответа ждал, когда заговорил с Гарри — всего что угодно, только не этого. Он собрал в уме всё, что ему было известно: "Строгий распорядок дня… следуемый неукоснительно… С трудом помнит моё имя… Без ума от родственничков… Ко всему равнодушен… однако при этом страшно боится опоздать…"
В это мгновение вся картина встала перед ним отчётливо и ясно. Пусть магглам и не дана магия, зато у них есть куча других способов воздействия на психику. Он видел это по телевизору: лишение сна, галлюциногены, побои от случаю к случаю…
"Ему промыли мозги, чёрт, мерзавцы!" — мысленно воскликнул Муни. Он метнулся к нему и схватил за руку, не давая открыть дверь.
— Что они сотворили, Гарри?
Гарри беспомощно глядел на него.
— Ничего. Ребус, пусти же меня, наконец, мне—
— Гарри, — я тебя никуда не пущу. По крайней мере до тех пор, пока не разберёмся, что эти мерзавцы сделали. Ты, главное, не волнуйся — я возьму тебя с собой, мы найдём Дамбльдора, и он всё—
Но услыхав, что его хотят отвести к Дамбльдору, Гарри стал отчаянно отбиваться. Но вырваться из рук оборотня непросто.
— А-а! Отпусти! Ты, ненормальный!
— Гарри, ты сам не понимаешь, что говоришь. Мы только хотим помочь…
— Ты, урод! Отпусти! Никуда я с тобой не пойду…
Вдруг, неожиданно для обоих, гаррина рука стала раздуваться. Ремус машинально выпустил её, и оба, потеряв опору, сели задницей на асфальт. Ремус завороженно глядел, как гаррины волосы, чёрные, торчащие во все стороны, делались светлыми и короткими, и как его одежды, огромные, с чужого плеча, вмиг оказались впору.
— А, чёрт! — сказал Ремус, узнав мальчишку, который только что был Гарри Поттером. В его руках оказался передатчик Ордена Феникса, и он подал сигнал тревоги.
— Что, — дошло наконец? — сказал Дадли Дурслей.
***
Альбус Дамбльдор сидел в кабинете и обдумывал тот удивительный факт, что заняться ему нечем.
Обыкновенно в это время года, Альбуса можно застать отчаянно перебирающим списки кандидатур на должность профессора Защиты Против Тёмных Искусств, — в надежде убедить очередного простофилю занять это гиблое место. В этом же году, напротив, кандидатами он располагал в избытке. Не только Аластор изъявил желание вновь преподавать, но и Министерство, «прилагая усилия с тем, чтобы дать шанс молодому поколению достойно подготовиться к борьбе с Тем-чьё-имя-мы-называть-не-будем», объявило, что пошлёт в школу инструкторов из Академии Авроров.
"Ну что же, детишки всё время жалуются на низкий уровень преподавания ЗПТИ, — Альбус фыркнул. — Посмотрим, как они запрыгают, — весело размышлял он, — когда увидят целую армию всем недовольных, не знающих жалости авроров-нянек".
Из задумчивости Дамбльдора вывел сигнал тревоги, подаваемый медальоном Ордена Феникса. Он похолодел, когда понял, что сигнал идёт с Бирючинной аллеи; через секунду он уже проверял стоявшие на столе починенные недавно серебряные инструменты. И только убедившись, что в этом районе его датчики не обнаруживают никаких незваных гостей, Дамбльдор облегчённо вздохнул.
Для осуществления задуманных им в отношении Гарри планов необходимо, чтобы летом он сидел у родственников: в изоляции и под надёжной опекой: где нет никого, кто мог бы ему посочувствовать, где он замкнётся в себе и обозлится на весь мир. Когда это случится, Альбус Дамбльдор, добрый и мудрый дедуля, сделает свой шаг и вытащит его из этой дыры. Гарри, конечно, будет немного обижен сперва, но директор даст ему пряничков, — скажем, устроит для него персональные занятия с членами Ордена, — Гарри будет очень рад; правда, школьные друзья его будут немного завидовать, и ещё более отдалятся от него. И только двое останутся ему верны, но этих-то двоих Альбус давно уже успел приручить. Пройдёт немного времени, их нелепая ссора будет забыта, Гарри вновь станет покорным, и Альбус получит назад своё маленькое оружие.
Вот почему необходимо держать Гарри был под присмотром. Кровь матери защитит его от Риддля — пока магия действует (пусть даже не так сильно, как до возрождения Волдеморта), к графству Сюррей он и носа не подсунет. Что же до его приспешников-смертоупийцев, то здесь приходится полагаться на обычную защитную магию и на членов Ордена Феникса. При желании с такой защитой можно справиться, и если это по какой-то нелепости произойдёт — останется надеяться на Пророчество. По крайней мере, умереть оно Гарри не даст. Правда в этом случае придётся поселить Гарри на новом месте, — временно, конечно, пока всё не уляжется, — а это даст ему возможность видеться с членами Ордена и, что особенно важно, с Ремусом Люпиным. При этой мысли Альбус поёжился. Сириус Блэк доставлял достаточно хлопот, и теперь, когда его наконец-то не стало, Альбус не позволит другому мародёру занять его место… И ещё: Гарри поймёт, что у Дурслеев было не так уж и безопасно, как намекал директор, и ещё больше обозлится на него за этот обман.
Усилием воли Альбус разогнал неприятные мысли. Раз защита на месте, — то и волноваться не о чем. Скорее всего, была просто стычка с родственничками — Гарри пар выпускал — ах, шалопай. Тут Альбус сообразил, что может повернуть это дело в свою пользу, особенно если вновь придётся выручать Гарри из рук Фаджа.
"Оказать поддержку в трудную минуту… приободрить добрым словом… ещё раз попросить прощения— А там глядишь — старые раны затянутся сами собой".
С такими мыслями Альбус вышел из замка, покинул территорию школы и аппарировал на Бирючинную аллею.
***
Некогда милая и спокойная гостиная в доме номер четыре по Бирючинной аллее сейчас представляла собой воплощение хаоса и суеты. Члены семьи Дурслеев сидели за столом, прижавшись друг к другу, и из-под тишка поглядывали на магов, как будто те были каким-то редким и очень интересным, но опасным, видом. Грюм Бешеный Глаз вихрем носился по дому, проверяя каждую поверхность, не упуская из внимания никаких мелочей, что могли бы навести на след дерзкого мальчишки. Нимфадора Тонкс ходила взад и вперёд, бормоча что-то под нос, волосы её безудержно и ярко вспыхивали всеми цветами радуги — прямо на глазах у несчастной семейки. Северус Снейп стоял в дальнем углу, нависший как тень, и с неудовольствием глядел по очереди на каждого из присутствующих. Ремус Люпин сидел на диване, опустивши седеющую голову на колени, и заговаривал только тогда, когда к нему обращались напрямую. Такая картина и представилась Альбусу Дамбльдору, когда он вошёл в дом.
Он окинул взглядом присутствующих, — все они с надеждой смотрели на него. Он оглядел комнату ещё раз, после чего задал вопрос, занимавший в тот день едва ли не каждого:
— А Гарри где?
Члены Ордена Феникса стали докладывать наперебой, обвиняя друг на друга, крича; каждый выдвигал свою теорию о том, что же произошло. Прервал начавшийся гомон один робкий голосок, донесшийся от стола, за которым сидели Дурслеи. Маги умолкли и повернулись к перепуганным магглам, как хищники, готовые разорвать жертву. Альбус приблизился к ним, — члены Ордена стали полукругом, нависая из-за спины предводителя. Он нагнулся, грозно поглядел на Дурслеев, так, что те задрожали от страха, и вежливым тоном спросил:
— Вы что-то хотели сказать?
Дадли, собрав волю в кулак, повторил громче:
— Его нет. Нее-е—ту. Уж давно.
Члены Ордена опять начали перекрикиваться, но Альбус жестом заставил их замолчать. Он уселся за стол напротив Дурслеев и обратился к Петуньи:
— Что вы с ним сделали? — пронзительный взгляд его и резкий голос требовали быстрого, точного ответа.
— Ничего, ничего! — воскликнула Петунья, перепугавшись. — Этот тварёныш сам решил убежать!
— Сам решил убежать? — повторил Альбус в изумлении. — Давно—? Как?
Петунья села ровнее и откашлялась. На мгновение могло показаться, будто она рассказывала шокирующую новость соседкам-сплетницам, а не горстке опасных магов.
— Всё было так: мы только что вернулись с вокзала, — тогда, в Июне, — он собрал нас всех вместе, за этим вот столом, и объявил, что убирается восвояси и возвращаться не намерен.
— Ишь, чего захотел, — пробормотал Снейп, но умолк, как только Альбус небрежно махнул на него.
— Мы, конечно, только этого и ждали, — продолжала Петунья, — ведь нам его навязали — одних хлопот сколько.
Петунья приостановилась, чтоб усилить волнение; наклонилась вперёд:
— А потом он заявил, что хочет, чтобы мы ему помогали, — прошептала она, — помогали дурачить других нено— магов, которые могут прийти и обнаружить, что он сбежал.
— Он даже сказал, — продолжала она с такой горячностью, будто говорила о чудовищном преступлении, — что мы просто обязаны ему помочь.
— Нет, вы посмотрите: что за мальчишка! — воскликнул Снейп, не в силах сдержать себя. — Он наглеет день ото дня!
— Да-да, совершенно верно, — сказала Петунья — очевидно, когда вопрос заходил о Гарри, они были одного мнения. — Ведь только подумайте: мы приютили его под нашей крышей, когда он был никому не нужен, мы дали ему пищу с нашего стола, а он ещё смеет… после того, что мы сделали — тварь неблагодарная! — требовать от нас…
— Что же заставило вас согласиться, Петунья? — вежливо поинтересовался Альбус.
Вернон, не дав ей ответить, воскликнул:
— Ну, он был ВСЕГДА таким… воспитанным… для ненормального. И тихим, тоже, когда кошмаров не видел…
— О, да! — подхватила Петунья, — и по ДОМУ помогал на каникулах—
— И совсем нас не объедал, да, и как я этого ра—
— Ведь мы с ним одна семья, кровь и плоть, как говорится…
— Три тысячи фунтов, — выпалил Дадли. — По три штуки на каждого. Половину сразу, половину потом.
Родители грозно на него поглядели, но отрицать этого не стали.
— И вот что, — выпалил Вернон, — давайте убедимся, что мы понимаем друг друга: мы взяли деньги и всё, что надо было, сделали: всё как и положено. Мы ответим на ваши дурацкие вопросы, но только потому, что этот шкет сказал нам, что так будет лучше — а то с вами, с ненормальными, хлопот не оберёшься… Но денег — мы назад не дадим!
— Мистер Дурслей, — проговорил Альбус с расстановкой, — извольте успокоиться — деньги нас не интересуют.
Но, произнося эти слова, он спрашивал себя, когда же это Гарри умудрился снять со счёта столько денег.
— Что же было потом? Пожалуйста, продолжайте.
Петунья ответила кивком и продолжала:
— Сначала мы должны были убедиться, что он эти деньги не украл где-нибудь. Потом спросили, что он от нас хочет. Он достал десять бутылочек какой-то отвратительной жидкости; представьте себе: мешочек полный волос; и записную книжку.
— Можно посмотреть? — попросил Альбус.
Петунья поднялась и достала обычный магглский блокнот и белый мешочек.
— Бутылочки лежат в его ста— то есть, в кладовке под лестницей. Там ещё — пятьдесят точно таких же бутылочек. Он их прислал в коробке уже потом; так, чтоб хватило по одной на каждый день.
Альбус знаком отослал Снейпа проверить зелья, и тот крадущейся походкой вышел в коридор. Бешеный Глаз проверил содержимое мешочка и рявкнул:
— Волосы Поттера.
Альбус раскрыл записную книжку и ахнул, увидав там записи о каждом члене Ордена, что был Гарри известен. На каждой странице была фотография (вырезанная из общей фотографии), имя того, кто на ней был изображён, и основные сведения о нём. Некоторые места были интересны, например, надпись «имеет обычай обращаться в Дракулу при виде сочетаний красного и жёлтого» под именем «Профессор Снейп».
"Северусу этого лучше не видеть", — решил Альбус.
— Полиджус, больше ничего нет, — гаркнул Снейп, вернувшись из кладовой. Следом за ним по воздуху перемещалось огромное количество бутылочек. — Первую партию готовил кто-то из учеников, довольно сносно. Надо полагать, дело рук Грейнджер-всезнайки. То, что по почте пришло — отвечает стандарту, среднего качества. Куплено на Ноктюрн-аллее, едва ли где-то ещё.
— Ни фига! — воскликнула Тонкс. Чтобы Гарри Поттер — тот самый Гарри Поттер, мальчик-что-выжил, герой волшебного мира и прочая белиберда — расхаживал так запросто по Ноктюрн-аллее?.. Стоит прессе прослышать об этом…
Петунья откашлялась.
— И вот, он дал нам всё это и сказал, что Дадли должен будет заучить всё, что написано в этом блокноте и каждый день, в течение одного часа, изображать его. Конечно, я сказала, что Дадлюсик не станет пить это гадкое пойло для ненормальных, да ещё с какими-то волосами — и думать нечего! — но тогда он выдернул у Дадли волосок, положил его в бутылочку — и проглотил всё что в ней было.
— Чёрт бы подрал ваши ненормальные штучки, — пробормотал Вернон, который, без сомнений, вновь переживал в памяти ту минуту, когда Гарри обратился, прямо на его глазах, в его собственного сына.
— О, да! Совершенно верно! Но, как бы там ни было — раз этот негодник не умер на месте и не отравился — нам волей-неволей пришлось согласиться сделать так, как он хочет.
— Чтобы можно было забрать оставшиеся деньги, — процедила сквозь зубы Тонкс.
— Так вот, — Петунья повысила голос, глядя на неё с неудовольствием. — Пока он был ещё в образе Дадли, Вернон отвёз его обратно в Лондон. Куда ходят ненормальные: котёл-что-то-там. Всё.
На этой убедительной ноте её рассказ закончился. Она посмотрела на сына, и её глаза смягчились:
— Бедный маленький Дадюпсик весь месяц каждый день пил эту омерзительную дрянь! Правда, мой маленький? — она гладила его по поросячьей головке, а он попеременно энергично кивал и изображал страшную муку.
— Ещё что-нибудь он просил у вас? — продолжил расспросы Альбус; ему хотелось поморщиться, но жизненный опыт, накопленный годами, придал ему хладнокровия.
— Просил, — сказала Петунья. — Ему надо было подписать какие-то бумажки. Вроде разрешений на участие в сделках, или что у вас там, у ненормальных, вместо этого.
Альбус побледнел. «Одобрения магглских опекунов» — это набор документов, дающих несовершеннолетним магглорожденным самостоятельность в отношении определённых гражданских прав и обязанностей, когда обычно в их интересах действовал назначенный им в магическом мире попечитель. Гарри, вероятно, набрал себе всё, что только можно; и немудрено, ведь Альбус сам себя назначил на роль гарриного консультанта по магическим вопросам. Из-за этой выходки Альбус потеряет большую часть своих полномочий, таких, например, как естественное право читать и отбирать гаррину почту, вести его финансовые дела, или — ограничивать свободу его передвижения в магическом мире. Бумажки эти не дадут Гарри полной дееспособности, но с ними он получит наибольшую свободу, какую только можно получить до достижения семнадцати лет.
Пока Альбус был погружён раздумья, Дадли стал незаметно тыкать мать локтем, а та морщилась от боли, пока, наконец, не поняла, что от неё хотят. Она воскликнула:
— Ах, да! С той посылкой ещё было письмо для вас.
Это вновь завоевало всеобщее внимание к ней. Петунья вышла из комнаты и принесла обычный белый конверт. Она дала его Альбусу, и он решил, что сначала прочтёт всё сам, а другим скажет только то, что посчитает нужным. Но как только он раскрыл конверт, из него выскочила красная вопилка и заговорила сама:
Говорит Гарри Поттер.
Когда профессор Дамбльдор отправил меня портключом в свой кабинет, он рассказал, помимо прочего, почему не сделал меня старостой. Так что можете быть уверены, что это я.
Я ушёл, потому что так захотел. Меня не похищали, не обманывали и не прогоняли.
Дурслеи помогают мне, потому что я их попросил. Вся эта затея — моя. Они расскажут вам всё, что им известно. НЕ ВЗДУМАЙТЕ НА НИХ КИДАТЬСЯ, хоть они и заслуживают хорошей взбучки.
Я больше не позволю вам помыкать собой.
Не вздумайте меня искать — возвращаться я не намерен.
Увидимся первого сентября.
Наступила тишина, и вопилка вспыхнула и сгорела. Собравшиеся к посланию отнеслись по-разному. Альбус, с задумчивым выражением лица, накладывал на конверт одно сыскное заклинание за другим. Тонкс принялась нервно вспыхивать волосами. Грюм одобрительно буркнул что-то про открытый тон письма. Снейп, напротив, казалось, вот-вот разразится очередной тирадой на тему «этот невыносимый Поттер». Ремус имел крайне усталый вид, и невозможно было понять, о чём он думал.
— Хорошо, — внезапно произнёс Альбус, пряча конверт в складках мантии. — Сейчас мы отыщем Гарри и вернём его назад.
Дурслеи начали возражать, но Альбус сурово на них посмотрел:
— Не беспокойтесь, свои деньги вы заберёте, когда Гарри вернётся домой. Там уже и решим, что делать дальше. Всего хорошего.
Дамбльдор, и за ним — члены Ордена, вышли за дверь, взглядом показывая Дурслеям всё, что о них думали. Уже за порогом Дамбльдор произнёс заклинание, временно отпугивающее магглов, и заклинание обнаружения.
— У тебя этот гадёныш на привязи! — воскликнул Снейп, расплывшись в ехидной ухмылке.
Дамбльдор коротко кивнул и произнёс ещё одно заклинание более точного действия. Его волшебная палочка ярко засветилась и указала на Снейпа, который от изумления раскрыл рот. Нахмурившись, Дамбльдор сделал пару шагов в его сторону. Мастер зелий отшатнулся, и Альбус понял, что волшебная палочка указывала не на него, а на бутылочки из-под полиджуса — те самые, что Гарри прислал через пару дней после побега. Каким-то образом Гарри снял заклинание, переложив его на коробку с зельями.
— Вот паразит, — пробормотал Снейп, но Ремусу и Грюму эта уловка пришлась по душе. Альбус только покачал головой, как если бы он корил нашкодившего щенка, который наделал лужу.
"Значит, Гарри нейтрализовал министерский надзор за несовершеннолетними, и вдруг за пару дней стал разбираться в заклинаниях слежки, — размышлял он, — или просто ему кто-то помог".
Альбус поднял волшебную палочку, проделал серию странных круговых движений, и указал ею на коробку. С помощью этого можно увидеть магическую сигнатуру того, кто снимал с Гарри заклинание.
Магическая сигнатура каждого отдельного мага совсем не похожа на отпечатки пальцев, потому что она постоянно меняется, так что любой их учёт требует обновления данных хотя бы раз в несколько месяцев. В Министерстве подобным образом отслеживают преступников, выпущенных на свободу условно. Зато у Альбуса имеется досье на каждого, кто во время учебного года проживает в стенах Хогвартса. Может быть, это и не совсем законно, но соблазн настолько велик, что директор просто не в силах устоять. Ему нужно-то всего-навсего во время пиршества подмешать в напитки зелье для чтения сигнатур, а это зелье заранее связать с пергаментом у него на столе. Когда гулянья заканчиваются, Альбус уединяется в кабинете и аккуратно раскладывает листочки с сигнатурами по своим местам. Самые важные сигнатуры он непременно запоминает; а гаррина, конечно же, представляет для него особый интерес.
Альбус с нетерпением ждал, что покажет заклинание, и был только чуточку разочарован, когда не узнал в проявившейся сигнатуре гаррину. Он внимательно рассмотрел узор и пришёл к выводу, что его худшие опасения сбылись. Он не был специалистом, но даже неискушённый практикант-толкователь из судебной экспертизы поймёт, что здесь использовался дешёвый амулет сокровения. Ещё хорошо, что члены Ордена такой моделью не пользуются. Не хватало ещё, чтобы кто-то из Ордена помогал Гарри: так и к расколу можно прийти. Плохо то, что такие простенькие сокрыватели носят неопытные смертоупийцы, да ещё сброд всякий с Ноктюрн-аллеи.
А это радовало мало. Пятнадцать лет напряжённой работы — пятнадцать тяжёлых лет, потраченных Альбусом на то, чтобы сделать Гарри своей послушной марионеткой — могут полететь в тартарары.
Альбус вынужден был признать, что он сам напортачил с той прошлогодней затеей; отсюда все беды. Всё началось с того, как Минерва рассказала ему о том, что после окончания школы Гарри хочет стать аврором. При таком раскладе он ушёл бы слишком далеко из-под влияния Дамбльдора. А Фадж как раз готовил ему разные поблажки: разрешение пользоваться магией досрочно, подготовительное обучение в школе авроров — лишь бы Гарри не рассказывал о возвращении Тома. Альбус не мог позволить этому случиться. Вот он и решил, что чувства Гарри к Министерству должны охладеть; чтобы он и думать перестал о министерской карьере.
Сначала всё шло хорошо. Альбус, верный своему таланту незаметно навязывать другим свою волю, убедил Фаджа, что Гарри — его главный политический противник. Фадж — большой глупец, и легко клюнул на его удочку. Вместо того, чтобы пытаться завязать дружбу с Гарри, он набросился на него всеми своими силами. Взрослых, поддержкой которых Гарри мог бы заручиться, Альбус специально отстранил, — включая самого себя, — так что парень один разбирался со лживыми тяжбами, сносил нападки прессы и оскорбления Умбридж. При этом, действуя через Гермиону, Альбус осторожно подтолкнул Гарри к созданию собственного кружка по Защите Против Тёмных Искусств, надеясь, что тому понравится быть учителем, и после окончания школы он с радостью согласится занять должность профессора ЗПТИ, сделавшись самым молодым учителем ЗПТИ в истории Хогвартса. Не быть ему тогда аврором и не пропадать Мерлину ведомо где, а сидеть в надёжной изоляции под его чутким руководством. План был гениален: Альбус сохранил бы свою маленькую игрушку, раз и навсегда решил бы вопрос с учителями по ЗПТИ и, может быть, даже узнал бы, что это за «неведомая сила», которая пока оставалась для него загадкой.
И вдруг, когда кусочки мозаики стали уже складываться в единую картину — случился этот департамент Тайн, и Альбус потерпел фиаско. Сейчас уже Альбус понял, что переоценил умение Гермионы держать Гарри на привязи. Когда Гарри затеял эту спасательную кампанию, она не смогла его остановить (хоть и пыталась), а потащилась следом, вместе со всеми. Всё этого обернулось какой-то сумасшедшей историей; но главное — случилось то, чего Альбус боялся больше всего: Гарри узнал о пророчестве, касающемся его и тёмного властелина. Более того: Волдеморт понял, что до той минуты Гарри не было известно об этом ровным счётом ничего, совершенно неожиданно открыв для себя, что так называемые силы добра могут прибегнуть к подобным ухищрениям. Дальше скрывать пророчество было нельзя, иначе Волдеморт первым бы всё рассказал; поссорить своих главных противников он бы случая не упустил. Альбусу пришлось разыгрывать целое представление, чтобы оправдать себя за такое долгое молчание, но, по правде говоря, он рад был бы, если бы Гарри вообще так никогда ничего и не узнал; ведь вооружённый таким знанием, Гарри приобретает огромную силу над Альбусом, да и над всем волшебным миром. Фиаско также было и в том, что Гарри направил гнев не на Министерство, и не на Фаджа, как рассчитывал Дамбльдор, а на него самого, — на Альбуса. Весь его тщательно продуманный и аккуратно проведённый в жизнь план с треском лопнул прямо под его носом.
"Одно хорошо, — думал Альбус, — Блэк не будет больше путаться под ногами". С тех пор, как он совершил побег, Блэк постоянно спорил с Альбусом, как нужно воспитывать Гарри; он был невыносим, как зубная боль. Наконец-то его не стало; место отца в жизни Гарри может спокойно занимать любой желающий. И Альбус добьётся того, чтобы Гарри выбрал на эту роль именно его.
Он придумал уже, как исправить положение, всё сделал, — а Гарри решает вдруг убежать из дома: дух непокорности, видите ли, разыгрался! И не просто он на Ноктюрн-аллею сходил, не просто за зельями — хуже: кто знает, сколько времени провёл он среди разной швали? Что ему там могли наговорить? Что ему удалось выведать?
"Нет, Гарри надобно разыскать во что бы то ни стало, — сказал себе Альбус, — разыскать и вернуть. Да чтобы всякий сброд с улицы поганил мои труды? Не позволю! Нужно это прекратить!"
Тут Альбус увидел: олухи-то собрались вокруг него: стоят, ждут, что же он скажет.
— Ну что ж, — молвил он, — придётся пойти другим путём. Я созываю Орден Феникса на чрезвычайное заседание. Встречаемся через полчаса в Замогильном доме.
— Но, профессор, — сказала Тонкс робко. — Штаб-квартира больше не на Замогильной улице. Помните: дом запечатался, когда Сириус… в общем…
— Ах, верно, душенька! Спасибо, спасибо. Как я мог позабыть?.. — проговорил Дамбльдор рассеяно, в этакой старческой манере. Он, конечно же, прекрасно помнил, что штаб-квартиру пришлось перенести в новое место, когда родовой перстень Блэков, а вместе с ним — и сам Лорд Блэк, провалился в Тот мир. Альбус долго работал над образом чокнутого старикашки: ведь так люди перестают воспринимать его всерьёз, становятся для него лёгкой добычей. А ещё: невероятно забавно наблюдать, как взрослые, совершенно здоровые маги слушаются во всём старикана, который совсем уже выжил из ума.
— Ну, тогда: в хибару! — сказал он громко, как бы «исправляясь».
Члены Ордена сочувственно покачали головами и аппарировали прочь. Альбус же достал медальон, установил на нём: «срочное собрание», и вернулся к своим мыслям.
"Гарри, Гарри, Гарри. Что же мне с тобой делать? — вздохнул он. — Нужно всё тщательно обдумать". С одной стороны — его следует наказать, чтобы не смел ослушиваться впредь, но с другой — не следует оставлять образ милого, доброго дедули. "Показать, как сильно я разочарован, и ещё что-нибудь отнять у него, — рассуждал он, — только нужно придумать какие-нибудь поблажки. Нельзя забывать: пряник и плеть, пряник и плеть… Особенно если плеть держит кто-то другой. Скажем, Министерство… или, может быть, Северус. Да, об этом стоит хорошенько поразмыслить", — решил он и дезаппарировал.
***
Когда старик сказал, что будет решать, что делать дальше, Дурслеи поняли, что будет кому-то плохо. Вот кому именно: племянничку или им самим? — они надеялись этого так и не узнать. Но наконец-то маги ушли (а вели себя вызывающим образом!). Дурслеи проводили их взглядом и стали ждать. Вскоре послышались хлопки — значит, они совсем исчезли.
Всё замерло, и несколько секунд в гостиной Дурслеев было тихо. Вернон взглянул на сына, кивнул:
— Давай.
Дадли достал сотовый телефон последней модели (полученный на день рожденья от родителей), и стал набирать SMS-сообщение. Когда сообщение ушло, Дурслеи смогли вздохнуть полной грудью.
— Дело сделано, — пророкотал Вернон. — Теперь очередь за ним. И пусть говнюк только попробует нас обмануть…
— Поесть кто-нибудь хочет? — предложила Петунья, и в доме номер четыре по Бирючинной аллее вновь потекла нормальная, размеренная жизнь.
***
От автора
Здесь приведу некоторые (пространные) замечания по тексту романа; в будущем постараюсь избавить вас от необходимости вычитывать мои назойливые изливания.
О так называемых «спойлерах» шестой книги:
Возможно, хотя и маловероятно, что что-то будет позаимствовано из книги «Гарри Поттер и Принц-Полукровка», но я буду стараться этого избегать. Ведь моя книга пишется как продолжение книги пять. Почему? — спросите вы. Да очень просто: ГПиПП — это полное говно.
Хоркруксы — идиотизм. Представьте себе тёмного властелина, который решил жить вечно. Да он бы просто-напросто сделал бы себе один Хоркрукс, — из самого неприметного камушка, и забросил бы его на дно морское. И не стал бы он выпендриваться и прятать Хоркрукс внутрь змеи (которая протянет-то сама не более тридцати лет, ну, или что-то около того), или любых других «претенциозных» безделушек, специально чтобы их легче было найти.
И там Дамбльдор вдруг превратился снова в этакого поборника справедливости: сущий ангел. А куда подевалась эмоциональная напряжённость? Все как будто вновь стали четырнадцатилетними. Романтические отношения прописаны блёкло, нескладно. Самые интересные персонажи-члены Ордена Феникса исчезли и вместо них появился какой-то Скучень-Slughorn — тоска!
Но худшее там — это сам Гарри, последний тупица. Ему бы готовиться ко встрече с Волдемортом, а он всё время ходит за Дамбльдором, да смотрит ему в рот. Суётся разоблачать Малфоя, да всё никак не разоблачит. На зельях дурью мается. Каждый опускает его как только может.
И даже если отбросить все эти детали, книга всё равно остаётся неудобной «отправной точкой» для фэн-фикшена. Там многое заготовлено для книги семь. Нет простора для авторов: нельзя выбрать, какую сторону занять, с кем начать встречаться. Сюжет катится уже так, что его не развернуть. Да ещё и Гарри-тупица — неудобный персонаж, с ним многого не попишешь.
Про защитную магию на Бирючинной аллее:
Защита, основанная на крови (на жертве) защищает гаррин дом только от Волдеморта. Если бы это было иначе, она бы защищала его и от дадлиных дружков, и от дементоров в пятой книге. Да и зачем тогда, спрашивается, нужна охрана вокруг дома? Когда Волдеморт взял гаррину кровь, он защиту эту ослабил, но не преодолел; то есть она всё ещё окружает Бирючинную аллею.
Про амулеты сокровения:
Если вы как-нибудь поколдуете, останется след, магическая сигнатура, с уникальным для вас узором. Амулет сокровения смазывает этот узор так, что его уже нельзя узнать. Альбус догадался про амулет только потому, что это была дешёвка.
Как я понимаю книгу пять:
В книге три и, отчасти, в книге четыре Фадж всё время пытается заполучить Гарри себе в союзники. А в книге пять он, ни с того ни с сего, набрасывается на него всеми своими силами. Закалённые политики, коим является и Фадж, так не поступают. Они не создают себе врагов из влиятельных людей, когда их можно попросту «купить». Вся эта авантюра плохо пахнет, и пахнет Дамбльдором.
И ещё, например: такой влиятельный и могущественный маг, как Дамбльдор никогда бы не уступил в политической борьбе Умбридж, мелкой министерской сошке, если бы он, конечно, не хотел уступать. В смысле, вы только представьте себе нашего всеми любимого «доброго дедулю» — самая большая магшишка, самый могущественный маг за последние сто лет и прочая дребедень — против Умбридж, удивительной жаболикой толстухи. Не очень-то честный получится поединок, не так ли? Дамбльдор просто захотел «упасть», если позволите боксёрскую терминологию. Вот так.