Глава 1.
В жизни каждого человека бывают дни, когда все ему удается. Просыпаешься еще до звонка будильника, чувствуешь себя превосходно, погода радует, работа спорится, коллеги и начальство не сильно напрягают – в-общем, все вокруг словно наперебой пытается доказать тебе, что жизнь – не такая уж плохая штука.
А бывает и совсем наоборот.
В жизни обычно преобладает именно второй вариант, и все люди, за исключением совсем уж неисправимых оптимистов, к этому рано или поздно привыкают. Более того, начинают с подозрением и недоверием относиться к таким слишком уж складным дням – мол, с чего бы это такая удача привалила? Не к добру, ох, не к добру. Ведь все понимают, что перемены все равно придут, сейчас или чуть позже, но придут непременно, ведь, как известно «всё проходит, и это тоже пройдет…».
Вот только, когда у нас неприятности, данное изречение дарит нам надежду, а потому мы охотно повторяем его и терпеливо ждем окончания черной полосы. А если в данный момент все хорошо? Тогда мы начинаем смотреть в будущее со страхом, пытаясь предугадать, за каким поворотом вновь пойдет привычно-серая, будничная жизнь, которая сменится очередной черной полосой.
И очень-очень немногие люди обладают завидной выдержкой и здравым смыслом, которые помогают им успеть насладиться этим временем, когда все у них складывается как надо, а не потратить его на ожидание неизбежного.
…
Двухэтажный коттедж неброского сине-серого оттенка ничем не выделялся среди других коттеджей этого тихого спального района. До сегодняшнего утра. Пока не взлетел на воздух в грохоте и пламени, переполошив всю округу. Теперь вокруг была натянута желтая лента с надписью «не пересекать», пожарные и полицейские машины запрудили узкую улочку, которую этим утром назвать тихой не поворачивался язык.
Лейтенант Горацио Кейн стоял возле ленты, ожидая, пока пожарные дадут добро криминалистам на осмотр дома.
- Хозяин дома, - докладывал Фрэнк Трипп, листая свою записную книжку. – Дэниел Сомберс, 72 года…
Фрэнк сделал паузу, глядя на Кейна. За годы совместной работы он не раз видел подобное выражение на лице лейтенанта. Если Фрэнк научился правильно истолковывать угол, на который поднял брови Горацио Кейн, то что-то в сказанном его зацепило. Поскольку ничего важного, кроме имени, пока что сказано не было, Трипп сделал логичный вывод:
- Ты его знал?
- Нет, не думаю, - рассеянно ответил Кейн, глядя куда-то мимо Фрэнка, и прикусив губу от напряженной работы мысли. – Нет, не помню, - тряхнул он головой. – Что-то очень знакомое, но не помню, откуда. Что еще? – взглянул он на Триппа.
- Отставной полицейский из Нью-Йорка, - пожав плечами, продолжил Трипп, заглядывая в записную книжку.
- Сапер, - не дал ему договорить Горацио. Его взгляд стал серьезным и пронзительным.
- Сапер, - подтвердил Фрэнк. – Так ты его все же знал?
- Нет, - покачал головой Горацио. – Он ушел из отдела еще до того, как я туда пришел. Но я неоднократно слышал упоминания о нем, как о великолепном специалисте.
- Может быть, он решил открыть небольшой частный бизнес на старости лет? – предположил Трипп. - Несчастный случай на производстве…
- Я так не думаю, - исподлобья глянув на Фрэнка, хмуро сказал Горацио. – Но мы это выясним, - добавил он, окидывая взглядом то, что осталось от коттеджа, поставив руки на пояс и барабаня пальцами по удостоверению.
…
Обугленные стены, копоть на рамах с лопнувшими от жара стеклами, осколки которых устилают пол и хрустят под ногами при каждом шаге.
- Эйч, что там? – спросил Эрик Делко, подходя к лейтенанту, пристально вглядывающемуся в кучу мусора у дальней стены.
- Принюхайся, Эрик, - вместо ответа попросил Кейн, присаживаясь на корточки и выглядывая что-то в обломках, подсвечивая себе фонариком.
- Взрывчатка? – неуверенно спросил Эрик, втянув воздух ноздрями. Сильнее всего пахло гарью, но какой-то слабый запах действительно ощущался.
- Пластит, - кивнул лейтенант, указывая на что-то мизинцем. – Видишь?
Эрик подошел ближе.
- Значит, бомба? – сжал губы Эрик, увидев кусок оплавленной пластмассы с торчащими из него обрывками скрученных проводов.
- Значит, бомба, - подтвердил Горацио, выпрямляясь и оглядывая комнату. – Займитесь вместе с Келли, нам нужны все фрагменты.
- Хорошо, - кивнул Эрик. – Похоже, эпицентр взрыва был здесь, - сказал он, начиная фотографировать.
- Верно, - согласился Горацио, переходя в соседнюю комнату. Ну, точнее, в то, что от нее осталось, так как перегородка была фактически снесена взрывом. Остановившись у перевернутой тумбочки, из которой при взрыве вывалились какие-то бумаги, Горацио начал их рассматривать, когда его внимание привлек какой-то слабый звук, похожий на кашель. Горацио настороженно огляделся вокруг. Звук повторился. Единственным местом, где мог поместиться человек, был завал из кусков перегородки, ранее разделявшей комнаты, у противоположной стены. Осторожно отвалив в сторону один из обломков, Горацио заметил вымазанную в пыли и саже руку и седые волосы лежащего под завалом человека.
- Эрик, скорую, быстро! – закричал Кейн, уже без всякой осторожности отшвыривая куски стены, освобождая голову и грудь старика из-под завала.
- Сэр, - торопливо говорил он, аккуратно отряхивая залитое кровью лицо пострадавшего от налипшего мусора. – Вы меня слышите, сэр?
Старик закашлялся, захрипел.
- Держитесь, сэр, - уговаривал Кейн, беря пострадавшего за руку и приглаживая седые волосы. Старик приоткрыл мутные глаза.
- Сынок, - прохрипел он, вглядываясь в лицо лейтенанта, заставив его вздрогнуть.
- Сэр, меня зовут Горацио Кейн, - ласково продолжил Кейн, понимая, что сознание пострадавшего может быть спутано. – Все будет хорошо, сейчас прибудут врачи, держитесь, сэр…
Что-то промелькнуло в глазах старика, когда Горацио назвал свое имя. Но, когда он попытался приподняться и что-то сказать, у него пошла горлом кровь, старик закашлялся, комкая лацкан пиджака Кейна, пытаясь вытолкнуть слова из непослушного горла, которое издавало лишь хрип.
- Тише, тише, успокойтесь, - пытался удержать его Кейн, но тут старик дернулся и застыл, уронив голову набок, глядя куда-то в пол остановившимся взглядом, из которого медленно уходило беспокойство.
- Эйч, врачи сейчас будут, - сказал за спиной Эрик.
- Поздно, - отпуская руку пострадавшего, сказал Горацио, выпрямляя спину и опираясь на колено локтями, не отводя взгляда от лица старика. – Поздно, Эрик. Теперь это пациент Алекс.
- Ты знал его? – тихо спросил Эрик, привыкший к тому, что Кейн сильно переживает подобные случаи, и тем не менее удивленный той скорбью, что прозвучала в последней фразе.
- Нет, не знал, - по-прежнему глядя в лицо старика, ответил Горацио. – Но он был хорошим человеком, судя по тому, что я о нем слышал.
…
- Удалось реконструировать взрывное устройство? – спросил Горацио, останавливаясь у стола с всевозможными осколками, кусками проводов и прочим хламом, собранным в комнате.
- Да, - кивнул Райан на стоящий рядом макет. – Просто, но изящно.
- Хм, - усмехнулся Горацио, изучая макет. – Интересное определение, мистер Вулф. А что было вот здесь? – заинтересовался он, указывая на более светлый участок провода около двух сантиметров длиной, не выпачканный гарью.
- Здесь… - поднял брови Райан. – Эйч, я не знаю…
- Посмотрим, - протянул Горацио, одевая перчатки и перебирая тот мусор, что криминалисты сочли не относящимся к механизму взрывного устройства. – Посмотрим…
- Это важно? – с сомнением переспросил Вулф. – Мы ведь реконструировали устройство.
- Да, важно, - рассеянно произнес Кейн, откладывая из кучки мусора те предметы, что подходили по размеру к незапачканному участку провода. – Подобная мелочь может оказаться уникальной деталью почерка преступника. Конечно, подобные признаки не столь индивидуальны, как, скажем, отпечатки пальцев, и их возможно скопировать, но они могут дать нам необходимую первоначальную зацепку.
- А разве нам нужно искать того, кто сделал бомбу? – удивился Райан. – Я думал, все известно. Сомберс - сапер… - продолжил он, почесывая бровь.
- А я думал, - исподлобья взглянул на него Кейн, - что мы здесь для того, чтобы доказывать, а не предполагать. Вы можете доказать, мистер Вулф, - жестко добавил он, в упор глядя на Райана, - что данное устройство сделал Сомберс? Нет? Тогда мы считаем его жертвой и ищем изготовителя.
- А что это? – предпочел перевести разговор на другую тему Райан. Пластиковая трубка, кусок изоленты, сигаретный фильтр, - все это могло быть тем предметом, что был надет на скрученные провода, оставив тот светлый участок, на который обратил внимание Горацио. Но Вулфа заинтересовала туго скатанная бумажная трубка, также отложенная Кейном вместе с этими предметами как возможный элемент взрывного устройства.
- Посмотрим, - приподнял брови Горацио, осторожно расправляя пинцетом туго скатанную бумагу. – Похоже на бумагу для фотопечати, - заметил он, разглядывая расправленный угол. – Точнее, на фотографию, - последовало уточнение, когда Горацио разглядел, что на внутренней стороне есть какое-то изображение. – На старую фотографию, - добавил он, вглядываясь в затертую, тусклую от времени картинку.
…
- Вот, - удовлетворенно сказал лаборант, откидываясь на спинку кресла. – Все, что могу.
Изображение на экране стало более читаемым, но все равно оставалось нечетким.
- Ну, можно утверждать, что это фотография какой-то семьи, - напряженно вглядываясь в монитор, сказала Наталья. – Это явно мужчина, женщина и два мальчика, вероятно сыновья. У Сомберса семьи не было, но ему явно угрожали, - Наталья, не касаясь экрана, обвела перечеркнутый круг, нарисованный на лице одного из мальчиков, словно прицел, указывая, кто является мишенью. – Вероятно, Сомберс находился в близких отношениях с этой семьей, раз ему угрожали таким образом. Странно, - нахмурилась Наталья. – Если это происходило давно, зачем хранить такую фотографию? А если угрожали сейчас, то почему не взять более поздний снимок? Учитывая возраст фотографии, этим мальчикам около пятидесяти…
- Чуть меньше, - услышала Наталья голос за спиной и удивленно взглянула на неслышно подошедшего Кейна. Тот смотрел на фотографию взглядом, не предвещавшим ничего хорошего. – Но все равно, - возразила она. – Почему не взять более поздний снимок?
- Потому что этой семьи больше не существует, - глухо проговорил лейтенант, опуская голову. – Уже давно.
- Откуда вы знаете? Вы знаете их? – удивилась Наталья. – Вы знаете его? – она указала на мальчика с нарисованной на лице мишенью.
- Конечно, знаю, - грустно усмехнулся Горацио. – И ты тоже…