Сэм сидел на капоте Бамблби, откинувшись на тёплое лобовое стекло, и с высоты выбранного ими уютного местечка любовался закатом. Би пришлось долго убеждать Сэма в том, что он совсем не против, когда на нём сидят, да и в нём, собственно, тоже... Сэм стоически сопротивлялся его увещеваниям целых два месяца.
Почти час назад Би послал Оптимусу сообщение, и теперь они с Сэмом дожидались приезда Прайма и остальных. Едва заслышав о том, что у Бамблби появились срочные новости, он настоял на том, чтобы об этом узнали абсолютно все. Лучше уж сообщить всем и сразу, чем вылавливать потом каждого по отдельности, и Би с ним в этом солидарен, однако и криков в таком случае тоже не оберешься.
Прайм всё ещё вёл переговоры с американским правительством по поводу места для базы, однако власть предержащие тянули время, как могли. Би их явное нежелание продвигать тему начало потихоньку раздражать, однако терпению Прайма, казалось, нет предела. Би никогда не понимал, откуда в нём столько праведности, но догадывался, что скорее всего сие шло бонусом к титулу Прайма. Просто он никак не мог их понять, ходят вокруг да около, никаких тебе официальных объявлений, ни-че-го. Автоботы спасли целую планету от разрушения и потенциального порабощения Мегатроном всей человеческой расы, но нет! – американское правительство всё никак не желало предоставить им хоть какое-то убежище. Хотя, наверное, всё дело в самом их статусе «пришельцев». Автоботы определённо не были обычными беженцами, и правительство просто-напросто всё ещё чешет репу по поводу всей этой нежданно-негаданно свалившейся на них «мы-не-одни-во-вселенной» канители. И хотя были определённые личности в кулуарах, всё обо всём прекрасно знавшие, спасибо Мегатрону, большая часть пребывала в блаженном неведении, и теперь немного не понимает, что им делать дальше. Би честно не может их за это винить, ведь ситуация, мягко говоря, необычная.
Некоторые автоботы всё ещё не знали, что думать о решении Оптимуса остаться на Земле. Лично Би идея нравилась. Он привязался к этой прекрасной планете, да и Сэм этому определённо поспособствовал. Да и вообще, как будто им было куда возвращаться. Кибертрон ведь нынче – бесплодная, выжженная пустыня, спасибо непрерывным кислотным дождям и десептиконским испытаниям новейшего оружия. И ещё Оптимус чувствовал, что от завоевания десептиконами людей надо защитить, раз уж это по их вине люди в опасности и оказались.
Будущие атаки десептиконов они планировали отбить подальше от Земли, куда-нибудь на Луну, Марс или ещё подальше. Но без базы, где можно было бы планировать операции и создавать всё необходимое, этому не бывать.
Военные, сражавшиеся на их стороне, демонстрировали поистине чудеса доблести, однако было у Би подозрение, что не все, кто в скором времени мог прибыть на Землю, это оценят. Не совсем честно, ведь это война не людей, но им нужна защита, и автоботы с радостью её предоставят – если захотят.
А ещё Би боялся. Если американское правительство им откажет, вряд ли другие страны позволят им остаться на их территории. Их заставят покинуть Землю, может даже Солнечную систему, в поисках нового дома. Может, им дадут колонизировать Марс, подумал Би с какой-то мрачной весёлостью. И Би боялся того, что ему придётся оставить Сэма. За всё это время он привязался к человеческому мальчишке, что, вообще-то, не есть хорошо, учитывая быстротечность человеческой жизни. Потерю Сэма он будет оплакивать долго, вне зависимости от того, когда и как это произойдёт, и старался об этом не думать вообще. Сама мысль заставляла его искру сжиматься от боли, но Би ничего не мог с собой поделать.
Потому что любит его.
Когда он впервые осознал свои чувства, то поначалу отмахнулся от них. Сэма Би любит как лучшего друга, только и всего. Как брата. Сэм для него – друг, подопечный, человек, которого он поклялся защищать, и по-другому быть просто не может. Но тут нарисовался Бэррикейд, которому взбрело в процессор снова влезть в их жизни. И в тот момент, когда Би поклялся сделать абсолютно всё, чтобы защитить Сэма, и от Бэррикейда, и от оставшихся десептиконов, он перестал сопротивляться своим чувствам. Он любит Сэма больше всего на свете и будет любить всегда. И Би это знает. Он не хотел врать Сэму, когда тот вчера спросил его, влюблялся ли он когда-нибудь. О, да, определённо, и он как раз влюблён прямо сейчас.
Би перевёл взгляд на лежащего на капоте парня, с плохо скрываемой нежностью наблюдая, как лучи закатного солнца скользят по коже – что-то, чего никогда не удастся передать кибертронскому металлу. Сквозь ткань футболки и куртку он мог чувствовать едва ощутимое тепло кожи Сэма – и знал, что должен рассказать ему о своих чувствах. Даже если Сэм не ответит ему взаимностью. У него есть право знать, и игра в молчанку ничего не даст. Би поклялся, что, если его чувства останутся без ответа, он не позволит им стать на пути их дружбы. Сэм слишком важен для него. Сэму определённо будет неловко от всего этого, но Би был полон решимости не потерять лучшего друга.
Мечтания прервало появлением Оптимуса. Сэм тут же распахнул глаза и, сбросив остатки дремоты, к вящему неудовольствию Би слез с капота.
- Сэм, Бамблби, - поприветствовал их Оптимус, трансформировавшись, и те, кто был с ним, последовали его примеру. Би так же трансформировался и отдал командиру честь.
- Хэй, здоровяк, - ухмыльнулся Сэм, и Оптимус ласково улыбнулся в ответ. Другие автоботы приветственно помахали Сэму, со стороны Рэтчета послышалось «Вечер добрый». Всё-таки эти ребята парнишку просто обожают.
Четверо новоприбывших – Проул, Уилджек и близнецы Санстрикер и Сайдсвайп – уже вскорости привязались к человечку так же сильно, как и те, кто прибыл раньше них. И хотя поначалу мотивы паренька, столь быстро и прочно вписавшегося в жизнь автоботов, вызывали у них подозрения, их отношения потеплели раньше, чем кто-либо успел что-нибудь заметить. Просто Сэм, сам того не ведая, умеет производить впечатление на людей (и не только). Би наблюдал за тем, как близнецы быстренько втянули Сэма в свой разговор – и улыбался, пока Сэм, хохоча, слушал, что ему говорили невпопад. Вообще близнецы необычайно привязались к пареньку, да и Земля им понравилась, к немалому потрясению Бамблби – уж он-то знал, что близнецы, Санни в особенности, никогда не отличались особой терпимостью. А вот к Сэму они прикипели прочно, да и сам Уитвики, к вящему облегчению всех остальных, был более чем рад отвечать на их бесконечные вопросы о своей планете. Санни в такие моменты выглядел чуток угрожающе, Сайдс же просто вёл себя тихо, однако Сэм в их присутствии выглядел дзен-буддистом в Нирване. И это на самом деле замечательно.
- Бамблби, - неожиданно заговорил Оптимус, и Би резко повернул голову в его сторону, - ты хотел нам что-то рассказать?
- Вообще-то, да. Хотя, мне кажется, пусть лучше это сделает Сэм. Раз уж это он мне всё рассказал.
Сэм при упоминании своего имени отвлёкся от разговора с близнецами и, уловив смысл последней фразы, кивнул. Его защитник быстренько поднял его и усадил к себе на плече, чтобы остальным было его лучше видно.
Сэм бросал вокруг встревоженные взгляды, и было видно, что он сильно нервничает. Ещё немного – и он точно заработает себе нервный срыв.
- Точно. Значит, в общем, эм-м… ребят, я честно не представляю, как рассказать об этом так, чтобы вы не нервничали, так что я, наверное, всё-таки попрошу вас не нервничать, ладно? Или по крайней мере нервничайте не очень громко, потому что, ребят, всё правда не настолько плохо, в смысле, я ведь ещё жив, правда? Я здесь, и ничего со мной…
- Сэм, - успокаивающе прервал его Би, - ты лопочешь.
- А, - у Сэма хватило наглости покраснеть, - ну да. Короче, вчера со мной, эм… случилась одна любопытная история. Я был на озере с друзьями, Би рядом не было, и я уже собирался уходить, как тут один парень по имени Трент решил испортить мне жизнь самим фактом своего существования. Обычное дело, в общем-то, он делает это всю мою сознательную жизнь. И я уже собирался по-доброму свалить, он примерялся, куда бы мне вмазать, и тут, эммм… ну… - на этом Сэм окончательно растерялся. Мыслей о том, как бы договорить поаккуратнее, у него не было совсем – что бы он сейчас ни сказал, его слушатели воспримут это не лучшим образом.
- Сэм, что произошло? Ты можешь нам сказать, - подбодрил его Прайм.
Сглотнув, Сэм выпалил:
- Там был Бэррикейд.
Тишина.
Затем Айронхайд, (если кто-то вроде Айронхайда вообще способен издавать подобного рода звуки), очень натурально взвизгнул:
- Бэррикейд?!
И тут, как говорится, понеслась. Каждый посчитал своим долгом высказать всё, что он обо всём об этом думает, и никто даже не подумал сделать это хотя бы на пол тона тише. Рэтчет принялся размахивать незнамо откуда извлечёнными инструментами, да так рьяно, что Уилджеку пришлось уворачиваться. Сэм от стоящего вокруг галдежа едва не оглох, даже заткнув уши. Один Оптимус стоял как громом поражённый. До Сэма доносились отдельные крики.
- Он тебя нашёл?!
- Откуда он вообще знал, где тебя искать?
- А что Старскрим?
- Десептиконы всё ещё здесь, вот как знал! Вот же шустрые засранцы.
- Он тебя не ранил…?
- Поверить не могу…!
- Сэм, бежать тебе надо было…
- Да как он вообще…
- Бэррикейд!
Бамблби, с солидной долей умиления полюбовавшись на повторение своей собственной реакции уже в других лицах, решил утихомирить разбушевавшуюся толпу. Ради Сэма – его подопечный с каждой секундой выглядел всё более расстроенным. Оптимус, однако, его опередил.
- Хватит! – зычный командный голос легко перекрыл всю эту какофонию разъярённых голосов, и Сэм, бросив на его обладателя благодарный взгляд, убрал руки от ушей.
- Сэм, - начал Оптимус, в его голосе отчётливо проступало беспокойство, - если ты утверждаешь, что он там был, мы тебе верим. Я только сейчас начинаю припоминать, что после войны мы как раз Бэррикейда и недосчитались, хотя, признаться, тогда мы просто списали его в дезактив. Кажется, в этом мы ошиблись. Если ты расскажешь нам всё подробно, мы тебя выслушаем, - сделав паузу, он строго посмотрел на стоящих позади него автоботов. – Не перебивая.
Сэм благодарно улыбнулся Прайму и немного поёрзал, устраиваясь поудобнее.
- Как я уже говорил, - прочистив горло, начал Сэм, - там был Бэррикейд, в альтмоде, ясен пень, и Трент тут же поспешил смотать удочки. Бэррикейд ведь под копа маскируется, верно? А парни вроде Трента, видать, частенько имеют дело с полицией, так что его желание избегать подобного рода встреч вполне естественно. Ну и у Бэррикейда была голограмма, типа водитель за рулём, или что оно там. В общем, он сказал мне сесть на пассажирское – что я, в общем-то, и сделал, ничего другого мне не оставалось. Плюс ко всему, если бы кто-то из школы увидел, как я удираю от копа… да и вообще, не мог же я подвергать других людей опасности. Он же по мою душу пришёл, не за ними. Так что я просто… сел в машину.
- Ты просто сел в машину, - издевательски рыкнул Айронхайд, однако испепеляющие взгляды со стороны одновременно Оптимуса, Би и Сэма заставили его снова умолкнуть.
- В любом случае, - вздохнул Сэм, нервно потирая руки, - очевидно же, вреда он мне не причинил. Сказал, что не причинит – и не причинил, однако я понятия не имею, то ли это уловка такая, чтобы завоевать моё доверие, или что-то в том же духе. Всякое может быть, знаете? Но он хочет, чтобы я предупредил тебя, Оптимус, о Старскриме. Что он определённо попытается напасть снова, и очень скоро.
- Да, мы прекрасно осведомлены о том, что Старскрим собирает силы и планирует вернуться на Землю с целью втянуть нас в очередную войну, - вставил свои пять копеек Оптимус, на что Сэм тут же замахал руками. Столь явную попытку заткнуть его можно было бы отнести к очевидной грубости, однако Оптимус уже давно привык к людским манерам (вернее, к их полнейшему отсутствию).
- Это ещё не всё. Он сказал, что не собирается воевать. Что он… больше не хочет быть десептиконом.
- Он уходит из фракции? – удивился Оптимус.
- Ага, конечно. Чтоб кто-то вроде него вот просто взял – и откинулся! – недовольно пробурчал Айронхайд.
- Ну, к нам он точно не собирается, - Сэм не смог сдержать рвущийся наружу смех. Что десептиконы, что реакция Айронхайда на них, донельзя предсказуемы. – Он ясно дал это понять. Он хочет сохранить нейтралитет и избежать дальнейших битв. Такой подход, если честно, внушает мне куда больше доверия, чем если бы он вдруг захотел встать на нашу сторону.
- А почему он не сказал нам всё это сам? – вклинился в разговор Уилджек. – Можно подумать, мы бы открыли по нему огонь, приди он к нам с миром.
- Ты-то, может, и не стал бы в него стрелять, Джек, - покачал головой Сэм, - в отличие от некоторых. – Взгляд упёрся в Айронхайда, невинно замигавшего лампочками в ответ. – Для него я – самый надёжный, и в то же время безопасный способ донести до вас его сообщение. Я-то не могу ему особо навредить. Самое большее, что я бы мог сделать – это отказать ему, в то время как вы бы отправили его к праотцам. Он всего-навсего выбрал лучший для него вариант.
Би помрачнел, живо представив себе Сэмово изломанное мёртвое тело – раз уж Бэррикейд умудрился «похитить» Сэма, кто сказал, что и Старскрим не сделает того же, посети подобная мысль его процессор? Очередной приступ вины тяжким грузом лёг на искру, что не смог защитить друга. Би себе этого никогда не простит… оставалось только надеяться, что Оптимус не сильно зол на него.
- Ему удалось тебя похитить, Сэм – не самое мудрое решение с его стороны, - произнёс Би. – Пусть скажет спасибо, что я не кинулся по его душу в ту же секунду, как ты мне обо всём рассказал.
Сэм с нежностью посмотрел на своего защитника и успокаивающе погладил его массивные пальцы.
- Кстати, о птичках, спасибо, что напомнил, Би. Он попросил меня передать вам, чтобы вы его не искали и оставили его в покое. В принципе. Он даже сказал «пожалуйста».
- Оставить его в покое? С чего вдруг? – полюбопытствовал Рэтчет.
- Мне кажется… он просто хочет мирной жизни. И, кажется, он это серьёзно, - медленно проговорил Сэм. И, хоть и со скрипом, но всё же он готов признать, что, кажется, Бэррикейд на сей раз абсолютно искренен в своих намерениях. Он высказал всё, что хотел, и теперь уже бывший десептикон хочет держаться от всего этого подальше. Винить его за это Сэму трудно – будь он на его месте, Сэм бы сделал так же. Он терпеть не может все эти драки-бои-сражения.
- Ладненько, я оставлю его в покое, но пусть только сунет свою харю сюда – и его бампер официально мой, - прорычал Айронхайд, броня на его плечах стала дыбом.
Сэм лишь покачал головой. Временами от Айронхайда окружающие испытывали одно сплошное расстройство. Он настолько упрям, а уж если зуб на кого точит, так тут дело обстоит даже хуже, чем с самой матроной дома Уитвики – а та, между прочим, до сих пор не простила почтальону тот случай, когда он по чистой случайности едва не наступил на Моджо.
Сэм слегка поморщился, вспомнив вдруг нынешнее состояние Бэррикейда.
- Эрм-м… кстати, о птичках ещё раз… когда он нашёл меня, видок у него был тот ещё.
- Повреждения? Серьёзные? – удивительно, как Рэтчет себе шею при развороте не свернул.
- Ну по крайней мере выглядит он хреново, в смысле, он же был в альтмоде, но у него почти все стёкла выбиты, крыша в выбоинах, задник весь помятый, и вообще помятый он, откровенно говоря, весь. Живого места на нём нет, такое ощущение, будто он со свалки выполз.
- И ты не привёл его к нам для оказания первой медицинской? Сэм! – сварливо заметил Рэтчет.
- Эй, не смотри на меня так! – нахмурился Сэм. – Да добрая половина вашей компании пристрелила бы его к чертям, приведи я его сюда! Да и сам он сказал, что обойдётся без посторонней помощи, и я не собирался его к чему-либо принуждать. Он ведь в любое время мог передумать и раздавить меня. Насмерть.
Рэтчет обиженно насупился. Десептикон Бэррикейд или не десептикон, а медботом Рэтчета не за красивую оптику зовут. Он просто не мог пройти мимо подбитого меха, фракции в сторону, особенно когда их осталось так мало. Исцелять и ремонтировать – его работа, и к своим обязанностям он относится крайне ответственно и серьёзно. Его ум, честь, совесть и твёрдая приверженность кибертронскому аналогу клятвы Гиппократа меньшего не потерпят.
- А он не сказал, где это его так?
- Последствия Мишн-сити… и тебя, Би. Знатно ты его покоцал. Он сказал, что то, что он знал, как пофиксить, он пофиксил, но вот со всем остальным сам он не справится. Знаешь, я чуть ли не умолял его показаться тебе, но он отказался, - ответил Сэм, глянув в его сторону.
- Если вдруг он всё-таки передумает, то первое, что его ждёт на нашей территории – медицинская помощь, а не пара залпов в лицевые пластины, - я понятно выражаюсь, Айронхайд? – прорычал Рэтчет, ткнув обвиняющим перстом в скалящегося оружейника.
- Как скажешь, - огрызнулся Айронхайд, после чего развернулся и попытался сделать вид, что в продолжении разговора он не заинтересован.
- Ранения – не повод для насмешек. Если он ранен, то в первую очередь ему надо оказать помощь. Выстрелить в раненного вне боя – несправедливо и является признаком трусости. Я этого не потерплю, - заявил Рэтчет – твёрдо и достаточно громко, чтобы услышали все.
Сэм лишь улыбался, глядя на хмурую мину Аронхайда. Тот долго ворчал себе под нос, пока наконец не повернулся, признав своё поражение, - и, скрестив манипуляторы на грудных пластинах, заявил:
- Ладно, хрен с тобой, - тяжело провентилировав, Айронхайд вперил взгляд в Рэтчета, - если вдруг окажется поблизости, можешь сгрести его в свои крепкие медицинские объятия и делать с ним, что вздумается. Это по-любому пытка куда большая, чем всё то, что могу придумать я.
- Откуда серво растут, а, Рэтчет, - поддел медика Санстрикер, за что тут же получил по шлему от Проула. – Ауч, Проул! Поаккуратнее с краской!
- Если Бэррикейд всё-таки явится к нам, - проигнорировав потоки возмущений в его сторону, Проул повернулся к Оптимусу, - что нам с ним делать?
- В данном случае приказы Рэтчета перевешивает мои. Если Бэррикейд и вправду в столь плачевном состоянии, как описывает Сэм, то наша первейшая забота – обеспечить ему медицинскую помощь, хочет он того или нет. Ни один мех, даже Старскрим, не должен страдать от подобных ранений. Помимо этого, нам придётся… действовать по обстоятельствам.
- Чудно, прелестно, с Бэррикейдом разобрались, но что делать, если появится Старскрим? – сказал Айронхайд. Угрюмость из его тона никуда не делась, что знатно позабавило Сэма.
Устало провентилировав, Оптимус перевёл взгляд на темнеющее небо. Низко висел в небе полумесяц, разгоняя ярким светом блеклые холодные остатки заката.
- Если он явится сюда с враждебными намерениями, мы дадим ему отпор. Старскрим – мех немногословный, и вряд ли прочтёт нам речь перед тем, как попытается нас уничтожить. Сэм, а Бэррикейд не упоминал случаем, когда Старскрим нанесёт удар?
- Не-а. - Пауза. – Кажется, он упомянул, что Старскрим вообще даже не знает, что он ещё жив, и что они не контактировали вообще. Но он всё ещё может отслеживать низкочастотные каналы связи и кое-что слышит, но немного, на мой взгляд. О сроках он не говорил, сказал только, что нападению точно быть.
- Он припрётся, как только у него появится возможность, сколько бы у него ни было подкрепления. Уж я его знаю, - заметил Айронхайд.
- Вообще-то, не знаешь, - встрял Бамблби, невинно мигая лампочками.
Мехи обменялись уничижительными взглядами.
- Дельное замечание, Айронхайд, - спешно вмешался в перепалку Оптимус, пресекая её на корню. Ибо негоже мериться запасами обсцесной лексики на глазах у Сэма. – Старскрим никогда не отличался особым терпением. Я практически уверен, что, когда ещё пара-тройка десептиконов откликнутся на его зов, - а они откликнутся, будьте уверены, - он определённо попытается застать нас врасплох. Нам следует быть готовыми буквально ко всему. Ещё он постарается найти самых злобных, буйных и жестоких десептиконов из тех, что остались и чья жажда насилия не поубавилась до сих пор. И ничего хорошего из этого не выйдет.
- Как думаешь, кого он позовёт на помощь? – полюбопытствовал Уилджек. – По правде сказать, я даже не представляю, кто из десов ещё в активе, а кто нет.
- А это прям так важно? – Айронхайд закатил оптику – получилось не так хорошо, как у Би. Би очень по-человечески «закатывал глаза», и ему это нравилось. Да и все они переняли эту человеческую привычку по прилёте на Землю, только у Айронхайда иногда были с этим проблемы – провода в его оптике куда короче, чем у того же Бамблби, что ограничивало общую подвижность оптики. Впрочем, когда это его останавливало. – Десептикон – он везде десептикон, так что готовьтесь навалять всем и каждому по отдельности, - Бэррикейд ему покоя не даёт.
- Это всё, что ты хотел нам рассказать, Сэм? – Оптимус повернулся к пареньку, всё так же сидящему на ладони Би. Сэм, мысленно пройдясь по всем пунктам его разговора с Бэррикейдом, согласно кивнул и остался доволен тем, что ему удалось передать его сообщение. Его приятно удивило, что всё прошло без сучка, без задоринки, но по крайней мере опасения остальных имеют за собой долю логики – минус оные Айронхайда. И Санстрикера, если судить по его мрачному виду. На протяжении всей встречи он вообще вёл себя подозрительно тихо. Сэм даже задумался, а в первый ли раз они имеют дело с перебежчиками.
- Если это всё, - Оптимус улыбнулся Сэму и повернулся к остальным, - значит, нам пора заканчивать нашу встречу. Кое-кому из нас пора отдохнуть, - он пристально посмотрел на Рэтчета, печально известного отвратительной привычкой днями работать без подзарядки. Рэтчет нахмурился и отвел взгляд. – Завтра у меня встреча с Келлером по поводу становления базы для операций, - добавил Оптимус, едва заметно улыбнувшись.
Другие автоботы уже потихоньку трансформировались в альтмоды.
Сэм, однако, внезапно вспомнил кое-что из разговоров с Кейдом и Би.
- Эй, Оптимус? Можно кое-что у тебя спросить, когда все разъедутся?
- Конечно, Сэм, - согласился Оптимус.
Если не считать Би, остальные довольно быстро разъехались кто куда. Сэм так и остался сидеть на ладони своего защитника, раздумывая над тем, как бы сформулировать терзавший его вопрос. Оптика Прайма при взгляде на Сэма светилась искренней добротой, в то время как своего лидера задумчиво созерцал Бамблби.
Оптимус обязан Сэму жизнью. Все они, раз на то пошло. Прайм ведь приказал Сэму сжечь Оллспарк его Искрой, своей жертвой предотвратив попадание артефакта в лапы Мегатрона. Вместо этого Сэм уничтожил Мегатрона, аналогичным методом – чем немало шокировал всех до единого. И Мегатрон, и Оллспарк были потеряны в том бою – вместе с надеждой на возрождение их расы. Оллспарк ведь нужен для того, чтобы вдохнуть жизнь в новых мехов, и без него кибертронцы обречены. И уж что-что, а война их выживанию отнюдь не способствует – если бы это ещё и до Старскрима дошло. Би про себя провентилировал, гадая, а закончится ли их война вообще, хоть когда-нибудь. За каждым углом обязательно находилась какая-нибудь метафорическая палка, считающая своим долгом застрять в колёсах их выживания. Мегатрона больше нет, но, кажется, всегда найдётся мех, готовый занять его место. Если они хотят добиться хоть каких-то успехов в возрождении их расы, образа жизни, то, пусть медленно, но верно, им придётся отказаться от сражений и забыть о старых обидах – что гораздо проще на словах, чем на деле, думает Бамблби, глядя вслед удаляющемуся Айронхайду. С обеих сторон собрались скорбящие о потерях озлобленные мехи, - и достичь мира при таком раскладе будет крайне тяжело.
Би стряхнул с себя тяжёлые мысли, когда Сэм наконец заговорил.
- Оптимус, ты ведь знал Меатрона до войны?
- И довольно хорошо, это так, - Оптимус медленно моргнул. – Почему ты спрашиваешь?
- Просто интересно. Каким он был?
Некоторое время Прайм молчал. Наконец, он обречённо вздохнул.
- Долгое время Мегатрон и я были соправителями Кибертрона. Он был Лордом-Защитником, я – Праймом, и какое-то время… вокруг царил мир и покой. Я в то время был довольно-таки наивен, и, чего греха таить, слишком уж зациклился на своей новой роли. Я думал, что ничего плохого не случится, мы счастливы, а наша раса расцветёт под нашим совместным руководством. У меня не было никаких причин подозревать Мегатрона в том, что он отойдёт от своих прямых обязанностей и развяжет войну, опустошившую и обескровившую нас. И для меня, и для всех остальных это стало откровенным шоком. Я… когда-то мы с ним были близки, - Прайм притушил оптику. По его выражению было видно – эти воспоминания причиняют ему много боли.
- Что с ним произошло? – тихо спросил Сэм.
- До сих пор, - Оптимус перевёл взгляд на звёзды – занявшие место солнца и горевшие ярко, покоясь на своём чёрном бархатном покрове, - я не имею ни малейшего понятия, что заставило Мегатрона начать войну. Тайгер Пакс стал большим ударом для тех, кто остался – в тот день мы потеряли многих. Мы будем биться до тех пор, пока не будет достигнуто хоть какое-то подобие мира. Его действия, сознательные или нет, и являются той самой первопричиной.
- А это не мог быть вирус? – спросил Сэм, на что Оптимус медленно покачал головой.
- У меня возникала подобная мысль, однако я не думаю, что это так. Вирус мог бы возникнуть на ровном месте, это так, и в принципе мог бы объяснить и внезапный сдвиг его личности по фазе, и его атаку на Кибертрон, но наши системы строятся с расчётом на то, чтобы со временем выводить вирусы, выстраивать файерволы и в конечном счёте уничтожать угрозу полностью. Когда-то существовали вирусы, способные полностью выжечь процессор меха, но в таком случае он бы остался функционировать на уровне спарклинга. Ему бы пришлось заново учить всё. Нечто иное испортило его, вызвало столь разительную перемену. Но что это было, я не имею ни малейшего понятия, а спросить его самого уже не получится. Иногда мне кажется, что вся эта ненависть была с ним всегда, но тогда я должен был разглядеть её в нём. Когда-то я думал, что хорошо знаю Мегатрона, однако со временем я понял, что не знаю о нём ровным счётом ничего. И не знаю до сих пор.
- Вот как, - пробормотал Сэм, и внезапно его накрыло непонятным чувством вины – за всё. За войну, за Мегатрона, за его смерть, за боль Оптимуса, за смерти невинных. – Простите меня, - тихо сказал он, опустив взгляд на землю.
- За что, Сэм? – удивился Би.
- За всё. Я бы хотел, чтобы ничего этого не было, никогда, и чтобы всё было хорошо. Я знаю, это глупо, желать этого, но я бы хотел, чтобы тебе не пришлось бы через это проходить. И вообще никому.
Оптимус мягко улыбнулся, встретившись взглядом с Би. Тот в изумлении качал головой.
- Чувствовать то, что чувствуешь ты – отнюдь не глупо, Сэмюэл. В человеческой природе заложено – испытывать сочувствие, понимание, эмпатию, в отношении тех, кто им дорог. То, насколько глубоко ты сопереживаешь нам, лишь доказывает, насколько ты удивительное существо, Сэм. Тебе не следует стыдиться этого или просить за это прощения.
- Я знаю, - кое-как Сэм выдавил из себя улыбку. – И всё равно мне очень жаль. И, ээ, ты говорил, что вы с Мегатроном были близки?
- Я… да, - улыбку Прайма как ветром сдуло. – До всего этого мы были очень близки. Но это было очень и очень давно, - Сэм не мог не заметить отстранённый взгляд и печальное выражение фейсплейта. И не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, что к чему. Насколько близки они на самом деле? Однажды он назвал Мегатрона «братом», разве нет? Тут есть, о чём задуматься – и есть, куда копать.
- Тебе его не хватает? – тихо спросил он.
- Будь моя воля, я бы пожертвовал десяток Оллспарков, лишь бы вернуть того Мегатрона, которого я знал, - Оптимус глубоко провентилировал. – Да, мне его не хватает, больше, чем кого бы то ни было. Он – словно моё отражение, Сэм, мой близнец, и весь гнев в его Искре я чувствовал, как свой собственный. День ото дня. Его ярость изжила со свету многих, однако теперь, когда его не стало, всё, что я чувствую – это боль и пустоту на Искре. Его больше нет.
В тот момент сердце Сэма сжалось от боли при одном лишь взгляде на Прайма. В его очерченном лунным светом силуэте, в опущенных плечах, в каждом изгибе брони чувствовалось неприкрытое и неподъемное отчаяние. И Сэм сразу понял, что этот момент должен остаться лишь между ними тремя.
Би тихо просигналил позади него, на что Сэм лишь успокаивающе погладил защитника по пальцам. Оптимус повернулся к ним, и словно стал снова Праймом – в чётких линиях корпуса и пронизывающем цепком взгляде отчётливо читался тот не от мира сего проницательный Оптимус, которого Сэм так любит и уважает.
- Если это всё, Сэм, то, боюсь, мне пора. Завтра будет тяжёлый день. Будем надеяться, ваше правительство будет чуточку сговорчивее, - Оптимус мягко улыбнулся ему, а Сэм лишь тихо радовался, что его вопросы не сильно расстроили Прайма.
- Да уж, здоровяк, уже поздно. У меня всё, - ухмыльнулся парень. Улыбка Оптимуса стала чуть шире, затем он тихо трансформировался и уехал своей дорогой, оставив Сэма с Би наедине. Лыба так и не сошла с лица Сэма, когда тот повернулся к своему защитнику, разве что чуток смягчилась.
- Мне правда очень жаль, Би, за всё это.
- Сэм, - пальцем он аккуратно погладил мальчишку по спине, на Сэма это подействовало успокаивающе. – Не о чем жалеть. Если не Мегатрон, то кто-нибудь другой со временем развязал бы эту войну. Тот же Старскрим, например. Со всей его силой, Оллспарк легко может разжечь жадность в мехе, возжелавшем поиграть в творца. Рано или поздно, но подобное, кажется, происходит с любой разумной расой. Никто бы не смог ничего поделать.
- Да знаю я, - вздохнул человечек, прикрыв глаза и отдаваясь на милость нежных прикосновений, - просто я бы хотел, чтобы этого не происходило с Оптимусом. Когда он говорил о Мегатроне, в нём чувствовалось столько боли… а я и понятия не имел, что они близнецы. Они настолько близки, хах?
- Ближе, чем я могу себе представить. Их отношения находились на совершенно новом уровне.
Что-то щёлкнуло в мозгу Сэма, и он перевёл взгляд на Би.
- Это ведь они, верно?
- Прошу прощения? – непонимающе моргнул Би.
- Ты ведь о них говорил, об Искрах, настолько идеально сопоставимых друг с другом, что никто другой им не нужен. Ты ведь их имел в виду, верно? Парные Искры, созданные друг для друга… странно романтично. И трагично.
- Да… - провентилировал Би, - я говорил про них. Много об их отношениях не скажу, не моё это дело. И, признаюсь, знаю-то я не то, чтобы много. Если тебе правда интересно, можешь когда-нибудь снова спросить об этом Оптимуса, только не удивляйся, если он не захочет об этом говорить. Для кого-то с одной Искрой на двоих такие воспоминания будут очень болезненными.
- Могу себе представить, - грустно улыбнулся Сэм. – Вряд ли я когда-нибудь спрошу его. За сегодня я услышал достаточно, и вообще я не люблю ставить людей в такое положение. Мне правда очень стыдно, Би… ему явно было больно об этом говорить, Би, - на что его защитник лишь прострекотал нечто невразумительное и затих.
Они долго молчали, наслаждаясь тишиной и лунным светом. Сэм начинал потихоньку замерзать на прохладном ночном воздухе, и Би не раздумывая поднёс его ближе к грудным пластинам, чтобы тот согрелся.
- А всё-таки есть в этой войне один позитивный момент, - внезапно пробормотал Сэм, разморенный аккуратными прикосновениями.
- Это какой же, Сэм?
- Не будь её, мы бы никогда не встретились.
На Искре потеплело. Сейчас, сейчас как раз удобный момент, чтобы признаться ему, твердила она, но процессор всё медлил. На Сэма слишком много свалилось разом, он слишком расстроен и растроган историей Оптимуса о его несостоявшейся любви, так что он решил попридержать глоссу. Да, он всё Сэму расскажет и обо всём признается. Но не сегодня…
Из внутрипроцессорных глубин его выдернул голос Сэма.
- Би?
- Да, Сэм?
- Поехали домой.
Где-то в самом сердце Транквилити, Бэррикейд отключил сканеры дальнего действия и прослушку и ещё больше углубился в тени.
- Очень интересно, однако, - тихо пробормотал он себе под нос, пребывая в отнюдь не слабом смятении от услышанного. Под конец он всё же притушил все системы и позволил себе худо-бедно подзарядиться.