Их прокляли

by Twins Lupins

Как эти люди из разных мест и времен оказались в одном месте? Кто и для чего собрал их здесь? И какую роль сыграют два местных кота со своеобразной магией и взглядами на жизнь? Все читают Гарри Поттера, а два кота комментируют.

Их /readfic/8805745
Направленность: Джен
Автор: Андрей Терехин /authors/3639918)
Соавторы: Тедди и Йоаханн
Беты (редакторы): Kalinkon
Фэндом: Роулинг Джоан «Гарри Поттер»,Гарри Поттер(кроссовер)
Пэйринг и персонажи: Гарри Поттер/Джинни Уизли, Рон Уизли/Гермиона Грейнджер, Джеймс Поттер/Лили Поттер, Джеймс Сириус Поттер, Альбус Северус Поттер, Лили Луна Поттер, Северус Снейп, Минерва Макгонагалл, Римус Люпин, Сириус Блэк III, Драко Малфой, Люциус Малфой, Нарцисса Малфой, Том Марволо Реддл, Том, Уран
Рейтинг: PG-13
Размер: планируется Макси, написана 541 страница
Кол-во частей: 49
Статус: в процессе
Метки:
Описание:
Как эти люди из разных мест и времен оказались в одном месте? Кто и для чего собрал их здесь? И какую роль сыграют два местных кота со своеобразной магией и взглядами на жизнь?
Все читают Гарри Поттера, а два кота комментируют.
Посвящение:
Всем, кто хочет узнать, чем все-таки может закончиться подобное чтение.
Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика
= часть 1 Тот день =
Это был обычный день. Том и Уран, как обычно, пили. Тут в хижину вошли. Том аж ромом поперхнулся. Ну, во-первых, там было двое дежурных, которые ввели Минерву МакГонагалл, Северуса Снейпа, Фреда и Джорджа Уизли.
— Ууу, — протянул Уран, оглядывая прибывших. А их было не мало.
Лили Луна Поттер, Альбус Северус Поттер, Джеймс Сириус Поттер, Лили Поттер, Джеймс Поттер, Рон Уизли, Гермиона Грейнджер, Гарри Поттер, Джинни Уизли.
— Мама? — неверяще спросил Гарри, увидев Лили.
Лили посмотрела на Гарри, сначала ничего не понимая, а потом…
— Гарри!
Женщина обняла сына. Джеймс тоже дёрнулся в сторону мальчика, но лишь вздохнул, позволив жене полностью завладеть вниманием сына.
— Это ваших рук дело? — спросила у котов профессор МакГонагалл, строго глядя на них, словно это были нашкодившие гриффиндорцы.
— Сдались вы нам! У нас своих проблем по горло.
— Их прокляли, — шепнул Том Урану, наклонившись через стол.
— Кто?
— Чёрт его знает.
— Тебе виднее, ты у нас главный по магии. Ну что ж, дамы и господа, — громко обратился Уран к незваным гостям. — Мы знаем, как вас вернуть по своим временам и мирам, но для этого понадобится время.
— А сейчас мы где? — спросила самая маленькая девочка, которой было лет двенадцать.
— Сегодня двадцатое ноября 2079 года.
— ЧТО?! — понеслось со всех сторон.
— Да, — спокойно продолжал черный кот. — На сегодняшний день из всех вас в живых осталась только Лили Луна Малфой, в девичестве Поттер, в настоящий момент глава департамента международного магического сотрудничества. Старейший дипломат волшебного мира с полувековым стажем работы.
— Стоп, — сказал Гарри. — Вы сказали Поттер?
Он посмотрел на Лили, потом на Джинни, потом опять на Лили и опять на Джинни.
— Разорви меня.
Джинни, которая тоже все поняла, стояла, прикрыв рот руками, из её глаз катились слезы. Неужели это правда? Неужели её мечта сбудется? Девочка и правда была на нее очень похожа, а глаза такие же, как у Гарри, её Гарри. Теперь девочка была в этом уверена. Лили Поттер тоже тихо плакала: её мальчик назовет свою дочь в её честь?
— Так, кто тут у нас ещё? Вы двое, да, вы, идите сюда.
Вперед шагнули два мальчика, братья Лили.
— Разрешите представить, Джеймс Сириус Поттер и Альбус Северус Поттер.
Тут не выдержал Снейп.
— Поттер, как вы могли?! Как вы посмели?!
— Профессор, сэр, я… — Гарри и сам не знал, что сказать. Он сам был в шоке. Ладно, он женится на Джинни, в конце концов она ему нравилась, но назвать сына в честь Снейпа?! Это что ж такого должен будет совершить профессор? — Откуда я знаю?!
— Гарри, — обратился Джеймс-старший к сыну. — Мне очень льстит, что ты назвал старшего сына в честь меня и Бродяги.
— И что теперь?
— Теперь вот что, единственный способ вам вернуться — это прочитать книги, где-то они у меня тут были.
Уран поднялся, покопался на полках и достал коробку с книгами.
— Вот, от Саши остались, только я думаю, нам здесь тесно будет, пошли, после демобилизации в части освободились помещения. Я думаю, мы вас разместим там и будем читать. Том, ты с Натальей поговоришь?
Синий кот кивнул.
Они вышли из хижины и направились к видневшемуся вдали поселку. Впереди шёл Том, замыкал группу Уран с книгами. Поселок городского типа Котовое напоминал смесь деревни и военного городка: деревенские дома местных жителей причудливым образом сочетались с панельными трёхэтажными домами для офицеров и их семей. Центром поселка была военная часть.
— Полтора года назад тут было полно народу, но после демобилизации остались только летчики и технический персонал авиаполка. Лётчики привыкли к такой жизни и не захотели уходить, вот полк и не расформировали, а вместе с ними остались и техники — кому-то же надо самолеты обслуживать.
У ворот части стояли часовые, Том им кивнул, и они всех пропустили.
— Вам выделили два спальных помещения.
Спальное помещение представляло собой длинную комнату с двумя рядами двухэтажных кроватей, человек на сто. Читать решили в женской комнате.
— Прежде чем мы начнем, я хочу вас предупредить: что бы вы тут не прочитали — сохраняйте спокойствие, это всех касается, вы начинайте, а я схожу к командиру части.
Едва Том вышел в коридор, как навстречу ему попалась очень странная процессия: караул вел Римуса Люпина и Сириуса Блэка, если Римус шел спокойно, то у Сириуса руки были скованы наручниками. Парень вёл его под локоть, а девушка держала под прицелом автомата. Конвоировали Блэка, как особо опасного преступника, когда любое неверное движение рассматривается как попытка к бегству и карается расстрелом на месте.
— Отпустите, это ко мне.
— Сириус, Римус, как вы сюда попали? — Гарри был удивлён не меньше, чем когда увидел родителей и своих будущих детей.
— Вот так вот попали, ладно, давайте начнем.
Блэк и Люпин тупо таращились на Джеймса, не произнося ни слова, и, кажется, даже не слышали вопроса Гарри.
— Профессор МакГонагалл, прошу, — Том протянул женщине первую книгу.
Меня достало то, что тут нет ни одной законченной работы на эту тему, поэтому я решил написать свою. Пишите в комментариях, кого ещё вы хотите тут увидеть. Неделю собираю мнения, потом начинаю писать.
Комментарий к часть 1 Тот день
Я долго думал над обстоятельствами, хотелось оригинальности, считайте, что это некий мир куда могут попасть и живые и мертвые и ещё не родившиеся, я позволил себе немного расширить заявку и включить всех заинтересованных, поэтому считайте, что тут смешенно несколько заявок
1) коты ; Том и Уран давние друзья
некотрые особенности расы: продолжительность жизни - более 100000 лет совершеннолетия считается возраст 1500 лет в данном случае Тому 5000 Урану 10000 лет плюс минус 15 лет, беспалочковая магия - обычное дело, у Тома есть меч, используемый им как для сражений, так и для создания особо сложных заклинаний. Они введены сюда как взгляд на ситуацию извне, лица не участвующие и напрямую не заинтересованные в событиях книг. Я давно про них сочиняю и мне будет просто интересно моделировать их реакцию.
2) место и время: откуда перенеслись главные герои мне без разницы дети гарри .. пусть для определенности время действия мой фанфик "Лили Поттер и Тайная Гвардия" после первого курса, родители Гарри лето 1981-го года то есть за два-три месяца до смерти. Место действия РФ Белгородская область Новооскольский район пгт Котовое место дислокации 7-го спецполка 49-й общевойсковой армии ЗВО ВС РФ начало дествий ноябрь 2079-го года
= Часть 2. Книга 1 Гарри Поттер и Философский Камень. Глава 1 Мальчик-который-выжил =
МакГонагалл прокашлялась и начала.
— Гарри Поттер и философский камень. Мальчик-который-выжил. Так вы все же добрались до него, мистер Поттер?
— Что значит выжил? — забеспокоилась Лили-старшая.
— Узнаете, профессор, — загадочно улыбнулся парень, а затем повернулся к матери и грустно улыбнулся. — Скоро узнаешь.
— Значит Фламель его все-таки сделал, — угрюмый Уран облокотился об стену.
— А что такое? — удивился Том.
— Да мы с ним поспорили, я ему теперь денег должен.
— Много?
— Ой как много.
— Может, он забыл?
— Кто? Фламель? Он ничего никогда не забывает, там ещё проценты набежали за шестьсот лет-то.
— Может, продолжим? — не выдержал Снейп.
Мистер и миссис Дурсль проживали в доме номер четыре по Тисовой улице и всегда с гордостью заявляли, что они, слава богу, абсолютно нормальные люди.
— Они? Нормальные? — это уже не выдержал Гарри.
— Может, вы помолчите, Поттер?
— Еще раз прицепишься к моему сыну…
— Я, вообще-то, его преподаватель, мертвяк ходячий.
— Это не даёт тебе права огрызаться на ребёнка, Нюниус.
— Может, вы потом выясните, кто есть кто? — остановил перепалку Том. — Профессор МакГонагалл, продолжайте.
Уж от кого-кого, а от них никак нельзя было ожидать, чтобы они попали в какую-нибудь странную или загадочную ситуацию. Мистер и миссис Дурсль весьма неодобрительно относились к любым странностям, загадкам и прочей ерунде. Мистер Дурсль возглавлял фирму под названием «Граннингс», которая специализировалась на производстве дрелей. Это был полный мужчина с очень пышными усами и очень короткой шеей. Что же касается миссис Дурсль, она была тощей блондинкой с шеей почти вдвое длиннее, чем положено при ее росте. Однако этот недостаток пришелся ей весьма кстати, поскольку большую часть времени миссис Дурсль следила за соседями и подслушивала их разговоры. А с такой шеей, как у нее, было очень удобно заглядывать за чужие заборы.
— А Петунья совсем не изменилась. Всё так же суёт свой нос в чужие дела, — заметил Снейп.
— Да уж, — поддержала друга детства Лили.
Их взгляды встретились, но оба быстро отвернулись.
У мистера и миссис Дурсль был маленький сын по имени Дадли, и, по их мнению, он был самым чудесным ребенком на свете. Семья Дурсль ей имела все, чего только можно пожелать. Но был у них и один секрет.
— Они кого-то убили? — спросила Джинни.
— Ага. Вернон был скрытым нацистом, а Петунья тайным агентом МИ-6.
Снейп и Лили посмотрели на кота с немым вопросом в глазах, не совсем понимая: шутка ли это или нет.
Причем больше всего на свете они боялись, что кто-нибудь о нем узнает.
— Точно убили, — сказала маленькая Лили. Джинни подсела к ней и обняла девочку, с другого бока к ним подсел Альбус, а Джеймс сзади обнял всех троих.
— Спасибо, Гарри, — одними губами прошептала девушка.
Дурсли даже представить себе не могли, что с ними будет, если выплывет правда о Поттерах. Миссис Поттер приходилась миссис Дурсль родной сестрой, но они не виделись вот уже несколько лет. Миссис Дурсль даже делала вид, что у нее вовсе нет никакой сестры, потому что сестра и её никчемный муж были полной противоположностью Дурслям. Дурсли содрогались при одной мысли о том, что скажут соседи, если на Тисовую улицу пожалуют Поттеры.
Лили залилась слезами, Джеймс обнял её и прижал к себе, успокаивая.
Дурсли знали, что у Поттеров тоже есть маленький сын, но они никогда его не видели. И они категорически не хотели, чтобы их Дадли общался с ребенком таких родителей.
— Каких таких? — вскинулся Сириус. — Джеймс и Лили — самые прекрасные люди, которых я знаю.
— Я думаю, там не это имелось ввиду. Ненависть маглов по отношению к волшебникам довольно распространена в обществах с низким, откровенно говоря, средневековым уровнем развития.
— Вы можете привести примеры стран с высоким уровнем развития? — спросила Гермиона.
— Советский Союз и Россия, как его преемница, да и в других бывших союзных республиках, разве что кроме Прибалтики.
Когда во вторник мистер и миссис Дурсль проснулись скучным и серым утром — а именно с этого утра начинается наша история, — ничто, включая покрытое тучами небо, не предвещало, что вскоре по всей стране начнут происходить странные и загадочные вещи. Мистер Дурсль что-то напевал себе под нос, завязывая самый отвратительный из своих галстуков.
— А не отвратительный надеть нельзя было? — одновременно сказали Лили Луна и Джинни.
— Сразу видно, что вы мать и дочь, — сказал Рон. — Вы даже думаете одинаково.
— Мы тоже думаем одинаково, — сказали Фред и Джордж.
— Вы — особый случай, — отмахнулся Рон.
Том что-то прошептал Урану, тот кивнул.
А миссис Дурсль, с трудом усадив сопротивляющегося и орущего Дадли на высокий детский стульчик, со счастливой улыбкой пересказывала мужу последние сплетни. Никто из них не заметил, как за окном пролетела большая сова-неясыть. В половине девятого мистер Дурсль взял свой портфель, клюнул миссис Дурсль в щеку и попытался на прощанье поцеловать Дадли, но промахнулся, потому что Дадли впал в ярость, что с ним происходило довольно часто. Он раскачивался взад-вперед на стульчике, ловко выуживал из тарелки кашу и заляпывал ею стены.
— Какое ужасное воспитание, — скривилась Лили-старшая.
— Ух, ты моя крошка, — со смехом выдавил из себя мистер Дурсль, выходя из дома.
— А они это ещё и поощряют!
Он сел в машину и выехал со двора. На углу улицы мистер Дурсль заметил, что происходит что-то странное, — на тротуаре стояла кошка и внимательно изучала лежащую перед ней карту. В первую секунду мистер Дурсль даже не понял, что именно он увидел, но затем, уже миновав кошку, затормозил и резко оглянулся. На углу Тисовой улицы действительно стояла полосатая кошка, но никакой карты видно не было.
— Это были вы, профессор? — хором поинтересовались все её ученики.
Анимаг только загадочно улыбнулась.
— И привидится же такое! — буркнул мистер Дурсль. Наверное, во всем были виноваты мрачное утро и тусклый свет фонаря. На всякий случай мистер Дурсль закрыл глаза, потом открыл их и уставился на кошку. А кошка уставилась на него. Мистер Дурсль отвернулся и поехал дальше, продолжая следить за кошкой в зеркало заднего вида. Он заметил, что кошка читает табличку, на которой написано «Тисовая улица». Нет, конечно же, не читает, поспешно поправил он самого себя, а просто смотрит на табличку. Ведь кошки не умеют читать — равно как и изучать карты.
— Умеют, и не только кошки, — буркнул Сириус, усмехаясь.
Мистер Дурсль потряс головой и попытался выбросить из нее кошку. И пока его автомобиль ехал к Лондону из пригорода, мистер Дурсль думал о крупном заказе на дрели, который рассчитывал сегодня получить.
— Скучный тип, — хором заявили близнецы.
Но когда он подъехал к Лондону, заполнившие его голову дрели вылетели оттуда в мгновение ока, потому что, попав в обычную утреннюю автомобильную пробку и от нечего делать глядя по сторонам, мистер Дурсль заметил, что на улицах появилось множество очень странно одетых людей. Людей в мантиях.
— Чем ему мантии не угодили? — удивился Сириус.
Мистер Дурсль не переносил людей в нелепой одежде, да взять хотя бы нынешнюю молодежь, которая расхаживает черт знает в чем! И вот теперь эти, нарядившиеся по какой-то дурацкой моде. Мистер Дурсль забарабанил пальцами по рулю. Его взгляд упал на сгрудившихся неподалеку странных типов, оживленно шептавшихся друг с другом. Мистер Дурсль пришел в ярость, увидев, что некоторые из них совсем не молоды, — подумать только, один из мужчин выглядел даже старше него, а позволил себе облачиться в изумрудно-зеленую мантию! Ну и тип!
— Какая ему разница, кто в чём ходит? — не выдержала МакГонагалл.
Но тут мистера Дурсля осенила мысль, что эти непонятные личности наверняка всего лишь собирают пожертвования или что-нибудь в этом роде… Так оно и есть!
— Очень нам нужны его деньги, — презрительно фыркнул Джеймс-старший.
Стоявшие в пробке машины наконец тронулись с места, и несколько минут спустя мистер Дурсль въехал на парковку фирмы «Граннингс». Его голова снова была забита дрелями. Кабинет мистера Дурсля находился на девятом этаже, где он всегда сидел спиной к окну. Предпочитай он сидеть лицом к окну, ему, скорее всего, трудно было бы этим утром сосредоточиться на дрелях. Но он сидел к окну спиной и не видел пролетающих сов — подумать только, сов, летающих не ночью, когда им и положено, а средь бела дня!
— Обычное дело, — заметил Джеймс-старший.
— Но не для маглов, — заметила Гермиона.
— В СССР использования почтовых птиц, сов там или воронов внутри крупных населенных пунктов было запрещено ещё в 1920-м году, — заметил Том.
И это уже не говоря о том, что совы — лесные птицы, и в городах, тем более таких больших, как Лондон, не живут.
— Ещё как живут, — мотнул головой Сириус.
— Это анахронизм, — думая о чем-то своем, может, о том, как стрясти деньги с Фламеля, заметил Уран.
В отличие от мистера Дурсля, находившиеся на улице люди отлично видели этих сов, стремительно пролетающих мимо них одна за другой, и широко раскрывали рты от удивления и показывали на них пальцами. Большинство этих людей в жизни своей не видели ни единой совы, даже в ночное время.
— Бедные маглы.
В общем, у мистера Дурсля было вполне нормальное, лишенное сов утро. Он накричал на пятерых подчиненных, сделал несколько важных звонков и несколько раз повысил голос на своих телефонных собеседников.
— Это для него нормально, Гарри? — спросил Джеймс-старший.
— Абсолютно, — вздохнул парень.
— И ты у них жил?
— А где ещё? И да, на меня тоже орали. Успокойся и слушай дальше.
Так что настроение у него было просто отличное — до тех пор, пока он не решил немного размять ноги
— Что?!
и купить себе булочку в булочной напротив.
— А, всё нормально, — успокоился подросток.
— А что такое, пап? — спросил Джеймс.
— Слушай и узнаешь, — ответил будущему сыну Гарри.
— Не перебивайте, Поттер, — рявкнул Снейп. — Господи, я ещё ни разу не находился в одном помещении со столькими Поттерами сразу, надеюсь, я вас учить уже не буду, — он посмотрел на младшее поколение Поттеров.
Джеймс с Альбусом переглянулись и с виноватой улыбкой ответили:
— Ну, учить, не учили, но…
— Проезжался по умственным способностям? — подсказал Гарри, и мальчишки закивали, хихикая.
— Особенно доставалось Джеймсу. На меня он старался не обращать внимания.
— И это вообще нечестно! — воскликнул Джеймс Сириус. — Профессор МакГонагалл постоянно одергивала ваш портрет.
— Что в кабинете трансфигурации делает мой портрет?
— Почему в кабинете трансфигурации? В кабинете директора!
— Хватит, — попросила Лили Луна. — Вы их ещё в больший ступор введёте, и мы никогда не дочитаем.
— Лили, надеюсь, ты помнишь, что использование боевой магии строго ограничено? — спросил Том.
Девочка кивнула, мальчики притихли, они хорошо знали, где учится их сестра.
Мистер Дурсль уже забыл о людях в мантиях и не вспоминал о них, пока не столкнулся с группкой странных типов неподалеку от булочной. Он не мог понять, почему при одном только взгляде на них ему становилось не по себе.
— У него паранойя, — заметил Том.
Эти типы тоже оживленно перешептывались, и он не заметил у них в руках ни одной кружки для сбора пожертвований. Выйдя из булочной с пакетом, в котором лежал большой пончик, мистер Дурсль вновь вынужден был пройти мимо этих странных личностей, и в этот момент он абсолютно случайно услышал:
—… да, совершенно верно, это Поттеры, именно так мне рассказывали…
—… да, их сын, Гарри…
Мистер Дурсль замер. У него перехватило дыхание. Он ощутил, как на него накатывает волна страха.
— Они тебя настолько боятся? — поразилась Джинни.
— Не меня конкретно, а магов вообще.
— Ты для них прям как…
— Темный лорд.
Как обычно, заканчивая один за другим, сказали близнецы.
— Это факт, — вздохнул Поттер, вспоминая свои летние каникулы.
— Магофобия, запущенный случай, — тихо сказал Том.
Он оглянулся на шептавшихся типов, словно хотел сказать им что-то, но потом передумал. Мистер Дурсль метнулся через дорогу, поспешно поднялся в офис, рявкнул секретарше, чтобы его не беспокоили, сорвал телефонную трубку и уже набирал предпоследнюю цифру своего домашнего номера, когда вдруг передумал и положил трубку обратно на рычаг.
— Точно фобия.
Затем он начал поглаживать усы, думая о том, что… Нет, конечно, это была глупость. Поттер — не такая уж редкая фамилия. Мистер Дурсль легко убедил себя в том, что в Англии живет множество семей, носящих фамилию Поттер и имеющих сына по имени Гарри.
— Вообще-то, среди волшебников такая только одна, — вставил Джеймс-старший.
И он даже не может со стопроцентной уверенностью утверждать, что его племянника зовут именно Гарри. Он ведь никогда не видел этого мальчика. Вполне возможно, что его зовут Гэри. Или Гарольд.
Фред и Джордж переглянулись.
— Даже не вздумайте! — начал Гарри.
— Хорошо, Гэри.
— Ладно, Гарольд.
В общем, мистер Дурсль решил, что ему совсем ни к чему беспокоить миссис Дурсль, тем более что она всегда ужасно огорчалась, когда речь заходила о ее сестре. Мистер Дурсль не упрекал жену — если бы у него была такая сестра, как у миссис Дурсль, он бы… Но тем не менее эти люди в мантиях и то, о чем они говорили, — все это было странно. После похода за пончиком мистеру Дурслю было куда сложнее сосредоточиться на дрелях. Когда в пять часов вечера он покидал здание фирмы, он был настолько взволнован, что, выходя из дверей, не заметил проходившего мимо человека и врезался в него.
— Извините, — пробурчал он, видя, как маленький старикашка пошатнулся и едва не упал.
— Он знает это слово?! — дико удивился Гарри.
Мистеру Дурслю понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что старичок был одет в фиолетовую мантию. Кстати, старикашка нисколько не огорчился тому, что его едва не сбили с ног. Напротив, он широко улыбнулся и произнес писклявым голосом, заставившим прохожих обернуться:
— Не извиняйтесь, мой дорогой господин, даже если бы вы меня уронили, сегодня меня бы это совсем не огорчило. Ликуйте, потому что Вы-Знаете-Кто наконец исчез! Даже такие маглы, как вы, должны устроить праздник в этот самый счастливый день! С этими словами старикашка обеими руками обхватил мистера Дурсля где-то в районе живота, крепко стиснул его и ушел. Мистер Дурсль буквально прирос к земле. Подумать только, его обнял абсолютно незнакомый человек! Мало того, его назвали каким-то маглом. Что бы там ни означало это слово, мистер Дурсль был потрясен. И когда ему наконец удалось сдвинуться с места, он быстрым шагом пошел к машине, надеясь, что все происходящее сегодня — не более чем плод его воображения. Хотя мистер Дурсль крайне отрицательно относился к воображению и его плодам.
— Какие же у него руки, — удивился Гарри, представляя размеры дяди в районе живота и руки некого старикашки.
— А что плохого в воображении? — удивилась Лили-младшая, поворачивась к отцу.
— Для него — всё, — хмуро ответил Гарри, вздыхая.
Когда он свернул с Тисовой улицы на дорожку, ведущую к дому номер четыре, он сразу заметил уже знакомую полосатую кошку. Настроение его резко упало. Мистер Дурсль не сомневался, что это та самая кошка — у нее была та же окраска и те же странные пятна вокруг глаз. Теперь кошка сидела на заборе, отделяющем его дом и сад от соседей.
— Брысь! — громко произнес мистер Дурсль.
— Это не поможет! — хором воскликнули бывшие и нынешние ученики. — Будет только хуже!
Но кошка не шелохнулась. Более того, она очень строго посмотрела на мистера Дурсля, так что он даже подумал: «Может быть, кошки всегда себя так ведут?» Затем, собравшись с духом, он вошел в дом, внушая себе при этом, что ему ни в коем случае не следует ни о чем рассказывать жене. Для миссис Дурсль этот день был, как всегда, весьма приятным. За ужином она охотно рассказала мистеру Дурслю о том, что у их соседки серьезные проблемы с дочерью, и напоследок сообщила, что Дадли выучил новое слово «хаччу!».
— По-моему, это единственное слово, которое он знает до сих пор, — сказал Гарри.
— Мне стыдно за своего племянника, — сказала Лили, скрывая лицо руками. — Петунья совсем его избаловала.
Мистер Дурсль изо всех сил старался вести себя как обычно. Когда миссис Дурсль уложила Дадли в кроватку, мистер Дурсль поцеловал его, пожелал спокойной ночи и пошел в гостиную включить телевизор. По одному из каналов как раз заканчивались вечерние новости. «И в завершение нашего выпуска о странном поведении сов по всей Англии. Хотя совы обычно охотятся ночью и практически никогда не показываются днем, сегодня поступали сотни сообщений от людей, которые с самого рассвета в разных точках страны видели беспорядочно летающих сов. Специалисты не могут объяснить, почему совы решили изменить свой распорядок дня. — Тут диктор позволил себе ухмыльнуться.
— Очень загадочно. А теперь я передаю слово Джиму МакГаффину с его прогнозом погоды. Как ты думаешь, Джим, не будет ли сегодня вечером новых дождей из сов?»
«Не знаю, Тед. — На экране появился метеоролог. — Однако сегодня не только совы вели себя необычно. Наши зрители из таких отдаленных уголков Англии, как Кент, Йоркшир и Данди, звонили мне, чтобы сообщить, что вместо дождя, который я пообещал вчера вечером, у них был настоящий звездопад!
— Ох уж мне этот Дедалус.
Возможно, кто-то устраивал фейерверки по случаю приближающегося праздника. Хотя до праздника еще целая неделя. А что касается погоды — сегодняшний вечер обещает быть дождливым…»
Мистер Дурсль застыл в своем кресле. Падающие звезды, совы средь бела дня, странные люди в мантиях. И еще непонятное перешептывание по поводу этих Поттеров… Миссис Дурсль вошла в гостиную с двумя чашками чая. И мистер Дурсль почувствовал, как тает его решимость ни о чем не говорить жене. Он понял, что хотя бы что-то ему рассказать придется. И нервно прокашлялся.
— Э… Петунья, дорогая… Ты давно не получала известий от своей сестры? Как он и ожидал, миссис Дурсль изобразила удивление, а потом на ее лице появилась злость. Все-таки обычно они делали вид, что у нее нет никакой сестры. Так что подобная реакция на вопрос мистера Дурсля была вполне объяснима.
— Давно! — отрезала миссис Дурсль.
— А почему ты спрашиваешь?
— В новостях говорили всякие загадочные вещи, — пробормотал мистер Дурсль. Несмотря на огромную разницу в габаритах, он все же побаивался жену, и именно она была хозяйкой в доме.
— Совы… падающие звезды… по городу ходят толпы странно одетых людей…
— И что? — резким тоном перебила его миссис Дурсль.
— Ну, я подумал… Может быть… Может, это как-то связано с… Ну, ты понимаешь… С такими, как она… Миссис Дурсль поджала губы и поднесла чашку ко рту. А мистер Дурсль задумался, осмелится ли он сказать жене, что слышал сегодня фамилию Поттер. И решил, что не осмелится. Вместо этого он произнес как бы между прочим:
— Их сын — он ведь ровесник Дадли, верно?
— Полагаю, да. — Голос миссис Дурсль был холоден как лед.
— Не напомнишь мне, как его зовут? Гарольд, кажется?
— Гарри. На мой взгляд, мерзкое, простонародное имя.
— Очень даже красивое имя, — сказала Джинни.
— Спасибо, милая, — улыбнулась женщина будущей невестке. Девочка смутилась. Альбус что-то прошептал Джеймсу на ухо, и оба пацана захихикали.
— О чем это вы там шепчетесь? — спросила у братьев Лили.
— Да так, ни о чем, — отмахнулся Альбус.
— О, конечно. — Мистер Дурсль ощутил, как екнуло сердце. — Я с тобой полностью согласен.
Больше мистер Дурсль не возвращался к этой теме — ни когда они допивали чай, ни когда встали и пошли наверх в спальню. Но как только миссис Дурсль ушла в ванную, мистер Дурсль открыл окно и выглянул в сад. Кошка все еще сидела на заборе и смотрела на улицу, словно кого-то ждала.
— Кого вы ждёте, профессор? — нахмурился Джеймс.
Мистер Дурсль спросил себя, не привиделось ли ему все то, с чем он столкнулся сегодня? И если нет, то неужели все это связано с Поттерами? Если это так… и если выяснится, что они, Дурсли, имеют отношение к этим Поттерам… Нет, мистер Дурсль не вынес бы этого. Дурсли легли в постель. Миссис Дурсль быстро заснула, а мистер Дурсль лежал без сна, вспоминая все, что видел и слышал в этот день. И самая последняя мысль, посетившая его перед тем, как он уснул, была очень приятной: даже если Поттеры на самом деле связаны со всем случившимся сегодня, им совершенно ни к чему появляться на Тисовой улице. К тому же Поттеры прекрасно знали, как он и Петунья к ним относятся..
— О да, это мы знаем, — Лили сложила руки на груди. — И вряд ли бы пришли к ним по доброй воле.
Джеймс скривился и кивнул.
Так что мистер Дурсль сказал себе, что ни он, ни Петунья ни в коем случае не позволят втянуть себя в творящиеся вокруг странности. Мистер Дурсль глубоко заблуждался, но пока не знал об этом. Долгожданный и неспокойный сон уже принял в свои объятия мистера Дурсля, а сидевшая на его заборе кошка спать совершенно не собиралась.
— Еще бы собиралась, — перебила саму себя МакГонагалл.
Она сидела неподвижно, как статуя, и, не мигая, смотрела в конец Тисовой улицы. Она даже не шелохнулась, когда на соседней улице громко хлопнула дверь машины, и не моргнула глазом, когда над ее головой пронеслись две совы. Только около полуночи будто окаменевшая кошка наконец ожила. В дальнем конце улицы — как раз там, куда неотрывно смотрела кошка — появился человек. Появился неожиданно и бесшумно, будто вырос из-под земли или возник из воздуха. Кошкин хвост дернулся из стороны в сторону, а глаза ее сузились. Никто на Тисовой улице никогда не видел этого человека. Он был высок, худ и очень стар, судя по серебру его волос и бороды — таких длинных, что их можно было заправить за пояс. Он был одет в длинный сюртук, поверх которого была наброшена подметающая землю лиловая мантия, а на его ногах красовались ботинки на высоком каблуке, украшенные пряжками. Глаза за затемненными очками были голубыми, очень живыми, яркими и искрящимися, а нос — очень длинным и кривым, словно его ломали по крайней мере раза два.
— Интересно, кто? — наигранно удивился Фред.
Звали этого человека Альбус Дамблдор.
— Интересно, каким был человек, в честь которого меня назвали? — Альбус так и светился любопытством.
Снейп подумал, что этот четырнадцатилетний мальчишка больше похож на него в детстве, чем на любителя лимонных долек. Эта мысль немного успокоила зельевара.
— Тебе портрета не хватило? — удивился Джеймс Сириус.
— Ты же знаешь, он при мне почти не появляется.
— Может это и к лучшему, — хлопнул брата по плечу Джеймс.
Казалось, Альбус Дамблдор абсолютно не понимает, что появился на улице, где ему не рады — не рады всему, связанному с ним, начиная от его имени и заканчивая ботинками.
— Ему нигде не рады, — вставил Снейп.
Однако его, похоже, это не беспокоило и он рылся в карманах своей мантии, пытаясь что-то отыскать. Он явно чувствовал, что за ним следят, потому что внезапно поднял глаза и посмотрел на кошку, взирающую на него с другого конца улицы. Странно, но вид кошки почему-то развеселил его.
— Это следовало ожидать, — пробормотал он, усмехнувшись.
— Как он вас узнал, профессор? — спросил Гарри.
— Профессор Дамблдор не раз видел мою анимагическую форму.
Наконец во внутреннем кармане он нашел то, что искал. Это был предмет, похожий на серебряную зажигалку. Альбус Дамблдор откинул серебряную крышечку, поднял зажигалку и щелкнул. Ближний к нему уличный фонарь тут же погас с негромким хлопком. Он снова щелкнул зажигалкой — и следующий фонарь погрузился во тьму. После двенадцати щелчков на Тисовой улице погасло все, кроме двух далеких, крошечных колючих огоньков — глаз неотрывно следившей за Дамблдором кошки.
— Что это, профессор? — поинтересовалась Гермиона.
— Деллюминатор, Дамблдор сам его изобрел.
— Интересная вещь, — подал голос Уран. — Чтобы его сделать нужно антивещество, точнее минерал, в основе которого лежит антикремний.
Все, кроме привычного к такому Тома, с недоумением посмотрели на него.
— Чтобы получить и удержать от аннигиляции такое количество антивещества нужно колоссальное количество энергии, но на выходе тоже выделяется энергия, которую может впитать маг.
И если бы в этот момент кто-либо выглянул из своего окна — даже миссис Дурсль, от чьих глаз-бусинок ничто не могло ускользнуть, — этот человек не смог бы увидеть, что происходит на улице. Дамблдор засунул свою зажигалку — точнее, гасилку — обратно во внутренний карман мантии и двинулся к дому номер четыре. А дойдя до него, сел на забор рядом с кошкой и, даже не взглянув на нее, сказал:
— Странно видеть вас здесь, профессор МакГонагалл.
— Он хотел провернуть дело втихаря, а тут — вы, — ухмыльнулся Джеймс-старший.
Он улыбнулся и повернулся к полосатой кошке, но та уже исчезла. Вместо нее на заборе сидела довольно сурового вида женщина в очках, форма которых была до странности похожа на отметины вокруг кошачьих глаз. Женщина тоже была в мантии, только в изумрудной. Ее черные волосы были собраны в тугой узел на затылке. И сразу было заметно, что вид у нее раздраженный.
— Как вы меня узнали? — спросила она.
— Мой дорогой профессор, я в жизни не видел кошки, которая сидела бы столь неподвижно.
— Станешь тут неподвижной — целый день просидеть на кирпичной стене, — парировала профессор МакГонагалл.
— Целый день? В то время как вы могли праздновать вместе с другими? По пути сюда я стал свидетелем, как минимум, дюжины вечеринок и гулянок.
— Да уж, ребенок остался сиротой, офигенный повод для праздника, — очень тихо и как-то обиженно вставил Гарри, дёрнув головой.
Профессор МакГонагалл рассерженно фыркнула.
— О, да, действительно, все празднуют, — недовольно произнесла она.
— Казалось бы, им следовало быть немного поосторожнее. Но нет — даже маглы заметили, что что-то происходит. Они говорили об этом в новостях. — Она резко кивнула головой в сторону темного окна, за которым находилась гостиная Дурслей. — Я слышала. Стаи сов… падающие звезды… Что ж, они ведь не полные идиоты. Они просто обязаны были что-то заметить. Подумать только — звездопад в Кенте! Не сомневаюсь, что это дело рук Дедалуса Дингла. Он никогда не отличался особым умом.
— Не стоит их обвинять, — мягко ответил Дамблдор. — За последние одиннадцать лет у нас было слишком мало поводов для веселья.
— Знаю. — В голосе профессора МакГонагалл появилось раздражение. — Но это не оправдывает тех, кто потерял голову. Наши люди ведут себя абсолютно безрассудно. Они появляются на улицах среди бела дня, собираются в толпы, обмениваются слухами. И при этом им даже не приходит в голову одеться, как маглы. Она искоса взглянула на Дамблдора своими колючими глазами, словно надеясь, что он скажет что-то в ответ, но Дамблдор молчал, и она продолжила: — Будет просто превосходно, если в тот самый день, когда Вы-Знаете-Кто наконец исчез, маглы узнают о нашем существовании. Кстати, я надеюсь, что он на самом деле исчез, это ведь так, Дамблдор?
— Если бы.
— Это и правда праздник, — улыбнулась Лили-старшая.
Гарри только грустно посмотрел на мать. Он не знал, останутся ли родители с ним или все разойдутся по своим временам, как только они закончат.
— Вполне очевидно, что это так, — ответил тот. — Так что это действительно праздничный день. Не хотите ли лимонную дольку?
— Дамблдор и его лимонные дольки, — проворчал Снейп.
— Что? — Засахаренную лимонную дольку. Это такие сладости, которые едят маглы, — лично мне они очень нравятся.
— Нет, благодарю вас. — Голос профессора МакГонагалл был очень холоден, словно ей совсем не казалось, что сейчас подходящее время для поедания лимонных долек — Итак, я остановилась на том, что даже если Вы-Знаете-Кто действительно исчез…
— Мой дорогой профессор, мне кажется, что вы достаточно разумны, чтобы называть его по имени. Это полная ерунда — Вы-Знаете-Кто, Вы-Не-Знаете-Кто… Одиннадцать лет я пытаюсь убедить людей, что они не должны бояться произносить его настоящее имя — Волан-де-Морт. Профессор МакГонагалл вздрогнула, но Дамблдор, поглощенный необходимостью разделить две слипшиеся лимонные дольки, похоже, этого не заметил. — На мой взгляд, возникает ужасная путаница, когда мы говорим: Вы-Знаете-Кто, — продолжил он.
— Никогда не понимал, почему следует бояться произносить имя Волан-де-Морта.
—Да-да, конечно. — В голосе профессора раздражение чудесным образом сочеталось с обожанием. — Но вы не такой, как все. Все знают, что вы единственный, кого Вы-Знаете-Кто — хорошо-хорошо, кого Волан-де-Морт — боялся.
— Вы мне льстите, — спокойно ответил Дамблдор. — Волан-де-Морт обладал такими силами, которые мне неподвластны.
— Страх перед именем только усиливает страх перед тем, кто его носит, — заявила Гермиона.
— Совершенно верно, — поддержал девушку Том.
— Только потому, что вы слишком… слишком благородны для того, чтобы использовать эти силы.
— Мне повезло, что сейчас ночь. Я не краснел так сильно с тех пор, как мадам Помфри сказала мне, что ей нравятся мои новые ушные затычки.
Взгляд профессора МакГонагалл уткнулся в Альбуса Дамблдора.
— О боже, моя детская психика этого не выдержит! — воскликнул Фред.
— Где ты у себя детскую психику нашел? — удивился Рон.
— Это моя психика — мне виднее, — с важным видам откликнулся Фред, поймав одобрительный взгляд Сириуса.
— А по сравнению с теми слухами, которые курсируют взад и вперед, стаи сов — это просто ничто. Вы знаете, о чем все говорят? Они гадают, почему он исчез? Гадают, что же наконец смогло его остановить? Впечатление было такое, что профессор МакГонагалл наконец заговорила о том, что беспокоило ее больше всего, о том, что ей так хотелось обсудить, о том, ради чего она просидела целый день как изваяние на холодной каменной стене. И буравящий взгляд, которым она смотрела на Дамблдора, только подтверждал это. Было очевидно: несмотря на то что она знает, о чем говорят все вокруг, она не поверит в это, пока Дамблдор не скажет ей, что это правда. Однако Дамблдор, увлекшийся лимонными дольками, с ответом не торопился.
— Надо было дать вам выговориться, — сказал Том.
— Говорят, — настойчиво продолжила профессор МакГонагалл, — говорят, что прошлой ночью Волан-де-Морт появился в Годриковой Впадине. Что он появился там из-за Поттеров. Если верить слухам, то Лили и Джеймс Поттеры… То они… Они мертвы…
— Что?! Нет! — Лили затряслась. Джеймс крепко сжал её в объятьях, и оба родителя с ужасом смотрели на сына. Тот же опустил голову, крепко зажмурившись и закусив губу.
Дамблдор склонил голову, и профессор МакГонагалл судорожно втянула воздух
— Лили и Джеймс… Не может быть… Я так не хотела в это верить… О, Альбус…
— Никто не хотел, — грустно вздохнул Люпин.
Дамблдор протянул руку и коснулся ее плеча.
— Я понимаю… — с горечью произнес он. — Я очень хорошо вас понимаю.
Когда профессор МакГонагалл снова заговорила, голос ее дрожал:
— И это еще не все. Говорят, что он пытался убить сына Поттеров, Гарри. Но не смог. Он не смог убить этого маленького мальчика. Никто не знает почему, никто не знает, как такое могло произойти. Но говорят, что, когда Волан-де-Морт попытался убить Гарри Поттера, его силы вдруг иссякли — и именно поэтому он исчез. Дамблдор мрачно кивнул.
— Это… это правда? — запинаясь, спросила профессор МакГонагалл.
— После всего, что он сделал… После того, как он убил стольких из нас… он не смог убить маленького мальчика? Это просто поразительно… Если вспомнить, сколько раз его пытались остановить… Какие меры для этого предпринимались… Но каким чудом Гарри удалось выжить?
— Это не чудо, это — магия, — сказал Том.
— Мы можем лишь предполагать, — ответил Дамблдор. — Возможно, мы так никогда и не узнаем правды.
Профессор МакГонагалл достала из кармана кружевной носовой платок и принялась вытирать слезы под очками. Дамблдор шумно втянул носом воздух, достал из кармана золотые часы и начал пристально их разглядывать. Это были очень странные часы. У них было двенадцать стрелок, но не было цифр — вместо цифр там были маленькие планеты, при этом они не стояли на месте, а безостановочно вращались по кругу. Однако Дамблдор прекрасно понимал, что именно показывают часы, потому что он засунул их обратно в карман и произнес:
— Хагрид задерживается. Кстати, я полагаю, именно он сказал вам, что я буду здесь?
— Да, — подтвердила профессор МакГонагалл.
— Но, я полагаю, вы не скажете мне, почему вы оказались именно здесь?
— Я здесь, чтобы отдать Гарри его тете и дяде. Они — единственные родственники, которые у него остались.
— Что?! — воскликнула Лили. — Нет, только не туда! Петунья меня никогда не любила. Я боюсь представить, как она с ним будет обращаться! Бедный мой мальчик!
— Неужели вы… Неужели вы имеете в виду тех, кто живет здесь?! — вскрикнула профессор МакГонагалл, вскакивая на ноги и тыча пальцем в сторону дома номер четыре.
— Дамблдор, вы этого не сделаете. Я наблюдала за ними целый день. Вы не найдете другой парочки, которая была бы так непохожа на нас. И у них есть сын — я видела, как мать везла его в коляске, а он пинал ее ногами и орал, требуя, чтобы ему купили конфету. И вы хотите, чтобы Гарри Поттер оказался здесь?!
— Для него это лучшее место, — твердо ответил Дамблдор.
— Когда он повзрослеет, его тетя и дядя смогут все ему рассказать. Я написал им письмо.
— Письмо? — очень тихо переспросила профессор МакГонагалл, садясь обратно на забор.
— Письмо?! По-моему, он недооценивает Дурслей, — сказал Уран.
— Помилуйте, Дамблдор, неужели вы на самом деле думаете, что сможете объяснить в письме все, что случилось? Эти люди никогда не поймут Гарри!
— Спасибо, профессор, — тихо выдохнул парень. — Спасибо.
Он станет знаменитостью, даже легендой — я не удивлюсь, если сегодняшний день войдет в историю как день Гарри Поттера! О нем напишут книги, каждый ребенок в мире будет знать его имя!
— Это точно, — кивнул Рон.
Младшее поколение Поттеров закивали.
— Совершенно верно, — согласился Дамблдор, очень серьезно глядя на профессора поверх своих затемненных очков.
— И этого будет достаточно для того, чтобы вскружить голову любому мальчику: стать знаменитым прежде, чем он научится ходить и говорить! Он даже не будет помнить, что именно его прославило! Неужели вы не видите, насколько лучше для него самого, если он будет жить здесь, далеко от нашего мира, до тех пор, пока не вырастет и будет в состоянии справиться со своей славой?
Профессор МакГонагалл поспешно открыла рот, чтобы сказать что-то резкое, но, передумав, сделала глубокий вдох и перевела дыхание.
— В чем-то он прав, — сказал Гарри.
—Да… Да, конечно же вы правы. Но скажите, Дамблдор, как мальчик попадет сюда? Она внимательно оглядела его мантию, словно ей вдруг пришло в голову, что под ней он прячет Гарри.
— Его принесет Хагрид.
— Вы думаете, это… Вы думаете, это разумно — доверить Хагриду столь ответственное задание?
— Я бы доверил ему свою жизнь, — просто ответил Дамблдор.
— Я бы тоже.
— Я не ставлю под сомнение его преданность вам, — неохотно выдавила из себя профессор МакГонагалл. — Но вы ведь не станете отрицать, что он небрежен и легкомыслен. Он… Что это там? Ночную тишину нарушили приглушенные раскаты грома. Их звук становился все громче. Дамблдор и МакГонагалл стали вглядываться в темную улицу в поисках приближающегося света фар. А когда они наконец догадались поднять головы, сверху послышался рев, и с неба свалился огромный мопед. Он приземлился на Тисовой улице прямо перед ними. Мопед был исполинских размеров, но сидевший на нем человек был еще больше. Он был почти вдвое выше обычного мужчины и по меньшей мере в пять раз шире. Попросту говоря, он был непозволительно велик, и к тому же имел дикий вид — спутанная борода и заросли черных волос практически полностью скрывали его лицо. Его ладони были размером с крышки от мусорных баков, а обутые в кожаные сапоги ступни — величиной с маленьких дельфинов. Его гигантские мускулистые руки прижимали к груди сверток из одеял.
— Главное эффектно появится, — вставил Уран.
— Ну наконец-то, Хагрид. — В голосе Дамблдора явственно слышалось облегчение.
— А где ты взял этот мопед?
— Угнал, — снова вставил Уран.
— Да я его одолжил, профессор Дамблдор, — ответил гигант, осторожно слезая с мопеда. — У молодого Сириуса Блэка. А насчет ребенка — я привез его, сэр.
— Кстати, мне его так и не вернули, — насупился Сириус.
— А зачем тебе он в Азкабане, Блэк? — съязвил Северус.
— Все прошло спокойно?
— Да не очень, сэр, от дома, считайте, камня на камне не осталась.
— Он его что, взорвал? — спросил Уран. — Я только сейчас подумал, а что Волан-де-Морт мучился-то. Устроил бы теракт и все. Все бы гарантированно погибли, и проблем бы не было.
Маглы это заметили, конечно, но я успел забрать ребенка, прежде чем они туда нагрянули. Он заснул, когда мы летели над Бристолем. Дамблдор и профессор МакГонагалл склонились над свернутыми одеялами. Внутри, еле заметный в этой куче тряпья, лежал крепко спящий маленький мальчик На лбу, чуть пониже хохолка иссиня-черных волос, был виден странный порез, похожий на молнию.
— Ой, как мило, — заметила маленькая Лили.
— Значит, именно сюда… — прошептала профессор МакГонагалл.
— Да, — подтвердил Дамблдор. — Этот шрам останется у него на всю жизнь.
— Вы ведь можете что-то сделать с ним, Дамблдор? — Даже если бы мог, не стал бы. Шрамы могут сослужить хорошую службу. У меня, например, есть шрам над левым коленом, который представляет собой абсолютно точную схему лондонской подземки. Ну, Хагрид, давай ребенка сюда, пора покончить со всем этим.
— Прозвучало двусмысленно, — заметила Гермиона.
Дамблдор взял Гарри на руки и повернулся к дому Дурслей.
— Могу я… Могу я попрощаться с ним, сэр? — спросил Хагрид. Он нагнулся над мальчиком, заслоняя его от остальных своей кудлатой головой, и поцеловал ребенка очень колючим из-за обилия волос поцелуем. А затем вдруг завыл, как раненая собака.
— Тс-с-с! — прошипела профессор МакГонагалл. — Ты разбудишь маглов!
— Как будто рев мотоцикла их не разбудил.
— Надеюсь, им снились о-очень сладкие сны.
— П-п-простите, — прорыдал Хагрид, вытаскивая из кармана гигантский носовой платок, покрытый грязными пятнами, и пряча в нем лицо.
— Но я п-п-п-просто не могу этого вынести. Лили и Джеймс умерли, а малыш Гарри, бедняжка, теперь будет жить у маглов…
— Да, да, все это очень печально, но возьми себя в руки, Хагрид, иначе нас обнаружат, — прошептала профессор МакГонагалл, робко поглаживая Хагрида по плечу. А Дамблдор перешагнул через невысокий забор и пошел к крыльцу. Он бережно опустил Гарри на порог, достал из кармана мантии письмо, сунул его в одеяло и вернулся к поджидавшей его паре. Целую минуту все трое стояли и неотрывно смотрели на маленький сверток — плечи Хагрида сотрясались, профессор МакГонагалл яростно моргала глазами, а сияние, всегда исходившее от глаз Дамблдора, сейчас померкло.
— Что ж, — произнес на прощанье Дамблдор. — Вот и все. Больше нам здесь нечего делать. Нам лучше уйти и присоединиться к празднующим.
— Отличное решение, — сказал Том. — Бросили ребенка на произвол судьбы и пошли бухать.
— Ага, — сдавленным голосом согласился Хагрид.
— Я это… я, пожалуй, верну Сириусу Блэку его мопед. Доброй ночи вам, профессор МакГонагалл, и вам, профессор Дамблдор.
— Мне его так и не вернули, — надулся анимаг.
Смахнув катящиеся из глаз слезы рукавом куртки, Хагрид вскочил в седло мопеда, резким движением завел мотор, с ревом поднялся в небо и исчез в ночи.
— Надеюсь увидеть вас в самое ближайшее время, профессор МакГонагалл, — произнес Дамблдор и склонил голову. Профессор МакГонагалл вместо ответа лишь высморкалась. Дамблдор повернулся и пошел вниз по улице. На углу он остановился и вытащил из кармана свою серебряную зажигалку. Он щелкнул ею всего один раз, и двенадцать фонарей снова загорелись как ни в чем не бывало, так что вся Тисовая улица осветилась оранжевым светом. В этом свете Дамблдор заметил полосатую кошку, заворачивающую за угол на другом конце улицы. А потом посмотрел на сверток, лежащий на пороге дома номер четыре. — Удачи тебе, Гарри, — прошептал он, повернулся на каблуках и исчез, шурша мантией.
— Она тебе понадобится, — кивнул Рон.
— Очень, — подтвердил его слова Гарри.
Ветер, налетевший на Тисовую улицу, шевелил аккуратно подстриженные кусты, ухоженная улица тихо спала под чернильным небом, и казалось, что если где-то и могут происходить загадочные вещи, то уж никак не здесь. Гарри Поттер ворочался во сне в своих одеялах Маленькая ручка нащупала письмо и стиснула его. Он продолжал спать, не зная о том, что он особенный, о том, что стал знаменитостью. Не зная, что он проснется через несколько часов от крика миссис Дурсль, которая перед приходом молочника откроет дверь, чтобы выставить за нее пустые молочные бутылки. Не зная о том, что несколько следующих недель кузен Дадли будет щипать и тыкать его — да и несколько последующих лет тоже… И еще он не знал, что в то время, пока он спал, люди, тайно либо открыто собиравшиеся по всей стране, чтобы отметить праздник, поднимали бокалы и произносили шепотом или во весь голос:
— За Гарри Поттера — за мальчика-который -выжил.
— Жуть, — сказала Лили.
— Так, следующий, насколько я понимаю, — Сириус, — сказал Том.
— Видимо, так.
— А пока предлагаю позавтракать и обсудить главу.
Комментарий к Часть 2. Книга 1 Гарри Поттер и Философский Камень. Глава 1 Мальчик-который-выжил
Фух, вот и первая глава, не думал, что это так сложно, но врагу не сдается наш гордый Варяг.
= часть 3 Обсуждение первой главы и новые проклятые =
— Пойдемте, для вас уже накрыли, — сказал Том.
Но они не успели осуществить задуманное, потому что вошёл конвой, который ввёл Люциуса, Нарциссу и Драко Малфоев.
— Н-да, — протянул Том. — Проклятие ширится.
— Как это понимать?!
— Успокойся, Люциус, как видишь я тоже с ними застрял.
— Что это за место? Что мы тут делаем?
— Это военная часть в России.
— Я не дурак, Северус. И я и сам понял, что это Россия.
Люциус оглядел присутствующих и увидел Гарри.
— Поттер! Это твоих рук дело?!
— Оставь в покое моего сына, Малфой! — Джеймс поднялся с места.
Люциус остолбенело уставился на него, а Гарри ощутил то, что никогда прежде не ощущал. Нет, за него и раньше заступались и Хагрид, и мистер Уизли, и Дамблдор, вспомнить хотя бы летний суд, но никогда ещё это не было так...
— Гарри, солнышко, не надо, отец разберется, — мать положила ему руку на плечо.
— Ты?! Как?! — Люциус не мог поверить своим глазам.
— Товарищи, если вы будете заниматься рукоприкладством, мне придется вызвать конвой, —предупредил Том.
В столовой уже было накрыто. Девушки в военной форме оперативно добавляли посуду, приборы и посадочные места для вновь прибывших.
— Надо будет сделать запрос в областное управление Тайной Гвардии, пусть пришлют кого-нибудь из службы стражей границ миров, а то это может далеко зайти, — сказал Уран.
Том кивнул. Какое-то время все молча ели, даже Малфои, после того как Снейп уверил их в том, что травить здесь никого не собираются.
Отложив столовые приборы, слово взяла МакГонагалл.
— Итак, давайте обсудим, что мы узнали из первой главы, а заодно просветим наших товарищей по несчастью.
— Мы познакомились с семейством Дурслей, узнали, что родители Гарри погибли и что Дамблдор отдал его дяде и тёте, а вы, профессор, пытались отговорить директора.
— Коротко и по делу, — оценил Уран.
— И что Хагрид собирался вернуть мне мотоцикл, но почему-то не сделал этого, — добавил Сириус.
— И что Дамблдор оставил ребенка на улице! — воскликнула Лили-старшая. — Маленького ребенка на улице, ночью. В ноябре!
— В смысле?! — не поняла Нарцисса.
— В прямом.
— Дамблдор в своем уме!? Я вас прекрасно понимаю, леди Поттер, — Нарцисса была в шоке. — Если бы с Драко так поступили, я не знаю, что бы сделала.
Драко наклонился через стол к Гарри и быстро зашептал:
— Наши мамы, похоже, сдружились, может, и мы забудем старые обиды?
— Посмотрим на твое поведение, Драко, — холодно ответил подросток.
Драко боязливо бросил взгляд на мать, если она узнает чем он занимается в школе, ему не поздоровится.
— А мне вот интересно, — внезапно сказал Уран. — Между нападением и подбрасыванием Гарри родственникам прошли сутки или около того, вопрос: где он прохлаждался все это время? Кто и что с ним там делал?
Над столом повисла мертвая тишина.
— А это два вопроса, Уран, — сказал Том. — Или даже три, а последний из них особенно любопытен, — кот с интересом взглянул на парня.
— Вы задаёте интересные вопросы, Уран, — сказала Нарцисса.
В коридоре послышались шаги и конвой ввел ещё одну жертву проклятья.
— Товарищ Реддл пожаловал, — провозгласил Уран.
Волан-де-Морт, он же Том Реддл, он же просто Темный лорд, хмуро оглядел присутствующих, вернее, насколько это было возможно с его чертами лица. Несколько секунд все были в шоке, потом все, кроме разве что Малфоев, вскочили, выхватив палочки, даже младшие Поттеры. У Джеймса с Лили палочки на этот раз оказались при себе. Немного поколебавшись, поднялся и Снейп.
— И ты, Северус, — как-то грустно сказал Волан-де-Морт.
— Ребят, полегче, — Том встал.
— Как с ним можно полегче? — воскликнул Гарри.
— Так, все убрали палочки и идем читать.
— Что читать? — спросил Волан-де-Морт.
— Интересные книжки, — хмыкнул он, — всё пошли.
Все вновь устроились в спальном помещении. Волан-де-Морт обосновался на дальней кровати, думая о том, кто и зачем его сюда забросил и неужто он думает, что книги помогут ему помириться с Поттером? После всего, что он совершил? После того, как он стольких убил просто так? Те же Поттеры, ведь по большому счету лично они ему ничего плохого не сделали, к тому же Джеймс приходился ему дальним родственником, сколько-то-там-юродным не то внуком, не то правнуком, кто этих Певереллов разберет? Он ведь ещё сможет все исправить: завязать с убийствами, жениться, завести семью и детей.
= часть 4. Глава 2 Исчезнувшие стекло =
— Мистер Малфой, прошу, — сказал Том.
Люциус взял книгу.
— Глава вторая. Исчезнувшее стекло.
— Вы в детстве стекло воровали, Поттер? — спросил Снейп.
— У кого-то случился магический выброс, — улыбнулась Лили, с нежностью глядя на сына.
— Я не настолько плохо жил, профессор, а мама права, — улыбнулся Гарри.
Почти десять лет прошло с того утра, когда Дурсли обнаружили на своем пороге невесть откуда взявшегося племянника, но Тисовая улица за это время почти не изменилась.
— Скукота, — простонали близнецы.
Солнце вставало над теми же ухоженными садиками и освещало туже самую бронзовую четверку на входной двери дома Дурслей; оно пробиралось в гостиную, оставшуюся почти неизменной с того вечера, когда мистер Дурсль смотрел по телевизору пророческий выпуск новостей. Только стоящие на камине фотографии в рамках свидетельствовали о том, что с тех пор прошло немало времени. Десять лет назад на фотографиях было запечатлено нечто, напоминавшее большой розовый мяч в разноцветных чепчиках,
Окружающие недоуменно переглянулись.
но с тех пор Дадли Дурсль вырос, и теперь на фотографиях был крупный светловолосый мальчик, сидящий на своем первом велосипеде, кружащийся на ярмарочной карусели, играющий с отцом в компьютерные игры, мальчик в объятиях целующей его матери. Однако ничто на этих фотографиях не говорило о том, что в доме живет еще один ребенок.
— Ты там больше не живёшь? — с надеждой спросил у сына Джеймс.
— Если бы.
— Меня больше удивляет описание Дадли, — фыркнул Джордж.
— Ты хотел сказать, нас. Розовый мяч в чепчике…
— Он действительно так выглядел, Гарри?
— Угу.
— А ведь сейчас дядя Дадли выглядит ничего так… — прошептал Джеймс.
— Дядя Дадли?! — чуть ли не в ужасе переспросил Гарри. — Я подружился с кузеном?!
— Ну, не подружился, — уклончиво ответил Альбус. — Но помирились. Его дочь волшебница и он часто тебе пишет.
— Советов спрашивает, — подтвердил слова брата Поттер-младший.
Пока отец младшего поколения приходил в себя, Малфой-старший продолжил чтение.
Тем не менее Гарри Поттер все еще жил здесь, и в настоящий момент он крепко спал, хотя спать ему оставалось недолго. Тетя Петунья уже проснулась и подходила к его двери, и через мгновение утреннюю тишину прорезал ее пронзительный визгливый голос:
— Подъем! Вставай! Поднимайся! Гарри вздрогнул и проснулся. Тетя продолжала барабанить в дверь.
— Живо! — провизжала она.
— Он же ребенок! — возмутилась Лили. — Я говорила, не надо его туда отправлять.
— И в таких условиях вы жили, мистер Поттер? — спросила Нарцисса. Гарри кивнул, вздохнув. — М-да. И это Наследник такого рода как Поттеры!
Гарри услышал ее удаляющиеся шаги, а затем до него донесся звук плюхнувшейся на плиту сковородки. Он перевернулся на спину и попытался вспомнить, что же ему снилось. Это был хороший сон. В этом сне он летел по воздуху на мопеде. У него было странное ощущение, что когда-то он уже видел этот сон. Тетя вернулась к его двери.
— Ты что, еще не встал? — настойчиво поинтересовалась она. — Почти, — уклончиво ответил Гарри.
— Дай ему проснуться, мымра, — зло сказала Джинни.
— Шевелись побыстрее, я хочу, чтобы ты присмотрел за беконом. И смотри, чтобы он не подгорел, — сегодня день рождения Дадли, и все должно быть идеально.
В ответ Гарри застонал.
— Что ты там говоришь? — рявкнула тетя из-за двери.
— Нет, ничего. Ничего… День рождения Дадли — как он мог забыть?
Гарри медленно выбрался из постели и огляделся в поисках носков. Он обнаружил их под кроватью и, надевая, стряхнул ползающего по ним паука. Гарри привык к паукам — их было много в чулане под лестницей, а именно в чулане было его место.
Воцарилась тишина. Первым её нарушил глава рода Поттер.
— Что?! Наследник Поттеров живет в чулане?! — Джеймс был в ярости.
— Бедный мой мальчик, — прошептала Лили, крепко прижав к себе сына.
Остальные только переглядывались.
— Это тот самый чулан? — спросил Фред, а получив в ответ кивок, нахмурился.
Северус и Реддл призадумались. У одного был отец-пьяница, другой вообще вырос в приюте, но Эйлин любила сына, а в приюте соблюдались законы.
Одевшись, он пошел на кухню. Весь стол был завален приготовленными для Дадли подарками. Похоже, что Дадли подарили новый компьютер, который тот так хотел, еще один телевизор
При словах «ещё один» у магов глаза повылазили из орбит.
и гоночный велосипед — это не говоря обо всем прочем.
Теперь же их лица от удивления вытянулись чуть ли не до пола.
Для Гарри оставалось загадкой, почему Дадли хотел гоночный велосипед, ведь кузен был очень толстым и ненавидел физические упражнения — хотя отлупить кого-нибудь он был совсем не против. Любимой «грушей» Дадли был Гарри,
Джеймс снова впал ярость. Лили, не скрывая и не боясь, что о ней подумают, горько плакала. Гарри, не сумев больше лицезреть, как его мама плачет, тихо подсел к ней и начал успокаивать её, гладя по спине и шепча успокоительные слова.
Младшие Поттеры были немало удивлены: Гарри не так часто рассказывал им про своё детство.
Многие были согласны с главой рода Поттер.
но Дадли далеко не всегда удавалось поймать кузена.
Это немного успокоило старших Поттеров.
Хотя поверить в то, что Гарри мог быстро бегать, было довольно сложно. Возможно, именно жизнь в темном чулане привела к тому, что Гарри выглядел меньше и слабее своих сверстников. К тому же он казался еще меньше и тоньше, чем был на самом деле, потому что ему приходилось донашивать старые вещи Дадли, а Дадли был раза в четыре крупнее его, так что одежда висела на Гарри мешком.
— Они даже новые вещи купить тебе не могли? — спросила Джинни.
— А зачем? — пожал парень плечами. — Зачем тратить деньги на мусор?
— Зато на своего сына они тратили чересчур много! — возмутилась Гермиона. — НОВЫЙ компьютер, телевизор, гоночный велосипед, — это не просто дорогие подарки, это очень и очень дорогие подарки!
У Гарри было худое лицо, острые коленки, черные волосы и ярко-зеленые глаза.
— Вылитый отец, — гордо сказала Лили, переводя взгляд с сына на мужа и обратно.
— А глаза мамины, — улыбнулся Джеймс, с нежностью смотря на жену.
Он носил круглые очки, заклеенные скотчем и только благодаря этому не разваливающиеся — Дадли сломал их, ударив Гарри по носу. Единственное, что Гарри нравилось в собственной внешности — это тонкий шрам на лбу, напоминавший молнию.
— Нравился, — Гарри покосился Волан-де-Морта, тот, до этого пристально изучавший своего врага, отвернулся. — До некоторых пор.
— А почему перестал? — поинтересовался Джеймс. — Кстати, откуда он у тебя?
— Он оставил, — кивнул в сторону Тёмного Лорда Поттер. — В… тот Хэллоуин. По нему меня опознают. Думаю, это будет описываться в книгах чуть позже.
Шрам был у него с самого детства, и первый осмысленный вопрос, который он задал тете Петунье, был как раз о том, откуда у него взялся этот шрам.
—Ты получил его в автокатастрофе, в которой погибли твои родители, — отрезала тетя. — И не приставай ко мне со своими вопросами.
— Интересная должна быть автокатастрофа, — сказал Том.
— Как можно запретить ребёнку задавать вопросы?! — возмутилась Лили и Нарцисса почти что хором.
«Не приставай ко мне со своими вопросами» — это было первое правило, которому он должен был следовать, чтобы жить в мире с Дурслями.
Когда Гарри переворачивал подрумянившиеся ломтики бекона, в кухню вошел дядя Вернон.
— Причешись! — рявкнул он вместо утреннего приветствия.
— А он, случаем, не общается с моей матерью? - спросил Блэк. — А то больно уж это приветствие похоже на её.
Примерно раз в неделю дядя Вернон смотрел на Гарри поверх газеты и кричал, что племянника надо подстричь. Наверное, Гарри стригли чаще, чем остальных его одноклассников, но это не давало никакого результата, потому что его волосы так и торчали во все стороны, к тому же они очень быстро отрастали.
— Это семейное, — фыркнул Сириус. — Джеймс тоже вечно пробовал причесаться.
— Ключевое слово пробовал, — вздохнул сам Джеймс.
— Как и эти, — хихикнула Лили Луна, кивая на хмурых братьев.
К моменту когда на кухне появились Дадли и его мать, Гарри уже вылил на сковородку яйца и готовил яичницу с беконом. Дадли как две капли воды походил на своего папашу. У него было крупное розовое лицо, почти полностью отсутствовала шея, маленькие глаза были водянисто-голубыми, а густые светлые волосы аккуратно лежали на большой жирной голове. Тетя Петунья часто твердила, что Дадли похож на маленького ангела, а Гарри говорил про себя, что Дадли похож на свинью в парике.
— Гарри!
— Тебе стоит задуматься о…
— Карьере писателя!
— У тебя потрясающе…
— Выходят описания! — по очереди весело заявили Фред и Джордж.
— Нет! Миру хватило Локонса! — ответил будущий писатель, заливаясь краской, на радость близнецам.
Гарри с трудом расставил на столе тарелки с яйцами и беконом — там почти не было свободного места. Дадли в это время считал свои подарки. А когда закончил, лицо его вытянулось.
— Тридцать шесть,
Многие от удивления даже чуть-чуть приоткрыли рот.
— произнес он грустным голосом, укоризненно глядя на отца и мать. — Это на два меньше, чем в прошлом году.
— Ни фига себе, — вырвалось у Драко. — Я столько за год не получаю.
— Надо знать границу между любовью и баловнем, — заметил Люциус. — Мы с мамой любим тебя, Драко, но это уже перебор.
— Мы на рождество завалим тебя подарками, Гарри, за все четырнадцать дней рождений, — Лили поцеловала сына в макушку. — Думаю, там побольше наберётся.
— Это ещё не всё, но спасибо… — Гарри улыбнулся.
— Дорогой, ты забыл о подарке от тетушки Мардж, он здесь, под большим подарком от мамы и папы! — поспешно затараторила тетя Петунья.
— Ладно, но тогда получается всего тридцать семь. — Лицо Дадли покраснело.
Гарри, сразу заметив, что у Дадли вот-вот приключится очередной приступ ярости, начал поспешно поглощать бекон, опасаясь, как бы кузен не перевернул стол. Тетя Петунья, очевидно, тоже почувствовала опасность.
— А что? Бывало? — спросил Рон.
— К сожалению.
— И эти маглы ещё потакают такому поведению, — скривился Лорд Малфой.
— Они не все такие. Мне просто повезло, — пробормотал племянник упомянутых маглов.
— Мы купим тебе еще два подарка, сегодня в городе. Как тебе это, малыш? Еще два подарочка. Ты доволен? Дадли задумался. Похоже, в голове его шла какая-то очень серьезная и сложная работа. Наконец он открыл рот.
— Значит… — медленно выговорил он. — Значит, их у меня будет тридцать… тридцать…
— Он ещё и тупой, — вздохнул Рон.
— Тридцать девять, мой сладенький, — поспешно вставила тетя Петунья.
— А-а-а! — Уже привставший было Дадли тяжело плюхнулся обратно на стул. — Тогда ладно…
Дядя Вернон выдавил из себя смешок
— Этот малыш своего не упустит — прямо как его отец. Вот это парень! — Он взъерошил волосы на голове Дадли.
— О чём я говорил, — заметил чтец.
Тут зазвонил телефон, и тетя Петунья метнулась к аппарату. А Гарри и дядя Вернон наблюдали, как Дадли разворачивает тщательно упакованный гоночный велосипед, видеокамеру, самолет с дистанционным управлением, коробочки с шестнадцатью новыми компьютерными играми и видеомагнитофон. Дадли срывал упаковку с золотых наручных часов, когда тетя Петунья вернулась к столу вид у нее был разозленный и вместе с тем озабоченный.
— Это дико дорогие игрушки, — нахмурилась Гермиона. — Да если хотя бы на одной из них сэкономить, тебя обеспечить можно полностью.
— Плохие новости, Вернон, — сказала она. — Миссис Фигг сломала ногу. Она не сможет взять этого.
— У него имя есть! — возмутилась Джинни.
— Это нормально, для них я всегда был чем-то средним между рабом и вещью, — махнул рукой Гарри.
— Возмутительно, — сказал Джеймс.
Тетя махнула рукой в сторону Гарри. Рот Дадли раскрылся от ужаса, а Гарри ощутил, как сердце радостно подпрыгнуло у него в груди. Каждый год в день рождения Дадли Дурсли на целый день отвозили сына и его друга в Лондон, а там водили их на аттракционы, в кафе и в кино. Гарри же оставляли с миссис Фигг, сумасшедшей старухой, жившей в двух кварталах от Дурслей. Гарри ненавидел этот день. Весь дом миссис Фигг насквозь пропах кабачками, а его хозяйка заставляла Гарри любоваться фотографиями многочисленных кошек, живших у нее в разные годы.
— И что теперь? — злобно спросила тетя Петунья, с ненавистью глядя на Гарри, словно это он все подстроил.
— Мальчик-то тут причём?!
Гарри знал, что ему следует пожалеть миссис Фигг и ее сломанную ногу, но это было непросто, потому что теперь целый год отделял его от того дня, когда ему снова придется рассматривать снимки Снежинки, мистера Лапки и Хохолка.
— Мы можем позвонить Мардж, — предложил дядя.
— Той самой? — поинтересовался Рон.
— А какой ещё?
— Хорошо что не позвонили, — выдохнул Рон.
Гарри только улыбнулся.
— Не говори ерунды, Вернон. Мардж ненавидит мальчишку. Дурсли часто говорили о Гарри так, словно его здесь не было или словно он был настолько туп, что все равно не мог понять, что речь идет именно о нем.
— А как насчет твоей подруги? Забыл, как ее зовут… Ах, да, Ивонн.
— Она отдыхает на Майорке, — отрезала тетя Петунья.
— Вы можете оставить меня одного, — вставил Гарри, надеясь, что его предложение всем понравится и он наконец посмотрит по телевизору именно те передачи, которые ему интересны, а может быть, ему даже удастся поиграть на новом компьютере Дадли.
Вид у тети Петуньи был такой, словно она проглотила лимон.
— И чтобы мы вернулись и обнаружили, что от дома остались одни руины? — прорычала она.
— Вообще-то, это в принципе опасно, — заметила Гермиона.
— Мне было всё равно. Хоть отдохнул бы от них.
— Но я ведь не собираюсь взрывать дом, — возразил Гарри, но его уже никто не слушал.
— Я бы так и сделал, — хмыкнул Сириус.
— Мы с вами, — крикнули Фред и Джордж.
— Я тоже, — кивнул Джеймс-старший.
— По-моему, у нас тут формируется террористическая группа против Дурслей, — заметил Том.
Уран кивнул.
— Может быть… — медленно начала тетя Петунья. — Может быть, мы могли бы взять его с собой… и оставить в машине у зоопарка…
— Это же опасно! — возмутилась Гермиона.
— Я не позволю ему сидеть одному в моей новой машине! — возмутился дядя Вернон. Дадли громко разрыдался. То есть на самом деле он вовсе не плакал, последний раз настоящие слезы лились из него много лет назад, но он знал, что стоит ему состроить жалобную физиономию и завыть, как мать сделает для него все, что он пожелает.
— Дадли, мой маленький, мой крошка, пожалуйста, не плачь, мамочка не позволит ему испортить твой день рождения! — вскричала миссис Дурсль, крепко обнимая сына.
— Я… Я не хочу… Не хоч-ч-чу, чтобы он ехал с нами! — выдавил из себя Дадли в перерывах между громкими всхлипываниями, кстати, абсолютно фальшивыми.
— Он… Он всегда все по-по-портит!
Миссис Дурсль обняла Дадли, а тот высунулся из-за спины матери и, повернувшись к Гарри, состроил отвратительную гримасу. В этот момент раздался звонок в дверь.
— О господи, это они! — В голосе тети Петуньи звучало отчаяние.
— Королева драмы…
Через минуту в кухню вошел лучший друг Дадли, Пирс Полкисс, вместе со своей матерью. Пирс был костлявым мальчишкой, очень похожим на крысу.
— Нет, не похож, — покачал головой Гарри в ответ на вопросительные взгляды отца, Сириуса и Ремуса.
Именно он чаще всего держал жертв Дадли, чтобы они не вырывались, когда Дадли будет их лупить.
— Хороший план, — сказал Том.
— Жертвам этот хороший план был…
— Это не отменяет того, что это хороший план.
Увидев друга, Дадли сразу прекратил свой притворный плач.
— Кто же при друзьях плачет, — хмыкнул Поттер-старший.
Полчаса спустя Гарри, не смевший поверить в свое счастье, сидел на заднем сиденье машины Дурслей вместе с Пирсом и Дадли и впервые в своей жизни ехал в зоопарк. Тетя с дядей так и не придумали, на кого его можно оставить. Но прежде чем Гарри сел в машину, дядя Вернон отвел его в сторону.
— Я предупреждаю тебя! — угрожающе произнес он, склонившись к Гарри, и лицо его побагровело. — Я предупреждаю тебя, мальчишка, если ты что-то выкинешь, что угодно, ты просидишь в своем чулане взаперти до самого Рождества!
— Они тебя ещё и голодом морили? — спросила сына Лили.
Мальчик кивнул.
— Как только закончим — первым делом в Мунго, я хочу, чтоб тебя осмотрели.
— Мы можем тут организовать осмотр, если угодно, даже магический. В санчасти или даже в местной больнице, — сказал Том.
— Хорошо, я согласна. В ближайшем перерыве, если можно.
— Как вам будет угодно, леди Поттер.
— Я буду хорошо себя вести! — пообещал Гарри. — Честное слово… Но дядя Вернон не поверил ему.
Ему никто никогда не верил. Проблема заключалась в том, что с Гарри часто приключались довольно странные вещи, и было бесполезно объяснять Дурслям, что он тут ни при чем. Однажды тетя Петунья заявила, что ей надоело, что Гарри возвращается из парикмахерской в таком виде, словно вовсе там не был. Взяв кухонные ножницы, она обкорнала его почти налысо, оставив лишь маленький хохолок на лбу, чтобы, как она выразилась, «спрятать этот ужасный шрам». Дадли весь вечер изводил Гарри глупыми насмешками, и Гарри не спал всю ночь, представляя себе, каким посмешищем он станет в школе, где над ним и так издевались из-за мешковатой одежды и заклеенных скотчем очков. Однако на следующее утро он обнаружил, что его волосы снова успели отрасти и выглядит он точно также, как выглядел до того, как тетя Петунья решила его подстричь. За это ему запретили целую неделю выходить из чулана, хотя он пытался заверить Дурслей, что понятия не имеет, почему волосы отросли так быстро.
— У нас уже магические выбросы начались, — умилилась Лили.
— Кто наказывает за магические выбросы?! — рассердился отец Гарри.
— Эти животные, — брезгливо ответил Люциус.
В другой раз тетя Петунья пыталась заставить его надеть старый джемпер Дадли — ужасный, просто отвратительный джемпер, коричневый с оранжевыми кругами. Чем больше усилий она прикладывала, чтобы натянуть джемпер на Гарри, тем меньше он становился, и, в конце концов, съежился настолько, что с трудом налез бы на куклу, но уж никак не на Гарри. К счастью, тетя Петунья решила, что джемпер сел после стирки, и Гарри избежал наказания. Был еще случай, когда Гарри натерпелся неприятностей из-за того, что его заметили на крыше школьной столовой. В тот день Дадли и его компания, как обычно, гонялись за Гарри, который пытался от них ускользнуть, и в какой-то момент он, к собственному удивлению — и к удивлению всех остальных, — оказался на трубе. Классная руководительница Гарри послала Дурслям гневное письмо, в котором написала, что он лазает по крыше школы. Гарри пытался объяснить дяде Вернону что он всего лишь хотел перепрыгнуть через мусорные баки, стоявшие за столовой, и сам не понял, как оказался на крыше, но тот молча запер его в кладовке и ушел. Самому себе Гарри объяснил, что, когда он прыгал через баки, его подхватил порыв ветра — потому так все и получилось.
— Ты что, трансгрессировал? — спросил Рон.
— Вы очень сильный волшебник, мистер Поттер, — заметила МакГонагалл.
— Гордость рода, — улыбнулся Джеймс.
— Наша с папой гордость, — добавила Лили.
Но сегодня все должно было пойти просто отлично. Гарри даже не жалел о том, что находится в компании Дадли и Пирса, — ведь ему посчастливилось провести день не в школе, не в чулане и не в пропахшей кабачками гостиной миссис Фигг. А за такую возможность Гарри готов был дорого заплатить. Всю дорогу дядя Вернон жаловался тете Петунье на окружающий мир. Он вообще очень любил жаловаться: на людей, с которыми работал, на Гарри, на совет директоров банка, с которым была связана его фирма, и снова на Гарри. Банк и Гарри были его любимыми — то есть нелюбимыми — предметами. Однако сегодня главным объектом претензий дяди Вернона стали мопеды.
— Носятся как сумасшедшие, вот мерзкое хулиганье! — проворчал он, когда их обогнал мопед.
— А мне на днях приснился мопед, — неожиданно для всех, включая себя самого, произнес Гарри, вдруг вспомнив свой сон. — Он летел по небу.
— И кто тебя за язык тянул, — сокрушалась Гермиона.
— Стоп. Хагрид вёз тебя на моём мопеде в тот день. Вспомнил значит. А Хагрида ты помнил?
— Не знаю. Это было давно.
Дядя Вернон чуть не въехал в идущую впереди машину. К счастью, он успел затормозить, а потом рывком повернулся к Гарри — его лицо напоминало гигантскую свеклу с усами.
— МОПЕДЫ НЕ ЛЕТАЮТ! — проорал он.
Дадли и Пирс дружно захихикали.
— Ещё как летают, — фыркнул Блэк.
— Да, я знаю, — быстро сказал Гарри. — Это был просто сон.
Он уже пожалел, что открыл рот. Дурсли терпеть не могли, когда он задавал вопросы, но еще больше они ненавидели, когда он говорил о чем-то странном, и не имело значения, был ли это сон или он увидел что-то такое в мультфильме. Дурсли сразу начинали сходить с ума, словно им казалось, что это его собственные идеи. Совершенно лишние и очень опасные идеи. Воскресенье выдалось солнечным, и в зоопарке было полно людей. На входе Дурсли купили Дадли и Пирсу по большому шоколадному мороженому, а Гарри достался фруктовый лед с лимонным вкусом — и то только потому, что они не успели увести его от прилавка, прежде чем улыбающаяся мороженщица, обслужив Дадли и Пирса, спросила, чего хочет третий мальчик. Но Гарри и этому был рад, он с удовольствием лизал фруктовый лед, наблюдая за чешущей голову гориллой, — горилла была вылитый Дадли, только с темными волосами.
— Ну у тебя и сравнения, Гарри, — веселились близнецы.
У Гарри давно не было такого прекрасного утра. Правда, он был настороже и старался держаться чуть в стороне от Дурслей, потому что к полудню заметил, что Дадли и Пирсу уже надоело смотреть на животных, а значит, они могут решить заняться своим любимым делом — попытаться избить его. Но пока все обходилось. Они пообедали в ресторанчике, находившемся на территории зоопарка. А когда Дадли закатил истерику по поводу слишком маленького куска торта, дядя Вернон заказал ему кусок побольше, а остатки маленького достались Гарри. Впоследствии Гарри говорил себе, что начало дня было чересчур хорошим для того, чтобы таким же оказался и его конец. После обеда они пошли в террариум. Там было прохладно и темно, а за освещенными окошками прятались рептилии. Там, за стеклами, ползали и скользили по камням и корягам самые разнообразные черепахи и змеи. Гарри было интересно абсолютно все, но Дадли и Пирс настаивали на том, чтобы побыстрее пойти туда, где живут ядовитые кобры и толстенные питоны, способные задушить человека в своих объятиях Дадли быстро нашел самую большую в мире змею. Она была настолько длинной, что могла дважды обмотаться вокруг автомобиля дяди Вернона, и такой сильной, что могла раздавить его в лепешку, но в тот момент она явно была не в настроении демонстрировать свои силы. А если точнее, она просто спала, свернувшись кольцами. Дадли прижался носом к стеклу и стал смотреть на блестящие коричневые кольца.
— Пусть она проснется, — произнес он плаксивым тоном, обращаясь к отцу. Дядя Верной постучал по стеклу, но змея продолжала спать.
— Давай еще! — скомандовал Дадли.
Дядя Вернон забарабанил по стеклу костяшками кулака, но змея не пошевелилась.
— Мне скучно! — завыл Дадли и поплелся прочь, громко шаркая ногами.
— Это опасно.
Гарри встал на освободившееся место перед окошком и уставился на змею. Он бы не удивился, если бы оказалось, что та умерла от скуки, ведь змея была абсолютно одна, и ее окружали лишь глупые люди, целый день стучавшие по стеклу, чтобы заставить ее двигаться. Это было даже хуже, чем жить в чулане, единственным посетителем которого была тетя Петунья, барабанящая в дверь, чтобы тебя разбудить. По крайней мере, Гарри мог выходить из чулана и бродить по всему дому. Внезапно змея приоткрыла свои глаза-бусинки. А потом очень, очень медленно подняла голову так, что та оказалась вровень с головой Гарри. Змея ему подмигнула. Гарри смотрел на нее, выпучив глаза. Потом быстро оглянулся, чтобы убедиться, что никто не замечает происходящего, — к счастью, вокруг никого не было. Он снова повернулся к змее и тоже подмигнул ей.
— Змеи не мигают, у них нет век, — сказала Гермиона, а Волан-де-Морт насторожился.
Змея указала головой в сторону дяди Вернона и Дадли и подняла глаза к потолку. А потом посмотрела на Гарри, словно говоря: «И так каждый день».
— Я понимаю, — пробормотал Гарри, хотя и не был уверен, что змея слышит его через толстое стекло. — Наверное, это ужасно надоедает. Змея энергично закивала головой.
— Кстати, откуда вы родом? — поинтересовался Гарри.
— Змея тебя понимала? — нахмурился Джеймс.
Змея ткнула хвостом в висевшую рядом со стеклом табличку, и Гарри тут же перевел взгляд на нее.
«Боа констриктор, Бразилия», — прочитал он. — Наверное, там было куда лучше, чем здесь? Боа констриктор снова махнул хвостом в сторону таблички, и Гарри прочитал: «Данная змея родилась и выросла в зоопарке».
— А понимаю, значит, вы никогда не были в Бразилии?
Змея замотала головой.
— Ты говорил со змей?! — Джеймс был в шоке. — В нашем роду уже давно не было змееустов.
— Зато они были в моем роду, Поттер, — фыркнул со своей кушетки Волан-де-Морт.
— Мы с тобой, кроме поля битвы, нигде не пересекались, слава Мерлину! — кинул яростный взгляд на Тёмного Лорда Поттер.
— Может, проснулся дар? — заметил Сириус.
— Читайте и узнаете, — заметил Гарри.
В этот самый миг за спиной Гарри раздался истошный крик Пирса, Гарри и змея подпрыгнули от неожиданности.
— Я бы на это посмотрел — прыгающие змеи — это нечто, — сказал Уран.
— ДАДЛИ! МИСТЕР ДУРСЛЬ! СКОРЕЕ СЮДА, ПОСМОТРИТЕ НА ЗМЕЮ! ВЫ НЕ ПОВЕРИТЕ, ЧТО ОНА ВЫТВОРЯЕТ!
Через мгновение, пыхтя и отдуваясь, к окошку приковылял Дадли.
— Пошел отсюда, ты, — пробурчал он, толкнув Гарри в ребро. Гарри, не ожидавший удара, упал на бетонный пол. Последовавшие за этим события развивались так быстро, что никто не понял, как это случилось: в первое мгновение Дадли и Пирс стояли, прижавшись к стеклу, а уже через секунду они отпрянули от него с криками ужаса. Гарри сел и открыл от удивления рот — стекло, за которым сидел удав, исчезло. Огромная змея поспешно разворачивала свои кольца, выползая из темницы, а люди с жуткими криками выбегали из террариума. Гарри готов был поклясться, что, стремительно проползая мимо него, змея отчетливо прошипела:
— Бразилия — вот куда я отправлюсь… С-с-спасибо, амиго…
— Вежливая змея — это нечто, — улыбнулся Фред. — И где ты такую нашёл?
— В зоопарке.
Владелец террариума был в шоке.
— Но тут ведь было стекло, — непрестанно повторял он. — Куда исчезло стекло?
Директор зоопарка лично поднес тете Петунье чашку крепкого сладкого чая и без устали рассыпался в извинениях. Пирс и Дадли были так напуганы, что несли жуткую чушь. Гарри видел, как змея, проползая мимо них, просто притворилась, что хочет схватить их за ноги, но когда они уже сидели в машине дяди Вернона, Дадли рассказывал, как она чуть не откусила ему ногу, а Пирс клялся, что она пыталась его задушить. Но самым худшим для Гарри было то, что Пирс наконец успокоился и вдруг произнес:
— А Гарри разговаривал с ней — ведь так, Гарри?
— Ну зачем он это… — расстроилась Джинни.
Дядя Вернон дождался, пока за Пирсом придет его мать, и только потом повернулся к Гарри, которого до этого старался не замечать. Он был так разъярен, что даже говорил с трудом.
— Иди… в чулан… сиди там… никакой еды. — Это все, что ему удалось произнести, прежде чем он упал в кресло и прибежавшая тетя Петунья дала ему большую порцию бренди
— Пьяница, — презрительно фыркнул Снейп.
Много позже, лежа в темном чулане, Гарри пожалел, что у него нет часов. Он не знал, сколько сейчас времени, и не был уверен в том, что Дурсли уже уснули. Он готов был рискнуть и выбраться из чулана на кухню в поисках какой-нибудь еды, но только если они уже легли. Гарри думал о том, что прожил у Дурслей почти десять лет, полных лишений и обид. Он жил у них почти всю свою жизнь, с самого раннего детства, с тех самых пор, когда его родители погибли в автокатастрофе. Он не помнил ни самой катастрофы, ни того, что он тоже был в той машине. Иногда, часами лежа в темном чулане, он пытался хоть что-то извлечь из памяти, и перед его глазами вставало странное видение: ослепительная вспышка зеленого света и обжигающая боль во лбу.
— Ты это помнишь? — ужаснулась Лили.
Гарри кивнул.
Видимо, это случилось именно во время аварии, хотя он и не мог объяснить, откуда там взялся зеленый свет. И своих родителей он тоже не мог вспомнить. Тетя и дядя никогда о них не рассказывали, и, разумеется, ему было запрещено задавать вопросы. Фотографии его родителей в доме Дурслей отсутствовали.
Лили грустно вздохнула. Джеймс положил ей руку на плечо в знак поддержки.
Когда Гарри был младше, он часто мечтал о том, как в доме Дурслей появится какой-нибудь его родственник, далекий и неизвестный, и заберет его отсюда.
Поттер грустно вздохнул.
Но этого так и не произошло — его единственными родственниками были Дурсли, — и Гарри перестал мечтать об этом. Но иногда ему казалось — или ему просто хотелось в это верить, — что совершенно незнакомые люди ведут себя так, словно хорошо его знают. Надо признать, это были очень странные незнакомцы.
Лили-старшая обратилась в слух.
Однажды, когда они вместе с тетей Петуньей и Дадли зашли в магазин, ему поклонился крошечный человечек в высоком фиолетовом цилиндре. Тетя Петунья тут же рассвирепела, злобно спросила Гарри, знает ли он этого коротышку, а потом схватила его и Дадли и выбежала из магазина, так ничего и не купив. А как-то раз в автобусе ему весело помахала рукой безумная с виду женщина, одетая во все зеленое. А недавно на улице к нему подошел лысый человек в длинной пурпурной мантии, пожал ему руку и ушел, не сказав ни слова. И что самое загадочное, эти люди исчезали в тот момент, когда Гарри пытался повнимательнее их рассмотреть. Так что, если не считать этих загадочных незнакомцев, у Гарри не было никого — и друзей у него тоже не было. В школе все знали, что Дадли и его компания ненавидят этого странного Гарри Поттера, вечно одетого в мешковатое старье и разгуливающего в сломанных очках, а с Дадли предпочитали не ссориться. В общем, Гарри был одинок на этом свете, и, похоже, ему предстояло оставаться таким же одиноким еще долгие годы. Много-много лет…
— Всё, — объявил Люциус, захлопывая книгу.
— Следующая я, — заявила Нарцисса.
— Но сначала…
= часть 5 Медосмотр и прилюдия к перемирию =
— Так, теперь с вами, — сказал Том. — Есть два варианта: первый — я могу провести магическую диагностику Гарри на предмет как маггловских, так и магических недугов, второй — для первого можем воспользоваться услугами обычной больницы, первый явно быстрее.
— Первый, — сказала Лили.
— Хорошо. Уран, мне понадобится твоя помощь.
Черный кот кивнул.
— Остальные переходят под юрисдикцию заместителя командира части по хозяйству, подполковника Гуськовой Анастасии Серафимовны.
Лили и Гарри в сопровождении двух котов вышли из части и направились к хижине Урана. Там Уран откинул половик, под которым оказалась крышка подпола. Подпол был самый обычный, если не считать рельс, уходящих куда-то под ворота, со стоящей на них вагонеткой.
— Добро пожаловать на борт, — сказал Уран.
Коты помогли людям забраться в вагонетку и залезли сами.
— Держитесь крепче, — сказал Уран. — Руки за борт не выставлять.
Уран нажал на рычаг, и вагонетка поехала, ворота открылись сами. За воротами оказалась гигантская шахта, вдоль стен которой по спирали в неведомую глубину уходили пути. Вдоль пути располагались двери и висели фонари, освещая номера на дверях. Вскоре Гарри заметил, что шахта как бы делилась на уровни, горизонтальные участки пути. Тележка остановилась у двери с номером 445.
— Выгружайтесь, — сказал Уран. — А нам надо в архив за литературой съездить.
Лили с Гарри вылезли, за ними вылез и Уран. Он коснулся лапой номера, и дверь открылась.
— Как в Гринготтсе, — сказал Гарри.
— Почти, но здесь открывать могу только я, тут всё моё, — сказал черный кот.
Они оказались в помещении, где на полу была нарисована пентаграмма, в центре стоял каменный стол, в общем типичный ритуальный зал, если бы не стоящий у стены прибор, напоминающий смесь терминала для печати талонов в каком-нибудь магловском учреждении и принтера.
— Гарри, раздевайся до трусов и ложись, а вам, леди Поттер, надо переодеться вот в это, — Уран протянул Лили белый балахон. — Бельё можете оставить, вон ширма.
Коты вернулись где-то через полчаса. Лили уже переоделась, а Гарри в трусах лежал на столе. С собой коты принесли толстый и древний на вид талмуд и, войдя внутрь, расположились прямо на полу.
— Так, вот по-моему… — сказал Том.
— Нет, вроде, а хотя, знаешь, можно и с этого начать, а там видно будет.
Том встал, подошёл к Гарри, распростер над ним лапы и начал читать длинное заклинание. Пентаграмма вспыхнула синим, а терминал начал печатать лист бумаги. Через полчаса действо закончилось, и коты взялись за пятиметровую выписку, изготовленную терминалом.
— Ну, что я могу сказать, леди Поттер, — сказал Том. — Ваша сестра и её супруг в воспитание мальчика не гнушались, если можно так выразится, непедагогическими методами: побои, голод, удушение — это далеко не полный список...
Лили охнула и сжала руку сына, нет, Петунья ещё ответит за такое обращение с её мальчиком.
— Это что касается обычных дел, а с магическими тут всё гораздо интереснее. С ним основательно поработал кто-то, скорее всего Дамблдор, ну, во-первых, заблокировал ему почти все родовые дары, во-вторых, заключил магическую помолвку с Джинни Уизли, в-третьих, н-да, такого я раньше не видел.
— Что там? — забеспокоилась Лили.
— У маглов есть понятие: «на роду написано», так вот ему войну с товарищем Реддлом фактически на роду написали, ну и крестраж как вишенка на торте.
— И?
— Как скажете, я могу вылечить его и всё удалить, а кусок души надо Реддлу вернуть.
— Удалите всё, кроме помолвки с мисс Уизли, она хорошая девочка и, по-моему, искренне любит Гарри, да, она из бедной семьи, но это поправимо, я лично ей займусь, к тому времени как им будет пора пожениться — она будет достойна титула леди Поттер.
— Как скажите, леди Поттер.
Том вновь поднял руки. На этот раз ритуал длился почти полтора часа, Том произносил различные заклинания, пентограмма же переливалась всеми цветам радуги. Наконец кот опустил лапы.
— Все, можете одеваться, а с Джинни вам надо будет скрепить договор.
— Каким образом?
— Пока ей четырнадцать — поцелуем, а потом...
Когда они вернулись в комнату, все занимались разным: МакГонагалл и Снейп что-то обсуждали, близнецы во что-то играли с мародерами, Гермиона что-то обсуждала с Джинни, Джеймс вместе с Люпином и Роном следил за игрой, Малфои сидели отдельно, а Волан-де-Морт все так же лежал на дальней кровати.
— Джинни, — сказал Гарри.
— Да, — девочка удивленно подняла на него глаза, поправляя локон.
— Ты не хочешь прогуляться со мной? — парень протянул руку.
— С удовольствием! — девушка вложила ладошку в протянутою руку.
Держась за руки, они покинули комнату.
— Что это было? — Рон подсел к Гермионе.
— А ты не замечал, что Гарри ей нравится? Да и Джеймс с Альбусом и Лили весьма красноречивы.
— Вообще-то да.
Том подошел к Волан-де-Морту.
— Товарищ Реддл, у меня для вас подарок.
— Что ещё?
— Вам кусок души нужен?
— Чьей?
— Вашей.
Реддл задумался.
— Где взял?
— Из Поттера достал.
— И что от меня надо?
— Мир.
— Я подумаю.
Гарри и Джинни вышли на улицу. На Джинни было красное платье, и когда только переодеться успела?
— Красивое платье.
— Спасибо.
— Знаешь, я долго думал об этом и наконец решился.
Джинни затаила дыхание.
— Я люблю тебя, Джинни.
— И я тебя, — только и успела выдохнуть девушка, прежде чем парень накрыл её губы жарким поцелуем. Джинни, не задумываясь, ответила на поцелуй, обвив шею парня руками…
= Часть 6. Глава 3 Письма невесть откуда =
24 ноября
Ещё один разговор состоялся между родителями Гарри.
— Ты уверена, что Джинни хорошая пара для Гарри? — спросил Джеймс.
— Она хорошая девочка, красивая. Да, из бедной семьи. Её братьев ты сам видел.
— Да, Фред и Джордж похожи на меня с Сириусом в молодости, далеко пойдут, а вот Рон…
— Его вроде как взяла Гермиона.
— Да. Ты помнишь, как мама тебя готовила?
— Уроки от Юфимии Поттер я никогда не забуду, не волнуйся. Я подготовлю Джинни. Из неё получится хорошая леди Поттер.
— Интересно, Уран не знает, за что моего деда исключили из Визенгамота? — поинтересовался Джеймс, не ожидая ответа.
Его жена только пожала плечами на это.
На другое утро после завтрака решено было прочитать ещё главу.
— Леди Малфой, прошу.
Нарцисса взяла книгу.
— Глава третья, Письма невесть откуда.
Гарри никогда еще так не наказывали, как за историю с бразильским удавом. Когда ему наконец разрешили выходить из чулана, уже начались летние каникулы, а Дадли уже успел сломать новую видеокамеру, разбил самолет с дистанционным управлением и, в первый раз сев на новый гоночный велосипед, умудрился врезаться в миссис Фигг, переходившую Тисовую улицу на костылях, и сбить ее с ног, так что она потеряла сознание.
— Сколько ты там просидел? — спросила Джинни. Теперь, после того, что произошло вчера, она сидела, прижавшись к его руке.
Гарри был рад, что занятия в школе закончились, но зато теперь ему негде было скрыться от Дадли и его дружков, которые каждый день приходили к нему домой. И Пирс, и Деннис, и Малкольм, и Гордон — все они были здоровыми и безмозглыми, но Дадли был самым здоровым и самым безмозглым, и потому именно он считался их предводителем и решал, что будет делать вся компания.
— Это естественно. Лидер есть в любой компании.
И вся компания соглашалась с тем, что следует заняться любимым спортом Дадли — охотой на Гарри. По этой причине Гарри проводил как можно больше времени вне дома, шатаясь неподалеку и думая о том, что не так уж много времени осталось до конца каникул, откуда ему светил крошечный лучик надежды.
— Хогвартс! — воскликнули Фред и Джордж.
Гарри лишь усмехнулся.
В сентябре он должен был пойти в среднюю школу и наконец-то расстаться с Дадли. Дадли перевели в частную школу, где когда-то учился дядя Вернон, — в «Вонингс».
Лили-старшая и Джинни синхронно сморщили носы.
— Сдаётся мне, вонь тут не при чём, — сказал Том.
Кстати, туда же устроили и Пирса Полкисса. А Гарри отдали в самую обычную общеобразовательную школу, в «Хай Камеронс». Дадли это показалось невероятно смешным.
— В этой школе старшекурсники в первый же день засовывают новичков головой в унитаз, — сразу же начал издеваться Дадли. — Хочешь подняться наверх и попробовать?
— Хорошая школа, — хмыкнул Том.
— Нет, спасибо, — ответил Гарри. — В многострадальный унитаз никогда не засовывали ничего страшнее твоей головы — его, бедняжку, может и стошнить.
— А ты молодец, — Джеймс, смеясь, хлопнул сына по плечу
— Весь в отца, — улыбнулась Лили.
— Да, — гордо сказал Джеймс.
— Гарри, — начал Фред.
— Почему ты с нами так не шутишь?
— Так вы и без меня прекрасно справляетесь.
Гарри убежал раньше, чем Дадли понял смысл сказанного. Как-то в июле тетя Петунья повезла Дадли в Лондон, чтобы купить ему фирменную форму школы «Вонингс», а Гарри отвела к миссис Фигг. Как ни странно, теперь у миссис Фигг стало куда приятнее, чем раньше. Выяснилось, что она сломала ногу, наступив на одну из своих кошек, и с тех пор уже не пылает к ним такой страстной любовью, как прежде. Так что она не показывала Гарри фотографии кошек, и даже разрешила ему посмотреть телевизор, но зато угостила шоколадным кексом, который, судя по вкусу, пролежал у нее в шкафу по крайней мере десяток лет.
Люпин страдальчески скривился.
— За что?
Джеймс и Сириус только переглянулись.
В тот вечер Дадли гордо маршировал по гостиной в новой школьной форме. Ученики «Вонингса» носили темно-бордовые фраки, оранжевые бриджи и плоские соломенные шляпы, которые называются канотье. Еще они носили узловатые палки, которыми колотили друг друга за спинами учителей. Считалось, что это хорошая подготовка к той взрослой жизни, которая начнется после школы.
— И чем же она хорошая? — спросила Джинни, уютно устроившись и нежась в объятиях своего жениха.
— Ну… для бандитов например, — сказал Том. — Однако, товарищ Вернон на вора в законе не тянет.
Глядя на Дадли, гордо вышагивающего в своей новой форме, дядя Верной ужасно растрогался
Лили-старшая фыркнула — она не верила, что эта ходячая сарделька может растрогаться.
и ворчливым голосом — ворчал он притворно, пряча свои эмоции, — заметил, что это самый прекрасный момент в его жизни. Что же касается тети Петуньи, то она не стала скрывать своих чувств и разрыдалась,
На этих словах многие, представив эту картину, неприятно скривились.
а потом воскликнула, что никак не может поверить в то, что этот взрослый красавец — ее крошка сыночек, ее миленькая лапочка.
— Л-лапочка? — сквозь смех выдавила Лили Луна.
— Меня больше удивляет, что там сказано, что Дадли — крошка, ведь с такими габаритами его вряд ли так можно назвать, — ответил ей Джеймс.
А Гарри даже боялся открыть рот. Он изо всех сил сдерживал смех, но тот так распирал его, что мальчику казалось, что у него вот-вот треснут ребра и хохот вырвется наружу. Когда на следующее утро Гарри зашел на кухню позавтракать, там стоял ужасный запах. Как оказалось, он исходил из огромного металлического бака, стоявшего в мойке. Гарри подошел поближе. Бак был наполнен серой водой, в которой плавало нечто похожее на грязные тряпки.
— Что это? — спросил он тетю Петунью. Тетя поджала губы — она всегда так делала, когда Гарри осмеливался задать ей вопрос.
— Какой гадкий, на кол его, на кол! — с притворным возмущением воскликнула Лили Луна.
— Твоя новая школьная форма.
Гарри снова заглянул в бак.
Леди Поттер мысленно проклинала свою сестру, еле сдерживая себя, чтобы не начать высказывать всё это вслух.
— Я не уверена, что ты это наденешь…
— В Хогвартсе ходят в мантиях, а не шкурах мамонта.
— Ну да, конечно, — произнес он. — Я просто не догадался, что ее обязательно нужно намочить.
— Не строй из себя дурака, — отрезала тетя Петунья. — Я специально крашу старую форму Дадли в серый цвет. Когда я закончу, она будет выглядеть как новенькая.
— Н-да, конечно, проще покрасить старую, чем купить новую — ядовито сказала Лили.
Гарри никак не мог в это поверить, но решил, что лучше не спорить. Он сел за стол, стараясь не думать о том, как будет выглядеть в свой первый день в «Хай Камеронсе» — наверное, так, словно вырядился в обрывки полусгнившей шкуры мамонта. В кухню вошли Дадли и дядя Верной, и оба сразу сморщили носы — запах новой школьной формы Гарри им явно не понравился. Дядя Верной, как обычно, погрузился в чтение газеты, а Дадли принялся стучать по столу форменной узловатой палкой, которую он теперь повсюду таскал с собой. Из коридора донеслись знакомые звуки — почтальон просунут почту в специально сделанную в двери щель, и она упала на лежавший в коридоре коврик.
— Принеси почту, Дадли, — буркнул дядя Верной из-за газеты.
Все, находившиеся в комнате, немало удивились.
— Пошли за ней Гарри.
— Гарри, принеси почту.
— Пошлите за ней Дадли, — ответил Гарри.
— Зря, — вздохнул Ремус.
— Ткни его своей палкой, Дадли, — посоветовал дядя Вернон.
— Себя ткни, хрен недоразвитый - зло выплюнул Джеймс.
Гарри увернулся от палки и пошел в коридор. На коврике лежали открытка от сестры дяди Вернона по имени Мардж, отдыхавшей на острове Уайт, коричневый конверт, в котором, судя по всему, лежал счет, и письмо для Гарри. Гарри поднял его и начал внимательно рассматривать, чувствуя, как у него внутри все напряглось и задрожало, как натянутая тетива лука. Никто ни разу никогда в жизни не писал ему писем. Да и кто мог ему написать?
— Я тебе писала, — Джинни задрала голову, посмотрев на парня. — В любви признавалась, - продолжила она, немного покраснев.
— Писем, к сожалению, не читал, но уверен, слышать вчера признание от тебя лично — было в сто раз лучше, — с небольшой ухмылкой произнес Гарри.
Девушка с надеждой посмотрела на него.
У него не было друзей, у него не было других родственников, он даже не был записан в библиотеку, из которой ему могло бы прийти по почте грубое послание с требованием немедленно вернуть книги.
— Теперь есть!
Многим из присутствующих стало жалко мальчика.
Однако сейчас он держал в руках письмо, и на нем стояло не только его имя, но и адрес. Так что сомнений, что письмо адресовано именно ему, не было. «Мистеру Г. Поттеру, графство Суррей, город Литтл Уингинг, улица Тисовая, дом четыре, чулан под лестницей» — вот что было написано на конверте. Конверт, тяжелый и толстый, был сделан из желтоватого пергамента, а адрес был написан изумрудно-зелеными чернилами. Марка на конверте отсутствовала.
— Письмо из Хогвартса! — обрадовался Рон.
Взрослые посмотрели на него саркастическим взглядом.
Дрожащей рукой Гарри перевернул конверт и увидел, что он запечатан пурпурной восковой печатью, украшенной гербом, на гербе были изображены лев, орел, барсук и змея, а в середине — большая буква «X».
— Давай поживее, мальчишка! — крикнул из кухни дядя Верной. — Что ты там копаешься? Проверяешь, нет ли в письмах взрывчатки?
— Добрый он, — сказал Том.
Дядя Верной расхохотался собственной шутке.
— Несмешная шутка, — хором заявили Фред и Джордж.
— У нас были лучше, — покачал головой Сириус. — Правда, Лунатик?
— Правда, — Люпин нахмурился, о чем-то сосредоточено думая.
Гарри вернулся в кухню, все еще разглядывая письмо. Он протянул дяде Вернону счет и открытку, сел на свое место и начал медленно вскрывать желтый конверт. Дядя Верной одним движением разорвал свой конверт, вытащил из него счет, недовольно засопел и начал изучать открытку.
— Мардж заболела, — проинформировал он тетю Петунью. — Съела какое-то экзотическое местное блюдо и…
— Пап! — внезапно крикнул Дадли. — Пап, Гарри тоже что-то получил! Гарри уже собирался развернуть письмо, написанное на том же пергаменте, из которого был сделан конверт, когда дядя Верной вырвал бумагу из его рук.
Поттер-старший грозно зарычал.
— Это мое! — возмутился Гарри, пытаясь завладеть бумагой.
— И кто, интересно, будет тебе писать?
— Не твоего ума дело, — с ненавистью сказал Блэк.
— презрительно фыркнул дядя Верной, разворачивая письмо и бросая на него взгляд. Его красное лицо вдруг стало зеленым, причем быстрее, чем меняются цвета на светофоре. Но на этом дело не кончилось. Через несколько секунд лицо его стало серовато-белым, как засохшая овсяная каша.
— Какая гадость! — скривились все.
— П-П-Петунья! — заикаясь, выдохнул он.
— Актер хренов, — выплюнул Джеймс.
Дадли попытался вырвать у него письмо, но дядя Вернон поднял его над собой, чтобы Дадли не смог дотянуться. Подошедшая Петунья, большая любительница сплетен и слухов, взяла у мужа письмо и прочла первую строчку. На мгновение всем показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Тетя схватилась за горло и втянула воздух с таким звуком, словно задыхалась.
— Вернон! О боже, Вернон!
— А они в театр, случаем, не пробовались? — воскликнула младшая Лили. — Их бы туда с радостью взяли.
— Как содержательно. Можно премию выдавать.
Тетя и дядя смотрели друг на друга, кажется, позабыв о том, что на кухне сидят Гарри и Дадли. Правда, абстрагироваться на долго им не удалось, потому что Дадли не выносил, когда на него не обращали внимания. Он сильно стукнул отца по голове своей узловатой палкой.
— Я хочу прочитать письмо! —громко заявил Дадли.
— Воспитание… — скривилась Нарцисса.
— Отсутствует, — закончил за неё Гарри.
— Это я хочу прочитать письмо, — возмущенно возразил Гарри.— Это мое письмо.
— Пошли прочь, вы оба, — прокаркал дядя Вернон, запихивая письмо обратно в конверт. Гарри не двинулся с места.
— ОТДАЙТЕ МНЕ МОЕ ПИСЬМО! — прокричал он.
— Дайте мне его посмотреть! — заорал Дадли.
— ВОН! — взревел дядя Вернон и, схватив за шиворот сначала Дадли, а потом Гарри, выволок их в коридор и захлопнул за ним дверь кухни. Гарри и Дадли тут же устроили яростную, но молчаливую драку за место у замочной скважины — выиграл Дадли, и Гарри, не замечая, что очки повисли на одной дужке, улегся на пол, прикладывая ухо к узенькой полоске свободного пространства между полом и дверью.
— Они даже не дали тебе прочитать письмо?! — ужаснулась Лили. — Ну, Петунья...
— Ну, я думаю, ты скоро узнаешь.
— Вернон, — произнесла тетя Петунья дрожащим голосом. — Вернон, посмотри на адрес, как они могли узнать, где он спит? Ты не думаешь, что они следят за домом?
— Следят… даже шпионят… а может быть, даже ходят за нами по пятам, — пробормотал дядя Вернон, который, кажется, был на грани помешательства.
— Больно надо, — фыркнул Драко.
— Что нам делать, Вернон? Может быть, следует им ответить? Написать, что мы не хотим…
— Попробуйте, — ухмыльнулся Снейп. — Извини меня, Эванс, твоя сестра сильно изменилась.
— Я уже шестнадцать лет как Поттер, Сев, — безэмоционально ответила она ему.
Снейп промолчал.
Гарри видел, как блестящие туфли дяди Вернона ходят по кухне взад и вперед.
— Нет, — наконец ответил дядя Вернон. — Нет, мы просто проигнорируем это письмо. Если они не получат ответ… Да, это лучший выход из положения… Мы просто ничего не будем предпринимать…
— Но…
— Мне не нужны в доме такие типы, как они, ты поняла, Петунья?! Когда мы взяли его, разве мы не поклялись, что искореним всю эту опасную чепуху?!
— Искоренить… они хотели из тебя обскура сделать?! Как Дамблдор мог отдать тебя им?!
— Кого? — непонимающе спросили молодые маги.
В тот вечер, вернувшись с работы, дядя Верной совершил нечто такое, чего раньше никогда не делал, — он пришел к Гарри в чулан.
— И как же он туда поместился? — подняв бровь, спросил Альбус.
Гарри посмотрел на него странным взглядом, пообещав рассказать об этом позже.
— Где мое письмо? — спросил Гарри, как только дядя Вернон протиснулся в дверь. — Кто мне его написал?
— Никто. Оно было адресовано тебе по ошибке,
Некоторые волшебники подняли бровь, тем самым выказав своё удивление.
— коротко пояснил дядя Вернон. — Я его сжег.
— Не было никаких ошибок, — горячо возразил Гарри. — Там даже было написано, что я живу в чулане.
— ТИХО ТЫ! — проревел дядя Вернон, и от его крика с потолка упало несколько пауков.
Рон передёрнулся.
Дядя Вернон сделал несколько глубоких вдохов, а затем попытался улыбнуться, однако это далось ему с трудом, и улыбка получилась достаточно болезненной.
— Э-э-э… кстати, Гарри, насчет этого чулана. Твоя тетя и я тут подумали… Ты слишком вырос, чтобы и дальше жить здесь… Мы подумали, будет лучше, если ты переберешься во вторую спальню Дадли.
— Вторую спальню? — крикнула бывшая Эванс, покраснев от ярости.
— Зачем? — спросил Гарри.
— Не задавай вопросов! — рявкнул дядя Вернон. — Собирай свое барахло и тащи его наверх, немедленно!
— Интересный выход из положения, — прокомментировал Том.
В доме Дурслей было четыре спальни — одна для дяди Вернона и тети Петуньи, одна для гостей (обычно в роли гостьи выступала сестра дяди Вернона Мардж), одна, где спал Дадли, и еще одна, в которой Дадли хранил те игрушки и вещи, которые не помещались в его первой спальне.
— У них была лишняя комната, а ты жил в чулане? — продолжала ужасаться Лили.
— Почему же лишняя… раз чулан был занят вещью побольше, то надо было где-то складировать всё то, что не позволял выкинуть Дадли, — пожал плечами её сын.
— Не говори о себе так! Ты не вещь!
— Для кого как.
Гарри же хватило всего одного похода наверх, чтобы перенести все свои вещи из чулана.
Миссис Поттер горько вздохнула.
И теперь он сидел на кровати и осматривался. Почти все в этой комнате было поломано. Подаренная Дадли всего месяц назад, но уже неработающая видеокамера лежала на маленьком заводном танке, пострадавшем от столкновения с соседской собакой, на которую его направил Дадли.
— Вот это отношение к подаркам, — покачала головой Гермиона.
— Так ему ещё подарят.
В углу стоял первый телевизор Дадли, который тот разбил ударом ноги, когда отменили показ его любимой передачи. В другом углу стояла огромная клетка, в которой когда-то жил попутай и которого Дадли обменял на духовое ружье — а ружье лежало рядом, и дуло его было безнадежно погнуто, потому что Дадли как-то раз на него сел. Единственное, что в этой комнате выглядело новым, так это стоявшие на полках книги, — создавалось впечатление, что до них никогда не дотрагивались.
Гермиона и Ремус горько вздохнули.
Снизу доносились вопли Дадли.
— Я не хочу, чтобы он там спал!.. Мне нужна эта комната!.. Пусть он убирается оттуда!.. Гарри вздохнул и лег на кровать.
Вчера он отдал бы все на свете за то, чтобы оказаться здесь. Сегодня он предпочел бы оказаться в чулане со своим письмом, чем здесь, но без письма. На другое утро за завтраком все сидели какие-то очень притихшие. А Дадли вообще пребывал в состоянии шока. Накануне он орал во все горло, колотил отца новой дубинкой, давился, пинал мать и подкидывал вверх свою черепаху, разбив ею стеклянную крышу оранжереи, но ему так и не вернули его вторую комнату.
— И они это терпели?! Тоже мне, родители!
Что касается Гарри, то он вспоминал вчерашнее утро и жалел о том, что не распечатал свое письмо, пока был в коридоре. Дядя Вернон и тетя Петунья обменивались мрачными взглядами. Когда за дверью послышались шаги почтальона, дядя Верной, все утро пытавшийся быть очень внимательным и вежливым по отношению к Гарри, потребовал, чтобы за почтой сходил Дадли. Из кухни было слышно, как тот идет к двери, стуча своей палкой по стенам и вообще по всему, что попадалось ему на пути. А затем донесся его крик.
— Тут еще одно! «Мистеру Г. Поттеру дом четыре по улице Тисовая, самая маленькая спальня».
Дядя Вернон со сдавленным криком вскочил и метнулся в коридор. Гарри рванул за ним. Дяде Вернону пришлось повалить Дадли на землю, чтобы вырвать у него из рук письмо, а это оказалось непросто, потому что Гарри сзади обхватил дядю Вернона за шею.
— Так его! — дружно болели близнецы и Джеймс с Сириусом.
После непродолжительной, но жаркой схватки, в которой каждый получил по нескольку ударов узловатой палкой, дядя Верной распрямился, тяжело дыша, но зато сжимая в руке письмо, адресованное Гарри.
— Иди в свой чулан… я хотел сказать, в свою спальню, — прохрипел он, обращаясь к Гарри.
— И ты, Дадли… уйди отсюда, просто уйди.
— Называется, почувствуй разницу в отношении.
Гарри долго мерил шагами спальню. Кто-то знал, что он переехал сюда из чулана. И еще этот кто-то знал, что он не получил первое письмо. И все это означало, что этот кто-то попробует передать ему еще одно письмо. И на этот раз Гарри собирался его получить. Потому что у него родился план.
— Твои планы никогда не работают, — вздохнула Джинни и тут же получила ещё один поцелуй.
— За что? — улыбнулась девушка.
— Просто за то, что ты такая, никогда не меняйся.
— В этом вся наша мама, — сказал Джеймс Сириус.
Дышащий на ладан будильник благодаря Дадли неоднократно побывавший в мастерской, зазвонил ровно в шесть часов. Гарри поспешно выключил его и быстро оделся, стараясь не шуметь, чтобы ни в коем случае не разбудить семейство Дурслей. Он бесшумно вышел из своей комнаты и, крадучись, пошел вниз в полной темноте — включать свет было опасно. План его заключался в том, чтобы выйти из дома, встать на углу Тисовой улицы и дождаться появления почтальона, чтобы первым забрать письма. А сейчас он крался по темному коридору, его сердце отчаянно прыгало в груди, и…
— А-А-А-А!
Гарри буквально взлетел в воздух, потому что наступил на что-то большое и мягкое, лежавшее на коврике у входной двери. На что-то… живое! Наверху зажегся свет, и Гарри с ужасом увидел, что этим большим и мягким было лицо дяди Вернона. Мистер Дурсль лежал у входной двери в спальном мешке.
— Я же говорила.
Не оставалось сомнений, что он сделал так именно для того, чтобы не дать Гарри осуществить задуманное.
— Ваш дядя владеет легилименцией? — спросил Снейп.
— Что, простите? — не понял Гарри.
И, что тоже было несомненно, он вовсе не рассчитывал, что на него наступят. После получасовых воплей дядя Вернон велел Гарри сделать ему чашку чая. Гарри грустно поплелся на кухню, а когда вернулся с чаем, почту уже принесли, и теперь она лежала за пазухой у дяди Вернона. Гарри отчетливо видел три конверта с надписями, сделанными изумрудно-зелеными чернилами.
— Я хочу… — начал было он, но дядя Вернон достал письма и разорвал их на мелкие кусочки прямо у него на глазах. В тот день дядя Верной не пошел на работу. Он остался дома и намертво заколотил щель для писем.
— Видишь ли, — объяснял он тете Петунье сквозь зажатые в зубах гвозди, — если они не смогут доставлять свои письма, они просто сдадутся.
— Я не уверена, что это поможет, Вернон.
— О, у этих людей странная логика, Петунья. Они не такие, как мы с тобой, — ответил дядя Верной, пытаясь забить гвоздь куском фруктового кекса, только что принесенного ему тетей Петуньей.
— Совсем спятил, — ужаснулась Джинни.
В этот момент в помещение вошли двое: оба в военной форме у обоих на плечах висят автоматы.
— Гвардии капитан Нацу Драгнил для доклада прибыл, — отдал честь розововолосый.
Его товарищ, брюнет, был одет очень легко.
— А, это вы. Ладно, мне сейчас с вами некогда разбираться, вот что, видите этих товарищей?
— Да.
— Их прокляли, надо найти того или тех кто это сделал, ясно?
Парни кивнули.
— И Венди с собой прихватите, найдете — сильно не бить, мне его ещё допросить надо будет.
Парни удалились.
— Управление Тайной Гвардии по Белгородской области пятое среди худших в стране, после республиканских по Дагестану и Чечне. А также по Сахалинской и Магаданской областям.
— А лучшие какие? — поинтересовалась Гермиона.
— По Москве и Московской области, ну тут понятно — столица все-таки, по Санкт-Петербургу и Ленинградской области — тоже понятно и по Республике Татарстан, на то есть свои причины: в своё время объединение магов Татарской АССР почему-то было против ВШВ, у волжских булгар всегда были сильны магические традиции.
В пятницу для Гарри принесли не меньше дюжины писем. Так как они не пролезали в заколоченную щель для писем, их просунули под входную дверь, а несколько штук протолкнули сквозь маленькое окошко в туалете на первом этаже. Дядя Вернон снова остался дома. Он сжег все письма, а потом достал молоток и гвозди и заколотил парадную и заднюю двери, чтобы никто не смог выйти из дома. Работая, он что-то напевал себе под нос и испуганно вздрагивал от любых посторонних звуков.
В субботу ситуация начала выходить из-под контроля.
— Она уже давно вышла!
— Она никогда не была под контролем! Тем более у этого магла.
Несмотря на усилия дяди Вернона, в дом попали целых двадцать четыре письма для Гарри — кто-то свернул их и засунул в две дюжины яиц, которые молочник передал тете Петунье через окно гостиной. Молочник не подозревал о содержимом яиц, но был крайне удивлен, что в доме заколочены двери. Пока дядя Вернон судорожно звонил на почту и в молочный магазин и искал того, кому можно пожаловаться на случившееся, тетя Петунья засунула письма в кухонный комбайн и перемолола их на мелкие кусочки.
— Интересно, кому это так сильно понадобилось пообщаться с тобой? — изумленно спросил Дадли, обращаясь к Гарри.
— Хогвартсу, например, — пожал плечами Фред.
— Нескольким сотням волшебников, — пожал плечами Джордж.
В воскресенье утром дядя Верной выглядел утомленным и немного больным, но зато счастливым.
— По воскресеньям — никакой почты, — громко заявил он с довольной улыбкой, намазывая джемом свою газету.
— Сегодня — никаких чертовых писем…
— Для волшебников — это не аргумент, — усмехнулся Драко.
Он не успел договорить, как что-то засвистело в дымоходе и ударило дядю Вернона по затылку. В следующую секунду из камина со скоростью пули вылетели тридцать или даже сорок писем. Дурсли инстинктивно пригнулись, и письма просвистели у них над головами, а Гарри подпрыгнул, пытаясь ухватить хотя бы одно из них.
— Вон! ВОН! — Дядя Вернон поймал Гарри в воздухе, потащил к двери и вышвырнул в коридор. Затем из комнаты выбежали тетя Петунья и Дадли, закрывая руками лица, за ними выскочил дядя Верной, захлопнув за собой дверь. Слышно было, как в комнату продолжают падать письма, они стучали по полу и стенам, отлетая от них рикошетом.
— Ну все, — значимо и весомо произнес дядя Вернон. Он старался говорить спокойно, хотя на самом деле нервно выщипывал из усов целые пучки волос.
— Через пять минут я жду вас здесь — готовыми к отъезду. Мы уезжаем, так что быстро соберите необходимые вещи — и никаких возражений!
— Если не можешь решить проблему — беги, — усмехнулся Том.
— Это не по-гриффиндорски.
— Зато по-людски.
— Кто может заподозрить Вернона в том, что он гриффиндорец?
Он выглядел таким разъяренным и опасным, особенно после того, как выдрал себе полуса, что возражать никто не осмелился. Десять минут спустя дядя Верной, взломав забитую досками дверь, вывел всех к машине, и автомобиль рванул в сторону скоростного шоссе. На заднем сиденье обиженно сопел Дадли — отец отвесил ему затрещину за то, что он слишком долго возился.
— Бедный, — фыркнул Альбус.
— Наконец-то!
А Дадли всего лишь пытался втиснуть в свою спортивную сумку телевизор, видеомагнитофон и компьютер. Они ехали. Ехали все дальше и дальше. Даже тетя Петунья не решалась спросить, куда они направляются. Несколько раз дядя Верной делал крутой вираж, и какое-то время машина двигалась в обратном направлении. А потом снова следовал резкий разворот.
— Он спятил, — сказал Люциус.
— Давно, окончательно и бесповоротно.
— Сбить их со следа… сбить их со следа, — всякий раз бормотал дядя Вернон.
— Вот он чего хочет, ну пусть попробует.
Они ехали целый день, не сделав ни единой остановки для того, чтобы хоть что-нибудь перекусить. Когда стемнело, Дадли начал скулить. У него в жизни не было такого плохого дня. Он был голоден, он пропустил пять телевизионных программ, которые собирался посмотреть, и он никогда еще не делал таких долгих перерывов между компьютерными сражениями с пришельцами и чудовищами. Наконец дядя Вернон притормозил у мрачной гостиницы на окраине большого города. Дадли и Гарри выделили одну комнату на двоих — в ней были две двуспальные кровати, застеленные влажными, пахнущими плесенью простынями. Дадли тут же захрапел, а Гарри сидел на подоконнике, глядя вниз на огни проезжающих мимо машин и думая, гадая, мечтая…
— О чём? — улыбнулась Лили.
— О том, кто мне их шлёт, — ответил ей сын.
Лили-младшая подумала о своей школе.
На завтрак им подали заплесневелые кукурузные хлопья и кусочки поджаренного хлеба с кислыми консервированными помидорами. Но не успели они съесть этот нехитрый завтрак, как к столу подошла хозяйка гостиницы.
— Да уж, очень нехитрый.
— Я извиняюсь, но нет ли среди вас мистера Г. Поттера? Тут для него письма принесли, целую сотню. Они там у меня, у стойки портье.
Она протянула им конверт, на котором зелеными чернилами было написано: «Мистеру Г. Поттеру, город Коукворт, гостиница «У железной дороги», комната 11». Гарри попытался схватить письмо, но дядя Вернон ударил его по руке. Хозяйка гостиницы застыла, ничего не понимая.
— Я их заберу, — сказал дядя Вернон, быстро вставая из-за стола и удаляясь вслед за хозяйкой.
— И что о нём только хозяйка гостиницы подумала.
— Дорогой, не лучше ли нам будет вернуться? — робко поинтересовалась тетя Петунья спустя несколько часов, но дядя Вернон, похоже, ее не слышал. Никто не знал, куда именно они едут. Дядя Вернон завез их в чащу леса, вылез из машины, огляделся, потряс головой, сел обратно, и они снова двинулись в путь. То же самое случилось посреди распаханного поля, на подвесном мосту и на верхнем этаже многоярусной автомобильной парковки.
— Папа сошел с ума, да, мам? — грустно спросил Дадли после того, как днем дядя Верной оставил автомобиль на побережье, запер их в машине, а сам куда-то исчез.
— Лучше бы насовсем, — сказал Фред.
— Чтобы мы с голоду умерли в запертой машине?
Начался дождь. Огромные капли стучали по крыше машины. Дадли шмыгнул носом.
— Сегодня понедельник, — запричитал он. — Сегодня вечером показывают шоу великого Умберто. Я хочу, чтобы мы остановились где-нибудь, где есть телевизор.
«Значит, сегодня понедельник», — подумал про себя Гарри, вспоминая кое о чем. Если сегодня был понедельник—а в этом Дадли можно было доверять, он всегда знал, какой сегодня день, благодаря телевизионной программе, — значит, завтра, во вторник, Гарри исполнится одиннадцать лет. Конечно, нельзя сказать, что у него были веселые дни рождения, -например, в прошлом году Дурели подарили ему вешалку для куртки и пару старых носков дяди Вернона. Так что и в этом году от дня рождения ничего особенного ждать не стоило. Но все же не каждую неделю тебе исполняется одиннадцать. Дядя Верной вернулся к машине, по лицу его блуждала непонятная улыбка. В руках он держал длинный сверток, и когда тетя Петунья спросила, что это он там купил, он ничего не ответил.
— Интересно, что там? — поинтересовалась Гермиона.
— Я нашел превосходное место! — объявил дядя Вернон. — Пошли! Все вон из машины! На улице было очень холодно. Дядя Вернон указал пальцем на огромную скалу посреди моря. На вершине скалы приютилась самая убогая хижина, какую только можно было представить. Понятно, что ни о каком телевизоре не могло быть и речи.
— Сегодня вечером обещают шторм! — радостно сообщил дядя Вернон, хлопнув в ладоши.—А этот, джентльмен любезно согласился одолжить нам свою! лодку. Дядя Вернон кивнул на семенящего к ним беззубого старика, который злорадно ухмылялся, показывая на старую лодку, прыгающую на серых, отливающих сталью волнах.
— Я уже запасся кое-какой провизией, — произнес дядя Вернон.
— Да, конечно, запасся!
— Так что теперь — все на борт!
В лодке было еще холоднее, чем на берегу. Ледяные брызги и капли дождя забирались за шиворот, а арктический ветер хлестал в лицо. Казалось, что прошло несколько часов, прежде чем они доплыли до скалы, а там дядя Верной, поскальзываясь на камнях и с трудом удерживая равновесие, повел их к покосившемуся домику. Внутри был настоящий кошмар — сильно пахло морскими водорослями, сквозь дыры в деревянных стенах внутрь с воем врывался ветер, а камин был отсыревшим и пустым. Вдобавок ко всему в домике было лишь две комнаты.
— Ужас какой, — покачала головой Лили.
Приобретенная дядей Верноном провизия поразила всех — четыре пакетика чипсов и четыре банана. После еды — если это можно было назвать едой — дядя Верной попытался разжечь огонь с помощью пакетиков из-под чипсов, но те не желали загораться и просто съежились, заполнив комнату едким дымом.
— Надо было забрать из гостиницы все эти письма — вот бы они сейчас пригодились, — весело заметил дядя Вернон.
Дядя пребывал в очень хорошем настроении. Очевидно, он решил, что из-за шторма до них никто не доберется, так что писем больше не будет. Гарри в глубине души был с ним согласен, хотя его эта мысль совершенно не радовала. Как только стемнело, начался обещанный шторм. Брызги высоких волн стучали в стены домика, а усиливающийся ветер неистово ломился в грязные окна. Тетя Петунья нашла в углу одной из комнат покрытые плесенью одеяла и устроила Дадли постель на изъеденной молью софе. Они с дядей Верноном ушли во вторую комнату, где стояла огромная продавленная кровать, а Гарри пришлось улечься на пол, накрывшись самым тонким и самым рваным одеялом.
Поттер стиснула зубы.
Ураган крепчал и становился все яростнее, а Гарри не мог заснуть. Он поеживался от холода и переворачивался с боку на бок, стараясь устроиться поудобнее, а в животе у него урчало от голода. Дадли захрапел, но его храп заглушали низкие раскаты грома: началась гроза. У Дадли были часы со светящимся циферблатом, и когда его жирная рука выскользнула из-под одеяла и повисла над полом, Гарри увидел, что через десять минут ему исполнится одиннадцать лет. Он лежал и смотрел, как бегает по кругу секундная стрелка, приближая его день рождения, и спрашивал себя, вспомнят ли Дурсли об этой дате.
— Вряд ли, — сказали близнецы Уизли.
Но еще больше его интересовало, где сейчас был тот, кто посылал ему письма. До начала следующего дня оставалось пять минут. Гарри отчетливо услышал, как снаружи что-то заскрипело. Ему хотелось верить, что крыша домика выдержит атаку дождя и ветра и не провалится внутрь, хотя, возможно, так стало бы теплее — все равно хуже, чем сейчас, быть уже не могло. Часы Дадли показывали без четырех двенадцать. Гарри подумал, что, когда они вернутся на Тисовую улицу, вполне возможно, в доме будет столько писем, что ему удастся стащить хотя бы одно. Без трех двенадцать. Снаружи раздался непонятный звук, словно море громко хлестнуло по скале. А еще через минуту до Гарри донесся громкий треск — наверное, это упал в море большой камень. Еще одна минута, и наступит день его рождения. Тридцать секунд… двадцать… десять… девять…
Многие замерли в ожидании.
Может, имеет смысл разбудить Дадли, просто для того чтобы его позлить?
— Не стоит, — посоветовал Ремус.
Три секунды… две… одна… БУМ! Хижина задрожала, Гарри резко сел на полу, глядя на дверь. За ней кто-то стоял и громко стучал, требуя, чтобы его впустили. Но кто?
— Конец главы, — заметила Нарцисса.
= часть 7 глава 4 Хранитель ключей или проклятье ширится =
— Так, не тормозим, нам ещё много читать, мы только три главы одолели, — сказал Том. — Товарищ Блэк, прошу, после этой главы будет обед.
— Цисси, сестрёнка, будь добра.
Нарцисса молча отдала книгу.
— Глава четвертая, Хранитель ключей.
— Не припомню такой должности в Хогвартсе, — сказала МакГонагалл.
— Я тоже, — сказал Снейп.
— А ты вообще молчи, Нюниус, — сказал Джеймс. — Давай, Бродяга, может хоть этот хранитель будет к моему сыну нормально относится.
Но начать Сириус не успел: в комнату снова зашел конвой, на этот раз одна дежурная ввела Скорпиуса Малфоя.
— Спасибо, Катя, — сказал Том
— Смотри Том, дежурство нашей роты завтра заканчивается, а как к этому отнесется седьмая рота..
— Привет, Ал!
— Привет, — сухо сказал Альбус. — Познакомитесь, это мой друг, Скорпиус Малфой.
Драко поперхнулся.
— Ты мой сын? — неуверенно спросил он.
— Да.
— И ты дружишь с нашим сыном? — спросила Джинни.
— Да.
— А ещё мы... — начал Скорпиус.
— Не надо пока, мистер Блэк, начните пожалуйста.
БУМ! — снова раздался грохот.
Дадли вздрогнул и проснулся.
— Где пушка? — с глупым видом спросил он.
— У него всегда глупый вид, — сказал Гарри.
Позади них громко хлопнула дверь, отделявшая одну комнату от другой, и появился тяжело дышавший дядя Верной. В руках у него было ружье — так что теперь стало ясно, что лежало в том длинном пакете, о содержимом которого он никому не рассказал.
— Кто там? — крикнул дядя Вернон. — Предупреждаю, я вооружен!
— А у него было разрешение? — спросила Гермиона.
— Ружьё скорее всего, было не заряжено. — ответил Том.
За дверью все стихло. И вдруг... ТРАХ! В дверь ударили с такой силой, что она слетела с петель и с оглушительным треском приземлилась посреди комнаты. В дверном проеме стоял великан. Его лицо скрывалось за длинными спутанными прядями волос и огромной клочковатой бородой, но зато были видны его глаза, маленькие и блестящие, как черные жуки.
— Самое страшное описание Хагрида, — сказала Джинни.
Великан протиснулся в хижину и пригнулся, но голова его все равно касалась потолка—уж слишком он был велик. Он наклонился, поднял дверь и легко поставил ее на место. Грохот урагана, доносившийся снаружи, сразу стал потише. Великан повернулся и внимательно оглядел всех, кто был в хижине.
- Ну чего, может, чайку сделаете, а? Непросто до вас добраться, да... устал я...
— Неожиданный переход, — высказался Скорпиус.
Великан шагнул к софе, на которой сидел застывший от страха Дадли.
— Ну-ка подвинься, пузырь, — приказал незнакомец.
— Грубо, — отметила Нарцисса.
— Зато правдиво, — ответил ей Гарри.
Дадли взвизгнул и, соскочив с софы, рванулся к вышедшей из второй комнаты матери и спрятался за нее.
— С его-то габаритами? — усмехнулся Малфой.
Тетя Петунья в свою очередь шагнула за спину дяди Вернона и пугливо пригнулась, словно надеялась, что за мужем ее не будет видно.
Многие, услышав про это зрелище, фыркнули.
— А вот и наш Гарри! — удовлетворенно произнес великан. Гарри всмотрелся в свирепое, страшное лицо, скрытое волосами, и увидел, что глаза-жуки сузились в улыбке.
— Когда я видел тебя в последний раз, ты совсем маленьким был, — сообщил великан.
—А сейчас вон как вырос — и вылитый отец, ну один в один просто. А глаза материны.
Лили и Джеймс с улыбками посмотрели на сына.
Дядя Вернон издал какой-то странный звук, похожий на скрип, и шагнул вперед.
— Тут он услышал скрип рессор, это была старая княгиня, — протянул Том.
— Я требую, чтобы вы немедленно покинули этот дом, сэр! — заявил он.
— Вы взломали дверь и вторглись в чужие владения!
— Строго говоря, это не его владения, — заметил Уран.
— Да заткнись ты, Дурсль!
— Просто и четко, — сказал Том.
Великан протянул руку и, выдернув ружье из рук дяди Вернона, с легкостью завязал его в узел, словно оно было резиновое, а потом швырнул его в угол. Дядя Верной пискнул, как мышь, которой наступили на хвост.
Большинство, вспомнив описание Вернона, не смогло сдержать смех от этого сравнения.
— Хагрид — полувеликан все-таки, — сказал Том.
— Да... Гарри, — произнес великан, поворачиваясь спиной к Дурслям.
— С днем рождения тебя, вот. Я тут тебе принес кой-чего... Может, там помялось слегка, я... э-э... сел на эту штуку по дороге... но вкус-то от этого не испортился, да?
Великан запустил руку во внутренний карман черной куртки и извлек оттуда немного помятую коробку. Гарри взял ее дрожащими от волнения руками и поспешно открыл, хотя пальцы плохо слушались его. Внутри был большой липкий шоколадный торт, на котором зеленым кремом было написано: «С днем рождения, Гарри!»
Поттеры, в особенности Лили, мягко улыбнулись книжному Хагриду.
Гарри посмотрел на великана. Он хотел поблагодарить его за подарок, но слова благодарности потерялись по пути ко рту, и вместо этого он сказал совсем другое:
— Это был мой первый именинный торт, — мечтательно произнес Гарри.
— Я тебе на рождество испеку фирменный пирог Эванс, — уверила его Лили, — Тем более, что мы тут скорее всего до Рождества задержимся.
— Скорее всего, — сказал Том.
— Вы кто?
Великан хохотнул.
— А ведь точно, я и забыл представиться. Рубеус Хагрид, смотритель и хранитель ключей Хогвартса. Он протянул огромную ладонь и, обхватив руку Гарри, энергично потряс ее.
— Ну так чего там с чаем? — спросил он, потирая руки.
— Я... э-э... и от чего-нибудь покрепче не отказался бы, если... э-э... у вас есть.
— Хагрид, Хагрид, ты же на работе!
Взгляд великана упал на пустой камин, в котором тоскливо лежали сморщенные пакетики из-под чипсов. Великан презрительно фыркнул и нагнулся над камином — никто не видел, что он там делает, но когда через секунду великан отодвинулся, в камине полыхал яркий огонь. Мерцающий свет залил сырую хижину, и Гарри сразу почувствовал себя так, словно залез в горячую ванну.
— Прям в одежде, — хохотнул Джордж.
Гигант сел обратно на софу, прогнувшуюся под его весом, и начал опорожнять карманы, которых в его куртке было великое множество.
Сириус, на секунду прервавшись, по-доброму фыркнул.
На софе появились медный чайник, мятая упаковка сосисок, чайник для заварки, кочерга, несколько кружек с выщербленными краями и бутылка с какой-то янтарной жидкостью, к которой он приложился, прежде чем приступить к работе.
От перечисленного маги, не сильно общавшиеся с Хагридом, в удивлении подняли брови.
Вскоре хижина наполнилась запахом жарящихся сосисок, весело шипящих на огне. Никто не двинулся с места и не сказал ни слова, пока великан готовил еду, но как только он снял с кочерги шесть нанизанных на нее сосисок — жирных, сочных, чуть подгоревших сосисок, — Дадли беспокойно завертелся.
— Что, хомяк, слюньки потекли? — начал подкалывать мальчика Сириус, — Не можешь нормально себя вести, когда чуешь запах еды? — со смешком добавил он.
— Что бы он ни предложил, Дадли, я запрещаю тебе это брать, — резко произнес дядя Вернон.
— Да кто ж ему даст? — с издёвкой спросил Рон.
Великан мрачно усмехнулся.
— Да ты чего разволновался-то, Дурсль? — насмешливо спросил Он. — Да мне б и в голову не пришло его кормить — вон он у тебя жирный-то какой. Он протянул сосиски Гарри, который был так голоден, что проглотил их в мгновение ока, думая о том, что в жизни не ел ничего вкуснее.
Миссис Поттер, мисс Грейнджер и мисс Уизли счастливо улыбнулись, слегка кивнув.
Но даже наслаждаясь сосисками, он не сводил глаз с великана. И наконец решился задать вопрос, который, кроме него, кажется, никто задавать не собирался.
— Да, кое-что давно пора прояснить, — сказал Люциус
— Извините, но я до сих пор не знаю, кто вы такой, — вежливо произнес Гарри. Великан сделал глоток чая и вытер рукой блестевшие от жира губы.
— Зови меня Хагрид, — просто ответил он. — Меня так все зовут. А вообще я ж тебе уже вроде все про себя рассказал — я хранитель ключей в Хогвартсе. Ты, конечно, знаешь, что это за штука такая, Хогвартс?
— Надежда умирает последней, — сказал Уран.
— Э-э-э... Вообще-то нет, — робко выдавил из себя Гарри. У Хагрида был такой вид, словно его обдали холодной водой.
— Извините, — быстро сказал Гарри.
— Извините?! — рявкнул Хагрид и повернулся к Дурслям, которые спрятались в тень. — Это им надо извиняться! Я... э-э... знал, что ты наших писем не получил, но чтобы ты вообще про Хогвартс не слышал? Не любопытный ты, выходит, коль ни разу не спросил, где родители твои всему научились...
— Научились чему? — непонимающе переспросил Гарри.
— Интересно, чему мы могли в Хогвартсе научиться? —сказал Джеймс под смех Лили и мародеров.
— ЧЕМУ?! — прогрохотал Хагрид, вскакивая на ноги. — Ну-ка погоди, разберемся сейчас!
— Бедные Дурсли, мне их жаль, — послышался голос в помещении.
Казалось, разъяренный великан стал еще больше и заполнил собой всю хижину. Дурсли съежились от страха у дальней стены.
— Вы мне тут чего хотите сказать? — прорычал он, обращаясь к Дурслям. — Что этот мальчик — этот мальчик! — ничегошеньки и не знает о том, что... Ничего не знает ВООБЩЕ? Гарри решил, что великан зашел слишком далеко. В конце концов он ходил в школу и не так уж плохо учился.
— Кое-что я знаю, — заявил он. — Математику, например, и всякие другие вещи.
— Да уж Гарри, — смеялись Фред и Джордж. — Кое-что ты знаешь.
— Например, как навлечь на себя неприятности, — произнёс Рон.
Но Хагрид просто отмахнулся от него.
— Я ж не об этом... а о том, что ты о нашем мире ничего не знаешь. О твоем мире. О моем мире. О мире твоих родителей.
— Каком мире? — непонимающе переспросил Гарри.
— Гламурном и плохо контролируемом, — сказал Том.
У Хагрида был такой вид, словно он вот-вот взорвется.
— И будет очень грязно, — сказал Уран.
— ДУРСЛЬ! — прогремел он. Дядя Вернон, побледневший от ужаса, что-то неразборчиво прошептал. Хагрид отвернулся от него и посмотрел на Гарри полубезумным взглядом.
— Но ты же знаешь про своих родителей... ну, кто они были? — с надеждой спросил он. — Да точно знаешь, не можешь ты не знать... к тому же они не абы кто были, а люди известные. И ты... э-э... знаменитость.
— Что? — Гарри не верил своим ушам. — Разве мои мама и папа... разве они были известными людьми?
— В определённых кругах, — сказал Люпин.
— Прозвучало двусмысленно, — сказал Альбус.
Лунатик посмотрел на него строгим взглядом, от чего Поттеру стало не по себе.
— Значит, ты не знаешь... Ничегошеньки не знаешь... — Хагрид дергал себя за бороду, глядя на Гарри изумленным взором.
— Ты чего, не знаешь даже, кто ты такой есть? — наконец спросил он.
Дядя Вернон внезапно обрел дар речи.
— Прекратите! — скомандовал он. — Прекратите немедленно, сэр! Я запрещаю вам что-либо рассказывать мальчику!
— А он смелый, — сказал Снейп, — и это его погубит.
Хагрид посмотрел на него с такой яростью, что даже куда более храбрый человек, чем дядя Вернон, сжался бы под этим взглядом. А когда Хагрид заговорил, то казалось, что он делает ударение на каждом слоге.
— Вы что, никогда ему ничего не говорили, да? Никогда не говорили, что в том письме было, которое Дамблдор написал? Я ж сам там был, у дома вашего, этими вот глазами видел, как Дамблдор письмо в одеяло положил! А вы, выходит, за столько лет ему так и не рассказали ничего, прятали все от него, да?
— Прятали от меня что? — поспешно поинтересовался Гарри.
— ПРЕКРАТИТЕ! Я ВАМ ЗАПРЕЩАЮ! — нервно заверещал дядя Вернон.
— Псих, — выдал Фред.
— Ох, что сейчас будет... — протянул Гарри, вспомнив визит Хагрида.
Тетя Петунья глубоко вдохнула воздух с таким видом, словно ужасно боялась того, что последует за этими словами.
— Эй, вы, пустые головы, сходите вон проветритесь, может, полегчает, — посоветовал им Хагрид, поворачиваясь к Гарри.
— Короче так, Гарри, ты волшебник, понял?
— Чётко и по делу, — сказал Том.
В доме воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь отдаленным шумом моря и приглушенным свистом ветра.
— Я кто? — Гарри почувствовал, что у него отвисла нижняя челюсть.
— Ну, ясное дело кто — волшебник ты, — Хагрид сел обратно на софу, которая протяжно застонала и просела еще ниже. — И еще какой! А будешь еще лучше... когда немного... э-э... подучишься, да. Кем ты еще мог быть, с такими-то родителями? И вообще пора тебе письмо свое прочитать.
— Действительно, кем он еще мог быть, — сказал Люциус.
— Сквибом, — неожиданно вставил Уран.
Все удивленно посмотрели на черного кота.
— Ну, как вариант.
Гарри протянул руку и наконец-то, после стольких ожиданий, в ней оказался желтоватый конверт, на котором изумрудными чернилами было написано, что данное письмо адресовано мистеру Поттеру, который живет в хижине, расположенной на скале посреди моря, и спит на полу.
— Поразительная точность, — заметил Том.
Гарри вскрыл конверт, вытащил письмо и прочитал:
ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»
Директор: Альбус Дамблдор
(Кавалер ордена Мерлина I степени,
Великий волшебник,
Верховный, чародей, Президент
Международной конфедерации магов)
— Внушительно, — сказал Альбус.
— Мне одному интересно, зачем всё это перечислять в письме школьнику? — спросил Уран.
Маги, «приехавшие» из Англии, пожали плечами.
Дорогой мистер Поттер!
Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.
Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля.
Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора!
— Такое же, как у меня, — сказал Драко.
— А ты чего ждал? — спросил Гарри.
— Не знаю.
Гарри показалось, что у него в голове устроили фейерверк.
— Это страшно, — сказал Том.
Вопросы, один ярче и жарче другого, взлетали в воздух и падали вниз, а Гарри все никак не мог решить, какой задать первым. Прошло несколько минут, прежде чем он неуверенно выдавил из себя:
— Что это значит: они ждут мою сову?
— Это всё, что ты спросил? — спросила Гермиона.
— А ты что спросила? — подняв бровь, обратился к девушке Гарри.
— Потребовала доказательств.
— Клянусь Горгоной, ты мне напомнил кое о чем, — произнес Хагрид, хлопнув себя по лбу так сильно, что этим ударом вполне мог бы сбить с ног лошадь.
— Это смотря куда бить. — вставил Том.
А затем запустил руку в карман куртки и вытащил оттуда сову — настоящую, живую и немного взъерошенную,
— Бедная, — вздохнула Лили Луна.
— а также длинное перо и свиток пергамента. Хагрид начал писать, высунув язык, а Гарри внимательно читал написанное:
Мама вышеупомянутого строго посмотрела на него.
Дорогой мистер Дамблдор!
Передал Гарри его письмо. Завтра еду с ним, чтобы купить все необходимое. Погода ужасная. Надеюсь, с вами все в порядке.
Хагрид!
Хагрид скатал свиток, сунул его сове в клюв, подошел к двери и вышвырнул птицу туда, где бушевал ураган. Затем вернулся и сел обратно на софу. При этом вид у него был такой, словно сделал он что-то совершенно обычное, например поговорил по телефону. Гарри вдруг понял, что сидит с открытым ртом, и быстро захлопнул его.
— Так на чем мы с тобой остановились? — спросил Хагрид.
— На Дурслях.
В этот момент из тени вышел дядя Вернон.
— О, лёгок на помине, — с долей презрения сказал Ремус.
Лицо его все еще было пепельно-серым от страха, но на нем отчетливо читалась злость.
— Он никуда не поедет, — сказал дядя Вернон.
Хагрид хмыкнул.
— Знаешь, хотел бы я посмотреть, как такой храбрый магл, как ты, его остановит...
— Кто? — с интересом переспросил Гарри.
— Магл, — пояснил Хагрид — Так мы называем всех неволшебников—маглы. Да, не повезло тебе... ну в том плане, что хуже маглов, чем эти, я в жизни не видал.
— Когда мы взяли его в свой дом, мы поклялись, что положим конец всей этой ерунде, — упрямо продолжил дядя Верной, — что мы вытравим и выбьем из него всю эту чушь!
— Что?! — воскликнула бывшая Эванс, свернувшись калачиком на груди мужа.
Тоже мне волшебник!
— Так вы знали? — недоверчиво спросил Гарри. — Вы знали, что я... что я волшебник?
— Дальше следует длинный монолог Петуньи, — сказал Сириус. — Мужайся, Цветочек.
— Знали ли мы?! — внезапно взвизгнула тетя Петунья. — Знали ли мы? Да, конечно, знали! Как мы могли не знать, когда мы знали, кем была моя чертова сестрица! О, она в свое время тоже получила такое письмо и исчезла, уехала в эту школу и каждое лето на каникулы приезжала домой, и ее карманы были полны лягушачьей икры, а сама она все время превращала чайные чашки в крыс. Я была единственной, кто знал ей цену, — она была чудовищем, настоящим чудовищем! Но не для наших родителей, они-то с ней сюсюкались — Лили то, Лили это! Они гордились, что в их семье есть своя ведьма!
Она замолчала, чтобы перевести дыхание, и после глубокого вдоха разразилась не менее длинной и гневной тирадой. Казалось, что эти слова копились в ней много лет, и все эти годы она хотела их выкрикнуть, но сдерживалась, и только теперь позволила себе выплеснуть их наружу.
— А потом в школе она встретила этого Поттера, и они уехали вместе и поженились, и у них родился ты. И конечно же я знала, что ты будешь такой же, такой же странный, такой же... ненормальный! А потом она, видите ли, взорвалась, а тебя подсунули нам!
Лили зарыдала, еще сильнее сжавшись в руках мужа, Джеймс гладил её по волосам, успокаивая, а Том взялся анализировать.
— Ну что тут можно сказать: во-первых, либо Петунья долго репетировала, либо она очень хорошая актриса, раз способна на такую импровизацию, у неё явно есть актёрский талант, не понятно только, почему она его упорно зарывает в землю.
— Да, — сказал Снейп. — Петунья всегда была хорошей актрисой.
— Во-вторых ей надо обратиться к психологу, а не создавать проблемы окружающим.
— И как объяснить магловскому психологу, что твоя сестра ведьма, а ты ей банально завидуешь?
— Ну про ведьму можно и не говорить, проблема в том, что у одного ребенка есть некий талант, а у другого нет. Зависть на этой почве у маглов весьма распространена, и психологи её отлично решают. Например, при комитете магического здравоохранения и социальной политики всероссийского объедения магов существует психологическая служба, работающая с маглами, столкнувшимися с магией, причём это не тупая выработка объяснения и стирание памяти, а именно профессиональная психологическая помощь.
Гарри побледнел как полотно. Какое-то время он не мог произнести ни слова, но потом дар речи снова вернулся.
— Взорвалась? — спросил он. — Вы же говорили, что мои родители погибли в автокатастрофе!
— По-моему, маглы сами прекрасно справляются, — бросил Драко.
— В принципе, да, маги тысячи лет живут бок о бок с маглами, пока не поубивали друг друга, хотя попытки конечно были.
— АВТОКАТАСТРОФА?! — прогремел Хагрид и так яростно вскочил с софы, что Дурсли попятились обратно в угол.
—Да как могла автокатастрофа погубить Лили и Джеймса Поттеров?
— Легко!
Ну и ну, вот дела-то! Вот это да! Да быть такого не может, чтоб Гарри Поттер ничего про себя не знал! Да у нас его историю любой ребенок с пеленок знает! И родителей твоих тоже!
— Но почему? — В голосе Гарри появилась настойчивость. — И что с ними случилось, с мамой и папой?
Ярость сошла с лица Хагрида. На смену ей вдруг пришла озабоченность.
— Да, не ждал я такого, — произнес он низким, взволнованным голосом.
— Дамблдор меня предупреждал, конечно, что непросто будет... ну... забрать тебя у этих... Но я и подумать не мог, что ты вообще ничего не знаешь. Не я, Гарри, должен бы рассказать тебе обо всем... э-э... но кто-то ж должен, так? Ну не можешь ты ехать в Хогвартс, не зная, кто ты такой.
— Не может Золушка ехать на бал без платья и хрустальных туфелек.
Гермиона, Джинни и маленькая Лили покатились со смеху. Лили-старшая и профессор МакГонагалл улыбнулись.
Он мрачно посмотрел на Дурслей.
— Что ж, думаю, что будет лучше, если я тебе расскажу, н-ну.. то, что могу, конечно, а могу не все, потому как., э-э... загадок много осталось, непонятного всякого... Он снова сел и уставился на огонь.
— Наверное, начну я... с человека одного, — произнес Хагрид через несколько секунд. — Нет, поверить не могу, что ты про него не знаешь, — его в нашем мире все знают...
Реддл, до этого делавший вид, что его все происходящее не касается, прислушался.
— А кто он такой? — спросил Гарри, не дав Хагриду замолчать и уйти в себя.
— Ну.. Я вообще-то не люблю его имя произносить. Никто из наших не любит.
— Но почему?
— Клянусь драконом, Гарри, люди все еще боятся, вот почему. А, чтоб меня, нелегко все это... Короче, был там один волшебник, который... который стал плохим. Таким плохим, каким только можно стать. Даже хуже. Даже еще хуже, чем просто хуже. Звали его...
— Не правда! — Волан-де-Морт не выдержал.
Хагрид задохнулся от волнения и замолк
— Может быть, вы лучше напишете это имя? — предложил Гарри.
— Нет... не знаю я, как оно пишется. Ну ладно... э-э.. Волан-де-Морт, — выдавил наконец Хагрид, передернувшись. — И больше не проси меня, ни за что не; повторю. В общем, этот волшебник лет так... э-э. двадцать назад начал себе приспешников искать. И нашел ведь. Одни пошли за ним, потому что испугались, другие подумали, что он властью с ними поделится. А власть у него была ого-го, и чем дальше, тем больше ее становилось. Темные были дни, да. Никому нельзя было верить. Жуткие вещи творились. Побеждал он, понимаешь. Нет, с ним, конечно, боролись, а он противников убивал. Ужасной смертью они умирали. Даже мест безопасных почти не осталось... разве что Хогвартс, да! Я так думаю, что Дамблдор был единственный, кого Ты-Знаешь-Кто боялся.
— Не боялся, а уважал, — донеслось с дальней кровати.
Потому и на школу напасть не решился... э-э... тогда, по крайней мере. А твои мама и папа — они были лучшими волшебниками, которых я в своей жизни знал. Лучшими учениками школы были, первыми в выпуске. Не пойму, правда, чего Ты-Знаешь-Кто их раньше не попытался на свою сторону перетянуть...
— Сдались они мне, — фыркнул он.
Знал, наверное, что они близки с Дамблдором, потому на Темную сторону не пойдут. А потом подумал: может, что их убедит... А может, хотел их... э-э... с дороги убрать, чтоб не мешали. В общем, никто не знает. Знают только, что десять лет назад, в Хэллоуин, он появился в том городке, где вы жили. Тебе всего год был, а он пришел в ваш дом и... и... Хагрид внезапно вытащил откуда-то грязный, покрытый пятнами носовой платок и высморкался громко, как завывшая сирена.
— Ты меня извини... плохой я рассказчик, Гарри, — виновато произнес Хагрид.
— Но так грустно это... я ж твоих маму с папой знал, такие люди хорошие, лучше не найти, а тут... В общем, Ты-Знаешь-Кто их убил. А потом — вот этого вообще никто понять не может— он и тебя попытался убить. Хотел, чтобы следов не осталось, а может, ему просто нравилось людей убивать. Вот и тебя хотел, а не вышло, да!
— Вообще-то ты был основной моей целью, Гарри.
— В смысле? — спросил Гарри.
— А я думал, Дамблдор тебе уже рассказал...
— Не порть интригу, Воланд, — сказал Том. — Не к чему всем раньше времени знать, насколько ты идиот.
Джеймс-младший, Альбус, Лили-младшая, Скорпиус и Снейп покатились со смеху.
— Кто-то уже знает!
— Простите, милорд, но я это только сейчас понял, а детишки из будущего, они это должно быть с пелёнок знают, и да, в этом случае вы действительно идиот, — высказал Снейп, на всякий случай повторяя защитные заклинания и делая пометку возвести их вокруг себя в ближайшее время.
Ты не спрашивал никогда, откуда у тебя этот шрам на лбу? Это не порез никакой. Такое бывает, когда злой и очень сильный волшебник на тебя проклятие насылает. Так вот, родителей твоих он убил, даже дом разрушил, а тебя убить не смог. Поэтому ты и знаменит, Гарри. Он если кого хотел убить, так тот уже не жилец был, да! А с тобой вот не получилось. Он таких сильных волшебников убил — МакКиннонов, Боунзов, Прюиттов, а ты ребенком был, а выжил.
— Мерлин! — воскликнула Лили.
Хагрид замолчал, а Гарри вдруг ощутил резкую головную боль. Перед его глазами отчетливо возникла знакомая картина из прошлого, только теперь ослепительная вспышка зеленого света была гораздо ярче. И заодно он вспомнил кое-что еще, то, что никогда раньше не всплывало в его памяти, — громкий, ледяной, беспощадный смех.
Хагрид с грустью наблюдал за ним.
— О господи, ты это помнишь? — Лили обняла сына.
— Задушишь, мама, — прохрипел юный герой.
— Прости, милый.
— Я тебя вот этими руками из развалин вынес, Дамблдор меня туда послал. А потом я привез тебя этим...
— Вздор и ерунда! — донесся из угла голос дяди Вернона.
— Опять он, — застонали все.
Гарри аж подпрыгнул от неожиданности — он совсем забыл про Дурслей. Но Дурсли про него не забыли. Особенно дядя Вернон, к которому, кажется, вернулась смелость — он сжимал кулаки и яростно смотрел на Хагрида.
— Врагу не сдается наш гордый «Варяг», пощады никто не желает, — произнес известную фразу Том.
— Послушай меня, мальчик, — прорычал дядя Вернон. — Я допускаю, что ты немного странный, хотя, возможно, хорошая порка вылечила бы тебя раз и навсегда. Твои родители действительно были колдунами, но, как мне кажется, без них мир стал спокойнее. Они сами напросились на то, что получили, только и общались что с этими волшебниками, этого следовало ожидать, я знал, что они плохо кончат...
Сириусу стоило больших трудов дочитать последние предложение.
— Да как он может! — кричал Джеймс.
— Что он себе позволяет! — взвизгнула Лили не хуже сестры.
— Как он посмел! — возмущался Люпин.
И так далее и тому подобное, крики продолжались минут пять, наконец Том хлопнул лапами, и у всех троих будто звук выключили.
— Продолжайте, товарищ Блэк.
Не успел он договорить, как Хагрид спрыгнул с софы, вытащил из кармана потрепанный розовый зонтик и наставил на дядю Вернона, словно шпагу.
— Я тебя предупреждаю, Дурсль, я тебя в последний раз предупреждаю: еще раз рот откроешь...
Видимо, дядя Вернон представил себе, как этот великан с легкостью нанизывает его на свой зонтик, и его смелость сразу испарилась — он прижался к стене и замолчал.
Многие одобрительно заулыбались.
— Так-то лучше. — Хагрид тяжело вздохнул и сел обратно на софу, которая на этот раз прогнулась до самого пола. На языке у Гарри вертелись самые разные вопросы. Сотни вопросов.
— А что случилось с Волан... извините, с тем Вы-Знаете-Кем?
— Хороший вопрос, Гарри. Исчез он. Растворился. В ту самую ночь, когда тебя пытался убить. Потому ты и стал еще знаменитее. Я тебе скажу, это самая что ни на есть настоящая загадка... Он все сильнее и сильнее становился и вдруг исчез, и... эта... непонятно почему. Кой-кто говорит, что умер он. А я считаю, чушь все это, да! Думаю, в нем ничего человеческого не осталось уже... а ведь только человек может умереть. А кто-то говорит, что он все еще тут где-то, поблизости, просто прячется... э-э... своего часа ждет, но я так не думаю. Те, кто с ним был, — они на нашу сторону перешли. Раньше ведь они... эта... как заколдованные были, а тут проснулись. Вряд ли бы так вышло, будь он где-то рядом, да! Хотя большинство людей думают: он где-то тут, только силу свою потерял. Слишком слабый стал, чтоб дальше бороться и все завоевать. В тебе было что-то, Гарри, что его... э-э... сломало. Чтой-то приключилось той ночью, чего он не ждал, не знаю что, да и никто не знает... но сломал ты его, это точно.
— Да, этого я не учёл, — пробубнил Реддл.
Во взгляде Хагрида светились тепло и уважение. Но Гарри, вместо того чтобы почувствовать себя польщенным и возгордиться, с ужасом осознавал, что все это ужасная ошибка. Волшебник? Он, Гарри Поттер, волшебник?
— Ты не поверил? — удивилась Джинни.
— Ты мой хороший, — Лили погладила сына по голове.
Всю жизнь его шпынял Дадли и притесняли дядя Вернон и тетя Петунья, а если он волшебник, то почему они не превращались в бородавчатых черепах всякий раз, как запирали его в чулане?
— Это не так работает, — смеялся Фред.
Если когда-то он смог победить величайшего мага в мире, почему Дадли всегда пинал его и гонял по школе и по всему дому, как футбольный мяч?
— Хагрид, — тихо произнес Гарри.
— Боюсь, что вы ошибаетесь. Я не думаю, что я волшебник… что я смогу стать волшебником. К его удивлению, Хагрид рассмеялся.
— Значит, не волшебник? И никогда с тобой ничего такого не было, когда ты злился или огорчался?
Гарри уставился в огонь. Хагрид натолкнул его на важную мысль. Ведь если подумать... Все те странные вещи, происходившие с ним и неизменно приводившие в ярость тетю Петунью и дядю Вернона, все они случались, когда он был огорчен или разозлен. Например, когда за ним гналась банда Дадли, а он смог ускользнуть от них, оказавшись на крыше школьной столовой... Или когда тетя Петунья остригла его почти наголо, и он с ужасом думал о том, как завтра появится в школе, — разве ему не удалось заставить волосы отрасти за одну ночь?.. А взять самый последний случай, когда Дадли ударил его в террариуме, а он, сам того не подозревая, напустил на Дадли бразильского удава — Гарри улыбнулся, посмотрел на Хагрида и заметил, что лицо великана просияло.
— Вот это уже ближе к истине, — сказал Люпин.
— Ну что, убедил я тебя теперь, да? А говоришь, что Гарри Поттер не волшебник. Погоди, ты скоро в Хогвартсе самым знаменитым учеником станешь. И тут снова подал голос дядя Верной - видимо, испуг прошел, и он решил, что не сдастся без боя.
— Разве я не сказал вам, что он никуда не поедет? — прошипел дядя Вернон.
— Он пойдет в школу «Хай Камеронс», и он должен быть благодарен нам за то, что мы его туда определили. Я читал эти ваши письма — про то, что ему нужна целая куча всякой ерунды, вроде книг заклинаний и волшебных палочек..
— Наши не сдаются.
— Если он захочет там учиться, то даже такому здоровенному маглу как ты, его не остановить, понял? — прорычал Хагрид — Помешать сыну Лили и Джеймса Поттеров учиться в Хогвартсе — да ты свихнулся, что ли?! Он родился только, а его тут же записали в ученики, да! Лучшей школы чародейства и волшебства на свете нет...
— Сомнительный тезис, — сказал Уран.
и он в нее поступит, а через семь лет сам себя не узнает. И жить он там будет рядом с такими же, как он, а это уж куда лучше, чем с вами. А директором у него будет самый великий директор, какого только можно представить, сам Альбус Да...
— Я НЕ БУДУ ПЛАТИТЬ ЗА ТО, ЧТОБЫ КАКОЙ-ТО ОПОЛОУМЕВШИЙ СТАРЫЙ ДУРАК УЧИЛ ЕГО ВСЯКИМ ФОКУСАМ! — прокричал дядя Вернон.
— Это он зря, — сказал Снейп.
Тут он зашел слишком далеко. Хагрид схватил свой зонтик, завертел им над головой, а его голос загремел словно гром.
- НИКОГДА... НЕ ОСКОРБЛЯЙ... ПРИ МНЕ... АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА!
Зонтик со свистом опустился и своим острием указал на Дадли. Потом вспыхнул фиолетовый свет, и раздался такой звук, словно взорвалась петарда, затем послышался пронзительный визг, а в следующую секунду Дадли, обхватив обеими руками свой жирный зад, затанцевал на месте, вереща от боли. Когда он повернулся к Гарри спиной, тот заметил, что на штанах Дадли появилась дырка, а сквозь нее торчит поросячий хвостик. Дядя Вернон, с ужасом посмотрев на Хагрида, громко закричал, схватил тетю Петунью и Дадли, втолкнул их во вторую комнату и тут же с силой захлопнул за собой дверь. Хагрид посмотрел на свой зонтик и почесал бороду.
— Хагрид тоже перегнул палку, — заметила Лили-старшая.
— Зато желаемый эффект достигнут, — ответил ей Джеймс.
— Зря я так, совсем уж из себя вышел, — сокрушенно произнес он. — И ведь не получилось все равно. Хотел его в свинью превратить, а он, похоже, и так уже почти свинья, вот и не вышло ничего... Хвост только вырос...
Он нахмурил кустистые брови и боязливо покосился на Гарри.
— Просьба у меня к тебе: чтоб никто в Хогвартсе об этом не узнал. Я... э-э... нельзя мне чудеса творить, если по правде. Только немного разрешили, чтобы за тобой мог съездить и письмо тебе передать. Мне еще и поэтому такая работа по душе пришлась... ну и из-за тебя, конечно.
— А почему вам нельзя творить чудеса? — поинтересовался Гарри.
— Да, почему? — спросили Мародеры.
Гарри, Рон и Гермиона незаметно ухмыльнулись, а Волдеморта глубоко в сознании кольнуло что-то, похожее на совесть.
— Ну... Я же сам когда-то в школе учился, и меня... э-э... если по правде, выгнали. На третьем курсе я был. Волшебную палочку мою... эта... пополам сломали, и все такое. А Дамблдор мне разрешил остаться и работу в школе дал. Великий он человек, Дамблдор.
— А почему вас исключили?
— Поздно уже, а у нас делов завтра куча,
— Неплохой переход от темы, — оценил один из котов.
— уклончиво ответил Хагрид. — В город нам завтра надо, книги тебе купить, и все такое. И эта... давай на «ты», нечего нам с тобой «выкать», мы ж друзья. Он стащил с себя толстую черную куртку и бросил ее к ногам Гарри.
Лили еще раз счастливо улыбнулась — Хагрид подумал о Гарри.
— Под ней теплее будет. А если она... э-э... шевелиться начнет, ты внимания не обращай — я там в одном кармане пару мышей забыл. А в каком — не помню...
— А действительно, почему? — спросил Джеймс-старший.
— Давайте прервемся на обед, — предложил Том.
= часть 8 застольная беседа и глава 5 Косой переулок =
Все вновь собрались в столовой.
— Ну что, товарищи, обсудим, — сказал Том. — Кто что хочет сказать?
— Прости меня пожалуйста, Гарри, — сказал Драко.
Молодые маги неверяще переглянулись — столько лет вражды, а тут — БАЦ! — и прости меня!
— Ты больше ничего не хочешь сказать, перед кем-то извиниться? — растягивая слова, словно намекая, спросил Гарри.
— Драко, я чего-то не знаю? — Нарцисса строго посмотрела на сына.
Парень весь сжался под взглядом матери.
— Извините меня, Гарри, Рон и особенно ты, Гермиона, моё поведение было не достойно аристократа.
— Я не сержусь на тебя, Драко, — сказала девушка, правда при этом, как-то странно посмотрев на него, неприязненно, что ли?
— Так, хорошо, а по поводу прочитанного?
— По-моему, они и так достаточно покричали во время чтения, Том, — сказал Уран.
— По-моему тоже.
Пообедав, они вернулись в комнату и Том сказал:
— Северус, прошу.
Снейп взял книгу.
— Глава пятая, Косой переулок.
На следующее утро Гарри проснулся рано. Он знал, что уже рассвело, но не торопился открывать глаза.
«Это был сон, —твердо сказал он себе.
«Нет», — подумала Лили, — «Совершенно нет, Гарри».
— Мне приснилось, что ко мне приходил великан по имени Хагрид, чтобы сообщить мне, что я пойду учиться в школу волшебников. Когда я открою глаза, то окажусь дома в своем чулане».
— Ты пессимист, Гарри, — рассмеялась Гермиона.
— Я просто не мог в это поверить, — начал оправдываться парень.
— Да, не повезло мне, мой парень — пессимист, — надулась Джинни.
— Ладно лучшая подруга, но девушка!
— Кто ж тебя еще покритикует? — Джинни подсела к Гарри и, дождавшись момента, когда все перестали обращать на них внимание, поцеловала его в подбородок.
Внезапно раздался громкий стук
«А вот и тетя Петунья», — подумал Гарри с замиранием сердца. Но глаза его все еще были закрыты. Сон был слишком хорош, чтобы просыпаться.
Тук Тук Тук
— Хорошо, — пробормотал Гарри. — Я встаю.
Он сел, и тяжелая куртка Хагрида, под которой он спал, упала на пол. Хижина была залита светом, ураган кончился, Хагрид спал на сломанной софе, а на подоконнике сидела сова с зажатой в клюве газетой «стучала когтем в окно. Гарри вскочил с постели. Счастье распирало его изнутри, словно он проглотил воздушный шар.
— Интересная метафора, — сказал Том.
Гарри подошел к окну и распахнул его. Сова влетела в комнату и уронила газету прямо на Хагрида, но тот не проснулся. Затем сова спикировала на пол и набросилась на куртку Хагрида.
— Прекрати!
Гарри замахал руками, чтобы прогнать сову, но она яростно щелкнула клювом и продолжила терзать куртку.
— Хагрид! — громко позвал Гарри. — Тут сова…
— Заплати ей, — проворчал Хагрид, уткнувшись лицом в софу.
— Интересно, совы только за периодику мзду берут? — спросил Том.
— Вроде да, — сказал Люпин. — Потому что самим совам деньги, естественно, не нужны, их берёт редакция.
— Что?
— Она хочет, чтоб мы ей денег дали за то, что он газету притащила. Деньги в кармане. Казалось, что куртка Хагрида состоит из одних карманов. Связки ключей
— Вот почему он Хранитель ключей, — начал Фред.
— Наверное, все ключи Хогвартса у него хранятся, — закончил Джордж.
расплющенные дробинки, мотки веревки, мятные леденцы, пакетики чая… Наконец Гарри вытащил пригоршню странного вида монет.
— Дай ей пять кнатов, — сонно произнес Хагрид.
— Кнатов?
— Маленьких бронзовых монеток
Гарри отсчитал пять бронзовых монеток, и сова вытянула лапу, к которой был привязан кожаный мешочек. А затем вылетела в открытое окно. Хагрид громко зевнул, сел и потянулся.
— Будем считать, что Хагрид хотел тебя с нашими деньгами познакомить, что в принципе разумно, — сказала МакГонагалл.
— Пора идти, Гарри. У нас с тобой делов куча, нам в Лондон надо смотаться да накупить тебе всяких штук, которые для школы нужны.
Гарри вертел в руках волшебные монетки, внимательно их разглядывая. Он только что подумал кое о чем, и ему показалось, что поселившийся внутри его шар счастья начал сдуваться.
— М-м-м… Хагрид?
—А? — Хагрид натягивал свои огромные башмаки.
— У меня нет денег, и вы…
Великан внимательно посмотрел на него, словно напоминая о вчерашнем уговоре. Гарри вдруг понял, что ему, всегда такому вежливому и обращающемуся на «вы» ко всем старшим, будет легко называть Хагрида на «ты». Потому что Хагрид относился к нему с большей теплотой, чем кто бы то ни было, и вел себя как друг.
— Ты слышал, что сказал вчера вечером дядя Вернон. Он не будет платить за то, чтобы я учился волшебству
— Гарри! — Лили вплеснула руками. — Как ты мог подумать, что мы тебя без наследства оставим?
— Прости, мама, я об этом не подумал.
Женщина укоризненно посмотрела на сына.
— А ты не беспокойся. — Хагрид встал и почесал голову.
— Ты, что ли, думаешь, что твои родители о тебе не позаботились?
— Но если от их дома ничего не осталось…
— Да ты чо, они ж золото свое не в доме хранили! — отмахнулся Хагрид. — Короче, мы первым делом в «Гринготтс» заглянем, в наш банк Ты съешь сосиску, они и холодные очень ничего. А я, если по правде, не откажусь от кусочка твоего вчерашнего именинного торта. — У волшебников есть свои банки?
— Только один. «Гринготтс». Там гоблины всем заправляют.
Гарри уронил кусок сосиски, который он держал руке.
— Гоблины? — Да, и поэтому я тебе так скажу: только сумасшедший может решиться ограбить этот банк. С гоблинами, Гарри, связываться опасно, да, запомни это. поэтому если захочешь… э-э… что-то спрятать, то надежнее «Гринготтса» места нет… Разве что Хогвартс. Да сам увидишь сегодня, когда за деньгами твоими придем — заодно и я там дела свои сделаю. Дамблдор мне поручил кой-чего, да! — Хагрид горделиво выпрямился. — Он мне всегда всякие серьезные вещи поручает. Тебя вот забрать, из «Гринготтса» кое-что взять — он знает, что мне доверять можно, понял?
— А вот это уже было лишнее, — сказал Снейп.
Все согласились с ним.
Ну ладно, пошли. Гарри вышел на скалу вслед за Хагридом. Небо было чистым, и море поблескивало в лучах солнца! Лодка, которую арендовал дядя Верной, все еще была: здесь, но после урагана она была залита водой.
— А как ты сюда попал? — Гарри огляделся, но другой лодки так и не увидел.
— Прилетел, — ответил Хагрид.
— Прилетел?
— А вот это уже интересный вопрос, — сказал Том.
Многие попытались представить его летящим, но уже через несколько секунд эта попытка с треском провалилась.
—Да… не будем об этом. Теперь, когда ты со мной мне… э-э… нельзя чудеса творить. Они уселись в лодку, а Гарри продолжал внимательно разглядывать Хагрида, пытаясь представить его летящим.
— Разве что с крыши, — сказал Люциус.
— Это страшно, — поддержал его Реддл.
— Хотя… да… если по правде, глупо было б грести самому. — Хагрид покосился на Гарри. — Если я… э-э… Если я сделаю так, чтоб мы побыстрее поплыли, ты ведь никому в Хогвартсе не расскажешь?
— Конечно нет! — выпалил Гарри, которому не терпелось увидеть что-нибудь магическое. Хагрид вытащил свой розовый зонт, дважды стукнул им о борт лодки, и та помчалась.
—А почему только сумасшедший может попытаться ограбить «Гринготтс»? — поинтересовался Гарри.
— Заклинания, колдовство, — ответил Хагрид, разворачивая газету. — Говорят, что там у них самые секретные сейфы драконы охраняют. К тому же оттуда еще выбраться надо… «Гринготтс» глубоко под землей находится… сотни миль под Лондоном — чуешь? Глубже, чем метро. Даже если повезет грабителю и получится у него украсть что-нибудь, он с голоду помрет, пока оттуда выберется, да!
Гарри сидел и думал об услышанном. Хагрид читал газету, которая называлась «Ежедневный пророк». Гарри помнил, как дядя Вернон твердил, что, когда человек читает газету, он не любит, чтобы ему мешали. Но сейчас оставить Хагрида в покое было нелегко, потому что никогда в жизни Гарри не хотелось задать столько вопросов.
— Ну вот, Министерство магии опять дров наломало, — пробормотал Хагрид, переворачивая страницу.
— Да наше министерство кроме этого ничего делать и не может! — воскликнул Бродяга.
— Просто оно было создано специально для таких целей, — ответил ему Сохатый.
— А есть такое Министерство? — спросил Гарри, позабыв, что мешать читающему газету не следует.
— Есть-есть, — ответил Хагрид. — Сначала хотели, чтоб Дамблдор министром стал, но он никогда Хогвартс не оставит, во как! Так что в министры старый Корнелиус Фадж пошел. А хуже его не найдешь. Он теперь каждое утро к Дамблдору сов посылает за советами.
— А чем занимается Министерство магии?
— Последнии месяцы — травят подростка.
— Ну, их главная работа, чтоб люди не догадались, что в стране на каждом углу волшебники живут.
— Почему?
— Почему? Да ты чо, Гарри? Все ж сразу захотят волшебством свои проблемы решить, эт точно! Не, лучше, чтоб о нас не знали.
— И вообще обеспечивают нормальную жизнь магического населения.
— А в России? — спросила Гермиона.
— В России есть Всероссийское Объединение Магов, есть Федеральная Служба Контроля Магии, ответственность между ними поделена: ВОМ — это социально-экономические функции, там есть комитет здравоохранения, комитет по науке и образованию, которому подчиняются Всероссийская ордена Ленина, ордена Октябрьской революции, ордена Трудового Красного Знамени, Школа Волшебства имени Луначарского и многочисленные НИИЧАВО, комитет магических игр и спорта, комитет транспорта, комитет магических торговли и производства и так далее; ФСКМ — это силовые, всё, что касается обеспечения магического правопорядка, ну, там часть функций у федеральной службы безопасности: например Служба Стражей Границ Миров относится к пограничному управлению ФСБ. Совсем тяжёлыми случаями занимается Тайная Гвардия.
В этот момент лодка мягко стукнулась о стену причала. Хагрид сложил газету, и они поднялись по каменным ступеням и оказались на улице. Пока они шли к станции, жители маленького городка во все глаза смотрели на Хагрида. Гарри их прекрасно понимал. Дело даже не в том, что Хагрид был вдвое выше обычного человека, он еще и всю дорогу тыкал пальцем в самые простые, на взгляд Гарри, предметы, вроде парковочных счетчиков, и громко восклицал:
— Ну дела, Гарри! И чего эти маглы только не придумают!
— Хагрид, — упрекнула его Джинни, — так ты нас быстро раскроешь!
— Хагрид! — произнес Гарри, немного запыхавшись, потому что ему было нелегко поспевать за Хагридом.
— Ты сказал, что в «Гринготтсе» есть драконы?
— Ну, так говорят, — ответил Хагрид.— Э-э-э, хотел бы я иметь дракона.
— Ты хотел бы иметь дракона?
— Всегда хотел… еще когда маленьким совсем был. Все, пришли мы.
— Опасное желание, — прокомментировал Люциус.
Они были на станции. Поезд на Лондон отходил через пять минут. Хагрид заявил, что ничего не понимает в деньгах маглов, и сунул Гарри несколько купюр, чтобы тот купил билеты. В поезде на них глазели еще больше, чем на улице. Хагрид занял сразу два сиденья и начал вязать нечто похожее на шатер канареечного цвета, вроде тех, где устраивают представления циркачи.
— А письмо-то у тебя с собой, Гарри? — спросил он, считая петли. Гарри вытащил из кармана пергаментный конверт.
— Отлично, — сказал Хагрид. — Там есть список всего того, что для школы нужно. Гарри развернул второй листок бумаги, который не заметил вчера, и начал читать.
ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «Хогвартс»
Форма
Студентам-первокурсникам требуется:
Три простых рабочих мантии (черных).
— А бывают другие? — спросил Драко, но ему никто не ответил.
Одна простая остроконечная шляпа (черная) на каждый день.
Одна пара защитных перчаток (из кожи дракона или аналогичного по свойствам материала).
Один зимний плащ (черный, застежки серебряные).
Пожалуйста, не забудьте, что на одежду должны быть нашиты бирки с именем и фамилией студента.
Книги:
Каждому студенту полагается иметь следующие книги:
«Курсическая книга заговоров и заклинаний» (первый курс). Миранда Гуссокл
«История магии». Батильда Бэгшот
«Теория магии». Адальберт Уоффлинг
«Пособие по трансфигурации для начинающих». Эмерик Свитч
«Тысяча магических растений и грибов». Филли-да Спора
«Магические отвары и зелья». Жиг Мышъякофф
— Поляк, что ли, — сказал Том.
«Фантастические звери: места обитания». Ньют Саламандер
«Темные силы: пособие по самозащите».Квентин Тримбл
Также полагается иметь:
1 волшебную палочку,
1 котел (оловянный, стандартный размер 2),
1 комплект стеклянных или хрустальных флаконов,
— Оловянный котел — бред какой, — фыркнул Том.
— В смысле? — не понял Снейп.
— Алюминиевый, и безопасней, и легче, и дешевле.
— У алюминия хуже теплопроводность, он нагреваться дольше будет.
— Зато температура плавления выше: не какой-то там двести тридцать один градус, а целых шестьсот шестьдесят, да и химически он более устойчив, а также легче.
1 телескоп, 1 медные весы.
Студенты также могут привезти с собой сову, или кошку, или жабу.
НАПОМИНАЕМ РОДИТЕЛЯМ, ЧТО ПЕРВОКУРСНИКАМ НЕ ПОЛОЖЕНО ИМЕТЬ СОБСТВЕННЫЕ МЕТЛЫ.
— Как по мне, так это самое отвратительное правило из всех прописанных для Хогвартса, — поморщившись, сказал Рон, а некоторые студенты согласно закивали в знак согласия.
— И это все можно купить в Лондоне? — ахнул Гарри.
— Если знаешь, где искать, — ответил Хагрид.
Гарри никогда раньше не гулял по Лондону. А Хагрид хотя и знал, куда им надо, но обычным способом туда никогда не добирался.
Некоторые маги усмехнулись от обстоятельств сложившейся ситуации.
Для начала он застрял в турникете метро, а после громко жаловался, что сиденья в вагонах слишком маленькие, а поезда слишком медленные.
— Не представляю, как маглы без магии обходятся,
— Отлично, — едко прокомментировали Лили, Гермиона и Гарри.
— сказал он, когда они поднялись вверх по сломанному эскалатору и оказались на улице, полной магазинов. Хагрид был так велик, что без труда прокладывал себе дорогу сквозь толпу, от Гарри требовалось лишь не отставать. Они проходили мимо книжных и музыкальных магазинов, закусочных и кинотеатров, но ни одно из этих мест не было похоже на то, где можно купить волшебную палочку.
— Конечно, вам ведь нужно попасть на специальную, магическую улицу. Иначе продажа магических вещей рядом с маглами полностью рассекретит наше сообщество, — пояснил Джеймс Сириус.
Это была обычная улица, забитая обычными людьми. Гарри на мгновение показалось, что это сон. Ну разве может находиться под землей волшебный банк, набитый золотом? Разве существуют магазины, которые продают книги заклинаний и метлы? А может, все это ужасная шутка, которую придумали Дурсли? Если бы Гарри не знал, что у Дурслей нет чувства юмора, он бы так и подумал, но он почему-то верил Хагриду, хотя все, что тот говорил, было невероятно.
— Пришли, — произнес Хагрид, остановившись.
— «Дырявый котел». Известное местечко.
— Странное название для бара.
— Не то слово, — ответил Малфой.
Это был крошечный невзрачный бар. Если бы Хагрид не указал на него, Гарри бы его даже не заметил. Проходящие мимо люди на бар не смотрели. Их взгляды скользили с большого книжного магазина на магазин компакт-дисков, а бар, находившийся между этими магазинами, они, похоже, вовсе не замечали. У Гарри даже возникло странное чувство, что только они с Хагридом видят его.
— Правда не видят.
Но прежде чем он успел спросить об этом, Хагрид завел его внутрь. Для известного местечка бар был слишком темным и обшарпанным. В углу сидели несколько пожилых женщин и пили вино из маленьких стаканчиков, одна из них курила длинную трубку. Маленький человечек в цилиндре разговаривал со старым лысым барменом, похожим на нахмурившийся грецкий орех. Когда они вошли, все разговоры сразу смолкли. Очевидно, Хагрида здесь все знали — ему Улыбались и махали руками, а бармен потянулся за стаканом со словами:
— Тебе как обычно, Хагрид?
— Надеюсь, что нет, — сказала МакГонагалл
— Не могу, Том, я здесь по делам Хогвартса, — ответил Хагрид и хлопнул Гарри по плечу своей здоровенной ручищей, так что у того подогнулись колени,
— Боже милостивый, — произнес бармен, пристально глядя на Гарри.
— Это… Неужели это…
— Ненавижу то, что сейчас будет, — сказал Гарри.
В «Дырявом котле» воцарилась тишина.
— Благослови мою душу, — прошептал старый бармен. — Гарри Поттер… какая честь! Он поспешно вышел из-за стойки, подбежал к Гарри и схватил его за руку В глазах бармена стояли слезы.
— Добро пожаловать домой, мистер Поттер. Добро пожаловать домой. Гарри не знал, что сказать. Все смотрели на него. Старуха сосала свою трубку, не замечая, что та погасла. Хагрид сиял. Вдруг разом заскрипели отодвигаемые стулья, и следующий момент Гарри уже обменивался рукопожатиями со всеми посетителями «Дырявого котла».
— Дорис Крокфорд, мистер Поттер. Не могу поверить, что наконец встретилась с вами. — Большая честь, мистер Поттер, большая честь
— Всегда хотела пожать вашу руку… Я вся дрожу. — Я счастлив, мистер Поттер, даже не могу пере дать, насколько я счастлив. Меня зовут Дингл, Дедалус Дингл.
— А я вас уже видел! — воскликнул Гарри, и Дедалус Дингл так разволновался, что его цилиндр слетел с головы и упал на пол.
— Вы однажды поклонились мне в магазине.
— Он помнит! — вскричал Дедалус Дингл, оглядываясь на остальных — Вы слышали? Он меня помнит! — Гарри продолжал пожимать руки.
— А этот тебя похоже за сумасшедшего принимает, — сказал Том. — Ну или за звезду.
Дорис Крокфорд подошла к нему во второй раз, а потом и в третий.
— Фанатка, — презрительно фыркнула Джинни, снова уютно устроившись в объятьях жениха.
Вперед выступил бледный молодой человек, он очень нервничал, у него даже дергалось одно веко.
— Профессор Квиррелл! — представил его Хагрид. — Гарри, профессор Квиррелл — один из твоих будущих преподавателей.
— П-п-поттер! — произнес, заикаясь, профессор Квиррелл и схватил Гарри за руку. — Н-не могу п-пе-редать, насколько я п-польщен встречей с вами.
— Какой раздел магии вы преподаете, профессор Квиррелл?
— Защита от Т-т-темных искусств, — пробормотал Квиррелл с таким видом, словно ему не нравилось то, что он сказал.
— Н-не то чтобы вам это было н-нужно, верно, П-п-поттер? — Профессор нервно рассмеялся. — Как я п-понимаю, вы решили п-при-обрести все н-необходимое для школы? А мне н-нуж-на новая к-книга о вампирах.
Вид у него был такой, будто его пугала сама мысль о вампирах.
— Уже тогда? — спросил Рон.
Гарри кивнул, Волан-де-Морт в очередной раз подумал, насколько глупо он тогда поступил.
Но остальные не желали мириться с тем, что Квиррелл безраздельно завладел вниманием Гарри.
Прошло еще минут десять, прежде чем зычный голос Хагрида перекрыл другие голоса.
— Пора идти… нам надо еще кучу всего купить. Пошли, Гарри. Дорис Крокфорд напоследок опять пожала Гарри руку. Хагрид вывел его из бара в маленький двор, со всех сторон окруженный стенами. Здесь не было ничего, кроме мусорной урны и нескольких сорняков. —Ну, что я тебе говорил? —Хагрид ухмыльнулся.— Я ж тебе сказал, что ты знаменитость. Даже профессор Квиррелл затрясся, когда тебя увидел… хотя, если по правде, он всегда трясется.
— Он всегда такой нервный?
— Да. Бедный парень. А ведь талантливый такой, да! Он пока науки по книгам изучал, в полном порядке был, а потом взял… э-э… отпуск, чтоб кой-какой опыт получить… Говорят, он в Черном лесу вампиров встретил, и еще там одна… э-э… история у него произошла с ведьмой… с тех пор он все, другим совсем стал. Учеников боится, предмета своего боится… Так, куда это мой зонт подевался?
Вампиры? Ведьмы? У Гарри кружилась голова. А Хагрид тем временем считал кирпичи в стене над мусорной урной.
— Три вверх… два в сторону, — бормотал он. — Так, а теперь отойди, Гарри.
— Смысл в стене, если бар маглы и так не видят? — спросил Уран.
— А если зайдут? — спросил Люциус.
— И захотят пройти насквозь? — Малфоя внезапно поддержал Блэк.
Он трижды коснулся стены зонтом. Кирпич, до которого он дотронулся, задрожал, потом задергался, в середине у него появилась маленькая дырка, которая быстро начала расти. Через секунду перед ними была арка, достаточно большая, чтобы сквозь нее мог пройти Хагрид. За аркой начиналась мощенная булыжником извилистая улица.
—Добро пожаловать в Косой переулок, — произнес Хагрид. Он усмехнулся, заметив изумление на лице Гарри Они прошли сквозь арку, и Гарри, оглянувшись, увидел, как она тут же снова превратилась в глухую стену Ярко светило солнце, отражаясь в котлах, выставленных перед ближайшим к ним магазином. «Котлы. Все размеры. Медь, бронза, олово, серебро. Самопомешивающиеся и разборные» — гласила висевшая над ними табличка.
— Алюминий, и только Алюминий, — сказал Том.
— Первое что вы заметили — это котлы, Поттер? Серьезно?! А вы, Том, я смотрю ярый поборник алюминиевых котлов?
— Мой маленький зельевар растет, — улыбнулась Лили.
— Какой же он маленький? — сказал Джеймс. — Смотри, уже и невесту нашел.
— И тоже рыжую, как мать, — сказал Люпин.
— У Поттеров вообще традиция жениться на рыжих, моя мать тоже в молодости была рыжей, а вот девочек, — он посмотрел на внучку. — У нас в роду давно не было.
Маленькая Лили смущенно улыбнулась.
— Иди ко мне, крошка, — сказала ей Лили-старшая, и внучка устроилась у бабушки на коленях. А её братья пристроились к деду, раз матери все равно не до них.
— Я могу понять самопомешивающиеся котлы с миксером, что-то вроде кухонного комбайна или бетономешалки, но разборные! Они же не герметичные!
У Снейпа был вид, будто он хочет придушить черного кота на месте.
— Северус, продолжайте, и сделайте лицо попроще, с таким убивать ходят.
— Вы откуда знаете?
— Я сам много раз убивал и видел как убивают другие.
Все, кроме Урана, удивленно на него посмотрели.
— Все, кого я убил, были с оружием в руках, и всех их я убил в бою. На войне убивают — это факт.
— Ага, такой тебе тоже нужен будет, — сказал Хагрид. — Но сначала надо твои денежки забрать. Гарри пожалел, что у него не десять глаз. Пока они шли вверх по улице, он вертел головой, пытаясь увидеть все сразу: магазины, выставленные перед ними товары, людей, делающих покупки. Полная женщина, стоявшая перед аптекой, мимо которой они проходили, качала головой.
— Печень дракона по семнадцать сиклей за унцию — да они с ума сошли..
— Сейчас в переводе на ваши деньги галеонов пять, — сказал Том. — Особенно после того, как в 15-м году закрыли Карпатский заповедник.
— Как закрыли? — спросил Рон. — А куда драконов дели?
— Перевезли на Алтай, стоимость доставки, естественно, выросла, но после событий четырнадцатого года на Украине и выхода Украинского отделения из состава объединения по-другому было нельзя.
Из мрачного на вид магазина доносилось тихое уханье. «Торговый центр «Совы».
Неясыти обыкновенные, сипухи, ушастые и полярные совы» — прочитал Гарри. Несколько мальчишек примерно его возраста прижались носами к другой витрине, разглядывая выставленные в ней метлы.
— Смотри, — донеслось до Гарри, — новая модель «Нимбус-2000», самая быстрая. Здесь были магазины, которые торговали мантиями, телескопами и странными серебряными инструментами, каких Гарри никогда не видел. Витрины по всей улице были забиты бочками с селезенками летучих мышей и глазами угрей, покачивающимися пирамидами из книг с заклинаниями, птичьими перьями и свитками пергамента, бутылками с волшебными зельями и глобусами Луны…
— «Гринготтс», — объявил Хагрид. Они находились перед белоснежным зданием, возвышавшимся над маленькими магазинчиками. А у отполированных до блеска бронзовых дверей в алой с золотом униформе стоял…
—Да, это гоблин, — спокойно сказал Хагрид, когда они поднимались по белым каменным ступеням. Гоблин был на голову ниже Гарри. У него было? смуглое умное лицо, острая бородка и, как заметил Гарри, очень длинные пальцы и ступни. Он поклонился, когда они входили внутрь. Теперь они стояли перед вторыми дверями, на этот раз серебряными. На них были выгравированы строчки:
Входи, незнакомец, но не забудь,
Что у жадности грешная суть,
Кто не любит работать, но любит брать,
Дорого платит — и это надо знать.
Если пришел за чужим ты сюда,
Отсюда тебе не уйти никогда.
— Хороший слоган, — сказал Том.
— Я ж тебе говорил: надо быть сумасшедшим, бы попытаться ограбить этот банк, — сказал Хагрид. Два гоблина с поклонами встретили их, когда он прошли сквозь серебряные двери и оказались в огромном мраморном холле. На высоких стульях за длинной стойкой сидела еще сотня гоблинов — они делали записи в больших гроссбухах, взвешивали монеты на медных весах, с помощью луп изучали драгоценные камни. Из холла вело больше дверей, чем Гарри мог сосчитать, — другие гоблины впускали и выпускали через них людей. Хагрид и Гарри подошли к стойке.
— Доброе утро, — обратился Хагрид к свободному гоблину. — Мы тут пришли, чтоб немного денег взять… э-э… из сейфа мистера Гарри Поттера.
— У вас есть его ключ, сэр?
— Где-то был, — ответил Хагрид и начал выкладывать на стойку содержимое своих карманов. Пригоршня заплесневелых собачьих бисквитов посыпалась на бухгалтерскую книгу гоблина. Гоблин сморщил нос. Гарри наблюдал за гоблином, сидевшим справа и взвешивавшим груду рубинов, огромных, как пылающие угли.
— Нашел, — наконец сказал Хагрид, протягивая крошечный золотой ключик Гоблин изучающе посмотрел на него.
— Стоп, — сказал Джеймс. — Как к Хагриду попал ключ от сейфа Поттеров?
— Очевидно от Дамблдора, — сказал Снейп.
— А у Дамблдора как он оказался?
— Ещё один очень хороший вопрос.
— Кажется, все в порядке.
— И у меня тут еще письмо имеется… э-э… от профессора Дамблдора, — с важным видом произнес Хагрид, выпячивая грудь.
— Это насчет Вы-Знаете-Чего в сейфе семьсот тринадцать. Гоблин внимательно прочитал письмо.
— Прекрасно, — сказал он, возвращая письмо Хагриду.
— Сейчас вас отведут вниз к вашим сейфам. Крюкохват!
Крюкохват тоже был гоблином. Когда Хагрид распихал все собачьи бисквиты по карманам, они с Гарри последовали за Крюкохватом к одной из дверей.
— А что такое это Вы-Знаете-Что в сейфе семьсот тринадцать? — спросил Гарри.
— Не могу я тебе сказать, — таинственно ответил Хагрид. — Очень секретно. Это школы «Хогвартс» касается. Дамблдор мне доверяет. А я своей работой слишком дорожу, чтобы секреты тебе раскрывать.
— Тогда он дорожил, — сказал Гарри.
— А потом выдал, — сказал Рон.
— О чем это вы? — спросила МакГонагалл.
— Узнаете.
Крюкохват открыл перед ними дверь. Гарри, ожидавший увидеть вокруг мрамор, был удивлен. Они стояли в узком каменном коридоре, освещенном горящими факелами. Дорога круто уходила вниз, на полу были тоненькие рельсы. Крюкохват свистнул, и к ним с лязгом подкатила маленькая тележка. Они забрались внутрь — Хагриду это удалось с трудом — и поехали. Сначала они неслись сквозь лабиринт петляющих коридоров. Гарри пытался запомнить дорогу— налево, направо, направо, налево, на развилке прямо, опять направо, опять налево, — но вскоре оставил это бесполезное занятие.
— Зачем это тебе? — спросил Фред.
— Пригодится, — пожал плечами парень.
Казалось, дребезжащая тележка сама знает дорогу, потому что Крюкохват ею не управлял. Гарри обдало ледяным воздухом, глаза защипало, но он держал их широко открытыми. В какой-то момент ему почудилось, что он заметил вспышку огня в конце коридора, и он быстро обернулся, чтобы увидеть, не дракон ли это, но опоздал — тележка резко ушла вниз. Сейчас она проезжала мимо подземного озера, на потолке и стенах росли сталагмиты и сталактиты.
— Знаешь, Хагрид, — громко произнес Гарри, пытаясь заглушить шум тележки.
— Нашёл время.
— Я никогда не знал, в чем разница между сталактитом и сталагмитом.
— В слове сталагмит есть буква «м», — ответил Хагрид.
— Самое классное объяснение, — сказал Сириус
— И больше не спрашивай меня ничего… меня, похоже, сейчас наизнанку вывернет. Хагрид был весь зеленый. Когда тележка наконец остановилась перед маленькой дверью в стене, он выбрался из нее, прислонился к стене и подожди пока у него перестанут дрожать колени. Крюкохват отпер дверь. Изнутри вырвалось облако зеленого дыма, а когда оно рассеялось, Гарри ахнул. Внутри были кучи золотых монет. Колонны серебряных. Горы маленьких бронзовых кнатов.
— Это все твое, — улыбнулся Хагрид.
«Все твое» — это было невероятно.
— А ты думал мы о нашем ненаглядном солнышке не позаботимся? — улыбнулась Лили.
Дурсли наверняка не знали об этих деньгах, иначе они отняли бы их у него, не успел бы он и глазом моргнуть. Сколько раз они жаловались, что Гарри им дорого обходится? А все это время глубоко под Лондоном хранилось принадлежащее ему сокровище. Хагрид помогал Гарри бросать монеты в сумку.
— Золотые — это галлеоны, — пояснил он. — Один галлеон — это семнадцать серебряных сиклей, а один сикль — двадцать девять кнатов, это просто, да?
— Нечего себе просто, — сказала Гермиона.
— По сути, дело в Англии, у волшебников нет крупных денег, — начал Том. — Один галлеон — это всего четыреста девяносто три кната, в таких условиях сикли просто не имеют смысла.
— А в России?
— В России у волшебников нет своей валюты, они пользуются теми же рублями что и маглы — это удобнее и проще.
Драко фыркнул, а Люциус призадумался: действительно, что плохого в фунтах?
Ладно, тебе этого на пару семестров хватит, а остальное пусть тут лежит. — Он повернулся к Крюкохвату. —А теперь нам нужен сейф семьсот тринадцать… и… э-э… пожалуйста, нельзя ли помедленнее?
— У тележки только одна скорость, — ответил Крюкохват.
— Злой гоблин, — сказал Фред.
Теперь они спускались еще ниже, а тележка ехала почему-то еще быстрее, чем раньше. Воздух становился холоднее. Когда они проезжали над подземным ущельем, Гарри перегнулся, чтобы разглядеть, что скрывается в его темных глубинах, но Хагрид со стоном схватил его за шиворот и втащил обратно. В сейфе номер семьсот тринадцать не было замочной скважины.
— Отойдите, — важно сказал Крюкохват. Он мягко коснулся двери одним из своих длинных пальцев, и она просто растаяла.
— Если это попробует сделать кто-то, кроме работающих в банке гоблинов, его засосет внутрь, и он окажется в ловушке, — произнес Крюкохват.
— Совсем злой гоблин, — сказал Джордж.
—А как часто вы проверяете, нет ли там кого внутри? — поинтересовался Гарри.
— Примерно раз в десять лет, — ответил Крюкохват с довольно неприятной улыбкой.
— Супер злой гоблин, — сказал Сириус.
Гарри был уверен, что в этом сверхсекретном сейфе лежит что-то ужасно важное, как минимум, драгоценные камни невероятных размеров, и он поспешно шагнул вперед, чтобы увидеть, что там.
— Ишь чего захотел, — сказал Снейп.
Сначала ему показалось, что там вообще пусто. Затем он заметил на полу маленький невзрачный сверток из коричневой бумаги. Хагрид нагнулся, подобрал его и засунул во внутренний карман куртки. Гарри хотелось узнать, что там, но он понимал, что спрашивать не стоит.
— И правильно, — сказала МакГонагалл.
— Пошли обратно к этой адовой тележке, и не разговаривай со мной по дороге. Лучше будет, если я буду держать рот закрытым, — сказал Хагрид.
Еще одна бешеная гонка на тележке — и вот они уже стоят на улице у банка, щурясь от солнечного света. Сейчас, когда у него в руках была сумка, полная денег, Гарри не знал, что с ними делать, и с трудом подавлял в себе желание начать покупать все подряд.
— Да уж, не знала, что деньги тебе так вскружат голову, — сказала Гермиона.
Ему даже не было интересно, каков курс галлеона по отношению к фунту, — важно было, что сейчас у него денег больше, чем за всю его жизнь. Даже больше, чем когда-либо было у Дадли. О том, что это волшебные деньги и их можно тратить только в волшебном мире, он как-то забыл.
— Ну что, надо бы купить тебе форму, — заметил Хагрид, кивнув в сторону магазина с вывеской «Мадам Малкин. Одежда на все случаи жизни».
— Слушай, Гарри, ты… э-э… не против, если я заскочу в «Дырявый котел» и пропущу стаканчик? Ненавижу я эти тележки в «Гринготтсе»… мутит меня после них.
— Хагрид, тебе ребенка доверили!
Хагрид на самом деле был все еще бледным, поэтому Гарри кивнул. Хотя он немного нервничал, входя в магазин мадам Малкин в полном одиночестве. Мадам Малкин оказалась приземистой улыбающейся волшебницей, одетой в розовато-лиловыя одежды.
— Едем учиться в Хогвартс? — спросила она прежде, чем Гарри успел объяснить ей цель своего визита. — Ты пришел по адресу: у меня тут как раз еще один клиент тоже к школе готовится.
Драко побледнел, если его мать узнает…
— Профессор Снейп, давайте пропустим кусок.
Снейп просмотрел несколько следующих абзацев и сказал:
— Нет, мистер Малфой, я думаю вашей матушке будет полезно знать о вашем поведении.
— О чём? Я чего-то не знаю? Драко, скажи честно, что ты опять выкинул?
В глубине магазина на высокой скамеечке стоял бледный мальчик с тонкими чертами лица, а вторая волшебница крутилась вокруг него, подгоняя по росту длинные черные одежды. Мадам Малкин поставила Гарри на соседнюю скамеечку.
— Привет! — сказал мальчик. — Тоже в Хогвартс?
— Да, — ответил Гарри.
— Мой отец сейчас покупает мне учебники, а мать смотрит волшебные палочки, — сообщил мальчик Он говорил как-то очень устало, специально растягивая слова. — А потом потащу их посмотреть гоночные метлы. Не могу понять, почему первокурсникам нельзя их иметь. Думаю, мне удастся убедить отца, чтобы он купил мне такую… а потом как-нибудь тайком пронесу ее в школу.
Мальчик сильно напомнил Гарри его кузена.
— Драко, — укоризненно сказала Нарцисса.
— А у тебя есть своя собственная метла? — продолжал тот.
— Нет. — Гарри отрицательно кивнул головой.
— А в квиддич играешь?
— Нет, — повторил Гарри, спрашивая себя, что же это такое — квиддич.
— А я играю. Отец говорит, что будет преступлением, если меня не возьмут в сборную факультета, и я тебе скажу: я с ним согласен. Ты уже знаешь, на каком будешь факультете? — Нет, — в третий раз произнес Гарри, с каждой Минутой чувствуя себя все большим дураком.
— Ну, вообще-то никто заранее не знает, это уже там решат, но я знаю, что я буду в Слизерине, вся моя семья там была. А представь, если определят в Пуффендуй, тогда я сразу уйду из школы, а ты?
— М-м-м, — неопределенно промычал Гарри, жалея, что не может сказать что-нибудь более содержательное.
— Ну и ну, ты только посмотри на этого! — внезапно воскликнул мальчик, кивком показывая на окно. За окном стоял Хагрид, улыбаясь Гарри и показывая на два огромных мороженых, словно объясняя, почему он не может войти внутрь.
— Это Хагрид, — радостно пояснил Гарри. Ему было приятно, что он знает что-то, чего не знает этот мальчик — Он работает в Хогвартсе.
— А-а-а, — протянул тот. — Я о нем слышал. О там что-то вроде прислуги, да?
— Он лесник, — сухо ответил Гарри.
С каждой секундой этот мальчик нравился ему все меньше и меньше.
— Да, точно. Я слышал, он настоящий дикарь. Живет в хижине на территории школы и время от времени напивается и пытается творить чудеса, а все кончается тем, что вспыхивает его собственная постель!
— Лично мне он очень нравится, — холодно парировал Гарри.
— Вот как? — На лице мальчика появилась презрительная усмешка.
— А почему он с тобой? Где твои родители?
— Они умерли, — коротко ответил Гарри. Ему не хотелось разговаривать с мальчиком на эту тему.
— О, мне очень жаль, — произнес тот, хотя по его голосу нельзя было сказать, что он о чем-либо сожалеет. — Но они были из наших или нет?
— Они были волшебники, если ты об этом.
— Если честно, я не понимаю, почему в школу принимают не только таких, как мы, но и детей не из наших семей. Они ведь другие. Они по-другому росли и ничего о нас не знают. Представь, некоторые даже никогда не слышали о Хогвартсе до того дня, как получили письмо. Я думаю, что в Хогвартсе должны учиться только дети волшебников. Кстати, а как твоя фамилия? — Но прежде чем Гарри успел ответить, в разговор вмешалась мадам Малкин.
— ДРАКО МАЛФОЙ!!!!! — Нарцисса орала на сына так, что звенели стекла. — Твое поведение возмутительно! Ты наследник древнего рода, приближенного к короне! А ведёшь себя как последний предатель крови! — на этом запас слов леди Малфой иссяк и она опустилась обратно.
— Хорошая речь, леди Малфой, — сказал Том.
Нарцисса только уныло посмотрела на кота.
Драко понурил голову.
— Все готово, — произнесла она. Нельзя сказать, чтобы Гарри был огорчен тем, что у него появился повод закончить разговор, и он поспешно спрыгнул со скамеечки.
— Что ж, встретимся в школе, — бросил ему вслед мальчик.
Гарри молча ел купленное Хагридом мороженое— ванильно-шоколадное с колотыми орешками. Мороженое было настолько вкусным, что есть и одновременно разговаривать было бы слишком. Но Хагрид заметил, что Гарри какой-то притихший и грустный.
— Чой-то случилось? — спросил он.
— Все в порядке, — соврал Гарри.
Они зашли в магазинчик, чтобы купить пергамент и перья. Гарри немного развеселился, купив флакончик чернил, которые меняли цвет в процессе письма.
— Хагрид, а что такое квиддич? — спросил он, когда они вышли из магазина.
— Не может быть, чтоб мой сын не знал, что такое квиддич! — воскликнул Джеймс.
— Черт меня подери, Гарри, разве можно не знать, что такое квиддич?! Извини… э-э… все время забываю, что ты почти ничего не знаешь.
— Верно.
— Перестань. Мне и так плохо, —мрачно сказал Гарри. И рассказал Хагриду о том, что произошло в магазине одежды.
— И еще он сказал, что детей из семей маглов не следует принимать в школу, и…
— Но ты же не из маглов, — горячо возразил Хагрид.
— Знай этот мальчишка, кто ты есть…
— Я бы был подружелюбнее, — сказал Драко, он и сам был уже не рад, но, может, книги дадут и ему шанс.
Он твое имя с детства знает, если он из наших… Ты ж видел, как тебя встречали в «Дырявом котле». И вообще ничего он в этом не понимает, да! Ты мне поверь, среди лучших магов такие есть, которые от маглов родились и с ними жили. Да вот хоть маму твою возьми и сестру ее…
— Хороший пример, — сказал Сириус.
— Ты мне так и не ответил: что такое квиддич?
— Это наш спорт. Спорт волшебников. Что-то вроде… э-э… футбола у маглов. Все играют в квиддич, и болельщиков куча. В него в воздухе играют, на метлах, и там четыре мяча… ну., сложно это, в общем, тебе все объяснять, правила и все такое…
— А что такое Слизерин и Пуффендуй?
— Школьные факультеты. Их четыре всего. Про Пуффендуй говорят, что там самые тупицы учатся, но…
— Готов спорить, что я попаду в Пуффендуй, — мрачно заметил Гарри.
—Лучше в Пуффендуй, чем в Слизерин, — еще более мрачно ответил Хагрид.
— Все те, кто потом плохими стали, они все из Слизерина были. Ты-Знаешь-Кто тоже оттуда.
— Волан… извини… Ты-Знаешь-Кто учился в Хогвартсе?
— Много-много лет назад, — ответил Хагрид.
— А где я по-твоему учился? И кстати, это случайно не тот самый Рубеус, которого я тогда … Ох, вот же…
— Так это из-за тебя Хагрида отчислили? — спросил Люпин.
— По правде говоря — да, — сказал Волан-де-Морт. — Я был на пятом курсе, он на третьем.
После этого они зашли за учебниками в магазин под названием «Флориш и Блоттс», где было столько книг, сколько Гарри ни разу в жизни не видел, — они стояли на полках, занимая все пространство магазина от пола до потолка. Там были гигантские фолианты в кожаных переплетах, каждый весом с огромный булыжник; там были книги размером с почтовую марку и книги в шелковых обложках; там были книги, испещренные непонятными символами, и книги, в которых были только пустые страницы. Эти книги не оставили бы равнодушным даже Дадли, который никогда ничего не читал. Хагриду пришлось буквально силой оттаскивать Гарри от учебника профессора Виндиктуса Виридиана «Как наслать проклятие и защититься, если проклятие наслали на вас» («Очаруйте ваших друзей и одурманьте ваших врагов. Самые современные способы взять реванш» — гласил подзаголовок книги. — «Выпадение волос. Ватные ноги. Немота и многое-многое другое).
— Я пытался узнать, как наслать проклятие на Дадли, — объяснил Гарри.
— Не скажу, что идея плоха, но ты пойми, нельзя… э-э… пользоваться магией в мире маглов. Хотя, если по правде, иногда можно… н-ну. от ситуации зависит. — Хагрид покивал, показывая, что с пониманием относится к тому, что сказал Гарри, — ведь это именно из-за Хагрида у Дадли вырос поросячий хвостик
— Но ты ж все равно так не сможешь пока — этому не сразу учат. Тебе сначала многое другое надо будет узнать. Хагрид не позволил Гарри купить котел из чистого золота.
Снейп оторвался от чтения пристально посмотрел на Гарри, у мальчика определенно талант к зельям, однако на его уроках он его не проявлял, неужели это он в этом виноват? Снейп быстро отогнал эти мысли и продолжал:
— В списке сказано, что тебе оловянный нужен, значит, оловянный и купим. — Тут великан был неумолим. Зато они купили очень красивые и точные весы, а еще приобрели складной медный телескоп. Затем они посетили аптеку, в которой все было так волшебно, что Гарри даже не обратил внимания на ужасный запах — там пахло тухлыми яйцами и гнилыми кабачками. На полу стояли бочки с какой-то слизью, вдоль стен выстроились стеклянные банки с засушенными растениями, толчеными корнями и разноцветными порошками, а с потолка свисали связки перьев, клыков и загнутых когтей. Пока Хагрид разговаривал с аптекарем — им нужно было купить всякие ингредиенты для приготовления волшебных снадобий, — Гарри изучал серебряные рога единорога стоимостью в двадцать один галлеон каждый и крошечные глаза жуков, блестящие и черные (пять кнатов за ковшик). Выйдя из аптеки, Хагрид попросил Гарри показать ему письмо и еще раз внимательно его изучил.
— Не, еще не все… еще одна вещь осталась, — сказал он. — Я тебе до сих пор… э-э… подарок не купил, а у тебя ж день рождения сегодня. Гарри почувствовал, что краснеет.
— Но вы совсем не обязаны…
—Да знаю я, что не обязан, — отмахнулся от него Хагрид. — Вот чего… куплю-ка я тебе животное. Может, жабу… хотя нет, жабы сто лет как из моды вышли, тебя в школе на смех подымут. И кошек я не люблю, мне от них… э-э… чихать охота. Во — купим тебе сову. О совах все дети мечтают, да и к тому же полезные они, почту твою носят, и все такое. Двадцать минут спустя они вышли из магазина под названием «Торговый центр «Совы», и Гарри зажмурился от яркого солнца, потому что в магазине царила полная шорохов, шелеста и шуршания перьев тьма, освещаемая лишь мерцанием ярких, как драгоценные камни, глаз. В руке Гарри держал огромную клетку, в которой сидела красивая полярная сова. Сова спала, засунув голову под крыло. Гарри распирало чувство признательности, и он никак не мог остановиться, в сотый раз говоря Хагриду большое спасибо и начиная заикаться, как профессор Квиррелл.
— Ну хватит тебе, — ворчливо заметил Хагрид, пытаясь скрыть смущение — он явно был очень польщен.
— Я ж так понял, что Дурсли эти тебя… ну., не особо подарками баловали. А ты не с ними теперь, а с нами, тут… э-э… по-другому все будет. Ладно, нам только волшебная палочка осталась. В «Олливандер» пойдем, лучшее место для этого. Там тебе такую палочку подберут, закачаешься, да!
Гарри затаил дыхание: получить волшебную палочку ему хотелось больше, чем все остальное, что было в списке.
— У меня тоже так было, — улыбнулась Гермиона.
Магазин находился в маленьком обшарпанном здании. С некогда золотых букв «Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры» давно уже облетела позолота. В пыльной витрине на выцветшей фиолетовой подушке лежала одна-единственная палочка. Когда они вошли внутрь, где-то в глубине магазина зазвенел колокольчик Помещение было крошечным и абсолютно пустым, если не считать одного длинного тонконогого стула, на который уселся Хагрид в ожидании хозяина. Гарри чувствовал себя очень странно — словно он попал в библиотеку, в которой были очень строгие правила. У него возникла куча новых вопросов, которые он собирался задать Хагриду, но здесь не решался. Вместо этого он рассматривал тысячи узеньких коробочек, выстроившихся вдоль стен от пола до потолка. Гарри почувствовал, как по коже побежали мурашки. Здешние пыль и тишина были полны волшебных секретов казалось, издавали почти неслышный звон.
—Добрый день, — послышался тихий голос. Гарри подскочил от неожиданности Хагрид по-видимому тоже подскочил, потому что раздался громкий треск, и великан быстро отошел от покосившегося Перед ними стоял пожилой человек, от его боль почти бесцветных глаз исходило странное, прямо-лунное свечение, прорезавшее магазинный мрак
— Здравствуйте, — выдавил из себя Гарри.
— О, да. — Старичок покивал головой. — Да, Я так и думал, что скоро увижу вас, Гарри Поттер. Это был не вопрос, а утверждение. — У вас глаза, у вашей матери. Кажется, только вчера она была меня, покупала свою первую палочку. Десять дюймов с четвертью, элегантная, гибкая, сделанная из ивы. Прекрасная палочка для волшебницы.
— Он помнит! — поразилась Лили.
Мистер Олливандер приблизился к Гарри почти вплотную. Гарри ужасно захотелось отвернуться просто моргнуть. От взгляда этих серебристых глаз ему стало не по себе.
— А вот твой отец предпочел палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов. Тоже очень гибкая. Чуть более мощная, чем у твоей матери, и великолепно подходящая для превращений. Да, я сказал, что твой отец предпочел эту палочку, но это не совсем так. Разумеется, не волшебник выбирает палочку, а палочка волшебника. Мистер Олливандер стоял так близко к Гарри, носы почти соприкасались. Гарри даже видел свое отражение в затуманенных глазах старика.
— А, вот куда… Мистер Олливандер вытянул длинный белый палец и коснулся шрама на лбу Гарри. — Мне неприятно об этом говорить, но именно я продал палочку которая это сделала, —мягко произнес он — Тринадцать с половиной дюймов. Тис. Это была мощная палочка, очень мощная, и в плохих руках. Что ж, если бы я знал, что натворит эта палочка, я бы… Он потряс головой, и вдруг, к облегчению Гарри, который больше не мог выдерживать этот взгляд, заметил Хагрида. — Рубеус! Рубеус Хагрид! Рад видеть вас снова… Дуб, шестнадцать дюймов, очень подвижная, не так ли?
— Так и было, да, сэр, — ответил Хагрид.
— Хорошая была палочка. Но, как я понимаю, ее переломили надвое, когда вас отчислили? — Мистер Олливандер внезапно посуровел.
— Э-э-э… Да, так и было, сэр, — согласился Хагрид, изучая свои ноги и зачем-то вытирая их об пол. И вдруг просиял. — Но зато у меня остались обломки.
— Надеюсь, вы их не используете? — строго спросил мистер Олливандер.
— О, конечно нет, сэр, — быстро ответил Хагрид. Гарри заметил, что Хагрид очень крепко сжал свой розовый зонтик
— Гм-м-м, — задумчиво протянул мистер Олливандер, не сводя с Хагрида испытующего взгляда. — ладно, а теперь вы, мистер Поттер. Дайте мне подумать — Он вытащил из кармана длинную линейку с серебряными делениями. — Какой рукой вы держите палочку? — Я?.. — замялся Гарри, наконец спохватившись. — А, я правша!
— Вытяните руку. Вот так
Старичок начал измерять правую руку Гарри. Сначала расстояние от плеча до пальцев, затем расстояние от запястья до локтя, затем от плеча до пола, колена до подмышки, и еще зачем-то измерил окружность головы.
— Внутри каждой палочки находится мощная магическая субстанция, мистер Поттер, — пояснял старичок, проводя свои измерения. — Это может быть шерсть единорога, перо из хвоста феникса или высушенное сердце дракона. Каждая палочка фирмы «Олливандер» индивидуальна, двух похожих не бывает, как не бывает двух абсолютно похожих единорогов, драконов или фениксов. И конечно, вы никогда не достигнете хороших результатов, если будет пользоваться чужой палочкой. Гарри внезапно осознал, что линейка сама его измеряет, а мистер Олливандер давно отошел к полкам и снимает с них одну коробочку за другой.
— Достаточно, — сказал он, и линейка упала на пол. — Что ж, мистер Поттер, для начала попробуем эту. Бук и сердце дракона. Девять дюймов. Очень красивая и удобная. Возьмите ее и взмахните.
Гарри взял палочку в правую руку и, чувствуя себя полным дураком, немного помахал ей перед своим носом, но мистер Олливандер практически тут же вырвал ее из его руки. —Эта не подходит, возьмем следующую. Клен и перо феникса. Семь дюймов. Очень хлесткая. Пробуйте Гарри попробовал—хотя едва он успел поднять палочку, как она оказалась в руках мистера Олливандера
— Нет, нет, берите эту — эбонит и шерсть единорога, восемь с половиной дюймов, очень пружинистая. Давайте, давайте, попробуйте ее. Гарри пробовал. И снова пробовал. И еще раз попробовал. Он никак не мог понять, чего ждет мистер Олливандер. Гора опробованных палочек, складываемых мистером Олливандером на стул, становилась все выше и выше. Но мистера Олливандера это почему-то вовсе не утомляло, а, наоборот, ужасно радовало. Чем больше коробочек он снимал с полок, тем счастливее выглядел.
— Ему нравятся трудные клиенты, — сказала МакГонагалл.
— Как настоящему учёному, ему нравится решать трудные, но интересные задачи, — сказал Уран.
—А вы необычный клиент, мистер Поттер, не так ли? Не волнуйтесь, где-то здесь у меня лежит то, что вам нужно… а кстати… действительно, почему бы и нет? Конечно, сочетание очень необычное — остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, очень гибкая прекрасная палочка.
Гарри взял палочку, которую протягивал ему мистер Олливандер. И внезапно пальцы его потеплели. Он поднял палочку над головой, со свистом опустил ее вниз, разрезая пыльный воздух, и из палочки вырвались красные и золотые искры, яркие, как фейерверк, и их отсветы заплясали на стенах.
— О, браво! Да, это действительно то, что надо, это просто прекрасно. Так, так, так., очень любопытно… чрезвычайно любопытно… Мистер Олливандер уложил палочку обратно в коробку и начал упаковывать ее в коричневую бумагу, продолжая бормотать: — Любопытно… очень любопытно…
— Извините, — спросил Гарри, — что именно кажется вам любопытным? Мистер Олливандер уставился на Гарри своими выцветшими глазами.
— Видите ли, мистер Поттер, я помню каждую палочку, которую продал. Все до единой. Внутри вашей палочки — перо феникса, я вам уже сказал. Так вот, обычно феникс отдает только одно перо из своего хвоста, но в вашем случае он отдал два. Поэтому мне представляется весьма любопытным, что эта палочка выбрала вас, потому что ее сестра, которой досталось второе перо того феникса… Что ж, зачем от вас скрывать — ее сестра оставила на вашем лбу этот шрам.
В комнате повисла тишина. Первым её нарушил Волан-де-Морт.
— Думаю, выскажу общую мысль: что?!
Джинни в ужасе смотрела на парня, в её глазах больше не было любви. Что?! Как такое может быть с Гарри, её Гарри?! С тем, кто спас её на первом курсе, с тем, кто признался ей в любви.
Гарри судорожно вздохнул.
— Да, тринадцать с половиной дюймов, тис. Странная вещь — судьба. Я ведь вам говорил, что палочка выбирает волшебника, а не наоборот? Так что думаю, что мы должны ждать от вас больших свершений, мистер Поттер. Тот-Чье-Имя-Нельзя-Называть сотворил много великих дел — да, ужасных, но все же великих.
Гарри поежился. Он не был уверен, что ему нравится мистер Олливандер. Он заплатил за палочку семь золотых галлеонов, и мистер Олливандер с поклонами проводил их с Хагридом до двери.
Была уже вторая половина дня, и солнце опускалось все ниже, когда они с Хагридом прошли обратно сквозь Косой переулок, потом сквозь стену и вошли в «Дырявый котел», в котором уже не было ни единого посетителя. Выйдя оттуда, они оказались в другом мире, но Гарри шел молча и словно не замечал этого. Он даже не обратил внимания на то, как смотрели на них люди, когда они с Хагридом ехали в метро, нагруженные разнообразными свертками причудливой формы и вдобавок ко всему со спящей совой. Они поднялись по эскалатору и оказались на Пэддингтонском вокзале. А Гарри, мысленно все еще пребывающий в Косом переулке, осознал, где они находятся, лишь когда Хагрид потрепал его по плечу.
— Надо б немного перекусить… как раз до твоего поезда успеем, — произнес Хагрид. Он купил себе и Гарри по гамбургеру, и они уселись на пластиковые стулья. Гарри, очнувшись от своих мыслей, озирался по сторонам. Мир, к которому он привык, в котором прожил одиннадцать лет, теперь казался ему каким-то странным.
— С тобой все нормально, Гарри? — спросил Хагрид. — Что-то ты очень тихий. Гарри не был уверен, что сможет объяснить свое состояние, и жевал гамбургер, пытаясь подобрать нужные слова. Да, сегодня у него был лучший день рождения за всю его жизнь, но все же, все же, все же…
— Все думают, что я особенный, — наконец произнес он. — Все эти люди в «Дырявом котле», и профессор Квиррелл, и мистер Олливандер… Но я же ничего не знаю о магии. Как они могут ожидать от меня чего-то великого? Да, я знаменит… но я даже не могу вспомнить, как произошло то, из-за чего я стал знаменитостью. Я ведь совсем не знаю, что случилось, когда Волан… извини, я хотел сказать Ты-Знаешь-Кто… В общем, я не знаю, что случилось в ту ночь, когда умерли мои родители… Хагрид перегнулся через стол. Трудно было поверить в то, что этот ужасающего вида великан с заросшим бородой лицом и кустистыми бровями может так тепло улыбаться.
— Да ты не волнуйся, Гарри, — посоветовал он. — Ты всему быстро научишься. В Хогвартсе все начинают с самого начала, так что ты будешь в полном порядке. Просто будь собой — и все дела. Я понимаю, тебя выделили из всех остальных, ты знаменитость. Таким, как ты, всегда непросто. Но поверь мне, тебе будет очень здорово в Хогвартсе… как мне было здорово, да и до сих пор здорово, если по правде.
Когда подошел поезд, на котором Гарри должен был возвращаться к Дурслям, Хагрид втащил в купе все его вещи и на прощанье протянул конверт.
— Это твой билет на поезд до Хогвартса, — пояснил он. — Первое сентября, вокзал «Кинге Кросс» там все написано, в билете этом. Если с Дурслями… э-э… какие проблемы, ты мне… ну… письмо пошли с совой, она знает, где меня найти… Ну, скоро свидимся, Гарри. Поезд тронулся. Гарри пытался получше рассмотреть Хагрида, пока тот не исчез из виду, — он встал с сиденья и прижался носом к окну. Но стоило ему моргнуть, и Хагрид растворился в воздухе.
— Хагрид, он же не сказал ему, как пройти на платформу! — возмутилась МакГонагалл.
— Я думаю, мы сегодня ещё одну главу успеем, — сказал Том. — Но сначала надо прояснить некоторые моменты.
= часть 9 глава 6 Путешествие с платформы 9 и 3/4 =
— Давайте проясним некоторые детали, — начал Том. — Во-первых, Джинни, хватит так смотреть на Гарри. Он твой парень и в обиду тебя не даст.
— Точно? — спросила Джинни.
— Я ручаюсь, ты мне веришь?
Джинни несколько секунд поколебалась, подсела обратно к Гарри и прижалась к нему.
— Хорошо, с этим разобрались. Кто там у нас следующий?
— Должно быть, я, — Лили-старшая взяла книгу.
— Прошу.
— Глава шестая, путешествие с платформы девять и три четверти.
Тот август, что Гарри прожил у Дурслей перед тем, как уехать в Хогвартс, нельзя было назвать особенно веселым. Нет, конечно же после знакомства Дурслей с Хагридом их поведение изменилось.
Лили-младшая успокаювающе выдохнула.
Дадли теперь так боялся Гарри, что опасался находиться с ним в одной комнате. А тетя Петунья и дядя Верной больше не осмеливались запирать Гарри в чулане, принуждать его к чему-нибудь или кричать на него.
Для Лили эти слова были словно бальзам на душу.
Если честно, они вообще с ним не разговаривали. Они были ужасно напуганы и одновременно злы на Гарри и вели себя так, словно его не замечали. Конечно, это было значительно лучше, чем раньше, но Гарри радовался таким переменам только поначалу, а потом стал тосковать.
— Человеку нужно общение, — сказала Гермиона.
Гарри почти не выходил из своей комнаты, тем более что теперь ему было с кем поговорить — у него была сова.
— Что, Поттер, уже с совами начал разговаривать? — манерно растягивая слова, проговорил Драко.
— Ты же вроде исправиться хотел, — укорила парня Гермиона.
— Правда что ли? Когда?
Гарри решил назвать ее Букля, это имя он нашел в «Истории магии». Этот учебник, как и все другие, оказался жутко интересным. Целыми днями Гарри лежал на кровати и читал до поздней ночи, а Букля развлекалась, время от времени вылетая на охоту.
— Ты читал учебники? — поразился Рон.
— А что здесь такого? — вступилась за сына Лили.
К счастью, тетя Петунья перестала заходить к нему в комнату — ей бы не понравилось, что Букля приносит с охоты дохлых мышей. Каждую ночь перед тем, как лечь спать, Гарри рисовал еще одну палочку на специальном листке, который он приклеил к стене. Так было легче считать, сколько дней осталось до первого сентября. В последний день августа Гарри подумал, что ему следует поговорить с тетей и дядей по поводу того, что завтра ему надо быть в Лондоне на вокзале, и он спустился в гостиную, где Дурсли смотрели телевикторину. Гарри прокашлялся, чтобы они обратили на него внимание. Заметивший его Дадли тут же с криком выбежал из комнаты.
— Э-э-э... Дядя Вернон, — робко произнес Гарри.
Дядя Вернон промычал что-то, показывая, что он слушает.
— Э-э-э... Завтра мне надо быть на вокзале «Кинге Кросс», чтобы... чтобы ехать в Хогвартс.
Дядя Вернон снова промычал — по-видимому, это означало, что Гарри может говорить дальше.
— Вы не могли бы меня отвезти?
В ответ раздалось мычание — Гарри предположил, что это знак согласия.
— Спасибо, — поблагодарил Гарри и уже выходил из гостиной, когда дядя Верной подал голос.
— Путешествие на поезде — странный способ добираться до школы волшебников. А что, все волшебные ковры-самолеты съедены молью?
— Ковры-самолеты — запрещены, — сказал Люпин.
— У нас до Екатеринбурга добираются кто как может, а дальше на электричке до Ларьковки. — сказал Том.
Гарри предпочел промолчать.
— А где, кстати, находится эта школа?
— Не знаю, — честно ответил Гарри, впервые задумавшись над тем, что и вправду не знает адреса Хогвартса. Он вытащил из кармана билет, который купил ему Хагрид. — Мне просто надо сесть на поезд, который отходит в одиннадцать часов утра от платформы номер девять и три четверти, — произнес он, оторвав глаза от билета. Тетя и дядя посмотрели на него как на ненормального.
— Какой платформы?
— Девять и три четверти.
— Не говори ерунды, — резко оборвал его дядя Вернон. — Платформы с таким номером нет и быть не может.
— А вот и может! — воскликнули ребята.
Лили была разочарована: Петунья, насколько она помнит, знала, где она находится и что такая есть.
— Но так написано на моем билете, — возразил Гарри.
— Психи, — покачал головой дядя Вернон. — Самые настоящие психи. Все они. Подожди, сам это увидишь. А насчет вокзала — ладно, мы тебя отвезем. Тебе просто повезло, что нам все равно надо в Лондон, иначе бы тебе пришлось добираться туда самому.
— А зачем вам в Лондон? — поинтересовался Гарри, хотя ему было все равно, зачем Дурсли едут в город. Он просто хотел, чтобы разговор закончился мирно.
— Отвезем Дадли в больницу, — прорычал дядя Вернон. — Ему придется удалить этот проклятый хвост, прежде чем он отправится в школу.
На следующее утро Гарри проснулся в пять часов и уже не смог заснуть, он был слишком взволнован. Он встал и влез в джинсы — наверное, не стоило ехать на вокзал в мантии волшебника, проще было переодеться в поезде. Он тщательно изучил присланный ему список необходимых книг и вещей, чтобы убедиться, что ничего не забыл, запер Буклю в клетку и начал ходить взад-вперед по комнате, дожидаясь, пока проснутся Дурсли. Два часа спустя дядя Вернон запихнул огромный чемодан Гарри в багажник своей машины, тетя Петунья с трудом уговорила Дадли сесть на заднее сиденье рядом с Гарри, и они поехали. На вокзале «Кинге Кросс» они были ровно в десять тридцать. Дядя Вернон перетащил чемодан Гарри на тележку и сам отвез ее на перрон.
«Странно», — подумал Альбус.
Гарри шел следом, думая о том, что дядя Вернон необычно добр к нему. Но все стало ясно, когда дядя Вернон наконец остановился и огляделся по сторонам, издевательски усмехаясь.
— Ну что ж, мальчик, вот ты и на месте. Вот платформа девять, а вот платформа десять. Твоя платформа, по идее, должна быть где-то посередине. Но, судя по всему, ее еще не успели построить.
Разумеется, он был абсолютно прав. Над одной платформой висела большая пластиковая табличка с цифрой девять, а над другой — такая же табличка с цифрой десять. Посередине ничего не было.
— Ну что ж, счастливой учебы. — Улыбка на лице дяди Вернона стала еще злораднее. Дядя повернулся и ушел, не говоря ни слова. Гарри обернулся и увидел, как машина Дурслей отъезжает от вокзала, а дядя Вернон, тетя Петунья и Дадли смотрят на него и смеются.
Поттер не на шутку рассердилась.
У Гарри пересохло во рту. Он совершенно не представлял, что делать. Его волнение усиливалось с каждой минутой, потому что стоявшие на платформе люди начали бросать на него странные взгляды — наверное, все дело было в Букле. Все, что Гарри мог придумать — это спросить у кого-то, где находится нужная ему платформа. Но у кого? Гарри помахал рукой проходившему мимо полицейскому, дежурившему на вокзале, но когда тот остановился, так и не решился упомянуть платформу номер девять и три четверти, опасаясь, что полицейский примет его за сумасшедшего. Выяснилось, что полицейский никогда не слышал о школе Хогвартс, а Гарри даже не мог объяснить ему, в какой части страны находится школа, потому что сам этого не знал. В конце концов полицейский начал раздражаться. Наверное, ему показалось, что Гарри просто дурачится. Уже отчаявшись, Гарри спросил, какой поезд уходит в одиннадцать часов, и услышал в ответ, что такого поезда не существует. Полицейский ушел, бормоча что-то про бездельников, отнимающих у людей время, а Гарри прикладывал все силы к тому, чтобы не запаниковать. Если верить большим вокзальным часам, у него оставалось десять минут на то, чтобы сесть на поезд и отправиться в Хогвартс, а он не представлял, как ему это сделать. Он стоял посреди платформы с огромным чемоданом, который с трудом мог оторвать от земли, с карманами, полными волшебных денег, и с клеткой, где сидела большая сова. Наверное, Хагрид забыл сказать ему, что надо будет сделать, когда он окажется на вокзале,
— Конечно забыл, — кивнула МакГонагалл.
«А может и не забыл, а специально не сказал», — подумал Снейп.
— что-нибудь вроде того, что Хагрид проделал, чтобы попасть в Косой переулок, постучав по третьему кирпичу слева. Гарри уже подумывал о том, чтобы вытащить из чемодана волшебную палочку и начать постукивать ею по билетной кассе между платформами девять и десять.
— И капут всему волшебному сообществу, — сказал Скорпиус.
В этот момент мимо него прошла группа людей, и до Гарри донеслись обрывки разговора.
— Я так и думала, что тут будет целая толпа маглов... Гарри резко повернулся. Эти слова произнесла пухлая женщина, разговаривавшая с четырьмя огненно-рыжими мальчиками.
— Выходит, мы тебя спасли, — улыбнулся Рон.
Каждый вез на тележке чемодан тех же размеров, что и у Гарри, и у них была сова. Гарри почувствовал, как сильно забилось его сердце, и изо всех сил толкнул вперед свою тележку, стараясь не упустить их из виду. К счастью, они вскоре остановились, и он тоже остановился, оказавшись достаточно близко для того, чтобы услышать, о чем они говорят. — Так, какой у вас номер платформы? — поинтересовалась женщина.
— Девять и три четверти, — пропищала маленькая рыжеволосая девочка, дергая мать за руку. — Мам, а можно, я тоже поеду...
— Как же стыдно, — Джинни закрыла лицо волосами.
— Ты была маленькая, — Гарри погладил девушку по голове.
— Я тебя понимаю, — Лили улыбнулась девушке сына.
— Ты еще слишком мала, Джинни, так что успокойся. Ну что, Перси, ты иди первым. Один из мальчиков, на вид самый старший, пошел в сторону платформ девять и десять. Гарри внимательно следил за ним, стараясь не моргать, чтобы ничего не пропустить. Но тут рыжеволосого мальчика загородили от него туристы, а когда они наконец прошли, Перси уже исчез.
— Фред, ты следующий, — скомандовала пухлая женщина.
— Я не Фред, я Джордж, — ответил мальчик, к которому она обращалась. — Скажи мне честно, женщина, как ты можешь называть себя нашей матерью? разве ты не видишь, что я — Джордж?
— Джордж, дорогой, прости меня, — виновато произнесла женщина.
— Я пошутил, на самом деле я Фред, — сказал мальчик и двинулся вперед.
— Прикол, который никогда не устареет, — смеялись близнецы.
Его брат-близнец крикнул ему вслед, чтобы он поторапливался. И через мгновение Фред исчез из виду, а Гарри никак не мог понять, как ему это удалось? Теперь пришла очередь третьего брата. Он тоже пошел вперед и исчез так же внезапно, как и первые двое. Ситуация снова оказалась безвыходной. Гарри собрался с силами и подошел к пухлой женщине.
— Извините меня, — робко произнес он.
— Привет, дорогуша.—Женщина улыбнулась ему — Первый раз едешь в Хогвартс? Рон, мой младший, тоже новичок. Она показала на последнего из четырех мальчиков. Он был длинный, тощий и нескладный, с большими руками и ступнями, а лицо его было усыпано веснушками.
—Да, — подтвердил Гарри. — Но дело в том... дело в том, что я не знаю, как..
— ...как попасть на платформу, — понимающе закончила за него пухлая женщина, и Гарри кивнул. — Не беспокойся. — Женщина весело подмигнула ему.
— Все, что тебе надо сделать, — это пойти прямо через разделительный барьер между платформами девять и десять. Самое главное — тебе нельзя останавливаться и нельзя бояться, что ты врежешься в барьер.
— Чтобы проходить сквозь стены, нужно три условия: видеть цель, верить в себя и не замечать препятствий, — наставительно сказал Том. — Это с любыми стенами работает.
— Если ты нервничаешь, лучше идти быстрым шагом или бежать. Знаешь, тебе лучше пойти прямо сейчас, перед Роном.
— Э-э-э... ладно, — согласился Гарри, хотя на душе у него скребли кошки. Он толкнул вперед свою тележку и посмотрел на барьер. Барьер показался ему очень и очень прочным. Гарри двинулся по направлению к барьеру. Двигаться быстро было нелегко — его постоянно толкали снующие мимо люди, к тому же тележка была очень тяжелой. Но страх не попасть в Хогвартс оказался сильнее, и Гарри ускорил шаг. Он был уверен, что сейчас врежется прямо в билетную кассу и на этом все закончится, но, вспомнив слова пухлой женщины, налег на поручень тележки и тяжело побежал. Барьер все приближался, и Гарри понимал, что остановиться уже не сможет, потому что ему не удастся удержать разогнавшуюся тележку. Оставалось каких-то два шага. Гарри прикрыл глаза, готовясь к удару. Удара не произошло, и он, не замедляя бега, открыл глаза. Гарри находился на забитой людьми платформе, у которой стоял паровоз алого цвета.
— Первый раз впечатляет! — мечтательно протянул Альбус.
Поттер-старшая благодарно посмотрела на Рона, как бы передавая свою благодарность его семье.
Надпись на табло гласила: «Хогвартс-экспресс. 11.00». Гарри оглянулся назад и увидел, что билетная касса исчезла, а на ее месте находится арка с коваными железными воротами и табличкой: «Платформа номер девять и три четверти». Значит, он смог, значит, у него все получилось. Над головами собравшихся на платформе людей плыли извергаемые паровозом клубы дыма, а под ногами шмыгали разноцветные кошки. До Гарри доносились голоса, скрип тяжелых чемоданов и недовольное уханье переговаривавшихся друг с другом сов. Первые несколько вагонов уже были битком набиты школьниками. Они высовывались из окон, чтобы поговорить напоследок с родителями, или сражались за свободные места. Гарри двинулся дальше, заглядывая в окна вагонов в поисках местечка.
— Бабушка, я снова потерял жабу, — растерянно говорил круглолицый мальчик, мимо которого проходил Гарри.
— О, Невилл, — тяжело вздохнула пожилая женщина.
— Стоп, а почему Невилла провожает бабушка, — Лили оторвалась от чтения. — Что случилась с Френком и Алисой?
Особенно Лили переживала за Алису, ведь они были подругами со школы. Алиса была крестной матерью Гарри, а Лили крестной матерью Невилла {?}[факт придуман автором фанфика, однако он вполне мог иметь место быть. Примечание автора].
Через несколько метров дорогу Гарри преградила толпа, сгрудившаяся вокруг кудрявого мальчика.
— Ну покажи, Ли, — громко просили несколько голосов. — Ну давай, чего ты...
Кудрявый приподнял крышку коробки, которую держал в руках, и все стоявшие вокруг него отпрянули с криками ужаса. Гарри успел заметить, что из коробки высунулась длинная волосатая лапа. Гарри продолжал протискиваться сквозь толпу и наконец нашел пустое купе в вагоне, находившемся почти в самом хвосте состава. Сначала он занес в вагон клетку с Буклей, а потом попытался загрузить туда свой чемодан. Однако ему никак не удавалось Поднять его на нужную высоту, и дважды чемодан падал и больно бил его по ноге.
— Помощь нужна? — обратился к нему рыжеволосый мальчик. Это был один из тех близнецов, чья мать подсказала Гарри, что нужно делать.
— О, спасибо. — Гарри тяжело перевел дыхание.
— Эй, Фред! Иди сюда и помоги мне! Близнецы затащили чемодан в купе и поставили его в угол.
— Спасибо, — улыбаясь, произнес Гарри, отбрасывая назад мокрые от пота волосы.
— Вы без приколов помогли?! — удивился Рон.
— Конечно...— начал Фред.
— Ты за кого нас принимаешь? — закончил Джордж.
— Что это у тебя? — внезапно спросил один из близнецов, заинтересовавшись шрамом на лбу Гарри.
— Будь я проклят! — выдохнул второй. — А ты, случайно, не...
— Это он, — уверенно заявил первый близнец, -Это ведь ты?
— Кто — я? —не понял Гарри.
— Гарри Поттер — это ты? — хором спросили близнецы.
— А вот вы про что, — уклончиво произнес Гарри, немного стесняясь. — Ну, в смысле, да, это я.
— Так что, кто-то из вас определенно проклят, — сказал Том.
— Так вот из-за чего мы здесь! — воскликнул Драко.
Близнецы смотрели на него, выпучив глаза и раскрыв рты. Гарри покраснел. Но тут, к его облегчению, откуда-то донесся женский голос.
— Фред? Джордж? Вы здесь?
— Мы идем, мам.
И, с трудом оторвав взгляд от Гарри, близнецы вылезли из вагона. Гарри сел к окну и, надеясь, что его не видно с улицы, наблюдал за рыжеволосым семейством. Пухлая женщина внезапно вытащила из кармана носовой платок
— Рон, у тебя что-то на носу.
— Учёба.
Самый младший из мальчиков попытался увернуться, но она схватила его и начала тереть платком кончик его носа.
— Мам, отстань! — запротестовал мальчик, но высвободиться ему удалось, только когда мать сама его отпустила.
— Ой-ой-ой, у маленького Ронни грязненький носик, — насмешливо пропел один из близнецов.
— Заткнись, — бросил в ответ Рон.
— А где Перси? — спросила мать.
— Вон он идет.
Старший мальчик, о котором шла речь, подошел к остальным. Он уже переоделся, и на нем была черная школьная форма, а на его груди Гарри заметил блестящий серебряный значок с буквой «С».
—Я всего на секунду, мам, — произнес он.
—Я там, в самом начале поезда, — там выделили вагон для старост...
— Предатель, — воскликнул Фред.
— Индюк, — фыркнула Джинни.
— Карьерист, — вздохнул Том.
— Так ты теперь староста, Перси? — жутко удивился один из близнецов. — А что же ты не сказал, мы ведь и не знали.
— Перестань, он, кажется, что-то нам говорил, — встрял в разговор второй близнец. — Как-то раз...
— Или два, — подхватил первый.
— Или три, — продолжил второй.
— Или все лето...
Некоторые рассмеялись от этого действа.
— Да заткнитесь вы, — Перси махнул рукой.
— А почему это, собственно, у Перси новая форма, а у нас старая? — спохватился один из близнецов.
— Потому что он теперь староста. — По голосу матери чувствовалось, что она гордится сыном. — Ну, дорогой, желаю тебе хорошей учебы, и пришли сову когда доберетесь до места. Она поцеловала Перси в щеку, и он ушел. А женщина повернулась к близнецам.
— Так, теперь вы двое. В этом году вы должны вести себя хорошо. Если я еще раз получу сову с известием о том, что вы что-то натворили — взорвали туалет или...
— Взорвали туалет? — изумился один. — Мы никогда не взрывали туалетов.
— А может, попробуем? — хмыкнул второй. — Отличная идея, спасибо, мам.
— Креативные ребята, — заметил Том.
— Таким прямой путь в науку или инженерию, — сказал Уран.
— Проблема в том, что в Англии нет централизованных научно-магических учреждений, науку там развивает разве что отдел Тайн.
— Это не смешно, — отрезала мать. — И приглядывайте за Роном.
— Не бойся, мы не дадим крошечку Ронни в обиду...
— Заткнитесь вы, — снова пробурчал Рон. Хотя он и был младше близнецов, но роста все трое были примерно одинакового. Кончик носа у Рона заметно покраснел — видимо, мать, вытирая его платком, немного перестаралась.
— Да, мам, ты себе и представить не можешь, -начал один из близнецов. — Угадай, кого мы только что встретили в поезде?
— Не могли не похвастаться, — сказал Фред.
Гарри быстро откинулся назад, чтобы его не заметили.
— Помнишь черноволосого мальчишку, который стоял рядом с нами на вокзале? — спросил женщину второй.
— Знаешь, кто он?
— Кто же?
— Гарри Поттер!
До Гарри долетел тонкий голос девочки.
— Ой, мам, можно, я залезу в вагон и посмотрю на него? Мам, ну, пожалуйста...
— Боже, как же стыдно, прости меня, Гарри.
— Тебе всё можно.
— Я люблю тебя, Гарри, — Джинни поцеловала парня в подбородок.
— И я тебя, — Гарри коснулся губами лба девушки.
— Может вы будете этим наедине заниматься? — зло бросил Снейп.
— Перестань, Сев, не видишь, у них любовь, — вступилась за сына и его девушку Лили.
— Ты его уже видела, Джинни. И вообще не надо пялиться на бедного мальчика, как на животное в зоопарке. Так это действительно он, Фред? Откуда ты это знаешь?
— Я его спросил, — пояснил Фред. — Увидел его шрам и спросил. А шрам на самом деле такой, как говорят, — похож на молнию.
— О, бедняжка, неудивительно, что он был один! — воскликнула женщина.—Я все еще думала: почему его никто не провожает? Он такой вежливый, такой воспитанный.
— Да ладно, не в этом дело, — перебил ее один из близнецов. — Как ты думаешь, он помнит, как выглядит Ты-Знаешь-Кто?
Мать внезапно посуровела.
— Я запрещаю тебе спрашивать его об этом, Фред. Даже и не думай. Неужели ему нужно напоминать об этом именно сегодня?
— Да ладно, ладно, не буду.
— Она запретила только Фреду, — заметил Люпин.
Прозвучал громкий свисток.
— Давайте, поживее! — произнесла женщина, и трое рыжеволосых мальчишек влезли в вагон и, оставшись в тамбуре, посылали сестре и матери воздушные поцелуи. Девочка неожиданно расплакалась.
— Перестань, Джинни, мы завалим тебя совами, — утешил ее один из близнецов.
— Мы пришлем тебе унитаз из школьного туалета, — пообещал второй.
— Джордж! — возмущенно воскликнула женщина.
— Да я шучу, мам.
— Вы мне его так и не прислали, — надулась Джинни.
— А ты ждала? — поинтересовался Фред.
— Да.
— Мы его вам с Гарри на свадьбу подарим, — нашелся Джордж.
— Только попробуйте, — сказал Гарри.
Поезд двинулся с места. Гарри увидел, как женщина машет сыновьям рукой, а маленькая девочка, то ли смеясь, то ли плача, бежит за вагоном. Но вскоре она отстала, потому что поезд набирал скорость. Поезд чуть вильнул вправо, и платформа пропала из вида. За окном замелькали дома. Гарри ощутил прилив возбуждения. Он еще не знал, что ждет его там, куда он едет, но он был уверен: это будет лучше, чем то, что он оставлял позади. Дверь в купе приоткрылась и внутрь заглянул один из рыжих мальчиков.
— Здесь свободно? — спросил он Гарри, указывая на сиденье напротив. — В других вообще сесть некуда.
— Я это специально сделал — тихо прошептал Рон.
Гарри кивнул, и рыжий быстро уселся. Он украдкой покосился на Гарри, но тут же перевел взгляд, делая вид, что его очень интересует пейзаж за окном. Гарри заметил на носу у мальчика черное пятно, которое матери так и не удалось стереть.
— Эй, Рон! — окликнули его заглянувшие в купе близнецы.
— Мы пойдем. Там Ли Джордан едет в двух вагонах от нас, он с собой гигантского тарантула везет.
— И где сейчас это чудовище? — спросила Минерва.
Фред и Джордж пожали плечами.
— Ну идите, — промямлил Рон. — Гарри, мы так тебе и не представились. — Близнецы улыбались. — Фред и Джордж Уизли. А это наш брат Рон. Еще увидимся.
— До встречи, — почти одновременно произнесли Рон и Гарри. И близнецы ушли.
— Ты действительно Гарри Поттер? — выпалил вдруг Рон, и сразу стало понятно, что его распирало от желания задать этот вопрос. Он ради этого и подсел в купе Гарри, хотя в вагоне была куча свободных мест. Гарри кивнул.
— О, а я уж подумал, что это очередная шутка Фреда и Джорджа, — выдохнул Рон. — А у тебя действительно есть... ну, ты знаешь... Он вытянул палец, указывая на лоб Гарри. Гарри провел рукой по волосам, открывая лоб. Рон, увидев шрам, не сводил с него глаз. — Значит, это сюда Ты-Знаешь-Кто...
— Да, — подтвердил Гарри. — Но я этого не помню.
— Вам же запретили! — возмутилась Лили.
— Мама запретила только Фреду, — сказал Рон.
— Совсем ничего не помнишь? — судя по голосу, Рон надеялся на обратное. — Ну вообще ничего?
— Я помню лишь много зеленого света, и все.
— Ух ты, — качнул головой Рон. Он сидел и смотрел на Гарри, не отводя глаз, как зачарованный, но потом спохватился и уставился в окно.
— У тебя в семье все волшебники? — спросил Гарри. Рон был ему интересен в той же степени, насколько он был интересен Рону.
— Э-э-э... да. Думаю, да, — после некоторого раздумья выдал Рон. — Кажется, у мамы есть двоюродный брат, он из маглов, бухгалтер, но мы о нем никогда не говорим.
— Проблема с маглами общая для всех волшебников Англии, — вздохнул Том.
Вполне очевидно, что Уизли были из тех настоящих семей волшебников, о которых говорил бледный мальчик в магазине, где Гарри купил школьную форму.
— Не надо нас с Малфоями сравнивать! — воскликнули все Уизли.
— Я слышал, что ты жил у маглов. — В глазах Рона светилось жуткое любопытство. — Какие они вообще?
— Ужасные... хотя, наверное, не все. Но мои тетя, дядя и двоюродный брат — они ужасные. Я бы хотел, чтобы у меня было трое братьев-волшебников, как у тебя.
— У меня их пятеро. — Голос Рона почему-то был совсем невеселым.—Я шестой. И мне теперь придется сделать все, чтобы оказаться лучше, чем они. Билл был лучшим учеником школы, Чарли играл в квиддич, носил капитанскую повязку. А Перси вот стал старостой. Фред и Джордж, конечно, занимаются всякой ерундой, но у них хорошие отметки, и их все любят. А теперь все ждут от меня, что я буду учиться не хуже братьев. Но даже если так и будет, это ничего не даст, ведь я самый младший. Значит, мне надо стать лучше, чем они, а я не думаю, что у меня это получится. К тому же когда у тебя пять братьев, тебе никогда не достается ничего нового. Вот я и еду в школу со всем старым — форма мне досталась от Билла, волшебная палочка от Чарли, а крыса от Перси.
— Не прибедняйся Рон, ты у нас тоже крут, — сказал Фред.
— Вон, даже старостой стал и в квиддич играешь, — подхватил Джордж.
— Вы даже себе не представляете, насколько он крут, — вставил Том.
Рон запустил руку во внутренний карман куртки и вытащил оттуда жирную серую крысу, которая безмятежно спала.
— Ее зовут Короста, и она абсолютно бесполезная — спит целыми днями. Отец подарил Перси сову, когда узнал, что тот будет старостой, и я тоже хотел, но у них нет де... я хотел сказать, что вместо этого получил крысу.
— Будь неладна эта крыса, — пробубнил Рон.
У Рона покраснели уши. Казалось, он решил, что сказал много лишнего, поэтому замолчал и стал смотреть в окно. Гарри подумал, что не стоит стесняться того, что у твоих родителей нет денег, чтобы купить сову. В конце концов, у него никогда в жизни не было денег—до начала прошлого месяца, — и он рассказал об этом Рону. И о том, как донашивал за Дадли старую одежду и никогда не получал нормальных подарков на дни рождения. Рон немного приободрился.
— Молодец, — похвалила Лили сына.
— А пока Хагрид мне не рассказал, я даже не знал о том, что я волшебник, — продолжал Гарри. — И ничего не знал о своих родителях и о Волан-де-Морте…
Рон отпрянул от него, вцепившись в сиденье.
— Ты что? — удивился Гарри.
— Ты назвал по имени Ты-Знаешь-Кого! — В голосе Рона звучали испуг и уважение. — Я-то думал, что кто-кто, но ты...
— Я вовсе не пытался казаться храбрецом, — пояснил Гарри. — Просто я не знал, что это имя нельзя произносить. Теперь ты понял, о чем я говорил? Я еще столько всего не знаю, мне еще столько предстоит выучить... И боюсь... Боюсь, что я буду худшим учеником в школе-Гарри выразил мысль, которая уже давно его тревожила
— Не бойся, — обнадежил его Рон. — В школе много учеников, которые выросли в семьях маглов, и они довольно быстро всему учатся.
Оба посмотрели на Гермиону, девушка смутилась.
— Да ладно вам.
Пока они болтали, поезд выехал из Лондона и сейчас несся мимо полей и лугов, на которых паслись коровы и овцы. Гарри и Рон примолкли, глядя в окно. Примерно в половине первого из тамбура донесся стук, а затем в купе заглянула улыбающаяся женщина с ямочкой на подбородке.
— Хотите чем-нибудь перекусить, ребята?
Гарри не ел со вчерашнего вечера и поспешно вскочил, услышав заманчивое предложение. У Рона снова покраснели уши, и он пробормотал что-то насчет того, что прихватил с собой сандвичи. Так что в коридор Гарри вышел один. Когда он жил с Дурслями, у него никогда не было в карманах денег, а следовательно, и возможности покупать себе сладости. Но сейчас его карманы были полны золотых и серебряных монет, и он был готов купить столько батончиков «Марс», сколько сможет унести. Но у женщины не было батончиков «Марс». На ее лотке лежали пакетики с круглыми конфетками-драже «Берти Боттс», которые, если верить надписи на пакетиках, отличались самым разнообразным вкусом. Еще у нее была «лучшая взрывающаяся жевательная резинка Друбблс», «шоколадные лягушки», тыквенное печенье, сдобные котелки, лакричные палочки и прочие сладости мира волшебников, которых Гарри никогда не видел и не пробовал.
— А нормальная еда у них есть? — спросил Том.
Чтобы ничего не упустить, он набрал всего понемногу и заплатил женщине одиннадцать серебряных сиклей и семь бронзовых кнатов. Рон удивленно смотрел, как Гарри возвращается на свое место с полными руками и сваливает покупки на свободное сиденье.
— Ты такой голодный?
—Я умираю с голоду, — ответил Гарри, разворачивая тыквенное печенье и откусывая сразу половину. Рон вытащил откуда-то бумажный пакет и вынул из него четыре сандвича.
— Она всегда забывает, что я не люблю копченую говядину, — грустно произнес он.
— Меняю на свое, — Гарри протянул ему печенье. — Давай присоединяйся...
—Да нет, тебе эти сандвичи не понравятся — мясо сухое, и соуса никакого нет, — покачал головой Рон и вдруг напрягся. — Мама просто забыла — нас же у нее много...
— Давай ешь. — Гарри кивнул на свои сладости, у него никогда не было того, чем можно было бы поделиться с другими. А если честно, делиться тоже было не с кем. Так что он испытывал очень приятное чувство, сидя напротив Рона и вместе с ним поедая купленные припасы. Про сандвичи они так и забыли.
Лили подумала о том, какой же у неё хороший сын.
— А это что? — спросил Гарри, беря в руки упаковку «шоколадных лягушек». — Это ведь не настоящие лягушки, правда?
Следовало признать, что Гарри не удивился бы, если бы лягушки оказались настоящими. Ему вообще казалось, что теперь его ничем не удивишь.
— Нет, не настоящие, они только сделаны в форме лягушек, а сами из шоколада, — улыбнулся Рон.
— Будешь есть, вкладыш не выбрасывай — у меня Агриппы не хватает...
— Что? — не понял Гарри.
— А, ну конечно, ты не знаешь, — спохватился Рон. — Там внутри коллекционные карточки. Из серии «Знаменитые волшебницы и волшебники». Многие ребята их собирают. У меня их примерно пять сотен, только вот Агриппы нет и Птолемея, кажется, тоже.
— У меня есть Агриппа, — сказал Люпин. — А Дамблдора нет, можем поменяться.
— Не понимаю, чем Агриппа заслужил такую честь, — сказал Том. — Посредственный волшебник.
А тот, кто вас сюда забросил, действительно великий проклятийник.
— Думаешь, Нацу с командой справятся? — спросил Уран.
— Ты же знаешь Нацу и его ребят, они его из-под земли достанут, — усмехнулся Том.
Гарри снова перевернул карточку и с удивлением заметил, что картинка куда-то делась.
— Он куда-то исчез! — завопил Гарри.
— Но ты же не ждал, что он будет торчать тут целый день, — заметил Рон. — Он вернется. А вот мне опять попалась Моргана, а у меня таких уже шесть штук Может, возьмешь и начнешь собирать коллекцию?
Рон как бы случайно окинул взглядом кучку «лягушек», которые дожидались, когда их развернут.
— Угощайся, — предложил Гарри, проследив направление его взгляда.
— Кстати, ты знаешь, что у маглов, если человека фотографируют, то он никуда не исчезает с фотографии?
— Да ты что? — ужасно удивился Рон. — Что, они вообще не двигаются? Ну дела! Гарри смотрел на карточку до тех пор, пока на ней снова не появилось изображение Дамблдора, который неожиданно улыбнулся ему. Рон этого не заметил, вопреки заверениям, его вообще куда больше интересовал процесс поглощения шоколада, чем разглядывание карточек А Гарри глаз не мог от них отвести. Скоро, помимо Дамблдора и Морганы, в его коллекции появились Хенгист из Вудкрофта, Альберик Граннион, Цирцея, Парацельс и Мерлин. Прошло немало времени, прежде чем он отложил последнюю карточку, на которой неспешно почесывала нос жрица друидов Клиодна.
—Ты поосторожнее, — посоветовал Рон, заметив, что Гарри взял в руки пакетик с драже. — Там написано, что у них самый разный вкус, так вот, это истинная правда. Нет, там есть вполне нормальные вкусы — апельсин, скажем, или шоколад, или мята, но иногда попадается шпинат, или почки, или требуха. Джордж уверяет, что ему как-то попалась конфета со вкусом соплей. Рон выбрал зеленое драже, внимательно осмотрел его и откусил кусок
— Фу! — поморщился он. — Брюссельская капуста!
Они неплохо повеселились, поедая эти драже. Гарри попробовал конфеты со вкусом жареного хлеба, кокоса, фасоли, клубники, карри, травы, кофе и сардин. И даже смело откусил кусочек от серой конфетки, к которой Рон побоялся прикоснуться, — оказалось, что она была со вкусом перца
— Вкус травы — это интересно, — сказал Том.
Местность за окном резко изменилась. На смену возделанным полям пришли леса, реки и зеленые холмы. Кто-то постучал в дверь купе. На пороге появился круглолицый мальчик, мимо которого Гарри проходил, когда шел по платформе. Выглядел он так, словно собирался вот-вот расплакаться.
— Извините, — сказал мальчик — Вы тут не видели жабу? Рон и Гарри дружно покачали головами, и мальчик начал причитать.
— Я потерял ее! Она вечно от меня убегает!
— Она найдется, — заверил его Гарри.
— Да, наверное, — грустно произнес круглолицый. — Что ж, если вы ее увидите... И с этими словами он ушел.
— Не пойму, чего он так волнуется. — Рон пожал плечами. — Если бы я вез с собой жабу, я бы потерял ее еще на платформе. Хотя моя крыса немногим лучше жабы, так что не мне об этом говорить. Крыса все еще спала, уютно устроившись у Рона за пазухой.
— Может, она давно умерла, а может, и спит — разницы никакой. Выглядит одинаково, — с отвращением проговорил Рон.
— Лучше бы так и было, — буркнул Рон.
— Тогда бы Сириуса не смогли бы оправдать, — ответил ему Гарри.
— Эм... Гарри, — подняв брови, Рон посмотрел на него.
Поттер погруснел.
— Ну, зато мы узнали правду, — посмотрев на Сириуса, сказал он другу.
— Вчера я пытался ее заколдовать, чтобы она стала желтого цвета — я подумал, что так она будет выглядеть поинтереснее, — но ничего не получилось. Я тебе сейчас покажу, смотри... Рон порылся в своем чемодане и вытащил оттуда потрепанного вида волшебную палочку. Она была выщерблена в нескольких местах, а на конце поблескивало что-то белое.
— Шерсть единорога почти вылезла наружу, — смущенно заметил Рон.
— Итак..
Не успел он поднять палочку, как дверь купе снова открылась. На пороге снова появился круглолицый мальчик, но на этот раз с ним была девочка с густыми каштановыми волосами, уже переодевшаяся в школьную форму. Ее передние зубы были чуть крупнее, чем надо.
— Никто не видел жабу? Невилл ее потерял, а я помогаю ему ее отыскать. Так вы ее видели или нет? — спросила девочка прямо-таки начальственным тоном.
— Активистка, — улыбнулся Том.
Гермиона покраснела.
— Он здесь уже был, и мы ему сказали, что не видели, — ответил Рон, но девочка, кажется, его не слушала, ее внимание было приковано к волшебной палочке в руках Рона.
— О, ты показываешь чудеса? Давай, мы тоже посмотрим.
Она опустилась на свободное сиденье, и Рон занервничал.
— Э-э-э... — нерешительно протянул он. — Ну ладно.
Он прокашлялся и снова поднял палочку:
—Жирная глупая крыса, перекрасься ты в желтый цвет и стань такой же, как масло, как яркий солнечный свет.
Близнецы разом захохотали.
— И ты нам поверил?
Он помахал палочкой, но ничего не произошло. Короста по-прежнему оставалась серой и все так же безмятежно спала.
— Ты уверен, что это правильное заклинание? — поинтересовалась девочка. — Что-то оно не действует, ты не заметил? А я тут взяла из книг несколько простых заклинаний, чтобы немного попрактиковаться, — и все получилось. В моей семье нет волшебников, я была так ужасно удивлена, когда получила письмо из Хогвартса, — я имею в виду, приятно удивлена, ведь это лучшая школа волшебства в мире. И конечно, я уже выучила наизусть все наши учебники — надеюсь, что этого будет достаточно для того, чтобы учиться лучше всех. Да, кстати, меня зовут Гермиона Грейнджер, а вас? Она говорила очень быстро, и все же Гарри уловил смысл сказанного и забеспокоился. Но, посмотрев на Рона, по его застывшему лицу убедился, что тот тоже не выучил учебники наизусть.
— Я — Рон Уизли, — пробормотал Рон.
— Гарри Поттер, — представился Гарри.
— Ты действительно Гарри Поттер? — Взгляд девочки стал очень внимательным.
— Можешь не сомневаться, я все о тебе знаю. Я купила несколько книг, которых не было в списке, просто для дополнительного чтения, и твое имя упоминается в «Современной истории магии», и в «Развитии и упадке Темных искусств», и в «Величайших событиях волшебного мира в двадцатом веке».
— Да? — только и вымолвил Гарри. Он был слишком ошеломлен, чтобы сказать что-то более значительное.
— Господи, неужели ты не знал? — удивилась девочка. — Если бы я была на твоем месте, я бы прочитала о себе все, что можно найти в книгах. Да, вы не знаете, на какой факультет попадете? Я уже кое-что разузнала, и хочется верить, что я буду в Гриффиндоре. Похоже, это лучший вариант. Я слышала, что сам Дамблдор когда-то учился на этом факультете. Кстати, думаю, что попасть в Когтевран тоже было бы неплохо... Ладно, мы пойдем искать жабу Невилла. А вы двое лучше переоденьтесь, я думаю, мы уже скоро приедем. И она ушла, забрав с собой круглолицего.
— Прости меня, Гермиона, — Рон печально наклонил голову.
— Да ладно тебе, — улыбнулась девушка. — Я уже давно на тебя не сержусь, мы же друзья.
Гермиона подсела к Рону и, к всеобщему удивлению, поцеловала парня в щеку. Рон удивленно вытаращился на нее, но всё же обнял за талию.
— Сожалею, Драко, но мне кажется, сердце девушки твоей мечты уже занято, — прошептала Нарцисса на ухо сыну.
Драко и сам понимал, что упустил свой шанс...
— Кажется у нас тут начала формироваться ещё одна пара, — прошептала Джинни на ухо Гарри.
— Не знаю, на каком я буду факультете, но надеюсь, мы с ней окажемся на разных, — прошептал Рон и засунул волшебную палочку обратно в чемодан, — Ничего у меня не вышло, и все из-за этого глупого заклятия. Джордж меня уверял, что оно сработает, а теперь мне кажется, что он сам его придумал, чтобы надо мной подшутить.
— Прости меня, — ещё раз шепнул Рон на ухо, теперь уже своей, девушке.
— Ты все семь книг будешь извиняться? — игриво улыбнулась Гермиона. — Рон, я тебя люблю таким какой ты есть..
— И я тебя люблю, — прошептал Рон накрывая губы Гермионы поцелуем.
— Эй, если в не заметили, тут и дети есть, — Снейп как всегда разрядил обстановку.
Рон с Гермионой отпрянули друг от друга, усевшись на разных концах кровати изредко одаривая один другого улыбками.
— А на каком факультете учатся твои братья? — спросил Гарри.
— Гриффиндор, — кивнул Рон, снова погрустнев. — мама и папа тоже там были. Не знаю, что будет, если я попаду на какой-нибудь другой. Неплохо было бы попасть в Когтевран, но не представляю, что будет, если меня определят в Слизерин.
— Это тот факультет, где учился Волан... Ты-Знаешь-Кто? — Ага, — кивнул Рон и замолчал. Вид у него был какой-то подавленный. — Знаешь, мне кажется, что усы у Коросты посветлели, значит, заклинание хоть немного подействовало, — произнес Гарри, чтобы отвлечь Рона от мрачных мыслей.
— А твои старшие братья, которые уже кончили школу, они чем сейчас занимаются? Гарри было любопытно, ведь он плохо представлял себе, что делают волшебники, закончив школу.
— Чарли в Румынии, изучает драконов, а Билл работает на банк «Гринготтс» и уехал в Африку по их делам, — пояснил Рон.
— Ты слышал о «Гринготтсе»? А что там на днях случилось, слышал? «Пророк» об этом писал... хотя да, у маглов же другие газеты... В общем, кто-то пытался ограбить сверхсекретный сейф. Гарри вытаращил глаза.
— На самом деле? И что случилось с грабителями?
— Ничего. Вот почему об этом так много писали, не поймали. Папа говорит, что наверняка это был сильный темный волшебник, иначе бы ему не удалось пробраться в «Гринготтс» и залезть в сейф а потом выйти оттуда целым и невредимым. Но самое странное, что грабители ничего не похитили. Конечно, все боятся, что за этим стоит Ты-Знаешь-Кто.
Волан-де-Морт хлопнул себя по лбу: Квирелл — придурок.
Гарри судорожно обдумывал услышанное. Теперь, когда кто-нибудь или даже он сам упоминал Вы-Знаете-Кого, ему становилось немного страшно. Наверное, так и должно быть, раз теперь он оказался в волшебном мире. Но лично ему было намного удобнее произносить имя Волан-де-Морт, потому что он не задумывался, произнося его, и оно совсем его не пугало.
— Ну, а про квиддич ты, конечно, слышал. —В голосе Рона была абсолютная уверенность. — Ты за какую команду болеешь? — Э-э-э... Вообще-то я не знаю ни одной команды, — признался Гарри.
— Да ты что! — Рон выглядел потрясенным. — Это же лучшая игра в мире! И Рон начал объяснять Гарри, что в квиддич играют четырьмя мячами, что в каждой команде по семь игроков и у каждого есть свое место на поле и свои функции. Потом он начал описывать самые знаменитые матчи, на которых ему удалось побывать со своими братьями. Потом рассказал, какую метлу он бы себе купил, если бы у него были деньги. Рон объяснял Гарри тонкости правил игры, когда дверь купе снова открылась. Но это уже был не потерявший жабу Невилл в компании Гермионы Грейнджер. В купе вошли трое мальчишек, и Гарри сразу узнал того, кто был в центре, — тот бледный мальчик из магазина мадам Малкин, где Гарри покупал школьную форму. Сейчас он смотрел на Гарри с куда большим интересом, чем тогда в магазине.
Драко втянул голову в плечи, вот сейчас ему точно достанется
— Это правда? — с порога спросил бледнолицый. — По всему поезду говорят, что в этом купе едет Гарри Потер. Значит, это ты, верно?
— Верно, — кивнул Гарри. Те двое, что пришли с бледнолицым, были крепкие ребята, и вид у них был довольно неприятный. Стоя по бокам бледнолицего, они напоминали его телохранителей.
— Это Крэбб, а это Гойл, — небрежно представил их бледнолицый, заметив, что Гарри рассматривает его спутников. — А я Малфой, Драко Малфой.
— Бонд, Джеймс Бонд, — хихикнула Гермиона.
Рон прокашлялся. Гарри показалось, что он таким образом сдерживает смех. Драко Малфой неодобрительно покосился на Рона
— Мое имя тебе кажется смешным, не так ли? Даже не буду спрашивать, как тебя зовут. Мой отец рассказал мне, что если видишь рыжего и веснушчатого мальчишку, значит, он из семьи Уизли. Семьи, в которой больше детей, чем могут себе позволить их родители.
— Люциус! Это всё твоё воспитание!
Выдав эту убийственную тираду, Малфой снова повернулся к Гарри:
— Ты скоро узнаешь, Поттер, что в нашем мире есть несколько династий волшебников, которые куда круче всех остальных. Тебе ни к чему дружить с теми, кто этого не достоин. Я помогу тебе во всем разобраться.
Он протянул руку для рукопожатия, но Гарри сделал вид, что этого не заметил.
— Спасибо, но я думаю, что сам могу понять, кто чего достоин, — холодно заметил он. Драко Малфой не покраснел, но на его бледных щеках появились розовые пятна.
— А ты думал я её пожму?
— Нуу, — протянул парень. — Вообще-то рассчитывал.
— На твоем месте я был бы поосторожнее, Поттер, — медленно произнес он. — Если ты не будешь повежливее, то закончишь, как твои родители. Они, как и ты, не знали, что для них хорошо, а что плохо. Если ты будешь общаться с отребьем вроде Уизли и этого Хагрида, тебе же будет хуже.
Гарри и Рон одновременно поднялись со своих мест. Лицо Рона стало таким же медно-красным, как и его волосы.
— Повтори, что ты сказал, — потребовал Рон.
— О, вы собираетесь с нами драться, не так ли?- презрительно выдавил из себя Малфой.
— Да, если ты немедленно отсюда не уберешься, — храбро заявил Гарри, хотя, если честно, голос его бьл куда смелее, чем он сам. Все-таки Крэбб и Гойл были намного крупнее, чем они с Роном.
— Ты ещё намерен подружиться?
— О, мы вовсе не собираемся уходить, правда, ребята? — усмехнулся Малфой, поворачиваясь к своим спутникам.
— А к тому же мы проголодались, а у вас тут куча еды.
Гойл потянулся к лежавшим на одном из сидений «шоколадным лягушкам». Рон прыгнул на него, но, прежде чем ему удалось коснуться Гойла, тот издал ужасающий крик. На руке Гойла повисла Короста, впившаяся ему в палец маленькими, острыми зубами. Крэбб и Малфой попятились назад, а Гойл размахивал рукой, пытаясь стряхнуть крысу и завывая от боли. И как только Короста наконец разжала зубы и отлетела в сторону ударившись о закрытое окно, все трое молниеносно испарились. Наверное, они подумали, что в купе прячется еще множество крыс, а может, они услышали шаги, потому что через секунду в купе заглянула Гермиона Грейнджер.
— Что тут у вас происходит? — спросила она, глядя на разбросанные по полу сладости и Рона, державшего за хвост крысу.
— Думаю, что она потеряла сознание, — произнес Рон, обращаясь к Гарри. А потом повнимательнее присмотрелся к Коросте.
— Нет... не могу поверить! Представляешь, она снова уснула.- Короста на самом деле спала. — Ты раньше встречался с Малфоем? — поинтересовался Рон.
Гарри рассказал об их встрече в Косом переулке.
— Я слышал о его семейке, — мрачным тоном начал Рон. — Они одни из первых перешли обратно на нашу сторону, когда Ты-Знаешь-Кто исчез. Они сказали, что он их околдовал. А мой отец в это не верит. Он сказал, что отцу Малфоя не нужно было даже повода для того, чтобы перейти на Темную сторону. Гермиона все еще стояла на пороге купе, и Рон повернулся к ней:
— Мы можем тебе чем-нибудь помочь?
— Прости меня, — в который раз шепнул Рон.
— Да ладно тебе.
— Вы лучше поторопитесь, иначе не успеете переодеться. Я только что была в кабине машиниста и разговаривала с ним. Он сказал, что мы уже почти приехали. А вы тут что, дрались? Хороши, нечего сказать. Еще не доехали до школы, а уж попали в неприятную историю!
— Это Короста дралась, а не мы. — Рон сердито посмотрел на девочку.
— Может быть, ты выйдешь и дашь нам переодеться?
— Разумеется. Я вообще-то зашла к вам просто потому, что во всех вагонах жуткая суета, все ведут себя как маленькие дети и носятся по коридорам. — Гермиона презрительно хмыкнула, как бы говоря, что не одобряет такого поведения.
— Они и есть дети, Гермиона, — сказал Люпин.
— Всё хорошо в меру, — сказал Том.
— А у тебя, между прочим, грязь на носу, ты знаешь?
Рон проводил ее свирепым взглядом, а Гарри уставился в окно. За окном, там, где высились горы и тянулись бесконечные леса, начало темнеть, а небо стало темно-фиолетовым. Поезд замедлил ход. Гарри и Рон быстро сняли куртки и натянули длинные черные мантии. Мантия Рона была ему немного коротковата, из-под нее высовывались спортивные штаны.
«Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут, — разнесся по вагонам громкий голос машиниста. — Пожалуйста, оставьте ваш багаж в поезде, его доставят в школу отдельно». Гарри так разнервничался, что у него даже живот скрутило, а Рон сильно побледнел, и веснушки на его лице стали еще ярче. Они рассовали остатки сладостей по карманам и вышли в коридор, где уже толпились остальные. Поезд все сбавлял и сбавлял скорость и, наконец остановился. В коридоре возникла жуткая толчея, но через несколько минут Гарри все-таки оказался на неосвещенной маленькой платформе. На улице было холодно, и он поежился. Затем над головами стоявших на платформе ребят закачалась большая лампа, и Гарри услышал знакомый голос:
— Первокурсники! Первокурсники, все сюда! Эй, Гарри, у тебя все в порядке?
Над морем голов возвышалось сияющее лицо Хагрида.
— Так, все собрались? Тогда за мной! И под ноги смотрите! Первокурсники, все за мной! Поскальзываясь и спотыкаясь, они шли вслед за Хагридом по узкой дорожке, резко уходящей вниз. Их окружала такая плотная темнота, что Гарри показалось, будто они пробираются сквозь лесную чашу. Все разговоры стихли, и они шли почти в полной тишине, только Невилл, тот мальчик, который все время терял свою жабу, пару раз чихнул.
— Еще несколько секунд, и вы увидите Хогвартс! — крикнул Хагрид, не оборачиваясь.
— Так, осторожно! Все сюда!
— О-о-о-! — вырвался дружный, восхищенный возглас.
— В первый раз всегда впечатляет, — сказала Джинни.
Они стояли на берегу большого черного озера. А на другой его стороне, на вершине высокой скалы, стоял гигантский замок с башенками и бойницами, а его огромные окна отражали свет усыпавших небо звезд
— По четыре человека в одну лодку, не больше, — скомандовал Хагрид, указывая на целую флотилию маленьких лодочек, качающихся у берега. Гарри и Рон оказались в одной лодке с Гермионой и Невиллом.
— Расселись? — прокричал Хагрид, у которого была личная лодка. — Тогда вперед! Флотилия двинулась, лодки заскользили по гладкому как стекло озеру. Все молчали, не сводя глаз с огромного замка. Чем ближе они подплывали к утесу, на котором он стоял, тем больше он возвышался над ними.
— Не самый безопасный способ, — заметил Том. — А вдруг кто в озеро упадёт?
— Обитатели озера проинструктированы на этот случай, — парировала МакГонагалл.
Почти все ученики удивились — об этом они явно не знали.
— Пригнитесь! — зычно крикнул Хагрид, когда они подплыли к утесу.
Все наклонили головы, и лодки оказались в зарослях плюща, который скрывал огромную расщелину. Миновав заросли, они попали в темный туннель, который, судя по всему, заканчивался прямо под замком, и вскоре причалили к подземной пристани и высадились на камни.
— Эй, ты! — крикнул Хагрид, обращаясь к Невиллу Хагрид осматривал пустые лодки и, видимо, что-, то заметил.
— Это твоя жаба?
— Ой, Тревор! — радостно завопил Невилл, протягивая руки и прижимая к себе свою жабу. Хагрид повел их наверх по каменной лестнице, освещая дорогу огромной лампой. Вскоре все оказались на влажной от росы лужайке у подножия замка. Еще один лестничный пролет—и теперь они стояли перед огромной дубовой дверью.
— Все здесь? — поинтересовался Хагрид. — Эй, ты не потерял еще жабу?
Убедившись, что все в порядке, Хагрид поднял свой огромный кулак и трижды постучал в дверь замка.
— Всё, — сказала Лили.
= часть 10 глава 7 Распределяющая шляпа =
25 ноября
На следующее утро все опять собрались.
— Товарищ Люпин, прошу, — сказал Том.
— Глава седьмая. Распределяющая шляпа.
— Наконец-то узнаем, что особенного было в папином распределении, — сказал Альбус, сгорая от нетерпения.
Скорпиус взглянул на Ала, и тот кивнул, в этой главе они расскажут отцам свой секрет.
Дверь распахнулась. За ней стояла высокая черноволосая волшебница в изумрудно-зеленых одеждах. Лицо ее было очень строгим, и Гарри сразу подумал, что с такой лучше не спорить и вообще от нее лучше держаться подальше.
МакГонагалл удивленно посмотрела на своего ученика, в то время как некоторые согласились с ним.
— Профессор МакГонагалл, вот первокурсники, — сообщил ей Хагрид.
— Спасибо, Хагрид, — кивнула ему волшебница. — Я их забираю.
— Прозвучало угрожающе, — сказал Том.
Она повернулась и пошла вперед, приказав первокурсникам следовать за ней. Они оказались в огромном зале — таком огромном, что там легко поместился бы дом Дурслей. На каменных стенах — точно так же, как в «Гринготтс», — горели факелы, потолок терялся где-то вверху, а красивая мраморная лестница вела на верхние этажи. Они шли вслед за профессором МакГонагалл по вымощенному булыжником полу. Проходя мимо закрытой двери справа, Гарри услышал шум сотен голосов — должно быть, там уже собралась вся школа. Но профессор МакГонагалл вела их совсем не туда, а в маленький пустой зальчик. Толпе первокурсников тут было тесно, и они сгрудились, дыша друг другу в затылок и беспокойно оглядываясь.
— Добро пожаловать в Хогвартс, — наконец поприветствовала их профессор МакГонагалл. — Скоро начнется банкет по случаю начала учебного года, но прежде чем вы сядете за столы, вас разделят на факультеты. Отбор — очень серьезная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьей. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в комнате, специально отведенной для вашего факультета. Факультетов в школе четыре — Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. У каждого из них есть своя древняя история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые очки, а за каждое нарушение распорядка очки будут вычитаться. В конце года факультет, набравший больше очков, побеждает в соревновании между факультетами - это огромная честь. Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом своей семьи. Церемония отбора начнется через несколько минут в присутствии всей школы. А пока у вас есть немного времени, я советую вам собраться с мыслями.
— Хорошая речь, — кивнул Уран.
— Когда нас распределяли, вы говорили то же самое, —вспомнил Джеймс-старший.
— И нам, — сказал Люциус.
— Когда меня распределяли, замдиректором был Дамблдор, но и он говорил примерно то же самое, — неожиданно поделился воспоминаниями Волан-де-Морт.
И без слов было ясно, что эту речь именно Дамблдор приготовил для МакГонагалл.
Ее глаза задержались на мантии Невилла, которая сбилась так, что застежка оказалась под левым ухом, а потом на грязном носу Рона.
Рон запрокинул голову вверх, закатив глаза и выдохнув.
Гарри дрожащей рукой попытался пригладить свои непослушные волосы.
Поттер помотал слегка головой — а смысл?
— Я вернусь сюда, когда все будут готовы к встрече с вами, — сообщила профессор МакГонагалл и пошла к двери. Перед тем как выйти, она обернулась. — Пожалуйста, ведите себя тихо.
Гарри с шумом втянул воздух.
— А как будет проходить этот отбор? — спросил он Рона.
— Наверное, нам придется пройти через какие-то испытания, — ответил тот. — Фред сказал, что это очень больно, но я думаю, что он, как всегда, шутил.
— Ты такой доверчивый, Ронни.
Гарри ощутил, как бешено заколотилось его сердце. Испытания? Перед всей школой? Но ведь он не знаком с магией. И что же он в таком случае будет делать? Если честно, он совершенно не рассчитывал, что сразу по приезде сюда его ждет нечто подобное. Он беспокойно огляделся и заметил, что и остальные тоже напуганы. Все молчали, кроме Гермионы Грэйнджер, которая стояла рядом с Гарри и шепотом рассказывала всем вокруг о том, какие заклинания она уже выучила, и вслух гадала, какое из них ей понадобится на церемонии отбора.
— Учеников надо уже в письмах просвещать, что ничего страшного в церемонии отбора нет, — сказал Том.
МакГоногалл кивнула.
— Это будет революция в Хогвартских методах воспитания, — заметил Снейп.
Гарри старался ее не слушать. Он еще ни разу в жизни так не нервничал — даже когда Дурсли получили письмо из его школы. А в письме, между прочим, говорилось, что Гарри имеет самое прямое отношение к тому, что парик его учительницы каким-то образом поменял цвет и из черного превратился в голубой. Тогда ему пришлось плохо, но сейчас он чувствовал себя намного хуже. Гарри уставился в пол, пытаясь набраться мужества и настроиться на предстоящее испытание. Ведь профессор МакГонагалл могла вернуться в любую секунду и повести его на страшный суд.
— Вечно ты всё преувеличиваешь,-сказала Джинни
Гарри посмотрел на неё скептически.
Внезапно воздух прорезали истошные крики, и Гарри даже подпрыгнул от неожиданности.
— Что?.. — начал было он, но осекся, увидев, в чем дело, и широко раскрыл рот. Как, впрочем, и все остальные. Через противоположную от двери стену в комнату просачивались призраки — их было, наверное, около двадцати. Жемчужно-белые, полупрозрачные, они скользили по комнате, переговариваясь между собой и, кажется, вовсе не замечая первокурсников или делая вид, что не замечают. Судя по всему, они спорили.
— А я вам говорю, что надо забыть о его прегрешениях и простить его, — произнес один из них, похожий на маленького толстого монаха. — Я считаю, что мы просто обязаны дать ему еще один шанс...
— Мой дорогой Проповедник, разве мы не предоставили Пивзу больше шансов, чем он того заслужил? Он позорит и оскорбляет нас, и, на мой взгляд, он, по сути, никогда и не был призраком... Призрак в трико и круглом пышном воротнике замолчал и уставился на первокурсников, словно только что их заметил.
— Эй, а вы что здесь делаете?
Никто не ответил.
— Да это же новые ученики! — воскликнул Толстый Проповедник, улыбаясь собравшимся. — Ждете отбора, я полагаю?
Несколько человек неуверенно кивнули.
— Надеюсь, вы попадете в Пуффендуй! — продолжал улыбаться Проповедник
— Мой любимый факультет, знаете ли, я сам там когда-то учился.
— Ещё одна традиция Хогвартса, — улыбнулась МакГоногалл.
— Идите отсюда, — произнес строгий голос. — церемония отбора сейчас начнется. Это вернулась профессор МакГонагалл. Она строго посмотрела на привидения, и те поспешно начали просачиваться сквозь стену и исчезать одно за другим.
— Выстройтесь в шеренгу — скомандовала профессор, обращаясь к первокурсникам, — и идите за мной!
У Гарри было ощущение, словно его ноги налились свинцом. Он встал за мальчиком со светлыми волосами, за ним встал Рон, и они вышли из маленького зала, пересекли зал, в котором уже побывали при входе в замок, и, пройдя через двойные двери, оказались в Большом зале. Гарри даже представить себе не мог, что на свете существует такое красивое и такое странное место. Зал был освещен тысячами свечей, плавающих в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми сидели старшие ученики. Столы были заставлены сверкающими золотыми тарелками и кубками.
— Интересно, за чей счёт банкет? — спросил Уран.
— За счёт рабского труда! — выкрикнула Гермиона.
— Строго говоря, он — не рабский, — сказал Том.
Гермиона хотела возразить, но Том ей не дал, продолжив:
— Но к этому вопросу мы вернемся позднее, когда об этом будет идти речь в книгах.
Гарри подумал, что кот, скорее всего, имеет ввиду историю с ГАВНЭ или Добби, или Винки, а может даже Кикимера.
На другом конце зала за таким же длинным столом сидели преподаватели. Профессор МакГонагалл подвела первокурсников к этому столу и приказала им повернуться спиной к учителям и лицом к старшекурсникам. Перед Гарри были сотни лиц, бледневших в полутьме, словно неяркие лампы. Среди старшекурсников то здесь, то там мелькали отливающие серебром расплывчатые силуэты привидений. Чтобы избежать направленных на него взглядов, Гарри посмотрел вверх и увидел над собой бархатный черный потолок, усыпанный звездами.
— Его специально так заколдовали, чтобы он был похож на небо, — прошептала опять оказавшаяся рядом Гермиона. — Я вычитала это в «Истории Хогвартса».
— Такое навязчивое всезнайство не всегда хорошо, — заметила Нарцисса. — Хотя, надо отдать вам должное, мисс Грейнджер, ваше рвение в учебе весьма похвально и некоторым чистокровным представителем древних родов стоило бы брать с вас пример.
Гермиона и Драко покраснели: одна от смущения, вызванного такой похвалой, другой от стыда.
Было сложно поверить в то, что это на самом деле потолок. Гарри казалось, что Большой зал находится под открытым небом. Гарри услышал какой-то звук и, опустив устремленный в потолок взгляд, увидел, что профессор МакГонагалл поставила перед шеренгой первокурсников самый обычный на вид табурет и положила на сиденье остроконечную Волшебную шляпу. Шляпа была вся в заплатках, потертая и ужасно грязная. Тетя Петунья сразу бы выкинула такую на помойку.
«Интересно, зачем она здесь? — подумал Гарри. В голове его сразу запрыгали сотни мыслей. — Может быть, надо попытаться достать из нее кролика, как это делают фокусники в цирке?»
— Зачем это? — спросил Малфой.
— У маглов есть такой фокус, — ответила Гермиона.
— Да, но с точки зрения магии — это высшая трансфигурация, уровень ЖАБА, если не научной работы. От новичков нам бы в голову не пришло подобное требовать, — сказала преподавательница этой самой трансфигурации.
Некоторые удивлённо посмотрели на неё.
Он огляделся, заметив, что все собравшиеся неотрывно смотрят на Шляпу, и тоже начал внимательно ее разглядывать. На несколько секунд в зале воцарилась полная тишина. А затем Шляпа шевельнулась. В следующее мгновение в ней появилась дыра, напоминающая рот, и она запела:
Может быть, я некрасива на вид,
Но строго меня не судите.
Ведь шляпы умнее меня не найти,
Что вы там ни говорите.
Шапки, цилиндры и котелки
Красивей меня, спору нет.
Но будь они умнее меня,
Я бы съела себя на обед.
Все помыслы ваши я вижу насквозь,
Не скрыть от меня ничего.
Наденьте меня, и я вам сообщу,
С кем учиться вам суждено.
— Интересный артефакт, — сказал Том. — Мало того, что шляпа обладает интеллектом и способностью к легилименции, но и встроенной нейросетью для анализа собранной информации. Кстати о легилименции, — он посмотрел на Снейпа. — Скоро у нас будет повод поговорить, о том, что кто-то злоупотребляет ей на своих занятиях.
— Не я один, — пожал плечами Снейп.
— Северус, это возмутительно! — воскликнула МакГонагалл.
— Ваш обожаемый директор тоже не стесняется использовать её направо и налево, — парировал зельевар.
— И тем не менее, применение боевой магии специального назначения строго регламентировано.
Быть может, вас ждет Гриффиндор, славный тем,
Что учатся там храбрецы.
Сердца их отваги и силы полны,
К тому ж благородны они.
— Скорее идиоты, — хмыкнул Снейп. — А насчет благородства, — он покосился на Джеймса-старшего и Сириуса, — Вообще враньё.
Те не остались в долгу, правда высказались не сразу.
А может быть, Пуффендуй ваша судьба,
Там, где никто не боится труда,
Где преданны все, и верны,
И терпенья с упорством полны.
— А вовсе не тупицы, — сказал Том.
А если с мозгами в порядке у вас,
Вас к знаниям тянет давно,
Есть юмор и силы гранит грызть наук,
То путь ваш — за стол Когтевран.
Быть может, что в Слизерине вам суждено
Найти своих лучших друзей.
Там хитрецы к своей цели идут,
Никаких не стесняясь путей.
— А если быть точнее, то невыносимые гады, которые пройдутся по головам других ради собственных целей и выгоды.
— Хитрость — не порок.
Не бойтесь меня, надевайте смелей,
И вашу судьбу предскажу я верней,
Чем сделает это другой.
В надежные руки попали вы,
Пусть и безрука я, увы,
Но я горжусь собой.
— В целом, шляпа дала вводную информацию по факультетам, — сделал вывод Том.
Как только песня закончилась, весь зал единодушно зааплодировал. Шляпа поклонилась всем четырем столам. Рот ее исчез, она замолчала и замерла.
— Значит, каждому из нас нужно будет всего лишь ее примерить? — прошептал Рон. — Я убью этого вруна Фреда, ведь он мне заливал, что нам придется бороться с троллем.
— Но мы... — начал первый.
— По-прежнему... — подхватил второй.
— Живы, — закончили они хором.
Гарри с трудом выдавил из себя улыбку. Да, конечно, примерить Шляпу было куда проще, чем демонстрировать свои познания в магии, но его смущало, что на него будет смотреть такое количество людей. А к тому же шляпа требовала от него слишком многого — сейчас Гарри не чувствовал себя ни сообразительным, ни остроумным, ни тем более храбрым.
— Стандартная ситуация, — пожала плечами МакГонагалл.
Если бы шляпа сказала, что один из факультетов предназначен исключительно для тех, кого от волнения начинает тошнить, Гарри бы сразу понял, что это его факультет.
— Не прибедняйся, Гарри, ты очень смелый, — сказала Гермиона.
— И хитрый, — добавила Джинни.
Профессор МакГонагалл шагнула вперед, в руках она держала длинный свиток пергамента.
— Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, — произнесла она.
— Начнем. Аббот, Ханна!
Девочка с белыми косичками и порозовевшим то ли от смущения, то ли от испуга лицом, спотыкаясь, вышла из шеренги, подошла к табурету, взяла Шляпу и села. Шляпа, судя по всему, была большого размера, потому что, оказавшись на голове Ханны, закрыла не только лоб, но даже ее глаза. А через мгновение...
— ПУФФЕНДУЙ! — громко крикнула Шляпа. Те, кто сидел за крайним правым столом, разразились аплодисментами. Ханна встала, пошла к этому столу и уселась на свободное место. Гарри заметил, что крутившийся у стола Толстый Проповедник приветливо помахал ей рукой.
— Боунс, Сьюзен!
— ПУФФЕНДУЙ! — снова закричала Шляпа, и Сьюзен поспешно засеменила к своему столу, сев рядом с Ханной.
— Бут, Терри!
— КОГТЕВРАН!
Теперь зааплодировали за вторым столом слева, несколько старшекурсников встали со своих мест, чтобы пожать руку присоединившемуся к ним Терри. Мэнди Броклхерст тоже отправилась за стол факультета Когтевран, а Лаванда Браун стала первым новым членом факультета Гриффиндор. Крайний слева стол взорвался приветственными криками, и Гарри увидел среди кричавших рыжих близнецов. Миллисенту Булстроуд определили в Слизерин. Возможно, дело было в игре воображения, но после того, что Гарри услышал о Слизерине, все, кто попадал туда и кто сидел за их столом, казались ему неприятными личностями. Гарри начал чувствовать себя по-настоящему плохо. Он вспомнил, как было в его старой школе на уроках физкультуры, когда учитель назначал капитанов команд для игры в футбол или баскетбол. А те сами выбирали себе игроков. Гарри всегда выбирали последним, и не потому, что он был физически неразвитым, а потому, что никто не хотел ссориться с Дадли.
— Финч-Флетчли, Джастин!
— ПУФФЕНДУЙ!
Гарри заметил, что иногда Шляпа, едва оказавшись на голове очередного первокурсника или первокурсницы, практически молниеносно называла факультет, а иногда она задумывалась. Так, Симус Финниган светловолосый мальчик, стоявший в шеренге перед Гарри, просидел на табурете почти минуту, пока Шляпа не отправила его за стол Гриффиндора.
— Гермиона Грэйнджер!
Судя по всему Гермиона, в отличие от Гарри, с нетерпением ждала своей очереди и не сомневалась в успехе. Услышав свое имя, она чуть ли не бегом рванулась к табурету и в мгновение ока надела на голову Шляпу
— ГРИФФИНДОР! — выкрикнула Шляпа.
Рон застонал — видимо, несмотря на все свои сомнения, он верил, что попадет туда же, где были его братья, а учиться вместе с настырной и всезнающей Гермионой ему явно не хотелось.
— Прости меня, — в очередной раз начал извиняться парень.
— Рональд, если ты не прекратишь, я наложу на тебя силенцио, — недовольно произнесла девушка.
Мозг Гарри
Снейп фыркнул.
вдруг пронзила страшная мысль одна из тех, которые всегда появляются, когда слишком нервничаешь.
«А что, если Шляпа решит, что я не подхожу ни для одного из факультетов?» — подумал он.
— Самая бредовая мысль на распределении, которую я когда-либо слышала, мистер Поттер, — сказала МакГонагалл.
— Вы владеете легилименцией, профессор? — спросил Гарри.
— Нет, но если бы даже владела, лазить в головы к ученикам — ниже моего достоинства, в отличии от многоуважаемого директора и некоторых здесь присутствующих, — покосилась она на зельевара.
Гарри вдруг представил, как он сидит на табурете с шляпой на голове, как проходит минута, другая, а потом десять и двадцать, и кажется, что уже прошла вечность, а Шляпа все молчит. Молчит до тех пор, пока профессор МакГонагалл не срывает ее с головы Гарри и не сообщает ему, что, по всей видимости, произошла ошибка и ему лучше сесть на обратный поезд до Лондона.
— Вам бы просто не прислали бы письмо, Поттер.
Правда, нервничал не только Гарри. Когда вызвали Невилла Долгопупса, того самого мальчика, который все время терял свою жабу, тот умудрился споткнуться и упасть, даже не дойдя до табурета. Шляпа серьезно задумалась, прежде чем выкрикнуть «ГРИФФИНДОР». Невилл, услышав свой вердикт, вскочил со стула и бросился к столу, за которым сидели ученики факультета, забыв снять Шляпу. Весь зал оглушительно захохотал, а спохватившийся Невилл развернулся и побежал обратно, чтобы вручить Шляпу Мораг МакДугал. Когда вызвали Малфоя, он вышел из шеренги с ужасно важным видом, и его мечта осуществилась в мгновение ока — Шляпа, едва коснувшись его головы, тут же заорала:
— СЛИЗЕРИН!
Малфой присоединился к своим друзьям Крэббу и Гойлу, ранее отобранным на тот же факультет, и выглядел необычайно довольным собой.
— Я был просто доволен, что попал на факультет, где учились все мои предки, — сказал Драко.
— Это правда, — прокомментировала МакГонагалл. — Все Малфои и почти все Блэки учились в Слизерине, Сириус и его троюродная тетя были Гриффиндорцами.
— Моя мать приходилась троюродной сестрой твоему отцу, так, Бродяга?
— Именно так, Сохатый.
Не прошедших отбор первокурсников оставалось все меньше. Мун, Нотт, Паркинсон, девочки-близнецы Патил, затем Салли-Энн Перке и, наконец...
— Поттер, Гарри! Гарри сделал шаг вперед, и по всему залу вспыхнули огоньки удивления, сопровождаемые громким шепотом.
— Она сказала Поттер?
— Тот самый Гарри Поттер?
Последнее, что увидел Гарри, прежде чем Шляпа. Упала ему на глаза, был огромный зал, заполненный людьми, каждый из которых подался вперед, чтобы получше разглядеть его. А затем перед глазами встала черная стена.
— Гм-м-м, — задумчиво произнес прямо ему в ухо тихий голос. — Непростой вопрос. Очень непростой. Много смелости, это я вижу. И ум весьма неплох. И таланта хватает — о да, мой бог, это так, — и имеется весьма похвальное желание проявить себя, это тоже любопытно... Так куда мне тебя определить? Гарри крепко вцепился обеими руками в сиденье табурета. «Только не в Слизерин, — подумал он. — Только не в Слизерин».
— Ага, значит, не в Слизерин? — переспросил тихий голос. — Ты уверен? Знаешь ли, ты можешь стать великим, у тебя есть все задатки, я это вижу, а Слизерин поможет тебе достичь величия, это несомненно... Так что — не хочешь? Ну ладно, если ты так в этом уверен... Что ж, тогда... ГРИФФИНДОР!
— Ты серьезно мог попасть на Слизерин? — Джеймс старший не верил своим ушам. — Это не возможно, все Поттеры учились на Гриффиндоре.
— Ну что, Скорп, полагаю пора открыть наш секрет, — сказал Альбус.
— Полагаю, да, Ал.
— Ты готов?
— Готов, а ты?
— Привести силы и средства в боевую готовность, — сказал Том Урану.
Черный кот кивнул. Оба кота знали, что собирается сказать Альбус, и что за этим скорее всего последует.
Альбус кивнул и набрал побольше воздуха.
— Мама, папа, я полагаю вы уже поняли, что мы с Скорпиусом друзья, но это ещё не всё. Мы оба учимся на Слизерине.
Слова мальчика произвели эффект разорвавшийся бомбы. Джинни побледнела: её сын попал на Слизерин? Это невозможно... Реакция Джеймса и Гарри была более агрессивная, оба вскочили, бросились один на Альбуса, другой, почему-то, на Снейпа.
В ту же секунду оба упали как подкошенные, Том стоял, вскинув лапу.
Чтение возобновилось через полчаса, но Джеймса и Гарри отсадили к Волан-де-Морту.
Гарри показалось, что Шляпа выкрикнула этот вердикт куда громче, чем предыдущие. Он снял Шляпу и, ощущая дрожь в ногах, медленно пошел к своему столу. Он испытывал такое сильное облегчение по поводу того, что его все-таки выбрали и что он попал не в Слизерин, что даже не замечал, что ему аплодируют более бурно и продолжительно, чем другим. Рыжий староста Перси вскочил со своего стула, схватил руку Гарри и начал ее трясти, а близнецы Фред и Джордж в это время вопили во весь голос:
— С нами Поттер! С нами Поттер! Пожав руки всем желающим, Гарри плюхнулся на свободный стул, оказавшись как раз напротив призрака в трико, которого он видел перед началом церемонии. Призрак похлопал его по руке, и Гарри внезапно испытал очень неприятное, испугавшее его ощущение — ему показалось, что он сунул руку в ведро с ледяной водой.
— Не самое приятное ощущение, — поморщилась Джинни.
Теперь он наконец получил возможность увидеть главный стол, за которым сидели учителя. В самом углу сидел Хагрид, который, поймав взгляд Гарри, показал ему большой палец, и Гарри улыбнулся в ответ. А в центре стола стоял большой золотой стул, напоминавший трон, на котором восседал Альбус Дамблдор. Гарри сразу узнал его — он был таким же, как на карточке-вкладыше из «шоколадной лягушки». Серебряные волосы Дамблдора сияли ярче, чем привидения, ярче, чем что-либо в зале. Еще Гарри заметил профессора Квиррелла, нервного молодого человека, с которым он познакомился в «Дырявом котле». Сейчас на голове Квиррелла красовался большой фиолетовый тюрбан, так что профессор выглядел еще более странным, чем раньше. Церемония подходила к концу, оставалось всего трое первокурсников. Лайзу Турпин зачислили в Когтевран, и теперь пришла очередь Рона. Гарри видел, что тот даже позеленел от страха. Гарри скрестил под столом пальцы, и через секунду Шляпа громко завопила:
— ГРИФФИНДОР!
Гарри громко аплодировал вместе с другими до тех пор, пока Рон не плюхнулся рядом.
— Отлично, Рон, просто превосходно, — с важным видом похвалил его Перси Уизли, в то время как последняя в списке Блейз Цабини уже направлялась к столу Слизерина. Профессор МакГонагалл скатала свой свиток и вынесла из зала Волшебную шляпу. Гарри посмотрел на стоявшую перед ним пустую золотую тарелку. Он только сейчас понял, что безумно голоден. Казалось, что купленные в поезде сладости он съел не несколько часов, а несколько веков назад. Альбус Дамблдор поднялся со своего трона и широко развел руки. На его лице играла лучезарная улыбка. У него был такой вид, словно ничто в мире не может порадовать его больше, чем сидящие перед ним ученики его школы.
— Добро пожаловать! — произнес он. — Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо! Дамблдор сел на свое место. Зал разразился радостными криками и аплодисментами. Гарри сидел и не знал, смеяться ему или нет.
— Профессор, что это значит? — спросила Гермиона.
— Не знаю, мисс Грейнджер, — ответила ей МакГонагалл.
— Он... он немного ненормальный? — неуверенно спросил Гарри, обращаясь к сидевшему слева от него Перси.
— Ненормальный? — рассеянно переспросил Перси, но тут же спохватился. — Он гений! Лучший волшебник в мире! Но, в общем, ты прав, он немного сумасшедший. Как насчет жареной картошки, Гарри?
— Гений и ненормальный — чаще всего сопутствующие понятия, — вставил Том.
Гарри посмотрел на стол и замер от изумления. Стоявшие на столе тарелки были доверху наполнены едой. Гарри никогда не видел на одном столе так много своих любимых блюд: ростбиф, жареный цыпленок, свиные и бараньи отбивные, сосиски, бекон и стейки, вареная картошка, жареная картошка, чипсы, йоркширский пудинг, горох, морковь, мясные подливки, кетчуп и непонятно как и зачем здесь оказавшиеся мятные леденцы. Надо признать, что Дурсли никогда не морили Гарри голодом, но и никогда не давали ему съесть столько, сколько ему хотелось. А Дадли всегда съедал то, что особенно нравилось Гарри, даже если его самого от этого тошнило. Но сейчас Гарри был не в доме Дурслей. Он положил в свою тарелку всего понемногу — за исключением мятных леденцов — и накинулся на еду. Она была просто великолепной.
— Неплохо выглядит, — грустно заметил призрак в трико, наблюдая, как Гарри поедает стейк
— Вы хотите... — начал было Гарри, но призрак покачал головой.
— Ну ты даёшь, Гарри! — рассмеялись близнецы.
— Я не ем вот уже почти четыре сотни лет. У меня нет никакой необходимости в еде, но, по правде говоря, мне ее не хватает. Кстати, я, кажется, не представился. Сэр Николас де Мимси-Дельфингтон, к вашим услугам. Привидение, проживающее в башне Гриффиндора. — Я знаю, кто ты! — внезапно выпалил Рон. — Мои братья рассказывали о тебе — ты Почти Безголовый Ник!
— Это было нетактично, Рон, — сделала замечание Гермиона.
— Я бы предпочел, чтобы вы называли меня сэр Николас де Мимси, — строгим тоном начал призрак, но его опередил Симус Финниган. Тот самый светловолосый мальчик, который стоял перед Гарри в шеренге.
— Почти безголовый? Как можно быть почти безголовым?
— Оу, зря он это спросил, — с досадой произнёс Блэк.
Сэр Николас выглядел немного недовольным, словно беседа зашла не туда, куда бы ему хотелось.
— Старина Ник, — сказал Джеймс-старший.
— И его комплекс неполноценности, — рассмеялся Сириус.
— Сдается мне, он никакой не сэр, — произнёс Том.
— Сэры так себя не ведут, — согласился Уран.
— А вот так, — раздраженно ответил он, дергая себя за левое ухо. Голова отделилась от шеи и упала на плечо, словно держалась на пружине и приводилась в действие нажатием на ухо. Очевидно, кто-то пытался его обезглавить, но не довел дело до конца. Лежащая на плече голова Почти Безголового Ника довольно Улыбалась, наблюдая за выражениями лиц первокурсников. Затем он потянул себя за правое ухо и голова с щелчком встала на место. Привидение прокашлялось.
— Обиделся, — фыркнул Том.
— Итак, за новых учеников факультета Гриффиндор! Надеюсь, вы поможете нам выиграть в этом году соревнование между факультетами? Гриффиндор никогда так долго не оставался без награды. Вот уже шесть лет подряд победа достается Слизерину. Кровавый Барон — это привидение подвалов Слизерина — стал почти невыносим.
Гарри посмотрел в сторону стола Слизерин и увидел жуткого вида привидение с выпученными пустыми глазами, вытянутым костлявым лицом, и в одеждах, запачканных серебряной кровью. Барон сидел рядом с Малфоем, который, как с радостью отметил Гарри, был вовсе не в восторге от такого общества.
— А как получилось, что он весь в крови? — выпалил Симус, которого почему-то очень заинтересовал этот вопрос.
— Я никогда не спрашивал, — деликатно заметил Почти Безголовый Ник.
— Это очень, э-э-э, трогательная история, — неожиданно подал голос Волан-де-Морт.
— Воланд, без спойлеров.
Когда все наелись — в смысле съели столько, сколько смогли съесть, — тарелки вдруг опустели, снова став идеально чистыми и так ярко заблестев в пламени свечей, словно на них и не было никакой еды. Но буквально через мгновение на них появилось сладкое. Мороженое всех мыслимых видов, яблочные пироги, фруктовые торты, шоколадные эклеры и пончики с джемом, бисквиты, клубника, желе, рисовые пудинги... Пока Гарри наполнял свою тарелку разнообразными десертами, за столом заговорили о семьях.
— Лично я — половина на половину, — признался Симус. — Мой папа — магл, а мама — волшебница. Мама ничего ему не говорила до тех пор, пока они не поженились. Я так понял, что он совсем не обрадовался, когда узнал правду. Все рассмеялись.
— А ты, Невилл? — спросит Рон.
— Я... Ну, меня вырастила бабушка, она волшебница, — начал Невилл. — Но вся моя семья была уверена, что я самый настоящий магл. Мой двоюродный дядя Элджи все время пытался застать меня врасплох, чтобы я сотворил какое-нибудь чудо. Он очень хотел, чтобы я оказался волшебником. Так, однажды он подкрался ко мне, когда я стоял на пирсе, и столкнул меня в воду. А я чуть не утонул. В общем, я был самым обычным — до восьми лет. Когда мне было восемь, Элджи зашел к нам на чай, поймал меня и высунул за окно. Я висел там вниз головой, а он держал меня за лодыжки. И тут моя двоюродная тетя Энид предложила ему пирожное, и он случайно разжал руки. Я полетел со второго этажа, но не разбился, — я словно превратился в мячик, отскочил от земли и попрыгал вниз по дорожке. Они все были в восторге, а бабушка даже расплакалась от счастья. Вы бы видели их лица, когда я получил письмо из Хогвартса, — они боялись, что мне его не пришлют, что я не совсем волшебник Мой двоюродный дядя Элджи на Радостях подарил мне жабу.
— Жестоко, — сказал Том
— А где его родители? — вновь спросила Лили-старшая.
Все как-то странно на неё посмотрели.
Тут Гарри прислушался к тому, о чем говорили сидевшие слева от него Перси и Гермиона. Впрочем, он мог бы догадаться: Гермиона, естественно, говорила о занятиях.
— Я так надеюсь, что мы начнем заниматься прямо сейчас. Нам столько всего предстоит выучить. Лично меня больше всего интересует трансфигурация, вы понимаете, искусство превращать что-либо во что-либо другое. Хотя, конечно, это считается очень сложным делом.
— Не думала, что вы настолько помешаны на учёбе, мисс Грейнджер, — удивилась МакГонагалл.
— На многое не рассчитывай. Вы начнете с мелочей, будете превращать спички в иголки, примерно так.
Гарри согрелся, размяк и ощутил, что у него начинают слипаться глаза. Чтобы не заснуть, он вытаращил их и начал глазеть по сторонам, наконец уткнувшись взглядом в учительский стол. Хагрид что-то пил из большого кубка, профессор МакГонагалл беседовала с профессором Дамблдором, а профессор Квиррелл, так и не снявший свой дурацкий тюрбан, разговаривал с незнакомым Гарри преподавателем с сальными черными волосами, крючковатым носом и желтоватой, болезненного цвета кожей. Все произошло совершенно внезапно. Крючконосый вдруг посмотрел прямо на Гарри — и голову Гарри пронзила острая боль. Ему показалось, что его похожий на молнию шрам на мгновение раскалился добела.
— И как это понимать? — Снейп посмотрел на Гарри.
— Это не было связано с вами, профессор.
— Ой! — Гарри хлопнул себя ладонью по лбу.
— Что случилось? — поинтересовался Перси.
— Н-н-ничего, — с трудом выдавил из себя Гарри. Боль прошла так же быстро, как и появилась. Но вот ощущение, которое возникло у Гарри, когда он поймал взгляд крючконосого, — ощущение, что этому преподавателю очень не нравится Гарри Поттер, осталось.
Поттер фыркнул — совершенно верное ощущение.
— А кто это там разговаривает с профессором Квирреллом? — спросил он у Перси.
— А, ты уже знаешь Квиррелла? Не удивляюсь, почему он такой нервный — занервничаешь тут, когда рядом сидит профессор Снейп. Он учит тому, как надо смешивать волшебные зелья, но говорят, что это ему совсем не по душе. Все знают, что он хочет занять место профессора Квиррелла. Он большой специалист по Темным искусствам, этот Снейп.
— Меня вполне устраивает моя должность, — ядовито произнёс вышеупомянутый.
Гарри какое-то время понаблюдал за Снеггом, но тот больше не смотрел на него. Когда все насытились десертом, сладкое исчезло с тарелок, и профессор Дамблдор снова поднялся со своего трона. Все затихли.
— Хм-м-м! — громко прокашлялся Дамблдор. — Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать еще несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом... Сияющие глаза Дамблдора на мгновение остановились на рыжих головах близнецов Уизли.
— По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах. А теперь насчет тренировок по квиддичу — они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Трюк. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.
— Не стоит разжигать любопытство учеников, — нахмурилась МакГонагалл.
Гарри рассмеялся, но таких весельчаков, как он, оказалось очень мало.
— Он ведь шутит? — пробормотал Гарри, повернувшись к Перси.
— Может быть, — ответил Перси, хмуро глядя на Дамблдора. — Это странно, потому что обычно он объясняет, почему нам нельзя ходить куда-либо. Например, про лес и так все понятно — там опасные звери, это всем известно. А тут он должен был бы все объяснить, а он молчит. Думаю, он, по крайней мере, должен был посвятить в это нас, старост.
— Кто вы такие, чтобы вас в это посвящать, — пробурчал Рон.
— А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн! — прокричал Дамблдор. Гарри заметил, что у всех учителей застыли на лицах непонятные улыбки. Дамблдор встряхнул своей палочкой, словно прогонял севшую на ее конец муху. Из палочки вырвалась длинная золотая лента, которая начала подниматься над столами, а потом рассыпалась на повисшие в воздухе слова.
— Каждый поет на свой любимый мотив, — сообщил Дамблдор. — Итак, начали! И весь зал заголосил:
Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс,
Научи нас хоть чему-нибудь.
Молодых и старых, лысых и косматых,
Возраст ведь не важен, а важна лишь суть.
В наших головах сейчас гуляет ветер,
В них пусто и уныло, и кучи дохлых мух,
Но для знаний место в них всегда найдется,
Так что научи нас хоть чему-нибудь.
Если что забудем, ты уж нам напомни,
А если не знаем, ты нам объясни.
Сделай все, что сможешь, наш любимый Хогвартс,
А мы уж постараемся тебя не подвести.
— Хороший школьный гимн, — отметил Том.
Каждый пел, как хотел, — кто тихо, кто громко, кто весело, кто грустно, кто медленно, кто быстро. И естественно, все закончили петь в разное время. Все уже замолчали, а близнецы Уизли все еще продолжали петь школьный гимн — медленно и торжественно, словно похоронный марш. Дамблдор начал дирижировать, взмахивая своей палочкой, а когда они наконец допели, именно он хлопал громче всех.
— О, музыка! — воскликнул он, вытирая глаза: похоже, Дамблдор прослезился от умиления. — Ее волшебство затмевает то, чем мы занимаемся здесь. А теперь спать. Рысью — марш!
Первокурсники, возглавляемые Перси, прошли мимо еще болтающих за своими столами старшекурсников, вышли из Большого зала и поднялись вверх по мраморной лестнице. Ноги Гарри снова налились свинцом, только уже не от волнения, а от усталости и сытости. Он был очень сонным и даже не удивился тому, что люди, изображенные на развешанных в коридорах портретах, перешептываются между собой и показывают на первокурсников пальцами. И воспринял как само собой разумеющееся то, что Перси дважды проводил их сквозь потайные двери — одна пряталась за раздвижными панелями, а вторая скрывалась за свисающим с потолка длинным гобеленом. Зевая и с трудом передвигая ноги, они поднимались то по одной лестнице, то по другой. Гарри не переставал спрашивать себя, когда же они доберутся до цели и тут Перси вдруг остановился. Перед ними в воздухе плавали костыли. Как только Перси сделал шаг вперед, костыли угрожающе развернулись в его сторону и начали атаковать. Но они не ударяли, а останавливались в нескольких сантиметрах, как бы говоря, что он должен уйти.
— Это Пивз, наш полтергейст, — шепнул Перси, обернувшись к первокурсникам. А потом повысил голос: — Пивз, покажись!
Ответом ему послужил протяжный и довольно неприличный звук — в лучшем случае похожий на звук воздуха, выходящего из воздушного шара.
— Ты хочешь, чтобы я пошел к Кровавому Барону и рассказал ему, что здесь происходит? Послышался хлопок, и в воздухе появился маленький человечек с неприятными черными глазками и большим ртом. Он висел, скрестив ноги, между полом и потолком, и делал вид, что опирается на костыли, которые ему явно не были нужны.
— О-о-о-о! — протянул он, злорадно хихикнув. — Маленькие первокурснички! Сейчас мы повеселимся. Висевший в воздухе человечек вдруг спикировал на них, и все дружно пригнули головы.
— Иди отсюда, Пивз, иначе Барон об этом узнает, я не шучу! — резким тоном произнес Перси. Пивз высунул язык и исчез, уронив свои костыли на голову Невиллу Они слышали, как он удаляется от них, из вредности стуча чем-то по выставленным в коридоре рыцарским доспехам.
— Не самый лучший способ общения с Пивзом, — заметил Люпин.
— Для Перси — самый, — сказал Джордж.
— Вам следует его остерегаться, — предупредил Перси, когда они двинулись дальше. — Единственный, кто может контролировать его — это Кровавый Барон, а так Пивз не слушается даже нас, старост. Вот мы и пришли. Они стояли в конце коридора перед портретом очень толстой женщины в платье из розового шелка.
— Пароль? — строго спросила женщина.
— Капут драконис, — ответил Перси, и портрет отъехал в сторону, открыв круглую дыру в стене. Все пробрались сквозь нее самостоятельно, только неуклюжего Невилла пришлось подталкивать. Круглая уютная Общая гостиная Гриффиндора была заставлена глубокими мягкими креслами. Перси показал девочкам дверь в их спальню, мальчики вошли в другую дверь. Они поднялись по винтовой лестнице — очевидно, комната находилась в одной из башенок — и, наконец, оказались в спальне. Здесь стояли пять больших кроватей с пологами на четырех столбиках, закрытые темно-красными бархатными шторами. Постели уже были постелены. Все оказались слишком утомлены, чтобы еще о чем-то разговаривать, поэтому молча натянули свои пижамы и забрались на кровати.
— Классно поели, правда? — донеслось до Гарри бормотание Рона, скрытого от него тяжелыми шторами. — Уйди отсюда, Короста! Представляешь, Гарри, она жует мои простыни!
Гарри хотел спросить Рона, что из сладкого ему больше всего понравилось, но не успел — он заснул, едва голова коснулась подушки.
Наверное, странный сон, приснившийся Гарри, объяснялся тем, что он слишком много съел. Во сне он расхаживал в тюрбане профессора Квиррелла, а тюрбан беседовал с ним, убеждая его, что он должен перейти на факультет Слизерин, поскольку так ему предначертано судьбой. Гарри категорично заявил тюрбану, что он ни за что не перейдет в Слизерин. Тюрбан становился все тяжелее и тяжелее, и Гарри пытался его снять, а тот сжимался, больно сдавливая голову. Рядом стоял Малфой и смеялся над тщетностью предпринимаемых Гарри попыток. А затем Малфой превратился в крючконосого преподавателя по фамилии Снегг, который хохотал громким леденящим смехом. Потом ярко вспыхнул зеленый свет, и Гарри проснулся, обливаясь потом и содрогаясь. Гарри перевернулся на другой бок и снова заснул. А когда проснулся следующим утром, он даже не мог вспомнить, что ему приснилось.
— Ну и сон, — покачал головой Том.
Комментарий к часть 10 глава 7 Распределяющая шляпа
Достоверных сведений о том что мать Джеймса была в родстве с Блэками найти не удалось, но идея высказанная в одном из фанфиков мне понравилась. Степень родства придумал сам.
(Примечание автора)
= часть 11 глава 8 Специалист по волшебному зельеварению =
—Джеймс, прошу, — сказал Том.
— Глава восьмая, специалист по волшебному зельварению. Учти, Нюниус, если ты что-то сделал моему сыну...
— Я преподаватель твоего сына.
— Вон он, смотри!
— Где?
— Да вон, рядом с высоким рыжим парнем.
— Это который в очках?
— Ты видел его лицо?
— Ты видел его шрам?
Этот шепот Гарри слышал со всех сторон с того самого момента, как на следующее утро вышел из спальни.
— Да твой сын прославился куда раньше нас, Сохатый, — усмехнулся Сириус.
За дверями кабинетов, в которых у Гарри были занятия, собирались толпы школьников, желающих взглянуть на него. Одни и те же люди специально по нескольку раз проходили мимо, когда он оказывался в коридоре, и пристально смотрели ему в лицо. Гарри предпочел бы, чтобы они этого не делали, потому что они его отвлекали, а ему надо было сосредоточиться на том, чтобы добраться до очередного кабинета. В Хогвартсе было сто сорок две лестницы. Одни из них были широкие и просторные, другие — узкие и шаткие. Были лестницы, которые в пятницу приводили Гарри совсем не туда, куда вели в четверг. Были лестницы, у которых внезапно исчезало несколько ступенек в тот самый момент, когда Гарри спускался или поднимался по ним. Так что, идя по этим лестницам, надо было обязательно прыгать. С дверями тоже хватало проблем. Некоторые из них не открывались до тех пор, пока к ним не обращались с вежливой просьбой. Другие открывались, только если их коснуться в определенном месте. Третьи вообще оказывались фальшивыми, а на самом деле там была стена.
— Это школа или фортификационное сооружение?
Запомнить расположение лестниц, дверей, классов, коридоров и спален было очень сложно. Казалось, что в Хогвартсе все постоянно меняется и сегодня все иначе, чем было вчера. Люди, изображенные на портретах, ходили друг к другу в гости. И Гарри был убежден, что стоящие в коридорах рыцарские латы способны бегать. Добавляли хлопот и привидения. Гарри всегда оказывался в шоке, когда сквозь дверь, которую он пытался открыть, вдруг просачивалось привидение. С Почти Безголовым Ником, призраком башни Гриффиндор и, следовательно, союзником, проблем никогда не было. Даже наоборот — он всегда был счастлив показать первокурсникам, как пройти туда, куда им надо. Но вот Пивз был опаснее двух закрытых дверей и ведущей в никуда лестницы — особенно если встретить его, когда опаздываешь на занятия.
— Пивз скорее полтергейст, чем призрак, — заметил Том.
— А в чем разница? — спросила Джинни.
— Призрак — душа человека, по тем или иным причинам оставшаяся на земле, полтергейст же — сгусток энергии.
Пивз ронял на головы первокурсникам корзины для бумаг, выдергивал из-под них ковры, забрасывал их кусочками мела или благодаря своей невидимости незаметно подкрадывался и внезапно хватал за нос с хриплым криком: «Попался!»
— Типичный полтергейст, — вздохнул Том.
Казалось, что хуже Пивза ничего и никого быть не может, однако выяснилось, что это не совсем так
— Просто надо уметь с ним договариваться.
Школьный завхоз Аргус Филч оказался куда более неприятной личностью. В первое же утро Гарри и Рон обратили на себя его внимание—к сожалению, в плохом смысле слова. Филч застал их в тот момент, когда они пытались открыть одну из дверей.
— Зачем?
— Заблудились, — пожал плечами Гарри.
К несчастью, выяснилось, что именно за этой дверью начинается тот самый закрытый для всех коридор на третьем этаже, про который говорил на банкете Альбус Дамблдор. Филч отказывался верить, что ребята просто заблудились Смотритель был уверен, что они специально хотели проникнуть на запретную территорию, и угрожал запереть их в находящуюся в подземелье темницу. Но в самый критический момент их спас проходивший мимо профессор Квиррелл. У Филча была кошка по имени миссис Норрис — тощее пыльно-серое создание с выпученными горящими глазами, почти такими же, как у Филча. Она в одиночку патрулировала коридоры. Стоило ей заметить, что кто-то нарушил правила — сделал хотя бы один шаг за запретную линию, — и она тут же исчезала А через две секунды появлялся тяжело сопящий Филч.
— Сдается мне, это была не простая кошка, — сказал Том.
— Что-то вроде духа-хранителя?
Филч знал все секретные ходы лучше, чем кто-либо другой в школе — за исключением, пожалуй, близнецов Уизли, — и появлялся так неожиданно, словно был привидением Ученики его ненавидели, и для многих пределом мечтаний было отважиться дать пинка миссис Норрис. Но найти нужный кабинет было еще полдела, потому что занятия оказывались порой куда более непростыми, чем поиск той или иной комнаты. Как быстро выяснил Гарри, магия вовсе не сводилась к помахиванию волшебной палочкой и произнесению нескольких странных слов.
— Магия — это древнее искусство, она многогранна, — заметил Том.
Каждую среду ровно в полночь они приникали к телескопам, изучали ночное небо, записывали названия разных звезд и запоминали, как движутся планеты. Трижды в неделю их водили в расположенные за замком оранжереи, где низкорослая полная дама — профессор Стебль — преподавала им травологию, науку о растениях, и рассказывала, как надо ухаживать за всеми этими странными растениями и грибами и для чего они используются.
— И вовсе не странные, а очень нужные и важные, — в который раз хором сказали Снейп и Лили-старшая.
Том что-то шепнул Урану, тот кивнул.
Самым утомительным предметом оказалась история магии — это были единственные уроки, которые вел призрак Профессор Бинс был уже очень стар, когда однажды заснул в учительской прямо перед камином, а на следующее утро он пришел на занятия уже без тела. Бинс говорил ужасно монотонно и к тому же без остановок Ученики поспешно записывали за ним имена и даты и путали Эмерика Злого с Уриком Странным.
— Ну и имена у них, — протянула Лили-младшая.
— Так гоблины же, — сказал Уран. — А вот преподаватель-призрак — это оригинально.
Профессор Флитвик, преподававший заклинания, был такого крошечного роста, что вставал на стопку книг, чтобы видеть учеников из-за своего стола. На самом первом уроке он, знакомясь с курсом, взял журнал и начал по порядку зачитывать фамилии. Когда он дошел до Гарри, то возбужденно пискнул и исчез из вида, свалившись со своей подставки.
— Да уж, Гарри, вот до чего ты старину Филиуса довел, — сказал Джеймс-старший.
А вот профессор МакГонагалл была совсем другой. Гарри был прав, когда, увидев ее, сказал себе, что с ней лучше не связываться. Умная, но строгая, она произнесла очень суровую речь, как только первокурсники в первый раз пришли на ее урок и расселись по местам.
— Трансфигурация — один из самых сложных и опасных разделов магии, которые вы будете изучать в Хогвартсе, — начала она. — Любое нарушение дисциплины на моих уроках — и нарушитель выйдет из класса и больше сюда не вернется. Я вас предупредила.
— Не совсем так, — хихикнул Сириус.
— Вообще-то да, мы хоть периодически и угрожаем студентам отчислениям, но это мера крайняя, применяющаяся в исключительных ситуациях, за последние триста лет был всего один такой случай.
После такой речи всем стало немного не по себе. Затем профессор МакГонагалл перешла к практике и превратила свой стол в свинью, а потом обратно в стол. Все были жутко поражены и начали изнывать от желания поскорее начать практиковаться самим, но вскоре поняли, что научиться превращать предметы мебели в животных они смогут еще очень нескоро. Потом профессор МакГонагалл продиктовала им несколько очень непонятных и запутанных предложений, которые предстояло выучить наизусть. Затем она дала каждому по спичке и сказала, что они должны превратить эти спички в иголки. К концу урока только у Гермионы Грэйнджер спичка немного изменила форму—профессор МакГонагалл продемонстрировала всему курсу заострившуюся с одного конца и покрывшуюся серебром спичку Гермионы и улыбнулась ей. Эта улыбка поразила всех не меньше, чем превращение стола в свинью, — ведь казалось, что профессор МакГонагалл вовсе не умеет улыбаться.
— Поттер! — удивлённо воскликнула профессор. — Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо.
— Простите, профессор, — парень смутился.
С особым нетерпением все ждали урока профессора Квиррелла по защите от Темных искусств, однако занятия Квиррелла скорее напоминали юмористическое шоу, чем что-то серьезное.
— Это точно, — усмехнулся Рон.
Его кабинет насквозь пропах чесноком, которым, как все уверяли, Квиррелл надеялся отпугнуть вампира, которого встретил в Румынии. Профессор очень боялся, что тот вот-вот явится в Хогвартс, чтобы с ним разобраться. Тюрбан на голове Квиррелла тоже не прибавлял его занятиям серьезности. Профессор уверял, что этот тюрбан ему подарил один африканский принц, которому он помог избавиться от очень опасного зомби. Но по-настоящему никто не верил в эту историю. Во-первых, потому, что, когда Симус Финниган спросил, как Квиррелл победил зомби, Квиррелл покраснел и начал говорить о погоде. А во-вторых, потому, что тюрбан как-то странно пах, а близнецы Уизли уверяли всех, что это не подарок африканского принца, а просто мера предосторожности. По их словам, под одеждой Квиррелл был весь обвешан дольками чеснока, и в тюрбане его тоже был спрятан чеснок, поскольку профессор, боясь вампиров, желал быть полностью защищенным.
— Лучше бы там был чеснок, — хмуро сказал Гарри.
И даже спал в том, в чем ходил по школе, — чтобы вампир не застал его врасплох За первые несколько дней учебы Гарри с облегчением убедился в том, что он не хуже, чем другие. Очень многие школьники родились и выросли в семьях маглов и, как и он, даже понятия не имели о том, кто они такие, пока не получили письмо из Хогвартса. К тому же первокурсникам столько всего предстояло выучить, что даже Рон, родившийся в семье волшебников и кроме родителей имеющий пятерых старших братьев, не имел особого преимущества перед остальными. Пятница стала для Гарри и Рона великим днем. Они наконец смогли спуститься в Большой зал на завтрак, ни разу не сбившись с пути.
— Что у нас там сегодня? — спросил Гарри, посыпая сахаром овсянку.
— Два занятия по зельям — заниматься будем вместе со слизеринцами, — ответил Рон. — Занятия ведет профессор Снейп, а он их декан. Говорят, что он всегда и во всем на их стороне, выгораживает их перед остальными преподавателями и ставит им лучшие отметки. Вот как раз и увидим, так ли это.
— Я не потакаю и не выгораживаю, я просто не выношу сор из избы, — ответил Снейп.
— Хотел бы я, чтобы МакГонагалл всегда заступалась за нас, — задумчиво произнес Гарри. Профессор МакГонагалл была деканом факультета Гриффиндор, но это не помешало ей позавчера дать им огромное домашнее задание.
— Во-первых, я прежде всего преподаватель, во-вторых, когда это необходимо, я отстаиваю честь и права моего факультета и его студентов.
Пока они завтракали, прибыла почта. Теперь Гарри уже привык к этому, но в свое первое утро в школе он даже испугался, когда во время завтрака в Большой зал с громким уханьем влетело не меньше сотни сов. Они начали кружить над столами, высматривая своих хозяев и роняя им на колени письма и посылки. Пока Букля не принесла Гарри ни одного письма. Сова иногда залетала в зал вместе с другими, чтобы посидеть у него на плече и ласково похватать его клювом за ухо. А потом, съев кусочек тоста, улетала в совятню, как называли в школе домик, где жили совы, и там спокойно засыпала. Но этим утром Букля, приземлившись между сахарницей и блюдцем с джемом, уронила в тарелку Гарри запечатанный конверт. Гарри тут же вскрыл его — он просто не мог спокойно завтракать, не прочитав свое первое письмо.
"Дорогой Гарри, — было написано в письме неровными буквами. — Я знаю, что в пятницу после обеда у тебя нет занятий, поэтому, если захочешь, приходи ко мне на чашку чая примерно часам к трем. Хочу знать, как прошла твоя первая неделя в школе. Пришли мне ответ с Буклей.
Хагрид".
Гарри одолжил у Рона перо, нацарапал на обороте письма:
"Да, с удовольствием, увидимся позже, спасибо"— и вручил письмо Букле. Гарри повезло, что впереди его ждал чай с Хагридом, потому что занятия по зельеварению оказались самым неприятным из всего, что с ним пока произошло в школе. На банкете по случаю начала семестра Гарри почувствовал, что профессор Снейп почему-то невзлюбил его с первого взгляда. К концу первого урока он уже понял, что ошибся. Профессор Снейп не просто невзлюбил Гарри — он его возненавидел.
— Как это понимать? — Лили взглянула на друга детства.
— Я могу понять твою ненависть ко мне, Нюниус , но что тебе сделал мой сын?! — Джеймс тоже посмотрел на Снейпа.
— Пожалуй, изначально все дело было в том, что он твой сын, — не остался в долгу Снейп.
Кабинет Снейпа находился в одном из подземелий. Тут было холодно — куда холоднее, чем в самом замке — и довольно страшно. Вдоль всех стен стояли стеклянные банки, в которых плавали заспиртованные животные. Снейп, как и Флитвик, начал занятия с того, что открыл журнал и стал знакомиться с учениками. И, как и Флитвик, он остановился, дойдя до фамилии Поттер.
— О, да, — негромко произнес он. — Гарри Поттер. Наша новая знаменитость.
— Северус!
Драко Малфой и его друзья Крэбб и Гойл издевательски захихикали, прикрыв лица ладонями. Закончив знакомство с классом, Снейп обвел аудиторию внимательным взглядом. Глаза у него были черные, как у Хагрида, только в них не было того тепла, которым светились глаза великана. Глаза Снейпа были холодными и пустыми и почему-то напоминали темные туннели.
— Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — начал он.
Снейп говорил почти шепотом, но ученики отчетливо слышали каждое слово. Как и профессор МакГонагалл, Снейп обладал даром без каких-либо усилий контролировать класс. Как и на уроках профессора МакГонагалл, здесь никто не отваживался перешептываться или заниматься посторонними делами.
— Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки, — продолжил Снейп.
— Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки.
— Хорошая речь, но последняя фраза была явно лишней, — заметил Том.
— Не вам судить, Том.
— Товарищ Снейп, при всем уважении, я могу вас понять, как профессиональный зельевар, Лили может вас понять, но сомневаюсь, что большинство перво- и даже пятикурсников в состоянии оценить красоту булькающего зелья. Продолжим.
После этой короткой речи царившая в курсе тишина стала абсолютной. Гарри и Рон, подняв брови, обменялись недоуменными взглядами. Гермиона Грэйнджер нетерпеливо заерзала на стуле — судя по ее виду, ей не терпелось доказать, что уж ее никак нельзя отнести к стаду болванов.
— Поттер! — неожиданно произнес Снейп. — Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?
— Северус! Что вы себе позволяете! — МакГонагалл была крайне возмущенна.
— Мне конечно очень приятно, Сев, но откуда, по-твоему, Гарри мог знать, что ты этим хочешь сказать, — вступилась за сына Лили.
Гарри с благодарностью посмотрел на мать, та подмигнула сыну.
«Измельченный корень чего с настойкой чего?» — хотел переспросить Гарри, но не решился.
Он покосился на Рона, но тот, похоже, был не менее ошарашен вопросом. Зато Гермиона Грэйнджер явно знала ответ, и ее рука взметнулась в воздух.
— Я не знаю, сэр, — ответил Гарри.
На лице Снейпа появилось презрительное выражение. — Так, так... Очевидно, известность — это далеко не все. Но давайте попробуем еще раз, Поттер.
Снейп упорно не желал замечать поднятую руку Гермионы.
— Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать?
— Чего вы добиваетесь? — МакГонагалл продолжала негодовать.
Гермиона продолжала тянуть руку, с трудом удерживаясь от того, чтобы не вскочить с места. А вот Гарри абсолютно не представлял, что такое безоаровый камень. И старался не смотреть на Малфоя, Крэбба и Гойла, которые сотрясались от беззвучного смеха.
— Я не знаю, сэр, — признался он.
— Похоже, вам и в голову не пришло почитать учебники, прежде чем приехать в школу, так, Поттер?!
— Ученики не обязаны.
Гарри заставил себя не отводить взгляд и смотреть прямо в эти холодные глаза. По правде, он читал свои, новые учебники, пока жил у Дурслей, но неужели Снейп рассчитывал на то, что он наизусть выучит «Тысячу волшебных растений и грибов»? Снейп продолжал игнорировать дрожащую от волнения руку Гермионы.
— Книга по моему предмету, Поттер, называется "Магические отвары и зелья", автор Жиг Мышьякофф, и вам вовсе не надо было учить её наизусть, достаточно беглого ознакомления, чтобы понять, что выше означенные вопросы там не рассматриваются.
— Хорошо, Поттер, а в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха? Гермиона, не в силах больше сидеть спокойно, встала, вытягивая руку к потолку.
— Я не знаю, — тихо произнес Гарри. — Но мне кажется, что Гермиона это точно знает, почему бы вам не спросить ее?
— Остроумный ответ, Гарри, — похвалил Джеймс сына.
Послышался смех. Гарри нервно оглянулся, чтобы увидеть, кто еще над ним смеется, кроме Малфоя и двух его приятелей, — ему показалось, что смеявшихся было человек десять, как минимум, — и встретился взглядом с Симусом. Симус одобрительно подмигнул ему, и Гарри подумал, что смеются, видимо, не над ним, а над его ответом, который почему-то всем показался остроумным.
— Вот именно, — сказал Том.
Но как бы там ни было, Снейп его таковым не нашел.
— Сядьте! — рявкнул он, на мгновение повернувшись к Гермионе. — А вы, Поттер, запомните: из корня асфоделя и полыни приготавливают усыпляющее зелье, настолько сильное, что его называют напитком живой смерти. Безоар — это камень, который извлекают из желудка козы и который является противоядием от большинства ядов. А волчья отрава и клобук монаха — это одно и то же растение, также известное как аконит. Поняли? Так, все записывайте то, что я сказал!
Все поспешно схватились за перья и зашуршали пергаментом. Но тихий голос Снейпа перекрыл поднявшийся шум.
— А за ваш наглый ответ, Поттер, я записываю штрафное очко на счет Гриффиндора. Для первокурсников факультета Гриффиндор уроки Снейпа обещали быть не самыми приятными. После того как Снейп усадил Гарри на место, произошло еще кое-что совсем безрадостное. Снейп разбил учеников на пары и дал им задание приготовить простейшее зелье для исцеления от фурункулов. Он кружил по классу, шурша своей длинной черной мантией, и следил, как они взвешивают высушенные листья крапивы и толкут в ступках змеиные зубы. Снейп раскритиковал всех, кроме Малфоя, которому, очевидно, симпатизировал.
— Знаете, Северус, — сказала МакГонаггал. — Чем больше я слушаю, тем больше убеждаюсь что вы совершненно некомпетентны как преподаватель, когда это всё закончится, я настоятельно советовала бы вам...
— Когда это закончится, я сам уйду из Хогвартса.
В тот момент, когда Снейп призвал всех полюбоваться, как Малфой варит рогатых слизняков, темница вдруг наполнилась ядовито-зеленым дымом и громким шипением. Неввил каким-то образом умудрился растопить котел Симуса, и тот превратился в огромную бесформенную кляксу, а зелье, которое они готовили в котле, стекало на каменный пол, прожигая дырки в ботинках стоявших поблизости учеников.
— Вот почему надо использовать алюминиевые котлы.
Через мгновение все с ногами забрались на стулья, а Невилл, которого окатило выплеснувшимся из котла зельем, застонал от боли, так как на его руках и ногах появились красные волдыри.
— Идиот! — прорычал Снегг, одним движением! ладони сметая в угол пролившееся зелье. — Как я понимаю, прежде чем снять котел с огня, вы добавили в зелье иглы дикобраза? Невилл вместо ответа сморщился и заплакал — теперь и нос его был усыпан красными волдырями.
— Отведите его в больничное крыло, — скривившись, произнес Снегг, обращаясь к Симусу. А потом повернулся к Гарри и Рону, работавшими за соседним столом.
— Вы, Поттер, почему вы не сказали ему, что нельзя добавлять в зелье иглы дикобраза? Или вы подумали, что если он ошибется, то вы будете выглядеть лучше его? Из-за вас я записываю еще одно штрафное очко на счет Гриффиндора.
— Потому что это ваша работа, Северус, а не Поттера, это вы обязаны были провести инструктаж по технике безопасности, прежде чем давать задания. Вы, а не Поттер, ведёте занятия и вы отвечаете за безопасность студентов. Когда мы выберемся отсюда, я добьюсь вашего отстранения от преподавания.
Это было ужасно несправедливо. Гарри уже открыл рот, чтобы возразить, когда Рон пнул его под столом.
— Не нарывайся, — прошептал Рон. — Я слышал, что Снейп, если разозлится, может очень сильно навредить.
Час спустя, когда они вышли из темницы и поднимались по лестнице, голова Гарри была полна вся ких неприятных мыслей, а радостное настроение с которым он приехал в Хогвартс, совсем улетучилось. В первую же неделю пребывания в школе он заработал два штрафных очка — и все из-за того, что Снейп почему-то возненавидел его.
— Я вас не возненавидел, я ээ... перегнул палку.
— Из-за глупый, детской обиды.
— Это низко, Сев, вымещать обиду на ребенке, только потому что когда-то не ладил с его отцом, — сказала Лили
— Мы потом это обсудим, — сказал Том.
И он очень хотел бы узнать почему.
— Выше нос,—подбодрил его Рон. — Фреду и Джорджу тоже не везет на уроках Снейпа. Знаешь, сколько штрафов они у него получили? Слушай, а можно, я пойду с тобой к Хагриду?
Без пяти три они вышли из замка и пошли по школьной территории к дому Хагрида. Он жил в маленьком деревянном домике на опушке Запретного леса. Над входной дверью висел охотничий лук и пара галош. Когда Гарри постучал в дверь, ребята услышали, как кто-то отчаянно скребется в нее с той стороны и оглушительно лает. А через мгновение до них донесся зычный голос Хагрида:
— Назад, Клык, назад!
Дверь приоткрылась, и за ней показалось знакомое лицо, заросшее волосами.
— Заходите, — пригласил Хагрид. — Назад, Клык!
Хагрид пошире распахнул дверь, с трудом удерживая за ошейник огромную черную собаку. Как называется эта порода, Хагрид не знал, хотя и пояснил, что с такими собаками охотятся на кабанов. В доме была только одна комната. С потолка свисали окорока и выпотрошенные фазаны, на открытом огне кипел медный чайник, а в углу стояла массивная кровать, покрытая лоскутным одеялом.
— Вы... э-э... чувствуйте себя как дома... устраивайтесь, — сказал Хагрид, отпуская Клыка, который кинулся к Рону и начал лизать ему уши.
Было очевидно, что Клык, как и его хозяин, выглядел куда опаснее, чем был на самом деле.
— Это Рон, — сказал Гарри.
В это время Хагрид заваривал чай и выкладывал на тарелку кексы. Кексы соприкасались с тарелкой с таким звуком, что никаких сомнений в их свежести не возникало — они давным-давно засохли и превратились в камень.
— Еще один Уизли, а? — спросил Хагрид, глядя на веснушчатое лицо Рона. — Я полжизни провел, охотясь на твоих братьев-близнецов. Они все время... ну... пытаются в Запретный лес пробраться, а мне их ловить приходится, да!
О каменные кексы легко можно было сломать зубы, но Гарри и Рон делали вид, что они им очень нравятся, и рассказывали Хагриду как прошли первые дни в школе. Клык сидел около Гарри, положив голову ему на колени и пуская слюни, обильно заливавшие школьную форму. Гарри и Рон ужасно развеселились, услышав, как Хагрид назвал Филча старым мерзавцем.
— А эта кошка его, миссис Норрис... ух, хотел бы я познакомить ее с Клыком. Вы-то небось не знаете, да! Стоит мне в школу прийти, как она за мной... э-э... по пятам ходит, следит все да вынюхивает. И не спрячешься от нее, и не обманешь... она меня нюхом чует и везде отыщет, во как! Филч ее на меня натаскал, не иначе.
Гарри рассказал Хагриду про урок Снейпа Хагрид, как и Рон, посоветовал Гарри не беспокоиться, потому что Снейпу не нравится подавляющее большинство учеников
— Но мне кажется, он меня ненавидит.
— Да ерунда это! — возразил Хагрид.
— С чего бы это ему?
Однако Гарри показалось, что Хагрид, произнося эти слова, чуть-чуть отвел взгляд в сторону.
— А как твой брат Чарли? — поспешно поинтересовался Хагрид, повернувшись к Рону. — Мне он жутко нравился: уж больно хорошо он со зверьем умел обращаться.
Гарри спросил себя, не специально ли Хагрид сменил тему разговора.
Пока Рон рассказывал Хагриду о Чарли, который изучает драконов, Гарри взял кусок бумаги, лежавший на столе под чехлом для чайника Это была вырезка из «Пророка».
ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ О ПРОИСШЕСТВИИ В БАНКЕ «ГРИНГОТТС» — гласил заголовок статьи. Продолжается расследование обстоятельств проникновения неизвестных грабителей или грабителя в банк «Гринготтс», имевшего место 31 июля. Согласно широко распространенному мнению, это происшествие — дело рук темных волшебников, чьи имена пока неизвестны. Сегодня гоблины из «Гринготтса» заявили, что из банка ничего не было похищено. Выяснилось, что сейф, в который проникли грабители, был пуст, — по странному стечению обстоятельств, то, что в нем лежало, было извлечено владельцем утром того же дня. Мы не скажем вам, что лежало в сейфе, поэтому не лезьте в наши дела, если вам не нужны проблемы, — заявил этим утром пресс-секретарь банка «Гринготтс».Гарри вспомнил, как в поезде Рон рассказал ему о том, что кто-то пытался ограбить «Гринготтс», но Рон не назвал дату. А теперь...
— Хагрид! — воскликнул Гарри. — Ограбление «гринготтса» произошло как раз в день моего рождения! Возможно, грабители проникли туда, как раз когда мы с тобой там были! На этот раз не было никаких сомнений в том, что Хагрид избегает взгляда Гарри. Великан промычал что-то нечленораздельное и предложил Гарри еще один каменный кекс. Гарри вежливо поблагодарил его, но кекс брать не стал, а вместо этого еще раз перечитал заметку. По странному стечению обстоятельств, то, что лежало в сейфе, в который проникли грабители, было извлечено из него владельцем утром того же дня. Тем утром Хагрид кое-что извлек из сейфа номер семьсот тринадцать — маленький коричневый сверток Не это ли искали воры? Когда Гарри с Роном шли обратно в замок на ужин, карманы их были набиты каменными кексами, от которых они из вежливости не смогли отказаться. Гарри думал, что ни один из уроков не дал ему столько поводов для размышлений, как встреча с Хагридом. Если Гарри был прав, то Хагрид забрал из сейфа сверток как раз вовремя, но случайно или нет? И где этот сверток хранится теперь? Ведь чтобы его не выкрали, требуется гораздо более надежное место, чем «Гринготтс»? И еще Гарри спрашивал себя, не знает ли Хагрид о профессоре Снейпе чего-нибудь такого, о чем не захотел ему рассказывать.
— С этого всё и началось, — сказал Рон.
Комментарий к часть 11 глава 8 Специалист по волшебному зельеварению
Всех с новым годом!
= часть 12 Разговор со Снейпом =
— Северус, а хотите я вам мою лабораторию покажу, как зельевар зельевару?
— Не имею ни малейшего желания.
— Боюсь, я вынужден настаивать.
Они вышли из части. Несмотря на конец ноября, на улице уже лежал снег. Они прошли по улице Советской Армии — это была главная улица поселка; параллельно ей шли улицы Ленина и Революции, они пересекли улицу Победы, Октябрьскую и Гагарина, наконец дошли до улицы Космонавта Волкова, на пересечении с которой и располагался дом Тома. Вообще, по наблюдениям Снейпа, поселок можно было условно разделить на три части: собственно военную часть, несколько окрестных улиц застроенных пятиэтажными домами и окраину — частный сектор, где жили местные, в основном коты. Дом Тома предстовлял собой одноэтажный деревенский дом, чуть больше хижины Урана. Том открыл дверь и зашел внутрь, Снейп замешкался перед входом, обернулся и остолбенел: чуть далеше по улице шли пятеро, Северус даже глаза протер, нет ошибки быть не могло — это были Дамблдор, Темный Лорд, он сам, Лили и Джеймс.
— Кто это? — спросил Снейп, войдя в дом.
Том помолчал, а потом неожиданно резко бросил:
— Юпитерология — это лженаука.
— Что ещё за юпитерология?
Том сел за стол и начал рассказывать:
— Все началось почти двенадцать лет назад, летом 2068-го года. Сначала у них появился Волан-де-Морт, потом Дамблдор, потом пошло поехало, сейчас там у них человек 15, не так давно им дали официальный статус, назвав отрядом особого назначение "Феникс" в составе 9-ой отдельной роты 7-го спецполка, командиром стал Дамблдор, в звание майора, Воланд стал капитаном, формально капитан Редлл, у всех есть звания, все носят форму и оружие, короче, полноценное войсковое подразделение.
Снейп молча смотрел на Тома.
— И Лили?
— И Лили.
— Получается, они воскрешают покойников.
— Получается, воскрешают.
— Это же невозможно!
— Возможно, но запрещено. Объединение запрещает подобные опыты, у них будут неприятности, у командования части тоже и у меня.
— У вас?
— Я — заместитель командира части.
— Ну, ведь за двенадцать лет ничего не случилось.
— Потому что была война, и командованию округом и армией было не до нас, у нас активных боевых действий не было, а с тем, что было, мы и сами справлялись.
— А сейчас?
— А сейчас — мир, перемирие, если быть точнее, часть расформирована, остались только летчицы — им всё равно идти некуда, они всю жизнь в авиации, мужья в спецназе в соседней части, дети тут в садики, в школы устроены, война-то больше тридцати лет шла. По большей части вяло, конечно, ну да ладно, это наше дело, вас не касается. Скажите мне лучше, что вы к мальчику пристали?
— У него нет способностей к зельям…
— И что дальше? Ну нет и нет, что тут такого?
— Вот это и раздражает.
— Бросьте, Северус, дело не в мальчике, а в системе магического образования, и в вашем психологическом настрое.
— Вашу мысль про настрой я понял, возможно, вы и правы, а в системе образования вам что не нравится?
— Вы в ней мне не нравитесь, вы и ваш подход, особенно фраза про толпу баранов, вы, я, леди Поттер — подходим к зельям как к искусству, для нас это как музыка или живопись, где нет и быть не может строгих правил, мы на интуитивном уровне чувствуем чего сколько и когда нужно добавить. Кстати, отец Джеймса, Флимонт, и ваша мать, Эйлин, тоже были таким людьми. Остальным же нужны чёткие инструкции.
Снейп кивнул, нет, с Томом он не согласился, но решил всё обдумать.
= часть 13 глава 9 Полночная дуэль =
Чтение продолжилось вечером. Книгу взял Джордж.
— Глава девятая. Полночная дуэль
— Дуэль! — воскликнула МакГонгалл. — Я не слышала ни о какой дуэли.
— Потому что она не состоялась, — хмыкнул Рон, буравя Малфоя взглядом.
Гарри и Драко тихо уползли под кровать, под пристальными взглядами матерей и смех Джеймса с Альбусом.
— Вы этим сами себя выдаёте, — сказал Том.
— Зато безопасно.
До приезда в Хогвартс Гарри и не представлял, что может ненавидеть кого-нибудь сильнее, чем Дадли. Но это было до того, как он встретил Драко Малфоя.
— Я польщён, — тихо сказал Драко.
Правда, в первую неделю в школе они практически не сталкивались — единственными совместными занятиями были уроки профессора Снегга. Однако, вернувшись от Хагрида, Гарри и Рон заметили вывешенное в Общей гостиной Гриффиндора объявление, которое вызвало у обоих протяжный стон. Со вторника начинались полеты на метлах — и первокурсникам факультетов Гриффиндор и Слизерин предстояло учиться летать вместе.
— Как всегда, — Джеймс вздохнул.
— Это же неправильно! — воскликнул Том. — Зачем сталкивать лбами два и без того враждующих факультета?!
— Это же Англия, — сказал Уран.
— Ну если только так…
— Великолепно, — мрачно заметил Гарри. — Как Раз то, о чем я всегда мечтал. Выставить себя дураком перед Малфоем — и не просто дураком, а дураком, сидящим на метле и не знающим, как взлететь.
— Поттер не может выглядеть дураком на метле! — негодующе воскликнул Джеймс-старший.
— Ну я же не знал. Я о тебе вообще ничего не знал, а о магическим мире и подавно.
Надо отметить, что до того как прочитать это объявление, Гарри молил небо о том, чтобы их поскорее научили летать, — ни одно занятие в Хогвартсе не вызывало у него такого интереса. Но теперь…
— Откуда ты знаешь, кто будет выглядеть дураком? — резонно ответил Рон. — Разумеется, я знаю, что Малфой перед всеми хвастается, что он великолепно играет в квиддич. Но готов биться об заклад что все это пустая болтовня.
— Это правда, — прошептал Драко.
Нарцисса сурово глянула на сына.
Малфой действительно чересчур много говорил о полетах.
— Драко!
Он во всеуслышание сожалел о том что первокурсников не берут в сборные факультетов, и рассказывал длинные хвастливые истории о том, где и как он летал на самых разных метлах. Истории обычно заканчивались тем, что Малфой с невероятной ловкостью и в самый последний момент умудрялся ускользнуть от магловских вертолетов.
— Я понимаю, если бы он от ракет ПВО бы уходил, — сказал Том. — От С-800, например.
— Метлу можно и из ПЗРК сбить, обычного автомата достаточно.
Впрочем, Малфой был не единственным, кто рассуждал на эту тему, — послушать Симуса Финнигана, так тот все свое детство провел на метле. Даже Рон готов был рассказать любому, кто его выслушает, о том, как он однажды взял старую метлу Чарли и чудом избежал столкновения с дельтапланом.
— Было дело.
— А Чарли в этом…
— Нас обвинял!
Вообще все, кто родился в семьях волшебников, беспрестанно говорили о квиддиче. Из-за квиддича Рон уже успел ввязаться в серьезную ссору с Дином Томасом. Дин обожал футбол, а Рон утверждал, что нет ничего интересного в игре, в которую играют всего одним мячом, а игрокам запрещают летать.
— С точки зрение маглов — очень интересная, — сказала Гермиона.
На следующий день Гарри застал Рона перед плакатом футбольной команды «ВестХэм», который висел над кроватью Дина. Рон тыкал пальцем в изображенных на плакате игроков, пытаясь заставить их двигаться.
— Очень интересное занятие, — хихикнула маленькая Лили.
— И, самое главное, продуктивное!
Видимо, он никак не мог поверить, что на фотографиях маглов все неподвижны, в отличие от фотографий волшебного мира, где запечатленные на снимке люди появлялись и исчезали, подмигивали и улыбались.
— У маглов тоже такое есть, называется «кино», — сказала Гермиона.
Правда, и среди родившихся в семьях волшебников были исключения. Так, Невилл признался, что у него в жизни не было метлы, потому что бабушка строго-настрого запрещала ему даже думать о полетах. В глубине души Гарри был с ней полностью согласен — Невилл умудрялся попадать в самые невероятные истории, даже стоя на двух ногах. Гермиона Грейнджер, как и Гарри, выросшая в семье маглов, в ожидании предстоящих полетов нервничала не меньше Невилла. Если бы полетам можно было научиться по учебнику, Гермиона бы уже парила в небесах лучше любой птицы, но это было невозможно.
— Я тебя понимаю, — подмигнул девушке Ремус. — У меня с полётами тоже никогда не ладилось, а эти двое все время подтрунивали.
Хотя Гермиона, надо отдать ей должное, не могла не предпринять хотя бы одну попытку. Во вторник за завтраком она утомляла всех сидевших за столом, цитируя советы и подсказки начинающим летать, которые почерпнула из библиотечной книги под названием «История квиддича».
— Бесполезная книжка, — сказал Джеймс.
— Смотря для кого… — протянул Уран.
— Ты про тот свой опыт? — спросил Том. — А я тебе говорил, не доверяй это дело Ящику.
Правда, Невилл слушал ее очень внимательно, не пропуская ни одного слова и постоянно переспрашивая. Видимо, он рассчитывал, что несколько часов спустя теория поможет ему удержаться на метле. Но остальные были очень рады, когда лекция Гермионы оборвалась с появлением почты. С пятницы Гарри не получил ни одного письма — что, разумеется, не преминул отметить Малфой.
— Драко?! — Нарцисса в который раз укоризненно посмотрела на сына.
Тот предпочитал отмалчиваться и никак не напоминать о себе.
Сова Малфоя — точнее, в отличие от других, у него был филин, ведь Малфой любил подчеркивать свою оригинальность — постоянно приносила ему из дома посылки со сладостями, которые он торжественно вскрывал за столом, угощая своих друзей. В общем, Гарри во вторник не получил ничего, а вот сова-сипуха Невилла принесла ему маленький сверток, посланный бабушкой. Невилл ужасно обрадовался и, вскрыв сверток, показал всем небольшое стеклянный шар. Казалось, что шар заполнен белым дымом.
— Это напоминалка! — пояснил Невилл. — Бабушка знает, что я постоянно обо всем забываю, а этот шар подсказывает, что ты что-то забыл сделать. Вот смотрите — надо взять его в руку, крепко сжать и, если он покраснеет…
— Полезная вещь, — заметил Том.
Лицо Невилла вытянулось — шар в его руке внезапно окрасился в ярко-красный цвет.
— Ну вот… — растерянно произнес Невилл.
— Когда ты помнишь, что мог забыть, — закончил мысль кота Люпин.
Он попытался вспомнить, о чем именно он забыл, когда Драко Малфой, проходивший мимо, выхватил шар у него из рук Гарри и Рон одновременно вскочили на ноги. Не то чтобы им так уж хотелось драться — все же совсем неподалеку были друзья Малфоя, превосходившие Гарри и Рона по габаритам, — но и отступать было нельзя. Но тут между ними встала профессор МакГонагалл, у которой нюх на всякого рода неприятности был острее, чем у любого преподавателя Хогвартса.
— Я же декан Гриффиндора, как ни как.
— И были нашим деканом, — вздохнул Сириус. — Наверное, вы чаще всего нас ловили.
— Чаще всего?
— Ну… мы не считали.
— Что происходит? — строго спросила она.
— Малфой отнял у меня напоминалку профессор, — объяснил Невилл. Малфой помрачнел и уронил напоминалку на стол перед Невиллом.
— Я просто хотел посмотреть, профессор, — невинным голосом произнес он и пошел прочь, боязливо ссутулившись.
Казалось, он пытается уменьшиться и тем самым избежать возможного гнева профессора МакГонагалл, которая его просто не заметит.
— Мистер Малфой!
В три тридцать Гарри, Рон и другие первокурсники Гриффиндора торопливым шагом подходили к площадке, где обучали полетам. День был солнечным и ясным, дул легкий ветерок, и трава шуршала под ногами. Ученики дружным строем спускались с холма, направляясь к ровной поляне, которая находилась как можно дальше от Запретного леса, мрачно покачивающего верхушками деревьев. Первокурсники из Слизерина были уже там — как и двадцать метел, лежавших в ряд на земле.
— Не самая лучшая компания, — заметил Том.
Гарри вспомнил, как Джордж и Фред Уизли жаловались на школьные метлы, уверяя, что некоторые из них начинают вибрировать, если на них подняться слишком высоко, а некоторые всегда забирают влево.
— Может это и не плохо? — спросил Уран. — Ограничения.
— Нет. Это не ограничения, это опасное старье.
Наконец появилась преподавательница полетов, мадам Трюк. У нее были короткие седые волосы и желтые глаза, как у ястреба.
— Страшная женщина, — сказал Том.
— К тому же безответственная, — вставила Гермиона.
— Ну и чего вы ждете?! — рявкнула она. — Каждый встает напротив метлы — давайте, пошевеливайтесь.
Гарри посмотрел на метлу, напротив которой оказался. Она была довольно старой, и несколько ее прутьев торчали в разные стороны.
— Вытяните правую руку над метлой! — скомандовала мадам Трюк, встав перед строем. — И скажите: «Вверх!»
— ВВЕРХ! — крикнуло двадцать голосов.
Метла Гарри прыгнула ему в руку, но большинству других учеников повезло куда меньше.
На лице Джеймса появилось торжествующие выражение.
У Невилла метла вообще не сдвинулась с места, а у Гермионы Грейнджер метла почему-то покатилась по земле. Гарри подумал, что, возможно, метлы ведут себя, как лошади, — они чувствуют, кто их боится, и не подчиняются этому человеку. Ведь когда Невилл произносил команду «Вверх!», его голос так дрожал, что становилось понятно, что он предпочтет остаться на земле. Затем мадам Трюк показала ученикам, как нужно садиться на метлу, чтобы не соскользнуть с нее в воздухе, и пошла вдоль шеренги, проверяя, насколько правильно они держат свои метлы. Гарри и Рон были счастливы, когда мадам Трюк резко сообщила Малфою, что он неправильно держит метлу.
— Но я летаю не первый год! — горячо возразил Малфой. В его голосе была обида.
— Это же правда! — возмутился парень.
— Сиди тихо, — шёпотом напомнил Поттер.
Тогда мадам Трюк громко и четко объяснила ему, что это всего лишь означает, что он неправильно летал все эти годы. Малфой выслушал ее молча, наверное, поняв, что если продолжить дискуссию, то может выясниться, что он вовсе не такой специалист, каким хотел казаться.
— Поверьте, мистер Малфой, вы не первый ученик мадам Трюк, считающий себя умнее других, — заметила профессор МакГонагалл.
— А теперь, когда я дуну в свой свисток, вы с силой оттолкнетесь от земли, — произнесла мадам Трюк. — Крепко держите метлу, старайтесь, чтобы она была в ровном положении, поднимитесь на метр-полтора, а затем опускайтесь — для этого надо слегка наклониться вперед. Итак, по моему свистку— три, два…
— Сейчас что-то будет, — прошептал Том.
Но Невилл, нервный, дерганый и явно испуганный перспективой остаться на земле в одиночестве, рванулся вверх прежде, чем мадам Трюк поднесла свисток к губам.
— Вернись, мальчик! — крикнула мадам Трюк, но Невилл стремительно поднимался вверх — он напоминал пробку, вылетевшую из бутылки.
— Это не к добру, — нахмурился Джеймс.
Два метра, четыре, шесть — и Гарри увидел бледное лицо Невилла, испуганно смотрящего вниз. Увидел, как Невилл широко раскрыл от ужаса рот, как он соскользнул с метлы, и… БУМ! Тело Невилла с неприятным звуком рухнуло на землю.
— Ох! — все девочки и женщины вскрикнули.
Его метла все еще продолжала подниматься, а потом лениво заскользила по направлению к Запретному лесу и исчезла из виду. Мадам Трюк склонилась над Невиллом, лицо ее было даже белее, чем у него.
— Сломано запястье, — услышал Гарри ее бормотание.
Когда мадам Трюк распрямилась, ее лицо выражало явное облегчение.
— Ребёнок пострадал, а она расслабляется?!
— Вставай, мальчик! — скомандовала она. — Вставай. С тобой все в порядке.
— Он чуть не разбился, а она говорит, что все в порядке! - возмутилась Лили-старшая.
— Она повернулась к остальным ученикам. — Сейчас я отведу его в больничное крыло, а вы ждите меня и ничего не делайте. Метлы оставьте на земле. Тот, кто в мое отсутствие дотронется до метлы, вылетит из Хогвартса быстрее, чем успеет сказать слово «квиддич». Пошли, мой дорогой.
— Квиддич, — сказал Джеймс.
— Хватит дурачиться, Сохатый.
— Ну, а что? — спросил он. — Я просто выполняю её требование.
Оппонент неодобрительно посмотрел на него.
Мадам Трюк приобняла заплаканного Невилла и повела его в сторону замка. Невилл сильно хромал. Как только они отошли достаточно далеко, чтобы мадам Трюк могла что-либо услышать, Малфой расхохотался.
Настоящий Драко совсем сник под испепеляющим взглядом Нарциссы.
— Вы видели его физиономию? Вот неуклюжий — настоящий мешок!
— Драко, нас ждет очень серьезный разговор, — не на шутку разозлясь, прошипела Малфой.
— Да, мама, — промолвил парень, сжавшись от страха.
Остальные первокурсники со Слизерина присоединились к нему.
— Заткнись, Малфой, — оборвала его Парвати Патил.
— О-о-о, ты заступаешься за этого придурка Долгопупса? — спросила Пэнси Паркинсон, девочка из Слизерина с грубыми чертами лица. — Никогда не думала, что тебе нравятся такие толстые плаксивые мальчишки.
— Она её так давно знает? — спросил Том.
— Смотрите! — крикнул Малфой, метнувшись вперед и поднимая что-то с земли. — Это та самая дурацкая штука, которую прислала ему его бабка.
Напоминалка заблестела в лучах солнца.
— Отдай ее мне, Малфой, — негромко сказал Гарри.
Джеймс показал сыну большой палец и подмигнул.
Все замерли и повернулись к нему. Малфой нагло усмехнулся.
— Я думаю, я положу ее куда-нибудь, чтобы Долгопупс потом достал ее оттуда, — например, на дерево.
— Дай сюда! — заорал Гарри, но Малфой вскочил на метлу и взмыл в воздух. Похоже, он не врал насчет того, что действительно умеет летать, и сейчас он легко парил над верхушкой росшего около площадки раскидистого дуба.
— А ты отбери ее у меня, Поттер! — громко предложил он сверху Гарри схватил метлу.
— Нет! — вскрикнула Гермиона Грейнджер и Гарри застыл. — Мадам Трюк запретила нам это делать: из-за тебя у Гриффиндора будут неприятности.
— Это был единственный раз, когда ты была не права, — сказал Гарри.
— Ну вы меня все равно не послушали, — отмахнулась девушка. — Вы меня никогда не слушаете, и почему я вообще с вами общаюсь?!
— Потому что судьба у тебя такая, — прошептал Рон, целуя девушку в висок.
Она была права, но все же Гарри проигнорировал ее предупреждение.
— Как обычно.
Кровь стучала в его голове, заставляя забыть обо всем. Он вскочил на метлу, с силой оттолкнулся ногами от земли и взлетел. Он почувствовал, как ветер взъерошил его волосы, услышал, как захлопала его одежда, и вдруг его охватил приступ внезапной, сильной, почти безграничной радости.
— Адрррреналинн! — протянул Том.
Оказалось, что он, так боявшийся, что не умеет ничего, все-таки что-то может. Что-то, чему его не надо учить, для чего ему совсем не обязательно было воспитываться в семье волшебников и летать с самого детства.
— Конечно! — Джеймс светился, как прожектор.
— На самом деле ты правда летал с самого детства, — улыбнулся Блэк. — На твой первый день рождения я подарил метлу. Да, она была детская и не поднималась выше метра, но ты прекрасно летал на ней!
— Ага. А потом Гарри было не оторвать от этой игрушки. Да и не все пытались! — бросила гневный взгляд Лили на мужа.
Тот невинно улыбнулся в ответ.
Потому что он летел — и это было легко, и это было прекрасно. Он чуть-чуть отклонился назад и поднялся еще выше под удивленные крики и вопли ужаса оставшихся на земле девочек и одобрительные возгласы Рона. Гарри резко развернул метлу, оказавшись лицом к лицу с Малфоем. Вид у того был изумленный.
— У меня был шок.
— Дай сюда! — крикнул ему Гарри. — Или я собью тебя с метлы!
— Да ну? — издевательски переспросил Малфой, однако, несмотря на тон, на лице его появилась озабоченность. Гарри откуда-то знал, что ему надо делать. Он нагнулся вперед и крепко ухватился за метлу обеими руками, и она рванулась на Малфоя, как вылетевший из пращи камень. Малфой едва успел уклониться. А Гарри, проскочив мимо, резко развернул метлу.
— Я действительно испугался, что ты меня скинешь. Очень уж уверено выглядел.
Рон на это тихо хмыкнул.
Снизу раздались аплодисменты.
— Что, Малфой, заскучал? — громко крикнул Гарри. — Кребба и Гойла рядом нет, никто тебе не поможет. Кажется, Малфоя осенила та же мысль.
— Тогда поймай, если сможешь! — заорал он и, метнув стеклянный шар высоко в небо, рванулся вниз, к земле. Гарри видел, словно в замедленной съемке, как шар поднимается вверх, на мгновение застывает в воздухе, а потом начинает падать. Он нагнулся вперед и направил рукоятку метлы вниз, а в следующую секунду вошел в почти отвесное пике. Скорость все увеличивалась, в ушах свистел ветер, заглушая испуганные вопли стоявших внизу. Гарри вытянул руку, не снижая скорости, и, когда до земли оставалось не более полуметра, поймал шар — как раз вовремя, чтобы успеть выровнять метлу. И мягко скатился на траву, сжимая шар в руке.
Лили облегченно выдохнула — она и не заметила, как перестала дышать.
Джеймс обнял жену.
— Задушишь, — прохрипела Лили.
Джеймс что-то прошептал ей на ухо.
— Ночью решим, — ответила девушка.
— Оу, у кого-то намечается бурная ночка, — ухмыляясь, прошептал Том Урану.
— Том, прекрати использовать подслушивающие заклинание.
— Ты же пустишь их к себе?
— Почему сразу ко мне?
— А к кому ещё?
— А мне что прикажешь делать, когда за стеной будет процесс зарождения новой жизни происходить?
— Пить со мной, тебе не привыкать.
— Но если только так.
— ГАРРИ ПОТТЕР!
Лили в порыве ужаса приложила руку ко рту.
Сердце его рухнуло в пятки быстрее, чем он пикировал к земле. К нему бежала профессор МакГонагалл. Гарри поднялся на ноги, дрожа от предчувствия того, что его ожидало.
— Никогда… никогда за все то время, что я работаю в Хогвартсе.
— Почему же, — спросил Сириус, — а как же тот случай, когда мы с Джеймсом взяли мётлы и спрыгнули с астрономической башни?
— Метлу, Сириус, метла была только у Джеймса, — напомнил Ремус.
— А, да, детали, я уже подзабыл.
Джеймс Сириус, Альбус и Скорпиус о чем-то зашептались.
— Даже не вздумайте, мне одного почти инфаркта хватило, — строго сказала МакГонагалл.
Профессор МакГонагалл осеклась, от волнения ей не хватило воздуха, но очки ее яростно посверкивали на солнце.
— Как вы могли… Вы чуть не сломали себе шею…
— Это не его вина, профессор…
— Я вас не спрашивала, мисс Патил…
— Но Малфой…
— Достаточно, мистер Уизли. Поттер, идите за мной, немедленно.
Гарри заметил ликующие улыбки на лицах Малфоя и его друзей и побрел, с трудом передвигая ноги, за профессором МакГонагалл, направлявшейся в сторону замка. Он не сомневался, что его исключат из школы.
— За такое не исключают, — приободрил сына Джеймс.
— У меня и в мыслях не было, — шокировано произнесла Минерва.
— Почему все постоянно забывают, что я рос у маглов! И мне было одиннадцать! — негодующе воскликнул Гарри. — Я был наивен и испуган! Сказано исключат, а тут профессор МакГонагалл! Вы бы её видели! И ведь на Малфоя она так не наехала!
— Ну ладно, ладно, успокойся. Но профессор МакГонагалл действительно тогда выглядела…
Он хотел сказать что-нибудь, как-то попробовать оправдаться, но у него что-то случилось с голосом. Профессор МакГонагалл быстро шла вперед, не оборачиваясь на него, и Гарри пришлось ускорить шаг и даже перейти на бег, чтобы не отстать. Что ж, было похоже, что всему пришел конец. После того, как он не пробыл в школе и двух недель. И теперь уже через десять минут он будет укладывать свои вещи обратно в чемодан. И что, интересно, скажут Дурсли, когда увидят его на пороге своего дома?
— Явно не обрадуются, - сказала Лили-младшая.
Они поднялись по ступенькам, ведущим к воротам замка, потом по мраморной лестнице. Профессор МакГонагалл все еще молчала. Она резко распахивала одну дверь за другой, быстрым шагом пересекала коридор за коридором, а грустный и печальный Гарри покорно семенил за ней. Наверное, профессор МакГонагалл вела его к Дамблдору—куда же еще? Гарри вдруг подумал о Хагриде, которого тоже исключили, но оставили при школе в качестве лесника. Может, ему тоже разрешат остаться, может, его назначат помощником Хагрида?
— Ты, Поттер, совсем спятил? — съязвил Малфой.
— Опять ты себе всякие страсти напридумывал, — нежно улыбаясь, сказала Джинни.
Сердце Гарри радостно замерло — и снова рухнуло вниз. Он поморщился, словно от боли, представив себе, что год за годом он будет ковылять по территории школы, волоча за Хагридом его тяжеленную сумку и наблюдать, как Рон и остальные переходят курса на курс и становятся настоящими волшебниками.
— И как ты с таким настроем собрался меня победить? — еле сдерживая смех, сказал Воландеморт. — Нет, Дамблдор точно не на того конька поставил.
— Ну-ну. Надежда умирает последней, — улыбнулся Поттер-младший.
— Нет. Дольше надежды живёт память, — поправил брата Альбус.
— И не всегда правильная, — недовольно буркнул Скорпиус.
Профессор МакГонагалл резко остановилась напротив одного из кабинетов, потянула на себя дверь и заглянула внутрь.
— Извините, профессор Флитвик, могу я попросить вас кое о чем? Мне нужен Вуд.
«Вуд? — Гарри передернуло, и он почувствовал, как его охватывает ужас. — Это еще что такое?»
— Не что, а кто, — начал Джордж.
— Зверь, а не человек, — поддержал Фред.
Вуд оказался человеком.
— Это только на первый взгляд.
Это был пятикурсник крепкого телосложения, который, выйдя из кабинета, непонимающе посмотрел на профессора МакГонагалл и Гарри.
— Идите за мной, вы оба, — приказала профессор МакГонагалл, и они пошли за ней по коридору.
Вуд с любопытством косился на Гарри. Профессор МакГонагалл завела их в кабинет, в котором не было никого, кроме Пивза, писавшего на доске нехорошие слова.
— Вон отсюда, Пивз! — рявкнула профессор МакГонагалл. Пивз бросил мел в корзину — судя по всему, пустую, потому что она отозвалась грохотом, — и вылетел из класса, бормоча себе под нос ругательства. Профессор МакГонагалл захлопнула за ним дверь и повернулась к двум мальчикам.
— Поттер, знакомьтесь — это Оливер Вуд. Вуд, я нашла вам ловца.
За их спинами раздался грохот.
— Джеймс, прекрати! — севшая Лили поспешно застегивала блузку.
Джеймс пожирал её глазами, но взял себя в руки.
Озадаченное выражение на лице Вуда сменилось восторгом.
— Вы это серьезно, профессор?
— Абсолютно, — сухо заверила его профессор МакГонагалл. — Он летает, как птица, словно с пеленок это умел. В жизни не видела ничего подобного. Вы в первый раз сели на метлу, Поттер?
Гарри молча кивнул. Он никак не мог понять, что происходит, но, кажется, его не собирались исключать, и от этой мысли ему стало чуть легче.
— Он поймал эту штуку в воздухе, спикировав с двадцати метров. — Профессор МакГонагалл кивнула на шар, который Гарри по-прежнему сжимал в руке. — И ни одного синяка. Даже Чарли Уизли так не смог бы.
У Вуда был такой вид, словно все его мечты каким-то чудесным образом осуществились.
— Когда-нибудь видел, как играют в квиддич, а, Поттер? — спросил Вуд.
— Откуда? — с издевкой спросил Джеймс-младший.
Глаза его загорелись.
— Вуд — капитан сборной факультета Гриффиндор, — пояснила профессор МакГонагалл.
— Для ловца он идеально сложен, — заключил Вуд, обойдя вокруг Гарри и внимательно его рассмотрев. — Легкий и быстрый. Нам надо будет раздобыть для него приличную метлу, профессор, — «Нимбус-2000» или «Чистомет-7», думаю, что-нибудь в этом роде.
— Я поговорю с профессором Дамблдором и попробую убедить его сделать исключение из правил и разрешить первокурснику играть за сборную, — произнесла профессор МакГонагалл. — Потому что нам нужна более сильная команда, чем в прошлом году. Слизерин буквально растоптал нас в последнем матче. Я потом несколько недель не могла заставить себя посмотреть в глаза Северусу Снейпу…
Профессор МакГонагалл сурово уставилась на Гарри поверх очков.
— И учтите, Поттер, если я услышу, что вы недостаточно упорно тренируетесь, я могу передумать и наложить на вас серьезное взыскание за то, что вы натворили. И тут она внезапно улыбнулась.
— Ваш отец просто потрясающе играл в квиддич Поттер. И сейчас он гордился бы вами…
— Я горд!
— Даже слишком!
— Тебе разрешили иметь собственную метлу с первого курса? — переспросил Сириус, переводя взгляд с крестника на бывшего декана и обратно.
— Не просто разрешили. Мне её купили.
— Ты шутишь…
Это было за обедом. Гарри только что закончил рассказывать Рону о том, что произошло, когда профессор МакГонагалл увела его с площадки. Пока он говорил, Рон увлеченно поедал пирог с говядиной и почками. Но теперь, когда Гарри закончил, он начисто забыл о пироге, так и не донеся до рта последний кусок.
— Ловец? — В голосе Рона было изумление. — Но первокурсников никогда… Ты, наверное, станешь самым юным игроком в истории Хогвартса за…
—…за последние сто лет,
— Что вдвойне круче, учитывая, что ты на метле такого класса сидишь первый раз.
— закончил за него Гарри, с аппетитом взявшись за пирог. После того, что он пережил сегодня днем, он жутко проголодался. — Вуд мне это уже рассказал. Рон был настолько впечатлен услышанным, настолько поражен, что просто сидел с раскрытым ртом и не мог отвести от Гарри глаз.
— Я начинаю тренироваться на следующей неделе, — добавил Гарри. — Только не говори никому. Вуд хочет, чтобы это оставалось тайной.
В зал вошли Фред и Джордж Уизли и, заметив Гарри, направились к нему — судя по всему, именно его они здесь и искали.
— А ты молодец, — тихо произнес Джордж. — Вуд нас ввел в курс дела. Мы ведь тоже в сборной — загонщики.
— Я тебе говорю: в этом году мы наверняка выиграем соревнования между факультетами по квиддичу. заверил Фред. — Мы не выигрывали с тех пор, как наш брат Чарли закончил Хогвартс. Но в этом году у нас будет фантастическая команда. Ты, должно быть, очень хорош, Гарри. — Вуд прямо-таки подпрыгивал от восторга, когда рассказывал о тебе.
— И поцеловал всех наших девчонок, — добавил Фред.
— Потом, правда, получил от них неслабо, но это ничуть не уменьшило его энтузиазма, — улыбнулся Джордж.
Поттер, немного удивляясь, мягко улыбнулся.
—Ладно, нам пора идти, — наконец спохватились близнецы. — Ли Джордан уверяет, что нашел новый потайной коридор, через который можно выбраться из школы.
Не успели Фред и Джордж исчезнуть, как к столу подошел тот, кому они были совсем не рады. А именно Малфой — разумеется, в сопровождении верных телохранителей Крэбба и Гойла
— В каждый бочке затычка, — скривилась Гермиона.
— Я хотел подружиться, — покаянно вздохнул Драко.
— Так не дружат, — отрезал Рон.
— Последний школьный обед, Поттер? — с издевкой спросил Малфой. — Уезжаешь обратно к маглам? Во сколько у тебя поезд?
— Ты с этими словами подошёл дружить? — спросила Нарцисса.
— Ну…
— Смотрю, на земле ты стал куда смелее, особенно когда рядом два твоих маленьких друга, — холодно ответил Гарри.
Конечно, Крэбба и Гойла никак нельзя было назвать маленькими, но за Главным столом было полно учителей, и все, что могли сделать Крэбб и Гойл, это состроить недовольные физиономии.
— Я в любой момент могу разобраться с тобой один на один, — заявил Малфой. — Сегодня вечером, если хочешь. Дуэль волшебников. Никаких кулаков — только волшебные палочки. Что с тобой, Поттер? А, конечно, ты же никогда не слышал о дуэлях волшебников.
— Он слышал, — быстро сориентировался Рон, вставая перед Малфоем. — Я буду его секундантом, а кого возьмешь ты?
— А ты знаешь, что должны делать секунданты? — поинтересовался Том.
Малфой посмотрел на своих спутников, оценивая, кто из них больше подойдет для этой цели.
— Крэбба, — наконец сказал он. — Полночь вас устраивает? Тогда в полночь ждем вас в комнате, где хранятся награды, — она всегда открыта.
— Вообще-то время должен был Гарри назначать, как вызванная сторона, — заметил Сириус.
Когда Малфой отошел, Гарри и Рон переглянулись.
— Что это за дуэль? — поинтересовался Гарри. — И что это значит: ты будешь моим секундантом?
— Секунданты нужны для того, чтобы отнести тебя домой, если ты умрешь, — спокойно заметил Рон, словно говорил о какой-то ерунде, и невозмутимо принялся за уже остывший пирог.
Он спохватился, только когда посмотрел на Гарри и увидел выражение его лица.
— Но ты не беспокойся, смертельные случаи бывают только на настоящих дуэлях, то есть если дерутся настоящие волшебники. А максимум, что вы с Малфоем сможете сделать, — это посылать друг в друга искры. Вы еще ничего не умеете, и потому вам не удастся нанести друг другу серьезный урон. Кстати, готов поспорить, он рассчитывал, что ты откажешься.
— Я и рассчитывал.
— А к дуэли ты был вообще не готов.
— Откуда ты знаешь? — спросил Рон.
— Скоро поймёшь.
— А если я взмахну палочкой и ничего не произойдет? — поинтересовался Гарри.
— Тогда отбрось палочку в сторону и дай ему кулаком в нос, — посоветовал Рон.
— Хороший совет, — оценил Джеймс.
— Извините… Они подняли глаза — перед ними стояла Гермиона Грейнджер.
— Можно здесь поесть спокойно? — многозначительно произнес Рон.
Гермиона пропустила его вопрос мимо ушей, тем более что она смотрела не на Рона, а на Гарри.
— Я случайно услышала, о чем вы тут говорили с Малфоем…
— Бьюсь об заклад, что не случайно, — вставил Рон.
Гермиона зло на него посмотрела. Рон невинно улыбнулся ей в ответ.
—…и хочу тебе сказать, что ты не имеешь права бродить ночью по школе. Если тебя поймают, Гриффиндор получит штрафные очки, а тебя обязательно поймают. И если хочешь знать, то, что ты собираешься сделать, наплевав на факультет, — это чистой воды эгоизм.
— Гермиона, можно дать совет? — спросил Рем. — Никогда не вставай на пути у Поттера и его дружка, лучше присоединяйся к ним.
— Она так и сделает.
— Если хочешь знать, это вовсе не твое дело, — ответил Гарри.
— До свидания, — закончил разговор Рон.
«Что там ни говори, а это не лучшее завершение для такого дня», — думал Гарри несколько часов спустя, лежа с открытыми глазами и прислушиваясь к мерному дыханию Дина и Симуса (в спальне их было пятеро, но Невилл все еще находился в больничном крыле).
Рон весь вечер давал ему очень ценные советы. «Если он попробует наслать на тебя проклятие, лучше увернись, потому что я не помню, как их отбивать» — и все в таком же духе.
Гарри чувствовал, что испытывает судьбу, собираясь второй раз за день нарушить школьные правила, шанс, что их поймает Филч или миссис Норрис, был очень велик.
Сохатый и Бродяга хмыкнули.
Но с другой стороны, ему представилась возможность одолеть Малфоя, чье насмехающееся лицо то и дело возникало перед Гарри в темноте, причем одолеть один на один. И такую возможность нельзя было упускать.
— Полдвенадцатого, — наконец пробормотал Рон. — Если мы не хотим опоздать, нам пора.
Они набросили на пижамы халаты, взяли волшебные палочки, на цыпочках вышли из спальни, спустились по лестнице и оказались в Общей гостиной Гриффиндора. В камине все еще мерцало несколько углей. Их свет превращал стоявшие в комнате кресла в зловещие горбатые черные тени. Они уже почти добрались до выхода, когда из ближайшего кресла до них донесся голос:
— Не могу поверить, что ты все-таки собираешься это сделать, Гарри.
— Она прям как ты, Лунатик, — заметил Сириус. — Был первые месяцы.
— Гермиона тоже потом изменилась, — заметил Рон.
Вспыхнула лампа. В кресле сидела Гермиона Грейнджер в розовом халате и хмуро смотрела на них.
— Ты? — яростно прошептал Рон. — Иди спать!
— Я чуть не рассказала обо всем твоему брату Перси, — отрезала Гермиона. — Он староста, он бы положил этому конец. Но я все же промолчала.
— О да, он бы положил, — вставил Фред.
— Написал бы домой, — подхватил Джордж.
Гарри никак не мог поверить, что на свете есть люди, способные так нахально совать нос в чужие дела.
— Пошли, — сказал он Рону.
И, отодвинув портрет Толстой Леди, стал пробираться через дыру. Однако Гермиона не собиралась так легко сдаваться. Они стояли в коридоре, когда она вылезла из дыры вслед за ними и зашипела, как рассерженная гусыня.
— Я не гусыня!
— Ну, это просто сравнение.
— Вы не думаете о нашем факультете, ты думаешь только о себе, а я не хочу, чтобы Слизерин снова выиграл соревнования между факультетами. Из-за вас мы потеряем те призовые очки, которые я получила от профессора МакГонагалл зато, что знала несколько заклинаний, которые необходимы для трансфигурации.
— Уходи, — дружно прошептали Гарри и Рон.
— Хорошо, но я вас предупредила. И когда завтра вы будете сидеть в поезде, везущем вас обратно в Лондон, вспомните о том, что я вам говорила, — что вы…
Они так и не узнали, что должно было последовать за этим «что вы». Гермиона, не договорив, повернулась к портрету Толстой Леди, чтобы сказать ей пароль и вернуться обратно, но обнаружила, что картина пуста.
— Н-да, это вы попали, — протянул Сириус.
— Если она ушла к Виолетте, это надолго, — добавила Лили.
Толстая Леди ушла к кому-то в гости, а значит, Гермиона не могла вернуться в башню Гриффиндора. Для того чтобы выйти из спальни, пароль был не нужен, для этого надо было просто отодвинуть портрет, но войти в башню без пароля и уж тем более без Толстой Леди, которой надо было сообщить этот пароль, было невозможно.
— И что же мне теперь делать? — спросила Гермиона пронзительным шепотом.
— Это твоя проблема, — заметил Рон. — Все, нам пора идти, вернемся поздно.
Они даже не успели дойти до конца коридора, когда Гермиона нагнала их.
— Я иду с вами, — заявила она.
— Исключено, — в один голос заявили оба.
— Вы думаете, я буду тут стоять и ждать, пока меня не схватит Филч? А вот если он поймает нас троих, я скажу что пыталась вас отговорить, а вы это подтвердите, и тогда мне ничего не сделают.
— Почему ты не на Слизерине? — удивленно спросил Малфой.
— Потому что на Гриффиндоре.
— Хорошее объяснение.
— Ну и наглая же ты, — громко возмутился Рон.
— Наглость — второе счастье.
— А первое какое?
— Когда наглеца нет рядом.
Заткнитесь вы оба! — резко бросил Гарри. — я что-то слышу. До них донеслось что-то вроде сопения.
— Это миссис Норрис, — выдохнул Рон, который, прищурившись, вглядывался в темноту.
Но это была не миссис Норрис. Это был Невилл. Он крепко спал прямо на полу, свернувшись калачиком, но моментально проснулся и подскочил, как только они подкрались поближе.
— Хвала небесам — вы меня нашли! — воскликнул он.—Я здесь уже несколько часов. Не мог вспомнить новый пароль.
— Потише, Невилл, — шепнул Рон. — Пароль — «поросячий пятачок», но тебе это уже не поможет. Толстая Леди куда-то ушла.
— Как твоя рука? — первым делом спросил Гарри.
— Отлично. — Невилл вытянул руку и помахал ею в воздухе. — Мадам Помфри за одну минуту сделала так, что кости срослись обратно.
— Ну и хорошо, — радостно улыбнулся Гарри и вдруг помрачнел, вспомнив о том, зачем они здесь. — Э-э-э… Послушай, Невилл, нам надо кое-куда сходить, так что увидимся позже…
— Не оставляйте меня! — завопил Невилл.
С характерной только для него неуклюжестью он попытался подняться на ноги, но чуть не упал.
— Я здесь один не останусь: пока я тут лежал, мимо меня дважды проплыл Кровавый Барон.
Рон посмотрел на часы, а потом яростно сверкнул глазами, обращенными к Гермионе и Невиллу.
— Если нас с Гарри поймают из-за вас двоих, я не успокоюсь, пока не выучу «проклятие призраков», о котором рассказывал Квиррелл, и не попробую его на вас.
— Это тебе долго придется ждать мести, — сказал Том.
Гермиона открыла рот — может быть, для того, чтобы рассказать Рону, как накладывать «проклятие призраков», но Гарри зашипел на нее.
Воландеморт приподнялся на локтях.
И, приложив палец к губам, поманил всех за собой. Они на цыпочках неслись по коридорам, расчерченным на квадраты полосками света, падающего из высоких окон. Перед каждым поворотом Гарри думал о том, что сейчас свернет за угол и врежется в Филча или наступит на миссис Норрис. Но пока ему везло — как и всем остальным. Они сделали последний поворот, прыжками преодолели последнюю лестницу, оказались на третьем этаже и бесшумно прокрались в комнату, где хранились награды. Малфоя и Крэбба тут еще не было, так что они пришли первыми. Комнату заливал лунный свет. Хрустальные ящики сверкали в лучах лунного света. Кубки, щиты с гербами, таблички и статуэтки отливали в темноте серебром и золотом. Ребята двинулись вдоль стены, не сводя глаз с дверей, находящихся в противоположных концах комнаты. Гарри достал палочку на тот случай, если Малфой выпрыгнет из темноты и сразу нападет на него. Но никто не появлялся. Казалось, кто-то замедлил ход времени — минуты ползли, как часы.
— Он опаздывает — может, струсил? — прошептал Рон.
— И не собирался приходить.
— Я же говорю, не был готов к дуэли.
— Зато был готов на подставу.
Шум, донесшийся из соседней комнаты, заставил их подпрыгтгуть. Гарри не успел поднять палочку, как раздался голос. Он принадлежал вовсе не Малфою.
— Принюхайся-ка хорошенько, моя милая, они, Должно быть, спрятались в углу. Это был голос Филча, обращавшегося к миссис Норрис.
Миссис Поттер в ужасе вскрикнула.
Гарри, похолодев от ужаса, махнул однокурсникам, показывая, чтобы они следовали за ним и быстро пошел на цыпочках к двери, противоположной той, из-за которой вот-вот должны были появиться Филч и его кошка. Едва замыкавший цепочку Невилл успел выйти из комнаты, как они услышали, что в нее вошел Филч.
— Они где-то здесь, — донеслось до них его бормотание. — Наверное, прячутся.
Гарри посмотрел на своих спутников, чтобы привлечь их внимание.
«Сюда!» — беззвучно произнес он, тщательно артикулируя, и они начали красться по длинной галерее, уставленной рыцарскими доспехами. Позади отчетливо слышались шаги Филча. И тут Невилл внезапно испуганно пискнул и ринулся бежать. Как и следовало ожидать, убежать далеко неуклюжему Невиллу не удалось. Он споткнулся, судорожно ухватился за бегущего перед ним Рона. Оба упали, врезавшись в стоявшего на невысоком постаменте рыцаря в латах. Поднятого ими грохота и звона было вполне достаточно, чтобы разбудить весь замок.
Лили испугалась ещё больше.
— БЕЖИМ! — истошно завопил Гарри, и все четверо что есть сил рванули по галерее, не оглядываясь назад и не зная, преследует ли их Филч. Они влетели в раскрытую дверь, чудом не разбившись о дверной косяк, свернули направо, пробежали по коридору, а затем прыжками преодолели следующий коридор. Гарри, самый спокойный и рассудительный из всех, бежал первым, совершенно не представляя, где они находятся и куда он ведет своих спутников.
— Истинный руководитель! Сам не знает куда ведёт, но действует уверенно!
Позже он так и не смог понять, как ему удалось руководить общими действиями, ведь он умирал от страха, а сердце так бешено колотилось в его груди, что грозило вот-вот из нее выскочить. Ребята проскочили сквозь гобелен и оказались в потайном проходе. Пробежали по нему до конца и остановились около кабинета, в котором проходили уроки по заклинаниям. Вдруг они поняли, что каким-то образом им удалось преодолеть прямо-таки огромное расстояние — комната, выбранная для дуэли, была далеко-далеко отсюда.
— Думаю, мы оторвались, — с трудом выговорил Гарри, переводя дыхание. Он прислонился разгоряченным телом к холодной стене и вытер рукавом халата вспотевший лоб. Стоявший рядом Невилл согнулся пополам, тяжело сопя и что-то бормоча себе под нос.
— Я… тебе… говорила, — выдохнула Гермиона, держась обеими руками за грудь. — Я… тебе… говорила.
— Нам надо вернуться в башню Гриффиндора, — произнес Рон. — И как можно быстрее.
— Малфой тебя обманул, — встряла в разговор Гермиона — она еще не успела отдышаться, но ее натура не позволяла ей молчать. — Надеюсь, ты это уже понял?
— Да понял, я понял.
Он и не собирался туда приходить. А Филч знал, что кто-то должен быть в этой комнате. Это Малфой дал ему понять, что в полночь там кто-то будет.
Гарри подумал, что она, скорее всего, права, но не собирался ей об этом говорить.
— Пошли, — махнул он рукой вместо ответа.
Это легко было сказать, но не так просто сделать. Не успели они сделать и десяти шагов, как услышали, что кто-то поворачивает дверную ручку, и из ближнего к ним кабинета выплыл Пивз. Он сразу заметил их и даже взвизгнул от восторга.
— Потише, Пивз, пожалуйста. — Гарри приложил палец к губам. — Нас из-за тебя выгонят из школы.
Пивз радостно закудахтал.
— Неверный ход, — хором сказали близнецы и мародеры.
— Шатаетесь по ночам, маленькие первокурснички? Так, так, так, нехорошо, малыши, очень нехорошо, вас ведь поймают.
— Если ты нас не выдашь, то не поймают. — Гарри умоляюще сложил руки на груди. — Ну, пожалуйста, Пивз.
— Наверное, я должен вызвать Филча. Я просто обязан. Этого требует мой долг. — Пивз говорил голосом праведника, но глаза его сверкали недобрым огнем.
— С каких это пор?
— И все это для вашего же блага.
— Убирайся с дороги, — не выдержал Рон и махнул рукой, словно хотел ударить бесплотного Пивза.
Рон погорячился — и это была ошибка.
— УЧЕНИКИ БРОДЯТ ПО ШКОЛЕ! — оглушительно заорал Пивз. — УЧЕНИКИ БРОДЯТ ПО ШКОЛЕ, ОНИ СЕЙЧАС В КОРИДОРЕ ЗАКЛИНАНИЙ!
— Умный полтергейст, — хмыкнул Том
Все четверо пригнулись, проскакивая под висевшим в воздухе Пивзом, и побежали так, словно от их скорости зависели их жизни. Но, добежав до конца коридора, они уткнулись в запертую дверь.
— Вот и все! — простонал Рон, тщетно ударяясь плечом в дверь. — С нами все кончено! Мы пропали! Они уже слышали шаги — это Филч бежал на крики Пивза.
— Ну-ка подвиньтесь, — резко скомандовала Гермиона. Она вырвала из рук Гарри волшебную палочку, постучала ею по запертому замку и прошептала: — алохомора!
Замок заскрежетал, дверь распахнулась, и они быстро скользнули внутрь, закрыв за собой дверь и прижавшись к ней, чтобы слышать, что происходит в коридоре.
— Куда они побежали, Пивз? —донесся до них голос Филча. — Давай быстрее, я жду.
— Он вас не выдаст, своих не сдают, — усмехнулся Сириус.
— Скажи «пожалуйста».
— Не зли меня, Пивз! Итак, куда они побежали?
— Сначала скажи «пожалуйста», или я ничего не знаю, — упорствовал Пивз.
— Точно, не сдаст, — улыбнулся Люпин.
Его монотонный голос явно вывел Филча из себя.
— Ну ладно — пожалуйста!
— НЕ ЗНАЮ! Ничего не знаю! — радостно заорал Пивз. — Ха-ха-ха! Я тебя предупреждал: раньше надо было говорить «пожалуйста». Ха-ха! Ха-ха-ха!
Они услышали, как со свистом унесся куда-то Пивз и как яростно ругается Филч.
— Он думает, что эта дверь заперта, — прошептал Гарри. — Надеюсь, мы выберемся, да отвяжись ты, Невилл!
Невилл вот уже минуту или две настойчиво дергал Гарри за рукав.
— Ну что тебе? — недовольно произнес Гарри, поворачиваясь к нему. Стоило ему повернуться, как он сразу увидел это самое «что».
В первую секунду Гарри подумал, что ему это просто привиделось, — после всего перевитого сегодня это было бы просто чересчур. Однако то, что он увидел, было реальностью, причем кошмарной. Гарри ошибся, когда предполагал, что эта дверь ведёт очередную комнату. Они были не в комнате, а в запретном коридоре на третьем этаже. И теперь он понял, почему школьникам категорически запрещалось входить в этот коридор. Им в глаза смотрел гигантский пес, заполнивший собой весь коридор от пола до потолка. У него было три головы, три пары вращающихся безумных глаз три носа, нервно дергающихся и принюхивающихся к незваным гостям, три открытых слюнявых рта с желтыми клыками, из которых веревками свисала слюна.
— Ох, ни фига себе! — выдохнул Том.
— Цербер, и где только достали?
Джеймс Сириус и Альбус вздрогнули, Лили Луна прикрыла рот рукой, о таких своих приключениях отец им не рассказывал. Джеймс и Лили старшие находились в состояние близком к обмороку. Остальные просто побледнели. Даже Волан-де-Морт.
Пока пес сохранял относительное спокойствие и только принюхивался к ним, уставившись на них всеми шестью глазами. Но Гарри знал, что единственная причина, по которой они пока еще живы, — это то, что их внезапное появление застало пса врасплох. Но, кажется, до пса уже начало доходить, что произошло. Об этом свидетельствовало напоминающее отдаленные раскаты грома низкое рычание, вырывавшееся из трех пастей. Гарри ухватился за дверную ручку. Сейчас надо было выбирать между смертью и Филчем — и лично он предпочитал Филча.
— Выбор очевиден, — фыркнул Снейп.
В мгновение ока ребята выскочили за дверь, захлопнув ее за собой, и ринулись бежать с такой скоростью, что со стороны могло показаться, будто они летят. Филча в коридоре уже не было. Наверное, он ушел отсюда, чтобы поискать их в другом месте. Но его отсутствие не радовало их и не огорчало — сейчас им было все равно. Все, чего они хотели, — это оказаться как можно дальше от этого монстра. Они не останавливались, пока не оказались на седьмом этаже у портрета Толстой Леди.
— Где вы были? — спросила та, глядя на пылающие потные лица.
— Пиво пили с цербером, Пивзом и Филчем за компанию, — сострил Том.
— Неважно, — с трудом выдохнул задыхающийся Гарри, пятачок, свиной пятачок!
Портрет отъехал в сторону, и они пробрались сквозь дыру в стене в Общую гостиную и устало повалились в кресла, дрожа от долгого бега и всего пережитого. Прошло много времени, прежде чем кто-то из них нарушил тишину. А у Невилла и вовсе был такой вид, словно он никогда уже не будет говорить.
— Что они себе, интересно, думают? — Рон первым обрел дар речи.
— Вообще-то это вас не касалось! — рассердилась Макгонагалл. — На банкете директор достаточно четко сформулировал, я уже не говорю о грубейшем нарушение комендантского часа.
— Надо же додуматься до такого — держать в школе этого пса. Этой твари явно надо поразмяться, а не сидеть взаперти.
Гермиона тоже пришла в себя, и к ней тут же вернулось плохое настроение.
— А зачем вам глаза, хотела бы я знать? — недовольно поинтересовалась она. — Вы что, не видели, на чем этот пес стоял?
— На полу, — предположил Гарри. — Хотя вообще-то я не смотрел на его лапы — с меня вполне хватило голов.
— Нет, он стоял не на полу, а на люке. Дураку понятно, что он там что-то охраняет.
Гермиона встала, окинув их возмущенным взглядом.
Девушка опустила голову.
— Простите меня.
— Ты чего, Гермиона! Мы тебя давно простили! — хором воскликнули Гарри и Рон.
— Вам, девушка, с такой наблюдательностью в спецслужбах работать, — сказал Том.
— Ага. Не всякий может разглядеть, на чём сидит цербер, пускающий на тебя слюни.
— Надеюсь, вы собой довольны, — резко произнесла она. — Нас всех могли убить… или, что еще хуже исключить из школы. А теперь, если вы не возражаете, я пойду спать.
— Я пересмотрела приоритеты.
Рон смотрел ей вслед с открытым ртом. Гарри незаметно его пнул.
— Нет, мы не возражаем, — выдавил он, когда Гермиона ушла. — Можно подумать, что ее кто-то звал с собой…
Забравшись в постель, Гарри думал не о том, они пережили, а о том, что сказала Гермиона. О том, что пес что-то охраняет. Он вспомнил слова Хагрида: «Если хочешь что-нибудь спрятать, то «Гринготтс» — самое надежное место в мире. Кроме, может быть, Хогвартса». Похоже, теперь Гарри знал, где сейчас находится тот бесформенный маленький сверток из сейфа семьсот тринадцать.
— Частный детектив нашёлся, — пробурчал Люциус.
— Лучше бы о сохранности своей жизни подумал! — воскликнула Лили.
— Ну… я думал.
— Да?!
— Иногда.
— Но выжил же, — пискнула Лили Луна. — И неплохо выжил.
= Часть 14. Глава 10 Хэллоуин. =
— Так, — сказал Том. — Я думаю, на сегодня это будет крайняя глава, а то некоторым уже невтерпёж род продолжить, товарищ Фред, прошу!
— Глава десятая, Хэллоуин.
Неразлучная троица странно переглянулась.
Малфой не поверил своим глазам, когда наутро за завтраком увидел Гарри и Рона, — они выглядели усталыми, но светились от счастья. Кажется, Малфой уже не сомневался, что больше не встретится с ними, потому что вместо завтрака отчисленные из школы Гарри и Рон сядут в поезд до Лондона.
— Не поверил, — честно покаялся белобрысый, сжавшись под взглядом матери. — Надеялся, что вас выгонят.
В отличие от Малфоя, они действительно были счастливы. Проснувшись и обсудив случившееся ночью, Гарри и Рон решили, что встреча с трехголовым псом была отличным приключением, и они бы не отказались от еще одного в том же духе.
Поттер-старший сурово посмотрел на них, словно говоря: «только попробуйте».
За завтраком Гарри рассказывал Рону о том свертке, который Хагрид забрал из «Гринготтса» по поручению Дамблдора и который, судя по всему, находится в запретном коридоре третьего этажа. И теперь они гадали, что же может нуждаться в такой усиленной охране.
— Это либо что-то очень ценное, либо что-то очень опасное, — сказал Рон.
— Или и то и другое одновременно, — задумчиво произнес Гарри.
— Или это вас не касается! — Макгонагалл все ещё сердилась.
— Ну, — Гарри бросил взгляд на Тёмного Лорда. — Может сам предмет и не касался, но вот личность, которая его жаждала забрать…
— Надо же как-то выживать, — буркнул Волан-де-Морт.
Однако все, что они знали об этом загадочном предмете, — это то, что его длина составляет примерно пять сантиметров. Но этого было слишком мало, чтобы догадаться или хотя бы предположить, что же это за предмет. Что касается Невилла и Гермионы, то им, кажется, было абсолютно безразлично, что находится в том тайнике, на котором стояла собака.
— Вот и правильно! — не унималась МакГонагалл.
Невилл вообще думал только о том, чтобы больше никогда не оказаться поблизости от трехголового пса. А Гермиона просто игнорировала Гарри и Рона, отказываясь с ними разговаривать. Правда, если учесть, что она была жуткой всезнайкой, вечно лезла вперед и любила командовать, то оба только обрадовались ее молчанию.
— Ах вы! — возмутилась девушка. — Ах вот как, я, значит, всезнайка! Ну вы, ну держитесь! — она схватила подушку и приложила ей Рона.
— Гермиона! Прости, я уже давно так не думаю!
— Да?! — ещё раз со всей силой ударила она, переспросив.
— Да, — сказал парень и поцеловал её.
Девушка обмякла, отвечая на поцелуй.
— Но ты действительно изменилась после тех событий. В лучшую сторону, — аккуратно заметил Поттер.
Больше всего на свете — кроме желания узнать, что лежит в запретном коридоре, — Гарри и Рону хотелось отомстить Малфою. И к их великой радости, неделю спустя им представился такой шанс.
Люциус хмыкнул.
— Интересно, как? — спросил Римус.
— Скоро узнаете, — Рон и Гарри быстро глянули на декана.
Это произошло за завтраком, когда в Большой зал влетели совы, разносящие почту. Все сидевшие в зале сразу заметили шестерых сов, несущих по воздуху длинный сверток Гарри было интересно, что лежит в свертке, не меньше, чем всем остальным.
Гарри вздохнул, вспоминая свой «Нимбус», хорошая была метла, нет, «Молния» лучше конечно, но…
— Что это было? — поинтересовался Джеймс-старший. Гарри только улыбнулся в ответ.
И он был жутко удивлен, когда совы спикировали над его столом и уронили сверток прямо в его тарелку с жареным беконом. Тарелка разбилась.
Том что-то проворчал по поводу порчи казенного имущества.
Не успели шесть сов набрать высоту, как появилась седьмая, бросившая на сверток письмо. Гарри сначала вскрыл конверт — как выяснилось, ему повезло, что первым делом он не занялся свертком.
НЕ ОТКРЫВАЙТЕ СВЕРТОК ЗА СТОЛОМ, — гласило письмо. — В нем ваша новая метла, «Нимбус-2000», но я не хочу, чтобы все знали об этом, потому что в противном случае все первокурсники начнут просить, чтобы им разрешили иметь личные метлы. В семь часов вечера Оливер Вуд ждет вас на площадке для квиддича, где пройдет первая тренировка.
Профессор М. МакГонагалл.
Гарри, с трудом скрывая радость, протянул письмо Рону.
— С вашей стороны это было очень неосмотрительно, — заметил Том.
— Нимбус-2000? И как он?
— Круто. Я видел его во время матча. Не знаю, заслуга это только Гарри или и метлы тоже, но это было просто великолепно!
— «Нимбус-2000!» — простонал Рон, в его голосе слышалась зависть. — Я такую даже в руках не держал.
— Зависть не лучшее качество, которым может обладать человек.
Они быстро вышли из зала, чтобы успеть рассмотреть метлу до начала первого урока. Но стоило им подойти к лестнице, как на их пути выросли Крэбб и Гойл. Появившийся из-за их спин Малфой вырвал у Гарри сверток и оценивающе ощупал его.
— Драко! — лицо Нарциссы посерело.
— Напоминалка, метла, товарищ Малфой, у вас проблемы со зрением или вы клептоманией страдаете? — спросил Том.
— Северус! Почему ты мне не написал?
— А я знал? Мистер Поттер и мистер Уизли, да и никто вообще не считал нужным извещать меня об этом, а я не всеведущ, за учениками не слежу. На факультете учится почти полторы сотни, как за всеми проследишь?
— Это метла, — категорично заявил он, бросая сверток обратно Гарри.
— Капитан очевидность, — фыркнул Сириус.
На его лице читались злоба и зависть. Но только если Рон завидовал по-доброму, то зависть Малфоя была черной.
— На этот раз тебе не выкрутиться, Поттер, — первокурсникам нельзя иметь свои метлы.
Рон не выдержал.
— Это не просто какая-то старая метла, — он с превосходством посмотрел на Малфоя и вызывающе усмехнулся. — Это «Нимбус-2000». А что ты там говорил, Малфой, насчет той метлы, которую оставил дома? Кажется, это «Комета-260»? Метла, конечно, неплохая, но с «Нимбусом-2000» никакого сравнения.
— Да что ты понимаешь в метлах, Уизли? Тебе даже на пол рукоятки денег не хватило бы, — буркнул в ответ Малфой. — Вы с братьями небось на обычную-то метлу деньги много лет копили, по прутику покупали.
— Мне казалось, род Малфой и так известен и влиятелен… — заметил Уран.
— И?
— Так зачем он пиаром занимается?
— Золотая молодёжь.
Прежде чем Рон успел ответить, рядом с Малфоем появился профессор Флитвик.
— Вовремя.
— Надеюсь, вы тут не ссоритесь, мальчики? — пропищал он.
— Не-не-не, что вы, просто Малфой и Поттер решили друг другу морду набить, — ответил Сириус. — Всё как обычно, профессор.
— Как Слизнорт. Помнишь все эти «мальчики, вы ведь не дуэль тут устроили?», — передразнил бывшего профессора зельеварения Джеймс.
— Похоже, у каждого есть такой учитель, — хихикнул Джеймс Сириус.
— А у вас кто?
— Профессор Долгопупс, — заметил Скорпиус.
— Невилл? Невилл стал профессором? — казалось, удивлению в голосе не было предела.
— Профессор, Поттеру прислали метлу, — выпалил Малфой и замер, явно довольный собой.
— Да, да, все в порядке, — профессор Флитвик широко улыбнулся Гарри. — Вы знаете, Поттер, профессор МакГонагалл рассказала мне о сделанном для вас исключении. А что это за модель?
— Это «Нимбус-2000», сэр, — пояснил Гарри, сдерживая улыбку: он видел, что Малфой смотрит на него с непониманием и ужасом. — Я должен поблагодарить Малфоя за то, что мне досталась такая метла.
Гарри отвесил Драко шутливый поклон.
Крэбб и Гойл расступились, и Гарри с Роном пошли вверх по лестнице, трясясь от беззвучного смеха. Малфой же выглядел разъяренным и одновременно беспомощным.
— Самое смешное, что это правда, — хихикнул Гарри, когда они оказались на самом верху мраморной лестницы. — Если бы Малфой не схватил напоминалку Невилла, то я не вошел бы в команду…
— Значит, ты полагаешь, что это награда за то, что ты нарушил школьные правила? — раздался сзади гневный голос.
Они оглянулись и увидели поднимающуюся по лестнице Гермиону Грейнджер.
— Ходячая совесть всея Хогвартса не дремлет, — говоря это, Сириус слегка покачивался из стороны в стороны, слегка надувая рот.
Гермиона насупилась и поудобнее устроилась в объятьях Рона.
— Лунатик 2.0.
— Понятно, в кого пошла Роза, — шепнул Альбус на ухо Скорпиусу.
Она неодобрительно смотрела на сверток в руках Гарри.
— Кажется, ты с нами не разговаривала, — заметил Гарри.
— И ни в коем случае не изменяй своего решения, — добавил Рон. — Тем более, что оно приносит нам так много пользы.
— Прости меня, — шепнул ей парень на ухо, ещё сильнее обнимая её.
Гермиона гордо прошла мимо, задрав нос к потолку. В тот день Гарри было нелегко сосредоточиться на уроках. Его мысли все время уносились то наверх, в спальню, где под кроватью лежала его новая метла, то на площадку для квиддича, где ему предстояло тренироваться сегодня вечером. За ужином он не ел, а буквально проглатывал еду, даже не замечая, что именно глотает. Потом вместе с Роном помчался наверх, чтобы наконец распаковать «Нимбус».
— Терпение у тебя, — протянул Блэк. — Я бы с уроков свалил.
— И спасибо, что Гарри не настолько одержим квиддичем! — прошипела Лили.
— Я тогда толком не знал, что такое квиддич, а метлу держал только на уроке Полётов, — напомнил её сын.
— Вот это да! — восхищенно выдохнул Рон, не в силах оторвать глаз от открывшегося им чуда. Даже Гарри, который не разбирался в метлах, был впечатлен. Отполированная до блеска ручка из красного дерева, длинные прямые прутья и золотые буквы «Нимбус-2000» — словом, метла была просто загляденье. Когда до семи оставалось совсем немного времени, Гарри вышел из замка и пошел к площадке для квиддича. Оказалось, там был целый стадион. Ничего подобного он никогда не видел. Ряды сидений располагались куда выше, чем на обычном стадионе, для того чтобы зрители могли отчетливо видеть, что происходит в воздухе. На противоположных концах поля стояло по три золотых шеста с прикрепленными сверху кольцами. Шесты с кольцами напомнили Гарри пластмассовые палочки, с помощью которых дети маглов надувают мыльные пузыри. Только эти шесты были высотой по двадцать метров. Гарри так сильно захотелось снова оказаться в воздухе, что он, не став дожидаться Вуда, оседлал метлу, оттолкнулся и взмыл в небо. Это было ни с чем несравнимое чувство.
— Я тебя понимаю, — счастливо улыбнулся Джеймс.
— И я, — вторил деду Джеймс-Сириус.
Для начала Гарри спикировал в одно из колец, поднялся вверх через другое, а потом стал носиться взад и вперед над полем. Метла «Нимбус-2000» молниеносно реагировала на малейшее движение Гарри, делая в точности то, чего он хотел.
— Эй, Поттер, спускайся!
На стадионе появился Оливер Вуд с большим деревянным футляром под мышкой. Гарри приземлился рядом с ним.
— Прекрасно, — закивал Вуд. Глаза его горели. — Теперь я понимаю, что имела в виду профессор МакГонагалл… Ты действительно словно родился в воздухе. Сегодня я просто объясню тебе правила, а затем ты начнешь тренироваться вместе со сборной. Мы собираемся три раза в неделю. Он открыл футляр. Внутри лежали четыре мяча разных размеров.
Гарри и оба Джеймса потерли руки, Альбус презрительно хмыкнул. Джинни удивленно посмотрела на младшего сына.
— Ты не играешь?
— Нет, — Гарри и Джеймс-старший впали в ступор, смотря на Альбуса, как на восьмое чудо света.
— Отлично, — подытожил Вуд. — Итак, правила игры в квиддич достаточно легко запомнить, хотя играть в него не слишком просто. С каждой стороны выступает по семь игроков. Три из них — охотники.
— Охотников трое, — повторил Гарри, глядя, как Вуд достает ярко-красный мяч, по размерам напоминающий мяч для игры в футбол.
— Этот мяч называется квоффл, — пояснил Вуд. — Охотники передают друг другу этот мяч и пытаются забросить его в одно из колец соперника. За каждое попадание — десять очков. Понял?
— Охотники передают друг другу этот мяч и пытаются забросить его в кольцо, — повторил Гарри. — Значит, квиддич — это нечто вроде баскетбола на метлах и с шестью кольцами?
— А что такое баскетбол? — с любопытством спросил Вуд.
— По статистике, квиддич популярнее футбола и баскетбола вместе взятых, — заметил Уран.
— Да? — удивилась Гермиона.
— Объяснение очень простое. В среднем, волшебники составляют десять процентов населения, по странам этот показатель колеблется от восьми до двенадцати процентов, так среди волшебников фанатов квиддича в десять раз больше, чем у футбола или у баскетбола среди маглов, это не говоря о том, что магловских видов спорта в десять, если не в пятнадцать раз больше. Получается, магловские фанаты рассеяны по разным видам спорта, фанаты-волшебники сконцентрированы на двух-трех.
— Да так, ничего особенного, — быстро произнес Гарри.
— Затем, у каждой команды есть вратарь, — продолжил Вуд. — Я — вратарь команды Гриффиндора. Я должен летать около наших колец и мешать сопернику забросить в них мяч.
— Три охотника, один вратарь, — четко подытожил Гарри, который не собирался упускать ничего из того, что ему рассказывает Вуд. — И они играют мячом, который называется квоффл. Все ясно, я понял. А эти зачем?
Гарри кивнул на три мяча, оставшихся лежать в футляре.
— Сейчас покажу, — пообещал Вуд. — Возьми это.
Он протянул Гарри небольшую биту, немного напоминающую ту которой играют в крикет.
— Сейчас ты увидишь, что делают на поле загонщики, — пояснил он. — Кстати, эти два мяча называются бладжеры.
Джеймс поёжился: он ещё слишком хорошо помнил тот случай.
Вуд говорил о двух мячах иссиня-черного цвета — по размерам они чуть уступали квоффлу. Мячи лежали в футляре в специальных углублениях и были прихвачены эластичными лентами — наверное, чтобы не выпали из своих гнезд при транспортировке.
— Ага, конечно, — хором сказали Фред и Джордж.
— Их и на поле хватает!
Гарри показалось, что сейчас мячи пытаются подпрыгивать, растягивая держащие их ленты.
— Залежались, — тяжело вздохнул Фред.
— Отойди, — предупредил Вуд.
Он встал на колени сбоку от ящика и сдвинул резинку с одного из Мячей. В ту же секунду черный мяч взлетел высоко в небо, а потом ринулся вниз, похоже, целясь прямо в голову Гарри. Гарри взмахнул битой — ему совсем не хотелось, чтобы мяч сломал ему нос, — и сильным ударом послал его вверх. Мяч со свистом взмыл в небо, а потом обрушился на Вуда.
— Бедный Вуд, — протянула Лили Луна.
— От него не убудет, — сказал Фред племяннице. — Кстати, солнце, а мы с Джорджем в будущем какие?
— Дядя Джордж женат на тете Анджелине, у них четверо детей: старший Мартин, близняшки Фредерика и Джоанн и маленькая Августа{?}[отсылка к моему фф "Прерванная жизнь, Рон", — сказала Лили.
— Фредерика с Джо тоже, кстати, загонщицы, — поддержал сестру Джеймс.
— Есть! — Фред и Джордж дали пять друг другу.
— А Фред?
Младшее поколение низко склонили головы, внезапно погрустнев.
Тот, дождавшись, пока стремительно падающий с небес мяч окажется совсем близко, в хитроумном прыжке умудрился накрыть мяч сверху и прижать его к земле.
— Видишь? — выдохнул Вуд и с трудом засунул сопротивляющийся мяч обратно в футляр и закрепил его эластичными лентами. — Бладжеры на огромной скорости летают по полю, пытаясь сбить игроков с метел. Поэтому в каждой команде есть два загонщика. В нашей команде это близнецы Уизли. Их задача заключается в том, чтобы защитить всех нас от бладжеров и попытаться отбить их так, чтобы они полетели в игроков противоположной команды. Таким образом… Ты точно все запомнил?
— Трое охотников пытаются забросить мяч в кольца, вратарь охраняет эти кольца, загонщики отбивают бладжеры, — без запинки выпалил Гарри.
— Отлично, — похвалил Вуд.
— Э-э-э… — начал Гарри, надеясь, что его вопрос прозвучит так, словно задан как бы между прочим. — А бладжеры еще никого не убили?
— Правильный вопрос, — кивнула Лили.
— Сколько раз повторять! — закатил глаза Джеймс. — Это Хогвартс! Там учатся дети! Ничего страшнее переломов там быть не может! За игрой следят профессора, они не допустят ничего!
— Ага, конечно, — хмыкнул Гарри.
— Ты о чём? — но Поттер лишь отмахнулся.
— В Хогвартсе — нет, — не слишком обнадеживающе ответил Вуд. — Пару раз случалось, что бладжер ломал игроку челюсть, но не более того. А теперь пойдем дальше. Последний член команды — ловец. То есть ты. И тебе не надо беспокоиться ни о квоффле, ни о бладжерах…
— Нет, надо! Загонщики не будут кружить вокруг тебя постоянно!
Гарри посмотрел на близнецов, потом потёр руку и кивнул, соглашаясь с отцом.
— Пока они не пробьют мне голову, — не удержался Гарри.
— Успокойся, Уизли прекрасно справляются со своей задачей — они сами как бладжеры, только в человеческом обличье.
— Ага, Фред и Джо, тоже как бладжеры, хоть и девочки, обе в отца, — хмыкнул Альбус, вспоминая двоюродных сестер.
Скорпиус кивнул, сестер Уизли и на Слизерине хорошо знали, они были достойными продолжательницами дела мародеров, своего отца и дяди.
Вуд запустил руку в футляр и вытащил последний, четвертый мяч. По сравнению с предыдущими он был совсем крошечный, размером с большой грецкий орех. Он был ярко-золотого цвета, по бокам у него были трепещущие серебряные крылышки.
— А это, — сказал Вуд, — это золотой снитч, самый главный мяч в игре. Его очень тяжело поймать, потому что он летает с огромной скоростью, и его сложно заметить. Как раз ловец и должен его ловить. Тебе нужно постоянно перемещаться по полю, чтобы поймать его, прежде чем это сделает ловец другой команды. Команда, поймавшая снитч, сразу получает дополнительные сто пятьдесят очков — а это практически равносильно победе. Именно поэтому против ловцов часто применяют запрещенные приемы. Матч заканчивается, только тогда, когда одна из команд поймает снитч, так что он может тянуться веками. Кажется, самая долгая игра продолжалась три месяца.
— Угу, — кивнул Уран, — Полгода.
— Когда это? — спросил Том.
— Когда Гаврик с Апериксом снитч сперли, Тайная Гвардия полгода разбиралась.
— Уран, ты правда веришь байкам Говора? Во-первых, для Тайной Гвардии это слишком мелкая задача, во-вторых, если бы Гавриком и Апериксом занималась Тайная Гвардия, они бы сейчас у нас тут не бегали. После общения с Тайной Гвардии редко, кто выживает.
А так как команды играли без перерыва, то игроков приходилось постоянно заменять, чтобы те могли хоть немного поспать. Ну, есть вопросы?
— А вы говорили, что нашим делом займется эта ваша Гвардия, — вспомнила МакГонгалл.
— И?
— Что сделают с тем, кто нас э…э проклял, когда его найдут?
— Скорее всего расстреляют, — безразлично пожал плечами Том. — Массовое запрещенное проклятье — стопроцентный расстрел.
Гарри покачал головой. Он отлично понял, что должен делать на поле. Проблема заключалась лишь в том, как это делать.
— Со снитчем мы пока практиковаться не будем. — Вуд аккуратно положил золотой мячик обратно в футляр. — Уже слишком темно, мы можем его потерять. Давай попробуем вот с этим.
Он вытащил из кармана несколько мячиков для обычного гольфа. Уже через несколько минут мальчики поднялись в воздух. Вуд начал кидать мяч за мячом, посылая их с максимальной силой и в самых разных направлениях, чтобы Гарри учился их ловить. Гарри поймал все мячи до единого, и Вуд был в восторге.
— Класс! — Джеймс взъерошил и без того торчащие во все стороны волосы сына.
— Ты его ещё в игре не видел!
После получасовой тренировки стало совсем темно, и они уже не могли продолжать. — В этом году на Кубке школы по квиддичу выгравируют название нашей команды, — со счастливой улыбкой произнес Вуд, когда они устало тащились в сторону замка.
— Наш предыдущий ловец, Чарли Уизли, мог бы сейчас играть за сборную Англии, если бы не уехал изучать своих любимых драконов. Но я не удивлюсь, если ты окажешься лучшим игроком, чем он.
Наверное, именно из-за постоянной занятости уроки, домашние задания, а плюс ко всему три тренировки в неделю — Гарри не заметил, как пролетели целых два месяца с тех пор, как он приехал в Хогвартс. За два месяца замок стал его настоящим домом. А дому номер четыре по Тисовой улице так и не удалось этого добиться за десять лет.
— Не удивительно. Учитывая, как к тебе относятся там и тут.
В Хогвартсе он чувствовал себя уютно, здесь у него появились друзья. К тому же здесь было ужасно интересно, в том числе и на уроках, которые стали куда увлекательнее с тех пор, как первокурсники освоили азы и приступили к изучению более сложной программы.
— Магия вообще очень интересная наука, — сказал Том.
— Ага, особенно боевая, — прошептала Лили-Луна.
Проснувшись утром в канун Хэллоуина, ребята почувствовали восхитительный запах запеченной тыквы — непременного атрибута этого праздника. А потом на уроке по заклятиям профессор Флитвик объявил, что, на его взгляд, они готовы приступить к тому, о чем давно мечтал Гарри. С тех пор как профессор Флитвик заставил жабу Невилла несколько раз облететь класс, Гарри, как и все остальные, умирал от нетерпения овладеть этим искусством. Профессор Флитвик разбил всех учеников на пары. Партнером Гарри оказался Симус Финниган, чему Гарри ужасно обрадовался, — он видел, с какой надеждой смотрит на него Невилл, пытающийся привлечь к себе его внимание. А вот Рону не повезло — ему в напарники досталась Гермиона Грейнджер.
Гермиона надулась.
— Это судьба, — протянул Том.
— Так вы вместе и останетесь, — сказал Альбус.
— Хорошо это или плохо решить сложно, — неслышно хихикнул Малфой-младший.
Хотя Гермиона, кажется, тоже не была в восторге. Сложно даже было сказать, кто из них выглядел более раздосадованным. Гермиона ни разу не заговорила с Гарри и Роном с того самого дня, когда Гарри получил метлу.
— Не забудьте те движения кистью, которые мы с вами отрабатывали, — попискивал профессор Флитвик — Кисть вращается легко, и резко, и со свистом. Запомните — легко, и резко, и со свистом. И очень важно правильно произносить магические слова — не забывайте о волшебнике Баруффио. Он произнес «эс» вместо «эф» и в результате обнаружил, что лежит на полу, а у него на груди стоит буйвол.
— Мы пробовали…
— Ничего не случится, — заявили близнецы, хмыкнув.
МакГонгалл сделала жест рука-лицо. Эти двое были неисправимы, а если дочери одного из них будут такими же… то ей в Хогвартсе делать нечего.
Достичь результата оказалось непросто. Гарри делал все так, как учил профессор Флитвик, но перо, которое они с Симусом по очереди пытались поднять в воздух, не отрывалось от парты. Нетерпеливый Симус быстро вышел из себя и начал тыкать перо своей волшебной палочкой, из которой вылетали искры, в итоге он умудрился поджечь его — Гарри пришлось тушить перо своей остроконечной шляпой. Рону, стоявшему за соседним столом, тоже не слишком везло.
— Вингардиум Левиоса! — кричал он, размахивая своими длинными руками, как ветряная мельница.
— Эй, я не мельница!
— Но руки у вас, молодой человек, все равно длинные, так что махать ими лучше поменьше.
Но лежавшее перед ним перо оставалось неподвижным.
— Ты неправильно произносишь заклинание, — донесся до Гарри недовольный голос Гермионы. — Надо произносить так: Винг-гар-диум Леви-о-са, в слоге «гар» должна быть длинная «а».
— Зря ты решила так делать, — сожалел Блэк, — это не всегда приятно и тактично.
— Если ты такая умная, сама и пробуй, — прорычал в ответ Рон.
— А это, значит, тактично? — взъелась Грейнджер, Блэк поднял руки в жесте «сдаюсь».
Гермиона закатала рукава своей мантии, взмахнула палочкой и произнесла заклинание. Перо оторвалось от парты и зависло над Гермионой на высоте примерно полутора метров.
— О, великолепно! — зааплодировал профессор Флитвик — Все видели: мисс Грейнджер удалось!
К концу занятий Рон был в очень плохом расположении духа.
— Неудивительно, что ее никто не выносит, — пробурчал он, когда они пытались пробиться сквозь заполнившую коридор толпу школьников. — Если честно, она — настоящий кошмар. Наконец они выбрались из толпы. Но в этот момент кто-то врезался в Гарри сбоку, видимо не заметив его. Это была Гермиона. Она тут же метнулась обратно в толпу, но Гарри успел разглядеть ее заплаканное лицо, и это его встревожило.
— Гарри! Я тебя люблю! — внезапно воскликнула Гермиона.
— Эй, Гарри мой! — возмутилась Джинни, — Вон, у тебя Рон.
— Я, вообще-то, свой, — насупился парень, — и вообще, когда вы нас поделить успели?
— Во девки пошли! — вторил другу Рон. — Парней делят.
— По-моему, она услышала, что ты сказал, — озабоченно произнес он, повернувшись к Рону.
— Ну и что? — отмахнулся Рон, но, кажется, ему стало немного неуютно. — Она уже должна была заметить, что никто не хочет с ней дружить.
— Надеюсь, это последний нелестный отзыв, который я услышу в свой адрес в этой книге? — Гермиона сурово взглянула на Рона.
— Эээ, — как-то не особо уверенно протянул парень. — Ага, ну, в общем… д-д-да.
— Ладно, — успокоилась девушка.
Гермиона не появилась на следующем уроке и до самого вечера никто вообще не знал, где она.
— Хорошая школа, — проворчал Том. — У них ребенок пропал, а никому и дела нет.
Лишь спускаясь в Большой зал на банкет, посвященный Хэллоуину, Гарри и Рон случайно услышали, как Парвати Патил рассказывала своей подружке Лаванде, что Гермиона плачет в женском туалете и никак не успокаивается, прося оставить ее в покое. Судя по виду, Рону стало совсем не по себе. Но уже через несколько мгновений, когда они вошли в празднично украшенный Большой зал, Рон и думать забыл о Гермионе.
— Рон и еда, — хором сказали Фред и Джордж, на их лицах появились ухмылки.
На стенах и потолке сидели, помахивая крыльями, тысячи летучих мышей, а еще несколько тысяч летали над столами, подобно низко опустившимся черным тучам. От этого огоньки воткнутых в тыквы свечей трепетали. Как и на банкете по случаю начала учебного года, на столах стояли пустые золотые блюда, на которых вдруг внезапно появились самые разнообразные яства. Гарри накладывал себе в тарелку запеченные в мундире картофелины, когда в зал вбежал профессор Квиррелл. Его тюрбан сбился набок, а на лице читался страх. Все собравшиеся замерли, глядя, как Квиррелл подбежал к креслу профессора Дамблдора и, тяжело опираясь на стол, простонал:
— Тролль! Тролль… в подземелье… спешил вам сообщить…
— Тролль! — воскликнула Лили, стремительно бледнея.
Побледнела так же и Нарцисса.
И Квиррелл, потеряв сознание, рухнул на пол. В зале поднялась суматоха. Понадобилось несколько громко взорвавшихся фиолетовых фейерверков, вылетевших из волшебной палочки профессора Дамблдора, чтобы снова воцарилась тишина.
— Старосты! — прогрохотал Дамблдор. — Немедленно уводите свои факультеты в спальни!
— Неверный ход, — покачал головой Том.
— Почему мне кажется, что тролль — это отвлекающий маневр? — спросил Уран.
— Он отправил детей в спальни! — как-то истерично воскликнула Нарцисса.
— И? Чтобы не шлялись…
— Гостиная Слизерина в подземельях, — заметил Люциус.
— Тролль в подземельях, — дошло до Блэка и тот тоже побледнел. — Но… ведь с вами ничего не случилось?
— К тому моменту, когда мы попали в гостиную, тролль был не в наших подземельях, — пробурчал Драко. — По крайней мере, мы его не встретили.
Эти слова сильно помогли успокоиться магам.
Перси тут же вскочил из-за стола, явно чувствуя себя в своей стихии.
— Быстро за мной! — скомандовал он. — Первокурсники, держитесь вместе! Если будете слушать меня, ничего страшного не случится! Пропустите первокурсников, пусть подойдут ко мне! Никому не отставать! И всем выполнять мои приказы — я здесь староста!
— И что с того? — подняв бровь, спросил Том.
— Вы не знаете Перси, — фыркнул Фред.
— Юноша, я живу на свете более пяти тысячелетий и повидал многих людей, вам столько и не снилось.
— Как мог тролль пробраться в замок? — спросил Гарри у Рона, когда они быстро поднимались по лестнице.
— Не спрашивай меня, откуда я знаю? — пожал плечами Рон. — Вообще-то это странно — говорят, что тролли ужасно глупые. Может, его впустил Пивз, решил так пошутить перед Хэллоуином?
— Это слишком круто, даже для Пивза, — заметил Римус.
Судя по оживленному движению на лестницах, эвакуация шла полным ходом. Только ученики из Пуффендуя оправдывали репутацию своего факультета: они потерянно столпились в одном из коридоров и мешали пройти остальным. Гарри и Рон прокладывали себе дорогу сквозь толпу, когда Гарри вдруг схватил Рона за рукав.
— Я только что вспомнил: Гермиона!
— А что Гермиона? — не понял Рон.
— Она не знает про тролля.
Рон прикусил губу.
— Ладно, — отрывисто произнес он через несколько секунд, которые, судя по всему, понадобились ему на то, чтобы призвать на помощь все свое мужество. — Но если Перси нас заметит..
— Наконец-то вы о девочке вспомнили! — фыркнула МакГонгалл.
— Потому что о ней должны были помнить вы, профессор, и ваш староста, — в голосе Лили слышался упрек.
Минерва тут же сдулась, задумчиво рассматривая свою бывшую ученицу.
Пригнувшись, они влезли в самую середину группы школьников из Пуффендуя, которые наконец двинулись к своей башне — то есть в противоположном направлении. Никто не обратил на них внимания, и через какое-то время они вынырнули из толпы, быстро пробежали по опустевшему боковому проходу и устремились к женским туалетам. До цели было подать рукой. Они уже сворачивали за угол, когда сзади послышались быстрые шаги.
— Это Перси! — прошипел Рон, хватая Гарри и прячась вместе с ним за большим каменным грифоном. Однако мимо них пробежал вовсе не Перси, а профессор Снегг. Он пересек коридор и пропал из вида
— Что это он тут делает? — прошептал Гарри. — Почему он не в подвалах вместе с другими учителями?
— Думаешь, я знаю?
Снейп тяжело вздохнул, но не объяснять же мелкоте про отвлекающий маневр и что это была твоя работа!
Они на цыпочках вошли в следующий коридор — как раз туда, где скрылся Снегг, удаляющиеся шаги которого они отчетливо слышали.
— Он направляется на третий этаж, — начал было Гарри, но Рон поднял руку.
— Чувствуешь запах?
— Только не говорите, что вы повстречались с ним?! — воскликнула Лили, в ужасе глядя на сына и его друга.
— Хорошо, не будем, — буркнул Гарри, глянув сначала на декана родного факультета, потом на декана Слизерина.
Гарри принюхался и сморщил нос. В воздухе пахло смесью грязных носков и общественного туалета, в котором много лет никто не убирался. Вслед за запахом появился звук — низкий рев и шарканье гигантских подошв. Рон указал рукой в конец корридора — оттуда что-то огромное двигалось в их направлении. Они отпрянули в тень, наблюдая, как ЭТО выходит на освещенный луной отрезок коридора. Это было нечто ужасное примерно четырех метров Ростом, с тусклой гранитно-серой кожей, бугристым телом, напоминающим валун, и крошечной лысой головой, больше похожей на кокосовый орех. У тролля были короткие ноги толщиной с дерево и плоские мозолистые ступни. Руки у него были намного длиннее ног, и потому гигантская дубина, которую тролль держал в руке, волочилась за ним по полу, а исходивший от него запах мог сразить получше любой дубины.
Лили побледнела, младшие Поттеры тоже притихли.
Тролль остановился, застыл у дверного проема и, нагнувшись, заглянул внутрь. Он зашевелил длинными ушами, кажется пытаясь принять какое-то решение. Процесс затянулся, потому что мозг у тролля, если судить по размерам головы, был крошечный. Однако в конце концов решение было принято и тролль, сгорбившись, пролез в комнату.
— Смотри — ключ остался в замке, — прошептал Гарри, — мы можем запереть его там.
— Неплохая идея, — нервно ответил Рон.
Когда они крались к двери, у Гарри все пересохло во рту, да и у Рона, наверное, тоже. Моля небо о том, чтобы тролль не вышел из комнаты, они подкрались совсем близко. А потом Гарри метнулся вперед, хлопнул дверь и повернул в замке ключ.
— Идиоты! — голос Тома звучал, как приговор.
— Есть!
Окрыленные успехом, раскрасневшиеся от гордости, они направились туда, откуда пришли, но не успели добежать до угла, как до них донесся отчаянный вопль ужаса. И исходил он из той комнаты, которую Гарри запер несколько секунд назад.
— О, нет, — тихо произнес Рон, бледнея, как Кровавый Барон.
— Это же женский туалет! — выдохнул Гарри. — Гермиона! — через мгновение воскликнули оба.
— Лучше поздно, чем никогда.
Несколько выражений лиц говорили, что совершенно с этим не согласны.
Меньше всего на свете им хотелось совершить то, что им предстояло, но разве у них был выбор? Резко развернувшись, они рванулись обратно к двери. Руки у Гарри дрожали от страха, и он никак не мог повернуть ключ в замке. Наконец ему это удалось. Он потянул на себя дверь, и они с Роном влетели внутрь. Гермиона Грейнджер стояла у стены прямо напротив двери. Она вся сжалась, словно пыталась, подобно привидению, просочиться сквозь стену. Вид у нее был такой, словно она сейчас потеряет сознание. Тролль приближался к ней, размахивая дубиной и сбивая со стен прикрепленные к ним раковины.
— Кто туалет будет ремонтировать? — Уран попытался разрядить обстановку, правда, у него ничего не получилось.
— Отвлеки его! — крикнул Гарри Рону, услышав в собственном голосе отчаяние. Он схватил валявшуюся на полу затычку для умывальника и что есть силы метнул ее в стену Тролль замер в каком-то метре от Гермионы. Он неуклюже развернулся, чтобы посмотреть, кто произвел такой шум. Его маленькие злые глаза уткнулись в Гарри Тролль заколебался, решая, на кого ему напасть, а потом шагнул к Гарри, поднимая свою дубину
— Эй, пустая башка! — заорал Рон, успевший добежать до угла туалетной комнаты, и швырнул в тролля куском металлической трубы. Кажется, тролль даже не обратил внимания на то, что кусок железа ударил его в плечо. Зато он услышал крик и снова остановился, поворачивая свою Уродливую физиономию к Рону и предоставляя Гарри возможность оббежать его и оказаться рядом Гермионой.
— Давай, бежим! Бежим! — кричал Гарри, пытаясь тянуть Гермиону за собой к двери. Но она не двигалась и не поддавалась, словно приросла к стене.
— У меня был шок, я думала, там и останусь, — вся не своя прошептала девочка.
Рот ее был открыт от ужаса. Крики Гарри и разносящееся по комнате эхо, рикошетом отлетающее от стен, привели тролля в еще большее замешательство. Он явно растерялся, когда перед ним оказалось так много целей, и не знал, что ему делать. Вдруг тролль заревел и шагнул к Рону: тот был ближе всех к нему и ему некуда было бежать. И тут Гарри совершил очень отважный и одновременно очень глупый поступок — он разбежался и прыгнул на тролля сзади, умудрившись вцепиться в его шею и обхватить ее сзади обеими руками.
— Твой коронный захват, — рассмеялся Рон.
— У вас неплохая физическая подготовка, — заметил Том. — Прыгнуть на четыре метра, при мировом рекорде в то время два метра и сорок два сантиметра.
— Что не сделаешь, желая выжить.
— Может, его подняло стихийным выбросом? — заметил Снейп.
Тролль, с учетом его размеров, разумеется, не мог почувствовать, что на нем повис маленький худенький Гарри, но даже тролль не мог не заметить, что ему в нос суют длинную палку.
— Фууу, — синхронно выдала женская часть проклятых.
В момент прыжка Гарри держал в руках палочку, которую зачем-то вытащил, влетев в комнату. Он явно сделал это подсознательно, ведь ему, первокурснику, палочка никакие могла помочь в борьбе с троллем. Но оказалось, что Гарри вытащил ее не зря, и когда он в прыжке вцепился в шею тролля, обхватив ее сзади обеими руками, зажатая в правой руке палочка воткнулась троллю глубоко в ноздрю.
— Не самая умная тактика, пристрелить было бы проще.
— Для этого нужен тот, кто может пристрелить, — заметил Уран.
— Да, сотрудник Тайной Гвардии им бы не помешал.
— И на ставку постоянного телохранителя.
Завывая от боли, тролль завертелся и замахал дубиной, а Гарри висел на нем, что есть силы цепляясь за шею. В любую секунду тролль мог сбросить его на пол или расплющить ударом дубины. Гермиона, от ужаса почти теряющая сознание, осела на пол. А Рон выхватил свою волшебную палочку, совершенно не представляя, что собирается делать, и выкрикнул первое, что пришло в голову:
— Вингардиум Левиоса!
— Не самая худшая идея, — одобрительно кивнул Сириус.
Внезапно дубина вырвалась из руки тролля, поднялась в воздух и зависла на мгновение, потом медленно перевернулась и с ужасным треском обрушилась на голову своего владельца. Тролль зашатался и упал на пол с такой силой, что стены комнаты задрожали.
— Нокаут, — прокомментировал Уран.
Гарри поднялся на ноги. Его колотило, и он никак не мог перевести дух. Рон застыл на месте с поднятой палочкой, непонимающе глядя на результат своего труда.
— Он… он мертв? — первой нарушила тишину Гермиона.
— Тролля так просто не завалить.
— И это первое, что пришло тебе в голову, вместо того, чтобы удрать оттуда побыстрее?!
— У меня был шок… — попыталась оправдаться она. Воспоминания об этом были всё ещё слишком свежи.
— Не думаю, — ответил Гарри, обретя дар речи вторым. — Я полагаю, он просто в нокауте. Гарри нагнулся и вытащил из носа тролля свою волшебную палочку. Она вся была покрыта чем-то похожим на засохший серый клей.
— Фу, ну и мерзкие у него сопли.
Гарри вытер палочку о штаны тролля. Хлопанье дверей и громкие шаги заставили всех троих поднять головы. Они даже не отдавали себе отчета в том, какой шум они тут подняли. Кто-то внизу должно быть, услышал тяжелые удары и рев тролля, и мгновение спустя в комнату ворвалась профессор МакГонагалл, за ней профессор Снегг, а за ними профессор Квиррелл.
— Цирк уехал, вы специально дождались конца разборки?
МакГонагалл молчала, рассматривая собственные руки.
Квиррелл взглянул на тролля, тихо заскулил и тут же плюхнулся на пол, схватившись за сердце.
— Слабак.
— Симулянт, — фыркнул Гарри.
— О чем ты, Гарри? — удивился Сириус.
— Узнаешь. Или спроси у Него, — кивок в сторону Волан-де-Морта.
Снегг нагнулся над троллем, а профессор МакГонагалл сверлила взглядом Гарри и Рона. Гарри никогда не видел ее настолько разозленной. У нее даже губы побелели. Гарри надеялся, что за победу над троллем им дадут пятьдесят призовых очков, но сейчас приятная мысль быстро улетучилась из его головы.
— О чем, позвольте вас спросить, вы думали? — В голосе профессора МакГонагалл была холодная ярость.
— О спасении товарища, как и положено Гриффиндору.
Гарри покосился на Рона, который не двигался с места и все еще держал в поднятой руке волшебную палочку.
— Вам просто повезло, что вы остались живы. Почему вы не в спальне?
Снегг скользнул по лицу Гарри острым как нож взглядом. Гарри уставился в пол. Ему почему-то очень хотелось, чтобы Рон наконец опустил свою палочку. И вдруг из тени донесся слабый голос.
— Профессор МакГонагалл, они оказались здесь, потому что искали меня.
— Мисс Грейнджер!
Гермионе каким-то чудом удалось встать на ноги.
— Я пошла искать тролля, потому что… Потому что я подумала, что сама смогу с ним справиться… Потому что я прочитала о троллях все, что есть в библиотеке, и все о них знаю…
Рон от неожиданности уронил палочку. Гарри его понимал. Кто бы мог поверить, что Гермиона Грейнджер — подумать только, Гермиона Грейнджер — врет в лицо преподавателю?! Даже если бы Гарри не знал, кто такая Гермиона, ему бы все равно не пришло в голову, что она может врать, — настолько правдиво звучал ее голос.
— Если бы они меня не нашли, я была бы уже мертва, — продолжила Гермиона. — Гарри прыгнул ему на шею и засунул в ноздрю палочку, а Рон заколдовал его дубину и отправил его в нокаут. У них просто не было времени, чтобы позвать кого-нибудь из профессоров. Когда они появились, тролль уже собирался меня прикончить.
— Правильно, опустим момент с запиранием тролля и получим стандартную историю про спасения прекрасной принцессы от, в нашем, случае тролля.
— Дракон будет потом.
— А будет дракон?!
— Не будет, если ты его задушишь сейчас, Лилс.
— Спасибо, Сириус.
Гарри и Рон пытались придать своим лицам такое выражение, словно эта история их совсем не удивила — словно все произошло именно так, как описывала Гермиона.
— Ну что ж, в таком случае… — задумчиво произнесла профессор МакГонагалл, оглядев всех троих. — Мисс Грейнджер, глупая вы девочка, как вам могло прийти в голову, что вы сами сможете усмирить горного тролля?!
Гермиона опустила голову. А Гарри был настолько поражен, что, кажется, снова утратил дар речи. Уж кто-кто, а Гермиона никогда бы не нарушила школьные правила, но сейчас она представила все так, словно сознательно пошла на серьезное нарушение. И все это для того, чтобы вытащить их с Роном из беды. Это было также неожиданно, как если бы Снегг начал раздавать школьникам сладости.
— Мисс Грейнджер, по вашей вине на счет Гриффиндора записываются пять штрафных очков! — сухо произнесла профессор МакГонагалл. — Я была о вас очень высокого мнения и весьма разочарована вашим проступком. Если с вами все в порядке, вам лучше вернуться в башню Гриффиндора. Все факультеты заканчивают прерванный банкет в своих гостиных Гермиона вышла из комнаты.
Профессор МакГонагалл повернулась к Гарри и Рону.
— Что ж, даже выслушав историю, рассказанную мисс Грейнджер, я все еще утверждаю, что вам просто повезло. Но тем не менее далеко не каждый первокурсник способен справиться со взрослым горным троллем. Каждый из вас получает по пять призовых очков. Я проинформирую профессора Дамблдора о случившемся. Вы можете идти.
— Десять очков за спасение жизни! Да, нарушили правила, но жизнь, которую вверили вам, Минерва, как декану, они же спасли!
Они поспешно вышли из туалета и не произнесли ни слова до тех пор, пока не поднялись на два этажа и наконец вздохнули с облегчением. Было очень приятно оказаться вдали от тролля, его запаха, да и всего связанного с этой историей.
— Могла бы дать нам больше чем десять очков, — проворчал Рон.
— Ты хотел сказать — пять, — поправил его Гарри. — Не забывай, что она на пять очков наказала Гермиону.
— Она молодец, что вытащила нас из беды, — признал Рон. — Хотя мы ведь на самом деле ее спасли.
— Возможно, нам не пришлось бы ее спасать, если бы мы не заперли тролля в туалете, — напомнил Гарри. Они подошли к портрету Толстой Леди.
— Свиной пятачок, — в один голос произнесли они и влезли внутрь. Внутри было людно и шумно. Все дружно компенсировали упущенное на банкете, поглощая принесенную наверх еду. Все, кроме Гермионы, стоявшей в стороне и поджидавшей их. Гарри и Рон подошли к ней и замерли, не зная, что сказать. А затем вдруг каждый из них произнес: «Спасибо». И они поспешили к столу. С этого момента Гермиона Грейнджер стала их другом.
— Вот так началась наша дружба, — Гермиона обняла за шею обоих ребят.
— Которой предстояло выдержать ещё немало испытаний, — тихо сказал Джеймс Альбусу.
Есть события, пережив которые, нельзя не проникнуться друг к другу симпатией. И победа над четырехметровым горным троллем, несомненно, относится к таким событиям.
— Несомненно. Особенно, если знать, что Гермиона оказалась в том туалете из-за Рона, а тролля запер там же Гарри.
= часть 15 ночные разговоры =
Под шум за стеной два кота пили и обсуждали дальнейшие действия.
— Думаешь, стоит сообщить в Тайную Гвардию? — спросил Том.
— В областное управление точно нет, разве что в главк, наши этим заниматься не будут, проклятье не их профиль, у них нет ни сил, ни средств, ни знаний, ни времени. Им бы с отступниками разобраться.
— Отступники... — протянул Том. Проблема отступников была у Объединения всегда, отступниками называли тех, кто не захотел в него вступать, у неё безусловно была и идеологическая составляющая, но существовала и финансовая. Объединение жило за счет взносов своих членов, взносы были фиксированные: либо двадцать пять процентов от дохода, либо семьсот тысяч рублей в год. Платить такие грабительские деньги за то, что и так обязательно, хотели не все. Число отказавшихся вступать, то есть отступников, росло год от года. Их не брали в организации, подконтрольные объединению, то есть вообще никуда. Сначала хотели не брать на обучение детей отступников, но это привело к массовому появлению обскуров. Обскуризм в СССР достиг апогея в конце пятидесятых годов, и тогда ЦК КПСС обязал объединения принимать в школу таких детей, и это окончательно завело ситуацию в тупик, не оставив объединению других рычагов влияния, кроме силовых. Против отступников была брошена Тайная Гвардия, началась по сути гражданская война.
— А в главк кому? Разве что к Алексею обратиться, Джинни сейчас на задании.
— К Алексею, пусть пришлёт кого-нибудь из своих, а то если так написать… Ты же знаешь Тайную Гвардию, они сначала всех повяжут, потом разбираться будут, и никакого чтения не получится.
— Лили, ту которая Луна, может и не повяжут, она курсантка факультета Тайной Гвардии была. Они со своими сами разбираются.
— Лили может и нет, остальных точно. Нет, лучше Алексею, с проклятийником все равно что-то решать придется, неучтенный проклятийник — это хуже, чем маг-отступник, объединение этого так не оставит.
Драко мрачно смотрел на мать, а женщина взирала на сына. Причины быть недовольными у них имелись, причём весьма серьезные.
— Твое поведение возмутительно, Драко! Оно недостойно аристократа! — воскликнула Малфой.
Её сын, понурив голову, начал невнятно бормотать извинения.
— Что? — зло воскликнула она. — Что ты говоришь?
Драко ещё больше сжался в комок.
— Своим поведением ты позоришь свой род! Род Малфоев! Я могу сказать про это Люциусу, Драко! Мне кажется, он такое поведение не одобрит.
— Хорошо, завтра я с ними помирюсь, только отцу не говори.
— Северус, вам не кажется, что вы слишком строги к мальчику? — Минерва Макгоногалл сурово смотрела на коллегу и бывшего ученика.
— Я отношусь к Поттеру-среднему, тот, что не пародия на меня, как и к любому другому своему ученику, Минерва. Это же надо же такое придумать — Альбус Северус Поттер! Это уму непостижимо!
— Гарри очень ценит тебя Северус, видимо, однажды он узнает о твоей настоящей личности.
— Интересно, что именно?
— Время, а точнее книги, покажут. А что ты можешь сказать о котах?
— Я слышал, что в России и ещё кое-где в мире проживает немногочисленная популяция, они могут жить тысячи лет, некоторые владеют магией, никто не знает, откуда они появились, говорят, что давным-давно прилетели с другой планеты. Учитывая продолжительность жизни в несколько сотен тысяч лет, мне это кажется вполне вероятным.
— Возможно, — ответила Макгонагал, — ты не заметил, что, такое ощущение, как будто они всё это знают?
— Да. Но мы из прошлого, — фыркнул он, — и ничего об этом не знаем. В отличие от них, — добавил он.
— А...а ты не думаешь, что они могут с нами что-то сделать? Всё-таки мы в России, да и то, как всё это начиналось...— с немалой долей страха вспомнила профессор, как под конвоем заводили других проклятых.
Снейп ей ничего не ответил.
= часть 16 глава 11 Квиддич =
На другое утро Джеймс и Лили выглядили особенно счастливо и хитро поглядывали на старшего сына.
Книгу взяла Гермиона.
В начале ноября погода сильно испортилась. Расположенные вокруг замка горы сменили зеленый цвет на серый, озеро стало напоминать заледеневшую сталь, а земля каждое утро белела инеем.
— В ВШВ студентам зимний комплект формы уже в октябре выдают.
— Ну ты сравнил, Шотландию и Полярный Урал! — ответил Уран.
— Вообще-то ВШВ — Северный Урал, если не средний.
— Это Свердловская область, — вставила Лили Луна.
— Вот-вот, а Полярный — это уже Республика Коми и Ханты-Мансийский автономный округ.
Из окон башни Гарри несколько раз видел, как Хагрид размораживал метлы на площадке для обучения полетам.
— А убрать их в тёплое помещение никак? — поинтересовался Том.
Хагрид был одет в длинную кротовую шубу, огромные ботинки, утепленные бобровым мехом, и варежки из кроличьей шерсти.
— При нуле! — удивилась Лили. — Ал, ты говорил у вас зимой минус пятнадцать бывает?
— Да, в январе.
— Наши и в минус тридцать летают, а минус пятнадцать — норма вещей.
В школе начались соревнования по квиддичу. В субботу Гарри впервые предстояло выйти на поле после нескольких недель регулярных и тяжелых тренировок. Сборная Гриффиндора встречалась со сборной Слизерина. В случае победы сборная Гриффиндора выходила на второе место в школьном чемпионате.
Гарри начал припоминать свой первый матч.
Практически никто не видел, как Гарри играет в квиддич, — так решил Вуд, заявивший, что Гарри является секретным оружием команды, а значит, и его мастерство надо держать в секрете. Но известие о том, что Гарри стал ловцом в команде Гриффиндора, каким-то образом все же просочилось за пределы сборной.
— В Хогвартсе ничего не утаишь, — со смешком сказал Фред брату.
И теперь Гарри не знал, что хуже, — одни уверяли его, что он будет великолепным игроком, а другие с издевкой обещали бегать по полю с матрасом, чтобы поймать Гарри, когда тот будет падать. Гарри по-настоящему повезло, что Гермиона стала его другом. Если бы не она, ему не удалось бы выполнять все домашние задания, потому что Вуд постоянно устраивал дополнительные тренировки, оповещая о них в самый последний момент.
Гермиона подняла брови, открыв рот в безмолвном «а», чуть раскрыв глаза.
И, кстати, именно Гермиона дала ему почитать «Историю квиддича», которая оказалась очень интересной. Из нее Гарри узнал, что в квиддиче правила можно нарушить семью сотнями разных способов — и все эти семьсот видов нарушений были отмечены во время матча за звание чемпиона мира в 1473 году.
— Занятный был матч, — пробормотал Том.
— Вы там были? — удивилась Гермиона.
— Был, мне в 1473-м было нечем заняться вот и развлекался.
Уран хмыкнул.
— А ты чем в тогда занимался?
— Проектировал термоядерный реактор.
— Как и последние четыре тысячи лет.
Он также узнал, что ловцами становятся самые маленькие и быстрые игроки и что большинство серьезных инцидентов во время матчей связано именно с ловцами. И еще он узнал, что, хотя несчастные случаи со смертельным исходом на поле случались очень редко, известны ситуации, когда посреди матча исчезали рефери, а много месяцев спустя их находили в пустыне Сахара.
— Я его хотел в Антарктиду отправить.
С тех пор как Гарри и Рон спасли Гермиону от горного тролля, она стала куда спокойнее относиться к нарушениям школьной дисциплины, и общаться с ней стало гораздо приятнее.
Грейнджер, фыркнув, села в пол-оборота.
За день до первого матча с участием Гарри они втроем вышли на перемене в замерзший двор. И там Гермиона продемонстрировала им свое мастерство — она достала из кармана стеклянную банку из-под джема, поставила ее на землю, что-то произнесла, взмахнула палочкой, и в банке вдруг вспыхнуло яркое синее пламя. Самое интересное, что банку с огнем можно было спокойно переносить с места на место и даже класть в карман — синее пламя согревало, но не обжигало, а стекло банки оставалось холодным.
— Гермиона, а ты неплохая волшебница для своего курса, — сделала ей комплимент Лили.
Они грелись вокруг банки, повернувшись к огню спинами, и вдруг во дворе появился Снейп.
— Появился Снейп — жди беды, — фыркнул на ухо Блэку Поттер.
Гарри сразу заметил, что профессор сильно хромает. Гарри, Рон и Гермиона поплотнее сгрудились вокруг огня, чтобы Снейп не заметил его. Они не сомневались, что разводить во дворе огонь запрещено.
— Нет, — сказала профессор МакГонагалл.
Снейп не увидел огонь, зато, взглянув на их виноватые лица, нашел другой повод для придирки. А Гарри не сомневался, что Снейп его искал, и старательно.
— Что это там у вас, Поттер? — сухо спросил Снейп, подойдя к ним поближе.
Гарри держал в руках «Историю квиддича» и показал книгу профессору.
— Библиотечные книги запрещено выносить из здания школы,
— Что за чушь, Северус! — воскликнула Лили.
Под взглядом бывшей подруги мужчина, сам того не ожидая, замялся.
— проинформировал его Снейп. — Отдайте мне книгу. За ваш проступок вы получаете пять штрафных очков.
— Он только что придумал это правило, — сердито пробормотал Гарри, глядя вслед хромающему Снейпу — Интересно, что у него с ногой?
— Не знаю, но надеюсь, что ему действительно больно, — мстительно произнес Рон.
Снейп посмотрел на него своим привычным ненавидяще-презрительным взглядом.
Тем вечером в Общей гостиной Гриффиндора было особенно шумно. Гарри, Рон и Гермиона сидели у окна — Гермиона проверяла их домашние задания по заклинаниям. Она никогда не давала им списывать, — «Как же вы тогда чему-нибудь научитесь?» — но зато согласилась проверять их домашние работы, и таким образом они все равно узнавали от нее правильные ответы.
— Как это нам знакомо.. — Сириус и Джеймс переглянулись.
— Я тоже никогда не давал вам списывать, — сказал Люпин.
Два закадычных друга посмотрели на него взглядом «ты так думаешь?».
Гарри трясло от волнения. И очень жалел, что Снейп не вернул ему «Историю квиддича», — книга помогла бы ему расслабиться накануне его первого матча. Гарри спросил себя, почему, собственно, он должен бояться профессора Снейпа?
— А действительно, почему? — спросила Лили.
— Потому что он сальноволосый, крючконосый, тридцатилетний неженатый мужик, преподающий в школе... — начал Том.
— Придирающийся к каждому кирпичу, гиперэксцентричный не то гот, не то панк, — продолжил Уран.
— И вообще крайне подозрительный тип бомжеватой наружности, — закончил Том.
В комнате повисла тишина.
— Я вас вызываю на дуэль! — очень медленно, по слогам прошипел глубоко оскорблённый зельевар.
— Как вам будет угодно, — отозвался Том, — На закате, поляна перед хижиной Урана. Как предпочитаете, огнестрел, рукопашная, магия?
— Магия, у меня нет ни огнестрельного, ни холодного оружия.
— Ну, положим, пистолет вам бы одолжили, а меч Гриффиндора вы могли бы из шляпы вытащить.
— Вы так думаете?
— Уверен, вы крайне смелый человек, Северус.
И, не найдя ответа, решительно встал, сообщив Рону и Гермионе, что пойдет искать Снейпа и попросит вернуть книгу.
— Ещё один крайне смелый человек.
— И крайне глупый, — добавил Драко.
— Не без этого, безумству храбрых поем мы песню.
— Лучше я, чем ты, — одновременно выпалили Рон и Гермиона,
— Ещё двое смелых.
но Гарри покачал головой. Ему только что пришла в голову блестящая идея, заключавшаяся в том, что Снейп не откажет ему, если он обратится к профессору в присутствии других учителей.
— Вряд ли, — разочаровал его Джеймс.
— Мысль не лишена смысла, — сказала Макгонгалл.
Он спустился вниз к учительской и постучал в дверь. Никто не ответил. Он постучал еще раз. Снова тишина. Гарри вдруг подумал, что, скорее всего, Снейп оставил книгу именно здесь.
— С чего такая мысль, Поттер? — Снейп прищурился на ученика.
В другой ситуации он бы развернулся и ушел, но сейчас книга была ему нужна позарез, чтобы успокоиться перед завтрашней игрой. Так что риск был оправдан.
— Неа, — сказала Лили.
Гарри приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Его глазам предстала ужасная картина.
— Кровь, трупы, — предположил Том.
— Ещё один тролль, — вставил Уран.
— Только этого не хватало,-сказала МакГонагалл.
В учительской были только Снейп и Филч.
— Ужасная картина, — с сарказмом протянул Фред.
— И чем же они там занимались вдвоем? — Джордж поиграл бровями.
Снейп сидел, поддернув свою длинную мантию выше колен. Одна нога его была сильно изуродована и залита кровью. Справа от Снейпа стоял Филч, протягивающий ему бинт.
— Всего-то?
— Проклятая тварь, — произнес Снейп. — Хотел бы я знать, сможет ли кто-нибудь следить одновременно за всеми тремя головами и пастями и избежать того, чтобы одна из них его не цапнула?
— Мистер Снейп, разрешите поинтересоваться, что вы делали около пса? — спросил Том.
Гарри медленно попятился, закрывая за собой дверь, но…
— ПОТТЕР!
Все присутствующие представители этого рода подпрыгнули.
Лицо Снейпа исказилось от ярости, и он быстро отпустил край мантии. Профессор явно не хотел, чтобы Гарри увидел его покалеченную ногу. Гарри судорожно сглотнул воздух.
— Я просто хотел узнать, не могу ли я получить обратно свою книгу.
— ВОН ОТСЮДА! НЕМЕДЛЕННО ВОН!
— А можно медленно вон? А если серьезно, вы, товарищ, ведёте себя крайне подозрительно.
— Я уже вызвал вас на одну дуэль, хотите вторую?
— Вы сначала одну переживите, — фыркнул кот.
Гарри выскочил из учительской, прежде чем Снейп успел крикнуть что-либо насчет очередных штрафных очков. И понесся обратно в башню, перепрыгивая через две ступеньки.
— Удалось? — поинтересовался Рон, глядя на появившегося в комнате Гарри. — Эй, что с тобой?
Шепотом Гарри рассказал им обо всем, что увидел.
— Поняли, что все это значит? — выдохнул он, закончив рассказ. —Он пытался пройти мимо того трехголового пса, и это случилось в Хэллоуин! Мы с Роном искали тебя, чтобы предупредить насчет тролля, и увидели его в коридоре — он направлялся именно туда! Он охотится за тем, что охраняет пес! И готов поспорить на свою метлу, что это он впустил в замок тролля, чтобы отвлечь внимание и посеять панику, а самому спокойно похитить то, зачем он охотится!
— Поттер, давайте сюда свою метлу.
Вышеупомянутый посмотрел на него саркастическим взглядом и фыркнул.
— Мы будем сражаться на мётлах?
Гермиона посмотрела на него округлившимися глазами.
— Нет, это невозможно, — возразила она.—Я знаю, что он не очень приятный человек, но он не стал бы пытаться украсть то, что прячет в замке Дамблдор.
— Честное слово, Гермиона, тебя послушать, так все преподаватели просто святые,
— На иконах изображены, — добавил Гарри.
— горячо возразил Рон. — Лично я согласен с Гарри. Снейп может быть замешан в чем угодно. Но за чем именно он охотится? Что охраняет этот пес?
— Вам какая разница? Ядерный арсенал Хогвартса он охраняет, ну или персональный стратегический запас лимонных долек директора.
— Второе крайне важно, — пошутил Альбус.
Когда Гарри оказался в постели, голова у него шла кругом от тех же самых вопросов. Рядом громко храпел Невилл. Но и без этого звукового сопровождения Гарри вряд ли смог бы заснуть. Он пытался очистить голову от мыслей — он должен был выспаться, просто обязан, ведь через несколько часов ему предстояло впервые в жизни выйти на поле. Но не так-то легко было забыть выражение лица Снейпа, когда тот понял, что Гарри увидел его изуродованную ногу.
— Да образ Нюниуса вообще трудно забыть, — насмехаясь, прошептал Сириус на ухо Сохатому.
Следующее утро выдалось холодным, но солнечным. Большой зал был наполнен восхитительным запахом жареных сосисок и радостной болтовней -все предвкушали захватывающее зрелище.
— Тебе надо хоть что-нибудь съесть, — озабоченно заметила Гермиона, увидев, что Гарри сидит перед пустой тарелкой.
— Я ничего не хочу, — отрезал Гарри.
— Это не правильно, голодный желудок-плохой напарник.
— Хотя бы один ломтик поджаренного хлеба, — настаивала она.
— Я не голоден, — решительно ответил Гарри, для пущей убедительности энергично помотав головой.
Он чувствовал себя ужасно. Ведь до его выхода на поле оставался всего час.
— Гарри, тебе надо набраться сил, — пришел на помощь Гермионе Симус Финниган. — Против ловцов всегда играют грубее, чем против всех остальных
— Спасибо, Симус, — с горькой иронией поблагодарил Гарри, глядя, как Финниган поливает сосиски кетчупом.
К одиннадцати часам стадион был забит битком — казалось, здесь собралась вся школа.
— Не казалось, а так и было, — поправил книгу Рон.
У многих в руках были бинокли. Трибуны были расположены высоко над землей, но тем не менее порой с них сложно было разглядеть то, что происходит в небе. Рон, Гермиона, Невилл, Симус и поклонник футбольного клуба «Вест Хэм» Дин уселись на самом верхнем ряду Чтобы сделать Гарри приятный сюрприз, они развернули огромное знамя, сделанное из той простыни Рона, которую изуродовала Короста. «Поттера в президенты» — было написано на знамени.
— В Англии вроде монархия? — спросил Уран, но ему никто не ответил.
А Дин, который умел хорошо рисовать, изобразил на знамени огромного льва, эмблему факультета Гриффиндор. Когда они развернули полотнище, Гермиона что-то прошептала себе под нос, и буквы и рисунок начали переливаться разными цветами.
Миссис Поттер улыбнулась.
Тем временем Гарри сидел в раздевалке вместе с остальными членами команды, натягивая на себя длинную красную спортивную мантию. Сборная Слизерина должна была выйти на поле в зеленой форме. Вуд прокашлялся, призывая всех соблюдать тишину и привлекая к себе внимание.
— Итак, господа, — произнес он.
— И дамы,—добавила Анджелина Джонсон, охотник сборной.
— И дамы, — согласился Вуд. — Итак, пришел наш час.
— Великий час, — вставил Фред Уизли.
— Час, которого мы все давно ждали, — продолжил Джордж.
— Хорошая у него команда, все перебивают.
— Оливер всегда произносит одну и туже речь, — шепнул Фред, повернувшись к Гарри. — В прошлом году мы тоже были в сборной, так что успели выучить её наизусть.
— Да замолчите вы, — оборвал его Вуд. — Такой сильной сборной, как сейчас, у нас не было много лет. Мы выиграем. Я это знаю. Он обвел свирепым взглядом всех собравшихся словно хотел добавить что-то угрожающее, чтобы все усвоили, что будет с ними в случае поражения.
— Отлично, — закончил Вуд, видимо убедившись, что никто не думает о проигрыше. — Пора. Всем удачи.
Гарри вышел из раздевалки вслед за Фредом и Джорджем. От волнения у него подгибались колени. Он надеялся, что, шагнув на поле под громкие аплодисменты, не упадет на глазах у всех собравшихся. Судила матч мадам Трюк Она стояла в центре поля, держа в руках метлу и ожидая, пока команды выстроятся друг напротив друга.
— Итак, нам нужна красивая и честная игра. От всех и каждого из вас,
Гриффиндорцы фыркнули.
— заявила она, жестом приказав всем подойти поближе.
— Ага, чтобы Слизерин играл честно?!
Гарри показалось, что она обращается не ко всем игрокам, но лично к капитану сборной Слизерин, шестикурснику Маркусу Флинту. Гарри подумал, что Флинт выглядит так, словно в его родне были тролли,
— Возможно, — задумчиво запрокинул голову Скорпиус.
а потом заметил развернутое на трибуне знамя — «Поттера в президенты». Его сердце екнуло в груди. Гарри ощутил, как к нему возвращается смелость.
— Пожалуйста, оседлайте свои метлы.
Гарри вскарабкался на свой «Нимбус-2000». Мадам Трюк с силой дунула в серебряный свисток и взмыла высоко в воздух вместе с четырнадцатью игроками. Матч начался.
Все взрослые, не присутствовавшие на том матче, заинтересовались.
— ...И вот квоффл оказывается в руках у Анджелины Джонсон из Гриффиндора. Эта девушка — великолепный охотник, и, кстати, она, помимо всего прочего, весьма привлекательна...
— ДЖОРДАН! — повысила голос профессор МакГонагалл, специально севшая рядом с комментатором матча Ли Джорданом, приятелем близнецов Уизли.
Она прекрасно знала, что Джордана частенько заносит, а потому решила его контролировать.
— Извините, профессор, — поправился тот. — Итак, Анджелина совершает отличный маневр, обводит соперников, точный пас Алисии Спиннет — это находка Оливера Вуда, в прошлом году она была лишь запасной, — снова пас на Джонсон и... Нет, мяч перехватила команда Слизерина. Он у капитана сборной Маркуса Флинта, который делает рывок вперед. Флинт взмывает в небо, как орел, сейчас он забросит мяч... Нет, в фантастическом прыжке мяч перехватывает вратарь Вуд, и Гриффиндор начинает контратаку. С мячом охотник Кэти Белл, она великолепно обводит Флинта справа, взмывает над полем и... О, какое невезение... наверное, это очень больно, получить удар бладжером по затылку. Мяч у команды Слизерина, Эдриан Пьюси летит к воротам соперника, но его останавливает второй бладжер... кажется, мяч в Пьюси послал Фред Уизли, хотя, возможно, это был Джордж, ведь их так непросто различить... В любом случае, загонщики Гриффиндор проявили себя с лучшей стороны. Мяч в руках у Джонсон, перед ней никого нет, и она устремляется вперед... Вот это полет!.. Она уклоняется от набравшего скорость бладжера... она прямо перед воротами... давай, Анджелина!..Вратарь Блетчли совершает бросок, промахивается... ГОЛ! Гриффиндор открывает счет!
Гриффиндорцы были невероятно рады.
Аплодисменты болельщиков сборной Гриффиндор и стоны и вой поклонников Слизерин заполнили холодный воздух, своими эмоциями повышая его температуру
— Вой? На Слизерине оборотни учатся?
Люпин поперхнулся. Том что-то прошептал Урану.
— Эй вы, там, наверху, подвиньтесь! — донеслось до Рона и Гермионы.
— Хагрид!
Рон и Гермиона потеснились, пододвигая своих однокурсников, и Хагрид с трудом уселся на освободившееся место.
— Я-то поначалу из хижины своей за игрой следил, — произнес он, похлопывая себя по висевшему на шее огромному биноклю. — Но все ж тут, на стадионе, по-другому совсем, да! Толпа опять же вокруг, болеют все. Снитч не появлялся еще, нет?
— Нет, — помотал головой Рон. — У Гарри пока не было работы.
— Хорошо хоть в переделку еще не влип, это уже неплохо. — Хагрид поднес бинокль к глазам, вперяя взгляд в крошечную точку в небе, которая была Гарри Поттером.
— Это точно, -сказала Лили.
Гарри парил над полем и, прищурив глаза, скользил взглядом по небу, пытаясь уловить приближение снитча. Это было частью его стратегии, разработанной Вудом.
— Держись подальше от игры, пока не увидишь снитч, — так сказал ему Вуд.
— Неплохая стратегия, — оценил старший Поттер.
— Ни к чему идти на риск и провоцировать соперника на то, чтобы против тебя грубо сыграли, пока в этом нет никакой нужды.
Когда Анджелина открыла счет, Гарри, не в силах скрыть свою радость, описал над полем несколько кругов и снова начал всматриваться в небо. В какой-то момент он увидел золотую вспышку, но оказалось, что это солнечный блик от часов одного из близнецов Уизли. А спустя несколько секунд он вовремя заметил летящий на него со скоростью артиллерийского снаряда бладжер и уклонился от уподобившегося ядру черного мяча, а заодно от устремившегося за ним Фреда Уизли.
— Все нормально, Гарри? — на лету прокричал Фред и мощным ударом послал бладжер в направлении Маркуса Флинта.
— Мяч у команды Слизерина, — тем временем комментировал происходящее в воздухе Ли Джордан. — Охотник Пьюси уклоняется от бладжера, еще от одного, обводит близнецов Уизли и Кэти Белл и устремляется к.. Стоп, не снитч ли это?
По толпе зрителей пробежал громкий шепот, Эдриан Пьюси уронил переставший интересовать его квоффл и, оглянувшись назад, стал осматривать небо в поисках золотого мячика, который вдруг просвистел мимо его левого уха.
— Идиот! — Драко прикрыл глаза.
Гарри заметил свой мяч. Охваченный возбуждением, он резко спикировал вниз. Ловец сборной Слизерина Теренс Хиггс тоже увидел снитч. Он и Гарри одновременно устремились к нему, а все охотники застыли в воздухе, забыв о своем мяче и напряженно глядя, как Гарри и Хиггс соревнуются в ловкости и скорости. Гарри оказался быстрее, чем Хиггс, — он уже видел стремительно летящий перед ним маленький круглый мячик, видел его трепещущие крылышки и увеличил скорость, пытаясь его догнать. И... БУМ!
— Что такое? — всполошилась Лили.
Снизу, с трибун, донесся возмущенный рев болельщиков Гриффиндор — Маркус Флинт, напомнивший Гарри тролля, как бы случайно на полном ходу врезался в Гарри, и тот отлетел в сторону, цепляясь за метлу и думая только о том, как удержаться в воздухе.
— Нарушение! — донеслось с трибун.
— Да разве Слизерин это волнует? — разочаровался Блэк. — Им главное, что цель была достигнута.
Мадам Трюк свистком остановила игру и, сделав строгое внушение Флинту назначила свободный удар в сторону ворот Слизерин. Что касается снитча, то когда на поле воцарилась суматоха, золотой мяч, как и следовало ожидать, исчез в неизвестном направлении.
— Выгоните его с поля, судья! — вопил с трибуны так и не успокоившийся Дин Томас. — Красную карточку ему!
— Дин, ты, наверное, забыл, что ты не на своем любимом футболе, — напомнил ему Рон. — В квиддиче не удаляют с поля.
— Зря, — сказал Том.
Да, кстати, а что такое красная карточка?
К удивлению Рона, Хагрид занял сторону Дина.
— Значит, им надо правила менять, да! Ведь этот Флинт запросто мог Гарри на землю сбить! Комментатор Ли Джордан, прекрасно зная, что обязан быть бесстрастным, все же не удержался от того, чтобы обозначить свою позицию.
— Итак, после очевидного, намеренного и потому нечестного и отвратительного нарушения...
— Джордан! — прорычала профессор МакГонагалл.
—Я хотел сказать, — поправился Джордан, — после этого явного и омерзительного запрещенного приема...
Послышались короткие смешки.
— Джордан, я вас предупреждаю...
— Хорошо, хорошо. Итак, Флинт едва не убил ловца команды Гриффиндора Гарри Поттера, но, вне всякого сомнения, такое может случиться с каждым.
— Выкрутился.
— В словах Джордана сквозила неприкрытая ирония, но тут профессор МакГонагалл ничего не могла поделать — Гриффиндор исполняет штрафной удар, у Спиннет, она делает передачу назад, мяч по-прежнему у Гриффиндора, и...
Все началось в тот момент, когда Гарри уклонялся от очередного бладжера, со страшным свистом пронесшегося в опасной близости от его головы. Внезапно его метла резко накренилась вниз и сильно завибрировала.
Лили охнула.
Гарри показалось, что сейчас он упадет и разобьется, но он удержался, крепко вцепившись в метлу руками и стиснув ее коленями. Он в жизни не испытывал такого ощущения беспомощности и растерянности. Ему удалось выровнять метлу, но несколько секунд спустя все повторилось. Казалось, что метла хочет сбросить его. Гарри понимал, что «Нимбусы-2000» не принимают внезапных решений относительно того, чтобы сбросить на землю своего седока, но тем не менее это происходило. Гарри попробовал развернуть метлу к своим воротам — в какую-то секунду ему показалось, что, возможно, стоит крикнуть Вуду чтобы тот взял тайм-аут. Но тут метла полностью вышла из-под контроля. Он не мог сделать поворот, он вообще не мог ей управлять. Метла беспорядочно металась в небе, время от времени настолько резко разворачиваясь вокруг своей оси, что Гарри едва удерживался на ней.
— Кто-то метёлку заколдовал, — Том внимательно посмотрел на Снейпа и Волдеморта.
— Я здесь не при чем, — открестился Реддл.
— А Снейп молчит, как партизан.
Ли продолжал комментировать игру.
— Мяч у Слизерина... Флинт упускает мяч, тот оказывается у Спиннет... Спиннет делает пас на Белл... Белл получает сильный удар в лицо бладжером, надеюсь, бладжер сломал ей нос... Шучу, шучу, профессор... Слизерин забрасывает мяч. О, нет... Болельщики Слизерина дружно аплодировали.
Всеобщее внимание было приковано к игре, и никто не замечал, что метла Гарри ведет себя, мягко говоря, странно. Она двигалась резкими рывками, поднимая Гарри все выше и унося его в сторону от поля.
— Сейчас сбросит, — в ужасе прошептала Лили.
— Не пойму я, чего там Гарри творит? Чего он себе думает, а? — бормотал Хагрид, следя за ним в бинокль. — Не знай я его, я б сказал, что не он метлой рулит, а она им... Да не, не может он...
Внезапно кто-то громким криком привлек внимание к Гарри, и все взгляды устремились на него. Его метла резко перевернулась в воздухе, потом еще раз, но он хоть с трудом, но удерживался на ней. А затем весь стадион ахнул. Метла неожиданно подпрыгнула, накренилась и, наконец, сбросила Гарри.
Лили закрыла лицо руками.
Теперь он висел на метле, одной рукой вцепившись в рукоятку.
— Может быть, с ней что-то случилось, когда в него врезался Флинт? — прошептал Симус.
— Да нет, не должно так быть, — возразил Хагрид дрожащим голосом. — С такой метлой ничего плохого произойти вовсе не может, разве что тут Темная магия замешана, и сильная притом. Пареньку не под силу такое с «Нимбусом» проделать.
Тёмный Лорд насторожился.
Услышав эти слова, Гермиона выхватила у Хагрида бинокль, но вместо того чтобы смотреть на Гарри, она навела его на толпу зрителей, напряженно всматриваясь в нее.
— Ты что делаешь? — простонал Рон, лицо его было серым.
— Я так и знала, - сказала Гермиона, — Снейп — смотри.
Рон схватил бинокль. На трибуне, расположенной прямо напротив них, сидел Снейп. Его взгляд был сфокусирован на Гарри, и он что-то безостановочно бормотал себе под нос.
— Он заколдовывает метлу, — пояснила Гермиона.
— Вы, как всегда, пришли к неверным выводам.
— И что же нам делать?
— Предоставь это мне.
— Господи!.. — Гермиона спряталась за Рона.
Прежде чем Рон успел что-то сказать, Гермиона исчезла. Рон снова навел бинокль на Гарри. Метла так сильно вибрировала, что было ясно: висеть ему на ней осталось недолго. Зрители вскочили на ноги и, раскрыв рты, с ужасом смотрели на то, что происходит. Близнецы Уизли рванулись на помощь Гарри, рассчитывая протянуть ему руку и перетащить на одну из своих метел. Но ничего не получалось, — стоило им приблизиться на подходящее расстояние, как метла резко взмывала вверх. Уизли немного опустились вниз и кружили под Гарри, очевидно рассчитывая поймать его, когда он начнет падать. А Маркус Флинт тем временем схватил мяч и пять раз подряд забросил его в кольцо Гриффиндора, пользуясь тем, что на него никто не смотрит.
— Урод, — прошептал Блэк.
— Ну давай же, Гермиона, — прошептал Рон.
Гермиона с трудом проложила себе дорогу к той трибуне, на которой сидел Снейп, и сейчас бежала по одному из рядов — Снейп находился рядом выше. Гермиона так торопилась, что даже не остановилась, чтобы извиниться перед профессором Квирреллом, которого она сбила с ног. Оказавшись напротив Снейпа, она присела, вытащила волшебную палочку и произнесла несколько слов, которые давно уже вертелись в ее мозгу, ярко-синие языки пламени, коснувшиеся подола профессорской мантии. Снейпу понадобилось примерно тридцать секунд, чтобы осознать, что он горит.
Грейнджер старалась не смотреть на Снейпа.
Гермиона не смотрела в его сторону, делая вид, что она тут ни при чем, но его громкий вопль оповестил ее, что со своей задачей она справилась. Снейп не видел Гермиону, и она незаметным движением смахнула с него пламя. Оно каким-то ей одной известным образом оказалось в маленькой баночке, которую она держала в кармане. По-прежнему не разгибаясь, Гермиона начала пробираться обратно, удаляясь от Снейпа, и теперь профессор при всем желании не мог узнать, что именно с ним случилось.
— А теперь могу, мисс Грейнджер! Я...я не знаю что, сделаю с вами!
— Не знаете, так не говорите, — посоветовал Том.
— Но я придумаю.
Этого оказалось вполне достаточно. Гарри вдруг удалось вскарабкаться на метлу.
— Невилл, можешь открыть глаза! — крикнул Рон.
Последние пять минут Невилл сидел, уткнувшись лицом в куртку Хагрида, и громко плакал. Судья Трюк не останавливала игру, игра остановилась сама, но все равно никто не понял, почему Гарри, взобравшись на метлу, вдруг резко спикировал вниз. Внимание всего стадиона было по-прежнему приковано к нему, так что все отчетливо видели, как он внезапным движением поднес руку ко рту, словно его вот-вот должно было стошнить. Гарри выровнял метлу у самой земли, скатился с нее, падая на четвереньки, закашлялся, и что-то блеснуло в его руке.
— Я поймал снитч! — громко закричал он, высоко подняв золотой мяч над головой.
Игра закончилась в полной неразберихе.
— Как обычно, — фыркнув, сказала Макгоногалл
— Да он его не поймал, он его почти проглотил,
— Какая разница?
— все еще выл Флинт двадцать минут спустя, но его никто не слушал, потому что это не имело никакого значения, ведь Гарри не нарушил правил игры. Ли Джордан счастливым голосом прокричал в микрофон результат: сборная Гриффиндор победила со счетом 170:60. Однако Гарри ничего этого не слышал. Сразу после того, как он показал всем пойманный им золотой мячик, Рон, Гермиона и Хагрид увели его в хижину Хагрида. И сейчас он сидел в ней и пил крепкий чай.
— Это все Снейп, — горячо объяснял ему Рон. — Мы с Гермионой все видели. Он смотрел на тебя, не отводя глаз, и шептал заклинания.
— Чушь, — возмутился Хагрид, который, когда с Гарри начали происходить непонятные вещи, с таким напряжением следил за ним, что не услышал, о чем шептались на трибуне Рон и Гермиона, и не заметил, что Гермиона куда-то отлучалась. — Зачем Снейпу делать такое?
— Правильный вопрос, — вставил Том.
Гарри, Рон и Гермиона переглянулись, думая, стоит ли говорить Хагриду правду. Гарри решил, что стоит.
— Я кое-что узнал о нем, — сообщил он Хагриду — В Хэллоуин он пытался пройти мимо трехголового пса. Пес его укусил. Мы думаем, что он пытался украсть то, что охраняет этот пес.
Хагрид от неожиданности уронил чайник.
— А вы откуда про Пушка разузнали? — спросил он, когда к нему вернулся дар речи.
— Про Пушка?
— Классное имя для цербера, — казалось, сарказму в голосе не было предела.
— Ну да — это ж моя собачка. Купил ее у одного... э-э... парнишки, грека, мы с ним в прошлом году… ну… в баре познакомились, — пояснил Хагрид.
— Интересный должно быть бар, где греки церберов продают, — высказался Том.
— А потом я Пушка одолжил Дамблдору — чтоб охранять...
— Болтун — находка для шпиона.
— Что? — быстро спросил Гарри.
— Отрабатываем технику ведения допроса? А, Гарри?
— Все, хватит мне тут вопросы задавать, — пробурчал Хагрид.
— Это секрет. Самый секретный секрет, понятно вам?
— Но Снейп пытался украсть эту штуку, — продолжал настаивать Гарри, надеясь, что Хагрид вот-вот проговорится.
— На кой чёрт он мне?
—Чепуха, — отмахнулся от него Хагрид — Снейп — преподаватель школы Хогвартс. Он ничего такого в жизни не сделает.
— Вы Снейпа не знаете, он и не такое способен сделать, — фыркнул на ухо Поттеру Бродяга.
— А зачем же он тогда пытался убить Гарри? — вскричала Гермиона.
Похоже, после всего случившегося сегодня она коренным образом изменила свое представление о Снейпе, которого еще вчера защищала от обвинений Гарри и Рона.
— Я знаю, что такое колдовство, Хагрид. Я все о нем прочитала и сразу могу понять, когда кто-то пытается что-то заколдовать!
— Интересное заявление от девчонки, что учится магии третий месяц.
Для того чтобы наложить заклятие, нужен зрительный контакт, а Снейп не сводил с Гарри глаз, даже не моргнул ни разу. Я наблюдала за ним в бинокль, и потом видела, когда к нему подкралась!
— В целом, ты права, Гермиона, но...
— Контрзаклятий это тоже касается.
— А я вам говорю: неправда это! — выпалил разгорячившийся Хагрид. — Не знаю, что там с метлой Гарри стряслось, но Снейп бы в жизни такое не вытворил, чтобы ученика попробовать убить! И вообще, вы трое, слушайте сюда: вы тут лезете в дела, которые вас не касаются вовсе, да! Вы лучше про Пушка забудьте и про то, что он охраняет, тоже забудьте. Эта штука только Дамблдора касается да Николаса Фламеля...
— Старина Фламель… — протянул Том.
— Ага! — довольно воскликнул Гарри. — Значит, тут замешан некто по имени Николас Фламель, верно?
Судя по виду Хагрида, тот жутко разозлился на самого себя. Но изменить уже ничего не мог.
= часть 17 глава 12 Зеркало Еиналеж =
Книгу взял Рон.
— Пожалуйста не перебивайте.
— Ну, это как получится, — ответил ему Сириус.
— Глава 12, Зеркало Еиналеж.
— Интересный артефакт, — сказал Том.
— Только что он делал в школе? — поинтресовался Уран.
Том пожал плечами.
Приближалось Рождество. В середине декабря, проснувшись поутру, все обнаружили, что замок укрыт толстым слоем снега, а огромное озеро замерзло. В тот же день близнецы Уизли получили несколько штрафных очков за то, что заколдовали слепленные ими снежки, и те начали летать за профессором Квирреллом, врезаясь ему в затылок.
— Классное было развлечение, — сказал Фред.
— А то, — поддержал брата Джордж.
Макгонагалл укоризненно на них посмотрела.
Те немногие совы, которым удалось в то утро пробиться сквозь снежную бурю, чтобы доставить почту в школу, были на грани смерти.
Лили стало жалко сов.
И Хагриду пришлось основательно повозиться с ними, прежде чем они снова смогли летать Все школьники с нетерпением ждали каникул и уже не могли думать ни о чем другом.
Снейп фыркнул при слове «думать».
Может быть, потому, что в школе было ужасно холодно и всем хотелось разъехаться по теплым уютным домам — всем, кроме Гарри, разумеется. Нет, в Общей гостиной Гриффиндора, в спальне и в Большом зале было тепло, потому что ревущее в каминах пламя не угасало ни на минуту. Зато продуваемые сквозняками коридоры обледенели, а окна в промерзших аудиториях дрожали и звенели под ударами ветра, грозя вот-вот вылететь.
— Что у вас там с отоплением? — подал голос Уран.
Большинство недоумённо развернулись.
Хуже всего ученикам приходилось на занятиях профессора Снейпа,
— Как обычно, — сказал Гарри.
которые проходили в подземелье. Вырывавшийся изо ртов пар белым облаком повисал в воздухе, а школьники, забыв об ожогах и прочих опасностях, старались находиться как можно ближе к бурлящим котлам, едва не прижимаясь к ним.
— Что само по себе опасно, — заметил Снейп.
— Ожоги — это они ещё легко отделаются.
— Поверить не могу, что кто-то останется в школе на рождественские каникулы, потому что дома их никто не ждет, — громко произнес Драко Малфой на одном из занятий по зельеварению. — Бедные ребята, мне их жаль...
Малфой попытался раствориться.
— Драко... — укоризненно сказала Нарцисса, — Ты опять?
— Не опять, а снова, это у Малфоев в крови, — снова подал голос Том.
— И много вы Малфоев знали? — усмехнулся Люциус.
— Я их в свое время в Англию выгнал, это было ещё во времена Вильгельма Завоевателя.
Произнося эти слова, Малфой смотрел на Гарри. Крэбб и Гойл громко захихикали.
— Идиоты, — пробурчал Блэк.
Гарри, отмеривавший на своих крошечных и необычайно точных весах нужное количество порошка — в тот раз это был толченый позвоночник морского льва, — сделал вид что ничего не слышит. После памятного матча, в котором Гриффиндор победил благодаря Гарри, Малфой стал еще невыносимее. Уязвленный поражением своей команды, он пытался всех рассмешить придуманной им шуткой. Она заключалась в том, что в следующей игре вместо Гарри на поле выйдет древесная лягушка, у нее рот шире, чем у Поттера, и потому она будет идеальным ловцом.
— У всех Малфоев проблема с чувством юмора? — спросила Джинни.
— Да, мам, у всех, — уверенно сказал Джеймс.
Девушка вздрогнула.
— Прости милый, я ещё не привыкла.
Однако Малфой быстро осознал, что его шутка никого не смешит, — возможно, Гарри поймал мяч очень своеобразным способом, но тем не менее он его поймал. И, более того, всех поразило, что ему удалось удержаться на взбесившейся метле. Малфой, еще больше разозлившись и сгорая от зависти, вернулся к проверенной тактике и продолжил поддевать Гарри, напоминая ему и окружающим, что у него нет нормальной семьи.
— Драко! — Нарцисса в очередной возмутилась поведением сына.
— В этом все Малфои, — вздохнул Том.
Гарри действительно не собирался возвращаться на Тисовую улицу на рождественские каникулы.
— Ещё бы!
Неделю назад профессор МакГонагалл обошла все курсы, составляя список учеников, которые останутся на каникулы в школе, и Гарри тут же попросил внести его в этот список. При этом он совершенно не собирался себя жалеть — совсем наоборот, он не сомневался, что его ждет лучшее Рождество в его жизни.
— А как иначе?
И Поттер был согласен с самим собой.
Тем более что Рон с братьями тоже собирались остаться в Хогвартсе — их родители отправлялись в Румынию, чтобы проведать своего второго сына Чарли. Когда по окончании урока они вышли из подземелья, то обнаружили, что путь им преградила неизвестно откуда взявшаяся в коридоре огромная пихта. Однако показавшиеся из-за ствола две гигантские ступни и громкое пыхтение подсказали им, что пихту принес сюда Хагрид.
— Привет, Хагрид, помощь не нужна? — спросил Рон, просовывая голову между веток.
— Интересно, как он сможет помочь ему, если даже Хагриду не просто с ней?
— Не, я в порядке, Рон... но все равно спасибо, — Донеслось из-за пихты.
— Может быть, вы будете столь любезны и дадите мне пройти, — произнес кто-то сзади, растягивая слова.
— Нет, не будем, ждите-с, — передразнил его Блэк.
Разумеется, это мог быть только Малфой.
— А ты, Уизли, как я понимаю, пытаешься немного подработать? Я полагаю, после окончания школы ты планируешь остаться здесь в качестве лесника? Ведь хижина Хагрида по сравнению с домом твоих родители — настоящий дворец.
— Драко, вот тебе совет, сначала научись оскорблять людей, а потом уже оскорбляй, — сказал Сириус.
— По себе судишь, да, Блэк? — презрительно ухмыльнулся Снейп.
Рон прыгнул на Малфоя как раз в тот момент, когда в коридоре появился Снейп.
— УИЗЛИ!
Рон неохотно отпустил Малфоя, которого уже успел схватить за грудки.
— Его спровоцировали, профессор Снейп, — пояснил Хагрид, высовываясь из-за дерева. — Этот Малфой его семью оскорбил, вот!
— Для Слизерина это не аргумент,-заметил Люциус.
— Может быть, но в любом случае драки запрещены школьными правилами, Хагрид, — елейным голосом произнес Снейп. —Уизли, из-за тебя твой факультет получает пять штрафных очков, и можешь благодарить небо, что не десять. Проходите вперед, нечего здесь толпиться.
— Северус, как только мы вернемся я сразу пойду к Дамблдору! — гневно воскликнула Макгонагалл, — Ваши методы переходят все мыслимые границы!
Снейп только усмехнулся {?}[А зря].
Малфой, Крэбб и Гойл с силой протиснулись мимо Хагрида и его пихты, едва не сломав несколько веток и усыпав пол иголками. И ушли, глупо ухмыляясь.
— Я его достану, — выдавил из себя Рон, глядя в удаляющуюся спину Малфоя и скрежеща зубами.
— В один из этих дней я обязательно его достану...
— Ненавижу их обоих, — признался Гарри. — И Малфоя, и Снейпа.
— Взаимно, Поттер, — сказал белобрысый.
— Да бросьте, ребята, выше нос, Рождество же скоро, — подбодрил их Хагрид. — Я вам вот чего скажу — пошли со мной в Большой зал, там такая красота сейчас, закачаешься!
Гарри, Рон и Гермиона пошли за волочившим пихту Хагридом в Большой зал. Там профессор Макгонагалл и профессор Флитвик развешивали рождественские украшения.
— Отлично, Хагрид, это ведь последнее дерево? — произнесла профессор МакГонагалл, увидев пихту. — Пожалуйста, поставьте его в дальний угол, хорошо?
Большой зал выглядел потрясающе. В нем стояло не менее дюжины высоченных пихт: одни поблескивали нерастаявшими сосульками, другие сияли сотнями прикрепленных к веткам свечей.
— Откуда дровишки? — спросил Том.
— Из лесу, вестимо.
— Если все будут ёлки рубить...
— Вместо леса одни пеньки останутся, но это их лесу точно не грозит.
На стенах висели традиционные рождественские венки из белой омелы и ветвей остролиста.
— Сколько там вам осталось до каникул-то? — поинтересовался Хагрид.
— Всего один день, — ответила Гермиона. — Да, я кое-что вспомнила. Гарри, Рон, у нас есть полчаса до обеда, нам надо зайти в библиотеку.
Поттер-старший удивлённо посмотрел на них.
— Ах, да, я и забыл, — спохватился Рон, с трудом отводя взгляд от профессора Флитвика.
Профессор держал в руках волшебную палочку, из которой появлялись золотые шары. Повинуясь Флитвику, они всплывали вверх и оседали на ветках только что принесенного Хагридом дерева.
— В библиотеку? — переспросил Хагрид, выходя с ними из зала. — Перед каникулами? Вы прям умники какие-то...
— Нет, к занятиям это не имеет никакого отношения, — с улыбкой произнес Гарри. — С тех пор, как ты упомянул имя Николаса Фламеля, мы пытаемся узнать, кто он такой.
Люпин мысленно закрыл глаза — какой идиот будет говорить о своих планах?
— Это я зря, — тихо рассудил парень.
— Что? — Хагрид был в шоке. — Э-э... слушайте сюда, я ж вам сказал, чтобы вы в это не лезли, да! Нет вам дела до того, что там Пушок охраняет, и вообще!
— Мы просто хотим узнать, кто такой Николас Фламель, только и всего, — объяснила Гермиона.
— Если, конечно, ты нам сам не расскажешь, чтобы мы не теряли время, — добавил Гарри. — Мы уже просмотрели сотни книг, но ничего так и не нашли. Может быть, ты хотя бы намекнешь, где нам о нем прочитать? Кстати, я ведь уже слышал это имя, ещё до того, как ты его произнес...
— Ничего я вам не скажу, — пробурчал Хагрид.
— Значит, нам придется все разузнать самим, --заключил Рон, и они, расставшись с явно раздосадованным Хагридом, поспешили в библиотеку. С того самого дня, как Хагрид упомянул имя Фламеля, ребята действительно пересмотрели кучу книг в его поисках. А как еще они могли узнать, что пытался украсть Снейп?
— Ничего я не пытался украсть, — фыркнул Снейп.
Проблема заключалась в том, что они не представляли, с чего начать, и не знали, чем прославился Фламель, чтобы попасть в книгу. В «Великих волшебниках двадцатого века» он не упоминался, в «Выдающихся именах нашей эпохи» — тоже, равно как и в «Важных магических открытиях последнего времени» и «Новых направлениях магических наук».
— Вы не там ищете, — сказал Том, — К двадцатому веку Фламель имеет весьма посредственное отношение, как и к новым направлениям, его направление старо как мир, последняя его работа — те самые двенадцать способов применения крови дракона, кстати, с тех пор открыли ещё два десятка, но это уже отдельная история.
Еще одной проблемой были сами размеры библиотеки — тысячи полок вытянулись в сотни рядов, а на них стояли десятки тысяч томов. Гермиона вытащила из кармана список книг, которые она запланировала просмотреть, Рон пошел вдоль рядов, время от времени останавливаясь, наугад вытаскивая ту или иную книгу и начиная ее листать. А Гарри побрел по направлению к Особой секции, раздумывая о том, нет ли там чего-нибудь о Николасе Фламеле. К сожалению, для того чтобы попасть в эту секцию, надо было иметь разрешение, подписанное кем-либо из преподавателей. Гарри знал, что никто ему такого разрешения не даст. А придумать что-нибудь очень убедительное ему бы вряд ли удалось К тому же книги, хранившиеся в этой секции, предназначались вовсе не для первокурсников. Гарри уже знал, что эти книги посвящены высшим разделам Темной магии, которые не изучали в школе.
— Что они делали в школе, где темную магию в принципе не изучают — вопрос риторический, — сказал Том.
Так что доступ к ним был открыт только преподавателям и еще старшекурсникам, выбравшим в качестве специализации защиту от Темных сил.
— Что ты здесь ищешь, мальчик?
Перед Гарри стояла библиотекарь мадам Пинс, угрожающе размахивая перьевой метелкой, предназначенной для стряхивания пыли с книг. Гарри не нашелся что ответить.
— Тебе лучше уйти отсюда, — строго произнесла мадам Пинс. — Давай, уходи, кому сказала!
Гарри вышел из библиотеки, жалея о том, что не смог быстро придумать какое-нибудь оправдание. Они с Роном и Гермионой давно решили, что не будут обращаться к мадам Пинс с вопросом, где им найти информацию о Фламеле.
— Зря.
Они были уверены, что она знает ответ. Но им не хотелось рисковать — поблизости мог оказаться Снейп, а ему не следовало знать, что именно их интересует. Гарри стоял в коридоре у выхода из библиотеки и ждал, когда появятся его друзья. Особых надежд на то, что они преуспеют в своих поисках, у него не было. Ребята уже две недели пытались что-нибудь найти, но свободного времени, если не считать изредка выпадавших между уроками свободных минут, не было, так что вряд ли стоило удивляться, что они ничего не нашли. Все, что им было нужно — это несколько часов в библиотеке, и обязательно в отсутствие мадам Пинс, чтобы она не присматривалась они делают. Через пять минут из библиотеки вышли Рон и Гермиона, при виде Гарри сразу замотавшие головами. И все вместе пошли на обед.
— Вы ведь будете продолжать искать, когда я уеду на каникулы? — с надеждой спросила Гермиона.
— Каждый день, не отрываясь ни на секунду, — стебался Поттер-младший.
И если что-то найдете, сразу присылайте мне сову.
— Между прочим, ты вполне можешь поинтересоваться у своих родителей, не знают ли они, кто такой этот Фламель, — заметил Рон. — Это ведь родители — так что риска никакого...
— Абсолютно никакого, — согласилась Гермиона. — Особенно если учесть, что мои родители — стоматологи...
Все посмеялись.
— А зря, среди магглов его тоже знают.
Когда каникулы наконец начались, Гарри и Рон слишком весело проводили время для того, чтобы думать о Фламеле. В спальне их осталось только двое, да и в Общей гостиной было куда меньше народа, чем во время учебы. Поэтому они придвигали кресла как можно ближе к камину и сидели там часами, нанизывая на длинную металлическую вилку принесенные из Большого зала кусочки хлеба, лепешки и кругляши зефира, поджаривая их на открытом огне и с аппетитом поедая. Разумеется, они ни на секунду не умолкали даже с набитым ртом — ведь им было о чем поговорить. Главной темой, разумеется, был Малфой.
— Я польщен.
— Лучше бы Фламель, — сказала Лили.
Они изобретали десятки планов, как подставить Малфоя и добиться его исключения из школы. И неважно, что эти планы были явно неосуществимы, — об этом все равно приятно было поговорить. Еще они играли в волшебные шахматы, которым Рон начал обучать Гарри. Это были практически те же самые шахматы, в которые играли маглы. Разница заключалась лишь в том, что фигурки были живые, и игрок ощущал себя полководцем, направляющим свои войска на противника. Шахматы Рона были очень старыми и потрепанными временем. Как и все его вещи, они когда-то принадлежали кому-то из его родственников, в данном случае дедушке. Однако тот факт, что фигурки были древними, вовсе не мешал ему хорошо играть. Рон так отлично их изучил, что у него никогда не было проблем с тем, чтобы заставить их выполнить то, что он хочет. Гарри играл фигурками, которые ему одолжил Симус Финниган, и они очень плохо его слушались, абсолютно не доверяя временному хозяину. К тому же Гарри был не слишком хорошим игроком, и фигурки постоянно давали ему советы, сбивая его с толку: «Не посылай меня туда, разве ты не видишь вражеского коня? Лучше пошли вон того, его потеря не будет иметь никакого значения».
В канун Рождества Гарри лег спать, предвкушая праздничный завтрак и веселье, но, естественно, не рассчитывая ни какие подарки. Однако, проснувшись наутро, он первым делом заметил свертки и коробочки у своей кровати.
— Доброе утро, — сонно произнес Рон, когда Гарри выбрался из постели и накинул на пижаму халат.
— И тебе того же, — автоматически ответил Гарри, уставившись на то, что лежало у его кровати.
— Ты только посмотри— это же подарки!
— А я-то думал, что это тыквы, — пошутил Рон, свешиваясь со своей кровати. Подарков около нее стояло больше, чем у Гарри. Гарри быстро распаковал верхний сверток Подарок был завернут в толстую коричневую оберточную бумагу, на которой неровными буквами было написано: «Гарри от Хагрида». Внутри была флейта грубой работы — скорее всего, Хагрид сам вырезал ее из дерева. Гарри поднес ее к губам и извлек из нее звук, похожий на уханье совы. Следующий подарок лежал в тонком конверте и представлял собой лист плотной бумаги. «Получили твои поздравления, посылаем тебе рождественский подарок Дядя Вернон и тетя Петунья», — было написано на листе. К бумаге скотчем была приклеена мелкая монетка. Дурсли остались верны себе — более щедрый подарок придумать было сложно.
— Лучше, чем ничего.
— Очень приятно, — прокомментировал Гарри.
Рону, однако, этот подарок понравился — он во все глаза рассматривал монету.
— Вот ведь нелепая штуковина! — наконец выдохнул он. — И это деньги? Такой формы?
— Возьми себе. — Гарри засмеялся, увидев, как обрадовался Рон. — Интересно, кто еще мог прислать мне подарок кроме Дурслей и Хагрида?
— Кажется, я знаю, от кого это. — Рон слегка покраснел, тыча пальцем в объемистый сверток — Это от моей мамы. Я написал ей, что некому будет сделать тебе подарок и...
Рон вдруг густо залился красной краской.
— О-о-о, — простонал он. — Как же я раньше не подумал. Она связала тебе фирменный свитер Уизли...
— Это очень любезно с её стороны,-сказала Лили.
Гарри разорвал упаковку, обнаружив внутри толстый, ручной вязки свитер изумрудно-зеленого цвета и большую коробку с домашними сладостями.
Она каждый год к Рождеству вяжет нам всем свитеры, — недовольно бормотал Рон, разворачивая подарок от матери. — И мне вечно достается темно-бордовый.
— Твоя мама просто молодец, — заметил Гарри, пробуя сладости, которые оказались очень вкусными. В следующем подарке тоже было сладкое — большая коробка «шоколадных лягушек», присланная Гермионой. Оставался еще один сверток Гарри поднял его с пола, отметив, что он очень легкий, почти невесомый. И неторопливо развернул его. Нечто воздушное, серебристо-серое выпало из свертка и, шурша, мягко опустилось на пол, поблескивая складками. Рон широко раскрыл рот от изумления.
— Я слышал о таком, — произнес он сдавленным голосом, роняя на пол присланную Гермионой коробочку с леденцами и даже не замечая этого. — Если это то, что я думаю, — это очень редкая вещь, и очень ценная.
— А что это?
Гарри подобрал с пола сияющую серебристую ткань Она была очень странной на ощупь, как будто частично состояла из воды.
—Это мантия-невидимка, — прошептал Рон с благоговейным восторгом. — Не сомневаюсь, что это она, попробуй сам. Гарри набросил мантию на плечи.
— Редкая!?-старший Поттер был глубоко уязвлен. — Да она единственная в своем роде, фамильный артефакт!
— Ты думаешь о том же о чем и я?-спросил Том Урана.
— Мантия Люцифера? Думаешь она пережила потоп?
— Помнишь слова Кристины? Бог принес мантию с собой, ещё до сотворения мира, потом отдал её Люциферу, а тот уже Смерти.
— Это она! — неожиданно завопил Рон. — Посмотри вниз!
Гарри последовал его совету и не увидел собственных ног. Он молнией метнулся к зеркалу. Лицо его, разумеется, было на месте, но оно плавало в воздухе, поскольку тело полностью отсутствовало. Гарри натянул мантию на голову, и его отражение исчезло полностью.
— Смотри, тут записка! — окликнул его Рон. — Из нее выпала записка!
Гарри снял мантию и поднял с пола листочек бумаги. Надпись на нем была сделана очень мелким почерком с завитушками — такого Гарри еще никогда не видел.
Незадолго до своей смерти твой отец оставил эту вещь мне. Пришло время вернуть ее его сыну. Используй ее с умом. Желаю тебе очень счастливого Рождества Подписи не было. Гарри изучал странную записку, написанную неизвестно кем, а Рон все восхищался мантией.
—Да, за такую я бы отдал все на свете, — признался он. — Все, что угодно. Эй, да что с тобой?
— Ничего, — мотнул головой Гарри.
На самом деле он чувствовал себя очень странно. Он никак не мог понять, кто прислал ему мантию и эту записку.
— Какая разница?-спросил Фред
И все время спрашивал себя, неужели она на самом деле принадлежала его отцу?
— А до меня моему отцу, а ещё раньше Хардвину Поттеру, мужу Иоланты Перевел, внучки Игнотуса Перевела.
Гарри был впечатлён такой информацией.
— Поттер, ты в курсе таких вещей?-ехидно спросил Снейп.
— Моего деда хоть и смешали с грязью, но историю своего рода мы от этого не забыли, Снейп.
Прежде чем он успел что-то сказать или подумать о чем-то другом, дверь в спальню распахнулась, и в нее ворвались Фред и Джордж Уизли. Гарри быстро спрятал мантию под одеяло. Ему не хотелось, чтобы ее надевал кто-нибудь другой, кроме него. Даже не хотелось, чтобы кто-нибудь просто до нее дотрагивался.
— Счастливого Рождества! — прокричал с порога Фред
— Эй, смотри! — воскликнул Джордж, обращаясь к брату. — Гарри тоже получил фирменный свитер Уизли!
На Фреде и Джордже были новенькие синие свитеры, на одном была вышита большая желтая буква «Ф», на другом — такого же цвета и размера буква «Д».
— Между прочим, свитер Гарри выглядит получше, чем наши, — признал Фред, повертев в руках подарок, полученный Гарри от миссис Уизли. — Он ведь не член семьи, так что она вязала его куда старательнее.
— А ты почему не надел свой свитер, Рон? — возмутился Джордж — Давай-давай, они ведь мало того что красивые, так еще и очень теплые.
— Ненавижу бордовый цвет, — то ли в шутку, то ли всерьез простонал Рон, натягивая на себя свитер.
— А на твоем никаких букв, — хмыкнул Джордж, разглядывая младшего брата. — Полагаю, она думает, что ты не забудешь, как тебя зовут. А мы ведь тоже не дураки — мы хорошо знаем, что нас зовут Дред и Фордж.
— Никогда не устареет, — Фред и Джордж дали друг другу пять.
Близнецы расхохотались, довольные шуткой.
— Что тут за шум?
— Явился ходячий моральный кодекс семьи Уизли, — прокомментировал Джордж.
— Очень жаль, что это правда, — Джинни покрепче прижала к себе детей.
В дверь протиснулась еще одна рыжая голова, принадлежавшая Перси Уизли, вид у него был не слишком счастливый. Судя по всему, он, уже успел Распечатать свои подарки, по крайней мере частично, потому что держал в руках свитер грубой вязки, который тут же выхватил у него Фред.
- Ага. Тут буква «С», то есть староста. Давай, Перси, надевай его — мы все уже надели наши, и Гарри.
— Я... не... хочу, — донесся до Гарри хриплый голос Перси, которому близнецы уже успели натянуть свитер на голову, сбив с него очки.
— Он это заслужил, -сказал Фред под осуждающими взглядами взрослых.
— И запомни: сегодня за завтраком ты будешь сидеть не со старостами, а с нами, — поучительно добавил Джордж — Рождество — семейный праздник.
Близнецы натянули на него свитер так что руки не попали в рукава, а оказались прижатыми к телу. И, ухватив старшего брата за шиворот, вытолкали его из спальни.
У Гарри в жизни не было такого рождественского пира. На столе красовались сотни жирных жареных индеек, горы жареного и вареного картофеля, десятки мисок с жареным зеленым горошком и соусников, полных мясной и клюквенной подливки, — и башни из волшебных хлопушек. Эти фантастические хлопушки не имели ничего общего с теми, которые производили маглы. Дурсли обычно покупали эти жалкие подобия, на которых сверху было надето нечто вроде убогой бумажной шляпы, а внутри обязательно лежала маленькая пластмассовая игрушка.
Блэк хмыкнул — ничего другого от Дурслей он и не ожидал.
Хлопушка же, которую опробовали они с Фредом, не просто хлопнула, но взорвалась с пушечным грохотом и, окутав их густым синим дымом, выплюнула из себя контр-адмиральскую фуражку и несколько живых белых мышей.
Джинни поморщилась — мыши за обеденным столом не очень приятное зрелище.
За учительским столом тоже было весело. Дамблдор сменил свой остроконечный волшебный колпак на украшенную цветами шляпу и весело посмеивался над шутками профессора Флитвика.
Альбус посмотрел уставше-надоедливо на Скорпиуса. Этот человек всё больше раздражал его своим чудачеством.
Вслед за индейкой подали утыканные свечками рождественские пудинги. Пудинги были с сюрпризом — Перси чуть не сломал зуб о серебряный сикль, откусив кусок пудинга.
— Уизли деньги приносят только горе, — подал голос Драко.
Люциус, воспользовавшись моментом, когда на них никто не смотрел, наслал на него одно из родовых проклятий. Слишком много проблем он уже принёс своей болтовнёй и теперь продолжает.
Все это время Гарри внимательно наблюдал за Хагридом. Тот без устали подливал себе вина и становился все краснее и краснее, и наконец он поцеловал в щеку профессора Макгонагалл.
Том приподнял брови.
А она, к великому удивлению Гарри, смущенно порозовела и захихикала, не замечая, что ее цилиндр сполз набок.
Макгонагалл не знала, куда себя деть, слишком стыдно ей было за это.
Когда Гарри наконец вышел из-за стола, его руки были заняты новыми подарками, вылетевшими из хлопушек — среди них были упаковка никогда не лопающихся и светящихся надувных шаров, набор для желающих обзавестись бородавками
«Кому он нужен?» — развёл руками, как бы спрашивая, Поттер-старший.
и комплект шахматных фигурок. А вот белые мыши куда-то исчезли, и у Гарри было неприятное подозрение, что они закончат свою жизнь на рождественском столе миссис Норрис.
На следующий день Гарри и Рон неплохо повеселились, устроив на улице яростную перестрелку снежками. А затем, насквозь промокшие, замерзшие, с трудом переводя дыхание, они вернулись к камину в гостиной. Там Гарри опробовал свои новые шахматные фигурки и потерпел впечатляющее поражение от Рона.
Уизли хмыкнул — как обычно, Гарри не умеет играть в шахматы.
Гарри сказал себе, что, если бы не Перси, без устали засыпавший его ценными советами, поражение было бы не столь быстрым и позорным. После чая с бутербродами с индейкой, сдобными булочками, бисквитами и рождественским пирогом Гарри и Рон почувствовали себя настолько сытыми и сонными, что у них просто не было ни сил, ни желания заниматься чем-либо перед сном. Поэтому они просто сидели и смотрели, как Перси гоняется по комнате за близнецами, отобравшими у него значок старосты.
Кто-то рассмеялся.
Близнецы со смехом в глазах посмотрели друг на друга, вспоминая это Рождество.
Это было лучшее Рождество в жизни Гарри. И все же целый день его не покидало ощущение, что он забыл о чем-то важном. И только оказавшись в постели, он понял, что именно его беспокоило: мантия-невидимка и тот, кто ее прислал.
Лили не смогла удержать уставшего вздоха — опять!
Рон до отвала наелся индейкой и пирогом, а потому нечто загадочное и мистическое его не волновало.
Теперь пришла очередь Гарри смеяться — Рон никогда не изменится!
И как только его голова коснулась подушки, он тотчас заснул. А Гарри задумчиво вытащил из-под одеяла присланную ему мантию. Значит, она принадлежала его отцу—его отцу. Он ощущал, как мантия течет сквозь его пальцы. Она была нежнее шелка, легче воздуха. «Используй ее с умом», — написал приславший ее. Ему просто необходимо было испытать мантию прямо сейчас.
— Ночью.
Гарри накинул ее на плечи и, опустив глаза, не увидел ничего, кроме теней и лунного света. Ощущение было весьма странным. «Используй ее с умом».
Снейп хмыкнул — Поттер и ум — две непересекающиеся параллельные.
Гарри вдруг почувствовал, что сонливость как рукой сняло. В этой мантии он мог обойти всю школу, заглянуть в любое помещение.
Римуса покоробило — ещё один! Ещё один, которому жизнь скучна без приключений.
О каком сне могла идти речь, когда его переполняло возбуждение? Ведь в этой мантии он мог пойти куда угодно, и ему не страшен был никакой Филч.
— Гарри, мантия делает тебя невидимым, но не неслышимым и не нематериальным, — разочаровал его Сириус.
Рон забормотал во сне. Гарри задумался над тем, не разбудить ли его, но что-то его остановило. Может, это было осознание, что мантия принадлежала его отцу, и в самый первый раз он должен был опробовать ее сам, один.
— Да ладно, я не обижаюсь, — по-дружески толкнул его локтём Рон, увидев, как тот замялся.
Гарри бесшумно выбрался из спальни, спустился лестнице, прошел через гостиную и пробрался сквозь дыру, с той стороны закрытую портретом.
«Кто здесь?» — проскрипела Толстая Леди.
Гарри ничего не ответил и быстро пошел вниз по коридору. Вдруг он остановился, не понимая, куда, собственно, он направляется.
— И куда пойдет невидимый одиннацилетний мальчик?-Фред поиграл бровями.
— Вы не о том думаете, — сердито сказала Гермиона,-Ведь так, Гарри?
— Так, — Гарри кивнул абсолютно честно, мыслей на которые намекал Фред, у него в тот момент точно не было.
Сердце его громко стучало, а в голове толкались переполнявшие ее мысли. Наконец его осенило. Особая секция библиотеки — вот куда ему было надо.
Фред, Джордж, Джеймс и Сириус дружно бились головами о стены, к счастью, воображаемые.
Лили и Римус были бы рады, если бы не одно но — ночью.
Он сможет листать книги столько, сколько ему захочется, до тех пор, пока он не узнает, кто такой Николас Фламель. Он поплотнее закутался в мантию и двинулся вперед. В библиотеке было абсолютно темно и очень страшно. Гарри зажег стоявшую на входе лампу, и, держа ее в руке, пошел вдоль длинных рядов.
— И вдруг, на него выскачил... — начал Джордж.
— Снейп!!! В чёрном-чёрном одеянии, в наихудшем из своих настроений, — продолжил «страшилку» Фред.
На Снейпа в этот момент лучше было не смотреть, точнее, даже опасно, если, конечно, ваша жизнь вам дорога.
Он представил, как выглядит со стороны, — лампа, сама по себе плывущая в воздухе. И хотя он знал, что это его рука держит лампу, ему стало неуютно. Особая секция находилась в самом конце помещения. Аккуратно переступив через загородку, отделявшую секцию от остальной части библиотеки, Гарри поднял лампу повыше, чтобы разглядеть названия стоявших на полках книг. Если честно, названия ему ни о чем не говорили. Золотые буквы на корешках выцвели и частично облетели, а слова, в которые они складывались, были записаны на каком-то чужом языке, и Гарри не знал, что они означают.
— На латыни, скорее всего.
На некоторых книгах вовсе не было никаких надписей. А на одной было темное пятно, которое до ужаса напоминало кровь. Гарри почувствовал, как по спине побежали мурашки. Возможно, ему это показалось, но с полок доносился слабый шепот, словно книги узнали, что кто-то зашел в Особую секцию без разрешения, и это им не нравится. Пора было приступать к делу. Гарри осторожно опустил лампу на пол и оглядел нижнюю полку в поисках книги, которая привлекла бы его внимание своим необычным видом. Взгляд его упал на большой черный с серебром фолиант. Гарри с трудом вытащил тяжеленную книгу и положил ее на колено. Стоило ему раскрыть фолиант, как тишину прорезал душераздирающий крик, от которого кровь стыла в жилах. Это кричала книга!
— Веселая книжка, — хмыкнул маг.
Гарри поспешно захлопнул ее, но крик продолжался — высокий, непрекращающийся, разрывающий барабанные перепонки. Гарри попятился назад и сбил лампу, которая тут же погасла.
Лили, прикусив губы, закрыла глаза одновременно со ртом.
Он запаниковал, и тут послышались шаги — кто-то бежал по коридору по направлению к библиотеке. Второпях засунув книгу на место, Гарри рванул к выходу. В дверях он чуть не столкнулся с Филчем. Выцветшие глаза Филча, вылезшие из орбит, смотрели сквозь него, и Гарри, поднырнув под его руку, выскользнул в коридор. В ушах его все еще стояли издаваемые книгой вопли. Прошло какое-то время, прежде чем Гарри остановился. И, переведя дыхание, обнаружил, что стоит перед выставленными на высоком постаменте рыцарскими доспехами. Он так стремился убежать подальше от библиотеки, что не обращал внимания на то, куда именно бежит. И сейчас он не мог понять где находится, — возможно, потому, что вокруг стояла кромешная тьма. Впрочем, Гарри тут же вспомнил, что похожий рыцарь в латах стоял неподалеку от кухни, но кухня, по идее, была пятью этажами выше.
— Вы сказали, профессор, что, если кто-то будет бродить по школе среди ночи, я должен прийти прямо к вам. Так вот, кто-то был в библиотеке. В Особой секции.
— Вы ловили Квирелла или учеников?-спросил Том.
— Одно другому не мешает.
Гарри почувствовал, как кровь отхлынула от его лица. Он так долго бежал сам не зная куда, но Филч оказался здесь практически одновременно с ним — потому что это именно его голос сейчас слышал Гарри. Не успел Гарри сообразить, что Филчу наверняка известен более короткий путь, как буквально оцепенел от ужаса. Голос, ответивший Филчу, принадлежал профессору Снейпу.
— Значит, в Особой секции? Что ж, они не могли уйти далеко, мы их поймаем.
Гарри прирос к полу, глядя, как из-за угла перед ним появляются Филч и Снейп. Конечно, они не могли его видеть, но коридор был узким, и они вполне могли в него врезаться — мантия делала его невидимым, но не бесплотным. Гарри попятился назад, стараясь двигаться бесшумно. Филч и Снейп приближались, столкновения бьло не избежать, и Гарри, судорожно оглядевшись, заметил слева от себя приоткрытую дверь.
Лили чуть пошире открыла глаза. Сказать, что она была зла, было бы преуменьшением.
Она была его единственным спасением. Стараясь не дышать, он втиснулся между дверью и косяком, застыв на полпути. Он боялся, что дверь заскрипит и выдаст его, если он ее коснется. Каким-то чудом Гарри все же удалось бесшумно проскользнуть внутрь. Снегг и Филч прошли мимо, и точно бы задели его, если он остался в коридоре, но Гарри уже был в комнате. Он, тяжело дыша, прижался к стене и слушал, как удаляются их шаги. На сей раз он едва не попался, он был так близок к этому, и с трудом мог поверить, что все обошлось.
И не он один был рад.
Прошло несколько минут, прежде чем Гарри обвел глазами комнату. Она была похожа на класс, которым давно не пользовались. У стен громоздились поставленные одна на другую парты, посреди комнаты лежала перевернутая корзина для бумаг. А вот к противоположной стене был прислонен предмет выглядевший абсолютно чужеродным в этой комнате. Казалось, его поставили сюда просто для того, чтобы он не мешался в другом месте. Это было красивое зеркало, высотой до потолка, в золотой раме, украшенной орнаментом. Зеркало стояло на подставках, похожих на две ноги с впившимися в пол длинными когтями. На верхней части рамы была выгравирована надпись: «Еиналежеечяр огеома сеш авон оциле шавеню авыза копя».
— Я показываю ваши мечты, или как-то так, — сказал Том, — Зеркало Еиналеж, артефакт шестого класса опасности, применение строго регламентировано, в свое время за несанкционированное использование было наказание вплоть до расстрела, позже его смягчили.
Шагов Филча и Снегга давно уже не было слышно, так что Гарри совсем успокоился. Но любое волнение все равно улеглось бы, потому что зеркало будто притягивало к себе, заставляя забыть обо всем остальном. Гарри медленно направился к зеркалу, желая заглянуть в него и убедиться, что он невидим. Ему пришлось зажать себе рот, чтобы сдержать рвущийся из него крик. Гарри резко отвернулся от зеркала. Его сердце стучало в груди куда яростней, чем когда закричала лежавшая на его колене книга, потому что он увидел в зеркале не только самого себя, что само по себе было невозможно, но и ещё каких-то людей, стоявших вокруг него.
— Каких-то?
Однако комната была пуста. И Гарри, все еще тяжело дыша, медленно повернулся обратно к зеркалу. Перед ним было отражение Гарри Поттера, бледное и испуганное, а за ним стояли отражения по меньшей мере десятка человек. Гарри снова обернулся — разумеется, позади него никого не было. Или, может, они тоже были невидимы? Может, это была комната, населенная невидимками, а хитрость зеркала в том и состояла, что в нем отражались все, неважно, видимы они или нет?
— Гарри, не глупи, — прислонившись к его плечу, состроив хитрые глаза, сказала Джинни.
Гарри снова заглянул в зеркало. Женщина, стоявшая справа от его отражения, улыбалась ему и махала рукой. Гарри опять отвернулся и вытянул руку. Если бы женщина действительно стояла позади него, он бы коснулся ее, ведь их отражения были совсем рядом, но его рука нащупала лишь воздух. А значит, она и все другие люди, обступившие его отражение, существовали только в зеркале. Женщина была очень красива. У нее были темно-рыжие волосы, а глаза... «Ее глаза похожи на мои», — подумал Гарри,
Все сидящие в помещении догадались, о ком говорят.
придвигаясь поближе к зеркалу, чтобы получше рассмотреть женщину. Глаза у нее были ярко-зеленые, и разрез у них был такой же.
Лили прикрыла рот рукой, еле сдерживая слёзы.
Но тут Гарри заметил, что женщина плачет. Улыбается и одновременно плачет. Стоявший рядом с ней высокий и худой черноволосый мужчина обнял ее, словно подбадривая. Мужчина был в очках, и у него были очень непослушные волосы, торчавшие во все стороны, как у Гарри. Гарри стоял так близко к зеркалу, что почти касался носом своего отражения.
— Мама? — прошептал он, внезапно все поняв. — Папа?
— Дошло.
Мужчина и женщина молча смотрели на него и улыбались Гарри медленно обвел взглядом лица других людей, находившихся в зеркале, замечая такие зеленые глаза, как у него, и носы, похожие на его нос. Гарри даже показалось, что у маленького старичка точно такие же колени, как у него, — острые, торчащие вперед.
— А девочка там была? — спросил Джеймс.
— Да, рядом с тобой, лет четырнадцати, кто она? — удивился Гарри.
— Лаура, моя сестра, она училась в Советском Союзе, потом, видимо, осталась там.
Гарри сам не заметил, как ему стало как-то... не по себе, что ли?
То есть, у него была ещё одна тётя, оставшаяся в живых, но при этом он жил с Дурслями, зная, что больше родственников у него нет?
Единственное, что его успокаивало, это то, что она, возможно, ничего не знала о нём, а если и знала, то не смогла забрать по весьма серьёзным причинам.
Первый раз в жизни Гарри Поттер видел свою семью. Поттеры улыбались и махали Гарри руками, а он жадно смотрел на них, прижавшись к стеклу, опершись на него ладонями, словно надеясь, что провалится сквозь него и окажется рядом с ними. Его переполнило очень странное, неиспытанное доселе чувство — радость, смешанная с ужасной грустью.
У всех Поттеров, присутствующих здесь, — да и не только у них — были примерно такие же чувства.
Он не знал, сколько времени простоял у зеркала. Люди в зеркале не исчезали, а он смотрел и смотрел на них, пока не услышал приведший его в чувство отдаленный шум. Гарри не мог рисковать — ему нельзя было больше здесь оставаться, ему надо было вернуться в спальню, чтобы на следующий день иметь возможность прийти сюда снова. Он просто не имел права рисковать — на кону стояли не штрафные очки, не его пребывание в школе, но его новые и новые встречи с родителями.
— Я вернусь, — прошептал он и, с усилием оторвавшись от зеркала, поспешно вышел из комнаты.
— Лучше не надо, — покачал головой Римус.
— Ты мог бы меня разбудить. — В голосе Рона слышалась обида.
— Зачем, чтоб вас точно поймали?
Они сидели в Большом зале и завтракали — точнее, завтракал Рон, а Гарри только что закончил свой рассказ о ночных похождениях.
— Можешь пойти со мной сегодня вечером, я хотел бы показать тебе это зеркало.
— С удовольствием встречусь с твоими родителями, — радостно выпалил Рон.
— А я бы хотел увидеть всю твою семью, всех Уизли. Ты мне покажешь своих старших братьев и всех других родственников.
— Вы их не увидите, — огорчил их Рем.
— Мы тогда этого не знали, — рассудил Рон.
— Ты можешь увидеть их в любой момент, — пожал плечами Рон. — Приезжай к нам погостить этим летом — и все дела. Кстати, может, это зеркало показывает только тех, кто уже умер? А еще жаль, что ты не нашел ничего про Фламеля. Возьми бекон, чего это ты ничего не ешь?
Гарри не хотелось есть. Он увидел своих родителей и обязательно увидит их сегодня вечером. Теперь он мог думать только об этом, но никак ни о еде и ни о чем другом.
— Действие этого зеркала, как наркотик: попробовав раз, уже не можешь остановиться, — произнёс Уран.
Если честно, он даже удивился, услышав от Рона про Николаса Фламеля. Он уже почти забыл это имя. Теперь ничего, кроме встречи с родителями, не имело для Гарри абсолютно никакого значения. Какая разница, кто такой этот Фламель? Зачем ему знать, что охраняет трехголовый пес? И какое ему дело до того, украдет Снейп то, что охраняет пес, или нет?
— Вот этого я и боялась, — расстроенно сказала Лили.
— Ты в порядке? — озабоченно спросил Рон. — Ты так странно выглядишь...
Больше всего Гарри боялся, что не сможет этой ночью найти ту комнату с зеркалом. Сегодня под мантией их было двое, поэтому двигались они гораздо медленнее. Они пытались повторить тот путь, который проделал Гарри, выбежав из библиотеки, и около часа бродили по темным коридорам.
— Я просто умираю от холода, — пожаловался Рон. — Давай забудем об этом и вернемся в спальню
— Ни за что — возмущенно прошипел Гарри, — Я знаю, что комната где-то рядом.
Они прошли мимо привидения высокой женщины, плывшей в противоположном направлении, и, к счастью, больше никого не встретили. И как раз в тот момент, когда Рон снова начал стонать, что у него заледенели ноги и он уже их не чувствует, Гарри заметил знакомые доспехи.
— Это здесь... точно здесь... да!
Поттер не знал, что делать — радоваться, что его сын наконец-то нашёл комнату и не будет шляться по коридорам или злиться, что он опять ищет неприятности.
Гарри открыл дверь и, сбросив мантию, метнулся к зеркалу. Они были здесь. Они ждали его. И просияли, увидев Гарри.
— Видишь? — шепнул Гарри, повернувшись к Рону.
— Ничего он не видит, — закатил зрачки Том.
— Ничего я не вижу.
— Да посмотри же! Смотри, вот же они — родители, и другие...
— Я вижу только тебя, — отозвался Рон.
— Посмотри внимательнее, — не успокаивался Гарри. — Подойди поближе, встань сюда, рядом со мной.
Гарри чуточку подвинулся, но теперь, когда перед зеркалом оказался Рон, он больше не видел в нем свою семью, только отражение Рона в пестрой пижаме.
Альбусу на секунду даже стало интересно, что в зеркале видит его дядя.
Рон застыл перед зеркалом, зачарованно вглядываясь в него.
— Только посмотри на меня! — воскликнул он.
— Ты видишь вокруг себя родителей и братьев? — спросил Гарри.
— Черта с два, сдались они ему, — усмехнулся Уран.
— Нет, я один. Но я другой... повзрослевший... И... И я первый ученик школы! Я... У меня на груди значок — такой же, какой был у Билла, когда он стал лучшим учеником Хогвартса И у меня в руках Кубок победителя соревнования между факультетами и еще Кубок школы по квиддичу. Я еще и капитан сборной, представляешь!
— Ты хуже Перси, — сказал Фред,-Он хотя бы не завистливый.
— У Перси много качеств, которые нам с Фредом не слишком нравятся: он зазнайка, подхалим, приспособленец, но зависти в нём никогда не было, — поддержал брата Джордж.
Рон в ответ скорчил гримасу.
Рон с трудом оторвал глаза от так восхитившей его картины и взволнованно посмотрел на Гарри.
— Как ты думаешь, зеркало показывает будущее? — В голосе Рона звучала надежда.
— Не может быть! — горячо возразил Гарри. — Вся моя семья давно умерла. Причем тут будущее? Отодвинься, я хочу еще посмотреть...
— Ты вчера всю ночь в него смотрел, — горячо возразил Рон.
— Подожди немного, я быстро...
— Ну на что тебе смотреть — ты ведь всего лишь держишь в руках Кубок школы по квиддичу, что тут интересного? — возмутился Гарри.
— А я хочу увидеть своих родителей.
— Да не толкайся ты! — вскрикнул, пошатнувшись, Рон.
— Яблоко раздора прокатилось между ними... — тихо произнёс Уран.
Внезапный звук, донесшийся из коридора, заставил их замолчать. Они только сейчас осознали, что слишком громко препирались и наверняка подняли жуткий шум.
— Быстро!
Рон схватил мантию. И они успели накрыться ею, когда из-за двери, поблескивая глазами, появилась миссис Норрис. Рон и Гарри замерли, стараясь не дышать и думая об одном и том же — распространяется ли действие мантии на кошек?
— Расспрастраняется, но Норрис видеть вас и не нужно, — ответил Джеймс, смотря на парней.
Казалось, что прошла целая вечность, прежде чем миссис Норрис развернулась и вышла обратно в коридор.
— Здесь опасно — возможно, она пошла за Филчем, — шепнул Рон. — Бьюсь об заклад, что она слышала наши голоса и знает, что мы здесь. Уходим.
— Верное решение, — согласилась Гермиона.
И Рон вытащил упирающегося Гарри из комнаты.
— Хочешь сыграть в шахматы? — спросил Рон на следующее утро, когда они вернулись с завтрака.
— Нет, — коротко ответил Гарри.
— Тогда почему бы нам не выйти из замка и не навестить Хагрида?
— Да нет... — Гарри пожал плечами.
— Если хочешь, лучше сходи один...
— Не лучший вариант, — не согласилась с ними МакГонагалл.
— Я знаю, о чем ты думаешь, Гарри. — На лице Рона было понимание. — Ты думаешь об этом зеркале. Не ходи туда сегодня.
— Почему?
— Не знаю, но у меня появилось нехорошее предчувствие. К тому же ты уже слишком много раз был на грани провала. Филч, Снейп и миссис Норрис рыщут по всей школе, надеясь тебя поймать. Да, они тебя не видят, но ведь они могут с тобой столкнуться. А что, если ты во что-нибудь врежешься или что-нибудь сшибешь — они ведь сразу все поймут...
— Ты говоришь прямо как Гермиона, — отрезал Гарри.
— Я серьезно, Гарри, — взмолился Рон. — Не ходи туда.
Но Гарри мог думать только об одном — о том, чтобы снова оказаться перед зеркалом. И ничто не могло его остановить — и никто, включая Рона.
Этой ночью он отыскал комнату с зеркалом гораздо быстрее, чем накануне. Гарри не шел, а буквально летел, чтобы побыстрее оказаться у зеркала. Хоть он и осознавал, что производит слишком много шума, ему было все равно, тем более что на пути ему так никто и не попался. Мать и отец снова просияли, увидев его, а один из дедушек при виде внука закивал головой, счастливо улыбаясь. Гарри опустился на пол перед зеркалом, говоря себе, что придет сюда завтра, и послезавтра, и послепослезавтра, и...
— Не дай Бог, — тихо прошептала Джинни: она не на шутку начала волноваться за своего парня.
Сегодня он собирался остаться здесь на всю ночь. И ничто не могло помешать ему просидеть здесь до утра ничто и никто. Кроме...
— Итак, ты снова здесь, Гарри?
Эта фраза застала врасплох почти всех читающих.
Гарри почувствовал, как его внутренности превратились в лед. Он медленно оглянулся. На одной из стоявших у стены парт сидел не кто иной, как Альбус Дамблдор. Получалось, что Гарри прошел прямо мимо него и не заметил профессора, потому что слишком торопился увидеть родителей.
— Я... Я не видел вас, сэр, — пробормотал он.
— Странно, каким близоруким делает человека невидимость, — произнес Дамблдор, и Гарри с облегчением заметил, что профессор улыбается.
— Это у него манера такая, не обольщайся.
— Итак — Дамблдор слез с парты, подошел к Гарри и опустился на пол рядом с ним. — Итак, ты, как и сотни других до тебя, обнаружил источник наслаждения, скрытый в зеркале Еиналеж.
— Я не знал, что оно так называется, сэр.
Снейп хотел было фыркнуть, но, на удивление, сдержался.
— Но я надеюсь, что ты уже знаешь, что показывает это зеркало? — поинтересовался Дамблдор.
— Оно... ну, оно показывает мне мою семью... — неуверенно начал Гарри.
— Смотри шире, — намекнул Римус.
— А твой друг Рон видел самого себя со значком первого ученика школы.—Дамблдор не спрашивал, а утверждал.
— Откуда вы знаете? — изумленно выдохнул Гарри.
— Оттуда Поттер, — сказал Снейп. — Он директор, соответственно, знает обо всём, что происходит в школе.
— Мне не нужна мантия-невидимка для того, чтобы стать невидимым, — мягко произнес Дамблдор. — Итак… что, на твой взгляд, показывает всем нам зеркало Еиналеж?
Гарри пожал плечами.
— Я попробую натолкнуть тебя на мысль. Так вот, слушай. Самый счастливый человек на земле, заглянув в зеркало Еиналеж, увидит самого себя таким, какой он есть, — то есть для него это будет самое обычное зеркало. Ты меня понял?
Гарри задумался.
— Оно показывает нам то, что мы хотим увидеть, — медленно выговорил он. — Чего бы мы ни хотели...
— И да, и нет, — негромко заметил Дамблдор. — Оно показывает нам не больше и не меньше, как наши самые сокровенные, самые отчаянные желания. Ты, никогда не знавший своей семьи, увидел своих родных, стоящих вокруг тебя. Рональд Уизли, всю жизнь находившийся в тени своих братьев, увидел себя одного, увидел себя лучшим учеником школы и одновременно капитаном команды-чемпиона по квиддичу обладателем сразу двух Кубков — он превзошел своих братьев. Однако зеркало не дает нам ни знаний, ни правды. Многие люди, стоя перед зеркалом, ломали свою жизнь. Одни из-за того, что были зачарованы увиденным. Другие сходили с ума оттого, что не могли понять, сбудется ли то, что предсказало им зеркало, гарантировано им это будущее или оно просто возможно? Дамблдор на мгновение замолчал, словно давая Гарри время на размышление.
— Завтра зеркало перенесут в другое помещение, Гарри, — продолжил он. — И я прошу тебя больше не искать его. Но если ты когда-нибудь еще раз натолкнешься на него, ты будешь готов к встрече с ним. Будешь готов, если запомнишь то, что я скажу тебе сейчас. Нельзя цепляться за мечты и сны, забывая о настоящем, забывая о своей жизни. А теперь, почему бы тебе не надеть эту восхитительную мантию и не вернуться в спальню?
Гарри поднялся с пола.
— Сэр... Профессор Дамблдор, — нерешительно начал он. — Могу я задать вам один вопрос?
— Кажется, ты уже задал один вопрос. — Дамблдор улыбнулся. — Тем не менее можешь задать еще один.
— Что вы видите, когда смотрите в зеркало? — выпалил Гарри, затаив дыхание.
— Я? — переспросил профессор. — Я вижу себя, держащего в руке пару толстых шерстяных носков.
Гарри недоуменно смотрел на него.
— У человека не может быть слишком много носков, — пояснил Дамблдор. — Вот прошло еще одно Рождество, а я не получил в подарок ни одной пары Люди почему-то дарят мне только книги.
— Он соврал, — константировал Том.
— Это очевидно, — фыркнул Снейп.
Уже в спальне Гарри вдруг осознал, что Дамблдор не был с ним откровенен. Но с другой стороны, подумал он, спихивая с подушки спавшую на ней Коросту, это был очень личный вопрос.
Рона покоробило.
= часть 18 глава 13 Николас Фламель =
Книгу взяла Лили-Луна.
— Глава 13, Николас Фламель.
— Уууу, старина Фламель, — протянул Уран.
Дамблдор убедил Гарри не искать больше зеркало Еиналеж.
— Слава Мерлину, — расслабилась Лили.
И на следующий день после разговора с профессором Гарри убрал мантию-невидимку в чемодан.
— Жаль, — был раздосадован Джеймс.
Он хотел бы иметь возможность с такой же легкостью убрать из памяти то, что он видел в зеркале, но это ему не удавалось. Ему начали сниться кошмары. Каждую ночь ему снилось, как его родители исчезают во вспышке зеленого света под пронзительный холодный смех.
С дальний кушетки донесся душераздирающий смех.
Многие вздрогнули. Им стало не по себе.
— Вот такой? — спросил Тёмный Лорд.
— Стандартный хохот истинного злодея, — прокомментировал Том.
— А то, — скривил лицо в усмешке тот.
— Вот видишь, Дамблдор был прав, когда сказал, что это зеркало может свести тебя с ума, — заявил Рон, когда Гарри рассказал ему о своих снах. Гермиона, которая вернулась с каникул за день до начала семестра и которой Гарри и Рон рассказали абсолютно все — ведь они были друзьями, — смотрела на вещи по-другому. Она разрывалась между ужасом, в который ее приводила одна только мысль о том, что Гарри три ночи подряд бродил по школе («Подумать только, что было бы, если бы тебя поймал Филч!»
— Ничего, — успокоил её Джеймс, — возможно, повёл бы к декану или директору и, в зависимости от того, к кому ты попадёшь, получишь отработку. Хотя, мне кажется, Дамблдор вряд ли назначил бы её за такое, — тихо шепнул он, усмехаясь.
— постоянно восклицала она), и разочарованием по поводу того, что Гарри не удалось узнать, кто такой Николас Фламель.
— Конечно, — подтвердила девушка.
Они уже почти утратили надежду отыскать имя Фламеля в одной из библиотечных книг. Хотя Гарри по прежнему не сомневался в том, что уже встречал это имя.
— Это имя широко известно, ничего удивительного, — фыркнул Альбус.
Когда начался семестр, они стали снова забегать в библиотеку в перерывах между уроками и в течение десяти минут лихорадочно листали первые попавшиеся под руку книги.
— Это вы долго будете искать, — сказала Макгонагалл.
Конечно, можно было бы ходить в библиотеку после занятий, но Гермиона все свободное время посвящала домашним заданиям и внеклассному чтению, а у Гарри свободного времени вообще почти не было, потому что возобновились тренировки по квиддичу.
— А Рон? — поинтересовался Скорпиус.
Вуд заставлял своих подопечных тренироваться на пределе возможностей. Он увеличивал продолжительность тренировок и их частоту, и даже бесконечные дожди, пришедшие на смену снегу, не могли остудить его пыл. Близнецы Уизли жаловались, что Вуд стал настоящим фанатиком,
— Стал? — переспросил Фред.
— Он всегда им был, — ответил Джордж. — Иначе бы не ушёл в профессиональный спорт после школы.
но Гарри был на стороне своего капитана. Он знал, что если они выиграют следующий матч — против сборной Пуффендуя, — то по очкам обойдут Слизерин. И это впервые за семь последних лет.
Джеймс не поверил. Как это?! В последние семь лет?..
Впрочем, Гарри поддерживал Вуда не только потому, что хотел выиграть, — он обнаружил, что после тяжелых, изматывающих тренировок ему почти не снятся кошмары.
Во время очередной тренировки — в тот день шел сильный дождь, и стадион превратился в грязную лужу — Вуд принес команде плохие новости.
Состроив странное лицо, Гарри вспомнил, какие это были новости.
Возможно, он и держал бы их при себе, боясь уронить боевой дух своих игроков,
— Наоборот, плохие новости надо говорить сразу, чтобы потом не было нежданчиков, — не согласился с ним Джеймс-Сириус, — а то может быть ещё хуже.
но вышло так, что он жутко разозлился на близнецов Уизли, которые, поднявшись в воздух, бомбардировали друг друга мячами и делали вид, что вот-вот упадут со своих метел.
Дред и Фордж хитро и самодовольно ухмыльнулись.
— Да хватит вам дурачиться! — внезапно заорал Вуд. — Вот из-за такой ерунды мы вполне можем проиграть матч! Чтобы вы знали, судить игру будет Снейп,
Джеймс от шока, не поверив своим ушам, округлил глаза.,
а уж он использует любой повод для того, чтобы записать на наш счет штрафные очки!
Услышав это, Джордж Уизли на самом деле свалился с метлы.
Кто-то резко выдохнул.
— Я бы тоже свалился, — сказал Джеймс, постепенно приходя в своё нормальное состояние. — Снейп, я думал, ты ненавидишь квиддич.
— Ненавидел, ненавижу и буду ненавидеть до конца дней, но там была другая причина, Поттер.
— Судить будет Снейп? — невнятно пробормотал он, поднимаясь с земли и выплевывая забившуюся в рот грязь. — Что-то не припомню, чтобы он когда-нибудь судил игры. Да, от него справедливого судейства ждать не придется — он ведь понимает, что в случае победы мы обойдем его любимчиков.
Остальные игроки приземлились рядом с Джорджем и тоже начали возмущаться.
— А что я могу поделать? — развел руками Вуд. — Теперь мы просто обязаны играть так, чтобы у Снейпа не было ни малейшего повода к нам прицепиться.
— Ну-ну, удачи, — не сильно-то верил в подобный исход Скорпиус Малфой.
Гарри молча кивал головой. Джордж и остальные были правы, но вдобавок ко всему, у Гарри были свои причины, по которым он не хотел, чтобы Снейп оказался поблизости, когда он будет играть в квиддич. После тренировки игроки, как обычно, задержались поболтать, но Гарри направился в Общую гостиную Гриффиндора, где застал Рона и Гермиону за партией в шахматы Гермиона всегда все знала лучше, чем другие, но вот в шахматы она иногда проигрывала. И Гарри с Роном сошлись во мнении, что это для нее очень полезно.
Девушка хмыкнула.
— Пожалуйста, подожди, не отвлекай меня, — попросил Рон, заметив севшего рядом с ним Гарри, — Мне надо сконцентрироваться, потому что…
Рон поднял глаза на Гарри.
— Что с тобой? — с интересом спросил он. — Вид у тебя просто жуткий.
Тихим, спокойным голосом, чтобы никто не услышал, Гарри рассказал им о внезапном и зловещем желании Снейпа судить матч по квиддичу.
— Поттер, вы думали, что я по собственному желанию взялся судить матч? — презрительно фыркнул «летучая мышь», раздражённый таким абсурдом мыслей.
— Тебе нельзя играть, — с ходу заявила Гермиона.
Гарри посмотрел на неё, как на слабоумную.
— Скажи, что ты заболел, — предложил Рон.
— Сделай вид, что сломал ногу, — уточнила Гермиона.
— Или сломай ее на самом деле, — добавил Рон.
— Хороший совет, Рон, — саркастично заметила Джинни.
— Я не могу, — признался Гарри. — У нас нет запасного ловца. Если я не выйду на поле, то и вся команда не выйдет.
— Выйдет, — поправила его Нарцисса, — но шанс выиграть будет очень маленьким.
В этот момент в комнату ввалился Невилл — ввалился в самом прямом смысле слова. Непонятно было, как ему удалось пробраться сквозь дыру за портретом Толстой Леди, потому что его ноги прилипли одна к другой, словно на Невилла наложили специальное заклинание. Должно быть, ему пришлось прыгать всю дорогу до башни Гриффиндора. Все дружно расхохотались, кроме Гермионы, которая подскочила к Невиллу и произнесла формулу, снимающую заклятье.
Лили была немного раздражена этим — человеку плохо, а они ржут! Слава Богу, что хоть Гермиона помогла ему.
Ноги Невилла разъехались в разные стороны.
— Что случилось? — спросила Гермиона, подводя его к Гарри и Рону.
— Малфой, — ответил Невилл дрожащим голосом, — я встретил его в коридоре у библиотеки.
— Драко… ты опять?!.. — тихо и зловеще прошептала ему Нарцисса: она была крайне возмущена.
Он сказал, что ищет кого-нибудь, на ком можно попрактиковаться.
Люциус всыпал ему подзатыльник.
— Немедленно иди к профессору МакГонагалл! — подтолкнула его Гермиона. — И расскажи все, как было!
Невилл покачал головой.
— Хватит с меня неприятностей, — пробормотал он.
— Но ты должен это сделать, Невилл! — возмутился Рон. — Он вечно пытается втоптать всех в грязь, а ты сам в нее ложишься и облегчаешь ему работу!
— Она права, — заметил Реддл.
— Не надо объяснять мне, что я недостаточно смел для того, чтобы быть членом Гриффиндора, — Невилл всхлипнул. — Малфой мне уже это доказал.
Гарри запустил руку в карман и вытащил оттуда «шоколадную лягушку» — последнюю из тех, что прислала ему на Рождество Гермиона. Он протянул «лягушку» Невиллу, у которого был такой вид, словно он вот-вот расплачется.
Снейп фыркнул — и это Гриффиндор?
— Ты стоишь десяти Малфоев, — произнес Гарри, — И ты достоин того, чтобы быть в Гриффиндоре, — ведь Волшебная шляпа сама отобрала тебя на наш факультет. Ну, а где оказался этот Малфой? В вонючей дыре под названием Слизерин — вот где.
— Полегче на поворотах, Поттер!
Невилл слабо улыбнулся и развернул «лягушку».
— Спасибо, Гарри, — с благодарностью произнес он… Да, вот карточка — ты их собираешь, верно?
Проводив взглядом Невилла, Гарри опустил глаза на карточку, которую он держал в руке.
— Ну вот, снова Дамблдор, — произнес он. — раз он был на моей самой первой ка…
Гарри вдруг задохнулся от волнения. Он смотрел на карточку, словно не в силах был отвести от нее глаз, а потом поднял их на Рона и Гермиону
— Я нашел его! — прошептал он. — Я нашел Фламеля! Я же говорил вам, что уже видел это имя, так вот, это было в поезде, когда я ехал сюда. Слушайте! «…Профессор Дамблдор прославился, помимо всего прочего, победой над темным волшебником Грин-де-Вальдом в 1945 году, открытием двенадцати способов применения крови дракона и работами по алхимии, проведенными совместно с его партнером Николасом Фламелем…» — прочитал Гарри.
Гермиона вскочила на ноги. Она не выглядела такой взволнованной с тех пор, как им объявили оценки за самое первое домашнее задание, которое Гермиона, разумеется, выполнила на «отлично».
— Кто бы сомневался, — покачал головой Рон, по-доброму смотря на неё.
— Ждите здесь! — приказала она и рванулась к лестнице, ведущей в спальню девочек. Гарри и Рон едва успели обменяться заинтригованными взглядами, а Гермиона уже возвращалась к столу с тяжеленной древней книгой в руках
— Мне даже никогда не приходило в голову искать его здесь! — взволнованно прошептала она. — А ведь я взяла ее в библиотеке еще несколько недель назад! Специально, чтобы отвлечься от учебников для легкого чтения.
— Легкого?! — спросил Джеймс.
— И это называется «тортик»?
— Легкого? — переспросил Рон.
Гермиона вместо ответа посоветовала ему молчать, пока она не найдет то, что надо, и начала лихорадочно переворачивать страницы, что-то бормоча себе под нос.
— Я так и знала! — воскликнула она, найдя то, что искала. — Я так и знала!
— Нам уже можно говорить? — раздраженно поинтересовался Рон.
Близнецы еле сдерживали смех. Их братом командует девчонка!
Гермиона сделала вид, что не слышала вопроса.
— Николас Фламель, — прошептала она таким тоном, словно была актрисой, исполняющей драматическую роль. — Николас Фламель — единственный известный создатель философского камня!
Ее слова не произвели на Гарри и Рона того эффекта, на который она рассчитывала.
— Создатель чего? — переспросили они в один голос.
— Ну, это уж слишком.
— Полностью согласен с Гермионой, — сказал Уран. — Философский камень, это такая вещь… Правда, проблем от него больше, чем пользы.
Вы что, книг не читаете?
Лили-Луна не смогла сдержать смешок — насколько она поняла, её отец и дядя не сильно-то и любят учиться, а что уж говорить про книги?..
Ладно, тогда прочитайте хоть этот кусок…
Она подтолкнула к ним книгу «Древняя наука алхимия занималась созданием Философского Камня, легендарного вещества, наделенного удивительными силами. По легенде, камень мог превратить любой металл в чистое золото. С его помощью также можно было приготовить эликсир жизни, который делал бессмертным того, кто выпьет этот эликсир. На протяжении веков возникало множество слухов о том, что Философский Камень уже создан, но единственный существующий в наше время камень принадлежит мистеру Николасу Фламелю, выдающемуся алхимику и поклоннику оперы. Мистер Фламель, в прошлом году отметивший свой шестьсот шестьдесят пятый день рождения, наслаждается тишиной и уединением в Девоне вместе со своей женой Пернеллой (шестисот пятидесяти восьми лет»).
— Поняли? — спросила Гермиона, когда Гарри с Роном закончили чтение. — Должно быть, собака охраняет философский камень Фламеля! Я не сомневаюсь, что он попросил об этом Дамблдора, потому что они друзья и еще потому что Фламель знал, что кто-то охотится за его камнем. Вот почему он хотел, чтобы камень забрали из «Гринготтса»!
— Логично, — не мог не согласиться Малфой-младший.
— Камень, который все превращает в золото и гарантирует тебе бессмертие! — воскликнул Гарри. — Неудивительно, что Снейп хочет его украсть. Любой бы захотел иметь такой камень.
— Зачем он мне? То, что я потерял, он мне не вернет, а в остальном я вполне доволен жизнью.
— Сам камень, — это только основа, а чтобы получать золото и элексир, обязательно вместилище, нужна установка размером с эту казарму, и спереть её задача, мягко говоря, нетривиальная.
— И еще неудивительно, что мы не могли найти имя Фламеля в «Новых направлениях в современной магической науке», — заметил Рон. — Современным его не назовешь — ведь ему шестьсот шестьдесят пять лет.
Смех вырвался из уст многих.
На следующее утро, на уроке по защите от Темных искусств, записывая различные способы исцеления от укусов волка-оборотня,
Римус поднял бровь. Что? Исцеления от укусов волков-оборотней?
Гарри и Рон все еще обсуждали, что бы они сделали с философским камнем, попади он к ним в руки. И только когда Рон сказал, что купил бы себе команду высшей лиги по квиддичу,
— На фига? — спросил Джордж
Гарри вспомнил про Снегга и предстоящий матч.
— Я обязательно буду играть, — твердо заявил он после урока, когда они с Роном и Гермионой вышли из класса.
— Да куда ты денешься, — фыркнул Джеймс.
— Если я не появлюсь на поле, все подумают, что я испугался Снейпа.
— Да нет, все подумают, что ты бросил команду, когда она в тебе нуждалась, — поправил его Бродяга.
Я им всем покажу… Я сотру с их лиц улыбки — если, конечно, мы выиграем
— Разумеется, если, конечно, кому-нибудь не придется соскребать с поля то, что от тебя осталось, — пессимистично заметила очень переживавшая за Гарри Гермиона.
Гермиона смущённо улыбнулась.
Однако, несмотря на свое смелое заявление, по мере приближения игры Гарри нервничал все больше и больше. Да и другие игроки команды были не слишком спокойны. Мысль о том, что они могут обогнать Слизерин в школьном чемпионате, грела всем душу, ведь за последние семь лет это никому не удавалось. Но шансы на то, что такой пристрастный судья, как Снейп, позволит им это сделать, были не слишком велики.
— Точнее, их нет, — вставили Джинни.
Возможно, Гарри это просто казалось, или он сам это придумал, но он натыкался на Снейпа повсюду, куда бы он ни направлялся. Иногда он даже спрашивал себя, не следит ли Снейп за ним,
Снейп презрительно фыркнул.
пытаясь подловить его на чем-нибудь или сделать ему что-нибудь плохое? Во всяком случае, уроки Снейпа превратились в ежедневную пытку.
— И не превращались во что-нибудь другое с тех пор, — заметил Рон.
Снегг придирался к Гарри по любому поводу и вел себя просто омерзительно.
Блэк еле сдерживал колкости. Разве Снейп может вести себя не омерзительно, а нормально?
Может быть, он каким-то образом догадался, что они узнали о философском камне?
— Как, Поттер?
Гарри не представлял, как такое могло произойти, но иногда у него появлялось очень неприятное ощущение, что Снейп может читать чужие мысли.
— Делать мне больше нечего.
Когда Рон и Гермиона проводили Гарри до раздевалки и ушли, пожелав ему удачи, Гарри не сомневался, что его друзья гадают, удастся ли им увидеть его живым после матча.
Гермиона как-то странно дёрнулась.
Все это, признаться, не слишком обнадеживало. Натягивая спортивную форму, Гарри даже толком не слышал, о чем говорил Вуд.
Пока Гарри переодевался, Рон и Гермиона нашли свободные места на трибуне и сели рядом с Невиллом. Тот никак не мог понять, почему у них такой мрачный и озабоченный вид и зачем они принесли с собой на игру свои волшебные палочки.
Фред и Джорд посмотрели друг на друга, играя бровями, смеясь, как кони.
Гарри не знал о том, что они тайком от него ежедневно практиковали Обезноживание — то самое заклятие, которое наложил на Невилла Малфой. Эта прекрасная идея пришла им в голову одновременно как раз в тот день, когда Гермиона расколдовала Невилла. Они были готовы наслать проклятие на Снейпа в тот самый момент, когда им хоть на мгновение покажется, что тот хочет причинить вред Гарри.
— Значит, не забудь, надо произносить «Локомотор Мортис», — прошептала Гермиона, когда Рон спрятал свою палочку в рукав.
— Я помню, — отрезал Рон. — Не будь занудой!
Тем временем в раздевалке Вуд отвел Гарри в сторону.
— Не хочу давить на тебя, Гарри, но сегодня нам, как никогда, нужно, чтобы ты поймал снитч как можно раньше. Нам надо закончить игру прежде, чем у Снейпа будет шанс нас засудить.
— Там вся школа собралась! — высунувшись за дверь, прокричал Фред Уизли. — Даже… Будь я проклят, если это не сам Дамблдор пожаловал на игру!
Сердце Гарри подпрыгнуло в груди и сделало двойное сальто.
Джеймс-Сириус мысленно зааплодировал такому описанию.
— Дамблдор? — выдохнул он, бросаясь к двери, чтобы лично убедиться, что это правда.
Но Фред не шутил. Гарри отчетливо увидел в толпе зрителей серебряную бороду.
Малфой удивился: как это можно разглядеть в огромной толпе что-то определённое?
Гарри чуть не расхохотался во весь голос — ему стало так легко, что он мог бы сейчас воспарить безо всякой метлы. Он был в безопасности. Снейп не осмелится причинить ему вред в присутствии Дамблдора. Наверное, именно потому Снейп выглядел таким раздосадованным, когда команды вышли на поле.
— Я понял, что зря поступился принципами.
Даже Рон заметил с трибуны, что Снейп вне себя.
«А когда он в себе?» — подумал было Блэк.
— Никогда не видел его таким злобным, — прошептал Рон, обращаясь к Гермионе. — Смотри, они начинают. Ой!
Кто-то сзади ударил Рона по затылку. Разумеется, это оказался Малфой.
— О, Уизли, извини, я тебя не заметил.
На лице Малфоя была издевательская усмешка. Стоявшие рядом с ним Гойл и Крэбб тоже ухмылялись.
Драко тихо, медленно, не делая резких движений, поджал колени и съёжился.
— Интересно, как долго Поттеру удастся удержаться на метле на этот раз? — громко спросил Малфой, зная, что Рон, Гермиона и Невилл прекрасно его слышат. — Кто-нибудь хочет поспорить? Может, ты, Уизли? Хотя да, спорить-то тебе не на что…
— Малфой, это низко даже для тебя, — высказал Фред.
Рон не ответил, он внимательно смотрел на поле, где Снейп только что наказал Гриффиндор штрафным очком за то, что Джордж Уизли отбил бладжер в его направлении.
На лице Лили появилось скептическое выражение.
Гермиона, которая сидела, положив руки на колени и скрестив все пальцы, не сводила глаз от Гарри. Тот кружил над остальными игроками, оглядываясь по сторонам в поисках своего Мяча.
— Кажется, я понял, по какому критерию в Гриффиндор набирают сборную по квиддичу — громко заявил Малфой несколько минут спустя, когда Снейп снова наказал Гриффиндор штрафными очками, причем абсолютно без повода.
— Жалость — вот чем они там руководствуются. Вот возьмем Поттера — он сирота. Возьмем близнецов Уизли — они абсолютно нищие. Так что странно, что они не взяли в команду тебя, Долгопупс, — ведь у тебя начисто отсутствуют мозги.
— Драко!
— Я понял, мама, п-прости, — тихо вымолвил он.
Невилл густо покраснел, но все-таки нашел в себе силы повернуться к Малфою.
— Я стою десятка таких, как ты, понял? — пробормотал он, запинаясь.
Малфой, Крэбб и Гойл покатились со смеху. Невилл неуверенно посмотрел на Рона. Рон почувствовал его взгляд, но просто не мог отвести глаза от происходившего на поле.
— Разберись с ним сам, Невилл, — шепнул он.
— Знаешь, Долгопупс, если бы мозги были из золота, ты бы все равно был беднее Уизли, а это показатель, — не успокаивался Малфой.
Рон так переживал за Гарри, что нервы его были напряжены до предела.
— Я предупреждаю тебя, Малфой, — прорычал он, на секунду отворачиваясь от поля. — Еще одно слово…
— И что?
— И то.
— Рон! — вдруг воскликнула Гермиона. — Смотри на Гарри!..
Гарри внезапно устремился вниз, красиво войдя в пике, на которое зрители отреагировали аплодисментами, восторженными воплями и изумленными криками. Гермиона вскочила с места, не понимая, что происходит, а Гарри пулей несся к земле.
— Тебе повезло, Уизли, кажется, Поттер заметил на поле мелкую монетку! — растягивая слова, произнес Малфой.
Слизеринец всё больше и больше вызывал отвращение у гриффиндорцев.
Рон не выдержал. И прежде чем Малфой понял, что происходит, Рон уже сидел на нем, придавливая его к земле. Невилл несколько мгновений колебался, а потом кинулся ему на помощь.
— Давай, Гарри! — завопила Гермиона, глядя, как Гарри летит, набирая скорость, прямо на Снейпа.
Лили немало испугалась.
Она уже поняла, что это он сам направил метлу вниз, и нервное напряжение сменилось ликованием. Она даже не замечала, что позади нее идет ожесточенная борьба и по земле катается клубок из пяти тел, из которого беспрестанно вылетают поднятые кулаки и доносятся звуки ударов и вскрики.
Сириус тихо засмеялся.
А там, в небе над полем, Снейп как раз разворачивал свою метлу, в последний момент заметив что-то золотое, просвистевшее мимо его головы, а в следующую секунду пролетевший мимо профессора Гарри вышел из пике, победно вскинув руку, в которой был зажат снитч.
Джеймс резко дёрнул сжатыми кулаками руками на себя.
Трибуны взорвались криками и аплодисментами: они никогда не видели, чтобы снитч поймали в самом начале игры. Похоже было, что Гарри Поттер установил рекорд.
— Это да.
— Рон! Рон! Где ты?! Игра закончилась! Гарри выиграл! Мы выиграли! Гриффиндор вышел на первое место! — радостно вопила Гермиона, подпрыгивая на сиденье, а потом кинулась обнимать сидевшую перед ней Парвати Патил.
Гарри, спустившись, спрыгнул с метлы. Он никак не мог поверить в то, что произошло. Ему все удалось, и игра закончилась, не продлившись и пяти минут. Гарри оглянулся, услышав позади крики: на поле выбегали болельщики Гриффиндора. И тут он заметил приземляющегося неподалеку Снейпа. Лицо его было белым, а губы плотно сжаты. Гарри ощутил, как на его плечо опустилась чья-то рука, и, обернувшись, увидел над собой улыбающегося профессора Дамблдора.
— Великолепная игра, — негромко, чтобы его мог слышать только Гарри, произнес Дамблдор. — Рад, что ты не переживаешь из-за этого зеркала… Что ты продолжаешь жить и радоваться жизни… Прекрасно…
Снейп в ярости сплюнул на землю.
Некоторое время спустя Гарри в одиночестве вышел из раздевалки, собираясь отнести свой «Нимбус-2000» в специальное помещение, предназначенное для хранения метел. Кажется, он никогда в жизни не чувствовал себя таким счастливым. Сегодня он сделал то, чем мог гордиться, и никто больше не мог сказать, что Гарри Поттер — это всего лишь известное имя.
Лили-Луна пожала плечами.
Вечерний воздух никогда не пах так сладко. Гарри шел по мокрой траве, прокручивая в голове события последнего часа, слившиеся в одно счастливое мгновение. Он видел, как все бросаются его поздравлять, как он взлетает в воздух, подбрасываемый десятками рук, как вдали радостно прыгает Гермиона,
— Я не прыгала, — возмутилась она.
как машет ему Рон, у которого почему-то идет из носа кровь.
Гарри медленно, чуть направляя вверх, повернул в его сторону голову, заканчивая небольшим наклоном-вопросом.
Гарри дошел до домика на холме, в котором хранились метлы. Ему некуда было торопиться, и он стоял там, глядя по сторонам, а затем посмотрел на замок, окна которого отсвечивали красным в лучах заходящего солнца. Гарри вернулся мыслями к игре. Итак, теперь сборная Гриффиндора опережала всех в чемпионате. Он сделал то, что должен был сделать, он показал этому Снейпу…
И кстати о Снейпе… Из замка быстро выскользнула темная фигура, лицо ее было закрыто капюшоном. Некто, кто очень не хотел, чтобы его видели, быстро шел в сторону Запретного леса. Мысли о квиддиче и недавней победе вылетели у Гарри из головы. Он узнал эту хромающую походку. Это был Снейп, он тайком пробирался в лес, пока вся школа ужинала в Главном зале, — пробирался с какой-то целью…
— Гарри-сыщик снова в деле.
Снейп прикрыл глаза.
Гарри одним прыжком оказался на метле и поднялся в небо. Бесшумно скользя над замком, он заметил, как Снейп переходит у опушки леса на бег и исчезает среди деревьев. И Гарри устремился вслед за ним.
Люпин накрыл ладонью лицо, что-то бормоча и качая головой. Вечером в запретный лес?!..
Лес был такой густой, что Гарри не видел, куда именно пошел Снейп. Он летал над лесом кругами, постепенно снижаясь, едва не касаясь верхних веток деревьев, как вдруг услышал голоса. Гарри спланировал туда, откуда они доносились, и бесшумно приземлился на верхушку бука. Он аккуратно спустился, уселся на толстой ветке и, крепко сжимая в руках метлу, уставился вниз, пытаясь разглядеть Снейпа.
Снейп ледяным взглядом посмотрел на него.
И наконец увидел его. Снейп стоял прямо под ним на темной поляне, но он был не один. С ним был профессор Квиррелл. Гарри не видел выражения его лица, но слышал, что Квиррелл заикается еще больше, чем обычно, а значит, он ужасно нервничал. Гарри напряг слух и затаил дыхание.
—…Н-н-не знаю, п-почему вы ре-ре-решили в-встретиться именно здесь, С-С-Северус?
— О, я просто подумал, что это очень личный разговор, — произнес Снейп ледяным тоном. — Ведь никто, кроме нас, не должен знать о философском камне — уж по крайней мере школьникам слышать наш разговор совсем ни к чему.
Гарри нагнулся: он никак не мог разобрать, что лопочет в ответ Квиррелл. Но тут Снейп снова оборвал его.
— Вы уже узнали, как пройти мимо этого трехголового зверя, выращенного Хагридом?
— Н-н-но, С-С-Северус…
— Вам не нужен такой враг, как я, Квиррелл, — угрожающе произнес Снейп, делая шаг к заикающемуся профессору.
— Я… Я н-не п-понимаю, о ч-чем в-вы…
— Вы прекрасно знаете, о чем я говорю. — В голосе Снейпа звучала холодная ирония.
Внезапно поблизости громко заухала сова, и Гарри от неожиданности чуть не упал с ветки. Он изо всех сил пытался удержаться на ней и явно пропустил часть разговора, потому что когда Гарри снова обрел равновесие, Снейп уже заканчивал свой, судя по всему, продолжительный монолог.
— …насчет ваших фокусов. Я жду.
— Н-но я н-не… — запротестовал Квиррелл.
— Очень хорошо, — оборвал его Снейп. — В ближайшее время мы снова встретимся — когда вы все обдумаете и наконец решите, на чьей вы стороне.
— Очень подозрительный диалог, — сказал Том, — Однако шпион из вас никудышный.
Снейп закутался в мантию, накинул на голову капюшон, повернулся и ушел. Было уже почти совсем темно, но Гарри отчетливо видел Квиррелла, застывшего посреди поляны. Профессор, похоже, был ужасно напуган.
Бродяга фыркнул — конечно тут будешь напуган, когда Нюниус будет трясти над твоим лицом своими грязными жирными патлами и уродским носом, да и лицом.
— Гарри, ты где был? — завизжала Гермиона, вместе с Роном поджидавшая его у входа в замок
— Победа! Ты выиграл, мы выиграли! — завопил Рон, хлопая Гарри по спине. — Я подбил Малфою глаз. А Невилл в одиночку кинулся на Крэбба и Гойла, представляешь?!
— Не слишком осмотрительно.
Правда, сейчас он в больнице, но мадам Помфри говорит, что с ним все в порядке и что он все время твердит, что еще покажет Малфою и его друзьям. Все наши сейчас в башне, ждут тебя, чтобы начать праздник. Фред и Джордж пробрались на кухню и утащили несколько тортов и кучу всякой еды.
— Забудь об этом, — почти беззвучно прошептал Гарри. — Давайте найдем пустую комнату, мне надо кое-что вам рассказать…
Он завел их в одну из комнат и, убедившись, что там нет Пивза, плотно закрыл дверь и начал свой рассказ.
— Так что мы не ошиблись, решив, что речь идет о философском камне, — спустя какое-то время подытожил он. — А теперь Снейп пытается заставить Квиррелла помочь ему завладеть камнем. Он спрашивал Квиррелла, знает ли тот, как пройти мимо Пушка. И еще он сказал Квирреллу что-то про его фокусы. Я думаю, что камень охраняет не только Пушок, но и самые разные заклинания. Возможно, Квиррелл наложил несколько своих заклятий против Темных сил, и Снейпу надо узнать, как развеять эти чары…
— Поттер, вы, как всегда, решили попытаться мыслить логически, но, увы, отсутствие каких-либо зачатков логики вас подвело.
— То есть ты хочешь сказать, что камень будет в безопасности до тех пор, пока Квиррелл не сломается под напором Снейпа? — встревоженно спросила Гермиона.
— Тогда максимум через неделю камень исчезнет, — мрачно заключил Рон.
— Вы идиоты!
= часть 19 глава 14 Дракон по имени Норберт =
— Драко, твоя очередь.
— Отойди от меня, Уизли, — Малфой демонстративно протер книгу. — Глава четырнадцатая, — важно объявил он в своей обычной манере растягивая слова.
Нарцисса ледяным взглядом на секунду глянула на него.
— Дракон по имени Норберт.
— Дракон!?-понеслось со всех сторон.
Лили и Нарцисса мысленно схватились за сердце.
— Так дракон все-таки был? — Макгонагалл была в шоке.
— А вы мне не поверили, профессор, — немного обиженно сказал чтец.
«Какая репутация...» — подумала женщина.
— Так, цербер — есть, дракон — есть, кто там ещё был? — на удивление спокойно спросил Уран.
— Акромантул и василиск, — Том о чем-то сосредоточенно думал.
Однако, судя по всему, Квирелл оказался храбрее, чем они думали.
— Это я был храбрее, чем ты думал, да, Северус? — ехидно спросил Волдеморт
— Да, мой Лорд.
Тот сузил глаза.
Шли недели, профессор становился все бледнее и тоньше, но было непохоже, чтобы он сломался. Всякий раз, проходя по коридору третьего этажа, Гарри, Рон и Гермиона прикладывали ухо к двери, за которой начиналась запретная территория, и по доносившемуся оттуда рычанию заключали, что пока все в порядке.
— И что вы там хотели услышать, Поттер?
Это подтверждал и Снейп, который неизменно пребывал в привычном для него отвратительном настроении.
— С каких это пор оно для тебя привычное, Сев? — спросила Лили.
— С тех самых, Лили, с тех самых.
Друзья прониклись к Квирреллу глубоким уважением, и Гарри, сталкиваясь с профессором в коридорах, ободрительно улыбался ему, а Рон начал заступаться за Квиррелла, делая замечания тем, кто посмеивался над заиканием профессора.
Вспомнив об этом, у друзей появилось такое ощущение, как будто их облили ушатом грязи.
Что касается Гермионы, то, в отличие от Гарри и Рона, она думала не только о философском камне.
— Надо же, — удивилась Макгоногалл.
— Тётя Гермиона всегда такая, — сказала Лили Луна.
— Роза мне как-то жаловалась, что мама ей составляет расписание в начале года, — поддержал сестру Альбус.
Многие посочувствовали девочке.
— А кто мама Розы? — осторожно поинтересовалась Гермиона.
— Тетя Гермиона, кто ещё?-удивился Джеймс Сириус.
Девушку передернуло.
Она начала составлять расписание подготовки к экзаменам, заявив, что им всем необходимо повторить всю программу, и наложила заклинание на свои записи, пометив разными цветами темы для каждого из занятий.
— Гермиона, да до экзаменов еще целая вечность, — в один голос запротестовали Гарри и Рон.
— Всего десять недель,
Римус поперхнулся. Сколько? Это очень много, для первого курса.
— отрезала Гермиона. — Это совсем не вечность, а для Николаса Фламеля это вообще как одна секунда.
— А причём тут Фламель? — повернув ладони вверх, недоумённо спросил Малфой-младший.
— А для нас, стало быть, вообще один миг, — сказал Том.
— Интересная теория, — согласился Уран, — Хотя после третей тысячи лет, начинаешь понимать истинный смысл фразы "Не думай о секундах свысока..." , хотя когда она появилась, мне было уже почти десять тысяч.
— Но нам не по шестьсот лет, — напомнил ей Рон. — И зачем нам все повторять, тем более тебе, ведь ты и так все знаешь?
— Зачем повторять?! — Гермиона прямо-таки задохнулась от возмущения. — Ты что, с ума сошел? Ты понимаешь, что для того, чтобы перейти на второй курс, нам надо сдать экзамены? Это очень важно, нем нужно было начать повторять еще в прошлом месяце! И как я об этом забыла!
— Гермиона, за такое количество времени ты всё забудешь. Нет, я не говорю, что надо за день начинать готовиться, — поспешила пояснить Лили девушке, увидев негодование, смешанное с возмущением в её глазах. — Я имею ввиду, что, если каждый день не повторять это, то к экзамену ты просто-напросто всё забудешь. Да и излишняя переподготовка тоже не улучшит ситуацию. Да, ты за все эти месяцы вызубришь задания, всю информацию, но не боишься ли ты, что, придя на экзамен, ты, сама того не ожидая, забудешь всё это? — добавила она.
Профессор Макгонагалл согласилась.
Гермиона недоумённо посмотрела на неё. Разве не она начала их готовить к экзамену за три месяца до начала?
— Мисс Грейнджер, вас в классе много, а времени — нет. Пока каждому объяснишь, пока отработаешь... А если учесть, что на этом учебный год не заканчивается, и, что помимо тех, прошедших знаний, вы должны ещё и оставшиеся изучить...
Преподаватели, судя по всему, рассуждали также, как и Гермиона. Они буквально завалили учеников домашними заданиями, и потому пасхальные каникулы по сравнению с рождественскими оказались совсем невеселыми. Да и как можно расслабиться, когда рядом с тобой Гермиона вслух повторяет двенадцать способов применения крови дракона.
— На первом курсе не проходят способы применения крови дракона, мисс Грейнджер, — одёрнув мантию, медленно и холодно сказал профессор Снейп.
или отрабатывает технику движений волшебной палочки. Зевая и недовольно постанывая, Гарри и Рон проводили большую часть своего свободного времени в библиотеке, пытаясь одновременно повторять пройденное и изучать новое.
— А у нас в этом году СОВ, — вспомнил Рон.
И только после этого понял, что зря он. Блеск, панический блеск в глазах Гермионы не увидел бы только слепой.
— Никогда в жизни этого не запомню!
— А запоминать и не надо, просто представь, где или как это можно использовать или же просто представь картинку, и, поверь мне, так у тебя будет больше шансов сдать, — дал совет Джеймс.
— наконец взорвался Рон, отшвыривая перо и с тоской уставившись в окно библиотеки. Его можно было понять, в первые за несколько месяцев выдался по настоящему приятный день. Небо было ярко-голубым, как незабудка, а в воздухе плавало предчувствие лета. Гарри, искавший белый бадьян в книге «Тысяча волшебных растений и грибов», оторвал глаза от страниц, только когда Рон неожиданно громко воскликнул:
— Хагрид! Что ты здесь делаешь?
— Где? — глупо спросил Сириус.
Хагрид, похоже, пытался скрыться от них за полками,
Сарказм виднелся на лицах всех.
но понял, что его увидели, вышел оттуда и, шаркая, двинулся к ним. Он не стал подходить слишком близко, а руки держал за спиной, словно что-то прятал от Гарри и Рона.
«Лучше так не делать, больше шансов, что заметят, чем держать книгу открыто» — подумалось Джинни.
Великан в шубе из кротового меха явно не вписывался в здешнюю обстановку и, похоже, сам понимал, что привлекает к себе внимание, хотя всячески старался этого избежать. И казалось, что он совершенно не рад встрече.
— Хагрид и не рад встрече? Странно... Хотя, всё может быть...
Гарри с опаской посмотрел на МакГонагалл.
— Я так., э-э... посмотреть зашел, — пробормотал Хагрид, отводя глаза.
Гарри и Рон насторожились.
— А вы-то тут чего? Неужто все Николаса Фламеля ищете?
Вид у Хагрида тут же стал очень подозрительный.
— Да мы уже давным-давно узнали, кто он такой, — важным голосом произнес Рон.
— Господи, зачем вы всё это говорите,?... — недоумевала Лили.
— И мы знаем, что охраняет пес, — это философский...
— Боже... — качала головой она.
А Рон, Гермиона и Гарри и вправду задумались, а зачем?
Хагрид зашипел, прикладывая палец к губам и быстро оглядываясь по сторонам.
— Ты чего... чего об этом кричишь, что с тобой случилось-то?
— Кстати, мы кое о чем хотели тебя спросить, — сказал Гарри. — Скажи, кто и что, кроме Пушка, охраняет камень?
— Да тихо вы! — снова прошипел Хагрид. — Не надо тут об этом. Вы ко мне попозже загляните... ну.. чтобы... э-э... что-то рассказать, обещать не буду, но тут... ну... об этом вообще нельзя, школьникам такое знать не надо. А то кто-нибудь подумает, что вы от меня все узнали, да! А я-то здесь ни причем!
— Ага, — сказал Снейп, — мы так и поняли.
—Тогда увидимся позже, — произнес Гарри, и Хагрид побрел прочь из библиотеки.
— Интересно, что он там прятал за спиной? — задумчиво спросила Гермиона.
— Хочешь сказать, что это может быть связано с философским камнем? — поинтересовался Гарри.
— Ему-то это зачем?
— Пойду посмотрю, в какой секции он был, -произнес Рон.
Он явно устал от занятий. Через пару минут он уже вернулся с тяжелой стопкой книг в руках.
— Драконы! — прошептал он. — Хагрид искал что-то о драконах. Вот, смотри: «Разновидности драконов, обитающих в Великобритании и Северной Ирландии» и «Пособие по разведению драконов: от яйца до адского чудовища».
— Ну вот. Теперь у вас и дракон будет, остались акромантул и василиск, — подвёл итог Том.
Гарри и Рон нервно переглянулись.
— Хагрид всегда хотел иметь дракона. Он сам мне сказал в тот день, когда мы с ним познакомились, — заметил Гарри.
— Но это противозаконно,
— Противозаконно — не значит строго запрещено, — усмехнулся Джеймс-Сириус, — а значит можно, но только очень осторожно.
— удивился Рон. — Разведение драконов было запрещено Конвенцией магов тысяча семьсот девятого года, это всем известно.
— Насколько я помню, — сказал Уран, — Верховный совет объединения раз пять принимал подобные постановление.
— Измаила они никогда не останавливали, — печально вздохнул Том.
Если мы будем разводить драконов, маглы узнают о нашем существовании! К тому же драконов все равно нельзя приручить, и они очень опасны. Ты бы видел ожоги, которые получил Чарли в Румынии, изучая диких драконов.
— Но в Британии драконов конечно же нет? — с надеждой спросил Гарри.
— Ха, надейся! — фыркнул сам себе парень.
— Конечно есть. — Рон посмотрел на него так, словно Гарри сморозил какую-то глупость. — Обыкновенные валлийские зеленые и черные гебридские. Сказать по правде, Министерство магии кучу сил тратит на то, чтобы спрятать их от маглов. Нашим приходится накладывать заклятия на маглов, которые столкнулись с драконами, чтобы они навсегда забыли об этой встрече.
— Интересно, что задумал Хагрид? — с любопытством произнесла Гермиона.
— Надеюсь, нас не привлекут за соучастие? — шёпотом, немного сконфуженно спросила Гермиона у друзей.
Час спустя они подошли к хижине Хагрида и с удивлением отметили, что занавески на окнах задернуты. А Хагрид впустил их в хижину, только убедившись, что это именно они. И тут же закрыл за ними дверь.
Внутри стояла ужасная жара. Несмотря на то что на улице было тепло, в камине ярко горел огонь. Хагрид приготовил им чай и предложил бутерброды с мясом горностая, но они, не колеблясь, отказались от этой экзотической еды.
— Ну так что... вы вроде спросить чего хотели? — первым начал разговор Хагрид.
—Да, — согласился Гарри, решив, что не стоит ходить вокруг да около. — Мы хотели узнать, не расскажешь ли ты нам, что охраняет философский камень... кроме Пушка.
— Заклинания его охраняют, точнее охраняли, — фыркнула МакГонагалл.
Хагрид неодобрительно посмотрел на него.
— Не, не расскажу, — категорично произнес он. — Во-первых, я и сам не знаю. Ну, а во-вторых, вы и так уж много всего... э-э... разведали, ни к чему вам больше знать. Да я, если б знал даже, все равно б не сказал, да!
— Но сказал же, — подавил смешок Рон.
А насчет камня — так он ведь здесь не просто так, его из «Гринготтса» чуть не украли... ну., я так думаю ты уж сам все понял. А вот как вы про Пушка разведали — убей не пойму.
— Перестань, Хагрид! Конечно, ты не хочешь нам рассказывать, но ведь ты знаешь, ты обо всем знаешь, что здесь происходит. — В голосе Гермионы была неприкрытая лесть, и борода Хагрида зашевелилась. Великан улыбался, пусть улыбка и была скрыта волосами.
— Мы просто хотим знать, кто накладывал заклятия, которые должны помешать похитить камень. Нам так интересно, кому — кроме тебя, конечно — доверяет профессор Дамблдор.
Хагрид горделиво выпятил грудь. Гарри и Рон с уважением посмотрели на Гермиону.
— Ну... эта... думаю, не будет ничего, если я вам скажу — В голосе попавшегося на лесть Хагрида не было и оттенка сомнения.
— Да, совсем ничего, - с сарказмом произнёс Снейп.
— Значит, так… Он у меня Пушка одолжил, это раз. А потом кое-кто из профессоров заклятия накладывал... Профессор Стебль, профессор Флитвик, профессор МакГонагалл, — произнося очередное имя, Хагрид загибал палец. — Профессор Квиррелл... и сам Дамблдор, конечно. А, вот еще чего забыл. Точно, про профессора Снейпа.
— Снейп? — одновременно вырвалось у всех троих.
— Вы опять?!
— Ты не поверишь, крёстный, Хагрид здесь сказал точно так же.
— Вы чего, опять про это? Кончайте, ладно? — Хагрид отмахнулся от них. — Да как вы не поймете — Снейп... ну, помогает камень охранять, зачем ему его воровать-то?
Гарри знал, что Рон и Гермиона думают о том о чем и он. Если Снейп принимал участие в охране камня, значит, он мог легко узнать, какие именно заклинания наложили другие профессора. Похоже, Снейп уже выведал все, что ему надо, кроме того, заклинание, которое наложил Квиррелл, и еще...
— Ведь только ты знаешь, как пройти мимо Пушка, правда, Хагрид? — взволнованно спросил Гарри. — И ты ведь никому об этом не расскажешь, верно? Даже никому из преподавателей?
— Да ни одна живая душа не знает, вот как!
— Но мы-то быстро узнали, — наклонился к другу Гарри.
— Относительно, — поправила их Гермиона.
Кроме меня- э-э... и Дамблдора, конечно, — гордо заявил Хагрид.
— Что ж, хоть это хорошо, — пробормотал Гарри, обращаясь к своим спутникам. — Слушай, Хагрид, может, откроем окно? Тут у тебя задохнуться можно...
— Извини, Гарри, но никак нельзя, — поспешно ответил Хагрид и покосился на горевший в камине огонь. Гарри, поймав его взгляд, тоже заглянул в камин.
— Хагрид! Что это?! — воскликнул он.
Присутствующие уже приготовились услышать о драконе.
Ответ не требовался — он уже знал, что это. В самом центре пламени, прямо под висящим над огнем чайником, лежало огромное черное яйцо.
МакГонагалл сделала жест рука-лицо.
— Хагрид, ты с ума сошел! — зло воскликнула она, не ожидая услышать ответа.
— Тот случай, когда я с вами полностью согласен, Минерва, — сказал Северус.
— Ещё в детстве! — донеслось с дальний кровати
— Ты его подставил, Реддл! — Гарри вскочил на ноги.
— Тихо Гарри! — Джинни испугано схватила своего парня за руку, так как это было чистым безумием — накинуться на Волдеморта одному, да и не факт, что с палочкой.
— А что ты на моем месте бы сделал, а, Поттер?! — ошарашил он ответом.
Том вскинул руку, сверкнула молния, вслед за ней грянул гром.
— Товарищ Поттер, товарищ Реддл, прекратить балаган! В следующей книге мы подробно разберём этот вопрос, и все желающие смогут высказаться, цивилизованно! — сделал он огромный акцент на последнее слово.
— А... это... — Хагрид нервно подергал себя за бороду. — Ну... это...
— Где ты его взял, Хагрид? — поинтересовался Рон, встав перед камином на колени и внимательно рассматривая яйцо.
— Интересный вопрос, — протянул Ремус.
— Ведь оно, должно быть, стоит целую кучу денег.
— Да выиграл я его, — признался Хагрид. — Вчера вечером и выиграл. Пошел вниз, в деревню, посидел там... ну... выпил. А тут незнакомец какой-то, в карты ему сыграть охота. Хотя, если по правде, так он... э-э... даже рад был, что яйцо проиграл, — видать, сам не знал, куда его девать-то.
— Или знал, — прошептал Скорпиус.
— А что ты будешь делать, когда из него вылупится Дракон? — поинтересовалась Гермиона.
— Ну, я тут читаю кое-что. — Хагрид вытащил из-под подушки толстенную книгу — Вот в библиотеке взял — «Разведение драконов для удовольствия и выгоды». Старовата, конечно, но там все про это есть. Яйцо в огне надо держать, вот как! Потому что драконихи на яйца огнем дышат, согревают их так. А когда он... ну… вылупится, надо ему раз в полчаса ковшик цыплячьей крови давать и... э-э... бренди еще туда доливать надо. А вон смотрите — это как яйца распознавать. Это, что у меня — это норвежского горбатого, редкая штука, так вот.
Хагрид явно был очень доволен собой, но Гермиона его радости не разделяла.
— Хагрид, ты ведь живешь в деревянном доме, — трагическим голосом произнесла она.
Но Хагрид ее не слушал.
Что, в принципе, не удивительно. Особенно, когда дело касается магических животных и их разведения.
Он что-то напевал себе под нос, помешивая кочергой дрова в камине.
Теперь у Гарри и его друзей появилась новая забота — их беспокоила судьба Хагрида, если кто-нибудь узнает, что он незаконно укрывает у себя дракона.
— Я уже даже забыл, что такое спокойная жизнь, — вздохнул Рон.
— И не вспоминайте, Уизли, дальше её не будет, — убедила его Чёрная мышь.
Вечер за вечером они просиживали над домашними заданиями, которые становились все больше и больше.
Студенты и одна курсантка болезненно вздохнули — очень уж знакомая ситуация.
А Гермиона сначала составила программу повторения пройденного для себя, а теперь готовила такую же для них.
— Боже упаси!.. — медленно, состроив испуганно-противившееся чем-то лицо, произнёс Альбус.
Гарри и Рона это сводило с ума. Как-то за завтраком Букля принесла Гарри записку от Хагрида. В записке было всего два слова: «Он вылупляется».
Рон предложил прогулять травологию и после завтрака тут же отправиться прямиком к Хагриду.
— Отличная идея! — сарказму, лившемуся из уст Лили не было конца.
Но Гермиона и слышать об этом не хотела.
— Да послушай, Гермиона, мы, может, больше никогда в жизни такого не увидим, — укорил ее Рон.
— Нам нельзя пропускать занятия, у нас могут быть проблемы,
— Вас всего лишь-то отругают, ну, может, баллы вычтут или назначат отработку, что вряд ли, но не более, — ответил девочке Джеймс.
а когда кто-нибудь узнает про Хагрида, вообще такое начнется... И если мы еще там рядом окажемся, тогда все...
— Заткнитесь, — прошептал Гарри.
Малфой, проходивший мимо в паре метров от них, вдруг застыл и прислушался. Теперь можно было только гадать, услышал он что-то или нет — и если да, то как много.
— Всё я слышал, я не глухой, — презрительно фыркнул он.
Но выражение лица Малфоя Гарри очень не понравилось. Рон и Гермиона спорили всю дорогу до травологии, и в конце концов Гермиона согласилась сбегать к Хагриду после урока. Когда наконец из замка донесся звонок, они побросали совки и лопатки, которыми ковырялись в земле, выскочили из оранжереи и поспешно бросились к опушке леса. Открывший им Хагрид был весь красный от возбуждения.
— Он почти вылез! — прошептал Хагрид, заталкивая их внутрь.
В воздухе повисло ожидание.
Яйцо, испещренное глубокими трещинами, лежало на столе. Внутри что-то двигалось, стуча по скорлупе. Они придвинули стулья к столу и сели затаив дыхание. Внезапно раздался треск, яйцо развалилось пополам и на стол выпал маленький дракончик.
— Ой, — прошептали Джинни и Лили-Луна.
Его нельзя было назвать симпатичным. Гарри подумал, что он напоминает скомканный черный зонтик. Он был ужасно тощий, топорщащиеся на спине крылья казались непомерно большими для такого тела. Морда у дракончика была длинная, с широкими ноздрями, пробивающимися бугорками рогов и выпученными оранжевыми глазами. Дракончик чихнул, из ноздрей вылетело несколько искр.
— Ну разве не красавчик? — проворковал Хагрид.
Он вытянул руку, чтобы погладить своего любимца по голове. Дракончик молниеносно раскрыл пасть и лязгнул острыми клыками, пытаясь ухватить Хагрида за палец.
— Вот умный малыш! Сразу узнал свою мамочку! — восхитился Хагрид
— Хагрид, а как быстро растут норвежские горбатые драконы? — озадаченно поинтересовалась Гермиона.
— Очень быстро, — сказала МакГонагалл.
Хагрид открыл было рот, чтобы ответить, но внезапно побледнел и, вскочив на ноги, метнулся к окну.
— Что случилось? — крикнул Гарри, хотя уже знал ответ.
— Кто-то в окно заглядывал, а я, как назло, занавески неплотно задвинул,
— Похоже, его не слишком волновало, раскроют ли его, — подвёл итог Реддл.
— сокрушенно выговорил Хагрид. — Мальчишка какой-то... вон, убегает.
Гарри подскочил к двери и распахнул ее. Даже на расстоянии он легко узнал убегавшего. Гарри тяжело вздохнул. Теперь о существовании дракона знали не только они трое, но и Малфой.
— Так странно читать про самого себя.
Поттер посмотрел на него насмехающееся-вопросительным взглядом.
Всю следующую неделю Малфой, завидев Гарри, Рона и Гермиону неприятно улыбался, и его улыбка их нервировала. Большую часть свободного времени они проводили в полумраке хижины Хагрида, пытаясь урезонить великана.
— Отпусти его, — настаивал Гарри. — Выпусти его на волю. — Не могу. — Хагрид покачал головой.
— Он же маленький совсем. Он умрет один.
— Не умрёт, — медленно начал Люциус, — Драконы — рептилии, они не заботятся о потомстве. Соответственно, инстинкт выживания у них очень сильно развит.
Они посмотрели на дракончика. За неделю он стал раза в три длиннее. Из его ноздрей беспрестанно вырывались клубы дыма. Однако Хагрид, кажется, этого не замечал. Судя по всему он вообще забыл обо всем, в том числе и об обязанностях лесника, и если и выходил из хижины, то только за продовольствием для своего подопечного. По полу хижины, заваленному птичьими перьями, перекатывались пустые бутылки из-под бренди.
— Я ему имя придумал — Норберт. — Хагрид смотрел на дракона влюбленными глазами.
— Он меня уже знает... смотрите вот. Норберт! Норберт! Где твоя мамочка?
Волдеморт вспомнил Арагога.
— Он рехнулся, — прошептал Рон, наклонившись к уху Гарри.
— Хагрид, — громко позвал Гарри. — Еще две недели, и Норберт не будет помещаться в твоей хижине. А к тому же, возможно, у нас нет в запасе и двух дней! Малфой в любой момент может донести на тебя Дамблдору!
Хагрид закусил губу.
— Я... Я ж понимаю, что навсегда его здесь оставить не могу, но и бросить его не могу... нельзя так.
— Совсем как наша мама, — видно было, что Фреду не очень было приятно осознавать сей факт.
Гарри вдруг резко повернулся к Рону.
— Чарли! — воскликнул он.
— Ну вот, теперь и ты рехнулся, — спокойно отреагировал тот. — Меня зовут Рон, ты забыл?
— Да нет, я про Чарли, твоего старшего брата, который изучает драконов в Румынии. Мы можем отправить Норберта к нему. Ведь Чарли сможет о нем позаботиться, а когда Норберт вырастет, он отпустит его на волю!
— Гениально! — завопил Рон. — Как тебе идея, Хагрид?
Идея Хагриду не понравилась, но после долгих уговоров и убеждений великан согласился послать Чарли сову. Видимо, в глубине души надеясь, что ответ придет не скоро, а может, и не придет вообще.
Следующая неделя тянулась необычайно медленно. В среду когда все ушли спать, Гарри и Гермиона все еще сидели в Общей гостиной, дожидаясь Рона. На часах было уже двенадцать, когда они услышали какой-то шорох. Через мгновение из ниоткуда появился Рон, сбросивший с себя мантию-невидимку. Он был у Хагрида, помогая тому кормить Норберта, который теперь десятками поедал дохлых крыс.
— Он меня укусил! — Рон вытянул руку, обмотанную окровавленным носовым платком. — Я теперь, наверное, несколько дней даже перо не смогу держать.
— К вашему сведению, Уизли, укус почти любого дракона ядовит, — язвительно сказал Снейп.
Если честно, более жуткого зверя, чем дракон, я в жизни не видел, а Хагрид с ним возится так, словно это маленький пушистый кролик. Вы представьте только: Норберт меня укусил, а Хагрид мне еще выговаривать начал за то, что я его малютку испугал.
Близнецам это не понравилось.
А когда я уходил, он ему колыбельную пел.
В темное окно внезапно постучали.
— Это Букля! — воскликнул Гарри, кидаясь к окну, чтобы впустить сову — Она принесла ответ.
Гарри, Рон и Гермиона положили письмо на стол и склонились над ним.
Дорогой Рон! Как у тебя дела? Спасибо за письмо.
Я буду счастлив, взять норвежского горбатого дракона. Но доставить его сюда будет непросто. Я думаю, лучше всего будет переслать его с моими друзьями, которые прилетят навестить меня на следующей неделе. Проблема в том, что никто не должен видеть, как они перевозят дракона, — ведь это незаконно. Будет идеально, если вы сможете привести дракона на самую высокую башню замка Хогвартс в субботу в полночь. Тогда они успеют добраться до Румынии до наступления утра.
Пришли мне ответ как можно быстрее.
С любовью, Чарли.
Гарри, Рон и Гермиона задумчиво посмотрели друг на друга.
— У нас есть моя мантия-невидимка, — медленно произнес Гарри, правильно истолковав сомнения друзей. — Думаю, она вполне сможет спрятать нас с Роном и Норберта — так что все получится.
Гарри произнес это так спокойно просто для того, чтобы успокоить друзей, на самом деле у его плана имелись серьезные изъяны. Хотя бы потому, что Норберт мог запросто прожечь мантию.
— Вот именно, — Джеймс очень переживал за семейную реликвию, да и за сына.
Да и заткнуть ему пасть, чтобы он не издал ни звука, было нереально. Но к его облегчению, Рон и Гермиона согласно кивали. И это свидетельствовало о том, насколько трудной и изматывающей была для них вся последняя неделя. Потому что теперь они были готовы на самый безумный вариант, лишь бы избавиться от Норберта. И от Малфоя.
— От меня вы никогда не избавитесь, — пытаясь состроить зловещую гримасу и голос, громко прошептал парень.
И тут произошло то, чего никто не ожидал.
— Что? — хором спросили все.
Наутро укушенная рука Рона раздулась, вдвое увеличившись в размерах.
— То есть, — медленно начал Джордж, — ты не показал её мадам Помфри?
— Могли возникнуть вопросы, — оборонился Рон.
Фред изогнул бровь.
— Мадам Помфри никогда не задаёт вопросов откуда и почему, а главное, как.
Рон никак не мог решить, не будет ли слишком рискованным поход к мадам Помфри: ведь она, наверное, могла сразу определить, что это укус дракона.
— Конечно, — Снейп смотрел куда-то в потолок.
Однако спустя несколько часов выбора у Рона уже не было. Рука позеленела. Похоже, что клыки Норберта были ядовитыми.
— Я предупреждал.
Гарри и Гермиона, примчавшиеся в больничное крыло в конце дня, застали Рона в ужасном состоянии.
— Это не только из-за руки, — прошептал Рон. — Хотя ощущение такое, что она вот-вот отвалится. Тут ко мне зашел Малфой — сказал мадам Помфри, что пришел забрать книгу, которую мне дал, а на самом деле, чтобы надо мной поиздеваться. Он угрожал, что расскажет мадам Помфри, кто укусил меня на самом деле. Я-то ей сказал, что это собака, но не знаю, поверила ли она. Не надо было мне его бить тогда на матче — он ведь именно за это нам теперь мстит.
— Должен же я был отомстить.
— И как, отомстил? — немного насмешливо спросила Нарцисаа.
— Нууу..., тогда все пошло немного не по плану.
Гарри и Гермиона попытались успокоить Рона.
— В субботу в полночь все закончится, — напомнила ему Гермиона, но почему-то Рона это совсем не обрадовало. Более того, он вдруг вскочил на кровати, и лицо его покрылось потом.
— В субботу в полночь! — сипло повторил он. — Я только сейчас вспомнил: Малфой забрал у меня книгу, чтобы мадам Помфри ему поверила, что он приходил именно за ней. А в этой книге лежало письмо от Чарли! Так что теперь он все знает...
Сириус покачал головой — это полный писец!
Гарри и Гермиона даже не успели ничего сказать по этому поводу. В палату вошла мадам Помфри и выпроводила их, заявив, что Рону необходимо поспать.
— Менять планы уже поздно, — заявил Гарри, когда они с Гермионой вышли из палаты. — Мы не успеем послать Чарли еще одну сову, а другого шанса избавиться от Норберта может и не представиться. Нам придется рискнуть. А к тому же у нас есть мантия-невидимка, и вот о ней Малфой ничего не знает.
— Ага, — согласилась Гермиона, — вот только попались мы без мантии-то, — Гарри, к коему она обращалась, печально кивнул.
Когда они пришли к хижине Хагрида, чтобы рассказать тому о случившемся, у дверей хижины с грустным видом сидел Клык — его хвост был замотан тряпками. А Хагрид даже не впустил их внутрь, а разговаривал с ними, высунувшись в окно.
— Не пущу я вас... Норберт тут расшалился, — объяснил он. — Но ничего такого... уж я-то с ним справлюсь.
Когда Гарри закончил свой рассказ, глаза Хагрида наполнились слезами, хотя, возможно, дело было в том, что именно в этот момент Норберт ухватил его за ногу.
— А-а-а! — вдруг взревел Хагрид, но тут же выдавил из себя кривую улыбку.
Судя по всему, он не хотел, чтобы Гарри и Гермиона забеспокоились еще больше.
— Ничего страшного... куснул меня за сапог, просто, он же ребенок всего-навсего.
Ребенок ударил хвостом в стену, и хижина заходила ходуном.
— Ни фига себе ребёнок! — сказал Том.
— Формально ребёнок, другой вопрос что...
Гарри и Гермиона пошли обратно к замку, думая про себя, что дождаться субботы будет нелегко.
Когда пришел момент прощания с Норбертом, Гарри и Гермиона наверняка посочувствовали бы Хагриду, если бы так не беспокоились за успех операции. Правда, ночь была темной и облачной, но они уже немного опаздывали, потому что им с Гермионой пришлось задержаться в замке. А все из-за Пивза, увлеченно игравшего в теннис с самим собой в холле первого этажа и заставившего их ждать до тех пор, пока игра ему не наскучила. Хагрид уже упаковал Норберта в огромный деревянный ящик.
— Я там ему кучу крыс запихнул и бренди тоже приготовил, чтоб не проголодался по пути, — произнес Хагрид приглушенным голосом. — Я ему еще туда плюшевого мишку положил, чтоб он по дороге не скучал.
— Это он зря, — сказал Фред.
— Особенно бренди, — поддержал брата Джордж.
Из ящика доносились странные звуки: Гарри показалось, что как раз в этот момент плюшевому мишке отрывали голову.
Сириус тихо засмеялся.
— Прощай, Норберт! — срывающимся голосом выдавил из себя Хагрид. — Мамочка никогда тебя не забудет!
«Мамочка» и Хагрид просто не укладывались в голове.
Гарри и Гермиона встали по обе стороны ящика и набросили на себя мантию. Позже они бы и сами не смогли объяснить, как им удалось доволочь ящик до замка. Была уже почти полночь, когда они втащили ящик на первый этаж, и, немного передохнув, снова подхватили его и двинулись по темным коридорам. Каким-то чудом им удалось подняться сначала по одной лестнице, потом по другой. Даже тот факт, что Гарри уже хорошо изучил замок и знал кратчайший путь к цели, не облегчал их ношу.
— Почти пришли! — тяжело выдохнул Гарри, утирая пот, когда они оказались в коридоре под самой высокой башней.
Они уже снова подхватили ящик, настроившись на последнее усилие, когда в коридоре раздался какой-то шум. Забыв, что они невидимы, они резко отступили в тень, вглядываясь в темные очертания двух борющихся друг с другом людей. И вдруг зажглась лампа. Профессор МакГонагалл в ночной рубашке из клетчатой шотландки и с сеточкой для волос на голове крепко держала за ухо вырывающегося Малфоя.
— Вас ждет дисциплинарное наказание! — вскричала она, увидев, кто перед ней. — И двадцать штрафных очков! Как вы посмели ходить по школе посреди ночи?!
— Вы не понимаете, профессор! — визжал Малфой. — Гарри Поттер — он скоро будет здесь! С драконом!
— Что за чушь! — возмутилась профессор МакГонагалл. — Как вы смеете мне лгать?! Идемте, Малфой, а утром я поговорю о вас с профессором Снейпом!
— Извините меня, мистер Малфой, — сказала профессор МакГонагалл, сверля глазами своих учеников.
Гермиона подняла бровь, то есть, за... Но, быстро вспомнив, что про это они ещё не читали, угомонилась.
После того, что случилось, почти отвесная винтовая лестница, ведшая на башню, показалась им чем-то просто несерьезным. И уже через несколько минут они оказались на свежем воздухе и, сбросив с себя мантию, перевелили дух. Гермиона вдруг начала приплясывать.
— Малфоя ждет наказание! — радостно выкрикнула она. — Я так счастлива, что даже петь хочется!
— А ещё про меня гадости говоришь, Грейнджер, а сама-то...
Грейнджер посмотрела на него взглядом а-ля «отстань», скажем так.
— Не надо, — посоветовал Гарри, хотя настроение у него тоже было просто прекрасное. Наверное, они странно смотрелись со стороны – уставшие, мокрые, улыбающиеся своим мыслям.
— Мерлин!— Гермиона спрятала лицо в руки, поняв, как двусмысленно это звучит.
Стоявший между ними ящик, наверное, тоже смотрелся странно — особенно если учесть, что он сильно покачивался из стороны в сторону. Возможно, Норберту тоже стало весело. Десять минут спустя из темноты спланировали четыре метлы. Друзья Чарли оказались веселыми людьми и к транспортировке Норберта отнеслись, как к забавному приключению. Тем более, что они уже все продумали и захватили с собой специально изготовленное для этого случая крепление. Когда еще минут через десять метлы поднялись в воздух, между ними висел большой деревянный ящик. Гарри и Гермиона проводили его глазами, а когда он пропал из виду, пошли вниз по винтовой лестнице. На душе у них было легко. Норберт улетел, Малфой им больше не угрожал и разве могло что-нибудь омрачить их радость?
Ответ поджидал их у подножия лестницы. Как только они спустились по ней, из мрака вынырнуло лицо Филча.
— Так-так-так, — прошептал он. — Кажется, у нас серьезные проблемы.
Гарри только сейчас понял, что мантия-невидимка осталась на крыше.
— Да... Не завидую я тебе, — прошептал Джеймс.
— Зае...шибись, — поправился Блэк, увидив взгляд Лили и МакГонагалл.
= часть 20 глава 15 Запретный лес =
— Ну что, слово главному герою, — сказал Том. — Мистер Поттер, прошу.
Гарри взял книгу.
— Это так странно, читать про самого себя. Глава пятнадцатая, запретный лес.
— Что вы там делали? — одновременно спросили Лили и Нарцисса.
МакГонагалл прикрыла глаза, если бы она знала...
Наверное, ничего хуже с Гарри приключиться просто не могло. Филч прямиком повел их на первый этаж, в кабинет профессора МакГонагалл, где они молча сидели, ожидая появления профессора. Гермиона дрожала и едва сдерживала слезы.
— Я всерьёз боялась, что нас исключат.
Гарри судорожно пытался придумать подходящее оправдание и какую-нибудь невероятную историю, объяснявшую их ночное бдение, но каждая новая версия была слабее предыдущей.
— В таких случаях надо говорить правду, — посоветовал Том.
Похоже, они влипли в серьезную переделку. И сожалеть о том, что он забыл мантию на башне, было уже поздно. Гарри не видел, как они смогут оправдаться перед профессором МакГонагалл, к тому же они не просто бродили посреди ночи по школе, но были пойманы спускающимися из самой высокой башни, куда вообще запрещалось подниматься, кроме как на уроки астрономии. А если профессор выяснит про Норберта и найдет на крыше мантию, то Гарри и Гермионе придется паковать свои чемоданы — в этом сомнений не было. Однако Гарри зря думал, что ничего хуже и придумать нельзя. Он ошибался. Потому что наконец появившаяся в кабинете профессор МакГонагалл вела за собой Невилла.
— Он-то чего там забыл?! — громко спросил Сириус.
— Гарри! — завопил Невилл, словно забыл о присутствии преподавателя. — Я пытался вас разыскать и предупредить, я услышал, как Малфой рассказывает своим дружкам, что поймает вас ночью, когда вы будете с дра...
Гарри яростно замотал головой, показывая Невиллу чтобы тот немедленно замолчал, но профессор МакГонагалл это заметила. Вид у нее был такой, что стоит ей выдохнуть воздух, изо рта ее ударит столб огня — такой, какой Норберту и не снился.
Джинни незаметно прыснула.
— Я никогда бы не поверила, что вы способны на такой поступок, — медленно выговорила она. — Мистер Филч сказал, что вы поднимались на астрономическую башню. Сейчас час ночи. Объяснитесь.
В первый раз за все время своего пребывания в школе Гермиона не нашла что ответить. Она застыла, как статуя, глаза опустились и уткнулись в пол.
— Кажется, я понимаю, что происходит, — произнесла наконец профессор МакГонагалл, не дождавшись ответа. — Не надо быть гением, чтобы догадаться. Вы скормили Драко Малфою идиотскую историю про дракона, рассчитывая, что он посреди ночи выйдет из спальни и наткнется на кого-то из преподавателей.
— Вообще нет, профессор, — тихо шепнул Гарри.
Что ж, я уже его поймала. Видимо, вы полагаете, что это смешно, что не только Малфой клюнул на вашу историю, но и Невилл Долгопупс?
— Мне в голову не пришло, что это правда.
Гарри поймал взгляд Невилла и попытался сказать ему без слов, что это неправда, потому что вид у Невилла был ошеломленный и оскорбленный. Гарри было жаль неуклюжего беднягу Невилла, ведь он, такой пугливый и нерешительный, нашел в себе силы, чтобы выйти ночью из спальни и попробовать найти Гарри, чтобы предупредить его.
— Это омерзительно! — заключила профессор МакГонагалл. — Подумать только — четверо учеников бродят ночью по школе! Раньше такого никогда не случалось!
— Да ладно! — не согласились с ней Джеймс, Сириус, Ремус и ... Северус.
— Не считая вас, — согласилась декан Гриффиндора.
Альбус и Скорпиус переглянулись. Видимо, профессор ещё ничего не знает о них и Джеймсе.
Я думала, что вы куда разумнее, мисс Грейнджер. А что касается вас, Поттер, я думала, что принадлежность к факультету Гриффиндор значит для вас куда больше. Что ж, вы все трое будете наказаны — да, и вы тоже, мистер Долгопупс, ничто не дает вам права ходить по школе посреди ночи, тем более сейчас, когда это особенно опасно. Кроме дисциплинарного наказания, вы получаете пятьдесят штрафных очков.
— Пятьдесят? — с трудом выдохнул Гарри.
С таким штрафом Гриффиндор терял свое первенство в Кубке школы — первенство, установлению которого он лично способствовал во время последнего матча по квиддичу.
— Пятьдесят очков каждый, — добавила профессор МакГонагалл, шумно выдыхая воздух — ноздри ее длинного тонкого носа широко раздувались.
— Это вы круто, конечно, — неожиданно вступился Снейп.
— Профессор, пожалуйста... — взмолилась Гермиона
— Вы не можете... — подхватил Гарри.
— Не говорите мне, что я могу и чего не могу, вы поняли, Поттер?! А теперь возвращайтесь в спальню. Мне никогда в жизни не было так стыдно за Гриффиндор!
Минус сто пятьдесят очков. Теперь факультет Гриффиндор оказывался на последнем месте. Возможно, он еще мог выиграть Кубок по квиддичу, но в соревновании между факультетами ему не победить. И все из-за того, что они потеряли сто пятьдесят очков за одну ночь. Гарри казалось, что сердце его вот-вот разорвется на части, потому что шансов исправить ошибку не было.
— Было бы из-за чего переживать,-хмыкнул Фред.
Гарри не спал всю ночь. Он слышал, как плачет в подушку Невилл, но не знал, как его успокоить. Он знал, что Невилл, как и он сам, больше всего боится рассвета. А точнее, того, что случится, когда весь факультет узнает, что они сделали. Поначалу никто не понял, что произошло, и, глядя на огромную доску, на которой фиксировались очки факультета, все подумали, что это ошибка. Такого просто не могло быть — ну представьте, как может получиться, что утром у факультета стало на сто пятьдесят очков меньше, чем было вечером?
— Меня чуть не побили, — вспомнил Драко, — И это только за двадцать очков.
— У тебя же Крэбб и Гойл есть! — удивился Рон.
— Вот поэтому и чуть.
Но уже через час после подъема все выяснилось — что во всем виноват Гарри Поттер, знаменитый Гарри Поттер, член сборной команды по квиддичу и герой двух последних матчей. Он и еще двое глупых первоклашек. Гарри, еще вчера бывший самым популярным учеником школы и всеобщим любимцем, в одно мгновение превратился в самого презираемого и ненавидимого.
— Но от этого не менее популярного, — заметил Люциус.
Даже школьники с факультетов Пуффендуй и Когтевран резко изменили свое отношение к нему, потому что всем хотелось, чтобы Слизерин наконец уступил школьный Кубок кому-то другому. Куда бы Гарри ни пошел, на него показывали пальцами и во весь голос, даже не пытаясь перейти на шепот, произносили в его адрес всякие обидные слова.
Никому из мародёров такого обращения к сыну одного из них не понравилось.
Только школьники из Слизерина при виде Гарри начинали рукоплескать и громко выкрикивать: «Мы твои должники, Поттер!» Поддерживал его только Рон.
— Вот увидишь, через несколько недель все об этом забудут, — успокаивал он Гарри. — Фред и Джордж за то время, пока они здесь, получили тонны штрафных очков, а их все равно все любят.
— Не говоря уж про нас, — Джеймс, как мог, поддерживал сына.
— Но они ведь никогда не получали по минус сто пятьдесят очков за один раз? — грустно спросил Гарри.
— Ну, в общем, нет, — признался Рон.
— Вообще был случай когда мы на четверых набрали двести очков, — сказал Ремус.
— Сто восемьдесят пять, Лунатик, сто восемьдесят пять, — поправил Сириус.
— Это потому, что меня пожалели.
Было слишком поздно для того, чтобы как-то исправить свою ошибку, но Гарри все равно поклялся себе ни во что не ввязываться. Пора было заканчивать с ночными похождениями и слежкой за Снейпом.
— Давно пора.
Гарри было так стыдно за свой проступок что он даже пошел к Вуду и предложил отчислить его из сборной по собственному желанию.
— Наиглупейшее решение, — сухо прокомментировал Том.
— Отчислить?! — громовым голосом переспросил Вуд — И что нам это даст? Если мы не будем выигрывать в квиддич, как же нам тогда зарабатывать очки?
Но даже квиддич потерял для Гарри свою привлекательность. На тренировках с ним никто не разговаривал, а если кто-то был вынужден обратиться к нему, то называл его просто ловцом. Гермиона и Невилл тоже страдали. Но хотя с ними, как и с Гарри, никто не разговаривал, им пришлось куда легче, чем ему, потому что они не были такими известными личностями. Однако Гермиона даже перестала, вопреки своему обыкновению, привлекать к себе внимание на уроках. Она сидела, опустив голову, и молча выполняла задания. Гарри был почти рад, что до экзаменов осталось не так уж много времени. Подготовка к экзаменам и повторение пройденного помогали ему хоть ненадолго отвлечься от случившегося.
Лили слабо улыбнулась.
Гарри, Рон и Гермиона после ужина возвращались в Общую гостиную, садились втроем и занимались до поздней ночи, запоминая составы сложнейших зелий, заучивая наизусть заклинания и контр-заклинания, зазубривая даты волшебных открытий и восстаний гоблинов. Однако, когда до экзаменов осталась примерно неделя, решимость Гарри не вмешиваться ни во что его не касающееся подверглась серьезному испытанию. Как-то днем, возвращаясь в одиночестве из библиотеки, он услышал подозрительно знакомое хныканье, доносившееся из соседнего кабинета. Подойдя поближе, он услышал из-за двери голос Квиррелла.
— Нет-нет... пожалуйста, не начинайте снова.
Волдеморт в который раз мысленно проклинал себя за то, что связался с этим недоумком.
Похоже было, что кто-то угрожает Квирреллу. Гарри огляделся и бесшумно приблизился вплотную к двери.
— Хорошо, хорошо. — В голосе Квиррелла звучали слезы.
В следующую секунду Квиррелл вылетел из кабинета, поправляя свой тюрбан. Гарри чудом успел отскочить в сторону, и профессор даже не заметил его. Квиррелл был бледен и выглядел так, словно сейчас разрыдается. Гарри дождался, пока тот удалится, и заглянул в комнату. Там никого не было, но зато в противоположном конце кабинета имелась вторая дверь, распахнутая настежь. Гарри уже направился к ней, но тут вспомнил о своем намерении не лезть в чужие дела. Он стал свидетелем странного разговора, и это очень беспокоило его. Он готов был поспорить с кем угодно хоть на десяток философских камней, что это Снейп вышел через другую дверь.
— Поттер, ваш долг передо мной стремительно увеличивается, — хмыкнул зельевар, — Ваша метла, десяток философских камней...
А судя по тому что Гарри успел услышать, Снейп своего добился. Потому что было похоже, что Квиррелл сдался и рассказал то, что от него требовали. Гарри развернулся и пошел обратно в библиотеку, где Гермиона проверяла познания Рона в астрономии.
— Значит, Снейп все из него вытянул! — заключил Рон, когда Гарри рассказал об услышанном. — И теперь он знает, как снять наложенное Квирреллом заклинание против Темных сил...
— Да, но остается Пушок, — напомнила Гермиона.
— Возможно, Снейп сам узнал, как пройти мимо него, и ему уже не нужно выведывать это у Хагрида, — предположил Рон, обводя взглядом окружавшие их тысячи книг. — Я уверен, что в одном из этих томов написано, как приструнить гигантского трехголового пса. Так что мы будем делать, Гарри?
У Рона заблестели глаза — похоже, ему снова захотелось приключений.
— На свою пятую точку, — вставила Маккошка.
Но не успел Гарри открыть рта, чтобы ему ответить, как в разговор встряла Гермиона
— Мы пойдем к Дамблдору, — категорично заявила она.
— Отличное решение! — одобрили Минерва, Римус и Лили.
— Надо было давным-давно к нему пойти. А если мы попытаемся сделать что-нибудь самостоятельно, то наверняка опять попадемся, и тогда нас точно выгонят из школы.
— И испортите великому интригану всю игру.
— И именно поэтому вы не будете исключены. Он вам просто не даст.
— Но у нас нет доказательств! — возразил Гарри. — Квиррелл слишком напуган, чтобы подтвердить нашу версию. А Снеггу достаточно просто сказать, что он не знает, как в Хэллоуин тролль попал в замок, и что он даже близко не подходил к третьему этажу. И кому, как вы думаете, поверят? Ему или нам? К тому же ни для кого не секрет, что мы его ненавидим. И Дамблдор решит, что мы все это придумали, чтобы Снейпа уволили. Филч никогда нам не поможет — даже если он обо всем догадывается. Филч слишком дружен со Снейпом, да к тому же я уверен, что Филч только обрадуется, если нас отчислят из школы. И не забывайте — мы ничего не знаем о философском камне и Пушке. Если выяснится, что мы знаем, то нам слишком многое придется объяснять.
Гермиона согласно кивнула, но у Рона было свое мнение.
— Если мы проведем небольшое расследование... — начал он.
— Нет, — тихо, но весомо произнес Гарри. — Хватит с нас расследований.
Он притянул к себе карту Юпитера и начал изучать названия его лун.
— Я вас не узнаю, Поттер, вы впервые за год взялись за ум! — эмоционально всплеснул руками зельевар.
— Что за крики, что за шум – это мы взялись за ум, — пропел кто-то из котов.
На следующее утро за завтраком Гарри, Невиллу и Гермионе принесли записки. Во всех было написано одно и то же:
Для отбытия наказания будьте сегодня в одиннадцать часов вечера у выхода из школы. Там вас будет ждать мистер Филч. Проф. М. МакГонагалл
— Клянусь, я не знала куда они пойдут, — оправдывалась Макгногалл под возмущёнными, а то и гневными взглядами родителей. А ведь это они ещё не знают, куда именно пойдут их дети...
Гарри совсем забыл, что из-за набранных им штрафных очков ему придется отбывать наказание.
Сириус был немного удивлён, что их наказали сразу двумя наказаниями. Обычно, такого не происходит.
Он ждал, что Гермиона запричитает: мол, из-за этого они потеряют целую ночь занятий. Но она промолчала. Как и Гарри, она не сомневалась, что заслужила наказание.
Снейп не поверил своим ушам. Гриффиндорцы, признающие, можно сказать, свою неправоту... Таким людям, как Снейп, сложно было в это поверить.
В одиннадцать часов вечера они попрощались с Роном и спустились вниз. Филч был уже там вместе с Малфоем. Гарри даже забыл о том, что Малфой тоже наказан.
— Идите за мной, — скомандовал Филч, зажигая лампу и выводя их на улицу. А потом зло усмехнулся.
— Готов поспорить, что теперь вы серьезно задумаетесь, прежде чем нарушить школьные правила. Если вы спросите меня, я вам отвечу, что лучшие учителя для вас — это тяжелая работа и боль... Жалко, что прежние наказания отменили. Раньше провинившихся подвешивали к потолку за запястья и оставляли так на несколько дней.
— Так можно и запястье, а то и руку вывихнуть или же сломать, — со знанием дела не согласилась с Филчем Лили-младшая.
У меня в кабинете до сих пор лежат цепи. Я их регулярно смазываю на тот случай, если они еще понадобятся... Ну все, пошли! И не вздумайте убежать, а то хуже будет.
— Садист, — шепнула Лили.
Они шли сквозь тьму — света от лампы Филча хватало ровно настолько, чтобы увидеть, что у тебя под ногами. Невилл беспрестанно чихал, а Гарри гадал, какое именно наказание их ждет. Должно быть, это было что-то ужасное, иначе Филч так бы не радовался.
- Филч всегда радуется, когда кого-то из учеников наказывают, - ответил ему Сириус.
В небе светила яркая луна, но на нее все время наплывали облака и погружали землю во мрак. Вдруг впереди показались огоньки. Гарри понял, что они приближаются к хижине Хагрида. А потом послышался и голос великана.
— Это ты там, что ли, Филч? Давай поживее, пора начинать.
У Гарри словно камень с души свалился. Если наказание заключалось в том, чтобы выполнить какую-то работу под руководством Хагрида, это было просто великолепно.
Должно быть, испытанное им облегчение нарисовалось на его лице, потому что Филч издевательски произнес:
— Полагаю, ты думаешь, что вы тут развлекаться будете с этим придурком? Нет, ты не угадал, мальчик. Вам предстоит пойти в Запретный лес. И я сильно ошибусь, если скажу, что все вы выйдете оттуда целыми и невредимыми...
Лили медленно выпрямилась, бесшумно втягивая в себя воздух и при этом поднимая немного вверх голову, сев чуть-чуть сгорбившись. Взгляд был у неё не из добрых.
— В лес? — переспросил он, и голос у него был совсем не такой самоуверенный, как обычно. — Но туда нельзя ходить ночью! Там опасно. Я слышал, там даже оборотни водятся.
— Уже не водятся, - отмахнулся Ремус.
Невилл крепко ухватил Гарри за рукав и судорожно глотнул воздух.
— Ну вот, какой ты рассудительный стал. — В голосе Филча была радость. — Об оборотнях надо было думать прежде, чем правила нарушать.
Из темноты к ним вышел Хагрид, у его ног крутился Клык Хагрид держал в руке огромный лук, на его плече висел колчан со стрелами.
— Наконец-то, — произнес он. — Я уж тут полчаса как жду. Гарри, Гермиона, как дела-то у вас?
— Я бы на твоем месте не был с ними так дружелюбен, Хагрид, — холодно сказал Филч. — В конце концов, они здесь для того, чтобы отбыть наказание.
—А, так вот чего ты так опоздал-то? — Хагрид смерил Филча суровым взглядом. — Все лекции им читал небось, ага? Не тебе этим заниматься, понял? А теперь иди, нечего тебе здесь делать.
— Я вернусь к рассвету... и заберу то, что от них останется.
Блэк фыркнул — сквиб умеет нагнетать обстановку.
— Филч неприятно ухмыльнулся и пошел обратно к замку, помахивая лампой. Малфой, проводив его полным испуга взглядом, повернулся к Хагриду.
— Я в лес не пойду, — заявил он, и Гарри обрадовался, услышав в его голосе страх.
— Пойдешь, если не хочешь, чтобы из школы выгнали, — сурово отрезал Хагрид. — Нашкодил, так теперь плати за это.
— Но так нельзя наказывать... мы ведь не прислуга, мы школьники, — продолжал протестовать Малфой. — Я думал, нас заставят сто раз написать какой-нибудь текст или что-то в этом роде. Если бы мой отец знал, он бы...
— Он бы тебе сказал, что в Хогвартсе делать надо то что велят, — закончил за него Хагрид.
— Я полностью согласен с Хагридом, — сказал Люциус.
Драко внутри съёжился.
— Тексты он, понимаешь, писать собрался! А кому от того польза? Ты чего-то полезное теперь сделать должен — или выметайся отсюда. Если думаешь, что отец твой обрадуется, когда тебя завтра увидит, так иди обратно и вещи собирай. Ну давай, чего стоишь?
Малфой не двинулся с места. Он бросил на Хагрида яростный взгляд, но тут же отвел глаза.
— Значит, с этим закончили, — подытожил Хагрид. — А теперь слушайте, да внимательно, потому как опасная это работа — то, что нам сегодня сделать нужно. А мне не надо, чтоб с кем-то из вас случилось что-нибудь. За мной пошли.
Хагрид подвел их почти вплотную к лесу и, высоко подняв над головой лампу, указал на узкую тропинку, терявшуюся среди толстых черных стволов. Гарри почувствовал, как по его коже побежали мурашки, и ему очень хотелось верить, что во всем виноват налетевший ветерок.
— Вон смотрите... пятна на земле видите? — обратился к ним Хагрид. — Серебряные такие, светящиеся? Это кровь единорога, так вот. Где-то там единорог бродит, которого кто-то серьезно поранил. Уже второй раз за неделю такое. Я в среду одного нашел, мертвого уже. А этот жив еще, и надо нам с вами его найти, беднягу. Помочь или добить, если вылечить нельзя.
— Я понимаю, что вы были тогда не в лучшем состоянии, товарищ Реддл, — начал Том, — но заниматься такими вещами под носом у Дамблдора?!
«Квирелл - идиот!» — мысленно выругался Реддл.
— А если то, что ранило единорога, найдет нас? — спросил Малфой, не в силах скрыть охвативший его ужас.
— Нет в лесу никого такого, кто б вам зло причинил, если вы со мной да с Клыком сюда пришли,
Римус вопросительно поднял бровь. Разве?..
— заверил Хагрид. — С тропинки не сходите — тогда нормально все будет. Сейчас на две группы разделимся и по следам пойдем... в разные стороны, потому как их тут... ну... куча целая, следов. И кровь повсюду. Он, должно быть, со вчерашней ночи тут шатается, единорог-то... а может, и с позавчерашней.
— Хагрид сам себе противоречит, причем два раза.
— Я хочу вести собаку! — быстро заявил Малфой, глядя на внушительные собачьи клыки.
— Хорошо, но я тебя предупрежу: псина-то трусливая, — пожал плечами Хагрид. — Значит, так, Гарри и Гермиона со мной пойдут, а ты, Малфой, и ты, Невилл, с Клыком будете. Если кто находит единорога, зеленые искры посылает, поняли? Палочки доставайте и потренируйтесь прямо сейчас... ага, вот так. А если кто в беду попадет, тогда пусть красные искры посылает, мы сразу на помощь придем. Ну все, поосторожнее будьте... а сейчас пошли, пора нам.
В лесу царили тьма и тишина. Они углубились в него, и вскоре тропа разделилась. Гарри, Гермиона и Хагрид пошли налево, а вторая группа двинулась направо. Они шли абсолютно молча, шаря глазами по земле. Лунный свет, пробивающийся сквозь кроны деревьев, освещал пятна голубовато-серебристой крови, покрывшие опавшую листву. Гарри заметил, что Хагрид выглядит очень озабоченным.
— Может, это волк-оборотень убивает единорогов? — спросил Гарри.
— Не, у него для этого скорости маловато, — отмахнулся Хагрид.—Да и не по силам ему… ну... с единорогом справиться — он же волшебный, и могучий вдобавок.
— Это если с большим... А вот с детёнышем можно. Но нападение на него ой как чревато...
Вообще не пойму, кто такое мог сделать, и не слышал никогда, чтобы кто-то единорога убил.
Они прошли мимо поросшего мхом пня. Гарри услышал шум воды, должно быть, поблизости был ручей. На извилистой тропинке то здесь, то там виднелись пятна крови.
— Ты в порядке, Гермиона? — прошептал Хагрид. — Не волнуйся, найдем мы его скоро... не мог он с такой-то раной далеко уйти. Найдем, а там уж… БЫСТРО ЗА ДЕРЕВО, ОБА!
Хагрид схватил в охапку Гарри и Гермиону и, сойдя с тропинки и сделав несколько шагов в сторону, поставил их под высоченный дуб. А сам выхватил из колчана стрелу и натянул тетиву лука, готовясь выстрелить. Вокруг стояла полная тишина, но постепенно Гарри начал различать какие-то звуки. Похоже, кто-то крался к ним по опавшей листве, кто-то, одетый в волочившуюся по земле мантию. Хагрид пристально смотрел туда, откуда доносился звук, но через какое-то время звук исчез.
— Так я и знал, — прошептал Хагрид. — Бродит тут кое-кто, кому здесь делать нечего.
— Волк-оборотень? — спросил Гарри.
— Поттер, я пошутил, а ты повторяешь...
«Да конечно!...»
— Не, не он... и не единорог, — мрачно ответил Хагрид. — Ладно, пошли за мной, и поосторожнее. Давайте.
Они медленно двинулись дальше, вслушиваясь тишину. И вдруг уловили какое-то движение на видящейся впереди опушке.
— Кто там? — крикнул Хагрид. — Покажись — или стрелять буду!
Из темноты вышло нечто непонятное — то ли человек, то ли лошадь. До пояса это был человек с рыжими волосами и бородой, но от пояса начиналось лоснящееся, каштанового цвета лошадиное тело с длинным рыжеватым хвостом.
— Кентавру оружием в морду лучше не тыкать, — сказал Уран.
— Если, конечно, его использовать не собираешься, — добавил Том.
Гарри и Гермиона от удивления раскрыли рты.
— А, это ты, Ронан. — В голосе Хагрида послышалось облегчение. — Как дела-то?
Хагрид подошел к кентавру и пожал ему руку.
— Добрый вечер, Хагрид, — приветствовал его Ронан. Голос у него был низкий и полный печали. — Ты хотел меня убить?
— Да нет... я ж не знал, что это ты, а сейчас... ну, особо осторожным надо быть, — пояснил Хагрид, кивнув на свой лук. — Что-то плохое по этому лесу бродит. Да, забыл совсем... это Гарри Поттер, а это Гермиона Грейнджер. Школьники наши, из Хогвартса. А это Ронан. Он кентавр.
— Мы заметили, — слабым голосом ответила Гермиона.
— Добрый вам вечер, — обратился к ним кентавр. — Значит, вы школьники? И много вы уже выучили в школе?
Гарри дернул Гермиону за рукав, боясь, что она сейчас начнет хвастаться.
— Я тогда говорить с трудом могла.
Но необходимости в этом не было, поскольку кентавр произвел на нее слишком сильное впечатление.
— Немножко, — робко ответила Гермиона.
— Немножко. Что ж, это уже кое-что. — Ронан вздохнул, откинул голову и уставился в небо. — Марс сегодня очень яркий.
— Кентавры и небо — вечная история.
— Ага, — подтвердил Хагрид, тоже посмотрев вверх. — Слушай, Ронан, а я так даже рад, что мы тебя встретили. Мы тут единорога ищем раненого, ты не видел ничего?
Ронан медлил с ответом. Какое-то время он не мигая смотрел в небо, а потом снова вздохнул.
— Всегда первыми жертвами становятся невинные, — произнес он. — Так было много веков назад, так происходит и сейчас.
— Ага, — согласился Хагрид. — Так ты видел чего, а, Ронан? Необычное чего-то?
— Марс сегодня очень яркий, — повторил Ронан, словно не замечая нетерпеливого взгляда Хагрида. — Необычайно яркий.
— Да, но я-то не про Марс, а про кое-что поближе, — заметил Хагрид. — Так ты ничего странного не видел?
И снова Ронан ответил не сразу. Прошло какое-то время, прежде чем он открыл рот.
— Лес скрывает много тайн.
— Да… когда ты на нервах, не дай Бог встретить такого собеседника, — слегка улыбнулась Лили-Луна.
Звук, донесшийся из чащи, заставил Хагрида снова вскинуть лук, но это оказался второй кентавр, с черными волосами и черным телом. Вид у него был более дикий, чем у Ронана.
— Привет, Бэйн, — поприветствовал его Хагрид. — Все в порядке?
— Добрый вечер, Хагрид. Надеюсь, что и у тебя все хорошо, — вежливо ответил кентавр.
— Хорошо, хорошо. — Хагрид пытался скрыть нетерпение, но это у него плохо получалось. — Слушай, я вот тут Ронана спрашиваю не видел ли он... э-э... чего странного в последнее время? Тут единорог раненый бродит. Ты... ну… может, слышал об этом чего?
Бэйн подошел к Ронану и тоже поднял глаза к небу
— Марс сегодня очень яркий, — заметил он.
— Да слышали мы уже про Марс-то, — сердито проворчал Хагрид. — Ладно, если чего, мне сообщите. Ну все, пошли мы.
— Вряд ли они что-то сообщат, — покачал головой Джеймс.
Гарри и Гермиона двинулись за ним, оглядываясь на кентавров, пока тех не загородили деревья.
— Ну никогда кентавры эти напрямую ничего не ответят, — раздраженно заметил Хагрид. — Звездочеты проклятые! Если что поближе луны находится, это им неинтересно уже.
— А их тут много? — поинтересовалась Гермиона.
— Да хватает, — неопределенно ответил Хагрид — Они в основном друг дружки держатся, но... э-э... если мне надо чего, появляются сразу, как чувствуют. Умные они, кентавры... и знают много всего... вот только не рассказывают.
— Так ты думаешь, что тот звук, который мы слышали, прежде чем встретить Ронана, что это тоже был кентавр? — спросил Гарри.
— Разве похоже было, что копыта по земле стучат? — ответил Хагрид вопросом на вопрос. — Не, я тебе так скажу: это тот был, кто единорогов убивает. Я в лесу раньше таких звуков не слышал — так что он это.
Они шли сквозь почти сплошную черную стену деревьев. Гарри не переставал нервно оглядываться. У него было неприятное ощущение, что за ними следят. И он был очень рад тому, что рядом с ними Хагрид, а у Хагрида есть лук. Извилистая тропинка снова сделала резкий поворот, но едва они прошли его, как Гермиона ухватила Хагрида за руку.
— Хагрид, смотри! Красные искры, они в опасности!
— Здесь ждите! — проорал Хагрид. — И с тропинки ни шагу. А я вернусь скоро!
Снейп уже предвкушал как Поттер влипнет в неприятности.
Они слышали, как он ломится через заросли. А потом снова наступила тишина, только листья шелестели вокруг. Гарри и Гермионе было очень страшно. Они стояли и смотрели друг на друга, словно это поможет им не увидеть того, чего следует опасаться, а то, чего следует опасаться, не увидит их.
— Ты думаешь, они попали в беду? — прошептала Гермиона
— Если так Малфоя мне не жалко, а вот Невилл...
Белобрысый высокомерно, с долей презрения посмотрел на него.
Гарри запнулся, чувствуя свою вину.
— Он ведь оказался здесь из-за нас с тобой... Из-за меня...
Время словно застыло — минуты тянулись, как часы. Гарри ощутил, что слух его обострился до предела. Ему казалось, что он слышит каждый вздох ветра, каждый треск ветвей. А в голове его вертелись два вопроса: что произошло с Невиллом и почему так долго не возвращается Хагрид? Вскоре громкий треск оповестил о появлении Хагрида. Малфой, Невилл и Клык шли за ним. Хагрид был вне себя от ярости. Оказалось, что Малфой зашел Невиллу за спину и схватил его сзади, чтобы напугать. Невилл запаниковал и выхватил палочку.
— Драко! — Нарцисса была потрясена выходкой сына.
— Эти двое такой шум подняли, что не знаю, как нам теперь найти удастся то, зачем мы здесь, — пожаловался Хагрид. — Так, по-другому разделимся — Невилл и Гермиона со мной пойдут, а ты, Гарри, бери клыка и этого идиота.
Хагрид подмигнул Гарри и наклонился к нему.
— Ты меня извини, — прошептал он. — Но с тобой у этого дурака номер такой не пройдет... ну... чтоб напугать тебя. А нам дело надо сделать, понимаешь?
Так что Гарри пошел с Клыком и Малфоем. Они уходили все глубже в лес, и где-то через полчаса деревья окончательно преградили им путь. Гарри показалось, что пятен крови тут куда больше. Все корни деревьев были забрызганы кровью, словно несчастное создание металось здесь, обезумев от боли. Сквозь толстые ветви стоявшего перед ними древнего дуба Гарри увидел поляну.
— Смотри, — произнес он, вытягивая руку и показывая на блеск, исходивший от земли.
Они пролезли между ветвями дуба и вышли на поляну. В нескольких метрах от них лежал единорог, он был мертв. Гарри никогда не видел такой печальной и такой прекрасной картины.
Лили печально опустила брови.
У единорога были длинные стройные ноги и жемчужного цвета грива. Гарри сделал еще шаг вперед и вдруг застыл, услышав шорох. Кусты на другом конце поляны зашевелились, и из тени выступила облаченная в длинный балахон фигура с наброшенным на голову капюшоном.
Напряжение, царившее в зале, можно было потрогать.
Кто-то крался к ним, как вышедший на охоту зверь. Гарри, Малфой и Клык были не в силах пошевелиться. Однако фигура в балахоне их не замечала. Некто подошел к мертвому животному, опустился на колени и склонился над огромной рваной раной в боку единорога. И... начал пить кровь.
— Довели человека, — сказал Том.
— А-А-А-А-А!
Малфой, издав дикий крик, бросился бежать,
Рон фыркнул, посмотрев на Малфоя как на ничтожество.
Ответ последовал незамедлительно.
а вслед за ним устремился трусливый Клык. Фигура в балахоне подняла голову и уставилась на Гарри. Гарри отчетливо видел, как с невидимого лица на балахон капала кровь. Потом фигура поднялась с земли и сделала несколько быстрых шагов по направлению к Гарри. А Гарри от испуга даже не мог пошевелиться. Вдруг он ощутил, как его голову пронзила острая боль, какой раньше никогда не было: казалось, что шрам на лбу вспыхнул ярким пламенем.
Лили не на шутку перепугалась.
Полуослепший от боли, Гарри попятился назад. Внезапно сзади раздался стук копыт, и что-то огромное пронеслось мимо него, воинственно устремляясь к фигуре в балахоне. Боль была такой сильной, что Гарри упал на колени. Однако через минуту или две боль прошла так же внезапно, как и появилась. Когда Гарри наконец поднял голову, фигуры в балахоне на поляне уже не было, а над ним стоял кентавр. Не Ронан и не Бэйн — этот был моложе, у него были белокурые волосы и белое тело в черных пятнах.
— Флоренц, — тихо произнёс Гарри.
— С вами все в порядке? — спросил кентавр, помогая Гарри подняться на ноги.
— Да, спасибо, — неуверенно пробормотал Гарри. — А что это было?
Кентавр не ответил и молча посмотрел на Гарри своими поразительно синими глазами, напоминавшими бледные сапфиры. Глаза кентавра задержались на шраме Гарри, который, казалось, налился кровью и увеличился в размерах.
— Вы — сын Поттеров. — Кентавр не спрашивал, он знал, кто перед ним. — Вам лучше вернуться к Хагриду. В лесу сейчас опасно, особенно для вас. Вы умеете ездить верхом? Так будет быстрее. Кстати, меня зовут Флоренц.
Кентавр опустился на передние ноги, чтобы Гарри смог вскарабкаться на его спину.
Этому удивились даже коты.
И тут до них донесся стук копыт. На поляну вылетели Ронан и Бэйн. Они тяжело дышали, а тела их блестели от пота.
— Флоренц! — прогремел Бэйн. — Что ты делаешь? У тебя на спине человек! Тебе не стыдно? Ты что, верховая лошадь?
— Для кентавра это предел оскорбления, — заметила Макгногалл. — Впрочем, Флоренц всегда отличался необычным для кентавров человеколюбием.
— Вы разве не поняли, кто это? — спокойно спросил Флоренц. — Это сын Поттеров. Чем быстрее он покинет лес, тем лучше для него.
— Что ты ему рассказал? — прорычал Бэйн. — Запомни, Флоренц, мы поклялись не препятствовать тому, что должно случиться по воле небес. Разве движение планет не показало нам, что произойдет в ближайшее время?
Ронан нервно рыл копытом землю.
— Я думаю, Флоренц решил, что так будет лучше, — мрачно произнес он.
— Лучше?! — Бэйн от негодования взбрыкнул задними ногами. — Все происходящее не имеет к нам никакого отношения! Кентавры не должны мешать тому, что предсказано звездами! И не наше дело, подобно ослам, бегать по лесу в поисках заблудившихся людей!
Флоренц в приступе гнева поднялся на дыбы, и это произошло так внезапно, что Гарри пришлось вцепиться ему в плечи, чтобы удержаться на нем.
— Ты что, не видишь этого единорога? — яростно крикнул он, обращаясь к Бэйну. — Ты что, не понимаешь, почему его убили? Или планеты не открыли тебе эту тайну? Лично я против того, кто рыщет по лесу, и я готов помочь людям в борьбе с ним.
Флоренц резко развернулся и галопом устремился в чашу, оставив позади Ронана и Бэйна. Гарри с трудом удерживался на кентавре, но думал не о том, что может упасть, а о том, что происходит.
— Почему Бэйн так разозлился? — шепнул он, когда кентавр сбавил скорость. — И кстати... от кого вы меня спасли?
Флоренц перешел на шаг, попросив Гарри пригнуться, чтобы не удариться головой о низко растущие ветви. Он совсем не торопился отвечать на заданный вопрос. Они так долго шли в полной тишине, что Гарри решил, будто кентавр не хочет с ним разговаривать. Но когда они пробирались сквозь почти непроходимый участок леса, Флоренц вдруг остановился.
— Гарри Поттер, вы знаете, зачем нужна кровь единорога?
— Нет, — удивленно ответил Гарри, не понимая, почему кентавр задал ему такой странный вопрос. — На уроках по зельям мы использовали только толченый рог и волосы из хвоста.
— Это потому, что убийство единорога считается чудовищным преступлением, — заметил Флоренц. — Только тот, кому нечего терять и кто стремится к полной победе, способен совершить такое преступление. Кровь единорога спасает жизнь, даже если человек на волосок от смерти... Но человек дорого заплатит за это. Если он убьет такое прекрасное и беззащитное существо ради собственного спасения, то с того момента, как кровь единорога коснется его губ, он будет проклят.
— Мне к проклятьям не привыкать.
Гарри ждал, что Флоренц повернется к нему, но перед глазами его был лишь серебристый затылок кентавра.
— Но кто же решился на такое? — спросил он. — Если тебе предстоит быть навеки проклятым, то уж лучше умереть, чем убивать единорога, правда?
— Правда, — согласился Флоренц. — Но он делает это ради того, чтобы набраться сил и завладеть напитком, который полностью восстановит его силы и сделает его бессмертным... Мистер Поттер, вы знаете, что сейчас спрятано в школе?
— Философский камень, — не задумываясь, выпалил Гарри.
— И Вы, Поттер, так просто рассказали тайну? — Макгонагалл была в шоке.
— Он же меня спросил, по нему было видно, что он знает об этом, — не согласился с шоком декана парень.
— А то, что он мог специально вас об этом спросить, чтобы узнать, вы об этом не думали? — продолжала негодовать Минерва.
Гарри сомкнул губы, слегка наклонив голову вперёд.
— Ах да, конечно, он ведь не только превращает все в золото, он еще и эликсир жизни! Но я не понимаю, кому...
— Разве вы не знаете того, кто много лет ждал, пока сможет вернуть себе силы, того, кто все эти годы цеплялся за жизнь, дожидаясь своего шанса?..
Гарри показалось, что его сердце стянул железный обруч. Заглушая шорох деревьев, в ушах его прозвучали слова, сказанные ему Хагридом в ту ночь, когда они встретились: «Кое-кто говорит, что он умер. А я так считаю, что чушь все это. Думаю, в нем ничего человеческого уже не осталось — а ведь только человек может умереть».
— Вы хотите сказать, — хрипло начал Гарри. — Вы хотите сказать, что это Волан...
— Гарри! Гарри, ты в порядке?
К нему со всех ног бежала Гермиона, за ней, тяжело дыша, следовал Хагрид.
— Я в порядке, — автоматически ответил Гарри, даже не отдавая себе отчета в том, что именно говорит. — Единорог мертв, Хагрид, он лежит на поляне в глубине леса.
— Здесь я вас оставлю, — прошептал Флоренц, когда Хагрид поспешно удалился, чтобы лично увидеть единорога. — Теперь вы в безопасности.
Гарри соскользнул с его спины.
— Удачи вам, Гарри Поттер, — произнес кентавр. — И раньше случалось, что движение планет истолковывалось неправильно, даже кентаврами. Я надеюсь, что этот случай как раз один из тех. Он повернулся и исчез в лесу, а Гарри, дрожа, смотрел ему вслед.
«Конечно. Кентавры редко с кем разговаривают. Да и к тому же, такие новости…» — рассуждал Скорпиус.
Рон спал в Общей гостиной — видимо, он ждал их возвращения и незаметно для себя задремал. Когда Гарри грубо потряс его, Рон начал выкрикивать что-то про нарушения правил игры, словно ему снился матч по квиддичу. Однако через несколько секунд Рон полностью проснулся и, вытаращив глаза, слушал рассказ Гермионы и Гарри. Гарри был настолько взволнован, что не мог сидеть и ходил взад-вперед по комнате, стараясь держаться поближе к камину. Его по-прежнему бил озноб.
— Снейп хочет украсть камень для Волан-де-Морта. А Волан-де-Морт ждет в лесу... А все это время мы Думали, что Снейп хочет украсть камень, чтобы стать богатым... А Волан-де-Морт...
— Не произноси это имя! — испуганным шепотом попросил Рон.
Казалось, он боится, что Волан-де-Морт может их услышать.
Реддл усмехнулся. Порой, а точнее часто, ему нравилось, как люди боятся произносить даже его имя. Это доставляло ему наслаждение. Страх, тряска до нервоза при упоминании о нём, о всём, связанном с ним, это... это доставляет непередаваемое удовольствие.
Гарри проигнорировал просьбу.
— Флоренц спас меня, но он не должен был так поступать... Бэйн был в ярости... Он говорил, что Флоренц помешал свершиться тому, что предвещали планеты... Должно быть, они предвещали возвращение Волан-де-Морта... Бэйн считает, что Флоренц должен был позволить Волан-де-Морту убить меня. Я думаю, звезды предсказали мою смерть.
— Да перестань же ты произносить это имя! - прошипел Рон.
— Так что мне только осталось дождаться того момента, когда Снейп украдет камень, — продолжал Гарри. Его глаза лихорадочно блестели, а тело сотрясала мелкая дрожь. — Тогда Волан-де-Морт сможет прийти сюда и прикончить меня...
— Ага, прямо в руки к Дамблдору, Ордену и мракоборцам, чтоб они меня там и прикончили, — сарказму в словах Волан-де-Морта не было предела.
Думаю, Бэйн будет счастлив.
— Гарри, но ведь все говорят, что единственный, кого когда-либо боялся Ты-Знаешь-Кто, — это профессор Дамблдор.
Том не выдержал и дико засмеялся. Ну это надо же! — боится Дамблдора! Этого старого маразматика?!
— Видно было, что Гермиона страшно напугана, но она все же нашла для Гарри слова утешения.
— Пока он здесь, Ты-Знаешь-Кто не придет сюда и тебя не тронет. Да и кто сказал, что кентавры правильно истолковали расположение звезд? На мой взгляд, это обычное предсказание будущего, как по руке или картам. А профессор МакГонагалл говорит, что это очень неточная наука.
Когда они закончили беседу, уже светало. От долгих разговоров у Гарри пересохло в горле, и сил ему хватило только на то, чтобы добраться до постели. Но оказалось, что ночные сюрпризы еще не закончились. Откинув одеяло, Гарри увидел под ним аккуратно сложенную мантию-невидимку. К мантии была прикреплена записка. В ней было всего три слова: На всякий случай.
Джеймс облегчённо вздохнул.
= часть 21 глава 16 Прыжок в люк =
Книга перешла к самому младшему поколению. Книгу взял Джеймс-Сириус.
— Фух, ещё две главы и расходимся.
— Глава шестнадцатая, прыжок в люк.
Лили прижала руку ко рту.
Впоследствии Гарри так и не мог понять, как ему удалось сдать экзамены, в то время как он ждал, что в любой момент в школу ворвется Волан-де-Морт.
— В открытую?! Ты издеваешься, Поттер?!
Правда, философский камень все еще оставался на месте — Гарри регулярно подходил к двери, ведущей в запретный коридор.
Том посмотрел на Поттера непонимающе. Разве то, что, допустим, дверь закрыта, означает то, что камень в целости и сохранности?
— Строго говоря, это не аргумент, — озвучил мысли друга Уран.
Макгонагалл только головой покачала.
Он прикладывал к ней ухо, чтобы убедиться, что Пушок жив и здоров. Однако это вовсе не означало, что так же будет завтра или даже через полчаса. На улице стояла ужасная жара. В огромном кабинете, в котором они писали экзаменационные работы, было не только жарко, но и невыносимо душно. Перед экзаменами всем раздали специальные перья, заколдованные так, что тот, кто брал в руки это перо, лишался возможности хитрить.
Джеймс и Сириус, не выдержав, засмеялись. Учителя до сих пор думают, что эти перья невозможно обмануть? Хотя, лучше они так и будут дальше думать. Ученикам лучше только будет.
У них были и практические экзамены. Профессор Флитвик по одному приглашал их в свой кабинет и требовал заставить плясать лежащий на столе ананас. Профессор МакГонагалл дала им задание превратить мышь в табакерку.
— Вот так учеников Хогвартса с ранних лет приучают к курению, — сказал Том.
Профессор сердито посмотрела на кота.
Количество полученных за экзамен очков зависело от того, насколько красивой получалась табакерка. Но если у табакерки были усы, балл автоматически снижался.
А на экзамене у профессора Снейпа все жутко перенервничали, пытаясь вспомнить, как приготовить зелье, отнимающее память.
Кто-то фыркнул, оценив иронию.
Гарри старался изо всех сил, пытаясь не обращать внимания на сильную колющую боль во лбу, которая беспокоила его с той ночи в лесу. Невилл был убежден, что Гарри просто перенервничал из-за экзаменов и именно поэтому не может спать по ночам. Но правда заключалась в том, что каждую ночь Гарри просыпался от старого кошмара. Только теперь он был еще кошмарнее, потому что, кроме вспышки ярко-зеленого света и ледяного смеха, во сне ему являлась закутанная в балахон фигура с лицом, закрытым капюшоном.
— Сны становятся все правдоподобнее.
С невидимого лица капала кровь.
— Или нет.
Рон и Гермиона гораздо меньше беспокоились по поводу сохранности философского камня. Наверное, потому, что они не видели того, что видел в лесу Гарри. А может быть, потому, что у них не было шрамов, которые горели бы огнем.
— И хорошо, — вздохнули близнецы Уизли.
Мысль о возможном появлении Волан-де-Морта их, конечно, пугала. Но он не приходил к ним в снах. К тому же они были так сильно заняты повторением пройденного, что у них не оставалось времени на то, чтобы беспокоиться насчет Снейпа. Последним экзаменом была история магии. Им предстояло в течение часа письменно ответить на вопросы о древних выживших из ума волшебниках — кто из них изобрел самопомешивающийся котел и все в том же духе.
— А кто — миксер?
А впереди их ждала свобода. Целая неделя свободы до объявления результатов экзаменов. И когда профессор Бинс сказал, что пора сдавать работы, Гарри ликовал вместе с остальными.
— Я думала, все будет гораздо сложнее, — заметила Гермиона, когда они вместе с другими учениками вышли на залитый солнцем школьный двор. — Оказалось, что мне даже не надо было учить наизусть кодекс волков-оборотней тысяча шестьсот тридцать седьмого года
Люпин поднял бровь, ведь даже он не знал его за тот год.
и историю восстания Элфрика Нетерпеливого.
— Это уже перебор, — сказала Лили.
Гермиона всегда любила после экзамена обсуждать, написанную работу, но Рон заявил, что ему от этого становится плохо. И они не спеша спустились к озеру и сели под дерево. На берегу веселились близнецы Уизли и Ли Джордан — они дергали за щупальца заплывшего на теплое мелководье кальмара.
Мародёры усмехнулись.
объявления результатов экзаменов у нас еще целая неделя.
Гарри потер лоб.
— Больше никаких повторений, — вздохнул Рон, вытягиваясь на траве, и на его лице появилось выражение неописуемого счастья. — А ты, Гарри, мог бы выглядеть и повеселее — в конце концов до каникул осталось всего ничего.
— Думаешь, я не хотел бы знать, что со мной происходит?! — взорвался он. — Шрам постоянно болит — такое и раньше случалось, но редко. А сейчас боль вообще почти не проходит.
— Сходи к мадам Помфри,—предложила Гермиона.
— Замечательное предложение, — саркастично ответил ей Гарри.
— Но я же не болен, — возразил Гарри. — Я думаю, это предупреждение... И оно означает, что мне грозит опасность...
Рон безмятежно улыбнулся. Ему было слишком жарко чтобы серьезно задуматься над словами Гарри.
— Расслабься, ведь Гермиона права, — посоветовал он. — До тех пор пока поблизости находится Дамблдор, камень в безопасности. И к тому же у нас нет доказательств, что Снейп узнал, как пробраться мимо Пушка. В прошлый раз пес едва не откусил ему ногу, так что теперь он не будет действовать в спешке. А Хагрид никогда никому не расскажет, как усмирить Пушка.
— Хагрид? - Гермиона, похоже, поняла, насколько они были доверчивыми и глупыми.
Скорее, Невилла возьмут в сборную Англии по квиддичу, чем Хагрид предаст Дамблдора.
— Надо мне быть по аккуратнее со словами.
— Намеренно, конечно, нет, — сказала МакГонагалл, — А ненамеренно...
Гарри кивнул, но он не мог избавиться от неясного ощущения, что есть что-то важное, о чем он забыл.
— Что это не ваше дело впутываться в подобное, — ответил Снейп.
Троица посмотрела на него взглядом «отстань».
Он попытался объяснить то, что он чувствует, но Гермиона его перебила.
— Во всем виноваты экзамены, Гарри, — заявила она. — Я, например, прошлой ночью проснулась и начала листать тетрадь по трансфигурации и только через час вспомнила, что этот экзамен мы уже сдали.
Грейнджер виновато посмотрела на него.
— Прости, пожалуйста, — чуть втянув шею, прошептала она извиняющимся голосом.
Гарри ничего не ответил, лишь слегка приподнял левый уголок рта.
Это звучало убедительно. Но Гарри не сомневался, что беспокоящее его чувство не имеет к экзаменам никакого отношения. Он уставился в ярко-голубое небо, заметив летящую в сторону замка сову. В клюве у нее было письмо. Единственный, от кого Гарри получал письма с совой, был Хагрид. Хагрид, который никогда не предаст Дамблдора. Хагрид, который никогда никому не расскажет, как пройти мимо Пушка... Никогда... Но... Гарри резко вскочил на ноги.
— Ты куда? — сонно поинтересовался Рон.
— Я только что кое о чем вспомнил, — пояснил Гарри. Лицо его побелело. — Нам надо срочно пойти к Хагриду.
— Зачем? — десять минут спустя уже в сотый раз спрашивала Гермиона, пытаясь не отстать от несущегося впереди Гарри.
— Вы не думаете, что все это очень странно? - наконец произнес Гарри, взбираясь по поросшее травой склону. — Странно, что больше всего на свете Хагрид мечтал о драконе. И тут вдруг появился незнакомец, у которого чудесным образом в кармане оказалось яйцо дракона. Ведь разведение драконов запрещено. А как вы думаете, сколько людей с драконьими яйцами в карманах бродит по Англии? И скольким улыбается удача, и они встречают своего Хагрида? Почему же я раньше об этом не подумал?
— Великолепно, товарищ Поттер, — сказал Том. — У вас талант следователя.
— Только проявляется он там, где не надо, и очень поздно, — пробормотал Снейп.
— Не пойму, о чем это ты? — недоуменно спросил Рон, но Гарри уже перешел на бег и потому не ответил. Хагрид сидел в кресле в двух шагах от своей хижины, закатав рукава рубахи и подвернув штанины, и лущил горох. У его ног стояла большая кастрюля.
— Привет! — произнес он, улыбаясь. — Ну как, сдали все? Чайку хотите?
— С удовольствием... — начал Рон, но Гарри оборвал его.
— Нет, Хагрид, мы торопимся. Мы заглянули просто для того, чтобы кое-что у тебя уточнить. Помнишь ту ночь, когда ты выиграл в карты Норберта? На кого был похож тот незнакомец?
— Не знаю. — Хагрид пожал плечами.
Вопрос его явно не обеспокоил.
— Он был в капюшоне. Хагрид заметил, как Гарри, Рон и Гермиона застыли, и недоуменно поднял брови. — Да это обычное дело в «Кабаньей голове»... ну.. в этом... в баре в деревенском. Там ведь куча всякого... э-э... странного народа ошивается. Кого угодно встретить можно, точно, — объяснил он. — Может, это торговец драконами был, вот лицо и прятал, незаконно же это.
— Ага, торговец.
Так что не видел я, на кого он похож. Гарри опустился на землю.
— А о чем ты с ним разговаривал, Хагрид? Ты говорил, что работаешь в Хогвартсе?
— Может быть. — Хагрид стал необычайно серьезным. Похоже, ему требовались усилия, чтобы вспомнить тот вечер.
— Да... он вроде спросил, чем я занимаюсь. А я ему рассказал, что лесником при школе работаю... Он меня еще спрашивал... э-э... про зверей разных, за которыми я тут присматриваю... Ну, я ему ответил... А потом сказал, что всегда... ну... мечтал дракона иметь... А потом... Плохо я помню, он мне все время выпивку покупал... Сейчас, сейчас... Ага, он потом сказал, что у него яйцо есть и коли я хочу, мы на него можем в карты сыграть... И еще... вот... спрашивал меня, умею ли я с драконами обращаться. Не хотел он его лишь бы кому проигрывать... А я ему рассказал, что... того... после Пушка с драконом я запросто управлюсь...
— А он... он спрашивал что-нибудь про Пушка? — спросил Гарри, с трудом сохраняя спокойствие.
— Ну... да... А чего тут такого? Думаешь, много по свету трехголовых псов бродит? Ну, я и рассказал про Пушка... ну... что он милашка, если знаешь, как с ним обходиться надо, да! Ему только спой, или на флейте поиграй немного, или еще на каком инструменте, и он уснет сразу, и...
— Хагрид, ты — идиот! - Снейп стукнул кулаком себе по колену.
На лице Хагрида внезапно появился испуг.
— Не должен был я вам такое говорить! — взревел он. — Забудьте, короче, что я тут наболтал! Эй, вы куда?
Гарри, Рон и Гермиона не сказали друг другу ни слова, пока не оказались в замке. Тут было очень холодно и мрачно — не то что под открытым небом.
— Нам надо пойти к Дамблдору
— Верное решение, — оценила, как ни странно, Нарцисса.
— заявил Гарри. — Хагрид сказал тому незнакомцу, как пройти мимо Пушка.
А это был или Снейп, или Волан-де-Морт, спрятавший лицо под капюшоном и напоивший Хагрида, чтобы тот не смог его узнать. Надеюсь, Дамблдор нам поверит. И может быть, Флоренц подтвердит мои слова, если Бэйн ему не помешает. Кстати, а где кабинет Дамблдора?
Они огляделись, словно рассчитывая увидеть указатель или табличку. Им никогда не говорили, где живет и работает Дамблдор. И они не помнили, чтобы кого-то когда-то вызывали к профессору.
— И слава Богу! - воскликнула Лили.
— Нам придется... — начал Гарри, но его оборвал донесшийся издалека голос.
— Что вы, трое, делаете в замке?
— А что, запрещено? - спросил Сириус.
К ним приближалась профессор МакГонагалл. В руках у нее была стопка книг.
— Мы хотим увидеть профессора Дамблдора, — отважно выступила вперед Гермиона, поразив своей смелостью Гарри и Рона.
— Увидеть профессора Дамблдора? — переспросила профессор МакГонагалл с таким видом, словно слова эти показались ей подозрительными. — А зачем?
Гарри глубоко втянул воздух — у него были секунды на то, чтобы принять решение.
— Это секрет, — произнес он, решив, что не надо посвящать профессора МакГонагалл в детали дела. И сразу понял, что ошибся, потому что ее ноздри начали гневно раздуваться.
— Профессор Дамблдор отбыл десять минут назад, — холодно произнесла профессор МакГонагалл. — Он получил срочную сову из Министерства магии и немедленно вылетел в Лондон.
— Он улетел? — произнес Гарри слабеющим голосом. — В такое время?
— Видите ли, мистер Поттер, профессор Дамблдор очень известный волшебник, и у него часто появляются срочные, неотложные дела.
— Но это важно, — настойчиво произнес Гарри хотя понимал, что все это звучит неубедительно.
— Вы хотите сказать, Поттер. — Профессор МакГонагалл не прибавила к его фамилии свое обычное «мистер». Это означало, что она уже вне себя и лишь усилием воли держит себя в руках. — Вы хотите сказать, что ваше дело куда более важное, чем то, по которому профессор Дамблдор вылетел в Министерство магии?
— Послушайте, профессор, — неуверенным тоном начал Гарри, вдруг сказав себе, что сейчас ему надо отбросить осторожность. — Это касается философского камня...
Неизвестно, что ожидала услышать от него профессор МакГонагалл, но явно не эти слова. Книги выпали из ее рук, но она даже не заметила этого.
— Я была в шоке!
МакГонагалл только сейчас поняла, что, выслушай она их, то, возможно, они бы не полезли туда. Чувство вины потихоньку начало брать верх.
— Вас можно понять, — сказала Нарцисса.
— Откуда... откуда вы знаете? — нервно выговорила она.
— Профессор, я думаю... я знаю... что Сне... — Гарри осекся, тут же поправившись. — Что кто-то хочет похитить философский камень. Мне необходимо поговорить с профессором Дамблдором.
Профессор МакГонагалл была в шоке от услышанного. Но своей подозрительности не утратила и продолжала внимательно разглядывать Гарри.
— Профессор Дамблдор вернется завтра, — наконец произнесла она после продолжительной паузы. — Я не имею представления о том, как вы узнали о камне, но будьте уверены, что его весьма надежно охраняют и никому не удастся его украсть.
— Вот именно поэтому на втором курсе мы с Роном и не пошли к профессорам. И на третьем и четвертом тоже.
— Но профессор...
— Поттер, я знаю, о чем говорю, — отрезала профессор МакГонагалл. Она нагнулась и начала собирать упавшие книги. — Я думаю, что вам троим лучше выйти на улицу и как следует насладиться хорошей погодой.
Она ушла, но они не последовали ее совету.
— Это произойдет сегодня вечером, — заявил Гарри, как только профессор МакГонагалл отошла достаточно далеко и уже не могла их услышать.
— Сегодня Снейп заберется в тайник. Он узнал все, что ему надо, и дождался, пока Дамблдор уедет. Я уверен, что это он послал Дамблдору сову, а в Министерстве магии все ужасно удивятся, когда к ним заявится Дамблдор.
— Но что нам... Гермиона поперхнулась воздухом.
Гарри и Рон, заметив, что она смотрит за их спины, быстро оглянулись. Позади них стоял Снейп.
— Добрый день, — вежливо поздоровался он.
Сириус и сам поперхнулся воздухом. Снейп — вежливо?
— Представь себе, Блэк, я умею, в отличие от некоторых, вежливо разговаривать.
— Мне очень жаль таких счастливчиков, точнее, их отсутствие.
— То есть, твой многоуважаемый крестник со своими друзьями для тебя не существует, раз люди, услышавшие меня, вежливо обращающимся к ним, по-твоему отсутствуют в мире?
Они молча смотрели на него, широко открыв глаза.
— Не стоит упускать возможность насладиться хорошей погодой, — произнес Снейп со странной кривой усмешкой.
— Мы... — начал Гарри, совершенно не представляя, что собирается сказать.
— Вы должны проявлять разумную осторожность, — закончил за него Снейп. — У вас такой вид, что можно предположить, будто вы что-то затеваете. А ваш факультет не может позволить себе еще сотню штрафных очков, не так ли?
Гарри густо покраснел. Он уже повернулся к Снеггу спиной, когда тот окликнул его.
— Я вас предупреждаю, Поттер, еще одна ночная прогулка по школе, и я лично позабочусь о том, чтобы вас исключили. А сейчас — хорошего вам дня.
— Вы знали?! — Гарри удивлённо посмотрел на зельевара.
— Что вы полезете в подземелья? Конечно знал, долго вы планируете меня за идиота держать?
Снейп развернулся и пошел по направлению к учительской. Они выходили из замка, спускаясь по каменным ступеням, когда Гарри повернулся к остальным.
— Вот что мы должны сделать, — горячо прошептал он. — Один из нас должен следить за Снейпом. Нужно встать у учительской и пойти за ним, когда он из нее выйдет. Это задание для тебя, Гермиона.
— Но почему я?
— Это очевидно, — ответил Рон. — Ты можешь сказать, что ждешь профессора Флитвика, ты же его любимица, как и многих других, кстати. А если Флитвик окажется в учительской, ты найдешь, что ему сказать. «О, профессор Флитвик, я так волнуюсь, мне кажется, что в экзаменационной работе я неправильно ответила на вопрос 146...»
— Замолчи, — бросила Гермиона.
Рон очень похоже изобразил ее и ее голос, но, кажется, Гермиона вовсе не обиделась.
— Ну ладно, я согласна.
— А мы будем караулить в коридоре третьего этажа. — Гарри повернулся к Рону. — Пошли.
Но план не сработал.
Мародёры, кроме Римуса, младшие Поттеры и близнецы Уизли поникли: они так надеялись!..
Не успели они подойти к двери, за которой находился Пушок, как неизвестно откуда появилась профессор МакГонагалл. На сей раз она своих эмоций не сдерживала.
— Я полагаю, вы считаете, что вы куда более надежные сторожа, чем десяток заклинаний?! — громко возмутилась профессор.
— Вы совершенно правильно полагаете.
— Хватит этой чепухи! Если я еще раз увижу вас около этой двери или кто-то расскажет мне о том, что видел вас здесь, Гриффиндор получит еще пятьдесят штрафных очков. Да, Уизли, мой собственный факультет!
Гарри и Рон вернулись в Общую гостиную Гриффиндора, и не успел Гарри сказать, что по крайней мере Снейп сейчас под присмотром, как в комнату вошла Гермиона.
— Мне очень жаль, Гарри! — прохныкала она. — Снейп вышел из учительской и спросил меня, что я тут делаю. Я сказала, что жду Флитвика. А Снейп пошел и позвал его. И я только что от него отделалась. А пока я разговаривала с Флитвиком, Снейп ушел, и теперь я не знаю, где он.
— Ну что ж, похоже, час пробил, не так ли? — медленно выговорил Гарри. Он был бледен, но глаза его сверкали. Рон и Гермиона молча уставились на него.
— Сегодня ночью я выйду из спальни и попытаюсь первым завладеть камнем. — В голосе Гарри была отчаянная решимость.
— Ты с ума сошел! — воскликнул Рон.
— Ты не сможешь! — подхватила эстафету Гермиона. — После того, что тебе сказали МакГонагалл и Снейп? Да тебя же отчислят!
— И ЧТО? — выкрикнул Гарри. — Неужели вы ничего не понимаете? Если Снейп украдет камень, Волан-де-Морт вернется! Разве вы не слышали о тех временах, когда он пытался захватить власть? Тогда уже никого не выгонят из Хогвартса, потому что школы просто не будет! Волан-де-Морт сровняет ее с землей...
— Зачем же так круто?-раздалось с дальний кровати.
или превратит в школу Темных искусств!
— А вот это идея по-лучше.
Так что штрафные очки уже не имеют никакого значения! Допустим, вы выиграете соревнование между факультетами. И что? Волан-де-Морт оставит в покое вас и ваши семьи? Если меня поймают прежде, чем я доберусь до камня, что ж, мне придется вернуться обратно к Дурслям и там ждать, пока Волан-де-Морт найдет меня. Я просто умру позже, чем мог бы умереть, если бы ничего не предпринял сегодня потому что я никогда не перейду на Темную сторону!
— Кто тебя туда звал? — оттуда же.
Гарри посмотрел на него, приподняв бровь. Разве не он несколько недель назад предлагал ему присоединиться к нему?
И потому сегодня я пойду туда, где хранится камень. И что бы вы, двое, ни сказали, меня это не остановит! Если вы помните, Волан-де-Морт убил моих родителей. Я не могу сидеть сложа руки и ждать, когда он начнет убивать других...
— Мистер Поттер, вы никогда не думали о политической карьере? — спросил Том. — С вашей харизмой и ораторскими способностями вы бы могли далеко пойти.
— Министерство сделало из меня посмешище.
— Это сейчас, но, во-первых, если вы сами станете в его главе, никто не посмеет над вами смеяться, а самое главное, вы сможете изменить его политику в нужном вам ключе, во-вторых, на министерстве, что, свет клином сошёлся?
Закончив монолог, Гарри пристально посмотрел на Рона и Гермиону словно ожидал, что они начнут с ним спорить. Но они молчали.
— Ты прав, Гарри, — через какое-то время тихим голосом откликнулась Гермиона.
Лили была ой как не согласна.
— Я использую мантию-невидимку — заявил Гарри. — Мне повезло, что мне ее вернули.
— Ты думаешь, мы трое под ней уместимся? — по интересовался Рон.
— Что значит — мы трое? — не понял Гарри.
— Да перестань ты, — отмахнулся Рон. — Ты что, думал, мы оставим тебя одного?
— Конечно, не оставим, — горячо подтвердила Гермиона. — Ты думаешь, тебе удастся без нашей помощи добраться до камня? А сейчас я пойду и полистаю учебники, может быть, наткнусь на полезную, информацию...
— Но если нас поймают, вас тоже исключат, — заметил Гарри.
— Ну уж нет, — мрачно ответила Гермиона. — Флитвик сказал мне по секрету, что на его экзамене я набрала сто двадцать баллов, хотя выше сотни никому не ставят. Не думаю, что меня выгонят после такого.
— Поверьте, мисс Грейнджер, выгонят.
Рон промолчал — ему козырять было явно нечем. После ужина они вернулись в гостиную и сели отдельно друг от друга, чтобы никто не подумал, что они что-то замышляют.
— Наоборот, это более подозрительно.
Хотя зайди сюда профессор МакГонагалл, она бы сразу предположила обратное. Но учителя сюда не заходили, а все остальные предпочитали Гарри не замечать — с ним до сих пор никто не разговаривал. И это был первый вечер, когда Гарри это не огорчало. Гермиона перелистывала свои записи, надеясь, что это поможет ей расколдовать заклинания, охраняющие камень. А Гарри и Рон молчали, обдумывая то, что им предстоит сделать. Постепенно комната пустела. Близилось время сна.
— Иди за мантией, — прошептал Рон, когда из комнаты, зевая и потягиваясь, наконец вышел Ли Джордан. Гарри метнулся наверх в темную спальню. Он вытащил из-под подушки мантию, и тут его взгляд упал на флейту, которую на Рождество подарил ему Хагрид. Гарри поспешно засунул флейту в карман — он был не в том настроении, чтобы петь, даже для Пушка. И бегом спустился в гостиную.
— Лучше наденем мантию прямо здесь и убедимся, что она скрывает нас всех, — предложил Гарри. — Если Филч вдруг увидит, как по коридору бредет одна нога, он...
— Что вы задумали? — донеслось из угла комнаты.
— Ну вот, — расстроился Джеймс, — а я только думал, у вас приключения начинаются.
Лили больно ударила мужа.
— Не волнуйся, пап.
Все трое резко повернули головы, увидев застывшего в кресле Невилла. Он держал в руках свою свободолюбивую жабу. Судя по всему, та опять попыталась улизнуть, и Невилл оказался в углу именно потому что искал ее.
— Все в порядке, Невилл, ничего особенного, — успокоил его Гарри, поспешно пряча мантию за спину.
Невилл внимательно посмотрел на их виноватые лица.
— Вы снова собираетесь выйти из спальни посреди ночи, — уверенно заявил он.
— Нет-нет-нет! — затараторила Гермиона. — Конечно же нет. Почему бы тебе не пойти спать, Невилл?
Гарри покосился на высокие стоячие часы у двери. Они больше не могли терять время, ведь возможно, что как раз в этот момент Снейп напевал Пушку колыбельную.
— Вам нельзя отсюда уходить, — упрямо заявил Невилл. — Вас снова поймают. И у нашего факультета будет еще больше проблем.
— Ты не понимаешь, — не выдержал Гарри. — Это очень важно.
Но Невилл был явно настроен очень решительно.
— Я не выпушу вас. — Он встал, загораживая собой выход в коридор. — Я... Я буду с вами драться!
Малфой усмехнулся. Помня Невилла...
— Невилл! — взорвался Рон. — Отойди от портрета и не будь идиотом...
— Не смей называть меня идиотом! — парировал Невилл. — Я считаю, что вы не должны больше нарушать правила! А ты, Рон, сам учил меня, что надо уметь за себя постоять!
— Научил на свою голову, - прошептал парень.
— Да, но ведь мы твои друзья. — Рон развел руками. — Невилл, ты не понимаешь, что ты делаешь.
Он шагнул вперед, и Невилл выпустил из рук своего Тревора, который упал на пол и тут же скрылся в неизвестном направлении.
— Ну тогда попробуй ударить меня! — Невилл поднял кулаки. — Я жду!
Гарри повернулся к Гермионе.
— Сделай что-нибудь, — в отчаянии попросил он.
Гермиона выступила вперед.
— Прости, Невилл, — негромко сказала она. — Мне очень-очень жаль.
И подняла палочку.
—Петрификус Тоталус! — воскликнула она, указывая палочкой на Невилла.
Руки Невилла рванулись к бокам, громко хлопнув по телу. Ноги рывком соединились вместе. Невилл вытянулся и застыл, покачиваясь. А потом упал лицом вниз. Гермиона подбежала к Невиллу и перевернула его. Челюсти Невилла были крепко сжаты — говорить он не мог. Только глаза его двигались, с ужасом глядя на них.
— Мисс Грейнджер! Вы... вы ...вы понимаете что вы сделали?! — МакГонагалл наконец удалось совладать с собой. — Вы напали на однокашника, вы использовали на нём магию!
На какое-то время Гермиона как будто превратилась в ту самую двенадцатилетнюю девочку, вся сжавшись под взглядом профессора.
— С тобой опасно связываться, Грейнджер, — Драко потер подбитый два года назад глаз.
— Что ты с ним сделала? — прошептал Гарри.
— Это полная парализация тела, — грустно ответила Гермиона. — О, Невилл, мне так жаль.
— Ты нас вынудил, Невилл, у нас нет времени все тебе объяснять, — добавил Гарри.
— Позже ты все поймешь, Невилл, — поставил точку в разговоре Рон.
Неподвижно лежащий на полу Невилл показался им плохим предзнаменованием. Мантия надежно укрывала всех троих. Но они все равно нервничали и в окружавшей их темноте принимали каждую статую за притаившегося Филча, а любое дуновение ветра, даже еле слышное и очень отдаленное, — за приближение Пивза. Не успели они подойти к самой первой лестнице, как у ее подножия нарисовалась миссис Норрис.
— Может, пнуть ее, давно мечтал об этом, — прошептал Рон в ухо Гарри, но тот отрицательно помотал головой.
Они аккуратно прокрались мимо кошки. И хотя миссис Норрис внимательно смотрела на них своими напоминающими лампы глазами, она явно их не видела, потому что ничего не предприняла. Больше им пока никто не попадался.
«Не сглазь»- подумал Римус.
Но стоило им подойти к лестнице, ведущей на третий этаж, как они заметили Пивза. Напевая, он что-то делал с лежавшим на лестнице ковром. Судя по всему, готовил сюрприз для школьников, которые, ступив на этот ковер, должны были споткнуться и упасть.
— Кто здесь? — внезапно спросил Пивз, когда они приблизились к нему. Его злобные черные глаза стали еще злее. — Я знаю, что ты здесь, хотя тебя не вижу. Ты дух или привидение? А может быть, школьник?
Пивз поднялся в воздух и завис там, внимательно глядя в их сторону.
— Надо позвать Филча, — задумчиво проговорил Пивз. — Сказать ему, что по школе шляется кто-то невидимый.
Гарри внезапно пришла в голову идея.
— Пивз, — произнес он хриплым шепотом. — У Кровавого Барона есть свои причины на то, чтобы быть невидимым.
Пивз от страха чуть не упал на лестницу. Он был уже у самой земли, когда спохватился и завис, едва не касаясь ступеней.
— Извините, ваша кровавость, господин Барон, — подобострастно заюлил он. — Я ошибся, о, я ошибся... я вас не узнал... конечно, я не мог вас увидеть, ведь вы невидимы... простите старому Пивзу его глупую шутку, прошу вас, сэр.
— У меня тут есть дела, Пивз, — проскрипел Гарри. — Не появляйся здесь сегодня ночью.
— Разумеется, сэр, конечно же, я так и сделаю, — испуганно пробормотал Пивз, взмывая в воздух — Желаю вам успеха в ваших делах, господин Барон, и не буду больше вас беспокоить.
И Пивз поспешно скрылся.
— Великолепно! — Римус похлопал в ладоши.
— Гениально, Гарри! — прошептал Рон.
Несколько секунд спустя они стояли перед дверью, ведущей в запретный коридор. Дверь была распахнута настежь.
— Ну что ж, — спокойно произнес Гарри. — Значит, Снейп уже прошел мимо Пушка.
Вид открытой двери напомнил всем троим о том, что их ждет впереди. Гарри повернулся сначала к Гермионе, а потом к Рону.
— Если вы хотите уйти, я на вас не обижусь, — сказал он. — Можете взять мантию — здесь она мне уже не понадобится.
— Не будь дураком, — посоветовал Рон.
— Мы с тобой, — подтвердила Гермиона.
— Один в поле не воин, — сказал Том.
Гарри шагнул внутрь, задев дверь. Раздался громкий скрип, и до них донесся раскатистый громоподобный рык. Пес не мог их видеть, но повернул голову в их сторону, принюхиваясь всеми тремя носами. Мантия не могла помешать ему их обнаружить.
— Что это валяется у него под ногами? — прошептала Гермиона.
— Похоже на арфу, — ответил Рон. — Должно быть, это Снегг ее здесь оставил. — Пушок засыпает, когда слышит музыку, и просыпается, когда она замолкает, — напомнил им Гарри. — Ну что, начали?
Он поднес к губам подаренную Хагридом флейту и дунул.
Гарри задался вопросом — как их не услышали?
Гарри не умел играть на флейте, но это не имело никакого значения. При первых же звуках все шесть глаз Пушка начали закрываться. Гарри дул, не останавливаясь и едва успевая переводить дыхание. Рычание становилось все тише и постепенно стихло. Пес закачался и опустился на брюхо, а потом повалился на бок. Не было никаких сомнений в том, что он крепко спит.
— Продолжай играть! — шепнул Рон, когда они сняли с себя мантию и медленно двинулись к люку, который охранял Пушок. Жаркое зловонное дыхание, вырывавшееся из трех пастей, чувствовалось все сильнее.
Кто-то сморщил нос.
— Думаю, мы легко откроем люк, — заверил их Рон, вставая на цыпочки и бросая взгляд за спину Пушка.
— Хочешь пойти первой, Гермиона?
— Рон, где твои манеры? — спросил Джордж.
— Ну так я её и пропустил. Как и полагается, — ответил тот.
— Послать вперёд девочку! — поддержал Фред.
— Нет, ни за что! — воскликнула та, отступая назад.
—Хорошо. — Рон скрипнул зубами, собираясь с силами, и опасливо переступил через лапы Пушка. А потом нагнулся над люком и потянул за кольцо.
— Что ты там видишь? — возбужденно прошептала Гермиона.
— Ничего. Темнота. Никаких ступеней не видно, придется прыгать.
Гарри, продолжавший играть на флейте, поднял руку и помахал, привлекая внимание Рона. А потом указал пальцем на себя.
— Ты хочешь пойти первым? Уверен?
Джеймс, к удивлению, покачал головой, смотря на сына.
— переспросил Рон. — Честно говоря, не знаю, как далеко нам придется лететь. Отдай флейту Гермионе, Пушок не должен проснуться.
Гарри протянул флейту Гермионе. Прошло несколько секунд, прежде чем та поднесла ее к губам, а трехголовый монстр уже задергался и зарычал. Но как только до него донеслись звуки флейты, он снова погрузился в сон. Гарри переступил через Пушка и заглянул в люк - дна видно не было. Он пролез в дыру, крепко держась за края люка, и наконец повис на кончиках пальцев. А потом поднял глаза на Рона.
— Если со мной что-то случится,
Лили аж перекрестилась, забыв, что она волшебница.
уходи отсюда, — произнес он. — Беги к Хагриду, чтобы тот немедленно отправил к Дамблдору сову, понял?
— Понял, — кивнул Рон. — Надеюсь, скоро увидимся...
И с этим словами Гарри разжал пальцы и полетел вниз.
— Летела жизнь, мелькали этажи,
— Навстречу тем, кто превратился в тень.
— Летела так, быстро и нелепо,
— Горел табак, становился пеплом.
— И падал вниз, куда летела жизнь,
— Или наверх, куда заносит всех.
— Или вперёд, двигаясь по кругу
— Или на лёд, мартовский с испугу.
— Или на взлёт, вычертить фигуру на небе хмурым.
Он все летел и летел, прорезая холодный влажный воздух, а дна все не было, и... ПЛЮХ!
Нарцисса резко вскинула голову, вздрогнув: слишком неожиданно это произошло, да и немного отвлеклась она.
Гарри приземлился со странным приглушенным звуком — похоже, он упал на что-то мягкое.
Это вызвало ещё больше подозрений, не знавших, что именно случилось тогда.
Он сел и огляделся. Глаза его еще не привыкли к темноте, но было такое ощущение, словно он сидит на каком-то растении.
— Все в порядке! — прокричал он, подняв голову вверх, где в вышине светился открытый люк, отсюда казавшийся размером с почтовую марку.
— Надо было сначала проверить, что это и только потом говорить, что всё в порядке... — стукнул от злости на себя по лбу Поттер.
— Можешь прыгать, тебя ждет мягкая посадка!
Через мгновение рядом с Гарри оказался Рон.
— Это что за штука?— первым делом спросил он.
— Не знаю, какое-то растение, наверное, — покачал головой Гарри. — Я думаю, оно здесь специально, чтобы смягчить приземление. Давай, Гермиона!
Доносившаяся сверху музыка смолкла. Послышался громкий лай, но Гермиона уже летела к ним и вскоре приземлилась по соседству.
— Даже если посадка и мягкая, возможность сломать себе ноги не уменьшается.
— Мы, наверное, в нескольких километрах под школой, — заметила она.
— Это точно. Нам повезло, что здесь есть это растение, — улыбнулся Рон.
— Повезло?! — внезапно взвизгнула Гермиона. — Да вы посмотрите на себя!
Почти все насторожились.
Она вскочила на ноги и попятилась к отсыревшей стене. Сделала она это с большим трудом, потому что в тот момент, когда она приземлилась, растение сразу начало обвиваться вокруг ее лодыжек.
— Силки... — побледнев, прошептала Лили-Луна.
— Неужели это… — прошептала Лили, крепко прижав ногти к нижней губе.
А что касается Гарри и Рона, то длинные ползучие побеги умудрились связать их ноги так, что они даже этого не заметили. Гермиона успела освободиться прежде, чем растение смогло ее опутать,
Гермиона довольно быстро выдохнула.
и теперь, прижавшись к стене, она с ужасом смотрела, как Гарри и Рон пытаются сорвать с себя стебли. Но чем больше усилий они прикладывали, тем сильнее и быстрее обвивались вокруг них змееподобные побеги.
— Не двигайтесь! — приказала Гермиона. — Я знаю, что это. Это «дьявольские силки»!
— Я ужасно рад, что это именно так называется! — прорычал Рон, пытаясь помешать стеблю, пытавшемуся обвиться вокруг его шеи. — Это, конечно, нам поможет!
— Поможет, Уизли, поможет или вы не волшебник? - вопросил Снейп.
— Заткнись, я пытаюсь вспомнить, как убить его! — отозвалась Гермиона.
— Тогда побыстрее, мне уже дышать нечем! — выдавил Гарри, борясь со стеблем, обвившимся вокруг его груди.
— Дьявольские силки, дьявольские силки, — напряженно повторяла Гермиона, морща лоб. — Что там говорила профессор Стебль? Это растение любит мрак и влажность...
— Так разведи огонь! — крикнул Гарри, задыхаясь.
— Да, разумеется, но что мне поджечь? Я нигде не вижу ничего деревянного, честное слово! —В голосе Гермионы слышалось отчаяние, она нервно заламывала руки.
— ТЫ С УМА СОШЛА? - проревел Гарри. - ТЫ ВОЛШЕБНИЦА ИЛИ НЕТ?
— Я переволновалась.
— Ой, верно! — Гермиона выхватила волшебную палочку и взмахнула ей, что-то шепча. Из палочки вырвалось синее пламя — такое же, каким она подпалила на матче по квиддичу одежду Снейпа.
Упоминание этого, конечно же, не усилило симпатии профессора к гриффиндорцам.
Буквально через секунду Рон и Гарри почувствовали, как слабеют объятия стеблей. Растение стремилось уползти подальше от света и тепла. Судорожно извиваясь и вращаясь, охватившие их отростки поспешно размотались и наконец исчезли.
Но Лили всё так же мысленно держалась за сердце. Волнение просто переполняло её.
— Как хорошо, что ты была внимательна на занятиях по травологии, Гермиона, — произнес Гарри, утирая пот с лица.
— Ага, — поддакнул Рон. — И как хорошо, что Гарри не потерял голову в минуту опасности. «Но что мне поджечь? Я не вижу ничего деревянного...» — передразнил он Гермиону.
— Помона просчиталась, — с досадой в голосе сказала МакГонагалл.
Рон посмотрел на друзей, как бы говоря: «все вы, все».
— Пошли. — Гарри махнул рукой в сторону единственного каменного прохода, который вел отсюда.
Все, что они слышали — кроме своих шагов, разумеется, — были капли воды, падающие со стен. Коридор резко пошел вниз, и Гарри вспомнил «Гринготтс». Сердце его сжалось, когда в памяти всплыли слова Хагрида о том, что, по слухам, сейфы в банке охраняют драконы. Возможно, так было и в этом месте, очень похожем на банковское подземелье. А что, если они встретят дракона, большого, взрослого дракона,
— Нет, этого бы ни в коем случае не произошло, слишком уж это опасно.
хотя, признаться, и Норберта было бы достаточно...
— Слышите? — прошептал Рон.
Гарри прислушался. Откуда-то сверху доносилось мягкое шуршание и тихий звон.
— Думаешь, это привидение? — спросил он Рона.
— Не знаю... — Рон пожал плечами. — Но вообще похоже на крылья.
Гарри задумался.
— Там впереди свет... И я вижу, что там что-то движется, — наконец произнес он. — И чем бы это ни было, другого выхода у нас нет.
Они дошли до конца коридора и очутились у входа в ярко освещенный зал с высоким дугообразным потолком. Зал был полон порхающих и кружащихся птиц — маленьких и ярких, как драгоценные камни. На другой стороне зала виднелась тяжелая деревянная дверь.
— Думаешь, они нападут на нас, если мы попытаемся пройти через зал? — спросил Рон.
— Возможно. — Гарри задумался. — На вид они не особенно опасны, но если нападут все разом... Ну что ж, другого пути нет... Я попробую...
Гарри шумно втянул в себя воздух, закрыл голову руками и метнулся к двери. Он был готов к тому, что в любое мгновение в него вонзятся острые клювы и когти, но этого не произошло. Гарри добежал до двери и схватился за ручку — дверь оказалась запертой. Убедившись, что птицы не опасны, Гарри повернулся к Рону и Гермионе и махнул им рукой. Они дружно тянули дверь на себя и толкали ее плечами, но даже втроем не смогли ее открыть. Не помогло даже заклинание Алохомора, которое несколько раз произнесла Гермиона.
— Вы серьёзно? Алохомора?
— И что теперь? — поинтересовался Рон.
— Эти птицы... Они не могут быть здесь просто так, для украшения, — с умным видом заметила Гермиона.
Они подняли головы, разглядывая порхающих у них над головами птиц — ярких, блестящих... Блестящих?
— Это не птицы! — внезапно крикнул Гарри. — Это — ключи! Крылатые ключи! Присмотритесь повнимательнее — сами увидите. Это ключи, а значит...
Гарри огляделся по сторонам.
— Ну конечно, смотрите! — воскликнул он. — Метлы! Мы должны поймать нужный ключ!
— Но их здесь сотни! — ужаснулась Гермиона.
Рон наклонился к двери, изучая замок.
— Нам нужен большой старинный ключ... скорее всего, серебряный, такой же, как дверная ручка.
Они быстро оседлали метлы, поднялись в воздух и оказались в облаке ключей. Сначала они пытались наобум ухватить то, что им нужно.
Не стоит говорить о том, что никому из взрослых не нравилось это.
Но заколдованные ключи уворачивались, резко пикируя или набирая высоту, так что казалось, что поймать их просто невозможно. Однако Гарри не зря стал самым молодым ловцом за последние сто лет. У него был дар замечать вещи, которых не замечают другие.
— Круто сказано, — присвистнул Джеймс-Сириус.
Покружив несколько минут в водовороте из разноцветных перьев, он заметил огромный серебряный ключ с помятым крылом. Было похоже, что его совсем недавно уже ловили и с силой всовывали в замок.
— Вот он! — крикнул Гарри, обращаясь к остальным. — Этот большой, вот здесь... нет, вон там... с ярко-голубыми крыльями... одно крыло помято!
Рон устремился туда, куда указывал Гарри, врезался в потолок и чуть не свалился с метлы.
Близнецы вздрогнули.
— Нам надо окружить его! — прокричал Гарри, не выпуская ключ из виду. — Рон, ты заходи сверху, а ты, Гермиона, оставайся внизу и помешай ему спуститься. Я попробую его схватить.
— Неплохо, - оценил Джеймс.
Готовы? НАЧАЛИ!
Рон поднялся вверх, Гермиона рванулась вниз, ключ ускользнул от них обоих, метнувшись в сторону, и Гарри устремился за ним, вытянутой рукой прижав его к стене. Раздался неприятный хруст,
Лили аж сначала чуть на смерть не перепугалась: не услышав, что Гарри прижал ключ к стене, она подумала, что это сам мальчик врезался в стену. Каковы же были её облегчение и злость, когда ей объяснили, что с её сыном всё в порядке.
который заглушил восторженные возгласы Гермионы и Рона. Они поспешно приземлились, и Гарри метнулся к двери, чувствуя, как ключ пытается вырваться из его руки. Он с силой вонзил ключ в замок, повернул его и услышал щелчок. В этот момент ключ вырвался из замочной скважины и тяжело взмыл вверх. Вид у него был очень помятый и потрепанный.
— Готовы? — спросил Гарри, держась за дверную ручку. Рон и Гермиона кивнули, и он потянул дверь на себя.
— Кто же знал, что туда придет самый молодой ловец за сто лет, — проворчал Снейп.
В следующем зале было настолько темно, что вообще ничего не было видно. Однако стоило им сделать несколько шагов, как комнату внезапно залил яркий свет. Все трое от изумления вытаращили глаза. Они стояли на краю огромной шахматной доски, прямо за черными каменными фигурами, которые были выше их троих, даже долговязого Рона.
МакГонагалл вспомнила, каких усилий ей стоило создать это доску и таких размеров живые фигуры.
На другой стороне доски стояли белые фигуры. Гарри, Рон и Гермиона поежились — у белых фигур, в отличие от черных, отсутствовали лица.
— И что нам теперь делать? — прошептал Гарри.
— По-моему, ответ вполне очевиден, — заметил Рон. — Мы должны выиграть, чтобы оказаться на другой стороне зала.
Там, за белыми фигурами, виднелась еще одна дверь.
— И как же нам выиграть? — нервно спросила Гермиона.
— Я думаю, — выговорил Рон после непродолжительного раздумья, — мы должны стать фигурами.
Он смело шагнул вперед и, подойдя к черному всаднику, игравшему роль шахматного коня, коснулся его лошади. В одно мгновение каменная фигура ожила. Лошадь стала рыть копытами землю, а всадник повернул голову в шлеме и посмотрел на Рона сверху вниз.
— Нам... э... нам надо присоединиться к вам, чтобы перебраться на ту сторону? — запинаясь, спросил Рон.
Рыцарь кивнул. Рон повернулся к Гарри и Гермионе.
— Надо подумать, — прошептал он. — Полагаю, нам следует занять места трех черных фигур...
Гарри и Гермиона молча ждали, пока Рон закончит свои размышления.
— Короче так — наконец поднял голову Рон. — Не обижайтесь, но в шахматы я играю куда лучше вас...
— Да мы и не обижаемся, — быстро вставил Гарри. — Просто скажи нам, что делать.
— Ты, Гарри, встань на место того слона. А ты, Гермиона, займи место этой ладьи.
— А ты? — в один голос спросили оба.
— А я буду конем, — уверенно заявил Рон.
Похоже, фигуры слушали их разговор, потому что в следующее мгновение конь, слон и ладья повернулись и ушли с доски, освободив три клетки. А Рон, Гарри и Гермиона заняли их не раздумывая.
Все насторожились в ожидании.
— Белые всегда начинают, — произнес Рон, глядя на ту сторону доски. — Ага... вот оно...
Белая пешка шагнула на две клетки вперед. Рон начал руководить черными фигурами, которые покорно вставали туда, куда он им указывал. Гарри почувствовал, что у него дрожат колени. В голове его вертелась только одна мысль: что будет, если они проиграют?
— Лучше не думать об этом, — медленно прошептала Лили-Луна.
— Гарри, переместись на четыре клетки вперед! — скомандовал Рон.
В первый раз всем троим стало не по себе, когда противник напал на их второго всадника. Белая королева сбила его на пол и стащила с доски — лежавший вниз лицом рыцарь не шевелился.
— Мне пришлось им пожертвовать, — прошептал Рон, хотя, судя по его виду, он тоже был потрясен — но не неожиданностью случившегося, а жестокостью расправы. — Гермиона, теперь ты можешь взять этого слона.
Белые фигуры были безжалостны. Вскоре у доски уже лежала целая гора неподвижных черных тел, а значит, скоро мог прийти и их черед. Уже дважды Рон только в самый последний момент успевал заметить, что Гарри и Гермиона находятся в опасности. Сам Рон беспрерывно метался по доске, и следовало признать, что, несмотря на жестокость противника, белых фигур на ней осталось ненамного больше, чем черных.
— Мы почти у цели, — вдруг лихорадочно зашептал Рон. — Дайте мне подумать... дайте мне подумать...
Белая королева повернула к нему свое отсутствующее лицо.
— Да... — тихо произнес Рон. — Это единственный способ... Мне придется пожертвовать собой.
— Что?! — вскрикнул Фред. — Рон, даже не думай!!!
— НЕТ! — дружно запротестовали Гарри и Гермиона
— Но это шахматы! — крикнул в ответ Рон. — Здесь приходится идти на жертвы! Я сделаю один шаг вперед, и она меня заберет, и тогда ты, Гарри, сможешь объявить королю шах и мат!
— Но... — начал было Гарри.
— Ты хочешь остановить Снегга или нет? — голос Рона был твердым и уверенным.
— Но, Рон... — вмешалась Гермиона.
— Слушайте, если вы не поторопитесь, то камень окажется у Снейпа!
Снейпа кривило, но он молчал.
Рон был прав, и Гарри с Гермионой не могли этого не признать.
— Готовы? — спросил Рон, его бледное лицо было полно решимости. — Я пошел, а вы, когда объявите им мат, не теряйте времени.
Рон шагнул вперед, и белая королева метнулась к нему. Размахнувшись, она с силой опустила свою именную руку на голову Рона, и тот тяжело рухнул на пол.
Джинни от страха и волнения аж начала ходить по комнате кругами.
Гермиона закричала от ужаса, но осталась на своей клетке и завороженно смотрела, как белая королева стаскивает Рона с доски. Гарри показалось, что Рон потерял сознание.
— Она меня немного оглушила, но бывает.
Ощущая дрожь во всем теле, Гарри сдвинулся на три клетки влево. Белый король стащил с себя корону и кинул ее к ногам Гарри. Они победили. Белые фигуры, кланяясь, расступились. Путь был свободен.
— Я вас недооценила, мистер Уизли, признаю.
Рон покраснел.
В последний раз оглянувшись и бросив на Рона полный боли взгляд, Гарри и Гермиона открыли дверь и оказались в следующем коридоре.
— А что, если он... — тихо прошептала Гермиона
— С ним все будет хорошо, — ответил ей Гарри, пытаясь убедить в этом самого себя. — Как думаешь, что нас ждет впереди?
— Со Стебль мы разобрались, я хотела сказать, с ее «дьявольскими силками». С Флитвиком тоже: наверняка это он заколдовал ключи. МакГонагалл оживила шахматные фигуры, это ее работа. Остается Квиррелл... и затем Снейп...
Они оказались перед очередной дверью.
— Готова? — шепнул Гарри.
Гермиона кивнула, и Гарри потянул дверь на себя. Их встретил такой отвратительный запах, что если бы они не зажали носы, то, наверняка, потеряли бы сознание. Даже глаза слезились, пока они всматривались в полумрак. Наконец они увидели распростертого на полу огромного тролля, значительно превосходившего по размерам того, которого они победили в Хэллоуин. Тролль явно был без сознания, а на его голове багровела гигантская шишка.
— Хорошо, что нам не пришлось с ним сражаться, — прошептал Гарри.
— Не факт, что мы справились бы, — сказала девушка.
Затаив дыхание, они с Гермионой перешагнули через толстенные ноги.
— Пойдем отсюда скорее, тут нечем дышать.
Гарри аккуратно приоткрыл следующую дверь и с опаской заглянул внутрь — за ней их могло ждать что угодно. Но в комнате не было ничего страшного. Посредине стоял стол. На нем выстроились в ряд семь разнокалиберных сосудов, наполненных какими-то жидкостями.
— Посмотрим, как вы с этим справитесь, — сказал Северус.
— Тролля здесь поставил Квиррелл, а Снейп с ним разобрался, — шепнул Гарри. — Значит, нам остается победить заклятие Снейпа. Только вот что нам делать с этими сосудами?
Он подошел к столу, и вдруг позади них из-под пола вырвалось пламя, отсекая путь назад. Судя по ярко-фиолетовому цвету, это был не простой огонь, а волшебный. Тут же языки огня заплясали перед той дверью, которая находилась впереди. Гарри и Гермиона оказались в ловушке.
— Смотри! — Гермиона схватила со стола свиток пергамента. Гарри перегнулся через ее плечо и прочитал:
— Впереди опасность, то же позади,
Но две из нас помогут, ты только их найди.
Одна вперед отправит, еще одна — назад,
В двух — вино всего лишь, а еще в трех — яд.
Ты хочешь здесь остаться на долгие века?
Тогда ищи — к тому же подсказка тебе дана.
Во-первых, как бы ловко ни скрывался яд,
Найти его несложно — от вина левый ряд.
Второе — в крайних бутылях налито не одно и то же,
Но если вперед тебе надо, помощи зря ты ждешь.
Затем ни в большой, ни в малой смерти ты не найдешь,
А если из второй слева и второй справа глотнешь,
сам убедишься — налито одно и то же в них,
Хотя на взгляд они разные, но это уже в-четвертых.
Гермиона глубоко вздохнула. Гарри поразило то, что она улыбается. Этого он ждал от нее меньше всего.
— Гениально, — произнесла Гермиона. — Это не магия — это логика. Логическая задача.
— Конечно.
Между прочим, многие величайшие волшебники были не в ладах с логикой, и, попади они сюда, они остались бы здесь навечно.
— Как и мы, — мрачно вставил Гарри. — Разве не так?
— Разумеется, нет, — удивилась Гермиона. — В свитке есть все, что нам надо. На столе семь бутылей: в трех находится яд, в двух — вино, еще одна даст нам возможность вернуться обратно, а седьмая пропустит вперед.
—А как мы узнаем, из какой мы должны отпить? — поинтересовался Гарри.
— Дай мне пару минут, — попросила Гермиона.
Снейп сам не заметил, как его охватил интерес.
Она несколько раз прочитала написанное, а затем начала прохаживаться вдоль стола. Гермиона рассматривала бутыли, тыкала в них пальцем и что-то бормотала себе под нос. Наконец она хлопнула в ладоши.
— Поняла! — сообщила она. — Глоток из самой маленькой бутылочки даст нам возможность пройти вперед, к камню.
Гарри взглянул на крошечную бутылочку.
— Но здесь хватит только на одного из нас, — заметил он. — Здесь только на один глоток. Они посмотрели друг на друга.
— А какая даст тебе возможность пройти через фиолетовый огонь? — поинтересовался Гарри. Гермиона ткнула пальцем в крайнюю справа круглую бутыль.
— Вот ты из нее и глотни, — произнес Гарри. — Нет, в самом деле, вернись и забери Рона. А когда доберетесь до комнаты, где летают ключи, возьмите метлы — они поднимут вас наверх и пронесут мимо Пушка. Когда окажетесь в замке, летите прямиком туда, где спят совы, и отправьте Буклю к Дамблдору. Он нам очень нужен. Возможно, мне удастся на какое-то время задержать Снейпа, но если честно, то вряд ли надолго.
— В принципе, план неплох, - сказала Минерва.
— Но Гарри. — Гермиона побледнела — А что, если с ним Ты-Знаешь-Кто?
— Ну... Мне ведь повезло когда-то, ты же знаешь. — Гарри дотронулся до шрама. — Может быть, мне повезет еще раз.
У Гермионы дрожали губы, словно она готова была расплакаться.
— Готова была.
Она вдруг метнулась к Гарри и крепко обняла его.
— Гермиона! — изумленно воскликнул Гарри.
— Гарри, ты великий волшебник — прошептала Гермиона ему на ухо.
— Но я не так хорош, как ты, — произнес Гарри, когда Гермиона разжала объятия. Он чувствовал себя смущенным.
—Я? — удивилась Гермиона. — А что я — ум и книги, вот и все! Но, оказывается, есть куда более важные вещи — например, дружба и храбрость. И, Гарри... будь осторожен!
— Пора, — поторопил ее Гарри. — Ты уверена, что правильно разгадала головоломку?
— Абсолютно, — кивнула Гермиона.
Она поднесла к губам круглую бутыль, сделала большой глоток и поежилась.
— Это не яд? — взволнованно спросил Гарри.
— Если бы это был яд, Поттер, то вы бы не сидели здесь, раздражая мои глаза всё больше и больше, - раздражение и злость внутри Снейпа росли.
— Нет. Но эта жидкость просто ледяная.
— Тебе надо уходить, и побыстрее, — напомнил Гарри, хотя ему вовсе не хотелось оставаться одному. — Пока жидкость не перестала действовать.
— Удачи тебе, и береги себя, — шепнула Гермиона. — И...
— ИДИ!
Гермиона повернулась, прошла сквозь фиолетовое пламя и скрылась из виду. Гарри перевел дыхание и взял в руки самую маленькую бутылочку. А потом повернулся лицом к черному пламени.
— Я иду, — произнес он, одним глотком опустошив бутылку.
Действительно, было такое ощущение, словно он проглотил глыбу льда. Гарри передернулся, поставил бутылочку обратно на стол и пошел вперед. Он собрался с духом, подходя вплотную к черным языкам огня. В следующую секунду пламя лизнуло его, но он ничего не почувствовал. На какое-то мгновение огонь закрыл от него то, что находилось впереди. А затем он оказался в следующем зале.
Сириус проскользил к кончику стула.
— Достойному противнику и проиграть не обидно, — сказал Северус, немало удивив всех, особенно после крайней своей реплики.
Последнем зале. Однако тут уже кто-то был. И это был не Снейп.
Если посмотреть на лица всех присутствующих, то можно просто не выдержать от настолько комической картины — сгорающие от нетерпения, не заинтересованные ни в чём, думающие о своём и еле державшиеся от того, чтобы не взорваться, маги сидели рядом друг с другом.
И не Волан-де-Морт. Это был тот, кого Гарри меньше всего рассчитывал здесь увидеть.
— Кто?-спросил Альбус.
— А про это, ты нам сейчас сам и прочитаешь, — Джеймс протянул книгу брату.
= часть 22 глава 17 Человек с двумя лицами =
Альбус начал:
— Глава семнадцатая, Человек с двумя лицами.
— Это как? — не понял Сириус.
— Наверное, имеется в виду двуличный человек, — предположил Римус.
Посреди комнаты стоял профессор Квиррелл.
— Кто?! — почти все были в шоке.
— Вы? — изумленно выдохнул Гарри.
Квиррелл улыбнулся. Лицо его, обычно конвульсивно дергавшееся, на сей раз выглядело абсолютно нормальным.
— Именно, — спокойно подтвердил он. — А я все гадал, встречу ли здесь тебя, Поттер.
— Но я думал... — ошеломленно пробормотал Гарри. — Я думал... что Снейп...
— Северус? — Квиррелл расхохотался, и это было не его обычное дрожащее хихиканье, но ледяной, пронзительный смех — Да, Северус выглядит подозрительно, не правда ли? Похож на огромную летучую мышь, парящую по школе и хватающую невинных учеников. Он оказался мне полезен. При наличии такого Снейпа, никто не мог заподозрить б-б-бедного за-за-заикающегося п-п-профессора Квиррелла.
Снейп напрягся.
Квиррелл явно издевался, копируя собственное заикание. А Гарри все никак не мог поверить в происходящее. Этого не могло быть, просто не могло.
— Но Снейп пытался убить меня! — воскликнул он ухватившись за спасительную нить.
— Поттер!
— Я уже всё знаю, профессор.
— Нет, нет и нет. — Квиррелл категорично замотал головой. — Это я пытался убить тебя, Поттер.
Пальцы Лили сжались.
Твоя подруга мисс Грейнджер случайно сбила меня с ног, когда бежала к Снейпу, чтобы подпалить его мантию. Я упал, и зрительный контакт прервался. Мне не хватило нескольких секунд, чтобы сбросить тебя с метлы. Конечно, ты бы давно был мертв, если бы Снейп не пытался спасти тебя. Ведь это именно он бормотал себе под нос контрзаклятие.
— Спасибо, — шепотом сказала Лили.
— Ты за кого меня держишь?
— Снейп пытался меня спасти? — Гарри показалось, что он сходит с ума.
— Разумеется, — холодно подтвердил Квиррелл. — А как ты думаешь, с чего это он решил судить следующий матч? Он пытался помешать мне сделать это снова. Это на самом деле смешно — ему вовсе не надо было так стараться. Я все равно ничего не мог сделать, потому что на матче присутствовал Дамблдор. А все преподаватели решили, что Снейп хочет помешать сборной Гриффиндора одержать победу. Так что Снейп сам себя подставил и стал весьма непопулярной личностью...
Рон фыркнул. Как будто до этого он был популярной личностью…
Зря терял время, потому что сегодня ночью ты все равно умрешь.
Квиррелл щелкнул пальцами. Появившиеся из пустоты веревки впились в Гарри, крепко связывая его.
— Ух ты.
— Ты слишком любопытен, чтобы оставлять тебя в живых, Поттер, — пояснил Квиррелл. — Кто шатался по школе в Хэллоуин? Я чуть не столкнулся с тобой, когда хотел посмотреть, кто охраняет камень.
— Так это вы впустили тролля? — со все возрастающим недоумением спросил Гарри.
— Ну конечно. — Квиррелл, кажется, был удивлен тем, что Гарри никак не может понять, что происходит. — Я наделен особым даром управляться с троллями. Видел, как я обошелся с тем, мимо которого ты прошел по пути сюда? К сожалению, пока все преподаватели искали тролля, Снейп, который уже подозревал меня, пошел прямо на третий этаж, чтобы меня перехватить. И мало того что троллю не удалось тебя убить, так еще и эта трехголовая псина не смогла как следует укусить Снейпа и хотя бы отхватить ему ногу.
Гарри открыл рот, чтобы задать очередной вопрос, но Квиррелл предостерегающе поднял руку.
— Постой спокойно, Поттер, мне надо исследовать это любопытное зеркало.
Только тогда Гарри увидел то, что стояло позади Квиррелла. Это было зеркало Еиналеж.
— В этом зеркале кроется ключ к камню, — пробормотал Квиррелл, постукивая пальцами по раме.
— Гениально! — пробормотал Том.
— Следовало догадаться, что Дамблдор придумает что-нибудь в этом духе... Но он в Лондоне... А когда он вернется, я буду уже далеко...
Гарри судорожно пытался что-нибудь придумать. Но все, что пришло ему в голову — это втянуть Квиррелла в разговор и не давать ему сосредоточиться на зеркале.
— Вечно ты меня в разговор втягиваешь, Поттер, — проворчал Волдеморт.
— Я видел вас со Снейпом в лесу! — выпалил он.
— Да, — рассеянно согласился Квиррелл, обходя вокруг зеркала, чтобы посмотреть, что у него сзади.
— Он уже был уверен в том, что это я, и пытался выведать, как далеко я готов зайти. Он с самого начала меня подозревал. Пытался меня напугать — как будто это было в его силах! Ведь на моей стороне сам лорд Волан-де-Морт...
Квиррелл обогнул зеркало и жадно уставился в него.
— Я вижу камень, — прошептал он. — Я собираюсь преподнести его моему повелителю... Но где же этот камень?
Гарри пытался ослабить стягивающие его веревки, но они не поддавались. Казалось, что Квиррелл полностью сосредоточился на зеркале. Гарри обязан был его отвлечь.
— Но мне всегда казалось, что Снейп меня ненавидит...
— О, конечно, — равнодушно подтвердил Квиррелл. — Небо тому свидетель — он тебя ненавидит. Он учился в Хогвартсе вместе с твоим отцом, разве ты этого не знал? Они друг друга терпеть не могли. Но Снейп никогда не желал тебе смерти.
Гарри уже и забыл, что первым об этом ему сказал Квиррелл.
— Но я слышал, как вы плакали несколько дней назад, — не успокаивался Гарри. — Я думал, Снейп вам угрожает...
В первый раз с того момента, как Гарри появился в зале, Квиррелл утратил спокойствие. На его лице отразился страх.
— Он здесь ни при чем. — Голос Квиррелла чуть подрагивал. — Просто иногда... иногда мне бывает нелегко выполнять приказы моего господина — ведь он великий волшебник, а я слаб и...
— Вы хотите сказать, что в той комнате он был вместе с вами? — воскликнул Гарри, не веря своим ушам.
— Он всегда со мной, где бы я ни был, — мягко ответил Квиррелл.
Эта фраза не на шутку пугала.
— Я встретил его, когда путешествовал по миру. Я был молод, глуп и полон нелепых представлений о добре и зле. Лорд Волан-де-Морт показал мне, как сильно я заблуждался. Добра и зла не существует — есть только сила, есть только власть, и есть те, кто слишком слаб, чтобы стремиться к ней...
— Стандартная философия злодея,-сказал Том.
— Вы так думаете? — спросил Волдеморт.
— Уверен.
С тех пор я служу ему верой и правдой, хотя, к сожалению, я не раз подводил его. Ему приходилось быть со мной суровым...
Квиррелл внезапно поежился.
— Он не склонен прощать ошибки. Когда мне не удалось украсть камень из «Гринготтса», он был очень мной недоволен. Он наказал меня... Он решил, что должен пристальнее следить за мной и постоянно контролировать меня...
— Что вы имели ввиду, мой Лорд?-спросил Малфой.
— Увидишь, мой скользкий друг.
Голос Квиррелла поплыл по комнате, постепенно затихая. А Гарри вспомнил тот день, когда они с Хагридом были в Косом переулке. Господи, как он мог быть так глуп? Ведь в тот день он видел там Квиррелла, тот пожимал ему руку в «Дырявом котле». Значит, он давно должен был догадаться, что Снейп тут ни при чем, что это...
— Поттер, вам это свойственно.
Квиррелл негромко пробормотал какое-то ругательство.
— Я не могу понять, — прошептал он. — Может, этот камень находится внутри зеркала? Может быть, я должен его разбить?
Гарри судорожно пытался понять, что ему делать. «Сейчас больше всего на свете я хочу найти камень раньше Квиррелла, — подумал он. — Значит, если я посмотрю в зеркало, я увижу, как я его нахожу, то есть я увижу, где он спрятан! Но как я могу заглянуть в зеркало, чтобы Квиррелл этого не заметил и не понял, чего я хочу?»
Гарри попробовал сдвинуться с места, но веревки крепко держали его — он пошатнулся и упал. Квиррелл не обратил на это никакого внимания. Он все еще разговаривал сам с собой.
— Что делает это зеркало? Что оно показывает? Помогите мне, мой господин!
Гарри похолодел от ужаса. В комнате раздался незнакомый ему голос. Казалось, что голос этот исходит из самого Квиррелла.
Сириус сидел в ступоре, совершенно сбитый с толку.
— Используй мальчишку... Используй мальчишку...
По лицу Джеймса можно было сказать, что это была плохая идея.
Квиррелл повернулся к Гарри.
— Так, Поттер, иди-ка сюда.
Профессор хлопнул в ладоши, и веревки упали на пол. Гарри медленно поднялся на ноги.
— Иди сюда, — поторопил Квиррелл. — Загляни в зеркало и скажи мне, что ты видишь.
Гарри подошел. «Я должен его обмануть, — приказал он самому себе, чувствуя, что находится на грани отчаяния.
Снейп насмехающе фыркнул. Обмануть Волдеморта? Нет, но ему такое иногда удавалось...
— Я должен заглянуть в зеркало и увидеть то, что мне надо, и соврать, только и всего».
Квиррелл встал за его спиной. Гарри ощутил странный запах, исходящий из тюрбана, скрывавшего голову профессора. Он закрыл глаза, шагнул ближе к зеркалу и снова раскрыл их. Он увидел свое отражение — бледное, испуганное лицо. Но мгновение спустя отражение подмигнуло ему. Оно засунуло руку в свой карман и вытащило оттуда кроваво-красный камень. А потом, снова подмигнув, засунуло камень обратно. Гарри ощутил у себя в кармане что-то очень тяжелое. Каким-то образом — каким-то невероятным образом — камень оказался у него.
По комнате прошлись шепотки с предположениями. А они были очень разнообразными, но, к сожалению, ни одно из них и даже близко не было к правде.
— Ну и что? — нетерпеливо спросил Квиррелл. — Что ты там видишь?
Гарри собрался с духом.
— Я вижу, как я пожимаю руку Дамблдору — выпалил он, стараясь врать поубедительнее. — Я... я выиграл для Гриффиндора соревнование между факультетами.
Квиррелл снова выругался.
— Отойди отсюда! — скомандовал он.
Гарри шагнул в сторону. Камень оттягивал карман, и Гарри спросил себя, не попробовать ли ему убежать. Он не успел сделать и пяти шагов по направлению к двери, когда до него донесся резкий голос. Гарри обернулся и понял, что Квиррелл каким-то образом умудряется говорить, не раскрывая рта.
— Он врет... Он врет...
— Поттер, иди сюда! — крикнул Квиррелл. — Говори правду! Что ты там видел?
Квиррелл закрыл рот, и тут снова раздался резкий голос.
— Дай мне поговорить с ним... Я хочу видеть его лицо, и чтобы он видел меня...
Гермиона медленно закачала головой. Всё её нутро скручивало от страха.
— Но, повелитель, вы еще недостаточно сильны! — запротестовал Квиррелл.
— У меня достаточно сил... — отрезал резкий голос. — Для этого вполне достаточно...
Гарри чувствовал себя так, словно снова попал в «дьявольские силки». Он словно прирос к месту и был не в силах пошевелиться. В оцепенении Гарри смотрел, как Квиррелл начинает разворачивать свой тюрбан. Наконец ткань упала на пол. Без нее голова Квиррелла, сильно уменьшившаяся в размерах, выглядела как-то странно. И тут Квиррелл медленно повернулся к Гарри спиной. Гарри готов был завопить от ужаса, но не смог выдавить из себя ни звука.
Сердце у многих начинало биться всё чаще и чаще.
Там, где должен был находиться затылок Квиррелла, было лицо, самое страшное лицо, которое Гарри когда-либо видел. Оно было мертвенно-белым, вместо ноздрей — узкие щели, как у змеи. Но страшнее всего были глаза — ярко-красные и свирепые.
Девушек начало тошнить, причём всех, начиная с МакГонагалл и заканчивая Лили-Луной.
— Он пошел на это? — в шоке спросил Уран.
— Одержимость, — сказал Том. — В данном случае добровольная, крайне сложный ритуал, разумеется, относится к темной магии, и, разумеется, запрещен в большинстве стран мира. В том числе в Англии и в России. В Англии карается поцелуем дементра, в СССР, как и сейчас, это однозначный расстрел.
— Гарри Поттер, — прошептало лицо.
Сердце Лили Поттер упало, душа ушла в пятки. Она не могла представить, что её сын встретился с Ним! Да ещё и остался жив!..
Гарри попытался отступить назад, но ноги его не слушались.
— Видишь, чем я стал? — спросило лицо. — Всего лишь тенью, химерой...
— По собственной вине, между прочим, — вставил Уран.
Я обретаю форму, только вселяясь в чужое тело... Всегда находятся те, кто готов впустить меня в свой мозг и свое сердце... Кровь единорога сделала меня сильнее... Ты видел, как мой верный Квиррелл
Это прозвучало так, словно Квиррелл был его преданной собакой.
пил ее в лесу... И как только я завладею эликсиром жизни, я смогу создать себе свое собственное тело... Итак, почему бы тебе не отдать мне камень, который ты прячешь в кармане?
— А почему бы и нет? - прошептал Рон.
Гарри в ужасе посмотрел на него. Такого от Рона он не ожидал.
— Я имею ввиду, друг, почему бы тебе не делать этого и оставить его у себя?
Значит, он все знает. Гарри внезапно ощутил, что к нему вернулись силы, и, спотыкаясь, попятился назад.
— Не будь глупцом, — прорычало лицо. — Лучше присоединяйся ко мне и спаси свою жизнь... или ты кончишь так же, как и твои родители... Они умерли, моля меня о пощаде...
— Ах ты ублюдок! - взревел Сириус. — Да как ты...
Римус вовремя успел заткнуть ему рот, так как Реддл, по-прежнему лежащий на дальней кровати, уже начал доставать палочку, а его глаза были красными, как отполированные рубины.
— ЛЖЕЦ! — неожиданно для самого себя крикнул Гарри.
— С чего ты взял?
— Верю в родителей.
— А, вера — дело хорошее...
Квиррелл приближался к нему — он шел спиной вперед, чтобы Волан-де-Морт мог видеть Гарри. На белом лице появилась улыбка.
— Как трогательно, — прошипело оно. — Что ж, я всегда ценил храбрость... Ты прав, мальчик, твои родители были храбрыми людьми... Сначала я убил твоего отца, хотя он отважно сражался... А твоей матери совсем не надо было умирать... но она старалась защитить тебя... А теперь отдай мне камень, чтобы не получилось, что она умерла зря.
— Не отдавай ему, сынок, — умоляя, прошептала девушка.
— НИКОГДА!
Гарри метнулся по направлению к двери.
— ПОЙМАЙ ЕГО! — завопил Волан-де-Морт.
Спина Джеймса была напряжена, а пальцы настолько сильно впились в кожу, что на ней остались белые, а местами и красновато-жёлтые следы.
Через мгновение Гарри ощутил на своем запястье руку Квиррелла. Его лоб — как раз в том месте, где был шрам, — пронзила острая боль. Ему показалось, что голова его сейчас разлетится надвое. Гарри закричал, пытаясь вырваться, и, к его удивлению, ему это удалось. Боль стала слабее. Гарри поспешно обернулся, чтобы понять, куда делся Квиррелл. Профессор корчился от боли, глядя на свои пальцы, прямо на глазах покрывавшиеся красными волдырями.
Это зрелище и даже его описание было действительно не для слабонервных.
— Лови его! ЛОВИ ЕГО! — снова завопил Волан-де-Морт.
Квиррелл кинулся на Гарри и сбил его с ног. Гарри не успел опомниться, как Квиррелл уже оказался на нем руки профессора держали его за горло. Боль в голове была такой сильной, что Гарри почти ослеп. Тем не менее он отчетливо слышал, как Квиррелл завыл от боли.
— Повелитель, я не могу держать его — мои руки, мои руки!
Квиррелл выпустил шею Гарри и с ужасом уставился на свои ладони. Гарри, к которому начало возвращаться зрение, заметил, что они покраснели и выглядят сильно обожженными. Казалось, что с них слезла кожа.
— Тогда убей его, глупец, и покончим с этим! — хрипло выкрикнул Волан-де-Морт. Квиррелл поднял руку, собираясь наложить на Гарри смертельное заклятие, но Гарри инстинктивно рванулся вперед и ударил Квиррелла по лицу, метя в глаза..
— А-А-А-А!
Квиррелл свалился с него. Все его лицо тоже покрылось ожогами.
Уран даже наклонил голову от удивления.
И Гарри внезапно понял. Каждый раз, дотрагиваясь до него, Квиррелл испытывал жуткую боль. Так что у Гарри был единственный шанс. Он не должен был выпускать Квиррелла из рук, чтобы тот от боли позабыл обо всем на свете и не смог наложить проклятие.
— Жестоко, — сказал Скорпиус.
— Когда дело касается жизни — нет.
Гарри вскочил на ноги и вцепился профессору в руку. Квиррелл заверещал и попытался стряхнуть его с себя. Но и сам Гарри, только коснувшись Квиррелла, ощутил, как острая боль пронзила голову. Он снова почти ослеп. Но он слышал дикие крики Квиррелла, слышал голос Волан-де-Морта, вопившего: «УБЕЙ ЕГО! УБЕЙ ЕГО!» А потом пришли другие голоса, выкрикивавшие его имя. Но возможно, они ему только почудились. Гарри ощутил, как Квиррелл выкручивается из его захвата. Он понял, что все кончено, и провалился в темноту. Он летел все ниже, и ниже, и ниже...
— Нет! — Лили закрыла лицо руками.
— Не волнуйся, мама, — Гарри погладил мать по руке, — я же здесь сижу, всё хорошо и дальше будет не хуже, раз у меня даже дети есть.
Гарри уловил, что над ним блеснуло что-то золотое. Снитч, конечно же, это был снитч! Гарри попытался поймать его, но казалось, что руки налились свинцом. Он моргнул. Это был не снитч. Это были очки. Как странно... Он снова моргнул. Из тумана выплыло улыбающееся лицо Альбуса Дамблдора.
Джеймс-Сириус хмыкнул.
— Добрый день, Гарри, — произнес Дамблдор.
Гарри уставился на него. И тут он все вспомнил.
— Сэр! — произнес Гарри слабым голосом, тщетно пытаясь подняться. — Камень! Это был Квиррелл! Камень у него! Сэр, торопитесь...
— Поттер, не думаю, что Дамблдор, сумев спасти тебя, ушёл без камня, оставив его там, на произвол судьбы, — саркастически произнёс Снейп.
— Успокойся, мой дорогой мальчик, ты немного отстал от времени. — Голос Дамблдора был приветлив и спокоен. — Камень не у Квиррелла.
— Сильно отстал.
— Но тогда у кого? — Гарри раздирало беспокойство. — Сэр, я...
— Гарри, пожалуйста, тихо, — попросил Дамблдор. — Иначе мадам Помфри выставит меня отсюда.
Гарри тяжело вздохнул и огляделся. Он только сейчас понял, что, судя по всему, находится в больничном крыле. Он лежал на кровати, а столик, стоявший рядом с ним, был завален сладостями. Казалось, что кто-то специально для Гарри скупил по меньшей мере полмагазина.
Лили тихо рассмеялась.
— Знаки внимания от твоих друзей и поклонников, — пояснил Дамблдор, поймав взгляд Гарри.
— То, что произошло в подземелье между тобой и Квирреллом — это строжайший секрет, и потому нет ничего удивительного в том, что его знает вся школа.
— В Хогвартсе нет секретов, — подтвердил Джеймс.
Кстати, я полагаю, что именно твои друзья, Фред и Джордж Уизли, попытались передать тебе в подарок сиденье от унитаза.
— Эй! — насупилась Джинни. — Вы мне его обещали!
— Извини, сестренка.
— Мы можем возместить… — тихо, заговорщическим тоном прошептал Джордж.
— Но мы решили, что Гарри он нужнее.
Не сомневаюсь, они полагали, что тебя это развлечет. Однако мадам Помфри сочла это несколько негигиеничным и конфисковала сиденье.
— Я давно здесь? — перебил его Гарри. Он не мог сосредоточиться ни на чем, кроме случившегося.
— Три дня. Мистер Рональд Уизли и мисс Грейнджер будут весьма счастливы, что ты наконец пришел в себя. Они были крайне обеспокоены твоим состоянием.
— Я себе места не находила, — повернула голову в сторону друга Гермиона.
— Но, сэр, а как же камень...
— Я вижу, что он волнует тебя больше всего остального. — Улыбка сползла с лица Дамблдора. — Что ж, поговорим о камне. Профессору Квирреллу не удалось отобрать его у тебя. Я появился как раз вовремя, чтобы помешать ему это сделать. Хотя должен признать, что ты и без меня неплохо справлялся.
— Вы были там?! — воскликнул Гарри. — Вы получили сову, которую послала Гермиона?
— Должно быть, мы разминулись в воздухе. Как только я прибыл в Лондон, сразу стало очевидно, что я должен находиться как раз в том месте, которое я покинул. Я прибыл вовремя и успел стащить с тебя Квиррелла...
— Очень странно то, что он поверил письму. Особенно после того, что происходило в школе, - удивилась МакГонагалл.
— Значит, это были вы, — произнес Гарри, вспомнив последнее, что он слышал перед тем, как потерять сознание. Значит, ему ничего не почудилось. — Это были вы...
— Я боялся, что опоздал, — признался Дамблдор.
—Да, вы чуть не опоздали, — согласился Гарри. – Еще немного, и он бы вырвал у меня камень...
— Кто о чём, а вшивый о бане.
— Я боялся не за камень, — мягко поправил его Дамблдор, — а за тебя.
Лили согласно кивнула.
Схватка отняла у тебя все силы, и ты едва не погиб. В какой-то момент я даже подумал, что это произошло. А что касается камня, то он был уничтожен.
— Уничтожен? — недоверчиво переспросил Гарри. — Но ваш друг, Николас Фламель...
— Новый сделают, — закатил глаза Том.
— О, так ты знаешь о Николасе? — судя по голосу, Дамблдор был очень доволен этим обстоятельством. — Ты все разузнал, не так ли? Что ж, мы с Николасом немного поболтали и решили, что так будет лучше.
— Но это означает, что он и его жена умрут, не так ли? — продолжал недоумевать Гарри.
— У них имеются достаточные запасы эликсира для того, чтобы привести свои дела в порядок. А затем — да, затем они умрут.
Уран явно расстроился.
— Может, он ещё жив? — спросил Том. — Прошло всего восемьдесят семь лет.
Уран пожал плечами.
Дамблдор улыбнулся, видя непонимание на лице Гарри.
— Такому молодому человеку как ты, это кажется невероятным. Но для Николаса и Пернеллы умереть, значит лечь в постель и заснуть после очень долгого дня. Для высокоорганизованного разума смерть — это очередное приключение. К тому же, камень — не такая уж прекрасная вещь. Представь себе — он может дать столько денег и столько лет жизни, сколько ты захочешь! То есть две вещи, которые в первую очередь выберет любой человек. Но беда в том, что люди, как правило, выбирают то, что для них является наихудшим.
Люпин даже задумался об этом.
Воцарилась тишина. Гарри лежал, глядя в потолок и не зная, что сказать. Дамблдор что-то мурлыкал себе под нос и рассеянно улыбался.
— Сэр! — наконец окликнул его Гарри. — Я тут подумал... Сэр... даже если камень уничтожен, Волан... Я хотел сказать, Вы-Знаете-Кто...
— Называй его Волан-де-Мортом, Гарри. Всегда называй вещи своими именами. Страх перед именем усиливает страх перед тем, кто его носит.
Реддл устало покачал головой — этот старик никогда не изменится!
— Да, сэр. — Гарри поспешно кивнул, ему не терпелось услышать ответ. — Я хотел спросить: ведь теперь Волан-де-Морт будет искать другой способ вернуть себе силы, правда? Я имею в виду, ведь он не исчез навсегда?
— Куда я денусь!?
— Я, который дальше других прошел по пути бессмертия, — процитировал Гарри фразу, услышанную пару месяцев назад.
— Нет, Гарри, — согласился Дамблдор. — Он все еще где-то здесь, возможно, ищет новое тело, в которое мог бы вселиться...
Некоторые маги недобро покосились на него.
Так как он не является живым существом в полном смысле этого слова, его нельзя убить. Он бросил Квиррелла умирать — ведь он безжалостен не только к врагам, но и к союзникам. Однако ты не должен огорчаться, Гарри, пусть ты всего лишь на какое-то время отдалил его приход к власти. Но в следующий раз найдется кто-то другой, кто будет готов сразиться с ним.
— Точнее, это буду опять я, — вставил Поттер.
И это несмотря на то, что наша борьба против него кажется заранее проигранной. А если его возвращение будет отодвигаться все дальше и дальше, возможно, он никогда не будет властвовать.
«Слишком много хочешь!», — промелькнула мысль у Волдеморта.
Гарри попробовал кивнуть и поморщился от боли.
— Сэр, есть еще кое-что, что я хотел бы узнать, если вы мне расскажете, — тихо, но настойчиво произнес он. — Я бы хотел знать всю правду...
— Всю правду!!! - Уран поперхнулся.
— Всю правду знает разве что Господь Бог, и то не факт.
— Правду… — вздохнул Дамблдор. — Правда — это прекраснейшая, но одновременно и опаснейшая вещь. А потому к ней надо подходить с превеликой осторожностью. Однако я отвечу на твои вопросы — если, конечно, у меня не будет достаточно веской причины для того, чтобы промолчать. Если я не смогу ответить, прошу меня простить: я промолчу, потому что ложь недопустима.
— Хорошо. — Гарри прикрыл глаза. — Волан-де-Морт сказал, что убил мою мать просто потому, что она пыталась не дать ему убить меня. Но я не могу понять, зачем ему вообще понадобилось убивать меня?
— Там было...
— Помолчите, товарищ Реддл, я понимаю, что вам невтерпёж, но ради всего святого и не очень, не надо спойлеров, дождёмся конца пятой книги, там и обсудим.
На сей раз Дамблдор вздохнул куда глубже.
— Увы, Гарри, на этот вопрос я не могу ответить. По крайней мере сегодня и сейчас. Однажды ты узнаешь... а пока забудь об этом. Когда ты будешь старше... Я понимаю — наверное, это звучит неприятно. Тогда, когда ты будешь готов, ты все узнаешь.
— Хорошо ушёл от ответа.
Гарри хмыкнул. И когда будет это старше?
Гарри понял, что настаивать бесполезно.
— А почему Квиррелл не мог прикоснуться ко мне?
— Твоя мать умерла, пытаясь спасти тебя. Если на свете есть что-то, чего Волан-де-Морт не в силах понять, — это любовь. Он не мог осознать, что любовь — такая сильная любовь, которую испытывала к тебе твоя мать — оставляет свой след. Это не шрам, этот след вообще невидим... Если тебя так крепко любят, то даже когда любящий тебя человек умирает, ты все равно остаешься под его защитой. Твоя защита кроется в твоей коже. Именно поэтому Квиррелл, полный ненависти, жадности и амбиций, разделивший свою душу с Волан-де-Мортом, не смог прикоснуться к тебе. Прикосновение к человеку, отмеченному таким сильным и добрым чувством, как любовь, вызывало у него нестерпимую боль.
Все помолчали, каждый думал о своём.
Дамблдор замолчал и начал с интересом изучать сидевшую на подоконнике птичку. А Гарри, улучив момент, тайком вытер навернувшиеся на глаза слезы.
Гарри уже засомневался, тайком ли?
— А мантия-невидимка, — спросил он, когда к нему вернулся дар речи. — Вы знаете, кто мне ее прислал?
— Когда-то твой отец оставил ее мне. А я подумал, что, возможно, она тебе понравится. — Глаза Дамблдора засияли.
Поттер недоумевал — с чего бы ему это делать? Да даже и если бы и были какие-то серьёзные причины, всё равно, с чего?
— Полезная вещь... Твой отец в основном использовал ее для того, чтобы тайком пробираться на кухню в поисках еды.
— И не только на кухню.
Это было, когда он учился в Хогвартсе.
— И еще кое-что, — никак не мог успокоиться Гарри.
— Давай, — приободрил его Дамблдор, словно почувствовав, что Гарри боится его разозлить.
— Квиррелл сказал, что Снейп...
— Профессор Снейп, Гарри, — поправил его Дамблдор.
— Да, верно, Квиррелл сказал, что он меня ненавидит, потому что он ненавидел моего отца. Это правда?
— Да, они испытывали друг к другу сильную неприязнь, — признал Дамблдор после секундного раздумья. — Примерно как ты и мистер Малфой. А затем твой отец сделал кое-что, чего Снейп так и не смог ему простить.
— Что? — выдохнул Гарри.
— Он спас ему жизнь.
— Что?
Гарри не верил своим ушам.
— Да-а-а... — мечтательно протянул Дамблдор. — Меня всегда забавляло то, какими странными путями порой следуют человеческие мысли. Профессор Снейп не мог смириться с тем, что остался в долгу перед твоим отцом... Я думаю, что именно поэтому он приложил столько усилий к тому, чтобы спасти тебя. Профессор Снейп верил, что таким образом он вернет долг твоему отцу. И спокойно сможет продолжать ненавидеть память о нем...
— Это он так считает, — тихо и одновременно, почти как Фред с Джорджем, сказали Джеймс и Северус.
Гарри попытался понять услышанное, но у него сразу разболелась голова.
— И, сэр, — осмелился он. — Еще один вопрос...
— Всего один? — улыбнулся Дамблдор.
— Как мне удалось достать камень из зеркала?
— А! — воскликнул Дамблдор. — Я рад, что ты задал этот вопрос. Это была одна из моих самых гениальных идей. Видишь ли, я сделал так, что только тот, кто хочет найти камень — найти, а не использовать, — сможет это сделать.
— Заклятье чистого намеренья, древняя магия эльфов, очень интересно, — прошептал Том.
А все прочие могли увидеть в зеркале, как они превращают металл в золото и пьют эликсир жизни, но не боле того. Иногда мой мозг удивляет меня самого...
Волдеморт устало прикрыл глаза.
А теперь достаточно вопросов. Я предлагаю тебе заняться этими сладостями. О! Драже на любой вкус «Берти Боттс»! В юности мне не повезло: я съел конфету со вкусом рвоты. И боюсь, что с тех пор я несколько утратил к ним интерес. Но вот эта конфетка кажется мне вполне безобидной, как ты считаешь?
Дамблдор улыбнулся и закинул в рот золотисто-коричневую карамельку. И тут же поперхнулся.
— Не повезло! — выдавил он. — Вкус ушной серы, не самый приятный на свете, ты не находишь?
Никто ничего на это не сказал. Очень странное поведение директора не переставало удивлять.
Мадам Помфри, хозяйка больничного крыла, была очень приятной, но весьма строгой женщиной.
— Значит, ничего не изменилось, — улыбаясь, покачал головой Джеймс.
— И не изменится, — ответил ему Джеймс-Сириус.
— Ну пожалуйста, всего на пять минут, — умоляющим тоном произнес Гарри.
— Это исключено.
— Но ведь вы пустили ко мне профессора Дамблдора...
— Разумеется, но это совсем другое дело, ведь профессор Дамблдор — директор школы. А сейчас тебе нужен отдых.
— Я и так отдыхаю, правда, — не сдавался Гарри. — Я ведь лежу и все такое...
— О, ну хорошо! — смилостивилась мадам Помфри. — Но ровно пять минут.
— Ага, - хмыкнул Сириус, — на полчаса.
Она открыла дверь, впуская в палату Рона и Гермиону.
— Гарри! — завопила Гермиона, кидаясь к нему.
Гарри показалось, что сейчас она снова заключит его в объятия, и обрадовался, когда она этого не сделала. Голова его по-прежнему раскалывалась, и от объятий ему стало бы только хуже.
— О, Гарри, мы были уверены, что ты... — Гермиона осеклась, не произнося слово «умрешь». — Дамблдор был так обеспокоен...
— Вся школа говорит о том, что случилось, — сообщил Рон.
— А что там произошло на самом деле?
Это был один из тех редких случаев, когда правда оказывается куда более странной и волнующей, чем самые нелепые слухи. Гарри рассказал им все — про Квиррелла и зеркало, про Волан-де-Морта и камень. Рон и Гермиона были очень хорошими слушателями. Они изумленно открывали рты как раз тогда, когда Гарри от них этого ждал. А когда он рассказал им о том, что пряталось под тюрбаном Квиррелла, Гермиона громко вскрикнула.
— Значит, камня больше нет? — спросил Рон, когда Гарри замолк. — Значит, Фламель умрет?
— Я тоже задал этот вопрос, — кивнул Гарри. — А Дамблдор сказал... сейчас вспомню... Он сказал, что для высокоорганизованного разума смерть — это очередное приключение.
— Я всегда говорил, что он сумасшедший, — с обожанием в голосе откликнулся Рон.
Дамблдор был его кумиром.
— Да у Рончика кумиры все, кто лучше него.
— Ты хотел сказать, братец, что все люди планеты? — поддел младшего брата близнец, смеясь от его убийственного взгляда.
Рон готов был восхищаться всем, что связано с профессором, даже крайней степенью его сумасшествия.
— К сожалению, — прошептала Минерва, — он такой не единственный.
— А с вами что было после того, как мы расстались? — в свою очередь поинтересовался Гарри.
— Ну, я вернулась назад, привела в порядок Рона — это оказалось непросто. — Гермиона закатила глаза.
— Это ты загнула.
— А потом мы поспешили туда, где спят совы. Но на выходе из школы столкнулись с Дамблдором. Он уже все знал, представляешь? Он просто спросил: — Гарри пошел за ним, да? — и полетел на третий этаж, к люку.
— Ты думаешь, он специально так все подстроил?
— Вряд ли, - сказала Лили.
Может, он хотел, чтобы именно ты это сделал? – задумчиво спросил Рон. — Раз это он прислал тебе мантию-невидимку и все такое...
— Ну, знаете! — взорвалась Гермиона. — Если это он... Я хочу сказать, это ужасно, ведь тебя могли убить...
— Да нет, все было правильно, — после паузы ответил Гарри. — Он странный человек, Дамблдор. Я думаю, что он просто хотел дать мне шанс. И что он, в общем, знает обо всем, что здесь происходит. Так что Дамблдор был в курсе того, что мы задумали. Однако вместо того чтобы остановить нас, он меня кое-чему научил, подготовил меня к тому, что должно было случиться. Не думаю, что я случайно нашел зеркало Еиналеж, — это он подталкивал меня к тому, чтобы я его нашел, и сам объяснил мне, как оно действует. Мне даже кажется, это он решал, есть ли у меня право встретиться один на один с Волан-де-Мортом. И я доказал, что готов к этому...
— Нет, Дамблдор действительно псих! — гордо воскликнул Рон. — Слушай, Гарри, тебе тут не следует залеживаться — завтра будет банкет по случаю окончания учебного года. Конечно, особенно праздновать нам нечего — разумеется, соревнование между факультетами выиграл Слизерин, да и в квиддиче мы не преуспели. В последней игре, которую ты пропустил, нас начисто разнесли ребята из Когтеврана — как паровым катком раскатали. Но еда на банкете будет вкусной, это я тебе обещаю...
В этот момент в комнату ворвалась мадам Помфри.
— Вы уже пятнадцать минут тут сидите, — строго заявила она. — А теперь — марш отсюда!
Той ночью Гарри не снились кошмары, поэтому утром он почувствовал себя значительно лучше.
Для Лили это было лучшее, из того, что она сегодня услышала.
— Я хотел бы пойти на банкет, — сказал он мадам Помфри, когда та раскладывала на столике рядом с кроватью Гарри его сладости, которые уже с трудом там помещались. — Я могу пойти, правда?
— Профессор Дамблдор говорит, что я должна вас отпустить. — Судя по тону, мадам Помфри не одобряла решение Дамблдора. Похоже, она считала, что банкеты очень опасны для здоровья, и потому просьба Дамблдора неразумна.
— Да, к вам пришел еще один посетитель.
— О, прекрасно! — воскликнул Гарри. — Кто это?
В ту же секунду, словно услышав слова Гарри, в дверь протиснулся Хагрид. Оказываясь в помещении, великан всегда казался непозволительно большим. Он кое-как примостился рядом с Гарри, покосился на него и вдруг разрыдался.
— Это... все... моя... чертова... вина! — выдавил он сквозь слезы, закрывая лицо руками. — Это ж я сказал этому чудовищу, как Пушка усыпить! Я сам! Ты же умереть мог! И все из-за какого-то яйца драконьего! В жизни больше пить не буду!
— Конечно нет, Хагрид, — расчувствовалась Поттер.
— Будет, — как-то обреченно сказали МакГонагалл и Снейп.
Меня вообще надо гнать отсюда и к маглам, чтоб я с ними жил!
— Бедные маглы, — протянул Люциус.
Гарри был потрясен видом плачущего великана. Хагрид в буквальном смысле сотрясался от рыданий, а по его лицу катились огромные слезы, скрываясь в густой бороде.
— Хагрид, успокойся, он бы все равно узнал, - произнес Гарри, пытаясь утешить Хагрида. — Ведь мы же говорим о Волан-де-Морте. Даже не выведай он все у тебя, он бы нашел другой способ выяснить, как нейтрализовать Пушка.
— Но тебя ж убить могли! — простонал Хагрид. — И это... Гарри... не произноси ты его имя, ради всего святого!
— ВОЛАН-ДЕ-МОРТ! — во весь голос прокричал Гарри.
Джеймс и Сириус чуть не покатились от смеха.
Хагрид был так поражен, что даже перестал плакать.
— Я встречался с ним, я видел его лицо, и потому я буду называть его по имени. И хватит плакать, Хагрид, выше нос. Мы спасли камень. Теперь камня больше нет, и он не сможет его использовать. Ты лучше съешь шоколадку, у меня их тут сотни...
Хагрид шмыгнул носом и вытер его рукавом.
Лили-Луна поморщилась.
— Ты мне тут напомнил кое о чем... э-э... подарок у меня для тебя есть.
— Надеюсь, это не бутерброд с мясом горностая? — обеспокоенно спросил Гарри.
И тут Хагрид наконец-то улыбнулся, хотя улыбка получилась еле заметной.
— Не. — Великан мотнул головой. — Дамблдор мне вчера специально выходной дал, чтоб я все сделал. Ему, если по правде, уволить меня надо было, а он... Короче, вот, держи...
То, что Хагрид вытащил из кармана, было похоже на книгу в красивом кожаном переплете. Гарри с интересом раскрыл ее.
А слушатели наблюдали.
Книга оказалась альбомом для фотографий. С каждой страницы ему улыбались и махали руками его родители.
Лили просияла. Улыбаясь, она смешно прикрыла рот рукой.
— Я вчера весь день сов посылал ко всем, с кем твои родители в школе дружили...да и после нее тоже, — пояснил Хагрид. — Чтоб фотографий прислали, потому как нету тебя ни одной... Ну что, нравится тебе?
— А разве могло не понравиться?
Гарри не смог ничего ответить, но Хагрид понял его и без слов.
Гарри пришел на банкет, когда зал уже был полон. Он хотел сначала зайти в Общую гостиную Гриффиндора, чтобы прийти на банкет вместе со всеми. Но мадам Помфри сломала его планы, настояв на последнем осмотре. Поэтому, когда Гарри вошел в Большой зал, все факультеты уже были там. Поскольку соревнование между факультетами в седьмой раз подряд выиграл Слизерин, то зал был оформлен в зелено-серебряной цветовой гамме.
Вспомнив итог, Снейп, средний и младший Малфои, вместе с Альбусом фыркнули. Правильно, был.
На стене за преподавательским столом висело огромное знамя Слизерина, на котором была изображена змея. Стоило Гарри войти в дверь, как в зале наступила полная тишина, а в следующую секунду все одновременно заговорили. Гарри, не поднимая головы, быстро подошел к своему столу и сел между Роном и Гермионой. Он пытался делать вид, что не замечает направленных на него взглядов всех собравшихся. Многие даже встали со своих мест, чтобы получше его видеть.
Джеймс от такого поморщился.
Снейп же на это только фыркнул, не веря этому.
К счастью, буквально через несколько секунд в зале появился Дамблдор. Все расселись по местам, и разговоры стихли.
— Итак, еще один год позади! — радостно воскликнул Дамблдор. — Но перед тем как мы начнем наш фантастический пир, я немного побеспокою вас старческим брюзжанием и пустой болтовней.
Кто-то засмеялся.
Итак, позади остался отличный учебный год! Я надеюсь, ваши головы немного потяжелели по сравнению с тем, какими они были в начале года.
— Ага, от еды. Но никак не от знаний.
Впрочем, впереди у вас все лето для того, чтобы привести свои головы в порядок и полностью опустошить их до начала следующего семестра.
«Как будто кто-то их наполнял ими»
Дамблдор обвел всех присутствующих взглядом своих лучистых глаз.
— А сейчас, как я понимаю, мы должны определить, кто выиграл соревнование между факультетами. Начнем с конца. Четвертое место занял факультет Гриффиндор — триста двенадцать очков. Третье — Пуффендуй, у них триста пятьдесят два очка. На втором месте Когтевран — четыреста двадцать шесть очков. А на первом Слизерин — четыреста семьдесят два очка.
Стол, за которым сидели слизеринцы, взорвался громкими криками и аплодисментами. Гарри видел, как Малфой победно стучит по столу золотым кубком. И тут же отвел глаза: ему не понравилось это зрелище.
Старшим Малфоям тоже.
— Да, да, вы прекрасно потрудились, — произнес Дамблдор, обращаясь к сидевшим за столом Слизерина.
— Но Гриффиндор я люблю больше, — съязвил Драко.
— Однако мы не учли последних событий.
— Я ж сказал.
Зал затих, за столом Малфоя улыбались уже не так радостно. Дамблдор громко хмыкнул.
— Итак, — продолжил он. — В связи с тем, что в свете последних событий некоторые ученики заработали некоторое количество очков... Подождите, подождите... Ага... Дамблдор задумался — или сделал вид, что задумался. — Начнем с мистера Рональда Уизли...
Рон побагровел и стал похож на обгоревшую на солнце редиску.
— ...за лучшую игру в шахматы в истории Хогвартса я присуждаю факультету Гриффиндор пятьдесят очков.
Том поднял брови. Ладно…
Крики, поднявшиеся за столом, где сидел Гарри, наверное, долетели до заколдованного потолка. По крайней мере звезды на потолке задрожали. Гарри отчетливо слышал, как Перси, обращаясь к другим старостам, безостановочно выкрикивает:
— Это мой брат! Мой младший брат! Он выиграл в заколдованные шахматы МакГонагалл! Наконец снова наступила тишина.
— Далее... мисс Гермиона Грейнджер, — произнес Дамблдор. — За умение использовать холодную логику перед лицом пламени я присуждаю факультету Гриффиндор пятьдесят очков.
— А вот здесь есть за что.
Гермиона закрыла лицо руками. Гарри не сомневался, что она расплакалась. За их столом творилось что-то невообразимое — за одну минуту факультет заработал сто очков.
— И наконец, мистер Гарри Поттер, — объявил Дамблдор, и в зале воцарилась абсолютная тишина. — За железную выдержку и фантастическую храбрость я присуждаю факультету Гриффиндор шестьдесят очков.
— Это рубрика «Только у нас», — продолжал ехидничать Малфой.
Поднявшийся шум оглушил Гарри. Все, кто умел считать и одновременно хрипло вопить, уже поняли, что у Гриффиндора теперь четыреста семьдесят два очка. То есть столько же, сколько и у Слизерина. Они почти выиграли соревнование между факультетами. Если бы Дамблдор дал Гарри еще одно очко... Дамблдор поднял руку. Зал начал затихать.
— Храбрость бывает разной. — Дамблдор по-прежнему улыбался. — Надо быть достаточно отважным, чтобы противостоять врагу. Но не меньше отваги требуется для того, чтобы противостоять друзьям! И за это я присуждаю десять очков мистеру Невиллу Долгопупсу.
— В общем, — подвёл итог Альбус, — баллы «Я просто хочу, чтобы это был не Слизерин».
Если бы кто-то стоял за дверями Большого зала, он бы подумал, что здесь произошел взрыв, — настолько бурно отреагировали на слова директора за столом Гриффиндора.
— Насколько я помню, за всеми тремя столами, — нахмурил брови Поттер.
Гарри, Рон и Гермиона вскочили и зааплодировали Невиллу, подбадривая его громкими криками. А Невилл, весь белый от изумления, исчез под кинувшимися обнимать его школьниками. До этого он ни разу не принес факультету ни одного очка. Гарри, продолжая аплодировать, ткнул Рона под ребра и кивком указал на Малфоя. Вид у него был такой обескураженный и испуганный, словно Гермиона наложила на него заклятие, полностью парализовавшее его тело.
— Таким образом, — громко прокричал Дамблдор, пытаясь заглушить аплодисменты, которые только усилились оттого, что факультеты Когтевран и Пуффендуй тоже возликовали по поводу поражения Слизерина. — Таким образом, нам надо сменить декорации.
Он хлопнул в ладоши, и свисавшее со стены зелено-серебряное знамя стало ало-золотым, а огромная змея исчезла, и вместо нее появился гигантский лев Гриффиндора.
Гриффиндорцы восторжествовали.
Снейп протянул руку профессору МакГонагалл и начал трясти ее с вымученной улыбкой.
Рон толкнул Гарри. Точно! Они ведь говорили, что никогда не видели улыбки на лице Снейпа, а нет, вот она была.
Гарри на мгновение встретился с ним взглядом и сразу почувствовал, что отношение к нему Снейпа ни на йоту не изменилось. Но сейчас Гарри это не беспокоило. Главным было то, что в следующем учебном году он будет чувствовать себя куда лучше, чем в конце этого. Он будет чувствовать себя так же хорошо, как чувствовал, пока не подвел своих друзей. Это был лучший вечер в жизни Гарри. Он был даже лучше, чем те вечера, когда он выигрывал в квиддич, встречал Рождество и сражался с горным троллем. И он знал, что этот вечер он никогда не забудет. Никогда в жизни. У Гарри как-то вылетело из головы, что впереди его ждало объявление результатов экзаменов. Но оказалось, что ему и не стоило беспокоиться. К его огромному удивлению, они с Роном получили хорошие отметки — ну а Гермиона, разумеется, стала лучшей ученицей.
— Кто бы сомневался, — покачал головой Бродяга.
Даже Невилл умудрился кое-как сдать экзамены: его хорошая оценка за травологию компенсировала невероятно плохую оценку за зельеварение. Гарри с Роном надеялись, что Гойл — который был настолько же туп, насколько и злобен — будет отчислен. Но и он каким-то образом умудрился сдать экзамены. Это было обидно, но, как справедливо заметил Рон, нельзя получить сразу все. Буквально через несколько минут после объявления результатов экзаменов все шкафы опустели, чемоданы были упакованы, а жабу Невилла поймали в тот момент, когда она пыталась улизнуть сквозь дырку в стене туалета.
Гермиона засмеялась.
Всем ученикам вручили предупреждения о том, что они не должны прибегать к волшебству на каникулах.
— А я-то надеялся, что они хоть раз забудут раздать нам эти бумажки, — грустно заметил Фред Уизли.
— Даже не надейтесь, Мистер Уизли, — огорчила его МакГонагалл.
Хагрид проводил их к берегу озера и переправил на лодках на ту сторону.
Ученики залезли в поезд, болтая и смеясь. За окном дикая природа сменялась ухоженными полями и аккуратными домиками. Они дружно поедали конфеты, проезжая мимо городов маглов, а потом не менее дружно сняли с себя мантии и надели пиджаки и куртки. И наконец, поезд подошел к платформе номер девять и три четверти вокзала «Кингс Кросс». Им понадобилось немало времени для того, чтобы покинуть платформу. Перед выходом с нее стоял старый мудрый смотритель, выпуская их по двое и по трое, чтобы они не привлекли внимание маглов. Если бы из сплошной стены вдруг появилась толпа школьников с огромными чемоданами, маглы бы точно переполошились.
Многие, слушая это, грустно улыбались. Свои воспоминания всё чаще давали о себе знать.
— Ты должен приехать и пожить у нас этим летом, — сказал Рон, пока они стояли в очереди. — И ты, Гермиона, тоже. Я пошлю вам сову.
— Спасибо, — с благодарностью откликнулся Гарри. — Рад, что этим летом меня ждет что-то приятное.
Они возвращались в мир маглов в ужасной суматохе и толчее.
— Пока, Гарри! — раздалось несколько голосов.
— До встречи, Поттер! — прокричали еще несколько человек.
— Ты по-прежнему знаменит и популярен, — ухмыльнулся Рон.
— Но не там, куда я еду, это точно, — заверил его Гарри.
— С этим нельзя не согласиться, — заметил Джеймс-младший.
Он, Рон и Гермиона вместе прошли через стену.
— Вот он, мам, смотри!
Это был голос Джинни Уизли, младшей сестры Рона, но показывала она вовсе не на брата.
— Гарри Поттер! — пропищала Джинни. — Смотри, мам! Я его вижу.
— Как же стыдно! — девушка, казалось, не знала, куда себя деть.
— Потише, Джинни, — одернула ее мать. — Не надо показывать пальцем, это некрасиво. Миссис Уизли улыбнулась им.
— Нелегкий выдался год?
— Как обычно.
— В общем, да, — признался Гарри. — Большое вам спасибо за свитер и сладости, миссис Уизли.
Лили тоже была благодарна за всё то, что миссис Уизли сделала для её сына.
— О, не стоит благодарности, мой дорогой, - откликнулась она.
— Ну, ты готов?
Голос принадлежал дяде Вернону — такому же усатому как год назад, такому же багроволицему с такой же яростью взирающему на племянника. Дядя был явно возмущен его наглостью. Подумать только — стоять среди обычных людей с огромной совой в клетке!
— Высшая наглость! — подхватил Блэк.
За дядей виднелись тетя Петунья и Дадли, с ужасом глядевший на двоюродного брата.
— Вы, должно быть, родственники Гарри! — воскликнула миссис Уизли.
— В каком-то смысле, — прорычал дядя Вернон. — Поторопись, мальчик, я не собираюсь ждать тебя целый день.
— Опять они за свое!
Дядя Вернон отошел в сторону, а Гарри повернулся к Рону и Гермионе.
— До встречи, — улыбнулся он.
— Надеюсь, что у тебя... что у тебя будут веселые каникулы... — неуверенно выдавила Гермиона, явно пораженная нелюбезностью дяди Вернона.
— Ещё как.
— О, не сомневайтесь! — воскликнул Гарри. Рон и Гермиона с удивлением заметили, что он широко ухмыляется: «Мои родственники ведь не знают, что на каникулах нам запрещено прибегать к волшебству. А значит, этим летом я хорошенько повеселюсь с Дадли...»
— Отличная идея, Гарри! — воскликнул его крёстный.
— Конец! — объявил Ал.
— Ну что ж, — начал Том, — берёмся за вторую?
— Сначала итог и обещанная дуэль, — посмотрел Снейп на него.
Комментарий к часть 22 глава 17 Человек с двумя лицами
Я закончил книгу, это было нелегко, но я не сдался.
P.S Я определился с временим переноса героев, поездка в Хогвартс перед пятым курсом.
= часть 23 Полуденная дуэль и подведение итогов первой книге =
— Выбирайте, кто будет вашим секундантом, Северус, — сказал Том.
— Мой Лорд, не окажете мне честь?
— Не окажу. Люциус, ты будешь секундантом Северуса в завтрашней дуэли.
— Как вам будет угодно, мой Лорд, — учтиво ответил он ему.
— Будете распорядителем дуэли?
— Я вам что, тамада на свадьбе?
Том хлопнул в ладоши и перед Темным Лордом упал увесистый том.
— Закон о дуэлях Всероссийского Объединения Магов? Вы серьезно?
— Завтра, в полдень, — закончил Снейп.
На другой день в назначенное время все собрались у хижины Урана. Том и Снейп встали напротив друг друга, Люциус и Уран поодаль, Волдеморт посередине между дуэлянтами, а остальные заняли места у хижины.
— Том же не убьет профессора Снейпа? — спросила Гермиона.
— Настоящая дуэль проводится в соответствие с «Законом о дуэлях» Всероссийского Объедения Магов, утвержденным постановлением Президиума Верховного Совета 43 от 04.06.1992 года. Это официальная часть, теперь коротко о правилах:
1) Запрещено применение тёмной и чёрной магии, а также непростительных заклинаний;
2) Запрещена легилименция;
3) Дуэль завершается, когда один дуэлянтов не может больше сражаться.
По правилам я обязан спросить: желают ли стороны примириться до начала дуэли?
— Нет, — ответил Люциус Малфой.
— Нет, — ответил Уран.
— В таком случае, сходитесь.
Снейп достал палочку, Том — меч.
— Северус, вам принадлежит право первого удара.
— Сектумсемпра!
Том поднял левую лапу и отразил заклятье, а потом сделал выпад мечом. Снейп трансгрессировал на два метра в строну, там, где он только что стоял, в земле образовалась десятиметровая воронка. Какое-то время маги сражались молча, используя невербальные заклинания, при этом не нанося друг другу видимого ущерба. Но со стороны это выглядело довольно эффектно.
— Довольно прощупывать друг друга! — наконец воскликнул Снейп, не зная, что сам себе роет могилу.
— Согласен, — ответил Том.
— Адеско файер!
Том сделал короткий выпад мечом, одновременно уклоняясь от пламени, сверкнула молния. Зельевар пролетел метров тридцать и ничком рухнул на траву. Дуэль была завершена.
Очнулся зельевар все в той же комнате, на кровати, где ранее отлеживался лорд. Лорд же сидел на его месте и как-то нехорошо смотрел на Лили.
— Мы остановились на эльфийской магии, — вещал омерзительно бодрый голос Тома.
— Уважаемый Том, вы действительно считаете, что это эльфийская магия? — со свойственной только Малфоям усмешкой спросил Люциус.
— Вы не путайте домовых эльфов и великих эльфов.
— Великих эльфов, как вы их называете, не существует.
— В наши дни — нет, они исчезли примерно семь тысяч лет назад. А вот откуда Дамблдор её знает — это уже интересный вопрос. Дамблдор был великим магом — это факт.
Северус хмыкнул.
— К Дамблдору-политику можно относится по-разному, как и к любом политику, политик вообще профессия неблагодарная.
— А как быть с тем, что Дамблдор оставил Гарри у сестры Лили? — спросила Нарцисса.
— Интересный вопрос, рискну предположить, что Дамблдор положился на то, что называется древний магией, которой воспользовалась Лили для защиты сына.
— Но как я могла воспользоваться магией, которую не знаю? — спросила девушка.
— Подсознательно, в экстренных ситуациях такое редко, но случается.
— И любая мать на такое способна? — спросила Нарцисса.
— Теоретически — да, но для конкретных выводов статистики катастрофически мало, — сказал Уран. — Таких случаев единицы, по понятным причинам, исследований на эту тему не проводилось.
— Итак, — обратился ко всем Уран, — подведём итоги. Мы узнали, что, во-первых, Гарри Поттер — сын Поттеров, сирота, возможные причины смерти его родителей и события, происходящие на первом году обучения молодого человека. Во-вторых, — продолжил он, — нам стало известно, что Мистер Реддл жив, и его возвращение — вопрос времени. И в-третьих, что чудачества Дамблдора на этом, походу, не заканчиваются. Есть что-то добавить?
— Пока что нет. Давайте продолжим читать дальше, — предложила МакГонагалл.
= часть 24 Книга 2 Гарри Поттер и Тайная Комната. Глава 1 День рождение -хуже некуда =
— Товарищ Малфой, прошу.
Прочистив горло, Скорпиус начал.
— Гарри Поттер и Тайная Комната.
— Тайная комната? — переспросил Том, переглянувшись с Ураном.
Но больше никому, кроме этих двоим и магов, присутствовавших при этих событиях, это ни о чём не говорило.
— Самый плохой год, — сглотнув, сказала Джинни. Её до сих пор бросает в холод при воспоминаниях о тех событиях.
Гарри обнял её, успокаивая.
— Все хорошо, я с тобой.
— Папа говорит, что он до сих пор будит маму по ночам, когда ей снятся кошмары, как она говорит, «про Тома и его дневник».
— Каких ещё Тома и дневник?! — внезапно спросил Волдеморт и нехорошо посмотрел на Люциуса.
Люциус Малфой побледнел.
— Надеюсь, с дневником, что я давал тебе, все в порядке?
— Мой лорд, понимаете, я...я н-н-не хотел…
— Ради твоего блага, надеюсь, что речь не о том дневнике, в противном случае ты познаешь всю глубину гнева Тёмного Лорда!
— Глава первая, «День рождения хуже некуда».
— Ох... не нравится мне это название, — прошептала Лили.
В доме 4 по Тисовой улице во время завтрака разразился очередной скандал. Ранним утром мистер Вернон Дурсль проснулся от громкого уханья совы, долетевшего из комнаты племянника.
— Третий раз за неделю!
— Это ещё нормально, — не согласились с его возмущением близнецы.
— проревел он, садясь во главе стола. — Вышвырни ее немедленно, коль не умеешь с ней управляться.
— Сове в клетке скучно, — в который раз принялся объяснять Гарри. — Она вольная птица. Хорошо бы выпускать ее хоть на ночь.
— Я что, по-твоему, идиот? Не знаю, что от сов именно ночью жди неприятностей?
— С чего вдруг такие доводы? — интересуясь, шепнул на ухо другу Бродяга.
Дядя Вернон переглянулся с женой и вытер усы, в которых запутались кусочки яичницы.
— Да, неприятное зрелище — согласились все.
Гарри хотел что-то возразить, открыл было рот, но кузен Дадли, смачно рыгнув,
— Ужас... — неприязненно произнесла МакГонагалл.
заявил:
— Хочу еще бекона!
— Хватит с тебя, — фыркнул Джеймс-Сириус.
— Возьми, деточка, со сковородки. Там еще много, — сказала тетя Петунья, и глаза ее от умиления увлажнились.
Лили всё больше поражалась поведению своей сестры.
— Кушай на здоровье, пока есть возможность. Школьная еда просто отвратительна!
— Глупости, Петунья, — отрезал дядя Вернон. — Я в этой превосходной школе никогда не голодал. Думаю, и нашему сыну еды там хватает.
Дадли, очевидно, еды хватало: он был такой толстый, что бока у него свисали с краев табуретки.
— Господи... зачем они так раскормили парня? — даже Снейп удивился.
— Дай мне сковородку, — приказал он Гарри.
Джеймс с Сириусом обменялись взглядами.
— Ты забыл волшебное слово, — напомнил ему Гарри.
Эта простая фраза подействовала на семейство, как красная тряпка на быка. Дадли ойкнул и с грохотом свалился с табуретки.
— Надеюсь, дом не рухнул, — с отвращением к семейству произнёс Рон.
Миссис Дурсль, вскрикнув, прижала ко рту ладони. А мистер Дурсль вскочил со стула, и на висках у него вздулись синие жилки.
— Я только хотел сказать: он забыл слово «пожалуйста», — стал торопливо оправдываться Гарри.
— Не стоит, — ответил ему Блэк.
— Сириус, мне там ещё жить нужно было.
— Сколько раз нужно тебе говорить, — брызгая слюной и стуча кулаком по столу, прошипел дядя Вернон, — в моем доме никаких слов на букву «в».
Лили-Луна наклонила голову — разве «пожалуйста» начинается на букву «в»? Но тут до неё дошло, что имелось ввиду слово «волшебное», и она успокоилась.
Да и как ты посмел учить моего сына!
— В этом мире есть вещи неизменные, — сказал Том.
— Но ведь…
— Я предупреждал тебя, что не потерплю под этой крышей упоминания о твоем уродстве!
Гарри взглянул на багровую физиономию дядюшки, побледневшее лицо тети Петуньи, которая силилась поднять с пола пыхтевшего сыночка, и тяжело вздохнул.
— Хорошо… хорошо, — кивнул он.
Дядя Вернон опустился на стул, дыша словно рассвирепевший носорог, его крохотные глазки, казалось, хотели пробуравить Гарри насквозь. С самого начала летних каникул дядя Вернон обращался с ним, как с бомбой замедленного действия. Дело в том, что Гарри был и в самом деле необычный мальчик, не такой, как все. Гарри Поттер был волшебником.
— Предлагаю пропустить всё это, — обратился к слушателям Скорпиус.
В ответ все просто промолчали. Вздохнув, он продолжил.
Он приехал домой на каникулы, закончив первый курс Школы чародейства и волшебства «Хогвартс», что на волшебном языке значит «вепрь». Естественно, Дурсли не обрадовались его приезду, но это пустяки по сравнению с тем, что чувствовал, живя в этом доме, Гарри.
— Естественно.
Он очень скучал по школе, скучал по замку, его таинственным переходам, привидениям, по урокам и учителям (но, конечно, не по Снеггу, преподававшему волшебное зельеварение),
Упомянутый фыркнул.
— Я по вам тоже, Поттер.
по общим трапезам в Большом зале. А какая у него замечательная кровать под пологом на четырех столбиках в круглой спальне на самом верху башни! Почту приносят совы, а в хижине на опушке Запретного леса живет добрый лесничий Хагрид. Но особенно он скучал по квиддичу, любимой игре волшебников: шесть колец на высоких шестах, четыре парящих мяча и четырнадцать игроков верхом на метлах. Привезя племянника домой, дядя Вернон первым делом отобрал у него весь волшебный скарб — учебники, палочку, мантию и метлу новейшей модели «Нимбус-2000». Все это отправилось в чулан под лестницей и было заперто на замок.
— Зачем?
Дурслям наплевать, что Гарри не выполнит летнего домашнего задания, а без тренировок его исключат из команды факультета.
— Тебя не исключат.
Обычных людей, в чьих жилах нет ни капли волшебной крови, маги называют «маглы», что на их языке значит «простаки». Для простаков — не для всех, конечно — волшебник в семье — позор.
-Мои родители гордятся, что в их семье есть волшебница,-сказала Гермиона.
И чтобы пресечь всякую связь с миром чародейства и колдовства, дядя Вернон даже сову Буклю посадил под замок. Гарри в семье Дурслей был во всем белой вороной.
Сириус печально вздохнул — как же он понимал его.
Дядя Вернон — представительный мужчина с пышными, черными усами и без намека на шею. Тетя Петунья — тощая блондинка с лошадиным лицом, а розовощекий, белобрысый Дадли весьма смахивал на поросенка. Гарри же был маленький, худенький, сквозь круглые очки на мир взирали блестящие зеленые глаза. Черные как смоль волосы вечно взъерошены, на лбу тонкий шрам, похожий на разряд молнии, — единственное свидетельство трагических событий, в результате которых одиннадцать лет назад Гарри был найден Дурслями на пороге их дома. Он, разумеется, не помнил, как он чудом избежал гибели, — ему тогда был всего годик. Великий черный маг лорд Волан-де-Морт, чье имя и по сей день наводит ужас на волшебный народ, подверг заклятию семейство Гарри. Мать с отцом погибли, а на мальчика злые чары не подействовали; о произошедшем напоминал только легкий зигзаг на лбу. Но вот что странно: после этого злодейства колдовская сила Волан-де-Морта невесть почему сама собой исчезла.
— Это мы уже обсуждали, — сказал Том.
А Гарри очутился на пороге дома единственных родственников — тетки по матери и ее мужа. Он прожил с ними десять лет, не понимая, с чего бы это вокруг него творились порой очень странные вещи. И никогда не подвергал сомнению рассказ дядюшки, что его родители погибли в автомобильной катастрофе, после которой у него и остался на лбу этот шрам. А ровно год назад Гарри получил письмо из «Хогвартса», открывшее ему правду. Он поехал туда учиться, и вдруг оказалось, что он знаменитость и все его по этому шраму узнают. Но сейчас лето, время каникул, и он опять дома, где с ним обращаются как с паршивой собакой, вывалявшейся в зловонной грязи.
Бродяга приобнял одной рукой Гарри за плечи. Слушая рассказ о жизни его крестника, он не мог не вспомнить свою, в этом чёрном, пропахшим злостью и ненавистью доме, где все, включая его собственных мать с отцом ненавидели его, пытаясь «перевоспитать» его. Он прекрасно помнил все те издевательства, перенесённые в детстве. Все те ужасы, которые ему устроила его же семья. И от этого он не мог не чувствовать своей вины перед Гарри. Вины за свой столь необдуманный поступок — погнаться за Петтигрю, причём, не только в день гибели его друзей, но и во время той ночи, когда они впервые встретились с Римусом, история, ранее никому не веданная, стала известна. И что он сделал? Он не попытался исправить своё положение, нет. Он, как и раньше, поддался чувствам и эмоциям. И сейчас это не оправдаешь — его вина. Он мог бы помочь Гарри, помочь своему другу, Римусу, но вместо этого он, как и ранее, всё испортил!
Сегодня у него день рождения, но никто из семейства даже не вспомнил об этом.
Гермиона печально обняла его, высказывая поддержку.
Он и не ожидал подарка, от них и пирожка не дождешься. Но чтобы уж совсем забыть… Грустные мысли Гарри прервало многозначительное покашливание дяди Вернона.
— Сегодня, как вы помните, у нас важный день… — начал он.
-Они решили сделать сюрприз?-спросил Фред.
Гарри от неожиданности поперхнулся.
— …возможно, именно сегодня, — продолжал мистер Дурсль, — я заключу самую крупную в жизни сделку.
— А.
Гарри опять принялся жевать свою гренку. Как дядюшка надоел со своей дурацкой сделкой! Последние две недели только о ней и разговор. Сегодня вечером в честь хозяина богатой строительной фирмы будет дан званый ужин. Дядя Вернон, чья собственная фирма делает дрели, мечтает получить от него выгодный заказ. Гость обещал быть с женой.
— Дай угадаю, что-то случится, — обратился к сыну Джеймс, получив в качестве ответа кивок.
— Не мешало бы еще раз отрепетировать сегодняшний вечер, — предложил дядя Вернон. — Итак, к восьми ноль-ноль каждый должен быть на своем месте. Петунья, ты будешь…
— В гостиной, — подхватила тетя Петунья. — Моя обязанность — со всей учтивостью приветствовать дорогих гостей.
— Прекрасно. А ты, Дадлик?
— Я открою гостям дверь, — ответил толстяк и, приторно улыбнувшись, прибавил: — Мистер и миссис Мейсон, позвольте взять ваши пальто!
— Отвратительно, фу, мерзость, — сплюнул Рон.
— Ах! Они сразу его полюбят! — воскликнула тетя Петунья.
МакГонагалл фыркнула, выражая насмешку.
— Молодец, Дадлик! — похвалил сына мистер Дурсль и повернулся к Гарри. — А ты что будешь делать?
— Буду тихо сидеть у себя в комнате, как будто меня вообще нет,
Такой расклад событий никого не удивил.
— пробубнил на одной ноте Гарри.
— И чтоб ни единого звука! — напомнил дядя. — Затем я веду их в гостиную, представляю Петунье и предлагаю что-нибудь выпить. В восемь пятнадцать…
— Я приглашаю гостей к ужину, — важно произнесла тетя. — А ты, Дадлик, скажешь…
— Мистер и миссис Мейсон, позвольте проводить вас в столовую. — Дадли протянул пухлую руку невидимой даме и прибавил, гордо взглянув на родителей: — Ну как?
— Маленький мой, ты истинный джентльмен!
— А по-моему, подж...халимник, — быстро поправился Блэк.
— Тетушка чуть не прослезилась.
— А ты? — Дядя Вернон зыркнул злобным взглядом на Гарри.
— Тихо сижу у себя в комнате, как будто меня вообще нет, — тупо повторил Гарри.
— Правильно, — кивнул дядюшка.
Лили только грустно вздохнула. Она успокаивала себя только тем, что всё это они исправят, что этого всего не будет.
— За обедом каждый скажет гостям что-то приятное. Петунья, ты что придумала?
— Вернон рассказывал, как вы прекрасно играете в гольф, мистер Мейсон! Миссис Мейсон, позвольте вас спросить, где вы купили это очаровательное платье?
— Ну, так себе, — произнёс средний Малфой.
— Очень хорошо! А ты, Дадлик?
— На прошлой неделе мы в школе писали сочинение на тему «Мой кумир». И я написал про вас, мистер Мейсон.
Это уж было явно чересчур.
Все были согласны. Явное враньё и подхалимство.
Тетя Петунья от избытка чувств разрыдалась и прижала сына к груди, а Гарри нырнул под стол — еще увидят, как он трясется от беззвучного смеха.
К счастью, всем находящимся в комнате не надо было прятаться, что бы никто не увидел их смеха по этому поводу. Даже на лице, если это можно было назвать так, появилось что-то похожее на улыбку-усмешку.
— Ну, а ты?
Гарри вылез из-под стола, изо всех сил стараясь не фыркнуть.
— Тихо сижу в комнате, как будто меня вообще нет, — отчеканил он.
— Зато запоминать ничего не надо, — усмехнулся его лучший друг, — запомнил одну фразу и достаточно.
— Отличная идея, Ронни! — воскликнул один из близнецов. — В следующий раз, когда к нам кто-нибудь приедет, мы просто-напросто запрём тебя у себя в комнате, а лучше на чердаке, чтобы ты не напрягался. Не пытался вспомнить как себя вести, что говорить, что делать...
— Очень оригинально, — ледяным взглядом посмотрел на них парень.
— Вот именно. Я ничего не говорил Мейсонам о тебе. Незачем им это знать... После обеда Петунья пригласит их в гостиную пить кофе, а я как бы невзначай заведу разговор о дрелях. Глядишь, до начала вечерних новостей и подпишем контракт. И тогда завтра утром едем по магазинам. Надо столько всего купить для отдыха на Майорке!
— Бизнес, — вздохнул Том.
— Не стоит так рано радоваться, — ответил им Джеймс, вспомнив, как его отец заключал различные рода сделки. И каким трудом, да и как часто ему сопутствовал успех.
Никакой радости Гарри это известие не доставило. Ему все равно — что Тисовая, что Майорка, лучше к нему относиться не будут.
Гарри, слегка подняв брови, выдохнул воздух — он реально думал, что, заключи они сделку, они возьмут его с собой на Майорку?
— А сейчас мы с Дадли едем покупать смокинги. Ты, Петунья, приведи все в идеальный порядок. А ты, — повернулся он к Гарри, — не мешай тетушке, не путайся под ногами.
— Ну, хоть работать по дому не просят, — успокаивала себя Поттер.
Гарри вышел в сад. Был чудесный солнечный день. Он прогулялся по лужайке, сел на скамейку и грустно запел: «С днем рожденья тебя, с днем рожденья тебя…» И ни открыток, ни подарков, а вечером просто хоть совсем умри. Взгляд его, бесцельно блуждая, остановился на зарослях живой изгороди. Никогда еще у него на душе не было так тоскливо, так одиноко. Нет рядом ни Рона Уизли, ни Гермионы Грэйнджер — его лучших друзей. Совсем они про него забыли.
— Э, дружище, чего ты такого говоришь? — толкнул его в плечо Рон.
За все лето ни одного письма! А ведь Рон — тогда в июне — даже звал его погостить. Сколько раз Гарри хотелось заклинанием отпереть клетку и послать друзьям с Буклей письмо. Но это сулит большие неприятности.
— Гарри, — повернулся к нему Люпин, — а как именно была заперта клетка?
— Ой, я уже и не помню, если честно. А что?
— Если это простой замок, то его можно и без магии открыть.
Несовершеннолетним волшебникам применять магию вне стен школы категорически запрещается. Дядя Вернон, правда, о запрете ничего не знает.
— И пусть также и не знает, — чуть ли не перекрестясь, представив что будет, если он узнает об этом, произнесла МакГонагалл.
Знал бы, давно бы запер племянника в чулане вместе с метлой и волшебной палочкой. Все семейство ох как боится, что он возьмет и превратит их в навозных жуков или в кого еще хуже. Первые две недели Гарри придумал забаву: надоест ему Дадли, он и начнет что-нибудь бормотать — толстяка как ветром сдунет.
Мародёрам и близнецам Уизли такой момент очень понравился.
Но писем от друзей все не было, волшебный мир превращался в мираж, и Гарри надоело потешаться над кузеном. А сегодня друзья не вспомнили и про день рождения. Получить бы из школы хоть какую весточку, от кого угодно, даже от злейшего врага Драко Малфоя (не зря его фамилия значит «злокозненный»),
Малфои, услышав это, состроили гримасы, сморщив нос и посмотрев на всех ненавидящим и презрительно-ледяным взглядом.
лишь бы увериться, что Хогвартс не сон. Конечно, и в школе всякое бывало. В конце третьего семестра Гарри лицом к лицу столкнулся с самим Волан-де-Мортом. И хотя нынешний Темный Лорд был лишь бледной тенью прошлого, он никому не пожелал бы встречи с таким чудовищем. Чего-чего, а хитрости и лукавства черному магу и сейчас не занимать.
— Спасибо на добром слове, Поттер, — кивнул Реддл.
Ясно, что он ни перед чем не остановится, чтобы вернуть былое могущество. Правда, Гарри опять удалось спастись, уже второй раз. Но жизнь его висела на волоске. С того дня прошла не одна неделя, а Гарри нет-нет да и проснется ночью в холодном поту: опять привиделось это страшное лицо, безумные глаза.
Лили медленно задышала, пытаясь заставить себя думать о том, что этого больше никогда не будет. Спокойнее, им ещё, помимо этой книги, пять читать. Если так пойдёт и дальше она просто-напросто не доживет — сердце схватит раньше.
— Такая жуть!
Интересно, а где сейчас Волан-де-Морт?
Вышеупомянутый фыркнул.
Внезапно Гарри весь напрягся: из середины кустарника за ним явно кто-то следил. Гарри вскочил со скамейки — в густой листве мелькнули два огромных зеленых глаза.
— М-да, как обычно, — произнёс Том.
— А я знаю, какой сегодня день, — донесся до него насмешливый голос Дадли, приближавшегося вразвалочку. Огромные глаза мигнули и исчезли.
— Что, что? — Гарри не отрывал взора от живой изгороди.
— А я знаю, какой сегодня день, — повторил Дадли, подходя ближе.
— Великое достижение! Наконец-то ты выучил все дни недели.
Почти все маги залились смехом. Гениально!
— У тебя сегодня день рождения. А где же поздравительные открытки? — хихикнул Дадли. — Выходит, у тебя даже в твоей уродской школе нет друзей.
— Смотри, как бы твоя мама не услыхала, что ты упомянул мою школу, — сухо проговорил Гарри. Дадли подтянул сползавшие с толстого пуза штаны.
— А чего ты так уставился на кусты? — подозрительно спросил он.
— Да вот прикидываю, от какого заклятия они сильнее вспыхнут.
— Молодец, сынок, — всё еще смеясь, хлопнул ему по плечу старший Поттер.
С поросячьих щек Дадли сполз румянец, он отбежал назад и, заикаясь, проговорил:
— Ты… ты… не посмеешь. Папа сказал, будешь колдовать, он вы… выгонит тебя из дому. А… а куда ты пойдешь? У тебя и друзей-то нет!
— Джокер-покер, фокус-покус, фигли-мигли, — угрожающе затараторил Гарри.
— Хорошие заклинания, — оценил Джеймс-Сириус.
— Мама! — завопил Дадли и понесся в дом. — Мама! Он занимается… сама знаешь чем!
Близнецы покатились от смеха. Господи, как же это прозвучало!
Дорого заплатил Гарри за доставленное себе удовольствие. Тетя Петунья сразу поняла, что слова эти ничего не значат, что с ее сыночком ничего не случится, как, впрочем, и с живой изгородью. Но для острастки замахнулась на племянника сковородой, так что Гарри едва от нее увернулся, да еще выше головы завалила работой.
Лили разгневанно сжала кулаки.
— Пока все не закончишь, об обеде и не мечтай, — бросила она и вернулась к своим делам.
Дадли принялся за третий рожок мороженого,
— Могла бы и ему дать работу по дому, — произнесла Нарцисса.
а Гарри взял губку, вымыл окно, машину, потом постриг газон, унавозил клумбы, обрезал и полил розовые кусты. Солнце палило нещадно, он устал и хотел пить. Оставалось еще покрасить скамейку. Конечно, на Дадли не стоит обращать внимание. Но как не расстроиться от его слов? Может, и впрямь нет у него в школе друзей?
Джинни обняла его.
— Не переживай, не обращай внимания на него, ты нам нужен, и мы ни за что тебя не бросим, ясно? — нашёптывала она.
Гарри смутился. Ну не при всех же!
«Видели бы они сейчас, как знаменитый Гарри Поттер раскидывает по клумбам навоз», — горестно размышлял он. Спина уже еле разгибалась, по лицу градом катил пот. В половине восьмого тетушка наконец позвала его.
— Иди ешь! Да смотри, наступай на газеты! А то еще нанесешь грязи.
Гарри вошел в прохладную, сверкающую чистотой кухню. На холодильнике высился праздничный пудинг: гора взбитых сливок, украшенная засахаренными фиалками. А в духовке аппетитно шкварчал в ожидании гостей свиной окорок. Тетя Петунья кинула на стол тарелку с двумя ломтями хлеба и куском сыра.
Сириус промолчал, но внутри его распирал невероятный гнев на всё это семейство.
На ней уже было вечернее платье цвета лосося.
— Отвратительное! — прошептала младшая Лили.
— Давай быстрее, гости будут с минуты на минуту! — приказала она.
Вымыв руки, Гарри с жадностью набросился на скудный ужин. Не успел он проглотить последний кусок, как тетушка схватила со стола его тарелку и махнула рукой.
— Марш к себе! — прошипела она.
Проходя мимо гостиной, Гарри увидел дядю Вернона с сыном. Оба были в смокингах и галстуках-бабочках.
Никто не мог представить такое зрелище: два жирных бегемота, одетых в костюмы, да ещё и с бабочками. Это же как они выглядят!
Поднявшись наверх, он обернулся и в последний раз окинул взглядом прихожую и лестницу.
— Запомни: один звук — и тебе несдобровать,
— Это тебе несдобровать, понял?! — удивил всех Люпин. — Хочешь поподробнее узнать, существуют ли оборотни? И каково быть им, а? Хочешь?
Никто от мужчины такого не ожидал. Все, кто знали его, прекрасно помнили, что один из сильнейших страхов Римуса — это укусить кого-либо, сделать себе подобным. А тут он сам угрожает этим!
— донеслось напутствие дяди, который вышел из гостиной, чтобы еще раз напомнить Гарри, как себя вести. Гарри на цыпочках вошел к себе в комнату, осторожно прикрыл дверь и замер. На кровати у него кто-то сидел.
— Кто? — поинтересовавшись, Альбус заглянул к другу в книгу. Но там ничего не было — глава закончилась.
= часть 25 глава 2 Добби предупреждает об опасности =
— Теперь самая младшая наша чтица, — сказал Том.
Лили-Луна, улыбнувшись, взяла книгу.
— Глава вторая, Добби предупреждает об опасности.
Гарри и все Малфои нехорошо напряглись.
Гарри чуть не ахнул от удивления, но удержался. На кровати сидел маленький человечек, ушами напоминавший летучую мышь, и таращил на него выпученные зеленые глаза величиной с теннисный мяч. Гарри сразу его узнал — это он утром следил за ним из кустов живой изгороди. Человечек не сводил с него глаз, Гарри отвечал тем же.
— Позвольте взять ваши пальто, мистер и миссис Мейсон? — донесся снизу почтительный голос Дадли.
Рон скривился.
Человечек соскользнул с кровати и низко поклонился, коснувшись ковра кончиком тонкого, длинного носа. Одет он был в старую наволочку с дырками для ручек и ножек.
Гермиона чуть не поперхнулась от возмущения.
— П-привет, — поперхнулся Гарри.
— Гарри Поттер! — пронзительным голосом воскликнул нежданный гость (дядя Вернон в гостиной наверняка услышал). — Добби так давно мечтал с вами познакомиться, сэр… Это такая честь…
Пальцы Люциуса крепко сомкнулись на рукоятке трости, что не укрылась от взгляда Тома.
— Б-благодарю вас, — кивнул Гарри.
Двигаясь вдоль стенки, он достиг письменного стола и опустился на стул рядом с просторной клеткой, где спала сейчас сова Букля. Гарри хотел было спросить незнакомца, кто он, но, подумав, что это неучтиво, спросил только его имя.
— Добби, сэр, — ответил человечек — Просто Добби. Добби-домовик, если угодно, домовой эльф.
— В самом деле? — В другой раз это известие немало удивило бы Гарри, но сейчас было не до того. — Видите ли, сегодня… э-э… не лучший день для знакомства с домовиком. Только, пожалуйста, не обижайтесь.
Сириус фыркнул.
Снизу доносился фальшивый, на высоких нотах смех тетушки Петуньи. Добби-домовик понурил голову.
— Не подумайте, что знакомство с вами мне неприятно, — поспешил Гарри утешить эльфа. — Но не могли бы вы… объяснить мне… э-э… цель вашего посещения.
— Да, сэр. Конечно, сэр. Добби пришел… это трудно выразить… Добби не знает, как начать…
— Желательно сначала, или домовики всегда такие? — спросил Уран.
— Тут есть одна тонкость, — Том вновь о чем-то думал.
— Садитесь, пожалуйста. — Гарри указал на кровать.
— Ох, зря ты это сказал, — покачал головой Фред.
И тут, к его ужасу, домовик разразился громкими рыданиями.
— Мда... — раздосадовано произнесла Лили — сейчас Гарри это нужно было, как владение бузинной палочкой.
— Садитесь! — голосил он. — Никогда… никогда еще…
Разговор внизу явно застопорился.
— Простите, пожалуйста, — прошептал Гарри, — я не хотел вас обидеть.
— Какая обида! — задохнулся эльф. — Никогда еще ни один волшебник не разговаривал с Добби как с равным, не приглашал сесть…
— Не надо так резко.
Малфой-средний с отвращением посмотрел на книгу.
— Да тише вы, — взмолился Гарри и подтолкнул эльфа к кровати, стараясь сохранить самое доброе выражение лица.
Эльф взобрался на кровать, сел поудобнее — он походил сейчас на большую растрепанную куклу — и начал нервно икать.
Лили-Луна усмехнулась.
Наконец он справился и со слезами, и с икотой и устремил на Гарри восхищенный взгляд огромных, блестевших, как изумруды, глаз.
Джеймс нахмурился — не к добру это.
— Вам, должно быть, редко встречались хорошо воспитанные волшебники.
— Поттер, — угрожающе начал Малфой.
— Гарри пытался утешить эльфа. Добби кивнул. И вдруг, прыгнув на подоконник, стал яростно биться головой об оконную раму.
— Ужас, — прошептала Гермиона.
— Гадкий Добби! — кричал он при этом.
— Это нормально для них, но у этого домовика явно что-то не так с... заводскими настройками, так сказать.
Лили закусила губу, зажмурив глаза. «Добби! Тебя же просили потише!». Её начала волновать дальнейшая судьба её сына.
— Мерзкий, гадкий Добби!
— Пожалуйста, не надо, — полушепотом попросил Гарри. — Что вы делаете?
Вскочив со стула, он опять водрузил эльфа на постель. Но тут, как назло, проснулась Букля, как-то особенно громко крикнула и бешено забила крыльями о решетку клетки.
— Это конец.
— Добби обязан наказать себя, сэр, — произнес домовик, у которого глаза от ударов стали немного косить. — Добби сказал плохое о своей семье, сэр…
— О своей семье?
— О своих хозяевах, сэр…
— Это не одно и тоже, — заметила всё та же Гермиона.
— Для них одно.
Добби — домовый эльф, его участь до конца дней жить в одном доме, служить одной семье…
— А они знают, что вы сейчас здесь? — полюбопытствовал Гарри.
— Нет, сэр. Конечно нет! — воскликнул эльф, и его всего передернуло. — Добби придется сурово наказать себя за это. Очень сурово, сэр. Прищемить уши печной дверцей.
— Ты же не сделал этого? — обнадёживающее спросил Рон.
Если они когда-нибудь об этом узнают…
— А разве они не заметят, что вы подвергаете себя наказанию?
— Эльф-мазохист.
Поттер-старший холодно, с осуждением, посмотрел на Люциуса.
— Добби сомневается в этом, сэр. Добби все время себя наказывает. Хозяева велят. Напоминают, что лишнее наказание не повредит…
Макгонагалл такой расклад событий не очень понравился, но она молчала, так как она ничем не могла помочь. Никому из них.
— Почему же вы не бросите их? Не убежите?
— Он не может
— Эльф-домовик может стать свободным, только если хозяин даст ему вольную. А эта семья никогда не даст вольной… Добби будет служить ей, пока не умрет.
Эти фразы только подкрепили в Гермионе желание продолжить бороться за права эльфов.
— А я думал, хуже моей участи нет. И всего-то пожить здесь еще месяц! — нахмурился Гарри. — Да маглы — ангелы по сравнению с вашей семьей. А не может ли кто-нибудь помочь вам? Хотя бы я?
— Нет.
— Но почему? — возмутилась Гермиона
— Видишь ли, Гермиона, у домовиков нет своего источника магии, это означает, что им необходимо забирать часть магии у волшебников, если они её будут забирать просто так — это будет воровство, значит, они должны что-то давать в замен, вот они и дают взамен свой труд.
Гермона только плечами пожала.
Сказав это, Гарри тут же раскаялся: из груди Добби вырвался вопль благодарности.
Снейп надменно посмотрел на Поттера: Гриффиндор, Гриффиндор на тысячу процентов.
— Пожалуйста, — зашептал Гарри в отчаянии. — Пожалуйста, тише. Если Дурсли что-нибудь услышат, если узнают, что у них в доме эльф…
— Гарри Поттер сказал, не может ли он помочь Добби… Добби много слышал о вашем величии, но о вашей доброте Добби не ведал.
Реддл со Снейпом как-то одинаково скривились.
Кровь горячей волной залила щеки Гарри.
— Разговоры о моем величии просто чушь,
— Рад, что вы это понимаете, Поттер, — не скрывая своего отвращения, произнёс Нюниус.
— сказал он. — Я даже не самый лучший в классе у нас в Хогвартсе. Лучше всех учится Гермиона. У нее… Гарри не мог продолжать: он вспомнил Гермиону, и у него кольнуло в груди.
— Спасибо, Гарри, но я тебе писала!
— Гарри Поттер скромен и смиренен, — почтительно произнес Добби, его круглые глаза так и сияли. — Гарри Поттер не хвастается победой над Тем-Кого-Нельзя-Называть.
— Над Волан-де-Мортом? — спросил Гарри.
Добби зажал ладошками торчащие уши и взвыл:
— Не произносите это имя, сэр. Умоляю, не произносите!
— Опять... — как-то раздражённо вздохнул Гарри. Он уже давным-давно понял, что всех, при ком он будет упоминать его имя, будет коробить.
— Простите, пожалуйста, — поспешил принести извинение Гарри. — Я знаю, многим оно не нравится. Мой друг Рон…
Он опять замолчал. И это имя причинило боль.
— Прости, друг, — примирительно поднял руки Поттер.
Рон в ответ лишь похлопал его по плечу.
Добби подался вперед. Глаза у него горели ярче автомобильных фар.
Римус фыркнул от такого сравнения.
— Добби слыхал, — хрипло произнес он, — что Гарри Поттер еще раз встретился с Темным Лордом. Всего несколько недель назад… И Гарри Поттер опять спасся.
Гарри кивнул, и на выпученных глазах Добби навернулись слезы.
— Ах, сэр, — выдохнул он и вытер лицо углом грязной наволочки. — Гарри Поттер благороден и смел! Он уже одержал столько побед!
Малфой не выдержал и засмеялся. Надо такое ляпнуть!
Но Добби пришел, чтобы защитить его, предупредить об опасности. И пусть потом придется защемить уши печной дверцей… Гарри Поттеру нельзя возвращаться в «Хогвартс».
— С чего это? — с опасными нотками в голосе произнёс Блэк.
В комнате воцарилось молчание, прерываемое рокотанием голоса дяди Вернона, бряцанием ножей и вилок, доносившимся снизу.
— По-по-почему? — Гарри от неожиданности стал заикаться.
— П-п-прямо к-к-к-как К-к-квир-р-релл, — спародировали манеру речи близнецы.
— Я должен ехать в школу. Учебный год начинается первого сентября. Я только и живу этой надеждой. Вы не представляете себе, что мне приходится здесь терпеть. Я здесь всем чужой. Мое место в вашем мире. В школе волшебников.
— Нет, нет, нет! — Добби так сильно замотал головой, что уши заколыхались. — Гарри Поттер должен оставаться там, где он в безопасности. Великий, несравненный Гарри Поттер — всеобщее достояние.
Гарри ещё больше смутился от таких слов.
В Хогвартсе Гарри Поттеру грозит страшная опасность!
— Какая опасность? — еще больше удивился Гарри.
— Существует заговор. В Школе чародейства и волшебства в этом году будут твориться кошмарные вещи, — прошептал Добби и вдруг задрожал всем телом.
Минерва вспомнила какие именно.
— Нам не привыкать, — махнул рукой Рон.
— Добби проведал об этом уже давно, сэр, несколько месяцев назад. Гарри Поттер не имеет права ввергать себя в пучину бедствий. Он всем очень нужен, сэр!
— Какие еще кошмарные вещи? — напрямик спросил Гарри. — Кто их затевает?
Добби издал странный сдавленный хрип и стал неистово биться головой об стену.
— Добби! — воскликнула Лили. — Как он может не понять, что надо вести себя чуть потише? Его не раз уже просили об этом.
— Ну будет, будет. — Гарри схватил домовика за руку, пытаясь остановить истязание. — Я понимаю, вы не можете ничего сказать. Но почему вы предупреждаете меня? — И тут его пронзила внезапная мысль.
Снейп фыркнул.
— Постойте! Не связано ли это с Вол… простите, с Вы-Знаете-Кем? Если не можете, не отвечайте. — Но, увидев, что лоб Добби опять в опасном соседстве со стеной, поспешно прибавил: — Только кивните или покачайте головой.
— Хорошая тактика, — сказал Римус.
Добби медленно задвигал головой из стороны в сторону.
— Нет, сэр, это не Тот-Кого-Нельзя-Называть, — внятно, по слогам произнес он.
— А вот это совсем странно, — задумался Джеймс. — Кому ещё мог понадобится Гарри?
Но глаза его выпучились еще сильнее. Гарри видел — Добби явно старается навести его на какую-то мысль. И попробовал догадаться:
— Может, у него есть такой же коварный брат?
— Этого ещё не хватало,-сказала МакГонагалл.
— Было бы не плохо, но нет, — сказал Тот-У-Кого-Нет-Брата.
Добби сильнее замотал головой, а глаза его чуть не вылезли из орбит.
— Ну ладно. Только я представить себе не могу, кто еще мог бы причинить мне зло в Хогвартсе. Ведь там же есть Дамблдор. Вы знаете, кто такой Дамблдор?
— Его сложно не знать.
— Да, конечно, — кивнул Добби. — Альбус Дамблдор самый великий ректор в истории Хогвартса.
— Спорное утверждение.
Добби это знает. Добби слышал, что могуществом Дамблдор не уступал Тому-Кого-Нельзя-Называть, даже когда тот был в самой силе. Но, сэр, — перешел Добби на энергичный шепот, — есть враги, которых Дамблдор не может… враги, которых ни один уважающий себя волшебник…
— Дамблдор всё и всех может.
И не успел Гарри глазом моргнуть, Добби соскочил с кровати, схватил настольную лампу и начал колотить себя по голове, сопровождая наказание душераздирающими криками.
— О, Господи! — в ужасе прошептала Лили.
Гости и хозяева внизу притихли. Гарри услыхал, как дядя Вернон затопал в коридоре, и у него бешено забилось сердце.
— Проказник Дадли, как видно, опять не выключил свой телевизор! — воскликнул дядя.
— Скорее в шкаф! — шепнул Гарри, схватил Добби, толкнул его туда, захлопнул дверцу и успел одним махом метнуться на кровать. В тот же миг ручка двери повернулась.
— Что… черт возьми… ты… тут… делаешь? — прохрипел дядя Вернон сквозь стиснутые зубы, приблизив пышущее злобой лицо вплотную к лицу Гарри. — Ты убил изюминку в моей замечательной шутке, «как японец играл в гольф». Еще один звук, и ты пожалеешь, что родился на свет!
— Сам ты пожалеешь!
С этими словами он, тяжело ступая, убрался из комнаты Гарри. Дрожа от страха, Гарри подошел на цыпочках к шкафу и выпустил оттуда Добби.
— Видишь теперь, каково мне здесь? Понял, почему мне надо вернуться в Хогвартс? Это единственное на земле место, где у меня есть… по крайней мере я так думаю… у меня есть друзья.
— Друзья, которые не написали Гарри Поттеру ни одного письма?
— А он откуда знает? — спросила Гермиона.
— Наверное, они… просто… Подожди, — нахмурился Гарри. — А откуда ты знаешь, что мои друзья не писали мне писем?
— Гарри Поттер не должен сердиться на Добби. Добби так поступил с самыми лучшими намерениями… — сказал эльф, переминаясь с ноги на ногу.
— Что-то тут не так, — протянул Джеймс.
— Ты воровал мои письма?
— Что??!
— Они у меня все здесь, сэр, — сообщил Добби, на всякий случай отскочив от Гарри подальше, и вынул из-за пазухи толстую пачку писем.
Гарри различил аккуратный почерк Гермионы, небрежную писанину Рона и даже каракули, которые наверняка были нацарапаны рукой лесничего Хагрида. Добби, опасливо мигая, взирал из угла комнаты на Гарри.
— Упорный товарищ!
— Добби надеялся… Пусть Гарри Поттер подумает, что его друзья забыли о нем… Может, Гарри Поттер и не захочет вернуться в школу, сэр…
Но Гарри не слушал. Он рванулся к Добби, протянув руку к письмам, но тот ловко увернулся.
— Гарри Поттер получит их, сэр, если даст Добби слово, что не вернется в Хогвартс.
— Это шантаж!
— Дожили! Домовик шантажирует волшебника! — фыркнул Драко.
Ах, сэр, вы не имеете права подвергать себя такой опасности! Обещайте Добби, что не поедете больше в школу.
— Гарри, просто скажи ему, что не поедешь, а потом забудь про это, — посоветовал ему Рон.
— Ты думаешь, что после этого он перестал бы за мной следить? — выгнул бровь Поттер. — Как по мне, так это могло бы привести к ещё худшим последствиям, чем к тем, которые были.
— Ни за что! — отчеканил Гарри. — Немедленно отдайте письма моих друзей!
— Так знайте, сэр, — печально проговорил эльф, — Добби придется прибегнуть к крайним мерам. Другого выхода нет.
— Что он имеет ввиду? — Лили не на шутку встревожилась.
И не успел Гарри опомниться, Добби выскочил из комнаты, толкнул дверь и кубарем скатился по лестнице.
— Нееет... — не веря, прошептала Поттер.
Во рту у Гарри пересохло, сердце чуть не выскочило из грудной клетки. Он бросился вслед за домовиком, стараясь не производить шума. Перемахнул через шесть последних ступенек и неслышно, с ловкостью кошки приземлился на ковер прихожей. Огляделся по сторонам: куда мог деваться Добби?
— Пожалуйста, расскажите Петунье ту смешную историю про американских сантехников, мистер Мейсон. Она умирает от любопытства,
Сириус фыркнул — ну конечно!
— донеслись из столовой слова дяди Вернона. Гарри бегом бросился в кухню и обомлел. Тетушкино чудо кулинарного искусства — огромный пудинг из взбитых сливок и засахаренных фиалок — парил под потолком. А на верху буфета в углу, съежившись, сидел Добби.
— Гарри, уходи оттуда. Даже если Добби и уронит торт, то тебя хоть на месте преступления не застанут, — посоветовал ему Джордж.
— Не надо, — простонал Гарри, — они убьют меня…
— Гарри Поттер должен обещать, что он не вернется в школу.
— Добби, умоляю…
— Обещайте, сэр.
— Не могу!
Добби с состраданием посмотрел на него.
— Тогда Добби придется на это пойти. Ради вашего блага, сэр.
— На что? И при чём здесь его благо?
При этих его словах торт рухнул на пол с оглушительным грохотом.
— Это явно не пойдёт ему на благо, — с сомнением произнесла Гермиона.
Клочья сливок заляпали окна и стены. А Добби, как будто щелкнув невидимым хлыстом, исчез, словно его и не было.
— Вот ведь... — воскликнул Сириус.
В столовой раздался визг, в кухню ворвался дядя Вернон, и его глазам предстал Гарри, с ног до головы облепленный пудингом тетушки Петуньи. Сначала показалось, что дяде Вернону удалось разрядить обстановку.
— Это всего только наш племянник… Он не в себе, знаете ли… Незнакомые люди очень его пугают… И приходится держать его наверху, — говорил он, провожая Мейсонов обратно в столовую.
Вернувшись, он сунул в руки Гарри швабру и пригрозил, вот только гости уйдут, избить его до полусмерти.
— Да я тебя!
— Только попробуй, Дурсль, — направил свою палочку на книгу Сириус. Он сделал себе пометку выяснить потом у Гарри о его детстве и исполнении подобных угроз в полных подробностях.
— Товарищ Блэк, я напоминаю вам, что книги казённые, и за порчу имущества части вам придется ответить.
— Книги принадлежат части?
— Да, на них даже штампы библиотеки части есть.
— А у части есть библиотека?
— Нет, Уран сам на них штампы ставит, он сам назвал своё собрание библиотекой части и сам назначил себя её библиотекарем.
— Самозванец, — заключил Снейп.
— Самоназначенец.
— И какое же наказание?
— Вам лучше не знать.
Тетя Петунья полезла в морозильник за мороженым, а Гарри принялся наводить в кухне чистоту. Возможно, дяде Вернону удалось бы заключить самую крупную в жизни сделку, но в тот вечер семейство поджидала еще одна напасть. Тетя Петунья стала обносить гостей коробкой с мятным шоколадом, как вдруг в открытое окно столовой влетела, шурша крыльями, огромная сова, уронила на голову миссис Мейсон письмо и вылетела обратно в темноту сада.
— Он же не использовал магию! — наконец взорвался Джеймс.
Миссис Мейсон закричала дурным голосом, не хуже ирландского привидения, приносящего весть о близкой смерти, и выскочила вон из дома.
близнецы Уизли не смогли не засмеяться от такого действа.
После чего мистер Мейсон оставался в гостях ровно столько, сколько надо, чтобы сказать: жена его больше всего на свете боится птиц любого вида и цвета, а он вообще таких шуток не понимает.
— Не повезло.
Гарри стоял на кухне, сжимая в руках швабру, как будто ища в ней поддержку: дядя Вернон надвигался на него с сатанинским блеском в крошечных глазках.
— Читай! — злобно прошипел он, размахивая перед носом Гарри письмом, которое принесла сова. — Читай вслух!
Гарри взял письмо. Поздравления с днем рождения в нем не было. Вот что он прочитал:
«Дорогой мистер Поттер! Мы получили донесение, что в месте Вашего проживания сегодня вечером в двадцать один час двенадцать минут было применено заклинание Левитации.
— А кто его применял, они не хотят выяснить? — возмутилась Лили.
Как Вам известно, несовершеннолетним волшебникам не разрешено вне школы использовать приемы чародейства. Еще одна такая провинность, и Вас исключат из вышеупомянутой школы согласно Указу, предусматривающему разумное ограничение волшебства несовершеннолетних (1875 г., параграф С). Также напоминаем, что любой акт волшебства, способный привлечь внимание не умеющего колдовать сообщества (простецы), является серьезным нарушением закона согласно Статусу секретности Международной конфедерации колдунов и магов. Счастливых каникул! Искренне Ваша, Муфалда Хмелкирк Отдел злоупотребления магией Министерство магии».
— В данном случае ни то, ни другое не применимо, так как на эльфов действия этих, с позволение сказать, актов не распространяются.
Гарри кончил читать и сглотнул комок в горле.
— Ты почему не сказал нам, что тебе запрещено колдовать вне школы?
— А вы и не спрашивали, — невозмутимо ответил парень.
— обрушился на Гарри дядя Вернон — в глазах у него плясали взбесившиеся светляки, так, во всяком случае, показалось Гарри.
— В его положение это просто опасно.
— Скажешь, что просто забыл… вылетело из головы…
Дядя Вернон навис над Гарри как огромный, оскалившийся бульдог.
— Ну вот что, у меня для тебя приятнейшее известие. С сегодняшнего дня ты будешь посажен под замок…
— О том и речь.
И никогда больше не вернешься в ту школу… никогда. А вздумаешь колдовать, они все равно тебя выгонят!
И, захохотав, как помешанный, он потащил Гарри наверх в его комнату.
— Почему «как»? Он и правда помешанный.
Дядя Вернон не бросал слов на ветер. На другое утро он позвал плотника, и тот за умеренную плату забрал деревянной решеткой окно в комнате Гарри.
— Что бессмысленно. Гарри ведь живёт на втором этаже, — заметил Рон, — а даже если и решит убежать, то это для него же и плохо кончится, умереть не умрёт, а вот инвалидом станет.
Потом своими руками прорезал внизу двери отверстие и навесил кошачью дверцу. Три раза в день пленнику давали немного еды, утром и вечером выводили в туалетную комнату.
У всех мародеров, МакГонагалл и остальных подростков был тихий шок, переполненный яростью. Сволочи. Окончательные сволочи.
Все остальное время суток Гарри Поттер был заперт у себя в комнате на ключ.
— Дожили.
Так прошло три дня. Дурсли и не думали сменить гнев на милость.
А никто от них подобного и не ожидал.
Он лежал на кровати и глядел сквозь зарешеченное окно, как медленно садится солнце. Что-то с ним теперь будет? Сердце в отчаянии сжималось — он не видел никакого выхода. Что толку вызволять себя из заточения с помощью магии, ведь тогда его исключат из Хогвартса.
— Вот это точно.
Но и жизнь на Тисовой улице не сулила ничего хорошего. Дурсли узнали, что могут спокойно спать, никто ночью не обратит их в летучих мышей, и теперь у него нет против них оружия.
— Есть, — хитро посмотрела на отца Лили-Луна.
Добби, возможно, и спас его от какой-то страшной опасности, грозившей ему в Хогвартсе. Но ведь здесь его ждет просто голодная смерть.
Вздох крёстного только подтверждал это.
Скрипнула кошачья дверца, и рука тети Петуньи втолкнула в комнату миску с супом. У Гарри от голода уже давно сосало под ложечкой, он вскочил с постели и ринулся к миске. Суп был холодный как лед, но он в несколько секунд ополовинил ее. Затем подошел к клетке Букли и вывалил в ее плошку оставшееся овощное месиво. Сова распушила перья и презрительно глянула на Гарри.
— Нечего воротить клюв, — уныло проговорил Гарри, — это все, что у нас есть.
Лили была как-то подозрительно спокойна.
Поставив пустую миску на пол рядом с кошачьей дверцей, Гарри опять лег на постель. Есть хотелось еще сильнее. Допустим, он не умрет в оставшиеся четыре недели.
— А меня от Редлла спасет, видимо, твой призрак, — фыркнув, попыталась пошутить Джинни.
Хватятся ли его в Хогвартсе, если он первого сентября туда не вернется?
— За тебя-то точно хватятся, — уверил его Том, — такую персону сложно будет не заметить.
Пошлют ли кого-нибудь узнать, что с ним? Смогут ли уговорить семейство Дурслей отпустить его?
— Да не будут уговаривать, — ответила Макгонагалл, — сразу магией.
Комната погружалась во мрак. Измученный, голодный — в животе громко бурчало, — осаждаемый неразрешимыми вопросами, Гарри забылся тревожным сном.
Ему снилось, что его подарили зоопарку.
Он сидит в клетке, на которой табличка: «Колдун несовершеннолетний».
Фред с Джорджем попытались скрыть свои смешки.
Люди глазеют на него сквозь прутья решетки, а он, ослабевший, с пустым желудком, лежит на соломенной подстилке.
— То змея, то зоопарк.
В толпе мелькнули уши и глаза Добби, он стал кричать ему, просить о помощи, но Добби только сказал:
— Гарри Поттер здесь в безопасности, сэр. Потом появились Дурсли, и Дадли стал бить палкой по железным прутьям. Голова у Гарри раскалывалась от боли.
— Перестань, — взмолился он, — не мешай мне… Я очень хочу спать…
Гарри открыл глаза. В комнату лился лунный свет. Кто-то действительно глядел на него в зарешеченное окно; лицо в веснушках, рыжие волосы, длинный нос.
Джинни, слабо улыбнувшись, посмотрела на братьев.
Ну конечно, это был его лучший друг Рон Уизли.
— Я как всегда вовремя!
— И ты даже не представлял как.
= часть 26 глава 3 Нора =
— Ну что, товарищ Реддл, почитаете?
— Почему бы и нет, — пожал плечами тот.
Волдеморт взял книгу.
— Глава третья, Нора.
— Поттер, в какую нору вы опять полезли? — насмехаясь, спросил Снейп.
— Рон! — едва шевеля губами, произнес Гарри.
Чуть не ползком добрался до окна и открыл его, чтобы легче было говорить.
— Рон, как ты здесь очутился?
— Боже, до чего они тебя довели! Что ты…
И тут он заметил, что Рон смотрит на него из старенького бирюзового цвета автомобиля, который висит в воздухе у самого окна. От изумления Гарри открыл рот, что очень развеселило близнецов Фреда и Джорджа, сидящих спереди.
— Привет, Гарри! — воскликнули они в один голос.
— Что происходит? — спросил Рон. — Почему ты не отвечал на письма? Я тебя чуть не десять раз приглашал погостить. А вчера приходит отец и говорит, что ты применил волшебство на глазах у маглов и получил официальный выговор…
— В каком отделе ваш отец работает, не напомните? — ехидно спросил Люциус.
— Это не я. А откуда он узнал?
— Он работает в Министерстве магии, — ответил Рон. — Ты ведь знаешь: колдовать за стенами школы запрещено.
— И это ты мне говоришь? — выразительно глядя на парящий автомобиль, сказал Гарри.
— Ну, это не в счет. Мы его взяли ненадолго. Это папин автомобиль. Мы никаким волшебством не пользовались. Другое дело — колдовать на глазах простецов, у которых живешь…
— Но я же сказал: это не я… Долго объяснять. Ты не мог бы рассказать в школе, что Дурсли меня заперли и сказали, что больше не пустят в Хогвартс. Никогда! А сам я выйти отсюда при помощи магии не могу. В Министерстве тогда скажут, что я за три дня учинил целых два незаконных колдовства.
— Успокойся, сам все объяснишь, — сказал Рон.
— В школе нам пришлось объяснять куда более серьёзные вещи, — протянул Рон.
— В тот год вообще были вещи одна серьезнее другой, — напомнила им Гермиона.
— Мы приехали за тобой. Последний месяц каникул проведешь у нас.
— Но вы тоже не имеете права колдовать…
— А мы и не будем. — Рон кивнул в сторону старших братьев. — Ты не видишь, кого я с собой привез?
— Лучших домушников Англии!
— Привяжи эту веревку к решетке, — приказал Фред, протягивая Гарри один ее конец.
— Если Дурсли проснутся, мне несдобровать, — прошептал Гарри, привязывая веревку к одному из прутьев решетки.
— Это если, — напомнил ему Джордж.
— А теперь отойди в сторону и перестань праздновать труса. — С этими словами Фред хорошенько газанул.
Лили немного напрягалась.
Гарри отошел к клетке. Букля, словно почуяв тревогу хозяина, сидела не шелохнувшись. Машина рванулась вперед, двигатель ревел все сильней и сильней, решетка наконец поддалась и вся целиком с громким треском выскочила из оконной рамы.
— Всё же хорошо, да? — с надеждой спросила Лили-Луна. — Они же не проснулись?
Машина взмыла, Гарри выглянул в окно и увидел решетку: она болталась метрах в полутора от земли. Тяжело дыша, Рон потащил ее в машину. Гарри, замерев, прислушался: в спальне дяди Вернона и тети Петуньи все было тихо. Решетка наконец была благополучно втянута в машину, и Фред задним ходом подплыл как можно ближе к окну.
— Прыгай, — скомандовал Рон.
— А как же мои школьные вещи — волшебная палочка, метла…
— А кому они нужны? — усмехнулся Том.
— Где они?
— В чулане под лестницей. А дверь комнаты заперта на ключ.
— Не проблема.
— Ну, это пустяки, — отозвался с переднего сиденья Джордж. — Отойди, Гарри, от окна.
Братья осторожно влезли в комнату.
«Мне бы надо самому сходить за вещами», — подумал Гарри, глядя, как Джордж, вынув из кармана шпильку, стал ковырять ею в замке.
— Многие волшебники считают, что учиться у маглов таким фокусам — пустое занятие, — сказал Фред. — Мы так не думаем. Кое-чему у них стоит учиться.
— Это не самое лучшее, чему у них можно учиться, — заметила МакГоннагал.
Хотя, конечно, работать с быстротой молнии они не умеют.
В замке вдруг что-то щелкнуло, и дверь распахнулась.
— Мы спустимся за твоим чемоданом, — прошептал Джордж, — а ты собери в комнате что тебе нужно и подавай Рону.
— Осторожнее, последняя ступенька скрипит, — предупредил тоже шепотом Гарри.
И близнецов поглотила лестничная тьма.
— И больше их никто не видел.
Гарри забегал по комнате, собирая вещи и передавая их Рону в окно. Затем поспешил вниз помочь тащить чемодан. Из спальни послышался кашель дяди Вернона. Запыхавшись, дотащили все вместе чемодан до двери и через всю комнату до окна. Фред нырнул в машину и вместе с Роном стал его тянуть, Гарри с Джорджем толкали из комнаты. Сантиметр за сантиметром чемодан медленно втягивался внутрь машины. Дядя Вернон опять кашлянул.
— Да сколько можно! — переживала Лили.
— Еще наляжем, — командовал Фред. — Раз-два, пошел!
Гарри и Джордж налегли плечами, поднатужились, чемодан выскочил из окна и упал на заднее сиденье.
— Все в порядке, — шепнул Джордж. — Лезь скорее!
Гарри уже вскочил на подоконник, как вдруг за спиной раздался громкий, протяжный крик, который был заглушен громовым голосом дяди Вернона:
— А сова?
— Опять эта чертова сова!
— Я забыл Буклю, — в ужасе прошептал Гарри. Он соскочил с подоконника и в ту же секунду на лестнице вспыхнул свет. Гарри схватил клетку с совой, метнулся к окну, сунул ее в руки Джорджа, а сам вернулся к комоду, кое-что взять из ящика. В этот миг дядя Вернон ударил кулаками в дверь, думая, что она заперта. Дверь распахнулась.
— Облом.
Дядя Вернон застыл на мгновение в дверном проеме, издав рев разъяренного быка, прыжком
— Прыжком? — сомневаясь, переспросил один из слушателей.
подскочил к окну и успел-таки вцепиться в лодыжку Гарри. Братья ухватили Гарри за руки и изо всех сил дернули в машину.
— Петунья! — загремел дядя Вернон. — Он убегает! ОН УБЕГАЕТ!
— Логика не изменилась, — заметил Том.
— Как не было, так и нет.
Братья дернули еще раз, и нога Гарри выскользнула из рук дяди Вернона. Гарри влетел в машину и захлопнул дверцу.
— Жми на газ, Фред! — крикнул Рон, и машина на всей скорости помчалась вверх, держа курс на луну. Гарри не мог опомниться: неужели свободен!
— Узник свободен!
— Представляю шок Дурслей от увиденного.
Он опустил окно, ночной воздух взъерошил волосы. Посмотрел вниз: крыши домов на Тисовой улице быстро уменьшались в размере. Дядя Вернон, тетя Петунья и Дадли остолбенело глядели из окна комнаты Гарри.
— Увидимся следующим летом! — махнул им на прощанье Гарри.
— К сожалению, — добавил Гарри.
Братья Уизли смеялись и что-то громко кричали. А спасенный друг, откинувшись на спинку сиденья, первый раз за много дней улыбался во все лицо.
— Выпусти Буклю, — сказал он Рону. — Пусть летит сзади. Столько дней просидеть взаперти!
Джордж протянул Рону шпильку, еще минута — и счастливая Букля вылетела в окно и, как призрак, неслышно заскользила в воздухе рядом с машиной.
Поттер мягко улыбнулась.
— Ну, рассказывай скорее, — потребовал нетерпеливо Рон. — Что с тобой произошло?
— Психованый домовик, — фыркнул Поттер.
Гарри поведал им про посещение Добби, про его предупреждение и описал гибель кулинарного шедевра миссис Дурсли.
— Очень странно, — протянул Фредди.
— Непохоже на правду, — кивнул Джордж. — И он не сказал, кто замышляет это злодейство?
— Мне показалось, он не мог этого сказать, — попытался объяснить Гарри. — Откроет рот и тут же начинает биться головой об стену.
— Типичный домовик, — фыркнул Сириус.
Фред с Джорджем обменялись взглядами.
— По-вашему, он все выдумал? — спросил Гарри.
— Понимаешь, — начал Фред, — домовики умеют колдовать, но обычно не смеют без разрешения хозяев. Скорее всего, старина Добби был кем-то подослан к тебе, чтобы отвадить от школы.
— Версия имеет право на существования, — сказал Том.
Вспомни, нет ли у тебя в Хогвартсе врага?
— Есть, — одновременно сказали Гарри, Рон и Гермиона.
— Есть, — в один голос, не раздумывая, ответили Рон и Гарри.
— Драко Малфой, — пояснил Гарри. — Он меня ненавидит.
— Драко Малфой? — переспросил Джордж, обернувшись. — Сын Люциуса Малфоя?
«Нет, существует ещё один Драко Малфой»
— Думаю, да, — ответил Гарри. — Малфой редкая фамилия. А это важно?
— Я слышал, что про него говорил отец, — сказал Джордж — Он был сообщник Сами-Знаете-Кого. Один из самых главных.
— А когда Сами-Знаете-Кто исчез, — продолжил Фред, вывернув голову чуть не на сто восемьдесят градусов, — Лоциус Малфой принялся уверять всех, что ни к каким злодействам он не причастен.
— Люциус, тут и на тебя компромат, оказывается, — отвлекся от чтения Темный Лорд.
Но это он наврал. Отец говорит, он был ближайший помощник.
Гарри не раз слыхал подобные разговоры о семье Малфоев, так что слова друзей его ни капли не удивили. По сравнению с Драко Дадли был добрый и отзывчивый мальчик.
Джеймс, Сириус, близнецы и младшие Поттеры прыснули от такого сравнения.
— Не знаю, есть ли у Малфоев собственный домовик… — пожал плечами Гарри.
— А ты как думаешь?
— Кто бы ни были хозяева Добби, это наверняка старый чародейский род, причем очень богатый, — заметил Фред.
— Само собой… — отозвался Джордж. — Мама жалеет, что у нас нет домовика,
— В вашей лачуге... — протянул Драко.
семья большая, столько приходится гладить, а магией тут не поможешь. У нас есть только дряхлый упырь, живет на чердаке. Да еще гномы весь сад заполонили. Домовики обитают только в старинных особняках и замках. Переходят по наследству. В нашем доме эльф не заведется.
— Ещё бы! — презрительно фыркнул Люциус.
Гарри летел молча. Судя по тому, что у Драко все всегда было самое лучшее, его семья действительно купалась в волшебном золоте. Он живо вообразил, как Драко важно расхаживает по огромному особняку.
— Поттер, завидуй молча!
Джеймс посмотрел на него с насмешкой. Знал бы он, какой замок есть у рода Поттеров!..
Да, он вполне мог послать преданного слугу к Гарри, чтобы тот любой ценой предотвратил его появление в школе. Драко Малфой на такое способен.
— Хорошего же ты обо мне мнения!
— Какое заслужил, — развёл руками Поттер.
Выходит, он зря поверил Добби, принял его слова за правду.
— Так или иначе, но я рад, что мы прилетели за тобой, — сказал Рон. — Знаешь, как я беспокоился! Пишу тебе, пишу, и никакого ответа. Сначала подумал, что виновата Стрелка…
— А кто такая Стрелка?
— Наша почтовая сова, старая-престарая. Летит, летит с письмом и вдруг упадет по дороге. Я попросил Гермеса…
— Кого, кого?
— Сову Перси. Мама с папой подарили ему, когда Перси назначили старостой, — пояснил с переднего сиденья Фред. — Но Перси его не дал. Сказал, что Гермес нужен ему самому.
— Перси вообще ведет себя странно этим летом, — нахмурился Джордж. — Без конца пишет кому-то письма, часами сидит, запершись у себя в комнате.
— Влюбился, — усмехнулся Джеймс, может быть, вспоминая себя.
Ну сколько можно надраивать до блеска значок старосты! Ты взял слишком далеко на запад, Фред, — спохватился он, указывая на компас, вделанный в щиток управления. Фред поспешно вывернул руль влево.
— А твой отец знает, что вы взяли его машину? — спросил Гарри, догадываясь, какой услышит ответ.
— Узнает — убьёт.
— Н-нет, — промямлил Рон. — Он сегодня работает в ночь. Надеюсь, мы успеем поставить машину в гараж до того, как проснется мама. Не дай бог, она заметит, что мы брали фордик.
— А что делает ваш отец в Министерстве магии?
— Злоупотребляет служебным положением.
— Работает в самом скучном отделе «Противозаконное использование изобретений маглов».
— Чего использование?
— Того, на чём ты сейчас летишь.
— Сейчас объясню. Например, у тебя есть вещь, которую сделали простецы. Ты ее заколдовал, а она потом опять к ним попала — в дом или магазин. В прошлом году умерла старая ведьма, а у нее был чайный сервиз. Его продали на аукционе одной простачке. Она пригласила друзей на чашку чая. Так что там творилось! Отец потом несколько недель распутывал это дело с утра до ночи.
— Не можешь рассказать подробнее?
— Могу, конечно. Чайник как взбесился. Плевал вокруг себя крутым кипятком, а сахарные щипцы, представляешь, защемили нос одному гостю, и того отправили в больницу.
— Хорошо, видать, его заколдовали, — сказал Том, прикидывая, какое именно заклинание для этого нужно.
Отец был вне себя. Их в отделе было всего двое: он и старый колдун по имени Перкин Уорбек. Здорово они тогда помучились! Применили даже заклинание Забвения.
— А как же автомобиль твоего отца?
— Это вообще отпад! — рассмеялся Фред. — Простецы столько напридумывали всяких штучек-дрючек, у отца от них крыша поехала.
— Ничего удивительного, — смотря в одну точку, пробормотал Малфой-старший.
У нас их полон сарай! Принесет, разберет на кусочки, наложит заклинание и опять соберет. Приди он с обыском к самому себе, пришлось бы самого себя арестовать. Мама ругается, а ему до лампочки.
Люциус уже мысленно потирал руки.
— Вот и наше шоссе, — сказал Джордж, вглядываясь в редеющую тьму через ветровое стекло. — Еще минут десять, и мы дома. Уже светает, кажется, будем вовремя.
Горизонт на востоке слабо заалел. Фред начал снижение. Гарри различил внизу межи полей и купы деревьев.
— Мы почти над деревней Оттери-Сент-Кэчпоул, — сообщил Джордж Земля быстро приближалась. Сквозь кроны деревьев уже просвечивал пунцовый краешек солнца.
— Садимся! — объявил Фред.
Мародёры начали рано радоваться такому хорошему раскладу событий.
И машина, чуть подпрыгнув, коснулась колесами земли. Они приземлились на крошечном заднем дворе рядом с покосившимся гаражом, и дом Рона впервые предстал глазам Гарри.
Малфой заинтересовался. Ему не терпелось услышать описание этого дряхлого сарая, по ошибке называющимся домом Уизли.
Похоже, изначально это был небольшой кирпичный свинарник, но потом к нему время от времени пристраивали и сверху и с боков все новые комнаты, дом подрос на несколько этажей, но выглядел так неустойчиво, будто держался единственно силой волшебства.
Драко самодовольно откинулся и больно стукнулся головой о железный столб кровати.
(«Что вполне вероятно», — подумалось Гарри.) На красной черепичной крыше торчали вразнобой пять каминных труб. У входа на шесте, слегка скособочившись, висела надпись: «Нора».
— Название говорит само за себя.
Пять пар глаз моментально вонзились в комментатора.
Сбоку крыльца рядом с огромной заржавленной кастрюлей красовалась груда резиновых сапог разных цветов и размеров. По двору ходили упитанные пеструшки и что-то клевали. Вся компания высыпала из машины.
— Не бог весть что, — скромно сказал Рон.
— Здорово! — восторженно воскликнул Гарри, вспомнив чинную Тисовую улицу.
— Теперь наверх. Все по своим кроватям. Только очень, очень тихо! — скомандовал Фред. — Мама позовет завтракать. Ты, Рон, побежишь вниз и радостно крикнешь: «Смотри, мама, кто ночью объявился!» Она обрадуется, и никто не заметит, что мы брали машину.
— Гениально! — саркастически протянул Сириус. Неудивительно, что все их прошлые планы с треском проваливались.
— Ладно, — согласился Рон. — Идем, Гарри, — позвал он. — Я на ходу с…
— Мы попали!
Поперхнувшись, Рон смолк и лицо его пошло зелеными пятнами: в окнах «Норы» горел свет, а от крыльца, разгоняя кур, к ним приближалась миссис Уизли. Это была маленькая полная женщина с добрейшим лицом, сейчас напоминающая саблезубого тигра. Фред охнул.
— Господи, — вырвалось у Джорджа.
— Нет, мама, — Джинни погрозила братьям пальцем.
Миссис Уизли подошла к ним и остановилась, уперев руки в бока и переводя взгляд с одного виноватого лица на другое. На ней был фартук в цветочек, из кармана которого торчала волшебная палочка.
— Ну? — грозно вопросила она.
— Доброе утро, мамочка, — произнес Джордж, как ему показалось веселым, довольным голосом.
— Не прокатит, — покачал головой Римус.
— Вы что, не понимаете, как я волновалась? — яростно прошептала миссис Уизли.
— Прости, мамуля, но мы должны… были…
Вся троица была выше матери чуть не на голову, но смертельно боялась ее гнева.
— Пустые постели! Никакой записки! Исчезла машина! Могли попасть в дорожную аварию! Я чуть с ума не сошла от беспокойства! Вы ни о ком, кроме себя, не думаете!
— Стандартная фразочка. Сейчас всё будет ещё «интереснее», — закатил глаза Джеймс-Сириус.
Такого я, сколько живу, не помню! Вот погодите, придет отец. Старшие братья никогда ничего подобного не совершали, ни Билл, ни Чарли, ни Перси…
— Началось...
— Мои поздравления! — съехидничал Альбус.
— А вы откуда знаете? — спросил Фред.
— Она же наша бабушка, — сказал Джеймс.
— А уж как она орала когда узнала, что я буду в России учиться... — протянула Лили-Луна.
— Как? — спросила Джинни.
— Лично я не слышала, я была уже на Урале, за четыре тысячи километров, но мама писала, что сильно.
— …наш пай-мальчик, — закончил тираду Фред.
— НЕ ГРЕХ БЫ И ПЕРЕНЯТЬ У ПЕРСИ ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ! — воскликнула миссис Уизли, тыча пальцем в грудь Фреда.
Близнецы аж перекрестились, сплюнув.
— Вы могли погибнуть, вас могли увидеть, отец из-за вас может потерять работу…
Гневу ее, казалось, не будет конца. И, только охрипнув, она повернулась к Гарри, который попятился от нее в страхе.
— Милости просим, дорогой Гарри. Входи, сейчас будем завтракать, — приветливо улыбнулась хозяйка и с этими словами поспешила обратно в дом.
— Неожиданный переход.
Бедный Гарри бросил на Рона вопросительный взгляд, тот ободряюще кивнул, и Гарри последовал за миссис Уизли. Кухня была маленькая и довольно тесная. В середине стоял выскобленный деревянный стол в окружении стульев. Гарри сел на краешек ближайшего стула и огляделся. Ему еще не доводилось бывать в домах волшебников. На противоположной стене висели часы с одной стрелкой. Вместо цифр шли надписи: «Время чая», «Время кормить кур», «Опоздание» и тому подобное. На каминной доске стопки книг. Гарри прочитал на корешках: «Заколдуй себе сыр!», «Чары, применяемые при выпечке», «Как в одну секунду приготовить пир. Чудодейственная магия!».
Снейп фыркнул — ерунда полная!
За мойкой на стене висело старенькое радио, которое вдруг заговорило. Гарри даже подумал, что ослышался. Диктор объявил: «Час волшебников. Начинаем выступление известной певицы, ворожеи Селестины Уорлок».
— О Боже, — прошептала Джинни.
Миссис Уизли суетилась у плиты, готовя завтрак: бросала на сковородку сосиски и между делом метала грозные взгляды на провинившихся сыновей, приговаривая:
— Не понимаю, о чем вы только думали… никогда бы не поверила… Тебя, мой мальчик, я ни в чем не виню, — заверила она Гарри, стряхнув ему на тарелку восемь сосисок. — Мы с Артуром очень о тебе беспокоились. Как раз вчера вечером решили ехать за тобой, если к пятнице не придет ответ на последнее письмо Рона. Но ты сам подумай (миссис Уизли подкинула к сосискам глазунью из трех яиц): лететь через полстраны на нелегальном автомобиле! Наверняка кто-нибудь заметил!
— ПВО, например.
Затем она коснулась грязной посуды в мойке волшебной палочкой, и та стала сама себя мыть, легонько позвякивая.
— Была низкая облачность… — промямлил Фред.
— Во время еды не разговаривают. — Миссис Уизли призвала сына к порядку.
— Они морили его голодом! — попытался переменить разговор Джордж.
— К тебе это тоже относится, — не успокаивалась мать.
Джинни фыркнула.
Но, намазывая Гарри хлеб маслом, выглядела уже не так грозно. Неожиданно в кухню вторглось отвлекающее обстоятельство в виде рыжеволосой девочки, одетой в длинную ночную рубашку.
Джинни уткнулась лицом в плечо Гарри, чтоб никто не видел как она покраснела.
Девочка тоненько вскрикнула и выбежала из кухни.
— Это Джинни, моя сестра, — шепнул Рон Гарри. — Она говорила о тебе все лето.
— Рон!
— Да, говорила, — кивнул Фред. — Она еще попросит у тебя автограф, — улыбнувшись, пошутил он.
— Фред!
— Да ладно, на свадьбу не забудь пригласить.
— Вот возьму и забуду!
— Я тебя приглашу, Фред, — сказал Гарри, обнимая девушку.
— Эй!
Но, встретив взгляд матери, опять уткнулся в тарелку. Никто больше не проронил ни слова. Молчали, пока тарелки не опустели, что произошло довольно быстро.
— Ох, как я устал, — сладко зевнул Джордж, положив на тарелку нож с вилкой. — Пойду-ка посплю…
— Нет, не пойдешь, — оборвала его матушка. — Ты не спал всю ночь по собственной глупости. Ступай в сад, пора выдворить гномов. Они опять все заполонили.
— Вот так всегда, — сказал Фред.
— Но мама…
— И вы оба пойдете, — посмотрела она на Фреда с Роном и прибавила, обратившись к Гарри: — А ты, мой мальчик, ступай наверх, отдохни. Ты ведь не просил их лететь за тобой в этом несчастном автомобиле.
Джеймс удивлённо что-то прикинул у себя в голове.
— Можно мне пойти с Роном? Хочу посмотреть, как выдворяют гномов. Я этого никогда не видел, — поспешил сказать Гарри, у которого сна не было ни в одном глазу.
—Ты очень добрый мальчик, Гарри, но выдворять гномов — скучная работа. Посмотрим, что об этом сказано у Локонса.
— О Боже! — чуть ли не со стоном воскликнул Альбус.
— Миссис Уизли взяла с каминной полки увесистый том.
— Интересно, это он у кого стырил?
— Вы про что? — спросил Джеймс.
— Но мы знаем, как их выдворять, — запротестовал Джордж.
— Вы-то да, — начала Лили-Луна, — а вот он — нет.
Гарри взглянул на обложку книги. На ней красивыми золотыми буквами было выведено: «Златопуст Локонс. Домашние вредители. Справочник». Здесь же красовалась и большая фотография автора: миловидное лицо, обрамленное светлыми локонами, ярко-голубые глаза. По обычаю волшебной страны, лицо было живое, глаза весело, если не сказать нахально, подмигивали.
— Хм...
— Ах, он прекрасен! — воскликнула миссис Уизли. — А как знает свой предмет — домашних вредителей. Это замечательная книга…
— Читал в библиотеке такое, — вставил Люпин, — бред бредом.
— Мама его обожает, — громко прошептал Фред.
— Не говори глупостей, — сказала миссис Уизли, порозовев. — Ну ладно, если вы знаете лучше Локонса, как обезгномить сад, идите и работайте. И если хоть один гном останется, пеняйте на себя.
— Они всегда остаются. Их невозможно вытравить, — жалобно опустил плечи Джеймс-Сириус.
Зевая и ворча, братья поплелись в сад. Гарри пошел за ними. Сад был большой и запущенный, какой, по мнению Гарри, и должен быть.
— Ты не видел сад моей мамы, — усмехнулся Джеймс.
Дурслям он, конечно бы, не понравился: слишком много сорняков, газон не подстрижен, но зато каменную ограду осеняли искривленные узловатые ветви старых деревьев, на клумбах — незнакомые Гарри цветы, заросший зеленой ряской небольшой пруд полон лягушек. Через газон подошли к клумбе.
— У маглов тоже есть гномы, — сказал Рону Гарри.
— Разве это гномы! Я их видел, — нырнув с головой в куст пиона, проговорил Рон. — Маленькие, толстые, похожие на Сайта-Клауса, в руке удочка…
Куст дернулся, послышался шум отчаянной схватки, и Рон выпрямился, держа что-то на весу в одной руке.
— Вот он — настоящий гном, — торжественно произнес он.
— Крути меня! Крути! — верещало что-то, слегка напоминавшее человека. На кого, на кого, а на Санта-Клауса этот гном решительно не походил. Он был маленький, как бы сшитый из кожи, большая, шишковатая, совершенно лысая голова — точь-в-точь крупная картофелина.
— Лучше и не скажешь.
Рон держал его на расстоянии вытянутой руки, а тот извивался, стараясь лягнуть Рона твердой, как кремень, ступней. Рон ловко перехватил его за лодыжки и перевернул вниз головой.
— Старайся делать то же самое, — сказал он Гарри и, высоко подняв гнома, начал размашисто его раскручивать («Крути меня!»), как лассо. Прочитав в лице Гарри ужас, Рон прибавил: — Ему это не повредит. Только голова закружится и он не сможет найти обратной дороги к себе в нору.
С этими словами Рон выпустил из руки лодыжки, гном пролетел метров пять и шмякнулся где-то за изгородью.
— Что гномы, что домовики, — вздохнул Том
— Близковато! — оценил Фред. — Спорим, я доброшу своего вон до того пня.
Сириус хмыкнул: а поближе нельзя?
Гарри очень скоро перестал жалеть бедных гномов. Своего первого гнома он решил перебросить через изгородь без раскрутки.
— А зря, — не одобрил свои действия парень.
Но тот, почуяв слабину новоявленного гонителя гномов, изловчился впиться острыми как бритва зубами в палец Гарри. Отодрать его оказалось не так-то просто.
— Славненький был гном, — заметил кто-то из братьев, — мог бы улететь метров на десять.
Скоро воздух наполнился тучей летящих гномов.
— Страсти господни!
— Наши гномы глуповаты, — заметил Джордж, схватив сразу пятерых. — Услышат, что началось выдворение, так и лезут на поверхность. Нет, чтобы забиться поглубже в норы.
— Не только ваши.
Скоро в поле столпилось десятка два изгнанников, и они длинной вереницей, ссутулив плечики, побрели прочь.
— Они вернутся, — сказал Рон, наблюдая, как гномы один за другим исчезают в зарослях живой изгороди на другом конце поля. — Им у нас нравится. Отец к ним так добр, говорит, что они забавные.
Люциуса аж перекосило.
В доме хлопнула входная дверь.
— Это отец! — воскликнул Джордж. — Вернулся с работы.
— О, Артур, - сказал Джеймс
Гномы были забыты, и мальчишки через сад побежали к дому. Мистер Уизли устало сидел в кухонном кресле, сняв очки и зажмурившись. Он был худощав, с большими залысинами, но и у него остатки волос ярко пылали рыжиной. На нем была зеленая мантия, потертая и пропыленная от постоянных поездок.
— Или же нет... — с отвращением выплюнул Малфой.
— Какая выдалась ночь, — тихо сказал он, протянув руку за чайником. Мальчики уселись вокруг него. — Девять вызовов. Девять! Старик Наземникус Флетчер, стоило мне повернуться спиной, пытался подвергнуть меня проклятию…
— Наземникус не старик, но он вообще отдельная история, — обиделся Сириус.
Мистер Уизли отхлебнул хороший глоток чаю и вздохнул.
— Были интересные случаи, папа? — полюбопытствовал Фред.
— Всего несколько тающих ключей, да еще кусачий котел, — зевнув, ответил мистер Уизли. — Было одно пренеприятное вещество. Но оно не по нашему департаменту. И еще обнаружились исключительно странные суслики, на допрос вызвали Прудсмерта. Слава богу, суслики в ведении Комитета по экспериментальной магии…
— У нас всем этим добром ФСКМ занимается, — вставил Том, — Объединение сбагрило им эту работу ещё во времена Народного Комиссариата Магии РСФСР.
— Не понимаю, кому охота тратить время на тающие ключи? — спросил отца Джордж.
— Есть еще любители побесить простецов, — вздохнул мистер Уизли. — Продадут простецу такой ключ, а ключ возьмет и сойдет на нет. Простец ищет его, ищет, а ключ как сквозь землю провалился. И виноватых нет. Маглы ведь не заявляют о пропаже, не хотят признать, что существуют тающие ключи. Говорят, что потеряли. Они что угодно стерпят, лишь бы не замечать магии, даже если она творится у них под носом. Чего только наши люди не заклинают, вы даже не можете себе вообразить.
— НАПРИМЕР, АВТОМОБИЛИ?!
— О нет... — прошептала Джинни.
— Артур всё такой же подкаблучник, ничего в этом мире не меняется.
Миссис Уизли вошла в кухню, держа в руке, как меч, длинную кочергу. Мистер Уизли широко раскрыл глаза и виновато выпучился на жену.
— К-какие автомобили, дорогая Молли?
— Я бы не спорил с женщиной с кочергой, — заметил Уран.
— Да, Артур, автомобили. — Глаза у миссис Уизли сверкали.
— Что ой как нехорошо, — прошептал на ухо брату Джордж.
— Представь себе волшебника, который купил старенькую развалюху и сказал жене, что разберет ее на части единственно затем, чтобы понять устройство. А на самом деле применяет к ней чары летучести. И пожалуйста, на этом автомобиле можно лететь хоть на край света.
Мистер Уизли замигал и пустился в объяснения.
— Видишь ли, дорогая, ты сейчас поймешь, что этот волшебник ни на йоту не нарушил закон.
— Да неужели?! — таким счастливым Люциуса не видели никогда.
Хотя, конечно… э-э… было бы лучше, если бы он сказал жене правду… В законе существует оговорка… если волшебник не имел намерения летать, тот факт, что автомобиль приобрел летучесть, не означает…
— А кто-то говорит, что объединение пишет законы под себя.
— Кто такой смелый?
— Маги-отступники, в основном.
— Ну, этим терять нечего, всё равно расстреляют.
— Артур Уизли, ты сам сочинил этот закон, и, конечно, эту оговорку предусмотрительно вставил!
— Имеет право.
— гремела миссис Уизли. — Чтобы безбоязненно баловаться у себя в сарае со всеми этими глупостями простецов! Так вот, к твоему сведению, сегодня утром к нам прилетел Гарри в том самом автомобиле, который для полетов не предназначался!
— Гарри? — ничего не понимая, проговорил мистер Уизли. — Какой Гарри?
— Как будто к нам могут другие Гарри приехать.
Он оглядел кухню, увидел Гарри и подпрыгнул от изумления.
— Боже мой! — воскликнул он. — Да ведь это Гарри Поттер.
— Началось…
Джинни успокаивающе поглотила его по руке.
Счастлив тебя видеть! Рон столько нам про тебя рассказывал…
— Сегодня ночью твои сыновья слетали в этом автомобиле на Тисовую улицу и привезли нашего друга. Что ты на это скажешь? — Голос миссис Уизли крепчал.
— Вы правда туда слетали? И вполне успешно? — с неподдельным восторгом спросил мистер Уизли.
Смех раздался по комнате. Чего-чего, а такой реакции мало кто ожидал.
— Вот она, душа изобретателя!
— Я… я… — осекся он: из глаз миссис Уизли летели огненные стрелы. — Разумеется, мальчики, это очень, очень нехорошо…
Миссис Уизли стала раздуваться, как большая американская лягушка.
— Нам здесь больше нечего делать, — прошептал Рон Гарри. — Пойдем, я покажу тебе мою комнату.
— Это точно.
Они быстренько покинули кухню, и по узкому коридору дошли до скособоченной лестницы, идущей наверх через весь дом. На третьей площадке дверь в комнату была открыта. Гарри поймал взглядом чьи-то огромные глаза, и дверь тотчас захлопнулась.
Джинни снова уткнулась лицом в плечо Гарри. Мерлин, всё только начинается...
— Это Джинни, — пояснил Рон. — Она такая застенчивая, и это ее очень мучает. А вообще-то дверь у нее всегда нараспашку.
— Была, — вставил Рон.
Прошли еще два пролета и остановились у облупленной двери, на которой висела табличка: «Комната Рональда». Рон открыл дверь, и Гарри очутился в небольшой комнате с низким, покатым потолком, который почти касался его макушки. Гарри на миг зажмурился, ему показалось, что он вступил в огненную печь.
— Ну спасибо тебе.
— Обращайся.
Все в комнате пылало оттенками ярко-оранжевого: покрывало, стены, даже потолок.
Снейпу показалось, что его сейчас стошнит.
Приглядевшись, Гарри понял в чем дело: каждый сантиметр стареньких обоев был заклеен плакатами, на которых изображались одни и те же семь ведьм и колдунов в ярко-оранжевых плащах, в одной руке — метла, другой энергично машут приветствия.
— Твоя любимая команда? — спросил Гарри.
— «Пушки Педдл», — ответил Рон, махнув рукой на оранжевое покрывало, которое украшали две огромные черные буквы «П» и летящее пушечное ядро. — Девятое место в Лиге.
— Высоковато, — пробормотал Скорпиус, вспоминая, какое место они занимают на данный момент — год, откуда они с другом прибыли.
Школьные учебники лежали неровными стопками в углу комнаты, рядом комиксы, почти весь сериал «Патрик Пигс, Помешанный Простец».
Теперь пришёл черёд среднего Малфоя кривить лицо от отвращения.
На подоконнике залитый солнцем аквариум, полный лягушачьей икры, на нем волшебная палочка. Рядом дремлет на солнце толстая серая крыса Короста. Гарри переступил через самотасуюшую колоду карт и выглянул в небольшое оконце. Далеко внизу у зеленой изгороди со стороны поля столпились гномы, которые один за другим проникали обратно в сад Уизли. Он повернулся к Рону, тот, явно нервничая, ожидал приговора.
— Приговора? — воскликнул Гарри. — Рон, у тебя комната просто супер!
— Маловата, конечно, — сказал Рон. — Не то что твоя комната у Дурслей. И точно под закутком привидения-упыря. Он там на чердаке сидит и подвывает, да еще барабанит по трубам.
— А по-моему, это самый прекрасный дом на свете, — улыбнувшись во все лицо, сказал Гарри.
Уши у Рона порозовели.
— И как это в нём сочетается: тактичность Лили и остроумие Джеймса? — спросил Люпин.
= часть 27 глава 4 Флориш и Блоттс =
Круг замкнулся и книга вернулась к МакГонагалл.
— Глава четвертая, Флориш и Блоттс.
— Это же книжный магазин в Косом переулке! — удивился Сириус.
— Блэк, поздравляю с открытием, — ледяным тоном прошипел Снейп.
В «Норе» все было иначе, чем на Тисовой улице.
— Ещё бы!
Семейство Дурслей обожало покой и порядок. Дом же Уизли являл собой сущий бедлам.
Люциус презрительно фыркнул.
В нем постоянно что-то заявляло о себе: шумело, стучало, падало. Взглянув на себя первый раз в зеркало, висевшее над камином, Гарри чуть не упал в обморок: зеркало вдруг заявило ему: «Заправь сейчас же рубаху в штаны, неряха!»
— Хорошее зеркало.
На чердаке обитало привидение — упырь,
— Это сочетании несочетаемого, — сказал Том, — Приведение и упырь — это принципиально разные вещи.
которому иногда казалось, что жизнь в доме течет слишком тихо и размеренно.
— Лучше бы нет, — удручающе вздохнул Рон.
И он принимался завывать, аккомпанируя себе ударами по водопроводным трубам. А в комнате близнецов постоянно что-то взрывалось. Но больше, чем говорящее зеркало и воющее привидение, Гарри поразило то, как к нему относилось семейство. Миссис Уизли каждое утро выдавала ему пару свежих носков, и в каждую еду впихивала в него несколько добавок.
— Про носки — она со всеми так, — сказал Фред.
Мистер Уизли за ужином усаживал Гарри рядом с собой и засыпал вопросами о жизни простецов. Особенно его волновали электрические приборы и работа почтовой службы.
— Ну и ну! — удивился он, услыхав от Гарри про телефон. — Сколько же всего они напридумывали! А что еще им, бедным, остается делать без магии!
— Действительно! — хмыкнула Гермиона.
Спустя неделю после приезда в «Нору» Гарри получил письмо из Хогвартса. Стояло ясное солнечное утро. Мистер Уизли с женой и дочкой уже завтракали на кухне, вскоре спустились и Рон с Гарри. Увидев друзей, Джинни нечаянно смахнула со стола миску с кашей: при появлении Гарри у нее все валилось из рук.
— И не только, — переглянулись близнецы.
Девочка покраснела.
В мгновение ока она шмыгнула за миской под стол и вылезла обратно красная как рак. Сделав вид, что ничего не заметил, Гарри сел на свое место и взял из рук миссис Уизли тарелку, полную гренок.
— Мальчики, вам письма из школы. — С этими словами мистер Уизли вручил Гарри с Роном по конверту. Конверты были одинаковые, из желтого пергамента с адресом, выведенным зелеными чернилами.
— Стандартные, — пожал плечами Джеймс.
— Дамблдор уже знает, что ты у нас, ничего от этого человека не скроется.
— Ага, летящий автомобиль из Суррея в Нору, да и на машине Уизли. Хм... Вообще никаких предположений, — съязвил Снейп.
Дверь отворилась, и на кухню вошли Фред с Джорджем, оба еще в пижамах.
— Пришли, наконец. Это вам. — Мистер Уизли протянул и близнецам такие же конверты. Минут пять в кухне было тихо. Гарри и братья погрузились в чтение. В письме Гарри сообщалось, что первого сентября, как обычно, ему надо сесть на вокзале Кингс-Кросс в экспресс Лондон — Хогвартс, который и доставит его в школу. К письму прилагался список учебников для второго курса:
Учебник по волшебству, 2-й курс. Миранда Гуссокл.
— Как обычно, — произнёс Сириус.
Встречи с вампирами. Златопуст Локонс
Духи на дорогах. Златопуст Локонс
Каникулы с каргой. Златопуст Локоне
Победа над привидением. Златопуст Локонс
Тропою троллей. Златопуст Локонс
Увеселение с упырями. Златопуст Локонс
Йоркширские йети. Златопуст Локонс
— Хм… — задумалась Лили, — слишком много одного и того же автора. Да и зачем? Не очень похоже на названия учебников.
— Однако... духи, тролли, йети, упыри и ведьма, судя по всему, кто же он такой? — спросил Том.
— Да, не каждый оперативник Тайной Гвардии может похвастаться таким послужным списком.
— Оперативник Тайной Гвардии, даже пойди он преподавать в Хогвартс, точно не стал бы писать и, уж тем более, продавать подобную литературу.
— Да, ибо это чревато расстрелом.
Фред отложил свое письмо и заглянул в список Гарри.
— Смотри-ка, и тебе нужны все книги Локонса! — воскликнул он.
— Точно не учебники, раз так.
— Новый преподаватель защиты от темных искусств — точно поклонник Локонса. Спорим, что будет ведьма!
— Или сам Локонс.
Но тут Фред перехватил взгляд матушки и принялся сосредоточенно намазывать на гренку апельсиновый джем.
— Комплект книг Локонса стоит немало. — Джордж искоса глянул на родителей. — Где возьмем столько денег?
— На чем-нибудь сэкономим, — неуверенно проговорила миссис Уизли, но вид у нее был явно озабоченный. — Школьную форму для Джинни можно купить в уцененном магазине.
— Как будто до этого мне собирались купить в обычном! — слова Джинни так и сочились сарказмом.
— Ты, Джинни, в этом году идешь в школу? — спросил Гарри.
Джинни опять вспыхнула, отчего ее ярко-рыжие волосы стали еще ярче, и тут же заехала локтем в масленку.
— Когда я перестану тебя стесняться?
К счастью, никто, кроме Гарри, этого не заметил: на кухню в эту минуту вошел Перси. Он был уже одет, на безрукавке блестел значок старосты.
— Эээ... Вроде, если я не ошибаюсь, на тот момент ещё школа не началась, — недоумевающе посмотрел на окружающих Джеймс-Сириус.
— А дома он ему зачем? Он староста, простите, чего? — спросил Том.
— Всего, что видит.
— Всем привет, — коротко бросил Перси. — Хороший сегодня день.
— Ага, лучше не бывает.
Сел на единственный свободный стул и тут же вскочил как ужаленный, держа что-то в руке. «Наверное, щетка из перьев, чтобы сметать пыль», — подумал Гарри и вдруг заметил, что перья дышат.
— Нехилое зрелище.
— Стрелка! — воскликнул Рон, взял из рук Перси обмякшую птицу и извлек из-под ее крыла письмо.
— До чего довели сову, — вздохнула Макгонагалл.
— Наконец-то! Это ответ Гермионы. Я ей написал, что мы едем спасать Гарри от Дурслей. — Рон понес сову к двери во двор, за которой находился насест, и стал усаживать ее. Но птица падала ему на руки, и он осторожно положил ее на доску у мойки.
Гермиона чуть не задохнулась от возмущения от такого обращения с совой.
— Бедняжка, — вздохнул Рон, вскрыл конверт и принялся читать:
— «Здравствуй, Рон! Если Гарри у вас, передай ему привет. Полагаю, у вас все хорошо, и надеюсь, вызволяя его, ты не совершил ничего запретного. Ведь и у тебя, и у него могут быть из-за этого неприятности. Я очень беспокоюсь о Гарри. Будь так добр, как сможешь, сообщи мне подробности. И пожалуйста, отправь с письмом другую сову. Боюсь, Стрелка еще одного полета не перенесет. Я, конечно, очень много занимаюсь…» Интересно, чем? — перебил себя Рон. — Ведь все-таки каникулы!
Гермиона хмыкнула.
— и продолжил чтение: — «В ближайшую среду мы едем за учебниками и новыми книгами для второго курса. Почему бы нам не встретиться в Косом переулке? Напиши, как у вас дела. С любовью, Гермиона».
— Хорошая идея, — одобрила Лили.
— Прекрасная мысль! — воскликнула миссис Уизли, вытирая стол. — Мы бы тоже могли завтра поехать и все купить. А на сегодня какие у вас планы?
Гарри, Рон и Фред с Джорджем собирались играть в квиддич. На вершине холма была небольшая лужайка вроде выгона, принадлежащая семейству Уизли.
Малфой фыркнул — единственное, что принадлежало этой семейке предателей крови.
Лужайку со всех сторон окружали деревья, пряча ее от деревни внизу. Там они и тренировались, летая над лужайкой не очень высоко, чтобы маглы не заметили. Играли яблоками, не мячами.
«Ну правильно. Мячи для квиддича не дешёвые, а для Уизли так вообще непостигаемая цена» — продолжал Драко.
Залетит в деревню — никто ничего не заподозрит, яблоко оно яблоко и есть!
МакГонагалл не могла не оценить.
Упражнялись по очереди на резвой метле Гарри «Нимбус-2000». Старенькая «Комета» Рона порхала не быстрее бабочки. Через пять минут ребята с метлами на плечах поднялись на холм. Звали с собой Перси, но тот, как всегда, был занят. Гарри видел его только за обеденным столом. Все остальное время он не выходил из своей комнаты.
— Знать бы, что у него на уме, — сдвинув брови, проговорил Фред.
— Лучше не надо, — поправил Джордж, — а то можно и с ума сойти.
— Последнее время он так изменился. За день до твоего приезда, Гарри, он получил результаты экзаменов. Двенадцать С.О.В.! А он даже не повел бровью.
— Неплохо, очень даже неплохо.
— С.О.В. значит «суперотменное волшебство», — объяснил Джордж, заметив недоуменный взгляд Гарри. — И Билли так же учился. Не успеешь оглянуться, в семье будет еще один головастик. Стыдно людям в глаза смотреть.
— Мистер Уизли! — воскликнула Макгонагалл.
— А что? Разве нет? — стал защищаться он.
Билл — самый старший брат в семье Уизли. Он уже окончил Хогвартс и сейчас работал в отделении банка «Гринготтс» в Египте.
— Сейчас уже в Лондоне, — поправил Рон.
— Сейчас уже не в отделении, — поправил Альбус.
Второй брат, окончив школу, изучал в Румынии драконов. Гарри ни того, ни другого никогда не видел.
— Увижу, причём обоих.
— Уж не знаю, где мама с папой возьмут денег на все покупки, — немного помолчав, продолжал Джордж. — Каждому надо по пять книг Локонса. Да еще Джинни идет в первый класс, ей нужна мантия, волшебная палочка и еще много чего.
— А нечего было столько рожать, — тихо, чтобы только он и услышал, прокомментировал Люциус.
Гарри молчал, чувствуя себя неловко. Родители оставили ему небольшое состояние, деньги хранились на его счету в лондонском «Гринготтсе».
— Ключевое слово тут — небольшое, — сказал Сириус.
— Нет, Блэк, ключевое слово здесь — оставили, — фыркнул Снейп.
— А ты помалкивай, нищеброд.
Правда, он эти деньги мог тратить только в волшебном мире.
— Про обмен на маггловские деньги слышал когда-нибудь, Поттер? — донеслось из дальнего угла комнаты.
Сикли, галлеоны и кнаты в магазинах маглов не действуют. Об этих деньгах Гарри ничего не говорил Дурслям, боялся, что их ненависть к волшебникам не распространяется на волшебное золото.
В среду миссис Уизли разбудила ребят рано утром. Заглотив каждый с полдюжины бутербродов с беконом,
— Сколько?!
мальчишки натянули куртки, а миссис Уизли сняла с каминной полки цветочный горшок и заглянула в него.
— Почти ничего не осталось, Артур, — вздохнула она. — Не забыть бы сегодня купить еще… Гарри, ты у нас гость, иди первый.
— Не думаю, что это хорошая идея, — сказала Лили.
Миссис Уизли протянула ему горшок. Гарри растерянно взглянул на горшок, потом на хозяев, явно что-то от него ожидавших.
— А… а что надо сделать? — спросил он, заикаясь.
— Он никогда еще не летал при помощи «летучего пороха», — сказал Рон.
— Вот именно.
— Прости, Гарри, я совсем об этом забыла.
— Никогда? — изумился мистер Уизли. — А как же ты в прошлом году покупал школьные принадлежности? На чем добрался до Косого переулка?
— На метро, как ещё? — удивилась Лили.
— Приехал на метро.
— Я же говорила.
— В самом деле? — с нескрываемым восторгом воскликнул мистер Уизли. — Я слыхал, там есть лестницы-чудесницы! Но как именно…
— Не сейчас, Артур. — Миссис Уизли явно не хотелось слушать лекцию об устройстве метрополитена. — «Летучий порох» куда быстрее. Но если ты никогда им не пользовался…
— Это может плохо закончиться, — сказал Сириус.
— Все будет в порядке, мама, не волнуйся, — сказал Джордж, — мы пойдем первыми, а ты, Гарри, смотри.
Взяв из горшка щепотку пороха, Фред шагнул в камин и бросил его в огонь. Пламя вспыхнуло, загудело, изумрудно-зеленые языки взметнулись выше человеческого роста и увлекли с собой Фреда.
— Косой переулок, — крикнул Фред и исчез.
— Говорить надо четко. И смотри не перепутай каминные решетки, — напутствовала Гарри миссис Уизли.
— Зная Гарри, я больше чем уверен, что он перепутает и не туда попадёт, — вздохнул Люпин.
— Что не перепутай? — занервничал Гарри.
Тем временем руку в горшок сунул Джордж, пламя вновь загудело, и второй близнец скрылся в каминной трубе.
— Над нами и под нами много волшебных каминов — выходов на улицы, — продолжала объяснять миссис Уизли. — И чтобы не заблудиться, надо говорить четко и ясно.
— Успокойся, Молли, он справится. — С этими словами мистер Уизли взял немножко пороху и пошел к камину.
— Он Поттер, и этим всё сказано! — закатил глаза Северус.
— Дорогой, а вдруг он потеряется? Что мы тогда скажем его дяде и тете?
— Дурсли — последние, кто будет расстраиваться.
— Они долго горевать не будут, — заверил миссис Уизли Гарри. — Разве что Дадли лопнет со смеху, что я затерялся в дымоходе.
— Ну ладно.
— Реакция — супер! — прошептала на ухо брату Лили-Луна.
Пойдешь вслед за Артуром, — решила миссис Уизли. — Вступишь в камин, сразу скажи, куда лететь.
— И руки по швам, — сказал Рон. — И конечно, зажмурься, в трубе полно сажи. — Стой смирно и ничего не бойся. Выходи, когда увидишь братьев. Не то тебя вынесет наружу не через тот камин.
— «Зажмурься и выходи, когда увидишь братьев», ээээ, что? — вопросила Гермиона.
Стараясь удержать в голове все эти наставления, Гарри взял щепотку пороха и подошел к краю камина. Глубоко вздохнул и вступил в огонь. Пламя показалось ему приятным ветерком. Гарри открыл в изумлении рот, глотнул пепла и закашлялся.
Поттер накрыла рукой лицо, помотав головой — о нет!
— Ко-косой переулок, — запнувшись, проговорил он.
— Н-да, — протянул Том.
Огненный вихрь завертел его волчком и понес вверх. Свист пламени оглушительно бил по барабанным перепонкам. Гарри боялся зажмурить глаза: вдруг пролетит мимо своей каминной решетки. От этого кружения зеленого вихря к горлу подступала тошнота. Ой! Что-то больно стукнуло по локтю, и Гарри еще сильнее сжался. Вихрь продолжал вращать его, струи, овевавшие щеки, становились все холоднее. Украдкой поглядывая сквозь очки, Гарри видел, как один за другим проносятся мимо расплывчатые пятна горящих каминов и примыкающие к ним части гостиных. Стали давать о себе знать и съеденные бутерброды. Гарри зажмурился. «Господи, когда же это кончится», — подумал он и в тот же миг ничком вывалился из камина на холодный пол какой-то комнаты.
— Заказывал? Кончилось.
От удара стекла очков жалобно звякнули. Прижимая к лицу треснувшие очки, слегка пошатываясь, Гарри поднялся на ноги. Голова кружилась, он весь был вымазан в саже, ни Фреда, ни Джорджа в комнате не было.
— Да где же это я? — прошептал Гарри, оглядывая большой, слабо освещенный зал. Что это волшебная лавка, сомнений нет. Но в ней никаких школьных принадлежностей. В витрине под стеклом красовались сушеная рука, заляпанная кровью, колода карт и пристально смотревший хрустальный глаз. Со стен таращились зловещие маски. А на прилавке — кошмар! — разложены человеческие кости разных форм и размеров.
— Есть у меня одна догадка, где он... — медленно произнёс Блэк.
С потолка свисают ржавые, заостренные инструменты для пыток. И самое неприятное — темная, узкая улочка, которую видно сквозь пыльное окно, — явно не Косой переулок.
— Мистер Поттер, как вас занесло... — начала МакГонагалл.
— В «Горбин и Берк», — закончил Снейп.
Надо уносить отсюда ноги, и чем раньше, тем лучше.
— Впервые в жизни верное решение, Поттер.
Ушибленный нос все еще саднил, но сейчас это пустяки. Гарри метнулся было к входной двери и на полпути замер. К магазину приближались двое. Один из них — человек, которого Гарри, перемазанный в саже, с треснувшими очками на носу, меньше всего хотел видеть. Это был злокозненный Драко Малфой собственной персоной.
— Я не злокозненный!
— Ты просто злой и козни строишь, — сказала Гермиона.
По левую руку Гарри заметил большой черный шкаф и, не долго думая, шмыгнул туда.
— А если там опасно?
— Я очутился в Лютном переулке, если бы меня там увидели, вот, что было бы опасно.
Потянул на себя дверцу, оставив щелку, и в ту же секунду зазвенел звонок. Входная дверь отворилась, Драко вошел в лавку, за ним следом… ну, конечно, его отец. То же бледное остроносое лицо, холодные серые глаза. Вылитый Драко!
Люциус напрягся.
— Руками ничего не трогай! — приказал мистер Малфой сыну, который уже потянулся к хрустальному глазу.
— Но ты ведь хотел купить мне подарок.
— Я тебе обещал скоростную метлу.
— На что она мне? Я же не играю за свою команду. В прошлом году Гарри Поттер купил себе метлу «Нимбус-2000». Получил особое разрешение от Дамблдора и стал играть за свой Гриффиндор: Как же, знаменитость! И все из-за этого дурацкого шрама на лбу,
Гарри устало посмотрел на него.
— злился Драко, разглядывая шеренгу черепов на полке. — Все считают его умником. Ах, распрекрасный Поттер! Ах, какой шрам! Какая метла!
— Заладил свое! Ты мне уже сто раз это говорил, — рассердился мистер Малфой. — Напоминаю тебе: плохо относиться к Гарри Поттеру нельзя. Весь народ считает его героем. Ведь это из-за него не стало Темного Лорда.
— Вообще-то нет, — сказал Том, — В исчезновении Темного Лорда виноват исключительно его собственный идиотизм.
За прилавком возник сутулый человечек с сальными, зализанными назад волосами.
— А-а, мистер Горбин…
— Добро пожаловать, мистер Малфой! Всегда рад видеть у себя вас и вашего сына.
Сириус фыркнул — ничего не изменилось. Ни фраза, ни поведение.
— Голос у хозяина лавки был такой же елейный, как и волосы. — Что желаете-с? У меня есть что показать. Только что получили товар, и цены умеренные!
— Сегодня я не покупаю, мистер Горбин, — важно произнес Малфой-старший, — а продаю.
— Продаете? — Улыбка сползла с лица Горбина.
— Вы, верно, слышали, Министерство объявило очередной рейд. А у меня дома…м-м… кое-что есть. И если ко мне придут, я могу оказаться в неловком положении.
Уизли разом замолчали, прислушиваясь к каждому слову.
С этими словами Малфой достал из сумки свиток пергамента и поднес его к глазам лавочника.
— Неужели Министерство осмелится беспокоить вас, сэр? — возмутился Горбин и водрузил на нос пенсне.
Малфой скривил губы.
— Министерство уже начало под нас копать. Ходят слухи, готовится новый закон в защиту маглов. Не сомневаюсь, за этим стоит вшивый любитель простецов и редкий болван мистер Уизли. — Малфой затрясся от гнева. — Боюсь, кое-какие яды могут показаться…
— Малфои в своем репертуаре...
— Конечно, конечно, сэр, — закивал головой Горбин. — Дайте подумать…
— Папа, ты не купишь мне вот это? — перебил хозяина лавки Драко, указывая на витрину с подушечкой, на которой покоилась сушеная рука.
— Рука Славы! — воскликнул Горбин. — Купите эту руку, вставьте в нее горящую свечу, и никто, кроме вас, не увидит ее огня. Лучший друг воров и разбойников! Сэр, у вашего сына отличный вкус!
— Это он зря, — сказала Нарцисса
— Надеюсь, мой сын тянет на большее, чем вор или разбойник, — процедил мистер Малфой холодно.
— У меня и в мыслях не было обидеть вас, это ведь только к слову пришлось, — засуетился Горбин.
— Да, учится он не то чтобы очень. — Голос Малфоя стал ледяным. — Но это отнюдь не значит, что мозгов у него нет.
Бродяга не удержался и, хоть и тихо, но фыркнул.
— Я в этом не виноват, — вскинул голову Драко. — У всех учителей есть любимчики. Хотя бы Гермиона Грейнджер.
— И тебе не стыдно! — приструнил его отец. — Какая-то простачка учится лучше тебя по всем предметам!
Гермиона покраснела.
Малфой-младший потупился. «Ага! — подумал Гарри. — Спесь-то и с тебя можно сбить!»
— Извечная история, — потек елейный голос Горбина. — Волшебная кровь везде ценится меньше.
— Видимо, есть за что, — ответила Макгонагалл.
— К кому, к кому, а к моей семье это не относится, — сказал Малфой, раздувая ноздри.
Скорпиусу стало стыдно за такое поведение деда.
— Разумеется, сэр. — Горбин отвесил низкий поклон.
— Тогда давайте вернемся к списку. Я очень спешу, у меня сегодня много важных дел.
Хозяин и гость начали торг, а Драко пошел ходить по лавке. Полюбовался петлей, на которой повесили не одного преступника. Остановился у витрины с опаловым ожерельем. — «По преданию, ожерелье отняло жизнь у девятнадцати простецов. Осторожно. Не трогать. Проклято», — злобно хихикая, прочитал он. Шаги Драко приближались к шкафу, где сидел Гарри. Вот он совсем рядом, сейчас откроет дверцу. Сердце у Гарри екнуло.
Джеймсу стало не по себе.
— По рукам! — донесся довольный голос мистера Малфоя из-за прилавка. — Драко, идем скорее!
Драко поспешил прочь. Гарри вытер рукавом лоб.
— До свидания, мистер Горбин. Завтра жду вас у себя в замке. Всего наилучшего.
Входная дверь захлопнулась, и елейность Горбина вмиг испарилась.
— И вам того же. Коль молва не лжет, в списке нет и половины того, что спрятано у вас в замке.
Недовольно бормоча, Горбин скрылся в комнате за прилавком. Выждав минуту-другую (вдруг Горбин вернется), Гарри выскользнул из шкафа и, минуя зловещие витрины, благополучно вышел из лавки.
— Слава Мерлину, Богу и всем Святым! — воскликнула Лили, перекрестясь.
Поправив на носу сломанные очки, он огляделся: темная улица, тесно заставленная лавками, которые торгуют ужасающим товаром. «Горбин и Бэркес» — самая большая лавка, напротив нее витрина, заполненная — ну и гадость! — высушенными головами.
— Не то слово, — согласились многие.
Через две двери — большая клетка, кишащая гигантскими черными пауками. Из темного прохода между двумя лавками за ним следили два колдуна довольно жалкого вида и о чем-то подозрительно перешептывались. Опять поправив сползавшие очки, Гарри поспешил прочь. Как здесь омерзительно!
— Что ты хотел от Лютного? — поинтересовался Рон.
Но Гарри не терял надежды выбраться отсюда в целости и сохранности. Облупленная деревянная вывеска, косо висевшая на лавке ядовитых свеч, гласила: «Лютный переулок». Гарри это не помогло. О таком переулке он никогда не слышал. Видно, в камине он закашлялся от золы и произнес название остановки не совсем внятно. «Что же делать?» — подумал Гарри, стараясь сохранять спокойствие.
— Ты не заблудился, мой мальчик? — вернул его к действительности чей-то голос. Гарри вздрогнул, поднял глаза.
— Гарри, вали, пока не поздно, — пробормотал Сириус.
Перед ним стояла старая ведьма с подносом в руках, на котором высилась горка скорлупок. Да ведь это человечьи ногти! Старуха алчно смотрела на мальчика, скаля почерневшие зубы.
— Господи, — вырвалась у девочек.
— Нет, спасибо! — отпрянул Гарри. — Я… я… просто…
— Гарри! Чо ты тут делаешь?
— Слава мерлину, Хагрид!
Гарри, да и ведьма подпрыгнули от неожиданности. У старухи с подноса посыпались ногти. Конечно, это был Хагрид, его маленькие заросшие густой бородой глазки блестели, как два черных жука.
— Хагрид! — радостно воскликнул Гарри. — Я заблудился… «Летучий порох»…
Хагрид выбил из рук ведьмы поднос, схватил Гарри за шиворот и оттащил его прочь от старой карги. Они шли по темной, извилистой улочке. И вслед им еще долго неслись истошные вопли обиженной старухи. Наконец забрезжили солнечные лучи, и скоро стало совсем светло. Впереди выросло огромное здание из белоснежного мрамора. Так ведь это банк «Гринготгс»! Хагрид вывел Гарри прямо на Косой переулок.
— Фу, какой грязнущий! — проворчал Хагрид, разглядев при ярком свете неказистый вид Гарри, и стал стряхивать с него каминную сажу. Да с такой силой, что чуть не отправил его в бочку с драконьим навозом, стоявшую у входа в аптеку.
— Было бы, мягко сказать, не очень, — прыснула Джинни.
— Негоже… э-э… шататься по Лютному переулку. Гиблое место, да! Опасное! А если кто тебя здесь увидит?
— Это я сразу понял, — сказал Гарри, увернувшись от взмаха огромной ручищи. — Говорю тебе, я заблудился! А ты-то что там делал?
— Искал средство от… как его… плотоядных слизняков.
— Не верю, — произнёс Реддл.
Эти паразиты, не ровен час, слопают у нас всю капусту. Да ты, никак, тут совсем один?
— Я гощу у Уизли. Мы поехали сегодня покупать учебники, но я потерялся, — объяснил Гарри. — Хорошо бы их скорее найти.
И они пошли дальше по улице, вернее, шел Хагрид, а Гарри бежал рядом вприпрыжку. На каждый шаг огромных сапог друга он делал три-четыре своих.
— А чой-то ты не отвечал на мои письма? — спросил Хагрид.
— Чересчур заботливый домовик попался.
Гарри все ему рассказал про Дурслей и Добби, как он улетел от них в фордике мистера Уизли.
— Окаянные маглы! — прорычал Хагрид. — Знать бы…
— Гарри! Гарри! — громко позвал чей-то голос.
— Чей-то? — Гермиона удивленно вскинула брови, — Эй, я ведь и обидеться могу!
На верхних ступеньках у входа в банк стояла Гермиона Грейнджер. Увидев старых друзей, девочка бросилась им навстречу. Ветер трепал ее густые каштановые волосы.
— Гарри! Что с твоими очками? Здравствуй, Хагрид. Как же я рада вновь вас видеть! Ты, Гарри, идешь в «Гринготтс»?
— Привет, Гермиона. Ты угадала, я иду в банк. Но сначала надо найти всех Уизли.
— Ну, долго-то искать не придется, — улыбнулся в бороду лесник.
И как в воду глядел: к банку спешило все семейство.
— Действительно.
— Гарри! — переведя дух и приветственно махая рукой, крикнул мистер Уизли. — Мы надеялись, что ты проскочил не выше одной решетки. — Он вытер блестящую лысину. — Молли от беспокойства чуть с ума не сошла. Она сейчас подойдет.
— Ты из какого камина вышел, Гарри? — спросил Рон.
— Не знаю.
— Он высадился в Лютном переулке, — сдвинул густые брови Хагрид.
— Ни фига себе! — воскликнули близнецы.
— Нам туда ходить категорически запрещено… — откровенно позавидовал Рон.
— И правильно, — сказал МакГонагалл. — Детям там делать нечего.
— Знамо дело! Там и сгинуть недолго, — прохрипел Хагрид.
— Гарри! Деточка! Нашелся! — Миссис Уизли мчалась к ним на всех парусах, одной рукой размахивая сумочкой, другой таща за собой Джинни. — Гарри! Миленький! Ведь ты мог погибнуть!
— О Боже... — прошептала Лили-Луна.
Подбежав, миссис Уизли мгновенно достала из сумки платяную щетку и принялась сметать с мантии Гарри остатки сажи. А мистер Уизли снял с носа Гарри очки и прикоснулся к ним волшебной палочкой, раз-два — и очки как новые!
— Мне, однако, пора, свидимся в школе, — попрощался Хагрид, вызволяя руку из ладоней миссис Уизли, которая все никак не могла успокоиться: — Лютный переулок! А если бы ты его не нашел!
Люциус скорчил гримасу отвращения.
Лесничий двинулся в обратном направлении, возвышаясь над прохожими чуть не на голову. А вся компания отправилась в банк.
— Угадайте, кого я видел в лавке «Горбин и Берк»? — спросил Гарри Рона и Гермиону.
— Первым делом надо слить инфу, а то как же, — хмыкнул Том.
И тут же сам ответил:
— Малфоя и его отца!
— Люциус Малфой купил там что-нибудь? — живо поинтересовался мистер Уизли.
— Нет, он сам продавал.
— А-а, занервничал. — Мистер Уизли был явно доволен. — Хотелось бы мне на чем-нибудь его подловить!
— Я тебе не по зубам, — ухмыльнулся Люциус.
— Будь осторожнее, Артур, — сурово проговорила миссис Уизли, следуя в банк за низко кланявшимся гоблином. — Эта семья опасная. Не зарься на кусок, который не проглотишь!
— Вот-вот.
— Ты считаешь, мне с Малфоем не потягаться? — возмутился мистер Уизли.
Но тут увидел родителей Гермионы и сразу же про него забыл.
— Всё, приплыли, — сказал Джордж.
— Папу от маглов за уши не оттащишь.
Грейнджеры стояли у стойки, которая тянулась вдоль стен мраморного холла. Они ожидали, когда Гермиона представит их, и заметно волновались.
— Здравствуйте, друзья! — восторженно приветствовал их мистер Уизли. — Маглы! Вы — настоящие маглы! Наше знакомство нужно отметить! Пришли поменять деньги, да? Смотри, Молли, настоящие фунты.
— Да... Так начинать знакомство точно не стоит, — произнёс Римус.
— И он показал на десятифунтовую банкноту в руке мистера Грейнджера.
— Я же говорил.
— Встретимся тут, Гермиона, — сказал Рон, и все семейство Уизли вместе с Гарри отправилось в подвалы банка, где находились сейфы. К сейфам вели рельсы, по которым бегали вагончики. Вагончиками управляли гоблины и возили волшебников туда и обратно. Дорога соединяла все подземные банковские помещения. Гарри очень понравилось путешествие. Какой головокружительный спуск! Вот и сейф Уизли. Дверца сейфа открылась, и Гарри почувствовал себя хуже, чем в Лютном переулке. Внутри стального ящика была жалкая горстка серебряных сиклей и всего один золотой галлеон.
— На что вы живете? — удивился Сириус.
Миссис Уизли хорошенько пошарила по углам, выгребла одним махом все монеты и высыпала к себе в сумочку. Затем пошли к сейфу Гарри. И тут он совсем расстроился: у него-то в сейфе хранилось целое богатство!
— Да, — сказал Римус.
Чтобы не унижать друзей, Гарри заслонил собой содержимое сейфа и быстро побросал в кожаный мешок несколько пригоршней монет. После чего все вместе подождали вагончик и поехали наверх. На мраморной лестнице компания разделилась. Перси что-то промямлил про новое перо, Фред и Джордж встретили школьного приятеля Ли Джордана. Мистер Уизли пригласил Грейнджеров в «Дырявый котел» отметить знакомство. А миссис Уизли и Джинни спешили в лавку подержанной одежды.
Джинни вздохнула.
— Через час встречаемся в книжном магазине «Флориш и Блоттс», купим для всех учебники. И думать забудьте про Лютный переулок! — крикнула она вслед близнецам и, крепко держа Джинни за руку, засеменила в сторону одежной лавки.
— Эх, а мы ведь так хотели! — притворно вздохнул Фред.
— Не то слово как! — подхватил Джордж.
Гарри с Роном и Гермионой брели по извилистой, вымощенной булыжником улочке. «Гарри! Гарри! Потрать нас! Купи что-нибудь, пожалуйста!» — звенели у Гарри в кармане золотые и серебряные монеты. Гарри купил три больших рожка клубничного мороженого с шоколадом и арахисовым маслом. И друзья с наслаждением его уплели. Ходили долго, разглядывая витрины лавок. Вдруг у Рона загорелись глаза: в окне лавки «Все для квиддича» красовался полный комплект экипировки любимой команды Рона «Пушки Педдл».
— Вещь!
Гермиона оттащила его от витрины и повела друзей в соседнюю лавку пишущих принадлежностей за чернилами и пергаментом.
— Гермиона!
— Мечтать не вредно.
Там они встретили близнецов с Ли Джорданом. Те застряли у прилавка с холодными и влажными чудо-хлопушками доктора Фойерверкуса. А в крошечной мелочной лавке, торгующей сломанными волшебными палочками, испорченными медными весами, старыми заляпанными мантиями и прочим хламом, наткнулись на Перси. Он стоял у прилавка, углубившись в скучнейшую книжонку «Старосты, достигшие власти».
— «Старосты Хогвартса и их дальнейший жизненный путь», — громко прочитал Рон текст с задней обложки.
— Нудятина ещё та, — сказал Альбус.
— Не мешай! — выпалил Перси, не отрываясь от чтения.
— Он у нас очень честолюбивый и целеустремленный. Хочет быть министром магии, — отойдя от брата, объяснил Рон друзьям вполголоса.
— Фиг ему, у нас Кингсли, — очень тихо прошептала Лили-Луна.
— Таких людей опасно допускать до власти, — сказал Том.
Через час они поспешили в магазин «Флориш и Блоттс». И, надо сказать, не одни они туда торопились. Подойдя к магазину, друзья, к своему изумлению, увидели огромную толпу у входа, рвавшуюся внутрь. Причиной этому была, очевидно, огромная вывеска на верхнем окне: Златопуст Локонс подписывает автобиографию «Я — ВОЛШЕБНИК» сегодня с 12.30 до 16.30.
— Оо, сейчас посмотрим, кто это, — Лили несказанно обрадовалась.
— Не на что смотреть, Лилс, — ответил её Лунатик.
— Совсем? У него же столько книг.
— Совсем, и книги его — муть собачья.
— Мы сейчас увидим самого Локонса, — в восторге пролепетала Гермиона. — Он же написал почти все учебники из нашего списка!
— Какой же я была дурой! — Гермиона спрятала лицо в ладонях.
Толпа главным образом состояла из женщин возраста миссис Уизли. У входа затюканный волшебник без конца повторял:
— Спокойнее, леди, спокойнее! Не толкайтесь! Пожалуйста, аккуратней с книгами!
Гарри с Роном и Гермионой протиснулись внутрь. Ну и ну!
Очередь тянулась через весь магазин в самый конец, где Локонс подписывал свои книги. Взяв по книжке «Каникулы с каргой», все трое устремились вдоль очереди, туда, где стояли Уизли и родители Гермионы.
— Вот и вы! Прекрасно! — взволнованно дыша и приглаживая волосы, воскликнула миссис Уизли. — Еще минута — и мы увидим его!
— У нас целый год на это будет, нечего торопиться, — ответил ей один из близнецов.
И вот — о, счастье! — увидели. Он восседал за столом в окружении собственных портретов.
Господи!.. Казалось, что многих из молодых волшебников сейчас стошнит от такого.
Все они подмигивали и одаривали ослепительными улыбками поклонниц и поклонников. Живой Локонс был в мантии цвета незабудок, в тон голубым глазам. Волшебная шляпа лихо сдвинута на золотистых локонах.
— Не тянет он на боевого мага.
— Совсем.
Коротышка нервозного вида приплясывал вокруг стола, то и дело щелкая большой фотокамерой, из которой при каждой вспышке валил густой пурпурный дым.
— Не мешайся! — рявкнул он на Рона, пятясь назад и наступив ему на ногу. — Не видишь, я снимаю для «Ежедневного пророка».
— А ты не видишь, здесь люди стоят! — съёрничала Гермиона.
— Тоже мне! — Рон потер отдавленную ногу другой.
Локонс услыхал восклицание. Посмотрел в сторону Рона. И вдруг вскочил с таким видом, как будто в магазине приземлилась летающая тарелка.
— Не может быть! Неужели это сам Гарри Поттер! — возликовал он.
— Началось…
— Что началось? — спросил Джеймс.
— Он помешан на славе.
Возбужденно шепчась, толпа расступилась. Локонс ринулся к мальчику, схватил его за руку, потащил к столу. И толпа разразилась бурными аплодисментами. Позируя перед фотографом, Локонс с силой затряс руку вспыхнувшего до корней волос Гарри. Фотоаппарат щелкал как бешеный, пуская в сторону семейства Уизли густые клубы дыма.
— Гарри! Улыбнись шире! — Локоне и сам ослепительно улыбнулся. — Мы с тобой украсим первую полосу!
— Его больше ничего не волнует.
Коротышка кончил снимать, и Локоне выпустил руку мальчика. Разминая занемевшие пальцы, Гарри хотел было присоединиться к своим, но Локоне, схватив его за плечо, не дал сделать и шагу. Притянув Гарри к себе и мановением руки потребовав тишины, он торжественно возвестил:
— Леди и джентльмены! Какие незабываемые минуты! Позвольте обратиться к вам с одним маленьким заявлением. Юный Гарри пришел сегодня во «Флориш и Блоттс» купить мою книгу с автографом,
— Ага, всегда мечтал.
но ему не придется тратить деньги. Я дарю ему все мои книги.
Зрители снова зааплодировали.
— Это еще не все. — Локонс слегка тряхнул Гарри, отчего очки у мальчика сползли на кончик носа. — Знай, Гарри, ты получишь гораздо больше, нежели просто мою книгу «Я — волшебник». Отныне ты и твои друзья получат в свое распоряжение живого меня — волшебника. Да, леди и джентльмены. Я с превеликим удовольствием и гордостью сообщаю вам, что с первого сентября я приглашен занять пост профессора защиты от темных искусств в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс»!
— Теперь понятно, почему вы на меня так смотрели, — улыбнулся уголком рта Люпин.
— О чем думал Дамблдор??
Зрители устроили Локонсу бурную овацию, а сам Локонс подарил Гарри все свои семь книг, и Гарри наконец обрел свободу.
Младший Малфой фыркнул от такого сравнения.
Заметив в конце зала Джинни, он пошел к ней, пошатываясь под тяжестью сочинений Локонса.
— Это тебе, Джинни, — сказал он, укладывая все книги в котел, стоявший рядом с ней на полу. — А я себе куплю. Учись хорошо!
— Поттер... — с омерзением прошептал Малфой.
— Вижу, ты счастлив! — раздался за спиной голос, который Гарри сейчас же узнал.
Гарри выпрямился. Рядом с ним стоял Драко Малфой и улыбался своей нагловатой улыбкой.
— Если что, мне нравятся девочки.
— При этом ты уже пятый год за мной таскаешься, — ответил Гарри.
Драко покраснел.
— Знаменитый Гарри Поттер! Не успел войти в книжную лавку и тут же попал на первую страницу «Пророка»!
— Не завидуй, — ответил ему Джеймс.
Джинни удивленно вытаращилась на Драко.
— Не приставай к нему! Гарри совсем этого не хотел, — вдруг сказала она.
Джинни первый раз открыла в присутствии Гарри рот.
— Я хотела защитить тебя.
— Жених и невеста! Ха-ха-ха! — стал дразнить своих неприятелей Драко.
— Причём очень банально, — заметил Бродяга.
Джинни залилась краской. Рон с Гермионой, увидев неладное, поспешили на выручку. В руках у обоих были стопки учебников Локонса.
— А-а, это ты! — Рон взглянул на Драко, как на дохлого таракана. — Держу пари, ты удивлен, что встретил здесь Гарри.
— Еще больше удивлен, увидев тебя в этом магазине. Ух ты, сколько покупок! Небось твои родители теперь месяц будут ходить голодные.
Нарцисса дала Драко подзатыльник.
Рон покраснел сильнее Джинни. Бросив книги в ее котел, он ринулся на Малфоя, но Гарри и Гермиона успели схватить его за полы мантии.
— Рон! Сейчас же перестань! — крикнул мистер Уизли, продираясь сквозь толпу с близнецами. — Идите на улицу. Это не магазин, а сумасшедший дом.
— Ба-а! Кого я вижу! Артур Уизли!
Это был мистер Малфой. Подойдя к сыну, он опустил руку ему на плечо и ухмыльнулся — точь-в-точь, как Драко.
— Здравствуйте, Люциус, — холодно приветствовал его мистер Уизли.
— Слыхал, что у Министерства прибавилось работы. Все эти рейды, знаете ли! Хоть сверхурочные-то вам платят?
С этими словами он сунул в котел Джинни руку и среди глянцевых книг Локонса откопал старый, потрепанный учебник «Руководство по перевоплощению для начинающих».
— По-видимому, нет, — вздохнул он. — Стоит ли позорить имя волшебника, если за это даже не платят?
— Это смотря кто позорит, — оскалил зубы Сириус.
— Ты. Род Блэков.
Для Сириуса эта фраза была как для быка красная тряпка. Скандала было не миновать.
Мистер Уизли покраснел еще гуще детей. — вернулась к чтению Макгонагалл.
— У нас с вами разные представления о том, что позорит имя волшебника, мистер Малфой, — отрезал он.
— Это очевидно. — Малфой перевел белесые глазки на родителей Гермионы, которые со страхом взирали на разгорающуюся ссору. — С кем вы якшаетесь! Ниже падать некуда.
— Мистер Малфой, это возмутительно! — МакГонагалл снова перебила себя.
— За базаром следи, мужик! — это уже Том.
Тут уж и старший Уизли не выдержал. Пнув ногой жалобно звякнувший котел, он ринулся на мистера Малфоя, схватил его за грудки и швырнул на книжную полку.
— Я тебе покажу, как обижать моих друзей, — крикнул он, ловя падающие на него тяжеленные книги.
— Так его, отец! Врежь ему хорошенько! — кричали близнецы.
— Артур! Не надо, прошу тебя, — умоляла миссис Уизли.
— Надо, Молли, надо, — сказал Джеймс.
Толпа ринулась к выходу, сметая на своем пути книжные полки.
— Джентльмены! Пожалуйста, прекратите! — надрывался продавец, стараясь навести порядок.
— Не поможет. К тому же, Малфою надо бы врезать, — последнюю фразу Лили произнесла чуть потише.
— Чисто сумасшедший дом! А ну валите все отсюдова! — громыхнул чей-то голос.
Ну конечно, это спешил на подмогу Хагрид. Он с легкостью преодолел завалы книг и в мгновение ока растащил в стороны сцепившихся драчунов. У мистера Уизли была рассечена губа, а у мистера Малфоя красовался под глазом здоровенный фингал — след от удара толстенной «Энциклопедией поганок».
— Прямо как мелкие мальчишки. Вот тебе и благородный род Малфоев! — усмехнулся Блэк.
В руках у старшего Малфоя все еще был учебник Джинни. Он сунул его обратно в котел, глаза у него при этом недобро блеснули.
— Так вот когда, — сказал Гарри, в упор глядя на Люциуса.
— Вот твоя книжка, девочка. Получше твой отец не в состоянии купить.
С этими словами он высвободился из рук Хагрида, выразительно посмотрел на сына, и оба поспешили убраться восвояси.
— Вот и отлично, — попыталась улыбнуться Лили, но эта попытка с треском провалилась.
— И чой-то, Артур, ты обращаешь внимание на окаянного, — пробурчал Хагрид и принялся одергивать на мистере Уизли мантию, едва не уронив того на пол. — Эта семейка, вестимо, протухла до мозга костей! Не след так из-за них убиваться. Дурная кровь!
Сириус, да и не только он, был согласен с каждым его словом.
Пошли-ка скорей на улицу.
Магазин покинули всей компанией. Продавец хотел было остановить их, но он был Хагриду ровно по пояс, и благоразумно передумал. Мистер и миссис Грейнджеры дрожали от страха, а миссис Уизли кипела от ярости.
— Хороший пример ты подаешь детям… Подраться прилюдно… Боже! Что подумает Златопуст Локонс.
«И это всё, что её тогда интересовало?» — задумалась Джинни.
— Златопуст Локонс был наверху блаженства! — успокоил Фред мать. — Не слыхала, как он просил того типа из газеты вставить в репортаж сцену сражения? А я слыхал. Совсем на популярности помешался!
В «Дырявый котел» вся компания вошла, понурив головы. Грейнджеры покинули трактир через противоположный выход, ведущий на улицу маглов.
— Они тогда ещё долго пребывали в шоке, — сказала Гермиона.
Мистер Уизли начал было расспрашивать их, как действуют автобусные остановки, но, поймав взгляд жены, покорно замолк. Пора было возвращаться в «Нору», и семейство Уизли вместе с Гарри поспешили к камину. Перед тем как взять щепотку «летучего пороха», Гарри Поттер снял на всякий случай очки и спрятал в карман.
— Надеюсь, на этот раз получилось получше, — высказала надежду Лили Поттер.
— Однозначно.
Да, этот вид транспорта явно не для него!
Послышались негромкие смешки.
Комментарий к часть 27 глава 4 Флориш и Блоттс
От соавтора: Дорогие мои, поздравляю вас с Новым Годом! Надеюсь, что следующий будет гораздо лучше, нежели этот и всё будет благополучно. С праздником вас!
От автора: С Новым годом вас всех! С праздником!
= часть 28 глава 5 Гремучая ива =
— Ну что, Люциус, и снова вы.
Лорд Малфой взял книгу.
— Глава пятая, Гремучая ива.
— Как вы связаны с этим жутким деревом? — спросил Джеймс.
— Как выразился профессор Снейп, мы нанесли ему небольшой урон.
— Гарри, я бы не сказал, что там небольшой урон… — исправил его Рон.
Летние каникулы, по мнению Гарри, окончились слишком быстро.
— Они всегда быстро кончаются, — с горечью вздохнул Джеймс-младший.
Конечно, он скучал по Хогвартсу, но месяц, проведенный в доме Уизли, был самый счастливый в его жизни.
— Как и обычно.
Трудно было не позавидовать Рону, когда он вспоминал про Дурслей и представлял себе, какая встреча его ожидает на Тисовой улице по возвращении из школы.
— Страшно представить, — сказал Фред.
В последний вечер миссис Уизли устроила грандиозный обед: она сварила, нажарила, испекла все любимые кушанья Гарри. На сладкое был пудинг из патоки — пальчики оближешь! Вечер закончился фейерверком, Джордж с Фредом зажгли бенгальские огни, и чуть не полчаса по стенам и потолку плясали красные и голубые звезды
Близнецы загордились. Это дорогого стоило им.
Потом все выпили по чашке горячего шоколада и отправились спать. Утром собирались долго.
— Как всегда.
И хотя проснулись с петухами, казалось, ничего не успеют сделать. Миссис Уизли в дурном расположении духа металась по дому в поисках ручек и чистых носков, другие обитатели «Норы», полуодетые, с тостами в руках, сталкивались на лестнице, жуя на ходу, а мистер Уизли чуть не сломал шею, споткнувшись о курицу, когда спешил по двору к автомобилю, таща тяжелый чемодан Джинни. Гарри недоумевал, как это восемь человек, шесть чемоданов, две совы и крыса поместятся в маленький фордик «Англия».
— Было бы желание.
Он еще не знал особенностей этой машинки, какими ее снабдил мистер Уизли.
— Помимо реактивного двигателя?
— Только ни слова Молли, — шепнул мистер Уизли Гарри, открыв багажник.
Что-то нажал, багажник раздался в ширину, и громоздкие чемоданы легко туда влезли. Наконец все разместились, миссис Уизли с Джинни сели на переднее сиденье, оно в длину не уступало садовой скамейке. Обернувшись назад, где удобно устроились Гарри, Рон, Фред, Джордж и Перси, она немало удивилась:
— Однако.
— Простецы не так уж глупы, как нам представляется. Такая вместительная машина! А по виду ни за что не скажешь.
— Боюсь, у магглов столько человек влезли бы только в фургон.
— Запорожец тоже вместительная машина.
Мистер Уизли включил зажигание, и груженный сверх меры фордик тяжело выкатил со двора. Гарри повернулся назад, хотел бросить на дом прощальный взгляд. Когда-то он опять увидит его! Не успел расчувствоваться, как машина дала задний ход: Джордж забыл коробку с хлопушками.
— Очень важная вещь!
Через пять минут еще остановка, и Фред рванул за метлой.
— Ещё более важная вещь!
Наконец благополучно доехали до шоссе, и тут Джинни всплеснула руками: забыла дома дневник.
— Лучше уж сейчас всё проверить, не забыл ли кто-то еще чего-нибудь. А то они только пытаться уехать будут, как минимум, час, — посоветовал Джеймс-младший.
— Лучше бы забыла! — пробурчала девочка
Пришлось вернуться за дневником. Глянули на часы, оказалось, они опаздывают на поезд.
— Неудивительно, — фыркнула Гермиона.
Обстановка в машине накалилась. Мистер Уизли умоляюще посмотрел на жену.
— Молли, дорогая…
— Ни за что, Артур!
— Но нас никто не увидит. Вот эта маленькая кнопка от прибора невидимости, я сам его вставил. Давай включим только на время взлета, потом зароемся в облака. И через десять минут будем на месте. Клянусь тебе, никто ничего не узнает…
— Я сказала, нет, Артур. Тем более средь бела дня!
— А жаль. Могли бы быстро доехать.
В четверть одиннадцатого остановились у вокзала Кингс-Кросс. Мистер Уизли кинулся через дорогу за тележками для багажа, и скоро вся компания чуть не бегом поспешила на платформу. Гарри в прошлом году уже ездил на экспрессе Лондон — Хогвартс. Вся штука заключалась в том, чтобы попасть на платформу девять и три четверти, невидимую для маглов. Платформу отгораживал от зала ожидания металлический барьер. Надо было пройти сквозь него (это не больно), но так, чтобы простецы ничего не заметили.
— Перси идет первый, — распорядилась миссис Уизли, нервно поглядывая на часы. До отхода поезда оставалось пять минут, а их восемь человек, да еще этот барьер. Перси резко шагнул вперед и исчез. Следом пошел мистер Уизли, за ним Фред и Джордж.
— Я возьму Джинни, — сказала миссис Уизли, — а вы сразу за нами. Схватив Джинни за руку, она ринулась вперед. И в мгновение ока вместе с дочерью испарилась. Рон с Гарри двинулись за ними.
— Идем вместе, — предложил Рон, — осталась одна минута. Гарри убедился, что клетка с Буклей прочно сидит на чемодане, и направил тележку прямо на барьер. Он был совершенно спокоен. «Летучий порох» был куда страшнее. Друзья шли, пригнувшись к тележке, нацелясь на барьер и с каждой секундой прибавляли шаг. За несколько шагов до барьера бросились бежать, и… БУМ!
— В смысле?
— Не нравится мне всё это, — пробубнила Лили.
Тележки врезались в барьер и отскочили назад. Чемодан Рона с грохотом упал, Гарри сшибло с ног, клетка запрыгала по полу платформы, и Букля с негодующими воплями вылетела наружу. Окружающие изумленно таращили глаза на непонятное происшествие.
— Что вы такое вытворяете! — обрушился на ребят один из дежурных по вокзалу.
— Не справился с тележкой, — придумал Гарри объяснение, поднимаясь на ноги и потирая ушибленный бок.
Рон бросился ловить Буклю, чем вызвал негодование зевак, возмутившихся жестоким обращением с птицей.
— Почему нам не удалось прорваться через барьер, как всем? — шепотом спросил Гарри у Рона.
— По кочану! Интересный вопрос.
— Не представляю себе…
Рон в недоумении озирался по сторонам. Полдюжины зевак все еще пялились на них.
— Мы опоздаем на поезд, — упавшим голосом проговорил он. — Не понимаю, почему вход не открылся…
Гарри взглянул на огромные вокзальные часы, и под ложечкой у него засосало. Десять секунд… девять…. Попробовал прорваться еще раз. Точно нацелился, докатил тележку до барьера и что было сил двинул ее вперед. Металлический барьер не поддался. Три секунды… две… одна…
— Все, — ошеломленно проговорил Рон. — Поезд ушел. Что будет, если мама с папой выйдут не с этой стороны и мы с ними разойдемся?
— Если я не ошибаюсь, — начал Поттер, — то выйти и войти можно только с одной стороны.
У тебя есть хоть сколько-нибудь магловских денег?
— Откуда? — с грустным смешком сказал Гарри. — Дурсли никогда не давали мне ни гроша на карманные расходы.
Рон прижал ухо к холодному металлу барьера.
— Ничего не слышно, — растерянно пробормотал он. — Что нам теперь, делать? Сколько времени родители будут нас искать?
— Ждать.
— Писать письмо в школу, — исправили его.
Огляделись кругом — они все еще привлекают внимание, главным образом, потому, что Букля продолжает громко вопить.
— Пожалуй, лучше всего вернуться к машине, — предложил Гарри. — Здесь все на нас смотрят…
— Гарри! — воскликнул Рон, и в глазах у него опять вспыхнули радостные огоньки. — Автомобиль!
— Что автомобиль?
— Мы можем полететь в Хогвартс на нашем автомобиле!
— Идея неплоха, но лучше приберечь её до крайних мер, — вставил Люпин.
— Но я думал…
— Мы в безвыходном положении, правда? Нам ведь надо ехать в школу! В экстренных случаях даже несовершеннолетним волшебникам разрешается применять магию. Кажется, параграф девять Уложения…
— Там не об этом говорится, — сказала МакГонагалл.
— А ты можешь водить летучий автомобиль? — спросил Гарри: растерянности как не бывало, она сменилась волнующим предвкушением.
— Запросто. — Рон повернул тележку к выходу с вокзала. — Идем скорее! Поторопимся — догоним экспресс Лондон — Хогвартс. И сядем ему на хвост.
— А в школу написать никак! — раздражённо воскликнула Лили.
Друзья покатили тележки сквозь толпу, вышли на привокзальную площадь и свернули направо в переулок, где стоял старенький фордик «Англия». Ударив несколько раз волшебной палочкой, Рон открыл вместительный багажник, и друзья погрузили в него чемоданы, клетку с Буклей поставили на заднее сиденье, сами устроились на переднем.
— Следи, чтобы никто ничего не заметил, — сказал Рон и еще одним ударом волшебной палочки включил зажигание. Гарри высунулся в окно, впереди на улице движение было большое, здесь же в переулке тишина и никаких прохожих.
— Все в порядке, — сообщил он. И Рон нажал крошечную серебряную кнопку на приборной доске. Фордик растаял в воздухе, и они вместе с ним. Гарри чувствовал, как под ним вибрирует сиденье, слышал звук двигателя, ладонями ощущал коленки, переносицей — очки; судя по всему, он превратился в пару зрачков, парящих в двух метрах над землей в малопривлекательном переулке, заставленном машинами.
— Стартуем, — послышался справа голос Рона. И переулок вместе с красновато-бурыми зданиями по ту и другую сторону провалился куда-то. Еще несколько секунд — и весь Лондон лежал под ними как на ладони, частью сверкающий огнями, частью окутанный дымом. Кажется, их взлета никто не заметил.
— Креститься надо, когда кажется.
Внезапно что-то негромко стрельнуло, и машина вместе с Гарри и Роном обрела видимость.
— Сдулась.
Рон изо всех сил нажал на кнопку.
— Где-то заело, — растерянно проговорил он. Ударили по кнопке по очереди. Машина опять исчезла. И тут же снова возникла как ни в чем не бывало.
— Держись! — крикнул Рон и резко нажал на педаль акселератора: машина взмыла вверх, попала внутрь плотного слоя облаков и полетела вслепую, как в густом тумане.
— Теперь куда? — спросил Гарри, вглядываясь в молочную белизну, окутавшую машину со всех сторон.
— Теперь надо обнаружить поезд.
— Давай тогда скорее снижайся…
Машина вырвалась из зоны облаков, и мальчики, извернувшись на сиденьях каждый в свою сторону, свесились вниз.
— Вон он, впереди! Я его вижу! — обрадовался Гарри.
Экспресс Лондон — Хогвартс извивался внизу, как длинная пунцовая змея.
— Идет строго на север, — определил Рон по компасу на панели управления. — Будем сверяться каждые полчаса. А теперь держись крепче…
Машина прошила облака насквозь и очутилась в мареве солнечного света. Мир преобразился. Под колесами — бескрайнее море пухлых снежно-белых облаков, вокруг безграничная синева, а над всем ослепительно яркое солнце.
— Здесь, — сказал Рон, — надо бояться только самолетов.
— И ПВО.
Друзья посмотрели друг на дружку и давай смеяться. Смеялись, смеялись, долго не могли остановиться. Они были сейчас точно в волшебном сне. Это самый лучший способ путешествовать, подумал Гарри. Мимо проплывают башни и купола кучевых облаков, салон машины залит горячим сиянием, в бардачке пузатый пакетик ирисок.
— Не самая здоровая хавка.
А впереди триумфальное приземление на зеленом газоне, обегающем замок Хогвартс, и завистливые взгляды близнецов Фреда и Джорджа.
— Эх, мечты… — вздохнул Гарри.
Летели на север, каждые полчаса пикируя вниз, сверялись с направлением. И каждый раз им открывались внизу все новые картины. Лондон давно остался позади, пошли хорошо ухоженные зеленые поля, которые сменились розовато-лиловыми вересковыми пустошами, там и сям виднелись деревушки со старинными игрушечными церквями. Проплыл огромный город, по улицам которого, как разноцветные муравьи, сновали крошечные автомобили.
Несколько часов однообразного полета, однако, заметно уменьшили восторг Гарри. От ирисок сильно захотелось пить, стало так жарко, что оба путника сняли свитеры, но водолазка Гарри все равно прилипала к спинке сиденья, а очки то и дело сползали на кончик вспотевшего носа. Он перестал замечать фантастические очертания облаков. Как было бы здорово ехать сейчас в одном из прохладных вагонов, которые катились по рельсам далеко внизу, и выпить стакан ледяного тыквенного сока, развозимого доброй пухленькой ведьмой! Но почему все-таки они не смогли попасть на платформу девять и три четверти?
— Вот-вот.
— Наверное, скоро приедем, а? — прохрипел Рон, еще несколько часов спустя.
Солнце уже стало погружаться в облачные поля, расцвечивая их всеми оттенками красного. — Еще раз, что ли, снизиться? Поезд по-прежнему был под ними, полз по склону горы с заснеженной вершиной.
— Как только вас не заметили? — задался вопросом Сириус.
Под облаками, скрывавшими солнце, было значительно темнее. Рон нажал на акселератор, и машина опять взмыла, но тут почему-то зловеще взвыл двигатель. Гарри с Роном нервно переглянулись.
— Он, наверное, устал, — предположил Рон. — Столько работать без передышки!
— Перегрелся.
Оба делали вид, что ничего особенного не происходит, а вой становился сильнее. Быстро смеркалось, вот уже в темноте начали загораться звезды. Гарри натянул свитер, стараясь не смотреть на дворники, которые почему-то стали дрожать. Как будто выражали недовольство.
— Мы уже совсем близко, — сказал Рон скорее автомобилю, чем Гарри. — Совсем. — И постучал пальцами по крышке панели.
Скоро опять пошли на снижение, вглядывались в темноту, ища знакомые приметы.
— Гляди! — вдруг крикнул Гарри. — Прямо по курсу!
Высоко на утесе, нависшем над озером, на фоне темного ночного неба обозначились башни и башенки замка Хогвартс.
— Красивый вид, — мечтательно вздохнула Лили-Луна.
Но машину уже стало сильно трясти, и она быстро теряла скорость.
— Ну еще немножечко, — умолял ее Рон, дергая руль. — Мы почти на месте.
Мотор ревел. Тонкие струи пара вылетали из-под капота.
— Закипает, — сказал Темный лорд.
Гарри вцепился в края сиденья — они уже подлетали к озеру. Машину резко качнуло. Выглянув из окна, Гарри увидел под собой гладкое черное зеркало воды. Рон крепче сжал руль, так что побелели костяшки пальцев. Машину опять качнуло.
— Еще чуть-чуть, — выдохнул Рон.
Летели над озером, прямо на замок Рон нажал на педаль.
Раздался громкий лязг, несколько выхлопов, и двигатель окончательно смолк.
— Да-а, — протянул Рон в полной тишине.
Капот машины нырнул вниз. Начали, набирая скорость, падать, еще минута — и они врежутся в прочную стену замка.
Лили попыталась не зажмуриться. Не получилось.
— Да погоди ты! — завопил Рон, выворачивая руль.
В дюйме от стены машина свернула в высокую арку и влетела внутрь замка. Внизу темнели теплицы, за ней огородные грядки, потом начался газон. Машина продолжала снижаться. Рон отпустил руль и вынул из заднего кармана волшебную палочку.
— Стой! Стой! — кричал он, колотя палочкой по ветровому стеклу, но машина все падала отвесно на землю.
— Крайне глупая и неразумная идея, — безэмоционально произнёс Сириус.
— Осторожнее, дерево! — завопил Гарри, бросившись на руль.
Но было уже поздно. Кр-рак! С душераздирающим звуком удара металла о кору дерева машина врезалась в толстенный ствол и упала на землю, подпрыгнув как мяч.
Некоторые из присутствующих вздрогнули.
Из-под сплющившегося капота валил густой пар. Букля в ужасе стенала не своим голосом. Гарри врезался лбом в ветровое стекло, и у него вскочила шишка величиной с яйцо. Рон издал полный отчаяния вопль.
— Ты жив? — в испуге спросил Гарри.
— Моя палочка, — дрожащим голосом произнес Рон.
Настоящий Рон тяжело вздохнул.
— Погляди, что с ней случилось.
Палочка раскололась на две части, сдерживаемые тонкой щепочкой. Гарри открыл было рот, чтобы утешить Рона: волшебную палочку можно починить в школе. И в тот же миг по левой дверце что-то ударило с силой пушечного ядра. Он повалился на Рона, и тут же сверху обрушился новый удар.
— Что происходит? — Рон посмотрел в ветровое стекло и ахнул.
Гарри повернулся к нему и успел увидеть, как ветка толщиной с хорошего питона хлестнула по стеклу. Дерево, в которое они врезались, наносило ответные удары. Еще одна извивистая ветка стеганула по правой дверце, да так, что на ней вспухла вмятина.
— У меня есть одна догадка, что это за дерево, — побледнел Римус.
Ветровое стекло вздрагивало от дробного стука сучков, похожих на костяшки пальцев, а один огромный сук, скрученный, как рог барана, нанес яростный удар по крыше и продавил в ней целую яму.
— Да уж, — сказал Сириус, — угораздило же вас из всех деревьев в Хогвартсе врезаться в Гремучую иву.
— Весёлое дерево, — сказал Джеймс-Сириус.
— Очень, — ответом ему послужил крайне саркастичный голос Снейпа.
— Это уж слишком! — воскликнул Рон. — Скорее бежим отсюда!
— Не могу с ним не согласиться, — обратился Альбус к Скорпиусу.
Он налег всем телом на дверцу, но сильнейший апперкот швырнул его на колени Гарри. Потолок машины угрожающе провис.
— Мы пропали. — Рон чуть не плакал.
Машина вдруг принялась вибрировать, и двигатель сам собой включился.
— Задний ход! — крикнул Гарри, и машина рванула назад.
А ива все старалась ветвями-змеями достать обидчиков: друзья слышали, как трещат ее корни. Драчунья чуть не выдрала себя из земли, жаждя мести.
— Мы были на волосок от гибели, — едва переводя дыхание, проговорил Рон. — Молодец, фордик!
А у фордика, по-видимому, лопнуло терпение. Издав негодующий лязг, обе дверцы распахнулись, сиденья швырнули ребят в стороны, и они плашмя рухнули на землю. Громкий стук сзади оповестил, что машина вытряхнула из багажника и их чемоданы. Над головой пролетела клетка с Буклей. Дверца открылась, и Букля вырвалась на свободу. Издавая протяжные, сердитые вопли, она плавно полетела в сторону школы. А фордик, побитый, поцарапанный, испуская пар, загромыхал в темноту, выражая красными огоньками задних фар сильнейшее негодование.
— Вернись! — кричал ему вслед Рон. — Вернись! Отец меня убьет!
— Зато мама похвалит.
— Предварительно удушив.
Но фордик, последний раз фыркнув выхлопной трубой, растворился в темноте.
— Здорово нам не повезло, — убито проговорил Рон и нагнулся за крысой Коростой. — Надо же! Из всех здешних деревьев врезаться именно в то, которое дает сдачи!
И он обернулся назад, бросил взгляд на старую плакучую иву — та все еще мстительно махала ветвями.
— Да, не повезло, — невесело вымолвил Гарри. — Давай пойдем сразу в школу. Возвращение было совсем не таким победоносным, как представлялось.
— Это ещё полбеды, — усмехнулся самому себе Гарри, припоминая, что их будет ждать дальше.
Измученные, закоченевшие, все в синяках, они ухватили за ручки свои чемоданы и потащились вверх по склону к огромным дубовым дверям школы.
— Торжественное открытие, наверное, уже идет, — сказал Рон, бросив свой чемодан у парадной лестницы.
Тихонько приблизился к ярко освещенному окну и заглянул внутрь.
— Иди сюда, Гарри, — позвал он. — Уже началось распределение!
Гарри подошел, и оба стали смотреть на происходящую в Большом зале церемонию. Множество горящих свечей парили над четырьмя длинными накрытыми столами, отчего золотая посуда и кубки блестели и переливались всеми цветами радуги. А над свечами по всему потолку — его волшебное свойство заключалось в том, что он зеркально отражал состояние неба — ярко горели знакомые созвездия. Сквозь лес черных остроконечных шляп Гарри разглядел длинную вереницу испуганных первокурсников, входящих один за другим в зал. Среди них была и Джинни. Гарри сразу ее узнал по ярко-рыжим волосам, которыми отличалось все семейство Уизли. Профессор МакГонагалл, колдунья в очках и с тугим узлом волос на затылке, ставила на табурет знаменитую Шляпу, распределявшую новичков по факультетам. В начале каждого учебного года эта древняя Шляпа, грязная и вся в заплатках, шептала новеньким, кто в каком из четырех факультетов (Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин) будет учиться.
— Может, мы не будет читать всю эту галиматью? — чуть ли не проныли Джеймсы: и младший, и старший.
— А может вы уже закончите меня перебивать? — холодно посмотрел на них Малфой.
Гарри хорошо помнил, как ровно год назад он надел эту Шляпу и с замиранием сердца ожидал решения своей участи. Он очень боялся, что она пошлет его в Слизерин, который выпускал больше черных магов и ведьм, чем любой другой факультет. Несколько томительных секунд Шляпа молчала, а потом назначила ему Гриффиндор, куда попали и Рон с братьями, и Гермиона. В прошлом году они с Роном помогли Гриффиндору выиграть соревнование между факультетами. Слизерин остался позади первый раз за семь лет. К табурету со Шляпой подошел маленький мальчик, с волосами мышиного цвета. Скользнув по нему взглядом, Гарри остановил внимание на профессоре Дамблдоре, директоре школы, который наблюдал за распределением, сидя на своем месте за банкетным столом для преподавателей. Его белая борода серебрилась, а половинные стекла очков поблескивали от колеблющихся язычков пламени сотен свечей. Через несколько мест от него сидел Златопуст Локонс в аквамариновом плаще.
Джинни скорчила гримасу, будто её сейчас стошнит.
А самый конец стола украшала могучая фигура волосатого лесничего Хагрида.
— Гляди, — шепнул Гарри Рону. — За учительским столом одно место пустое. Нет Снейпа. Интересно, где он?
— И правда, где ты, Сев? — спросила Лили.
— Как думаешь? Кого Дамблдор послал за потерявшимися студентами?
Профессор Северус Снейп был его самый нелюбимый учитель. Да и Гарри не ходил у него в любимчиках. Жесткий, саркастичный Снейп преподавал в школе зелья; почитали профессора только ученики его собственного факультета Слизерин.
— Может, он заболел, — с надеждой в голосе предположил Рон.
— Какой вы добрый, Уизли.
— А может, совсем ушел? Из-за того, что место преподавателя защиты от темных искусств снова досталось не ему?
— Куда я денусь с подводной лодки!
— А может, его выгнали? — вдохновенно произнес Рон. — Его все терпеть не могут…
— А может быть, — промолвил сзади чей-то ледяной голос, — он сейчас стоит и ждет, когда вы двое расскажете ему, почему вы вернулись в школу не поездом.
— Сарказм — уровень бог.
Гарри мигом обернулся. В двух шагах стоял Северус Снейп собственной персоной, его черная мантия колыхалась от порывов ветра. Он был очень худой, с изжелта-серым лицом и крючковатым носом; черные, точно смазанные жиром волосы падали на плечи. Увидев его улыбку, Гарри понял, что им с Роном грозит большая беда.
— Кто бы не пришёл, вам всем бы все равно грозила большая беда, — откликнулась Нарцисса.
— Следуйте за мной! — приказал грозный профессор.
Не смея взглянуть друг на друга, мальчики поднялись за ним по ступенькам и вошли в огромный холл, где малейший звук отдавался громким эхом. Холл освещался пламенем факелов. Из Большого зала сюда долетали аппетитные запахи, но Снейп повел их прочь от тепла и света вниз по узкой каменной лестнице, ведущей в подземелья.
— Входите. — Он отворил дверь на первой площадке.
Дрожащие от холода незадачливые путешественники очутились в кабинете Северуса Снейпа. Пустой остывший камин не сулил приятной беседы. Гарри разглядел в полумраке полки вдоль стен, уставленные большими стеклянными банками, в которых плавало омерзительное на вид непонятно что, не вызвавшее у Гарри ни малейшего любопытства, по крайней мере сейчас. Снейп захлопнул дверь и взглянул на своих пленников.
Снейп фыркнул.
— Значит, поезд, — начал он тихим голосом, — недостаточно хорош для знаменитого Гарри Поттера и его верного подпевалы Рона Уизли. Захотелось явиться в школу с помпой, а?
— Нет, сэр, это все барьер на вокзале Кингс Кросс…
— Молчать! Так что же вы такое сделали с этим автомобилем?
— Северус, это то, о чём мы с вами говорили, — сказал Том
— Зачем задавать вопросы, на которые не требуется ответов, — заметил Уран.
— Тем более, при ваших возможностях.
— Это воспитательный процесс, — ответил им тот.
Гарри и Рон с удивлением посмотрели на него.
Рон тяжело вздохнул. А Гарри подумал, он уже не первый раз замечает, что Снейп умеет читать чужие мысли.
— Забавно, — усмехнулись младшие Джеймс и Лили, проигнорировав вопросительные взгляды.
Но профессор развернул сегодняшний выпуск газеты «Вечерний пророк», и Гарри понял, в чем дело.
— Вас видели маглы, — прошипел он, указывая на заголовок — «Маглов изумил летящий в небе форд „Англия", — начал он громко читать. — Два лондонца уверяют, что видели, как над башней почты пролетел старенький фордик… в полдень в Норфолке миссис Хетти Бейлисс, развешивая во дворе белье… Мистер Ангус Флит из Пиблза сообщил полиции…» И таких сообщений шесть или семь. Если не ошибаюсь, твой отец работает в отделе «Противозаконное использование изобретений простецов?» — обратился он к Рону, злобно ухмыляясь. — Нет, вы только подумайте… его собственный сын…
— Это уже форменный садизм.
Гарри показалось, что его хлестнуло самой большой плетью взбесившейся ивы. Вдруг узнают, что мистер Уизли заколдовал этот автомобиль? Что тогда будет? Как же он раньше не подумал об этом!
— Осматривая парк, — продолжал Снейп, — я обнаружил, что был нанесен значительный ущерб бесценной Гремучей иве, редчайшему экземпляру подвида плакучих ив.
— Эта ваша Гремучая ива нанесла нам куда больший ущерб! — выпалил Рон.
— Тут я не могу не согласиться с ним, — заметил Блэк.
— Молчать! — опять рявкнул Снейп.
— Как предсказуемо, — проныл всё тот же.
— К моему огромному сожалению, вы не на моем факультете, и я не могу вас отчислить.
— Что-то я очень сомневаюсь, что он бы своих слизеринцев за такое отчислил, — прошептал Поттер Бродяге.
Тот согласно кивнул.
Но я сейчас же пойду приведу тех, кто обладает этими счастливыми полномочиями. А вы пока будете ждать здесь.
— Я поставлю перед Дамблдором вопрос о вашем отстранении от преподавательской работы, — опять не выдержала МакГонагалл.
Снейп усмехнулся.
— Попробуйте, Минерва.
— Мне плевать на ваши дела с Дамблдором, если вы для него так важны, пусть держит вас в другом месте, подальше от детей.
Неужели благоразумная мысль? — пронеслось в некоторых головах.
Гарри и Рон, побледнев, взирали с отчаянием друг на друга. Гарри больше не чувствовал голода. Его мутило, и он старался не смотреть на банку, стоявшую на полке над столом Снейпа: там плавало в зеленой жидкости что-то большое и осклизлое. Если Снейп пошел за профессором МакГонагалл, возглавляющей факультет Гриффиндор, послабления не жди.
— Это конечно.
Она, конечно, человек более справедливый, чем Снейп, но тоже очень строгая. Через десять минут Снейп вернулся и, разумеется, в сопровождении профессора МакГонагалл. Гарри довелось несколько раз видеть ее рассерженной, но то ли он забыл, какие у нее бывают тонкие губы в гневе, то ли такой сердитой на его глазах она никогда не была.
— Надо сказать, Северус меня накрутил.
Войдя в кабинет, она тотчас взмахнула волшебной палочкой, мальчишки в страхе отпрянули, но она только разожгла в камине огонь, который тут же ободряюще загудел.
— Садитесь, — предложила она.
Оба опустились на стулья поближе к огню.
— Теперь рассказывайте! — потребовала МакГонагалл, сердито поблескивая очками.
И Рон пустился описывать их злоключения, начав с барьера, который отказался впустить их на волшебную платформу.
— …у нас просто не было другого выхода, госпожа профессор, мы никак не могли попасть на наш поезд.
— А почему вы не послали письмо с совой? У тебя ведь была сова? — Профессор строго посмотрела на Гарри.
— О чём я и говорила, — обратилась и ко всем, и к никому Эванс.
Гарри опустил голову: именно так они должны были поступить.
— Я… я не подумал…
— Это яснее ясного.
В дверь постучали, и Снейп, излучая счастье, отпер ее. В кабинет вошел директор школы, профессор Дамблдор. Гарри сжался в комок. Вид у Дамблдора был на редкость серьезный. Он глядел на ребят, повесив крючковатый нос. И Гарри вдруг захотелось очутиться с Роном в темном парке под градом ударов Гремучей ивы. После продолжительного молчания Дамблдор наконец сказал:
— Сделайте милость, объясните все-таки, почему вы так поступили.
Уж лучше бы он закричал на них, такое разочарование прозвучало в его голосе. Гарри почему-то не мог смотреть в глаза директору и рассказывал не ему, а своим коленкам. Он подробно описал все, умолчав об одном — что заколдованный автомобиль принадлежит мистеру Уизли.
— Зря.
По его рассказу получалось, что им с Роном повезло: на привокзальной стоянке оказался летучий автомобиль. Он сразу понял, Дамблдор не поверил ему, хотя и ничего не расспрашивал. Наконец Гарри закончил печальную повесть — директор школы продолжал молча взирать сквозь очки на жалких подсудимых.
— Мы пойдем собирать вещи, — совсем тихо вымолвил Рон.
— Это вы о чем, Рональд Уизли? — сурово вопросила профессор МакГонагалл.
— Вы ведь хотите исключить нас из школы?
— Не надо подсказывать варианты, — сказал Сириус.
Гарри бросил быстрый взгляд на Дамблдора.
— Не сегодня, мистер Уизли, — ответил директор. — Но я делаю вам обойм последнее предупреждение. Вы совершили очень серьезный проступок. Я сегодня же напишу вашим семьям.
— Что-то мне подсказывает... — начал Фред.
— ... что Дурсли только разочаруются тому... — подхватил Джордж.
— ... что ты остался жив, — заключил первый.
Гарри только согласно усмехнулся.
— А вот нашему малышу Ронникинсу... — продолжили они как ни в чём не бывало.
— ... очень сильно попадёт от матушки, — дальше насмехался Дред и Фордж.
— Заткнитесь вы уже! — только и сказал Рон.
И если подобное повторится, буду вынужден вас исключить.
С лица Снейпа схлынуло ликование,
— Съел, Нюнч... — Джеймсу вовремя успели заткнуть рот.
как если бы он услышал, что отменены рождественские каникулы. Прокашлявшись, он обратился к директору:
— Профессор Дамблдор, эти юнцы нарушили Закон, ограничивающий магию несовершеннолетних, нанесли серьезный урон старой, очень ценной иве… этот акт вандализма…
— Профессору МакГонагалл решать вопрос об их наказании, — спокойно проговорил Дамблдор. — Они учатся на ее факультете, она несет за них ответственность. Так я пошел на банкет, Минерва, — повернулся он к ученой даме. — Надо сделать несколько объявлений. Идемте, Северус. Какой нас ожидает восхитительный торт!
— Вы садист, Северус, садист...
— Все мы садисты, более или менее...
— Ты кого имеешь ввиду, Северус? — спросил Темный Лорд.
— Вас, мой Лорд, вас, Люциуса и остальных...
Окинув Гарри и Рона взглядом ядовитой змеи, Снейпубрался из кабинета вслед за директором. Подсудимые остались наедине с профессором МакГонагалл, взиравшей на них строгим, но справедливым оком.
— Тебе бы, Уизли, лучше всего отправиться сейчас в больничное крыло, у тебя ссадина на лбу кровоточит.
— Не очень сильно. — Рон поспешно вытер рукавом царапину над глазом. — Мне бы хотелось посмотреть, профессор, как будет распределяться моя сестра.
— Я рада, что даже в такой ситуации ты помнишь обо мне, — улыбнулась девочка.
— Церемония распределения уже кончилась. Твоя сестра тоже попала в Гриффиндор.
— Здорово!
— А что касается Гриффиндора… — начала было МакГонагалл.
— Профессор, — перебил ее Гарри, — когда мы сели в тот автомобиль, семестр в школе еще не начался. Так что… наверное… у Гриффиндора не вычтут баллы? — спросил с беспокойством Гарри.
— Зря, — сказал Джеймс.
Профессор МакГонагалл пристально посмотрела на него, и ему показалось, что губы ее тронула улыбка. Во всяком случае, они уже были не такие тонкие.
— Нет, я не вычту баллов у факультета. Но вам наказания не избежать, будете после уроков выполнять общественно полезные работы.
У Гарри отлегло от сердца. Все кончилось лучше, чем он ожидал. Письмо Дурслям и наказанием не назовешь. Они пожалеют только, что Гремучая ива совсем его не убила.
На лицах близнецов Уизли буквально читалось «Мы же говорили!».
Профессор МакГонагалл взмахнула своей палочкой над столом Снейпа. И на нем, откуда ни возьмись, появилась тарелка, полная бутербродов, и два серебряных кубка с тыквенным соком.
— Ешьте, — сказала она, — и марш к себе в спальню. А мне еще надо вернуться на банкет.
Когда дверь за ней захлопнулась, Рон громко и протяжно свистнул.
— А я уж было решил — прощай школа! — воскликнул он и жадно схватил бутерброд.
— И я тоже, — последовал его примеру Гарри. — Ну до чего ж нам не везет! — жуя бекон с курицей, проговорил Рон. — Фред с Джорджем раз пять или шесть летали на этом фордике, и ни один простец не заметил.
— Просто мы, братец, умеем провернуть всё так, чтобы нас не заметили.
— Рон проглотил и откусил еще один здоровенный кусок. — Но все-таки, почему нам не удалось попасть на платформу через этот барьер?
Гарри пожал плечами.
— Теперь придется взвешивать каждый свой шаг, — сказал он, с удовольствием отхлебывая тыквенный сок из серебряного кубка, в котором плавали льдинки.
— Жалко, что нас не пустили на банкет…
— Она просто решила упрятать нас ото всех, — предположил Рон. — Чтобы никто в такой вечер не сказал: а все-таки классно летать в школу на фордике!
Некоторые рассмеялись на такое заявление.
Наевшись до отвала — тарелка-то была самобранка — ребята покинули кабинет и пошли знакомой дорогой в башню Гриффиндора. В замке все было тихо, праздник, как видно, кончился. Они прошли мимо бормочущих портретов, позвякивающих доспехов рыцарей, поднялись по узкой каменной лестнице и, наконец, достигли перехода, где был секретный вход в башню Гриффиндора, замаскированный большим портретом очень полной дамы в розовом шелковом платье.
— Пароль? — спросила дама, увидев приближающихся ребят.
— М-м-м… — протянул Гарри, как бы вспоминая.
Они не знали нового пароля, ведь они еще не видели старосты Гриффиндора. Но помощь подоспела немедленно. За спиной послышались чьи-то быстрые шаги, ребята обернулись, их догоняла Гермиона.
— Это вы! Где вы были? Ходит нелепый слух, что вас исключили за то, что вы якобы разбили летучий автомобиль.
— Нет, нас не исключили, — заверил ее Гарри.
— Надеюсь, вы не хотите сказать, что прилетели в школу… — Гермиона говорила тоном профессора МакГонагалл.
— Я не говорила тоном профессора МакГонагалл!
— Оставь нотацию до другого раза. Скажи лучше пароль! — нетерпеливо потребовал Рон.
— «Индюк», но это не главное… — Гермиона явно сердилась.
— Я очень сердилась!
Ее слова, однако, потонули в громе аплодисментов: дверь с дамой отворилась, и они очутились на пороге Общей гостиной. Казалось, не спит весь факультет. Комната была переполнена, стояли даже на шатких стульях, на покосившихся столах. Друзей, очевидно, давно ждали. Десятки рук потянулись к ним и втащили внутрь через вход, обозначенный портретом. Гермиона протиснулась следом.
— Потрясающе! — крикнул Ли Джордан. — Гениально! Какое возвращение! Врезаться в Гремучую иву! Школа сто лет этого не забудет!
— Молодцы! — похвалил пятикурсник, который раньше ни разу даже не заговаривал с Гарри. Кто-то похлопал его по плечу, как будто он только что выиграл марафонский бег. В первый ряд сквозь толпу пробились Фред с Джорджем.
— Почему вы не позвали нас? Мы бы могли запросто вернуться!
— Это да.
Рон покраснел и виновато улыбнулся. А Гарри вдруг заметил одно явно расстроенное лицо. Это был Перси, возвышавшийся среди первокурсников; он двигался к ним, готовый высказать, что о них думает. Гарри толкнул Рона в бок и кивком указал на старосту. Рон немедленно оценил обстановку.
— Мы немного устали, пойдем наверх, — сказал он, и парочка, раздвигая толпу, устремилась в конец зала, к двери на лестницу, ведущую в спальни.
— Пока. — Гарри махнул рукой Гермионе, у которой был почти тот же укоряющий вид, что и у Перси.
Сопровождаемые восторженными возгласами и дружескими похлопываниями по спине, они достигли наконец лестничной площадки. Дверь за ними захлопнулась, и их окутала благостная тишина. Друзья почти бегом устремились наверх. Их спальня была под самой крышей, на ее двери теперь красовалась табличка «2 курс». Они вошли в знакомую круглую комнату с высокими узкими окнами, в которой стояло пять кроватей под бархатными пологами. Чемоданы уже кто-то внес, и они дожидались хозяев в изножье кроватей, Рон смущенно взглянул на Гарри.
— Я понимаю, радоваться нечему и все такое… но… Дверь распахнулась, и в спальню влетели три второкурсника: Симус Финниган, Дин Томас и Невилл Долгопупс.
— Невероятно! — сиял Симус.
— Фантастика! — подхватил Дин.
— Потрясающе! — завершил Невилл, глаза у него горели ужасом и восторгом. Гарри понимал, что гордиться нечем, но рот у него сам собой расползся в довольную улыбку.
— Мальчишки! — фыркнула Гермиона.
— Глава закончилась, — произнёс Люциус.
= Часть 29, глава 6. Златопуст Локонс =
Книгу взяла Нарцисса.
— Глава шестая, Златопуст Локонс.
Послышался дружный стон.
Зато весь следующий день Гарри было не до улыбок. Все не задалось с самого утра. Волшебный потолок в Большом зале был затянут скучными серыми облаками. Четыре обеденных стола, как полагается, уставлены мисками с овсяной кашей,
— «Мисками с кашей» — звучит так, будто они в тюрьме, — сказал Уран.
тарелками с копченой селедкой, тостами, блюдами с яичницей и жареным беконом.
— Гадость какая, — поморщился кот.
— Это англичане, нам их не понять.
Гарри и Рон сели за свой стол рядом с Гермионой, уткнувшейся в любимую книжку «Встречи с вампирами».
— А писал он хорошо, — вспомнила Гермиона.
Она все еще сердилась на них из-за противозаконного перелета, судя по тому, как сухо поздоровалась с ними. Невилл же Долгопупс, увидев их, напротив, расцвел улыбкой. Невилл был круглолицый мальчуган, то и дело попадавший в какую-нибудь передрягу. К тому же он вечно все забывал.
— Вот-вот прибудет почта, — сказал он. — Бабуля должна прислать кое-какие вещи, я не все захватил.
— Невилл как всегда.
И действительно, не успел Гарри приняться за кашу, как над головой зашумели крылья влетевших сов, их была сотня, не меньше. Они кружили по залу, протяжно кричали, заглушая голоса мальчишек и девчонок, и роняли там и здесь письма и посылки. Один увесистый пакет хлопнулся прямо на голову Невилла,
Джеймс-младший поморщился.
и тут же что-то большое, лохматое упало в кувшин Гермионы, забрызгав всех молоком и осыпав перьями.
— Стрелка! — воскликнул Рон, вытащив мокрую, грязную сову из кувшина за лапы. Сова лежала на столе неподвижно, лапы кверху, в клюве мокрый красный конверт.
— Как можно так издеваться над птицей! — возмутился Альбус.
— Какой ужас!
— Все в порядке, она дышит, — сказала Гермиона, поглаживая сову кончиком пальца.
— Я не об этом. Я вот о чем! — Рон указал на красный конверт.
— Уизли пофиг на сову, — фыркнул Драко, таким тоном, словно это каким-то неведанным образом доказывало факт того, что Уизли — предатели крови.
По мнению Гарри, ничего особенного в конверте не было. Но Рон с Невиллом глядели на него так, как будто он вот-вот взорвется.
— Оо, — улыбнулся Поттер, — я помню этот конверт.
Рон обратил на него взгляд, пытаясь сдержать ответную усмешку.
— В чем дело? — спросил Гарри.
— Она… она прислала мне Громовещатель, — прошептал Рон.
— Скорее открывай, — так же тихо проговорил Невилл. — А то будет хуже. Моя бабуля тоже однажды прислала такое письмо. А я совсем про него забыл. Так что было!
— А что такое Громовещатель? — Гарри перевел взгляд с испуганных лиц друзей на красный конверт.
— Это такой способ наказания, публичная порка.
Рон не отрываясь смотрел на письмо, которое уже начало с углов дымиться.
— Открывай! — толкнул Рона Невилл. — Сейчас вспыхнет!
Рон протянул к конверту дрожащую руку, вынул его из клюва совы и распечатал. Невилл заткнул пальцами уши. И в тот же миг Гарри понял почему. Сначала ему показалось, что письмо взорвалось:
Уизли-младший поморщился. Он до сих пор хорошо помнил тот позор.
громадный зал наполнился грохотом, от которого с потолка посыпалась пыль. Но скоро он различил в грохоте слова:
«…украсть автомобиль, — гремело письмо. — Я не удивлюсь, если тебя исключат из школы. Погоди, я до тебя доберусь. Думаю, ты понимаешь, что мы пережили, не найдя машины на месте…»
— А, то есть тот факт, что сын пропал, её не волнует? — больше себе, чем другим, сказал младший Малфой.
— Скорпиус, — словно как к дурачку обратился к нему Альбус, — сыновей у нее полно. Один поломается — ничего страшного, ещё пять есть. А вот машина у них одна.
— Не надо грязи, — Фред взглянул на племянника.
Миссис Уизли кричала в сто раз громче, чем обычно; ложки и тарелки подпрыгивали на столах от ее голоса, который еще усиливало эхо, отраженное каменными стенами. Сидевшие за столами вертелись на стульях, ища глазами несчастного, получившего это послание. Рон от стыда почти сполз со стула, так что был виден только его пунцовый лоб. А письмо продолжало:
«…вечером… письмо от Дамблдора. Я думала, отец от огорчения умрет. Мы растили тебя совсем в других правилах. Вы ведь с Гарри могли оба погибнуть!»
Гарри все ждал, когда же прогремит его имя. И делал вид, что не слушает говорящее письмо, звуки которого раздирали барабанные перепонки.
«…абсолютно чудовищно. Отца на работе ждет разбирательство, и виноват в этом ты. Если ты совершишь еще хоть один подобный проступок, мы немедленно заберем тебя из школы».
На этом письмо кончилось, и в зале воцарилась звенящая тишина.
— Сурово, — оценил Сириус.
— А мне понравилась фраза «абсолютно чудовищно», — сказал Уран. — Абсолютные чудовища, это должно войти в учебники… какие-нибудь.
Красный конверт, выпавший из рук Рона, вспыхнул, и от него осталась горстка пепла. Гарри с Роном сидели, вытаращив глаза и отдуваясь, как будто их только что окатило волной прибоя. Многие смеялись, но скоро за столами опять возобновилась непринужденная болтовня. Гермиона захлопнула книгу и вперилась в Рона.
— Не знаю, что ты ожидал, Рон. Но ты…
— Не говори мне, что я это заслужил, — выпалил Рон.
Гарри отодвинул миску с кашей. У него горели уши. Мистеру Уизли грозит служебное расследование! И это после всего, что мистер и миссис Уизли сделали для него этим летом…
— Тебя опять понесло, — вздохнул Джеймс.
Но углубляться в эти печальные мысли не было времени. Вдоль стола шла профессор МакГонагалл и давала каждому в руки расписание. Гарри в своем листке прочитал, что у их класса два первых урока — травология вместе с пуффендуйцами.
— Неплохо, — наклонив голову, произнёс Джеймс-Сириус.
Гарри и Рон с Гермионой вышли из замка, миновали огороды и поспешили к теплицам, где росли волшебные цветы и травы. Громовещательное письмо сделало, по крайней мере, одно доброе дело: Гермиона сочла, что мальчики с лихвой наказаны, и стала опять, как всегда, милой и приветливой.
— Я всегда милая и приветливая, — сделала вид, что обиделась, девушка.
Подойдя к оранжерее, они увидели у дверей весь их класс, дожидавшийся профессора Стебль. В ту же минуту появилась и сама профессор; вместе с Златопустом Локонсом они шли по газону со стороны Гремучей ивы.
— А он что там делает? — удивился Джеймс.
— Пап, ты не поверишь, — ответил ему Гарри.
В руках у профессора Стебль были бинты и гипсовые повязки. Гарри перевел взгляд на иву, несколько ее ветвей украшали гипсовые лотки. И Гарри опять испытал угрызения совести. Профессор Стебль была маленькая, кругленькая ведунья в чиненой-перечиненой шляпе на растрепанных волосах; платье у нее вечно было в земле, а при виде ее ногтей тетя Петунья упала бы в обморок.
— Хуже. После этого она бы завизжала, как резаная, — вставила Лили. — А может, даже и до.
Златопуст Локонс, напротив, был, как всегда, безупречен, его бирюзовый плащ развевался, золотистые локоны переливались под идеально сидевшей шляпой того же цвета, отделанной золотой каймой.
— Всем привет! — с сияющей улыбкой приветствовал он учеников еще издали. — Я показывал профессору Стебль, как вылечить Гремучую иву!
— Что?!
Но, пожалуйста, не подумайте, что профессор меньше меня разбирается в травологии! Просто мне доводилось иметь дело с экзотическими растениями во время моих странствий…
— Ага, — сарказма в этом маленьком слове хватило бы книги на три.
— Но он действительно странствовал, только с другими целями, — обдумав, сказал Рон.
— Дети, теплица номер три! — распорядилась профессор Стебль, явно расстроенная.
В ней сегодня не было и следа обычного, живого и приветливого, расположения духа.
— Будет тут хорошее расположение духа, когда над тобой стоит этот придурок Локонс, — воскликнула Джинни.
Ребята довольно зашумели. В прошлом году они занимались только в теплице номер один. В теплице номер три растения были куда более интересные, даже опасные. Профессор вынула из-за пояса большой ключ и отперла дверь теплицы. Оттуда на Гарри повеяло теплом, запахом сырой земли, удобрений, тяжелым ароматом гигантских, размером с зонт, цветов, свешивающихся с потолка. Он шагнул было внутрь вслед за Роном и Гермионой, но его остановила рука Локонса.
Римус тяжело вздохнул, медленно закрывая глаза.
— Гарри! Ты мне нужен на пару слов. Вы не возражаете, профессор, если Гарри опоздает минуты на три?
Судя по недовольному лицу, Стебль возражала.
— Вот и отлично, — заявил Локонс и захлопнул дверь перед носом профессора травологии.
— Ну ни фига себе! — пребывая в шоке, воскликнул Сириус.
— Гарри! — воскликнул Локонс. — Гарри! Гарри! Гарри! — Локоне покачал головой, и на его крупных, ослепительно белых зубах ярко заиграли солнечные лучи.
Ничего не понимая, Гарри огорошенно взирал на Локонса.
— Когда я узнал об этом, я сразу понял: во всем, что произошло, виноват я. Я готов был себя убить!
— Во-первых, с чего это ты виноват, с какого перепуга? А во-вторых, мало мне что-то верится в то, что ты готов был себя убить, — едко произнесла Нарцисса.
Гарри понятия не имел, о чем это он, и хотел прямо спросить. Но Локонс продолжал:
— Никогда в жизни я не был столь сильно ошеломлен! Прилететь в Хогвартс на машине!
— А ведь мы однажды прилетели в школу на моём мопеде. Курсе так на последнем, — улыбаясь кончиками губ, посмотрел Бродяга на Сохатого.
— Именно поэтому я совершенно не удивлена, почему это Гарри с Роном прилетели на машине! — зло воскликнула Лили. — Но у них хотя бы есть оправдание, а у вас что? — выжидающе посмотрела она на них.
— А нам просто показалось, что это весело, — с неуместной здесь улыбкой произнёс Джеймс.
Но меня тут же осенило, почему ты совершил этот поступок. За милю видно! Гарри! Гарри! Гарри!
Замечательным в Локонсе было то, что, даже когда он молчал, он умудрялся выставлять напоказ свои зубы-жемчужины.
— Я пробудил в тебе тщеславие! Что, не так? Я заразил тебя этой бациллой. Ты вместе со мной попал на первую полосу газеты. И ты просто не мог ждать, когда это опять случится!
— Нет, профессор, видите ли…
— По-моему все было наоборот.
— Гарри! Гарри! Гарри! — Локонс крепко схватил Гарри за плечо. — Я понимаю. Раз подвергшись этому искушению, начинаешь прямо-таки жаждать славы. Я очень виноват перед тобой. Этот хмель должен был ударить тебе в голову. Но пойми: чтобы тебя заметили, нельзя начинать с полетов на фордике. Пожалуйста, веди себя осмотрительнее, идет? Вот станешь старше, у тебя будет столько времени и возможностей. Да, да, я знаю, о чем ты сейчас думаешь! «Хорошо ему говорить. Он всемирно известный волшебник!» Но когда мне было двенадцать лет, я был тоже еще никем и ничем, как ты сейчас. Даже больше, чем ты. Ты уже в какой-то мере человек известный, так ведь? Я говорю об этой истории с Тем-Кого-Нельзя-Называть!
— Мерлин, как же мерзко слушать его, — подала голос Лили-младшая.
— Он выразительно посмотрел на шрам в виде молнии на лбу Гарри. — Знаю, знаю, — продолжал он, — это совсем не то что пять раз подряд получить приз газеты «Магический еженедельник» за самую очаровательную улыбку. Но для начала и это хорошо, Гарри, очень хорошо!
— Для начала чего?
И, дружески подмигнув, Златопуст Локонс торжественно удалился. Несколько секунд Гарри не мог прийти в себя от изумления, но, вспомнив, что уже минут пять как начался урок, открыл дверь в теплицу и тихонько проскользнул внутрь. Профессор Стебль стояла у деревянной скамейки в центре теплицы, на которой лежали около двадцати пар наушников-заглушек. Подождав, пока Гарри займет свое место рядом с Гермионой, профессор начала урок.
— Она вас ждала? — удивился Фред.
— Это первый случай…
— На нашей практике…
— Когда она ради кого-то…
— Не начинает урок, а ждёт, — закончили они передавать свою мысль вместе.
— Сегодня мы будем пересаживать мандрагоры, — сказала она. — Кто хочет рассказать о свойствах этого растения?
— Мандрагоры — это всегда весело.
Никто не удивился, что первой подняла руку Гермиона.
— Мандрагора, или мандрагорум, — сильнодействующее средство для восстановления здоровья, — отчеканила Гермиона, как будто знала учебник наизусть.
— Очень сильнодействующее, — поправил девочку Том.
— Мандрагору используют, чтобы вернуть человеку, подвергшемуся заклятию, его изначальный облик.
— Отлично. Десять баллов Гриффиндору, — сказала профессор Стебль. — Мандрагора является главной составляющей частью большинства противоядий. Но и сама мандрагора небезопасна. Кто может сказать почему?
Опять взметнулась рука Гермионы и чуть было не смахнула очки с носа Гарри.
— Плач мандрагоры смертельно опасен для всех, кто его слышит, — без запинки ответила Гермиона.
— Откуда ты так много знаешь? — спросил Фред.
— Учусь, — лаконично ответила та.
— Совершенно верно. Припишем еще десять баллов. Мандрагоры, которые сейчас перед вами, — рассада, совсем еще юная.
Профессор указала на глубокие ящики, и весь класс подвинулся вперед, чтобы лучше рассмотреть. В ящиках росли рядами торчащие из земли пучки лилово-зеленых листьев — в каждом около ста маленьких мандрагор. Гарри не заметил в них ничего особенного, «плач мандрагоры» был для него пустым звуком.
— Пока.
— Возьмите наушники, — распорядилась профессор Стебль.
Толкаясь, ребята бросились к скамье, никто не хотел весь урок сидеть в розовых из искусственного меха.
— Когда я скажу: «Наденьте наушники», постарайтесь надеть так, чтобы абсолютно ничего не слышать. Когда можно будет наушники снять, я подниму вверх большой палец. Наденьте наушники!
Гарри быстро надел пару наушников — тишина воцарилась полнейшая. Профессор Стебль надела розовые, засучила рукава мантии, крепко ухватила одно растеньице и с силой дернула. Гарри не удержался от восклицания, но его, конечно, никто не услышал. Вместо корней из земли выскочил крошечный, испачканный землей, безобразный младенец. Листья росли у него прямо из макушки, кожа бледно-зеленая, вся испещренная разноцветными точками, и было очевидно, что он истошно орет.
— Более точного описания я бы не дал, — по-доброму сказал Римус.
Профессор Стебль взяла из-под стола большой цветочный горшок и посадила мандрагору в темный влажный компост, оставив снаружи только пучок листьев. Затем она отряхнула от компоста руки, подняла вверх большой палец и сняла наушники.
— Поскольку наши мандрагоры совсем еще маленькие, — пояснила она, — их плач не убивает. — Она говорила так спокойно, точно полила горшок с бегонией, а не совершила у всех на глазах настоящее чудо.
— Только она его не совершала, — скрестил руки на груди средний Малфой.
— Но их вопли могут часа на четыре оглушить. Я уверена, что никому из вас не хочется пропустить первый День занятий, поэтому следите, чтобы наушники плотно закрывали уши. Когда урок окончится, я подам знак. С каждым ящиком будете работать вчетвером, компост вот здесь в мешках. И следите, чтобы жгучая антенница не коснулась щупальцами, она жжется.
Говоря это, профессор довольно сильно шлепнула темно-красное колючее растение, тянувшее исподтишка к ее плечу длинный щуп, — щуп мгновенно убрался.
К неразлучной троице — Гарри, Рону, Гермионе — присоединился курчавый мальчик из факультета Пуффендуй. Гарри его помнил, но они ни разу не разговаривали.
— Джастин Финч-Флетчли, — представился он приветливо, тряся Гарри за руку. — Я вас, конечно, знаю. Ты знаменитый Гарри Поттер… Ты Гермиона Грейнджер, первая по всем предметам. — Джастин и ей пожал руку. Гермиона просияла. — А ты Рон Уизли. Это ведь твой был летучий фордик?
— Кто во что горазд. Кто-то знаменит, кто-то лучше всех учится, а у кого-то просто летающий фордик.
Рон в ответ насупился. Громовещатель, как видно, еще не выветрился у него из памяти. Все четверо стали набивать цветочные горшки компостом, приготовленным из драконьего навоза.
— А Локонс силен! — сияя, продолжал Джастин. — Храбрый, как лев. Вы читали его книги? Я бы со страха умер, если бы на меня напал в телефонной будке вампир. А он хоть бы хны! Сразился и победил.
— В будке. С вампиром. Ха.
Фантастика! Родители записали меня в Итон, но я так счастлив, что учусь именно здесь. Конечно, моя мама была немножко расстроена, но я дал ей почитать книги Локонса, и она поняла, как прекрасно иметь в семье волшебника, тем более хорошо образованного…
— Лучше бы он в Итоне учился, — сказал Том.
Джастин замолчал, и разговор больше не возобновился. Наушники были надеты, и ребята начали пересаживать мандрагоры. Профессор Стебль легко справилась с первым саженцем, на то она и была профессор травологии.
— Это да.
Дело, однако, оказалось не такое простое. Мандрагоры не желали расставаться с насиженным местом и переезжать в отдельный горшок, они корчились, брыкались, молотили острыми крепкими кулачками, скрежетали зубами. Гарри минут десять запихивал в горшок одну особенно толстенькую мандрагору. К концу урока он, как и все, был весь в поту, выпачкан землей, с непривычки болели руки.
— А кто сказал, что будет легко? — Усмехнулся Уран.
Грязные, усталые, ребята дотащились до замка, приняли душ, и гриффиндорцы отправились на урок трансфигурации.
— Не все, — вздохнула Гермиона.
На уроках профессора МакГонагалл и всегда было трудно, но сегодня особенно. Все, чему Гарри выучился в прошлом году, за лето, казалось, напрочь вылетело из головы.
— Стандартная ситуация, — пожал плечами младший Поттер.
Не было никого, кто бы не согласился с ним.
МакГонагалл только покачала головой.
Задание состояло в том, чтобы превратить навозного жука в большую пуговицу. У Гарри, как он ни бился, ничего не получилось: весь урок он тренировал жука, как ускользать на ровной поверхности от волшебной палочки.
— А поймать никак? — подняв бровь, спросила Гермиона.
У Рона дело обстояло еще хуже. Перед уроками он взял у кого-то кусок магической клейкой ленты и замотал ею волшебную палочку. Но палочка, по-видимому, совсем испортилась. Она то и дело потрескивала и искрила, а когда Рон пытался все же превратить жука, он испускал густой дым, вонючий, как тухлое яйцо.
— С этим надо бы что-то сделать… — почесал подбородок старший Поттер.
В дыму ничего не было видно, и Рон случайно раздавил локтем жука, пришлось просить нового. Что, естественно, огорчило профессора МакГонагалл.
Гарри с облегчением вздохнул, услыхав звонок с урока. Его мозг был выжат, как губка. Все выбежали из класса, кроме Рона и Гарри. Рон принялся дубасить волшебной палочкой по столу, гневно приговаривая:
— Глупая, бесполезная идиотка!
— Напиши домой, — посоветовал ему Гарри в ответ на сноп искр, вырвавшийся из несчастной палочки. — Пусть пришлют тебе новую.
— Ага, — фыркнул Фред, — Так и пришлют.
— И получу еще один Громовещатель, — тяжело вздохнул Рон, заталкивая в сумку палочку, которая укоризненно прошипела: «Сам во всем виноват…»
— Это они могут, в смысле родители, а не палочка.
Пошли в столовую обедать. Гермиона показала им целую горсть превосходных пуговиц для пальто, которые получила на уроке трансфигурации, отчего Рону легче не стало.
— Что у нас во второй половине дня? — спросил Рон.
— Защита от темных искусств, — тотчас отрапортовала Гермиона.
— Защита — это мягко сказано, — хмуро произнёс Рон Уизли.
— А почему это у тебя против всех уроков Локонса маленькие сердечки? — спросил Рон, выхватив из рук Гермионы ее расписание.
— Какая же я была дура! — повторила девочка, закрыв руками лицо от стыда.
Гермиона вырвала у него листок с расписанием и густо покраснела. После обеда все трое вышли во двор, небо было затянуто хмурыми тучами. Гермиона села на каменные ступеньки и опять уткнулась в свои «Встречи с вампирами». Гарри с Роном стояли рядом, беседуя о квиддиче. Скоро Гарри почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Подняв глаза, он увидел того самого мальчика с волосами мышиного цвета, которого заметил через окно в Большом зале во время церемонии распределения. Мальчик смотрел на Гарри, вытаращив глаза, как будто завороженный. В руке он сжимал обыкновенную на вид магловскую фотокамеру. Поймав взгляд Гарри, он покраснел как рак.
— Не сердись, Гарри. Я Колин Криви, — произнес он на одном дыхании, нерешительно шагнув вперед. — Я тоже гриффиндорец. Как ты думаешь… как ты посмотришь на то… если я сделаю снимок? — поднял он камеру.
— Снимок? — недоуменно переспросил Гарри.
— Ну да, снимок. В доказательство того, что мы с тобой знакомы, — продолжал Колин, приблизившись еще на шаг. — Я все о тебе знаю. Мне столько о тебе рассказывали: как Сам-Знаешь-Кто хотел тебя убить, как ты чудесно спасся, а он навсегда исчез, и все такое…
— Навсегда? — Тёмный Лорд удивленно поднял... ту часть лица, где у обычного человека располагаются брови.
— Это маггл, мой лорд, — сказал Люциус, — Он не ведает о вашей силе.
— Исчезнешь, это лишь вопрос времени, — сухо ответил Гарри.
— С тобой, Поттер, я потом разберусь.
— Товарищ Реддл, с товарищем Поттером вы потом выясните отношения, леди Малфой, продолжайте, пожалуйста.
Что у тебя на лбу есть метка, похожая на молнию (взгляд его задержался на лбу Гарри). А один мальчик из нашего класса сказал, что если проявить пленку в особом растворе, то твои фотографии будут двигаться.
— И не соврал, — вставила Лили.
— Колин от избытка чувств вздохнул со всхлипом и продолжал: — Как здесь замечательно! Дома со мной происходили странные вещи, а я и не знал, что это — волшебство. Но потом получил письмо из Хогвартса и все понял. Мой папа молочник, так он и сейчас не верит в магию. Я хочу послать ему много-много всяких фотографий. Будет здорово, если он получит твою.
— Маггл! — с ненавистью выплюнул Люциус.
— Он умоляюще взглянул на Гарри. — А твой друг не мог бы сфотографировать меня вместе с тобой, чтобы мы стояли рядом? А ты мог бы подписать фото?
— Подписать фото?
— Ты, Поттер, раздаешь свои фотографии с автографом?
Громкий насмешливый голос Драко Малфоя гулко разнесся по двору. Он остановился позади Колина в сопровождении двух верных дружков Крэбба и Гойла, по виду настоящих головорезов.
— Спешите занять очередь! — надрывал глотку Малфой, обращаясь к ученикам, наполнившим двор. — Гарри Поттер раздает автографы!
Блэк и Поттер дрожали от ярости под лежавшими на плечах руками Люпина.
— Ничего я не раздаю, — стиснув кулаки, сказал Гарри. — Замолчи, Малфой.
— Драко, — Нарцисса даже отвлеклась от чтения, чтобы укоризненно посмотреть на сына.
— Тебе просто завидно, — выпалил Колин, чье туловище было едва ли толще шеи Крэбба.
— Мне? Завидно? — Драко больше не кричал, его и так слушала уже половина двора. — А чему завидовать? Чтобы и мне рассекли полчерепа? Нет уж, спасибо! Я не такой дурак
— Были бы мы ровесниками… — начал Сириус.
— Не борзей, Блэк, — вступился за крестника Снейп.
Сириус посмотрел на него с крайним отвращением.
Том щёлкнул пальцами и оба спорщика онемели.
— Продолжайте, леди Малфой.
Крэбб и Гойл только глупо хихикали.
— Подавись слизняками, Малфой! — взорвался Рон.
Крэбб перестал хихикать и начал угрожающе потирать костяшки кулаков размером с каштан.
— Легче на поворотах, Уизли, — предупредил насмешливо Малфой. — Я бы на твоем месте не нарывался на драку. Забыл, что твоя маменька обещала забрать тебя из школы? — И, передразнивая, пропищал: — «Если совершишь хоть один проступок…»
Пятикурсники из Слизерина громко рассмеялись.
Нарцисса на несколько секунд остановилась.
— Уизли тоже мечтает получить твое фото с автографом, Поттер, — презрительно скривил губы Малфой. — Это сокровище будет стоить дороже, чем весь его дом.
Рон взмахнул заклеенной скотчем палочкой, но Гермиона, захлопнув книжку, шепнула ему:
— Перестань! — и взглядом указала на приближающегося Златопуста Локонса.
— Что, что тут происходит? — Златопуст летел точно синяя птица, бирюзовая мантия развевалась за спиной, как сохнущее на ветру белье. — Кто тут раздает фотографии с автографом?
— Легок на помине.
Гарри хотел было объяснить происходящее, но Локонс обхватил его за плечи и, улыбнувшись во всю ширь белозубого рта, пропел:
— Можно было бы не спрашивать! Мы опять пересеклись с тобою, Гарри! Начинайте, мистер Криви. Мы готовы! — одарил он Колина сияющей улыбкой.
Буквально приклеенный к Локонсу, сгорая от унижения, Гарри смотрел, как Малфой, самодовольно осклабившись, говорит что-то окружившим его приятелям.
— Двойной портрет, мистер Криви. Лучше не придумаешь. И мы оба его подпишем! — распоряжался Локонс.
Колин повозился немного со своей камерой, сделал снимок, и тут как раз прозвенел звонок на урок.
— Идите в классы! Быстрее! — скомандовал Локонс и сам устремился ко входу.
Он все еще держал за плечи Гарри, который горько в этот миг пожалел, что не знает волшебства для мгновенного исчезновения.
— Соломоново решение.
— Не вижу никакого соломонового решения, — впервые за долгое время подала голос Минерва.
— с высоты своего величия проговорил Локонс, входя в замок вместе с Гарри через боковые двери. — В этой сцене с юным Криви я был твоим щитом. Поскольку он фотографировал нас двоих, твои недруги не будут тебя корить: ишь какой, ставит себя выше других…
— Как ни странно, тут он прав, – заметил Том.
Не слушая мямлившего оправдания Гарри, Локонс увлекал его дальше по коридору под взглядами спешащих на уроки учеников.
— Позволь откровенно тебе сказать: раздавать фото с автографом на этом этапе карьеры — верх неблагоразумия. Придет время, когда тебе, как сейчас мне, будет необходимо иметь наготове пачку таких фотографий, но, — жизнерадостно хохотнул он, — думаю, что сегодня, пожалуй, еще рановато.
Наконец они вошли в кабинет Локонса, и Гарри обрел свободу. Одернул мантию, устроился на последнем ряду и, сев за стол, водрузил перед собой стопку из всех семи книг Златопуста Локонса — спрятался за ними от автора. Тут же в кабинет вошли, громко переговариваясь, и остальные ученики. Рон с Гермионой поспешили к Гарри и сели рядом — один слева, другая справа.
— На твоем лице хоть яичницу жарь! — шепнул Рон. — Моли Бога, чтобы Колин и Джинни не познакомились, а то, глядишь, создадут клуб фанатов Гарри Поттера.
— Я не фанатка, я невеста, — обиженно воскликнула та.
— Тише ты! — Гарри толкнул Рона локтем.
Не хватало еще, чтобы Локонс услышал последние слова Рона. Когда все расселись по местам, Локонс громко прокашлялся, и в классе стало тихо. Он протянул руку, взял «Тропою троллей» — экземпляр, принадлежащий Невиллу Долгопупсу — и поднял его, демонстрируя собственный подмигивающий портрет на обложке.
— Это я, — сказал он и тоже подмигнул.
— Крайне рады, — саркастически произнесла Лили-Луна.
— Златопуст Локонс, рыцарь ордена Мерлина третьего класса, почетный член Лиги защиты от темных сил и пятикратный обладатель приза «Магического еженедельника» за самую обаятельную улыбку. Но не будем сейчас об этом.
Послышалось фырканье.
Поверьте, я избавился от ирландского привидения, возвещающего смерть, отнюдь не улыбкой!
— Ты от него вообще не избавлялся, — фыркнул Гарри.
Златопуст замолчал, ожидая смеха. Несколько учеников довольно кисло улыбнулись.
— Я вижу, вы все купили полный комплект моих книг. Как это прекрасно! Пожалуй, начнем урок с проверочной работы. Не пугайтесь! Я только хочу проверить, как внимательно вы их прочитали и что из них усвоили…
— Я вот что подумал. Локонс же сказал всем купить к занятиям его книги. Да? Ну так вот, он не только побаловал себя излишним самолюбием, но и получил от этого нехилые деньги. Ведь, если каждый купит по семь книг, которые, кстати, недешёвые, то он получит выручку от этого ой какую немаленькую, — высказал давно крутившуюся мысль Лунатик.
Вручив каждому листки с вопросами, Златопуст вернулся к столу.
— Даю вам полчаса, — сказал он. — Начинайте.
На первой странице Гарри прочитал:
1. Какой любимый цвет Златопуста Локонса?
2. Какова тайная честолюбивая мечта Златопуста Локонса?
3. Каково, по вашему мнению, на сегодняшний день самое грандиозное достижение Златопуста Локонса?
И так далее и тому подобное. Последний, пятьдесят четвертый вопрос звучал так: 54. Когда день рождения Златопуста Локонса и каков, по вашему мнению, идеальный для него подарок?
— Хороши вопросы, ничего не скажешь! — сказал Том.
— Я начинаю понимать, почему вы мне так радовались, — произнёс Люпин.
Спустя полчаса Локонс собрал работы и быстренько просмотрел их.
— Ай-яй-яй! — покачал он головой укоризненно. — Почти никто из вас не помнит, что мой любимый цвет сиреневый. Я об этом пишу в книге «Йоркширские йети». А кое-кому не мешало бы повнимательнее читать «Встречи с вампирами». В главе двенадцатой я черным по белому пишу, что идеальный подарок для меня в день рождения — благорасположение между всеми людьми, магами и немагами. Но, разумеется, я не отказался бы и от бутылки доброго огненного виски Огдена!
— Интересное сочетание, — заметил Уран.
И Локонс еще раз проказливо подмигнул. Рон уставился на Локонса недоуменным взглядом. Сидевшие впереди Симус Финниган и Дин Томас тряслись от едва сдерживаемого смеха. Гермиона же, наоборот, вся обратилась в слух. Вернуло ее к действительности только произнесенное на весь класс ее имя.
— А вот мисс Гермиона Грейнджер знает мою честолюбивую мечту. Да, я хочу избавить мир от зла и наводнить рынок составами для сохранения шевелюры моего собственного изобретения. Умница девочка!
— Господи, мне так стыдно!
— Он еще раз перелистал ее работу. — Она заслуживает самой высокой оценки. Где мисс Гермиона Грейнджер?
Гермиона подняла дрожащую руку.
— Отлично! — излучал восторг Локонс. — Отлично с плюсом! Десять баллов Гриффиндору.
— Ну хоть что-то хорошее, — сказал Джеймс-младший.
Младший Малфой посмотрел на него с отвращением.
А теперь перейдем к делу…
С этими словами он нагнулся за своим столом и поднял с полу большую, завешенную тканью клетку.
— Сегодня я вас научу, как обуздывать самые мерзкие создания, существующие в мире магов и волшебников.
— Дементоров, что ли? — криво усмехнулся Блэк.
— Нет, Блэк, дементоров обуздывать будешь учить их ты, — с омерзением протянул Снейп.
— Тогда, может Тёмных Лордов? — спросила Джинни.
— Эй!
— К сожалению, тоже нет. А хотелось бы, чтоб кто-нибудь научил меня, как обуздать одного зашедшего слишком далеко Тёмного Лорда, — покосился на дальнюю кровать Гарри.
Предупреждаю: вы будете лицезреть в этой комнате нечто действительно ужасное. Но не бойтесь, пока я рядом, ничего плохого с вами не случится.
— Скорее всего, наоборот. Пока ты рядом, с нами может много чего случиться, — помня, что случилось на втором курсе, скривил губы Рон.
Единственное, я прошу — сохраняйте спокойствие.
Гарри невольно выглянул из-за баррикады, чтобы лучше видеть происходящее. Локонс опустил руку на ткань, закрывающую клетку. Дин и Симус перестали трястись от смеха. Невилл явно трусил, сидя за столом в первом ряду.
— Ведите себя тише, — понизив голос, погрозил пальцем Локонс. — Они могут перевозбудиться.
Весь класс затаил дыхание, Локонс сдернул ткань.
— Да, это они, — драматически произнес он. — Только что пойманные корнуэльские пикси.
— Самое главное правило — ни в коем случае не выпускать их в помещении, — сделал заметку Люпин.
Симус Финниган не сдержался и так явно хихикнул, что даже Локонс не принял его смешок за вопль ужаса.
— Что такое? — расплылся он в улыбке.
— Но… но ведь они совсем… неопасные, — выговорил сквозь смех Симус.
— Не скажите. — Локонс покачал головой. — Их забавы могут быть чертовски неприятны.
Пикси были ярко-синие, ростом сантиметров двадцать, с заостренными мордочками. Оказавшись после темноты на свету, они пронзительно заголосили, точно в класс ворвался полк трубачей, заметались по клетке, стали барабанить по жердям и корчить рожи, не то дразня зрителей, не то забавляя.
— А теперь посмотрим, — повысил голос Златопуст Локонс, — как вы с ними справитесь! — И он открыл клетку.
— Идиот.
Что тут началось! Светопреставление! Пикси выскочили из клетки, как маленькие ракеты, и разлетелись во все стороны. Два проказника схватили за уши Невилла и взвились с ним под потолок.
Гарри поморщился.
Штук пять-шесть, разбив окно и осыпав осколками стекла последний ряд, вылетели из класса.
— Да, помню, один практически до нас долетел, — отозвалась МакГонагалл.
Остальные принялись крушить все, что попадало в их проворные ручки, с яростью разъяренного носорога. Били пузырьки с чернилами и залили весь класс, рассыпали корзину с мусором, рвали в клочки книги и тетради, срывали со стен картины, швыряли в разбитое окно сумки и учебники. Не прошло и пяти минут, как весь класс сидел под столами. Только бедняга Невилл, держась за люстру, болтался под потолком.
— Чего вы испугались? Действуйте! Гоните их обратно в клетку! Это ведь всего только пикси, — кричал Локонс.
— Что-то ты тоже не блистал действиями, — вставил кто-то из комнаты, хотя прекрасно видел, что класс не справляется с ними.
— Да потому, что он так же ничего не умеет, — всё так же нахмуренно сказал Уизли.
Он засучил рукава, взмахнул волшебной палочкой и быстро произнес:
— Пескипикси пестерноми!
— Такого заклинания не существует.
Его слова, однако, не укротили разбушевавшуюся нечисть. Один даже выхватил у Локонса волшебную палочку и выбросил в окно. Локонс охнул и нырнул под собственный стол. Очень вовремя — люстра не выдержала и Невилл упал прямо на то место, где секунду назад стоял профессор. Тут как раз прозвенел звонок, и весь класс ринулся к двери. В кабинете стало потише, Локонс вылез из-под стола, увидел неразлучную троицу, готовую уже выскочить за дверь, и приказал:
— Прошу вас, друзья, загоните оставшихся пикси обратно в клетку.
Профессор резво пронесся мимо них и захлопнул дверь перед их носом.
— И ты после этого будешь ему верить! — гневно воскликнул Рон, получив хорошую оплеуху от одного из разбушевавшихся баловников.
— Он просто хотел поместить нас в реальную жизненную обстановку, — сказала Гермиона.
Не раздумывая, она наложила заклинание Заморозки на двух пикси и без труда отправила их в клетку.
— По-твоему, это реальная жизненная обстановка? — сказал Гарри, мучаясь с маленьким чертенком, который плясал перед ним, высовывая язык. — Да Локонс просто сам не знал, что с ними делать!
— А ведь ты был прав, Гарри.
— Глупости, — сказала спокойно Гермиона. — Ты ведь читал его книги. Вспомни все те удивительные подвиги, которые он совершил.
— Это он только пишет, что совершил, — уточнил Рон.
— Простите меня, — чуть ли не взмолилась Гермиона.
— Глава закончена.
= Часть 30 глава 7 Грязнокровки и голоса =
Книгу взял Сириус.
— Глава седьмая...
— Ну? — Джеймс заглянул в книгу и тоже замолк.
— Грязнокровки и голоса, — тихо протянул Уран, — Продолжайте, товарищ Блэк.
— Драко! — Нарцисса нехорошо посмотрела на сына. — Ты опять?
— Мистер Малфой, когда, где, при каких обстоятельствах и в чей АДРЕС вы употребили данное бранное слово? — строго спросила профессор Макгонагалл.
Драко стыдливо потупился.
Несколько дней Гарри старался не попадаться на глаза Златопусту Локонсу, и это ему удавалось.
— И хорошо.
Труднее было избежать встреч с Колином Криви, который, похоже, выучил наизусть расписание уроков Гарри. Колин был на седьмом небе от счастья: раз десять в день он произносил: «Как дела, Гарри?» — и слышал в ответ: «Нормально, Колин», пусть даже говорились эти слова с нескрываемым раздражением.
— Фанатик! — со знанием дела сказал Джеймс.
Букля все еще сердилась на Гарри за злосчастный полет на фордике, а волшебная палочка Рона до сих пор работала из рук вон плохо. Утром в пятницу на уроке заклинаний она превзошла себя: вырвалась у Рона и ударила хрупкого старого профессора Флитвика в лоб, где у него вскочил огромный зеленый фурункул.
— Бедный Флитвик.
— Рону явно надо что-то делать с палочкой. Не так далеко время, когда кто-то может очень сильно пострадать. И высока вероятность, что последствия этого могут быть необратимы, — высказался Люпин.
Гарри с облегчением вздохнул, когда наконец наступили выходные. Друзья все вместе собирались сходить в гости к лесничему Хагриду. Но в тот день кто-то разбудил его ни свет ни заря. Он разлепил глаза и увидел Оливера Вуда.
— Что… что такое? — сонно пробормотал Гарри.
— Тренировка! — решительно заявил Вуд. — Вставай!
— Мерлин, Господи и Аллах всех подери! Ну опять? Обязательно так рано. Что за фетиш такой у всех капитанов на ранние подъемы? — чуть ли не изнемогая, проныл Альбус.
Как же его всегда раздражали ранние подъемы ради тренировки.
— А по-другому никак, внучок, — откликнулся Джеймс, подняв голову вверх, дабы смотреть ему в глаза, — иначе вы рискуете профукать поле, особенно, если это выходные, да и сил с утра побольше, нежели к вечеру или к тому же полудню.
Гарри поглядел в окно. Золотисто-розовое рассветное небо подернуто легкой дымкой, оглушительно гомонят птицы — как это они его раньше не разбудили.
— Но, Оливер, — взмолился Гарри, — сейчас такая рань!
— Вот именно, — согласился Вуд.
В глазах высокого, крепкого шестиклассника горел сумасшедший огонь энтузиазма.
— Это новая тренировочная программа. Бери метлу и пошли! Другие команды еще и не приступали к тренировкам, мы будем в этом году первыми…
— Ещё один фанатик.
— Мы тоже в то утро встали рано, — вставил слово Драко.
— О да, мы помним, — сухо отозвался Рон.
Зевая и поеживаясь, Гарри выбрался из постели и начал искать в чемодане спортивную форму.
— Молодец! Жду тебя на площадке через пятнадцать минут.
Надев алую форму и накинув сверху мантию — утро было прохладное, — Гарри нацарапал Рону записку: пусть тоже идут с Гермионой на стадион. Закинув на плечо свой «Нимбус-2000», он спустился в Общую гостиную и уже готов был выйти в коридор, как вдруг наверху послышался шум. По винтовой лестнице, сжимая что-то в руке, скатился Колин Криви; висевшая у него на шее камера болталась из стороны в сторону.
— Кто-то произнес твое имя, Гарри! Смотри, что у меня есть! Я напечатал их, хочу тебе показать…
— О Боже, — взмолилась Лили.
— Он повесил на тебя следящее заклинание? — поинтересовался Джеймс.
— Не думаю, он на первом курсе.
— Нет, но если бы он был на факультете Тайной Гвар... — так и не закончила предложение Лили Луна.
Гарри ошеломленно уставился на фотографию, которую Колин держал у него перед носом. На ней черно-белый Локонc изо всех сил пытался втащить кого-то за руку в кадр. Гарри узнал на снимке собственную руку и с удовольствием отметил, что оказал Локонсу достойное сопротивление. Локонc скоро сдался и устало прислонился к белому краю фотографии.
— Подпишешь? — с надеждой спросил Колин.
— Нет, — отрезал Гарри и быстро оглянулся по сторонам.
В гостиной, к счастью, еще никого не было.
— Это было бы ужасно, если бы там кто-то был, — признался Гарри, дёрнувшись. Сама мысль об этом заставляла его трястись до дрожи в коленях.
— Извини, Колин, я тороплюсь. У меня сейчас тренировка.
С этими словами он решительно направился к выходу в коридор.
— Вот это да! Подожди! Я никогда в жизни не видел, как играют в квиддич! — И Колин вприпрыжку побежал вслед за Гарри.
— Не будет ничего интересного. Это всего лишь тренировка, — ответил Гарри, но Колин пропустил его слова мимо ушей.
Лицо его сияло от радостного волнения.
— Ты ведь самый молодой игрок за последние сто лет, правда, Гарри? Правда? — возбужденно спрашивал Колин, стараясь не отставать от Гарри. — Ты, наверное, великий игрок. А я вот никогда не летал. Это трудно, да? А это твоя собственная метла? Самая лучшая модель?
— Он теперь от тебя не отстанет, — впервые за долгое время ухмыльнулся Сириус, подняв голову в сторону Гарри.
— Убейте меня кто-нибудь!
— Можно? — с надеждой предложил свою кандидатуру Волдеморт.
— Нет.
— Жаль.
Гарри не знал, как его остановить. Все равно, что заговорила собственная тень, от которой не избавишься.
— Я даже не знаю толком правил квиддича. — Колину не хватало дыхания, но он не смолкал ни на минуту.
— Ну так прочитай в книге, — закатил глаза Джеймс-младший. — В Хогвартсе для этого создана аж целая библиотека.
— Правда, что в него играют четырьмя мячами? Два летают сами и сбивают игроков с метел?
— Правда, — мрачно подтвердил Гарри: очень не хотелось объяснять сейчас довольно сложные правила игры. — Эти мячи называются бладжеры. В каждой команде есть два загонщика, у них специальные биты, ими они отбивают бладжеры, которые летят в товарищей по команде. Загонщики Гриффиндора — Фред и Джордж Уизли.
— Это мы! — весело переглянувшись, воскликнули близнецы.
— А зачем остальные мячи? — Колин завороженно глядел на Гарри, споткнулся и чуть не упал.
— Действительно!
— Для красоты, — устав, пробубнил Рон.
— Большим красным мячом, квоффлом, забивают голы, — пояснил Гарри. — Игроки пасуют его друг другу, стараясь забросить в кольца противника. Кольца закреплены на высоких шестах, по три на каждой половине поля.
— А четвертый мяч?
Четвертый — золотой снитч. Он маленький, летает быстро и поймать его очень трудно. Это задача ловца. Матч кончается, когда ловец поймает снитч. Его команда выигрывает, потому что получает за это сразу сто пятьдесят очков.
— А ты ловец сборной Гриффиндора? — благоговейно прошептал Колин.
— Да, — кивнул Гарри.
Они уже вышли из замка и шагали по мокрой от росы траве.
— Еще в каждой команде есть вратарь. Он охраняет кольца. Вот, кажется, и все.
Но Колин не переставал засыпать Гарри вопросами всю дорогу до спортивного поля. Гарри избавился от него только перед входом в раздевалку.
Лили, обратив глаза к небу, мысленно перекрестилась.
— Пойду поищу себе местечко получше! — пропищал ему в спину Колин и побежал к трибунам.
В раздевалке все уже были в сборе. Фред и Джордж Уизли, заспанные и взъерошенные, сидели рядом с четверокурсницей Алисией Спиннет, которая дремала, откинувшись назад. Напротив них зевали два других охотника — Кэти Белл и Анджелина Джонсон. Вуд же был бодр и энергичен — сна ни в одном глазу.
— Кофе укололся?
— Скорее всего.
— Ну, наконец, Гарри. Что ты так задержался? — повернулся к нему Вуд. — Вначале позвольте мне объяснить нашу новую тактику. Я разрабатывал ее все лето, и, уверен, она поможет нам в этом году выиграть школьный чемпионат…
— Нет, он просто фанатик.
Снейп еле сдержался, чтобы не крикнуть: «Да мы поняли!».
Вуд прикрепил к доске большой лист пергамента, где было изображено поле для квиддича, испещренное разноцветными линиями, стрелочками и крестиками. Достал свою палочку, постучал по доске, стрелки ожили и стали ползать по схеме как гусеницы. Пока Вуд пространно излагал новую тактику, Фред Уизли уронил голову на плечо Алисии и явственно захрапел. На объяснение первой схемы ушло двадцать минут. После чего Вуд достал вторую, за ней — третью. Гарри чувствовал, что засыпает.
— Все ясно? — громко спросил Вуд, вырвав Гарри из объятий сладостной дремы.
Как раз в эту минуту ему снилось, что он сидит в Общей гостиной и поглощает завтрак.
— Вопросы есть?
— У меня есть, Оливер, — разлепил глаза Джордж. — Почему нельзя было рассказать все это вчера вечером, когда соображалось гораздо лучше?
— Резонно, — подчеркнул Уран.
Вопрос Вуду явно не понравился.
— Да проснитесь вы, — повысил он голос, окинув собравшихся неодобрительным взглядом. — В прошлом году мы, лучшая команда школы,
На этих словах Малфои (средний и младший), Снейп и младший Поттер, не скрывая, саркастически фыркнули, издав явно сомнительный смешок.
не выиграли Кубка. Нам помешали… э-э… особые обстоятельства…
Гарри виновато заерзал. В том семестре, во время последнего матча, он лежал без сознания в больничном крыле. Гриффиндор вышел на поле без ловца и потерпел самое сокрушительное за последние триста лет поражение. Вуд замолчал, пытаясь взять себя в руки. Прошлогодний разгром мучил его до сих пор.
— Приготовьтесь, нам предстоят в этом году упорные тренировки. А теперь применим новую теорию на практике! — воскликнул он, схватил свою метлу и поспешил к выходу. За ним, позевывая, на негнущихся ногах, двинулась вся команда. Ну и затянул же Вуд изложение своей тактики! Солнце успело подняться, хотя на траве все еще слоями лежал туман. Выйдя на поле, Гарри увидел на трибуне Рона и Гермиону.
— Вы что, еще не закончили? — удивился Рон.
— Еще и не начинали, — буркнул Гарри, с завистью глядя на тосты с джемом, которые друзья прихватили с собой после завтрака. — Вуд объяснял нам новую тактику.
Он оседлал метлу, оттолкнулся от земли и взмыл в небо. Холодный воздух хлестнул по лицу и разбудил куда быстрее, чем нудные объяснения Вуда. Какое счастье снова оказаться над полем! Гарри на полной скорости облетел стадион, обогнав Фреда и Джорджа.
— Что за странные звуки? — удивился Фред, когда они долетели до конца поля и развернулись.
— Вы очень удивитесь, — заглянув на следующую страницу, обратился к слушателям Бродяга. Вдруг его костлявое лицо перекосило от ярости, и он чуть не выкинул книгу из рук. — Цисса, — ледяным голосом обратился он к ней, — тебе явно стоит заняться воспитанием сына.
— Не тебе реша... — начал было Люциус, но его бессовестно прервала жена своим кивком головы.
Читая книги, она все больше и больше разочаровывалась в своём сыне, и такая реакция с просьбой не стали для неё чем-то оскорбительным или новым. Но всё-таки, лучше она сначала сама всё услышит, а потом будет действовать.
Сцепив зубы, Блэк продолжил.
Гарри бросил взгляд на трибуну. На самом верху они увидели Колина. Он без остановки щелкал камерой, звуки на пустом стадионе разносились необычно громко.
— Посмотри сюда, Гарри! Сюда! — отчаянно завопил Колин.
— Это еще кто? — спросил Фред.
— Не знаю, — соврал Гарри и резко рванул с места.
— А сам-то не намного старше его, — поддел Волдеморт из недр комнаты.
До чего же ему надоела эта мелюзга!
— Что происходит? — недовольно нахмурился подлетевший к ним Вуд. — Почему первокурсник нас снимает? Мне это не нравится. Вдруг, это шпион из Слизерина пытается заснять нашу новую программу.
— Да нет, он из Гриффиндора, — успокоил капитана Гарри.
— Кроме того, Оливер, слизеринцам шпион не нужен, — заметил Джордж.
— Что ты хочешь этим сказать? — бросил на него подозрительный взгляд Вуд.
— Что они и сами уже здесь. — Джордж указал на игроков в зеленой форме, которые с метлами на плечах выходили на поле.
— Что?!
— Сейчас узнаете, — пробормотал Гарри.
— Ооооо, — это Джеймс заглянул через плечо друга, дабы подсмотреть, что там. — Ничего необычного.
— Откуда они взялись? — сжал кулаки Вуд. — Я же забронировал стадион на сегодня! Ладно, сейчас разберемся!
Разозлившись, он так резко пошел вниз, что приземление оказалось весьма чувствительным. Его слегка пошатывало, когда он двинулся к слизеринцам вместе с Гарри и близнецами.
— Флинт! — рявкнул Вуд, обращаясь к капитану соперников. — Сейчас наше время! Мы встали чуть свет! Убирайтесь отсюда!
Маркус Флинт был крупнее Вуда. Гарри иногда казалось, что он смахивает на тролля. Вот и сейчас у него на лице играла глуповатая улыбка — как у тролля, замыслившего очередную каверзу.
— Нам тут всем места хватит, Вуд.
Подошли Алисия, Кэти и Анджелина. Слизеринцы, среди которых девочек не было, стояли плечом к плечу и презрительно ухмылялись.
— Но я забронировал стадион! — крикнул Вуд. — Забронировал!
— Ты забронировал, — возразил Флинт, — а у меня письменное разрешение от профессора Снегга.
— Да хоть от Мерлина самого! — зло проскрипел сквозь зубы Блэк. — Это не дает вам повода вот так вот заявляться на стадион, когда на нём занимаются другие.
Вот, читай: «Я, профессор С. Снейп, разрешаю команде Слизерина провести тренировку на поле для квиддича в связи с тем, что им необходимо опробовать нового ловца».
— У вас новый ловец? — спросил Вуд. — Это новость! Откуда вы его взяли?
— Оттуда, — ощетинился средний Малфой.
Из-за спин шестерых игроков вышел седьмой, чуть не на голову ниже остальных. На его бледном, заостренном лице играла самодовольная улыбка. Это был Драко Малфой.
— Ты, случайно, не сын Люциуса Малфоя? — спросил Фред, неприязненно глядя на Драко.
— А ты не зря упомянул его отца, — заявил Флинт, и ухмылки на лицах слизеринцев растянулись еще шире. — Он сделал нашей команде щедрый подарок. Посмотри сам!
— Вообще, это называется подкуп, — сказал Том.
Все семеро вытянули вперед свои метлы. Отполированные до блеска, абсолютно новые, с золотыми буквами «Нимбус-2001», они ослепительно сверкали в лучах утреннего солнца.
— Последняя модель. Появилась только месяц назад, — небрежно заметил Флинт, смахнув несуществующую пылинку со своей метлы. Она гораздо лучше «Нимбуса-2000». А что касается «Чистометов», — он бросил уничтожающий взгляд на старые метлы в руках Фреда и Джорджа, — они с этой моделью даже рядом не стояли.
— Да хоть с Молнией играй! Если нет таланта, то тут уже ничего не поможет. А если есть, то и с Серебряной Стрелой можешь выиграть! — привстав от переизбытка бурлящих в нём чувств, воскликнул Джеймс.
Игроки Гриффиндора не нашлись что ответить. У торжествующего Малфоя налитые злобой глаза превратились в щелки.
— Смотрите, — махнул рукой Флинт. — К Гриффиндору спешит подмога.
По полю к игрокам бежали Рон с Гермионой, решившие выяснить, в чем дело.
— Что происходит? — спросил Рон у Гарри. — Почему вы не играете? А этот тип что тут делает?
— Я тебе не тип.
Он удивленно разглядывал Малфоя, одетого в спортивную форму Слизерина.
— Я новый ловец сборной Слизерина, Уизли, — самодовольно заявил Малфой. — Мы любуемся метлами. Их купил мой отец для всей нашей команды.
Рон не мог отвести восхищенного взгляда от семи великолепных скоростных метел.
— Хороши, а? — невинно поинтересовался Малфой. — Не расстраивайтесь, соберите с болельщиков деньги и тоже такие купите. Или выставьте на аукцион свои «Чистометы-5». Музеи всего мира из-за них подерутся, — издевался он.
Миссис Малфой больно наступила туфлей на ногу сына.
— Зачем сразу оскорблять-то?
Сборная Слизерина разразилась дружным хохотом.
— Зато ни один игрок нашей сборной не покупал себе место в команде, — отчеканила Гермиона. — Все они попали туда благодаря таланту.
— Вот о чём я и говорю! — не унимался Поттер-старший.
Самодовольное лицо Малфоя исказила гримаса ненависти.
— А твоего мнения, грязнокровка, никто не спрашивает! — выпалил он.
Нарцисса с силой дала сыну подзатыльник.
И судя по лицу Сириуса, тот тоже еле сдерживался, чтобы не залепить второй своему «любимому» племяннику.
— Мистер Малфой! Как вы посмели оскорбить мисс Грейнджер? Мисс Грейнджер, почему я об этом узнаю из книги? — в МакГонагалл удивительным образом умудрялись сочетаться гнев и удивление.
Девушка не нашлась, что сказать.
Гарри понял: Малфой сказал что-то ужасное, потому что не успел он закрыть рта, как поднялся невообразимый шум. Флинт метнулся прикрыть собой Малфоя от кулаков Фреда и Джорджа. Алисия кричала: «Да как ты смел такое сказать!», а Рон с воплем: «Ты заплатишь за это, Малфой!» — выхватил из кармана волшебную палочку и, просунув ее под руку Флинта, направил прямо в лицо Малфою.
Грейнджер благодарно улыбнулась Рону.
По стадиону разнеслось эхо от громкого хлопка, из другого конца палочки вырвался зеленый луч и ударил Рона в живот. Рон упал и покатился по траве.
— Рон, с тобой все хорошо? — бросилась к нему Гермиона.
Рон хотел ответить ей, открыл рот и… оглушительно рыгнул.
— Как…
— Обычно…
— Ничего не получилось…
— У нашего бедного малыша Ронни.
— Даже заступиться за друга, — закончили вместе они, уставившись на младшего брата прямым, немигающим взором.
— Да пошли вы! — только и ответил тот.
— Мистер Уизли! — воскликнула профессор Макгонагалл.
К ужасу гриффиндорцев, из его рта посыпались слизняки. А слизеринцы зашлись от смеха. Флинт согнулся пополам и рухнул бы на траву, если бы не метла. Малфой не устоял на ногах и хохотал на четвереньках, колотя кулаком по земле. Гриффиндорцы окружили Рона, извергавшего больших блестящих слизней. Зрелище было столь неприятно, что никто не решался помочь ему.
— Отведем его к Хагриду, это недалеко, — обратился Гарри к Гермионе.
Та храбро кивнула, друзья подхватили Рона под мышки и поставили на ноги.
— Что случилось, Гарри? Что случилось? Он заболел? Но ты ведь сможешь его вылечить, правда? — тараторил Колин, который сбежал с трибуны и сейчас приплясывал вокруг Гарри и Гермионы.
Рона в очередной раз вывернуло наизнанку, у него изо рта посыпалась новая порция слизняков.
— Ого! — восторженно воскликнул Колин и поднес камеру к глазам. — Гарри! Подержи его секундочку!
— Уйди с дороги, Колин! — рассердился Гарри.
Поддерживая Рона, они повели его со стадиона в сторону Запретного леса.
— Мы уже почти пришли, Рон, — подбодрила его Гермиона, заметив между деревьями домик лесничего. — Через пару минут будем на месте… тебе сразу станет легче…
Когда до дома осталось метров пять, дверь распахнулась. Но появился не хозяин: из дверей размашистым шагом вышел Златопуст Локонс, одетый на этот раз в сиреневую мантию.
— Опять он, — уже чуть ли не заплакала Джинни.
— Сюда, — шепнул Гарри, толкнув Рона за ближайший куст.
Гермиона не очень охотно последовала за ними.
— Это очень просто, надо только знать, что делать! — профессорским тоном объяснял Локоне Хагриду. — Если понадобится помощь, вы знаете, где меня найти! Я пришлю вам свою книгу. Странно, что у вас до сих пор ее нет. Подпишу сегодня вечером и пришлю. До свидания! — И Локонс зашагал в сторону замка.
Гарри дождался, пока он скрылся из виду, вывел Рона из-за кустов и поспешил к дверям. Все трое забарабанили в дверь. Хагрид тут же открыл — вид у него был явно недовольный. Но, увидев, кто на крыльце, он расцвел.
— Куда вы запропали! Заходите, заходите! Я уж подумал, это профессор Локонс вернулся...
Гарри и Гермиона втащили Рона в единственную комнату Хагрида, которая служила и спальней, и гостиной, и столовой. У одной стены стояла огромная кровать, в камине весело потрескивал огонь. Усадив Рона в кресло, Гарри принялся торопливо рассказывать Хагриду, что случилось с их другом, но великана эта история со слизняками, похоже, не обеспокоила.
— Лучше пусть лезут наружу, чем сидят внутри, — жизнерадостно заявил он, поставив перед Роном большой медный таз. — Давай, Рон, не стесняйся.
Рон склонился над тазом.
— Нам, наверное, остается только ждать, когда это прекратится само собой? — озабоченно спросила Гермиона.
— Именно, — согласился Лунатик.
— Это заклятие вообще непросто снять, а уж если сломана палочка…
Хагрид суетился вокруг, накрывая стол к чаю. Волкодав Клык подошел к Гарри, положил голову ему на колени и тут же обслюнявил всю мантию.
— А что хотел от тебя Локонс, а, Хагрид? — спросил Гарри, почесывая Клыка за ушами.
— Учил меня, как колодец от водорослей очистить, — проворчал Хагрид, убирая со стола полуощипанного петуха и ставя на его место чайник. — А то я без него не знаю. Болтал о привидении, накликающем смерть. Будто он его… э-э… откуда-то выгнал. Все небось врал, готов съесть чайник, да!
— И как, съел? — поинтересовался Джеймс.
Это было не похоже на Хагрида. Он никогда не говорил плохо о профессорах Хогвартса.
— Действительно, странно это всё.
Гарри взглянул на лесничего с удивлением, но промолчал. А вот Гермиона не смолчала и заявила, чуть повысив голос:
— Я думаю, ты несправедлив, Хагрид, профессор Дамблдор сам выбрал его на должность профессора защиты от темных искусств.
— Ой, Гермиона, не начинай, — у Рона сегодня явно было плохое настроение.
— А из кого выбирать-то? — ответил Хагрид, протягивая друзьям тарелку с ирисками из патоки. (Рон все страдал над тазом.) — Защиту… вишь ты… никто не хочет преподавать. Эта должность проклята, на ней больше года не держатся, да! Ладно, лучше скажите, — спросил Хагрид, кивнув в сторону Рона, — кого это он пытался заколдовать?
— Малфоя. Он обозвал Гермиону. Как-то очень грубо, потому что все просто рассвирепели.
— Гнусно обозвал, — прохрипел Рон, подняв голову от таза. На его побледневшем лице проступили капли пота. — Назвал ее грязнокровкой…
Почувствовав очередной приступ рвоты, Рон снова склонился над тазом. Хагрид побагровел от ярости.
— Ишь, гад! — проревел он, повернувшись к Гермионе.
— Я не знаю, что это значит, — тихо проговорила она. — Конечно, я понимаю, это ужасно грубо…
— Это самое подлое оскорбление. — Голова Рона снова высунулась над столом. — Грязнокровками называют тех, кто родился в семье маглов. У кого родители не волшебники. Среди волшебников есть такие, кто считает себя лучше всех. Например, Малфои. Они хвалятся, что у них в жилах течет самая чистая кровь. — Рон странно всхлипнул и плюнул в подставленную руку маленького слизняка.
Бросил его в таз и продолжал:
— Вообще-то почти для всех волшебников это ничего не значит. Какая разница — маг ты или магл! Взять хотя бы Невилла Долгопупса: уж куда чище кровь, а даже котел не может ровно установить.
— Котёл от крови не зависит, — сказал Том. — А что касается крови… Чем, по-вашему, волшебники отличаются от магглов? Обычные люди используют возможности мозга на десять процентов, волшебники — люди, способные от рождения задействовать мозг на полную катушку.
— А некоторые даже на сто пятьдесят, — сказал Рон, влюблённо смотря на Гермиону.
— В вашем случае, Уизли, максимум на пять, — презрительно глянул на парня Снейп.
Люциус только фыркнул.
— А наша Гермиона может все! Она знает… кучу, нет… все заклинания! — гордо воскликнул Хагрид.
Гермиона от такой похвалы зарделась, как маков цвет.
Настоящая Гермиона тоже покраснела.
— Бессовестно так называть людей, — сказал Рон, дрожащей рукой отирая со лба капельки пота. — Грязная кровь! Это про кровь-то! Да сейчас большинство волшебников полукровки. Если бы мы не женились на маглах, мы бы давно все вымерли.
— Это тоже правда.
Тут он рыгнул и снова скрылся под столом.
— Ты не виноват… эта… что хотел заколдовать его, Рон, — крикнул Хагрид, стараясь перекрыть глухой стук, с каким слизняки падали в таз.
— Даже лучше, что палочка не сработала. Поди заколдуй Драко, Люциус Малфой тут же… явится в школу. И тут уж жди беды!
— В кое-то веки он оказался прав.
Гарри хотел сказать, что худшей беды, чем слизни, не может быть. Но не смог открыть рот: челюсти были намертво склеены ириской Хагрида.
— Гарри, — Хагрид неожиданно повернулся к нему, как будто вспомнил о чем-то, — я тут чуть не обиделся. Ты ведь подписываешь фотографии. А мне-то не подписал? Я, думаешь, хуже всех?
Гарри возмутился и сумел-таки разлепить зубы.
— Никаких фотографий я не подписывал, — с жаром воскликнул он. — А если Локонс говорит…
Хагрид рассмеялся.
— Да шучу я.
— Крайне несмешно, — обиженно (с чего бы?) буркнул Гарри.
— Великан добродушно хлопнул Гарри по спине, отчего тот ткнулся лицом в стол. — Ну да, не подписывал. Я так и сказал Локонсу: на кой леший это Гарри, он и так знаменитей всех.
— И это тоже правда-матка.
— Вряд ли ему это понравилось, — потер Гарри ушибленный подбородок.
— Перекосился весь! — ответил Хагрид, и его глаза весело блеснули. — А тут я возьми и брякни, что вообще не читал его книг. Он вскочил и… э-э… ушел.
— Ууууу, я представляю, что там было, — улыбнулась во весь рот Лили-Луна.
Будешь ириску, Рон?
— Нет, спасибо. — Рон вынырнул из-за стола. — Лучше не рисковать.
По комнате послышались одобрительные смешки.
— Идемте посмотрим, что у меня растет, — позвал Хагрид, когда Гарри и Гермиона допили чай.
На маленьком участке за домом теснились огромные тыквы. Каждая была величиной с хороший валун.
— Знатные тыквы, да? — воскликнул Хагрид. — Это к Хэллоуину. Они… э-э… к тому времени еще раздуются…
— А чем ты их подкармливаешь? — спросил Гарри.
— Ну, сам понимаешь… э-э… я, да… помог им… — промямлил Хагрид, убедившись, что они за домом одни.
У стены Гарри заметил розовый зонт Хагрида. Очевидно, это не совсем простой зонт. Он был уверен, внутри безобидного на вид предмета скрыт обломок школьной волшебной палочки Хагрида. Хагрид не имел права прибегать к магии.
— По мелочи можно, — успокоила того Минерва.
Его исключили из Хогвартса на третьем курсе, но Гарри пока не удалось выяснить за что. Стоило заговорить об этом, Хагрид начинал кашлять с отсутствующим видом, как будто оглох, пока Гарри не менял тему.
— Скоро узнаем, — обнадёжил Поттер всех.
Волдеморт опустил глаза.
— Совесть замучила? — спросил Гарри
— Заклинание Раздувания, да? — В голосе Гермионы звучали укор и восхищение. — Ты отлично поработал над ними.
— Твоей сестренке тоже понравилось, — кивнул Хагрид в сторону Рона. — Видел ее вчера. — Хагрид покосился на Гарри и улыбнулся в бороду. — Она сказала, что… э-э… любуется окрестностями, а мне сдается, она… гм-гм… ожидала встретить кое-кого у меня.
— Я просто любовалась, — оправдываясь, воскликнула Джинни, прижимаясь к Гарри, пока никто не видит.
— И Хагрид подмигнул Гарри. — И она б не отказалась от подписанной…
— Перестань! — воскликнул Гарри.
Рон прыснул, и на грядку посыпались слизняки.
— Осторожнее! — рыкнул Хагрид и немедленно отволок Рона подальше от драгоценных тыкв.
Близилось время обеда. У Гарри весь день маковой росинки во рту не было (если, конечно, не считать ириски Хагрида), и ему хотелось скорей вернуться в школу. Друзья попрощались с Хагридом и пошли к замку. Рон изредка икал, но слизняки в нем, похоже, кончились — за всю дорогу он отрыгнул всего пару, да и то крошечных. Едва переступив порог холла, они услышали свои фамилии.
— Явились наконец-то, Поттер, Уизли. — К ним приближалась профессор МакГонагалл.
Вид у нее был весьма суровый.
— Вечером будете отрабатывать свои наказания.
— Ооо, — Гарри и Рон заинтригованно переглянулись, больше не проронив ни слова.
— А что мы будем делать, профессор? — спросил Рон, сдерживая отрыжку. — Вы, Уизли, будете чистить серебро в Зале почета под присмотром мистера Филча, — ответила профессор МакГонагалл. — И никакого волшебства, Уизли: будете работать руками.
Рон судорожно вздохнул. Завхоза Аргуса Филча ненавидели все до единого ученика Хогвартса.
— А вы, Поттер, будете помогать профессору Локонсу — поклонники завалили его письмами.
— О нет! — на эмоциях воскликнул Сириус.
— Только не это! Нельзя ли мне тоже чистить серебро в Зале почета? — В голосе Гарри звучало отчаяние.
— Конечно, нет. — Профессор МакГонагалл удивленно взметнула брови. — Профессор Локонс попросил, чтобы ему помогали именно вы. Ровно в восемь, и не опаздывать!
— Я знала, что вы Поттер, всю жизнь работали руками, и для вас это сравнительно лёгкое наказание.
Гарри удивленно посмотрел на неё. Откуда?..
Настроение было испорчено. Гарри и Рон вошли в Большой зал понурившись, Гермиона следовала за ними, на ее лице ясно читалось: «Не надо было нарушать школьные правила!»
— О Боже! — Воскликнули близнецы Уизли.
Даже пирог с почками показался сегодня Гарри не таким вкусным. Он был уверен: его наказание тяжелее. Рон с этим не соглашался.
— Как обычно и бывает, — подал голос Уран.
— Филч продержит меня всю ночь, — сокрушался он. — И никакого волшебства! Да в этом зале сотни три кубков! А я совсем не умею работать руками, как маглы!
— Я бы с радостью поменялся с тобой, — несчастным голосом произнес Гарри. — Я у Дурслей напрактиковался.
— И я про это, я уже на первом курсе поняла, что из вас получится первоклассный аврор.
Гарри с удивлением посмотрел на своего декана.
— Поттеры всегда были либо артефакторами, как ваш дед и прадед, либо боевыми магами, как ваши двоюродная бабка и тётя по отцу. Для артефакторики у вас слишком мало усидчивости, профессор Снейп со мной согласится. Вы уже на первом курсе проявили таланты, необходимые для аврора или боевого мага: смелость, воля к победе, личная сила. Вы очень сильный маг, логическое мышление, сообразительность, способность принимать решение и брать на себя ответственность в критических ситуациях...
Отвечать на письма поклонников Локонса… Просто кошмар!
— Естественно, вам был неприятен этот клоун.
— Да он многим неприятен! — дернувшись с места, чуть ли не выкрикнул младший Уизли.
Субботний день растаял быстро. Не успел Гарри оглянуться, как часы уже показывали без пяти восемь. Едва переставляя ноги, он брел по коридору второго этажа к кабинету Локонса. Перед дверью на мгновение замер, сжал зубы и решительно постучал. Дверь тут же распахнулась. Локонс при виде своего помощника широко улыбнулся.
— А-а, вот и наш нарушитель! — воскликнул он. — Заходи, Гарри, заходи.
Кабинет был освещен множеством свечей. Стены сплошь увешаны фотографиями Локонса, так что самих стен за ними не видно. На столе высоченная стопка конвертов.
— Будешь писать адреса! — торжественно произнес Локоне, не сомневаясь, что это доставит Гарри огромное удовольствие. — Та-ак, вот письмо Глэдис Гаджен, дай ей бог здоровья, одна из самых преданных моих поклонниц.
Минуты ползли не быстрее улиток.
— Помянем, — как знатный нарушитель правил, посочувствовал отцу Джеймс.
Гарри не слушал Локонса и только время от времени произносил: «м-м-м», «точно!» «да». Кое-что, однако, достигало его сознания: избитые фразы, вроде «Слава — неверная подруга, Гарри» или «Знаменитость складывается из поступков, которые эта знаменитость совершает». Свечи становились короче, мигали, отблески пламени плясали на бесчисленных изображениях Локонса. Гарри перевернул уже, наверное, тысячный конверт, на тысяча первом принялся выводить адрес какой-то Вероники Сметли.
«Конца-краю не видно! — подумал Гарри. — Сил больше нет сидеть тут…»
И в этот миг он вдруг что-то услыхал. Какой-то звук, непохожий на потрескивание догорающих свечей и разглагольствования Локонса о поклонницах. Это был голос, от которого перехватило дыхание, кровь стыла в жилах, голос, который сочился ледяным ядом.
— Иди… иди ко мне… дай мне схватить тебя… разорвать… у бить…
— Это что ещё? — спросил Джеймс.
— В этот день я впервые открыла комнату и выпустила его... — прошептала Джинни.
— Всё хорошо, всё хорошо, — Гарри успокаивающее гладил девушку по плечу.
Гарри вскочил, и улица, на которой жила Вероника Сметли, скрылась под огромным фиолетовым пятном.
— Что-что? — громко воскликнул он.
— То, что ты слышишь, мой мальчик, — ответил Локонс. — Целых полгода без перерыва на первом месте в списке бестселлеров! Такого еще не бывало!
— Я не об этом, — лихорадочно замотал головой Гарри. — Голос!
— Голос? — озадаченно переспросил Локоне. — Какой голос?
— Голос, который сказал… вы ничего не слышали?
Локонс изумленно уставился на Гарри.
— О чем ты, Гарри? Может, ты задремал? Посмотрим, который час! Ого! Мы просидели здесь почти четыре часа! Кто бы мог подумать! Время пролетело как один миг!
— Крайне не согласен.
Гарри молчал. Он силился снова услышать голос, но слышал только слова Локонса: вряд ли Гарри когда еще выпадет такое счастье — вместо наказания провести четыре часа с самим Златопустом Локонсом. Гарри ушел к себе потрясенный.
— И вам не пришло в голову сказать об этом кому-то кроме Локонса? — Макгонагалл с удивлением посмотрела на своего ученика поверх очков.
В этот поздний час Общая гостиная Гриффиндора была почти пуста. Гарри поднялся прямо в спальню. Рон еще не вернулся. Гарри натянул пижаму, залез в постель и принялся терпеливо ждать. Прошло полчаса, и наконец Рон ввалился в комнату, поддерживая правую руку левой. В нос Гарри ударил сильный запах средства для чистки серебра.
— Руку свело, — простонал он, падая на кровать. — Он заставил меня четырнадцать раз натирать Кубок по квиддичу! А когда я чистил Кубок «За особые заслуги перед школой», из меня снова полезли слизняки, и я целую вечность оттирал потом с него слизь… А как у тебя с Локонсом?
Понизив голос, чтобы не разбудить Невилла, Дина и Симуса, Гарри сел в постели и рассказал Рону о голосе.
— И Локонс сказал, что ничего не слышал? — спросил Рон.
Гарри в лунном свете увидел, как его друг нахмурился. — Думаешь, он соврал? Но я не понимаю… ведь даже невидимки открывают двери!
— Походу, он действительно не слышал, — сказал Том.
— Да, конечно, — ответил Гарри, опускаясь на подушку. — Я тоже ничего не понимаю.
— Глава закончилась, — оповестил всех Сириус.
= Часть 31 глава 8 Юбилей смерти =
Северус тяжело вздохнул и взял книгу.
— Глава восьмая, Юбилей смерти.
— Кому придет в голову такое праздновать? — воскликнул Джеймс-Сириус.
— Привидению, — повернулся лицом к сыну Гарри.
Пришел октябрь, холод и сырость затопили окрестности, пробрались в замок.
— Интересная метафора, — сказал Том.
Мадам Помфри была теперь постоянно занята — вся школа кашляла и чихала. Ее «Бодроперцовое зелье» действовало моментально, и все было бы хорошо, если бы не побочное действие: у тех, кто принял настойку, часа три из ушей валил дым.
— У сильного средства и побочное действие сильное.
Джинни Уизли ходила вялая, осунувшаяся. Перси отвел ее в больничный отсек и заставил выпить это снадобье.
— Оно мне мало помогло, — поморщилась от малоприятных воспоминаний Джинни.
Теперь, когда он глядел на дым, струящийся сквозь копну ее огненно-рыжих волос, ему казалось, что бедняжка Джинни горит.
Прыснула от смеха даже сама Джинни.
Тяжелые капли дождя стучали по окнам замка неделю без перерыва. Озеро вышло из берегов, клумбы превратились в грязное месиво, а тыквы Хагрида раздулись до размеров кареты. Но все это нисколько не остудило энтузиазм Оливера Вуда.
— И почему я не удивлен, — протянул один из близнецов.
Тренировки продолжались. Именно поэтому в субботний вечер незадолго до Хэллоуина Гарри возвращался к себе в башню промокший до нитки — в такое ненастье добрый хозяин собаку из дома не выгонит. Тренировка не принесла большой радости, и дело было не только в скверной погоде. Фред и Джордж ухитрились подглядеть за тренировкой слизеринцев и своими глазами убедились, что такое эти новые «Нимбусы-2001». Соперники носились над полем, как реактивные самолеты, — так что невозможно было даже различить игроков.
— Где вы видели, как летают реактивные самолеты? — удивленно спросила их Гермиона.
— У нас тут истребительный полк стоит, — вклинился в разговор Том, — Хотя, вряд ли они сумеют к ним так близко подойти.
Идя по пустому коридору, Гарри заметил, что не только его одного одолевают невеселые мысли. Почти Безголовый Ник, привидение башни Гриффиндора, уставившись в окно бессмысленным взглядом, бормотал себе под нос:
— Не удовлетворяю их требованиям… какой-то сантиметр, если уж на то пошло…
— Ааааа, — усмехнулся Гарри, — кажись, я знаю, о чём будет эта глава.
— И ставлю пять сиклей, что она при этом ещё будет и крайне скучной, — поддержал друга Рон.
— Привет, Ник, — окликнул его Гарри.
— Привет, привет. — Ник, вздрогнув, отвернулся от окна.
— Он опять… — осунувшись, вздохнул Джеймс.
На нем была старинная шляпа с пером, из-под которой на плечи падали крупные локоны, и кафтан с широким плоеным воротником. Благодаря этому воротнику было незаметно, что голова его почти совсем отрублена. Он был полупрозрачен, как облако дыма. Гарри отчетливо видел сквозь него темное небо за окном и льющиеся по стеклу потоки дождя.
— У тебя озабоченный вид, юный Поттер, — сказал Ник, сворачивая прозрачный лист бумаги и пряча его в карман.
— У тебя тоже, — ответил Гарри.
— А-а, ничего особенного. — Ник изящно взмахнул рукой. — Я и не жаждал туда вступать… Просто подумал, подам заявление. Но, оказалось, я «не удовлетворяю их требованиям»…
— Прошлые пятьдесят попыток его в этом, видимо, не убедили, — вздохнула Макгонагалл.
— Истинный гриффиндорец: никогда не сдается, насколько бы не была проигрышной или безвыходной ситуация!
— Да, Блэк, «истинные гриффиндорцы» всегда отличались крайней тупизной и толстолобием, смешанными с невыносимым геройством и отсутствием хоть каких-либо начальных зародышных понятий о таком слове, как дисциплина, — едко произнес Снейп.
— Молчал бы ты, слизень изворотливый. То с одними, то с другими, если выгодно иль должён.
Ник силился изобразить безразличие, но все-таки не смог скрыть обиды.
— Сорок пять ударов тупым топором по шее!
Уизли поморщилась. Неприятное зрелище. Крайне неприятное. Такое неприятное, что даже слышать противно.
— достал он из кармана письмо. — Разве этого мало, чтобы принять меня в Клуб обезглавленных охотников?
— M-м, да, — ответил Гарри, чувствуя, что Ник явно ожидает от него участия.
— Что я хочу сказать, — продолжал Ник. — Я больше всех желал, чтобы все прошло как по маслу и голова отделилась от тулова как положено. Ведь было бы не так больно. И я не оказался бы впоследствии в столь двусмысленном положении. Однако… Почти Безголовый Ник встряхнул прозрачный лист бумаги и начал читать звенящим от негодования голосом:
— «Мы принимаем в Клуб охотников только тех привидений, чьи головы полностью отсечены от тела. Без этого условия нельзя участвовать в таких мероприятиях, как скачки на коне с жонглированием головой или игра в поло отрубленными головами. С величайшим сожалением должен сообщить Вам, что Вы не удовлетворяете нашим требованиям. С наилучшими пожеланиями, сэр Патрик Делэйни-Подмор». И, тяжело вздохнув, Почти Безголовый Ник сунул письмо в карман.
— Фактически он прав, — не мог не согласиться Том.
— Моя голова, Гарри, держится всего на лоскутке кожи и нескольких жилах! — воскликнул он. — Все скажут, что она отрублена, но нет, для сэра Патрика, обезглавленного по всем правилам, этого недостаточно. — Почти Безголовый Ник несколько раз глубоко вздохнул и уже спокойнее продолжил: — А что тебя огорчило, мой юный друг? Не мог бы я чем-нибудь помочь?
— Нет, спасибо. — Гарри покачал головой. — Если ты, конечно, не знаешь, где бесплатно достать семь метел «Нимбус-2001» для матча со слизе…
— Украсть у слизеринцев, — предложил Том.
Конец предложения заглушило пронзительное мяуканье. Гарри посмотрел под ноги и встретился взглядом с двумя желтыми, как горящие лампы, глазами. Глаза принадлежали Миссис Норрис,
— Оооо, плохо дело, — качнул головой Сохатый.
тощей серой кошке — верной помощнице завхоза Аргуса Филча в его бесконечной борьбе со школьниками.
— Уходи-ка отсюда поскорее, Гарри, — посоветовал Ник — Филч сейчас в самом дурном расположении духа. Он простужен, вдобавок, кто-то из третьекурсников нечаянно забрызгал лягушачьими мозгами весь потолок в подземелье номер пять, и он весь день наводил там порядок. Если он увидит, сколько с тебя натекло грязи…
— То всем нам будет огромн…ая попа, — успел исправиться младший Джеймс.
— Да, верно, — согласился Гарри и попятился назад под осуждающим взглядом Миссис Норрис.
К сожалению, он не успел убежать.
Мародёры и близнецы Уизли могли только посочувствовать.
Между Филчем и его кошкой существовала странная связь — стоит Миссис Норрис увидеть проказу, Филч тут как тут в мгновение ока.
— Это называется фамильяр.
Вот и сейчас он выскочил из-за гобелена, то и дело чихая, готовый немедленно учинить расправу. Глаза метали громы и молнии, побагровевший нос распух, голова обмотана клетчатым шерстяным шарфом.
— Грязь! — завопил Филч, лязгнув зубами.
— Невероятно! — Передернул Джордж. — А я думал, что это чистота. Или навоз.
— Вам это свойственно, Уизли, — послышался всё тот же едкий саркастический голос.
Глаза выкатились из орбит, а палец грозно указывал на лужу, натекшую со спортивной формы Гарри.
— По всему замку грязь! Нет, с меня довольно! Идите за мной, Поттер!
— Нашёл козла отпущения, — вздохнул Сириус.
Гарри мрачно помахал рукой Почти Безголовому Нику и пошел за Филчем вниз. Грязных следов стало вдвое больше. Гарри никогда раньше не был в кабинете Филча,
— Да ты что! — Только и воскликнул Джеймс.
— Сохатый, тебе надо провериться, точно ли он твой сын. Слишком уж много от Лили, — пошутил Лунатик.
— Точно, спасибо Римус. Да шучу я, Лили. Я более, чем верю! — в примирительном жесте поднял руки парень.
школьники старались обходить его стороной. Комната без окон была душной и мрачной — ее освещала керосиновая лампа, свисавшая с низкого потолка. Вдоль двух стен стояли шкафы с ящиками для документов, на каждом наклеены по алфавиту фамилии провинившихся учеников, внутри ящиков — записи о наложенных наказаниях. Для Фреда и Джорджа Уизли отведен отдельный ящик.
— Мы такие! — гордо выпятили грудь близнецы.
Бродяга только хмыкнул.
На дальней стене висели начищенные до блеска цепи с кандалами. Ни для кого не секрет, что Филч все время уговаривает Дамблдора ввести в действие Указ о подвешивании к потолку за лодыжки проштрафившихся учеников.
— Пока Дамблдор директор, этому никогда не бывать! — яростно сказала МакГонагалл.
Филч выдернул перо из чернильницы и начал шелестеть бумагами в поисках чистого пергамента.
— Навоз… шипящие сопли дракона… лягушачьи мозги… крысиные кишки… — яростно бормотал он. — Хватит с меня всего этого… Нужно примерно наказать кого-то, чтобы другим было неповадно… Где же бланк… Ага…
Он вытащил из ящика стола свиток пергамента, развернул его и обмакнул длинное черное перо в чернильницу.
— Имя — Гарри Поттер. Проступок — …
— Я совсем немного принес грязи! — оправдывался Гарри.
— Это для тебя немного, а для меня целый час тяжкого труда! — кричал Филч.
— А эльфы в замке на что? — поинтересовалась Нарцисса.
— Это его собственный вид садомазохизма, — ответила Макгонагалл.
— Хэх, а потом еще жалуется.
— Это как? — спросил Том.
— Садизм — по отношению к ученикам, мазохизм - по отношению к себе.
На кончике его распухшего носа затряслась малоприятная капля.
— Мерзость, — скривившись, вымолвила Лили-Луна.
— Итак, проступок — загрязнение замка. Рекомендуемое наказание…
Вытирая мокрый нос, Филч злобно покосился на Гарри. Тот, затаив дыхание, ждал приговора. Филч уже занес перо над пергаментом, как вдруг наверху что-то грохнуло, потолок затрясся, а лампа звякнула и закачалась.
— Пивз! — заорал Филч, отшвырнув перо в приступе ярости. — На сей раз я до тебя доберусь, честное слово, доберусь!
Филч забыл про Гарри
— Это очень хорошо, даже более чем, — облегченно выдохнула Лили.
и, тяжело топая, выбежал из кабинета. Следом за ним поскакала и Миссис Норрис. Пивз был школьный полтергейст, вечно ухмыляющаяся летающая угроза. Цель его жизни — устраивать хаос и чинить людям мелкие неприятности. Гарри, мягко говоря, его недолюбливал,
— Да все его недолюбливают, — хмыкнул сын Люциуса.
но сейчас был ему благодарен — так удачно выбрать время для очередной проделки! Похоже, на этот раз он разбил что-то очень большое. Есть надежда, что Гарри удастся избежать наказания. Но все же Филча надо дождаться.
— Зачем? — воскликнула Лили-Луна.
— Нет-нет, наоборот правильно, — поправил ее Римус, — если он уберётся прочь, то этим он сделает только хуже. А так есть шанс, что его пощадят.
— С Филчем это маловероятно, — фыркнул Блэк.
Гарри сел в побитое молью кресло. На столе, кроме бланка, который Филч начал заполнять, лежал только большой блестящий лиловый конверт с серебряной надписью. Бросив быстрый взгляд на дверь, Гарри взял конверт и прочитал: «СКОРОМАГИЯ. Заочный курс колдовства для начинающих».
— Развод для сквибов, — вздохнула Макгонагалл.
— А кто такие сквибы? — задал вопрос Альбус.
— Слабые маги, но чаще магглы, родившиеся в семьях волшебников: маглорожденные наоборот.
Гарри, подстегиваемый любопытством, открыл конверт и вытащил лист пергамента, исписанный витиеватыми серебряными буквами.
— Гарри-Гарри, — покачав головой, цокнула Лили.
Поттер замялся.
Трудно идти в ногу с современной магией? Стесняетесь, что не знаете самых простых заклинаний? Терпите насмешки из-за неумелого обращения с волшебной палочкой? Эти проблемы можно решить! Скоромагия — абсолютно новый, очень простой, стопроцентно надежный курс колдовства, дающий молниеносные результаты.
— Текст типичного развода, — презрительно фыркнул Северус. — Минерва, как вернемся, надо будет выяснить, кто подсунул Аргусу эту брошюру.
Сотни волшебников и волшебниц улучшили свою жизнь, овладев методом скоромагии! Мадам 3. Крапивине из Топшэма пишет: «Я просто не могла запомнить заклинания, а над моими зельями смеялась вся семья!
— Одно дело — трудно запомнить, другое дело — вообще не уметь колдовать. Это совершенно разные и даже непересекающиеся вещи, — едко прокомментировала Гермиона.
Теперь, когда я прошла курс скоромагии, я самый желанный гость на вечеринках. А друзья умоляют дать им рецепт моего игристого настоя!»
— Чушь собачья, — перебил Снейп сам себя. — А вот это тебе будет интересно, Минерва.
А вот что говорит маг Д.Дж. Шилоу из Дидсбери: «Жена смеялась над моими слабыми заклинаниями, но всего через месяц занятий по методу скоромагии мне удалось превратить ее в яка! Большое спасибо тебе, скоромагия!»
— Вы намекаете, что мне надо так же поступить с вами, профессор Снейп?
Любознательный Гарри перелистал другие бумаги, лежавшие в конверте. Интересно, зачем Филчу нужна скоромагия? Не значит ли это, что Филч никакой не волшебник? Читая первый урок «Как держать волшебную палочку (несколько полезных советов)»,
— Просто берёшь и держишь. Ничего сложного, — неприязненно фыркнув, посмотрел в окно младший Джеймс.
Гарри услыхал за дверью шаги. Поспешно сунул бумаги в конверт, едва успел бросить его на стол, как дверь отворилась и в комнату с победоносным видом вошел Филч.
— Этот тающий шкаф был исключительно ценным образчиком старинной мебели! — радостно потирая руки, говорил он, обращаясь к Миссис Норрис. — На этот уж раз мы прищучим Пивза, моя дорогая, как пить дать прищучим.
Взгляд Филча упал на Гарри и тут же метнулся к конверту на столе. Гарри задним умом сообразил, что конверт теперь лежит чуть не в полуметре от того места, где был раньше.
— Будто он помнит! — воскликнула Джинни.
— Джин, если он этого стесняется или боится, что об этом узнают, то он более, чем помнит. И заметит это обязательно, — обратился к ней Джордж.
Бледное лицо Филча залилось густой краской.
— Я же говорил, — чуть вытянул вперёд указательный палец тот.
Гарри весь сжался — сейчас на него обрушится яростный вал, сравнимый разве что с цунами. Школьный завхоз бросился к столу, схватил конверт и сунул его в ящик.
— Ты… ты… прочитал? — выдавил из себя Филч.
— Нет, — без запинки солгал Гарри.
Узловатые руки Филча вцепились друг в друга.
— Конечно, ты не станешь читать мою личную почту… Не то чтобы это моя почта… это моего друга… Но как бы там ни было…
— Как запереживал, — подметил Сириус.
Гарри с тревогой наблюдал за Филчем. Он никогда не видел его в таком состоянии: глаза выкатились на лоб, правую щеку дергает нервный тик, обмотанный вокруг головы шарф довершает впечатление, что завхоз внезапно потерял рассудок.
— Ладно… иди… и никому ни слова. Не то… Но может, ты не успел… Ступай, мне надо составить докладную насчет Пивза… Ну иди же…
— Повезло.
— Пронесло, — поправил его второй близнец.
Гарри, не веря в удачу, пулей вылетел из кабинета и помчался наверх. Вряд ли кому до сего дня удавалось выйти из кабинета Филча, избежав наказания. Это был, можно сказать, школьный рекорд!
— Да, это действительно рекорд, — согласился Сириус. — Уйти из кабинета Филча безнаказанным!
— Гарри! Гарри! Получилось? — Из двери, мимо которой пробегал Гарри, выплыл Почти Безголовый Ник.
— Причём здесь он? — удивился Скорпиус.
Гарри остановился, заглянул в комнату и увидел печальные остатки огромного черно-золотого шкафа, который, надо думать, упал с большой высоты.
— Я уговорил Пивза сбросить его над кабинетом Филча, — радостно сообщил Ник. — Подумал, вдруг это его отвлечет…
— Ник, Мерлин, спасибо тебе! — чуть ли не взвыл, задрав голову вверх, Джеймс.
— Секрет успеха найден, — прокомментировал Том.
— Так это ты? — благодарно переспросил Гарри.
— Получилось! На меня даже не наложено взыскание. Спасибо тебе, Ник!
Они вместе двинулись по коридору. Гарри заметил, что Ник все еще мнет в руках то злополучное письмо.
— Как ты думаешь, я могу чем-нибудь помочь тебе с этим Клубом обезглавленных охотников? — желая ответить услугой на услугу, спросил Гарри.
На повороте Почти Безголовый Ник остановился, и Гарри прошел сквозь него. Ах! Это было не очень приятное ощущение, словно окатило ледяным душем.
В комнате послышались одобрительные слова.
— А ведь ты и правда мог бы кое-что для меня сделать! — взволнованно воскликнул Ник. — Гарри… Нет, наверное, я прошу слишком многого… ты откажешься…
— Говори прямо! — потребовал Гарри.
— Видишь ли, в этот Хэллоуин я буду праздновать пятисотлетие со дня смерти, — сообщил Почти Безголовый Ник, приосанившись.
— Таак... — Протянула Лили. — И к чему это?
— О-о… — неуверенно протянул Гарри, не зная, радоваться этому или огорчаться. — В самом деле?
— Я устраиваю прием в подземелье, в одном из больших подвалов, — начал Ник. — Съедутся мои друзья со всей Британии. Ты окажешь мне великую честь, если тоже придешь на праздник. Разумеется, я буду счастлив видеть на приеме и твоих друзей — мастера Уизли и мисс Грейнджер. Но вы, наверное, предпочтете школьный банкет по случаю Хэллоуина?
— Сомнительное предложение, — поджала губы Нарцисса.
— Там было не так уж и плохо, — вспомнила Гермиона.
Лица Гарри и Рона очень хорошо, коротко и ясно передавали насколько там было «неплохо».
Ник вопросительно посмотрел на Гарри.
— Нет, почему же, — не задумываясь, принял решение Гарри.— Я обязательно приду.
— Долг платежом красен? — спросил Сириус, обратившись к крестнику.
Тот коротко кивнул головой.
— О, мой дорогой мальчик! — восторженно вскричал Ник. — Гарри Поттер на моем юбилее смерти! — Ник вдруг замялся. — А ты не мог бы сказать сэру Патрику, как бы случайно, какой у меня бывает устрашающий вид?
Некоторые взрослые волшебники (в основном, учителя Хогвартса) незаметно усмехнулись.
— Ко… конечно, — не сразу нашелся Гарри. Почти Безголовый Ник просиял.
Переодевшись наконец в чистую, сухую одежду, Гарри присоединился к друзьям в Общей гостиной.
— Прием по случаю юбилея смерти? — с интересом переспросила Гермиона. — На что хочешь спорим, очень мало живых людей могут похвастаться, что были на таком приеме. Наверное, будет потрясающе!
— Это вот да, — согласился Уран. — Том, на скольких мы с тобой были?
— На двух-трёх, если не ошибаюсь, — повернул тот голову к товарищу.
— И придет же в голову отмечать годовщину собственной смерти! — неодобрительно покачал головой Рон.
Он делал домашнее задание по зельеварению, а это всегда действовало на него удручающе.
— Не на тебя одного, — издал краткий смешок Лунатик.
— По-моему, тоска будет смертная…
— Так призраки же!
За окном, по аспидно-черным стеклам хлестал дождь, но в комнате было светло и уютно. В камине пылал яркий огонь. Сидящие в мягких креслах школьники читали, разговаривали, делали уроки. Фред с Джорджем ставили опыт: что будет, если скормить саламандре бенгальский огонь доктора Фейерверкуса.
— Ничего хорошего, — сухо сказала Макгонагалл.
В кабинете ухода за волшебными существами Фред «освободил из заточения» ярко-оранжевую ящерицу, и сейчас она дымилась на столе, окруженном кучкой любопытных. Гарри уже собирался рассказать Рону с Гермионой о Филче и пособии по «Скоромагии», но саламандра вдруг взмыла вверх и бешено закружилась по комнате, громко треща и разбрасывая искры. Изо рта у нее посыпались оранжевые звезды, раздался легкий взрыв, и саламандра, охваченная пламенем, исчезла.
— Классно было! — с энтузиазмом воскликнули те.
Но, к сожалению, судя по всему, очень малая часть людей, пребывающих в комнате, разделяло их веселье.
Перси до хрипоты кричал на близнецов,
— Годы идут, а ничего не меняется, — рассудительно издала Джинни.
— Ты сейчас сказала это так, словно нам не по четырнадцать-семнадцать лет, а все семьдесят, — повернулся к ней Фред.
Та только, подняв бровь, усмехнулась.
так что Гарри и думать забыл про Филча и про то, что было в лиловом конверте. В канун Хэллоуина Гарри начал жалеть о поспешно данном обещании пойти на прием к Почти Безголовому Нику. Вся школа предвкушала банкет в честь праздника Хэллоуина. Большой зал был по традиции украшен живыми летучими мышами и фонарями, сделанными из огромных тыкв Хагрида — внутри каждой тыквы могло поместиться три человека! Ходили слухи, что Дамблдор пригласил на праздник труппу танцующих скелетов.
— Обещание есть обещание, — непреклонно заявила Гермиона. — Ты дал слово Нику пойти на его юбилей.
— Надо было сначала всё обдумать, а потом ляпать, — вздохнул Гарри.
Ровно в семь часов вечера Гарри, Рон и Гермиона прошли мимо Большого зала, где призывно сияли свечи и на столах поблескивали золотые блюда. Друзья победили соблазн и направились к лестнице, спускающейся в подвалы. Вошли в коридор, который вел в большой подземный зал, в тот самый, где устраивал свой прием Ник. Коридор освещался свечами, отчего он делался еще мрачнее. Длинные, тонкие, черные свечи горели ярко-синим огнем, и в их призрачном свете трое друзей сами стали похожи на привидения. С каждым шагом в коридоре становилось все холоднее. Гарри поежился и плотнее закутался в мантию. Вдруг их ушей коснулся оглушительный звук, как если бы тысячи ногтей одновременно заскребли по гигантской школьной доске.
— Боже, — поёжилась мисс Поттер.
— Это что, музыка? — в ужасе прошептал Рон.
Друзья свернули за угол и увидели Почти Безголового Ника, окутанного черным бархатом. Он парил у входа в зал, приветствуя подходивших гостей.
— Добро пожаловать, дорогие друзья, — траурным тоном произнес Ник. — Добро пожаловать! Я так рад, что вы оказали мне честь своим приходом.
— У призраков свои приколы, — подметил Римус.
Он снял украшенную пером шляпу и с низким поклоном пригласил их внутрь. Глазам их представилось невероятное зрелище. Подземный зал был полон сотнями призраков. Жемчужно-белые прозрачные пары вальсировали на танцплощадке под душераздирающий звук тридцати музыкальных пил. Играли на них музыканты в черном бархате, стоявшие на сцене. Под потолком висел гигантский канделябр, и тысяча свечей заливала зал полуночно-синим светом. В зале было холодно, как в морозильнике, — изо ртов друзей валил густой пар.
— Прогуляемся по залу? — предложил Гарри, надеясь хоть как-то согреться.
— Смотри осторожнее, не хватало только пройти через кого-нибудь из гостей,
— Это было бы неловко, — сказала Гермиона.
— нервно заметил Рон, и все трое, внимательно озираясь по сторонам, устремились вперед по краю танцевальной площадки. Прошли мимо группы мрачных монахинь, мимо оборванного человека в цепях, мимо Толстого Проповедника — веселого призрака Пуффендуя, мимо рыцаря, у которого во лбу торчала стрела. Гарри, не удивляясь, отметил про себя, что призраки обходят стороной Кровавого Барона — призрака подземелья Слизерина. Это был худой, с выпученными глазами старик, укутанный в мантию, по которой серебристо переливались кровавые пятна.
— Пожалуйста! — прошептала Гермиона, замирая на месте. — Разворачивайтесь назад, и побыстрее. Я совершенно не хочу беседовать сейчас с Плаксой Миртл…
— С кем, с кем? — спросил Гарри, когда они развернулись и пошли в обратном направлении.
— Как же хорошо нам было до того, как мы её узнали, — печально вздохнул Поттер.
— Особенно до того, как узнали причину и как произошла сама ее смерти, — не менее уныло подтвердил Уизли.
— Это привидение из туалета девочек на втором этаже, — ответила Гермиона.
— Всегда было интересно, откуда она там взялась, — задумалась Лили.
— Плакса Миртл, уродка Миртл... что-то знакомое... — пытался вспомнить Темный Лорд.
Гарри с Роном посмотрели на него взглядом «издеваешься»?
— Привидение из туалета? — переспросил Гарри.
— Да, — кивнула Гермиона. — Туалет вот уже год не работает, потому что Миртл постоянно рыдает и затапливает помещение. Лично я туда захожу только в случае крайней нужды. Войдешь в кабинку по своей надобности, а там Миртл увидит тебя и начинает рыдать…
— Смотрите, банкетный стол! — перебил ее Рон.
У противоположной стены действительно стоял длинный стол, тоже затянутый черным бархатом.
— Ничего съедобного там нет.
Троица, успевшая изрядно проголодаться, глотая слюнки, прибавила шагу.
— Смыла нет, — шепнул на ухо другу Поттер.
Тот согласно кивнул.
Их обоняния коснулся тошнотворный запах, минута, другая — и они увидели само угощение и остановились как вкопанные. На красивых серебряных блюдах вытянулись большие протухшие рыбы, на подносах громоздились обгоревшие дочерна кексы, на большой тарелке покоился начиненный потрохами бараний рубец, кишевший жирными белыми червями, по соседству — огромный кусок сыра, весь в пушистой зеленой плесени. В центре стола — гигантский праздничный пирог в форме могильной плиты, на нем черными сахарными буквами выведено: «Сэр Николас де Мимси-Дельфингтон. Умер 31 октября 1492 года».
— А чего вы хотели? — Усмехнулся Реддл, — Юбилей смерти!
Гарри, как зачарованный, следил за внушительных размеров призраком. Тот подошел к столу, нагнулся и двинулся вперед, проходя сквозь стол с таким расчетом, чтоб на какое-то мгновение в его широко раскрытый рот попал протухший лосось.
— Вы чувствуете вкус пищи, если проходите сквозь неё? — спросил его Гарри.
— Почти, — грустно ответил призрак и вальяжной походкой удалился.
— Думаю, они специально дали еде протухнуть, чтобы запах и вкус были сильнее, — уверенно заявила Гермиона, зажала руками нос и наклонилась, чтобы внимательнее изучить полуразложившийся бараний рубец.
— Что там изучать? — спросил Фред.
— Давайте уйдем отсюда, меня тошнит, — сказал побледневший Рон.
Не успели они отвернуться от стола, как из-под него внезапно вылетел маленький человечек и завис перед ними в воздухе.
— Я, кажется, догадываюсь, кто это может быть, — проговорил вслух Бродяга.
— Привет, Пивз, — осторожно сказал Гарри.
Мужчина кивнул головой а-ля «я так и говорил».
В отличие от призраков, полтергейст не был ни бледным, ни прозрачным. Он был в бумажном ярко-оранжевом колпаке и вращающейся на шее бабочке. На уродливом лице сияла широкая ухмылка.
— Правильно, он же не призрак.
— Орешки? — предложил он, протягивая им миску, наполненную прогорклым арахисом.
— Нет, спасибо, — покачала головой Гермиона.
— Слышал, как ты говорила о бедной Миртл.
— О нет, — горько вздохнул Джеймс-младший, — только не это.
Он хорошо знал, каким жестоким порою может быть Пивз, и как сильно ранима Миртл.
— В глазах полтергейста заплясали не предвещающие ничего доброго огоньки. — Ты очень грубо говорила о бедной Миртл. — Он глубоко вдохнул и проревел: — Эй, Миртл!
— Не надо, Пивз, не говори ей, что я о ней сказала, она очень расстроится, — отчаянно зашептала Гермиона.
— Не поможет, — покачал головой один из близнецов.
— Я не это хотела сказать, я вовсе не против… э-э, привет, Миртл!
К ним подплыло толстенькое привидение-коротышка. Лицо девочки наполовину скрывали длинные растрепанные волосы и толстые очки, переливающиеся всеми цветами радуги.
— О, вспомнил! Это ж я её убил! — неожиданно выдал Волдеморт.
— И почему я не удивлена? — сказала Лили.
— Точнее, я её не убивал, она оказалась не в том месте и не в то время, впрочем, как и ты, Эванс.
— Я Поттер!
— Какая разница? Я тебя всё равно убил, и здесь ты только из-за проклятья.
— Что значит не в том месте и не в то время?! Ты вообразил, что я позволю тебе убить моего сына?
Волдеморт только плечами пожал.
— Родила бы ещё, от того же Северуса, раз так хочется, одним ребенком больше, одним меньше, не велика потеря...
— Да я тебя!..
Женщина накинулась на Тёмного Лорда. Сириус и Джеймс еле смогли её оттащить.
— Я убью тебя, грязнокровка! Круцио!
Том блокировал заклинание. Он подошел, взял Тёмного Лорда за воротник мантии и отсадил на дальнюю кровать.
— Вы забыли заклинание, мой Лорд? Вы её сразу убить собирались, а не пытать,— обеспокоенно спросил Люциус.
— Нет, я её не собирался убивать, — ответил Лорд, пытаясь залечить расцарапанное лицо.
— Продолжайте, Северус.
Такого горестного выражения Гарри никогда в жизни не видел.
— Ну? — мрачно спросила она.
— Как дела, Миртл? — деланно веселым тоном поинтересовалась Гермиона. — Я очень рада видеть тебя не в туалете.
Миртл чихнула.
— Мисс Грейнджер только что о тебе говорила, — с ехидным видом шепнул Пивз на ухо Миртл.
— Я говорила… я говорила… — неуверенно начала Гермиона, — как хорошо ты сегодня выглядишь.
— Какая отвратительная ложь. Вы, видимо, разучились врать, мисс Грейнджер.
Гермиона бросила сердитый взгляд на полтергейста. А Миртл с недоверием посмотрела на Гермиону.
— Ты надо мной смеешься, — произнесла она.
В ее маленьких прозрачных глазках блеснули серебряные слезы.
— Нет, честное слово! — горячо возразила Гермиона, больно ткнув локтем в бок сначала Гарри, потом Рона.
— Разве я не говорила вам, что Миртл сегодня отлично выглядит?
— Д-да… — подтвердил Гарри, морщась от боли.
— Именно это она и сказала, — поддакнул Рон.
— Не обманывай меня! — выдохнула Миртл, заливаясь слезами, а за ее плечом весело цокал языком Пивз. — Вы думаете, я не знаю, что говорят обо мне у меня за спиной? Жирная Миртл — вот что говорят! Уродка Миртл! Патлатая плакса Миртл!
— Призрак с заниженной самооценкой, с ума сойти, — сказал Уран.
— И ты еще забыла «прыщавая Миртл», — прошипел ей в ухо Пивз.
— Вот ж!.. — Лили-Луна, в целях соображения безопасности, не стала произносить не очень приличные слова и выражения.
Плакса Миртл разразилась безутешными рыданиями и вылетела из подвала. Вслед за ней помчался и ее обидчик, забрасывая привидение гнилыми орешками и громко выкрикивая:
— Прыщавая! Прыщавая!
— Бедняжка, — грустно вздохнула Гермиона.
Сквозь толпу они заметили подплывающего к ним Почти Безголового Ника.
— Ну как вам, нравится? — любезно поинтересовался Ник.
— Очень, — дружно соврали все трое.
— Пришли почти все приглашенные, — Гордо заметил Ник. — Плачущая Вдова прибыла из самого Кента… Приближается время моей речи, пойду предупрежу оркестр.
Но не успел Ник тронуться с места, как оркестр сам внезапно стих. Музыканты и гости замолчали. Послышался звук охотничьего рога.
— Пришли всё-таки.
— Это они, — с горечью вымолвил Почти Безголовый Ник.
Сквозь стену в подземелье влетели десять призрачных лошадей, на каждой — безголовый всадник. Собравшиеся громко зааплодировали. Гарри тоже стал хлопать, но остановился, заметив опечаленное лицо Ника. Лошади доскакали до середины танцевальной площадки и остановились, встав на дыбы и роя копытами пол. Процессию возглавлял высокий призрак, державший под мышкой голову, которая трубила в рог, надувая щеки. Он соскочил с лошади и подкинул свою бородатую голову высоко в воздух, так, чтобы она увидела всех собравшихся. Гости дружно рассмеялись. Безголовый призрак водрузил голову на подобающее ей от природы место и быстрым шагом устремился к Почти Безголовому Нику.
— Ник! — прогрохотал он. — Как дела? Голова все еще висит на волоске?
— Он издевается? — риторически спросил Альбус.
Он громко хохотнул и хлопнул Почти Безголового Ника по плечу.
— Добро пожаловать, Патрик, — сдержанно поприветствовал его Ник.
— О, живые! — воскликнул сэр Патрик, заметив Гарри, Рона и Гермиону.
Он высоко подпрыгнул от наигранного удивления, так что голова снова слетела с плеч. Зал покатился со смеху.
— Очень весело, — мрачно произнес Почти Безголовый Ник.
— Перестань, Ник! — прокричала с пола голова сэра Патрика. — Ник все еще расстроен, что мы не приняли его в Клуб! Я могу объяснить, взгляните на него…
— Да, взгляните! — подхватил Гарри, поймав адресованный ему многозначительный взгляд Ника. — Не правда ли, какой у Ника грозный, устрашающий вид…
— Ха! — воскликнула лежащая на полу голова. — Готов биться об заклад — это Ник вас настроил.
— Прошу внимания! Я бы хотел произнести речь. — Почти Безголовый Ник подошел к сцене, взлетел на нее и попал прямо в пучок голубовато-ледяного света. — Мои покойные, оплаканные родными и друзьями леди и джентльмены, — начал он. — С превеликим сожалением хочу сообщить вам…
Никто его, однако, не слушал. Сэр Патрик с членами Клуба охотников играли головами в хоккей, и гости, увлеченные игрой, про Ника забыли. Почти Безголовый Ник тщетно пытался вернуть их внимание, но сдался, когда под громкие аплодисменты мимо него проплыла голова сэра Патрика и лукаво ему подмигнула. Гарри вдруг почувствовал, что жутко замерз, да и пустой желудок давал о себе знать.
— Кто их вообще пустил в Хогвартс?
— Ник сам попросил Дамблдора. Без его ведома ни одно привидение не может проникнуть на территорию школы.
— Вы как хотите, но я не могу тут больше оставаться, — произнес Рон, стуча зубами от холода.
Оркестр вновь заиграл, и привидения бросились на площадку для танцев.
— Пойдем отсюда, — согласился Гарри.
Они попятились к двери, кивая и улыбаясь налево и направо. Минуту спустя друзья спешно поднимались по лестнице, освещенной черными свечами.
— Может быть, хоть к десерту успеем, — с надеждой произнес Рон.
Гарри хотел было ответить что-нибудь в том же духе, но слова застряли у него в горле.
— … рвать… терзать… убить… — явственно услыхал он.
— Опять?! — устало вздохнул Люпин.
Джинни крепко прижалась к Гарри.
Это был тот самый голос — холодный, страшный голос, который первый раз прозвучал у него в ушах в кабинете Златопуста Локонса. Гарри споткнулся и, чтобы не упасть, оперся о холодную стену. Он изо всех сил напрягал слух, оглядываясь по сторонам и напряженно всматриваясь в тускло освещенный коридор.
— Гарри, что с тобой? — начал было Рон, но Гарри оборвал его.
— Опять этот голос! Помолчи минуту…
— …так голоден… так долго…
— Слышите? — спросил Гарри. Рон с Гермионой замерли, не сводя с него глаз.
— …убивать…, время убивать….
Голос начал слабеть. Гарри был уверен, что он удаляется, движется вверх. Гарри в страхе поднял глаза и уставился в темный потолок. Как этот голос сам по себе может двигаться вверх? А вдруг это призрак, способный проходить сквозь любые препятствия?
— Вряд ли, — сказал Джеймс, — иначе его бы услышали все, а не только ты.
— Скорее! — крикнул Гарри и побежал по ступенькам, ведущим в холл.
Но здесь ничего не услышишь — из Большого зала долетают веселые голоса празднующих Хэллоуин. Гарри кинулся к мраморной лестнице и помчался на второй этаж, Рон и Гермиона от него не отставали.
— Гарри, что ты… — задыхаясь от бега, начал Рон.
— Ш-ш-ш! — напряг слух Гарри.
Сверху, скорее всего с третьего этажа, до него донесся затихающий голос.
— «Я ЧУЮ KPOBb. Я чую кровь».
У Гарри сжалось сердце.
— Оно собирается кого-то убить! — крикнул он и, не обращая внимания на растерянные лица Рона и Гермионы, опять бросился вверх.
Он прыгал через три ступеньки, пытаясь расслышать сквозь собственный топот что-то еще.
— Гарри, в чем дело? — отдуваясь, спросил Рон. — Я ничего не слышу…
На третьем этаже Гарри опять помчался по коридору, сворачивая то налево, то направо.
— Страсти господни, — прокомментировала Лили, незаметно для себя прижавшись к мужу.
Рон с Гермионой, тяжело дыша, не отставали. Гермиона вдруг вскрикнула: впереди что-то сияло. Они поспешили туда, оглядываясь по сторонам. На стене между двух окон огромными буквами были начертаны слова, блестящие в свете факелов: «ТАЙНАЯ КОМНАТА СНОВА ОТКРЫТА ТРЕПЕЩИТЕ, ВРАГИ НАСЛЕДНИКА!»
— Это ещё что такое!? — воскликнув, спросил Римус.
— А это что такое… что это висит под надписью? — спросил Рон дрогнувшим голосом.
Люпин насторожился насколько мог.
Опасливо подошли ближе. Гарри поскользнулся — на пол откуда-то натекла большая лужа воды. Рон и Гермиона подхватили его, не дав упасть. Взглянули на висевший под зловещими словами предмет, казавшийся издали мрачной тенью, и обомлели — это была Миссис Норрис,
Поттер вздрогнула. Хватка ее на руке мужа только усилилась.
кошка школьного завхоза, они сразу узнали ее. Все трое метнулись назад, разбрызгивая неизвестно откуда взявшуюся воду. Окоченевшая кошка была подвешена за хвост на скобу для факела. Выпученные глаза были широко раскрыты. Они смотрели на нее несколько секунд, не двигаясь, не произнося ни слова. Первым обрел дар речи Рон.
— Пошли отсюда скорее, — сказал он.
— Верное решение, — казалось, согласились все присутствующие в этой комнате.
— Но надо попробовать что-то сделать… как-то ей помочь… — сбивчиво начал Гарри.
— Нам лучше немедленно смыться отсюда. Вдруг нас кто-нибудь здесь увидит!
— Правильно, — сказал Сириус.
Но было уже поздно.
Лили, казалось, задышала ещё быстрее. Джеймсу пришлось приобнять её за плечи.
Издалека донеслось множество голосов, это означало, что банкет окончился. Шаги десятков ног приближались к ним с одной стороны коридора.
— Плохо дело, — сказал Том.
Слышались возгласы веселых, вволю полакомившихся девчонок и мальчишек. Еще миг — и их окружила праздничная толпа. Но как только первые подошедшие увидели висящую кошку, в коридоре сразу же воцарилась тишина. Гарри, Рон и Гермиона оказались одни в центре круга — никто не решался подойти к ним, хотя сзади напирали любопытные, всем хотелось узнать, что тут случилось.
— Трепещите, враги наследника! — громко крикнул кто-то. — Сначала кошка — следующими будут те, в чьих жилах течет нечистая кровь!
Это был Драко Малфой.
Нарцисса дала ещё больший по силе подзатыльник сыну. Даже Люциус сообразил на секунду замяться.
Он протиснулся сквозь толпу, его всегда холодные глаза ожили, на бледном лице заиграл румянец. Глядя на застывшую кошку, он криво ухмыльнулся.
— А это уже нацизм, — сквозь зубы проговорил Уран.
— Глава окончена. И кстати, Уизли, вы обещали нам пять сиклей.
Рон возмущенно встрепенулся.
— С чего бы, профессор?
— Вы сами в начале ставили пять сиклей на то, что глава будет скучной. Глава выдалась интересной, вы проиграли, возращайте обещанное, — ледяным голосом вымолвил Снейп.
— Северус! — попыталась отдернуть его Макгонагалл.
— Нет, Минерва, он сам обещал, никто его за язык не тянул. Я жду.
— Я говорил это не вам, а Гарри, — заспорил Рон.
— Ну, тогда надо было уточнять, — развел руками мужчина.
— Так. Хватит! — проревел Уран во весь голос. — Отставить спор и все «долги». Товарищ Уизли прав, он не говорил кому, и в свое время товарищ Снейп тоже: товарищ Уизли может точно так же посчитать, что это и к нему относится. Предлагаю окончить спор и забыть про это, — тон кота ясно дал понять, что это было отнюдь не предложение.
= Часть 32, глава 9. Слова на стене =
Лили взяла книгу.
— Глава девятая, Слова на стене.
— Что тут такое? А? — услыхав Малфоя, Аргус Филч растолкал толпу, но при виде Миссис Норрис попятился и в ужасе схватился за голову.
— Что с моей кошкой? Что? — завопил он, выпучив глаза.
— Отвратительное зрелище, — поморщившись, прокомментировала Лили-Луна.
И тут он заметил Гарри.
— Это ты! — взвизгнул Филч. — Ты убил мою кошку! Да я тебя самого… Ах, ты…
— Почему он сразу на тебя повесил? — спросил Джеймс.
— Да потому, что Гарри ему больше всех не симпатизировал, — пожал плечами Рон.
— Ниже будет объяснено, но в целом, в тот год на меня многое вешали, в конце концов мне это надоело, и я поймал настоящего преступника.
— Я в этом и не сомневался! — гордо сказал Сириус.
— Успокойтесь, Аргус.
В сопровождении нескольких профессоров появился Дамблдор. Важно прошагав мимо троих друзей, он осторожно снял Миссис Норрис со скобы для факела.
— Идемте со мной, Аргус. Вы тоже, мистер Поттер, мистер Уизли и мисс Грейнджер.
Локонс, сияя улыбкой, подошел к Дамблдору.
— Готовьтесь услышать бред, — «предупредила» всех Джинни, но её никто не услышал. Или сделали вид, что нет.
— Мой кабинет ближе всех, господин директор, сразу вверх по лестнице. Пойдемте ко мне…
— Благодарю вас, Златопуст, — ответил директор.
Собравшиеся молча раздвинулись. Локонс, гордый и довольный, поспешил за Дамблдором, следом за ним двинулись профессора МакГонагалл и Снейп. Едва вошли в кабинет, со стен, кто куда, побежали портреты Локонса, все — с накрученными на бигуди волосами.
Джеймс-младший изобразил, будто его сейчас вырвет.
Живой Локонс зажег на письменном столе свечи и отошел, уступив место Дамблдору; тот положил на стол кошку и принялся внимательно ее изучать. Гарри, Рон и Гермиона переглянулись и уселись на стулья подальше от света. Дамблдор легонько ощупывал Миссис Норрис, почти касаясь ее шкурки кончиком крючковатого носа, на котором сидели очки-половинки. Профессор МакГонагалл тоже склонилась над кошкой, сощурившись, как Дамблдор. Снейп отошел в тень, губы его кривила едва заметная усмешка. Локонс расхаживал по кабинету, высказывая догадку за догадкой.
— Кошку определенно убили заклинанием. Скорее всего, Трансмогрифианской пыткой. Я столько раз видел, как оно действует! Жаль, что я не был рядом: мне известно обратное заклинание. Я бы спас кошку…
— Не знаю, что с кошкой, но такого заклинания не существует, — заметил Римус.
Филч сидел в кресле рядом со столом, беспомощно прижав руки к лицу и всхлипывая после каждого слова Локонса; взглянуть на Миссис Норрис у него не хватало решимости. Гарри было чуточку жаль Филча, хоть он и презирал его, но себя он жалел больше: если Дамблдор поверит Филчу, складывай чемодан — и прощай школа. А Дамблдор все шептал, постукивая миссис Норрис волшебной палочкой, но тщетно, кошка не подавала признаков жизни, точно искусно сделанное чучело.
— В Уагадугу, — продолжал на ходу Локонс, — было подряд несколько подобных случаев, они подробно изложены в моем жизнеописании. Помнится, я тогда раздал несколько амулетов, и бедствие прекратилось…
Вернувшиеся портреты Локонса на стенах согласно закивали головами, один из них забыл снять с волос сеточку. Наконец Дамблдор выпрямился и задумчиво произнес:
— Она жива, Аргус.
— Съешь, Локонс, — злорадно усмехнулся Поттер.
Локонс разочарованно смолк: кто теперь будет слушать, сколько убийств ему удалось предотвратить.
— Жива? — еле слышно проговорил Филч и, раздвинув пальцы, глянул на Миссис Норрис. — Но… но она ведь окоченела.
— Оцепенела, — поправил Дамблдор. (— Ясно как божий день! — вставил Локонс.)
— Он только что утверждал обратное.
— От чего, я пока не знаю…
— Вот кто знает! — Филч отнял руки от заплаканного лица и уставился на Гарри.
— Опять во всём Гарри виноват! — прикрыв глаза, протянул Джеймс.
— Ученику второго курса такое не под силу, — возразил Дамблдор, — мы имеем дело с искуснейшей черной магией…
— Это он, это он, — брызжа слюной и краснея, завопил Филч. — Вы ведь видели, что он написал на стене. Он нашел у меня в комнате… он знает, что я… я… он знает, что я сквиб, — вконец смутившись, тихо произнес он.
— И поэтому надо убивать кошку? — с сомнением и недоверием спросил Сириус.
— Я пальцем не трогал Миссис Норрис, — твердо заявил Гарри.
Но ему явно было не по себе: все, даже Локонсы на стенах, с укоризной глядели на него.
— А про сквибов я вообще никогда не слышал.
— Не ври! — разозлился Филч. — Ты видел у меня «Заочный курс колдовства для начинающих».
— Господин директор, позвольте мне сказать, — послышался голос Снейпа из тени,
— О, Мерлин! — раздраженно вздохнул Блэк.
и Гарри поежился — от Снейпа добра не жди.
— Спасибо на добром слове, Поттер, — чётко, с холодностью в голосе сказал Снейп.
— С какой стороны показали себя, сэр, — развел руками Гарри.
— Поттер и его друзья, конечно же, могли случайно оказаться на месте преступления, — начал он и улыбнулся, как будто сам не верил своим словам. — Но вот что странно: для чего вообще они поднялись в этот коридор? И почему ушли с праздника привидений?
— Все привидения нас там видели… — трое друзей оправдывались в один голос.
— Да, но почему все-таки вы ушли? — допытывался Снейп, в его черных глазах плясали огоньки свечей. — Зачем вам понадобилось идти наверх?
— Тебе стоило рассказать про голос, — укорил мальчика Римус.
— Да, стоило, но явно не при таком большом количестве народа, — частично согласился с ним Гарри.
Рон и Гермиона взглянули на Гарри.
— Мы… Мы… — замялся тот.
Вряд ли они поверят в голос, который, кроме него, никто не слышал. Сердце у Гарри бешено заколотилось.
— Не переживай, сынок. Это не твои проблемы.
— Мы очень устали и хотели спать.
— А как же ужин? — Ехидная улыбка скривила худощавое лицо Снейпа. — Кажется, на вечеринках у привидений ничего съедобного не бывает.
— Ужин вам не нужен!
— Нам не хотелось есть, — заявил Рон под жалобный аккомпанемент желудка.
— М-да, не совсем вовремя получилось, — прикусила губу младшая Поттер.
Снейп осклабился.
— По-моему, господин директор, Поттер явно что-то скрывает. Накажите его, и он скажет правду. Я бы исключил его из команды Гриффиндора.
— Человек считается невиновным, пока не доказано обратное, это первое, а второе: он имеет право не свидетельствовать против себя, — напомнил Том.
— Полноте, Северус, — вступилась профессор МакГонагалл, — так сразу и исключить! Кошку ведь древком метлы по голове не били. И вообще нет доказательств, что ее лишил жизни Поттер.
— Видите, Поттер, когда надо, я вступаюсь за своих учеников.
Гарри благодарно ей кивнул.
Дамблдор пристально глядел на Гарри. И Гарри казалось, что его блестящие голубые глаза видят насквозь.
— Он невиновен, Северус. Пока не доказано обратное, — напомнил Дамблдор профессору Снейпу.
Снейп задрожал от едва сдерживаемого негодования. Филч опять выпучил глаза.
— Один другого стоит, — прыснул Скорпиус.
Альбус быстро успел пихнуть того в бок локтем. Упаси Мерлин, кто-нибудь из рядом сидящих взрослых услышит. (А они сидели среди остальных слизеринцев).
— Моя кошка оцепенела, — завопил он, — он должен понести наказание!
— Вашу кошку мы расколдуем, Аргус, — успокаивал директор Филча. — У профессора Стебль есть мандрагоры. Когда они вырастут, приготовим снадобье и оживим Миссис Норрис.
— Это снадобье сделаю я, — не унимался Локонс. — У меня огромный опыт!
— Вранья, — закончил за ним Драко Малфой.
— Я могу с закрытыми глазами приготовить живую воду из мандрагор…
— Я обалдел после этого заявления, — заметил зельевар.
— У меня вот вопрос. А что бы он делал, если бы ему реально поручили бы сварить это снадобье? Как бы он выкручивался? — задала резонный вопрос Нарцисса.
— Позвольте, — холодно возразил Снейп, — но, по-моему, в школе я специалист по зельям.
Воцарилось неловкое молчание.
— Вы свободны, — отпустил Дамблдор неразлучную троицу.
Гарри, Рон и Гермиона чуть не бегом поспешили убраться из кабинета Локонса и, поднявшись этажом выше, заперлись в классе. Гарри искоса глянул на приунывших друзей.
— Думаете, надо было рассказать про голос?
— Да.
— Это помогло бы нам справится, — подтвердила Макгонагалл.
— Нет, конечно, — ответил Рон. — Если тебе мерещится какой-то голос — это дурной знак, даже в волшебном мире.
— Но ты-то мне веришь?
— Конечно, только… сам понимаешь… странно все это…
— Знаю, что странно, — ответил Гарри. — А тут еще эти слова на стене. «ТАЙНАЯ КОМНАТА СНОВА ОТКРЫТА ». Что они значат?
— Что Тайная комната открыта — раз, — загнул один палец Сириус.
— Что её уже открывали — два, — подхватил Том.
— По-моему, я уже от кого-то слышал про Тайную комнату в Хогвартсе… — протянул Рон, — не то от Билла, не то…
— А что такое сквиб? — спросил Гарри.
Рон так и прыснул.
— Конечно, смешного в этом мало, но Филч… Сквибы — это те, кто родился в семье волшебников, но с самого рождения волшебной силы лишен. Это вроде маглов наоборот. Сквибы большая редкость. И раз Филч учится магии по книжке «Колдовство для начинающих», то, наверное, он и правда сквиб. Теперь все ясно, почему он так ненавидит учеников… Даже жалко его, правда.
— Совсем чуть-чуть, — уточнил Уизли.
— И он сочувственно улыбнулся.
Где-то пробили часы.
— Полночь, — заторопился Гарри, — скорее в спальню, а то еще явится Снейп и опять прицепится к чему-нибудь.
— Это он может, — согласно кивнули близнецы Уизли.
Несколько дней только и разговоров было что о Миссис Норрис, и все из-за Филча. Он вертелся вокруг того места, где заколдовали его кошку, словно поджидал виновного.
— Ага, виновный так и придёт, чтобы сказать: «Мистер Филч, это я виноват. Я заколдовал крошку. Исключите меня, это то наказание, что я заслуживаю», — саркастически протянул Альбус.
— А еще предложит пойти купить с ним ему новую кошку, — подхватил его друг Малфой.
Тщетно пытался стереть надпись на стене при помощи «Универсального волшебного пятновыводителя миссис Чистикс» — Гарри сам видел. Прятался в коридорах, кидался на школьников, ища случая учинить над ними расправу за «чересчур громкое дыхание» или «слишком счастливый вид».
— Профессор Снейп, да у вас появился достойный преемник! — хмыкнув, воскликнул Джордж.
Джинни Уизли была сама не своя после несчастья с кошкой Филча.
— Это я виновата, — тихо пробормотала девочка.
— Никто вас не винит, мисс Уизли, — отрицательно покачала головой Макгонагалл.
— Но ведь ты совсем не знала Миссис Норрис, — успокаивал ее Рон, — без нее даже лучше. Ну не расстраивайся.
— Спасибо брат, успокоил! — начиная злиться, съязвила она.
От этих слов брата у Джинни задрожали губы.
— Она очень любит кошек, — объяснял друзьям Рон. — Такого здесь никогда не случалось. Этого психа поймают и вытурят отсюда, можешь не сомневаться. Только хорошо бы он сначала наложил Оцепенение на Филча.
Джинни вдруг побледнела.
— Шутка! — поспешил прибавить Рон.
— Я испугалась, что это буду я.
Гермиона тоже была выбита из колеи. Она всегда любила читать, а теперь и вовсе зарылась в книги. Как ни старались Гарри и Рон выведать, что с ней творится, все впустую.
— Книжный голод, — издал смешок Уран.
Кое-что прояснилось в среду. После урока зельеварения Снейп оставил Гарри соскабливать со столов пробирочных червей. Закончив это неприятное дело, Гарри наскоро пообедал и поспешил в библиотеку, где его ждал Рон. По пути ему встретился Джастин Финч-Флетчли из Пуффендуя, с которым они вместе работали на уроке травологии. Гарри хотел было поздороваться, но Джастин, заметив его, круто развернулся и убежал.
Гарри фыркнул. Он прекрасно помнил «причину».
Рона Гарри нашел в дальнем конце библиотеки, он измерял домашнее задание по истории волшебства: профессор Бинс задал сочинение длиной один метр на тему «Средневековая ассамблея европейских волшебников».
— Просто беда, — сказал Рон, убрав рулетку.
Свиток тут же свернулся.
— Не хватает целых двадцати сантиметров…
— Ой, да сдай ты так. Бинсу всё равно — хоть пять сантиметров написано, хоть тридцать четыре, — развернулся Джеймс-Сириус к дяде.
— Но это нечестно и неправильно! — возмущенно воскликнул Рон.
— Ну и сиди тогда, пытайся вытянуть что-то из себя. Даст бог, что-нибудь да получится, — с отвращением посмотрел на Уизли тот.
Гермиона настрочила, да еще мелким почерком, целых полтора метра.
— А сама-то она где? — поинтересовался Гарри, взял рулетку и развернул свое сочинение.
— Что за манера измерять сочинение длиной?
— Там. — Рон махнул рукой на длинные ряды книжных полок. — Какую-то книгу ищет. Наверное, решила поставить рекорд — прочитать к Рождеству всю библиотеку.
— К этому нет, а вот к нынешнему... — прыснул Гарри, наклонившись к Рону.
Гарри рассказал, как от него шарахнулся Джастин Финч-Флетчли.
— Ну и что! — ответил Рон, размашисто дописывая последние сантиметры. — Джастин известный придурок. Преклоняется перед Локонсом…
Из-за стеллажей вынырнула явно расстроенная Гермиона.
— Вся «История Хогвартса» выдана, — негодовала она и, подсев к друзьям, добавила: — «Запишитесь и ждите две недели»! Угораздило же меня оставить ее дома! И все из-за локонсовских книжек: просто не влезла в чемодан…
— Ну, так попроси прислать, — отвлеклась от чтения Лили. — Я так много раз делала.
Гермиона расстроенно прошипела, медленно зажмурив глаза. Как она могла не додуматься? Это же логично.
— Зачем тебе «История Хогвартса»? — полюбопытствовал Гарри.
— Затем же, зачем и всем. Прочитать легенду о Тайной комнате.
— Что это за Комната?
— В «Истории» эта легенда есть, — Гермиона закусила губу, — а в других книгах нет. Я ее совершенно не помню…
— Это уже кое-что, — попытался приободрить оптимизмом кот.
— Гермиона, а Гермиона, — Рон в отчаянии глянул на часы, — дай мне почитать твое сочинение.
— И не проси! — рассердилась Гермиона. — Что ты делал все десять дней?
— Морально подготавливался, — со знанием дела приулыбнулись Дред и Фордж.
— К чему? — подняв бровь, фыркнула Гермиона.
— К написанию домашнего задания, к чему же ещё!
— Мне осталось всего пять сантиметров. Что тебе, жалко, что ли?
Зазвенел звонок, и друзья побежали на историю волшебства; Рон и Гермиона всю дорогу препирались. Тоскливее этого предмета не было. Лекции читал профессор Бинс, единственный во всей школе учитель-привидение. Скука смертная, одно развлечение — мистер Бинс являлся на урок прямо из классной доски. Говорили, что этот древний сморчок и не заметил, как умер: пошел однажды на урок, а тело так и осталось сидеть у камина в учительской. Сегодня, как всегда, профессор Бинс открыл записи и давай скрипеть, как немазаная телега; класс скоро впал в дремоту, изредка кто-нибудь очнется, запишет имя или дату — и снова спать.
— Да, нам явно стоит подумать о его замене...
Скрипел он так с полчаса, и вдруг случилось нечто из ряда вон выходящее: Гермиона подняла руку.
— Вау! — описала руками полукруг Лили. — Гермионе это так несвойственно.
Большинство присутствующих сделали вид, что не заметили высказывание девочки.
Профессор Бинс удивленно оторвал глаза от тетради, он как раз дошел до середины заунывной лекции о Международной конвенции волшебников 1289 года.
— Да, мисс… э-э…
— Грейнджер, профессор. Я хотела спросить вас о Тайной комнате, — отчетливо проговорила Гермиона.
Дин Томас, тупо смотревший в окно, пришел в себя; Лаванда Браун, которая лежала на парте, скрестив руки и опустив на них голову, встрепенулась; Невилл и вовсе убрал руки с парты.
— Ух, как все сразу оживились, — потянувшись, дабы размять затёкшее тело, усмехнулся Джеймс.
Лили ткнула его в бок.
— Не перебивай.
Профессор Бинс замигал.
— Мой предмет — история волшебства, — с хрипотцой на одной ноте проскрипел он. — Я, мисс Грейнджер, имею дело с фактами, а не с мифами и легендами. — Бинс сухо откашлялся, как будто разломал палочку мела, и продолжил: — В сентябре этого года подкомитет чародеев Сардинии…
И снова запнулся: Гермиона опять подняла руку.
— Да, мисс Грейнджер?
— Но, сэр, каждая легенда основана на фактах, верно?
— Верно, — подтвердил Том.
Профессор Бинс был ошеломлен до такой степени, что Гарри показалось — никто никогда ни о чем его не спрашивал ни при жизни, ни после смерти.
— Ну что ж, — протянул Бинс, поглядев на Гермиону, как будто первый раз ее видел. — Пожалуй, вы правы. Однако легенда, о которой вы спросили, сущая нелепица, выдумка, я бы даже сказал…
Но деваться было некуда, весь класс навострил уши. Бинс рассеянно обвел учеников взглядом: на него вопрошающе уставились десятки глаз.
— Ну, хорошо. — Бинс даже растерялся.
— Наконец-то, — потер руки Бродяга, — мы услышим про тайную комнату.
— Словно ты про неё никогда не читал, дружище, — хмыкнул Джеймс.
— Читал, Сохатый. Но у меня как-то были очень непростые моменты, и тогда было не до удерживания всей это требухи в голове, — съязвил Блэк.
— Дайте-ка вспомнить… Тайная комната… гм, гм… Комната тайн… Все вы знаете, что школа «Хогвартс» основана более тысячи лет назад — точная дата неизвестна — четырьмя величайшими магами и волшебницами своего времени. Наши факультеты носят их имена. Годрик Гриффиндор, Пенелопа Пуффендуй, Кандида Когтевран и Салазар Слизерин. Они вместе выстроили этот замок, подальше от глаз дотошных маглов: в ту пору обычные люди страшились волшебства, поэтому колдунам и ведьмам приходилось прятаться. — Он невидяще глянул на учеников и продолжал: — Довольно долгое время они жили в дружбе и согласии, искали способных молодых людей и учили их, как тогда могли, в этой самой школе. Ну а потом между Слизерином и остальными пробежала черная кошка. Слизерин требовал очень строгого отбора. Он считал, что секреты волшебства должны храниться в семьях чистокровных волшебников. Маглам он не доверял.
— У него на это были причины, — уточнил Том.
В конце концов Слизерин и Гриффиндор совсем рассорились, и Слизерин покинул школу. — Профессор Бинс поджал губы, отчего его лицо стало похоже на мордочку старой сморщенной черепахи. — Вот и все, о чем повествуют летописи. Но с течением времени легенда о Тайной комнате затмила факты. Стали говорить, что Слизерин сделал в замке потайную Комнату. Так зародился миф. Согласно ему, перед тем как покинуть школу, Слизерин наложил печать заклятия на Комнату. С тех пор в нее никто не может проникнуть, заклятие снимет только наследник Слизерина, освободит заключенный в Комнате Ужас и выгонит с его помощью из школы тех, кто недостоин изучать волшебные искусства.
Бинс кончил, в классе воцарилась напряженная тишина. Ученики не сводили с Бинса глаз, ждали продолжения, а Бинсу эта чепуха порядком надоела.
— Все это, разумеется, миф. Комнату искали, и не раз; искали самые сведущие ведьмы и маги. Комнаты не существует.
Уизли и Поттер фыркнули: а то им это всё приснилось!
Это всего лишь страшная сказка для глупцов.
Гермиона снова подняла руку.
— Сэр, а что это такое, «заключенный в Комнате Ужас»?
— Легенда гласит, что это чудовище, которое будет повиноваться лишь наследнику Слизерина, — пояснил профессор Бинс сухим, шелестящим голосом.
Ученики испуганно переглянулись. — Не бойтесь, никакой Комнаты нет. — Профессор Бинс зашуршал бумагами. — Ни комнаты, ни чудовища.
— Но, сэр, — сказал Симус Финниган, — вы говорите, что Комнату сможет открыть только настоящий наследник Слизерина. Не значит ли это, что, пока он не явится, никто ее не найдет?
— Правильно.
— Глупости, О'Флаэрти, — рассердился профессор Бинс. — Этой Комнаты нет. Уж если ни один директор школы ее не нашел…
— Но он же не всемогущ, — хмыкнул Люциус.
— А ты вообще помалкивай, предатель! — донеслось с дальней кровати.
— Кого же я предал, мой Лорд?
— Меня! — Завопил тот. — Где мой дневник?
— Какой дневник?
— Который я дал тебе, велев хранить и оберегать всеми известными тебе способами!
— Понятия не имею, о чём вы говорите, повелитель, — как бы Люциус Малфой не старался показать, что он совершенно не подозревает, о чём говорит Волдеморт, немного дёргающийся уголок глаза и еле заметное беспокойство бескомпромиссно выдавали его.
— Простите, профессор, — пропищала Парвати Патил, — может, тут просто нужна черная магия, а у нас черных магов нет.
— Если волшебник не прибегает к черной магии, мисс Пеннифезер, это не значит, что он не владеет ею, — повысил голос Бинс. — Повторяю: если уж предшественники Дамблдора…
— Но, может, нужно быть в родстве со Слизерином, а ведь директор…
— Правильно юноша мыслит, — одобрила Нарцисса.
— начал было Дин Томас, но тут уж профессор Бинс вышел из себя.
— Все, хватит об этом! — отрезал он. — Это все миф, сказка, легенда. Зарубите себе на носу: Комнаты нет. Как нет ни малейшего доказательства, что Слизерин вообще устроил в замке потайной чулан. Я сожалею, что рассказал вам эту глупую историю. И давайте вернемся к истинной истории, к твердым, надежным, проверенным фактам.
— Ага, знаем мы вашу «истинную и надежную» историю, которую при желании можно переписать и выдавать всем за чистую монету.
Не прошло и пяти минут, как класс снова сонно оцепенел.
— Салазар Слизерин был явно чокнутый, — заявил Рон после урока.
— А кто-то в этом сомневался? — задав риторический вопрос, невесело усмехнулся Блэк.
Они с Гарри и Гермионой пробирались сквозь толпу к своей башне, спеша оставить там портфели и идти на ужин.
— Так вот кто, оказывается, заварил эту кашу с чистотой крови. Ни за какие коврижки не пошел бы на его факультет. Если бы Шляпа определила меня к нему, я бы не раздумывая уехал домой…
Сириус криво усмехнулся. Если бы он после распределения в этот серпентарий уехал домой, то дома его бы встретили с нецелесообразной для такого события радостью. Да и поездка была бы крайне бессмысленна. Из одного серпентария в другой.
— Мне жаль вас расстраивать, мистер Уизли, но нет, не уехали бы.
Гермиона понимающе кивнула, а Гарри промолчал: от слов Рона у него все внутри похолодело. Гарри скрыл от друзей, что год назад Шляпа всерьез предлагала ему учиться в Слизерине.
Гарри извиняющееся посмотрел на Рона с Гермионой.
Она шептала на ухо: «Ты станешь великим… Слизерин поведет тебя к вершинам славы. Не сомневайся…» Но Гарри уже тогда знал: из Слизерина выходят черные маги, и отчаянно сопротивлялся. «Только не Слизерин! Только не Слизерин!» И Шляпа сказала: «Ну что ж, воля твоя… ступай в Гриффиндор…»
В толчее они столкнулись с Колином Криви.
— Привет, Гарри.
— Привет, Колин, — ответил Гарри.
— Гарри, один мальчик из моего класса сказал, что ты…
Но толпа подхватила его и понесла дальше, в Большой зал.
— И слава богу, — сказал Гарри.
Он был этому более, чем рад.
Крошечный, легкий Колин все-таки успел издали крикнуть: «Пока, Гарри!» — и пропал из виду.
— Что сказал мальчик из его класса? — поинтересовалась Гермиона.
— Наверно, что я наследник Слизерина. — И у Гарри вдруг заныло сердце: он вспомнил, как после обеда от него, как от огня, умчался Джастин Финч-Флетчли.
— Чего только не сочинят! — поморщился Рон.
На винтовой лестнице в башне народу поубавилось.
— Думаешь, Тайная комната и вправду существует? — спросил Гермиону Рон.
— Существует, — в один голос сказали Волдеморт, Гарри, Рон и Джинни.
— Кто знает? — нахмурилась Гермиона. — Дамблдор не смог оживить Миссис Норрис, и я думаю, заколдовал ее… м-м… не человек.
За очередным витком лестницы начинался тот самый коридор, где нашли Миссис Норрис. Все было как прежде, только на факельной скобе не было кошки, а у стены, где красовались слова «ТАЙНАЯ КОМНАТА СНОВА ОТКРЫТА», стоял стул.
— Это Филч поставил. Он здесь дежурит, — пояснил Рон.
— На что надеется — непонятно, — пожала плечами Минерва.
Сейчас коридор был пуст. Все трое переглянулись.
— Давайте поищем! Вдруг здесь остались какие-то следы, — предложил Гарри, бросил портфель и опустился на четвереньки. — Вот обугленное пятно! И вот…
— Идите сюда, посмотрите, — засмеялась Гермиона.
Гарри поднялся и подошел к окну, ближнему к надписи на стене. Гермиона указывала на верхнее стекло: по нему к едва заметной трещине куда-то спешила вереница пауков.
Рон неприязненно поморщился.
За ней, словно струйка дыма, колыхалась длинная серебристая паутинка. Пауки явно торопились выбраться наружу.
— Что это с ними? Никогда не видела ничего подобного, — заметила Гермиона.
— Я тоже, — прибавил Гарри, — а ты, Рон? А, Рон?
Гарри обернулся: стоя поодаль, Рон, казалось, вот-вот даст деру.
— Ты чего? — спросил Гарри.
— Я… пауков… боюсь, — выдавил из себя Рон.
— Правда? — удивилась Гермиона. — Но ведь ты тысячу раз готовил из них зелья…
— Сушеные пауки еще ничего. А вот живые… — Рон боялся даже повернуть голову в их сторону.
— Мерзость, — вздрогнул Рон.
Гермиона хихикнула.
— Ничего смешного, — огрызнулся Рон. — Когда мне было три года, я сломал древко у игрушечной метлы Фреда, а он рассердился и превратил моего плюшевого мишку в огромного косматого паука. Тебе бы так, поглядел бы я тогда… — сказал Рон, и его передернуло от отвращения.
— Это правда? — впившись в близнецов строгим взглядом, спросила Макгонагалл.
— Не помню, — соврал Фред. — Правда.
Гермиона едва сдерживала смех. Гарри, чтобы отвлечь их обоих от пауков, спросил:
— Помните, тогда здесь на полу была вода? Откуда она взялась? Кто-то ее потом вытер.
— И правда, — призадумался Малфой. — Да Филч наверно.
— Помню. Вода была вот у этой двери. — Рон подошел к двери, протянул руку и тут же отдернул.
— Ты чего? — удивился Гарри.
— Туда нельзя. Это туалет для девочек.
— На первом курсе вас это не смущало, — хмыкнул Снейп.
— Тогда была жизненно важная ситуация, — не медля, ответил Гарри.
— Ну и что: он ведь не работает. — Гермиона подошла к двери. — Тут живет Плакса Миртл. Пойдемте посмотрим.
И, не обращая внимания на табличку «Туалет не работает», Гермиона распахнула дверь. Какой это был унылый и обшарпанный туалет! Под длинным, в разводах и пятнах, зеркалом тянулся ряд треснутых каменных умывальников. В мокром полу отражались тускло горевшие огарки свечей; краска на дверях кабинок облупилась и кое-где висела хлопьями, у одной дверь болталась на единственной петле. Приложив палец к губам, Гермиона проследовала к последней кабинке.
— Здравствуй, Миртл, как дела?
Гарри и Рон подошли поближе. Миртл парила над бачком, ковыряя прыщик на подбородке.
— Это туалет для девочек, — сказала Миртл, подозрительно рассматривая Рона и Гарри. — А они не девочки.
— Какое невероятное замечание, — веселясь, покачал головой Лунатик.
— Ну да, — согласилась Гермиона. — Я просто хотела им показать, как тут… мило.
— Очень, — состроив серьёзное лицо, кивнул младший Джеймс Поттер.
И она махнула рукой не то на тусклое зеркало, не то на мокрый пол.
— Спроси ее, может, она что-нибудь видела? — шепотом попросил Гарри.
— Что вы там шепчетесь? — Миртл подозрительно посмотрела на Гарри.
— Очень мнительный призрак.
— Вы даже не представляете, насколько, — сказала Лили.
— Мы не шепчемся, — ответил Гарри, — я только хотел спросить…
— И почему это все шепчутся за моей спиной? — захныкала Миртл. — Если я умерла, то что, я и обидеться не могу?
— Начинается, — устало вздохнул Рон.
— Никто не хотел тебя обидеть, Миртл, — попыталась успокоить ее Гермиона, — Гарри только…
— Ну конечно, никто не хотел обидеть! Я так настрадалась в жизни. И вот, пожалуйста — все началось сначала.
— Мы хотели только спросить, не видела ли ты чего-нибудь необычного за последние дни? — не стала тянуть с вопросом Гермиона. — Во время праздника прямо напротив двери в твой туалет кто-то напал на кошку.
— Может, кто-то здесь был? — прибавил Гарри.
— Я никого не видела, — сокрушенно ответила Миртл. — Меня так обидели на празднике, что, вернувшись сюда, я хотела удавиться, а потом вспомнила, что я… что я ведь…
— Умерла, — помог Рон.
— Спасибо, Рон, это явно поможет в данной ситуации, — прямо, ни на секунду не отводя глаза и даже не моргая, посмотрел на брата Джордж.
Миртл горестно всхлипнула, взлетела над бачком и нырнула прямо в унитаз, обрызгав друзей с головы до ног. Из водосточной трубы донеслись ее приглушенные стоны. Рон и Гарри разинули рты, а Гермиона разочарованно пожала плечами:
— Между прочим, для Миртл это может считаться весельем. Ладно, пойдемте отсюда.
— Ничто человеческое призракам не чуждо, — заключил Гарри, вспомнив четвертый курс.
Не успел Рон закрыть за собой дверь туалета, откуда доносились булькающие всхлипывания, как кто-то наверху громко заорал: «Рон!», так что друзья подпрыгнули: на площадке стоял Перси Уизли, староста факультета.
— Это туалет для девочек, — процедил он сквозь зубы. — Что вы там делали?
Альбус уже было хотел ответить, что, но Малфой успел закрыть ему рот рукой. Не дай Мерлин взрослые маги и профессора услышат такое из их уст.
— С плаксой Миртл в одном помещении это будет более, чем неудобно, — посмеиваясь, шепнул на ухо брату Джеймс.
— Ничего особенного, — пожал Рон плечами. — Искали улики.
Перси напустил на себя грозный вид, совсем как его мать миссис Уизли.
Присутствующие Уизли охотно согласились с данным сравнением.
— Убирайтесь отсюда поживее… — Он спустился к ним и, замахав руками, стал теснить их к лестнице. — На что это похоже!? Все ужинают, а они снова здесь!
— На то, что хоть кто-то пытается понять, что происходит, — фыркнула Гермиона.
— Ну и что? — Рон остановился и выдержал взгляд Перси. — Мы ведь кошку и пальцем не трогали!
— Я сказал Джинни то же самое. Но она все еще боится, что тебя выгонят из школы, у нее весь день глаза на мокром месте. Ты хоть бы о ней подумал!
— Что ты мне заладил про Джинни? Тебе ведь на нее плевать. — У Рона вспыхнули уши. — Ты просто боишься, что из-за этого тебя не сделают старостой школы.
— Здесь, скорее всего, и то, и другое, — рассудил Люпин.
— Минус пять очков Гриффиндору. — Перси, зеленея от злости, пощупал значок старосты. — Это вам хороший урок И чтобы никаких больше расследований! Не то напишу маме.
— Ой-ёй-ёй, напугал, — спародировав голос Перси, не замечая, на сколько по-детски это прозвучало, съехидничал Рон.
Перси повернулся и зашагал прочь, шея у него покраснела не хуже, чем уши у Рона.
В Общей гостиной Гарри, Рон и Гермиона сели подальше от Перси. Рон поставил в домашней работе несколько клякс на магических формулах, с мрачным видом взял волшебную палочку — хотел их вывести и нечаянно поджег свиток с сочинением. Свиток вспыхнул, Рон тоже. Махнул рукой и захлопнул учебник заклинаний, Гермиона, к удивлению Гарри, последовала его примеру.
Гермиона развела руками. А что? Всё бывает.
— Кто же все-таки напал на кошку? — негромко спросила она, как будто продолжила прерванную беседу. — Кому нужно, чтобы в школе не было сквибов и маглов?
— Да тут весь Слизерин надо перечислить, — с ненавистью выплюнул Блэк.
— Правда, кто бы это мог так ненавидеть маглов? — с деланным недоумением ответил вопросом на вопрос Рон.
— Ты о Малфое? — Гермиона вопросительно взглянула на Рона.
— О ком же еще? Ты ведь слышала, как он сказал: «Вы следующие, грязнокровки», помнишь? Да ты взгляни на его крысиную рожу, спорю на что угодно, он…
— Это Малфой-то наследник Слизерина? Что-то не верится, — перебила его Гермиона.
— А его семья? — Теперь и Гарри отложил книжки. — Ведь они все учились в Слизерине, Малфой постоянно об этом говорит. Может, они все Слизерину родственники? Отец Малфоя уж точно злой колдун.
— Это не значит, что мы его потомки, — сказал Люциус.
— У Малфоев много веков мог храниться ключ от Тайной комнаты, — прибавил Рон, — и переходить от отца к сыну.
— Да, вполне может быть, — не очень уверенно проговорила Гермиона.
— Но если это даже и так, то этого не докажешь, — нахмурился Гарри.
— Можно, — возразил Том.
— Один способ есть, — прошептала Гермиона и бросила опасливый взгляд в сторону Перси. — Правда, он очень трудный и грозит большой неприятностью. Способ этот — нарушение всех школьных правил.
— Недельки через три-четыре, когда созреешь, открой нам свой способ, — съязвил Рон.
— Уже созрела, — спокойно ответила Гермиона. — Нужно проникнуть в Общую гостиную Слизерина и у самого Малфоя выведать тайну, но, конечно, так, чтобы он не понял, что это мы.
— И как вы это сделали? — усмехнулся Драко.
— Ты подштанники потеряешь, когда узнаешь, каким образом, — с насмешкой и удовлетворенностью в голосе ответил Рон.
— А как это сделать? — недоуменно спросил Гарри под громкий смех Рона.
— Очень просто, мальчики. Нужно только сварить Оборотное зелье.
Лили на этих словах поперхнулась.
— Ты сейчас серьёзно? — не веря, спросила она Гермиону.
Та в ответ уверенно кивнула.
— Какое зелье? — хором воскликнули Рон и Гарри.
— О нем рассказывал на одном из уроков Снегг…
— Делать тебе нечего, кроме как Снегга слушать, — пробурчал Рон.
— Спасибо, мистер Уизли. Крайне польщён.
— Это такое снадобье, которое превращает одного человека в другого. — Гермиона пропустила колкость мимо ушей. — Можно превратиться в кого-нибудь из слизеринцев, и никто нас не узнает. Глядишь, Малфой что и выболтает: хвастать-то он любит.
— Умный план, — оценил Римус.
— Хороший, — кивнул Джеймс.
— Что-то не по душе мне твоя затея, — нахмурился Рон. — А что, если мы так и останемся навсегда слизеринцами?
— Я буду долго ржать.
— Глупости, — Гермиона нетерпеливо махнула рукой, — действие зелья скоро проходит. Только вот как достать рецепт? Снейп говорил, что он есть в книге «Сильнодействующие зелья». А она наверняка хранится в Особой секции школьной библиотеки.
— Не наверняка, а так и есть, — подтвердила МакГонагалл.
В Особой секции книги выдавали только с письменного разрешения учителя.
— И слава богу, — прокомментировала Лили.
— Ну и как мы получим разрешение? — уныло спросил Рон. — Кто поверит, что книга нам нужна просто так? Любой дурак поймет, что мы хотим что-нибудь такое сварить.
— Можно сказать, что нас очень интересует теория составления зелий…
— Ну да! Проведешь наших профессоров, как же! — возразил Рон. — Разве уж найдется совсем идиот.
— Вот именно, — усмехаясь, подняла палец Джинни, — совсем идиот.
Джеймс, поняв к чему клонит его мать, заговорщически полуулыбнулся.
— Если у вас получится, мисс Грейнджер, я без экзаменов возьму вас на подготовку к ЖАБА, — сказал Снейп.
Гермиона удовлетворённо улыбнулась. Она-то знала результат.
— Всё, глава окончена, — придерживая пальцем книгу, чтобы та не закрылась, громко оповестила всех Лили Поттер.
Комментарий к Часть 32, глава 9. Слова на стене
От соавтора: Хочу добавить, что расположение их примерно таково: комнату можно условно поделить на 3 части - левая часть, правая и середина. Слева сидят (с дальнего левого угла к центру): Джеймс, чуть правее его - Лили, перед Джеймсом сидит Сириус, а справа, между Джеймсом и Сириусом - Римус. Перед Римусом и Сириусом сидят Гарри с Роном, а еще ближе к центру от них - Гермиона. И совсем близко к центру, но почти у самой стены (или окна) сидит Джинни. В самом дальнем правом углу сидят Джеймс-Сириус, левее его — Альбус со Скорпиусом. Перед ними, недалеко от центра сидит Лили-Луна. Справа, у самой стены, сидит Волдеморт. Сбоку (справа)от него - кот Том, рядом с ним кот Уран. В правом переднем углу сидит Нарцисса, немного перед ней - Драко. За ними сидит Люциус. Недалеко от центра сидят Макгонагалл и Снейп (Минерва практически в центре, Снейп ближе к Волдеморту). Фред и Джордж сидят перед Лили-Луной.
= Часть 33, глава 10. Бешеный мяч =
Книгу взял Люпин.
— Глава десятая, Бешеный мяч.
— Мне это не нравится, — сказала Лили.
В начале года Локонс устроил в классе схватку с корнуэльскими пикси, схватка кончилась не очень успешно.
— Мы всех загнали, — возразила Гермиона.
С тех пор он читал ученикам на уроках отрывки из собственных книг или разыгрывал взятые оттуда сцены, на его взгляд самые впечатляющие.
— Как по мне, так это ещё хуже, — пробормотал Альбус.
Себя, волшебника, играл он сам, а на прочие роли обычно брал Гарри.
— Я терпеть не мог его уроки.
И Гарри перед всем классом изображал то трансильванского крестьянина, страдавшего от заклятия Болтливости, то простуженного снежного человека, то вампира, который после встречи с Локонсом терпеть не мог крови и питался исключительно листьями салата.
После крайней фразы Джеймс уже в открытую смеялся.
— Ну, ты даёшь, — дал несильную затрещину сыну тот, — снежный человек, питающийся салатом!
На очередном уроке защиты от темных искусств Гарри играл оборотня;
— И как? — оторвался от книги Римус.
— Абсолютно не похоже на настоящего, — прыснул в кулак Рон.
в другой раз он наверняка отказался бы от этой роли, но сейчас было важно не испортить доброе расположение духа Локонса.
— Чудесный вой, Гарри, очень натурально. Я бросился на него, повалил на землю и приложил к горлу волшебную палочку. Собрав последние силы, произнес сложнейшее заклинание Обращения, оборотень издал жалобный стон — ну-ка, Гарри, изобрази! Пронзительнее! Ага, вот так Мех у него исчез, клыки уменьшились, и он превратился в простого смертного.
Громче всех смеялся сам чтец.
— Ой, не могу, — давясь от смеха, вымолвил он, — если бы такое заклинание существовало, у меня бы больше никогда не было б проблем.
Просто, но незабываемо, и для жителей той деревни я теперь герой. Избавил их от оборотня.
Прозвенел звонок, и Локонс встал из-за стола.
— Домашнее задание: сочинить стихи о моей победе над оборотнем из Вага-Вага. Автору лучших — экземпляр моей книги «Я — волшебник» с автографом.
— Тщеславие так и прёт, — сказал Том.
Ученики повалили в коридор, а Гарри прошел в конец класса к Рону и Гермионе.
— Ну что? — тихо спросил Гарри.
— Подожди, пока все уйдут. — Гермиона явно волновалась. — Теперь идем…
Она подошла к Локонсу, нервно сжимая в руке листок бумаги. Рон и Гарри поспешили за ней.
— П… профессор Локонс, я бы… э-э… хотела взять в библиотеке вот эту книгу. Хотела ее почитать, — запинаясь, начала Гермиона и протянула ему дрожащей рукой бумагу с названием. — Но, видите ли, она в Особой секции, и поэтому… э-э… нужно разрешение учителя. Я хотела разобраться в медленнодействующих ядах, о которых вы пишете в «Увеселении с упырями»…
— А, «Увеселение с упырями». — Локонс взял бумагу и широко улыбнулся. — Пожалуй, это моя любимая книга. Вам она нравится?
— Очень нравится, — живо отозвалась Гермиона.
— Какая потрясающая ложь, мисс Грейнджер! — качая головой, оценила Макгонагалл.
— Как ловко вы тогда отцедили яд с помощью чайного ситечка!
— Это, скорее всего, правда, — задумчиво произнёс Снейп
— Что ж, помочь лучшей ученице мой долг, — улыбнулся Локонс и достал огромное павлинье перо.
она передернуло, но Локонс понял это по-своему:
— Красивое, правда? — спросил он. — Я держу его для автографов.
Он вывел замысловатый росчерк и вернул бумагу Гермионе, та торопливо свернула ее и спрятала в портфель.
— Во дурааак! — хлопнув себя по лбу, протянул Джеймс. — Это надо наглухо потерять мозг, чтоб совершить подобное.
— Завтра первый матч в сезоне? — обратился Локонс к Гарри. — Гриффиндор против Слизерина? Говорят, ты подаешь большие надежды. А я ведь тоже играл когда-то ловцом. Меня даже приглашали в сборную страны, но я отказался и посвятил жизнь спасению мира от темных сил.
— Врёт и не краснеет.
Однако я и теперь неплохо играю и, если хочешь, научу тебя паре хитростей. Всегда рад передать опыт начинающим…
Джеймс хмыкнул.
— Мы учились примерно в одно время, но не помню, чтоб он играл.
Гарри что-то хмыкнул в знак благодарности и поспешил за друзьями. В коридоре немного помедлили.
— Надо же, — удивленно заметил Гарри, разглядывая роспись Локонса, — даже не поглядел, что за книга.
В библиотеку помчались, как на пожар.
— Безмозглый идиот, — бросил на ходу Рон.
— Вот тут даже я согласен, — тихо, чтобы никто не услышал, проговорил Снейп.
— Впрочем, какая разница, мы ведь получили у него что хотели.
— Никакой он не безмозглый идиот, — вступилась Гермиона.
— Ну конечно, ты ведь его лучшая ученица…
В библиотеке позволялось говорить только шепотом, и друзья притихли. Мадам Пинс, нервная сухопарая женщина, похожая на голодного стервятника, потянулась к бумаге с подписью Локонса, но Гермиона не выпускала ее из рук.
— «Сильнодействующие зелья»? — подозрительно повторила мадам Пинс и снова попыталась взять у Гермионы бумагу.
— Ну да, а что такого? — немного запоздал с комментарием Джеймс-Сириус.
— А можно оставить себе разрешение? — робко спросила Гермиона.
— Да ладно тебе. — Рон вырвал у нее лист и протянул мадам Пинс. — Достанешь другой автограф. Локонс распишется на чем угодно, только заикнись.
— Вообще на чём угодно?
— Да, — согласно кивнул Рон.
Мадам Пинс посмотрела бумагу на свет, будто сомневалась в ее подлинности, ушла с ней и минут через пять вернулась, держа в руках большой ветхий том. Гермиона осторожно спрятала книгу в портфель, и трое друзей медленно вышли из библиотеки с самым невинным видом.
— Ваш невинный вид, мистер Уизли, мистер Поттер и мисс Грейнджер, всегда заставлял насторожиться и начать подозревать неладное, — обратилась к ученикам Минерва. — Так же, как и ваш, мистер и мистер Уизли, — добавила она, увидев, что её высказывание их развеселило.
Заперлись в туалете Плаксы Миртл. Рон сперва не хотел, но Гермиона его урезонила: какому нормальному человеку придет в голову зайти туда?
— Резонно, — кивнул головой Сириус.
Стало быть, никто им не помешает. Правда, Миртл, как всегда, ревела в своей кабинке, но какое им до нее дело, да, впрочем, и ей до них.
— Главное, чтоб Миртл это не услышала, а то обидется и вовек не простит! — вставила Лили-Луна.
— Да какая вообще разница! — повернулся к ней Рон.
Гермиона осторожно раскрыла «Сильнодействующие зелья», и друзья склонились над заплесневелыми страницами. Книга не случайно хранилась в Особой секции: некоторые зелья оказывали поистине чудовищное действие, а уж об иллюстрациях, вроде вывернутого наизнанку человека и ведьмы с руками на макушке, и говорить нечего.
— Конечно, — хмыкнул Снейп.
— Вот оно, — обрадовалась Гермиона, найдя страницу под заголовком «Оборотное зелье». На странице было изображено и само превращение.
Маги, столкнувшиеся с этим зельем воочию, скривились в лице.
Гарри от всей души понадеялся, что выражение муки на лицах людей — вымысел художника.
— Не вымысел.
— Какой сложный состав! — заметила Гермиона, водя пальцем по строчкам. — Златоглазки, пиявки, водоросли, спорыш — это еще куда ни шло, они есть в шкафу ингредиентов для зелий. А вот растертый рог двурога! Где его взять? Или вот еще тертая шкура бумсланга?
Гермиона вдруг почувствовала невероятное желание провалиться сквозь землю или хотя бы исчезнуть из этого помещения.
А как быть с частицами того, в кого хочешь превратиться?
Выражение лица Снейпа менялось так: задумчивость-удивление-ярость.
— Мисс Грейнджер!!! — мужчина рыкнул так, что всем присутствующим пришлось заткнуть уши.
— Северус, будешь так орать — я тебя убью, — угрожающе прошипел Волдеморт.
— Да я... да я... Я не знаю, что сделаю с вами! Минус сто, нет, тысяча, нет минус миллиард очков Гриффиндору!!! Я убью вас!
— Хватит угрожать моим ученикам, Северус Снейп, может, они этого и не делали, — вступилась за них МакГонагалл.
— Что-что? — поморщился Рон. — Какие еще частицы? Стану я глотать ногти Крэбба!
— Там были волосы, но всё равно приятного мало, — вспомнил Рон.
— Что???!!!!!!!! Мисс Грейнджер, если выяснится, что вы меня всё-таки обокрали, я вас убью, но если у вас получилось, я стану вашим личным учителем.
Гермиона спряталась за Нарциссу.
— К счастью, частицы потребуются в самом конце. — Гермиона как будто его не слышала.
Рон надеялся на сочувствие Гарри, но Гарри тревожило другое.
— Послушай, Гермиона, сколько же всего придется украсть! Шкуры бумсланга в школьном шкафу нет, так что же, взламывать личные запасы Снейпа?
Рон попытался не выдать себя.
Это уж как-то… Гермиона не выдержала и громко захлопнула книгу.
— Ну, как, хотите. Раз вы трусите, — щеки у нее вспыхнули, глаза сверкнули, — я тоже не буду нарушать правила. Только как иначе спасти бедных маглов? Зелье — единственное спасение. Но я вижу, вам все равно, кто их враг. Я прямо сейчас иду и верну книгу в библиотеку…
— Гермиона, с тобой всё хорошо? — Притворно забеспокоился Фред. — Ты такие речи говоришь... Не уж-то тебя Рон ночью укусил?
— Я вас предупреждаю сразу, — казал Люциус. — Мы никакого отношение к Салазару не имеем, и понятие не имеем, как открыть тайную комнату тоже.
— Да, но тогда-то мы этого не знали, — Гермиона хотела добавить «А сейчас уже поздно об этом говорить. Раньше надо было», но благоразумно промолчала.
— А дневник? — поинтересовалась Лили-Луна.
— Дневник — тёмный артефакт, нашли бы его у дочери Артура Уизли — это раз и навсегда бы загубило его репутацию и карьеру.
Макгонагалл предупреждающе сжала руку Джорджа.
— Вот это да! Сама Гермиона уговаривает нас нарушить школьные правила. Ладно, так и быть, я согласен на все… — махнул рукой Рон. — Только хорошо бы все-таки без ногтей!
Гермиона успокоилась и снова раскрыла книгу.
— А долго готовить это зелье? — спросил Гарри.
— Плюс-минус месяц, — на автомате сказал Снейп.
— Водоросли собирают в полнолуние, златоглазки настаиваются три недели. Значит, примерно месяц — если достанем все необходимое.
— Месяц? Да за месяц Малфой добрую половину маглов изведет! — вскричал Рон,
— И тебе спасибо, Уизли, — манерно протянул Малфой.
— А нечего было себя так вести весь прошлый год, — с не меньшим отвращением ответил Рон.
но Гермиона презрительно сощурилась, и ему пришлось торопливо прибавить:
— Ладно, другого плана у нас нет, значит — полный вперед!
— Так вы меня подозревали?! — Словно опомнился Малфой. — Нет я понимаю эти двое придурков, но от тебя, Гермиона, я такого не ожидал. Я всегда считал тебя умной, и даже немножко красивой.
— Немножко?! Я по-твоему некрасивая?! — фыркнув, отвернулась та от парня.
Гермиона вышла из туалета проверить, нет ли кого поблизости, и Рон шепнул на ухо Гарри:
— Лучше сшиби завтра Малфоя с метлы — мороки меньше.
— Отличная идея, — одобрил Джеймс.
Люпин несильно треснул за такие слова друга по затылку.
В субботу утром Гарри проснулся рано и полчаса думал о предстоящем матче: у слизеринцев были самые быстрые метлы в мире.
— Быстрая метла это, конечно, хорошо, но это не главное, — высказался Джеймс.
Вот капитан разозлится, если гриффиндорцы проиграют! Ох уж эти ненавистные слизеринцы!
Люциус фыркнул. Гриффиндорцы.
Гарри встал с недобрым предчувствием,
— Которое меня потом и не обманет, — вздохнув, признал Гарри.
Лили резко обернулась к сыну, нахмурившись.
— Что ты имеешь ввиду? — встревожено спросила она.
— Скоро узнаешь, — повернул голову к ней Гарри.
— Не нравится мне это, — наклонил голову к жене Джеймс.
Та согласно кивнула.
оделся и пошел завтракать. В Большом зале за длинным столом уже сидела вся команда, притихшая и как на иголках. День выдался пасмурный и тяжелый, вот-вот разразится гроза. К полудню вся школа потянулась на стадион. Рон с Гермионой подбежали к раздевалке пожелать Гарри удачи. Игроки переоделись в алые мантии Гриффиндора, и Вуд, по обыкновению, произнес речь для поддержания боевого духа команды.
— Да, речи у него то, что надо, — согласился Джордж (или Фред?). — «Только попробуйте вернуться сюда, в раздевалку, без победы. Сразу узнаете, почему МакГонагалл считает меня одним из лучших капитанов», — передразнил Вуда второй близнец.
— У слизеринцев лучшие метлы, — говорил он, — зато у нас лучшие игроки. Мы больше тренировались, летали в любую погоду. (— С самого сентября мокрые до нитки, — буркнул Джордж.)
— Ну а что? — Оправдывающееся, раскинул руки в стороны тот. — Сами попробуйте, это отвратительно!
— Спасибо, мы знаем, — сухо ответил ему Джеймс.
Джеймс-Сириус, Малфой, Макгонагалл и Гарри согласно кивнули.
Пусть проклинают день, когда недоносок Малфой купил себе место в их команде.
— Я не недоносок! — зло воскликнул Малфой.
— Ты хорёк, — с ледяным взглядом в глазах ответила ему Джинни.
— Войдя в раж, Вуд повернулся к Гарри:
— А ты, Гарри, покажи им: ловцу нужен не богатый папаша, а талант. Расшибись в лепешку, а поймай снитч первый, раньше Малфоя.
— Ну уж нет, — воспротивилась Лили, — никаких «расшибись в лепешку, а поймай»! Не стоит это того!
Джеймс хотел было возразить, но внутренний, соглашающийся с женой голосок не давал ему это сделать. А вот Гарри, Джеймс-младший, Рон, Джинни и Сириус очень явно и показательно выразили свое несоглашение со словами миссис Поттер.
Победа сегодня наша!
— Если что, Гарри, мы рядом, — подмигнул Фред.
— Ооо, вы меня «очень» успокоили этим, — пальцами показал кавычки Гарри. — Я, помня на что вы способны, предпочитаю лучше самому разбираться, а не ждать помощников — ухудшителей ситуации, — посмеиваясь, посмотрел на состроенное удивлённое выражение лиц близнецов.
Зрители встретили гриффиндорцев восторженными криками: за них болели не только свои, но и Когтевран и Пуффендуй.
— Главное предательство, — буркнул Альбус.
Впрочем, и слизеринцы не сидели молча: встретили противника свистом и улюлюканьем. Судья мадам Трюк пригласила Флинта и Вуда обменяться рукопожатием, они обменялись — чересчур крепко и метнув друг в друга грозные взгляды.
— По свистку! — крикнула мадам Трюк. — Три… два… один…
Подгоняемые ревом толпы, четырнадцать игроков взмыли в свинцовое небо. Гарри мчался впереди всех, прищурившись и пытаясь разглядеть в небе снитч.
Джеймс с Сириусом прислушались. Уж очень нравились им рассказы про квиддичные матчи, особенно, если там участвовал ваш (крестный) сын.
— Эй, со шрамом! — крикнул Малфой и хвастливо пронесся под Гарри на новой метле.
Нарцисса больно наступила каблуком на ногу сыну.
Гарри не ответил: на него летел большой черный мяч, он еле-еле увернулся, даже волосы на голове взъерошились.
— Едва не попал, — крикнул Джордж, пронесся мимо Гарри и сильным ударом биты послал бладжер в Эдриана Пьюси, но на полпути мяч повернул и снова устремился к Гарри.
— Ни фига себе! — на эмоциях воскликнул Джеймс-Сириус, за что получил очень злой и предупреждающий взгляд Лили.
Тот резко сбросил скорость, а Джордж с силой отправил бладжер в Малфоя, но мяч развернулся, как бумеранг, и ударил Гарри по голове, к счастью не сильно.
Джеймс чуть не подскочил от недоумения.
— Что?!
Прибавив скорости, Гарри помчался на другой конец поля, мяч со свистом за ним. Что происходит?
— Опять какая-то чертовщина. Гарри, с тобой обязательно должно случиться что-то хотя бы в одном из матчей каждый год? — устало задался вопросом Сириус.
Лили резко обернулась.
— Что ты имеешь под «каждый год»? — требовательно спросила та.
— Увидишь, — коротко бросил он.
По правилам, бладжеры не гоняются за кем-то одним, а выбивают как можно больше игроков. На том конце поля мяч принял Фред Уизли. Гарри пригнулся, Фред изо всей силы ударил по мячу, и Гарри опять от него ушел.
— Ура! — издал победный крик Фред.
Не тут-то было: неугомонный бладжер опять ринулся на Гарри, и тому снова пришлось удирать.
— Что-то здесь нечисто, — про себя прошептал Римус.
Пошел дождь. Капли шлепались на лицо и застилали стекла очков. Кто вел в игре, Гарри было неясно, пока школьный комментатор Ли Джордан не крикнул:
— Шестьдесят — ноль, ведет Слизерин.
Джинни досадно застонала. А вот Малфой победоносно ухмылялся.
Ничего удивительного, метлы-то у них быстрее, да еще этот мяч гоняется за ним как безумный. Правда, его опекают близнецы, но от этого тоже мало толку: мечутся вокруг, машут битами, так что и снитча не увидишь.
— Ну спасибо, — притворно обиделся Фред.
— Стараешься для него…
— …а он вот как — мало толку! — наигранно отвернулись те от Гарри.
— Кто-то… заколдовал… этот… мяч… — тяжело дыша, крикнул Фред, очередной раз отправляя бладжер подальше от Гарри.
— Берем тайм-аут, — предложил Джордж, пытаясь одновременно подать сигнал Вуду и отбить мяч, летевший Гарри прямо в лицо.
Вуд согласно кивнул, раздался свисток судьи, и Гарри с близнецами, уворачиваясь от спятившего бладжера, устремились к земле под оглушительный свист болельщиков Слизерина. Вуд собрал вокруг себя всю команду.
— Что происходит? Так и проиграть недолго! Фред, Джордж, почему не помогли Анджелине? У нее была такая возможность набрать очки! Где вы были?
— Мы были немного заняты.
— Пытались уберечь нашего дражайшего ловца от неминуемой гибели, — выпячив губы, «серьёзно» покивал головой Джордж.
— Хватит вам уже! — шикнула на них Поттер.
Ещё чуть-чуть, и её хватит панический припадок от страха за сына.
— Мы были метров на пятнадцать выше ее, Оливер! — вскипел Джордж. — Спасали Гарри от бладжера, который хочет его прикончить. Этот мяч заколдован. Не отстает от Гарри, другие игроки для него не существуют. Наверняка работа слизеринцев!
— Ну конечно мы! Кто же ещё? — скрестив руки, проворчал Скорпиус.
— Чушь! — не поверил Вуд. — На тренировке все было в порядке, потом все мячи заперли...
По полю к команде спешила мадам Трюк. У нее за спиной игроки Слизерина кривлялись, хохотали, показывали на Гарри пальцами.
— Идиоты, — беззлобно прошептал Рон.
— Закругляемся! — нервничая, воскликнул Гарри. — Если вы двое будете мельтешить перед носом, мне никогда не поймать снитч, разве что он мне сам в рукав залетит. Защищайте других, а с этим чокнутым мячом я сам как-нибудь разберусь.
— Это самоубийство! — воскликнула Макгонагалл.
— Глупо, — возразил Фред, — он тебе голову снесет.
Вуд поглядел на Гарри, на братьев Уизли.
— Оливер, что ты его слушаешь? — рассердилась Алисия Спиннет. — Разве можно оставить его один на один с таким мячом?!
— Вот. Даже мисс Спиннет со мной согласна, — на лице замдиректора было еле заметное удовлетворение.
Надо обязательно провести расследование…
— И потеряем очко. Не хватало из-за какого-то мяча проиграть матч. Оливер, скажи им: пусть от меня отстанут.
— Это ты виноват, — упрекнул Вуда Джордж. — «Расшибись в лепешку, а поймай снитч». Умнее ничего не придумал!
Подошла мадам Трюк.
— Готовы?
Вуд глянул на Гарри и прочитал у него в лице решимость победить чего бы это ни стоило.
— Фред, Джордж, оставьте Гарри в покое, пусть сам разбирается с бладжером.
Люпин еле сдержался, чтобы не хлопнуть себя ладонью по лбу.
Дождь усилился. По свистку судьи Гарри взмыл в небо и тут же услышал, как бладжер со свистом рассекает воздух у него за спиной. Гарри поднимался все выше и выше, камнем кидался вниз, петлял, входил в штопор, взлетал зигзагом, описывал обороты. Даже голова закружилась, но ему все равно приходилось смотреть в оба!
— Прям по Анисимову:
" Трассера как паутина-
Маневрирую активно;
Живописная картина,
Как Саврасова "Грачи"
Прилетели, выручаем...
С огоньком нас здесь встречают" — прокомментировал Том
Капли дождя застилали очки, заливались в нос, когда он делал на метле очередное сальто. Зрители на трибунах смеялись, хлопали — высший пилотаж!
— Не смешно!
В этом было для Гарри единственное спасение, мяч явно уступал в маневренности. Гарри носился над полем, как на «Американских горках», и следил краешком глаза за Эдрианом Пьюси. Тот хотел обойти Вуда и достать одно из колец Гриффиндора. Теперь просвистело над ухом, но мяч снова промазал.
Лили перекрестилась. Это всё не на шутку заставляло её беспокоиться.
Гарри помчался назад, мяч не отставал, Гарри завертелся волчком.
— Что, Поттер, в балет записался? — крикнул Малфой.
Нарцисса грозно посмотрела на сына. Ох несладко ему придётся после прочтения всех книг.
Гарри понесся прочь, на лету обернулся, с омерзением глянул на Малфоя и в нескольких сантиметрах над его левым ухом увидел золотой снитч. Малфой помирал со смеху и снитча не видел.
Драко побледнел.
Гарри застыл на месте: вдруг тот поднимет голову и первый схватит вожделенный приз! Вдруг
— ХРЯСЬ!
— ЧТО?! — на нервах вскрикнула Лили.
Мяч настиг-таки его и сломал правую руку.
Поттер крепко-накрепко схватила мужа за руку, уверяя себя, что это только перелом, который мадам Помфри с легкостью вылечит.
Рука бессильно повисла. От жгучей боли у Гарри потемнело в глазах. Он едва не соскользнул с мокрой метлы. Злокозненный мяч развернулся и нацелился Гарри в голову. Гарри увильнул, в мозгу тупо стучало: «Снитч, снитч…» Сквозь муть дождя и боли Гарри стрелой понесся к Малфою. Ухмылка у того на лице сменилась испугом: ему показалось, что Гарри пошел на таран.
— Ты что! — заорал Малфой и отлетел в сторону.
— Я действительно испугался, — оправдывался тот.
Гарри выпустил метлу и, потянувшись здоровой рукой, схватил мокрый, холодный снитч.
Джеймс расслабленно выдохнул. Гриффиндор выиграл. Они смогли.
Сжимая метлу только коленями, он начал стремительно падать, стараясь не потерять сознание.
А вот на этом моменте даже младшие слизеринцы напряглись. А Лили так вообще отказывалась открывать глаза, словно это как-то могло помочь книжному Гарри.
Зрители испуганно ахнули. Гарри шмякнулся в грязь, сломанная рука неестественно изогнулась, метла откатилась в сторону.
Лили попробовала дышать ровно. Без паники. Если Гарри здесь, то значит, всё хорошо закончилось.
На трибунах свистели, орали, от острой боли ему казалось, что болельщики где-то далеко-далеко. И тут до Гарри дошло: в руке у него снитч.
— Выиграли, — простонал он и потерял сознание.
Очнулся он тут же, на поле.
На Лили Поттер не было лица. Казалось, еще чуть-чуть, и она подойдёт к Гарри, обнимет его, и больше никогда не отпустит.
Дождь лил в лицо, кто-то склонился над ним, одарив ослепительной улыбкой.
— Это вы? Уйдите, пожалуйста, — прошептал Гарри.
— Кто там? — обеспокоенно спросила Лили-Луна.
— Что это он? — удивился Локонс и глянул на собравшихся вокруг гриффиндорцев. — Не волнуйтесь. Я сейчас его вылечу.
— Этот что тут забыл?
— Не надо! — возразил Гарри. — Пусть уж лучше так…
Гарри попытался сесть, но помешала невыносимая боль. Неожиданно щелкнула фотокамера.
— Зачем снимать меня в таком виде, Колин? — запротестовал Гарри.
— Как фотограф, он обязан запечатлеть реальности такой, какая она есть.
— Но не на каждом же углу, — возразил Гарри.
— Лежи, лежи, — заботливо посоветовал Локонс, — сейчас я произнесу заклинание. Не бойся, мне не впервой.
— Боюсь, что очень даже, — не согласился Рон.
— Я лучше пойду в больницу, — сквозь стиснутые зубы прошептал Гарри.
— Правда, профессор, — заметил Вуд и гордо улыбнулся: его ловец ранен, но победа за ними.
— Здорово ты его поймал, Гарри. Красиво.
Сквозь частокол ног Гарри видел, как Фред и Джордж Уизли борются с полоумным бладжером, запихивают его в коробку, а тот бешено сопротивляется.
— Мы тогда его еле закрыли, — вставил Джордж.
— Отойдите подальше, — попросил Локонс, закатывая зеленые рукава.
— Мерлин, ему обязательно туда лезть? — возвела глаза к потолку Гермиона.
— Может, не надо… — выдохнул Гарри.
Но разве Локонса остановишь!
— Кулаком в морду с сильным размахом и...
— Мистер Том, пожалуйста, оставьте ваши насильственные наклонности при себе, — перебила его Макгонагалл, поморщившись словно от неприятных прошлых воспоминаний.
— Я просто предлагаю вариант, ничего более, товарищ Макгонагалл, — не согласился кот.
Он повращал волшебной палочкой и направил ее прямо на сломанную руку. Странное ощущение прокатилось от плеча до кончиков пальцев, как будто из руки выпустили воздух.
Лунатик медленно закрыл глаза. Он уже понял, что за заклинание этот недоучка применил.
Гарри, зажмурившись, отвернулся, кто-то в толпе вскрикнул, а Колин Криви защелкал фотоаппаратом со скоростью пулеметной очереди. Рука больше не болела, Гарри ее вообще не чувствовал.
— О господи! — вскрикнула Лили.
— M-м. Ну, ничего, — Локонс не терял присутствия духа, — такое бывает. Но перелома-то больше нет! А это главное. Сможешь доковылять до больничного крыла?
— Сразу так надо было сделать! — Джинни сейчас очень хорошо напоминала свою мать.
Мистер Уизли, мисс Грейнджер, проводите его, пожалуйста, а там мадам Помфри… э-э… приведет его в надлежащий порядок.
— Да я его!.. — взорвался Сириус, в ярости скочив с места.
— Тише, Бродяга, — Римус положил свою руку поверх руки друга, — он и так уже того.
— Всё равно! Я его достану. Да, Джеймс? — Сириус резко повернулся к другу.
— Конечно, Сириус. Мы его оба достанем… но только чуть попозже, — оглянувшись на Люпина, быстро добавил тот.
Поднявшись на ноги, Гарри ощутил себя однобоким. Он вдохнул поглубже, поглядел на руку и чуть снова не лишился чувств. Из рукава выглядывало что-то вроде надутой резиновой перчатки цвета сырого мяса.
Тут желание Джеймса отомстить после уже испарилось, а Римусу стало еще сложнее читать и одновременно сдерживать Блэка.
Гарри хотел было пошевелить пальцами, но куда там! Локонс не вылечил перелом, он просто-напросто удалил из руки все кости. Мадам Помфри, осмотрев Гарри, пришла в ярость.
— Надо было сразу же идти ко мне. — Она пощупала мягкую, без костей, руку. — Срастить кости ничего не стоит, а вот вырастить новые…
— Вот и я о чем говорил! — сердечно воскликнул Рон.
— Но ведь вам это под силу? — с надеждой спросил Гарри.
— Конечно.
— Разумеется. Только предупреждаю: будет больно. — Мадам Помфри с озабоченным видом бросила Гарри пижаму.
— Ночевать, молодой человек, придется здесь…
Гермиона ждала за ширмой, а Рон помогал Гарри надеть пижаму: рука без костей лезть в рукав никак не хотела.
Рон издал смешок.
— Что? — вопросил Гарри.
— Это реально выглядело смешно, — даже не стараясь сдержать смех, ответил парень.
— Ничего смешного не вижу, — передразнил его Гарри.
— Да ладно вам, — вклинилась Гермиона, — но да, это было явно запоминающееся зрелище, — не удержалась она.
— Ты и теперь станешь защищать Локонса? — упрекнул Рон Гермиону, протащив наконец ватные пальцы Гарри сквозь манжету. — Гарри ведь не просил убрать из руки кости.
— Кто не ошибается? — возразила Гермиона. — Зато рука перестала болеть. Правда, Гарри?
— Извини, — на ухо прошептала девушка другу.
— И она меня ещё упрекает! — воскликнул Драко.
— Правда. Только теперь это вообще не рука.
Гарри прыгнул на постель, и бедная рука беспомощно заколыхалась. Гермиона и мадам Помфри вышли из-за ширмы. Доктор держала в руках бутыль с наклейкой «Костерост».
— Ой, — скривилась добрая половина комнаты.
— У тебя длинная ночь впереди, — сказала она, наполнила стакан и подала Гарри.
Из стакана валил пар.
— Растить кости — занятие не из приятных.
— Не то слово, — всё ещё злясь на этого недоумка, проскрипел сквозь зубы Сириус.
Пить «Костерост», как оказалось, тоже: он обжигал рот и горло. Хлебнув первый глоток, Гарри закашлялся. Мадам Помфри удалилась, недовольно ворча про опасный спорт и учителей-неумех. Рон и Гермиона остались с Гарри, подавали ему воду, чтобы запить снадобье — уж больно оно было гадкое.
— Все-таки мы выиграли. — Рон расплылся в улыбке. — Классно ты схватил этот снитч! Видел бы ты Малфоя… он был готов тебя растерзать.
— Вранье, — возразил тот.
Рон снисходительно посмотрел на него.
— Знать бы, как он заколдовал этот мяч, — сдвинула брови Гермиона.
— Вот сварим Оборотное зелье и заодно спросим. — Гарри опустил голову на подушку. — Лишь бы оно было не такое противное, как эта гадость…
— Нет, оно будет еще хуже, — усмехнувшись, поправил себя же Поттер.
— Ишь чего захотел! Это с ногтями-то слизеринцев! — поморщился Рон.
Дверь палаты распахнулась, и ввалилась вся команда Гриффиндора, грязная и промокшая до нитки.
— Ну, Гарри! Ну, пилотаж! — восхищался Джордж. — Ты бы слышал, как сейчас Флинт орал на Малфоя: снитч был у самого уха, а он его проморгал.
— Хорош ловец. — Нарцисса зло посмотрела на мужа. — Сколько раз я тебе говорила, нельзя потакать всем его хотелкам!
Бедолага совсем скис. Друзья принесли сладости, пирожные и тыквенный сок, собрались вокруг Гарри и только начали угощаться, как в палату вошла грозная мадам Помфри.
— О нет! — То ли притворно, то ли нет, воскликнул Джеймс. — Опять всё веселье прерывается на самом хорошем моменте.
— Это что такое? — рассердилась она. — Больному нужен отдых. Ему тридцать три кости растить! Вон! Вон! Все вон!
— Уж лучше тогда с друзьями, — не согласился Джеймс-Сириус.
И Гарри остался один на один с пронзительной болью.
Спустя часа два Гарри проснулся в кромешной тьме: руку словно начинили острыми черепками. Но разбудила его не только боль: кто-то в темноте губкой вытирал ему лоб.
— Что? — встрепенулась Лили.
Уж слишком много раз она была сегодня на нервах.
Гарри задрожал от испуга.
— Кто это? — крикнул он. — Добби, вы?!
— Только не он! — в сердцах воскликнул Джеймс.
Домовик глазами величиной с теннисный мяч жалобно глядел на Гарри, и по его длинному, острому носу бежала слеза.
— Гарри Поттер снова в школе, — прошептал он, — Добби предупреждал Гарри Поттера. Предупреждал! Ах, сэр, почему вы не послушали Добби? Почему Гарри Поттер не поехал домой, когда опоздал на поезд?
Гарри сел и оттолкнул руку эльфа.
— Как вы здесь очутились? — спросил он. — И откуда вы знаете про поезд?
У Добби задрожали губы.
Люпин утвердительно кивнул. Он уже догадался откуда.
Гарри вдруг осенило:
— Так это вы?! Вы не пропустили нас сквозь барьер!
— Да, я, — гордо ответил Добби и так закивал головой, что его уши заколыхались. — Добби тайком приглядывал за Гарри Поттером и заклял проход к поезду, за это Добби пришлось отутюжить себе пальцы. — Он показал забинтованные руки. — Добби не жаль рук, сэр, Добби думал, это спасет Гарри Поттера от опасности. Добби не знал, что Гарри Поттер полетит в школу в автомобиле.
— Чокнутый!
— Он всегда был сумасшедший, — сказал Люциус.
Эльф раскачивался взад и вперед, встряхивая смешной головой.
— Добби был ошарашен, когда узнал, что Гарри Поттер вернулся в школу, — он даже сжег обед хозяина.
— Помню, — сухо вставил Малфой-старший.
Добби так выпороли, сэр, так выпороли…
— Поделом, — проскрипел зубами Блэк.
Гермиона яростно встрепенулась, готовясь начать новый спор, когда Гарри удержал ее за запястье, моля не начинать сначала.
Гарри тяжело опустился на подушку.
— Из-за вас меня и Рона чуть не выдворили из школы, — сердито сказал он. — Уходите отсюда, у меня скоро вырастут кости, и, чего доброго, я вас убью.
Добби печально улыбнулся.
— Добби уже много раз грозились убить, сэр. Хозяева обещают убить Добби пять раз на день.
— Ему не привыкать.
— В какой-то степени мне его даже жалко, — высказалась Лили-младшая.
И эльф высморкался в угол своей грязной наволочки; вид у него был такой несчастный, что Гарри невольно перестал гневаться.
— Добби, почему вы носите эту наволочку? — поинтересовался он.
— Наволочку, сэр? — Добби погладил свое одеяние. — Это знак рабства, сэр. Добби станет свободным, если хозяева подарят ему одежду. Но они очень осторожны, не дают Добби даже носка, боятся, что Добби уйдет от них навсегда. Добби утер слезы и вдруг сказал: — Гарри Поттер должен вернуться домой! Добби думал, что мяч…
— Я его убью! — зло прошипела Лили.
— О, не ты одна, Лили, — криво соскалил усмешку Сириус.
— Мяч? — снова вышел из себя Гарри. — Так это я вам обязан, что мяч чуть меня не убил?
— Что вы, что вы! — испугался эльф. — Мяч не убил бы вас. Добби хочет спасти Гарри Поттера. Лучше уж жить дома калекой, чем оставаться тут, сэр.
— Очень вряд ли! — начинал уже злиться Сохатый.
Гарри Поттер должен вернуться домой.
— Ни за что! — вознегодовал Гарри. — Но все-таки объясните, ради чего все это. Зачем вам надо меня калечить?
— Ах, если бы Гарри Поттер только знал! — вздохнул Добби, и слезы ручьем полились на обтрепанную наволочку. — Если бы он знал, как много он значит для нас, несчастных рабов, отребья волшебного мира. Добби помнит времена величия Того-Кого-Нельзя-Называть. С нами, домашними эльфами, обходились как с крысами и тараканами, сэр.
— Может мы не будем читать нытье этого старого чокнутого эльфа? — предложил Скорпиус.
— Будем, — тоном, не принимающим каких-либо возражений, ответил Римус.
С Добби, правда, и сейчас так обходятся, — признался эльф и вытер слезы наволочкой, — но все-таки с тех пор, как вы победили Кого-Нельзя-Называть, жить стало гораздо легче. Темный Лорд потерял свою силу, Гарри Поттер остался жив. Для нас это как рассвет, сэр, Гарри Поттер сияет лучом надежды… Мы уж и не чаяли конца черных дней… А теперь в Хогвартсе опять назревают страшные события, может быть, они уже начались, и Добби не позволит Гарри Поттеру остаться здесь. Тайная комната снова открыта, кошмар может повториться…
Добби понял, что проговорился, и остолбенел от ужаса. Схватил с тумбочки кувшин с водой, разбил о голову, так что искры из глаз посыпались, и скатился на пол. Потом снова взобрался на кровать, бормоча:
— Добби плохой, очень плохой…
— Не то слово, — убийственно прошипела Лили.
— Так, значит, Тайная комната и правда существует? — изумился Гарри. — Вы сказали, что она когда-то уже открывалась?
Эльф потянулся за осколком кувшина, но Гарри, схватив его тоненькую ручку, на этот раз предотвратил экзекуцию.
— Я ведь не магл, Добби, опасность мне не грозит.
— Наивно, Гарри, — без капли смеха усмехнулся, посмотрев на крестника, Бродяга.
— Ах, сэр, не спрашивайте, не спрашивайте бедного Добби, — заикаясь, проговорил эльф. — Черные дела замышляются в этой школе, и Гарри Поттер должен уехать. Поезжайте, сэр, поезжайте домой. И торопитесь, сэр, здесь слишком опасно…
— Добби, кто все-таки открыл Комнату? — Гарри держал руку эльфа, чтобы тот снова не начал себя казнить. — Скажите мне, кто?
— Вряд ли он скажет, — вставил слово Уран.
— Добби не может, сэр. Добби не может, не должен! — завопил эльф. — Поезжайте домой, поезжайте, сэр.
— Никуда я не поеду, — сердито отрезал Гарри. — Среди моих лучших друзей есть маггла,
— Ну спасибо! — скривила лицо Грейнджер.
— Я имел ввиду маглорождённая, — исправился Гарри.
и если Тайная комната правда открыта, то ей первой придется несладко…
— Гарри Поттер готов отдать жизнь за друзей!
— Типичный гриффиндорец! — фыркнул Снейп.
— Снейп, помолчал бы. Змей ползучий, — Блэк был явно в ненастроении.
— воскликнул домовик, сознавая собственное ничтожество. — Как он отважен! Как храбр! Но он обязан спасти себя. Гарри Поттер не может…
Добби вдруг замер и навострил уши, став похожим на летучую мышь. В коридоре послышались шаги.
Все присутствующие тоже последовали его примеру.
— Добби должен уйти, — в ужасе прошептал эльф и с треском исчез, оставив в кулаке Гарри пустоту.
Гарри откинулся на подушку, с тревогой всматриваясь в дверь: шаги приближались. В палату, пятясь, вошел Дамблдор в длинном шерстяном халате и ночном колпаке, за ним — профессор Макгонагалл. Они внесли что-то вроде статуи и положили на свободную постель.
— Что там? — первой решилась нарушить затянувшуюся тишину, прерываемою только чтением Люпина, Лили-Луна.
— Скоро узнаешь, — улыбнулся племяннице Рон.
— Сходите за мадам Помфри, — шепотом попросил Дамблдор.
Профессор Макгонагалл прошла мимо Гарри и вышла из комнаты. Гарри лежал смирно, притворяясь, что спит. Послышались взволнованные голоса, и в палату вместе с профессором МакГонагалл вошла мадам Помфри, торопливо натягивая кофту поверх ночной сорочки. Увидев статую, мадам Помфри ахнула.
— Что случилось? — спросила она шепотом у Дамблдора и склонилась над неподвижной фигурой.
— Новое нападение, — объяснил директор. — Мы с Минервой нашли его на лестнице.
— Кто? — только и смогла задать вопрос Нарцисса.
— Рядом валялась гроздь винограда, — добавила профессор МакГонагалл, — должно быть, он шел навестить Поттера.
У Гарри по спине побежали мурашки, он тихонько приподнялся и глянул на лицо статуи, освещенное светом луны. Это был Колин Криви.
— Бедняга, — выразила сочувствие Лили.
Глаза у Колина были круглые от ужаса, в руках фотоаппарат.
— Заклятие Оцепенения? — спросила мадам Помфри.
— Да, — ответила профессор МакГонагалл.
— Тогда должно быть очень сильное, — вставил Том.
— Подумать только… Не пойди Альбус вниз за горячим шоколадом, кто знает, что бы тогда…
Многие попытались не представлять, что тогда... Но никто не заметил, как Джинни после прочитанного начала ёрзать от неудобства, гложемая чувством вины.
Все трое глядели на Колина. Дамблдор нагнулся, покрепче ухватил фотоаппарат и, поднатужившись, вырвал его из рук Колина.
— Может, он успел снять нападавшего? — предположила профессор МакГонагалл.
Дамблдор открыл крышку фотоаппарата: из камеры повалил дым, Гарри даже за три кровати почуял запах горелого пластика. Мадам Помфри отступила на шаг и растерянно прошептала:
— Еще одна улика...
— Надо же, расплавилась…
— Что же это значит, Альбус? — спросила профессор МакГонагалл.
— Что в замке орудует некто очень опасный, — послышалось со стороны Волдеморта.
— То, что Тайная комната действительно открыта, — ответил тот.
Мадам Помфри в страхе прижала ладонь ко рту. Профессор МакГонагалл вопросительно глянула на Дамблдора.
— Альбус, но кто же?...
— Резонный вопрос, — подметил Том.
— Вопрос не в том, кто, — не отрывая глаз от Колина, отвечал Дамблдор, — а в том, как…
— И этот тоже.
Света не зажигали, но Гарри разглядел лицо профессора МакГонагалл: оно выражало крайнее недоумение.
— Слабо сказано, мистер Поттер, — обратилась к гриффиндорцу та.
— Глава окончена.
= Часть 34, глава 11. Дуэльный клуб =
Книгу взял Джеймс-старший
— Глава одиннадцатая, дуэльный клуб. О, это интересно.
— Поверь пап, это было, скорее, смешно, — обратился к отцу Гарри.
Проснувшись в воскресенье утром, Гарри обнаружил, что кости у него выросли, но двигалась рука все еще плохо.
— Видишь, — Сказала Лили. — Костерост действует безотказно.
— В отличие от сомнительных заклинаний Локонса, — уже успев немного подостыть, буркнул Сириус.
За окном светило зимнее солнце. Сев на постели, Гарри увидел, что кровать, где лежал Колин, отгорожена ширмой. Мадам Помфри, заметив, что Гарри проснулся, принесла завтрак, и, пока Гарри левой рукой неуклюже ел овсяную кашу, она сгибала и разгибала другую руку и каждый палец в отдельности.
— Одна из самых неприятных процедур, — поморщился Джеймс-Сириус.
— Хуже только, когда у тебя она еще не зажила, а тебя заставляют ею работать, — согласился Рон.
— Ты здоров, — объявила мадам Помфри. — Позавтракаешь и можешь идти.
— Выметайся отсюда, — перевёл слова медсестры Фред.
Гарри поскорее оделся и побежал в башню Гриффиндора рассказать друзьям о Добби и Колине. Но Рона с Гермионой в Общей гостиной не было. Куда же они запропастились?
— Куда-куда? К зелью, — вздохнула Гермиона.
Им что, неинтересно, как у него рука?
— Очень, очень, Гарри, — Кивнул головой Рон. — Но зелье само себя не сварит. И не проверит.
В коридоре Гарри налетел на Перси Уизли, выходившего из библиотеки.
— Привет, Гарри, — тепло улыбнулся староста. — Отлично ты вчера сыграл, просто отлично! Заработал пятьдесят очков! Теперь Гриффиндор ведет в соревновании между факультетами.
— Будто его это когда-либо интересовало, — фыркнул Фред.
— Квиддич, братец, нет, а вот лидерство Гриффиндора... — развернулся к нему Джордж.
Гарри кивнул.
— Ты Рона с Гермионой не видел? — спросил он.
— Нет, — посерьезнел Перси. — Надеюсь, Рона не занесло опять в туалет девочек.
— Именно там мы и были, — фыркнул парень.
Гарри натянуто улыбнулся, подождал, пока Перси скроется за углом, и помчался прямо туда. Оглянувшись, нет ли кого поблизости, шмыгнул в убежище Плаксы Миртл и услышал голоса друзей.
— Это я, — сказал он, плотно затворив за собой дверь.
В одной из кабинок что-то упало, раздался всплеск, Гермиона ахнула и выглянула в щелочку.
— Ну и напугал ты нас! Заходи скорее. Как твоя рука?
— Как новая, — ответил Гарри и втиснулся в кабинку.
На унитазе стоял старый, помятый котел, под ним что-то потрескивало. Огонь, догадался Гарри. Маленькие, не боящиеся воды костерки — конек Гермионы.
Девушка улыбнулась.
Он с трудом закрыл дверь. Тесновато, конечно, зато безопасно.
— Весьма относительно, — не согласился Уран.
— Мы хотели пойти к тебе сразу же после завтрака. Но потом решили немедленно заняться Оборотным зельем, — объяснил Рон.
Гарри начал было рассказывать про Колина, но Гермиона его перебила.
— Мы все знаем. Слышали, как МакГонагалл говорила утром с профессором Флитвиком. Потому и решили поскорее заняться зельем.
— Надо срочно выведать, не Малфой ли за этим стоит, — нахмурился Рон. — Малфой после матча в ярости. Вот и отыгрался на Колине.
— Нет, не я, объясняю десятый раз, — уже начал не на шутку злиться Малфой.
— Но это еще не все, — продолжил свой рассказ Гарри, глядя, как Гермиона кидает спорыш пучок за пучком в дымящийся котел. — Ночью ко мне приходил Добби.
Сидевшие на корточках Рон с Гермионой удивленно подняли головы. И Гарри подробно рассказал все, что ему Добби поведал, прибавив еще и то, о чем, по его мнению, Добби умолчал. Друзья от изумления раскрыли рты.
— А раньше когда-нибудь Тайную комнату открывали? — спросила Гермиона.
— Все сходится! — ликовал Рон. — В тот раз Комнату открыл Люциус Малфой.
— Я понятия не имею, где эта комната, и уж тем более не знаю, как она открывается и кто там сидит! — рыкнул Люциус.
Он ведь тоже учился в Хогвартсе.
— Вся магическая Британия в основном училась в Хогвартсе, — Пожал плечами Альбус. — Особенно так называемые «тёмные» семейства, которые предположительно могли открыть эту комнату.
Знать бы только, что там за чудище. Неужели все это время никто его не видел? Ведь оно явно рыщет по всему замку.
— Может, это чудище-невидимка,
— Чепуха, — не согласилась Макгонагалл, — таких просто-напросто не бывает.
— предположила Гермиона и палкой затолкала пиявок поглубже в кипящее варево. — А может, это оборотень? Возьмет и превратится, например, в рыцарские доспехи. Я читала про упырей-хамелеонов.
— Поменьше бы ты читала, — заметил Рон, подсыпая сушеных златоглазок.
— Как грубо, братец...
— Где твои манеры, Ронникинс?...
— Неужели ты хочешь опозорить нашу матушку...
— Так усердно учившую тебя им? — поддёвывали близнецы.
— Да заткнитесь вы! — Рон кинул в них жалящее заклинание, но Фред с Джорджем более, чем успешно его отбили.
— Ух, как агрессивно!...
— Тебе бы стоило обратиться к психиатру...
— Говорят, это нельзя оставлять без внимания, — не унимались Уизли.
— Я вашу сохранность сейчас оставлю без целостности, — низко прорычал Рон.
Скомкал из-под них пакет и глянул на Гарри.
— Так, значит, это Добби не пустил нас на поезд и сломал тебе руку, — покачал он головой. — Если он будет и дальше так тебя спасать, то, глядишь, чего доброго, и прикончит.
— Он сказал, что моя смерть не является его целью, — усмехнулся Гарри, ни на секунду не веря своим словам.
— Сказать-то он сказал, но своими действиями он говорит об обратном, — прокомментировал Джеймс.
К понедельнику известие, что на Колина кто-то напал и он окаменелый лежит в больнице, облетело всю школу. Пошли самые невероятные толки, один страшнее другого. Первокурсники боялись ходить в одиночку, не ровен час кто-нибудь нападет. На Джинни лица не было, она ведь сидела с Колином за одной партой.
— Не поэтому, — не согласилась Джинни.
Фред и Джордж развлекали ее на собственный лад. То обрастут мехом, то покроются нарывами и выскочат из-за статуй. Довели до того, что ей стали сниться кошмары. Узнав про их проделки, Перси обещал написать домой. И братья стали придумывать для сестры развлечения попроще.
Девочка вздохнула.
— Это мне не особо помогло, хотя было прикольно, — признала она.
В тайне от учителей началась повальная торговля талисманами, амулетами и прочими оберегалками.
— А вот это уже нехорошо, — сказала Макгонагалл.
Невилл Долгопупс запасся огромной луковицей, хорошо заточенным красным кристаллом и гнилым хвостом головастика,
— Бессмысленная трата денег, — фыркнул Скорпиус.
— И почему я не удивлен, что это сделал именно идиот Долгопупс? — протянул Снейп.
хотя гриффиндорцы убеждали его, что ему ничто не грозит — ведь он чистокровный волшебник.
— Да, но первый был Филч, — дрожал от страха Невилл. — А ведь все знают, что я тоже почти сквиб.
— Но не сквиб же, — возразил Джеймс-младший.
— Сдается мне, на кошку напали по другой причине, — как бы сам себе сказал Римус.
На второй неделе декабря профессор МакГонагалл составила список желающих остаться в школе на Рождество. Среди них были Гарри, Рон и Гермиона. Малфой, они слышали, тоже решил остаться. Очень подозрительно,
— Ничего подозрительного, просто хотел пропустить званый ужин по случаю Рождества. И так каждый день вижу добрую часть чистокровных аристократов, не хотелось еще и ехать домой, чтобы опять их увидеть, — фыркнул Малфой.
— Ой, как же так...
— ... наш бедный дракошечка не хочет ехать к тем...
— частью чего он так гордится быть...
— Ужас, — близнецы Уизли изобразили на своих лицах немыслимый ужас.
зато легче будет применить Оборотное зелье и выудить из него тайну. Зелье было уже наполовину готово: не хватало только рога двурога и шкуры бумсланга.
— И где же вы их возьмёте?
Они хранились в кабинете Снейпа. А по мнению Гарри, лучше встретить лицом к лицу чудище из Тайной комнаты, чем попасться в лапы профессора зельеварения.
— Всё дерьмово. Ай! — Гарри неосознанно потянулся к тому месту, по которому Лили секунду назад неслабо так ударила, услышав бранное слово.
— Надо придумать отвлекающий маневр, — в четверг утром заявила Гермиона. — Его урок после обеда. Вот тогда и можно залезть к нему в кабинет.
У Гарри с Роном эти слова восторга не вызвали.
У Снейпа, судя по его лицу, тоже.
— Красть буду я, — спокойно предложила Гермиона. — Если вы попадетесь, вас исключат из школы. А за мной пока никаких провинностей нет.
Тут не выдержала даже Макгонагалл.
Ваша задача — устроить минут на пять небольшой переполох.
Глаза Снейпа опасно сузились. До него, похоже, начало доходить, каким образом три года назад исчезли некоторые ингредиенты из его запасов.
Гарри нервно хихикнул. Устроить переполох на уроке Снейпа! Да это хуже, чем тыкать палкой в глаз дремлющего дракона.
— Это преуменьшение века! — воскликнула Джинни.
Уроки зельеварения проходили в одном из больших подземных залов. Сегодняшний ничем не отличался от предыдущих. Снейп дал задание приготовить Раздувающий раствор. На столах поблескивают латунные весы и банки со всякой гадостью,
— Как точно передано, — заметил Сириус.
между столами парят котлы-самоварки. Снейп рыщет по классу, отпуская колкие замечания в адрес гриффиндорцев, слизеринцы одобрительно хихикают. Любимчик Снейпа Драко Малфой исподтишка швыряется в Гарри и Рона сушеными рыбьими глазами,
Нарцисса снова отвесила сыну увесистый подзатыльник.
а Рон с Гарри знают: если они ответят тем же, наказание им обеспечено.
Лили крайне неодобрительно посмотрела на Снейпа. И нет, не из-за того, что там были Рон с Гарри, а из-за того, что он сам когда-то жаловался на несправедливость и обещал так никогда самому не делать, а нынче уподобляется этому же человеку.
У Гарри раствор вышел какой-то жидкий. Снейп ехидно посмеялся над его «водичкой», но Гарри и бровью не повел — ждал условного знака от Гермионы.
— Молодец, сынок, правильно, — решил, что надо бы подбодрить Гарри, Джеймс.
Снейп перешел к очередной жертве, Невиллу Долгопупсу, и тут Гермиона едва заметно кивнула. Гарри мгновенно спрятался за свой котел, достал из кармана хлопушку и поджег ее волшебной палочкой.
— Я надеюсь, что зелья были не на опасной стадии варки, — обеспокоенно сказал Лунатик.
Гарри пожал плечами. Разве он помнит уже?
Хлопушка зашипела, заискрилась. Гарри прицелился и отправил ее точно в котел Гойла. Раздался взрыв. Варево Гойла окропило весь класс. Ученики закричали. Малфою залило лицо, и нос его стал надуваться как воздушный шар. Гойл тыкался во все стороны, закрыл ладонями глаза, выросшие размером с тарелку. Снейп старался утихомирить класс, понять, что произошло. Гермиона тем временем юркнула за дверь.
Лили-Луна затаила дыхание, но так, чтобы никто не заметил этого. Она очень надеялась, что у тёти всё получится.
— Тише! Тише! — кричал Снейп. — Пострадавшие, подойдите ко мне, я приложу примочку. Когда узнаю, кто это сделал…
— Теперь знаю! Ну что, Уизли, Грейнджер, Поттер — готовьтесь к исключению, как только мы вернемся…
— Это не только вам решать, Северус, — вклинилась Минерва.
— Василиск загладит нашу вину? — спросил Гарри.
— Василиск? А вы знаете, где его взять? — с сарказмом протянул мужчина.
— Знаю, вы же помните, что я убил одного...
— Ты убил василиска?! — Джеймс, казалось, был в шоке.
— Василиска?!!! — Лили вообще была в предобморочном состоянии.
— Мда, Гарри... — постепенно осознавая произошедшее, протянул Сириус, — нервы ты нам всем, я смотрю, ещё потрепишь очень сильно.
— Всё будет в книге, надеюсь, — попытался улыбнуться матери Гарри.
— Надо будет запастись успокоительным, — прошептал, обращаясь к товарищу, Уран.
Том согласно кивнул.
— А что касается вашего предложения, Поттер, ради василиска я вам готов простить даже вашего отца, — Снейп внезапно улыбнулся, чем не мало напугал всех присутствующих.
— Ну-ну, — Блэк хмыкнул.
Гарри чуть не расхохотался при виде Малфоя, который спешил к столу Снейпа, согнувшись под тяжестью носа величиной с дыню.
— Я представляю, насколько это смешное зрелище, — в предвкушение ухмыльнулся сам себе Дред.
— Ты НЕ представляешь, — усмехнулся Рон.
За Малфоем выстроилось еще полкласса: у кого рука выросла с хорошую дубину, у кого губы раздуло так, что слова не выговоришь. Пока суд да дело, Гермиона тихонько прокралась обратно в класс, за пазухой у нее что-то явно топорщилось.
— Есть! — обрадованно дернула кулаком в воздухе Лили-младшая.
Настой против опухлости подействовал: щеки, носы, руки вернулись к своему естественному состоянию. Снейп подошел к котлу Гойла и извлек оттуда кусок обгоревшей хлопушки. Класс испуганно притих.
— Тот, кто это сделал, — прошипел Снейп, — может распрощаться со школой.
Гарри постарался изобразить на лице искреннее недоумение: Снейп буравил его подозрительным взглядом.
— У Вас это плохо получилось, Поттер.
Но тут, на счастье, прозвенел звонок и урок окончился.
— А ничего, что он там уже два года лежит? — внезапно обеспокоился Гарри.
— Туша василиска в таких условиях может храниться хоть сотни лет.
— Он догадался, — сказал Гарри друзьям, когда они шли в убежище Плаксы Миртл. — Даю голову на отсечение, догадался.
— Конечно, я догадался.
— Тогда почему...
— Много будете знать, Поттер, скоро состаритесь, а вам... — он обвел взглядом Джеймса, Альбуса и Лили, — ещё как минимум троих детей делать.
Гарри и Джинни благоразумно покраснели.
Войдя в кабинку, Гермиона бросила в котелок порошки, добытые с риском для жизни, и стала сильно размешивать кипящее варево.
— Ну вот и все, осталось подождать две недели, — улыбнулась она.
— Снейпу не доказать, что это ты сделал, — уверил Рон Гарри. — Пусть злится сколько хочет.
— Вот тут он прав, — согласно кивнул Римус, — только это не помешает профессору Снейпу неслабо испортить вам жизнь.
— Мне все равно, от него так и так добра не жди, — сказал Гарри, глядя, как в котле булькает Оборотное зелье.
Войдя через неделю в Большой зал, трое друзей увидели у доски объявлений кучку учеников, читающих очередной пергамент. Симус Финниган и Дин Томас замахали руками, подзывая их к доске.
— Открывается Дуэльный клуб!
— Нужное занятие, — многие, не знающие, что там тогда происходило, согласно закивали головами.
— Гениально! — восклицал Симус. — Сегодня первое собрание. Как раз кстати!
— Все бы хорошо, если бы не Локонс, — проворчал Гарри.
— Хочешь вызвать на дуэль чудовище? — пошутил Рон.
Впрочем, новый клуб его тоже заинтересовал.
— Идея неплохая, — сказал он Гарри и Гермионе по пути в столовую.
Друзья с ним согласились.
В восемь часов все трое вошли в Большой зал. Обеденные столы были убраны, под бархатно-черным потолком горели свечи, вдоль одной стены возведены золотые подмостки. Собралась чуть ли не вся школа — в руках волшебные палочки, лица взволнованны.
— Интересно, кто будет тренером? — сказала Гермиона, продираясь сквозь галдящую толпу поближе к подмосткам. — Может, Флитвик?
— Эх, если бы... — печально вздохнул Гарри.
Говорят, в молодости он был чемпионом по дуэлям на волшебных палочках.
— Это правда.
— Да, было бы… — начал Гарри и осекся, огорченно махнув рукой: на подмостки вышел Златопуст Локонс в великолепной лиловой мантии, сопровождаемый Снейпом в черном будничном одеянии. Локонс взмахнул рукой, требуя тишины.
— Северус, я в тебя верю, — сказала Нарцисса.
— Подойдите поближе! Еще! Меня всем видно? Всем слышно?
— Боже!.. — скривилась Лили-Луна.
Прекрасно! Профессор Дамблдор одобрил мое предложение создать в школе Дуэльный клуб. Посещая клуб, вы научитесь защищать себя, если вдруг потребуют обстоятельства. А мой жизненный опыт подсказывает — такие обстоятельства не редкость. Читайте об этом в моих книгах.
— Тогда клуб можно не посещать, — буркнул Рон.
Ассистировать мне будет профессор Снейп,
— Скорее, в данном случае, показывать, как надо делать, — поправила павлина Гермиона.
— белозубо улыбнувшись, вещал Локонс. — Он немного разбирается в дуэлях,
Волдеморт фыркнул.
как он сам говорит, и любезно согласился помочь мне. Сейчас мы вам продемонстрируем, как дуэлянты дерутся на волшебных палочках. О, не беспокойтесь, мои юные друзья, я верну вам профессора зельеварения в целости и сохранности.
— Вот было бы здорово, если бы они прикончили друг дружку! — шепнул Рон Гарри.
— Простите, — без тени раскаяния извинился Рон.
— Ничего страшного, мистер Уизли, я не настолько мелочный.
Блэк фыркнул.
Снейп глянул на Локонса, криво усмехнувшись. А Локонс продолжал улыбаться.
«Я бы на край света убежал, — подумал Гарри, — взгляни Снейп на меня с такой усмешкой».
Дуэлянты повернулись друг к другу, изобразили приветствие: Локонс сделал реверанс,
— Серьезно? — риторически задал вопрос Альбус.
Снейп раздраженно кивнул. На манер шпаг подняли волшебные палочки.
— Обратите внимание, как держат палочки в такой позиции, — объяснял Локонс притихшим ученикам. — На счет «три» произносятся заклинания. Смертоубийства, разумеется, не будет.
— У меня была такая идея, особенно, после того, как он попытался меня учить варить зелья, — ледяным голосом откликнулся Снейп.
— Раз, два, три…
Палочки взметнулись, и Снейп воскликнул:
— Экспеллиармус!
Блеснула ослепительно яркая молния, Локонса отбросило к стене, он съехал по ней и распластался на подмостках.
— Так тебе и надо! — злорадно воскликнул Джеймс-Сириус.
— Джеймс! — одернула того Лили, прожигая строгим взглядом.
— По-моему, ты переборщил, Сев, — сказал Джеймс.
— Не скрою, Джим, этот павлин меня к тому времени порядком достал.
Все присутствующие с удивлением на них воззрились: эти двоЕ впервые назвали друг друга по именам, да еще и уменьшительными!
— Джеймс! — Пораженно возгласил Сириус, в его глазах читалось предательство. — Как… как ты мог?!
— Это прогресс… — шепнул Том Урану.
Малфой и другие слизеринцы захихикали. Гермиона встала на цыпочки и в испуге прижала ладонь ко рту.
— Он жив? — прошептала она.
— Лучше бы нет, — в разы тише прошептал Джеймс.
— Да хоть бы и нет! — дружно ответили Рон с Гарри.
Локонс, без шляпы, с развившимися кудрями кое-как поднялся на ноги.
— Отличный посыл! — сказал он. — Профессор Снейп применил заклинание Разоружения, и, как видите, я лишился моего оружия. Благодарю вас, мисс Браун! Без палочки я как без рук…
— Ты и с ней как без рук.
Браво, профессор Снейп, браво! Вы уж простите меня, проще простого было бы разгадать ваш замысел и отразить удар.
— Да-да, мы все так и поверили тебе, — пробормотала Джинни.
Но ученикам очень полезно увидеть… — Снейп позеленел от злости, и Локонс поспешил добавить:
— На этом показательная часть окончена. Перейдем непосредственно к учебной тренировке.
— Быстро же извернулся, — качнула головой Макгонагалл.
Я сейчас разобью вас на пары. Профессор Снейп, будьте любезны, помогите мне.
Против Джастина Финч-Флетчли Локонс поставил Невилла, а Снейп подошел к Гарри с Роном.
— Подходящий случай разбить неразлучную парочку. Уизли сражается с Финниганом. Поттер…
Гарри, не долго думая, встал против Гермионы.
— Э-э, нет! — возразил Снейп с холодной улыбкой. — Мистер Малфой, подойдите сюда.
— Да Мерлин! — по-собачьи закинул голову назад Бродяга. — Тебе обязательно это делать? — под конец предложения наконец опустил голову он.
— Да, Блэк.
посмотрим, как знаменитый Гарри Поттер сразится с вами. А вы, мисс Грейнджер, встаньте против мисс Булстроуд.
— Она ж её раздавит в случае чего, — смеясь, неверяще покачал головой Джордж.
Малфой, высокомерно улыбнувшись, встал, куда сказано. Плотная, с тяжелой челюстью девочка, точь-в-точь злая колдунья из книги «Каникулы с каргой», заняла место против Гермионы. Гермиона улыбнулась ей, но та презрительно вздернула нос.
— Ничего необычного. Слизеринка, — пожал плечами Джеймс-младший.
— Обменяйтесь приветствиями! — скомандовал с подмостков Локонс.
Гарри и Малфой, не сводя друг с друга глаз, кивнули.
— Палочки на изготовку! На счет «три» попытайтесь разоружить противника. Только разоружить, никакого насилия. Раз… два… три!
Гарри занес палочку, но Малфой опередил его, начав бой на счет «два».
— Вот же!.. — Сириусу не давало приличие высказать своему племяннику всё, что он об этом думает, на людях.
Гарри словно кочергой по голове огрели. Он пошатнулся, но устоял на ногах и, направив палочку на Малфоя, крикнул:
— Риктусемпра!
Серебряная молния поразила Малфоя в живот, он громко икнул и скрючился.
— Я сказал, никакого насилия! — испуганно завопил Локонс, увидев поверх голов, как Малфой осел на пол.
— А это и не насилие. Или ты предлагаешь им друг в друга люмусом кидать? — вскипела Джинни.
— Люмусом можно сильнее убить, чем тем же диффиндо, — сделал ремарку Римус.
— Никакого насилия?! Ты поставил гриффиндорца против слизеринца, ты на матч по квиддичу сходи или на совместный урок.
— Так это и не он. Снейп-то поставил, — оторвался от книги Джеймс.
Гарри наслал на Малфоя щекотку, и того стало корчить от неукротимого смеха. Лежачего не бьют, мелькнуло в голове у Гарри, и он опустил палочку.
— Это ты зря! — прицокнув, сказал Джеймс. — Он не преминёт этим воспользоваться.
Малфой, переведя дух, этим воспользовался и направил палочку на ноги Гарри.
— Я об этом и говорил, — вздохнул Джеймс, возвращаясь к чтению.
— Таранталлегра! — воскликнул он.
И Гарри пустился в бесконечный пляс.
— Прекратить! Сейчас же прекратить! — безуспешно надрывался Локонс.
И тут вмешался Снейп — применил соответствующее заклинание.
— Фините инкантатем! — приказал он.
Лили удовлетворенно улыбнулась.
И ноги Гарри прекратили выписывать кренделя, а багровый Малфой перестал умирать от смеха. Противники оглядели сцену сражения, окутанную зеленоватой дымкой.
— Хорошо сражение! — Протянул Том. — Таких только в ясельную группу посылать — сражаться за игрушки. На большее не способны.
Невилл и Джастин лежали на полу, почти бездыханные. Бледный как мертвец Симус парил в воздухе, а Рон приносил ему извинения за действия своей палочки-инвалидки. Гермиона с Милисентой все еще сражались, правда врукопашную, побросав палочки на пол.
— Она мне тогда столько синяков понаставила, — вспомнила Гермиона.
— Хочешь, я ей обратно оставлю? — хмурясь, встрепенулся Рон.
— Нет, нет, Рон. Не надо, ни в коем случае! — попыталась утихомирить своего друга Гермиона.
Гарри поспешил на помощь и еле оттащил от Гермионы ее противницу: она была раза в два тяжелее его.
— Мне показалось, что так будет проще.
— Ох, ох, ох! — бегал от одного дуэлянта к другому Локонс. — Вставайте, МакМиллан! Осторожнее, мисс Фосетт! Крепче прижмите, Бут, и кровь остановится… Пожалуй, лучше начать с защиты. — Он растерянно взглянул на Снейпа, но, увидев в его глазах стальной блеск, справился с собой и сказал твердым голосом:
— Правильно. Сам давай «обучай», — согласился Уран.
— Приглашаю двух добровольцев. Долгопупс, Финч-Флетчли, не хотите ли попробовать?
— Неудачная мысль, профессор Локонс, — подошел Снейп, похожий в своей черной мантии на огромную, зловещую летучую мышь. — Долгопупс самым простым заклинанием способен натворить таких бед, что останки Финч-Флетчли придется нести в больницу в спичечном коробке.
— Северус! — воскликнула Лили.
Розовощекий, круглолицый Невилл залился краской.
— Я бы предложил Малфоя и Поттера, — коварно усмехнулся Снейп.
— Опять? — раздраженно вздохнул Скорпиус.
— Вот и отлично! — Локонс взмахом руки пригласил Драко и Гарри в центр зала.
— Ой, что сейчас будет, — неприятно поморщился Гарри.
Толпа расступилась.
— Драко делает выпад волшебной палочкой, а ты, Гарри, ответь ему вот таким приемом. И Локонс стал рисовать в воздухе узор, но выронил палочку.
Послышался дружный смех.
Снейп усмехнулся, Локонс поднял палочку и укоризненно покачал головой:
— Ишь, проказница! Как расшалилась сегодня!
— Или просто у кого-то руки не из того места растут, — прокомментировала Минерва.
Снейп что-то шепнул на ухо Малфою, тот с гаденькой улыбкой кивнул. Гарри это заметил и попросил Локонса повторить защитный прием.
— А-а, струсил! — прошептал Малфой так, чтобы Локонс не слышал.
— Еще чего! — процедил Гарри сквозь зубы.
Локонс похлопал Гарри по плечу.
— Понял прием? Повтори, пожалуйста!
— Уронить палочку?
Близнецы прыснули.
Но Локонс уже не слушал.
— Три… два… один!
Малфой мгновенно взмахнул палочкой и крикнул:
— Серпенсортиа!
Раздался звук, похожий на выстрел. На глазах ошеломленного Гарри из палочки Малфоя вылетела длинная черная змея и шлепнулась на пол. Зрители, стоявшие впереди, отпрянули в ужасе. Кто-то истошно закричал.
— Стойте смирно, Поттер, — с наигранным добродушием произнес Снейп, наслаждаясь растерянностью Гарри. — Я ее сейчас уберу.
Сириуса крайне сильно разозлила эта фраза, брошенная Снейпом.
— Нет уж, позвольте, я! — вмешался Локонс.
— Когда ж он успокоится? — запричитала Лили-Луна.
— Когда потеряет память, — повернул голову к ней Гарри.
и устремил на змею свою палочку. Но змея не исчезла, она взмыла в воздух и опять шлепнулась на пол. Зашипела, скользнула к Джастину Финч-Флетчей, приподнялась на хвосте и разинула пасть, готовясь к броску.
Лили напряглась от нарастающей серьёзности момента.
И тут произошло нечто странное. Гарри ни с того ни с сего — потом он и сам не мог ничего объяснить — рванулся с места и заорал на змею:
— Пошла прочь!
— Ты крикнул на змею?!
— Первое, что пришло в голову, — пожал плечами парень.
О чудо! Толстая черная змея послушно опустилась, свилась в кольцо, точно пустой садовый шланг, и уставилась неподвижным взглядом на Гарри.
— Парселтанг... — поражённо прошептал Римус.
Гарри осмелел, он почему-то был уверен, что змея больше ни на кого не бросится. Улыбнулся и посмотрел на Джастина, ожидая удивления, благодарности, но встретил взгляд, полный ужаса и неприязни.
— Устроил тут представление! — воскликнул тот и пулей выскочил из зала.
— Его можно понять.
Снейп подошел к змее, взмахнул волшебной палочкой, и змея растворилась в маленьком черном облаке. Профессор Снейп сощурился, явно размышляя о чем-то.
— Вы поняли? — спросил Гарри.
— Скажем так, определенные подозрения у меня возникли.
Гарри от его взгляда сделалось не по себе.
— А кому б стало хорошо? — задался риторическим вопросом Фред.
Вокруг все шептались, кто-то сзади дернул его за мантию.
— Идем! — раздался у него над ухом голос Рона. — Скорее идем отсюда.
— Правильные действия, мистер Уизли, — одобрила МакГонагалл.
И повел Гарри из зала. Гермиона не отставала от них ни на шаг. У дверей толпа расступилась, как будто шел прокаженный. Гарри не мог ничего понять. Рон с Гермионой как воды в рот набрали. И только в Общей гостиной, усевшись в кресла, друзья начали разговор.
— Так ты, значит, змееуст, — сказал Рон.
— Кто-кто? — не понял Гарри.
— Змееуст. Змееязычный волшебник. То есть, умеешь говорить со змеями. Почему ты нам этого не сказал?
— Я говорил с ними всего два раза. Первый раз в зоопарке. Напустил удава на Дадли. Удав мне сказал, что никогда не был в родной Бразилии. И я, непонятно как, выпустил его на волю. Я тогда еще не знал, что я волшебник.
— Удав тебе сказал, что никогда не был в Бразилии? — вытаращил глаза Рон. — И ты его понял?
— А что тут такого? Каждый волшебник понял бы.
— Ничего не каждый. Понимать змей — очень плохо.
— Это суеверия, — отрицательно покачала головой МакГонагалл.
— По-моему, ничего плохого! — возмутился Гарри. — Да что с вами? Если бы я не закричал на змею, она бы проглотила этого несчастного Финча.
— Так ты велел ей не трогать Джастина?
— Я приказал ей убраться прочь. Ты что, не слышал?
— Я слышал, как ты говорил по-змеиному, только не понял что. А Джастин, наверное, решил, что ты науськиваешь ее на него. Испугался и убежал.
Гарри не верил своим ушам.
— Выходит, я говорил совсем на другом языке? Да разве такое может быть? Говоришь на чужом языке, а слышишь, что на своем.
— Это называется дар, товарищ Поттер.
— Но откуда у меня этот дар!
— Не кричите, товарищ Поттер, — осадил пыл юноши Том.
Рон покачал головой. Настроение у них с Гермионой было похоронное. А Гарри по-прежнему недоумевал.
— Да объясните же мне толком, что такого ужасного я сделал. Я ведь спас Джастина, помешал змее проглотить его. Не все ли равно, как мне это удалось?
— Тут совершенно не всё равно, Гарри, — с озабоченным лицом повернулся к крестнику Сириус.
— Не все равно. Ведь на змеином языке знаешь кто говорил? Салазар Слизерин.
— Но не только он! — протестующе воскликнул Скорпиус.
Именно поэтому змея на гербе его факультета, — сказала Гермиона. Гарри был несказанно удивлен.
— Да, это так, — подтвердил Рон. — И теперь вся школа будет думать, что ты его прапрапраправнук!
— Не правда, Поттеры не состоят в родстве со Слизерином! — покачав головой, выплюнул Джеймс.
— Никакой я не прапрапра! — вспылил Гарри.
— Как теперь это доказать? — уныло заметила Гермиона. — Слизерин жил тысячу лет назад. Все может быть.
Гарри не спал всю ночь. Он глядел сквозь неплотно задернутый полог, как за окном падает снег, и думал. Может, и правда он какой-то там прапраправнук Слизерина.
— Не бери в голову, сын. Все это полнейшая чушь, — прокомментировал Поттер.
— Да я уже понял.
Своей родословной Гарри не знал. Дурсли запретили всякие разговоры о его родных. Гарри попробовал прошептать что-нибудь на змеином языке — ничего не выходит. Наверно, только со змеями можно говорить по-змеиному.
— Нужно практиковаться.
Даже с собой не получается.
«Но ведь я учусь в Гриффиндоре, — подумал Гарри. — Будь во мне кровь Слизерина, Шляпа не определила бы меня на этот факультет!»
— Но она ведь хотела, — робко заметила Джинни.
В голове звякнул непрошеный колокольчик. Да ведь Шляпа-то и хотела послать тебя в Слизерин! Гарри повернулся на другой бок. Завтра на уроке травологии надо объяснить Джастину, что он не науськивал на него змею, а прогнал ее прочь.
— Он меня даже слушать не стал, — смиренно выдохнул Гарри.
Как можно было в этом усомниться?! И он яростно ударил кулаком по подушке.
К утру легкий снегопад, начавшийся ночью, превратился в настоящую вьюгу. И последний урок травологии в семестре был отменен: профессор Стебль хотела сама укутать мандрагоры, чтобы они скорее росли. Без них целебный настой для Миссис Норрис и Колина Криви не приготовишь. Вместо урока трое друзей отправились в Общую гостиную Гриффиндора. Гарри сел у камина — его мучило, что он все еще не поговорил с Джастином. Рон с Гермионой играли в волшебные шахматы. Гермиона заметила, что Гарри расстроен, и проворонила своего коня. Слон Рона сбросил его с доски.
— Гарри, если тебя это так волнует, — сказала она, — пойди найди Джастина и поговори с ним.
— Маловероятно, что поможет.
Гарри вышел сквозь проем с портретом дамы и отправился на поиски Финч-Флетчли.
— Сейчас я снова докажу, что невезение и неприятности это мои вторые имена, — усмехнулся Поттер.
— Невезение? — воскликнул Волдеморт, заражаясь ледяным громогласным смехом.
Из-за пурги за окнами в замке было темнее, чем обычно. Ежась от холода, мальчик шел мимо классов, прислушиваясь к тому, что делается за дверями. Профессор МакГонагалл распекала кого-то за серьезную провинность: приятели расшалились, и один обратил другого в барсука.
— Нехило!
— Это был, по-моему, шестой курс.
Гарри так и подмывало заглянуть в класс, но он прошел мимо. Может, Джастин в библиотеке, раз отменили урок? Несколько пуффендуйцев и правда сидели между высокими стеллажами в самом конце зала. Но, похоже, заняты они были не травологией.
— И чем же ещё? — фыркнул Джеймс.
Сдвинув поближе головы, они что-то горячо обсуждали. Гарри не разобрал, есть ли среди них Джастин, и подошел поближе, но, услыхав, о чем разговор, свернул в соседнюю секцию Невидимости.
— Может, оно так, а может, и нет, — говорил какой-то толстый мальчик. — Но я посоветовал Джастину спрятаться у нас в спальне. Если Поттер и правда решил его погубить, пусть пока носа никуда не высовывает. Джастин вообще-то этого ожидал. Поттеру недавно стало известно, что он из маглов. Он сам проболтался, что должен был учиться в Итоне. Угораздило же его брякнуть такое наследнику Слизерина!
— Что за бред, — прошептал Сириус.
— Так ты, Эрни, думаешь, что это Гарри Поттер? — волнуясь, спросила светловолосая девочка, дергая себя за косички, перетянутые резинками.
— Ханна, — тоном учителя произнес толстый мальчик, — он — змееязычный волшебник, а это признак черного мага. Ты когда-нибудь слышала, чтобы добрый волшебник говорил на змеином языке?
— Я думаю, она вообще не слышала.
Знаешь, змееустом называли самого Слизерина!
Немного пошептались, и Эрни продолжал:
— Помнишь слова на стене? «Трепещите враги наследника!» Поттер не ладил с Филчем — и его кошка окоченела. На последнем матче он рассердился на Криви — как тот посмел снимать Гарри Поттера, лежащего в грязи. И, пожалуйста, Криви превращен в статую.
— Он рассуждает логично.
— Но совершенно не в ту сторону.
Джинни тяжело вздохнула.
— Но ведь он такой славный, — робко возразила Ханна. — И это благодаря ему исчез Тот-Кого-Нельзя-Называть. Значит, в нем есть что-то хорошее.
— Не исчез, — донеслось их недр комнаты.
Отвечая, Эрни почти перешел на шепот. Пуффендуйцы совсем сомкнули головы, и Гарри пришлось подкрасться поближе.
— Никто не знает, как он выжил в той схватке, — шептал толстый мальчик. — Он ведь был тогда совсем маленький. А Сами-Знаете-Кто с ним не справился, хотя наслал на всю семью страшное заклятие. Спастись мог только настоящий природный черный маг. Наверное, Темный Лорд потому и хотел его убить. Зачем ему соперник?
— Интересная теория, — сказал Темный Лорд.
Я думаю, сильнее Гарри Поттера мага нет!
— Невероятно, — покачал головой Гарри.
Ну, это уже слишком! Гарри не выдержал и вышел из укрытия.
— Что? Зачем? — недоумевая, встрепенулся на месте Джеймс.
Не будь он так зол, его бы позабавил вид заговорщиков. Как будто на них наложили заклинание Оцепенения. Эрни сделался белый как мел.
— Ооо, тогда это даже отлично, — протянул мужчина.
— Привет, — как ни в чем не бывало поздоровался Гарри. — Вы не видели Джастина?
Кажется, самые страшные опасения пуффендуйцев оправдались! Все они с ужасом уставились на Эрни.
— Зачем он тебе? — спросил тот дрогнувшим голосом.
— Чтобы доделать незаконченное дело — убить, — саркастически произнес Гарри.
— Хочу ему объяснить, что на самом деле произошло в Дуэльном клубе.
Закусив побелевшую губу, Эрни поглубже вздохнул и выпалил:
— Мы все там были и сами все видели.
— Да, только вот не так всё поняли, — возразила Лили-Луна.
— Значит, вы видели, что змея по моему слову отступила.
— Я только слышал, как ты говорил по-змеиному, — упорствовал Эрни. — А это язык темных сил. Ты наверняка велел змее проглотить Джастина.
— То есть, никто не заметил, что до того, как Гарри что-то ей сказал на парселтанге, она ползла на Джастина, а после фразы Гарри — перестала? — недоуменно воскликнула Гермиона.
— Для них это слишком тяжело, — фыркнул Рон.
— Она не смогла бы этого сделать, даже если бы я ей это приказал.
— Ничего подобного! Вы просто рехнулись! — звенящим от гнева голосом воскликнул Гарри. — Я его спас!
— Может, так, а может, и нет. На всякий случай хочу сообщить тебе, что я чистокровный волшебник в десятом колене.
— Да хоть в семнадцатом, — раздраженно выплюнул Гарри.
— Мне все равно, магл ты или волшебник. Я лично против маглов ничего не имею.
— Но я слышал, ты ненавидишь маглов, у которых живешь.
— Это их личные проблемы, точнее, личные проблемы Туньи, — фыркнула Лили.
— Пожил бы ты с ними хоть месяц, ты бы еще не так их возненавидел.
С этими словами Гарри повернулся на каблуках и стрелой вылетел из библиотеки. Миссис Пинс в это время протирала золоченый переплет старинного фолианта и, увидев мчавшегося по библиотеке Гарри, проводила его неодобрительным взглядом.
— Классика, — сказал Скорпиус.
Гарри не знал, куда его несут ноги. Ничего не видя перед собой, он врезался в кого-то очень большого, отлетел назад и упал навзничь. Поднял голову и сейчас же узнал великана. Это был Хагрид. Кто еще мог загородить коридор от стены до стены! Он был в кротовой шубе, в толстых перчатках и вязаной наподобие шлема шапке, которая оставляла открытыми только глаза. В огромных ручищах он нес мертвого петуха.
— Так, петух, — призадумавшись, пробормотал себе под нос Римус. — Ещё одна улика.
— Привет, Хагрид!
— Чой-то ты не на уроке? — Хагрид стянул с головы шапку.
— Отменили. — Гарри поднялся с пола. — А ты что тут делаешь?
— Второй петух за полгода! Не то… ну… лиса безобразит, не то окаянный гоблин. Иду к Дамблдору, пусть дозволит заколдовать курятник. А у тебя все в порядке? — Хагрид взглянул на Гарри из-под лохматых, запорошенных снегом бровей. — Чой-то ты такой красный?
У Гарри язык не повернулся пересказать только что подслушанный разговор.
— Да, так. Ну, я пойду. У нас сейчас трансфигурация, надо взять учебник. И он побежал дальше.
В голове у него вертелись слова Эрни: «Джастин вообще-то этого ожидал. Поттеру недавно стало известно, что он магл». Гарри поднялся по лестнице, свернул в темный коридор: порывом ветра распахнуло окно и задуло факелы. Он несся по коридору сломя голову и вдруг обо что-то споткнулся. Нагнувшись, он, к своему ужасу, увидел, что на полу лежит без движения Джастин, устремив в потолок остекленевшие от ужаса глаза.
— Оперативно работает этот наследник, — заметил Сириус. — А кто оказался в итоге?
— В конце книги, — уклончиво ответил Гарри, прижимая к себе готовую расплакаться Джинни.
А рядом — как странно! — Почти Безголовый Ник, но не туманно-прозрачный, как все духи, а словно измазанный сажей.
— Как это? — недоумевающе спросила Лили-Луна.
Гарри, часто-часто дыша, выпрямился, сердце было готово выпрыгнуть из грудной клетки. Он очумело повертел головой: в коридоре пусто, только от тел бежит прочь длинная вереница пауков, а из-за закрытых дверей глухо доносятся голоса учителей. Немедленно беги отсюда, Гарри!
— Верные мысли, — одобрил Фред.
Чтобы никто не узнал, что ты был здесь, увидел их первым. Но разве можно их так оставить? Нужно позвать на помощь.
— Гриффиндор, — закатил глаза Снейп.
Но кто поверит, что это не его рук дело! У Гарри ноги приросли к полу. Одна из дверей с треском распахнулась, и в коридор вылетел Пивз.
— А, потный Поттер! — пролетая мимо, он задел очки Гарри, и они съехали у него с носа.
— Почему потный?
— Рифма, ну, по мнению Пивза.
— Что это он тут делает? От кого прячется?
Полтергейст подпрыгнул, сделал кувырок и повис вниз головой. Взгляд его упал на поверженных — Джастина и Почти Безголового Ника. Пивз перевернулся, поглубже вдохнул и, не успел Гарри вымолвить слова, заорал что есть мочи:
— Нападение! Опять нападение! Спасайтесь, люди и духи! Спасайтесь, кто может!
— Пивз не меняется, — вздохнула Лили.
— Это было бы очень странно, —откликнулся Люпин.
Бах! Бах! Бах! Одна за другой распахнулись двери. В коридор высыпали ученики. Джастина чуть не раздавили, Гарри прижали к стене, а по Нику ступали как по пустому месту. Наконец учителям удалось угомонить возбужденных ребят. Прибежала профессор МакГонагалл со своим классом (у одного из учеников волосы на голове были все еще в черно-белую полоску, как у зебры). Громким хлопком из волшебной палочки она заставила всех замолчать и приказала разойтись по кабинетам. В этот миг в притихшую толпу ворвался тот самый Эрни из библиотеки без кровинки в лице.
— Попался! — Он ткнул пальцем в Гарри.
— Сейчас же замолчите, МакМиллан, — призвала его к порядку профессор трансфигурации.
Лили ещё раз мысленно поблагодарила МакГонагалл.
Паривший под потолком Пивз широко улыбался, обозревая происходящее. Он любил переполох и вообще всякую свару.
— Это мы уже успели понять, — ядовито проворчал Джеймс-младший.
Учителя наклонились над распростертыми телами. Пивз тут же сочинил песенку:
Гарри Поттер, ты злодей, Убивец духов и людей!
— Прекрати, Пивз, — прикрикнула на полтергейста профессор.
Пивз отлетел подальше и показал Гарри язык. Профессор Флитвик и профессор Синистра с кафедры звездочетов осторожно подняли и понесли Джастина в больничное крыло. А вот с Почти Безголовым Ником вышла заминка: как понесешь привидение? Задачу решила профессор МакГонагалл — наколдовала из воздуха большущий веер, дала его Эрни и объяснила, как им действовать.
— Отличная смекалка, товарищ МакГонагалл, — оценил Том.
Гордый Эрни замахал веером, и черный призрак, как воздушный корабль, поплыл наверх к месту своего обитания. В коридоре остались только Гарри и профессор МакГонагалл.
— Пойдемте, Поттер, — сказала она.
— Куда? — озабоченно спросил Бродяга.
— Профессор, это не я.
— Не мне это решать. Молча двинулись по коридору, свернули за угол и остановились у огромной уродливой гаргульи.
— О нет, — вздохнул Блэк, — только директора тебе и не хватало.
— Лимонный шербет! — произнесла МакГонагалл волшебный пароль.
Стена с гаргульей раздвинулась, открывая проход. У Гарри все внутри дрожало от страха.
— Немудрено.
Но увиденное так поразило его, что дрожь прекратилась. Перед ним бежала вверх винтовая лестница. Вдвоем они шагнули на ступеньку, и стена сзади сомкнулась. Лестница довольно быстро двигалась по спирали, и у Гарри немного закружилась голова. Скоро они очутились перед тяжелой дверью, рядом с которой висел латунный молоток в виде грифона. Гарри сразу понял — здесь живет Дамблдор.
— Я не хотела, Реддл меня заставил, — внезапно не выдержала Джинни и залилась слезами.
— Никто вас не винит, мисс Уизли, — попыталась успокоить свою ученицу Минерва, но всё было бестолку.
= Часть 35, глава 12. Оборотное зелье =
Книгу взял Джордж.
— Глава двенадцатая. Оборотное зелье.
Профессор МакГонагалл негромко постучала в дверь. Та беззвучно отворилась, они вошли. Профессор МакГонагалл велела Гарри ждать и оставила его одного.
— Это была плохая идея, Минерва, — сказал Снейп, — Поттера нельзя оставлять нигде одного.
Гарри огляделся. Из всех кабинетов — а он так много повидал их в этот год — кабинет Дамблдора был самый интересный.
— Я же говорил...
Если бы он не боялся так исключения, он был бы сейчас наверху блаженства. Это была круглая, просторная комната, полная еле слышных странных звуков. Множество таинственных серебряных приборов стояло на вращающихся столах — они жужжали, выпуская небольшие клубы дыма. Стены увешаны портретами прежних директоров и директрис, которые мирно дремали в красивых рамах.
— Или притворяются, что спят, — вставил Гарри.
— Когда надо, они очень даже разговаривают, — согласился с отцом Альбус.
В центре громадный письменный стол на когтистых лапах, а за ним на полке — потертая, латаная-перелатаная Волшебная шляпа. Гарри вдруг осенило: а что, если он еще раз наденет Шляпу и послушает, что она скажет?
— Не волнуйтесь, Поттер, она Вас не перераспределит, — повернула голову к мальчику МакГонагалл.
— Я же говорил, — автоматом повторил Снейп.
Он с опаской взглянул на спящих по стенам колдуний и чародеев. Не натворит ли он бед, если попытает счастья еще раз?
— Поттер, — устало прикрыл глаза Люциус.
Просто чтобы не сомневаться, на правильный ли факультет он попал.
— На правильный. Безмозговый Гриффиндур, — фыркнул средний Малфой.
— Вонючий Слизнегад, — не остался в долгу Рон.
Он тихонько обошел стол, снял Шляпу с полки и медленно водрузил на голову. Она была ему велика и съезжала на глаза — точно так же, как в прошлый раз. Гарри в ожидании замер,
И не только Гарри.
как вдруг тихий голос шепнул ему в ухо:
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Гарри Поттер?
— Д-да, — пробормотал Гарри. — Простите за беспокойство, я хотел спросить…
— …на тот ли факультет я тебя отправила, — опередила его Шляпа. — Да… С твоим распределением было не так просто. Но я и сейчас держусь того, что сказала раньше. — Сердце у Гарри подпрыгнуло. — Ты бы прекрасно учился в Слизерине…
Сириуса и Джеймса (тут даже и не скажешь, кого больше), казалось, сейчас удар хватит.
Пол поплыл у него из-под ног. Он взял Шляпу за тулью и стащил с головы. Она мягко повисла в руке — выцветшая и грязная. Гарри положил ее обратно на полку, чувствуя, как внутри у него все протестует.
— Ты не права, — сказал он вслух тихой, неподвижной Шляпе.
— Зачем надо было надевать?
— В истории были случаи, когда ученики навязывали свое мнение шляпе, также были случаи, когда ученики навязывали свое мнение даже основателям, но чтоб они повторно спрашивали и повторно навязывали...
Та не шелохнулась. Гарри попятился, все еще глядя на нее, но тут за спиной послышался странный шорох, и он обернулся. Оказывается, он был не один.
Лили обеспокоенно шевельнулась. Это плохо...
На золотой жердочке возле двери сидела дряхлая на вид птица,
— Слава Мерлину, это всего лишь Фоукс! — мгновенно расслабившись, воскликнул Альбус.
смахивающая на полуощипанную индюшку.
— Есть такое, — посмеиваясь, согласился Гарри.
Гарри смотрел на нее — птица сумрачно смотрела в ответ, издавая сдавленное квохтанье. Судя по виду, она была чем-то больна —
— Точнее, умирала, — прервал чтеца Рон.
глаза потухли, и за то время, что он наблюдал за ней, из хвоста выпала пара-другая перьев. Гарри грустно покачал головой. Не хватало только, чтобы комнатная птичка Дамблдора умерла на его глазах, когда они в кабинете один на один.
— С твоей везучестью, Гарри, это более, чем вероятно, — снисходительно посмотрела на него Гермиона.
В этот самый миг по перьям птицы пробежал огонь, и всю ее охватило пламя. Гарри охнул и лихорадочно огляделся, нет ли где хотя бы стакана воды — ничего подходящего не было.
— Ты первый, кому пришла в голову идея залить водой феникса! — рассмеялся Рон.
Птица тем временем превратилась в огненный шар, издала пронзительный крик, еще мгновение — и от нее ничего не осталось, кроме дымящейся на полу горстки пепла.
— Пи...ц, — не выдержал Джеймс.
Последующий час при каждом движение его тело пронзала боль от жалящего заклинания.
Дверь кабинета открылась, и вошел Дамблдор, с виду не то мрачный, не то сердитый.
— Профессор, — Гарри едва переводил дух от волнения. — Ваша птица… Я ничего не мог поделать… Она… сгорела…
— Я тогда не знал, что для фениксов это нормально, — поднял руки в жесте капитуляции Гарри.
К величайшему удивлению Гарри, Дамблдор улыбнулся.
— Да уж пора бы. Он был совсем плох последние дни. Я же говорил ему не тянуть с этим.
Его развеселило ошеломленное лицо Гарри.
— Фоукс — это феникс, Гарри. Когда приходит время умирать, фениксы сгорают, чтобы возродиться из пепла.
— Удобно, — оценил Сириус.
Взгляни-ка на него…
Гарри взглянул, и как раз вовремя — из пепла высунула голову крохотная, сморщенная новорожденная птичка. Она была так же неказиста, как и прежняя.
— Ну уж извините, с перерождением морда красивее не становится. Может только хуже, — криво усмехнулся Том.
— Досадно, что ты увидел его в день сожжения, — заметил Дамблдор, усаживаясь за стол. — Большую часть жизни он очень хорош — в удивительном красном и золотом оперении. Восхитительные создания эти фениксы. Они могут нести колоссальный груз, их слезы обладают целительной силой,
— Мы это успели заметить, — прошептал Гарри.
— И ощутить, — добавил Рон.
и еще они — самые преданные друзья.
Потрясенный сценой самосожжения, Гарри забыл, зачем он тут, но тотчас все вспомнил, как только Дамблдор сел в кресло с высокой спинкой и устремил на мальчика проницательные голубые глаза. Не успел, однако, директор произнести слово, дверь комнаты с грохотом отлетела в сторону и ворвался Хагрид
— Тааак... — Протянул Скорпиус, — Это не к добру. Нет, Хагрид отличный друг, но часто он бывает не в нужном месте, из-за чего всё становится только хуже, — бросился уточнять парень, увидев десятки обращённых на него гневных лиц.
— взгляд дикий, вязаная шапка набекрень, черные космы всклокочены, а в руке все еще болтается мертвый петух.
— Это не Гарри, профессор Дамблдор! — пылко проговорил он. — Я с ним… значит… разговаривал… за секунду перед тем… ну… как нашли этого цыпленка! У него, сэр, не было времени…
— Он мог до этого, — заметил Фред.
Дамблдор попытался что-то вставить, но словоизвержение Хагрида было неудержимо, в запале он потрясал петухом так, что перья летели во все стороны.
— Не мог он такое вытворить! Ну это, как его… Присягну — хоть перед Министерством магии…
— Это очень мило, Хагрид, — начала Лили, — но, я думаю, есть и другие методы решения этой проблемы, зачем уж такие кардинальные меры?
— Хагрид, я…
— Вы… не того сцапали, сэр! Я знаю… Гарри никогда…
— Адвокат из Хагрида... как из меня нянька, — вставил факт Снейп.
Все честно попробовали представить мрачного преподавателя зельеварения в роли няни для маленьких детей... не получилось.
— Хагрид! — рявкнул Дамблдор.
— Что очень редкое явление, — заметила Лили Поттер.
— Для тебя, — не согласился с женой Джеймс.
— Я уверен, что это не Гарри напал на тех двоих.
— Слава всему! — Джинни чуть не перекрестилась.
— Уф! — выдохнул Хагрид, и петух у него в руке печально обвис. — Хорошо. Я тогда… э-э… подожду снаружи, директор.
— Замечательное решение! — ядовито прошипел Снейп.
И, тяжело топая, он в смущении вышел.
— Вы действительно думаете, что это не я? — с надеждой спросил Гарри, наблюдая, как Дамблдор сметает со стола петушиные перья.
— Да, Гарри, не ты, — подтвердил Дамблдор, хотя лицо его вновь помрачнело. — И все же мне бы хотелось поговорить с тобой.
— О чем? — мигом встрепенулся Сириус, кажется забыв обо всех своих прошлых думах, в которых он порядка минут двадцати летал.
Гарри с робостью ожидал, пока Дамблдор собирался с мыслями, соединив перед собой кончики длинных пальцев.
— Я должен спросить тебя, Гарри,
Тут напрягся и Джеймс.
— произнес он мягко, — не хочешь ли ты мне что-нибудь сказать. Вообще что-нибудь.
— Чего? Что за бред! — воскликнул Скорпиус.
Гарри не знал, что ответить. Он подумал о крике Малфоя: «Вы следующие, грязнокровки!», о зелье, кипящем в туалете Плаксы Миртл. Вспомнил бестелесный голос, который дважды к нему обращался, и слова Рона: «Слышать голоса, которых никто не слышит, — плохо даже в волшебном мире». Вспомнил о слухах, которые о нем распространились, и о собственном чудовищном подозрении, что он как-то связан с Салазаром Слизерином…
— И что Гарри ответил профессору? — сделал театральную паузу Джордж. — Гарри ответил :
— Мне нечего вам сказать, профессор, — потупившись, произнес Гарри.
— Гарри, — укоризненно посмотрела Лили на сына.
Двойное нападение на Джастина и Почти Безголового Ника обратило страхи в настоящую панику.
— В общем, всё как обычно, проговорил Альбус.
Удивительнее всего было то, что особенно взволновала школу расправа с Почти Безголовым Ником. Все спрашивали друг друга: у кого могла подняться рука на бедное привидение, какая страшная сила сумела поразить того, кто и так уже мертв?
— Есть один... доброволец, — покосившись на Волдеморта, пробормотал Гарри.
Все билеты на экспресс Хогвартс — Лондон, уходящий накануне Рождества, были мгновенно раскуплены: из школы ожидалось массовое бегство.
— Вижу, мы тут будем одни, — оценил ситуацию Рон в разговоре с Гарри и Гермионой. — Наша троица и слизеринцы — Малфой и Крэбб с Гойлом — вот и все, кто останется. Веселые будут каникулы.
— Не то слово, — буркнула Гермиона, припоминая свои прекрасные дни в больничном крыле в образе кошки.
Крэбб и Гойл всегда и во всем подражали Малфою, захотели они и остаться с ним на каникулы. Что касается Гарри, он был только рад, что почти все уезжают. Он устал от того, что народ шарахается от него в коридорах, словно он отрастил клыки или плюется ядом, устал от шушуканья, кивков и шипения за спиной
Лили успокаивающе положила руку на плечо сына.
Фред и Джордж, однако, обратили гнетущий страх в забаву. Увидев Гарри, они все бросали и важно вышагивали впереди него, громко крича: «Дорогу наследнику Слизерина! Падайте ниц, идет самый великий маг…»
— Это мерзко, — скривилась Лили-Луна.
Перси решительно осудил их поведение.
— Впервые скажу это, но здесь я с ним согласна, вздохнула Джинни.
— Этим не шутят, — холодно заявил он.
— Ушел бы ты с дороги, Перси, — вздыхал Фред. — Не видишь, Гарри торопится…
— Его ждет в Тайной комнате чашечка чая и приятная встреча со своим клыкастым слугой, — добавлял Джордж, радостно фыркая.
— Это было весело.
— Для вас, — бросила уничижающий взгляд Джинни.
Джинни, видимо, тоже не находила в этом ничего смешного.
— Перестаньте, пожалуйста, — жалобно умоляла она каждый раз, когда Фред во всеуслышанье спрашивал Гарри, кого еще он собирается погубить, а Джордж махал здоровенной головкой чеснока, притворяясь, что защищается от колдовства.
Гарри это не очень трогало, и Фреду с Джорджем скоро надоело валять дурака:
— Ну слава богу! — восторжествовала Лили.
они признали абсурдной потрясающую идею, что Гарри — наследник Слизерина, и у него отлегло от сердца.
— Это прекрасно, — с искренней улыбкой посмотрела Поттер на сына.
Но их кривляния весьма раздражали Драко Малфоя: завидев их, он буквально зеленел от злости.
— Меня злили эти клоуны.
— По-моему, его так и распирает признаться, что это он — настоящий наследник, — высказал догадку Рон.
— Бред, — с презрением фыркнул Малфой.
— Ты ведь знаешь, как он ненавидит тех, кто хоть в чем-то его превосходит. А тут что получается: вся грязная работа ему, а слава — тебе.
— Скоро это все кончится, — убежденно заявила Гермиона. — Оборотное зелье почти готово. Неделя-другая, и мы будем знать правду.
— Если бы... — мечтательно усмехнувшись, фыркнул Гарри.
Наконец семестр завершился,
— Это уже хорошо, — удовлетворенно кивнул Джеймс.
и тишина, глубокая, как снег на полях, опустилась на замок. На Гарри от нее веяло не унынием, а мирным покоем, и он наслаждался свободой, дарованной гриффиндорским начальством всем, кто остался в Хогвартсе. Можно было на всю катушку пускать фейерверки,
— Только попробуйте, — строгим голосом предупредила ребят МакГонагалл.
никого не сердя и не пугая, и, уединившись, практиковаться в поединках на волшебных палочках. Фред, Джордж и Джинни тоже предпочли остаться на каникулах в школе — дома им грозило путешествие с родителями к Биллу в Египет.
— А что в этом плохого? — удивилась Лили-Луна.
— Все равно следующим летом съездим, — припоминая, усмехнулся Джордж.
Перси, который не опускался до «детских игр»
— Старая, пенсионерская, маразматическая свинья, готовая кричать о правилах и о том, что он достигнет большего успеха, чем вся его семья на каждом кругу, — едко с нотками яда выплюнул Рон.
и редко показывался в Общей гостиной, с важностью сообщил им, что остается на Рождество лишь потому, что его долг как старосты — помогать преподавателям в это неспокойное время.
— Слишком большое самомнение у него, — фыркнул Люциус.
— Ни отнять, ни взять, — согласилась Джинни.
— Но помощь нам тогда реально нужна была, — четко произнесла МакГонагалл перед всеми собравшимися «проклятыми».
Утро Рождества пришло в холоде и белизне. Рона с Гарри, единственных сейчас обитателей спальни, в несусветную рань разбудила Гермиона — примчалась уже совсем одетая
— Вот же пулемёт! — качая головой, сожалела Нарцисса.
и принесла обоим подарки.
— Подъем! — объявила она, раздернув портьеры на окнах.
— В следующий раз, совет, когда захочешь познакомиться с молодым человеком, не буди его раньше всего живого.
— Гермиона, тебе не положено сюда заходить, — проворчал Рон, прикрывая глаза от света.
— Ничего удивительного. — фыркнул Джеймс-Сириус.
— Прокляну ведь! — зло прошипела Гермиона.
— И тебя с Рождеством. — Гермиона бросила ему подарок. — Я уже час как встала — добавила в зелье златоглазок. Оно готово.
Снейп пока что только изогнул бровь в немом вопросе.
Гарри сел, сразу проснувшись.
— Ты уверена?
— Абсолютно.
— Вот это уверенность, — оценил Фред.
— Гермиона отодвинула безмятежно спящую крысу Коросту
При этих словах Рон поморщился, будто от сильной зубной боли.
и села на край постели.
— Если мы и впрямь собираемся что-то предпринять, лучшего времени, чем сегодняшний вечер, не найти.
— Правильно, — сказал Том.
В этот миг в комнату влетела Букля с маленьким пакетиком в клюве и приземлилась к Гарри на кровать.
— Привет! — радостно встретил ее Гарри. — Мы опять друзья?
Букля в знак расположения клюнула его в ухо самым дружеским образом — этот подарок оказался гораздо лучше принесенного в клюве.
— До сих пор удивляюсь, какая дружелюбная и добрая сова, — улыбаясь кончиками губ, прокомментировал Гарри.
Пакет, который, как выяснилось, прислали Дурсли, содержал зубочистку и короткое письмецо, где они интересовались, не сможет ли Гарри остаться в школе и на летние каникулы.
— Как это мило с их стороны! — саркастически произнесла Лили-Луна.
— Это ещё хорошо, — поправил её Гарри.
Другие рождественские подарки были куда приятнее. Хагрид прислал огромную банку сливочной помадки,
Младшие ученики предвкушающе облизнулись.
которую, как убедился Гарри, перед тем как есть, надо разогреть на огне. Рон презентовал книгу «„Пушечные" ядра», содержащую немало интересного о его любимой команде «Пушки Педдл». Гермиона подарила роскошное орлиное перо для письма.
— До сих пор им пользуюсь! — усмехнулся Гарри.
Развернув последний пакет, Гарри обнаружил новый джемпер ручной вязки и большой сладкий пирог с изюмом от миссис Уизли.
Сердце Гарри и Лили постепенно растапливалось.
Взяв в руки ее поздравительную открытку, он в который раз ощутил угрызения совести — ему вспомнился фордик мистера Уизли, которого никто не видел с той самой аварии у Гремучей ивы.
— Ну как никто... — сделав вид, что задумался, возразил Рон.
В воображении у него тотчас возникла сцена ночного боя со взбесившимся деревом, и мысль сразу же перекинулась к школьным правилам, которые они с Роном опять вознамерились нарушить.
— Невероятная фантазия, товарищ Поттер, — посмеиваясь, развернулся к другому коту Уран.
Невозможно было не отдать должное великолепию рождественского ужина в Хогвартсе.
— С этим не поспоришь, — согласились все бывшие и нынешние ученики Хогвартса.
Его оценили даже те, у кого сердце замирало от страха в ожидании минуты, когда придется хлебнуть опасного зелья, составленного по рецепту из старинной книги.
— Конечно, — снова вклинился в разговор Альбус, — все переживают за свои жизни.
Большой зал выглядел изумительно. Там было не только множество покрытых инеем рождественских елей и пышных гирлянд из омелы и остролиста, но и чудесный волшебный снег — сухой и теплый, — падающий с потолка. Под руководством Дамблдора собравшиеся исполнили его любимые рождественские гимны, громче всех ревел Хагрид,
Мародеры, Гарри, Рон, Джеймс и Альбус со Скорпиусом неприязненно поморщились. Это явно не лучшее, что могло бы случится на тóржестве.
голос его креп после каждого бокала яичного коктейля. Перси не заметил, как Фред заколдовал его значок старосты.
Уизли рассмеялся.
— Я помню это...
— ...словно вчерашний день. Особенно...
— ...лицо этого...
— ...кретина, — повернувшись друг к другу, вместе закончили они, ещё больше рассмеявшись.
Ко всеобщему удовольствию, на нем появилась надпись «Дурачина»,
Тут уже не выдержала и Джинни, прыснув незаметно ото всех в кулак.
и бедняга Перси безуспешно пытался выяснить, над чем это все смеются. Гарри появился на празднике в новом джемпере,
— Он был чудесен, — еще раз отметил Гарри.
сидевший за столом слизеринцев Драко Малфой осыпал обновку язвительными насмешками,
— Ничего нового, — презрительно хмыкнул Сириус.
но Гарри и ухом не повел. Ничего, если все пойдет как по маслу, часа через два-три Малфоя ждет заслуженное возмездие.
— Я так и не понял, вы ко мне приходили или нет? — недоумевая, спросил Драко.
— Узнаешь, — ответ был краток и лаконичен.
Дождавшись, пока Рон и Гарри проглотят третью порцию рождественского пудинга,
Гермиона неодобрительно цокнула.
Гермиона увела их из зала, чтобы составить подробный план вечерней кампании.
— Нам еще надо достать какую-нибудь частицу — волосы или ногти — тех, в кого хотим превратиться, — сообщила она обыденным тоном, словно речь шла о покупке мыла в соседней лавке.
Лили-Луна тихо рассмеялась.
— Для этого лучше всего подходят Крэбб и Гойл — самые близкие друзья Малфоя, с ними он поделится какой хочешь тайной.
Малфой недовольно отметил, что эти гриффиндорские идиоты правы.
И еще надо куда-то деть настоящих Крэбба и Гойла, пока мы говорим с Драко. А то вдруг явятся в самый неподходящий момент. Я все продумала, — невозмутимо продолжала Гермиона, словно не замечая ошарашенных лиц друзей.
— А что? — Развела руками девушка. — Если продумывать, то только до самой мелочи, чтобы ничего незапланированного не случилось.
И она показала им пару увесистых шоколадных пирожных. — В них впрыснуто легкое снотворное. Надо только куда-то их подложить, чтобы Крэбб и Гойл заметили. Вы же знаете, какие они обжоры. Увидят — обязательно съедят. И тут же уснут.
— Умно, — оценил Том.
А вы их спрячете в чулан, где стоят швабры, и вырвете у того и у другого по нескольку волосков.
— Отличный план, мисс Грейнджер, — повернулась к студентке МакГонагалл.
Рон и Гарри потрясённо переглянулись.
— Гермиона, по-моему..
— Это может плохо кончиться…
Но глаза Гермионы горели стальным блеском, какой бывал иногда в глазах у профессора МакГонагалл.
— Спасибо за сравнение.
— Зелье не подействует без волос Крэбба и Гойла, — объявила она непреклонно. — Вы хотите говорить с Малфоем или нет?
— Вы хотите говорить с богом или нет? — спародировал Джеймс, явно веселясь.
— Хорошо-хорошо, — кивнул Гарри. — А как же ты? Ты-то у кого достанешь волосы?
— Я уже запаслась! — Гермиона достала из кармана крохотную бутылочку, в ней был один-единственный коротенький волосок. — Помните Милисенту? Мы с ней боролись во время дуэльной тренировки. Она еще хотела меня задушить. Этот волос остался у меня на мантии. На Рождество она уехала домой, но я скажу слизеринцам, что надумала вернуться.
— А вы проверили, что это человеческий волос? Если это волос животного, это может плохо кончится.
Гарри и Рон посмотрели друг на друга с подавляемой улыбкой, зная, что произойдет.
И Гермиона побежала взглянуть, как там варится архисложное зелье. Рон обернулся к Гарри с выражением обреченной покорности судьбе:
— Ты когда-нибудь еще видел план действий, в котором было бы сразу столько нарушений школьных правил?
— Да, — однозначно ответил Римус.
— Да еще и от Гермионы, — тихо прошептал Рон.
МакГонагалл только хитро усмехнулась.
Однако, к немалому удивлению Рона и Гарри, первая стадия операции прошла без сучка, без задоринки, в соответствии с намеченным планом. После рождественского чая они затаились в пустынном холле, поджидая Крэбба и Гойла — те еще оставались в одиночестве за слизеринским столом, уминая четвертую порцию бисквитов со взбитыми сливками.
Лили на миг показалось, что её вырвет от одного представления такого количества сахара.
Шоколадные пирожные Гарри положил на видное место — перила в холле. Увидев, что Крэбб и Гойл выходят из Большого зала, друзья быстро спрятались за рыцарскими доспехами возле входных дверей.
— Какой же ты будешь толстый!
— Слава богу, это не на всегда, — с облегчением вздохнул Гарри.
— прошептал Рон, глядя на Крэбба, который толкнул локтем Гойла, показывая на пирожные. Оба схватили лакомства и с наслаждением запихали их в широченные рты. С минуту они жадно жевали, и тут же, с тем же самым выражением блаженства, повалились навзничь.
— Сколько мне с вас списать очков, за нападение на моих учеников?
— Очки за спасение учеников школы от василиска явно перекроют их, — нагло усмехнулся Гарри, за что сразу пожалел — Снейп еще сильнее, если это вообще возможно, осклабился и просверлил его ледяным и ужасно презрительным взглядом.
— Яблоко от яблони... — с неприязнью посмотрев на Поттера-старшего, выплюнул он сквозь свои желтые зубы.
Труднее оказалось тащить их через весь холл в кладовую.
— А вы что думали? — хмыкнул Сириус.
Бережно уложив беспомощных врагов между ведер и швабр,
Джеймс-Сириус удивленно скривился. Зачем? Зачем бережно? Не умрут. Наоборот, может, бока похудеют.
друзья приступили к следующему этапу. Гарри вырвал пару волос с головы Гойла, Рон проделал то же с шевелюрой Крэбба. Пришлось еще стащить с них ботинки — их собственные вряд ли пришлись бы впору ножищам Крэбба и Гойла.
— Это точно, — отметил Рон, вспоминая лапы слизеринцев.
Покончив с этим не без внутренней дрожи, друзья поднялись наверх, в туалет Плаксы Миртл. Из кабинки, где Гермиона колдовала над зельем, валил густой дым. Натянув мантии на лица, Гарри и Рон осторожно постучали в дверь.
— Гермиона?
Послышался лязг задвижки, и появилась Гермиона — сияющая и взволнованная,
— Пока, — грустно сказала девочка.
у нее за спиной тяжело булькало таинственное варево. Три стеклянных стакана уже стояли наготове на туалетном сиденье.
— Достали? — спросила она шепотом.
Гарри показал ей волосы Гойла.
— Отлично. А я утащила мантии из прачечной.
— Молодец, — повернулась к Гермионе Джинни.
Та немного смутилась.
— У Гермионы в руках был большой пакет. — Когда вы станете Крэббом и Гойлом, вам потребуются размеры побольше.
— Верно подмечено, — фыркнул Альбус.
Все трое посмотрели в котел. Зелье походило на жирную, черную, вяло кипящую грязь.
— Выглядит правильно, — безэмоционально оценил Снейп.
— Уверена, что никаких ошибок нет, — сказала Гермиона, еще раз перечитывая покрытую пятнами страницу «Сильнодействующих зелий». — Выглядит оно, как описано в книге. Сами собой мы станем ровно через час после того, как его выпьем.
— Иногда часа сильно не хватает, — вздохнув, сказала Нарцисса.
— А теперь что делать? — понизив голос, спросил Рон.
— Разольем по стаканам и добавим волосы.
Гермиона налила в каждый стакан по изрядной дозе не очень аппетитного пойла. Затем дрожащей рукой вытряхнула волосок из своей бутылочки в первый стакан. Зелье громко зашипело, словно закипевший чайник, и грязно вспенилось.
— А вот это уже плохо.
Гермиона только невесело усмехнулась.
Через секунду оно стало ядовито-желтым.
Скорпиус не сдержался и скривился.
— Ух ты! — воскликнул Рон. — Вот она, истинная сущность Милисенты Булстроуд.
— Ее кошки, — в полголоса поправил Рон.
Спорим, оно и на вкус такое же противное.
— Теперь вы бросайте, — приказала Гермиона.
Гарри с Роном бросили в стаканы каждый по волоску. Зелье забулькало, запенилось: Гойлово стало болотно-зеленого цвета, Крэббово — мрачного темно-коричневого.
— Мда... — только и сказал Сириус.
— Это нормально.
Рон с Гермионой протянули руки к стаканам, но Гарри остановил их.
— Погодите, — сказал Гарри.
— Что? — недоуменно спросила Лили.
— Вы не переоделись, — заметил Джеймс, — вы можете так порвать свою одежду и не выбраться из нее.
— Всем вместе пить здесь нельзя. Превратившись в Крэбба и Гойла, мы все тут вряд ли поместимся. Да и Милисента не фея.
Джордж прыснул от такого сравнения.
— Отличная мысль, — заметил Рон, отпирая дверь. — Разойдемся по отдельным кабинкам.
Стараясь не расплескать ни капли драгоценного снадобья, Гарри проскользнул в соседнюю кабинку.
— Готовы? — спросил он.
— Готовы! — раздались в ответ голоса Рона и Гермионы.
— Раз… два… три!
Снейп, да и многие другие затаили дыхание. Подействует? Или нет?
Зажав нос, Гарри выпил зелье двумя большими глотками. На вкус оно напоминало перепревшую капусту.
— Это еще мягко сказано, — фыркнул Уран.
И немедленно его внутренности стало скручивать, как будто он только что проглотил десяток живых змей. От желудка до пальцев на руках и ногах распространялось сильное жжение. А вдруг он заболевает чем-то страшным?
— А вы думали, это будет легкая прогулка? — ехидно усмехнулся зельевар.
Гарри скрючился пополам, задыхаясь, упал на колени. Жжение становилось невыносимо. Ему показалось, что кожа у него закипела и стала плавиться, как горячий воск.
— Да... — пораженно прошептала Лили-Луна, — те иллюстрации в книге были правдой.
И — о, чудо! — прямо на глазах руки стали расти, пальцы утолщаться, ногти расширились, а костяшки пальцев раздулись, как головки болтов. Покалывание во лбу возвестило, что волосы переползли ниже к бровям, плечи болезненно растянулись, грудь так расширилась, что мантия на нем лопнула, точно обручи на разбухшем бочонке.
С каждым описание происходящего лицо Снейпа приобретало все больший и больший оттенок отвращения и некой неизбежности.
ноги в ботинках мучительно сдавило: они были на четыре размера меньше.
— Что ж вы так, — покачал головой Лунатик, — переодеться надо было.
Превращение закончилось так же внезапно, как началось. Гарри лежал лицом вниз на холодном каменном полу, слыша, как Миртл что-то недовольно бурчит в дальней кабинке туалета.
— И я даже знаю почему, — стараясь не рассмеяться, Гарри повернулся к Рону лицом.
Он с трудом сбросил ботинки и поднялся. Судя по всему, он превратился в Гойла. Здоровенными, хоть и дрожащими, ручищами Гарри стащил с себя мантию, которая теперь на полметра не доставала до лодыжек, оделся в приготовленную Гермионой и зашнуровал похожие на лодки ботинки Гойла. Хотел было откинуть волосы с глаз, но рука ощутила лишь короткую жесткую щетину, сбегающую на лоб. Глаза сквозь очки видели все, как в тумане — Гойл явно в них не нуждался. И Гарри решительно их снял.
— Мисс Грейнджер, я вас поздравляю, вы зачислены ко мне в подмастерья.
Гермиона неприязненно скривилась — это не входило в её планы на жизнь.
— Эй, как вы там? — вырвался из его уст низкий, скрипучий голос Гойла.
— Нормально, — справа послышалось глуховатое ворчание Крэбба.
— Это, пожалуй, было одно из наиболее шокирующих событий, — задумавшись, пробормотал Гарри.
Гарри открыл дверь и подошел к треснутому зеркалу. На него уставился Гойл — своими тупыми, глубоко сидящими глазками. Гарри почесал себе ухо. То же проделал Гойл.
— С чего бы? — засмеялся Фред.
Дверь кабинки Рона отворилась. Они посмотрели друг на друга. Да, если не считать бледности и несколько одурелого вида, Рон был неотличим от Крэбба — начиная со стрижки «под горшок» и кончая длинными, как у гориллы, руками.
— Это невероятно, — пробормотал Рон, подойдя к зеркалу и уткнувшись в него приплюснутым носом Крэбба. — Невероятно!
— Гермиона — мастерица на все руки! — на радостях воскликнул Рон, от чего Гермиона еще больше засмущалась, легонько пихнув того в локоть.
— Пойдемте скорее, — поторопил Гарри друзей, ослабляя браслет часов, который врезался в толстое запястье Гойла. — Нам еще надо отыскать гостиную слизеринцев. Я на одно надеюсь: встретим по дороге кого-нибудь и за ним увяжемся…
Рон, пристально всматриваясь в Гарри, заметил:
— Ты себе не представляешь, как странно видеть думающего Гойла…
— Это точно. — Усмехнулся Малфой и вдруг побледнел. — Стоп, так это были вы?!
— До тебя только дошло? — откровенно насмехаясь, спросил Рон.
— Ага, ну ладно, я вроде вам ничего такого не сказал, надеюсь.
— Память — как у курицы, — так же веселясь, посмотрел на друга Гарри.
Он постучал в дверь Гермионы:
— Ты что там копаешься? Пора идти…
Ему ответил напряженный высокий голос:
— Я… Я не пойду. Ступайте одни.
— Гермиона, мы знаем, что Милисента Булстроуд уродина — никому и в голову не придет, что это ты.
— Нет… В самом деле… Думаю, что я не пойду. А вы двое поторопитесь, не теряйте время.
Гарри озадаченно посмотрел на Рона.
— Вот это больше похоже на Гойла, — заметил Рон. — Именно так он выглядит, когда учитель его о чем-то спрашивает.
— Засчитано, — приподнял лапы Том.
— Гермиона, с тобой все в порядке? — спросил Гарри через дверь.
— Ну... как сказать, — протянула Грейнджер.
— Все хорошо… Я в норме… Идите.
Гарри взглянул на часы. Пять из драгоценных шестидесяти минут уже прошли.
— Объяснишь, когда вернемся, ладно? — сказал он.
Рон и Гарри осторожно приоткрыли дверь, убедились, что путь свободен, и пошли.
— Не маши руками, — произнес Гарри вполголоса.
— Что?
— Крэбб всегда их держит, как будто они у него прилипли к телу.
— А вот так?
— Так лучше.
Спустились по мраморной лестнице, ведущей в подземные помещения. Вокруг ни души. Куда запропастились все слизеринцы?
— По домам разъехались, — впервые за долгое время подал голос Люциус.
Без них в гостиную к Малфою не проникнуть.
— Что теперь делать? — тихонько спросил Гарри.
— Слизеринцы всегда идут завтракать вон оттуда. — Рон кивнул на вход в подземелье.
Едва эти слова слетели с его губ, как из прохода показалась девушка с длинными вьющимися волосами. Рон поспешил к ней:
— Извините, мы тут забыли дорогу в нашу гостиную…
Девушка смерила его неодобрительным взглядом:
— Прошу прощения, у нас с вами разные гостиные. Я из Когтеврана.
— Я думаю, ничего страшного не случилось, — качнув, наклонил голову Фред, — они и без Гарри с Роном могли такое же вытворить. Мозгов-то нема. Есть только черепная коробка.
И убежала, с подозрением оглянувшись на них.
Делать нечего — Гарри и Рон, торопясь, двинулись по каменным ступеням вниз, в темноту. Ступая по полу, громадные сапожищи Крэбба и Гойла будили особенно звучное эхо. Приятели чувствовали, что дело оборачивается сложнее, чем они рассчитывали. Переходы подземных лабиринтов были пустынны. Мальчики уходили все глубже и глубже под школу, постоянно проверяя по часам, сколько у них осталось времени. Через четверть часа они уже стали приходить в отчаяние, как вдруг впереди им почудилось какое-то движение.
— Ха! — оживился Рон. — Вот, кажется, и один из них!
Из боковой двери появилась неясная фигура. Они поспешили подойти ближе — и сердца у них екнули. Это был вовсе не слизеринец. Это был Перси Уизли.
— Ой-ё, — неприятно поморщилась Джинни.
— Что он там делал? — спросил Джеймс-младший.
— Вот нам стало тоже это интересно, — кивнул Поттеру Рон.
— А ты что здесь делаешь? — изумленно спросил Рон.
Перси первым делом напустил на себя оскорбленный вид.
— Вот уж не ваше дело, — сказал он твердо. — Крэбб, если я не ошибаюсь?
— Ну… в общем, да, — ответил Рон.
— Отправляйтесь-ка в вашу гостиную,
— Так они и так туда шли, а вот тебе явно не по пути, — закатив глаза, выплюнул Малфой-младший.
— продолжал Перси сурово. — Небезопасно вот так попусту блуждать по темным коридорам в эти дни.
— Ты-то блуждаешь, — возразил Рон.
Перси расправил плечи:
— Я — староста. Никто не осмелится на меня напасть.
— Спорное утверждение, — заметил Том.
— Вот придет чудовище, захочет напасть, увидит значок старосты и сразу желание убить отпадет! Именно так и будет! — закивал, словно болванчик, головой Джордж.
Позади них внезапно отозвался эхом чей-то голос. К ним неторопливо шествовал Драко Малфой, и впервые в жизни Гарри был рад его видеть.
— Это правда.
— Вот, Поттер, и от меня бывает польза.
— Но вреда больше, — мысленно добавил Поттер-средний.
— Вот вы где, — сказал он, растягивая слова в своей обычной манере. — Вы что там, заснули в Большом зале? Я вас искал, хотел показать кое-что забавное.
Малфой метнул уничтожающий взгляд на Перси.
— А ты что делаешь у нас внизу, Уизли? — спросил он с усмешкой.
Перси задохнулся от возмущения.
— Не думал, что буду рад этому, — шепнул Джордж на ухо близнецу.
Тот согласно кивнул.
— К старосте следует проявлять большее уважение, — заявил он. — Ваше поведение предосудительно!
Малфой вновь ухмыльнулся и жестом приказал Рону и Гарри следовать за ним. Гарри уже собрался принести Перси извинение, но вовремя спохватился.
— Правильно, — кивнул Сириус, — не хватало еще, чтобы вас рассекретили после преодоления стольких трудностей.
Они с Роном поторопились за Малфоем, который успел ввернуть, сворачивая в очередной коридор: «Этот Питер Уизли слишком задается…»
— Перси, — машинально поправил его Рон.
— Балда!
— Да какая разница. Я замечал, он тут шныряет даже среди ночи. Держу пари, он возомнил, что шутя поймает наследника Слизерина. — Малфой презрительно фыркнул.
Рон и Гарри обменялись взглядами. Малфой задержал шагу голой, в потеках влаги каменной стены.
— Какой там новый пароль? — спросил он у Гарри.
— Эээ… мммм… — промычал тот.
— Вспомнил, «чистая кровь»!
Сириус с омерзением скривился. Что еще от них ожидать?
Часть стены уехала в сторону, открывая проход. Малфой уверенно шагнул внутрь, Гарри и Рон — за ним. Общая гостиная Слизерина была низким длинным подземельем со стенами из дикого камня,
— Террариум, — с омерзением выплюнул Джеймс.
Второй только согласно коротко кивнул.
с потолка на цепях свисали зеленоватые лампы.
Сириусу это напомнило один «чудесный» дом.
В камине, украшенном искусной резьбой, потрескивал огонь, и вокруг, в резных креслах, виднелись темные силуэты слизеринцев.
Малфой бледнел все больше и больше.
— Ждите здесь, — распорядился Малфой, махнув рукой в сторону пары свободных кресел в отдалении от камина. — Сейчас пойду принесу — отец мне кое-что сегодня прислал. Любопытствуя, что же такое Малфой собирается показать, друзья сели в кресла, делая вид, что чувствуют себя как дома. Малфой появился через минуту, держа в руке газетную вырезку.
— Обхохочетесь! — сказал он и сунул ее Рону под нос.
Большинство напряженно переглянулись. Если Малфой говорит "обхохочетесь", то стоит опасаться, что там может быть. Ведь явно ему может показаться смешным что-то действительно хорошее для порядочных людей.
Глаза Рона расширились от удивления. Быстро прочитав вырезку, он выжал из себя некое подобие смеха и протянул Гарри. Заметка из «Ежедневного проповедника» сообщала: «Расследование в Министерстве магии. Артур Уизли, глава Отдела по противозаконному использованию изобретений маглов, был сегодня оштрафован на пятьдесят галлеонов
— Сколько?! — Альбус аж подавился воздухом от такой суммы.
за магические манипуляции с магловским автомобилем. М-р Люциус Малфой, председатель попечительского совета Школы чародейства и волшебства „Хогвартс", где эта заколдованная машина была ранее в этом году разбита, потребовал сегодня отставки м-ра Уизли.
— Вот же урод! — сквозь зубы, чтобы вышеназванный не услышал, прошипела Лили-Луна.
— Уизли подрывает репутацию Министерства, — сказал м-р Малфой нашему корреспонденту. — Вне всяких сомнений, его нельзя допускать к составлению законов, а его смехотворный Акт о защите маглов следует незамедлительно упразднить.
Римус предупредительно положил запястье на руку Сириуса, крепко сжав. Блэк сидел, словно готовый в любой момент кинуться на блондина с дракой.
М-р Уизли от комментариев отказался, а его жена пригрозила репортерам, если они не уберутся, спустить на них домашнего упыря».
— Ну как? — спросил Малфой, взяв из рук Гарри вырезку. — Умрешь со смеху!
— Ха-ха-ха, — уныло рассмеялся Гарри.
— Артур Уизли обожает маглов, готов сломать волшебную палочку и перенять у них все, что можно, — заметил Малфой с презрением.
— А ваша семейка шизонутого чокнутого, готовая отдать ему всё, что пожелает и даже убить их, только чтобы «исполнить долг» — яростно выплюнул Сириус, привставая.
— Сириус! — предупреждающе прошептал Римус.
— Иронично слышать это из твоих уст, Блэк, — лениво усмехнулся Малфой.
— Они мне не семья и никогда не были ей! — все больше и больше заводился Блэк.
Малфой-старший только самодовольно и снисходительно усмехнулся.
— Бродяга, — отдернул Джеймс лучшего друга за рукав, — Бродяга, сядь, пожалуйста.
— Бродяга, — продолжил тот уже более настойчиво, когда мужчина не подчинился.
— Сириус! — на немного повысил тон Римус.
Нехотя, тот послушно сел, но палочку так и не убрал обратно в карман.
— Глядя на всех этих Уизли в жизни, не скажешь, что они чистокровные!
Физиономия Рона — точнее сказать, Крэбба — исказилась от бешенства.
— Что это с тобой, Крэбб? — раздраженно покосился на него Малфой.
— Желудок схватило, — пробурчал Рон.
— Так и спалиться можно, — покачал головой Джордж.
— Иди в больничное крыло и побей там от моего имени грязнокровок, — фыркнул Малфой и продолжал:
— Не смешно, — повернулась к сыну Нарцисса Малфой.
— Странно, что «Ежедневный проповедник» еще не накатал репортажа о нападениях в школе. Наверное, Дамблдор хочет замять эту историю. Если нападения в ближайшее время не прекратятся, его уволят, как пить дать. Отец всегда говорил: Дамблдор — худшая из напастей. Он любит грязнокровок. Правильный директор никогда бы не принял в школу таких, как Криви.
— «Правильный» директор никогда не допустил бы, чтобы по школе ходили такие идеологии, — холодно сказал Уран.
Малфой сделал вид, что фотографирует, и зло, но очень похоже изобразил Колина:
— Поттер, можно, я сделаю твое фото? Дай мне, пожалуйста, свой автограф. Можно, я вылижу твои ботинки, Поттер? — Потом взглянул на друзей и прибавил: — Да что такое сегодня с вами обоими?
Хоть и с опозданием Гарри и Рон без энтузиазма хихикнули. Но Малфой был удовлетворен, ведь Крэбб и Гойл всегда туго соображали.
— Я вас чуть не раскрыл, хреновые из вас шпионы.
— Святой Поттер, друг грязнокровок, — протянул Малфой. — Нуль без палочки, вот он кто.
— Странно слышать от тебя правильное оценивание себя, — сделав удивленное лицо, усмехнулся Фред.
Ответить Малфою не дала Нарцисса, предупредительно наступив мыском туфли ему на ногу.
У него нет никакого чувства гордости. Настоящий чародей никогда бы не стал дружить с этой зубрилой, грязнокровкой Грейнджер.
— Спасибо, Малфой, я без тебя разберусь.
А еще говорят, что он наследник Слизерина!
Рон и Гарри слушали, затаив дыхание: Малфой вот-вот выдаст свою тайну. Но Малфой переменил тон.
— Эх! — разочарованно вздохнул Джеймс-Сириус.
— Хотел бы я знать, кто этот наследник. Я бы ему помог…
Было очевидно, что и для Малфоя это секрет.
Малфой фыркнул.
— Я же говорил вам.
У Рона отвалилась челюсть, отчего лицо Крэбба стало еще глупее. Малфой ничего подозрительного не заметил, Гарри же мгновенно сообразил, что на это сказать.
— Но ты, наверное, прикидывал, кто за этим стоит?
— Я ничего не знаю, сколько раз повторять тебе, Гойл! — рыкнул на него Малфой. — А отец помалкивает. Комнату открывали последний раз пятьдесят лет назад, задолго до его учебы здесь. Но ему все известно. Это очень большая тайна. И он боится, если я буду много знать, то могу нечаянно проболтаться. Но одно я знаю: когда Комнату в последний раз открыли, был убит кто-то из грязнокровок. Спорим, и в этот раз ухлопают, хорошо бы задаваку Грейнджер! — кровожадно произнес он.
— Прости, — Драко потупился.
Но Гермионе было все равно на это прости. Слишком уж много гадостей и мерзостей он сделал ей. Одним прости тут всё не забудется и не простится.
Рон сжал гигантские кулаки Крэбба. Если он сейчас заедет Малфою, вся их затея сорвется — и Гарри послал ему предостерегающий взгляд.
— А ты знаешь, того, кто тогда открыл Комнату, его поймали? — спросил он Малфоя.
— Да, конечно… Его исключили. Может, он до сих пор в Азкабане.
— Совершенно нет. Причём ни настоящий, ни ложно обвинённый, — отрезал Гарри.
— Ложно обвинённый? — переспросила Лили.
Гарри ничего ей не ответил. Скоро все сами узнают.
— В Азкабане? — недоуменно переспросил Гарри.
— А вот это вот зря, — качнул головой Римус.
— Азкабан — это тюрьма для волшебников, дубина ты стоеросовая. Честное слово, может, ты и бывал тупее, но сегодня побил все рекорды.
Дрогнули уголки губ даже у МакГонагалл.
Он беспокойно поерзал в кресле
— Отец не велит мне в это впутываться. Пусть наследник делает свое дело. Всю эту нечисть давно пора гнать из школы. Но самим лучше держаться подальше. Отцу тоже сейчас несладко приходится.
— Для нас это как мед для ушей, — обратился к брату Джордж.
Вы ведь знаете, на той неделе Министерство магии устроило обыск у нас в замке.
Гарри постарался придать тупой физиономии Гойла сочувственное выражение.
— Ничего особенного не нашли. У отца есть очень ценные штуки для ритуалов черной магии. Они хранятся под полом большой гостиной.
— Мама! — Драко начал сползать с кровати.
Сириус в уме уже предвкушающе потирал руки. Он знал характер Нарциссы, когда она становилась злой.
— Здорово! — воскликнул Рон.
Малфой уставился на него, Гарри тоже. Рон побагровел, даже волосы налились красным, нос его медленно становился длиннее — отпущенный им час истек.
— Бл... Это очень плохо, — быстро исправился Джеймс-младший.
— Еще хоть одно подобное слово, и я промою тебе рот с мылом, — строго смотря прямо в глаза внуку, пригрозила Лили.
— Но я ничего полностью не говорил! — возмутился Джеймс.
— Ты хотел, — отрезала Поттер.
К Рону возвращался его истинный облик и, судя по ужасу, с каким он взглянул на Гарри, с тем происходило то же самое. Одним махом оба вскочили на ноги.
— Скорее за лекарством для желудка! — крикнул Рон, и друзья, не мешкая, помчались прочь из чужой гостиной, надеясь, что Малфой не успел ничего заметить.
— Я ничего не заметил.
Гарри чувствовал, что уменьшился в росте: ноги болтались в огромных ботинках, полы мантии пришлось подхватить. Громко топая, они взлетели по лестнице в темный холл, по которому гулко разносились удары из чулана, где томились взаперти Крэбб с Гойлом. Бросив их башмаки перед дверью чулана, друзья в одних носках побежали по мраморной лестнице к туалету Плаксы Миртл.
— Что нас сейчас ждет... — протянул Гарри.
У Гермионы так и чесались руки дать ему оплеуху. Уже в тысячный раз сказал про это!
— В общем-то, мы не напрасно потратили время, — задыхаясь, выпалил Рон, едва за ними закрылась дверь. — Мы не разузнали, кто устраивает нападения, но я завтра же напишу папе, пусть проверят, что Малфои прячут под полом в большой гостиной.
— Кстати, я ведь и написал, — не без самодовольства отметил Рон.
— Так вот почему к нам в четвёртом часу ночи без предупреждения вломились авроры? — Нарцисса с убийственным лицом развернулась к Драко.
У того душа ушла в пятки. В данной ситуации отец ему не поможет — он был даже больше взбешен, чем мать.
— Цисси, — послышался спокойный тихий голос, — оставь это на потом. Дочитайте эту главу, и всё сами выясните. Если хочешь, я могу к вам присоединиться, всё-таки, мой племянник, — невозмутимо продолжил Сириус.
Джеймс удивленно вскинул голову к нему. Что это на него нашло?
— Нет, Блэк, спасибо. Мы сами сможем поговорить со своим сыном, — лаконически ответил Люциус.
Гарри внимательно рассматривал свое лицо в треснутом зеркале. Все снова стало прежним. Облегченно вздохнув, он надел очки, а Рон постучал в дверцу кабинки Гермионы.
— Гермиона, выходи скорее, мы тебе столько всего расскажем.
— Уйдите, пожалуйста! — крикнула из-за двери Гермиона.
Гарри с Роном переглянулись.
— В чем дело? — спросил Рон. — Ты ведь уже вернулась в норму? У нас с Гарри все в порядке, как надо.
Неожиданно сквозь дверь кабины появилась Плакса Миртл. Никогда еще Гарри не видел ее такой счастливой.
— Так... — с подозрениями протянула Лили.
— У-ух! Что вы сейчас увидите! — ее круглое прозрачное лицо сияло восторгом. — Невозможный кошмар!
Щелкнула задвижка, и перед ними, рыдая, предстала Гермиона с натянутой на лицо мантией.
— Что случилось, Гермиона? — встревоженно спросил Рон. — Может, у тебя остался уродливый нос Милисенты?
Гермиона сдернула мантию, и Рон, попятившись, задом врезался в раковину. Все лицо у нее покрывала черная шерсть. Глаза горели желтым огнем, а голову украшали бархатистые заостренные ушки.
Джинни попыталась сдержать смех, но успешно провалилась. Но она была не одна такая — казалось, все, кроме Снейпа, котов, Римуса, который позволил себе только приулыбнуться кончиками губ, Лили, Волдеморта, МакГонагалл и старших Малфоев, смеялись от развернувшейся картины.
Не смешно было и Гермионе.
— Это был кошачий волос! У Милисенты Булстроуд, должно быть, есть дома кошка! А зелье животных обратно в человека не превращает!
— Мне до сих пор кошмары по ночам снятся, — тихо, чтобы никто не услышал произнесла себе под нос Грейнджер.
Люпин нахмурился.
— Да-а… — только и вымолвил Рон.
— Тебе придумают гадкое прозвище, — радовалась Миртл.
— Не расстраивайся, Гермиона, — поспешно вмешался Гарри. — Сейчас же идем в больничное крыло. Мадам Помфри никогда не задает лишних вопросов…
— Это верно, — Альбус один из первых успокоился.
— И спасибо ей за это, — добавил Скорпиус.
Друзья долго уговаривали Гермиону покинуть туалет. Гермиона наконец согласилась, деваться-то некуда. Плакса Миртл проводила их в путь заливистым смехом:
— Подожди, они еще узнают, что у тебя сзади хвост!
Плакса Миртл была на седьмом небе от счастья.
— Это было ужасно! — не согласилась Гермиона.
— Драко, за мной, — командным тоном сказала Нарцисса и вышла из комнаты.
За ней последовали ее муж и сын.
— Так, пойду-ка я с ними, — бросив фразу Урану, встал Том.
= Часть 36, глава 13. Волшебный дневник =
Книгу взял Фред.
— Глава тринадцатая, Волшебный дневник.
— Какой дневник? — оживился Темный Лорд, — Люциус!
— Н-не знаю, м-мой Л-лорд, — это казалось невозможным, но Малфой побледнел еще на пару оттенков.
В больничном крыле Гермиона провела несколько недель. Рождественские каникулы подошли к концу, все вернулись в школу, и исчезновение Гермионы породило целую волну слухов.
— Ничего необычного, — равнодушно пожал плечами Джеймс-Сириус.
Кое-кто был уверен, что и она подверглась нападению.
— К счастью, нет, — пробормотала Джинни.
От желающих навестить ее не было отбоя, и мадам Помфри пришлось поставить вокруг ее кровати ширму, ведь у Гермионы все еще вместо лица была кошачья морда. Появиться перед всеми в таком виде! Девочка этого бы не перенесла.
— Это точно, — согласилась она.
Рон и Гарри навещали ее каждый вечер. А когда начался семестр, они приносили ей все домашние задания.
— Иначе ты бы нас прокляла, — посмеиваясь, повернулся к подруге Гарри.
— Если бы у меня выросла борода или там львиная грива, я бы устроил себе еще одни каникулы, — заявил Рон как-то вечером, сваливал кипу книг на столик возле кровати Гермионы.
— Не говори глупостей, Рон. Ты бы отстал от класса, — живо отвечала Гермиона.
— В этом вся моя Мио! — с улыбкой воскликнул Рон.
— Как ты меня назвал?! С чего-то я твоя! — мгновенно ощетинилась Гермиона.
— А тебе не нравится?
— Очень нравится! — откинулась на спинку стула и скрестив руки Гермиона, плотно сжав губы.
С лица у нее исчезли черные волосы, глаза снова становились карие, и настроение ее заметно улучшилось.
— Это чудесно, — мягко улыбнулась Лили.
— У вас нет ничего нового? — добавила она шепотом, чтобы не услышала мадам Помфри.
— Ничего, — уныло ответил Гарри.
— Я был так уверен, что это Малфой,
— Да сколько можно?! — взвыл белобрысый.
— Да мы уже поняли, что ошибались. Можешь наконец перестать, а? — раздраженно ответил Рон.
— в сотый раз посетовал Рон.
— А это что у тебя? — спросил Гарри, увидев обрамленную золотой каймой карточку, торчащую из-под подушки.
— Просто поздравительная открытка, — поспешно ответила Гермиона,
— Просто поздравительная открытка? — со смешком переспросил Джеймс.
пытаясь затолкать ее подальше, но Рон оказался проворнее.
Он извлек открытку из-под подушки,
— Сейчас узнаем, — предвкушающе потёр руки Джордж.
— Мистер Уизли, так делать крайне невоспитанно, — сделала замечание парню Макгонагалл.
— Он же Уизли, — фыркнул Скорпиус.
— Ты что-то имеешь против? — резко повернулся к нему Джеймс-Сириус.
Весь вид Малфоя показывал, что да.
раскрыл и прочел вслух:
— «Мисс Грейнджер с пожеланиями скорейшего выздоровления от преисполненного сочувствия профессора Златопуста Локонса, Кавалера ордена Мерлина третьей степени, почетного члена Лиги защиты от темных сил и пятикратного победителя конкурса журнала „Магический еженедельник" на самую обворожительную улыбку».
Джинни сделала вид, что её стошнило.
— Рон укоризненно посмотрел на Гермиону.
— Я не очень понял, а зачем все это надо было перечислять? — спросил Сириус.
— Бахвальство, — не поворачиваясь к нему даже взглядом, ответил Люпин.
— И ты хранишь это под подушкой?
От неприятного разговора Гермиону избавила мадам Помфри, явившаяся с вечерней порцией лекарств.
— Не пойму, Локонс самый умный, что ли?
— Нет, но он думает, что да, — рассудил Альбус.
— сказал Рон по дороге в гриффиндорскую башню.
Пора было сесть за уроки.
Джеймс-Сириус и близнецы Уизли скривились.
Снейп столько им задал — дай бог выполнить к шестому курсу.
— В следующем году спрошу, — сухо и холодно произнёс Снейп.
— Да все учителя такие, — начал Гарри, — иногда мне кажется, что у них спор или своего образа соревнование, кто больше замучает учеников. Да и к тому же, им ведь всё равно потом их проверять, в чём смысл так много? — с недоумением закончил он.
— Мазохисты, — коротко ответил Джеймс.
— Вот тут, пожалуй, соглашусь, Поттер. На такую работу идут только мазохисты и самоубийцы. Что одно другому не мешает, — казалось, словно Снейпу претит одна мысль, что он во второй раз согласится с Поттером-страшим.
Рон заметил вслух, что надо было спросить у Гермионы, сколько крысиных хвостов добавляют в Дыбоволосое зелье.
— Рон! Я только начала составлять список гостей на нашу свадьбу...
Рон удивленно посмотрел на девушку.
— Нас не забудь, — сказал Джордж.
— Вот вас обязательно, — категорически отрезала Грейнджер.
— И нас, — добавил Альбус.
— А нас зачем? — недоумённо посмотрел на брата Джеймс Сириус, — Ал, ты же ровесник Розы, мы к тому времени ещё не родимся.
— А, я забыл, черт. Хотя... мы можем сейчас остаться. А потом уже...
— Нет, — отрезал Том.
— Я пошутила, — забавляюсь реакцией остальных, улыбнулась Гермиона.
Вдруг с третьего этажа долетел гневный вопль.
— Это Филч, — узнал голос Гарри.
Друзья бросились вверх по лестнице,
— Верное решение, — одобрил Римус.
напряженно прислушиваясь.
— Думаешь, еще на кого-то напали? — испуганно спросил Рон, остановившись на полдороге. А Филч продолжал бушевать:
— …опять для меня работа! Убираться здесь всю ночь! Как будто других дел нет! Ну уж дудки, всему есть предел. Немедленно иду к Дамблдору!
— Что опять случилось? — устало спросила Лили.
Шаги его затихли, и было слышно, как где-то вдалеке хлопнула дверь. Друзья завернули за угол. Филч, похоже, только что покинул свой наблюдательный пост. Они опять стояли на том месте, где кто-то напал на Миссис Норрис. Друзья сразу поняли, почему так разошелся бедняга сквиб: в коридоре стоял настоящий потоп, и вода, кажется, все прибывала.
— Чтобы устроить такое в Хогвартсе, надо немало сил приложить, — подметил Альбус.
Текло из-под двери туалета Плаксы Миртл. Вопли Филча стихли, их сменили стенания Миртл, эхом отражавшиеся от каменных стен.
— На то она и плакса, — фыркнул Сириус.
— А с ней-то что? — вздохнул Рон.
— Пойдем посмотрим, — предложил Гарри.
Приподняв полы мантий выше щиколоток, друзья перебрались по воде к двери с табличкой «Туалет не работает» и, как обычно, не обратив на нее внимания, вошли. Плакса Миртл рыдала громко, надрывно, как никогда.
— Я даже боюсь представить, как это, — вздрогнула Лили-Луна.
В туалете царила тьма, свечи смыло потоками воды, заливающей стены и пол.
— В чем дело, Миртл?
— Кто там? — отозвалась несчастная Миртл. — Пришли швырнуть в меня чем-нибудь еще?
— Интересное занятие, — усмехнулся Джеймс.
Гарри дошел вброд до ее кабинки.
— Это почему я должен в тебя чем-то швырять? — спросил он.
— Откуда я знаю! — заголосила Миртл, появляясь из сливного бачка с очередной волной, обрушившейся на пол.
— Она явно не в духе, — четко проговорив слова, обратился к окружающим Рон.
— Я тут сижу, занимаюсь своими делами, никому не мешаю. И вдруг в меня начинают швыряться книгами!
— Но с тобой же ничего не случится, — резонно возразил Гарри. — Книга просто пролетит сквозь тебя, и все.
— Зря ты это, — сожалеюще втянула воздух сквозь сжатые зубы Лили.
Сказав эти слова, Гарри тут же раскаялся. Миртл взмыла вверх и истошно завопила:
— Значит, надо швыряться в бедную Миртл? Она все равно ничего не чувствует! Десять баллов тому, кто попадет ей в живот! Пятьдесят — кто угодит в голову! Чудесная игра! Но мне она что-то не по нутру!
— А кто все-таки в тебя швырялся? — спросил Гарри.
— Я, — печально вздохнула Джинни.
— Понятия не имею. Я здесь расположилась в колене сифона, предаюсь мыслям о смерти, а эта штука пронзает мою макушку. — Миртл свирепо посмотрела на друзей. — Вон она, под раковиной, ее туда смыло.
Рон и Гарри нагнулись и увидели небольшую, тонкую книжку.
— Странно, как она еще не размокла, — призадумался Сохатый.
— Видать, не простая книжка-то, — кивнул головой в сторону книги Лунатик.
Реддл нехорошо сверкнул глазами.
Она была в потрепанной черной обложке и мокрая насквозь, как все в туалете. Гарри хотел было поднять ее, но Рон схватил его за руку.
— Ты что, спятил? Это опасно.
— Видишь, Джинни, даже я понял, что это опасная вещь, — сказал Рон.
— Странно слышать это от вас мистер Уизли, — обратилась к своему ученику Макгонагалл.
— Опасно? — удивился Гарри. — Что тут опасного?
— Ты еще спрашиваешь. — Рон боязливо поглядывал на находку. — Папа говорит, есть даже книги, которые Министерство конфискует. Одна, например, выжигала людям глаза.
— Это еще что! — фыркнул Блэк, — Это так, ни о чем. Видал я и похуже, — разогнулся, откинувшись на спинку стула мужчина.
Были еще «Сонеты колдуна», прочитаешь их и будешь до смерти говорить в рифму. А у одной старой ведьмы в Бате нашли знаешь какую книгу — откроешь ее, да так и будешь всю жизнь читать. Ходишь — читаешь, ешь — читаешь.
— Гермиона и без этого проклятья отлично справится, — смеясь, шепнул на ухо Гарри Рон.
— Чего только не придумают!
И все приходится делать одной рукой, в другой-то книга.
— Надо же, — рассеянно кивнул Гарри.
Книжка лежала на полу, намокшая, неразгаданная, манящая. Гарри обошел Рона.
— У меня предчувствие: заглянем в нее, и разгадаем все тайны.
— И отчасти верное предчувствие, — кивнул Гарри.
— С этими словами он нагнулся и поднял книжку.
Гарри сразу понял, что это дневник, по выцветшей дате на переплете полувековой давности. Открыл его дрожащими руками. На первой странице еще можно разобрать имя — Т. М. Реддл, написанное расплывшимися чернилами.
— Если с МОИМ дневником что-нибудь случится, то ты покойник, Люциус! — выплюнул угрозу Волдеморт уже оценивая, как отобрать свою палочку у котов.
— Как думаешь, что он сделает, когда узнает, что ты уничтожил дневник? — шепотом спросила Джинни.
— То же самое, что и в прошлые года, — не раздумывая, ответил Гарри. — попытается убить.
— Стой-ка. — Рон с опаской подошел сзади и заглянул через плечо Гарри. — Мне это имя знакомо… Пятьдесят лет назад Т. М. Реддл получил награду за особые заслуги перед школой.
— Было дело.
— Откуда ты знаешь?
— Оттуда, что Филч заставил меня целый час полировать его памятную табличку.
— Ужас просто какой-то, — поморщившись, пробормотала Лили-Луна.
Ну, когда из меня полезли слизняки. Ты бы стирал столько времени слизь с чьей-нибудь фамилии, тоже бы небось запомнил.
— Это да, — согласился Джеймс.
Гарри тем временем разлеплял набухшие от воды страницы. Они были совершенно чистые.
— Странно все это, — пробормотал себе под нос Римус.
Нигде ни одного слова, ни одной самой обычной записи, вроде «День рождения тетушки Мэйбл» или «Зубной в 15.30».
— У меня нет тетушки Мэйбл, я не ходил к зубному, и, вообще, я его для другого использовал!!! — возмутился Волдеморт.
— Он в нем никогда ничего не писал, — сказал Гарри разочарованно.
Но почему его кто-то выкинул? — почесал в затылке Рон.
— Значит, что-то с ним не так, — вздохнула Лили.
— Очень не так, — подтвердила Джинни.
Гарри перевернул черную обложку и увидел на внутренней стороне адрес магазина на Воксхолл-Роуд в Лондоне.
— А владелец дневника, наверное, был маглом,
— Магглы не посещают Хогвартс! — Возмущению Люциуса не было предела. — Только их магически одаренные выродки и полукровки могут и купить эту книгу, и посещать Хогвартс.
— подумав, заметил Гарри. — Иначе он не смог бы его там купить.
— Подумаешь! — фыркнул (насколько он умел) Реддл.
— Нам это ничего не дает. — Рон пожал плечами и, понизив голос, прибавил: — Попадешь в нос Плаксе Миртл, запишем тебе пятьдесят баллов.
— Ай-яй-яй, Ронникинс! Как тебе не стыдно, — смеясь, подначивали брата близнецы.
— Да заткнитесь вы уже, ей Мерлин!
— К сожалению, мой дорогой брат, этого сделать я просто не смогу. точнее, мне не дадут, — театрально положил руку на сердце Фред.
Гарри все же спрятал дневник в карман.
Гермиона покинула больничное крыло в начале февраля — без усов, без черной шерсти и без хвоста.
Лили мягко и удовлетворенно слегка улыбнулась.
В первый же вечер возвращения в Гриффиндор Гарри показал ей дневник и рассказал, как он был найден.
— А ведь в нем, возможно, скрыто что-то очень важное, — сказала Гермиона, внимательно рассматривая дневник.
— Верно, — кивнул Гарри.
— Если и скрыто, то очень надежно. И наверное, такое, чего стоит стесняться, — хмыкнул Рон. — Объясни, Гарри, почему ты его не выбросил?
— А я хотел бы знать, почему его кто-то выбросил, — сказал Гарри, — и за какие такие особые заслуги Реддл получил награду.
— Точно уже и не помню, — отмахнулся Том Реддл.
— Да за что угодно. — Рон поднял глаза к потолку. — Может, набрал тридцать С.О.В.
— Бред. Это невозможно, — покачал головой Римус.
или спас профессора от гигантского спрута… Или убил Миртл, а это кому угодно принесет славу…
— Кстати, я её действительно убил, но награду мне дали не за это.
По сосредоточенному взгляду Гермионы Гарри понял, что она думает о том же, о чем и он.
— Ты до чего-нибудь додумалась? — полюбопытствовал Рон.
Но ответил ему Гарри:
— Значит, Тайная комната была открыта пятьдесят лет назад, верно?
— Ну, допустим, да, — внимательно следя за Фредом Уизли, напряженно согласилась Лили.
Это сказал Малфой.
— Ну… — протянул Рон.
— И этому дневнику пятьдесят лет. — Гермиона, волнуясь, постучала по черному переплету.
Лунатик стукнул себя по лбу. Точно! Это логично же!
— Что? — встрепенулся Джеймс.
— Сейчас услышишь.
— И что?
— Ох, Рон, да очнись же ты! — с жаром воскликнула Гермиона. — Еще мы знаем, что открывшего Комнату в прошлый раз исключили из школы пятьдесят лет назад. И Т. М. Реддл получил награду за особые заслуги полвека назад. А что, если он получил награду за то, что поймал наследника Слизерина?
— Почти, мисс Грейнджер. Я делаю вам официальное предложение: присоединяйтесь ко мне, мне очень нужен такой аналитик.
— Я лучше умру! — с жаром воскликнула девочка.
— Это тоже легко устроить.
Можно допустить, что в этом дневнике содержится все: где находится Комната, как ее открыть и что за создание там живет.
— Вот больше мне заниматься было нечем. Нет. Там гораздо более нужное и ценное, — по-змеиному улыбнулся-осклабился Волдеморт.
А тот, кто сейчас устраивает нападения, уж точно не хочет, чтобы это было всем известно, согласны?
— Вот тут да, — (сама того не замечая) зажимаясь, согласилась Уизли.
— Блестящая теория, Гермиона, — кивнул Рон, — с одним маленьким «но»: в дневнике вообще ничего не написано.
Но Гермиона уже доставала из сумки волшебную палочку.
— Существуют невидимые чернила, — прошептала она и, трижды коснувшись палочкой дневника, произнесла: — Апарекиум!
Ничего не произошло.
У многих на лицах было написано недоумение. Ведь именно этот вариант они и предполагали!
Но обескураженная неудачей Гермиона снова полезла в сумку и вытащила что-то вроде ластика ярко-красного цвета.
— Это Обнаружитель, — пояснила она. — Я купила его в Косом переулке.
Гермиона с силой потерла «Первое января». Дневник не поддавался.
— Так просто он вам не дастся! — усмехнулся Реддл.
— Говорю вам, тут нечего искать, — сказал Рон. — Реддл получил дневник в подарок на Рождество и просто поленился делать в нем записи.
— И такой вариант был бы возможен, если бы не совершенно другая причина, — согласился Гарри.
Гарри самому себе не мог толком объяснить, почему он не выбросил дневник Реддла.
— Потому что ты еще не разгадал загадку, а выбросить — равносильно сдаться, — одобрительно кивнул Джеймс.
Даже если бы он знал, что дневник пуст, он все равно поднял бы его тогда и перелистал страницы. Дневник принадлежал прошлому, возможно, с ним связана давняя история, которую ему хотелось разгадать.
— О чем я и говорил, — самодовольно откинулся назад Поттер.
И хотя Гарри твердо знал, что никогда в жизни не слыхал имени Т. М. Реддл, ему все время казалось, будто оно что-то значит для него, будто этот Реддл был старинным полузабытым другом детства…
— Ага, почти другом.
Но это абсурд, до Хогвартса у него, благодаря усилиям Дадли, никогда не было друзей.
— Особенно таких, — покачав головой, на секунду отвернулся от всех Гарри.
Дневник дневником, а пока Гарри решил как можно больше разузнать о Т. М. Реддле. На следующий день он отправился в обеденный перерыв в Зал почета разведать, нет ли там каких-нибудь подробностей о награде Реддла.
— Может, ты так и до библиотеки дойдешь, — не оставляла надежд Лили.
Вместе с ним пошли иронически настроенный Рон и уверенная в своей правоте Гермиона. Рон шел просто так, за компанию, заявив друзьям, что Залом почета он сыт по горло.
— И его можно понять, — согласился Альбус.
Сверкающая золотом табличка с именем Реддла помещалась в угловом шкафу. На ней ничего не было сказано, за что Реддл был так отмечен.
— Это хорошо, а то б она была раз в десять больше и я бы полировал ее до сих пор, — пошутил Рон.
— Очень смешно, — саркастически ответил Джордж.
— Странно, как ты еще с таким юмором являешься нашим братом, — добавил Фред.
— Все лучшее на нас ушло, походу, братец.
— Походу так, — согласился второй.
Однако друзьям удалось найти имя Реддла на старой медали «За магические заслуги» и в списке старост школы за последние сто лет.
— Он похож на Перси. — Рон недовольно сморщил нос. — Староста факультета. Староста школы… наверняка еще и учился лучше всех по всем предметам.
Сравнение с Перси Уизли вызвало немалую ярость у Волдеморта. Как его, ЕГО! посмели сравнить с этим рыжим отродьем?
— Ты говоришь так, словно это плохо, — слегка обиделась Гермиона.
— Поттер, почему вы сразу не показали его мне или профессору Дамблдору? — спросила Макгонагалл,— Мы бы уже тогда могли бы...
— А вы бы поняли, что это? — усомнился Гарри. — В добавок, в прошлый раз вы нас послали далеко и надолго, так что так рисковать в тот раз мы не стали.
— У меня достаточная компетенция, я бы смогла распознать темный артефакт, в крайнем случае отнесла бы его профессору Дамблдору, и мы бы прекратили этот кошмар и не доводили бы до того, до чего в конечном итоге дошло.
Гарри все равно остался недоубежденным. А вот многие из неприсутствующих на тот момент в школе были согласны с профессором.
В Хогвартсе опять стали радоваться солнцу. Нападений больше не было,
— Это всё, что я хотела услышать, — обрадовалась Лили.
настроение у всех поднималось, оживала в сердце надежда, что сгустившиеся было тучи пройдут стороной. Мадам Помфри радостно докладывала, что мандрагоры становятся нервными и замкнутыми, а это значит, что они вступают в переходный возраст.
— У мандрагор может быть переходный возраст? — удивилась Джинни
— По-видимому, да.
— Замкнутая мандрагора, однако, звучит, — призадумавшись, протянул Уран.
— Вот юношеские прыщи сойдут, и мы снова их пересадим, — случайно услышал Гарри, как она добродушно делилась новостями с Филчем. — А после этого нарежем и приготовим настойку. Так что в скором времени Миссис Норрис будет опять с вами…
— Без неё было так чудесно, — вспомнил Джордж.
Возможно, наследник Слизерина, кто бы он ни был, растерял решимость, думалось Гарри.
— Или у него отобрали инструмент, — предложил Том.
Должно быть, становится все рискованней открывать Тайную комнату, ведь вся школа настороже.
— Если надо, и не при таких условиях откроют, — не согласился Сириус.
Да и чудище, наверное, решило погрузиться в спячку на ближайшие пятьдесят лет… Только Эрни МакМиллан из Пуффендуя не разделял общего благодушия.
— Да пошёл он! — Пнул ногой воздух Джеймс-Сириус. — Пуффендуйский тугодум.
Он по-прежнему был убежден, что Гарри виновен,
— Всем абсолютно всё равно, — продолжал пинать воздух и разговаривать сам с собой Джеймс.
он же сам себя выдал на открытии Дуэльного клуба. А тут еще Пивз — вылетит в людный коридор и горланит самодельные куплеты.
Гарри Поттер, ты злодей, Убивец духов и людей!
— Сильно, — оценил Джеймс-старший.
— Это вряд ли, скорее, обыденно, — не согласился Бродяга.
Златопуст Локонс, похоже, считал прекращение нападений своей личной заслугой.
— Честно? Я не удивлён, — фыркнул Альбус.
Гарри как-то подслушал его разглагольствования о собственных доблестях. МакГонагалл вела гриффиндорцев на урок трансфигурации, Локонс шел рядом.
— Мне искренне жаль профессора Макгонагалл, — склонив голову на бок, сочувственно пробормотала Лили-Луна.
— Благодарю, мисс Поттер, — коротко кивнула Минерва.
— Думаю, Минерва, что жертв больше не будет, — говорил Локонс, подмигивая и постукивая себя пальцем по носу. — Полагаю, Комната на этот раз закрыта окончательно. Преступник осознал, что я изобличу его, это лишь дело времени.
— Мня уже реально начинает тошнить от его самомнения, — выдавил из себя сквозь зубы Рон.
С его стороны весьма разумно именно сейчас прекратить злодеяния, пока я не взялся него основательно.
— Ой как страшно. — Изобразил испуг Волдеморт. — Слушай, Поттер, нафиг тебе со мной мучиться, предоставь дело этому Локонсу.
— Я боюсь, что, если мы предоставим избавление мира от Волдеморта Локонсу, мы никогда от вас не избавимся, — довольно едко сказала МакГонагалл.
— Не будьте такой пессимисткой, Минерва, когда я захвачу власть, я оставлю вас в Хогвартсе, может, даже замдиректором.
— А кто будет директором? Уж точно не Дамблдор, — раздраженно продолжила женщина.
— Точно! Северус, когда ты убьешь Дамблдора и станешь директором, ты сделаешь Минерву своим заместителем.
— Как прикажите, мой Лорд, — Снейп склонил голову в знак уважения.
МакГонагалл тихо икнула, Сириус и Люпин тоже.
Слава Мерлину, этому не бывать! Они уж точно победят. По-другому и быть не может. Только вот тогда зачем их здесь всех собрали, если они победят?..
Да, между прочим, вы ведь тоже понимаете, школе нужен сейчас какой-то праздник, который поднял бы моральный дух.
— Это вот да, — начал Римус, — но исходя из сложившейся ситуации, это будет более, чем небезопасно.
Долой воспоминания о бедах прошлого семестра! Сейчас я не могу сказать больше, прибавлю только, что знаю, какой дорогой нужно идти…
— Я, похоже, знаю, о чем сейчас будет речь, — скривил губы Снейп.
Он еще раз изящно постучал себя по носу и зашагал прочь. Представление Локонса о празднике воплотилось в жизнь в Валентинов день, четырнадцатого февраля.
— Худший день, — скривился в лице Скорпиус, — слишком много соплей.
— Всё ещё и розовое, — согласился Альбус.
Тренировка накануне затянулась до глубокой ночи, и Гарри прибежал в Большой зал, немного опоздав на завтрак. В первую минуту ему показалось, что он ошибся дверью.
— Ни у тебя одного было такое ощущение, — повернул к ним голову Джордж.
Стены зала были сплошь увиты пышными, ядовито-розовыми цветами,
Альбус с омерзением на лице вытащил вперед язык, изображая, что его уже тошнит.
с бледно-голубого потолка сыпались конфетти в форме сердечек.
— Какая мерзость, — с неприязнью сказала Лили.
Гарри подошел к своему столу — Рон сидел с таким видом, как будто его вот-вот стошнит,
— Меня тогда реально чуть не стошнило, — приподнял руки Рон.
что до Гермионы, она то и дело хихикала.
— Извините, — слегка покраснела Гермиона, от чего ей пришлось склонить, отвернувшись вправо, голову.
— Что тут происходит? — спросил Гарри, сел за стол и начал сковыривать с жареного бекона сердечки.
— И даже тут! — жалобно воскликнул Скорпиус.
Люциус шикнул на него за такой позорный тон.
Рон молча указал на преподавательский стол — не мог говорить из-за переполнявшего его отвращения. Локонс, в омерзительной розовой мантии в тон цветам,
— Прямо как эта Амбридж, — с неприязнью заметил Люпин.
жестом требовал тишины. Преподаватели по обе стороны от него сидели с каменными лицами.
— Точнее и не скажешь, — смеялся Фред, вспомнив их лица за столом на их четвёртом курсе.
Гарри со своего места видел, как дергается щека у профессора МакГонагалл. Снейп выглядел так, словно его только что заставили выпить полный стакан «Костероста».
— Точно подмечено, — добавил Малфой.
— С Днем святого Валентина! — возгласил Локонс. — Для начала позвольте поблагодарить всех — а их сорок шесть человек, — кто прислал мне к этому дню поздравительные открытки!
— Сорок шесть! — с отвращением воскликнул Джеймс.
Я взял на себя смелость устроить для вас этот маленький сюрприз. Но это еще не все!
— Я боюсь представить, что он мог еще придумать, — призналась Лили.
Локонс хлопнул в ладони, и в зал вошла процессия мрачного вида гномов. Правда, это были не обычные гномы: у каждого в руке была арфа, а за спиной — золотые крылышки.
— Это уже перебор, — категорично покачала головой Нарцисса.
— Представляю вам моих любезных купидончиков, валентинских письмоносцев! — лучезарно улыбался Локонс. — Сегодня они будут ходить по школе и разносить валентинки. Веселье только начинается!
— О, да, — ядовито (впервые на памяти многих) протянула МакГонагалл, — «веселье» явно только начинается. Надо сказать, что в прошлом эти купидончики натворили немало бед. Мало того, что они мешали вести урок, постоянно заходя в класс с все новыми и новыми поздравлениями, так во время перемен они постоянно толпились в коридоре, из-за чего пройти куда-то было практически невозможно.
Я уверен, и мои коллеги захотят внести лепту в наш праздник!
— Ты ошибаешься, — ледяным тоном прошипел Снейп.
Давайте попросим профессора Снейпа, пусть он покажет нам, как сварить Любовный напиток!
— А заодно и сварит вас в нём, — усмехнулся Джеймс-Сириус.
А профессор Флитвик в этот праздник пламенеющих сердец мог бы рассказать кое-что о Приворотных средствах. Он знает о них, старый проказник, больше любого чародея!
— Не дай Мерлин еще раз встретить такого типа людей, — пробормотала миссис Поттер.
Профессор Флитвик спрятал лицо в ладонях. Взгляд Снейпа говорил, что он силой вольет стакан яда в глотку первого, кто обратится к нему за Любовным напитком.
— Я тебя не виню, — сказала Лили, подняв голову дабы посмотреть на мужчину.
— Гермиона, скажи, ведь тебя нет среди этих сорока шести? — взмолился Рон по дороге на первый урок.
— Была, и мне очень стыдно, — приопустив голову, тихо и вяло пробубнила Гермиона.
Но Гермиона вдруг увлеклась поисками расписания в своем портфеле и ничего не ответила. На протяжении всего дня гномы с валентинками бесцеремонно сновали из класса в класс, к вящему раздражению преподавателей.
— О чем я и говорила, — продолжая хмуриться, безрадостно произнесла МакГонагалл.
После обеда у дверей кабинета заклинаний один из них, особенно уродливый, поймал Гарри.
— Крепись, друг, — похлопал по плечу Гарри Рон.
— Эй, ты, Гайи Поттей! — проскрипел он, расталкивая учеников.
Драко хихикнул.
Гарри бросило в жар. Еще этого не хватало, получить валентинку в присутствии мелюзги, среди которой была и Джинни.
— Мдаа... Не то, что очень бы хотелось испытать, — согласился Джеймс-Сириус.
Он попытался улизнуть — не тут-то было. Гном метнулся ему наперерез, колотя по ногам кого ни попадя, настиг его и крепко схватил за сумку.
— Тебе музыкальное послание, Гайи Поттей, самолично, — объявил гном, неумолимо забренчав арфой.
— Только не здесь! — вырвался Гарри.
— Беги, куда угодно, где нет людей. Не будет же он, бежа, петь? — посоветовал Джеймс.
— Стой смийно! — хрюкнул гном, дернув его к себе.
— А ещё тебе чего? — раздражённо фыркнул Альбус.
— Отпусти меня! — разозлился Гарри, рванул сумку, раздался хлопок, похожий на выстрел, сумка лопнула, из нее посыпались книги, волшебная палочка, перо и пергамент, последним упал пузырек с чернилами и, конечно, разбился.
— Вот же неудача! — воскликнула Лили-Луна.
Гарри бросился подбирать рассыпанные вещи. Скорее, пока гном не начал петь!
— Что здесь происходит? — насмешливо проговорил Малфой, манерно растягивая слова.
— Опять он, — возвёл глаза к потолку Сириус.
Гарри стал лихорадочно заталкивать вещи в разодранную сумку. Только бы Малфой не услышал невесть откуда свалившуюся на него валентинку.
— Из-за чего шум? — раздался еще один знакомый голос — это подоспел Перси Уизли.
— Вот только его тут не хватало! — вздохнул Джордж.
Еще напасть! И Гарри решил бросить все и дать деру, но гном обхватил руками его колени и повалил на пол.
— Ну вот, — сказал он, усевшись ему на лодыжки. — Теперь слушай:
— Может, мы не будем это читать? — с надеждой в голосе спросил Гарри.
— Нет-нет, — самодовольно ухмыляясь, произнес Малфой, — давайте уж послушаем, чего так боялся великий Гарри Поттер.
— Ты и так прекрасно слышал, что тебе еще надо? — вступил в разговор Рон.
— Так я же не себе, — манерно развел руками белобрысый, — я же всем остальным, сидящим тут. Они ведь не были тогда.
Убийственный взгляд Рона так и норовил сделать в Малфое дыру.
Его глаза хоть видят слабо,
Но зеленей, чем чародея жаба,
А волосы его черней тоски,
Чернее классной грифельной доски.
О, Божество, хочу, чтоб сердце мне отдал,
Герой, что с Темным Лордом совладал!
— И кто же тебе так удружил? — смеясь, повернулся к крестнику Сириус.
Джинни потупилась.
— Я очнулась от дневника ну и... Извини, — добавила она из-под бровей, повернувшись к нему и немного наклонив голову.
Гарри был готов отдать все золото «Гринготтса», лишь бы провалиться сквозь землю.
— Если бы это было так легко, — усмехнулся Римус.
Самое лучшее теперь — посмеяться вместе со всеми. Пытаясь улыбаться, он поднялся на ноги, которые совсем онемели под тяжестью гнома. Некоторые первокурсники рыдали от смеха, а Перси пытался навести порядок.
— Что было безуспешно, — заметила Джинни.
— Расходитесь, расходитесь, звонок был пять минут назад, — говорил он, подталкивая к дверям класса самых юных учеников. — К тебе это тоже относится, Малфой!
— Вот будто он его послушает! — фыркнул Гарри.
— Я бы не стал, — согласился Рон.
Оглянувшись, Гарри увидел, что Малфой наклонился, что-то поднял и с ухмылкой продемонстрировал трофей своим верным спутникам Крэббу и Гойлу. Это был дневник Реддла.
— Аааа, хочет при всех таким образом унизить Гарри, — понял Римус.
— Стандартная ситуация, — вздохнул Джеймс.
— Только вот дневник-то не Гарри, — усмехнулся Сириус.
— Отдай, — тихо сказал Гарри.
— Интересно, что Поттер пишет в этом дневнике? — издевался Малфой.
— Вот будет его удивление, когда он ничего не увидит, — довольно ухмыльнулся Джеймс-Сириус.
Он явно не заметил дату на обложке и решил, что к нему в руки попал дневник самого Гарри.
— Дурак.
Наступила тишина. Джинни смотрела то на дневник, то на Гарри, и вид у нее был самый несчастный.
— Я испугалась, что ты все поймёшь...
— Отдай, Малфой, — строго приказал Перси.
— Вот так он и сделает!..
— Причем, в сею же секунду. — Продолжил за брата Джордж.
— Сначала перелистаем… — ядовито пропел Малфой, помахав дневником перед носом у Гарри.
Нарцисса снова дала сыну довольно сильную затрещину. Тот, шипя и потирая затылок головой, вопросительно посмотрел на мать.
Перси завел свое: «Как староста факультета…» — но Гарри уже не помнил себя. Схватил волшебную палочку и произнес: «Экспеллиармус!»
— Отлично сработано, сынок, — похвалил Джеймс.
Гарри, сам того не замечая, немного смутился от непривычной для него похвалы.
Снейп тогда в клубе показал дуэлянтам, как обезоружить противника, и черный дневник пулей вылетел из рук Малфоя. Рон, весело ухмыльнувшись, ловко поймал его.
— Гарри! — громогласно возмутился Перси. — Ты же знаешь, никакой магии в коридорах! Мне придется об этом доложить!
— Да пошел ты!
Но Гарри было все равно — он отделался от Малфоя, и это стоило пяти баллов, которые сейчас потерял Гриффиндор.
— Как мало-то, — удивился Блэк.
Малфой был взбешен. Увидев Джинни, торопящуюся на урок, он злорадно крикнул ей вслед:
— Не думаю, что Поттеру понравилось твое послание!
— Вот же недоношенный ублюдок, — тянясь к палочке, прошипел Сириус, грозно смотря на место рядом с Нарциссой.
Джинни, заплакав, вбежала в класс. Разъяренный Рон схватился за волшебную палочку, но Гарри удержал его. Вряд ли Рону улыбалось отрыгивать слизняков весь урок заклинаний.
— Ну, это да, — нехотя признал Рон.
И только на уроке профессора Флитвика Гарри обнаружил одну странную особенность дневника. Все книги были залиты красными чернилами, а дневник первозданно чист, точно чернила его и не коснулись.
— Очень интересно, — нахмурившись, сказал Джеймс.
Гарри хотел показать его Рону, но у того опять разладилась волшебная палочка — из одного конца лезли какие-то фиолетовые пузыри, и Рона сейчас больше ничего не интересовало...
— Слава Мерлину и Моргане, я её заменил. Мне потом пришлось всё разучивать заново! — пожаловался Рон, а потом посмотрел на Гермиону, как бы говоря, благодаря кому ему пришлось все это заново учить.
Грейнджер даже и не подумала извиниться или хотя бы сжалиться над ним.
В тот вечер Гарри отправился спать раньше всех, отчасти потому, что не было желания лишний раз выслушивать музыкальную валентинку в исполнении Фреда и Джорджа,
— Но она была чудесна! — несогласно воскликнул Фред.
— Эх, Дред, не ценят наши труды, — притворно вздохнул Джордж.
но главным образом потому, что ему очень хотелось проделать опыт с дневником Реддла, хотя Рон считал, что это пустая трата времени.
— В чем я сильно, как оказалось, ошибался, — признал Рон.
Гарри сел на постель и перелистал чистые страницы — нигде не было и следа красных чернил. Тогда он взял из прикроватного шкафчика новый пузырек чернил, обмакнул в него перо и посадил кляксу на первую страницу.
— Ну-ка, — насторожилась, будучи вся внимание, Лили.
Секунду чернила ярко выделялись на белом листе, и тут же, будто всосавшись в бумагу, исчезли.
— Круто, — оценил Джеймс-Сириус.
— Явно не светлая магия, — не особо впечатлённый, пробормотал Сириус.
Гарри, не на шутку взволнованный, окунул перо еще раз и написал:
«Меня зовут Гарри Поттер». — Это ты зря, — заметил Римус, — имя нельзя никому писать, а если уж ты чем-то знаменит, то тем более. Даже если и дневник был куплен пятьдесят лет назад, владелец его всё ещё может быть жив. И никто не знает, как он относится к тебе, — он серьезно посмотрел на Гарри.
Тот виновато кивнул.
Слова на мгновение отчетливо проступили и опять бесследно пропали. И тут наконец-то что-то произошло.
— Что?! — встрепенулась Лили.
Его собственные чернила как бы вытекли из бумаги, образовав фразу, которую Гарри никогда не писал:
Блэк нахмурился. Видел он похожее в одной книге из семейной библиотеки...
«Привет, Гарри Поттер. Меня зовут Том Реддл. Как к тебе попал мой дневник?»
— Не отвечай, — больше приказала, чем посоветовала Лили.
Эта надпись тоже сгинула, но не раньше, чем Гарри начал поспешно писать ответ:
— Идиот!
«Кто-то выбросил его в унитаз».
Новое сообщение Реддла не заставило себя ждать.
«Хорошо, что я записал воспоминания не чернилами, а более надежным, способом. Я ведь знал, что есть люди, которые не хотят, чтобы мои записи были прочитаны».
«Что это значит?» — Гарри был в таком возбуждении, что перо спотыкалось и сажало кляксы.
Напряжение в комнате все росло и росло. У кого-то от интереса, о чём напишет Реддл, а у кого-то ещё и от того, чем всё это может закончиться.
«Этот дневник хранит записи об ужасных событиях, окутанных покровом тайны. Они произойти много лет назад в Школе чародейства и волшебства „Хогвартс"».
«Я как раз здесь и нахожусь, — быстро писал Гарри. — В Хогвартсе опять творятся ужасные вещи. Тебе что-нибудь известно про Тайную комнату?»
— Ну-ка, — наклонился, дабы быть ближе к книге, Джеймс.
Сердце у него громко стучало. Реддл не замедлил ответить, почерк у него стал беспорядочным, словно собеседник торопился высказать свои мысли.
«Разумеется, известно. В мое время нам говорили, что это легенда, что ее нет, но это была ложь. На пятом году моего обучения Комнату открыли, монстр вырвался на свободу, напал на студентов и убил одного. Я поймал человека, открывшего Комнату, и его исключили. Директор школы, профессор Диппет, очень стыдился, что подобное могло произойти в Хогвартсе, и запретил мне говорить об этом правду. Дело представили так, будто девушка погибла из-за несчастного случая. А меня наградили красивой доской с гравировкой и велели впредь держать язык за зубами. Но я-то знаю, это может опять повториться — ведь монстр еще жив, а тот, кто способен освободить его, по-прежнему на свободе».
— Какой я хороший дневник сделал! — самодовольно воскликнул Реддл.
— Сам себя не похвалишь — никто не похвалит, — сказал Том.
Гарри чуть не опрокинул пузырек с чернилами, так спешил написать ответ.
«Это опять происходит. Было три нападения, и неизвестно, кто главный виновник. А кто это был в прошлый раз?»
«Я могу тебе его показать, если хочешь, — откликнулся Реддл. — Одних моих слов недостаточно. Но я мог бы ввести тебя в свою память на ту ночь, когда я его поймал».
— Это как? — не понял Римус.
Гарри терзали сомнения.
И не одного его. Ведь не факт, что Гарри вернется оттуда. Или что с ним может там случиться? Какова вероятность, что этот дневник заманивает к себе людей, показывает что-либо, а потом просто убивает там их?
Перо замерло над дневником. Что значат слова Реддла? Как можно попасть к кому-то в память?
— Есть, по крайней мере, три способа, — начал раздраженно Снейп, — омут памяти — раз, легиллименция — два и третий способ, самый сложный — наделить его разумом, сделать живым, что мы и наблюдаем.
Он бросил тревожный взгляд на дверь спальни. В комнате сгущался мрак. Он снова обратил взор на дневник. Там стояли слова:
«Позволь же ввести тебя в мою память».
Гарри помедлил еще долю секунды и написал всего две буквы:
«ОК»
— Гарри! — поморщившись, удрученно протянула Лили.
— Да, опасно, но по-другому мы и не узнаем, что тогда произошло, — привел довод Джеймс.
— Если ещё это правда и мы что-то узнаем, — не прекращала она.
Страницы дневника замелькали, словно подхваченные сильным ветром, и остановились на середине июня. Открыв рот, Гарри наблюдал, как страничка тринадцатого июня превратилась в крохотный телевизионный экран. Дрожащими руками он поднес дневник поближе к глазам, миниатюрное окно внезапно расширилось, его туда потянуло,
Большинство присутствующих взволнованно напряглись. Только Реддла вся ситуация забавляла. Он-то знал, с какой стороны всё будет показано.
Гарри почувствовал, как тело оторвалось от кровати, и он головой вперед вылетел сквозь открытую страницу в водоворот красок и теней. Ноги стукнулись о твердую почву; тряхануло, но он устоял, и размытые очертания окружающего стали отчетливы.
— Что-то вроде омута памяти, — сказал Сириус.
Гарри сразу понял, где он находится. Круглая комната с дремлющими на стенах портретами — кабинет Дамблдора. Но за знакомым столом сидит не Дамблдор.
— Диппет, — кивнула головой Макгонагалл. — Пятьдесят лет назад директором был Армандо Диппет, — пояснила она, видя недоумевающие взгляды молодежи.
Высохший, болезненного вида волшебник, лысый, если не считать нескольких клочков седых волос, читает письмо, освещенное пламенем свечи. Гарри никогда раньше этого человека не видел.
— Вы и не могли его видеть, Поттер, профессор Диппет был задолго до вашего рождения, — сказала Макгонагалл.
— Прошу прощения, — произнес Гарри неуверенно. — Я не хотел так врываться…
— Это воспоминание, Поттер, вас для него не существует, — язвительно сказал Снейп.
— Откуда мне было это знать?
Но волшебник даже не поднял глаз. Он продолжал читать, хмуря брови. Гарри подошел поближе к столу и, запинаясь, спросил:
— Гм… Я, наверное, пойду?
Волшебник по-прежнему не замечал его. Кажется, он ничего и не слышал. Решив, что тот глуховат, Гарри повысил голос:
— Простите за беспокойство, я ухожу!
— Довольно забавная картина, — усмехнувшись, заметил Альбус.
Волшебник со вздохом сложил письмо, поднялся, прошел мимо Гарри и принялся задергивать шторы на окне. Небо за окном было рубиново-красным — видимо, день уже клонился к закату. Волшебник вернулся к столу, сел и, соединив кончики пальцев, стал большими крутить, глядя на дверь. Гарри осмотрелся. Феникса нет, как нет и жужжащих серебряных штуковин. Это был Хогвартс, каким его знал Реддл, и, значит, директором был этот неизвестный волшебник, а сам Гарри — не более чем фантом, невидимый для людей, живших пятьдесят лет назад.
— Наконец-то до вас дошло, Поттер, — ядовито воскликнул Снейп, — не удивительно, почему вы не на Когтевране. Чистый Гриффиндор.
В дверь постучали.
— Войдите, — произнес старик слабым голосом.
Снимая островерхую шляпу, вошел мальчик лет шестнадцати. На его груди сверкнул серебряный значок старосты. Он был значительно выше Гарри, но волосы у него были такие же черные и блестящие.
— Было же время...
— А, Реддл, — сказал директор.
— Вы хотели меня видеть, профессор Диппет? — Реддл явно нервничал.
— Садись, — предложил Диппет. — Я только что прочитал твое письмо.
Реддл со вздохом сел и крепко сжал руки.
— Мой дорогой мальчик, — с мягкостью в голосе заговорил Диппет, — я просто не могу разрешить тебе остаться на лето в школе. Ведь, наверное, тебе хочется побывать дома на каникулах?
— Дома, — фыркнул Том Реддл, — громко сказано!
— Нет, — сразу же ответил Реддл. — Я предпочел бы остаться в Хогвартсе, чем возвращаться к этим… к этим…
— Ты всегда жил на каникулах в магловском приюте для сирот, я полагаю?
— Не удивительно, что он не хочет туда возвращаться, — прокомментировал Джеймс-Сириус, — я бы тоже не хотел.
— В голосе Диппета звучал искренний интерес.
— Да, сэр. — Реддл слегка покраснел.
— Ты урожденный магл?
— Полукровка, сэр. Отец магл, мать колдунья.
— Мать сквиб, — поправила Минерва.
— Не имеет значения! — взвился Волдеморт.
— Что с твоими родителями?
— Моя мать умерла сразу после моего рождения, сэр. В приюте мне говорили, что она только успела дать мне имя — Том, в честь отца, Нарволо - в честь деда.
Диппет сочувственно вздохнул.
— Вряд ли искренне, — пробормотал Люпин.
— Принимая во внимание особые обстоятельства, можно было бы пойти тебе навстречу, но в школе сейчас такая ситуация…
— Значит, ему было можно, хотя бы в теории, а мне нельзя, — Гарри сложил руки на груди.
— Вы имеете в виду нападения, сэр? — спросил Реддл, и у Гарри сильно забилось сердце — он придвинулся ближе, боясь что-то пропустить.
— Именно, — ответил директор. — Мой милый мальчик, ты должен понять, сколь неразумно было бы позволить тебе остаться в замке после окончания семестра — особенно в свете последней трагедии… смерти этой несчастной девочки… Тебе будет гораздо безопаснее далеко отсюда, в твоем приюте.
— Во время Второй Мировой. Очень безопасно, — прошипел сквозь зубы Реддл.
В Министерстве магии идет разговор о закрытии школы. Ведь мы пока, увы, ни на йоту не приблизились к установлению… причины этих неприятностей…
Глаза у Реддла расширились.
— Сэр… Но если этот человек будет схвачен… Если все это прекратится…
— Так. Он что-то знает, — уверенно и твердо сказал Лунатик.
— Что ты хочешь сказать? — Голос у Диппета сорвался на фальцет, директор подскочил в кресле. — Реддл, тебе что-то известно об этих нападениях?
— Какая реакция... Очень волнуется за что-то, — нахмурилась Лили, — и явно не за школу.
— Нет, сэр, — поспешно отозвался Реддл.
Но Гарри было ясно: это «нет» точно того же свойства, что и «нет», сказанное им самим Дамблдору.
Диппет, слегка растерянный, упал обратно в кресло:
— Можешь идти, Том…
— Что же вы так со стариком! — заступилась за Диппета Макгонагалл.
Реддл соскользнул с высокого стула и вышел из комнаты. Гарри последовал за ним. Они спустились по винтовой лестнице и вышли в полутемный коридор к гаргульи. Реддл остановился — было видно, что он о чем-то напряженно размышляет: он покусывал губу, на лбу залегла морщина.
— Небось знает, кто за этим стоит. Вот и думает, сдать или не сдать, — выплюнул Блэк.
— Или подставить или нет, — исправил анимага Гарри.
Потом, словно придя к какому-то решению, Реддл бросился прочь. Гарри неслышно помчался вслед. По дороге им не встретилось ни одной живой души, и только в холле рослый волшебник с громадной копной рыжеватых волос и такой же бородой окликнул Реддла с мраморной лестницы:
— Том, что это ты блуждаешь в такую поздноту?
Гарри изумленно уставился на него. Перед ним стоял не кто иной, как Дамблдор, только на пятьдесят лет моложе.
— У профессора Дамблдора были рыжие волосы? — удивленно воскликнул Джордж.
— Да, — позволив себе короткую улыбку, ответила Макгонагалл.
— Я был у директора, сэр, — сказал Реддл.
— Ладно, иди скорее спать. — Дамблдор кинул на него тот самый пронизывающий взгляд, который был так хорошо знаком Гарри. — Лучше сейчас не гулять по коридорам — с тех пор, как…
Он тяжело вздохнул, пожелал Реддлу спокойной ночи и пошел дальше. Том дождался, пока тот скрылся из виду, и со всей быстротой поспешил вниз, по каменным ступеням в подземные помещения. Гарри следовал за ним по пятам. Но, увы! Реддл повел его отнюдь не в хитроумно замаскированный проход или секретный тоннель, а в тот кабинет, где Снейп учил их варить зелья.
— Если я не ошибаюсь, тогда кабинет зелий был на третьем этаже, — припомнил Реддл.
— Да, в самом проветриваемом кабинете, — Макгонагалл взглядом уперлась в Снейпа.
Факелы не горели, Том прикрыл дверь, оставив узкую щелку, и Гарри видел только его одного, неподвижно приникшего к двери и наблюдающего за коридором. Гарри показалось, что они стояли так чуть ли не час. Том Реддл всматривался в узкую щель, обратившись в каменное изваяние. И как раз тогда, когда Гарри совсем отчаялся и уже хотел поискать возможности возвратиться в настоящее, с той стороны двери послышались чьи-то шаги.
Все взгляды устремились на книгу.
Гарри отчетливо уловил, как человек миновал дверь, за которой они стояли. Реддл беззвучно, как тень, выскользнул в коридор и двинулся следом; Гарри на цыпочках — за ним, забыв о том, что уж его-то никак нельзя услышать.
Скорпиус фыркнул.
Минут пять они крались за таинственными шагами — пока Реддл вдруг не замер на месте и не повернул голову в направлении каких-то новых звуков. Совсем рядом, где-то за углом, раздался скрип отворяемой двери, и кто-то заговорил хриплым шепотом:
— Ну иди… Давай… Иди сюда, ко мне… Вот так… Теперь в коробку...
— Я боюсь представить, что он хочет спрятать в коробку, — пробормотала Лили-Луна.
Голос было явно знакомый. Реддл неожиданно вышел из-за угла. Гарри тоже сделал два-три шага и остановился сзади. Ему стал виден силуэт здоровенного парня, присевшего напротив открытой двери, у которой находился громадный ящик.
— Добрый вечер, Рубеус, — громко произнес Реддл.
— Что? — Послышалось со всех сторон.
— Хагрид — ровесник Реддла? — Удивился Джеймс-Сириус. — Он не выглядит на шестьдесят-семьдесят лет!
Великан захлопнул дверь и выпрямился.
— Что ты делаешь здесь, внизу, Том?
Реддл подступил ближе:
— Все кончено, Рубеус. Я все о тебе расскажу.
— Расскажу о чем? — кратко поинтересовалась Лили.
Ведь если нападения не прекратятся, школу закроют.
— Ты это что…
— Я думаю, ты никого не замышлял убить.
— Хагрид в жизни так бы не поступил! — с отрицанием воскликнул Джордж.
— Уж кто-кто, но не он, — согласился Фред.
— Он мог притворяться, — робко предложил Малфой-младший.
— От тебя ничего другого и не ожидал услышать, хорек-младший, — презрительно фыркнул Фред.
— Эй, Уизли, ты моего сына не трогай, — вклинился в разговор Драко Малфой.
Тот лишь посмотрел на него взглядом, как смотрят на помойную живность.
Но из чудовища мирного домашнего зверька не сделаешь.
— Не всегда.
Ты выпустил его просто для разминки, чтобы он немного побыл на свободе…
— Он никогда никого не убивал!
— Потом только разве что нас, — фыркнул Рон.
Джеймс очень внимательно повернул голову к ним.
— закричал высокий парень, придавив спиной закрытую дверь. Из-за нее доносилось странное шуршание и пощелкивание.
— Слушай, Рубеус. — Реддл подошел ближе. — Завтра приедут родители погибшей девочки. Самое меньшее, что Хогвартс может сделать для них, — убедить, что тварь, убившая их дочь, уничтожена…
— Это не он убил! — загремел парень
Его голос громким эхом прокатился по темному коридору.
— Он… нет, он никогда… он не может!
— Здесь оправдываться бессмысленно, надо действовать, иначе очень скоро вылетишь из Хогвартса, — откинулся на спинку стула Сириус.
— Отойди в сторону, — приказал Реддл, вытаскивая волшебную палочку.
Джинни нахмурилась. Что он хочет сделать?
Заклинание осветило подземелье яркой вспышкой огня. Дверь за спиной верзилы распахнулась с такой силой, что его отбросило к противоположной стене. И глазам Гарри предстало чудовище, при виде которого Гарри вскрикнул, но, к счастью, беззвучно.
— Что там? — прошептала Лили, не желая узнавать, о чём идёт речь.
Огромное, приземистое, мохнатое тело, неразбериха бесчисленных черных ног, мерцание множества глаз и пара острых как бритвы жвал
— Акромантул, — понял Малфой-старший.
— не то скорпион, не то паук огромных размеров. Реддл снова поднял волшебную палочку, но опоздал. Спасаясь бегством, чудище перекатилось через него, пронеслось по коридору и пропало из глаз.
— А вот это вот плохо, — пробормотал Джеймс, — если это на самом деле акромантул, то в замке скоро может появиться ещё несколько мёртвых тел.
Реддл с трудом поднялся на ноги, глядя ему вслед, опять взялся за палочку, но великан прыгнул на него, вырвал палочку и, швырнув Реддла на пол, дико заорал: «Не-е-е-т!»
— Хагрид прыгнул на высокого и тощего парня? — Переспросила Лили-Луна. — Тот после этого остался жив?
— Конечно остался, — раздраженно ответил Альбус, — иначе мы бы не имели этот дневник.
— Лучше бы нет, — тихо вздохнул Гарри.
Происходящее закружилось в глазах Гарри, и сейчас же упала тьма, Гарри куда-то провалился
— Воспоминание закончилось, — ответил крестнику Сириус.
и плашмя шлепнулся к себе на постель в спальне гриффиндорской башни. Открытый дневник Реддла как ни в чем не бывало покоился у него на животе. Не успел Гарри отдышаться, дверь спальни отворилась и вошел Рон.
— Знал бы ты, как я был удивлен, когда увидел тебя в таком положении и внешнем виде, — повернулся к Гарри Рон.
— Вот ты где, — сказал он.
Гарри сидел на кровати. Он был весь в поту, и его била крупная дрожь. Рон встревоженно подошел к нему:
— Что с тобой?
— Это был Хагрид, Рон. Хагрид открыл Тайную комнату пятьдесят лет назад.
— Я показал тебе то, что хотел показать, — надменно фыркнул Волдеморт.
= Часть 37, Глава 14. Корнелиус Фадж =
— Мисс Грейнджер, теперь вы.
Гермиона аккуратно взяла книгу, словно она была сделана из хрусталя.
— Глава четырнадцатая, Корнелиус Фадж.
— Трус! — презрительно фыркнул Гарри.
— Мерзавец! — яростно сплюнул Блэк.
— Что он тебе такого сделал, Бродяга? — Поинтересовался Джеймс. — Кстати, мы уже почти дочитали вторую книгу, а вы с Лунатиком так и не появились...
— Появимся, не переживай, в следующей книге и появимся, — угрюмо сказал Блэк, не показывая даже ни намека на улыбку.
— Я читаю! — прервала их беседу Гермиона, сгорая от нетерпения прочитать, что будет в этой главе.
Рон, Гарри и Гермиона давно знали, что Хагрид питает несчастное пристрастие к чудовищным, уродливым созданиям.
— Это еще легко сказано! Он ими одержим, — усмехнулся Фред.
В первый год их жизни в Хогвартсе он пытался вырастить дракона в своей маленькой лесной хижине, а уж его громадного трехглавого пса, которого он нежно окрестил Пушок, они точно не скоро забудут.
— Как и мы все, — безэмоционально произнесла Лили.
И Гарри был уверен: если еще мальчишкой Хагрид услыхал легенду о чудовище, скрывающемся в замке, то бесстрашно полез бы куда угодно, лишь бы взглянуть на него хоть краешком глаза.
— Это точно, — сказал Гарри.
А дальше… Возможно, ему стало совестно держать зверя в клетке, и он решил выпустить его, дать возможность поразмять бесчисленные ноги… Гарри даже вообразил себе, как тринадцатилетний Хагрид надевает на него ошейник с поводком.
Все рассмеялись. Зрелище и вправду поистине забавное.
Но точно так же ему было ясно — Хагрид никогда, ни при каких обстоятельствах не мог бы никого убить.
— Именно! — громко вставил Джеймс-Сириус.
Гарри уже почти жалел, что проник в тайну дневника.
— Это тоже версия, она имеет право на существование и нуждается в проверке, — заметил Том.
— К тому же, это может быть далеким от правды. Никто ведь не застрахован от этого. Мало ли, может, он тебе показал именно то, что он хотел бы, чтобы ты знал, — спокойно рассудил Римус.
Рон с Гермионой снова и снова требовали от него всех подробностей путешествия по закоулкам памяти Реддла — Гарри тошнило от бесконечных пересказов и разговоров, которые за ними следовали.
— А кого бы не стошнило? — развела руками Лили-Луна.
— Реддл мог поймать не того человека, — утверждала Гермиона. — Возможно, был какой-то другой монстр, нападавший на людей.
— А ты ведь была права, — посмотрел на нее Рон.
— Да сколько же тут, по-твоему, этих монстров? — хмуро спрашивал Рон.
— Очень много, как выяснилось, — нахмурившись, вздохнул Рон.
— Мы знаем, что Хагрида когда-то давно исключили из школы, — печально признавал Гарри. — И нападения после этого прекратились, иначе Реддл не получил бы особой награды…
Рон подошел к делу с другой стороны:
— Реддл был тогда чем-то вроде Перси. Кто его просил доносить на Хагрида?
— Вы серьезно поверили в мои выдумки?! — Волдеморт был крайне удивлен.
Гарри пожал плечами.
— Мы очень долго искали правду, и, уже отчаявшись, увидели это воспоминание. Для нас это был как свет в конце туннеля. Мы даже и подумать не могли, что это может быть ложь или только отчасти правда.
— Но ведь чудище кого-то убило, — возразила Гермиона.
— И школу могли бы закрыть. Реддлу пришлось бы возвращаться к маглам, в какой-то ужасный приют, — добавил Гарри. — У него есть одно оправдание — он хотел спасти школу.
Рон подергал себя за губу, потом нерешительно спросил:
— Ты ведь встретил Хагрида в Лютном переулке, да?
— Даже не понятно, почему Темный Лорд я, а не он, — состроил фальшивое удивление Реддл.
— Он покупал средство от плотоядных слизней, — поспешно ответил Гарри.
Все трое замолчали. Молчали долго. Наконец Гермиона, запинаясь, высказала то, о чем они все сейчас думали:
— Может, нам следует пойти и поговорить с самим Хагридом?
— Вот это будет встреча, я представляю... — фыркнув, протянул Альбус.
— Радостная будет встреча, — хмыкнул Рон. — Привет, Хагрид, скажи-ка нам, ты в последнее время не напускал на школу никого ужасного и волосатого?
— Ужасный и волосатый у него давно в лесу живет, — сказал Рон, припоминая «чудесных» и «маленьких» пауков, что встретили их там.
Порешили все-таки ничего Хагриду не говорить, если только не будет нового нападения. И чем дольше не появлялся тот загадочный бестелесный голос, тем сильнее становилась надежда, что им никогда не придется спрашивать Хагрида, почему его исключили из школы.
— Не стоит просто надеяться, — покачал головой Лунатик.
Минуло уже почти четыре месяца с тех пор, как Джастин и Почти Безголовый Ник окаменели,
— Нехило так, — оценил Джеймс-Сириус, — походу, тот, кто выпускал чудовище и вправду испугался.
и теперь чуть ли не все уверились, что злодей, кто бы он ни был, сгинул совсем и никогда больше в Хогвартс не явится.
— Дневника-то у меня нет, и нападений поэтому и нет, — сказала Джинни.
Пивзу окончательно наскучила песня «Гарри Поттер, ты злодей»,
— Да неужели! — неверяще и саркастически воскликнула Лили.
а Эрни МакМиллан смягчился до такой степени, что как-то на травологии вполне вежливо попросил Гарри передать ему корзинку с прыгающими поганками.
— Его Величество снизошло до разговора с простым смертным, — пояснил под разрастающийся хохот Джордж.
В марте несколько мандрагор закатили в теплице номер три шумную, безобразную вечеринку, чрезвычайно порадовав профессора Стебль.
— Раз они стали лазать друг к другу в горшки, значит, они совсем созрели,
— Прямо как многие старшекурсники, ей Мерлин — позволила себе усмешку МакГонагалл.
— объяснила она Гарри. — И скоро мы сможем вернуть к жизни тех несчастных в больничном крыле.
— Все как у людей, — заметила Лили, — В определенном возрасте, они тоже начинают закатывать шумные, безобразные вечеринки — она покосилась на Мародеров. — и лазить друг к другу... не совсем в горшки, правда, но...
На пасхальных каникулах второкурсникам подкинули новую тему для размышлений. Надо было выбрать предметы для третьего года обучения, к чему Гермиона отнеслась со всей серьезностью.
— Оооо, — протянул Рон.
— От тебя ничего другого и не стоило ожидать, — повернулся к ней Фред.
— От этого зависит наше будущее,
— Не настолько, — не согласился с ней Джеймс.
— сказала она Рону и Гарри, когда они втроем принялись изучать список новых предметов, помечая их галочками.
— Я бы хотел отказаться от зелий, — заметил Гарри.
— Нельзя, до пятого курса это обязательная дисциплина, к сожалению, — уныло сказал Снейп, — а потом я вас сам не возьму.
Гарри не стал говорить, что он хочет стать аврором. Сейчас это будет излишним.
— Нельзя, — мрачно возразил Рон. — Все старые предметы остаются. — Если бы позволили что-нибудь выкинуть, я бы вычеркнул защиту от темных искусств.
— Кстати, никто не знает, кто у нас в этом году будет преподавать ЗоТИ? — поинтересовалась у остальных Джинни.
— Не знаю, у нас уже который год ведет профессор Фауст, — пожала плечами Лили-Луна.
— Не нас спрашивают, — шикнул на нее Альбус.
— Без малейшего понятия, — покачал головой Джордж.
— Узнаем, — Минерва кивнула головой в сторону оставшихся книг.
— Но это очень важный предмет! — возмутилась Гермиона.
— Важный, если бы его преподавал не Локонс, — уперся Рон. — Я у него ничему не научился. Нет, хотя научился — что будет, если выпустить на волю корнуэльских пикси.
— Слава Мерлину, в следующем году у нас будет нормальный учитель, — вздохнул Гарри.
Невилл Долгопупс был завален письмами, содержащими противоречивые советы родных колдунов и колдуний, какие предметы больше всего пригодятся в жизни. Растерянный, сбитый с толку, он читал список предметов, высунув язык, и смущенно спрашивал окружающих, что труднее — кабалистика или изучение древних рун.
— Кабалистика — это неизвестный науке зверь, — сказал Джеймс.
Дин Томас, который, как и Гарри, вырос среди маглов, поступил просто: закрыв глаза, тыкал волшебной палочкой в список и помечал те предметы, на которые угодил.
— Очень удобный способ, — заметил Том.
Гермиона ничьих советов не слушала, а взяла и записалась сразу на все новые курсы.
— Это как? — удивился Сириус. — Ты не потянешь.
— Это очень сложно, — согласилась Гермиона, — я переоценила свои возможности.
Гарри представил себе, что сказали бы дядя Вернон и тетя Петунья, вздумай он обсудить с ними свою будущую карьеру волшебника, и горько усмехнулся.
— Я тебя понимаю, солнце, — ободряюще улыбнувшись, повернулась к нему Лили.
Правда, нельзя сказать, что он остался совсем без напутствия: Перси Уизли жаждал поделиться с кем-нибудь жизненным опытом.
— Хотя его никто не просил, — фыркнул Рон.
— Самое главное, Гарри, понять, чего ты сам хочешь, — сказал он. — И лучше задуматься о будущем как можно раньше. Поэтому я рекомендовал бы тебе предсказания. Говорят, что маггловские дисциплины слишком легки, но я считаю, что волшебники должны иметь ясное и исчерпывающее представление о немагической части общества, особенно если им предстоит работать в тесном сотрудничестве с маглами. Вспомни моего отца — ему постоянно приходится иметь дело с маглами, их бизнесом, изобретениями. А вот мой брат Чарльз всегда любил работать на свежем воздухе и выбрал уход за магическими существами. Нужно использовать свои сильные стороны, Гарри. Ну и, конечно, склонности.
— Дельный совет, — не могла не согласиться МакГонагалл.
Но единственным предметом, к которому у Гарри лежала душа, был квиддич.
— Тогда тебе надо идти в профессиональный квиддич. Или, гонки на метлах, по крайней мере, — дал совет Джеймс, потирая лицо внутренней стороной руки.
И он записался на те же курсы, что Рон: споткнется на чем-нибудь — рядом плечо друга.
— И я ни разу не пожалел об этом.
— Зато мы с тобой много раз пожалели, что выбрали прорицание, — вымолвил Рон.
— Прорицание? — удивился Джеймс, — Зачем вам оно? Или у одного из вас открылся «дар» провидения? — последние три слова он произнес с изрядной долей насмешки.
— Пап, мы чисто наобум выбрали, — повернулся к нему Гарри.
Очередной матч гриффиндорцы играли против Пуффендуя.
— Не самая интересная игра, — прокомментировал Джеймс.
— Когда как, на третьем курсе было весело, особенно, когда появились новые «друзья» Сириуса, — ответил отцу Гарри, на «друзьях» показав воздушные кавычки пальцами.
— Какие еще новые друзья? — нахмурился Джеймс.
Сириус сначала тоже думал, потом до него дошло.
— Аа, я понял, прости меня, — повернулся он лицом к крестнику.
— Вы о чем? — продолжал недоумевать Сохатый.
— Не скажу, дождись следующей книги, — усмехнулся Бродяга.
Вуд каждый вечер гонял команду на поле, так что у Гарри едва хватало времени на что-нибудь еще, кроме квиддича и домашних заданий.
— С одной стороны, это было хорошо, — вспомнил Гарри, — но с другой, я очень измотался.
— Мы все были словно пригоршня выжатых перемолотых и замороженных лимонов, — добавил Фред.
То ли тренировки пошли удачнее, то ли погода улучшилась, но накануне перед субботней встречей Гарри возвращался в спальню с уверенностью, что Гриффиндор в этом году Кубок школы непременно выиграет.
— Уверенность — это хорошо, — одобрил Джеймс-Сириус.
Но радостное настроение длилась недолго. У двери, ведущей в спальню, Гарри столкнулся с Невиллом Долгопупсом, на котором лица не было.
— Гарри, я не знаю, кто это сделал… зашел и вижу…
— Что на этот раз? — вздохнула Лили.
Расстроенно глядя на Гарри, он открыл дверь. Все содержимое чемодана Гарри было разбросано по комнате.
— Ясно, — коротко и негромко произнесла она.
На полу валялась разорванная мантия; постельное белье и одеяла сброшены с кровати, ящик тумбочки вытащен и все его содержимое высыпано на матрас. Гарри в полном недоумении подошел к кровати, ступая по раскиданным страницам «Тропою троллей». Вместе с Невиллом принялись заправлять постель, и тут как раз явились Дин с Симусом и Рон.
— И кто вам так удружил? — издав короткую усмешку, спросил Римус.
— Я, — Джинни ответила так тихо, что даже близь сидящие Джеймс и Римус не услышали ее.
На девочке совсем не было лица.
— Кто это устроил здесь такое безобразие? — сразу вышел из себя Дин.
— Понятия не имею… — Гарри был совершенно подавлен.
Рон обследовал его мантию — все карманы были вывернуты.
— А зачем ты мантии разорвала? — обратился к Уизли Гарри.
— Я торопилась. И переживала, — добавила она.
— Кто-то что-то искал… Посмотри, пропало что-нибудь?
Гарри принялся собирать вещи, бросая их в чемодан, последними закинул книги Локонса и лишь тут обнаружил пропажу.
— Дневник Реддла исчез, — сказал он упавшим голосом, повернувшись к Рону.
— Что?!
Гарри кивнул на дверь, и они с Роном вышли. Добежав до гриффиндорской гостиной, полупустой в этот час, друзья отыскали Гермиону, в одиночестве корпевшую над трудом «Толкование древних рун».
— Зачем? — удивился Джеймс-Сириус.
— Меня заинтриговало название, — оторвалась от книги Гермиона.
Известие привело ее в ужас.
— Ведь получается, что украсть мог только кто-то из гриффиндорцев — больше никто не знает пароля…
— Ну или могли залететь в окно на метле, — предположил Альбус.
— Кстати, и это тоже, — призадумавшись, согласился Гарри.
— Да, верно, — вздохнул Гарри.
Утро следующего дня встретило их ярким солнечным светом и легким прохладным ветерком.
— Идеальные условия для квиддича! — Вуд стоял у гриффиндорского стола и, бурля энтузиазмом, нагружал омлетом тарелки своей команды.
— Идеальные, — согласился Джеймс.
— Гарри, иди скорее сюда, тебе необходимо хорошо подкрепиться!
— Главное не переесть, а то и стошнить может, — почесал висок Скорпиус.
— В квиддиче перед каким-либо матчем это практически никогда не случается, — фыркнул Фред.
Гарри оглядел стол, где почти не было свободных мест, и спросил себя: а не сидит ли где-то здесь новый владелец дневника?
— Конечно сидит, — с изрядной долей насмешки фыркнул Драко Малфой.
Гермиона настаивала, что надо заявить о краже, но Гарри был не согласен. Пришлось бы тогда рассказать всю историю с дневником — ведь мало кому известно, за что исключили Хагрида полвека назад.
— Не пришлось бы, — несогласно покачав головой, сказала МакГонагалл.
— Но все равно, пришлось бы рассказать многое, чего не стоит, — возразил Гарри.
А ему вовсе не улыбалось ворошить это давнее темное дело. Да еще первому!
Выйдя из Большого зала, друзья отправились к себе в башню взять снаряжение для матча, и тут другая, более веская причина для тревоги добавилась к растущему списку неприятностей.
— Что случилось? — встрепенулась уже Лили-Луна.
— Хогвартс, 1992-1993 года и наследник Слизерина, — фыркнув, ответил сестре Альбус.
Едва он успел поставить ногу на ступеньку мраморной лестницы, как до его слуха вновь донеслось:
— В этот раз убей
— Пусти, я разорву! Разорву сам!
Джинни сжалась в объятиях Гарри.
— Опять этот голос, — нахмурился Римус.
Гарри вскрикнул, Рон с Гермионой бросились к нему.
— Голос! — воскликнул Гарри, озираясь вокруг. — Я только что опять слышал его! А вы слышали?
— Нет, конечно.
Рон, широко открыв глаза, отрицательно покачал головой, а Гермиона вдруг хлопнула себя ладонью по лбу:
— Гарри, я, кажется, поняла! Бегу в библиотеку!
— Какая же я дура, могла бы потом сходить! — ругала сама себя девушка, — И не пропустила бы самое интересное.
— Подумаешь! — махнул рукой Рон, — Мы с Гарри всего-то нашли комнату, убили эту тварь и спасли Джинни.
Рон говорил это так, будто он по сто раз на дню убивает тварей и спасает от них девочек.
И она умчалась вверх по лестнице.
— Что такое она поняла? — спросил Гарри в смятении, все еще озираясь: вдруг еще раз услышит голос и сумеет определить, откуда же он исходит.
— Понятия не имею. — Рон поднял брови.
— И зачем ее вдруг понесло в библиотеку?
— Это же Гермиона, — пожал плечами Рон. — Если что непонятно, пойди туда и спроси у нее самой…
— Надо было, если бы я знал...
— И тогда я бы еще и тебя на время потерял, — развернулся к нему Гарри.
Гарри стоял в нерешительности. Он силился уловить зловещий голос, но из Большого зала повалили ученики, спеша на стадион и громко переговариваясь. И Гарри больше ничего не услышал.
— Поторапливайся, — подтолкнул его Рон. — Уже почти одиннадцать. Забыл про матч!
— Тогда мне было явно не до матча, — вздохнув, пробормотал Гарри.
Помедлив еще пару мгновений, Гарри махнул рукой и побежал в гриффиндорскую башню. Взял «Нимбус-2000» и скоро влился в толпу, устремившуюся через луг к стадиону. Но мысленно он все еще был в замке, вслушивался в тот таинственный голос. И, натягивая в раздевалке алую мантию, утешался одним — в замке сейчас никого нет, все здесь, смотрят игру.
— Если бы, — не скрывал своего огорчения Рон.
Команды вышли на поле под громкие аплодисменты. Оливер Вуд поднялся в воздух для предварительного облета голевых шестов; мадам Трюк выпустила мячи. Пуффендуйцы, одетые в желтое, сгрудились в кучу — уточнить напоследок игровые ходы.
— Все равно продуют, — махнул рукой Джеймс.
— Все равно матча не будет, — ответил ему Гарри.
— Как это? Почему? — немало удивился Сириус.
Гарри уже вскочил на метлу, как вдруг появилась профессор МакГонагалл и бегом пересекла поле, держа в руках громадный фиолетовый мегафон. Сердце у Гарри екнуло.
— Матч отменяется! — проревел мегафон, и переполненные трибуны взорвались шумом, криками, свистом.
Оливер Вуд без промедления приземлился и с безумным видом бросился к профессору МакГонагалл, все еще сжимая в руке метлу.
— Мы тоже были в шоке, — сказал Фред.
— Но профессор! — кричал он. — Нам надо играть… Кубок… Гриффиндор…
Профессор МакГонагалл, не замечая его, надсаживалась громовым электронным голосом:
— Всем ученикам вернуться в свои гостиные. Там получите дальнейшую информацию. И пожалуйста, поскорее!
— Что ещё случилось?
После чего она опустила мегафон и жестом подозвала Гарри:
— Тебе, Поттер, лучше пойти со мной.
— В чем тебя ещё обвиняют? — устало вздохнул Сириус.
— Там не в этом дело, — ответил ему Гарри.
Недоумевая, в чем его сегодня подозревают, Гарри посмотрел на Рона, отделенного от них ропщущей толпой. Рон их догнал по пути в замок. К удивлению Гарри, профессор МакГонагалл не посчитала присутствие Рона лишним.
— Значит, либо они хотят обвинить в чем-то их обоих, либо что-то случилось, — рассудила Лили.
— Пойдем и ты с нами, Уизли.
Шедшие поодаль ученики шумно высказывали недовольство отменой матча, многие были явно обеспокоены. Рон и Гарри поднялись по мраморной лестнице вслед за профессором. На сей раз она повела их не в кабинет, а в больничное крыло.
— Очень странно, — пробормотала Лили-Луна.
— Вас это очень расстроит, — произнесла профессор МакГонагалл непривычно мягким тоном, когда они подошли к двери больницы. — Было еще одно нападение… Двойное нападение.
— Я понял, — прошептал Римус.
У Гарри внутри все похолодело. Профессор МакГонагалл толкнула дверь, и они вошли. Мадам Помфри склонилась над девушкой с пятого курса — той самой ученицей из Когтеврана, у которой они с Роном под Рождество так неудачно пытались выяснить дорогу в гостиную Слизерина. А на соседней кровати…
— Гермиона! — охнул Рон.
Гермиона лежала необычно тихая, глаза ее были открыты и словно остекленели.
— Так странно читать о самой себе, — усмехнулась Гермиона.
— И не говори, — смеясь, подтвердил Гарри.
— Их нашли у двери библиотеки, — сказала профессор МакГонагалл. — Думаю, вы тоже не знаете, что значит вот это? — Она показала маленькое круглое зеркальце. — Оно лежало возле них на полу.
— Зачем? — непонимающе переспросил Альбус.
Рон и Гарри покачали головами, не сводя глаз с Гермионы.
— Я провожу вас в гриффиндорскую башню. — Профессор МакГонагалл тяжело вздохнула. — Мне предстоит разговор с учениками.
Когда все собрались, профессор начала свою нерадостную речь:
— «Все ученики возвращаются в гостиные своих факультетов до шести часов вечера и больше их не покидают. На уроки будете ходить в сопровождении преподавателя. Никто не пользуется туалетной комнатой без провожатого. Все матчи и тренировки временно отменяются. Никаких передвижений по вечерам».
— А нельзя было предпринять эти меры после второго нападения, а лучше, после первого, а еще лучше — после кошки? Почему всем было фиолетово на то, что в школе творится чертовщина? Никто не проводил никаких расследований? А, нет провели, взяли первого попавшегося ученика, отвели к директору:
— «Не хочешь ли ты мне что-нибудь рассказать?»
— «Не, не хочу»
— «Ну и хорошо»
И всё расследование. Взяли тело, отнесли в лазарет, и всё, склад трупов устроили. Продолжайте, мисс Грейнджер.
Переполненная гриффиндорская гостиная выслушала это строгое предписание, не проронив ни слова. Профессор свернула пергамент, по которому читала, и закончила речь собственными словами:
— Вряд ли стоит добавлять, что я давно не была так расстроена. Если преступника не поймают, школа, по всей видимости, будет закрыта. Я настоятельно прошу: все, у кого есть хоть какие-то подозрения, без промедления подойдите ко мне и сообщите, что вам известно.
— Одно подозрение у них уже было.
Профессор МакГонагалл протиснулась сквозь проем с полной дамой, который тут же сомкнулся. И вся гостиная загалдела.
— Смотрите, заклятие наложено на двух гриффиндорцев, не считая привидения, одного когтевранца и одного пуффендуйца, — принялся загибать пальцы Ли Джордан, лучший друг близнецов Уизли. — Интересно, кто-нибудь из преподавателей обратил внимание, что все слизеринцы целы и невредимы?
— Кстати, да, — тоже заметил Джеймс-Сириус.
Разве не очевидно, что вся эта дьявольщина исходит из Слизерина? Наследник Слизерина, чудовище Слизерина…
— Очевидный вывод. Вот, что такое революционная обстановка, когда верхи не могут, а низ не хочет.
— Даешь коммунизм в отдельно взятой школе!?
— Советская социалистическая республика Хогвартс.
— КПХ — Коммунистическая партия Хогвартса.
Маги посмотрели на котов с немалой долей удивления.
Почему бы просто не взять и не выставить отсюда всех слизеринцев? — распалялся он под кивки одобрения и недружные аплодисменты.
— Потому что чистокровки такое не позволят, — с презрением ответил Сириус, — они спят и видят, как остальные факультеты исчезнут, и останется только их «идеальный» Слизерин. Да и для Дамблдора это вызовет только массу проблем.
Сам Перси сидел в кресле позади Ли, но на сей раз он не спешил огласить свое мнение. Напротив, выглядел потерянным и удрученным.
— Что для него очень странно, — вставил Рон.
— Перси совсем убит, — шепнул Джордж Гарри. — Та девушка из Когтеврана, Пенелопа Кристал, — староста. А он и мысли не допускал, что чудище решится напасть на старосту.
— Мне кажется, ему по фигу: староста, не староста.
Но Гарри его не слышал. Перед его глазами все еще была Гермиона, лежащая на больничной койке, точно мраморная статуя.
— Как мило, что ты так переживал из-за меня, — улыбнулась другу Гермиона.
А вдруг и сейчас преступника не поймают? Придется ему подумать о жизни с Дурслями. Том Реддл выдал Хагрида, только бы не возвращаться в магловский приют. Теперь-то Гарри прекрасно его понимал.
— Что нам делать? — прошептал Рон ему на ухо. — Думаешь, они подозревают Хагрида?
— Надо пойти и поговорить с ним, — ответил Гарри, собираясь с мыслями. — Я не верю, что это опять он. Но в тот раз именно Хагрид освободил чудовище, он должен знать, где находится Тайная комната, с этого и начнем разговор.
— Какой ты доверчивый, — хмыкнул Волдеморт.
— Но МакГонагалл сказала, что башню можно покидать только на время уроков, да и то под присмотром учителей.
— Да мало ли, что вам сказали, — отмахнулся Фред.
— Если хотите, делайте, — закончил Джордж.
МакГонагалл крайне неодобрительно посмотрела на них.
— Значит, пришло время снова достать старую мантию моего отца.
— Не могу сказать, что вы поступили правильно, но...
От отца Гарри унаследовал всего одну вещь
— Две — ещё талант влипать в неприятности, — поправил Сириус.
— длинную серебристую мантию-невидимку. Без нее им из школы не выйти, ведь с Хагридом надо увидеться так, чтобы ни одна живая душа не проведала.
Друзья легли спать в обычное время, дождались, пока Невилл и Дин с Симусом, наговорившись, уснут, встали, оделись и накинули на себя просторную мантию.
Путешествие по темным переходам замка — удовольствие мало приятное.
— Это да, — согласился Джеймс.
Впрочем, Гарри, которому случалось ночью бродить по замку, никогда еще не видел такого оживления в столь поздний час. Преподаватели, старосты, привидения ходили парами, часто оглядываясь — вдруг заметят что-то опасное. Мантия-невидимка, к сожалению, не скрывала производимых звуков: буквально в метре от вышедшего дежурить Снейпа.
Снейп стукнул себя по лбу.
Рон на что-то налетел и довольно громко ругнулся, но Снейп как раз в этот миг чихнул, и все обошлось.
— Ну слава богу, — выдохнула Лили.
Подойдя к выходу, друзья с облегчением вздохнули и тихонько отворили тяжелые дубовые двери. Стояла ясная звездная ночь. Между деревьев Запретного леса светились окошки небольшой хижины лесничего. Мальчики подошли к самой ее двери и только тогда сбросили с себя спасительную мантию.
— Я надеюсь, вы ее подобрали, а не там оставили, — Джеймс посмотрел на Рона с Гарри.
— Конечно! — воскликнул Гарри. — Крайне глупо в такие дни оставлять ее без присмотра одну валяться.
Постучали, и в ту же секунду увидели нацеленный на них арбалет в руках Хагрида, за его спиной оглушительно залаял волкодав Клык.
— Эвона это кто! — Хагрид опустил оружие и удивленно посмотрел на них. — Вы чой-то на ночь глядя по лесам шастаете?
— Да дело есть, — пробормотал Альбус.
Все вместе вошли в дом, и Гарри спросил, указывая на арбалет:
— А это для чего?
— Да просто так… Ничего… — замялся Хагрид.
— Просто так ходит по дому с арбалетом, — засмеялся Сириус.
— Я в общем… того, ожидал… Садитесь… Чай приготовлю…
Казалось, он с трудом понимал, что делает. Расплескал воду, почти загасив огонь, нервно отдернул здоровенную ручищу и разбил заварной чайник.
— Мне кажется, он понимает, что его в любой момент могут прижать к стенке и отправить, основываясь на его прошлом, в Азкабан, — предположил Римус.
— Дамблдор не даст, — несогласно покачал головой Джеймс.
— Дамблдора можно и отстранить. И сейчас это наиболее легко сделать. В Хогвартсе в который раз идут нападения, Дамблдор ничего не предпринял, предполагаемый подозреваемый находится в том же Хогвартсе под защитой Дамблдора, а вспомни еще парочку «тёмных» пунктов из его прошлого, то тут не много составит труда убрать Дамблдора. Проблема может возникнуть только в убеждении некоторых людей.
— Хагрид, что с тобой? Ты уже знаешь про Гермиону?
— Да, конечно… знаю…
— Он чего-то боится, — тоже заметил это Джеймс.
Такого голоса они у Хагрида никогда не слышали. Тревожно поглядывая на окна, он разлил кипяток по кружкам, забыв налить заварки, отрезал большой кусок пирога с орехами, как вдруг в дверь громко постучали. Пирог полетел на пол. Рон с Гарри, обменявшись испуганными взглядами, отступили подальше в угол и закутались в мантию-невидимку.
— Умно, — одобрила Лили.
Хагрид убедился, что их не видно, взял арбалет и открыл дверь.
— Добрый вечер, Хагрид.
В хижину вошел Дамблдор. Лицо у него было мрачное, брови сдвинуты. Вслед за ним переступил порог кто-то еще. Вид у спутника Дамблдора был весьма странный. Незнакомец был невысок, но осанист, седые волосы спутаны, усталое лицо озабочено. Одежда его являла собой необычную смесь: костюм в полоску, малиновый галстук, черная мантия и остроносые лиловые ботинки, под мышкой он держал светло-зеленый котелок.
— Не припоминаю такого, — нахмурилась Лили.
— Это папин начальник, — чуть слышно шепнул Рон, — Корнелиус Фадж, министр магии!
— Теперь ясно почему, — добавил Джеймс, — министр, по-видимому, сменился.
Гарри чувствительно толкнул Рона локтем, призывая к молчанию. Хагрид побледнел, на лбу у него проступили капельки пота. Он тяжело опустился в одно из кресел, переводя затравленный взгляд с Корнелиуса Фаджа на Дамблдора.
— Неважные дела, Хагрид, — короткими фразами заговорил Фадж. — Хуже некуда. Надо что-то решать. Четыре нападения на полукровок Дело зашло слишком далеко. Министерство обязано принять меры.
— Они пришли за ним, — уверенно кивнул Люпин.
— Я… это… я никогда… — Хагрид умоляюще посмотрел на Дамблдора. — Вы ведь знаете, это не я… Я никогда… профессор Дамблдор, сэр…
— Мне бы хотелось внести ясность, Корнелиус. Хагрид пользуется моим полным доверием, — твердо сказал Дамблдор, еще больше нахмурив брови. — Он вне подозрений.
— Не для Министерства, — с презрением протянул Люциус.
Явно ощущая неловкость, Фадж продолжал.
— Послушайте, Альбус, прошлое Хагрида говорит против него. У Министерства нет выхода. Необходимо действовать.
— Это да, собирать улики, опрашивать свидетелей, проводить экспертизы... — начал Том.
Все удивленно на него посмотрели.
— Что? Нет? Ну ладно.
Попечительский совет в курсе дела.
— Я вам еще раз говорю, Корнелиус, удаление Хагрида не поправит дела. — В голубых глазах Дамблдора горел огонь, какого Гарри еще никогда не видел.
Фадж нервно повертел в руках котелок.
— Взгляните на случившееся с моей точки зрения, Альбус.
— Интересно.
На меня оказывают давление. Требуют действий.
— Да!? — Снейп удивленно вскинул брови, — А раньше вы чем занимались?
— Балду гонял, — ответил Альбус.
Если будет доказано, что Хагрид не виноват, мы привезем его обратно.
— Замечательная логика, — с отвращением в голосе откинулся на спинку стула Сириус, — сначала ты отбудешь срок, а потом, если повезет, твое дело, возможно, рассмотрят.
И тогда, поверьте, никто больше слова худого не скажет. Но сейчас я вынужден забрать его с собой. Вынужден. Это мой долг.
— Вспомнил!
— Забрать меня? — повторил Хагрид, его колотила дрожь. — Куда?
— Совсем ненадолго. — Фадж избегал взгляда Хагрида. — Это не наказание, Хагрид.
— Конечно не наказание! Так, курорт, — продолжал Блэк.
Скорее предосторожность. Настоящего преступника найдут — вас отпустят с подобающими извинениями…
— В Азкабан? — хрипло спросил Хагрид.
— Куда ж ещё? — фыркнул Сириус.
Не успел Фадж ответить, в дверь опять решительно постучали. Дамблдор открыл, и тут Гарри получил локтем в ребра: увидев, кто вошел, он не удержался и охнул.
— Кто? — с подозрением в голосе переспросил Скорпиус.
Закутанный в длинную черную дорожную мантию, с холодной, довольной улыбкой на устах, в хижину Хагрида быстрым шагом вошел Люциус Малфой.
— Ясно, — коротко кивнул он, больше не издав не звука.
Клык грозно зарычал.
— Вы уже здесь, Фадж, — начал Малфой. — Превосходно!
— А вы… вам… что здесь надо? — рассвирепел Хагрид. — Вон… да! То есть… прочь из моего дома!
— Мне, милейший, не доставляет ни малейшего удовольствия пребывание в этом, с позволения сказать, доме. — Малфой презрительным взглядом окинул скромное жилище лесничего. — Я искал директора, позвонил в школу, и мне сообщили, что директор у вас.
— Люциус, это уже хамство!
— Что вы от меня хотите, Люциус? — спросил Дамблдор.
Говорил он вежливо, но в глазах у него горел недобрый огонь.
— Ужасное известие, Дамблдор, — театральным голосом протянул Малфой, доставая толстый свиток пергамента.
— Павлин, сбежавший из цирка, — с презрением посмотрел на Малфоя Блэк.
— Попечители решили, что вам пора покинуть пост директора. Вот приказ о вашем временном отстранении, на нем все двенадцать подписей. Боюсь, вы перестали владеть ситуацией. Сколько уже было жертв? Сегодня еще две, не так ли? Если преступника не остановить, в Хогвартсе скоро вообще не останется полукровок.
— Я бы посмотрел на ваше лицо, — сказал Том, — Это же вы дневник подкинули.
— Докажите, — даже не удосужившись развернуться в его сторону, усмехнулся Малфой.
— Он-он, я же помню, кому я дневник отдавал, — сказал Волдеморт с недобрым блеском в глазах глядя на Малфоя.
— Вон у нас свидетель сидит, он же вас и убьет в конце книги, может быть.
А все мы хорошо знаем, к какому драматическому финалу это может привести.
— Отстранение Дамблдора? Это невозможно! — вспылил Фадж. — Это уж совсем крайность… Послушайте, Люциус…
— Даже он согласен, — усмехнулся Фред.
— Назначение или отстранение директора — прерогатива Попечительского совета, Фадж, — отчеканил Малфой. — И раз Дамблдор не в силах справиться с разгулом преступности…
— Дамблдор не в силах справиться? — Фадж разволновался так, что его верхняя губа заблестела от пота.
— А кто же тогда в силах?
— Это мы скоро увидим. — Малфой мерзко осклабился. — Обратите внимание, проголосовали все двенадцать…
Хагрид вскочил на ноги, его черная косматая голова коснулась потолка.
— А-а! — взревел он. — Скольким же вы… вам пришлось… вы надавили… напугали, и люди согласились!
— Даже для Харида это очевидно, — сказал Джеймс.
— Голубчик, смотрите, как бы ершистый характер до беды вас не довел, — с деланным сочувствием предупредил Малфой Хагрида. — Не советую вам так кричать на стражу в Азкабане. Им это чрезвычайно не понравится…
— Засунь себе этот совет в задницу, — вскинулся Сириус.
— Да ладно тебе, Сириус, ему потом этот совет тоже пригодится, — с задорным блеском в глазах чуть наклонил голову вперед Джеймс-Сириус.
Поняв, о чем именно говорит его тезка, Сириус самодовольно посмотрел на кузена.
— Это возмутительно! — Тем временем вскричала МакГонагалл. — Мистер Реддл, каким образом вы намерены наказать мистера Малфоя?
— Я ещё не решил, Минерва, а что?
— Я с вами.
Все в шоке посмотрели на МакГонагалл.
— Выкинуть Дамблдора! — Хагрид разбушевался так, что Клык жалобно заскулил. — Ну, выкинете, и полукровкам спасения не будет! Да, не будет! Всех укокошат!
— Не факт.
— А как по мне, очень даже.
— Успокойся, Хагрид, — остановил его Дамблдор, пристально глядя на Малфоя. — Разумеется, Люциус, раз Попечительский совет требует моего смещения, я должен подчиниться.
— Но… — заикнулся было Фадж.
— Нет! — загремел Хагрид.
Ярко-голубой взгляд Дамблдора скрестился с ледяным серым Малфоя.
— Однако, заметьте себе, — Дамблдор заговорил медленно, отчетливо, чтобы никто не пропустил ни слова, — я не уйду из школы, пока в школе останется хоть один человек, который будет мне доверять. И еще запомните: здесь, в Хогвартсе, тот, кто просил помощи, всегда ее получал.
— Опять сумбурщина, — пожал плечами Джордж.
Гарри мог бы поклясться, что при этих словах пронзительный взгляд Дамблдора на мгновение метнулся в тот угол, где прятались они с Роном.
— Я более, чем уверен, что он тогда заметил, — слегка нахмурился Гарри.
— Мысли, достойные восхищения. — Малфой отвесил поклон. — Всем будет очень не хватать ваших… э-э-э… как бы поточнее выразиться… весьма своеобразных взглядов на обязанности руководителя. Нам остается лишь уповать, что ваш преемник сумеет навести порядок, и полукровок… э-э… «укокошивать» не будут.
— Вот ж гавнюк! Ещё и издевается, — злостно сплюнул Джеймс.
Он подошел к двери хижины, открыл и с повторным издевательским поклоном проводил Дамблдора на улицу. Фадж все вертел котелок, ожидая Хагрида, но лесничий не торопился и, сделав глубокий вдох, произнес, тщательно подбирая слова:
— А тот, кто что-то ищет, пусть, значит, за пауками идет, за пауками, говорю. Они-то уж выведут куда надо. Я все сказал.
— Нет, что значат слова Дамблдора я догадываюсь, — сказал Джеймс, — но Хагрида?
— А как по мне, так тут все понятно, — пожал плечами Бродяга, — он сказал это Рону с Гарри. Это подсказка, куда им двигаться дальше, если они хотят во всем разобраться.
Фадж изумленно уставился на него.
— Я уже, да, иду, — успокоил его Хагрид, залезая в свое кротовое пальто. Выходя вслед за Фаджем, он помешкал в дверях и громко добавил:
— И насчет еды… кому-то надо будет кормить Клыка. Пока… это… ну, то есть пока я не вернусь.
Дверь с грохотом захлопнулась, и Рон сбросил мантию-невидимку.
— Да-а, нам крышка, — упавшим голосом сказал он, — без Дамблдора.
— Это точно, — вздохнула Лили-Луна.
Ожидай теперь по три нападения в день. Школу могут закрыть в любую минуту.
Подойдя к входной двери, Клык вдруг завыл и стал огромной лапой в нее скрестись.
— Всё мрачнее и мрачнее, — нахмурилась Лили.
— Это только начало, мама, — вздохнув, посмотрел на нее Гарри.
— Глава окончена, — произнесла Гермиона.
= Часть 38, глава 15. Арагог =
Книгу взял Рон.
— Глава пятнадцатая. Арагог. — Парень, не скрывая это, неприязненно сморщился. — Не люблю я пауков, да ещё таких. Но ради Гермионы...
Девушка поцеловала парня в щечку, это придало ему смелости и он начал читать:
На луга вокруг замка незаметно подкралось лето. Небо и озеро поголубели, споря яркостью красок с барвинками, а в оранжереях все буйно и пышно зацвело.
— Как поэтично, — усмехнулась Лили-Луна.
Но для Гарри пейзаж утратил одну живую подробность — окрестные луга не мерил больше огромными шагами лесничий Хагрид, не было и его всегдашнего спутника волкодава Клыка.
— Да уж.
Да и в замке дела шли хуже некуда. Рон и Гарри пытались навестить Гермиону, но больничное крыло было закрыто для посещений.
— Это попахивает некрофилией, — фыркнул Драко.
— Тем не менее мне очень приятно, — по-прежнему улыбаясь, ответила Гермиона.
— Простите, но мы полностью отгородились от внешнего мира.
— Как же мне это знакомо... — протянул Альбус, смотря на Джеймса.
Тот только безмолвно рассмеялся.
— Мадам Помфри разговаривала с ними через узкую щелку, чуть-чуть приоткрыв дверь.
— Не, ну один в один, — расплываясь в пугающей улыбке, покачал головой Альбус.
— О чем вы там шепчетесь? — не выдержал Сириус.
— Да так, вы сами потом все узнаете, — перестав безрезультативно бороться с ухмылкой на лице, озорно уставился в пол младший Джеймс.
— Чтобы исключить повторное нападение на своих пациентов. Преступник может появиться в любую минуту…
— Даже если так, дверь им не поможет, — сказал Том.
С уходом Дамблдора страх поселился почти во всех сердцах; казалось, солнце, греющее стены замка снаружи, не проникает внутрь сквозь частые оконные переплеты. Во всей школе вряд ли встретишь хоть одно безмятежное лицо, а громкий смех, звучащий порой в коридорах, казался неуместным, искусственным и скоро смолкал.
— М-да... — поджав губы, протянула Лили, — печальная картина вырисовывается.
Гарри часто повторял про себя последние слова Дамблдора, что он не покинет школу, пока останется хоть один человек, который будет ему доверять, и что в Хогвартсе «кто просил помощи, всегда ее получал». Но что значат эти слова?
— Подумай, — лаконично ответил Джеймс, — разгадка не так сложна, как кажется.
Гарри с сомнением поднял бровь. Он, если честно, до сих пор не понял, что Дамблдор имел ввиду.
У кого теперь просить помощи?
— Надейся только на себя, — пробормотал Уран.
Ведь все вокруг растеряны и испуганы так же, как он сам. Совет Хагрида насчет пауков был прост и ясен, но беда в том, что в замке, похоже, не осталось ни одного паука и следовать было не за кем.
— Ясень-пень, что они приведут в Запретный лес, — откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди, при этом положив ногу на ногу и ухмыляясь, посмотрел на крестника Сириус.
Гарри их прилежно искал, в отличие от Рона, который, как известно, пауков до смерти боялся.
— Спасибо некой парочке, — ядовито, с поддельно-радостными нотками и улыбкой сказал Рон, в упор смотря на близнецов.
— Сам нарвался, — фыркнул Фред, даже и бровью не поведя.
— Нечего было переходить нам дорогу, — согласно кивнул Джордж.
Конечно, поиски затруднял запрет ходить по замку в одиночку, без сопровождения учителей.
— Запреты можно и обойти, если знать как, — наклонила голову вперед Джинни, из-за чего никто не увидел ее не предвещающего ничего хорошего взгляда.
Одноклассники Гарри не возражали против охраны, но Гарри это очень мешало. Лишь один ученик был вполне доволен воцарившейся в школе атмосферой страха и подозрительности.
— Угадай кто, — фыркнул Рон.
Драко Малфой расхаживал по школе с таким заносчивым видом, словно его только что сделали старостой школы.
Нарцисса на это уже даже и ничего не ответила и не предприняла. Но она запомнила. И потом Драко будет ждать очень большая выволочка.
Гарри долго не понимал, чему это Малфой так радуется.
— А как по мне, очень понятно, — продолжал веселиться Блэк.
Но спустя две недели после ухода Дамблдора и ареста Хагрида ему довелось сидеть на уроке зельеварения позади Малфоя, и он невольно подслушал его разговор с Крэббом и Гойлом.
— Опа, сейчас узнаем почему, — оживилась Лили-младшая.
— Я всегда знал, отец — единственный, кому под силу вытурить Дамблдора,
— Не льсти себе, Малфой, — фыркнул Фред.
— злопыхал Драко, даже не понижая голоса. — Я уже говорил вам, он считает его никуда не годным директором. Может, теперь у нас будет настоящий директор. Не испугается Тайной комнаты и не станет ее закрывать.
— И что тогда?
МакГонагалл долго не просидит, она просто так, замещает…
Снейп скользнул взглядом мимо Гарри, мимо опустевшего места Гермионы, ее котла и ни слова не сказал о ее отсутствии.
— А мне что говорить? Я знал, что на неё напали.
— Сэр, — громко обратился к нему Драко, — почему бы вам не предложить свою кандидатуру на пост директора?
— Не вашего это ума дело, Малфой,
— Как же так, Снейп! Что ж ты! Такое место проворонить! — в притворном недоумении взмахнул руками Сириус, самодовольно ухмыляясь до ушей.
— Без тебя решу, Блэк.
— урезонил его Снейп, хотя по его тонким губам и пробежала едва заметная улыбка. — Профессор Дамблдор лишь временно отстранен попечителями. Возьму на себя смелость утверждать, что он скоро опять будет с нами.
— Как бы не так! Я думаю, сэр, мой отец поддержит вашу кандидатуру. Я ему скажу, что вы самый лучший профессор в школе.
Люциус и Северус только хмыкнули.
Снейп усмехнулся, окинув взглядом класс, но не заметил, к счастью, как выразительно Симус Финниган изобразил, будто его стошнило в котел.
джеймс-Сириус не удержался и прыснул.
— Меня что удивляет, — продолжал вещать Драко, — почему грязнокровки не пакуют чемоданы? Ставлю пять галлеонов, скоро еще один умрет. Жаль, не Грейнджер…
Сириус оказался быстрее всех. Прицелившись, он послал в Малфоя проклятие. Тот начал дергаться, словно пытаясь что-то стряхнуть с себя.
— Будешь дальше продолжать себя так вести? — прогремел Сириус.
— П-простите, — заикаясь, вымолвил Малфой.
— Сириус! — Грозно посмотрела на кузена Нарцисса. — Прекрати. — в ее голосе послышались угрожающие нотки.
Сириус нехотя опустил палочку.
— Надеюсь, тебя это хоть чему-нибудь научило, — с этими словами Бродяга положил обратно палочку в карман, но все еще продолжая пристально смотреть на белобрысого.
От расправы его спас прозвеневший звонок. Рон ринулся к нему, но в суматохе сборов его попытку напасть на Малфоя никто, кроме друзей, не заметил.
— И слава богу, — сказала Лили, — погряз бы в отработках на век.
Гарри с Дином повисли на нем с обеих сторон.
— Пустите меня! Наплевать на палочку, я убью его голыми руками! — кричал Рон, вырываясь.
— Ух ты, Рон, я не знала что ты у меня такой рыцарь, — усмехаясь, с симпатией произнесла Гермиона.
— У тебя? — с долей недоумения переспросил Рон.
— Конечно, кому же я тебя отдам?
Лицо Рона озарила счастливая и неверящая себе улыбка. Неужели он не ослышался?
— Поторопитесь! Я отведу вас на травологию, — прокаркал Снейп.
— Как точно описано действие, — скрестив руки, фыркнул Сириус.
Ученики построились колонной, замыкали ее Гарри с Дином и Рон, который все еще рвался из рук друзей. Снейп вывел учеников из замка, повел через сады к теплицам. И только тогда Рон получил свободу.
— Это прозвучало так, словно Рона долгие годы держали в изоляторе под бдительным оком авроров, — усмехнулся Фред.
— Бедный Ронни, — «сочувственно» понурился Джордж.
— А ведь таким хорошим, невинным парнем был...
— Но как только стал мешать старшим, в особенности братьев, то сразу огреб по полной катушке...
— Хватит! Прекратите! — Рон в ярости стукнул со всей силой себя по коленке ладонь.
— Извини, извини, Ронникинс...
— ...мы честно перестанем...
— ...честное дредфорджевое, — в знак капитуляции поднял ладони верх один из близнецов, за ним, не меньше издеваясь над братом, последовал и второй близнец.
учеников на травологии поубавилось, не было двоих — Джастина и Гермионы. Профессор Стебль дала задание обрезать быстро вянущие абиссинские смоковницы. Гарри понес охапку сухих побегов в компостную кучу, и тут нос к носу столкнулся с Эрни МакМилланом — они вместе с Ханной тоже занимались обрезкой. Эрни сделал глубокий вдох и официально, торжественным тоном произнес:
— Опять какую-то дичь сморозит? — с сомнением и настороженностью произнес Джеймс.
— Хочу извиниться, Гарри, за то, что подозревал тебя.
— Да вы что! Неужели! Дошло наконец! И что же, позвольте спросить, его переубедило? — саркастически воскликнул Альбус.
На Гермиону Грейнджер ты бы никогда не напал. Так что прошу прощения за все, что я говорил о тебе раньше. Теперь мы все в одной лодке, ну и…
— Дошло! — с отвращением выплюнул Блэк.
Он протянул пухлую руку, и Гарри от всей души ее пожал.
— Этот тип, Драко Малфой, — продолжал Эрни, сгребая высохшие ветви, — обратите внимание, какой он ходит довольный! Я даже думаю, может, он и есть наследник Слизерина?
— Ничего не поменялось! От одного к другому! — криво усмехнулся Джеймс.
— Поздравляю, додумался, — буркнул Рон, который явно не был готов простить Эрни так быстро, как Гарри.
— Как, по-твоему, Гарри, это Малфой?
— Нет! — неожиданно жестко отрезал Гарри.
И Эрни с Ханной взглянули на него с недоумением.
— Ух ты! Смотри-ка! — Гарри хлопнул Рона по руке садовыми ножницами:
— Больно вообще-то, — пожаловался Рон.
в метре от них перебегали грядку в сторону леса три здоровенных паука.
— Н-да, — промямлил Рон, тщетно пытаясь изобразить радость. — Но мы не можем прямо сейчас пойти за ними…
— Ну, можно попроситься выйти, — протянул Джеймс.
— И никогда не вернуться, — дополнил Скорпиус.
Эрни и Ханна с любопытством их слушали. A Гарри смотрел на убегающих пауков.
— Похоже, они держат путь в Запретный лес…
— Весьма ожидаемо, — пробормотала Лили.
Рон приуныл еще больше. После урока травологии профессор Стебль проводила учеников на урок защиты от темных искусств. Рон и Гарри отстали от класса обсудить план действий, не предназначавшийся для посторонних ушей.
— Нам снова придется прибегнуть к мантии-невидимке,
— Все идет к тому, что да, — вздохнув, согласился Джеймс.
— сказал Гарри. — И еще возьмем с собой Клыка, брал же его в лес Хагрид.
— Он больше бесполезен, нежели обратное, — фыркнул Малфой.
Все-таки еще одно живое существо рядом.
— Ладно, — согласился Рон, нервно теребя волшебную палочку.
— Вот только… Нет ли там - Вдруг в этом лесу водятся вурдалаки?
— Там есть кое-что поинтереснее, — выдохнул Джеймс-Сириус.
Гарри на это ничего не ответил. Друзья заняли свои обычные места в дальнем конце класса.
— Там есть и добрые существа. — Гарри хотел ободрить упавшего духом приятеля. — Кентавры, единороги…
— С кентаврами тоже лучше не встречаться, — не согласился Римус.
Рон никогда раньше не бывал в Запретном лесу. Гарри однажды был, и в тайне надеялся, что подобное испытание больше не повторится...
— Мы тоже, — сухо сказала Лили Поттер.
Златопуст Локонс буквально впорхнул в аудиторию, его жизнерадостное появление приковало к нему взоры всего класса. Другие преподаватели стали суровее, молчаливее, но Локонс не утратил ни говорливости, ни лучезарной улыбки.
— Дебил есть дебил, что с него взять, — равнодушно пожал плечами Альбус.
— А вот и я! — воскликнул он. — По какому случаю постные лица?
— Что значит по какому? — удивилась МакГонагалл.
Ученики мрачно переглянулись, но промолчали.
— Я вижу, до вас не доходит вся важность произошедшего. — Локонс выговаривал слова слишком тщательно, как обращался бы к умственно отсталым. — Опасность миновала! Преступник найден!
— Это ему птичка нашептала? — приподняв бровь, в усмешке фыркнула Лили-Луна.
— Кто это вам сказал? — повысив голос, спросил Дин Томас.
— Милый юноша, министр магии никогда не арестовал бы Хагрида, не будь он уверен в его виновности на все сто процентов,
— Учитывая, какое у нас министерство магии, тут большая вероятность обратного, — голос Люпина мгновенно похолодел и ожесточился, словно ему припомнили больное.
— Именно, Лунатик, — озарил книгу жутким оскалом сумасшедшего Блэк.
— ответил Локонс тоном, каким объясняют, что один плюс один равняется двум.
— Был уверен, держи карман шире! — крикнул Рон погромче Дина.
— Льщу себя надеждой, что знаю об аресте Хагрида чуть больше, чем вы, мистер Уизли.
— Льсти дальше, — с отвращением фыркнул Уизли.
— Самовлюбленность Локонса была безгранична. Рон стал было спорить, но оборвал себя на полуслове, получив от Гарри чувствительный пинок под партой.
— Пока он на должности учителя, спорить с ним крайне глупо. Может испортить тебе все, — обратилась к Рону, да и в целом, ко всем, Джинни.
— Нас там не было, не забывай, — прошипел Гарри.
— Ну, и это тоже.
Но пустоголовая веселость Локонса, намеки на то, что он никогда не сомневался в дурных наклонностях Хагрида, его уверенность, что все худшее позади, так разозлили Гарри, что у него возникло желание взять увесистое «Увеселение с упырями» и запустить им в сияющую физиономию профессора защиты от темных искусств.
— Давно пора, — хихикнула Джинни.
Вместо этого он нацарапал Рону записку: «В лес идем этой ночью».
Прочитав послание, Рон с трудом сглотнул и, повернув голову, посмотрел на то место, где еще совсем недавно сидела Гермиона.
— Надо сказать, если бы не Гермиона, я бы туда даже и носа не сунул, — признался Рон.
Гермиона смущенно приулыбнулась. Как бы Рон временами ее не бесил, иногда он бывает милым. И добрым.
Это укрепило его дух, и он согласно кивнул. Поскольку хождение по замку и прогулки после шести были запрещены, Общая гостиная была постоянно полна народу. Говорить было о чем, и гриффиндорцы не расходились по спальням до полуночи. Гарри сразу после ужина достал из чемодана мантию-невидимку и весь вечер просидел на ней, ожидая, пока все разойдутся.
— Хороший план, — одобрительно кивнул Джеймс, — смотрите, чтобы никто не остался сидеть в плохоосвещенном месте, — добавил он.
— Да, пап, спасибо. Мы учли опыт первого курса.
Долго играли с Джорджем и Фредом в исчезающие карты, зрителем была Джинни. Она сидела в любимом кресле Гермионы и наблюдала за игрой с самым несчастным видом. Рон и Гарри нарочно проигрывали, чтобы скорее закончить игру, тем не менее было уже за полночь, когда Фред, Джордж и Джинни наконец отправились спать.
— А мы-то думали... — протянул Фред.
Гарри с Роном подождали, пока наверху захлопнутся двери спален, накинули на себя мантию-невидимку и выскользнули из гостиной сквозь проем с полной дамой.
Лили тяжело вздохнула. Лишь бы все было хорошо.
Начался еще один нелегкий поход через замок, полный дежуривших преподавателей. В конце концов они благополучно добрались до холла, неслышно отодвинули засов на дубовых дверях и, стараясь ничем не скрипнуть, вышли на воздух.
— Один пункт сделан. Осталось два, — слегка нахмурившись, проговорил Сириус.
Окрестности были залиты лунным светом. Друзья облегченно вздохнули и зашагали через луг в сторону Запретного леса. Чем ближе к лесу, тем сильнее Рону становилось не по себе.
— А кому б тут было по себе, — усмехнулся Рон.
— Знаешь, — сказал он, — ну, войдем мы в лес, и вдруг окажется, что идти-то не за кем. Откуда мы знаем, что пауки спешили именно в лес. Конечно, они явно уходили подальше от замка, но…
— А еще гриффиндорец, — ядовито фыркнул Снейп.
— Уизли, тебя что, на Гриффиндур отправили только потому, что не хотели нарушать семейную традицию и не разочаровывать твоих и так несчастных предков? — насмехался Малфой.
Походу, шок от действий Сириуса уже прошел. И опять всплыло нахальство.
Рон вскочил с места. Ему уже порядком надоел этот Малфой. Что он о себе возомнил? Близнецы и Джинни в поддержку встали и направились вместе с ним. Том успел первым. Первое ошеломляющее заклинание полетело в Рона. Почти у самого Малфоя МакГонагалл успела остановить Джинни. Близнецы были остановлены Нарциссой и Люпином.
— Прекратить! — что есть мочи прокричал Уран.
Взмахом палочки он левитировал всех Уизли на свои места, крепко приклеив их к стульям. С Малфоем поступили точно так же.
— В следующий раз вы будете выгнаны отсюда, — предупредил их он.
Рон замолчал, его раздирали противоречивые чувства.
Домик Хагрида печально смотрел на них слепыми окнами. Когда Гарри открыл дверь, Клык едва не сошел с ума от радости. Опасаясь, что он громовым лаем перебудит весь замок, друзья поскорее дали ему густой сливочной помадки из жестяной банки на камине, и она тут же склеила его зубы.
— Отлично сделано, — похвалил Джеймс.
Гарри оставил мантию-невидимку на столе Хагрида: в непроглядно темном лесу необходимости в ней не было.
— Ещё порвешь...
— Гулять, Клык! — Гарри похлопал себя по ноге.
Волкодав, прыгая от счастья, выскочил из дому, понесся к опушке леса и там задрал ногу у большого полена.
— А нам обязательно это знать? — скривившись, спросила Лили-Луна.
Гарри достал волшебную палочку, произнес: «Люмос», и на ее конце вспыхнул маленький огонек, достаточный, чтобы различить тропу и хоть какие-то следы пауков.
— Неплохая идея, — кивнул Рон. — И я бы свою зажег, но ты ведь знаешь — она или взорвется, или выкинет что-нибудь еще хуже...
— И то верно, — кивнула Гермиона.
Гарри тронул Рона за плечо, показав на траву. Двое пауков поспешно убегали от огонька волшебной палочки в густую тень деревьев.
— Ладно, — выдохнул Рон, примирясь с неизбежным. — Идем, я готов.
— Удачи вам, — пожелала им Лили.
И друзья в сопровождении Клыка, который рыскал вокруг, обнюхивая корни и валежник, вступили в лес.
— Вы нарушали уже три правила, — строго сказала МакГонагалл.
— Нам пришлось, — пожал плечами Гарри, посмотрев на нее.
При свете волшебной палочки не составляло труда следовать за цепочкой пауков, бегущих по тропе в глубь леса. Так они шли минут двадцать, не говоря ни слова и прислушиваясь к звукам, отличающимся от шелеста листьев и хруста под ногами. Скоро деревья обступили тропинку плотной стеной, закрыв кронами небо, и волшебная палочка Гарри осталась одиноким огоньком в непроницаемом мраке.
— Далеко зашли, — сказал Сириус.
Они заметили, что их восьминогие проводники сворачивают с тропы.
— Таак, а это уже не есть хорошо, — нахмурился Джеймс, — обычно это означает, что их там целая стая.
Гарри замедлил шаг, пытаясь разглядеть направление, но за пределами светлого пятачка тьма — хоть глаз выколи. Ему еще не случалось так углубляться в лес. Что теперь делать? Он хорошо помнил: когда они ходили тут с Хагридом, лесничий наказал им ни в коем случае не сходить с тропы. Но ведь Хагрид — он теперь за многие мили отсюда, сидит, наверное, в камере Азкабана
Сириус вздрогнул. Любое напоминание этого места заставлял холодок пробегать по его спине.
— дал им ясно понять: идите за пауками, и все прояснится. Что-то влажное коснулось руки Гарри — он отпрыгнул назад, отдавив Рону ступню, — но это оказался всего-навсего клеенчатый нос Клыка.
Джинни резко выдохнула. Надо сказать, она уже успела перепугаться.
— Пойдем за ними? — тихонько спросил Гарри.
Глаза Рона он различал, в них отражался свет волшебной палочки.
— Пойдем, не зря же мы забрались в такую даль, — пробормотал Рон.
— Раз уж идти, то идти до конца.
И они последовали за мечущимися тенями пауков, которые шли теперь, петляя между деревьями. Идти было трудно — под ноги попадались пни и корни, почти не видные в темноте. Но рука Гарри чувствовала ободряющее горячее дыхание пса. Приходилось не раз останавливаться, чтобы с помощью волшебного огонька отыскать в густой траве спешащих куда-то пауков. Шли уже не менее полутора часов,
— Они крайне далеко. Случись что, никто даже не услышит крики и знаки о помощи, — сглотнул Римус.
мантии то и дело цеплялись за нижние ветви деревьев и кусты ежевики. Спустя какое-то время стало заметно, что они идут по пологому склону, хотя заросли вокруг были все так же густы. Клык внезапно залаял, разбудив громкое эхо.
— Что-то унюхал, — произнес Альбус.
Рон и Гарри от неожиданности подскочили.
— Что там такое? — Рон вглядывался в кромешную тьму, крепко сжимая локоть Гарри.
— Там что-то движется, — почти беззвучно ответил тот. — Судя по звуку, большое...
— Бл*ть, — пробормотал Джеймс-Сириус.
Оба прислушались. Где-то справа от них что-то огромное ломало ветки, словно прокладывало себе тропу в нехоженом месте.
— Кто это? — воскликнул дрожащим голосом Рон. — Эй, кто там?
— Тихо! — шикнул на него Гарри. — Оно услышит…
— Услышит? — Голос Рона сорвался. — Уже услышало — лай Клыка!
Темнота давила им на глаза; мальчики стояли и в ужасе ждали.
В комнате никто не смел прерывать чтеца. Все были взволнованы и напряжены.
Что-то прогремело уже совсем близко, затем наступила мертвая тишина.
— Как ты думаешь, что оно делает? — спросил Гарри.
— Надеюсь, ничего, — подумала Лили.
— Наверное, готовится к нападению.
— А может, оно ушло?
— Н-не знаю…
И в этот миг совсем рядом вспыхнул яркий свет. Оба зажали глаза ладонями. Клык взвыл и хотел удрать, но угодил в заросли колючек и заскулил еще громче.
— Гарри! — вдруг крикнул Рон срывающимся от радости голосом. — Гарри, это же наш фордик!
— Что?! — воскликнул Фред.
— Что он там делает? — удивился Джордж.
— Что?!
— Идем скорее!
Гарри неуверенно двинулся вслед за Роном. Поскальзываясь, спотыкаясь, друзья через мгновение вышли на небольшую поляну. Автомобиль мистера Уизли стоял в самом центре поляны под кровлей густо переплетенных ветвей, фары его ослепительно горели. Изумленный Рон поспешил к нему, и бирюзовый фордик медленно двинулся навстречу,
— Медленно двинулся? — воскликнул Джеймс-Сириус. — Он что, живой?
— Да, — повернулся к сыну Гарри.
словно огромный пес, приветствующий своего хозяина.
— Он все время был здесь! — ликовал Рон, обходя автомобиль кругом. — Посмотри на него… Совсем в лесу одичал.
— Одичал? Как машина может одичать? — спросил Том
Крылья были поцарапаны, заляпаны грязью — да, он испытал на себе все превратности путешествия по непроходимому лесу! Что касается Клыка, то пес не испытывал никакого желания поближе познакомиться с фордиком — он жался к Гарри, и тот чувствовал живое тепло его дрожащего тела.
— Трус, а не псина.
Переведя дух, Гарри спрятал волшебную палочку.
— А мы-то думали, ты хочешь на нас напасть! — Рон склонился над машиной и любовно ее похлопал. — Надо же, куда тебя занесло!
Гарри, щурясь, оглядывал освещенную землю, надеясь увидеть пауков, но все они разбежались, спасаясь от слепящего света фар.
— Печально, — вздохнул Джеймс.
— Наоборот, хорошо. Может, они теперь обратно в замок вернутся, — исправила Лили.
— Мы потеряли их след. — Гарри покачал головой. — Надо немедленно отыскать его!
Но Рон не отвечал. Он стоял как вкопанный, взгляд прикован к чему-то, возвышавшемуся метра на три выше лесной подстилки, прямо за спиной Гарри.
— Что там? — настороженно произнесла Джинни.
Лицо его помертвело от ужаса. Гарри даже не успел обернуться. Раздалось звучное щелканье, и он вдруг почувствовал, как что-то длинное и мохнатое обхватило его, оторвало от земли, и он повис в воздухе вверх ногами.
Лили и Гермиона прикрыли рты руками. Их сердце билось как сумасшедшее.
Барахтаясь и вырываясь, насмерть перепуганный, он услышал еще один щелчок и увидел, как ноги Рона тоже взлетели вверх, потом отчаянно заскулил Клык, еще миг, и Гарри понял — их несут куда-то в чащобу.
— Гарри! — воскликнула Лили.
Она явно пребывала в шоковом состоянии.
— Я в порядке, мам, во всяком случае, пока, а учитывая эти книги, и дальше буду.
Болтаясь вниз головой, он смог разглядеть, что похитившее его существо вышагивает на шести огромных мохнатых ногах, еще две передние крепко держат его, а выше поблескивает пара черных челюстей-жвал.
— Акромантулы! — ахнул Римус.
Сзади двигалось такое же чудище, тащившее Рона. Они, без сомнения, двигались в самое сердце лесной глуши. Гарри слышал, как Клык, истошно воя, пытается освободиться от хватки третьего монстра, но сам он не смог бы кричать, если б и захотел — его голос остался на поляне вместе с автомобилем.
— Какая метафора, — покачала головой Лили-Луна.
Гарри не представлял себе, сколько времени он находится в лапах чудовища. Тьма наконец рассеялась и стало видно: листья на земле шевелятся от пауков как живые. Крутя головой, он разглядел обширную лощину, деревьев не было и ничто не мешало луне ярко освещать сцену, которая не могла присниться и в самом кошмарном сне.
— Поляна... — медленно прошептал Сириус.
Пауки! Но не те малютки, что непрерывным потоком сбегались к лощине. Пауки — размером с лошадь,
Лили и многим другим поплохело.
восьмиглазые, восьминогие, черные, мохнатые, гигантские! Громила, что нес Гарри, спустился вниз по влажному от росы склону и зашагал к призрачно-серебристому куполу, сплетенному из паутины в самом центре. Его сопровождали мохноногие сородичи, возбужденно щелкая жвалами при виде добычи.
— Нет, он не станет, — твердо проговорила Лили, пытаясь убедить себя в этом.
Паук выпустил Гарри, и тот плюхнулся на землю на четвереньки. Рон вместе с Клыком упали рядом. Клык больше уже не выл, а только молча ежился, не двигаясь с места. Рон выглядел точно так же, как Гарри — рот разинут в немом крике, глаза вылезли из орбит.
Лили хватала ртом воздух.
До Гарри внезапно дошло: бросивший его паук что-то говорит. Но что — разобрать трудно: слишком громко лязгают челюсти. Гарри все-таки различил непонятное слово.
— Арагог! — звал паук. — Арагог!
— А это кто еще такой? — спросил Джеймс-Сириус.
— Наверно, их главарь, — ответил Альбус.
Откуда-то из глубины паутинного купола очень медленно появился паук размером с небольшого слона. Черноту его тела и ног пробивала седина, и все глаза уродливой, украшенной жвалами головы молочно белели. Он был слеп.
— Сомневаюсь, — скептично произнёс Римус.
— Что там еще? — проскрипело новое чудище, щелкнув челюстями.
— Люди, — клацнул в ответ паук, что принес Гарри.
— Это Хагрид? — спросил Арагог, подходя ближе, его пленчатые бельма неуловимо задвигались.
— Незнакомцы, — пролязгал паук, притащивший Рона.
— Убейте их, — раздраженно щелкнул Арагог. — Я так сладко спал…
— Я тебя сама убью! — крикнула Лили.
— Мы друзья Хагрида, — закричал Гарри.
— И что ему с этого? — фыркнул Скорпиус.
Его сердце, кажется, выпрыгнуло из груди и билось где-то в горле. Цок, цок, цок — клацали жвалы по всей лощине. Арагог помолчал.
— Хагрид никогда раньше не присылал в лощину людей, — неторопливо, с сомнением проговорил он.
— Хагрид в беде, — сказал Гарри, тяжело дыша. — Из-за этого мы и пришли.
— В беде? — переспросил древний паук, и Гарри показалось, что он уловил тревогу в лязганье его челюстей. — Но зачем он прислал вас?
Гарри хотел было подняться на ноги, но раздумал — вряд ли ноги будут его держать. И он заговорил прямо с земли, изо всех сил стараясь выдержать спокойный тон.
— Они в Министерстве думают, что Хагрид напустил… э-э-э… кого-то на учеников. Они забрали его в Азкабан.
Арагог яростно щелкнул жвалами, и по всей округе этот звук эхом повторило множество пауков. Было похоже на аплодисменты, вот только аплодисменты никогда не повергали Гарри в такой ужас.
— И нас тоже, — побелела от всего услышанного Гермиона.
— Но это было много лет назад, — с досадой произнес Арагог. — С тех пор прошли годы и годы… Да, я все хорошо помню. Хагриду пришлось тогда расстаться со школой. Они решили, что я — то чудовище, которое заперто в Тайной комнате.
— Акромантул не подходит, — категорически покачал головой Римус. — у меня есть догадки, почему.
Они думали, что Хагрид открыл ее, чтобы выпустить меня на свободу.
— А вы… вы разве не жили в той Комнате? — По лицу Гарри лился ручьями холодный пот.
— Я? — Арагог вновь гневно лязгнул челюстями. — Я родился не в замке. Я из очень далекой страны. Один путешественник подарил меня Хагриду, когда я еще сидел в яйце. Хагрид был совсем мальчишка, но он заботился обо мне, прятал в чулане, кормил остатками еды со своего стола. Хдгрид мой добрый друг и хороший человек. Потом меня нашли и обвинили в смерти совсем молодой девушки… Хагрид тогда меня спас. С тех пор я живу здесь, в лесу, мой друг навещает меня. Он даже нашел мне жену, Мосаг. Видите, как разрослась наша семья?
— С гнездом акромантулов в лесу надо что-то делать, — сказала МакГонагалл.
И все благодаря заботам Хагрида.
Гарри собрал остатки мужества:
— Так вы никогда… никогда ни на кого не нападали?
— Не нападАЛ, — подтвердил Рон.
— Никогда, — прохрипел старик — Я мог бы дать волю инстинктам, но из уважения к Хагриду никогда не причинял вреда людям. Тело убитой девушки нашли в туалете, а я во всем замке никогда нигде не был, кроме каморки, в которой жил. Мой род предпочитает темень и тишину.
— Но, может, вы знаете, кто убил ту девушку? Кто бы он ни был, он опять вернулся и опять нападает на людей.
Речь Гарри утонула во взрыве свирепого щелканья, клацанья, в шорохе множества ног, огромные черные фигуры кругом зашевелились.
— Ужасное зрелище, — вздрогнула Нарцисса.
— Ее убило чудовище, которое живет в замке, — ответил Арагог. — Это древнее дьявольское порождение, которого мы, пауки, смертельно боимся. Хорошо помню, как я молил Хагрида отпустить меня, учуяв, что оно бродит по замку.
— Что оно собой представляет? — настойчиво расспрашивал Гарри.
— Ну-ка, ну-ка, — слегка наклонилась вперед Лили-Луна.
Все тоже насторожились и старались не производить лишнего шума.
Страшнее защелкали жвалы, громче послышался угрожающий топот — пауки-великаны подступали все ближе.
— Мы никогда не говорим об этом! — с жаром заклокотал Арагог.
— Ну вашу мать! Обязательно все испортить, — в сердцах воскликнул Сириус.
— Мы не произносим его имени! Я даже Хагриду никогда не называл этого ужасного зверя, хотя он просил меня, и много раз.
Кольцо пауков сжималось, и у Гарри пропала охота продолжать разговор.
— Зачем это? — нахмурился Джеймс.
Арагог, казалось, устал от столь долгой беседы. И начал понемногу отступать в свой паутинный шатер.
— Мы, пожалуй, пойдем? — спросил Арагога Гарри без особой надежды.
— Правильно. Уходите, пока не поздно, — согласилась с ребятами миссис Поттер.
— Пойдете? — прокряхтел Арагог. — Не думаю…
— Что он имеет ввиду?
— Но… но…
— Мои сыновья и дочери не трогают Хагрида по моему повелению. Но я не могу отказать им в свежатине, если уж она сама так любезно пожаловала к столу. Прощай, друг Хагрида.
— Вот же!.. Уходите. Уходите как можно скорее, — занервничал и закипел от злости Блэк.
Гарри оглянулся вокруг. В нескольких метрах, возвышаясь над ними, стояла целая армия пауков — они щелкали челюстями, глаза рядами светились на черных безобразных головах… Если он и успеет пустить в ход волшебную палочку, это мало что даст — враг слишком силен.
— Как же вы спаслись?
— Машина, — коротко ответил Гарри.
Гарри попытался встать, чтобы погибнуть с оружием в руках, как вдруг в лесу раздался протяжный автомобильный сигнал и лощину залил ослепительно яркий свет. Вниз по склону громыхал автомобиль мистера Уизли. Фары пылали, клаксон оглушительно гудел, пауки испуганно шарахались в стороны; несколько, отлетев, упали на спину и били по воздуху непомерно длинными ногами. Форд со скрежетом затормозил перед Роном и Гарри и лихо распахнул дверцы.
— Ну слава Мерлину! Хоть какое-то спасение, — облегченно выдохнул Джеймс-Сириус.
— Возьми Клыка, — заорал Гарри, прыгая на переднее сиденье.
Он обхватил волкодава поперек живота и бросил назад. Пес исступленно завизжал, дверцы с грохотом захлопнулись. Рон не успел нажать на газ, мотор сам собой взревел, и они понеслись прочь, сшибая по пути не успевших расступиться монстров. Въехав вверх по откосу выскочили из лощины и с треском вломились в лес. Ветки неистово хлестали по окнам, автомобиль мчался через поляны и лесные урочища, следуя одному ему известным путем. Гарри посмотрел на Рона. Рот у друга был все еще открыт, но глаза уже в орбиты вернулись.
— Ты как, в порядке?
— Я был жив и это главное, — ответил другу Рон.
Но Рон лишь оцепенело глядел перед собой, не в силах сказать слова. Они пробивали дорогу через подлесок, Клык по-прежнему тоскливо скулил на заднем сиденье. Промчались впритирку к огромному дубу, и боковое зеркало срезало как ножом. Еще десять минут шума и тряски, и деревья начали расступаться: в просветах крон опять появилось небо.
— Боже, я просто не верю, что вы это сделали, — неверяще покачала головой Гермиона.
Автомобиль остановился так резко, что друзья едва не вылетели сквозь лобовое стекло.
— Лилс, можешь открыть глаза.
Они были на опушке Запретного леса. Клык бил лапами по стеклу, охваченный жгучим стремлением вырваться на свободу. Едва Гарри отворил дверцу, он пулей вылетел наружу и припустил, поджав хвост, к домику Хагрида.
— И его нельзя винить в этом, — пробормотала Лили-Луна.
Гарри тоже выбрался из машины, а минуту спустя вылез и Рон, все еще с одеревенелой шеей, и принялся разминать конечности. Гарри признательно похлопал фордик по капоту, и тот тронулся обратно в лес, где вскоре исчез в темноте.
— Если бы не он, мы бы тогда точно умерли, — признался Гарри.
Гарри вошел в хижину за мантией-невидимкой, Клык уже дрожал под одеялом в своем углу. Выйдя из дома, Гарри обнаружил Рона на грядке с тыквами в самом плачевном состоянии.
— Следуйте за пауками! — прохрипел он, вытирая рот рукавом. — Никогда не прощу это Хагриду! Как мы вообще остались живы!
— Чудом! — взвизгнула Лили.
— Он был уверен, что Арагог не причинит вреда его друзьям, — возразил Гарри. — Я в этом не сомневаюсь.
— Зная Хагрида — да, — вздохнула МакГонагалл.
— У нашего Хагрида точно заскок! — Рон со злости ударил кулаком по стене хижины. — Он считает, что чудища не так страшны, как кажутся с виду! И вот куда это его завело! В камеру Азкабана!
— Хоть это и жестко, но он прав, — подметил Римус.
— Рона колотила неудержимая дрожь. — Какой был смысл посылать нас туда? Что такое мы там узнали?
— Очень многое! Хотя бы то, что Хагрид никогда не открывал Тайной комнаты. — Гарри набросил на Рона мантию-невидимку и легонько подтолкнул. — Хагрид не виноват, вот что он хотел нам сказать. Ладно, идем, скоро будет светать.
— В общем, да, — сказала МакГонагалл.
Рон только громко фыркнул в ответ. Вырастить Арагога в чулане замка вовсе не представлялось ему невинной затеей.
— Она таковой и не является. Абсолютно не невинная, — согласился Скорпиус.
Подойдя к замку, Гарри опустил мантию ниже, чтобы и ног не было видно, затем осторожно открыл скрипучие двери. Снова тихонько пересекли холл, поднялись по мраморной лестнице и устремились по длинным переходам к гриффиндорской башне, всякий раз придерживая дыхание, когда мимо проходила бдительная охрана. Вот наконец и гостиная, в камине горит сам собой огонь посреди горячего пепла.
— Ну слава Мерлину, вы дошли! — выдохнул Сириус.
Сняв мантию-невидимку, друзья по винтовой лестнице поднялись к себе в спальню. Рон, не раздеваясь, свалился на кровать. Но Гарри, как ни странно, в сон не клонило.
— Слишком много событий и информации, — понимающе посмотрел на Гарри Джеймс.
Он сел на постель, размышляя над тем, что им рассказал Арагог. Значит, в замке все-таки прячется чудовище. Оно среди монстров что-то вроде Волан-де-Морта среди волшебников.
— Спасибо за сравнение.
Пауки даже боятся произносить его имя. Увы, им с Роном не удалось узнать, что оно представляет собой и как превращает людей в каменные изваяния.
— Мы узнаем это позже, — сказал Рон самому себе.
Хагриду тоже ничего о нем не известно. Гарри подтянул ноги на кровать и откинулся на подушку, глядя на луну, которая светила в лицо сквозь узкое окно башни. Что же делать дальше? Пока они всюду зашли в тупик Реддл поймал не того. Наследник Слизерина — по-прежнему загадка. Неизвестно, кто открыл Тайную комнату: тот же человек, что в тот раз, или совсем другой. И спросить-то не у кого. Гарри улегся, все еще обдумывая слова Арагога. Он уже стал засыпать, как вдруг его осенила мысль, от которой сон как рукой сняло. А что, если это и есть ключ к разгадке!
— Не думаю, — покачал головой Альбус.
— Нет, Ал, это правда может быть, смотри, — перебил его Джеймс-Сириус, начав объяснять свою теорию.
Гарри сел на постели.
— Рон! — зашептал он в темноте. — Рон!
Проснувшись, Рон заскулил не хуже Клыка, ошалело огляделся и уставился на Гарри.
— Рон, та девушка, что умерла… Арагог сказал, что ее нашли в туалете, — зашептал Гарри, стараясь перекрыть громкий храп Невилла. — Вдруг она с тех пор так и живет в туалете? Вдруг она все еще там?
— Вот видишь, я был прав, — самодовольно сказал Джеймс, посмотрев на брата.
Тот только фыркнул, отмахнувшись от него рукой.
Рон протер глаза, хмуро косясь на луну. И тут до него дошло!
— Гарри, ты что, думаешь, это Плакса Миртл?
— Гарри, а ты оказывается соображать умеешь! — удивилась Гермиона.
— Представь себе, — усмехнулся Гарри.
— Глава закончена.
= Часть 39, глава 16. Тайная комната =
— Уизли, положи книгу, — Драко достал палочку.
— Ты что хочешь сделать?
— Положи, я сказал!
Рон положил.
— Экскуро!
Рон презрительно фыркнул. Не дай бог «обмарает» свои царские ручки, взяв книгу после простого люда!
После этого Малфой взял книгу.
— Глава шестнадцатая. Тайная комната.
— Когда мы варили Оборотное зелье, она ведь все время была рядом, в последней кабинке, — сокрушался Рон на следующее утро во время завтрака. — Мы могли обо всем ее расспросить. А теперь…
— Это да, — вздохнул Гарри.
Найти пауков было непросто. Но сейчас добраться до убежища Миртл еще труднее. Надо миновать дозорных, надолго скрыться от бдительного ока преподавателей, иначе разговора не получится, да и туалет Плаксы Миртл расположен в двух шагах от места нападения на Джастина и Миссис Норрис.
— Дело не из простых. Очень не из простых, — прокомментировал Джеймс.
Друзья безуспешно ломали голову над неразрешимой, казалось, задачей. Но на первом уроке МакГонагалл объявила им пренеприятную новость, и они думать забыли — впервые за эти недели — про зловещую Комнату:
— И что же это может быть? — фыркнул Скорпиус.
— Школу закрывают? Или квиддич отменили? — хмыкнул Альбус, веселясь.
— Ээ, братец, ты это, палку-то не перегибай, — быстро отреагировал с немалым возмущением и негодованием Джеймс-Сириус.
Младший сын Гарри только усмехнулся.
через неделю, первого июня начнутся экзамены.
— О нет!.. — простонали, кажется, все учащиеся, кроме Гермионы.
— Экзамены? — ужаснулся Симус Финниган. — У нас еще будут экзамены?
— К сожалению, или к счастью, — добавила женщина таким тоном, словно показывая, как на самом деле обстоят дела, — их никто не отменял, — позволила себе слегка приулыбнуться Макгонагалл.
— Пока что, — поправил Гарри.
— Да, мистер Поттер, именно так.
— В смысле «пока»? — встрепенулась Лили, услышав уточнение Гарри.
— Увидите, миссис Поттер, увидите.
За спиной Гарри что-то грохнуло. Невилл Долгопупс выронил волшебную палочку, и одной из ножек его стола как не бывало.
— Он точно сын Френка, только почему с бабушкой? — спросил Джеймс.
— Уже вторая книга заканчивается, а ответа на этот вопрос все нет, — согласилась Лили.
Взмахом палочки профессор МакГонагалл привела стол в порядок и повернулась к Симусу.
— Если школа до сих пор не закрыта, так только для того, чтобы вы не остались неучами, — сказала она строго.
— Логично.
— Экзамены состоятся как обычно, и я надеюсь, что вы будете усердно готовиться. Усердно готовиться!
— Ага, конечно, — фыркнул Рон.
Гарри и помыслить не мог об экзаменах. Класс зашумел, и профессор МакГонагалл, сурово нахмурилась.
— Я хочу подчеркнуть: профессор Дамблдор предписал соблюдать заведенные порядки, разумеется, насколько возможно. А это включает проверку усвоенных за год знаний.
— Все равно ж отменят, — пожал плечами Гарри.
— И очень хорошо, — добавила Джинни.
Гарри грустно смотрел на двух белых кроликов, которых требовалось превратить в комнатные туфли. Какие знания он усвоил за год? Что будет говорить на экзаменах?
— Обезоруживать.
У Рона был такой вид, словно он получил приказ немедля поселиться в Запретном лесу.
— И то это будет все равно лучше, — вставил тот.
— Ты только представь, как я сдаю экзамены вот с этим. — Он показал Гарри свою увечную волшебную палочку, которая как раз в этот миг задребезжала и издала свист.
— Её давно следовало заменить, мистер Уизли, — строгим тоном сказала Макгонагалл.
— Нет уж, она нам ещё послужит, — отказался Рон.
За три дня до экзаменов профессор МакГонагалл сделала за завтраком еще одно объявление.
— У меня хорошие новости, — начала она, и притихший было Большой зал взорвался криками.
— Мы скоро спустимся в комнату, убьем василиска, грохнем Реддла и после всего этого отменят экзамены, — проговорил Гарри, — я ничего не забыл?
— Еще Хагрид вернется, — дополнил Рон.
— Вот, точно.
— Дамблдор возвращается! — шумно обрадовались многие.
— Поймали наследника Слизерина! — воскликнула какая-то девушка за столом Когтеврана.
— Матчи по квиддичу возобновляются! — вопил Вуд.
— У кого что болит, тот о том и говорит, — сказал Том.
— Профессор Стебль известила меня,
— Можно варить зелья? Растения наконец доросли? — предположил, хотя в его голосе больше слышалась уверенность, нежели сомнение, Римус.
— продолжала МакГонагалл, когда гвалт стих, — что мандрагоры наконец-то созрели и готовы к употреблению. Уже вечером мы сможем вернуть к жизни всех претерпевших заклятие Оцепенения.
— Это просто чудесно! — Искренне обрадовалась Лили.
Хочу вам напомнить, что одна из жертв, по-видимому, знает, кто именно на них напал. Горячо надеюсь, что этот кошмарный год успешно завершится поимкой преступника.
— И он завершился, — утвердительно кивнул Гарри.
Сириус заинтересовался. Неужели?
Зал радостно зашумел. Гарри не удержался и бросил взгляд на слизеринцев: Драко Малфой не спешил присоединиться к общему ликованию.
— Оно-то и ясно, — фыркнул Рон, глядя на Малфоя. — Этому слизню такая новость не радостная совсем.
— Уизли, я тебя, вообще-то, слышу, — крикнул белобрысый.
— И что с того? — фыркнув, пожал плечами Рон.
А вот у Рона лицо первый раз за много дней озарилось улыбкой.
— Может, нам и не придется расспрашивать Миртл! — сказал он Гарри. — У Гермионы наверняка есть ответы на все вопросы.
— Ты меня переоцениваешь, — стрельнув глазами на Уизли, с улыбкой пробормотала Гермиона, — хотя, приятно осознавать, что ты мне даешь такую высокую оценку.
Ох, что с ней будет! Экзамены через три дня, а она не готовилась!
— У меня бы был удар, — рассмеялась Гермиона.
Я бы на их месте не стал ее оживлять, подождал, пока экзамены кончатся!
— Рональд! — Джинни без тени реального укора пожурила брата.
Подошла Джинни и села рядом с Роном. Вид у нее был растерянный, даже нервный. Гарри обратил внимание, что она с такой силой стиснула руки, что пальцы у нее побелели.
— Что с тобой? — спросил Рон, накладывая себе еще овсянки.
— Надо сказать, я боялась, что они могут узнать, что это я. И в итоге решила вам рассказать. Но не получилось, — вздохнула Джинни.
Рон, взглянув на нее, ободряюще подмигнул.
В ответ Джинни лишь с тоскливым страхом оглядела их стол. Выражение ее лица кого-то напомнило Гарри, но он никак не мог вспомнить кого.
— Я хотела вам рассказать, повторюсь еще раз.
— Выкладывай, что у тебя, — произнес Рон с набитым ртом.
Гарри вдруг сообразил, на кого походит сейчас Джинни.
— Ну же? — заинтересовалась девушка.
Сидя в кресле, она слегка раскачивалась — точь-в-точь Добби, раздираемый сомнениями, сказать или не сказать известный ему одному секрет.
— Ну спасибо тебе! — Джинни вмиг стала сердитой.
— Ну извини, у меня такие ассоциации были! Что первое напомнило! — воскликнул Гарри.
— Мне надо с вами поговорить, — прошептала она смущенно, избегая смотреть на Гарри.
— Ну, так говори, — подбодрил ее Гарри.
Но Джинни как будто не могла найти нужных слов.
— Мы слушаем! — Рон начинал терять терпение.
— Рон, а ты когда-нибудь пробовал говорить то, что тебе сложно признать? — мгновенно взъелась Джинни. — Вот, например, ты говорил кому-то, что именно по твоей вине однажды в сарае передохли все куры? Какие были ощущения от признания этого? Легко было?
Рон побагровел. До этого еще никто не слышал про эту историю. Но его характер, так же, как и характер Джинни, да и в частности всех Уизли, имел свойство быстро «вскипать».
— Спасибо тебе огромное, теперь все про это знают! Не могла рот на замке подержать!
— Нет, не могла! — съехидничала Джинни.
— Ронникинс, так это по твоей вине нам тогда пришлось есть белокачанную капусту вместо мяса несколько дней подряд? — подключился Фред.
— И не говори, Фред, наш братец оказался еще большей крысой, чем мы думали.
— Интересно, а мама с папой знают, что это твоих рук дело? — ни на что не намекая, спросил Фред.
— Надо у них обязательно спросить, — утвердительно кивнул Джордж, — я думаю, они, даже если и в первой услышат об этом, то сразу же простят.
— Хватит вам уже! — Рон окончательно сорвался.
— Бедняжка, — притворно покачал головой Альбус.
— Хватит вам уже! — Заорал что есть мочи Уран. — Я вам говорил, что еще раз, и я вас выпровожу отсюда? Говорил? Последнее китайское предупреждение, и вы вылетаете отсюда без права вернуться назад.
Джинни открыла рот, но не произнесла ни звука. Гарри наклонился к ней и, понизив голос, чтобы слышали только она с Роном, сказал:
— Ты про Тайную комнату? Что-нибудь видела? Кто-то странно себя ведет?
— Да, я очень странно себе веду.
Джинни глубоко вздохнула, и в этот миг к ним подошел усталый, осунувшийся Перси Уизли.
— Да ежкин кот! — воскликнул Джеймс-Сириус.
— Ты уже поела, Джинни? Тогда я сяду на твое место. Умираю от голода. Я только что с дежурства.
Джинни подскочила, словно ее кресло на секунду превратилось в электрический стул, бросила на Перси быстрый, испуганный взгляд и убежала прочь. Перси сел и взял со стола большую кружку.
— Перси! — рассвирепел Рон. — Она как раз собиралась сообщить нам что-то очень важное!
Застигнутый этими словами посреди изрядного глотка чая, Перси чуть не захлебнулся.
— Интересно, что она хотела сказать? — закашлялся он.
— Я спросил, не видела ли она что-нибудь необычное, она уже открыла рот…
— Это… м-м… вряд ли связано с Тайной комнатой, — перебил его Перси.
— Так. Ему что-то известно, — встрепенулся Джеймс.
Рон удивленно поднял брови:
— Тебе что-то известно?
— Нет, но… Если уж зашла речь о секретах… Джинни… Мы с ней тут столкнулись… Недавно… Когда я — ну, ты не подумай, — короче, дело в том, что она видела меня, когда я не совсем обычно себя вел.
— Интересно как? — Фред поиграл бровями.
И я попросил ее никому об этом не говорить. Судя по всему, она сдержала слово. Но это сущий пустяк, правда…
Гарри никогда еще не видел Перси таким смущенным.
— Тогда зачем ему об этом говорить? Не легче ли держать рот на замке? — удивился Сириус.
— Что же ты такое делал, Перси? — лукаво улыбнулся Рон. — Открой нам свой секрет, мы не будем смеяться…
Но Перси, как всегда, оставался серьезным.
Дай мне, пожалуйста, вон ту булочку, Гарри. Я страшно хочу есть…
— Значит, что-то серьезное.
Гарри понимал, все тайны могут завтра раскрыться и без их с Роном помощи, и все-таки решил поговорить с Плаксой Миртл, если представится случай.
— Не раскроются.
— Заткнись, Поттер!
—Товарищ Малфой, у нас свободное комментирование, выношу вам предупреждение, — объявил Том.
К его радости, случай представился.
— Ну и что же это? — хмыкнул Джеймс-младший.
После полудня Златопуст Локонс сопровождал их на историю волшебства. Локонс, сто раз на день повторявший, что опасности больше нет (это как раз могло свидетельствовать об обратном),
— Вот тут не могу не согласиться с добавлением, — усмехнулся Римус.
был искренне убежден, что платит непомерную цену за дежурства и другие охранные меры:
— Ну-ну, пусть верит, — фыркнула Макгонагалл.
волосы у него были не завиты и золотом не отливали — еще бы, ведь он полночи провел на ногах, патрулируя четвертый этаж.
— Хоть что-то полезное сделал.
— Помяните мое слово, — начал он, когда класс свернул за угол, — первое, что скажут ожившие изваяния: «Это был Хагрид». Говоря откровенно, я поражаюсь, почему профессор МакГонагалл до сих пор не отменила эти обременительные меры безопасности.
— Потому что это не Хагрид, он на такое не способен, — категорически отрезала та.
— Полностью согласен с вами, сэр, — поддакнул Гарри, отчего Рон в изумлении выронил книги.
— Классно придумал! — сказал Рон.
— Спасибо, Гарри, — благосклонно ответил Локонс и остановил гриффиндорцев, пропуская длинную колонну пуффендуйцев. — К чему все эти ночные бдения, прогулки с учениками между уроками, у преподавателей и без того хватает дел! Излишняя предосторожность!
— С мозгом он явно не дружит, — пробормотала Лили.
— Лили, у него его вообще нет, — поправил ее Римус
— Вы совершенно правы, сэр, — кивнул Гарри, и тут Рон смекнул, что к чему.
— Почему бы, сэр, вам прямо сейчас не отказаться от этой чепухи? — сказал он. — Осталось всего-то пройти один коридор…
— Умно, мистер Уизли, мистер Поттер, — понял, что к чему Том.
Рон покраснел от смущения.
— А ты знаешь, Уизли, я, пожалуй, последую твоему совету, — решил Локонс. — Мне надо пойти подготовиться к следующему уроку.
— Вывод: никогда не доверяйте что-то важное Локонсу, если не хотите, чтобы ваш план с треском провалился, — отреагировал Джеймс.
И Локонс поспешно удалился.
— Подготовиться к уроку! — хмыкнул ему вслед Рон. — Волосы пошел завивать…
— Не думал, что скажу такое, но я с вами согласен, Уизли, — с отвращением от самого фактора, что он согласен с таким бездарем как Уизли, протянул Снейп.
Сделав вид, что ищут что-то в карманах, друзья подождали, пока класс их обгонит, повернули обратно и стремглав бросились к туалету Плаксы Миртл. Все пока шло как по маслу.
— Поттер! Уизли! Что вы здесь делаете? — остановил их грозный голос профессора МакГонагалл.
— С ней такой фокус не пройдет!
— Облом, — разочарованно вздохнула Лили-Луна.
— Мы тут… Мы это… — замялся Рон. — Мы собирались пойти…
— Повидать Гермиону, — пришел другу на помощь Гарри.
— Вау, Гарри, стоило мне исчезнуть из вашей жизни, и ты сразу соображать начал, может, мне почаще так отрубаться? — Гермиона была крайне удивлена.
Гарри с Роном посмотрели на нее как на полоумную.
И Рон, и профессор МакГонагалл взглянули на него с нескрываемым удивлением.
— Мы ее не видели сто лет, профессор, — наступив Рону на ногу, продолжал как ни в чем не бывало Гарри. — И решили потихоньку сбегать в больничное крыло… Поймите, мандрагоры уже поспели… и… стало спокойнее…
— Ох, не думаю, что это прокатит, — покачал головой Джеймс.
Гарри странно улыбнулся.
Профессор МакГонагалл какое-то время внимательно глядела на него, Гарри ожидал, что сейчас последует очередное увещевание. Но МакГонагалл заговорила тихим, прерывающимся голосом.
— Вы меня растрогали, Поттер.
— А что, так можно было?! — Джеймс и Сириус в шоке смотрели на парня.
— Конечно, пап, Сириус, — веселясь, кивнул Гарри.
— Да… разумеется… я понимаю, как это тяжело друзьям… Конечно, Поттер, конечно, пойдите навестить мисс Грейнджер. Я извещу профессора Бинса о причине вашего отсутствия. Скажите мадам Помфри, что я разрешила… — И на ее всегда строгие глаза, к изумлению Гарри, навернулись слезы.
— У меня тогда было слишком много резких поворотных событий.
С трудом веря, что удалось избежать неприятностей, Гарри с Роном свернули за угол и отчетливо услышали, как профессор МакГонагалл, шмыгнув носом, высморкалась.
— Здорово! — произнес Рон с чувством. — Лучше ты еще ничего не выдумывал!
И друзья — что еще оставалось — зашагали в больничное крыло, постучали в дверь и сказали в щелку мадам Помфри, что профессор МакГонагалл позволила им навестить Гермиону. Мадам Помфри пустила их, правда с большой неохотой.
— То, что она пустила – уже хорошо, — со знанием дела ответил Джеймс.
— Какой смысл навещать оцепеневших, — проворчала она.
— Как выяснилось, очень большой, — возразил Гарри, не обращая внимания на недоумённые взгляды.
И друзья, присев возле Гермионы, признали ее правоту. Гермиона не подавала ни малейших признаков жизни и, конечно, не сознавала, что у нее гости. Сказать ей, что совсем скоро все будет хорошо, — все равно что говорить с ее тумбочкой.
— Эй! Я вам не тумбочка!
— Это было просто сравнение, Гермиона, не более! — в знак капитуляции поднял руки вверх Рон.
— Вот было бы здорово, если бы она видела преступника. — Рон печально глядел на неподвижное лицо Гермионы. — Ведь если он сбежал из замка, никто никогда не узнает…
Но Гарри смотрел не на лицо, а на правую руку, лежащую поверх одеяла,
— А что там? — нахмурилась Лили.
— Ответ на все вопросы, мам, — усмехнулся Гарри.
— Вы всё-таки её нашли, — довольно улыбнулась Гермиона.
пальцы были сжаты в кулак, из кулака что-то торчало. Гарри наклонился и увидел клочок бумаги.
— Странно, как никто раньше его не заметил, — нахмурился Лунатик.
Не сомневаясь, что мадам Помфри где-то рядом, он молча указал на него Рону.
— Постарайся вытащить, — шепнул Рон, передвинув свой стул, чтобы заслонить Гарри.
И стал следить за дверью — вдруг кто войдет.
Дело оказалось довольно трудным.
— Что здесь может быть трудного? Всего лишь достать бумажку из-под сжатых пальцев? — удивился Альбус.
— Если только это бумажка не очень хорошо смята и сжата, — закатил глаза Гарри.
Пальцы Гермионы крепко держали бумагу, Гарри потянул кончик, боясь оторвать. Отпустил, потянул одну сторону, потом другую, опять отпустил, и, наконец, после долгих усилий высвободил бумажку из окаменевших пальцев.
— Мне уже интересно, что там, — ёрзая на месте от перевозбуждения, воскликнула Лили-Луна.
Это была страница, вырванная из какой-то очень старой библиотечной книги.
— Гермиона! — притворно возмутился Фред. — Как ты могла?
Та только пожала плечами.
Гарри торопливо разгладил ее. Рон, сгорая от любопытства, тотчас навалился ему на плечо.
«…из многих чудищ и монстров, коих в наших землях встретить можно, не сыскать таинственней и смертоносней Василиска, также еще именуемого Король Змей. Сей гад может достигать размеров воистину гигантских, а срок жизни его — многие столетия. На свет он рождается из куриного яйца, жабой высиженного. Смерть же несет путем диковинным, небывалым, ибо, кроме клыков ужасных и ядовитых, даден ему взгляд убийственный, так что ежели кто с ним очами встретится, тотчас примет кончину скорую и в муках великих. Особливо боятся Василиска пауки, сторонятся елико возможно, ибо он есть враг их смертельный; сам оный Василиск страшится лишь пения петушиного, ибо гибельно оно для него…»
Лили стукнула себя по лбу.
— Это же логично! Как я раньше не додумалась?
— Я рада, что даже в таком состояние сумела вам помочь.
Под этими строками рукой Гермионы — Гарри сразу узнал ее почерк — выведено всего одно слово «Трубы». И тут для друзей как будто во тьме вспыхнул свет!
— Рон, — выдохнул Гарри. — Вот оно! Ведь это ответ! Чудище Тайной комнаты — василиск, гигантская змея! Вот почему я единственный, кто слышит голос. Ведь я здесь один понимаю змеиный язык.
— У меня с тобой точно инфаркт будет, — сказала Лили.
— Да ладно тебе, мам.
Гарри оглядел другие кровати.
— Василиск убивает людей взглядом. Но он пока никого не убил. Наверное, потому, что никто из них не смотрел ему прямо в глаза.
— Кстати, да, — согласилась Нарцисса.
Колин видел его через глазок фотокамеры, василиск сжег вставленную в нее пленку, но самого Колина убить не смог, только обратил в камень. Джастин… Джастин, скорее всего, смотрел на василиска сквозь Почти Безголового Ника! Весь заряд василиска пришелся на Ника, но Ник-то второй раз умереть не мог! А рядом с Гермионой и старостой Когтеврана, помнишь, лежало зеркальце. Гермиона догадалась, что чудовище из Тайной комнаты — василиск. Спорим на что угодно — она сказала первому, кого встретила, давай на всякий случай заглянем за угол с помощью зеркала. Девушка достала зеркальце, а дальше — сам знаешь….
— А Миссис Норрис? — сгорая от любопытства, спросил Рон.
— Вода, — практически сразу ответил Сириус.
Гарри задумался, пытаясь вызвать в воображении все, что происходило в ту памятную ночь Хэллоуина.
— Вода… — проговорил он медленно. — Помнишь, тогда затопило туалет Плаксы Миртл? Уверен, Миссис Норрис видела только отражение в воде…
Он еще раз подробно перечитал страничку, все глубже вникая в смысл.
— «…страшится лишь пения петушиного, ибо гибельно оно для него…» А петухи-то Хагрида были все перебиты! Наверное, наследник Слизерина постарался: ведь василиска, скорее всего, он выпустил на свободу! И смотри, что дальше: «Особливо боятся Василиска пауки…» Ну все, все сходится!
Рон потеребил собственное ухо и опять спросил:
— Что там? — кивнув подбородком в перед, спросил Джордж.
— Увидишь.
— Но как этот василиск передвигается по замку?
— Там уже был ответ. Трубы, — пояснил Римус.
Здоровенная змеюга… кто-то, наверняка, должен был его заметить…
Гарри указал на слово, второпях написанное Гермионой внизу страницы.
— Трубы, — сказал он, — трубы… Знаешь, Рон, василиск ползает по трубам, встроенным в стены замка. Теперь я понял: тот голос я слышал именно сквозь стену…
Рон схватил Гарри за руку.
— Вход в Тайную комнату! — от волнения у него сел голос. — Что, если он в туалете? А вдруг это…
— …туалет ПЛАКСЫ МИРТЛ! — закончил за него Гарри.
— Ну вот. Вот вы все и наконец-то поняли, — усмехнулась Джинни.
Друзья сидели, потрясенные, боясь поверить собственной догадке. Гарри нервно потер лоб:
— Значит, в школе кто-то еще говорит на змеином языке. Это, конечно, наследник Слизерина. Потому он и может повелевать василиском.
— Что же нам делать? — Глаза Рона горели.— Пойти прямо к МакГонагалл?
— Хорошая идея, — не скрывая улыбки, одобрила Лили.
— Да, скорее в учительскую! — Гарри вскочил на ноги. — Она придет туда через десять минут. Сейчас будет звонок.
— Меня не может радовать тот факт, что вы решили обратиться к учителям, а не геройствовать сразу же, — сказала МакГонагалл. — Хотя, вы всё равно туда пошли практически одни.
— Хороший план.
Друзья побежали вниз. Им не хотелось, чтобы кто-нибудь застал их в этом коридоре, да еще во время урока. Преодолев робость, они вошли в пустую учительскую. Это была большая комната, обшитая деревянными панелями, уставленная креслами черного дерева.
— Ого, — прошептал Фред, — пожалуй, это единственная комната, где мы с тобой еще не были, Фордж.
— Но мы легко можем это исправить, — хитро улыбнулся Джордж.
Но друзья не стали садиться, слишком были взволнованны. Ходили по комнате, ожидая звонка. Однако звонок на перемену так и не прозвенел. Вместо него эхом прокатился по замку усиленный мегафоном голос профессора МакГонагалл:
— Всем ученикам немедленно вернуться в свои спальни. Всем преподавателям собраться в учительской. Пожалуйста, как можно скорее.
— Значит, что-то случилось, — нервно произнесла Лили, — просто так это бы не говорилось.
— Ну, тут ты права, мам. Но всё обошлось, все живы, дневник с Волдемортом мертв.
— И ты, Люциус, еще расскажешь мне, как это так получилось, — злостно, без тени намека на теплоту, прошипел Реддл.
Гарри обернулся к Рону:
— Неужели новое нападение?
— Что будем делать? Пойдем в спальню?
— Не в коем случае! — мгновенно воскликнул Джеймс.
— Нет, — ответил Гарри, оглядываясь.
Слева от него высилось разлапистое сооружение, увешанное мантиями преподавателей.
— Давай спрячемся сюда. Послушаем, что произошло. А потом расскажем, что мы нашли.
— Отличная идея, — похвалил Сириус.
Друзья укрылись среди мантий, слыша над головой, этажом выше, топот многих десятков ног. Скоро дверь учительской распахнулась, и в щелки между складок, отдающих затхлостью, мантий они увидели, как входят преподаватели. Одни были растеряны, другие — откровенно испуганы.
— Что-то ООЧЕНЬ плохое случилось, — схватилась за голову руками, уперлась взглядом пол и, покачиваясь из стороны в сторону, вымолвила Лили.
Последней появилась профессор МакГонагалл.
— Это опять случилось, — сказала она в наступившей тишине.
— Мне уже страшно слушать, — призналась Лили-Луна.
— Монстр напал на ученика. На сей раз утащил в Тайную комнату.
— Боже мой... — поражённо выдохнул Альбус.
— И я даже догадываюсь, кого, — покосился на Джинни Люпин.
— Откуда такая уверенность, Римус? — повернулся к нему Джеймс.
— Да мне просто, когда я работал в Хогвартсе, рассказали про «чудеса» прошлого учебного года.
Профессор Флитвик вскрикнул. Профессор Стебль прижала руки ко рту. Снейп с силой сжал спинку кресла.
— Как непривычно, — фыркнул Джеймс.
— Что тебе непривычно, Поттер? — Но вопрос остался без ответа.
— Откуда такая уверенность? — спросил он.
— Наследник Слизерина, — МакГонагалл побледнела, — оставил еще одну надпись на стене, прямо под первой: «Ее скелет будет пребывать в Комнате вечно».
— Боже! — в слезах воскликнула Лили, пытаясь взять себя в руки, но безуспешно.
Профессор Флитвик залился слезами.
— Кто на этот раз? — воскликнула мадам Трюк. Ноги у нее подкосились, и она упала в кресло.
— Джинни Уизли.
— Мне в голову не пришло, что вы сами туда ушли.
Гарри почувствовал, как за его спиной Рон, не произнеся ни звука, сполз на пол.
— Я был в полнейшем шоке, — посмотрел на Гарри Рон.
Тот в ответ похлопал друга по плечу.
— Завтра будем отправлять учеников домой, — горестно стиснула ладони МакГонагалл.
— Замечательная идея.
— Давно пора, — фыркнул Том.
— Хогвартс на грани закрытия. Дамблдор говорил…
Дверь учительской опять распахнулась с громким стуком.
— Кого на этот раз? — оторвал взгляд от пола Джеймс-Сириус.
На краткий миг у Гарри мелькнула безумная надежда, что войдет Дамблдор. Но это был, как всегда, сияющий Локонс.
— Жаль.
— Тьфу, — сплюнула Лили-Луна.
— Простите, что опоздал, просто сплю на ходу! Пропустил что-то важное?
— Да нет, ничего такого. У нас тут ученицу украли и отнесли в Тайную комнату, но ничего такого особенного, обыйденный случай — съязвил Гарри.
По-видимому, он не замечал, что присутствующие смотрят на него не то с ненавистью, не то с отвращением.
— Вот тот, кто нам нужен! — выступил вперед Снейп. — Да, именно он. Послушайте, Локонс, монстр похитил девочку. Утащил ее в Тайную комнату. Коллега, наконец пробил ваш час.
— А что? Я подумал, что это хороший повод избавиться от него.
— И никто тебя не винит, — откликнулась Лили.
Локонс побледнел.
— Конечно. Испугался! Сам-то ничего из себя не представляет. Гонор только. А тут никак не отделаешься! — ядовито фыркнул Сириус.
— Интересно даже, как он попытается выкрутиться, — добавил Сохатый.
— Да никак!
— В самом деле, Златопуст, — вмешалась профессор Стебль. — Не вы ли вчера вечером объявили, что вам доподлинно известно, где вход в Тайную комнату?
— Вот это враньё! — удивился масштабам Скорпиус.
— Для него это не самая большая ложь, мистер Малфой, — ответила Макгонагалл.
— Я… Ну да… Я… — залепетал Локонс.
— Вы меня уверяли не далее как вчера, что знаете, кто там обитает, — всхлипнув, перебил его Флитвик.
— Я? Ув-уверял? Н-не припомню…
— Все прекрасно припоминаешь! Трус просто и за слова не можешь поступками отвечать! — переполняясь презрением, сплюнул Блэк.
— А вот я абсолютно точно помню, как вы сетовали, что вам не удалось продемонстрировать всем нам свою волшебную силу: преступника, то есть Хагрида, успели арестовать, — продолжал Снейп. — Вы укоряли нас, что вам с самого начала не предоставили свободу действий — тогда бы никаких бед в школе не произошло.
— Это просто чудесно! — приободрился Альбус.
На лицах коллег не было ни капли сочувствия.
— Было бы за что, — фыркнула Лили.
— Я… Я, честное слово… Вы, видимо, превратно меня поняли…
— Словом, профессор Локонс, мы хотим загладить допущенную несправедливость. Поручаем вам сразиться с чудовищем, — заключила профессор МакГонагалл. — Сегодня вечером у вас наконец-то будут развязаны руки. И вы совершите подвиг — избавите Хогвартс от чудовища.
— Блестяще сделано, профессор Макгонагал! — воскликнув, похвалил женщину Фред.
Локонс потерянно озирался.
Увы! Ни одного сочувственного взгляда.
— Это точно была импровизация? Больше похоже на хорошо спланированную психологическую атаку, — сказал Том.
— Поверьте, это была импровизация, мои коллеги весьма удачно мне подыграли.
И он разом утратил весь свой лоск, губы тряслись, белозубая улыбка исчезла, он выглядел слабым и ничтожным.
— Понял, что ему настал кирдык, — злорадно вымолвил Рон.
— О-очень хорошо, — промямлил он, запинаясь. — Ну я… пошел. Буду у себя в кабинете… подготовлюсь…
— К чему? — насмешливо фыркнул Джордж.
И Локонс поспешил покинуть учительскую.
— Ну, хоть это хорошо, — профессор МакГонагалл махнула рукой. — Локонс больше не будет путаться у нас под ногами, — и перешла к главному. — Поручаю деканам известить студентов о том, что случилось. Скажете им, что завтра утром экспресс увезет их домой. Всех остальных попрошу проследить, чтобы никто из учеников не покидал факультетских помещений.
— Крайне разумные действия, — оценила Лили.
Преподаватели молча поднялись и разошлись один за другим.
— Все плохо, — вздохнула Лили-Луна, — девочка погибла, школу закроют.
– Эй! Вообще-то я здесь! — воскликнула Джинни
— Да, Лили, я успел спасти твою мать, — подтвердил слова Джинни Гарри.
Вероятно, за всю жизнь у Гарри не было худшего дня.
— Это пока что, — исправил Гарри.
Он и Рон с близнецами сидели в углу гриффиндорской гостиной, не зная, о чем говорить. Перси не было. Отправив сову мистеру и миссис Уизли, он заперся в своей комнате.
— Интересно, они приехали, когда мы уже вернулись.
Ни один день не тянулся так долго, как этот, никогда гриффиндорская гостиная не была так переполнена и тиха.
— В конце четвёртого курса еще будет, — с сожалением вздохнул Рон, — тогда и не только гриффиндорская…
Наконец стало смеркаться, и Фред с Джорджем, не в силах больше выносить траурного бдения, отправились спать.
— Это был первый раз, когда мы пошли так рано спать, — заметил Джордж.
— Первый и последний, — добавил Фред.
— Джинни что-то знала, — заговорил Рон первый раз после того, как они покинули учительскую. — Поэтому на нее и напали.
— Логично, мистер Уизли, логично, — сказал Том.
Перси со своими глупостями тут ни при чем. Джинни наверняка что-то разведала про Тайную комнату. Другой причины нет, ведь она… ведь наша семья чистокровные волшебники. — Рон вытер заблестевшие в глазах слезы.
— Ты плакал? Я думала, тебе плевать на меня.
— Джинни?! Как ты можешь так говорить!
Гарри смотрел, как кроваво-красное солнце опускается за горизонт.
— Зловеще, — вымолвил Скорпиус.
На душе было, как никогда, скверно. Если бы можно было хоть что-то сделать! Ну, хоть что-нибудь.
— Гарри, — тихо сказал Рон, — как ты думаешь, может такое быть… что Джинни… Понимаешь… Джинни…
Гарри страдающими глазами смотрел на Рона. Что тут ответишь? Почти нет надежды, что Джинни еще жива.
— Да пошли вы! Спасайте меня быстрее!
— Мисс Уизли, если вы будете так кричать, я на вас наложу заклятие немоты.
— Давай пойдем к Локонсу,
— Так себе идейка, — несогласно покачал головой Джеймс, — от этого недоумка пользы, как от дырки в бублике.
— Сохатый, от дырки и то больше пользы, — возразил другу Сириус.
— И то верно.
— вновь начал Рон. — Он ведь согласился проникнуть в Тайную комнату. Расскажем ему, что узнали: про Комнату, про василиска.
— Лучше бы мне рассказали, или профессору Снейпу, — осудила строгим взглядом Макгонагалл.
Гарри ничего лучшего придумать не мог, а действовать ему не терпелось, и он не стал возражать. Друзья встали и пошли к выходу. Бывшие в гостиной гриффиндорцы были так расстроены, так жалели Рона, что никто даже не пытался остановить их.
— Да и, если честно, мне тоже было не до их попыток остановить нас, — признал Рон.
И Рон с Гарри беспрепятственно вышли сквозь портретный проем. Когда они спустились к кабинету Локонса, уже совсем стемнело. Из-за двери доносились шорохи, глухой стук, торопливые шаги, там, судя по всему, кипела бурная деятельность.
— Собирается делать ноги, — оскалив зубы, прорычал Блэк.
Гарри постучал, и тотчас внутри все стихло. Дверь слегка приоткрылась, в узкую щелку блеснул глаз Локонса.
— А… мистер Поттер… мистер Уизли… — Дверь открылась чуточку шире. — Я сейчас чрезвычайно занят… Только если вы быстро…
— Профессор, у нас есть важная новость, — сказал в щель Гарри. — Мы думаем, она вам поможет…
— У вас есть акция на укорочение длинных болтливых языков? — сказала Лили-Луна.
— М-м-м-м… Ну хорошо… Все это не так страшно… — Лицо Локонса, во всяком случае та его часть, что виднелась в щелку, выглядело крайне смущенно. — Я хочу сказать… все, в общем, нормально…
— Странное поведение. Очень, — покачала головой Лили.
Римус кивнул в знак согласия с ней.
Он открыл дверь, и друзья вошли. Кабинет был почти полностью разорен.
— Сириус, ты был прав, — похлопал Римус по плечу друга.
Два объемистых чемодана стояли на полу, обнажив чрево: в одном наспех свалены мантии — нефритово-зеленые, сиреневые, лиловые, цвета ночного неба, — другой столь же беспорядочно набит книгами Локонса. Фотографии, которые еще вчера весело подмигивали со стен, теперь мертво покоились в коробках.
— Ну ничего, далеко ему убежать все равно не удалось, — злорадно ухмыльнулся Гарри.
— Вы куда-то собираетесь? — спросил Рон.
— Точнее, убегает.
— Только мы бегаем быстрее.
— Э-э-э… да, собираюсь, — ответил Локонс, содрав с двери собственное изображение в полный рост и скатывая его в трубку. — Срочный звонок… Суровая необходимость… Вынужден уехать…
— Да-да-да, рассказывай сказки, — кивнул Джеймс-Сириус.
— А как же моя сестра? — нахмурился Рон.
— Да, конечно, такое несчастье, — пробормотал Локонс, избегая их взглядов.
Выдернул из стола ящик и вытряхнул в дорожную сумку содержимое.
— Никто сильнее меня не скорбит…
— Нужна нам его скорбь!
— Но вы же преподаватель защиты от темных искусств! — воскликнул Гарри. — Как вы можете все сейчас бросить и уехать отсюда! Здесь теперь собрались самые злые темные силы!
— Поэтому он и бежит, — бросив презрительный взгляд на книгу, фыркнул Джордж.
— Видите ли… Должен вам сказать… Когда меня пригласили на эту должность, — Локонс бросил поверх мантий груду носков, — ничто не предвещало такого поворота событий. Это для меня полная неожиданность…
— Трус. Лицемерный болтливый трус.
— Вы хотите сказать, что попросту убегаете? — Гарри не верил своим ушам. — После всех подвигов, описанных в ваших книгах?
— Описанные-то описанные, да были б они его, — насмешливо сказал Джеймс.
— Да, книги, конечно, в какой-то степени могут вводить в заблуждение, — дипломатично возразил Локонс.
— Мне послышалось или нет? Он только что сам признал, что не совершал их? — воскликнула Лили.
— Но вы сами их написали! — закричал Гарри.
— Мой юный друг. — Локонс, нахмурившись, выпрямился. — Проявите наконец здравый смысл. Мои книги и вполовину не продавались бы так успешно, если бы люди думали, что эти подвиги совершил не я, а кто-то другой. Ну кто бы стал читать про старого армянского колдуна, пусть даже спасшего целую деревню от упырей? Ах, он бы своим мерзким видом испортил обложку!
— Ты помнишь, в 89-ом в Армении был случай нападение на местного волшебника? — спросил Уран.
— Да, расследованием занималась управление Тайной Гвардии по Армянской ССР. Но преступника не нашли.
— Думаешь, это он?
— Есть большая вероятность, — кинул Том.
Да еще и одевался безо всякого вкуса! А у колдуньи, которая изгнала ирландское привидение, накликающее смерть, была, вообразите себе, заячья губа! Моя внешность, это, как бы сказать, — приманка, залог успеха…
— Только что-то ты не спешил указывать, что сделал все это не сам, —фыркнул Альбус, отвернув голову в сторону.
У Гарри происходящее не укладывалось в голове:
— У нормальных людей тоже не укладывается.
— Так что же это выходит? Вы просто присвоили себе то, что совершили другие люди?
— Гарри, Гарри, Гарри! — Локонс укоризненно покачал головой. — Все отнюдь не так просто, как кажется. Это труд, и труд нелегкий. Надо было найти этих волшебников, подробно обо всем расспросить. И затем подвергнуть заклинанию Забвения.
— Был бы он гражданином СССР - его бы расстреляли за подобное.
— В Англии за это можно получить поцелуй дементра.
Это входило в мои планы, им предстояло забыть свои подвиги. Чем я действительно горжусь, так это моими заклинаниями Забвения! Да, Гарри, да, мной был проделан огромный труд! Пойми же, автографы на книгах, рекламные фотографии — это еще не все. Хочешь добиться славы — готовься к долгой, упорной работе.
— Хоть одно стоящее предложение сказал, — выдохнув, слегка покачала головой Лили.
Локонс захлопнул крышки чемоданов и запер их.
— Ну, кажется, все, — сказал он, оглядевшись. — Осталось сделать последний завершающий штрих.
— Остановить тебя, — кивнула Джинни.
Достал волшебную палочку и повернулся к друзьям.
— Весьма сожалею, мальчики, но мне придется прибегнуть к заклинанию Забвения, чтобы вы не разболтали моих секретов, иначе я не сумею продать ни одной книги…
Но Гарри вовремя сообразил, что к чему, и уже держал наготове свою палочку. Не успел Локонс закончить фразы, как он воскликнул:
— Экспеллиармус!
— Хорошая реакция, — похвалил Римус.
— Так его! — воскликнула Лили-Луна.
— Давно пора!
Локонса отшвырнуло назад. Опрокинув чемодан, он упал на пол. Волшебная палочка выскочила у него из рук, Рон схватил ее и выкинул в открытое окно.
— Я сейчас понимаю, что лучше бы себе забрал, — откликнулся Рон.
— Но тогда ему все-таки удалось бы стереть нам память, — напомнил ему Гарри.
— А, ну, это да. Что-то подзабыл.
Гарри с яростью пнул ногой чемодан.
— Зря вы тогда допустили, чтобы профессор Снейп научил нас этому приему!
— Пап, забегу вперед, ты этим заклинанием много раз Волдеморта остановишь, а один раз даже и на тот свет его отправишь, — ухмыльнувшись, посмотрел на отца Джеймс.
Гарри слегка приподнял брови. Но мародеры были удивлены этому больше.
Локонс, сидя на полу, съежился — Гарри все еще держал его под прицелом своей палочки.
— Что вам от меня нужно? — плаксивым голосом спросил преподаватель защиты от темных искусств.
— Тьфу, мерзость, — сплюнул Скорпиус.
— Ну не знаю я, где эта Тайная комната. И поделать ничего не могу.
— Вам повезло, — обрадовал его Гарри, движением палочки подняв профессора на ноги. — Зато мы знаем, где она. И знаем, кто в ней прячется.
— А он вам зачем?
— Пушечное мясо, — ответил Гарри.
Они вывели Локонса из кабинета, спустились по ближайшей лестнице и пошли по темному коридору, где на стене горели послания наследника, к убежищу Плаксы Миртл. Локонса пустили идти первым.
— Была идея доверить ему самое опасное.
— Хорошая идея, — с удовлетворением кивнул Лунатик.
И Гарри не без удовольствия отметил: того от страха трясет так, что колотится мантия.
— Во трус-то, — покачав головой, фыркнул Фред.
Миртл восседала на бачке в последней кабинке.
— Это ты? — удивилась она, увидев Гарри. — Зачем опять пришел?
— Спросить тебя, как ты умерла, — ответил Гарри.
— Прямо в лоб, — оценил Джеймс.
Миртл в мгновение ока преобразилась, буквально расцвела на глазах, точно еще никто никогда не задавал ей столь лестного вопроса.
— Это точно.
— О-о-о! Это был кошмар! — заговорила она, смакуя каждое слово. — Я умерла прямо здесь, вот в этой кабинке. Как сейчас помню, спряталась я сюда, потому что Оливия Хорнби смеялась над моими очками. Обидно дразнила. Я заперлась на задвижку и стала плакать. Потом услышала, что в туалет вошли и стали говорить. Я не поняла что, наверное на другом языке. Один из говоривших был мальчик. Я, естественно, отперла дверь и сказала ему, чтобы он шел в свой туалет. Тут-то это и произошло. — Миртл надулась от важности, лицо ее просияло. — Я умерла.
— Удивительная история, — призадумался Римус.
— Но как?
— Сама не знаю. — Миртл сбавила торжественный тон. — Помню только два огромных-преогромных желтых глаза. Все мое тело сдавило, куда-то понесло… — Она туманно посмотрела на Гарри. — А потом… потом я снова сюда вернулась. Я решила постоянно являться Оливии Хорнби.
— Месть, — кивнула Лили.
Ну, ты понимаешь… Ох, как она жалела, что смеялась над моими очками…
Гарри на секунду задумался.
— Покажи точно, где ты видела эти глаза?
— А-а, где-то там. — Миртл неопределенно махнула в сторону умывальника перед ее кабинкой.
Рон и Гарри сейчас же подошли к нему. Локонс с глазами, полными ужаса, благоразумно остался сзади. На первый взгляд это была самая обыкновенная раковина. Они обследовали каждый сантиметр внутри и снаружи, включая уходящие в пол трубы. И Гарри заметил — на одном медном кране нацарапана крохотная змейка.
— Думаешь? — посмотрев на отца, спросил Альбус.
— Уверен на все сто, — согласно кивнул тот.
— Этот кран никогда не работал, — радостно сообщила Миртл, когда Гарри попробовал его открыть.
— Гарри, — охрипшим шепотом попросил Рон. — Скажи что-нибудь на змеином языке.
— Но ведь я… — Гарри слегка растерялся от неожиданности.
До сих пор он говорил только с живыми змеями, да и то два раза. Он зачарованно уставился на миниатюрную гравировку, силясь вообразить, что перед ним настоящая змея.
— Откройся, — велел он и вопросительно взглянул на Рона.
Тот отрицательно покачал головой:
— Нет, это не змеиный язык.
— Слишком много в тебе людского, в том числе и хороших человеческих качеств, — не без удовлетворения заметил Сириус.
Гарри снова посмотрел на змейку, усилием воли заставляя себя верить, что она живая; замотал головой и при колеблющихся огоньках свечей ему показалось, что змейка шевельнулась.
— Откройся! — опять приказал Гарри.
На этот раз произнесенных слов никто не услышал. Из уст Гарри вырвалось странное шипение, кран вспыхнул опаловым светом и начал вращаться. Еще мгновение — умывальник подался вниз, погрузился куда-то и пропал из глаз, открыв разверстый зев широкой трубы, приглашавший начать спуск — вот только куда?
— Фейс-контроль вы прошли, — попытался разрядить обстановку Бродяга.
Рон судорожно вздохнул. Гарри провел по лицу ладонью, собираясь с мыслями. Надо было на что-то решаться.
— Ну, я пошел, — твердо сказал он.
— Я не перестаю поражаться твоей смелости, — покачала головой Лили.
Не мог не пойти. Это наверняка вход в Тайную комнату, и, если есть пусть самый слабый, самый безнадежный, самый фантастический шанс, что Джинни жива, он пойдет, чего бы это ни стоило.
— Я в тебе никогда не сомневалась, — улыбнувшись, посмотрела на Гарри Джинни.
— Я с тобой, — сказал Рон.
Воцарилось молчание.
— Кажется, я вам тут не нужен, — робко вмешался Локонс с тенью былой улыбки.
— О, нет-нет, вы как раз очень даже нужны.
— Я как раз…
Он уже взялся за ручку двери, но Гарри и Рон оба навели на него волшебные палочки.
— Право пойти первым принадлежит вам, — жестко сказал Гарри.
— Отлично, Гарри.
Бледный, лишенный оружия, Локонс приблизился к зияющей дыре.
— Мальчики, — простонал он умирающим голосом. — Ну что хорошего в этой затее?
Гарри ткнул его в спину палочкой. Локонс свесил ноги в трубу.
— Я, право, не нахожу в этом… — начал он было, но Рон его подтолкнул, и белозубый красавец ухнул в неведомые глубины.
— Класс!
Гарри тоже не стал ждать — осторожно влез в трубу, держась за ее край, и разжал пальцы. Полет в трубе был похож на скольжение с крутой горы — бесконечной, темной, покрытой слизью. Мимо пролетали отходящие в стороны рукава, но ни один не был таким широким, как главный канал, который, извиваясь, круто уходил вниз. Скоро Гарри не сомневался, что летит глубоко под замком, ниже всех подземелий. Где-то позади со свистящим шумом преодолевал повороты Рон. Полет когда-то кончится, забеспокоился Гарри, вообразив, как он упадет на землю. Но труба вдруг изогнулась под прямым углом, выпрямилась и оборвалась. Гарри выбросило из нее с влажным чмоканьем, и он приземлился на мокрый пол во тьму каменного тоннеля высотой в человеческий рост. Локонс уже поднялся на ноги неподалеку, тоже сплошь заляпанный грязью и белый, как полотно. Гарри успел шагнуть в сторону — из трубы с таким же чмоканьем выскочил Рон.
— Мы, наверное, ушли под школу на целые мили.
— Если не больше, — сказал Сохатый.
— Голос Гарри эхом прокатился в темноте тоннеля.
— Может, даже под озеро, — заметил Рон, ощутив рукой на стене потеки ила.
Мрак в туннеле царил непроглядный.
— Люмос, — шепнул Гарри волшебной палочке, и на кончике у нее вспыхнул неяркий огонек
— Идемте, — позвал он Рона и Локонса.
Компания, теперь уже пешим ходом, двинулась дальше. Шаги по мокрому полу разносились под сводами подобно гулким шлепкам. Гонимая лучом света, тьма отступала, открывая все те же влажные, облепленные илом стены. В волшебном свете тени идущих казались фантастическими чудищами.
— Воистину ужасающая картина, — произнесла Лили.
— Помните, — предупредил Гарри вполголоса, — при малейшем шорохе надо сейчас же зажмуриться.
— Правильно, надо быть начеку, — сказал Римус, — вы на территории противника.
Но в тоннеле царила мертвая тишина. Первым неожиданным звуком был хруст — Рон наступил на что-то, оказавшееся крысиным черепом. Гарри направил на него луч света — весь пол был усеян костями мелких животных.
— Я даже не хочу спрашивать, откуда они там, — прошептала Лили-Луна.
— А ты думаешь, он святым духом питается? — фыркнул Блэк.
— Нет, но как он их достал, находясь так глубоко под землей.
Сириус только пожал плечами.
Отгоняя страшную мысль, что и от Джинни остались такие вот косточки, Гарри зашагал дальше, следуя мрачным поворотам каменного коридора.
— Нет, все не настолько плохо. Но вот если бы вы не подоспели, то, возможно, сейчас я бы уже была такой же.
— Гарри, там впереди что-то есть, — вдруг испуганным шепотом произнес Рон, схватив друга за плечо.
— Побоюсь спросить, что, — нахмурилась Лили Поттер.
Путники замерли, всматриваясь в черноту, едва освещенную огоньком. Впереди Гарри различил контуры огромных колец, лежащих поперек тоннеля. Кольца не двигались. Гарри оглянулся на спутников.
— Сам василиск, — впервые за долгое время подала голос Минерва.
— Может быть, чудовище спит?
Локонс изо всех сил прижимал ладони к глазам. Гарри опять взглянул на загадочную диковину — сердце у него колотилось до грудной боли. Очень медленно, почти зажмурившись, Гарри пошел вперед, высоко подняв волшебную палочку. Свет скользнул по гигантской змеиной шкуре ядовито-зеленого цвета. Существо, сбросившее ее, было в длину метров двадцать.
— Ни фига себе, — прошептал Фред.
— Ого, — едва слышно шевельнул губами Рон.
Позади что-то упало. Друзья обернулись — Локонс лежал на полу без движения.
— Во храбрец! — саркастически воскликнул Джеймс.
— Вставайте! — приказал Гарри, прицелившись в него волшебной палочкой.
Локонс поднялся и неожиданно напал на Рона, сбив его с ног.
— Да кто ж так делает! — Рассмеялся Люпин. — У Рона палочка не работает как надо, на Гарри надо нападать, раз уж на то пошло.
Гарри бросился на подмогу, но опоздал. Тяжело дыша, профессор горделиво выпрямился, у него в руке была волшебная палочка Рона, а на лице сверкала прежняя ослепительная улыбка.
— Конец приключению, мальчики! — воскликнул он. — Я возьму с собой наверх кусок этой замечательной змеиной кожи.
— Или мы чуть позже возьмем тебя в виде младенца-переростка, не помнящего ничего, — ответил Гарри.
И расскажу в школе, что спасти девочку было уже нельзя, а вы двое лишились рассудка при виде ее искалеченного тела. Прощайтесь со своей памятью! Отныне вы ничего не будете помнить о прошлом!
— Только попробуй, — прорычала Лили.
— Мам, не волнуйся, у него палочка Рона.
— Вот поэтому я и волнуюсь. Вдвойне.
Он поднял повыше злосчастную палочку, перебинтованную магической лентой, и провозгласил:
— Забвение!
— Сейчас будет самое интересное, — сказал Рон.
Сбылись самые худшие страхи Рона — волшебная палочка взорвалась с мощью хорошей гранаты.
Лили в ужасе прикрыла глаза.
Закрыв голову руками, Гарри кинулся бежать, оскальзываясь на кольцах змеиной кожи. С потолка туннеля рушились громадные глыбы. В мгновение ока перед ним вырос каменный завал, отрезавший его от Рона.
— Господи, вы ведь целы? — воскликнула она.
— Как видишь, мам.
— Рон! — крикнул Гарри. — Рон, ты жив? Рон!
— Я здесь! — Голос Рона глухо донесся с другой стороны завала. — Я в порядке. А этого гада, кажется, здорово шибануло!
— Слава Мерлину!
Послышался звук тупого удара и громкое «ой!». Рон, наверное, хорошенько пнул Локонса.
— Не то слово.
— Что будем делать? — Растерянность в голосе Рона слышалась даже сквозь гранитную толщу. — Нам отсюда не выбраться. Хоть сто лет рой!
— Непростая ситуация, — нахмурился Римус.
Гарри осмотрел тоннельные своды — в них явно появились трещины. На втором курсе их еще не учили двигать тяжелые камни с помощью волшебства,
— И еще не скоро научат, — ответила Макгонагалл.
и сейчас не очень-то подходящее время учиться. Как бы совсем не завалить тоннель! По ту сторону завала послышался еще удар, еще один вскрик. Уходили драгоценные минуты. Джинни была в Тайной комнате уже много часов. Гарри понял: остается только одно.
— Что? — со страхом в голосе медленно спросила Лили.
— Идти к нему мне одному, — ответил Гарри.
— Жди меня там! — крикнул он Рону. — Жди вместе с Локонсом. Я пойду один. Если через час не вернусь…
— Считай меня коммунистом, точнее, гриффиндорцем.
Гарри не стал вдаваться в подробности, что тогда будет.
— И не стоит.
— А я попробую отвалить несколько глыб,
— Тоже хорошая идея, — кивнул Уран.
— откликнулся Рон, стараясь говорить спокойно. — Чтобы ты смог… смог вернуться назад. Ты уж сам-то поосторожнее…
— Скоро увидимся. — Гарри придал уверенность нетвердо звучащему голосу и, миновав исполинскую змеиную шкуру, в одиночестве отправился дальше.
— Надо признать, страшно было — жуть! — признал Гарри. — Но ещё страшнее было за Джинни.
Постепенно звук передвигаемых камней затих в отдалении. Тоннель поворачивал снова и снова, каждый нерв у Гарри был напряжен до предела. Он хотел, чтобы тоннель побыстрее кончился, и страшился того, что его ожидает. Наконец миновав еще один поворот, Гарри увидел перед собой гладкую стену, на которой вырезаны две свившиеся в кольца змеи с поднятыми головками, вместо глаз у них блистали огромные изумруды.
— Сразу видно, что это логово Слизерина, — со всем презрением, на которое он был способен, выплюнул Блэк.
Гарри подошел вплотную. В горле у него пересохло. В этот раз нет необходимости силой воображения оживлять змей — глаза у них и без того горят живым блеском. Гарри теперь уже знал, что делать. Прокашлялся, и глаза-изумрудины, смотревшие на него, замерцали ярче.
— Откройтесь! — приказал Гарри низким, тихим шипением.
В стене появилась щель, разделившая змей, и образовавшиеся половины стен плавно скользнули в стороны. Дрожа с головы до пят, Гарри вошел внутрь.
— Удачи, — пожелал ему Джеймс.
— Спасибо, мне она пригодится, — усмехнулся Гарри.
— Дальше ты, Поттер.
= Часть 40, глава 17. Наследник слизерина =
— Слово главному герою.
Гарри взял книгу.
— Глава семнадцатая. Наследник слизерина.
— Наконец-то мы узнаем, кто он, — предвкушающе потер руки Сириус.
— А вы ещё не поняли? — Волдеморт был немало удивлен, — Я всегда говорил в ордене Феникса тупой народ.
— У самого-то, — фыркнул Джеймс, — крайних дегенератов набрал, не способных выполнить приказов.
— Вы совершенно правы, мой лорд.
— Кончай подхалимничать, Люциус.
— Что такое орден Феникса? — спросил Гарри.
— А ты не знаешь? — усмехнулся Том.
— Нет.
— Кажется, мы определили из какого они времени, — шепнул Том Урану.
Он стоял на пороге просторной, тускло освещенной комнаты. Уходящие вверх колонны были обвиты каменными змеями, они поднимались до теряющегося во мраке потолка и отбрасывали длинные черные тени сквозь странный зеленоватый сумрак.
— Устрашающее описание, — сказала Лили-Луна.
— Это ты удачно зашел, — пошутил Рон.
Сердце его неистово стучало. Гарри вслушивался в холодную тишину. Не затаился ли василиск в темном углу за колонной? И где Джинни?
— Чуть дальше, — отшутилась она.
Он вытащил волшебную палочку и двинулся между колонн вперед. Каждый шаг отзывался эхом от перечеркнутых тенями стен. Гарри прищурился, готовый плотно сомкнуть веки при малейшем движении. Каменные змеи, казалось, следят за ним темными глазницами. Не раз впереди мерещилось какое-то слабое шевеление.
— Какой же ты мнительный, — усмехнулся Джеймс, посмотрев на сына.
За последней парой колонн, у задней стены, высилась циклопическая, до потолка, статуя. Гарри запрокинул голову, гигантское лицо над ним с обезьяньими чертами и длинной жидкой бородой, ниспадающей почти до самого подола каменной мантии, принадлежало древнему старцу.
— Слизерин.
Из-под мантии виднелись две громадные серые стопы, подпиравшие гладкий пол.
— Н-да, памятник самолюбию, — хмыкнула Гермиона
А между стоп лежала ничком маленькая, облаченная в черное фигурка с огненно-рыжими волосами.
— Джинни, — резко выдохнул Фред, вмиг потеряв всю свою весёлость.
— Джинни, — прошептал Гарри и, бросившись к ней, упал рядом на колени. — Джинни! Только не умирай! Пожалуйста, не умирай!
— Как я бы хотела это увидеть!
— Ты её поцелуй, может она очнется, — посоветовал Джордж.
Джинни дала брату подзатыльник
Он отбросил в сторону волшебную палочку, схватил Джинни за плечи и перевернул.
— Зря ты палочку бросил, — осуждающе посмотрел на него Сириус.
— Да я уже понял, — невесело усмехнулся Гарри.
Лицо ее было белое как мрамор и такое же холодное, глаза закрыты — значит, она не окаменела. Но тогда она…
— Нет. Она жива, — твердо сказала Миссис Поттер, отказываясь принимать другой ответ.
— Джинни, пожалуйста, очнись, — отчаянно шептал Гарри, тряся ее.
Голова безжизненно моталась из стороны в сторону.
— Она не очнется, — произнес тихий голос.
— Начинается, — закатил глаза Рон.
Гарри выпрямился и, как был на коленях, круто обернулся. Высокий темноволосый юноша стоял, прислонившись к ближайшей колонне, и наблюдал за ним.
— Юноша, — фыркнул Волдеморт.
Контуры его фигуры были странно расплывчаты, словно Гарри видел его сквозь мутноватое стекло, однако ошибиться было невозможно.
— Ого!
— Я был красив, в молодости.
— А потом? — поинтересовалась Лили-Луна.
— А потом я наделал крестражей, а потом меня накрыло откатом от моей Авады, а потом Хвост напутал с заклинанием… — Реддл в мгновение ока заткнулся.
— Хвост? — уловил Джеймс, нахмурившись.
— А это, друг мой, спойлер к следующей книге. Чтобы вы в меня сразу Авадой не кинули, — хмыкнул Сириус.
— За что тебя?.. Вот ж урод! — до Поттера, похоже, дошло, почему Сириус сказал это и причём тут Хвост, служащий Волдеморту. — Я убью его. Самолично и мучительно.
— Том? Том Реддл?
Реддл кивнул, пристально глядя на Гарри.
— Что это значит: она не очнется? — Гарри ощутил безысходную, безнадежную тоску. — Она не… Она не…
— Она пока жива, — сказал Реддл. — Но только пока.
— Кажется, я понял, что он такое, — сказал Римус.
Гарри уставился на него. Том Реддл учился в Хогвартсе пятьдесят лет назад, но здесь он стоял в таинственном, неясно обволакивающем свете ни на день старше шестнадцати лет.
— Значит, я тем более прав, — сам себе кинул Лунатик.
— Ты что, призрак? — спросил Гарри нерешительно.
— Воспоминание, — ответил Реддл спокойно. — Полвека был заключен в дневнике.
— Быть того не может, — прошептал Джеймс-Сириус.
— Может, может.
Он указал на огромный палец стопы. Рядом с ним на полулежал открытый маленький черный дневник — тот самый, что они нашли в туалете Плаксы Миртл.
— Точно! — воскликнул Альбус, — Это же его дневник. И тогда, когда он решил показать Гарри воспоминания, он же тоже был там в своём облике. То есть, дневник – живой альбом воспоминаний, сделанный наподобие Омута Памяти? — спросил он.
— Воспоминания из Омута Памяти не могут выходить в мир живых, — возразил ему Скорпиус.
— Но что это тогда?
На миг Гарри изумился, увидев его, но сейчас его занимали более неотложные дела.
— Помоги мне, Том. — Гарри снова поднял голову Джинни. — Давай унесем ее отсюда.
— Глупо было надеяться на это, — усмехнулся своей доверчивости Гарри.
Василиск где-то здесь, не знаю где, но он может появиться в любую минуту. Пожалуйста, помоги…
— Наивный... — зевнул Драко.
Реддл не шелохнулся. Гарри, напрягшись, с трудом поднял Джинни и потянулся за волшебной палочкой. Но ее не было.
— Ты не видел мою палочку?
Он поднял глаза — Реддл по-прежнему наблюдал за ним, волшебная палочка Гарри вращалась в его бледных пальцах.
— Дурак ты, Поттер, — прошептал Волдеморт.
— Спасибо, — сказал Гарри, протягивая за ней руку.
Реддл не выдержал и рассмеялся. Его ледяной жуткий голос эхом раздавался по комнате.
Улыбка скривила углы рта Томаса Реддла. Он продолжал смотреть на Гарри, лениво крутя палочку.
— Послушай, — под тяжестью Джинни у Гарри сводило руки,
— Эй! Я и обидеться могу! — воскликнула Джинни, практически сразу поняв, что бессмысленно было говорить это в данной ситуации.
— надо скорее уходить отсюда! Появится василиск, и тогда…
— Он не появится, если не позвать, — равнодушно бросил Реддл.
— Гарри, Гарри, — покачал головой Блэк, — до тебя разве не дошло?
Гарри опустил Джинни на пол, не в силах больше держать ее.
— Объясни, что происходит! И пожалуйста, верни мне волшебную палочку. Она может скоро понадобиться.
Улыбка на лице Реддла стала шире.
— Она тебе больше не понадобится.
— Шикарное заявление, — сказал Уран.
— Почему не понадобится?
— Потому, что перед тобой Волдеморт собственной персоной.
У Реддла едва заметно раздулись ноздри.
— Я долго ждал этой минуты, Гарри Поттер. Возможности увидеть тебя. Поговорить с тобой.
— Том, — Гарри начал терять терпение, — нет у нас этой возможности. Мы в Тайной комнате. Давай поговорим в другом месте.
— Мне и здесь хорошо, — с нескрываемым триумфом на лице произнёс Волдеморт.
— Мы будем говорить именно здесь, — промолвил с той же улыбкой Реддл, пряча волшебную палочку в карман.
Гарри растерянно смотрел на него.
Творилось что-то неладное.
— Не, ничего такого, — съязвил Поттер, — всего лишь умирающая сестра друга, почти воскресший Волдеморт и в перспективе мёртвый Гарри Поттер. Ничего неладного нет. А, ещё и Рон Уизли, застрявший с Златопустом Локонсом в обвалившейся пещере. Абсолютно ничего серьёзного.
— Что случилось с Джинни? — произнес он медленно.
— Интересный вопрос, — любезно ответил Реддл. — Но это длинная история. Причина ее нынешнего состояния в том, что она открыла сердце и свои маленькие секреты некоему невидимому незнакомцу.
— Какой же я была дурой! — выдохнула Джинни, от стыда опустив голову.
— Эй, — тихо сказала Гермиона, положив руку ей на спину, — Волдеморт обманывал и более опытных волшебников.
— Ничего не понимаю! О чем ты?
— Дневник, — пояснил Реддл. — Мой дневник. Малышка Джинни писала в нем много месяцев, поверяя мне свои ничтожные горести и печали: ее дразнит брат, ей приходится носить поношенную мантию, учиться по старым учебникам.
Джордж, нахмурившись, посмотрел на Джинни.
— Тут глаза Реддла сверкнули. — Как слаба ее надежда понравиться знаменитому, прекрасному, великому Гарри Поттеру…
— Да я тебя…
За всю беседу Реддл ни разу не оторвал глаз от лица Гарри — они выражали какую-то странную алчность.
— Смертельная скука — выслушивать глупенькие излияния одиннадцатилетней девчонки, — продолжал он. — Но я был терпелив. Я отвечал, я проявлял сочувствие, я был добр. И Джинни полюбила меня: «Никто никогда не понимал меня так, как ты, Том… Я так рада, что у меня есть этот дневник и я могу ему довериться… Это все равно что иметь друга, который всегда с тобой, неотлучно…»
— Умело, — коротко сказал Римус.
— Какая же я дура! — ругала сама себя девочка.
Реддл расхохотался леденящим хохотом, дико не соответствующим облику шестнадцатилетнего подростка.
— Какой я хороший крестраж создал! — про себя подумал Реддл.
От его хохота у Гарри на голове зашевелились волосы.
— Если уж я решил, Гарри, то непременно очарую того, кто мне нужен.
— Как самоуверенно, — фыркнул Блэк.
Волдеморт самодовольно посмотрел на него. Он всё равно сделал то, что ему было нужно. Пусть не одного, так другого. Хотя разница всё равно чувствовалась.
Джинни изливала душу, а мне как раз ее душа и была нужна. Я впитывал ее глубинные страхи, самые потаенные секреты и наливался жизненными соками, становился крепче, сильнее. Моя мощь так выросла — куда там маленькой мисс Уизли. У меня накопилось столько энергии, что я начал обратное излияние — напитал мою маленькую подружку моими собственными секретами — секретами теперь уже моей души…
— Паразитический вампир. Воспоминание — паразитический вампир, — ошарашенно произнес Альбус.
— Какой-то бред! — У Гарри пересохло во рту.
— Нет, не бред, — горько усмехнулся Люпин.
— Так ты еще ничего не понял, Гарри Поттер? — вкрадчиво спросил Реддл. — Это ведь Джинни Уизли открыла Тайную комнату. Это она передушила школьных петухов и малевала на стенах угрожающие послания. Она натравила змею Слизерина на четырех грязнокровок и на кошку этого сквиба.
— Это правда? — посмотрела на Уизли Лили.
Джинни не хотела поднимать глаза. Она знала, что до этого дойдёт. Знала, что когда-то они все узнают, и какова будет вероятность, что они, как Дамблдор, поверят ей? Ничтожно мала!
Она робко подняла голову. Лили всё еще продолжала смотреть на неё, но в ее глазах не было ни осуждения, ни презрения, ни, тем более, ненависти. Обычный интерес. Не более.
Посмотрев на неё ещё с минуту, Джинни робко кивнула, сразу опустив голову.
Может, прочитав дальше книгу, они все поверят, что она не хотела делать этого?
— Неправда, — прошептал Гарри.
— Правда, — невозмутимо сказал Реддл. — Естественно, поначалу она не понимала, что делает. Ах, как это было забавно! Вот послушай ее последнюю запись в дневнике. «Дорогой Том, — стал он читать вслух, поглядывая на искаженное ужасом лицо Гарри. — Мне кажется, что я теряю память. Вся моя мантия в петушиных перьях, а я понятия не имею, откуда они взялись. Дорогой Том, я не могу вспомнить, что делала в ночь на Хэллоуин. Тогда кто-то напал на кошку, а светящейся краской была перемазана я. Дорогой Том, Перси постоянно твердит, что я стала бледная и сама не своя. Думаю, он подозревает меня… Сегодня было еще одно нападение, и я опять не помню, где была. Том, что мне делать? Мне кажется, что я схожу с ума… Похоже, это я нападаю на всех, Том!»
— Вот ж урод, — сквозь зубы прошипел Джеймс.
— Извращенец!
Гарри так сжал кулаки, что ногти глубоко впились в ладони.
— Дурашка Джинни очень нескоро усомнилась в своем дружке-дневнике. Но постепенно она стала что-то подозревать и попыталась избавиться от него. Тут-то ты и явился на сцену, Гарри. Ты нашел мой дневник, и это был подарок судьбы. Из всех на свете людей нашел его именно ты, человек, с которым мне так не терпелось встретиться…
— Откуда он мог его знать? — непонимающе воскликнул Альбус, — Да, я понимаю, что Том Реддл — это Волдеморт, но это его воспоминание, его прошлое я. Как она может помнить ту жизнь, которую его версия еще не прожила?
— Чёрная магия, — яростно сплюнул Сириус, — она и не на такое способна.
— По личному опыту знаешь, Блэк? — усмехнувшись, протянул Люциус Малфой.
— А что, желаешь поделиться опытом? — не менее презрительно ответил Блэк. — Тебя не переплюну.
— Почему же ты так желал встретиться со мной? — Гарри кипел от гнева, и ему стоило больших усилий говорить спокойно.
— Ну, видишь ли, Джинни мне многое о тебе поведала — твою захватывающую историю. — Взгляд Реддла скользнул по шраму в виде молнии на лбу Гарри, и алчность в его лице усилилась. — Я захотел разузнать о тебе побольше, познакомиться с тобой. Чтобы приобрести твое доверие, решил воочию показать тебе мой «легендарный» подвиг — разоблачение этого идиота Хагрида…
— У меня вопрос, — прервал Гарри Джеймс-Сириус, — а зачем он это всё ему рассказывает?
— Джинни еще не до конца ушла из жизни, ему нужно потянуть время, — ответил Гарри.
— Да, но ведь тебя можно было и сразу убить, к чему вся это прелюдия?
— Похвастаться, какой он молодец, — фыркнула Лили.
— Хагрид — мой друг, — теперь голос Гарри задрожал. — Так, значит, ты возвел на него напраслину, да? Я думал, что ты просто ошибся…
Реддл вновь засмеялся своим рокочущим смехом.
— Ведь только и было что мое слово против слова Хагрида. Но ты представь, как это выглядело для старины Армандо Диппета. С одной стороны, Том Реддл — бедный, но талантливый сирота, храбрый школьный староста, идеальный студент. С другой — здоровенный, все путающий Хагрид (каждую неделю скандал!), который выращивает детенышей вурдалака под кроватью, убегает в Запретный лес бороться с троллями… Но признаюсь, даже я был удивлен, как прекрасно сработал план.
— Да, это было не сложно.
— Вот же урод, — прошептала под нос Лили-Луна.
Я думал, ведь должен же кто-то сообразить, что Хагрид просто не может быть наследником Слизерина. У меня самого ушло пять долгих лет, чтобы раскопать все о Тайной комнате, найти потайной вход… Как будто у Хагрида были мозги или особая волшебная сила! Кажется, только преподаватель трансфигурации Дамблдор не верил, что Хагрид виновен.
— Только Дамблдор опять понял истинное положение вещей, — фыркнул Сириус.
Он уговорил Диппета оставить Хагрида в школе, выучить его на лесничего. Да, пожалуй, Дамблдор мог догадаться… Ему я никогда не нравился, как другим учителям…
— Как чувствовал, — усмехнулся Джеймс-Сириус.
— Не сомневаюсь, Дамблдор видел тебя насквозь. — Гарри даже скрипнул зубами от злости.
— Да, — кивнул Реддл. — После исключения Хагрида он устроил за мной настоящую слежку, — насмешливо заметил Риддл. — Я понимал: пока я в школе, небезопасно еще раз открывать Комнату. Но и отступать так просто не собирался. Не хотел пустить на ветер годы, потраченные на ее поиски. И я решил оставить дневник, хранящий на своих страницах меня самого — такого, каким я был в шестнадцать лет. Тогда при счастливом стечений обстоятельств я смог бы направить кого-нибудь по моим стопам и закончить великое дело Салазара Слизерина.
— Умно, — сказала Лили с таким отвращением, словно сама мысль о похвале Волдеморта была поистине сумасшедшей.
— Но тебе не удалось его закончить, — сказал Гарри с торжеством. — Пока еще никто не умер, даже кошка. Еще два-три часа, и зелье из мандрагоры будет готово. И тогда все твои жертвы вернутся к жизни.
Однако Реддл ничуть не смутился.
— Как, разве я не сказал, что убийство грязнокровок потеряло для меня смысл? Уже много месяцев моя новая цель — ты.
— Ожидаемо, — вздохнул Римус, добавив, — к сожалению.
Гарри посмотрел на него с изумлением.
— Представь себе мою злость, когда в дневнике снова стала писать Джинни. Она увидела дневник у тебя — понимаешь? — и затряслась от страха. Что, если ты догадаешься, как он действует, и я выдам тебе все ее секреты? Или еще хуже — открою тебе, кто передушил петухов? Эта дурочка дождалась, пока у вас в спальне никого не будет, и выкрала дневник. Но я уже знал, что делать. Было ясно, что ты в двух шагах от разгадки тайны наследника Слизерина. Из всего, что Джинни поведала о тебе, я понял: ты не остановишься ни перед чем, но тайну раскроешь, тем более что нападению подвергся твой друг.
— Вот тут да, — признал Гарри.
Джинни мне описала в красках, как вся школа гудела, обнаружив, что ты знаешь змеиный язык. Короче, я внушил Джинни написать на стене собственное прощание, а самой отправиться сюда вниз и стал тебя ждать. Она тут билась, брыкалась, кричала — словом страшно мне надоела. Но в ней уже маловато оставалось жизни — слишком много сил она вложила в дневник, то есть в меня, зато я благодаря этому смог покинуть его страницы…
Джинни заскрипела зубами. Как же он бесил! И хотелось броситься на него хоть с голыми руками, чтобы только отомстить.
Я жду твоего появления с первой минуты, как мы с ней вошли сюда. Я знал, что ты придешь. У меня к тебе много вопросов, Гарри Поттер…
— Ну и каких же? — фыркнул Альбус.
— Каких же? — Гарри по-прежнему с яростью сжимал кулаки.
— Первый вопрос. — Реддл располагающе улыбнулся. — Как это вышло, что ребенок, не обладавший особенными чарами, смог одолеть величайшего в мире волшебника?
— Как пафосно-то, товарищ Реддл, — сказал Том.
МакГонагалл покачала головой: никто не сравнится с Гриндевальдом, а с Дамблдором уж тем более.
Как ты спасся, отделавшись только шрамом, а лорд Волан-де-Морт утратил всю свою мощь?
В его алчущих глазах загорелись странные красные огоньки.
— Недобрый знак, — пробормотала Лили-Луна.
— А почему это тебя так волнует? — тихо спросил Гарри. — Волан-де-Морт был несколько позже тебя…
Присутствующие видели Темного Лорда во многих ипостасях, но умирающего со смеху…
Пришлось подождать, пока он успокоится.
— Волан-де-Морт — это мое прошлое, настоящее и будущее, — произнес с расстановкой Реддл.
— Признаюсь, на этом моменте я был немного ошарашен, — вставил Гарри.
Он достал из кармана волшебную палочку Гарри и стал чертить ею в воздухе, написав три мерцающих слова: Том Марволо Реддл. Затем взмахнул палочкой, и буквы его имени сами собой перестроились в другом порядке: лорд Волан-де-Морт.
— Анаграмма, — прошептал Римус.
— Теперь тебе все понятно? — У Реддла даже сел слегка голос. — Я так называл себя еще в Хогвартсе, естественно, лишь среди самых близких друзей. Я не собирался вечно носить имя этого ничтожества, моего магловского папочки.
— Магловского? — в шоке переспросил Люциус, не в силах поверить своим ушам, и даже заглянул в текст. — Мой лорд, вы полукровка?
— Да, Люциус, у меня даже магловские документы на имя Тома Реддла есть.
— Но.. я думал наша организация только для чистокровных.
Блэк рассмеялся. Мерлин, до чего же Малфой сейчас походил на ребенка, которому сказали, что обычно подаваемого десерта сегодня не будет.
У Люциуса Малфоя был вид человека, на глазах у которого рушился весь его мир.
— Наша организация открыта для всех, кто может быть нам полезен, например, я с радостью приму в наши ряды мисс Грейнджер…
— Никогда! — презрительно и яростно воскликнула Гермиона.
— …если она выскажет такое желание. Жаль.
— Только через мой труп, — отрезала она.
— Хорошо. Понял.
Я, в чьих жилах с материнской стороны течет кровь великого Салазара Слизерина! Называться именем вульгарного маггла, который отказался от меня еще до моего рождения, обнаружив, что его жена, видите ли, колдунья?
— Не колдунья, а сквиб. — поправила МакГонагалл. — И разница большая.
Ну уж нет! И я, Гарри, создал себе новое имя. Я знал: наступит день, и это имя будут бояться произносить все волшебники, потому что я стану самым великим магом мира!
— Ну или потому, что на нём будет табу, — хмуро откликнулся Сириус.
Гарри ошалело смотрел на Реддла, на мальчика, осиротевшего сразу после рождения, который вырос, затем чтобы убить родителей Гарри. И наверное, еще многих…
— Мерзавец! — выплюнул Сириус.
В конце концов преодолев отвращение, он сумел выдавить из себя два слова:
— Не стал.
— Как по-гриффиндорски, — с ледяной усмешкой прошипел Снейп.
— А надо было, как все слизеринцы, попроситься в его ряды? — не менее презрительно выплюнул Блэк.
— Не стал? — рыкнул Реддл.
— Не стал величайшим магом. — У Гарри перехватило дыхание. — Жаль тебя разочаровывать, но величайший маг мира Альбус Дамблдор.
— Если бы, — фыркнул средний Малфой.
Все это знают. Да, ты развил в себе мощные магические силы, но их не хватило, чтобы справиться с Хогвартсом. Еще тогда в школе Дамблдор видел тебя насквозь. И ты до сих пор боишься его. Потому и не смеешь выступить против него лицом к лицу.
— Смело, — кивнула Лили, слегка улыбнувшись и посмотрев на Гарри, — весьма смело.
— На правду не обижаются, — скорее сам себе сказал маг.
Улыбка сползла с лица Реддла, ее сменил взгляд, полный ненависти.
— Дамблдора выдворило из замка всего-навсего мое Воспоминание! — прохрипел он.
— Не так далеко он ушел, как ты думаешь, — возразил Гарри.
Он сказал это наобум, чтобы только задеть Реддла, скорее желая, чем веря, что это правда. Реддл открыл было рот, но замер. Откуда-то донеслась музыка.
— Что? — удивленно воскликнула Джинни. — Откуда там музыка?
Реддл оглядел пустынную комнату. Музыка становилась громче. Она была жуткой, потусторонней, от ее звуков волосы на голове Гарри встали дыбом, а сердце словно выросло раза в два и ему стало тесно в грудной клетке.
— Это ещё что?
Когда звук достиг такой силы, что Гарри всем телом ощутил его колебания, с вершины ближайшей колонны рассыпались во все стороны огненные брызги. И неведомо откуда тяжело впорхнула под своды малиновая птица величиной с лебедя, поющая фантастическую песнь.
— Исходя из всего вышеперечисленного, можно сказать, что это феникс, — уверенно произнёс Люпин.
У нее был сверкающий золотой хвост, длинный, как у павлина, и блестящие золотые лапы, которые сжимали какую-то ветошь. Секундой позже птица подлетела к Гарри, уронила ношу к его ногам, а сама опустилась на его плечо, сложив огромные крылья. Взглянув вверх, Гарри увидел острый золотой клюв и черные глаза-бусины. Птица умолкла. Она сидела неподвижно, Гарри щекой чувствовал ее тепло. И с неприязнью смотрела на Реддла.
— Даже птице он противен, — усмехнулся Джеймс-Сириус.
— Феникс! — удивился Реддл.
Люпин удовлетворённо кивнул.
— Фоукс? — прошептал Гарри и почувствовал, как золотые когти нежно сжали ему плечо.
— А это что? — Реддл присмотрелся к бесформенному куску фетра на полу. — Да ведь это старая Волшебная шляпа!
— А она там зачем? — удивилась Гермиона.
Да, это была она. Грязная, латаная-перелатаная Шляпа лежала у ног Гарри. Реддл опять залился своим диким смехом, отчего зазвучала и зазвенела вся огромная сводчатая комната, как будто смеялись одновременно десяток Реддлов.
— Так вот что Дамблдор прислал в помощь своему соратнику! Певчую птичку и древнюю Шляпу!
— Не стоит их недооценивать, — возразил Том.
Ну как, Гарри Поттер, ощущаешь прилив храбрости? Чувствуешь себя в безопасности?
— Вообще-то, со шляпой можно проделать кое-какой фокус, — заговорщически прошептал Сириус.
— Это же легенда! — самодовольно воскликнул Джеймс.
— Как знать, может, Гарри повезёт, — предположил Римус.
Гарри не отвечал. В самом деле, чем тут могли помочь Фоукс и Волшебная шляпа? Но хорошо хоть он больше не одинок, это прибавляет мужества. Теперь только остается ждать, когда Реддл прекратит веселиться.
— Судя по всему — никогда, — фыркнул Альбус.
— Вернемся к делу, Гарри, — переведя дух, заговорил Реддл — улыбка все еще бродила по его лицу. — Дважды — в твоем прошлом и моем будущем — мы встречались, и дважды мне не удавалось убить тебя. Как ты сумел уцелеть?
— Хороший вопрос.
— Повезло!
— Родился под знаком фортуны, — издала смешок Лили.
— Только какой-то очень однобокой.
Расскажи мне. Чем подробнее будешь рассказывать, тем дольше останешься жив, — добавил он мягко.
— Спасибо. Я рад это слышать, — с притворной улыбкой и мягким голосом ответил Гарри.
Гарри быстро взвесил в уме опасность. У Реддла — его волшебная палочка. У него, Гарри, — Фоукс и Волшебная шляпа. Ни то, ни другое для схватки не подходит.
— Это только на первый взгляд, — не согласился Рон.
Дело плохо. Ладно. Но чем дольше Реддл находится здесь, тем быстрее убывают жизненные силы Джинни.
— И то верно, — кивнула МакГонагалл.
А тело Реддла становится более зримым, вещественным. Да, уж если быть сражению между ним и Реддлом, то чем скорее, тем лучше.
— Как бы печально это не было, но он прав, — тяжело выдохнула миссис Поттер.
— Никто не знает, почему ты, сражаясь со мной, слабеешь, — сказал Гарри. — Я ведь и сам себя не знаю. Мне ясно одно, почему ты не можешь меня убить. Моя мама отдала жизнь, чтобы спасти меня. Моя вульгарная мать-маггла, — он дрожал от едва сдерживаемой ярости, — отвела от меня мою смерть. В прошлом году я видел тебя, твое истинное лицо. Ты развалина. Ты еле жив. Твоя сила обернулась против тебя. Ты в бегах. Ты отвратительный уродец.
— Вау, Гарри, — удивился Джеймс, — да ты молодец.
Лицо Реддла потемнело,
— Больно правду до последней копейки слышать, — усмехнулся Сириус.
пересилив себя, он скривил его в улыбку.
— Значит, ты спасся, потому что мать пожертвовала своей жизнью… Это мощное средство против чар. Но я вижу теперь, в тебе самом нет ничего особенного. Это странно, ведь между нами существует сходство — даже ты должен заметить.
— Есть. Не буду отрицать, — хладнокровно фыркнул Гарри. — Но есть и различия. И они важнее.
Оба мы полукровки, оба сироты, обоих вырастили маглы. И возможно, только мы с тобой со времен великого Слизерина говорим на змеином языке. Видимо, тебя от меня спасал просто счастливый случай… Вот все, что я хотел знать.
— Сам задал вопрос сам и ответил, — прицокнув языком, покачала головой Лили-Луна, — напоминает чем-то поведение шизофреника.
Гарри стоял, напряженно ожидая, что Реддл сию минуту достанет волшебную палочку. Но тот вновь расплылся в отталкивающей усмешке.
— А сейчас, Гарри, я хотел бы устроить маленькое представление. Темный Лорд Волан-де-Морт, наследник Слизерина, против знаменитого Гарри Поттера и лучшего оружия, каким мог снабдить его Дамблдор!
— И как он собирается драться? — спросил Сириус, напряженно постукивая концом палочки по своему бедру.
— Шляпа-то непроста, Сириус, — довольно ухмыльнулся Гарри.
Он весело окинул взглядом Фоукса и Волшебную шляпу, повернулся и пошел к каменному изваянию. Панический страх обуял Гарри, он увидел, как Реддл остановился между колонн, поднял голову и посмотрел в каменное лицо Слизерина, высившееся в полумраке под сводами. Затем широко открыл рот и зашипел — Гарри понимал смысл сказанного:
— Говори со мной, Слизерин, величайший из хогвартской четверки!
— Брехня!
— Это не брехня, это заклинание, точнее, пароль.
— Брехня то, что он величайший из хогвартской четверки. Вряд ли там есть кто-то лучший, а даже если и есть, то точно не Слизерин.
Гарри отступил назад, чтобы получше разглядеть верх статуи; Фоукс качнулся на его плече. Гигантское лицо Слизерина пришло в движение. Гарри отчетливо различал, как раскрывается каменный рот, образуя черное жерло. Что-то во рту шевелилось, выползало наружу из чрева.
— Ужасное действо, — вздрогнула Лили-Луна.
Гарри попятился назад и стукнулся о стену; глаза его были плотно сомкнуты. Фоукс слетел с плеча, и Гарри ощутил, как перья скользнули по его щеке. Гарри хотелось крикнуть: «Не покидай меня!»
— Вряд ли он улетел. Ведь если он прилетел, — что бывает крайне редко, — то он там останется, — возразил Римус.
— но что феникс мог поделать с королем змей.
— Как оказалось, кое-что может, — ухмыльнулся Гарри. — Он не восприимчив к взгляду василиска, — добавил Гарри, ловя на себе вопросительные взгляды.
— Разве? — в шоке воскликнул Люпин, более-менее догадавшись, что Гарри имеет в виду.
Что-то непомерное сотрясло пол — Гарри почувствовал, как дрогнули плиты. Он знал, что происходит, почти видел чудовищную змею, выползающую изо рта Слизерина. Голос Реддла прошипел: «Убей его».
— Господи! — Лили прикрыла рот рукой.
Её пробивал страх. Она ещё никогда так не волновалась. Ужас, испытанный ею при предыдущей встрече Гарри с Волдемортом, казался ей ничем по сравнению с настоящим. Там был только Волдеморт, а здесь и Волдеморт, и василиск, и глубокие дебри, из которых ещё поди выберись. А она ничем ему помочь не может. Только сиди и слушай, надеясь на лучшее. Ведь тот факт, что Гарри сейчас сидит перед ней живой и здоровый, не говорит о том, что он не пострадал. С тех пор много времени прошло. Любая, даже самая серьезная травма могла быть исцелена.
Василиск двигался в сторону Гарри — было слышно, как тяжелое тулово, шурша, извивается по каменному полу. По-прежнему не открывая глаз, Гарри побежал, шарахаясь из стороны в сторону и нащупывая дорогу вытянутыми руками. Реддл закатывался от хохота.
Сириус от злости ещё крепче сжал палочку. От такой сильной хватки она могла с легкостью сломаться в любой момент. Ему стоило больших усилий, чтобы не накинуться прямо сейчас на сидящего перед ним Волдеморта и отомстить за все. За смерть Джеймса и Лили, за смерть других орденцев, за ужасную жизнь Гарри, за попытку убить Гарри, за подставу Хагрида, за поведение морального урода, и даже за смерть его глупого идиота-братца.
Долго так продолжаться не могло. Споткнувшись, Гарри упал, ударившись о камень;
— Боже, нет! — вскрикнула Лили, мёртвой хваткой вцепившись в мужа.
Тот второй рукой приобнял ее, успокаивающе поглаживая по спине, не смотря на то, что сам был на грани.
солоноватый вкус крови наполнил рот. Змея была едва ли не в метре от него, обжигала хриплым дыханием.
— Я не могу это слушать!
— Читай быстрее, Гарри! прикрикнул на сына Джеймс.
Прямо над ним протяжно оглушительно просвистело, что-то увесистое с силой толкнуло Гарри, он отлетел к другой стене.
Лили отрицательно мотала головой, прижимаясь к груди Поттера. Для неё каждая фраза, сказанная о неудаче Гарри, была словно удар ножом в сердце.
Где-то рядом слышались хлещущие удары по колоннам. Вот-вот его тело пронзят страшные клыки. Без волшебной палочки, без оружия.
— Волшебная палочка тут не особо поможет, — сказал Том.
Гарри не мог сопротивляться.
Лили-Луна схватила брата за запястье. Она так же, как и ее бабушка, переживала за отца.
Он чуть-чуть приоткрыл глаза. Исполинская змея — блестящая, ядовито-зеленая, толщиной с колонну — высоко поднялась на хвосте, беспорядочно вертя тупой треугольной головой.
— С чего бы?.. — нахмурился Лунатик.
И как Гарри ни дрожал, готовый зажмуриться, он увидел, что отвлекло чудовище: над василиском кружил Фоукс — змея в ярости пыталась схватить его узкими, как сабли, клыками.
— Интересно, что будет, если феникс посмотрит в глаза василиску? — спросил Фред.
— Я же уже ответил, Джордж, ой, Фред, неважно, — оторвал голову от книги Гарри.
Фоукс спикировал, его длинный золотой клюв сделал несколько едва уловимых движений, и на пол хлынули струи темной крови. Удар змеиного хвоста чуть не задел Гарри, и не успел он зажмуриться, как василиск обернулся. Гарри взглянул прямо в его морду:
Лили в ужасе вздрогнула.
змеиные глаза — оба громадных круглых желтых глаза — были выклеваны фениксом;
— А птичка-то пригодной оказалась, — усмехнулся Джеймс-Сириус.
кровь хлестала на пол, чудовище свирепо шипело и плевалось от боли.
— Да оставь ты птицу! — бешено орал Реддл. — Сейчас же оставь! Мальчишка сзади! Ты ведь его чуешь! Убей его!
— Я тебя сейчас сама убью, — дико посмотрев на Реддла, со смесью яда и ненависти проскрежетала сквозь зубы Лили Поттер.
Ослепшая змея качнула головой — обескураженная, но все еще смертоносная. Фоукс носился над ней, вновь затянув душераздирающую песнь, долбя клювом чешуйчатый нос врага; кровь из расклеванных глазниц продолжала хлестать.
— Феникс помогает, как может.
— На помощь! На помощь! — страстно шептал Гарри. — Кто-нибудь, что-нибудь!
— Бесполезно, — горько усмехнулся Гарри, — никто не придёт.
Змеиный хвост снова метнулся по полу. Гарри успел отпрыгнуть, и что-то мягкое прошуршало по его лицу.
— Что именно? — слегка наклонила голову Джинни.
Василиск хвостом подцепил Волшебную шляпу и кинул ее прямо в руки Гарри.
— Вот это меткость, — фыркнул Альбус.
Гарри судорожно вцепился в нее, точно ожидая от нее спасения. Нахлобучив Шляпу на голову, Гарри бросился на пол — хвост василиска опять взметнулся. «Помоги… Помоги мне… — думал Гарри, глаза его под шляпой были крепко зажмурены. — Пожалуйста, помоги!»
— И ведь помогла, — сказал Гарри.
Шляпа вместо ответа сжалась, как будто ее стиснула невидимая рука. Какая-то тяжесть ударила Гарри в макушку, да так, что из глаз посыпались искры. Гарри схватился за Шляпу, хотел снять ее, но пальцы ощутили что-то холодное и длинное. Под Шляпой оказался отливающий серебром меч, его рукоять сверкала рубинами величиной с голубиное яйцо.
— Быть того не может! — ахнул Джеймс.
— Убей мальчишку! Забудь про птицу! Мальчишка сзади тебя! Поверни голову и учуешь!
— Как ни пытайся, Реддл, нет, — чересчур самонадеянно сказал Фред.
Гарри был уже на ногах, готовый к бою. Василиск опустил голову, тело свилось в кольца, и, задевая колонны, он развернулся к Гарри.
Тело Лили было напряжено до предела. Каждая клеточка её тела была взвинчена и напугана надвигающейся перспективой смерти сына.
Джеймс снова успокаивающе погладил её по спине.
Мальчик видел его огромные пустые глазницы, широко разверстую пасть, из которой торчали клыки длиной с его меч, узкие, блистающие, ядовитые… Василиск сделал слепой бросок. Гарри уклонился, и голова змеи врезалась в стену.
— Господи… — слабо выдохнула Лили.
Еще бросок, и раздвоенный язык стегнул Гарри по боку.
Тут уже вздрогнул Сириус.
Обеими руками Гарри поднял меч. Василиск атаковал снова и на сей раз не промахнулся.
— О, Господи!
Но и Гарри по рукоять всадил клинок в нёбо змеиной пасти и всей тяжестью навалился на эфес.
— Так его! — твёрдо сказал Поттер, крепко сжав кулак.
— Мочи его!
Джеймс и Сириус дружно болели за Гарри.
Горячая кровь залила руки Гарри, он ощутил жгучую боль выше локтя.
— С чего бы это? — подозрительно покосилась на Гарри Гермиона. — Это ведь не от стены, иначе болело бы всё и по-другому. Я ведь права?
— Да.
Один из длинных ядовитых клыков вонзился ему в плечо,
Лили относительное спокойствие в этот момент стоило больших усилий. Еще чуть-чуть, и ей пора будет резервировать койку в больнице Святого Мунго в отделении для психбольных.
и в тот же миг василиск в конвульсиях рухнул на пол, сломав свой клык. Гарри сполз вниз по стене. Схватил клык, вливавший яд в его тело, и выдернул из руки. Но было поздно: вокруг раны медленно расползалась боль, точно к руке прикоснулись раскаленным железом.
— Гарри! — Лили закрыла лицо руками. Это было последней каплей. У неё началась полная истерика.
— Спокойно, мам, я здесь, всё нормально, — пытался успокоить мать Гарри.
— Гарри, — севшим голосом окликнул его Сириус, — яд василиска ядовит и смертоносен. Как ты выжил?
— Чуть-чуть, терпения, Бродяга. Вы всё скоро узнаете.
Он выронил клык, увидел свою кровь, пропитавшую мантию, и зрение у него затуманилось. Сумрачная комната расплылась, стала вращаться. В глазах вспыхнуло что-то красное, и Гарри услышал рядом тихое постукивание когтей.
— А вот и помощь подоспела, — тихо усмехнулся Рон.
— Фоукс, — язык ворочался с трудом. — Ты молодчина, Фоукс.
Птица приблизила красивую голову к кровавой ране на руке Гарри. Прозвучало эхо шагов, и перед ним возникла смутная тень.
— Реддл. — С ненавистью сквозь зубы процедила Лили-Луна.
— Умираешь, Гарри Поттер, — раздался голос Реддла. — Можно сказать, умер.
— Злорадствуешь, — все лицо Люпина перекосилось.
Такого отвращения и испуга в его глазах никто ещё раньше никогда не видел.
Даже птичка Дамблдора поняла. Видишь, Поттер, она плачет.
— Плачет? — Встрепенулась Нарцисса. — Сириус, вот тебе и ответ.
Гарри сощурился. На мгновение проявилась голова Фоукса и тут же исчезла, но мальчик успел увидеть — крупные жемчужины слез сбегали вниз по ее глянцевым перьям.
— Я побуду с тобой, посмотрю, как ты умираешь. Можешь не спешить. Ни мне, ни тебе торопиться некуда.
— Он не понял, — в шоке рассмеялся Скорпиус. — Вот те на!
Голова у Гарри кружилась, он впал в дрему.
— Вот так кончил свой земной путь знаменитый Гарри Поттер. — Слова Реддла долетали откуда-то издалека.
— Сволочь!
— Мистер Уизли, — сделал замечание Том.
Джордж мгновенно приобрел невинный вид.
— Один в Тайной комнате, покинутый друзьями, сраженный наконец Темным Лордом, которому он столь неосмотрительно бросил вызов. Ты скоро снова будешь вместе со своей ненаглядной матушкой-грязнокровкой.
— Да я тебя!
— Что ты мне сделаешь, мертвяк? Ты уже пытался меня остановить, забыл? Без палочки попер.
— Без палочки? — удивился Гарри.
— Съеденная пешка не может вернуться в игру, Поттер.
— Гарри, продолжай.
Она думала, что купила тебе двенадцать лет времени, но на самом деле взяла его взаймы. Лорд Волан-де-Морт востребовал долг и получил его.
— Бла-бла-бла. Так ведь и реально помереть от скуки можно, — закатил глаза Джеймс-Сириус.
Ты и сам понимаешь, Гарри, это справедливо.
— В каком месте, мать вашу?
— В его точке восприятия мира.
Если это и правда смерть, подумал Гарри, то не так уж она и страшна. Боль постепенно утихала. Но может, это не смерть? Комната приобретала четкие очертания.
— Явно нет, — по-доброму усмехнулся Люпин.
Гарри легонько потряс головой: вот он, Фоукс, все еще припавший к руке, жемчужная лужица слез затопила рану. Но где же она? Никакой раны на руке не было.
— Что? — недоумённо спросила Лили.
— Самое страшное кончилось, — тепло улыбнулся ей Гарри.
— Убирайся прочь, феникс! — неожиданно загремел Реддл. — Убирайся сию же минуту!
Гарри поднял голову. Реддл направил на Фоукса его волшебную палочку, что-то грохнуло, как пистолетный выстрел, и феникс взлетел, закружившись в красно-золотом вихре.
— Вот же урод!
— Слезы Феникса, — протянул Реддл в задумчивости, глядя на руку Гарри. — Ну, разумеется, как я про них забыл. Но это мало что меняет. На самом-то деле я предпочитаю единоборство — только ты и я, Гарри, ты и я…
— Серьезно? — с сомнением поднял бровь Фред.
Реддл поднял волшебную палочку. Мощно взмахнув крыльями, Фоукс стремительно пронесся над головами противников, и что-то упало к Гарри на колени — дневник! Какую-то долю секунды оба, и Реддл, и Гарри, смотрели на него. Затем, не раздумывая, как бы по наитию, Гарри схватил лежавший на полу клык василиска и воткнул его прямо в сердцевину дневника.
— Зачем? — не понял Джеймс.
— Это уничтожит Реддла.
— Разве?
— Да, — утвердительно кивнул Гарри.
Грянул долгий, продирающий до мозга костей вопль. Чернила потоком хлынули из дневника, по рукам Гарри потекли ручьи, заливая пол. Реддла корчило и выворачивало, он бился и визжал, а потом… Потом он сгинул.
— Ну вот, о чем я и говорил, — довольно проговорил Гарри Поттер.
— Господи, мне аж не верится, — тяжело дышала Лили.
Лицо её было залито слезами, а голос был надорван.
Волшебная палочка Гарри со стуком упала на холодные плиты, и наступила тишина.
— Люциус! Я тебя предупреждал, что если с моим дневником что-нибудь случится, я тебя убью? — взревел Волдеморт.
— Да, мой Лорд, — отчаянно пытаясь скрыть страх, склонил голову в поклоне Люциус Малфой.
— Так вот, здесь я вам, конечно, ничего не сделаю, эти двое этого не допустят, — он кивнул головой на котов. — Но как только мы вернёмся, род Малфой прекратит свое существование, совсем, я найду способ попасть в будущее и убить вашего внука.
Скорпиус вздрогнул. Он будет всеми силами противостоять этому. Альбус положил руку на плечо друга. Он поможет ему с этим.
Полная тишина, нарушаемая лишь упорным «кап, кап, кап» — это чернила все еще сочились со страниц дневника: яд василиска прожег в нем шипящую сквозную дыру. Гарри с трудом унял сотрясавшую его дрожь. Голова кружилась, будто он только что отмахал невесть сколько миль, подхваченный «летучим порохом».
— Странно... — протянул Люпин.
— Да ничего странного, Лунатик, просто отходит от всего произошедшего, — перебил его Сириус.
Гарри неспешным движением подобрал Шляпу, волшебную палочку, спрятал ее и с неимоверным усилием извлек блестящий меч из пасти василиска. В противоположном конце комнаты послышался слабый стон. Джинни пошевелилась, Гарри бросился к ней, но она уже села.
— Я была в шоке.
Ошеломленный взгляд обежал колоссальных размеров мертвого василиска, Гарри в намокшей от крови мантии, черный дневник. Она глубоко, судорожно вздохнула, и по лицу ее заструились слезы.
— Гарри… Гарри, я пыталась все рассказать тебе за завтраком, но я не могла говорить в присутствии Перси. Это была я, Гарри, но, правда, правда, я не хотела… Реддл заколдовал меня, командовал… А как ты убил эту… эту зверюгу? Где Реддл? Последнее, что я помню, как он вышел из дневника…
— Мы же всесильные, — усмехнулся Рон.
— Все хорошо, Джинни. — Гарри показал ей дыру в дневнике от клыка василиска. — Видишь? С Реддлом покончено — и с ним, и с василиском. Пойдем отсюда. — Гарри помог ей подняться на ноги.
— Меня исключат, — плакала Джинни.
— За что, мисс Уизли? — спросила МакГонагалл.
— Я так мечтала поступить в Хогвартс — с тех самых пор, как в школу пошел Билл. А теперь мне придется уйти. Что скажут папа с мамой?
— Я действительно боялась, — развела руками та.
Фоукс ждал их, паря у выхода из Комнаты. Гарри подтолкнул Джинни вперед, они перелезли через мертвые кольца василиска, прошли сквозь гулкий, отвечающий эхом сумрак и снова оказались в тоннеле.
— О, это я помню как в тумане, — усмехнулся Гарри, поделившись своим плохим воспоминанием.
Каменные двери сомкнулись за ними с тихим шипением. А через несколько минут они уже слышали звуки передвигаемых камней.
— Рон! — крикнул Гарри, ускоряя шаги. — Джинни жива! Она здесь, со мной рядом!
— Для меня это была лучшая новость, которую я тогда хотел услышать, — признал Рон.
Рон что-то воскликнул в ответ, и за следующим поворотом они увидели его горящее нетерпением лицо в изрядных размеров проеме, который он ухитрился проделать в завале.
— Я тоже не сидел, сложа руки.
— Джинни! — Рон просунул руку через пролом, чтобы втащить сестру первой. — Ты жива! Не верю своим глазам! Что с тобой случилось? — Он попытался обнять ее, но Джинни, всхлипывая, отстранилась. — Ты в порядке, Джинни, это главное! — Рон радостно улыбался. — Все страшное позади…
— Если бы. — Тяжело воскликнул Гарри, — Но пока на плюс-минус два месяца точно, — подумав, добавил он.
Вслед за Джинни в пролом влетел Фоукс.
— Это еще что за птица? Откуда она взялась?
— Это птица Дамблдора, — ответил Гарри, протискиваясь в брешь.
— А откуда у тебя такой потрясающий меч? — Рон изумленно вытаращился на сверкающее оружие в руке друга.
— Все расскажу, давай только скорее отсюда выберемся! — Гарри мельком взглянул на Джинни.
— Ну, хоть немного…
— Не сейчас, — отрезал Гарри.
— Правильно. Лучше сначала выбираться, а потом уж и обмениваться всей последней информацией, — довольно кинул Римус.
Он не хотел наспех рассказывать Рону, кто открыл Тайную комнату, и уж тем более не в присутствии Джинни.
— Да ладно тебе.
— А Локонс где?
— Где-то там далеко-далеко валяется, — не обращая ни малейшего внимания, махнул рукой вдаль Уизли.
— Он там, — ухмыльнулся Рон, махнув рукой в сторону выхода. — Дела у него неважные. Пойдем, увидишь.
Вслед за Фоуксом, чьи широкие крылья испускали в темноте мягкое золотое сияние, они скоро добрались до устья трубы, где сидел с самым добродушным видом Златопуст Локонс и что-то безмятежно мурлыкал себе под нос.
— Ему отшибло память,
— И слава Мерлину, — сказала МакГонагалл, — а то мало ли какого еще бреда бы понаписал и понаговорил.
— объяснил Рон. — Его заклятие Забвения ударило, как бумеранг, по нему самому.
— Не делай никому зла, самому аукнется, — процитировал поговорку Уран.
Нам ничего, а он понятия не имеет, ни кто он, ни где находится, ни кто мы такие. Сам для себя опасен. Я велел ему идти и ждать нас у выхода.
Локонс окинул всех радостным взглядом:
— Привет! Странное местечко, не правда ли? Вы что, здесь живете?
— Почти, — хмыкнул Драко.
— Нет. — Рон, взглянув на Гарри, красноречиво поднял брови.
Гарри наклонился и заглянул в черную, уходящую вверх трубу.
— Ты уже придумал, как нам отсюда выбраться? — спросил он Рона.
Рон отрицательно покачал головой. Фоукс подлетел к Гарри и шумно забил крыльями, его блестящие глаза-бусины искрились в темноте, длинные золотые перья хвоста колыхались. Гарри посмотрел на него, стараясь что-то припомнить.
— Опять феникс всех спас, — покачал головой, усмехнулся Гарри.
Рон недоуменно почесал за ухом:
— Кажется, он хочет, чтобы ты ухватился за него. Но ты для него явно тяжеловат…
— Фоукс — птица особенная, — сказал Гарри. — Нам придется крепко держаться друг за друга. Джинни, возьми Рона за руку. Профессор Локонс…
— Профессор — это вы, — растолковал тому Рон.
— Видимо, основательно потерял память, — призадумавшись, поджал губы Лунатик.
— Возьмите за руку Джинни.
Гарри сунул меч с Волшебной шляпой за пояс, Рон вцепился в его мантию, и Гарри, подняв вверх руки, крепко схватил удивительно горячие хвостовые перья Фоукса. Он ощутил в себе необычайную легкость, и в следующее мгновение вереница со свистом летела вверх по сточной трубе.
— Это было самое незабываемое путешествие в моей жизни, — поделилась впечатлением Джинни.
— И не говори, — весело усмехнулся Рон.
— Гарри слышал, как висящий где-то под ним Локонс восклицал: «Поразительно! Восхитительно! Прямо-таки настоящее волшебство!»
— Мерлин, словно ребёнок, — закатил глаза средний Малфой.
Поток холодного воздуха трепал волосы Гарри, глаза радовались золотому сиянию. Не успели они в полной мере насладиться полетом, как подъем завершился и все четверо попадали на влажный пол туалета Плаксы Миртл.
— О, вернулись к истокам, — усмехнулся Джеймс-Сириус.
Пока Локонс кокетливо поправлял шляпу, раковина, скрывавшая вход в трубу, скользнула на место, и все вернулось в свое обычное состояние. Миртл не верила своим глазам.
— Ты жив… — буркнула она разочарованно.
— Не переживай. Не на вечно.
— Не огорчайся, — посочувствовал ей Гарри и стал протирать очки от крови и грязи.
— Конечно, не буду… Я просто подумала, вдруг ты умер и мы бы разделили с тобой мой туалет…
— Гарри, да к тебе даже Миртл подкатывает! — заговорщески ухмыльнулся Джеймс.
— Разбиваешь сердца, — рассмеялся Сириус.
— Кто бы говорил, — пробурчал Гарри.
Я была бы очень этому рада! — сказала Миртл и смущенно засеребрилась.
— Нет уж, Гарри мой, — вскинула голову Джинни.
— Ух ты! — восхитился Рон, когда они вышли из туалета в темный, пустынный коридор. — По-моему, Миртл влюбилась в тебя!
— Бред! — закатив глаза к потолку, фыркнул Гарри.
— Не-не, не бред, — поддевал его Сохатый.
Но чаша весов склонилась в твою пользу, Джинни!
По лицу Джинни по-прежнему катились слезы. Рон встревоженно посмотрел на нее, потом обернулся к Гарри:
— Куда теперь?
— К директору, — устало выдохнула Гермиона.
Гарри кивнул на Фоукса — тот полетел вперед, заливая все вокруг золотистым светом. Они пошли за ним и через минуту оказались перед кабинетом профессора МакГонагалл.
— А, ну или туда, — согласилась девушка.
Гарри постучал и толкнул дверь.
— Глава окончена. Осталась одна и всё, книга закончена.
— Даже не верится, — покачав головой, сказала Лили-Луна.
= Часть 41, глава 18. Добби вознагражден =
Джинни взяла книгу.
— Ну что ж, — предвкушающе потер руки Джеймс, — последняя глава. И потом мы перейдём к прочтению уже третьей книги. Надеюсь, она будет лучше этих двух.
— О, пап, не переживай. Она чудесная, — издал смешок Гарри, — вам с мамой понравится.
— Невероятная книга, — буркнул Блэк.
— Глава восемнадцатая. Добби вознагражден.
— Было бы за что, — фыркнул Гарри.
— Ну, Гарри, — укоризненно покачал головой Рон, — он ведь, по его словам, только сильно покалечил. Так что, тут награда за то, что не убил.
— Но он очень сильно старался.
Когда четверо подземных странников
Джинни усмехнулась.
— Да-а-а… так нас ещё никогда не называли.
— Гарри, Рон, Джинни и Локонс — с головы до пят мокрые, грязные, а Гарри еще и в пятнах крови,
— Потрясающее зрелище! — усмехнулся Джеймс-Сириус.
вошли в кабинет, все, кто там был, ошеломленно замолчали, но тишина в тот же миг взорвалась воплем:
— Джинни!
— Мисс Уизли, не кричите.
— Но мама тогда кричала именно так.
— Ты приуменьшаешь, Джинни, — возразил Рон, — она кричала в семнадцать раз громче.
Увидев дочь, миссис Уизли, сидевшая в слезах перед камином, вскочила, за ней — мистер Уизли, и оба бросились к дочери.
— Они мне тогда чуть весь дух, держащийся только на честном слове, не вышибли.
Но Гарри смотрел не на них — у камина стоял, улыбаясь, профессор Дамблдор, рядом — профессор МакГонагалл, она тяжело дышала и держалась за сердце.
— Я была в шоке.
Прошуршав крыльями возле уха Гарри, феникс опустился на плечо Дамблдора, а Рон с Гарри по очереди очутились в крепких объятиях миссис Уизли.
— Преуменьшение века, — фыркнул Гарри, — они стальные.
— Вы спасли ее! Спасли! Как вы это сумели?
— Легко! — ухмыльнулся Рон.
— Ну, я бы не сказал, — сомневающимся взглядом посмотрел на него Гарри.
— Нам всем очень бы хотелось это узнать, — произнесла профессор МакГонагалл утратившим обычную твердость голосом.
Миссис Уизли выпустила Гарри и тот, мгновение поколебавшись, подошел к столу и выложил Волшебную шляпу, меч, украшенный рубинами, и жалкие остатки дневника Реддла.
— Сдаём трофеи, — пошутил Сириус.
А потом он заговорил. Около четверти часа в полной восхищения тишине он рассказывал о том, как услышал бесплотный голос, и Гермиона одна поняла, что это голос василиска, ползавшего по трубам внутри толстых стен замка,
Гарри еще раз благодарно посмотрел на Гермиону.
— Без тебя бы мы в жизни не догадались бы.
Грейнджер слегка смутилась.
как они с Роном пошли за пауками в лес и Арагог поведал им, где умерла последняя жертва василиска, как они догадались, что Плакса Миртл и есть эта жертва и что вход в Тайную комнату не где-нибудь, а в ее туалете.
Гарри замолчал, чтобы перевести дух.
— Замечательно! Итак, вы отыскали вход, нарушив — не премину добавить — вопиющим образом сотню школьных правил.
— Профессор МакГонагалл не была бы собой, если не сказала бы это, — усмехнулся Джеймс.
— Предпочитаю не изменять своим правилам, — сухо ответила Минерва.
Но как же вы оттуда выбрались живыми, Поттер? — МакГонагалл сгорала от любопытства.
— Ловкость рук, долго болтающий не по делу Волдеморт и огромный мешок удачи за спиной, — отшутился Гарри.
Гарри, слегка охрипший, перешел было к тому, как вовремя подоспел Фоукс, как Волшебная шляпа вооружила его мечом, и вдруг запнулся. Он старался избегать упоминаний о дневнике Реддла, поглядывая на Джинни — она стояла в двух шагах, прижавшись к матери, и слезы безостановочно бежали по ее щекам.
«А вдруг ее правда исключат? — подумал Гарри в смятении. — Дневник Реддла замолк навсегда — поди-ка теперь докажи, что это он своей магической властью заставлял ее совершать то страшное, что творилось в замке!»
— Поттер! Что за бредовые мысли у вас постоянно?! — Макгонагал не то злилась, не то удивлялась.
— Предпочитаю рассматривать сразу все варианты, профессор, — обратился к ней Поттер.
В поисках поддержки Гарри взглянул на Дамблдора — тот едва заметно улыбнулся, и огонь камина блеснул в стеклах его очков-половинок.
— Я вот что хотел бы узнать: как лорд Волан-де-Морт изловчился околдовать Джинни? — тихо спросил директор. — Ведь он, по моим источникам, укрылся сейчас в албанских лесах.
Волдеморт фыркнул.
Горячая волна радости накатилась на Гарри, и у него отлегло от сердца.
— Что? — ошеломленно воскликнул мистер Уизли. — Вы-Знаете-Кто… околдовал Джинни? Но Джинни, разве она… разве она не была…
— Во всем виноват дневник. — Гарри поднял его и показал Дамблдору. — Реддл его вел, когда ему было шестнадцать.
— Словно девчонка, — тихо прыснул на ухо другу Альбус.
Малфой согласно кивнул.
Дамблдор взял у Гарри дневник и принялся с любопытством рассматривать его, склонив длинный крючковатый нос над мокрыми прожженными страницами.
— Изумительно, — проговорил он негромко. — Да, Реддл был один из самых одаренных учеников Хогвартса.
Дамблдор повернулся к супругам Уизли, окончательно сбитым с толку.
— Очень немногим известно, что лорда Волан-де-Морта когда-то звали Том Реддл. Я учил его здесь пятьдесят лет назад.
— Теперь многим…
Окончив школу, он исчез, скитался в дальних краях, якшаясь с самыми опасными колдунами и магами.
— Ничего удивительного, — фыркнул Сириус.
И все глубже погружался в тайны черной магии. Он подверг себя такому количеству чудовищных превращений, что, когда вновь появился — уже под именем Волан-де-Морта, — был совершенно неузнаваем. Не было ничего общего между зловещим Темным Лордом и умным славным мальчуганом, который был когда-то старостой школы.
— Славным мальчуганом его вряд ли назовёшь. Особенно, если он уже в шестнадцать лет убил Миртл и безжалостно подставил Хагрида, — возразила Лили.
— Но что могло с ним связывать нашу Джинни? — воскликнул мистер Уизли.
— Одна ма-а-аленькая вещица, — протянула Уизли.
— Его… его дневник, — всхлипнула Джинни. — Я в нем писала, а он отвечал… весь этот год.
Мистер Уизли был потрясен.
— Джинни! Как ты могла! Что я тебе всегда говорил? Мало ли кто или что может прикинуться добрым и понимающим! Как можно идти на поводу у того, кого совсем не знаешь! Почему ты не показала дневник мне или маме?
— Как? — хмыкнула Джинни. — Отправила б его по почте?
Такая подозрительная вещь! Ясно же, что она полна черной магии!
— Была.
— Я этого не знала, — рыдала Джинни. — Он был в одном из учебников, помнишь, которые мама купила. Я подумала, кто-то вложил его в книгу и забыл…
— Я знаю, кто его туда вложил и «забыл», — Волдеморт смотрел на Люциуса так, что если бы он мог убивать взглядом, его угроза притворилась бы в жизнь.
К счастью для многих, и в частности для Малфоев, темный лорд такой способностью еще не обладал.
— Мисс Уизли следует немедленно отправить в больничное крыло,
— Логичное решение, — зачем-то вслух сказала Лили.
— не терпящим возражения тоном вмешался Дамблдор. — На ее долю выпало слишком тяжелое испытание. Ни о каком наказании и речи быть не может.
— Вот тут я, честно говоря, была шокирована, — призналась Джинни.
Волшебники гораздо старше ее бывали обмануты Волан-де-Мортом.
— И то правда, — пожал плечами Джеймс.
Он широким шагом подошел к двери и открыл ее:
— Джинни нужен сон и еще, пожалуй, кружка горячего шоколада. Мне это всегда прибавляет сил, — добавил он и дружески подмигнул девочке. — Мадам Помфри еще не спит — она сейчас раздает сок мандрагоры. С уверенностью могу сказать, что жертвы василиска придут в себя с минуты на минуту.
— Значит, Гермиона скоро будет в порядке! — обрадовался Рон.
— Да.
— Все худшее позади, — кивнул Дамблдор.
Миссис Уизли, поддерживая Джинни, повела ее из кабинета, мистер Уизли, который никак не мог опомниться, побрел за ними.
— А знаете, Минерва, — улыбнулся профессор Дамблдор, — пожалуй, эта история стоит хорошей пирушки. Можно попросить вас пойти поговорить с поварами?
— Ну Дамблдор, ну жук! — весело усмехнулась Лили.
— Можно, — сухо кивнула профессор МакГонагалл и уже у дверей спросила: — Полагаю, в мое отсутствие вы разберетесь с Поттером и Уизли, не правда ли?
— Выставил меня, — пробормотала Макгонагалл.
— Истинная правда, — заверил ее Дамблдор.
Она ушла, а Гарри с Роном опасливо посмотрели на Дамблдора. Что значит — разобраться с ними? Быть не может… наверное, все-таки не наказание?
— Нет, — отрицательно покачал головой Сириус.
— Вы же такую тварь прикончили, — добавил Снейп.
Все удивленно на него посмотрели.
— Помнится, я говорил, что придется исключить вас обоих из школы, если вы еще раз нарушите правила, — начал директор.
— Или да?..
От ужаса Рон вытаращил глаза.
— Это лишний раз доказывает, что даже самые лучшие из нас иногда вынуждены брать свои слова обратно,
— Он собирается?.. — удивленно посмотрела на Альбуса Лили-Луна, после его подтверждения добавив: — Да нет, не может быть!
— усмехнулся Дамблдор. — Вы оба получите Особые награды за услуги школе.
— Ничего себе, — присвистнул Джеймс-Сириус.
— Мистер Поттер, — сразу же откликнулась профессор Макгонагалл, — прошу напомнить, что в помещениях воспитанные люди не свистят.
И… дайте-ка подумать… да, по двести баллов каждому для Гриффиндора.
— Фига себе.. двести баллов, — раскрыв рот, удивленно пробормотал Альбус.
— Интересные у вас расценки, — сказал Уран, — Тролль - пять очков, убить профессора - шестьдесят очков, василиск — двести очков, что надо сделать на тысячу? Победить товарища Реддла?
— Возможно, — усмехнулся Гарри.
Рон сделался ярко-розовый, как цветы Локонса на Валентинов день.
— Но почему-то еще один здесь присутствующий хранит слишком упорное молчание. А было бы интересно послушать о его участии в этом рискованном предприятии. — Дамблдор посмотрел на Локонса.
— А, он, — рассмеялся Джеймс. — Мерлин, я про него вообще напрочь забыл. Да и учитывая, что с ним случилось... Профессор, вы ничего, кроме «Кто вы?» не услышите.
— К чему эта излишняя скромность, Златопуст?
Гарри вздрогнул — он успел начисто забыть о Локонсе! А тот стоял в углу комнаты, по-прежнему улыбаясь растерянной, чуть дурашливой улыбкой. Услыхав Дамблдора, он огляделся вокруг, силясь понять, к кому это обращаются.
— Профессор Дамблдор, — поспешил вставить Гарри. — Произошел несчастный случай — внизу, в Тайной комнате. Профессор Локонс…
— Я что, профессор? — осведомился Локонс с кротким удивлением.
— Мы тоже в шоке, — согласилась с ним Лили.
— Вот те на! А я-то считал себя идиотом…
— Здравые мысли, что ли, после удара стали появляться? — усмехнулся Сириус.
— А мне он таким больше нравится, — сказал Рон.
— Он хотел наложить на нас заклятие Забвения, — продолжил Рон, — а палочка возьми и стрельни в него самого…
— М-м-да. — Дамблдор покачал головой, и его длинные серебряные усы задрожали. — Значит, поражен собственным оружием?
— Оружием? — эхом отозвался Локонс. — У меня нет оружия. А вот у этого мальчика есть. — Локонс указал на Гарри. — Меч, очень красивый. Он вам может его одолжить.
— Рон, пожалуйста, отведи профессора Локонса в больничное крыло,
— Вряд ли ему уже что-нибудь поможет, — отрицательно качнул головой Рон.
— обратился Дамблдор к Рону. — Мне еще нужно сказать Гарри несколько слов.
Локонс неуверенно поплелся к двери. Рон, выходя, оглянулся, бросил на директора с Гарри любопытный взгляд и, взяв Локонса за руку, вышел с ним в коридор. Пройдя через комнату к камину, Дамблдор опустился в одно из кресел.
— Теперь самое интересное, — сказала Джинни.
— Садись, Гарри, — предложил он, и Гарри сел, испытывая необъяснимое волнение. Дамблдор разгладил усы.
— Прежде всего, я должен поблагодарить тебя.
— Не часто такое услышишь, да ещё и от директора, — с уважением посмотрел на отца Джеймс.
— Глаза его вновь блеснули. — Там, внизу, ты проявил настоящую доблесть — иначе Фоукс не прилетел бы к тебе.
— Он сам прилетел? — удивилась Лили.
— Видимо, да, — ответил ей Римус, хотя сам был тоже слегка удивлен.
Он провел рукой по перьям феникса, который легонько хлопал крыльями, сидя на его колене. Гарри лишь неловко улыбнулся в ответ.
— Значит, ты встретился там с Томом Реддлом, — произнес Дамблдор в раздумье. — Я полагаю, что ты-то и интересовал его больше всего…
Внезапно все то, что подспудно грызло Гарри, сбивчиво, в беспорядке вырвалось наружу:
— Профессор… Реддл сказал, что я похож на него… Странное сходство, говорил он…
— Он так сказал? — Дамблдор внимательно глядел на Гарри из-под густых седых бровей.
— Было дело, — кивнул Гарри.
— А ты сам что об этом думаешь?
— Думаю, что совсем не похож! — слишком громко выпалил Гарри. — Я ведь учусь в Гриффиндоре…
— Это не совсем то, — нахмурилась Джинни.
Он умолк, в душе у него вдруг зашевелилось сомнение.
— Профессор, — через мгновение продолжал он, — Волшебная шляпа сказала, что лучше всего мне было бы в Слизерине. И многие думали, что наследник Слизерина — я, ведь я могу говорить на змеином языке.
— Ты говоришь на языке змей, Гарри, — ответил Дамблдор спокойно, — потому что на нем говорит Волан-де-Морт — единственный оставшийся потомок Салазара Слизерина. Если не ошибаюсь, он нечаянно вложил в тебя толику своих сил — в ту ночь, когда наградил этим шрамом. Уверен, сам он этого не хотел.
Все с удивлением посмотрели на Гарри.
— Не хотел, — эхом повторил Волдеморт, думая о чем-то своем.
— Лучше бы и не вкладывал, — вздохнул Гарри.
— Волан-де-Морт в меня вложил… частицу самого себя? — прошептал Гарри как громом пораженный.
— Судя по всему.
— Значит, мое место в Слизерине. — Гарри с отчаянием посмотрел в лицо Дамблдора. — Волшебная шляпа почуяла во мне эту частицу, и…
— Определила в Гриффиндор, — успокаивающе договорил Дамблдор. — Видишь ли, Гарри, так вышло, что в тебе много качеств, которые столь высоко ценил Салазар Слизерин у своих любимых учеников, — находчивость, решительность, чего греха таить, пренебрежение к школьным правилам.
— Мне кажется, он Гриффиндор описывает, — усмехнулся Сириус.
Тут усы директора вновь задрожали.
— И, наконец, редчайший дар — змеиный язык. Однако же Волшебная шляпа направила тебя в Гриффиндор. Знаешь почему? Подумай!
— Ну и почему же? — протянул Фред, слегка ухмыляясь.
— Только потому, что я просил не посылать меня в Слизерин… — сокрушенно произнес Гарри.
— Верно. — Дамблдор опять улыбнулся. — Именно в этом твоё отличие от Тома Реддла. Ведь человек — это не свойство характера, а сделанный им выбор.
— Хорошо сказано, — оценил Том.
Гарри неподвижно сидел на стуле, оглушенный услышанным.
— И если тебе нужны еще доказательства, что ты не случайный гость в Гриффиндоре, прочитай-ка, что здесь написано.
Дамблдор подошел к столу профессора МакГонагалл, взял испачканный кровью серебряный меч и протянул его Гарри. Тот недоуменно перевернул его — меч в свете камина полыхнул рубинами — и прочитал выгравированное под рукояткой имя: Годрик Гриффиндор.
— Меч Годрика Гриффиндора? — В шоке воскликнул Драко Малфой. — Этого просто не может быть!
Знай, Гарри, вынуть меч из этой Шляпы может только истинный гриффиндорец. Минуту оба молчали.
— Что тебе сейчас нужно, Гарри, — Дамблдор перешел на обычный тон, — это еда и отдых. Ступай-ка ты к себе, вымойся — и за праздничный стол. А я сейчас напишу в Азкабан
Сириус дернулся, в отвращении заскрипев зубами.
— надо вызволять нашего лесничего. Заодно набросаю объявление в «Ежедневный пророк». — Выдвинув верхний ящик стола, Дамблдор достал пузырек чернил, ножичком заточил перо и прибавил: — И еще нам потребуется новый преподаватель защиты от темных искусств. Ох, что-то они у нас не задерживаются…
— Это точно, — вздохнул Римус.
— Ты сам ушел, Люпин, — пронизывая того ледяным взглядом, протянул Снейп.
— Да. И кое-кто мне помог, — Люпин, слегка наклонив голову, посмотрел на Снейпа, усмехнувшись.
Гарри встал, пошел к выходу и уже протянул руку, чтобы открыть дверь, как вдруг та распахнулась, да с такой яростью, что, ударившись, отскочила от стены.
— Кто это такой вежливый пожаловал? — спросил Джордж.
На пороге стоял Люциус Малфой
— Чистокровная напыщенность мгновенно слетела из-за сорвавшегося плана, — хмыкнул Фред.
— Следи за тем, что говоришь, Уизли, — словно коршун, гаркнул Малфой.
— А разве не так? — усмешка на лице молодого волшебника стала только сильнее.
с перекошенным от бешенства лицом. Чуть позади съежился весь обмотанный бинтами Добби.
— И половина из них не из-за того, что он сам себе наставил, — тихо пробубнил Гарри.
— А вот и вы, Люциус, — сказал Том.
— Добрый вечер, Люциус, — дружелюбно приветствовал его Дамблдор.
Едва не сбив Гарри с ног, Малфой подскочил к столу. Добби юркнул за ним с подобострастным ужасом на лице и, согнувшись в три погибели, засеменил следом.
— Так, значит, вы вернулись.
— Представьте себе. — Сухо сказала Макгонагалл. — Угрозы могут действовать, но не вечно.
— Холодные глаза Малфоя впились в Дамблдора. — Попечительский совет отстранил вас, но вы, как я вижу, пренебрегли мнением совета. Сочли для себя возможным вернуться в Хогвартс.
— Спешу известить вас, Люциус, — Дамблдор спокойно, чуть улыбаясь, смотрел на непрошеного гостя,
— Железобетонная выдержка, — восхитилась Лили-Луна.
— Он всё-таки политик, — обратился к ней Джеймс-младший.
— Малфой тоже.
— Дамблдор выше по рангу. А там, с кем только не приходится иметь дело.
— Ну, это да, — согласилась Поттер.
— ко мне обратились одиннадцать членов Попечительского совета — все, кроме вас. Разговор был нелегкий и откровенный. Узнав, что очередная жертва дочь Артура Уизли, совет попросил меня без промедления вернуться. Похоже, пришли к общему мнению, что при нынешних обстоятельствах лучшего директора школы, чем я, не сыщешь.
— Что бы злые языки не говорили, но это правда, — согласился Джеймс.
И вот что странно: некоторые члены совета намекают на то, что их согласие на мою отставку было вырвано под угрозой заклятия, которому могут подвергнуться их семьи.
— Неудивительно, — Блэк откинулся на спинку стула.
— Я всегда знала, что вы гнусный тип, — с презрением сказала МакГонагалл.
Мистер Малфой, и без того всегда бледный, сделался еще бледнее, глаза его превратились в щелки.
— Ну и что, вы уже прекратили нападения? — спросил он с издевкой. — Преступник пойман?
— Конечно, — кивнул Гарри. — Хотя помощник зачинщика всё ещё ходит неосуждённым, — он конкретно выделил фразу «помощник зачинщика», намекая на одного волшебника, сидящего чуть поодаль от него.
Малфой, да и многие другие, понял, кого он имеет в виду.
— Да, — все так же улыбался Дамблдор.
— И кто же он?
— Ты и сам знаешь, Малфой, — фыркнул Сириус.
— Все тот же злодей — Темный Лорд. Только в этот раз он действовал через другого человека.
— В принципе, как и обычно, — усмехнулся Бродяга, — всю грязную работёнку на подчинённых.
— Почём знаешь, Блэк? — с издевкой протянул Малфой.
— Сделал выводы из прошлой войны, — не менее презрительно ответил Сириус.
С помощью вот этого дневника.
Испытующе глядя на мистера Малфоя, Дамблдор протянул ему черную книжицу с большой дырой в середине. Гарри же все это время наблюдал за домовиком. Увидев дневник, Добби вдруг повел себя весьма странно.
— Ну-ка.
Выпучил огромные зеленые глаза, указал Гарри взглядом на дневник, затем — на мистера Малфоя и стал бить себя кулаками по голове.
— Он сказал подложить Добби дневник? — сомневаясь, спросила Лили-Луна.
— Ясно, — нараспев проговорил мистер Малфой, не замечая ужимок Добби.
— Или не обращая внимания, — предположил Драко.
— Умный план. — Дамблдор внимательно глядел в глаза Малфою, голос его оставался таким же ровным. — Если бы Гарри…
Малфой бросил на мальчика быстрый, пронзительный взгляд.
— …и его друг Рон, — продолжал директор, — не нашли эту книжицу, даже я считал бы виновной во всем Джинни Уизли. И никто никогда бы не доказал, что она поступала так не по своей воле…
— Что правда, то правда, — выдохнул Джеймс.
— Но вот с чего бы ей это делать? — нахмурился Римус.
— Лунатик, в Министерстве не будут разбираться, с чего. Узнают — посадят, а другие только шептаться будут. Мол, как, да почему, да зачем. Никто не будет выяснять, с чего вдруг она решила так сделать, — Сириус посмотрел на Люпина.
Мистер Малфой молчал. Его лицо превратилось в маску.
— А теперь вообразите, — говорил Дамблдор, — каковы были бы последствия. Уизли — одна из самых известных чистокровных семей в мире волшебников.
Скорпиусу понадобились огромные усилия, чтобы не засмеяться. Все это было передано так, словно никого больше из чистокровок, настолько же известных, как и Уизли, нет. Да, они известны, но в ключе предателей рода. Не то, к чему стоит стремиться.
Артур Уизли — один из авторов Закона о защите маглов. А его дочь убивает полукровок.
— Вот это и вызывает странности, — согласился Римус.
Подумать только, что стало бы с ним и с его Законом!
— Да с законом-то ладно. — Отмахнулась Гермиона. — Что бы с ним самим стало, после такого.
Большая удача, что дневник был найден, прочтен, а записи в нем потом исчезли.
— Люц, это низко даже для тебя, — с нотками издёвки протянул Джеймс.
— Я тебе не Люц, мертвяк ходячий!
— Все, прекратите! — воскликнули Нарцисса и Лили.
Видит Мерлин, им обоим уже надоели ни к чему не ведущие пустые препирательства мужей. Только время теряют. И нервы.
— Да, большая удача, — с трудом выдавил из себя Малфой.
А за спиной у него Добби, как заведенный, — глянет на дневник, на хозяина и колотит себя кулаками по голове. И тут до Гарри дошло. Он понимающе кивнул, Добби попятился в угол и, сменив вид самобичевания, стал выкручивать себе уши.
— Мистер Малфой, — Гарри поближе подошел к нему, — а не знаете ли вы, как к Джинни попал этот дневник?
— Я знаю! — без тени радости воскликнула Джинни.
— Откуда мне знать, где эта паршивка его взяла!
Но Гарри уже ничего не могло сегодня смутить:
— Да ведь это вы ей его подсунули в магазине «Флориш и Блоттс». Я помню, вы тогда взяли у нее из котла учебник по трансфигурации, а потом положили обратно. Потому-то дневник в этом учебнике и оказался.
— Прямолинейно, но четко, — оценил Том
Что, будете спорить?
— А вот этого не стоило говорить, — покачала головой Лили.
Бледные пальцы Малфоя сжались и разжались.
— Попробуй докажи это, — прошипел он.
— Разумеется, этого никто доказать не может, — кивнул Дамблдор, улыбнувшись Гарри. — Тем более теперь, когда Том Реддд исчез со страниц дневника. И все же, Люциус, позвольте предупредить вас не раздавайте налево-направо вещей Волан-де-Морта.
— Он не будет. Ведь так, Люциус? — прошипел Волдеморт с маниакальным блеском в глазах.
Если хоть одна попадет еще в чьи-нибудь невинные руки, не сомневаюсь, Артур Уизли сможет доказать, что это ваши проделки.
— У него нет больше моих вещей.
— Только у него или вообще ни у кого? — осведомился Сириус, но его вопрос остался без ответа.
Люциус Малфой на секунду замер, и Гарри увидел, каку него дернулась правая рука, хотел, видно, прибегнуть к волшебной палочке.
— При Дамблдоре? — фыркнул Джеймс-Сириус. — Крайняя глупость.
Но, оценив обстановку, повернулся к домовику:
— Идем, Добби!
— Видимо, он тоже это понял, — обратился к нему Альбус.
Он рывком открыл дверь, домовик послушно побежал за ним, и хозяин пинком вышвырнул его из кабинета.
Лили резко выдохнула. Ну и садист же он!
Добби взвизгнул от боли и визжал до конца коридора.
Ярость начала течь по венам миссис Поттер ощутимым, быстрым —словно сходящая лавина — потоком.
Гарри нахмурил лоб: как же все-таки помочь бедняге? И его осенило.
— Ну-ка, посмотрим, что ты придумал, — расстянувшись на стуле, сложил руки на груди Джеймс.
— Профессор Дамблдор, — торопясь, заговорил он. — Можно вернуть дневник мистеру Малфою? Пожалуйста!
— Конечно, Гарри, — невозмутимо ответил Дамблдор. — Не забудь только про банкет.
Все захихикали.
Гарри схватил дневник и стремглав выскочил из кабинета. За углом еще слышались затихающие вопли Добби. Боясь, вдруг план не сработает, Гарри поспешно сдернул с ноги ботинок, стащил мокрый грязный носок, сунул в него дневник, и бросился вдогонку по безлюдному коридору.
— Неплохая идея, неплохая, — обдумывая, протянул Сириус, — но он может заметить.
Нагнал он их на площадке лестницы и, запыхавшись, остановился:
— Мистер Малфой, возьмите это обратно… — сказал он и сунул носок в руку Малфоя.
— Что тут еще…
Малфой содрал носок с дневника, швырнул в сторону и перевел взбешенный взгляд на Гарри.
— Ты так же плохо кончишь, как твои родители. И в самое ближайшее время.
— Это угроза? — вмиг посерьёзнел Джеймс.
— Самая явная, Сохатый, — кивнул Римус.
— Тон его был тих и зловещ. — Они тоже были глупцы, совали нос не в свои дела.
— Ах ты! — выплюнув слова сквозь зубы и мгновенно схватив палочку, Лили кинулась на Малфоя быстрее Джеймса и через минуту он сидел рядом с Тёмным Лордом.
— Тебе тоже досталось?
— Ага.
— Боевая девчонка, нам бы её, сойдет вместо Беллы, — сказала Волдеморт.
— Мой лорд?
— Помалкивай, предатель.
Пошли, Добби. Я кому сказал, пошли!
Но Добби стоял как вкопанный.
— Что случилось на этот раз? — устало вздохнула Лили.
Он сжимал в руке пойманный на лету грязный, липкий носок и смотрел на него, как на бесценное сокровище.
— Малфой ненароком его освободил, — посмеиваясь и одновременно не веря своим ушам, произнёс Скорпиус.
— Хозяин дал Добби носок,
— Ты свободен, Добби, — Гарри выкинул руки вперед, как бы показывая, что теперь ему подвластен весь мир.
Вдруг раздался неожиданный хлопок.
— Мистер Гарри Поттер сэр звали Добби?
В паре метров от Гарри стояло зеленое существо с большими глазами, наполненные слезами.
— Всё в порядке, Добби. Никто тебя не звал. Мы просто упоминали твое имя, — махнул рукой Сириус.
— Можешь идти, Добби. Ты нам здесь ТОЧНО не нужен, — подтвердил Гарри, сделав основательный акцент на слове «точно».
С тихим хлопком домовик исчез.
— произнес он в изумлении. — Хозяин дал его Добби…
— Что такое? — фыркнул мистер Малфой. — Что ты там лопочешь?
— Добби получил носок, — пролепетал домовик, не веря своему счастью. — Хозяин бросил, Добби поймал, и Добби… Добби свободен!
— Молодец, хорошо ловит, — подбодрил его Рон.
Мистер Малфой, окаменев, уставился на эльфа, затем ринулся к Гарри:
— Ты отнял у меня слугу, мальчишка!
— А ты чуть не отнял у меня сестру! — взревел Рон.
— Ты это заслужил, Люциус…
Но Добби крикнул ему:
— Ты теперь не можешь причинить вреда Гарри Поттеру!
— Дожили! — Фыркнула Нарцисса. — Домовики магов кидают, причём не только в переносном, но и в прямом смысле.
Что-то загрохотало, и мистера Малфоя отшвырнуло назад. Он полетел вниз по ступенькам, отсчитывая по три за раз, и упал бесформенной кучей площадкой ниже.
— Отлично сработано, Добби! — воскликнула Гермиона.
Побагровев от гнева, вскочил и выхватил из кармана волшебную палочку, но Добби погрозил ему длинным, тонким пальцем.
— Я представляю, как это выглядело, — рассмеялась Лили-Луна.
— Сейчас же уходи, — велел он. — Ты не тронешь Гарри Поттера. Ты сейчас же уйдешь.
И Люциус Малфой подчинился.
— Нонсенс, — покачал головой Блэк. — Чтобы Малфой кого-то послушался, да еще и какого-то предателя-эльфа. Небылицы.
Метнув последний, горящий ненавистью взгляд на обоих, закутался в мантию и вышел с площадки в коридор.
— Гарри Поттер освободил Добби! — пронзительно завопил эльф,
— Пронзительно здесь крайне удачно подобрано, — пальцами потёр уши Гарри.
зачарованно глядя на Гарри. Его круглые глазищи сияли в лунном свете, лившемся из ближайшего окна.
— Гарри Поттер освободил Добби!
— Да, сам в шоке.
— Большего я не мог для тебя сделать, — улыбнулся Гарри. — Но ты мне, Добби, пообещай никогда впредь не спасать мою жизнь.
— Этот домовик всегда был чокнутым.
Уродливое землистое лицо домовика расплылось в широкой, во весь рот, улыбке. Гарри смотрел, как он трясущимися руками натягивает его носок, и вдруг кое-что вспомнил.
— Что именно? — не без доли любопытства спросила Лили.
— У меня есть один вопрос… Ты мне тогда сказал, что грозящая мне опасность не связана с Тем-Кого-Нельзя-Называть, помнишь? Ну а что вышло?
— Так это же был ключ, сэр, — ответил Добби, еще больше округлив глаза, как будто речь шла о самоочевидных вещах. — Добби вам намекнул. Ведь раньше-то Темного Лорда спокойно называли по имени. Это уж потом, когда он придумал себе новое имя, стало нельзя. Понятно?
— Долго, значит, эльф живет, раз подобное помнит, — заключил Римус.
— А он ещё и загадки загадывает.
— Понятно, — не очень уверенно согласился Гарри. — Ну, ладно, я, пожалуй, пойду. Там внизу празднуют… да и Гермиона вот-вот очнется…
Добби обхватил Гарри тонкими ручками и крепко обнял.
— Гарри Поттер еще более велик, чем думал Добби, — воскликнул он с рыданием.
— Бред, да и только! — фыркнул Гарри, отмахнувшись.
— Прощай, Гарри Поттер!
И с громовым треском, похожим на прощальный залп салюта, Добби исчез.
— Во драматик-то, — усмехнулась Лили-Луна, покачав головой.
Гарри бывал в Хогвартсе на многих праздниках, но никогда еще ничего подобного не видел: все были в пижамах, и торжество растянулось на целую ночь. И сколько же радости эта ночь принесла ему! Гермиона встретила его с восторженным криком: «Ты победил, Гарри!», Джастин выскочил из-за стола, долго тряс его руку, бесконечно извиняясь за свои подозрения, а в половине четвертого внезапно появился Хагрид и с таким жаром хлопнул Гарри и Рона по плечам, что те ткнулись носом в тарелки. Вслед за этим профессор МакГонагалл сообщила, что по случаю столь отрадных событий дирекция сочла возможным отменить экзамены
— Это было самое лучшее! — воскликнул Гарри
— Абсолютно нет, — вздохнула Гермиона.
(«Как жаль!» — огорчилась Гермиона), и прибавила, что четыре сотни баллов, полученные Гарри и Роном, обеспечили Гриффиндору Кубок школы еще на один год.
— Если бы не путешествие Гарри и Рона в Тайную комнату, то Гриффиндор был бы на последних местах, — заметила Лили-Луна.
А тут еще Дамблдор объявил, что, к сожалению, профессор Локонс не будет больше преподавать защиту от темных сил, он потерял память и едет лечиться — ликование школьников разделили и несколько профессоров.
— Несколько? — усмехнулся Гарри. — Почти все.
— Вот жалость, — проворчал Рон, уплетая пончик с джемом. — Он только-только начал мне нравиться…
Кто-то рассмеялся.
Гарри никогда в жизни не был так счастлив.
— Ну, прям про никогда уж не скажу, но да, сильно счастлив я тогда был однозначно, — вставил Гарри.
В жарком солнечном мареве промелькнул остаток летнего семестра.
— Летний всегда быстрее остальных проходит, — вздохнула Гермиона.
Хогвартс вернулся к своим обычным будням — правда, с небольшими изменениями. Отменили занятия по защите («У кого, у кого, а у нас практики по защите было навалом», — утешал Рон огорченную Гермиону),
— Точно, не расстраивайся.
Исключили из Попечительского совета Люциуса Малфоя.
— И поделом, — сказала Лили, не скрывая своей злорадной усмешки.
Драко перестал разгуливать по школе с таким видом, будто весь Хогвартс — его вотчина.
— Я и раньше не ходил.
— Да ладно! — фыркнул Фред.
Вид у него теперь всегда был обиженный и угрюмый.
Зато Джинни, напротив, сияла от счастья.
— Я была рада, что меня не исключили.
Быстро, слишком быстро наступило время отъезда. И наши друзья — Гарри, Рон, Гермиона, Фред, Джордж и Джинни — заняли купе в экспрессе Хогвартс — Лондон. До начала каникул остались считанные часы — ученикам пока еще можно колдовать,
— Как будто после — нет, — усмехнулся Джордж.
и вся компания самозабвенно отдалась любимому занятию. Играли в исчезающие карты, пускали последние оставшиеся у близнецов хлопушки и обезоруживали друг друга с помощью заклинаний.
— Да... В некоторых купе или даже вагонах находиться было невероятно опасно, — припомнил с улыбкой Рон.
У Гарри это получалось мастерски.
— Мы в тебе и не сомневались, сынок, — ухмыльнулся, подмигнув, Джеймс.
Почти у самого вокзала Кингс-Кросс Гарри вдруг кое-что вспомнил:
— Джинни, а помнишь, ты видела: Перси делал что-то такое, чего потом очень стеснялся и просил тебя никому не рассказывать? Что это было?
— Кстати, да, нам тоже интересно, — встрепенулась Лили-Луна.
— Конечно, помню. — Джинни хихикнула. — У Перси завелась подружка.
— Да вы что! Не может быть! — неверяще воскликнула Лили-Луна Поттер.
— Мне жаль его девушку, — обратился к Джеймсу Сириус.
Тот согласно кивнул.
Фред, вставший за книгами, уронил целую связку — прямо на голову Джорджу.
— Больно!
— Что-что?
— Староста Коггеврана, Пенелопа Кристал, — объяснила Джинни. — Это ей он писал письма все прошлое лето. В школе они встречались тайком. Я как-то вбежала в пустой класс, а они там целуются. Потому он и был не в себе, когда на нее… ну… понимаете… когда на нее напали.
— Растет мальчик, — сказал Том
Вы ведь не будете его дразнить, не будете? — спросила она с тревогой.
— Нет конечно, — с ангельским лицом ответил Фред.
— Я? И не подумаю! — просиял Фред.
— Конечно, не будем, — поперхнулся Джордж.
Экспресс замедлил ход и остановился. Гарри достал перо, кусочек пергамента и повернулся к Рону с Гермионой.
— Это номер телефона Дурслей,
— А вот это я зря, — вздохнул Гарри.
— сказал он Рону, дважды наскоро написал номер, пополам разорвал пергамент и вручил друзьям половинки. — Прошлым летом я объяснил твоему отцу, как пользоваться телефоном, он научит тебя.
— Гарри, лучше повтори ему, как пользоваться, — неуверенно начала Лили, — а то, чует моё сердце, приведёт это всё к беде.
— Уже, мам, — усмехнулся Гарри.
Позвоните мне: два месяца говорить только с Дадли — я этого не вынесу!
— Из этого ничего хорошего не выйдет, — покачал головй Рон.
— А ты расскажи дяде с тетей, какое геройство ты совершил, — сказала Гермиона,
— Зачем? — усмехнулся Поттер. — Чтобы они были обнадёжены мыслью, что я практически умер? Или чтобы были крайне разочарованы, что не умер?
— Плевать на них, мы гордимся тобой, Гарри, — Джеймс положил руку на плечо сына.
— Именно, Гарри, — согласилась Лили.
Гарри смутился.
— С-спасибо.
когда они окунулись в людскую толчею перед заколдованным барьером, — и они будут тобой гордиться.
— Это вряд ли, — сказала Лили.
— Гордиться? Они знаешь как расстроятся! Столько раз дорогой племянник был на волосок от гибели и уцелел! Боюсь, как бы они от злости не умерли!
И друзья, на этот раз без помех, прошли все вместе сквозь барьер, разделяющий два мира: маглов и магов.
— Ну слава Мерлину, — вздохнула Макгонагалл.
— Всё! — Джинни захлопнула книгу. — Самая страшная книга закончилось.
— Не зарекайтесь, мисс Уизли, не зарекайтесь.
— Ну что, — сказал Римус, — обсуждение и потом уже третья книга?
— Абсолютно верно, товарищ Люпин.
= Часть 42. Подведение итогов второй книги. =
На следующий день все опять собрались в спальном помещении.
— Итак, подведём итоги. Что мы узнали из второй книги? — сказал Том.
— Что Люциус — мразь последняя, — не замедлил с ответом Волдеморт.
— Что Тайная Комната всё-таки существует, — лениво отозвался Сириус.
— Что Дамблдор продолжает чудить, — добавила Лили-Луна.
— А ещё, чтобы Дамблдор ушел из Хогвартса, надо устроить там геноцид.
— А лучше — убить Дамблдора, — сказал Волдеморт.
— А лучше и то, и другое, чтоб наверняка.
— Какие вы злые, — скривилась Лили-Луна.
— Что домовики бывают очень вредные и очень упертые, — загнул первый палец Гарри.
— Что древнее чудовище Слизерина может убить второкурсник, — Поттер загнул второй палец.
— И что в Лютном переулке есть бабка, продающая человеческие ногти, — добавил Фред.
— Очень важное знание, — хмыкнула Гермиона.
— Конечно! — обиженно воскликнул рыжий.
— Мы узнали, за что исключили Хагрида, — подключился к разговору Джеймс.
— Мы узнали, что Артур Уизли нарушает свои же законы, — хищно улыбнулся Люциус.
— Мы узнали, правда не из книги, что уничтоженный Гарри дневник был почему-то очень важен товарищу Реддлу, причём настолько, что товарищ Реддл пообещал уничтожить род Малфоев, включая еще не рожденного его представителя, — сказал Том. — Прошу обратить на это особое внимание.
— Верно подмечено, Том, — согласился Уран.
Скорпиус покосился на Тёмного Лорда.
— Есть ещё, что сказать?
— Мы узнали, что тем, кого я считал друзьями, — Джеймс нехорошо обвёл глазами остальных мародёров, — почему-то уже одиннадцать лет плевать на моего сына.
— Джеймс! — воскликнула Лили. — Не говори так!
— Почему я не мог о нём заботиться, Сохатый, ты узнаешь уже в первых главах следующей книги. А вот почему Лунатик… Ну, тут, скорее всего, дело в Министерстве и его идиотских законах. Хотя навещать изредка он мог. Но тут спрашивай уже у него, — защищался Сириус.
Была б возможность, он бы Гарри непременно забрал к себе. Но то Министерство с Азкабаном, то Министерство с Дамблдором…
— Ты же знаешь о моей проблеме… — начал Римус, но его прервали.
— Это мы в третьей книге обсудим, кому на кого было плевать и почему, — перебил их Том, тем самым положив конец ещё не начавшемуся спору.
— Товарищ Поттер, что Джеймс-Сириус, прошу, книга ваша, — с этими словами кот протянул третью по счёту книгу в руки младшего волшебника.
= Часть 43. Книга 3. Гарри Поттер и Узник Азкабана. Глава 1, Совиная почта =
На следующий день книгу взял Джеймс‐Сириус.
Прочистив горло, он прочитал:
— Гарри Поттер и Узник Азкабана.
— Какой ещё узник? — удивлённо спросил Джеймс.
— А вот тебе и ответ, почему я не мог позаботиться о Гарри. — Мрачно усмехнулся Блэк, — Это я, Джим, — добавил он, внимательно наблюдая за реакцией друга.
— Как ты там оказался?! — в ужасе воскликнула Лили.
— По глупости. Причём двойной.
— Глава первая. Совиная почта.
Гарри Поттер — необычный мальчик во всех отношениях.
— Вообще во всех? — Фред поиграл бровями.
— Да, Джордж. Именно так, — устало откликнулся Гарри.
Во-первых, он терпеть не может летние каникулы, во-вторых, любит летом делать уроки,
— Боже мой... Мерлин милостливый... Папа, с тобой точно всё хорошо? — притворно схватилась за голову Лили-Луна.
— Тебя можно понять, — вздохнула Лили.
но занимается ночью, когда все спят.
— В этом нет ничего хорошего, — нахмурилась МакГонагалл.
— У меня нет выбора, — пожал плечами Гарри.
А самое главное, Гарри Поттер — волшебник.
— Это в третий раз, для идиотов. А то вдруг ещё не все запомнили.
Было уже за полночь. Гарри лежал на животе, с головой укрывшись одеялом. В одной руке — фонарик, а на подушке — старинная толстая книга в кожаном переплете «История магии» Батильды Бэгшот. Сдвинув брови, Гарри водил по строчкам орлиным пером, искал подходящую цитату для сочинения на тему: «Был ли смысл в XIV веке сжигать ведьм?».
— Не было. — Сказал Уран. — Ни до, ни после, ни во время, но маглам это никогда не мешало.
Перо задержалось на первой строке параграфа. Ага, кажется, то, что нужно. Гарри поправил очки на носу, поднес к странице фонарик и прочитал:
В Средние века люди, в чьих жилах нет волшебной крови (более известные как маглы, или простецы), очень боялись колдовства, но отличать настоящих ведьм и колдунов не умели.
— С тех что мало что изменилось, — фыркнул Гарри.
Иногда им все же удавалось поймать волшебника, но простецы не знали, что волшебникам огонь не страшен: они умели замораживать огонь и притворяться, что им очень больно. На самом же деле они испытывали не боль, а лишь приятное покалывание по всему телу и теплое дуновение воздуха. Так, Венделина Странная очень любила «гореть» на костре. И чтобы испытать это ни с чем не сравнимое удовольствие, сорок семь раз меняла обличье и предавала себя в руки маглов.
— И правда странная.
— Сириус, случаем, не твоя родственница? — поддел друга Джеймс.
Блэк посмотрел на него уничтожающим взглядом. Он терпеть не мог любое, даже мнимое отношение к своей сумасшедшей семейке.
Гарри взял перо в зубы и полез под подушку за чернильницей и пергаментом. Осторожно открыв баночку, обмакнул перо и начал писать. Время от времени он прислушивался: вдруг кому из Дурслей приспичит в туалет? Еще услышат скрип пера! Тогда Гарри до конца лета запрут в чулане под лестницей.
— Я их сам запру, — яростно проскрипел сквозь зубы Сириус, плотно сжав кулаки.
Дурcли — единственные родственники Гарри.
— Вранье, — фыркнул Гарри.
Живут они на Тисовой улице, в доме 4. Гарри проводит у них летние каникулы, и это время для него сущий ад.
— Из заморского из лесу,
Где и вовсе сущий ад,
Где такие злые Дурсли,
Чуть друг друга не едят.
Чтоб творить им совместное зло потом,
Поделиться приехали опытом, — продекламировал Том.
— Точно.
— Вернон, Дурсль — главный им —
Решил устроить буйный пир,
А ещё была Мардж — змей трехглавый —
И слуга её — Злыдень,
Пили бренди в стаканах, ели бульники,
Танцевали на гробах, богохульники.
Марджори Дурсль взмыла под потолок, ну раскачивать его:
«Выводи, Вернон, Гарри — пусть покажет кой-чего!
Пусть они с Дадли нам попляшут, попоют!
А не то я, матерь вашу, всех сгною!»
— Краткий сатирический пересказ следующий главы, — усмехнулся Гарри.
— Неужели? — Джеймс приподнял брови, слегка сняв очки.
Дядя Вернон, тетя Петунья и их сын Дадли — маглы до мозга костей, магии боятся не меньше людей Средневековья.
— Это точно! — согласилась Лили.
А погибшие родители Гарри были настоящие волшебники, и поэтому их имя в доме под запретом, да и самому Гарри ох как не сладко жилось до недавнего времени. Если с мальчишкой сурово обращаться, не делать поблажек, то, глядишь, он и растеряет свое волшебство, думали Дурсли.
— Что значит растеряет? — подняла брови Макгонагалл.
— Профессор, они искренне считали, а и сейчас тоже, что магия — приобретённое, а не часть человека. И что от неё можно избавить человека, если приложить максимальные усилия, — невесело усмехнулся Гарри.
Но, как ни старайся, из волшебника простеца не сделаешь.
— И слава Мерлину! — вздрогнул Люциус.
Дурсли были в ужасе: не приведи господи, если кто узнает, что их племянник учится в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс»! Какой позор для добропорядочного семейства!
— А вы говорите о расизме в магическом мире, — усмехнулся Люциус.
— Отношение Дурслей к магии — исключение, вызванное рядом не зависящих от него обстоятельств, притеснение маглов, маглорождённых, сквибов и частично полукровок в магическом мире — традиция, возведённая в ранг госполитики, есть разница?
Люциус фыркнул.
— Отношение чистокровных к маглорожденным примерно такое же как к индейцам во времена дикого запада или к евреям в нацисткой Германии, — добавила Гермиона.
— Мы вас в резервации и гетто не загоняем, — парировал Люциус.
— Только потому что нас слишком мало для такого.
Поэтому когда Гарри приехал на каникулы, все его волшебные принадлежности (учебники, палочку, котел и метлу) Дурсли отправили в чулан под лестницей. А еще запретили ему разговаривать с соседями.
— Да больно надо! — протянул Гарри.
С соседями Гарри и раньше нечасто беседовал, так что не беда. А вот без учебников хоть плачь. На каникулы столько задали и все задания такие трудные! Одна работа по Уменьшающим зельям чего стоит!
— Это уже какая-то традиция. Если огромное домашнее задание, значит это либо зелья, либо трансфигурация, — заметил Фред, невесело усмехаясь.
Задал ее профессор Северус Снейп, а он Гарри не выносит.
— В прошлый раз было ненавидит, — лениво отозвался вышеозначенный.
Вернись Гарри в школу без этой работы, ему уж точно несдобровать. Целый месяц придется после уроков прибирать классы,
— Месяц? Поттер, да вы оптимист. Полгода. На меньшее не рассчитывайте.
да не волшебством, а собственными руками. Значит, во что бы то ни стало надо добыть учебники! И такой случай вскоре представился. В самом начале каникул дядя Верной купил новую машину, и все семейство отправилось в сад
— Зачем?
— Любоваться на покупку.
— Ненормальные, — неприязненно фыркнул Скорпиус.
— Не то слово, — подержал друга Альбус.
— Да тише вы, — цыкнула на них Лили Луна.
— А то что?! — Альбус с вызовом посмотрел на сестру.
— Сами знаете, прокляну.
— Ответку получишь. Да еще и двойную.
Их радостные возгласы разносились по всей Тисовой улице: пусть соседи знают, какая у них чудесная машина!
Альбус покрутил пальцем у виска.
Гарри в этот момент спустился вниз, шпилькой открыл в чулане замок и достал из чемодана несколько книг.
— Молодец! — улыбнулась Лили.
— Теперь главное — не заляпать простыню чернилами, — облегченно вздохнул он у себя в комнате, — не то Дурсли догадаются, что я по ночам изучаю магию.
— Не факт, но всё же лучше быть поосторожнее, да, — согласился Сириус.
Но сейчас на душе у Гарри неспокойно. Он боится рассердить тетю с дядей. Они и так на него очень злы, потому что недавно ему позвонил Рон, который, как и Гарри, настоящий волшебник.
— Да ладно! — с наигранным удивлением воскликнул Фред.
— А мы думали он понарошку волшебник.
— Это как?
— Вот думай теперь.
Рон Уизли и Гермиона Грейнджер — лучшие друзья Гарри.
— Очень приятно, — сказала Гермиона.
Рон вырос в семье волшебников и знает столько всего интересного, о чем Гарри и понятия не имеет. А вот по телефону Рон никогда не говорил. И, соскучившись, решил воспользоваться этим магловским изобретением.
— Нехорошо получилось, — смутившись, признал Рон, виновато глянув на Гарри.
Как на грех, трубку снял дядя Вернон.
— Ой-ёй, дело плохо, — предчувствуя проблемы, поморщилась Лили-Луна.
— Алло. Вернон Дурсль у телефона.
Гарри, который тоже был в гостиной, похолодел. Из трубки раздался крик, а вернее, вопль Рона:
— Нет, нет, — немного взволнованная, замотала головой Лили-младшая, — не так. Не надо орать.
— Алло! Алло! Слышите меня?! Мне нужен Гарри Поттер!!!
— И незачем так орать, — кратко произнесла Гермиона.
Рон так вопил, что Дядя Вернон подпрыгнул и чуть не выронил трубку. Лицо его перекосило от гнева.
— Это явно плохой признак для Гарри, — сказал Римус, внимательно наблюдая за книгой.
Гарри даже испугался: не оглох ли?
— Кто говорит? — опомнившись, громыхнул дядя в трубку. — Кого вам надо?!
— Он же сказал, Гарри Поттера, — фыркнул Сириус. — С памятью плохо?
— Это Рон Уизли!!! — пуще прежнего орала трубка.
— Как будто для него это что-то значит, — усмехнулся Гарри.
Рон думал, что дядя Вернон его не слышит, вот и кричал как болельщик на стадионе.
— Ну... — сконфуженно протянул Рон, замявшись, — было такое.
— Я школьный друг Гарри!!!
— Надо было трубку положить, — подал голос Волдеморт.
— В этой книге тебя вообще нет, — сказал Гарри.
— Это не значит, что я не могу комментировать.
Гарри рванул к телефону, но взглянул на дядю, и ему захотелось провалиться сквозь землю.
— Здесь нет никакого Гарри Поттера!
— Да вы что! У вас галлюцинации, Вернон, — насмешливо произнес Джеймс-Сириус.
Понятно?! — завопил дядя не хуже Рона, держа трубку подальше от уха: наверное, боялся, что та взорвется.
— Ну или то, что Рон начнет пуще прежденего орать, — пожав плечами, предположила Лили-Луна.
— Не знаю никакой школы! Никогда нам не звоните! Не смейте нас беспокоить!
— Вот так.
И он швырнул трубку, словно это был ядовитый паук.
— А трубка-то в чем виновата, чтобы с ней так обращались? — негодующе воскликнула Гермиона. — А ты, Рон, в следующий раз будешь записывать, как пользоваться каким-либо маггловским предметом. Память у тебя короткая.
Рон не стал с ней спорить.
— Как ты смеешь давать наш номер всяким типам! Типам вроде тебя!!! — брызгал слюной дядя, задыхаясь от ярости.
Нарцисса поморщилась.
— Что значит типам?! — возмутился Джеймс.
После этого звонка Гарри стало совсем тяжко. От друзей никаких известий. Рон больше не звонит — видно, понял, что Дурсли запрещают Гарри общаться с волшебниками. И от Гермионы ничего не слышно — наверное, Рон предупредил ее, чтобы она не звонила.
— Рон меня предупредил, — подтвердила девушка, — но я не звонила не из-за этого. Я была во Франции. Оттуда на домашний вряд ли позвонишь.
Жаль, ведь Гермиона сама из семьи маглов, умеет пользоваться телефоном, и к тому же лучшая ученица второго курса в их волшебной школе.
— Смущаешь, Гарри, — слегка улыбнулась Грейнджер.
— Так книгу-то и не я пис… — Сириус успел вовремя закрыть рот крестника, пока он не взболтнул ненужного. Не стоит говорить девушкам, даже если они твои друзья, подобное. По крайней мере, большинству.
Уж она-то сообразила бы, что в разговоре с Дурслями не стоит упоминать о Хогвартсе. Но нет, не звонит Гермиона, и Гарри очень грустно. Он не общался с друзьями больше месяца. Это лето такое же плохое, как и прошлое.
— Не, это получше. Даже гораздо, — не согласился Гарри.
Лето перед третьим курсом определённо было лучше, чем перед вторым. Его никто не запирал, голодом не морил. Да, была тетушка Мардж... Но зато после нее у него появилась возможность две недели провести в Косом Переулке. Да и Сириус в итоге оказался невиновным. Это лето точно лучше предыдущего.
Но все-таки крошечное улучшение есть. Дядя Вернон разрешил выпускать по ночам из клетки сову Буклю. Гарри дал честное слово, что не будет слать письма друзьям, и дядя согласился.
— Можно тайком отправить, — предложил Скорпиус.
— Ага, только вот придёт оно не факт, что так же. И тогда конец относительной свободе Букли, — саркастически произнес Альбус.
— Не понимаю, в чём проблема, — слегка удивился Джеймс.
Дело в том, что, сидя взаперти, Букля очень шумит. А по ночам ухает, просто жуть!
Гарри переписал про Венделину и опять прислушался. Тишина. Только толстый Дадли похрапывает у себя в комнате.
— Мне нравится это словосочетание, — весело хихикнула Лили-Луна.
Джеймс-младший посмотрел на нее раздражённым взглядом. Обязательно надо было ради этого прерывать чтение?
Должно быть, очень поздно, глаза слипаются, пора спать — сочинение можно дописать и завтра ночью.
— Верное решение, — одобрила Лили.
Гарри закрыл чернильницу, встал с кровати и вытащил из-под нее старую наволочку. Сунул в нее фонарик, «Историю магии», сочинение, перо и пузырек с чернилами. Под кроватью вынималась старая паркетина, в полу под ней была большая ниша, туда он все и спрятал.
— Мистер Поттер, почему вы не сказали, что вам приходится заниматься в таких условиях?! — МакГонагалл была в шоке.
— И что бы это дало? — горько усмехнулся Гарри. — Вы бы меня освободили от домашнего задания?
— Нет, конечно. Но у вас для домашнего задания по трансфигурации было бы две недели в начале сентября.
Гарри немало удивился. Такое послабление было мало похоже на профессора МакГонагалл.
Выпрямившись, Гарри потянулся и взглянул на светящийся циферблат часов на тумбочке. Час ночи. Как же он мог забыть? Вот уже час, как ему исполнилось тринадцать лет!
— Поздравляем! — хором пропели близнецы.
У Гарри есть и такая особенность. Он не радуется своим дням рождениям.
— Научим, — заговорщески переглянулись Фред и Джордж.
Какая тут радость! В этот день ему никогда и открыток не присылали.
— Учтем, — состроил серьезный вид Джордж.
А последние два года Дурсли и вовсе делали вид, что никакого дня рождения нет.
— Как будто они и до этого так не делали, — фыркнул Гарри.
Они и на этот раз о нем не вспомнят, можно не сомневаться. Он подошел к открытому окну, и на него повеяло прохладой. Как хорошо! Под одеялом он совсем запарился. Возле окна — большая клетка Букли. Сейчас она пустая: Букля уже два дня как улетела. Гарри за сову не беспокоится — она часто пропадает где-то на несколько дней, а потом возвращается, — просто хочется, чтобы рядом было существо, которое тебя любит.
— Как же я тебя понимаю, — вздохнул Скорпиус.
Джеймс-Сириус удивлённо, с долей недоверия посмотрел на него. А ему-то с чего?..
А то Дурсли вечно смотрят со страхом и злобой. Надоело. Гарри выглядит младше своих лет. Он худенький, да и роста невысокого, хотя за год все-таки подрос.
— И слава богу, — Гарри чуть ли не перекрестился.
Волосы у него черные-черные как смоль и всегда растрепаны, сколько ни причесывай,
— Наследственное, — усмехнулся Сириус, посмотрев на Джеймса.
Тот сделал вид, что эта фраза его невероятно сильно задела.
— Они не настолько прилизанные, как у вас.
глаза изумрудно-зеленые, и еще он носит круглые очки. А главная его особенность, конечно же, шрам на лбу в виде молнии.
— Очень «радующая» особенность, — хмыкнул Гарри.
В детстве Гарри часто спрашивал у тети про этот шрам. «Тебе еще и года не было, когда ты вместе с родителями попал в автомобильную аварию. Сестра моя непутевая и ее муж — твой отец, погибли, а ты выжил. Оттуда и шрам. Все, отстань»,— отмахивалась тетя.
— Какая наглая ложь, — с отвращение пробормотала Лили-Луна.
Но это неправда. Лили и Джеймс Поттеры погибли не в автомобильной аварии. Их убил величайший за последние сто лет темный волшебник Лорд Волан-де-Морт.
— Это преувеличение.
— Причём чуть ли не вселенского масштаба.
Он и Гарри хотел убить, да не смог, а почему, до сих пор загадка.
— Там было...
— Товарищ Реддл, не надо, не портите интригу, — остановил его Том.
Мало того, что Волан-де-Морт с малышом не справился, так и сам чуть не погиб.
— Это сильнейшее фаталити, — насмешливо произнес Сириус.
Именно тогда Темный Лорд утратил силы и подался в бега. Только шрам в виде молнии на лбу Гарри и напоминал о том дне. В Хогвартсе Гарри уже два раза лицом к лицу встречался с Волан-де-Мортом.
— Этот придурок из дневника не считается.
— И все-таки дожил до тринадцати лет! — подбодрил себя Гарри, вспомнив последнюю встречу с Темным Лордом.
— А мог и не дожить, — не разделяла радости сына Лили.
Так Гарри стоял у окна, представляя себе Буклю: летит к нему с дохлой мышью в клюве, ждет не дождется похвалы. А может, и вправду летит? Гарри выглянул в окно. Нет. Только звездное небо да крыши домов, освещенные фонарями. Но что там такое?
— А что там? — удивилась Джинни.
На фоне золотисто-желтого диска луны появилось странное многокрылое существо. Оно на глазах становилось все больше и больше. Гарри замер: оно летит прямо к нему! Вот уже совсем близко!
— Это ещё что? — с ужасом спросила Лили.
— Грим, — пошутила Гермиона, ловя на себе разгневанные взгляды.
Он уже было испугался и собирался захлопнуть окно, но тут крылатое чудище осветил уличный фонарь, и у Гарри отлегло от сердца. В окно влетели две совы, поддерживая крыльями третью.
— А ларчик-то просто открывался, — рассмеялся Рон.
Похоже, ей было плохо. Совы осторожно приземлились на кровать и опустили ослабевшую птицу. Большая серая сова повалилась на спину и замерла: к лапам ее был привязан объемистый сверток. Это же Стрелка — сова семейства Уизли!
— Совсем обалдели, — проворчал Драко.
— Драко, что за слова! — негодующе воскликнула миссис Малфой.
— Да, Драко, негоже так. Мамочка ведь заругает, — покачал головой Фред. Ухмылка не сползала с его лица.
— Да пошли вы оба.
Нарцисса ощутимо наступила каблуком туфли на ботинок сына.
Гарри подбежал к ней, отвязал сверток, отнес сову в клетку Букли и придвинул ей плошку с водой. Стрелка приоткрыла мутный глаз, слабо ухнула в знак благодарности и принялась жадно пить. Гарри вернулся к другим совам. Большая белоснежная Букля сидела довольная, она тоже прилетела не с пустыми лапами. Гарри освободил сову от ноши, и Букля поблагодарила его, ласково клюнув в щеку.
— Гарри, Гарри, — веселился Джеймс, — ты настолько привлекательный, что к тебе клеятся даже совы.
— Даже я до такого не доходил, — притворно строго сказал Сириус, показательно покачав головой.
Гарри посмотрел на них усталым прожигающим взглядом. Видит бог, иногда они реально раздражали его. Даже несмотря на то, что он пытался быть максимально на них обоих похожим.
Затем взмахнула крыльями и присоединилась к Стрелке. Чья же третья сова? Какая красивая! Оперение рыжеватое.
— Скорее всего из Хогвартса, — предположил Римус.
А кроме свертка, еще и письмо принесла. Так... так... печать Хогвартса... Понятно, откуда она! Гарри взял у нее сверток. Сова важно распушила перья, взмахнула крыльями и была такова. Гарри сел на кровать, взял пакет, принесенный Стрелкой, разорвал оберточную, бумагу и увидел конверт, подарок в золотой фольге и поздравительную открытку. Впервые в жизни Гарри получил открытку!
— Поздравляю, — Гермиона слегка сжала плечо Гарри, искренне радуясь за него.
Дрожащими руками он вскрыл конверт, оттуда выпали письмо и газетная вырезка, на ней черно-белый снимок и статья из «Ежедневного Пророка»:
СОТРУДНИК МИНИСТЕРСТВА МАГИИ ВЫИГРАЛ ГЛАВНЫЙ ПРИЗ
Артур Уизли, глава Отдела по борьбе с незаконным использованием изобретений маглов, выиграл Главный приз, который ежегодно разыгрывает газета «Ежедневный Пророк».
— Удача так удача, — хмыкнул Альбус.
— Летом мы съездим к моему старшему сыну в Египет. Билл работает ликвидатором заклятий в местном отделении банка «Гринготтс», — сообщил нашему корреспонденту счастливый мистер Уизли.
Семья Уизли в течение месяца будет отдыхать в Египте и вернется к началу учебного года. Пятеро детей Уизли учатся в школе «Хогвартс».
— Раз в жизни выбрались из своего свинарника, — съязвил Драко, за что тут же получил подзатыльник от матери.
И довольно ощутимое жалящее проклятие от Сириуса.
Гарри не мог оторвать глаз от живого фото: вот они, все девять Уизли стоят на фоне огромной египетской пирамиды и с таким рвением машут ему, что кажется, сейчас впрыгнут в комнату дома на Тисовой улице.
— К сожалению, нет, — рассмеялся Рон, — хотя было бы неплохо.
Гарри счастливо улыбнулся. Маленькая пухленькая миссис Уизли, высокий с залысинами мистер Уизли и шестеро сыновей, да еще дочка. И у всех (правда, на черно-белом снимке не видно) огненно-рыжие волосы. В центре длинный, нескладный Рон обнимает сестренку Джинни, на плече у него крыса Короста.
— Крыса, — яростно сплюнул Сириус.
Всё его существо тряслось от гнева на этого мерзкого предателя.
Вот здорово! Им как никому нужна эта груда золота! Они такие хорошие, такие добрые и такие бедные...
— Хорошее описание, — веселясь, покачала головой Лили-Луна.
Гарри распечатал письмо: интересно, что же Рон написал?
Привет, Гарри! Поздравляю тебя с днем рождения! Извини, что так вышло с телефонным звонком. Надеюсь, маглы не очень ругались?
— Не, вообще не капельки. Они были только рады твоему звонку, — иронично ответил Гарри.
Папа сказал, что, наверное, не надо было так сильно кричать в трубку. В Египте чудесно! Билл повел нас на экскурсию по пирамидам. Не представляешь, какие страшные заклятия наложили на них египетские жрецы! Мама даже не пустила Джинни в последнюю пирамиду.
— А я очень хотела, — горестно вздохнула Джинни.
Там столько жутких скелетов! Маглы вскрывают гробницы, и заклятия начинают действовать: у кого десять рук вырастет, у кого несколько голов!
— Это байки, — сказал Том, — я жил в Египте в те времена, и таких заклятий не накладывали, да и не может магия столько существовать, максимум остаточные проклятия.
— Так что либо товарищ Уизли врёт, либо на них наложил заклятия кто-то другой, — заключил Уран.
Я сначала и не поверил, что папа выиграл главный приз «Пророка» — целых семьсот галеонов! Конечно, много денег уйдет на отпуск, но родители все-таки обещали купить мне новую волшебную палочку.
— Я тоже, — сказал Люциус.
Рон удивлённо поднял брови, посмотрев на мистера Малфоя. Он не ослышался?
Гарри хорошо помнил, как Рон сломал старую. Они вдвоем летели в Хогвартс на семейном фордике Уизли и в школьном дворе умудрились врезаться в Гремучую иву.
— Они нам все подноготную предыдущих двух книг собираются рассказать? — раздраженно выдохнул Джеймс-Сириус.
Мы приедем за неделю до начала учебного года и отправимся в Лондон. Надо купить палочку и учебники. Гарри, давай встретимся! Приезжай! Не обращай внимания на маглов. До встречи в Лондоне.
Рон
P.S. На той неделе Перси получил из Хогвартса письмо. Он — лучший ученик и староста всей школы.
Близнецы фыркнули.
— И жуткий павлин.
Гарри еще раз глянул на фото. Вид у Перси был очень важный. На аккуратно причесанной голове — феска, кокетливо сдвинутая набок, а к ней приколот значок лучшего ученика.
— Он даже там не смог расстаться со значком? — удивленно проговорил Римус.
— Он с ним даже мылся, — обратился к своему бывшему профессору Джордж.
Джеймс покрутил пальцем у виска. Сириус согласно кивнул.
Очки в роговой оправе блестят, отражая египетское солнце. Сразу видно, что перешел в последний, седьмой класс, да к тому же еще и лучший ученик. Гарри отложил письмо и развернул золотую фольгу. Что это? Похоже на маленький стеклянный волчок. И записка от Рона: Гарри, это — карманный вредноскоп.
— Безделушка, — фыркнул Альбус, — никогда не действует, как нужно.
Он предупреждает об опасности, вообще о чем-то плохом. Вспыхивает и кружится. Билл в это не верит, говорит, вредноскоп — просто сувенир для туристов, ни о чем он не предупреждает. Билл так решил, потому что вчера за ужином вредноскоп ни с того ни с сего за кружился как сумасшедший. Это Фред с Джорджем насыпали ему в суп дохлых жуков, а он и не заметил.
— Или, возможно, сделал вид, что нет, — предположила Гермиона.
— Нет, он бы не стал так делать, — отрицательно покачал головой Рон.
Пока: Рон.
Гарри поставил подарок на тумбочку. Вредноскоп неторопливо покачивался на своем острие, отражая светящиеся стрелки часов. Посмотрим, что принесла Букля. Посылка от Гермионы! Подарок в яркой обертке, красивая открытка и письмо.
Дорогой Гарри! Рон написал мне, как он тебе позвонил, а трубку снял дядя Вернон. Надеюсь, все обошлось.
— В общем, да, могло быть хуже.
Сейчас я во Франции. Я все думала, как послать тебе подарок, а вдруг его вскроют на таможне?
— Это было бы очень комично, — усмехнулся Сириус, — ничего не подозревающие магглы берут посылку, а там нате: магическая книга. Вот у них шок-то будет!
— Не говоря еще и про то, что это опасно. Как и для самих магглов, так и для нас, — добавил Лунатик.
И тут прилетела Букля! Не сомневаюсь, она хотела сделать тебе приятное и чтоб не вышло как в прошлом году и ты остался без подарка. Кстати, подарок я заказала по совиной почте, прочла объявление в «Пророке». Я даже здесь получаю газеты. Это так чудесно! Я в курсе всех событий в волшебном мире! Неделю назад в газете была фотография Рона и его семьи. Ты видел? Мне немножко завидно, он там столько всего узнает! В Древнем Египте жили великие кудесники!
— Великие проходимцы, — Уран думал о чем-то своем.
— Ты и там с кем-то поспорил?
— Да, но Птолемей умер до того, как я это понял.
Во Франции тоже есть волшебники и такая богатая история магии! Я даже переписала свое сочинение по истории и внесла туда все самое интересное.
— О, Мерлин! — закатил глаза Джеймс-Сириус.
Надеюсь, профессор Бинс не рассердится, что сочинение вышло на два свитка длиннее, чем он просил.
Джеймс в ужасе посмотрел на Гермиону.
— Она хуже, чем Рем и Лили вместе взятые, — прошептал ему Сириус.
Рон вернется за неделю до первого сентября, и они всей семьей поедут в Лондон. Гарри, если тетя с дядей тебя отпустят, мы могли бы встретиться.
— Ключевое слово «если».
— Я сам от них сбегу, — успокоил их Гарри.
Мы все так давно не виделись! Но если тебе не разрешат приехать в Лондон, ничего, встретимся первого сентября на платформе девять и три четверти.
Пока: Гермиона
P.S. Рон написал, что Перси стал лучшим учеником. Представляю, как Перси счастлив! А Рон, похоже, не очень.
— Это мягко сказано, — фыркнул рыжеволосый.
Гарри рассмеялся и взял подарок. Ух ты, какой тяжелый! Наверняка это большая книга, где полно сложных заклинаний.
— Практически, — улыбнулась Гермиона.
Он сорвал бумагу, и сердце у него забилось быстрее. Это был футляр из черной, блестящей кожи. «НАБОР ПО УХОДУ ЗА МЕТЛОЙ», — прочел Гарри серебряную надпись. Вот это да! Ну и Гермиона!
— Я рада, что тебе понравилось.
Гарри расстегнул молнию. Внутри была большая банка фирменного средства для полировки рукояти. Блестящие ножницы из серебра, чтобы равнять прутья. Насадка на черенок с маленьким латунным компасом
Джеймс сладостно растекся в довольной улыбке. Действительно, вещь была крайне нужная.
— незаменимая вещь в дальнем путешествии, и в довершение всего «Пособие по уходу за метлой». Гарри очень скучал без своих друзей! И почти так же, как и друзей, ему недоставало квиддича. Это самая популярная игра в волшебном мире. Очень опасный вид спорта, но такой интересный!
— Поэтому и интересный, — исправил Фред.
Играют в квиддич высоко в небе, оседлав метлы. Гарри — прекрасный игрок и самый молодой ловец в команде за последние сто лет. У него есть суперскоростная метла «Нимбус-2000», которую Гарри бережет как зеницу ока. Остался еще один сверток. Это посылка от Хагрида — школьного лесничего.
— Его лучше не трогать, — посоветовал Джеймс.
— И тут ты опять прав, — усмехнулся Гарри.
У кого еще такой корявый почерк? Гарри снял верхний слой бумаги и успел лишь заметить, что в пакете лежит что-то из зеленой кожи. Господи, что это? Подарок вдруг задрожал. Щелк! Уж не челюсти ли? Гарри похолодел. Опасную вещь Хагрид не пришлет, но...
— Ой ли...
Что опасно, а что нет, у Хагрида на этот счет свои понятия.
— Вот именно.
Достаточно вспомнить гигантского паука или жуткого трехглавого пса! А год назад он тайком принес к себе в хижину драконье яйцо!
— Или милых соплохвостов, — добавила Гермиона.
— А это еще кто? — удивленно воскликнула Лили.
— Это смесь мантикоры и огненного краба, — ответил ей Гарри, — Хагрид сам его вывел.
Дрожа от страха, Гарри тронул сверток. Щелк!.. Щелк! Гарри снял с тумбочки лампу: если что, он как стукнет! И одним махом сорвал обертку. На кровать упала книга в красивой зеленой обложке, на которой золотыми буквами было вытиснено: «ЧУДОВИЩНАЯ КНИГА О ЧУДИЩАХ» Только Гарри успел прочесть название, как книга перевернулась и как-то боком, словно краб, двинулась по кровати.
— Ничего себе книжка, — сказала Лили.
— Да что же это такое?
Бах! Книга свалилась на пол и давай шуршать через всю комнату. Гарри за ней. Книга под стол. Только бы Дурсли не проснулись.
— Это будет очень плохо, — поморщилась Лили-Луна.
Гарри сунул руку под стол. Хлоп!
— Ой!!!
— Что случилось? — мгновенно отреагировала Лили.
Книга зажала пальцы именинника, но тут же отпустила и запрыгала дальше. Ничего не понимая, он сидел на корточках, а потом, опомнившись, ринулся на книгу и прижал ее к полу. В соседней комнате дядя Вернон что-то громко проворчал во сне, и опять все стихло. Букля и Стрелка с интересом наблюдали за борьбой. Книга так и норовила выскочить из рук.
— Хагрид, я смотрю, все в своем репертуаре, — откинулся на спинку стула Сириус, сложив руки на груди.
Сжав ее из последних сил, Гарри рванулся к шкафу, достал ремень и стянул ее.
— Умно, — оценил Римус.
Все, теперь не убежит! Книга сердито брыкалась, но ремень держал ее крепко. Гарри кинул подарок Хагрида на кровать и взял открытку.
— Дорогой Гарри! С днем рождения! Эта книга тебе очень пригодится в следующем году.
— Это меня и пугает, — нахмурилась Лили.
Больше ничего писать не буду. Вот свидимся и расскажу. Надеюсь, маглы тебя не обижают. Всего хорошего.
Хагрид.
— Хагрид — приколист, — сказал Уран.
— Это не то слово, — Драко потер руку.
— Там была сугубо твоя вина, — сразу же бросился на защиту лесничего Рон.
Гарри призадумался. И эта кусачая книга ему пригодится? Ничего себе шуточки! Гарри сложил все открытки с подарками, и счастливая улыбка озарила его лицо. Да, еще осталось письмо из Хогвартса...
— Да там стандартно, — отмахнулся Бродяга.
Гарри вскрыл конверт и вытащил пергамент.
Уважаемый мистер Поттер! Напоминаю Вам, что первого сентября начинается учебный год. «Хогвартс-Экспресс» отходит от платформы 9 3/4 с вокзала Кингс-Кросс в 11.00. В выходные дни третьекурсникам будет разрешено посещать деревню Хогсмид. К письму прилагается форма с разрешением.
— Самое интересное на третьем курсе, — предвкушающе потер руки Джеймс.
— Только вот вряд ли Дурсли её подпишут, — усомнилась Лили-Луна.
— Да и я не облегчаю ситуацию, — добавил Блэк.
Ее должны подписать ваши родители или опекун. Также прилагается список учебников для третьего курса.
Искренне Ваша,
профессор М. МакГонагалл, заместитель директора школы.
— Только с разрешением у него могут возникнуть проблемы, — сказала Лили.
— Их можно легко обойти, главное, знать как, — заговорщески ухмыльнулся Джеймс.
— Не волнуйся, Сохатый, Гарри нашел способ, — хлопнул по плечу друга Римус, хотя его лицо не излучало той же радости, что у Джеймса.
Гарри достал форму с разрешением, и улыбки как не бывало. Дядя Вернон и тетя Петунья ни за что не подпишут эту бумагу. А так хочется в Хогсмид!
— Гарри, ты знаешь, к кому обращаться.
— Да, Сириус, но тогда правда ещё не раскрылась, — напомнил ему Гарри.
Это — единственная деревня, где живут только волшебники, а он ни разу там не был!
— Успеете еще, Поттер, — сказала МакГонагалл.
Гарри посмотрел на будильник. Два часа ночи.
«Ладно, подожду до утра».
— Отличное решение, — одобрила Лили.
С этими мыслями он лег на кровать и глянул на висевший на стене календарик. Он составил его, чтобы знать, сколько времени осталось до школы. Вычеркнул прошедший день, улегся и принялся рассматривать открытки. Каким бы необыкновенным Гарри ни был, в эту минуту он чувствовал себя как простой мальчишка — радовался дню рождения.
— И это чудесно, — радостно проговорила Лили.
= Часть 44, глава 2. Большая ошибка тетушки Мардж =
Книгу взял Альбус.
— Глава вторая. Большая ошибка тетушки Мардж.
— Кого-кого? — переспросил Джеймс.
— Это мягко сказано, — усмехнулся Гарри.
— Эта та, которую ты надул? — спросил Рон.
— Она самая.
Утром Гарри спустился на кухню. Дурсли уже сидели за столом и смотрели новенький телевизор, подаренный Дадли по окончании учебного года, чтобы сыночек смотрел мультфильмы рядом с холодильником.
— И там помер, — сказал Том.
— А не большеват он для мультфильмов? — замешкавшись на секунду, удивилась Лили.
И теперь Дадли весь день проводит на кухне; маленькие поросячьи глазки прилипли к экрану, а пять подбородков работают без остановки.
— Ужасное зрелище, — скривилась Джинни.
Нарцисса фыркнула.
Гарри сел между Дадли и дядей Верноном
— Как ты там поместился, дружище? — удивленно воскликнул Рон.
— Я сам иногда поражаюсь, — хмыкнул Гарри, пожав плечами.
— плотным, краснолицым мужчиной с крохотной шеей и пышными усами.
— Спасибо за описание, а то мы успели забыть, — съязвила Лили-Луна.
С днем рождения Гарри никто не поздравил,
— Я бы удивился, если бы они поздравили, — добавил Гарри.
даже доброго утра не пожелали — делают вид, что его нет. Подумаешь! Гарри к этому не привыкать. Он взял гренку и глянул на экран, где говорили о сбежавшем преступнике:
— Дайте угадаю, кто, — поднял палец вверх Блэк, после этого моментально сложив руки на груди и напустив на себя задумчивый вид. — Лунатик, ты не слышал о ком-то, подходящим под это описание?
— Э-э... нет, Сириус. Есть идеи?
— Да вот не знаю... — притворно вздохнул Бродяга.
— Может, хватит вам цирк устраивать? — вмешалась Лили. Всё ее лицо начинало приобретать розовый оттенок, а в глазах мелькали злость и негодование.
«Блэк вооружен и очень опасен. Увидев его, немедленно сообщите властям по специально созданной горячей линии».
— Ух ты, не знал, что обо мне даже в магловских новостях говорили, — довольно хмыкнул Сириус.
— А почему ты вооружен и очень опасен? — осторожно поинтересовалась Лили.
— Потому что я сбежал из Азкабана.
— А...
— Все, хватит, — прервал их Том.
— Чуть позже все узнаешь, Лили.
— Без вас понятно, что негодяй!
— Это кто мне еще говорит?! — Блэк сразу же встрепенулся, приставая со стула.
— Сириус! — Одернул его Джеймс. — Сириус, успокойся!
— Побудешь тут спокойным! — зло буркнул Блэк, но все же сел. — Кто мне такие слова говорит? Я хотя бы никогда не издевался над своими родственниками. Хотя иногда очень хотелось, — тихо добавил он. Голова Сириуса была высоко поднята, и весь его вид говорил о презрении к Дурслям и несогласии с представителем этого семейства.
— крякнул дядя Вернон, глядя на преступника из-за газеты. — Да вы посмотрите, на кого похож этот грязный бездельник! Взгляните на его патлы!
— У меня очень красивые волосы, — фыркнул Сириус, еще больше задрав подбородок.
Он метнул злой взгляд на племянника, чьи растрепанные волосы вечно повергали в гнев прилизанных Дурслей.
— Тьфу! — чуть ли не сплюнула Лили-Луна.
Но дядя не прав, у беглеца прическа куда хуже. Волосы такие длинные и спутанные, что худого, бледного лица почти не видно.
— Азкабан не красит.
Тем временем диктор сменил тему. «Сегодня Министерство сельского и рыбного хозяйства объявляет...»
— Идиот! — презрительно глядя на диктора, рявкнул дядя Вернон. — Хоть бы сказал, откуда сбежал этот маньяк! И вообще, какой прок в этой горячей линии?! А вдруг этот псих сейчас бродит по нашей улице?!
— Нужны вы мне... хотя знай я, как вы обращаетесь с Гарри, заглянул бы к вам, — криво осклабил зубы Сириус.
Тетя Петунья, худосочная блондинка с лошадиным лицом, подлетела к окну.
«А, надеется увидеть преступника и позвонить на горячую линию», — подумал Гарри. На целом свете не сыщешь столь любопытной дамы. Всю жизнь только и делает, что следит за соседями — такими же благопристойными занудами.
— Мерзость, — скривилась Джинни от отвращения.
— Да неужели непонятно, — дядя обрушил на стол багровый кулачище, — таким людям дорога одна — на виселицу!
— Не думал, что когда-нибудь скажу это, но тут я согласен с Верноном, — сказал Северус.
— Нюньчик, не напомнишь ли ты мне, кто чуть не попал в Азкабан? Заслуженно, между прочим, — довольно напомнил Сириус. — Или кто убивал, пытал, начав, причем, еще на старших курсах Хогвартса?
— Помолчи, Блэк! — рыкнул Снейп.
— Больно вспоминать прошедшее? И почем нам знать, что ты воистину исправился? Ведь переметнулся ты на нашу сторону только из-за того, что был уверен, что Дамблдор защитит Лили. А не из-за того, что осознал всю глубину заблуждения. Так почем нам знать твои истинные мотивы? — давил на больное Бродяга.
— Так. Хватит, — хлопнул по стулу Уран.
— Тихо, тихо, — сказал Том.
— Что верно, то верно, — кивнула тетя Петунья, не отрывая взора от зарослей вьющейся фасоли на соседнем участке.
Дядя Вернон допил чай и взглянул на часы.
— Ну, я пошел, Петунья. Поезд Мардж прибывает в десять часов.
Гарри, все помыслы которого были наверху — там его ожидал «Набор по уходу за метлой», — чуть не упал со стула. Тетушка Мардж!!! Вот те на... Хуже не придумаешь!
— Она очень плоха? — спросила Лили у сына.
— Хуже некуда.
— Тетушка Мардж?! — не подумав, вскрикнул он. — Она... она... сегодня приедет?!
Тетушка Мардж — сестра дяди Вернона, и с Гарри родственными узами не связана
— И слава Мерлину, — Лили рукой потянулась ко лбу, чтобы перекреститься, но вовремя остановилась.
(мама Гарри была сестрой тети Петуньи).
Однако мальчика всю жизнь заставляли звать ее тетушкой. Она живет в пригороде в особняке с садом и разводит бульдогов.
— Ничего необычного, — раздраженно отозвалась Нарцисса.
Тетушка Мардж не частый гость на Тисовой улице
— И Мерлин упаси, если бы она приезжала часто, — ужаснулся Гарри.
— расставание с прелестными собачками для нее невыносимо. Но в каждый ее приезд Гарри впору лезть на стену.
Гарри судорожно вздохнул.
Гарри помнит приезд тетушки на пятилетие Дадли.
— Это сложно забыть.
— Ты о чем? — спросил Джеймс.
— Сейчас там будет, — слегка замешкавшись, ответил Гарри, — да, будет, — кивнул он уже более утвердительно, заглянув в книгу.
Мальчики побежали наперегонки,
— Так.
и Гарри обогнал толстяка,
— Естественно.
за что получил от тетушки Мардж тростью по ноге.
— А где справедливость? — прорычал Сириус.
— Моль съела, — усмехнувшись, ответил Джеймс-Сириус.
— Что-что? Причем здесь моль? — удивился Блэк.
— Это магловская поговорка такая, — ответил ему Поттер.
А года через два тетушка заявилась на Рождество. Дадли подарила игрушку — электронного робота, а Гарри — коробку собачьего печенья.
— Что-то в этом есть, — задумчиво сказал Малфой.
— Не волнуйся, Малфой, у меня она еще целой осталась. Могу тебе с радостью передарить, — крикнул Гарри, довольно усмехаясь.
— Нет, спасибо, Поттер, оставь себе. А то оголодаешь.
Последний визит она нанесла за год до поступления в Хогвартс. Тогда Гарри серьезнее пострадал.
— Что случилось? — встрепенулась Лили.
Он нечаянно наступил на лапу ее любимой собаке — Злыдню. Бульдог гонял его по саду, пока Гарри не залез на дерево, где и просидел до глубокой ночи: тетушка и не подумала отозвать пса.
— Короче, кошмар, — в ужасе покачав головой, подытожила Лили.
Вспоминая об этом, Дадли и сейчас хохочет до колик.
— Мардж погостит у нас неделю, — пробасил дядя Вернон, — а ты, — ткнул он в Гарри толстым пальцем, — слушай меня внимательно!
— Ха-ха-ха!!! — Дадли оторвался от телевизора. — Сейчас папочка начнет чихвостить Гарри. Вот будет весело!
— Весело будет тебе, когда мы с Бродягой и Лунатиком нагрянем к вам в гости, — угрожающе прорычал Сохатый, — вместе посмеемся.
— Итак, — прорычал дядя Вернон, — с Мардж ты будешь предельно вежлив! Только попробуй ей нагрубить! Понял?!
— А надо бы,— сказал Сириус.
— Хорошо, — уныло выдохнул Гарри. — Но пусть и она меня не обижает...
Дядя Вернон пропустил его слова мимо ушей.
— Далее. Мардж ничего не знает о твоей... э-э... ненормальности... И покуда она здесь, никаких аномальных явлений! Веди себя прилично! Понял меня?!
— А вы его не доводите, чтобы не получить неконтролируемый выброс магии, и не надо будет угрожать ему, — грозно проговорил Рон.
— Буду. Если она тоже будет прилично вести, — стиснув зубы, кивнул Гарри.
На багровом, мясистом лице дяди еле проглядывали маленькие, злые глазки.
— И наконец, мы сказали Мардж, что ты ходишь в школу для трудных, ну, в общем, безнадежных подростков имени святого Брутуса.
— Сами они оттуда! — гнев в венах Блэка начал невероятно сильно расти.
— Что?! — ахнул Гарри.
Врать, что он учится с будущими преступниками?!
— Применять круциатус к магглам точно нельзя? — уточнил Блэк.
— Нельзя, — подтвердил Ремус.
— А мне можно, — сказал Волдеморт, — могу Беллатрису с собой взять.
Поперхнулся даже Северус.
— Мой Лорд, при всем моем отношении к Петуньи — это перебор, — робко и учтиво произнес зельевар.
— Тем более она занята, — мрачно сказал Блэк, — давно мне крупно задолжала, — садистская ухмылка озарила лицо мужчины.
— Мальчик, запомни, что я сказал. Не то тебе будет худо,
— Ну-ну. Жизнь — бумеранг, Дурсль. Не боишься? А стоило бы.
— брызнул слюной дядя.
Побледнев, Гарри уставился на дядю. Тетушка Мардж приезжает на целую неделю! Да-а, Дурсли устроили незабываемый день рождения! По сравнению с этим подарок в виде старых носков дяди Вернона — просто мечта!
— Не то слово.
— Ну, Петунья, я поехал, — сказал дядя, тяжело поднимаясь со стула. — Дадли, не хочешь прокатиться со мной?
— Не-а, — замотал головой Дадли.
Дядя Вернон перестал поучать Гарри, и толстяк снова впился в телевизор.
— Дадлик, пойди переоденься. — Тетя ласково погладила сыночка по жидким светлым волосам. — Мама купила своему мальчику такую красивую бабочку!
— Тьфу! — с омерзением сплюнул Сириус. — Словно в ведро с отходами жизнедеятельности опустили!
Ах! Тетушка будет в восторге!
— Не то слово, — угрюмо проболтал Гарри.
Дядя хлопнул Дадли по толстому плечу.
— Я скоро вернусь, — попрощался он и вышел из кухни.
Гарри сидел понурив голову. Он был вне себя. И вдруг его озарило.
— Что ты придумал? — с подлинным интересом спросил Джеймс.
— Была у меня идея, но не вышло, к сожалению. Но попытаться стоило.
Отбросив гренку, Гарри пулей вылетел в холл. Дядя Вернон уже натягивал пальто.
— А тебя я с собой не звал, — буркнул дядя.
— А я на это и не надеялся, — фыркнул Гарри.
— Я не за этим, — твердо сказал Гарри. — Хочу вас кое о чем попросить.
Дядя Вернон прищурился.
— Третьекурсникам в Хог... то есть в моей школе разрешено посещать одну деревню,— произнес Гарри.
— А я при чем? — зашипел дядя, снимая с крючка ключи от машины.
— Но надо ваше разрешение.
— С какой стати, интересно? — хмыкнул дядя Вернон.
— Понимаете, — осторожно начал Гарри, — мне ведь нелегко будет притворяться, что я учусь в школе святого...
— Умно, Гарри, — понял, к чему он клонит, Ремус.
— В школе для трудных, с криминальными наклонностями подростков имени святого Брутуса, — закончил за него дядя Вернон.
Кажется, дядя занервничал, подумал Гарри.
— Правильно. — Он спокойно смотрел на багровое лицо дяди и продолжал: — Но это трудно запомнить. И чтобы тетушка Мардж поверила, придется постараться, а то вдруг я скажу чего не так?
— Неплохой план, Гарри, — сказали Фред и Джордж, — жаль, что только не сработал.
— Ну, я хотя бы попытался, — пожал плечами Поттер.
— Тогда я из твоей башки выбью всю дурь!!!
— Зачем угрожать-то сразу?
Сжав кулак, дядя двинулся на Гарри, но тот и не шелохнулся.
— Ну и выбивайте! Тетушка все равно сказанного мной не забудет!
— Это да, — довольно ухмыльнулся Джеймс, но его усмешка быстро сползла, когда он понял, что Вернон может доставить его сыну очень много неприятностей в отместку.
Дядя Вернон оторопел — кулак повис в воздухе, лицо исказила гримаса.
— Но если вы подпишете разрешение, — быстро сказал Гарри, — то, клянусь, я запомню эту школу и буду вести себя как магл, то есть как хороший мальчик.
Малфой фыркнул. Магл, хороший и Поттер в одном предложении?
Дядя стиснул зубы и задумался. Жилка у него на виске запульсировала.
— Ладно,— наконец изрек он. — Будешь говорить, что я велел, подпишу эту чертову бумагу.
— Не верю! — нахмурилась Лили.
— Проверить мне этого так и не удалось, все пошло не по плану, — ответил ей Гарри.
Но если обманешь — пеняй на себя!
Дядя круто развернулся и хлопнул дверью так, что из частого переплета над ней вылетело цветное стеклышко.
— Псих, — сказала Лили-Луна.
На кухню Гарри не вернулся, отправился к себе в комнату: хочешь вести себя как истинный магл, начинай прямо сейчас.
— Хорошее решение, — оценил Ремус.
Гарри долго собирал подарки с открытками. Наконец с тяжким вздохом спрятал все под кровать к учебникам. Подошел к клетке: Букля и Стрелка, которая уже оправилась от перелета, спали, спрятав под крыло голову. Гарри снова вздохнул и разбудил сов, потыкав пальцем ту и другую.
— Букля, — жалобно молвил он, — вам со Стрелкой придется улететь. Только на неделю.
— Верное действие, — печально вздохнула Лили, — ежели она в сто раз хуже Дурслей, то тогда сов лучше не некоторое время отправить в безопасное место.
Я Рону напишу, он присмотрит за тобой. Ну не надо так смотреть, ради бога! — В больших янтарных глазах Букли читался упрек. — Я не виноват! Я только так смогу получить разрешение, чтобы с друзьями ходить в Хогсмид.
Гарри написал Рону письмо, привязал к лапе Букли, и минут через десять совы вылетели из окна.
— О, да. Я тогда был очень удивлен твоему письму, — рассмеявшись, развернулся к другу Рон, — и малость озабочен.
Гарри убрал пустую клетку в шкаф. Эх, тоска, но делать нечего! Скучать долго не пришлось. Вскоре весь дом огласили крики тети Петуньи:
— Когда прибудет тетушка, немедленно выходи поздороваться! И пригладь свои патлы, неряха!
— Это твой сын — неряха! — раздраженно фыркнула Лили.
Но что он может поделать с волосами? Да и тетушка Мардж обожает его ругать, к чему лишать ее удовольствия?
Джеймс-Сириус фыркнул.
Немного погодя зашуршал гравий, хлопнули дверцы машины, в саду раздался топот. Приехали.
— Этим словом можно описать все состояние Гарри в тот момент, — хихикнула Джинни.
— Открой дверь! — зашипела тетя Петунья.
С тяжелым сердцем Гарри повиновался. На пороге стояла тетушка Мардж. Эта краснолицая, внушительной комплекции дама очень походила на дядю Вернона. У нее были даже усы, правда, не такие пышные, как у дяди.
Нарцисса Малфой приподняла бровь, ошарашенно-недоуменно глядя на книгу. Ну и видок у нее, конечно...
В одной руке она держала здоровенный чемодан, второй прижимала к груди старого, угрюмого бульдога.
— Теперь я понимаю, почему у нее нет мужа, — сказал Джеймс, — он ей не нужен.
— А где мой ненаглядный Дадли? — хрипло гаркнула тетушка. — Где мой медвежонок?
— Вот с медвежонком она не прогадала, — ответила Лили-Луна.
Альбус, услышав это, фыркнул.
В коридоре появился толстяк Дадли. Соломенные волосы прилизаны, из-под пяти подбородков торчит галстук-бабочка.
— Какая мерзость, — скривился то ли Фред, то ли Джордж.
Швырнув чемодан Гарри, тетушка ринулась навстречу племяннику. Удар пришелся в живот, и у Гарри перехватило дыхание.
Сириус крепко сжал кулаки, слегка привставая со стула. Он запомнит это.
Тетушка Мардж подбежала к Дадли и, потискав его одной рукой, смачно чмокнула в щеку.
— Боже мой, — скривилась Гермиона.
Гарри прекрасно знал, что ее объятия Дадли терпит лишь потому, что тетушка ему за это платит.
Тут даже Малфой не сдержался и вопросительно поднял бровь.
И действительно, когда объятия разжались, в кулаке толстяка хрустнула двадцатифунтовая бумажка.
— Двадцать фунтов? — слабо и одновременно ошарашенно выдохнула Гермиона.
— А это много? — спросила Джинни.
— Достаточно.{?}[20 фунтов на 09.05.2022 на российские рубли - 1667,6; на украинские гривны - 747,8; на белорусские рубли - 63; в казахских тенге - 10588,2. Для них это будет примерно 14 сиклей и 5 кнатов.]
— Может, он и родителей терпит только потому, что они ему платят? — фыркнула Джинни, нахмурившись.
— Петунья! — воскликнула тетушка и двинулась к ней.
На Гарри она и не взглянула.
— И слава богу! — добавил Гарри, ужаснувшись только от одной мысли о том, что она его вспомнит.
Он был для нее пустым местом. Тетушки поцеловались, Мардж прижалась массивной челюстью к впалой щеке тети Петуньи.
— Она ее, случаем, не пробила? — внезапно развеселившись, спросил Джеймс-Сириус.
— Нет, но была близка.
Появился и дядя Вернон — сама любезность.
— Мардж, не хочешь ли чашку чая? — предложил он. — А что желает Злыдень?
— Ой, прямо сама доброта и манерность, — состроив писклявый голос, съязвил Сириус, в отвращении сморщившись.
— Злыдень желает испить чаю из моего блюдечка, — ухмыльнулась тетушка Мардж.
— Явные ханжи, — с отвращением фыркнул Джеймс. — На публике сама эталонность, а в кругу семьи гады гадами.
Семейка отбыла на кухню, а Гарри остался в коридоре с тяжеленным чемоданом. «Это ничего, хорошо, что ушла», — подумал Гарри и не торопясь потащил чемодан в спальню, приготовленную для тетушки Мардж.
— У них там еще спальня есть? — ошарашенно воскликнул Альбус.
— Да. В первой книге же говорилось, что их всего четыре, — раздраженно ответил Скорпиус. — Одна для жирафа и свиноподобной свеклы, вторая для их выродка…
— Скорпиус! — окликнула мальчика Нарцисса, негодующе глядя на него.
— В общем, для младшей свиноподобной свеклы…
— Скорпиус! — в голосе Миссис Малфой уже послышались предупреждающие нотки.
— Да, простите. Как я уже сказал, вторая комната для бесхвостого поросенка, — Скорпиус оглянулся на бабушку, чтобы проверить, собирается ли она его сейчас проклясть, или пока еще терпение не на самом пределе, — третья для Гарри. Ну и последняя для этой Мардж, — закончил он.
— А-а, спасибо, — ответил Альбус, коротко кивнув.
Когда Гарри вернулся в кухню, тетушка уже попивала чай с фруктовым тортом, а в углу Злыдень шумно лакал чай из блюдца. Пол вокруг был забрызган слюной и чаинками.
— Как омерзительно, — сморщил нос Драко Малфой.
Тетя Петунья была явно не в восторге.
— Как она вообще это терпит? — удивился Фред.
— Из-за муженька, скорее всего, — ответил Ремус, — да и лишний раз не захочешь связываться женщиной с такими параметрами и внешним видом полумужика.
Эта блюстительница чистоты терпеть не могла животных.
— Но почему-то до сих пор живет с Верноном и Дадли Дурслями, — проговорила Джинни.
— Послушай, Мардж, а кто присматривает за другими собаками? — полюбопытствовал дядя Вернон.
— Полковник Фабстер, — загудела тетушка. — Он вышел на пенсию, и ему все равно делать нечего. Но моего бедного старичка я на него оставить не могу. Злыдень так без меня грустит, так грустит.
— Ну, хоть о собаке заботится. И то плюс, — вздохнула Лили.
Гарри сел за стол, и собака зарычала. Тетушка Мардж повернулась и тут как бы впервые заметила Гарри.
— Ага, конечно! — фыркнул Сириус.
— Ага! — рявкнула она. — Ты все еще здесь?
— К сожалению, — хмуро сказала Лили.
— Да, — кивнул Гарри.
— Да? — передразнила тетушка. — Как ты разговариваешь, неблагодарный мальчишка?
— А как надо было? Пасть ниц? — передразнил уже ее Рон. — Или ноги с руками исцеловать, приговаривая: «Доброго полудня, Вам, Государыня-Госпожа Марджори Дурсль! Милостиво прошу меня, бренного, простить за то, что до сих пор живу здесь и оскверняю своим духом эти чудесные стены величественного дома. Я с благоговением, моя Госпожа, приму любые наказания за свои противоправные деяния». Так, что ли?
— Ну, братец, ты, это, немного загнул, — все еще немного находясь в шоке, сказала ему Джинни.
— Не немного, — вставил Джордж.
Вернон и Петунья столько сделали для тебя! А ты... Если бы тебя оставили на моем крыльце, я бы с тобой миндальничать не стала! Сразу бы отправила в детский дом!
— И не исключаю, что там было бы ему лучше, — мрачно произнес Джеймс.
В детском доме было бы куда лучше, чем здесь, у Дурслей, вертелось на языке у Гарри. «Молчи, Гарри, молчи, помни об уговоре», — сказал он себе и выдавил некое подобие улыбки.
— Молодец, Гарри, — похвалил его Ремус.
— Ах, он еще и ухмыляется! — возмутилась тетушка. — Совсем не изменился — грубиян! А я-то, я-то надеялась, что хоть в школе тебя перевоспитают!
— Чья бы корова мычала, — сквозь зубы пробормотал Джеймс-младший.
Тетушка одним глотком осушила полчашки чая, вытерла усы и продолжила:
— Сама культурность, — смерила неприязненным взглядом Нарцисса.
— Ведет себя как подвыпившая, — добавил Рон, — похмельнулась и давай перетирать кости ненавистному человеку.
— Рон, она и трезвая так себя ведет, — невесело усмехнулся Гарри.
— Еще хуже.
— Кстати, Вернон, это что за школа-то?
— Самая лучшая! — гордо вскинула подбородок Джинни.
— Имени святого Брутуса, — не замедлил с ответом дядя.
— Самое подходящее место для безнадежных случаев. — Ясно. — Тетушка повернулась к Гарри: — А в этой школе розгами-то хоть лупят?
— Периодически угрожают, — весело усмехнулся Фред.
— Ну-у...
Дядя Вернон коротко кивнул ему из-за широкой спины тетушки Мардж.
— Ага, — кивнул Гарри.
— Эх, Гарри, неубедительно как-то отыгрываешь, — наигранно строго покачал головой Джордж. — А то, глядишь, она сама захочет тебя огреть ими, чтобы точно убедиться, что ты встанешь на «правильный путь».
— Она это не сделает, — отрицательно покачал головой Гарри, — ей мерзко притрагиваться ко всему «неблагополучному». Так же, как и Дурслям, — добавил он.
— Ну хоть это хорошо, — выдохнула Лили.
— Жаль, Поттер. Вам бы не помешало, — вкрадчиво произнес Снейп.
Потом решил, что говорить надо подоходчивей, и добавил:
— Лупят, все время лупят.
— И правильно делают. — Тетушка Мардж хлопнула по столу — Все это чепуха, что, мол, детей, пусть и хулиганов, нельзя пороть. Да из сотни придурков девяносто девять заслуживают порку!
— Особенно ваш ангелочек Дадлепусенька, — добавил Джеймс. — Вот кого надо пороть за каждую провинность.
Не сомневаюсь, тебе там достается часто!
— Да-да, — кивнул Гарри, — очень часто.
Тетушка Мардж прищурилась.
— Не нравится мне, как ты разговариваешь, — процедила она. — Что-то ты слишком спокойно рассказываешь про наказания.
— Привык.
Сдается мне, слабовато тебя там лупят. На твоем месте, Петунья, написала бы я в школу письмо с просьбой драть этого паршивца посильнее. Такие, как он, требуют особо строгого обращения.
Дядя Вернон забеспокоился. Вдруг Гарри не выдержит и, забыв об уговоре, брякнет Мардж что-нибудь неподходящее?
— Не волнуйтесь, мне очень нужно это разрешение, — буркнул Гарри.
— Но ты все равно ведь не сдержался, — напомнила ему Гермиона.
— Гермиона, она оскорбила моих родителей. Очень сильно оскорбила. И получила по заслугам, — гневно произнес Гарри. — Одно дело я, — стерплю; но вот их никто не имеет права оскорблять!
— Мардж, ты смотрела утренние новости? — поспешил он разрядить обстановку. — Что думаешь о сбежавшем преступнике?
— О, поменял, так поменял тему, — хмыкнул Альбус.
— Ал, это всё же лучше прошлой, — напомнил ему брат.
Так вот и поселилась тетушка Мардж на Тисовой улице.
— Звучит невесело, — усмехнулась Лили-Луна.
— А на деле все еще хуже.
И Гарри вдруг понял, что до нее все шло не так уж и плохо.
— Вот когда начинаешь ценить упущенное, — весело сказал Джеймс.
Дяде Вернону и тете Петунье он старался не попадаться на глаза, и это всех устраивало. С тетушкой Мардж такое не пройдет — постоянно требует находиться при ней, чтобы досаждать нравоучениями.
— Это, скорее, обливание помоями, — исправил текст Поттер.
— А она явно мазохист, раз любит, чтобы ненавистный ей человек всегда был рядом с ней, — призадумалась Джинни.
— Мазохистом она бы была, если бы я был взрослым человеком, способным ответить ей. А так, мальчишка, который, если вякнет, вылетит из дома как пробка. Тут просто сволочизм, не более, — перебил ее Гарри.
И хлебом не корми, дай сравнить его с Дадли. Особенно нравилось ей заваливать толстяка дорогими игрушками. Подарит и смотрит на Гарри — ждет, что он попросит: «Тетушка Мардж, а мне что?»
— Даром не надо, — открестился Гарри.
И все время нудит, какое Гарри бесполезное, пропащее существо.
— Тогда ради чего все это? — спросил Джеймс.
— Поиздеваться, Сохатый, — впервые за долгое время подал голос Ремус. — Человек она такой. Любит сделать больно, зная, что у нее развязаны руки.
— Тогда грош ей цена, — разозлился Поттер.
— Да, но ей этого не понять. Для нее самой она делает все абсолютно правильно.
Со дня приезда тетушки Мардж прошло три дня. Все обитатели дома 4 по Тисовой улице сидели за обеденным столом.
— Ты не виноват, Вернон, что мальчишка неисправим, — утешала тетушка Мардж брата. — Что поделать, коль он уже родился с гнильцой.
— Так... — Джеймс прислушался.
От негодования у Гарри задрожали руки, к лицу прилила кровь. «Помни об уговоре и молчи, думай о Хогсмиде. Не обращай на нее внимания», — внушал он себе, уставившись в тарелку. Тетушка налила в бокал вина и провозгласила:
— С собаками тоже всегда так. У дурной суки — дурные щенки!
— А вот это уже оскорбление, — сказал Северус.
Лили не подала виду, но ее это сильно задело. Какие бы сильные разногласия у нее с семьёй сестры не были, слышать подобное... это причиняло сильную боль.
Едва она произнесла эти слова, как бокал в ее руке взорвался. По всей кухне разлетелись осколки.
— Гарри! — вскрикнула Гермиона.
Тетушка заморгала, что-то бормоча, по багровому лицу потекло вино.
— Мардж! — закричала тетя Петунья. — Мардж, ты жива?!
— Конечно она жива, — фыркнул Сириус, — от такого еще никто не умирал.
— Да не волнуйся, Петунья, — тетушка вытерла лицо салфеткой, — я просто очень сильно сжала бокал. На днях у полковника Фабстера точно так же перестаралась.
— Слабо верится, — нахмурился Ремус.
— Профессор, вы просто не видели ее вживую, — произнес Гарри, — она своими руками способна и бревно переломать, если захочет.
Но тетя с дядей не сводили с Гарри подозрительных взглядов.
— Они поняли, — вздохнула Лили.
От греха подальше Гарри выскочил в коридор, не дождавшись пудинга.
— Это лучшее решение.
Тяжело дыша, он прислонился к стене. Нельзя, нельзя так злиться! Вот уже вещи взрываются! Не дай бог, что-нибудь еще произойдет! Ладно Хогсмид, а если узнают в Министерстве магии?!
— Ты эту магию не контролировал, тебе ничего не будет. Максимум, скажут, чтобы больше такого не было, — успокоил его Джеймс.
— К тому же, Поттер, вы спаситель магического мира, — Снейп произнес это таким тоном, словно каждое слово давалось ему через ужаснейшие отвращение и боль, — просто так от вас не отстанут.
Гарри — малолетний волшебник. И ему законом запрещено заниматься колдовством за пределами школы. Тем более прошлым летом он уже провинился, за что и получил от Министерства официальное предупреждение.
— Провинился не он, а этот чокнутый эльф, — не согласился Альбус с автором.
Примени он опять волшебство, на Тисовой улице, его точно из Хогвартса исключат.
— Выбросы не считаются, — сказала МакГонагалл.
Услышав, как Дурсли встают из-за стола, Гарри заспешил к себе в комнату. Следующие три дня прошли спокойно.
— Ну слава Мерлину! — выдохнула Лили все еще растроенно.
Всякий раз, когда тетушка кидалась на него, Гарри, стиснув зубы, думал о своем пособии по уходу за метлой. Наверное, взгляд его при этом стекленел, потому что тетушка Мардж высказала догадку, что Гарри, ко всему прочему, еще и умственно отсталый. Наконец-то настал последний день пребывания тетушки Мардж на Тисовой улице.
— Еще чуть-чуть, — сказал Джеймс.
По такому случаю тетя Петунья накрыла праздничный стол, а дядя Вернон откупорил бутылки с вином. Все так увлеклись супом и жареной форелью, что на Гарри никто не обращал внимания.
— Лучше не придумаешь, — все больше и больше хмурясь, сказал Гарри.
На сладкое был лимонный торт-безе, но удовольствие всем испортил дядя нудным рассказом о дрелях, которые производила его фирма «Граннингс». Потом тетя Петунья подала кофе, а дядя Вернон принес бутылку бренди.
— Еще и бренди? Сначала вино, а потом бренди? — Ужаснулась Лили-Луна. — Это маразматичку сейчас точно понесет!
— Мисс Поттер, выбирайте выражения! — строго отдернула ее профессор Макгонагалл.
— Мардж, не соблазнишься, а?
Тетушка выпила уже не один бокал вина, и лицо у нее налилось кровью.
— Плесни чуток, — хрипло хихикнула она, протягивая рюмку. — Ну что так мало? Лей еще... еще... Ага, вот теперь будет.
— Боже мой, — тихо, на одном дыхании, слегка ошарашенно вымолвила Лили-младшая.
Дадли лопал четвертый кусок пирога;
— А не жирно ли ему? — спросил Джеймс-Сириус.
тетя Петунья держала чашку кофе, оттопырив мизинец.
— Сама манерность, — фыркнул Альбус.
Гарри собрался уходить, но дядя Вернон так сердито на него посмотрел — пришлось остаться.
— Лучше бы ушел, — нахмурившись, выдохнул Джеймс.
— Уф!.. — Тетушка облизнулась, поставив на стол пустую рюмку. — Потрясающий ужин, Петунья! Мне, с дюжиной бульдогов, готовить некогда. Дома ем готовое из магазина.
Смачно рыгнув, она похлопала себя по животу.
Практически все скривились от отвращения.
Под твидовым пиджаком ему было явно тесновато.
— Прошу прощения. Люблю я упитанных мальчиков! — Тетушка подмигнула Дадли.
— Дело вкуса. — Гермиона произнесла это таким тоном, что можно было с легкостью сказать, что она ни за какие копейки не будет согласна с этим мнением и ей крайне противно от одной только этой мысли.
— Ты, Дадлик, вырастешь и будешь такой же большой, как папа!
— Это меня и пугает, — тихо сказал Сохатый.
Ну-ка, Вернон, налей еще бренди!
— Пожалуйста.
Тетушка мотнула головой в сторону Гарри, и у того екнуло сердце.
— Сейчас начнется, — вздохнул Гарри.
«Открываю пособие», — пронеслось у него в голове.
— Фу, скелет!
— А вы б поменьше его морили б голодом, того глядишь, и помясистее бы стал.
Смотреть противно! Подобные особи встречаются и у собак. Год назад я велела полковнику Фабстеру утопить одного недоноска. Такой же был слабак!
«Гарри, вспоминай заклинание! Двенадцатая страница... Ага, вот оно, если заклинит задний ход...»
— Всегда говорила: дурная кровь — дело безнадежное. Рано ли, поздно ли, она даст о себе знать! Я ничего не хочу сказать плохого о твоей семье, Петунья, — тетушка хлопнула ладонью величиной с лопату по костлявой руке тети Петуньи, — но согласись, сестра у тебя была никудышная! Всю семью опозорила! Сбежала с каким-то прохвостом, и вон смотрите, что получилось!
— В этом смысле Дурсли ничем не отличаются от Блэков, — скривившись, выплюнул Сириус.
Гарри уставился в тарелку. В ушах зазвенело. «Крепко держите метлу за рукоять», — твердил он про себя. Что было дальше, он не помнил. Голос тетушки Мардж сверлил голову не хуже дрелей дяди Вернона. Тетушка схватила бутылку бренди, плеснула себе еще и забрызгала скатерть.
— А я ведь совсем ничего не знаю про старшего Поттера.
— И нечего, — выплюнул Поттер.
Кем хоть он был? Работал ли? Лица у дяди с тетей так сильно напряглись, что Дадли оторвался от пирога и с удивлением глянул на родителей.
— Он не работал. — Тяжело вздохнув, дядя покосился на Гарри. — Он был безработный.
— Вот зачем на людей наговаривать? — спросил Ремус.
— С работой у меня не сложилось.
— Конечно! Мы с тобой ведь все еще учились в аврорате. А потом тебе с Лили пришлось скрыться, дабы обезопасить себя и Гарри, — тяжело сказал Блэк.
Тетушка опустошила полрюмки.
— Неудивительно. Бездельник! — Она вытерла подбородок рукавом пиджака. — Нищий дурак, который...
— Нищий? — Джеймс громко расхохотался. — Кто из нас нищий-то?
— Ложь, — вдруг отчеканил Гарри.
В комнате воцарилась тишина. Гарри сжал кулаки. Никогда еще он не был так зол.
— Еще бренди! — взревел бледный как мел дядя Вернон. — Марш спать! — шикнул он на Гарри.
— Нет, Вернон! — Тетушка Мардж икнула, выбросив вперед руку.
Крошечные, налитые кровью глазки впились в Гарри.
— Продолжай, мальчишка. Ты, я вижу, гордишься своими родителями? Бедные! Погибли в автокатастрофе! Наверняка были оба пьяные!
— По себе не судите, — с презрением в голосе сказала Лили.
— Сочиняет на ходу, — произнесла Джинни.
Неожиданно для себя самого Гарри вскочил со стула.
— Они погибли не в автомобильной катастрофе! — закричал он.
— Нет, в автокатастрофе, маленький гаденыш!!!
— Почем знаешь? — сплюнул от ярости Джеймс.
Сириус был в не меньшем бешенстве.
— От ярости она надулась как индюк. — И взвалили тебя на этих добрых людей!
— Добрых? — взревел Сириус.
— Сириус! — Окликнул его Люпин, хотя он был зол не меньше их. — Джеймс!
А ты, неблагодарный...
Она замолчала, будто поперхнулась.
— Что? Не можешь больше ничего сказать? — насмехался Джеймс-Сириус.
Ее продолжало раздувать. Полное красное лицо опухло, крошечные глазки полезли из орбит, а рот растянулся до ушей. Твидовый пиджак лопнул, и пуговицы со свистом разлетелись в стороны. Скоро тетушка превратилась в громадный воздушный шар. Юбка лопнула, живот вывалился наружу, а пальцы растопырились, как огромные сосиски.
— Получила полностью по заслугам, — равнодушно сказал Гарри.
— Мардж!!! — хором закричали тетя с дядей.
Тетушку оторвало от стула, и она поплыла к потолку. Она была совсем круглая, как надувная игрушка, руки-ноги безвольно колыхались, глаз почти не видно, из груди рвалось тяжкое пыхтение.
— Это даже лучше, чем черная магия, — сказал Волдеморт, — надо будет придумать такое заклинание.
«Гав-гав-гав!!!» В комнату вбежал ошалевший Злыдень.
— Прекрати!!! — Дядя схватил тетушку за ногу и едва не взлетел сам.
— И не собираюсь. Даже если бы и знал, как.
А Злыдень кинулся на дядю и тяпнул его за ногу.
— Молодец, псина!
Воспользовавшись суматохой, Гарри выбежал из столовой и помчался в чулан под лестницей. Заклинанием отпер дверь, схватил чемодан, бросил его на порог и ринулся наверх к себе в комнату. Вынул паркетину под кроватью. Схватил наволочку с книгами и подарками, не забыл пустую клетку и бросился вниз к входной двери.
— А я-то думал, что ты так поздно по району ходишь, да еще и с чемоданом в руках, — усмехнулся Сириус.
В этот миг из столовой выскочил дядя Вернон, одна из его брючин превратилась в кровавые лоскуты.
— Ты куда!!! — возопил он. — Сейчас же вернись и приведи тетку в порядок!!!
— Размечтался, — фыркнул Рон.
Но Гарри уже было все равно. Он был готов на любое безрассудство. Пинком открыв чемодан, он вынул волшебную палочку и нацелил на дядю.
— Что ты собрался делать? — удивленно спросила Лили.
— Заставить его меня отпустить.
— Она получила по заслугам! — сказал он и, отдышавшись, добавил: — Не подходите ко мне!
Гарри нашарил за собой дверную ручку.
— Все, ухожу! С меня хватит!
— И я не могу тебя за это осуждать, — повернулся к сыну Джеймс.
Еще миг, и Гарри очутился на темной пустынной улице. Волоча тяжелый чемодан, с клеткой под мышкой он зашагал прочь, подальше от Дурслей.
— Это было крайне необдуманное решение, мистер Поттер, — сказала МакГонагалл.
— А что бы со мной было, если бы я остался, профессор? — задал рациональный вопрос Гарри. — Не факт, что вы бы нашли меня живым.
Комментарий к Часть 44, глава 2. Большая ошибка тетушки Мардж
Всех с Днем Победы!
= Часть 45, глава 3. Автобус "Ночной Рыцарь" =
Книгу взял Скорпиус.
— Да уж, Ал, твой отец дает!
Альбус фыркнул.
— Глава третья. Автобус «Ночной рыцарь».
— Веселый автобус, — сказал Люпин.
— Со своими заскоками, — невесело добавил Гарри.
Разъяренный Гарри, несмотря на тяжелую поклажу, не заметил, как миновал несколько улиц. Но вскоре усталость дала о себе знать.
— Адреналин перерабатывается, — прокомментировала Гермиона.
На улице Магнолий он увидел невысокую каменную изгородь и в изнеможении опустился на нее. Гарри сидел неподвижно, сердце колотилось, он никак не мог успокоиться. Было уже совсем темно, и мало-помалу им стало овладевать отчаяние. Никогда еще Гарри, с какой стороны ни глянь, не находился в столь затруднительном положении.
— Пока что, — добавил Гарри, — в следующем году будет моментик.
Он один в жестоком мире маглов, и ему совсем некуда идти. А самое страшное — Гарри применил мощный заряд колдовства.
— Не нарочно.
Посему – прощай Хогвартс!
— Ты, я смотрю, заядлый оптимист, сынок, — саркастически усмехнулся Джеймс.
Он нарушил запрет: колдовать несовершеннолетние не имеют права.
— А учится тогда как? — воскликнул Фред, сделав вид, что не понял, когда они не могут колдовать.
— А потом еще удивляются, что у нас-де уровень навыков волшебников с каждым годом всё ниже и ниже! — всплеснул руками Джордж.
— Сами же себе противоречат.
— Хватит вам обоим! — прикрикнула на них МакГонагалл.
Гарри диву давался, что над ним еще не хлопают крыльями совы из Министерства магии. Поежившись, он огляделся. Что его ждет? Арест или просто изгнание из мира волшебников?
— Поцелуй дементора с предварительным заключением в Азкабане, — пошутил Рон.
— Вы как всегда преувеличиваете, мистер Поттер. — Сказала Макгонагалл. — Это было непредумышленное колдовство.
— А Алохомора? — сомневаясь, спросил Гарри.
— Спишут на состояния аффекта.
Подумав о Роне с Гермионой, Гарри чуть не заплакал. Узнай, что он в беде, друзья тут же бросились бы на помощь, невзирая на все его прегрешения.
— Разумеется, — улыбнулась Гермиона.
— Конечно, — поддержал ее Рон.
Но они так далеко! И Букли нет! Как им дашь знать? Нет и магловских денег. В мешочке, на дне чемодана, лежит пригоршня волшебного золота. А все его деньги — наследство от родителей — в Лондоне, в подземелье банка «Гринготтс». Увы, пешком чемодан до Лондона не дотащишь.
— Попытаться можно, — призадумался Гарри, — но это будет очень долго и тяжело.
Если только... Он глянул на зажатую в руке волшебную палочку. Если его уже выгнали из школы (при этой мысли сердце чуть не разорвалось от боли), можно еще немного поколдовать, хуже не будет. От отца ему досталась мантия-невидимка. Надо колдовством сделать чемодан легким как перышко, привязать его к метле и надеть эту мантию.
— Только вот облегчающие чары проходят даже не на третьем, а на четвертом курсе. Как ты собрался сделать чемодан невесомым, Гарри? — Гермиона с сомнением посмотрела на него.
Тот только пожал плечами.
Тогда он быстро и незаметно долетит до Лондона, заберет из банковского сейфа все деньги и будет жить как отшельник. Такое и в кошмарном сне не приснится! Но другого выхода нет.
— Поттер, по вам драматический театр плачет, — насмешливым тоном произнес Снейп.
А то дождешься маглов-полицейских. И объясняй им, чего он тут ночью делает и почему в чемодане метла да книги с заклинаниями!
— А вот это уже будет серьёзно, — согласилась Лили-Луна.
Открыв чемодан, Гарри принялся искать мантию-невидимку. Вдруг ему показалось, что за ним кто-то наблюдает. Он резко выпрямился и еще раз огляделся. По спине пробежал холодок. Улица темна и пустынна. В окнах домов ни огонька — все спят.
— Либо паранойя, либо кто-то под дезиллюминационным, — нахмурилась Лили.
Гарри снова нагнулся над чемоданом и тут же вскочил на ноги, крепко сжимая палочку, почуял неладное: в узком пространстве между изгородью и гаражом позади него явно кто-то был...
— Значит, не паранойя.
Гарри обернулся, метнул туда взгляд. Ну, шевельнись, пожалуйста! И будет ясно, кто ты, — бродячий кот или...
— Люмос, — шепнул Гарри и зажмурился от яркого света, полыхнувшего на конце палочки; поднял ее высоко над головой, и стены ближайшего дома засверкали. Палочка осветила гараж, дом и газон между ними. Гарри отчетливо увидел очертания чего-то громадного — оно не сводило с него больших блестящих глаз. Гарри рванул от дома и споткнулся о чемодан, выкинул вперед руку, чтобы смягчить падение, но выронил палочку и скатился в канаву.
— Извини, что напугал тебя, — сказал Сириус, посмотрев на крестника.
— Да ладно тебе, — махнул рукой Гарри
Жуткий рев чуть не оглушил его. Гарри прикрыл глаза от яркого света. Что это? Вскрикнув, выпрыгнул на тротуар, и как раз вовремя: на том месте, где он лежал секунду назад, была пара гигантских колес.
— Ты вызвал «Ночной рыцарь»! — удивленно воскликнула Лили.
— Я не знал, что это делается именно так, — усмехнулся Гарри.
Трехэтажный ярко-фиолетовый автобус возник не иначе как прямо из воздуха, залив все вокруг потоками света. По лобовому стеклу тянулась длинная золотая надпись: «Ночной рыцарь».
«Наверное, я схожу с ума», — подумал было Гарри, но тут из автобуса выскочил кондуктор в красном и молвил в тишину:
— После двух лет в мире магии ты ещё чему-то удивляешься? — посмеиваясь, спросил Рон.
— Добро пожаловать! Это автобус для ведьм и волшебников, попавших в трудное положение! Взмахните палочкой и входите в салон: мы домчим вас куда угодно! Я, Стэн Шанпайк, ваш кондуктор этим веч...
Он осекся, заметив сидящего на земле Гарри. Подняв палочку, Гарри встал на ноги.
«А этот Стэн Шанпайк всего лет на пять старше меня: восемнадцать - девятнадцать, не больше», — отметил Гарри, глядя на прыщавое, с большими торчащими ушами лицо кондуктора.
— Чего ты тут делаешь? — отбросил Стэн кондукторский тон.
— Упал.
— Зачем? — ухмыльнулся Стэн.
— Чтоб его не сбили, — сказал Северус.
— Что за странный вопрос? — пробормотал Альбус.
— Упал, и все.
Чего он прицепился? Да потому, что вид у Гарри оставлял желать лучшего! На одном колене порвалась штанина, на руке кровь.
— Ну, не такой уж и ужасный, — не согласился Джеймс-Сириус.
Вспомнив, из-за чего упал, Гарри мигом обернулся и оглядел освещенное фарами пространство за каменной стеной. Там было пусто.
— Ты чего туда смотришь? — подал голос Стэн.
— Там было что-то большое, черное... — Гарри неуверенно махнул рукой в сторону дома. — Вроде собаки... но больше.
Он глянул на Стэна, тот же, разинув рот, смотрел на него, вернее, на его лоб. Гарри дрогнул.
— Опять, — закатив глаза, устало выдохнул Гарри.
— Чего это у тебя такое? — спросил Стэн.
— Ничего, — буркнул Гарри, пальцами начесав на лоб челку.
Конечно, Министерство магии уже ищет его, и облегчать им работу он не собирается.
— Правильно, Гарри, — ухмыльнулся Джеймс, — нечего им.
Как тебя звать? — не унимался Стэн.
— Невилл Долгопупс, — назвал Гарри первое пришедшее в голову имя.
— Хорошо, что не Сириус Блэк.
— Слушай, — попытался он отвлечь Стэна, — а этот автобус и правда отвезет меня куда захочу?
— Конечно! — гордо ответил Стэн. — В любую точку мира, куда пожелаешь! Только под воду ни-ни...
— Если бы я хотел утопиться...
— Э-э... — Он опять вперился в Гарри. — А ты и впрямь голосовал? Махнул палочкой?
— Нет, вызвал силой мысли, — фыркнул Скорпиус.
— Да-да, — поспешил заверить Гарри
— Слушай, а сколько стоит до Лондона?
— Одиннадцать сиклей, — произнес Стэн. — За четырнадцать получишь кружку горячего какао,
— С такой тряской, которая будет в автобусе, она моментально выльется на пол.
а за пятнадцать — еще грелку и в придачу зубную щетку любого цвета.
— Даже любого...
Гарри достал из чемодана мешочек и сунул в руку Стэна несколько серебряных монет.
— Даже не отсчитал? — удивилась Лили-Луна. — А если ты ему так сиклей двадцать пять отдал?
Поставив клетку на чемодан, они втащили багаж внутрь. Сидений в автобусе не было. Вдоль занавешенных окон — кровати с бронзовыми спинками. Над каждой кроватью — подсвечник, освещавший обитые панелью стены. Спавший в конце автобуса крошечный волшебник в ночном колпаке проворчал во сне:
— Благодарю, но я занят. Солю слизняков, — и повернулся на другой бок.
— Бывает.
— Вот твоя, — шепнул Стэн и запихнул чемодан под кровать за водительским креслом. — Это наш водитель — Эрни Прэнг. Эрн, это Невилл Долгопупс.
Эрни, пожилой волшебник в очках с толстыми стеклами, кивнул. Гарри дрожащей рукой снова пригладил челку на лбу и сел на постель.
— Трогай, Эрни, — сказал Стэн, садясь рядом с водителем.
Автобус взревел и рванул с такой силой, что Гарри завалился на кровать. Поднявшись, глянул в окно. Они ехали по совершенно другой улице. Стэн пришел в восторг, заметив удивление на лице Гарри.
— Мы были как раз тут, когда ты махнул палочкой, — сказал он. — Мы, Эрни, никак уже в Уэльсе?
— Быстро они, — присвистнул Рон.
— Угу.
— А что они делают в Уэльсе, если Суррей находится чуть ниже Лондона? — непонимающе спросила Лили. — Не логичнее было бы сначала заехать в Лондон?
— Это «Рыцарь», Лили, — пожал плечами Джеймс, словно это все объясняло.
— А маглы не слышат автобус? — спросил Гарри.
— Маглы? — презрительно хмыкнул Стэн. — Да они ничего не слышат и не видят! Они вообще тупицы!
— Ступай-ка ты, Стэн, разбуди мадам Марш,— подал голос Эрни. — Вот-вот будем в Абергавенни.
Стэн поплелся наверх по узкой деревянной лестнице. Гарри смотрел ему вслед, тревога усиливалась.
— Что случилось? — Лили озабоченно посмотрела на сына.
Гарри махнул рукой.
Эрни водил автобус неважно, и их постоянно заносило на тротуар. Правда, пока обошлось без аварии: фонарные столбы, почтовые ящики, урны отскакивали перед самым носом автобуса, а когда тот проедет, прыгали на место.
Гермиона, никогда раньше не встречавшая подобное, призадумалась, нахмурившись.
Вскоре появился Стэн, а за ним — волшебница в дорожной мантии со слегка позеленевшим лицом.
— Приехали, мадам Марш,— радостно оповестил кондуктор.
Эрни резко затормозил. Кровати заходили ходуном. Мадам Марш прижала ко рту носовой платок и скатилась вниз. Стэн выкинул ее сумку и захлопнул дверь.
— Обслуживание у них оставляет желать лучшего, — сказала Нарцисса.
Автобус взревел и, грохоча, покатил по узкой проселочной дороге, а окрестные деревья в ужасе шарахались при его приближении. Сейчас Гарри не уснул бы и в простом автобусе, который без грохота едет себе спокойно, а не летит сотни миль в секунду. В голове ворочались тяжкие думы: что его ожидает и как там тетушка Мардж, все еще висит под потолком?
— Да и пусть висит, — безынициативно сказал Рон.
Высунув язык, Стэн читал свежий номер «Ежедневного Пророка». На первой полосе был большой снимок. Человек с фотографии прищурился, глядя на Гарри. Усталое, с длинными спутанными волосами лицо было странно знакомо Гарри.
— Ты меня уже видел по этой маггловской... ээээ... говорящей колдографии? — Сириус вопросительно посмотрел на Гарри.
— По телевизору.
— Да, именно.
— Ведь это его маглы показывали в новостях! — воскликнул он, на миг забыв о своих бедах.
Стэн осклабился, глядя на снимок.
— Сириус Блэк, — кивнул он. — Ясное дело, маглы показывали его. Ты что, Невилл, с луны свалился?
— Нет, всего лишь с Венеры, — съязвил Гарри.
Презрительно посмотрев на изумленного Гарри, он сунул ему газету.
— Газетки-то чаще надо читать.
Гарри поднес «Пророк» к свече: БЛЭК ВСЕ ЕЩЕ НА СВОБОДЕ!
— И больше туда не вернусь, — криво усмехнулся Сириус.
Сегодня Министерство магии сообщило, что Сириус Блэк — самый опасный преступник за всю историю тюрьмы Азкабан
— Сириус, да ты побил рекорды многих серийных убийц. — Джеймс посмотрел на друга, сняв очки, дабы протереть их. — Моё почтение, дружище.
— до сих пор не пойман.
— Тоже мне, самый опасный! — Фыркнул Сириус. — Беллатриса поопаснее будет.
— Мы делаем все возможное, чтобы найти Блэка, — заверил утром министр магии Корнелиус Фадж.
— Ага, именно поэтому он до сих пор не найден, — с отвращением хмыкнул Альбус.
— И призываем волшебное сообщество сохранять спокойствие. Некоторые члены Международной федерации колдунов недовольны тем, что Фадж сообщил о происшедшем премьер-министру маглов.
— А как бы вы поступили на моем месте? — заявил Фадж, известный своим раздражительным характером. — Блэк сумасшедший.
— Не сумасшедшей тебя.
Он опасен, как для волшебников, так и для маглов. Премьер поклялся, что о волшебном происхождении Блэка не узнает ни один магл. А если и узнают, сочтут за репортерскую утку. Маглам сообщили, что у Блэка есть пистолет (железная дудка, которой простецы убивают друг друга).
— Если не вдаваться в детали, — протянула Гермиона, — то верно.
Волшебное сообщество опасается повторения бойни, устроенной Блэком двенадцать лет назад.
— Только если там будут двенадцать известнейших Пожирателей Смерти, — осклабился Блэк.
Напомним, тогда Блэк одним проклятием умертвил сразу тринадцать человек.
Джеймс посмотрел на Сириуса округленными глазами.
— Как? Бродяга... Нет, я не верю! Ты не мог!
— Теперь ты понимаешь, почему я не забрал Гарри? — криво усмехнулся Сириус.
— Да, но ты же не мог этого сделать?! — спросила с надеждой Лили, пребывая в немалом шоке.
— Конечно не мог, Цветочек, — заверил ее мужчина. — Я хотел убить только одного, — при косвенном упоминании Петтигрю лицо Сириуса исказилось от ненависти.
Лили вздрогнула. Она не могла увидеть, каким Сириуса изображали газеты, но тот Сириус, которого она помнила, не был настолько пугающим даже в гневе.
Гарри вгляделся в темные глаза Сириуса Блэка, единственные живые точки на исхудалом лице. Ему не доводилось встречаться с вампирами, но на уроках по защите от темных искусств он не раз видел их портреты. Блэк с его мертвенно-восковой кожей очень походил на вампира.
— Меня так еще никто не оскорблял! — Сириус обвиняюще уставился на Гарри.
— Извини, но ты правда выглядел как вампир.
— Ну, и как тебе этот красавчик? — полюбопытствовал Стэн.
Гарри вернул газету и спросил:
— Он что, и вправду одним проклятием убил тринадцать человек?
— Нет, не правда.
— А то, — кивнул Стэн. — Средь бела дня и при свидетелях Вот в чем кошмар, правда, Эрн?
— Правда, — мрачно поддакнул Эрни.
Развернувшись в кресле, Стэн заложил руки за голову и перевел взгляд на Гарри.
— Блэк — один из ближайших соратников Сам-Знаешь-Кого, — важно сообщил он.
— Беллатриса Лестрейндж ведь и обидеться может, — фыркнул Альбус, — как посмел этот «Предатель крови» занять ее почетное место!
— Правда?! А почему я об этом не знаю?! — Волдеморт изобразил крайнее удивление.
— Волан-де-Морта, что ли? — брякнул Гарри.
— Нет, Геллерта Гриндевальда, — саркастически сказал Снейп. — Конечно его, Поттер.
Прыщи на лице Стэна побелели,
Джеймс-Сириус рассмеялся.
— Вот это ужас когда-то он навел, что даже прыщи при упоминании его бледнеют!
Эрни крутанул руль, и фермерский дом в ужасе шарахнулся от автобуса.
— У тебя как с головой?! — завопил Стэн, схватившись за сердце.
— Да я вот тоже задаюсь этим вопросом уже пятый год, — согласно кивнул Драко Малфой.
— Ты чье имя назвал?!
— Ой, извини, пожалуйста, — поспешно сказал Гарри. — Я... я просто забыл...
— Забыл! — передразнил Стэн. — А если у меня разрыв сердца будет?!
— Какой нежный! — фыркнул Тот-у-кого-слишком-много-имен.
— Значит, Блэк был ближайшим соратником Сам-Знаешь-Кого? — виновато произнес Гарри, возвращаясь к беседе.
— Ничего подобного.
— Ну, да. — Стэн все еще держался за сердце. — Друг-приятель...
Сириус рыкнул от возмущения.
А когда малютка Гарри Поттер победил Сам-Знаешь-Кого...
Гарри вздрогнул и в очередной раз пригладил на лбу волосы.
— ... за его соратниками началась охота. Эрни вон подтвердит. Ну, большинство-то сами сдались. Поняли, что им крышка. Ха! Но не Сириус Блэк! Ходит молва, будто он считает себя его преемником.
— Ещё чего!
— По-моему, он тебя с Беллой путает.
— Походу.
Знаешь, как все было? Окружили Блэка на улице, маглы кишмя кишат. А он возьми да и махни палочкой: пол-улицы как не бывало, в придачу дюжина мертвых маглов да один волшебник! Как тебе? А дальше он... — Голос Стэна опустился до тревожного шепота.
— Что он? — спросил Гарри.
— Громко рассмеялся! Стоял и ржал как лошадь.
— Я на вас посмотрю, когда по вашей вине умрут все дорогие тебе люди, — оскалил зубы Блэк, подавшись вперед.
Вскоре приехало подкрепление из Министерства. А он, представляешь, никакого сопротивления! Идет себе смирно и ржет без остановки. Совсем придурок! Слышь, Эрн?
— Ни черта они не знают.
— Ну до Азкабана, может, был и нормальный, а теперь точно придурок, — протянул Эрни. — Я бы лучше сам себя взорвал, чем попасть в Азкабан! Но ему так и надо за все его злодеяния!
— Учтем, — Блэк выпрямился, лицо его стало непроницаемым.
— Сириус, ты же не собираешься им мстить? — взволнованно спросила Лили.
— Убивать не буду.
— Н-да. Небось у Министерства работенки было по горло, — сказал Стэн. — Пол-улицы тютю и куча мертвых маглов. Как они это объяснили?
— Взрыв газа, — отрезал Эрни.
— А меня вот что интересует. Если мистер Блэк взорвал всю улицу, полную магглов, то где же остатки от самих этих магглов? И где же остатки от этого Петтигрю. Если уж не плоть, то одежду-то можно было найти, — недоуменно произнес Джеймс-Сириус.
— Плоть там валялась везде, — ответил Сириус, — а про одежду... Министерству что, делать больше нечего, чем искать одежду этой крысы.
— Но палец-то они как-то нашли. Значит, ковырялись все-таки.
— Да кто ж их знает, — нетерпеливо сказал Бродяга.
— И вот теперь побег, — продолжал Стэн, махнув на изможденное лицо в газете. — Раньше никому не удавалось бежать из Азкабана.
— Люблю быть первым.
Во дела! И как он все это провернул? Эрни, а, Эрни! Как он с охраной сладил?
— Очень просто.
Эрни передернуло.
— Будь другом, Стэн, смени пластинку. Ну не могу я слышать об охранниках Азкабана!
— Никто не желает наслаждаться разговорами о дементорах, — хмыкнул Джордж.
Разочарованный, Стэн отложил газету, а Гарри прильнул к окну. Настроение лучше не стало. Стэн — болтун.
— Не то слово, — согласилась Джинни.
Когда узнает, кого подвозил, такое понарасскажет пассажирам! «Ого! Слыхали?! Гарри Поттер свою тетку раздул! Эрн! Мы же его подвозили!!! Он удирал от...» А ведь он, Гарри Поттер, такой же преступник, как и Сириус Блэк.
Сириус поперхнулся воздухом.
— Ну ты и загнул, Гарри.
— Но ты ведь не виновен, — Гарри изобразил подобие улыбки.
— Но тогда ты этого не знал и такое сравнение здесь абсолютно неподходящее.
Может, и ему за тетушку Мардж светит Азкабан?
— Мистер Поттер, вы опять? — МакГонагалл не унималась.
— Не волнуйся, Гарри, мы тебе передачку обязательно принесем, — усмехнулся Рон.
Гермиона ударила его по руке.
— Думай, что говоришь, Рональд! Гарри не посадят в тюрьму за надувание тетушки. Это будет слишком.
Гарри ничего не знал про эту волшебную тюрьму, но слышал, с каким ужасом о ней говорят. Хагрид, лесничий Хогвартса, в прошлом году отсидел в Азкабане два месяца.
Блэк поморщился. Как же он его понимает.
Как сейчас, перед глазами его искаженное страхом лицо, когда он узнал, что его отправят в эту тюрьму. А ведь Хагрид — храбрец, каких поискать.
Малфой фыркнул.
Автобус катил в темноте, разгоняя с пути кусты, мусорные баки, телефонные будки и деревья. Гарри с тяжелым сердцем лежал на мягкой перине. Автобус сделал остановку в Англии. Стэн наконец вспомнил, что Гарри оплатил горячий шоколад, и принес кружку. Тут автобус рванул, держа курс на Абердин,
— И лучше бы он не приносил шоколад, — тихо добавил Альбус.
и Стэн весь шоколад вылил ему на подушку. С верхних этажей потянулись волшебники и волшебницы. В халатах и шлепанцах они спешили к выходу, радуясь, что поездка завершилась.
— Да кто ж тут будет не рад! — воскликнула Джинни.
Однажды девочка имела честь проехаться на этом чудо-транспорте. Повторять поездку она пока не горела желанием.
Под конец в автобусе остался лишь один пассажир. Стэн потер руки:
— Так-так, Невилл, где тебя в Лондоне высадить?
— Косой переулок.
— Косой так Косой, — хмыкнул Стэн. — Будет сделано.
Автобус взревел и, грохоча, покатил по Чаринг-Кросс-Роуд. Гарри сидел, наблюдая, как от автобуса прыгают в стороны здания и скамейки. Светало. Придется Гарри переждать пару часов до открытия «Гринготтса». Потом снова в путь. А куда — неизвестно.
— Пойдете вместе с Бродягой бродить по миру, — усмехнулся Джеймс, взглянув на Гарри.
На полном ходу Эрни затормозил, и автобус остановился у маленького невзрачного паба «Дырявый котел», за которым находился волшебный ход в Косой переулок. Поблагодарив Эрни, Гарри спрыгнул и помог Стэну вытащить чемодан с клеткой на тротуар.
— Пока, Стэн! — помахал рукой Гарри.
Но кондуктор как не слышал. Он стоял на подножке автобуса и во все глаза таращился на темный вход в паб.
— Что там? — нахмурилась Лили.
К концу всех семи книг она, вероятно, обзаведется паранойей.
— Ну, наконец-то, Гарри, — произнес чей-то голос.
Не успел он повернуться, как на его плечо легла рука.
— Кина не будет, — сказал Том.
— Киншник спился.
— Во черт! — раздался крик Стэна. — Эрн, двигай сюда!!! Сюда!!!
Повернув голову, Гарри увидел обладателя руки, сжимавшей его плечо, и его словно окатило ледяным душем. Это был сам Министр магии — Корнелиус Фадж.
— Мда, Гарри. Тебе, как обычно, везет, — произнесла Гермиона.
Рядом с ними тут же приземлился взбудораженный Стэн.
— Министр, так выходит, это не Невилл?!
— Выходит, что нет, — нахмурившись, пробормотал Гарри.
Фадж — полненький невысокий человек в длинной полосатой мантии — выглядел усталым и замерзшим.
— Невилл? — вскинул он брови. — Нет. Это Гарри Поттер.
— Я так и думал! — радостно завопил Стэн — Эрн! Эрн! Знаешь, кто такой Невилл?! Это Гарри! Гарри Поттер! Вон шрам! Смотри!
— Путешествия инкогнито — не мое, — вздохнул Гарри.
— Только если среди маглов, — бросил взгляд на него Рон, пытаясь подавить усмешку.
Фадж без особого восторга промолвил.
— Примите мою благодарность за то, что ваш автобус доставил сюда Гарри. Но нам пора идти.
— Нам еще Гарри в Азкабан сажать, — добавил Фред, смеясь.
— Не смешно, мистер Уизли, — не разделила радость МакГонагалл.
Фадж еще крепче сжал плечо Гарри и повел его в паб. В дверях возник беззубый, сутулый старик-волшебник с фонарем в руке. Это был Том, хозяин «Дырявого котла».
— Вы нашли его, министр! — воскликнул Том. — Не желаете ли чего выпить? Пива, бренди?
— Принесите лучше чаю, Том, — сказал Фадж, не выпуская плеча Гарри.
Топая и отдуваясь, Стэн с Эрни внесли в паб чемодан с клеткой. Оба, не скрывая любопытства, вертели головами по сторонам.
— Невилл, чего ж ты скрыл от нас свое имя? — расплылся в улыбке Стэн.
— А зачем всем подряд говорить, кто ты на самом деле? — задал встречный вопрос Джеймс.
Из-за его плеча с любопытством смотрело совиное лицо Эрни.
— Том, отдельный кабинет, пожалуйста, — велел Фадж
Том показал, куда идти.
— Прощайте, — чуть не с отчаянием произнес Гарри.
— Как выяснилось, все было не так плохо.
— Пока, Невилл, — в свою очередь простился Стэн.
Пошли по узкому коридору: Том впереди с фонарем, за ним — сопровождаемый Фаджем Гарри. Скоро они очутились в небольшой гостиной. Щелкнув пальцами, Том зажег в камине огонь и, отвесив поклон, удалился. Фадж указал на стул возле камина:
— Садись, Гарри.
Мальчик сел. Огонь в камине пылал на славу, но по телу Гарри побежали мурашки. Фадж снял полосатую мантию, подтянул бутылочного цвета брюки и уселся напротив.
— Гарри, я министр магии — Корнелиус Фадж.
Гарри знал это. Он уже видел Фаджа, но тогда на нем была отцовская мантия-невидимка, а Фаджу это знать не полагалось.
— Вот именно.
Том, в переднике поверх ночной рубашки,
— Он все еще там работает, — слегка усмехнувшись, покачал головой Люпин. — Бессменный.
принес поднос с чаем и горячими тостами. Поставив его на стол между гостями, вышел и закрыл дверь.
— Признаюсь, Гарри, — начал Фадж, разливая чай, — мы все изрядно поволновались. Сбежать от родственников, да еще подобным образом! Я уж думал... Слава богу, с тобой ничего не случилось!
Фадж намазал булочку маслом и протянул тарелку Гарри.
— Что за любезность, — фыркнул Джеймс-Сириус.
— Ешь, Гарри. Ты еле держишься на ногах. А у меня хорошая новость. Мы вернули мисс Марджори Дурсль в ее обычное состояние.
— Это не очень-то хорошая новость, — поправил Рон.
Несколько часов назад на Тисовую улицу прибыли два специалиста из отдела по устранению последствий случайно наложенных заклятий. Мисс Дурсль сделали прокол, и воздух из нее вышел, кроме того, изменили структуру ее памяти, так что она все начисто забыла.
— А что касается Дурсля и тетки? — резонно спросила Гермиона. — Им память стерли?
Словом, ничего страшного не произошло.
— Хорошо работают, — сказал Том.
— Но лучше ты, конечно, так больше не делай. — Джеймс развернулся к сыну, серьезно посмотрев на него. — Мало ли чем все это могло закончится.
Фадж поднял чашку и ласково, как любимому племяннику, улыбнулся Гарри.
— Ага, а уже через два года будет поливать грязью, как последнего преступника, — с отвращением сказал Гарри.
Гарри же от удивления не мог слова вымолвить.
— Хочешь знать, что думают твои дядя с тетей? — поинтересовался Фадж.
— Нет, — сказала Лили.
— И знать не хочу.
— Не скрою, они очень рассердились. Однако следующим летом они готовы тебя принять. А вот Рождество и пасхальные каникулы придется провести в Хогвартсе.
— Только с радостью, — фыркнул Гарри.
Гарри обрел дар речи:
— На Рождество и пасхальные каникулы я всегда остаюсь в Хогвартсе. А на Тисовую улицу я вообще не хочу возвращаться!
— Не говори так, Гарри. Ты просто переволновался, — озадаченно проговорил Фадж. — Они же твои родственники.
— И что? С Волдемортом я вон тоже дальний родственник.
Не сомневаюсь, в глубине души вы... любите друг друга.
— Ага, прям души друг в друге не чаят, — фыркнул Альбус.
— У души нет таких глубин, — сказала Лили, — а у Туньи и подавно.
Гарри спорить не стал. Не до того. Сейчас решается его судьба.
— А теперь подумаем, — Фадж намазывал вторую булочку, — где ты поживешь последние две недели каникул. Я советую тебе остановиться в «Дырявом котле».
— Хорошая идея, — согласился Джеймс Поттер.
— А как… а как же наказание?
— Гарри, обязательно надо было об этом вспоминать? — поморщился Рон. — Все же было хорошо.
Фадж сощурился.
— Наказание? О чем ты, Гарри?
— Я же нарушил Закон о несовершеннолетних волшебниках! — горячо сказал Гарри.
— Ну что ты, мой мальчик! Да неужели мы станем наказывать тебя за такие пустяки?! — воскликнул Фадж, взмахнув булочкой. — Это был несчастный случай. За раздувание тетушек мы в Азкабан не сажаем!
— Вот видеть, мистер Поттер, а вы развели тут драму на пустом месте, — обратила на него внимание МакГонагалл.
Это у Гарри в голове никак не укладывалось: весь его прошлый опыт общения с Министерством магии говорил о том, что оно даже очень наказывает за подобные проступки.
— Гарри, — Римус обратился к нему в пол голоса, — тогда были такие обстоятельства. В связи с побегом Сириуса Министерству было необходимо держать тебя как можно ближе к себе. И исключение из школы только бы усложнило им задачу.
— В прошлом году я получил от Министерства официальное предупреждение лишь за то, что к Дурслям в дом проник эльф и разбил блюдо с тортом! Министерство обещало отчислить меня из Хогвартса, если я еще хоть один раз применю волшебство у них в доме!
Если глаза не обманывали Гарри, вид у Фаджа был весьма смущенный.
— Обстоятельства изменились, Гарри, и мы учли... в создавшемся положении... Ты же не хочешь, чтобы тебя исключили?
— Ловко выпутался, — сказала Джинни.
— Конечно нет!
— Ну, тогда из-за чего весь этот шум? — рассмеялся Фадж.
— Чтобы потом не было нежданного сюрприза, — ответил Гарри.
— Съешь-ка ты лучше булочку, а я пойду спрошу у Тома, есть ли для тебя свободная комната. Гарри смотрел вслед Фаджу.
Невероятно! Почему же тогда министр ждал его в «Дырявом котле», раз никакого наказания не будет? И вообще странно, что сам министр магии лично занялся малолетним волшебником.
— Ну, Гарри, ты у нас ведь не простой волшебник, — начал Фред.
— Для такой персоны как ты, послать простого сотрудника Министерства не подойдет...
— Только министр, никто другой.
— Да хватит вам! — раздраженно прервал их Гарри.
Фадж вскоре вернулся вместе с хозяином.
— За малолетних волшебников вне Хогвартса несет ответственность Министерство, тем более, за живущих без попечения опекунов-магов, — подал голос Северус. — Тем более, я точно знаю, что Петунья стоит на учете как неблагонадёжная, но до лета этого года Министерство не хотело портить отношения с Дамблдором. Оно вас не забирало, но ситуацию мониторило.
Гарри, посмотрев на Снейпа, благодарно кивнул.
— Свободна одиннадцатая комната, Гарри, — сказал министр. — Тебе там понравится. Добавлю только одно. Уверен, ты меня поймешь. Ни в коем случае не ходи в магловские кварталы.
— Да больно мне туда надо, — пробормотал Гарри.
Гуляй по Косому переулку, и как только начнет темнеть — сейчас же домой. Том будет за тобой присматривать.
— Хорошо, — протянул Гарри. — Но к чему все это?
— Не хотим, чтобы ты снова потерялся, — весело рассмеялся Фадж. — Шучу, шучу. Просто нам спокойнее, когда мы знаем твое местонахождение... Ну, в общем... Фадж вдруг закашлялся и надел полосатую мантию.
— Так я пошел. Меня ждут дела, сам понимаешь.
— А вы еще не поймали Блэка? — вдруг спросил Гарри.
— Не самый подходящий вопрос, который стоит задавать напоследок, — сказал Альбус.
— А какой еще?
Парень только пожал плечами.
Пальцы Фаджа стиснули серебряную застежку на мантии.
— Что–что? Так ты уже слышал? Увы, увы. Не удалось пока. Но мы его обязательно поймаем. Непременно.
— Ха!
Такое в Азкабане приключилось впервые. Стражи вне себя! — Фаджа слегка передернуло. — До свидания, Гарри.
— Быстро он, однако, удалился, — протянула Лили-Луна.
Они пожали руки. И тут Гарри вспомнил одну вещь.
— Г–господин министр, у меня есть одна просьба.
— Я тебя слушаю, — улыбнулся Фадж.
— Третьекурсники в Хогвартсе будут ходить в Хогсмид. Но мне тетя с дядей не подписали разрешение. А вы не могли бы подписать?
Фадж замялся.
— Он ведь может, — вдруг понял Джеймс-Сириус.
— Но не будет. Не тогда, когда убийца на свободе, — покачала головой Лили.
— Говорю же, я не у...
— Сириус, мы поняли. Но они до сих пор так считают, и мы ориентируемся согласно их верованиям, — горячо прервала его Лили.
— Нет, — со вздохом сказал он. — Сожалею, Гарри, но я не твой родственник и не опекун.
— Но вы министр магии, — умолял Гарри. — И ваше разрешение...
— Нельзя, Гарри. Правила есть правила, — твердо сказал Фадж. — Вот в будущем году ты наверняка будешь ходить в Хогсмид. Но, честно говоря, мне кажется, тебе бы лучше... вообще... Не будем об этом. Я пошел. Счастливо оставаться, Гарри.
Улыбнувшись, он пожал Гарри руку и вышел.
— Мистер Поттер, пойдемте. — Том тоже заторопится. — Я уже отнес ваши вещи.
Они поднялись по красивой деревянной лестнице. Том отворил дверь с бронзовой табличкой 11 и впустил Гарри. В комнате стояла мягкая, удобная кровать, отполированная до блеска дубовая мебель, в камине потрескивал огонь, а на шкафу...
— Букля! — ахнул Гарри.
— Прилетела туда? Сама? — удивился Рон. — Но откуда она могла узнать?
— Скорее всего из-за того, что она магическая, — откликнулась Гермиона.
Белоснежная сова щелкнула клювом и опустилась ему на руку.
— У вас очень умная сова, — улыбнулся Том. — Прилетела через пять минут после вашего появления. Мистер Поттер, если вам что-нибудь понадобится, сразу обращайтесь ко мне.
Хозяин еще раз поклонился и покинул комнату. Гарри долго сидел на кровати и поглаживал Буклю. В окно смотрело небо, которое, подобно хамелеону, меняло цвет: из бархатного темно–синего стало серо–стальное. Потом медленно заалело, подернувшись золотыми прожилками. Гарри не верилось, что еще несколько часов назад он был на Тисовой улице, что его не выгнали из Хогвартса и что две недели он проведет вдали от Дурслей.
— Ну и ночка выдалась, Букля, — зевнул Гарри.
Не сняв очков, он повалился на подушку и крепко уснул.
— Все!
= Часть 46, глава 4. Дырявый котел =
Книгу взяла Лили-Луна.
— Глава четвертая. Дырявый котел.
Несколько дней Гарри привыкал к неведомой доселе свободе. Когда еще он просыпался и завтракал не по часам? А теперь даже гулял где хотел, правда только по Косому переулку.
— Это были лучшие дни в моей жизни! — согласился Гарри.
Но поскольку на этой длинной, мощенной булыжником улице теснилось множество чудесных волшебных магазинчиков, у Гарри не было ни малейшего желания нарушить данное Фаджу слово и отправиться назад, в магловские кварталы.
— А кто б захотел, — фыркнул Джеймс-Сириус.
Завтракал Гарри в «Дырявом котле», с интересом наблюдая за постояльцами. Здесь останавливались забавные маленькие волшебницы, приехавшие из провинции за покупками; почтенные волшебники, которые за завтраком обсуждали последнюю статью в «Трансфигурации сегодня»; растрепанные, диковатые на вид маги и хрипло перешептывающиеся гномы;
— И прочая нечисть, — сказал Том.
а однажды на завтрак спустилось существо, подозрительно похожее на лешего, и, не снимая черного шерстяного шлема с прорезями для глаз, заказало тарелку сырой печенки.
— Странный тип, — согласился Альбус.
Поев, Гарри выходил на задний двор, вынимал палочку, стучал по третьему кирпичу слева над мусорным ящиком, и в стене открывался проход в Косой переулок. Стояли ясные, погожие дни. Гарри бродил по магазинам и подкреплялся в летних кафе под яркими зонтиками.
— Глянь-ка, старина, какой я луноскоп приобрел — никаких лунных карт не надо, — хвастались покупками посетители. Или обсуждали Сириуса Блэка:
— Очень приятно, — сухо и с сарказмом сказал Блэк.
— Я не позволю моим детям выходить из дому, пока его снова не отправят в Азкабан!
— Я им сочувствую, — добавил Сириус.
— Бедные дети, уже второй год из дома не выходят, — поддержал, тихо посмеиваясь, Римус.
Гарри больше не надо было корпеть над домашней работой, лежа с фонариком под одеялом.
— И слава богу, — вздохнула Лили.
Он дописывал свои сочинения, сидя за столиком возле кафе–мороженого Флориана Фортескью. А хозяин, много чего знавший о сожжении ведьм в Средние века, помогал ему. И каждые полчаса угощал мальчика мороженым с фруктами. В один из таких дней Гарри пополнил свой кошель для денег золотыми галлеонами, серебряными сиклями и бронзовыми кнатами из хранилища в «Гринготтсе», и ему стоило огромных усилий не истратить все деньги сразу. «Тебе еще пять лет в Хогвартсе учиться. Пустишь все по ветру, и на книги не останется. Что тогда? У Дурслей будешь просить?»
— Скорее, у Волдеморта, — пошутила Лили.
Волдеморт посмотрел на неё с прищуром.
— У меня нет.
— напоминал он себе по нескольку раз в день. Он еле удержался от покупки золотых шариков для игры в плюй–камни
— Зачем тебе, Гарри, — удивился Рон, — ты ведь в нее не играешь.
Гарри только пожал плечами.
(эта волшебная игра похожа на обычные магловские камушки, только в плюй–камнях шарики брызгали в лицо проигравшему очко вонючей жижей). А движущаяся модель нашей Галактики внутри большого стеклянного шара!
— Интересно, насколько точная? — задался вопросом Уран.
Купил — и на урок астрономии ходить не надо!
— Только вот от аттестации это тебя не спасет, — разочаровал его Джеймс.
Но самую желанную вещь Гарри увидел в любимом магазине «Все для квиддича»
— Я другого и не ожидала, — сказала Лили, но на ее лице не было ни капли улыбки.
через неделю после приезда в «Дырявый котел». Магазин был полон народу, и Гарри стало интересно, на что они там глазеют. Протиснувшись внутрь и с трудом пробравшись вперед, он увидел новую витрину, а в ней метлу невиданной красоты.
— Новейшая модель, — сообщил волшебник с квадратной челюстью своему спутнику.
— Пап, это самая быстрая метла в мире, да? — пропищал парнишка младше Гарри, держа отца за руку.
— Ирландская международная ассоциация только что заказала семь таких красавиц! — вещал хозяин магазина. — А они фавориты Кубка мира!
— Не волнуйся, Гарри, подожди еще пол года и у тебя будет такая же, — Сириус посмотрел на Гарри.
Вид его был равнодушный, но в данный момент в глазах виднелось веселье. То, чего Гарри еще ни разу не видел в Сириусе после Азкабана.
— Еще раз огромное спасибо за нее, Сириус.
— Да ладно тебе, — тот только махнул рукой.
Толстая колдунья, стоявшая перед Гарри, отошла в сторону, и тот прочел табличку рядом с метлой.
«МОЛНИЯ» Новейшая гоночная спортивная метла. Кленовая рукоятка обтекаемой формы отполирована алмазной крошкой. Каждая метла имеет собственный номер, выгравированный вручную. Каждый из березовых прутьев был тщательно отобран и идеально подогнан, что придает метле совершенные аэродинамические свойства, а также непревзойденное равновесие и точность. «Молния» развивает скорость 150 миль в час за 10 секунд.
— Двести сорок километров в час, — сказал Уран. — Легкомоторный самолет, ну, или вертолет.
В метлу встроен неломающийся волшебный тормоз. Цену спрашивайте у продавца.
«Цену спрашивайте у продавца...» И подумать страшно, сколько золотых галлеонов надо выложить за «Молнию».
— Не так уж и много, — сказал Сириус.
Ничего еще Гарри не желал так страстно! Но и на «Нимбусе–2000» он пока не проиграл ни одного матча. Так какой прок ухлопать все деньги из гринготтского подземелья, когда у него уже есть отличная метла?
— Правильно мыслишь, Гарри, — поддержала его Лили.
Цену Гарри не узнал, но ежедневно заходил полюбоваться на «Молнию». Кое–что ему все же надо было купить. Гарри пополнил в аптеке запасы зельесоставляющих веществ. Да и школьная мантия маловата, так что пришлось посетить магазин мадам Малкин «Мантии на любой случай» и приобрести новую. А самое главное — покупка учебников, в том числе и для двух новых предметов: ухода за магическими существами и гадания. Увидев витрину книжного магазина «Флориш и Блоттс», Гарри удивился. Вместо толстенных, как кирпичи, тисненных золотом книг с заклинаниями там стояла большая железная клетка, а в ней сотня «Чудовищных книг о чудищах». По клетке летали рваные листья — книги сцепились в ожесточенной схватке и яростно щелкали переплетами.
— Хорошие книжки, — сказал Уран, — где-то у меня была такая, бесполезная вещь.
Гарри достал из кармана список книг и впервые просмотрел его. «Чудовищная книга» была обязательным учебником по уходу за магическими существами.
— Я так понимаю, это будет учебником по УзМС? Гарри ведь в прошлом году выбрал его в качестве дополнительного предмета, — рассудила Лили-Луна, снова подгибая книгу, чтобы продолжить чтение.
Понятно, почему Хагрид написал, что книга ему понадобится. А он еще удивлялся: зачем Хагрид такую жуть подарил, вдруг он завел себе очередного монстра и теперь ему нужна помощь Гарри?
— Все гораздо хуже, — вздохнул Рон.
Гарри вошел внутрь, и к нему тут же подлетел продавец.
— Хогвартс? — выпалил он. — Новые учебники?
— Да, мне нужно...
— Посторонись. — Продавец оттолкнул Гарри.
Натянув толстенные перчатки, он взял большую узловатую трость и направился к клетке с чудищами.
— Подождите, — заторопился Гарри. — У меня уже есть такая книга.
— Хорошо, что предупредил.
— Уже есть? — Продавец несказанно обрадовался. — Спасибо, что предупредил. А то меня пять раз за утро покусали...
От громкого треска едва не заложило уши: две «Чудовищные книги» перетягивали, как канат, третью.
Скорпиус фыркнул.
— Прекратите! Уроды зловредные! — вопил продавец, усмиряя книги тростью. — Никогда больше их не закуплю! Сумасшедший дом! Это даже хуже двухсот «Невидимых книг о невидимках»! Кругленькую сумму отвалили, а найти их так и не смогли! Ну, что еще?
— Кому нужны невидимые книги?
— Да кто ж его знает, — равнодушно пожал плечами Джеймс-Сириус.
— «Как рассеять туман над будущим» Кассандры Ваблатски, — ответил Гарри, изучая список.
— Начали проходить прорицания? — догадался продавец.
Сняв перчатки, он повел Гарри в отдел предсказаний. Маленький стол был заставлен стопками книг: «Предсказание непредсказуемого. Огради себя от потрясений» и «Магический кристалл треснул. Когда отворачивается удача».
— Бред сумасшедшего.
— Зато ничего учить не надо, — ответил Джордж, — за все выдуманное могут поставить хорошую оценку.
— А вот и она. — Продавец встал на стремянку и снял толстую книгу в черном переплете. — «Как рассеять туман над будущим». Отличное пособие по всем видам гадания: хиромантия, магические кристаллы, птичьи внутренности...
Джинни передернуло.
Гарри не слушал. Среди книг на маленьком столике он увидел «Предзнаменование смерти. Что делать, когда беда стучит в дверь».
— Обращаться в тайную гвардию. Если не поможет, то в похоронное бюро.
— Там всегда будут рады вас видеть. В любом виде и здравии, — добавил, смеясь, Рон.
— На твоем месте, я бы это не читал, — заявил продавец, заметив интерес Гарри. — Тебе начнет повсюду мерещиться смерть, а это кого угодно в могилу сведет.
— В этом он прав, — вздохнул Джеймс.
Но Гарри не мог оторвать глаз от обложки. На ней была черная, большая, как медведь, собака со светящимися глазами. Странно, но кажется, он ее где-то видел...
— И даже не один раз, Гарри, — сказал ему Римус.
Продавец протянул Гарри «Как рассеять туман над будущим».
— Что–нибудь еще?
— Да. — Гарри оторвался от собаки и невидящим взглядом уставился на список. — Мне еще надо «Трансфигурацию. Средний уровень» и «Стандартную книгу заклинаний» для третьего курса.
С новыми учебниками под мышкой Гарри побрел в «Дырявый котел», с трудом соображая, куда держит путь, то и дело натыкаясь на прохожих.
— Ну вот...
Поднялся к себе в Комнату и кинул книги на кровать. В комнате прибрались, в открытые окна светит солнце. Где-то вдалеке по магловским улицам катят автобусы, а в Косом переулке шумит невидимая толпа. Он посмотрел в зеркало над умывальником.
— Предзнаменование смерти? Ерунда! Я просто ударился в панику тогда, на улице Магнолий, — бросил Гарри вызов своему отражению. — Это был бродячий пес. Вот и все.
И, подняв руку, пригладил по привычке волосы.
«Не пытайся сопротивляться, дорогой. Сражение проиграно», — ответило зеркало хриплым голосом.
— Оптимистичное зеркало.
Дни летели, как скоростная метла. Гарри заглядывал в лица прохожим — вдруг это Рон или Гермиона?
— А не по лицу никак? — усмехнулся Драко.
Рон посмотрел на него как на умственно отсталого.
Скоро в школу, и Косой переулок заполнялся учениками Хогвартса. В лавке «Все для квиддича» Гарри встретил однокурсников Симуса Финнигана и Дина Томаса, они тоже не могли отвести глаз от «Молнии».
— Да разве можно перестать любоваться такой красотой? — искренне удивился Рон.
А во «Флориш и Блоттс» он столкнулся с круглолицым и рассеянным Невиллом Долгопупсом. Поболтать не удалось: Невилл потерял список с книгами, и его бабушка — внушительная дама грозного вида — громко отчитывала внука.
— Мда, не в самое лучше время попал, — согласилась Лили-Луна.
Гарри молил Бога, чтоб она не узнала, как, убегая от Министерства магии, он назвался Невиллом.
— Это было бы фатально для тебя, — согласился Фред.
Наступил последний день каникул. «Завтра, уже завтра я встречу Рона с Гермионой в „Хогвартс–Экспрессе"»,
— Чуть раньше, — слегка улыбнулась Гермиона.
— подумал, проснувшись поутру, Гарри. Он встал, оделся, сходил в последний раз взглянуть на «Молнию» и уже подумывал, где бы перекусить, как вдруг:
— Гарри! Гарри!!!
Он обернулся. Вот они! Вдвоем сидят в кафе–мороженом Флориана Фортескью! Рон еще больше усыпан веснушками, Гермиона очень загорела, оба что есть силы машут ему. Не веря своему счастью, Гарри уселся рядом с друзьями.
— Не прошло и года! — улыбнулся Рон. — Мы были в «Дырявом котле», но нам сказали, что ты куда-то ушел. Мы и во «Флориш и Блоттс» заходили, и к мадам Малкин, и...
— Да я на той неделе все купил, —пояснил Гарри. — А как ты узнал, что я в «Дырявом котле»?
— Папа сказал, — ответил Рон.
Мистер Уизли работал в Министерстве магии и слышал о происшествии с тетушкой Мардж.
— Гарри, ты и вправду раздул свою тетю? — серьезно спросила Гермиона.
— Есть такое, — смущенно согласился Гарри.
— Я не хотел, — промолвил Гарри. — Просто не сдержался.
Рон покатывался от смеха.
— Это не смешно, Рон, — укоризненно сказала Гермиона. — Знаешь, я удивлена, что тебя не отчислили.
— Ну спасибо тебе! А ещё друг!
— Прости.
— Я тоже, — признался Гарри. — Не сомневался, что меня отчислят.
Он посмотрел на Рона: — Слушай, Рон, а твой папа не знает, почему Фадж не наказал меня?
— Наверное, ответ кроется в самом тебе, — пожав плечами, хихикнул Рон. — Знаменитый Гарри Поттер — вот и все дела. Мне трудно даже представить, что Министерство сделало бы со мной, надуй я свою тетушку... Причем им пришлось бы сначала выкопать мой труп, потому что мама прибила бы меня на месте...
— Да уж, — сказал Фред.
А если честно, узнаешь все у папы вечером. Мы тоже остановились в «Дырявом котле». Гермиона тоже с нами. Завтра все вместе двинем на Кингс-Кросс!
Гермиона, улыбаясь, закивала.
— Родители привезли меня сюда утром со всеми вещами.
— Здорово! — воскликнул Гарри. — Так вы уже купили учебники?
— Смотри. — Рон вынул из сумки длинную, узкую коробку и открыл ее. — Новая волшебная палочка. Четырнадцать дюймов, ива, волос из хвоста единорога.
Рон довольно улыбнулся.
А там все учебники. — Он махнул рукой на большую сумку под креслом. — Что скажешь о «Чудовищной книге»? Продавец чуть не заплакал, когда я сказал, что нам надо две.
— Бедный продавец.
— А это у тебя что, Гермиона? — спросил Гарри, указав на три битком набитые сумки в соседнем кресле.
Джеймс-Сириус поперхнулся воздухом.
— Сколько?!
— Я же буду изучать гораздо больше предметов. У меня здесь все по нумерологии, уходу за магическими существами, прорицанию, изучению древних рун, изучению маглов...
— Как? — спросил Джеймс.
— Зачем тебе изучение маглов? — воскликнул Рон, закатывая глаза. — Ведь ты — урожденная маггла! Твои родители магглы! Ты и так все про маглов знаешь!
— Но маглов очень интересно изучать с волшебной точки зрения, — серьезно возразила Гермиона.
— Бессмысленная трата времени, — не согласился Джеймс.
— К тому же программа курса сильно устарела, — сказала Гермиона. — Там до сих пор пишут, что основным способом передвижения у маглов являются лошади, электричество и двигатель внутреннего сгорания — последние достижения, а про освоение космоса, компьютеры и атомную энергетику вообще ни слова.
— Рядовым волшебникам незачем знать, что у маглов есть ядерное оружие, и они могут стереть с лица земли и их, и себя, — сказал Уран. — А я напомню, что магических способов защиты от ядерного взрыва, кроме как закопаться глубоко под землю, пока не существует.
— Надо мне тоже заняться изучением маглов.
— А есть и спать ты когда будешь? — спросил Гарри.
— На том свете, Гарри. Там и отоспится, — пошутила Джинни.
Рон все хихикал. Гермиона пропустила вопрос мимо ушей.
— У меня еще есть десять галлеонов, — сказала она, вынув кошелек. — У меня в сентябре день рождения, и родители заранее дали мне денег на подарок.
— И ты, конечно, купишь замечательную книгу? — невинно поинтересовался Рон.
— Нет, не книгу,
— Да неужели?! — театрально всплеснул руками Джордж. — Мир решил, что его дни сочтены и пора ему на передовую?
— сдержанно ответила Гермиона. — Мне очень хочется сову. У Гарри есть Букля, у тебя Стрелка...
— Так Стрелка не моя сова, она семейная. Лично мне принадлежит только Короста. — Рон достал из кармана свою крысу.
— Крысу... — оскалив зубы тихо повторил Блэк.
— Вот она, мне надо ее показать специалисту. — Он положил Коросту на стол перед друзьями. — По-моему, в Египте ей не понравилось. Короста похудела и порядком облезла.
— Ей мой побег не понравился, — фыркнул Сириус, — точнее, ему.
— Ты о чем? — удивившись, спросил Джеймс.
— В конце книги.
— Тут неподалеку есть зоомагазин, — произнес Гарри, изучивший Косой переулок как свои пять пальцев. — Посмотри там чего-нибудь для Коросты, а ты, Гермиона, можешь купить там сову.
Расплатившись за мороженое, они пошли в «Волшебный зверинец». Магазин был невелик, все стены заставлены клетками, смрад и галдеж стояли невообразимые. Обитатели клеток пищали, гоготали, бормотали или шипели. Пока ведьма за прилавком объясняла волшебнику, как ухаживать за сдвоенными головастиками,
— Кем-кем? — переспросила Лили-Луна, уставившись в книгу.
друзья разглядывали клетки. Пара огромных пурпурных жаб, влажно причмокивая, пировала дохлыми мясными мухами. У окна поблескивала панцирем в драгоценных камнях гигантская черепаха. Ядовитые оранжевые слизняки медленно ползали по аквариуму, а толстый белый кролик то и дело с громким щелчком превращался в шелковый цилиндр и обратно. Были кошки любых расцветок; клетка с каркающими воронами; корзина забавных гудящих мохнатых шариков кремового цвета, а в просторной клетке на прилавке лоснящиеся черные крысы прыгали через скакалку из собственных длинных гладких хвостов.
— Вот это нормальные крысы.
Волшебник со сдвоенными головастиками удалился. Рон подошел к прилавку.
— Я насчет крысы, — сказал он ведьме. — Мы были в Египте, и с тех пор ей не по себе.
— Клади на прилавок, — велела ведьма, вытаскивая из кармана черные очки.
Достав Коросту, Рон положил ее рядом с клеткой, где прыгали несколько крыс. Они мигом угомонились и столпились у проволочной стенки, чтобы лучше видеть. Короста, как почти все имущество Рона, досталась ему в наследство от братьев. Крыса принадлежала когда-то Перси. Она была худая и старая, не сравнить с сородичами в клетке.
— Хм... — Ведьма взяла Коросту.
— Сколько лет этой крысе?
— Тридцать три года, — выплюнул Блэк.
— Ты откуда знаешь? — нахмурившись, поинтересовался Джеймс.
— Мы с тобой очень хорошо знаем эту крысу, — горько произнес Сириус.
— Не знаю, — протянул Рон. — Очень старая. Она перешла ко мне от брата.
— А какие у нее есть волшебные способности? — поинтересовалась ведьма, внимательно рассматривая Коросту.
— Ты не поверишь.
— Ну–у, — замялся Рон. — По правде говоря, Короста никогда не проявляла ни малейших волшебных способностей.
Ведьма окинула взглядом драное левое ухо и переднюю лапу, где недоставало пальца, и громко зацокала языком.
— Видать, не раз побывала в переделке, — изрекла ведьма.
— Мне ее Перси уже такую отдал, — оправдывался Рон.
— Обычные садовые крысы, вроде твоей, живут не дольше трех лет.
— А это не обычная садовая, — Люпин, в отличие от Сириуса, внешне был спокоен и не подавал никаких признаков, что зол на питомца.
Хочешь долгожителя, — сказала ведьма, — выбирай из этих.
— Нет, спасибо, у него он даже дольше этих проживет, — фыркнул Блэк.
Она указала на черных крыс, которые тут же весело запрыгали.
— Выпендриваются, — буркнул Рон,
— Не хочешь новую крысу? Ладно. Тогда вот тебе крысиная микстура.
— Ему не крысиная микстура, а Азкабан нужен. Или хотя бы трехчасовая порция круциатуса от Беллатрисы, — всё не унимался Сириус.
— Ведьма извлекла из под прилавка маленький красный пузырек.
— Спасибо. Сколько... ОЙ!!!
Он резко пригнулся. С высоченной клетки на голову Рона спрыгнуло нечто огромное, рыжее и с утробным фырканьем нацелилось на Коросту.
— ФУ, ЖИВОГЛОТ!!! НЕЛЬЗЯ!!! — завопила ведьма, но Короста, будто кусок мыла, выскользнула у нее из рук, и только мелькнули за дверью кривые лапки.
— Короста! — закричал Рон и вылетел вслед за крысой, Гарри за ними.
Короста вскоре нашлась. Бедняга спряталась в урне возле «Все для квиддича». Рон спрятал дрожащую крысу в карман и, разогнувшись, потер затылок.
— Что это было?
— Огромный кот или маленький тигр, — предположил Гарри. — А где Гермиона?
— Наш человек, точнее, кот, — сказал Уран.
— Наверное, присматривает сову.
— Мы будем очень удивлены, — сказал Гарри, позволив себе слегка усмехнуться.
По кишащей народом улице они вернулись к «Волшебному зверинцу». В этот момент в дверях лавки показалась Гермиона, но на руках у нее вместо совы был огромный ярко–рыжий кот. У Рона отвисла челюсть.
— Ты купила этого урода?!
— Прости, — замявшись, потупился Рон.
— Смотрите, какая лапочка! — восхищалась Гермиона.
Это как сказать, подумал Гарри. Шерсть у кота и вправду красивая, пушистая–пушистая, но лапы кривые, а морда приплюснутая, курносая, словно впечаталась в стену. Сейчас, когда Коросты не было видно, он блаженно мурлыкал.
— Твоя лапочка чуть с меня скальп не сняла! — вспыхнул Рон.
— Не волнуйся, Ронни, ты так даже красивее станешь, — крикнул ему Фред.
— Глотик не нарочно, — заступилась за кота Гермиона.
— А ты о Коросте подумала? — Рон похлопал по карману. — Она нуждается в тишине и покое
— «Короста» нуждается...
— Сириус! — не вытерпела Лили. — Мы поняли, что ты желаешь ей только всего самого «лучшего». Можешь, пожалуйста, перестать?
Блэк замолчал, но его лицо по-прежнему выражало крайнюю степень отвращение к зверьку.
А с этим котярой ей никакого покоя не будет!
— Прости.
— Ты долго собираешься извинятся?
— Держи. Ты забыл крысиную микстуру. — Гермиона протянула ему красный пузырек. — Ну хватит дуться. И не волнуйся, Глотик будет спать в моей спальне, а Короста в твоей. Бедная киса. Ведьма говорит, что Глотик несколько веков провел в магазине. Никто его не покупал.
— Интересно почему? — съязвил Рон.
На этом спор закончился, и троица зашагала в «Дырявый котел». Мистер Уизли сидел в баре и читал «Пророк».
— Гарри! — улыбнулся он. — Как поживаешь?
— Хорошо, — ответил Гарри, и друзья, не распаковывая сумки, сели рядом.
Мистер Уизли отложил газету. С фотографии на Гарри смотрел Сириус Блэк.
— Красавец, не правда ли? — Гарри показалось, что крестный все-таки сошел с ума в Азкабане, пока не заметил, что в его глазах был смех, а губы исказила горькая улыбка.
— Не то слово.
— Его еще не поймали? — спросил Гарри.
— И не поймают.
— Нет. — Мистер Уизли был необычайно серьезен. — Министерство переключило всех нас на его поиски, но пока никакого результата.
— Зря стараетесь, — Сириус внезапно резко выпрямился.
— А если мы его поймаем, нас наградят? — загорелся Рон. — Получить бы побольше денег! Красота!
— Рон, не говори ерунды, — осек его отец, которому было явно не до шуток — Куда тринадцатилетним волшебникам до Блэка!
— А ведь мы тебя почти поймали, — сказал Гарри.
Его проворонила стража Азкабана!
В бар вошла увешанная покупками миссис Уизли, следом пятиклассники-близнецы Фред и Джордж, новый староста школы Перси и самая младшая Джинни, единственная в семье девочка. Джинни всегда смущалась при виде Гарри. В прошлом году в Хогвартсе он спас ей жизнь. И сейчас девочка разволновалась пуще прежнего.
— Ну, это уже в прошлом, — Джинни прижалась к Гарри.
— Привет, — заливаясь краской, пробормотала она.
Перси протянул Гарри руку и важно, будто они не знакомы, сказал:
— Рад тебя видеть, Гарри.
— Вот же сноб, — фыркнул Альбус.
— Привет, Перси, — сдерживая смех, поздоровался Гарри. — Надеюсь, у тебя все в порядке? — Перси деловито пожал ему руку.
Это походило на встречу с министром.
— Ну... — начал Джеймс-Сириус, но был прерван резким тычком Лили-Луны.
— Всему свое время, — напомнила она, возвращаясь к книге.
— Спасибо, все хорошо.
— Гарри! — Фред отодвинул Перси и поклонился. — Отлично выглядишь, старина!
— Бесподобно, — вторил Джордж.
Оттолкнув брата, он схватил руку Гарри и затряс ее.
— Ну просто потрясающе!
Перси нахмурился.
— Все, хватит, — одернула близнецов миссис Уизли.
— Мама! — воскликнул Фред, словно только увидел ее. — Как это потрясающе — тебя видеть...
— Потрясающая шутка!
— Я сказала, хватит, — отрезала миссис Уизли, выкладывая покупки на стол. — Гарри, дорогой, здравствуй! У нас замечательное событие, слышал? — Она показала на новый сверкающий серебряный значок на груди у Перси
— И это замечательное? — воскликнул Джордж.
— Это очень и очень траурное! — закончил Фред.
— Такого стыдиться стоит, а не выставлять на показ.
и преисполненным гордости голосом произнесла: — Второй староста школы и лучший ученик в семье!
— И последний, — шепотом добавил Фред.
— Не сомневаюсь, — помрачнела миссис Уизли. — Никого из вас старостой факультета не назначили.
— Не дай Мерлин!
— Моргана упаси!
— А зачем это нам? — пожал плечами Джордж. — Чтобы лишить нашу жизнь всяческих удовольствий?
Джинни хихикнула.
— Какой ты подаешь пример сестре! — возмутилась миссис Уизли.
— Правильный.
— Мама, у Джинни есть и другие братья для подражания, — надменно молвил Перси.
— Ну уж спасибо, Перси. Нашел, что противопоставить, — буркнула Джинни.
— Пойду переоденусь к обеду.
Он исчез. Джордж закатил глаза.
— Мы хотели запереть его в пирамиде, да мама не позволила, — сказал он Гарри.
— А зря, — разочарованно цокнул языком Рон.
Вечер удался на славу. Хозяин Том составил в маленькой гостиной три стола, и вся компания с удовольствием прикончила ужин из пяти восхитительных блюд. От пышного шоколадного пудинга было просто невозможно оторваться! И тут раздался голос Фреда:
— Пап, а как мы завтра доберемся до Кингс-Кросс?
— На своих двоих, как же еще, — фыркнул Альбус.
— Министерство предоставило нам пару машин, — сказал мистер Уизли.
— С чего бы это?
Все взоры обратились к отцу семейства.
— Почему? — удивился Перси.
— Перси, ты же у нас староста, — важно пояснил Джордж. — Так положено. Две машины, на капотах флажки развеваются, а на них красуется «СШ»!
— Серьезная Шишка, — расшифровал Фред.
Некоторые позволили себе рассмеяться или слегка улыбнуться.
Все, кроме Перси и миссис Уизли, хихикнули, уткнувшись в тарелку с пудингом.
— Папа, но почему все–таки Министерство предоставило нам машины? — важно повторил Перси.
— Да какая разница!
— У нас ведь нет своей машины. А я работаю в Министерстве, вот оно и оказало мне такую любезность...
— Что-то мне мало верится, — покачала головой Лили.
Мистер Уизли говорил беспечно, но Гарри заметил: уши–то у него покраснели, совсем как у Рона, когда тот что–то скрывает.
— И очень хорошо, — оживилась миссис Уизли. — Вы понимаете, сколько у вас всех поклажи? Представляю, как бы вы все выглядели в магловском метро...
— Дезиллюминационные чары еще никто не отменял, — впервые за долгое время сказала МакГонагалл.
Ну, вы все упаковали?
— Рон еще не все сложил, — недовольно заявил Перси. — И свалил свои вещи мне на кровать.
— Рон, ступай собирайся, утром будет некогда, — велела миссис Уизли.
— И кто его просил!
А Рон бросил на Перси сердитый взгляд. После отменного ужина всех клонило в сон. Ребята разошлись по комнатам — еще предстояло сложить вещи. Комната Рона и Перси была рядом с Гарри. Собрав чемодан, он услышал за стеной сердитые голоса и пошел узнать, что происходит. Дверь в двенадцатый номер была распахнута.
— Он лежал на тумбочке у кровати! Я снял его, чтобы отполировать! — кричал Перси.
— Что такое важное он потерял? — спросил Сириус.
— Здравый взгляд на происходящее, — ответил ему Фред.
— Я не трогал его, понял?! — кричал в ответ Рон.
— Мало ли, а то заражусь еще и стану ему подобным, — Рону явно было даже противно подумать об этом.
— Что у вас стряслось? — спросил Гарри.
Перси обернулся.
— Пропал мой значок старосты школы, — пояснил он.
— О господи!
— И крысиная микстура куда-то подевалась. — Рон вываливал вещи из чемодана. — Наверное, я оставил ее в баре...
— Ты никуда не пойдешь, пока не найдешь значок! — возопил Перси.
— Сам найдешь, — нахмурился Джеймс. — Твой ведь значок.
— Я принесу лекарство Коросты, я уже все собрал, — успокоил Гарри Рона и спустился вниз.
В коридоре, ведущем мимо маленькой гостиной в бар, в этот час было уже темно. Гарри прошел до середины коридора, как из гостиной до него донеслись сердитые голоса. Это же мистер и миссис Уизли! Гарри остановился — он не хотел, чтобы они поняли, что он слышал их ссору. Но тут он разобрал свое имя и подошел ближе к двери.
— Гарри, Гарри, — покачал головой Джеймс, но его смеющееся лицо напрочь контрастировало с наигранным недовольством.
— Как это не говорить ему? — возмущался мистер Уизли. — Гарри должен знать правду. Я пробовал поговорить с Фаджем, но он относится к Гарри как к ребенку. А ведь ему уже тринадцать лет!
— Артур, правда поселит в нем страх,
— Вообще нет.
— резко сказала миссис Уизли. — Неужели ты хочешь, чтобы в школе Гарри вздрагивал от малейшего шороха? Он такой жизнерадостный мальчик. Зачем его запугивать?
— Предупрежден — значит, вооружен, — сказал Том.
— Пойми, я не хочу его запугивать. Но Гарри надо быть начеку, — возразил мистер Уизли. — Ты же знаешь: они с Роном постоянно где-то бродят... Да их уже дважды заносило в Запретный лес!
— Один раз не по нашей воле, — поспешил сделать уточнение Рон.
А в этом году Гарри туда ни в коем случае нельзя! Страшно подумать, что могло с ним случиться той ночью, когда он убежал! Не подбери его «Ночной рыцарь», бьюсь об заклад, Министерство не нашло бы его живым!
— Ну спасибо, — буркнул Блэк.
— Но он жив и здоров, так что...
— Молли, говорят, Сириус Блэк — сумасшедший.
— Не посумасшедшее тебя.
Может, и так, однако у него хватило ума сбежать из Азкабана, чего никому не удавалось! Три недели прошло, а он как в воду канул. И что бы там Фадж ни говорил «Пророку», скорее изобретут самозаклинающиеся палочки, чем мы схватим этого злодея! Но за кем он охотится, нам известно...
— Да неужели! — саркастически воскликнул Сириус. — Прошу, поведайте мне эту тайну.
— В Хогвартсе Гарри будет под надежной охраной...
— Мы думали, что и Азкабан под надежной охраной. А он оттуда сбежал, значит, проникнуть в Хогвартс ему не составит труда!
— Но еще неизвестно, что Блэк охотится именно за Гарри...
— Кстати, да, где доказательства, что мне нужен Гарри? Мало ли народу в Хогвартсе?!
— Сириус. Там будут. Но только не падай со стула, ладно? — попросил Гарри.
Гарри услышал глухой стук. Наверняка это мистер Уизли ударил кулаком по столу.
— Молли, сколько можно тебе говорить? Репортеры ничего не пишут об этом, так распорядился Фадж. Ночью после побега Блэка он приехал в Азкабан. И охрана предупредила его, что Блэк постоянно бормотал во сне одни и те же слова: «Он в Хогвартсе... он в Хогвартсе...»
— Он там что, один живет?
— Зашибись доказательства!
Молли, Блэк спятил и хочет убить Гарри. Думает, что со смертью мальчика к Ты–Знаешь–Кому вернется сила. В ночь победы Гарри над Ты–Знаешь–Кем Блэк потерял все.
— В этом соглашусь, — Сириус мгновенно поник.
Он двенадцать лет провел в Азкабане, вынашивал...
Голоса смолкли. Прильнув к двери, Гарри с нетерпением ждал, что еще они скажут.
— Хорошо, Артур, тебе виднее. Но ты забыл про Альбуса Дамблдора. Пока он директор Хогвартса, никто не причинит Гарри вреда. Надеюсь, Дамблдору все это известно?
— Конечно. Мы попросили у него разрешения выставить у всех школьных ворот стражей из Азкабана. Он согласился, правда без особой радости.
— А как мы детям преподавать будем? Об этом они подумали?! — возмутилась Макгонагалл.
— Без особой радости? Но почему? А вдруг они поймают Блэка?
— Дамблдор не выносит стражей Азкабана, — тяжело вздохнул мистер Уизли. — Как и я, впрочем... Но, имея дело с таким злодеем, приходится объединяться с кем попало.
— Ну вы еще с Волдемортом объединитесь! — Сириуса прошивала злость.
— Но если они уберегут Гарри...
— То я впредь и слова дурного о них не скажу, — устало молвил мистер Уизли. — Поздно уже. Пойдем–ка спать, Молли.
Услыхав скрип стульев, Гарри на цыпочках поспешил в бар, где его никто не заметит. Дверь гостиной отворилась, и в коридоре послышались удаляющиеся шаги четы Уизли. Пузырек с крысиной микстурой валялся под столом, где они ужинали. В комнате супругов Уизли хлопнула дверь, и Гарри помчался наверх. На лестнице близнецы помирали от хохота, слыша, как в поисках значка Перси все кверху дном перевернул у себя и у Рона.
— Это мы его взяли. И смотри, как усовершенствовали, — шепнул Фред Гарри.
На значке красовалось: «СЕРЬЕЗНАЯ ШИШКА».
Гарри выдавил улыбку. Отнес Рону крысиную микстуру и, придя к себе, лег на кровать. Вот оно что: Сириус Блэк охотится за ним. Все ясно. Фадж был снисходителен, потому что обрадовался, что Гарри жив. Гулять велел лишь в Косом переулке. На завтра Фадж предоставил две министерские машины, чтобы Уизли присмотрели за ним, пока он не сядет в поезд.
— Верно мыслите, товарищ Поттер, — сказал Том.
В соседней комнате слышались приглушенные голоса. Гарри лежал на кровати и думал, что ему почему–то совсем не страшно, несмотря на то что Блэк одним проклятием убил тринадцать человек.
— Потому что это не так.
Мистер и миссис Уизли думают, что, узнав правду, Гарри испугается. Но миссис Уизли права: там, где Дамблдор, ему ничего не грозит. Говорят, Дамблдор — единственный, кого боялся лорд Волан–де–Морт.
— Уважал.
А Блэк — правая рука Темного Лорда, значит, и он его боится.
— Я никого не боюсь, и уж тем более Дамблдора, — сказал Сириус.
А потом еще эти охранники Азкабана, о которых все постоянно говорят. Похоже, что при виде их люди теряют рассудок от ужаса.
— О, в этом я скоро лично смогу убедиться, — протянул Гарри.
Лили насторожилась.
И эту стражу выставили вокруг школы! Вряд ли Блэку удастся пробраться внутрь.
— Ты меня недооцениваешь, Гарри.
Куда больше Гарри беспокоило другое: на посещение Хогсмида не осталось никаких надежд и, покуда Блэк не пойман, ему шага не дадут ступить за стены замка. Гарри сердито уставился в темный потолок: «Они думают, что я за себя не постою? Да я трижды остался жив после схватки с Волан–де–Мортом! Что я, трус какой-то беспомощный?!» И тут в памяти всплыл таинственный зверь, наблюдавший за ним в ночной тьме на улице Магнолий. «Что делать, когда беда стучит в дверь»...
— Я никому не позволю себя убить, — громко произнес Гарри.
«Вот и молодец, дорогой», — сонно шепнуло зеркало.
— Бред какой-то, — Реддл взял книгу.
= Часть 47, глава 5. Дементор =
Книгу взял Волдеморт.
— Глава пятая. Дементор.
— Час от часу не легче, — вздохнула Лили.
Утром Гарри разбудил улыбавшийся беззубой улыбкой Том с чашкой чая. Гарри оделся и подошел к Букле. Сова никак не хотела лезть в клетку. Уговаривал он ее, уговаривал, и тут в комнату влетел Рон, натягивая на ходу рубашку.
— Скорее бы на поезд, — выпалил он. — А то Перси совсем замучил!
— Что на этот раз случилось? — устало произнес Альбус.
Слава богу, в Хогвартсе не с ним жить. Опять прицепился! Видите ли, я пролил чай на фото Пенелопы Кристал. Это его подружка, — хмыкнул Рон. — Ты ее знаешь. Спряталась за рамку, потому что у нее на носу теперь пятна от чая...
— Мерлин всемогущий, — закатил глаза Джеймс-Сириус.
— Мне надо тебе кое–что сказать, — начал Гарри, но их прервали Фред с Джорджем.
— Тысяча поздравлений, Рон! Тебе опять удалось вывести из себя нашего старосту!
— Это несложно, — сказал Фред.
— Перси надо быть менее педантичным, — сказал Уран.
Все вместе спустились завтракать. Мистер Уизли, сдвинув брови, читал первую страницу «Пророка». А миссис Уизли рассказывала Гермионе с Джинни о любовных зельях, которые она варила в юности, и все трое хихикали.
Джордж удивленно посмотрел на книгу. Об этом он никогда не слышал.
Ребята сели за стол.
— Что ты хотел сказать? — спросил у Гарри Рон.
— Позже объясню, — шепнул Гарри, покосившись на вошедшего Перси.
В этой суете Гарри никак не удавалось выкроить минутку для разговора с друзьями.
— Ничего страшного. Скоро сядете в поезд, и тогда уж времени будет хоть отбавляй, — сказал Джеймс.
Столько хлопот! Таскали чемоданы по узкой лестнице и ставили к двери, рядом с клетками, где сидели на жердочках Букля и Гермес — ушастая сова Перси, — и плетеной корзиной, откуда неслось громкое фырканье.
— Глотик, не сердись, — ворковала у корзины Гермиона. — В поезде я тебя выпущу.
— Боже упаси, — пробормотала Лили-Луна.
— Не выпустишь, — зашипел Рон. — Вспомни о бедной Коросте.
— Ничего, — фыркнул Сириус, — с него не убудет.
Он ткнул себя в грудь. Короста, судя по выпуклости, сидела у него в кармане под мантией. Мистер Уизли, ожидавший во дворе министерские машины, открыл дверь и просунул голову в холл:
— Приехали. Идем, Гарри.
Мистер Уизли проводил его к первой из двух старых, темно–зеленых машин. За рулем в обеих сидели волшебники, надевшие для маскировки бархатные костюмы изумрудного цвета.
— Садись, Гарри, — произнес мистер Уизли, окинув взглядом переполненную улицу.
— То есть, по-вашему, я на него могу напасть прямо у «Дырявого котла».
— Аналогично, — добавил Волдеморт, вспомнив все «меры предосторожности», созданные для защиты Поттера от него.
Гарри сел на заднее сиденье, вскоре к нему присоединились Гермиона, Рон и, к огорчению последнего, Перси.
— Да что ж такое! Его к вам как магнитом тянет, — воскликнул Джеймс-Сириус.
По сравнению с путешествием на «Ночном рыцаре» в поездке до Кингс-Кросс не было ничего примечательного. Министерские машины, казалось, не отличались от магловских, и все же Гарри заметил, с какой легкостью они лавировали в пробках. Куда там новому автомобилю дяди Вернона!
— Явно задействована магия, — согласился Уран.
На вокзал прибыли за двадцать минут до отхода поезда.
— По сравнению с прошлым годом это довольно хорошо, — сказала Лили, вспомнив предыдущую поездку на вокзал Кингс-Кросс.
Водители нашли им тележки и погрузили чемоданы.
— Сервис, — тихо усмехнулся Альбус.
Коснувшись кепок, попрощались с мистером Уизли и уехали, неведомо как проскочив в самое начало длинной очереди перед светофором. Мистер Уизли всю дорогу до станции шагал рядом с Гарри.
— Пришли, — сказал он, оглянувшись по сторонам. — Разобьемся на пары, а то нас многовато. Мы с Гарри идем первые.
Мистер Уизли направился к барьеру между девятой и десятой платформой, толкая тележку Гарри и не сводя глаз с электрички 125, прибывшей на девятую платформу. Многозначительно глянув на Гарри, он как бы невзначай наклонился к барьеру. Гарри тоже. Мгновение — и металлический барьер позади, они на платформе 9 и 3/4, а вон и «Хогвартс-Экспресс». Алый паровоз пускал клубы дыма, окутывавшего платформу, полную детей и провожавших волшебников. Позади Гарри появились Перси и Джинни, оба тяжело дышали, видимо, преодолели барьер бегом.
— Пенелопа! — Заметив девушку с длинными кудрями, Перси покраснел, пригладил волосы и зашагал ей навстречу, выпятив грудь, чтобы она непременно увидела сверкающий значок.
— Боже мой, — скривилась Лили-Луна.
Гарри с Джинни не выдержали и, отвернувшись, прыснули.
Сейчас рассмеялись все.
Вскоре подоспели остальные. Вместе прошли мимо забитых купе, нашли наконец пустое, внесли чемоданы и, поставив Буклю с Живоглотом на багажную полку, вышли проститься с мистером и миссис Уизли. Миссис Уизли расцеловала своих детей, Гермиону и наконец заключила в объятия Гарри. Она долго его не отпускала, он даже смутился и все-таки был искренне рад, когда она чуть не в десятый раз его чмокнула.
— Береги себя, Гарри, — сказала она, и ему показалось, что глаза у нее повлажнели.
— Зная маму, возможно, тебе не показалось, — тихо пробубнил Рон.
Миссис Уизли открыла большую сумку.
— Я приготовила всем сандвичи. Это тебе, Гарри. Рон, ты возьми другие, с говядиной... Фред? Где Фред? А это, дорогой, твои...
— Гарри, — шепнул мистер Уизли, — пойди сюда на минутку.
Вдвоем отошли за колонну, оставив всю компанию с миссис Уизли.
— Сейчас мы узнаем, о чем с тобой папа говорил, — в предвкушении сказал Фред.
— Да ни о чем таком, чего вы до этого не знали.
— Пока ты еще не уехал, я должен тебе кое-что рассказать, — волнуясь, начал мистер Уизли.
— Не беспокойтесь, мистер Уизли. Я все знаю.
— Знаешь? Откуда?
— Я... ну... я слышал ночью ваш с миссис Уизли разговор. Случайно. — И быстро добавил: — Извините.
— Не самый лучший способ узнать столь важную вещь. — Вид у мистера Уизли был встревоженный.
— Возможно.
— Все хорошо, честно. И вы не нарушили данное Фаджу слово, и я уже все знаю.
— Но ты, Гарри, наверное, очень испугался.
Гарри фыркнул.
— Ни на секунду. Мне не привыкать.
— Ни капли. — Гарри не соврал, но видел, что мистер Уизли ему не верит. — Я не строю из себя героя, но ведь Блэк не может быть опаснее Волдеморта.
— Смотря для кого, — сказал Сириус.
Волдеморт нехорошо посмотрел на Сириуса, но промолчал.
Услышав это имя, мистер Уизли вздрогнул, но сдержался.
— Гарри, я не сомневаюсь, что ты гораздо сильнее, чем думает Фадж. Я рад, что ты не боишься, но...
— Артур! — раздался голос миссис Уизли, провожавшей всех в вагон. — Что ты там делаешь? Поезд вот–вот отойдет!
— То, чего вы, не в обиду, побоялись сделать, — ответил Джеймс.
— Сейчас–сейчас, Молли, — ответил мистер Уизли и торопливо сказал Гарри, понизив голос: — Дай мне слово...
— Что буду пай–мальчиком, из замка ни на шаг? — нахмурился Гарри.
— Гарри, у тебя это все равно не получится, — рассмеялась Гермиона. — Как бы ты не старался.
— Не только это. (Таким встревоженным Гарри еще никогда не видел мистера Уизли.) Поклянись, Гарри, что не станешь сам искать Блэка.
— Зачем? — не понял Сириус.
— Что? — переспросил Гарри.
Раздался громкий свист. Дежурные по вокзалу обходили поезд и захлопывали двери.
— Обещай мне, Гарри, — скороговоркой произнес мистер Уизли, — что бы ни случилось...
— Зачем мне искать того, кто хочет меня убить, — буркнул Гарри.
— Месть. Месть за родителей.
— Да, но тогда я еще даже этой теории не знал, — напомнил Гарри.
— Поклянись, что бы ты ни услышал...
— Быстрее, Артур! — крикнула миссис Уизли.
Из паровоза повалил дым, и поезд тронулся. Гарри кинулся к вагону, Рон открыл ему дверь и протянул руку.
— Запрыгнуть в поезд на ходу, это... — Том покачал головой.
Друзья высунулись из окна и махали мистеру и миссис Уизли, пока они не скрылись из виду. Поезд набрал полный ход. Гарри подозвал Рона с Гермионой и шепнул:
— Мне надо рассказать вам один секрет.
— Иди в купе, — бросил сестре Рон.
— Очень мило, — с обидой сказала Джинни и отошла.
— Прости меня, — сказал Гарри.
— Да ладно.
В поисках свободного купе Гарри с Роном и Гермионой пошли по коридору. Удача им улыбнулась в самом конце вагона. В купе находился всего один пассажир, дремавший возле окна.
Люпин загадочно улыбнулся.
Троица переступила порог. Странно. «Хогвартс–Экспресс» предназначен для школьников, и, кроме волшебницы, развозившей тележки с едой, взрослых они раньше не видели. Незнакомец был одет в поношенную, штопаную–перештопаную мантию. Болезненного вида и изможденный, но совсем еще не старик, светло–каштановые волосы едва тронуты сединой. Ребята закрыли дверь и сели подальше от окна.
— А это кто такой? — шепнул Рон.
— Профессор Р. Дж. Люпин, — не замедлила с ответом Гермиона.
— Ты?! — удивленно спросил Джеймс.
— Я, — скромно улыбнулся Римус.
— А мне кажется, что из Римуса вышел бы отличный учитель, — сказала мужу Лили.
— Тебе не кажется, мам.
— Откуда ты знаешь?
— Посмотри на чемодан. — Она показала на полку над головой мужчины.
Маленький потрепанный чемодан был перевязан веревкой, аккуратно связанной из множества маленьких веревочек. В одном из углов была надпись: «Профессор Р. Дж. Люпин».
— Интересно, что он преподает? — Рон, прищурившись, глядел на его бледный профиль.
— Что ты глупости спрашиваешь.
— Защиту от темных искусств. Только по ней нет преподавателя.
— Вот именно.
У них было уже два учителя по защите, на первом курсе и на втором.
— И один воистину хуже другого, — добавил Рон.
Ходили слухи, что на эту должность наложено заклятие.
— А потянет ли он? — засомневался Рон.
— Потянет, потянет.
— Похоже, он и сам под заклятием... Ну, выкладывай, — повернулся он к Гарри.
— Это было полнолуние, я очень устал. {?}[Согласно лунному календарю, полнолуние в сентябре 1993 пришлось как раз с 1 на 2 сентября]
И Гарри все им поведал, включая предупреждение мистера Уизли. Рон сидел будто громом пораженный, Гермиона прижала руки к губам и, немного погодя, сказала:
— Значит, Сириус Блэк из–за тебя убежал из тюрьмы, Гарри...
— Вот в этом ты права. Но я сбежал не только из-за Гарри, хотя он был главной причиной.
Ты должен быть очень... очень осторожен. Не ищи себе неприятностей.
— Я их не ищу, — буркнул Гарри. — Это они меня ищут.
— Это правда.
— Надеюсь, у Гарри хватит ума не выслеживать этого психа, — сказал все еще не пришедший в себя Рон. — Блэк ведь хочет его убить.
— Когда этот маразм закончится? — спросил Уран.
Том пожал плечами.
Друзья восприняли известие хуже, чем ожидал Гарри. Испугались, похоже, не на шутку. Во всяком случае, гораздо сильнее, чем он.
— И как это он сбежал? — поежился Рон. — Из Азкабана? При такой–то охране? Ведь он сверхопасный преступник
— Его должны поймать. — Голос Гермионы был тверд. — Я слышала, сейчас поднята на ноги даже полиция маглов.
— Да это вообще не меняет дело, — махнув рукой, усмехнулся Альбус.
— Что это ? — вдруг насторожился Рон.
Откуда-то донесся слабый звенящий свист. Они огляделись.
— Гарри, это у тебя в чемодане. — Рон встал, потянулся к багажной полке и извлек из–под мантии карманный вредноскоп.
Он вертелся у него на ладони, как сверкающая юла.
— Вредноскоп? Как интересно! — Гермиона поднялась, чтобы получше рассмотреть.
— Это самый дешевый, — сказал Рон. — По-моему, он плохо работает. Я стал его привязывать к лапе Стрелки, а он как завертится. Это мой подарок Гарри на день рождения.
— Может, ты делал в этот момент что-то плохое? — предположила Гермиона.
— Да нет! Хотя, впрочем, нельзя было посылать Стрелку... Ну ты же знаешь, ей эти перелеты уже не под силу. Но как я еще мог отправить Гарри подарок?
— Значит, работает.
Вредноскоп свистел не умолкая.
— Убери его в чемодан, — посоветовал Гарри. — Еще разбудит нашего соседа.
Он покосился на профессора Люпина. Чтобы заглушить вредноскоп, Рон сунул его в особенно ужасную пару старых носков дяди Вернона и захлопнул чемодан.
— Пойдем в Хогсмид и отдадим его починить.
— Кстати, мы так и не отдали, — вспомнил Рон.
— Рон опять сел к друзьям. — Фред с Джорджем сказали, что купили точно такой в лавке «Дэрвиш и Бэнгз». Там продаются всякие волшебные инструменты.
— А что тебе известно про Хогсмид? — оживилась Гермиона. — Я читала, что это единственный населенный пункт во всей Британии, где не живут маглы.
— По-моему, да, — ответил без энтузиазма Рон. — Но я туда рвусь не поэтому. Мечтаю пойти в магазин «Сладкое королевство».
— Кто о чем, а вшивый о бане.
— «Сладкое королевство»? — удивилась Гермиона.
Лицо Рона расплылось в блаженной улыбке.
— Лучшее место во всем Хогсмиде, — добавила Лили-Луна.
— Но только после «Зонко».
— Это кондитерская, там столько всяких сладостей! От перечных чертиков дым идет изо рта, а еще шоколадные шары, полные земляничного мусса и сбитых сливок. А сахарные перья! Сидишь на уроке, посасываешь такое перо, а все думают, что ты размышляешь, что писать дальше...
— Но там очень много интересного, — гнула свое Гермиона. — В Достопримечательностях исторического волшебства» сказано, что местная гостиница была в тысяча шестьсот двенадцатом году штабом восставших гоблинов, а Визжащая хижина считается самым опасным домом с привидениями во всей Англии...
— Да кому это интересно, Моргана подери! — воскликнула Джинни.
— ...а увесистые шарики мороженого! Лакомишься ими и паришь над землей, правда не очень высоко, дюймах в пяти, — пропустил мимо ушей Рон все слова Гермионы.
Гермиона посмотрела на Гарри.
— Как это прекрасно! Будем хоть изредка уходить из замка. В Хогсмиде есть что изучать!
— Я не знала, что тебе не дали разрешение, — сказала Гермиона.
— Да, — грустно вздохнул Гарри. — А вернувшись, расскажете мне, что там и как.
— А ты? — спросил Рон.
— Я не пойду. Ни Дурсли, ни Фадж не подписали мне разрешение.
Рон ужаснулся.
— Как так? Постой, можно ведь попросить профессора МакГонагалл или еще кого, найдем кому подписать...
— А можно и самому подделать. Откуда они узнают, так выглядит подпись Вернона Дурсля или нет.
Гарри рассмеялся. Профессор МакГонагалл, декан Гриффиндора, очень строга, никогда не нарушит правил.
— Это да. Тут идея сразу обречена на провал.
— А в случае чего, спросим Фреда с Джорджем, они знают все тайные выходы из замка...
— В конце концов, я этим воспользовался.
— Рон! — возмутилась Гермиона. — Гарри нельзя покидать замок, пока Блэк на воле.
— Вот именно это и скажет МакГонагалл, попроси я ее подписать разрешение, — усмехнулся Гарри.
— Гарри, но с тобой будем мы!
— Это что-то меняет? — насмешливо сказала Джинни.
— Глаза у Рона сверкнули. — И никакой Блэк не посмеет...
— Рон, не говори глупости, — возразила Гермиона. — Блэк днем, на людной улице столько человек убил! Неужели он, увидев нас, испугается и оставит Гарри в покое?
— Да, вы очень страшные, — усмехнулся Сириус.
Рон и Гермиона рассмеялись.
Говоря это, она расстегивала ремни на корзине с Живоглотом.
— Не выпускай! — крикнул Рон, но было поздно.
Живоглот легко выпрыгнул из корзины, потянулся и вскочил ему на колени. Внутренний карман у Рона задрожал, и Рон довольно грубо отшвырнул кота:
— Пошел вон!
— Как не стыдно, Рон! — возмутилась Гермиона.
Рон не остался бы в долгу, если бы профессор Люпин в эту минуту не зашевелился.
— Я наблюдал за вами.
Все трое замерли, но профессор повернул голову в другую сторону и, слегка приоткрыв рот, продолжал спать. «Хогвартс–Экспресс» держал курс на север. Погода за окном помрачнела, небо заложило тучами. Реже появлялись поля и фермы. По коридору туда-сюда стали ходить люди. Живоглот обосновался на незанятом месте, повернув курносую морду к Рону, его желтые глазки буравили заветный карман. В час дня пухлая волшебница покатила тележку с едой.
— Как, по-вашему, надо его разбудить? — Рон с сомнением кивнул на профессора. — Ему не помешало бы поесть.
Гермиона осторожно приблизилась к профессору Люпину.
— Не надо.
— Профессор! Простите за беспокойство, профессор! Профессор не шелохнулся.
— Не волнуйтесь, дорогие мои, — сказала волшебница, протягивая Гарри коробку с пирожными. — Проснется и захочет есть — я в первом вагоне, рядом с машинистом...
Она закрыла дверь и удалилась. Рон переполошился.
— Он и вправду спит? — шепотом сказал он. — Уж не помер ли?
— Все не настолько плохо, — усмехнулся Римус.
— Нет. Нет. Он дышит, — заверила Гермиона, беря протянутое Гарри пирожное.
С попутчиком, конечно, не очень повезло, но была в этом и польза. После полудня зарядил дождь, за окном проплывали расплывчатые очертания холмов, и ребят стало клонить ко сну. В коридоре послышались шаги, у двери шаги смолкли, и сон как рукой сняло.
— Это уже дементор? — спросил Альбус.
— Нет, это ещё Малфой.
В дверях появилась троица заклятых врагов — Драко Малфой, Винсент Крэбб и Грегори Гойл.
— Было бы странно, если бы они не пришли, — хмыкнула Лили-Луна.
Драко Малфой и Гарри враждуют с самой первой поездки в Хогвартс. Лицо у Малфоя бледное, заостренное и с вечной ухмылочкой. Учится он в Слизерине.
— Спасибо за информацию, а то мы не помним, — съязвил Рон.
Гарри и Драко в своих командах ловцы. Мощные, мускулистые Крэбб и Гойл — что–то вроде малфоевской свиты. Крэбб повыше, со стрижкой под горшок и очень толстой шеей. У Гойла жесткие, короткие волосы и длинные, как у гориллы, руки.
— Копии отцов. Все трое.
— Кого я вижу, — по обыкновению лениво протянул Малфой, шире открыв дверь. — Малявка и Лис!
— Ну Лис понятно, а малявка это кто?
Крэбб и Гойл дружно заржали.
— Слышал, твой отец в кои–то веки разжился кучей золота, — начал Малфой. — А что, твоя мамочка, случаем, на радостях не померла?
Рон вскочил, уронив на пол корзину Живоглота. Профессор Люпин всхрапнул.
— Я вас предупредил.
— А это кто такой? — попятился Драко.
— Новый учитель. — Гарри тоже вскочил: вдруг будет нужна помощь. — Что ты сказал, Малфой?
Бесцветные глазки Малфоя сощурились. Драться перед носом учителя? Нашли дурака.
— Идем, — бросил он свите.
— Хоть на что-то мозгов хватило, — сказал Рон.
И раздосадованные враги убрались восвояси. Гарри с Роном вернулись на место. Рон в бешенстве сжимал кулаки.
— Я больше не намерен терпеть Малфоя! Еще слово о моей семье, и его поганая башка...
— Что?
Рон сделал в воздухе яростный выпад.
— А, ну попробуй.
— Рон, пожалуйста, тише, — прошептала Гермиона, кинув взор на профессора Люпина.
Но профессор спал как ни в чем не бывало. Дождь усилился, а «Хогвартс–Экспресс» мчал все дальше на север. Окна закрыл густой туман. Стемнело. По всему вагону и над багажными полками загорелись лампы. Стучат колеса, по окнам барабанит дождь, завывает ветер, а профессору Люпину все нипочем — спит себе и спит.
— Реально, а уж не помер ли? — согласился Джеймс-Сириус.
— Скоро должны приехать. — Рон пытался что–то разглядеть в темном окне.
Не успел он закрыть рта, как поезд замедлил ход.
— Прекрасно! — Рон вновь подал голос и, осторожно обойдя профессором, стал вглядываться в темноту за стеклом. — Умираю с голоду. Скорее бы за праздничный стол. Гермиона посмотрела на часы.
— Но нам еще далеко ехать, — заметила она. — А чего же мы останавливаемся?
— Для проверки.
— Для проверки чего?
— Кого. Меня, — хмуро ответил Блэк.
Поезд ехал все медленнее. Шум двигателя утих, зато ветер и дождь за окном как будто усилились. Гарри, находившийся ближе всех к двери, выглянул в коридор. Из других купе тоже высовывались любопытные. Поезд дернулся и остановился. Судя по звукам в вагоне, с полок посыпались вещи. Неожиданно погасли все лампы, и поезд погрузился в кромешную тьму.
— Что случилось? — спросила Лили.
— Пришли те, в честь кого названа эта глава.
— Боже мой... — прошептала она.
— В чем дело? — раздался позади голос Рона.
— Ой! — вскрикнула Гермиона. — Рон, это моя нога!
Гарри добрался до своего сиденья.
— Может, авария?
— Не знаю...
Что–то зашуршало, и Гарри увидел на фоне окна смутный силуэт Рона, протиравшего запотевшее стекло.
— Там что-то движется, — сказал Рон. — По–моему, к нам спешат люди.
Дверь открылась, и кто–то стал Гарри на ногу.
— Простите! Вы не знаете, что случилось?
— Привет, Невилл! — Гарри протянул в темноте руку и схватил его за мантию.
— Гарри? Это ты? Что случилось?!
— Понятия не имею! Иди к нам, садись. Раздалось сердитое шипение — Невилл сел на Живоглота.
— Пойду схожу к машинисту, узнаю, что произошло, — послышался голос Гермионы. Гарри дал ей пройти. Дверь опять скользнула, звук столкновения, и два голоса вскрикнули:
— Кто это?
— А это кто?
— Джинни?
— Гермиона?
— Что ты делаешь?
— Ищу Рона.
— Иди садись.
— Не сюда! — предупредил Гарри. — Здесь я.
— А может, я хотела к тебе на коленки, — хихикнула Джинни.
— Ой! — крикнул Невилл.
— Тихо! — вдруг раздался хрипловатый голос.
Профессор Люпин наконец проснулся.
— Тут было трудно не проснуться. В таком-то шуме, что вы устроили, — усмехнулся Джеймс.
Гарри услышал шорох в углу. Все замолчали. Слабый треск — и в купе забрезжил свет. В ладонях профессора Люпина подрагивал огонь, освещая усталое, серое лицо. Глаза его, однако, были ясны и настороженны.
— Оставайтесь на месте. — Голос был все еще сиплый после сна.
Он медленно встал, держа перед собой пригоршню огня, и пошел к двери, но та, опередив его, медленно открылась. Дрожащее пламя в руках Люпина осветило упиравшуюся в потолок фигуру, закутанную в плащ. Лицо пришельца было полностью скрыто капюшоном.
— Дементор, — прошептал Сириус.
Глаза Гарри метнулись вниз, к горлу подступила тошнота. Из–под плаща высунулась рука: лоснящаяся, сероватая, вся в слизи и струпьях, как у долго находившегося в воде утопленника. Рука торчала наружу долю секунды: существо как будто почуяло взгляд Гарри и поспешно спрятало ее в складке черной материи. То, что было под капюшоном, протяжно, с хрипом не то взвыло, не то вздохнуло, словно хотело засосать не только воздух, но вообще все вокруг.
Лили поежилась.
Присутствующих обдало стужей. У Гарри перехватило дыхание. Мороз пробирался под кожу, в грудь, в самое сердце. Глаза Гарри закатились. Он ничего не видел. Погрузился в холод. В уши хлынул поток воды.
— Странная реакция, — нахмурился Уран.
Его тащило вниз, вой усиливался. Откуда-то издалека донесся жуткий, пронзительный вопль мольбы. Гарри хотел помочь, все равно кому, попытался шевельнуть руками, но не смог. Его окутал густой белый туман...
— Интересный эффект, — сказал Том.
— Гарри! Гарри! Ты в порядке?
Кто–то шлепал его по лицу.
— Что... что?
Гарри открыл глаза. Светят фонари, подрагивает пол. «Хогвартс–Экспресс» снова в пути, и горит свет. А он что, упал с сиденья? Рон с Гермионой склонились над ним, стоят на коленях, позади Невилл и профессор Люпин. Гарри хотел поправить очки, и его затошнило, на лбу выступил холодный пот. Рон и Гермиона уложили его на сиденье.
— Ну, как ты? — забеспокоился Рон.
— Ничего. — Гарри бросил взгляд на дверь. Существо в капюшоне исчезло.
— Что это было? Где тот... ну который выл?
— Никто не выл. — Рон недоумевающе покачал головой.
Гарри осмотрел освещенное купе. Бледные–бледные Джинни и Невилл таращили на него глаза.
— Но я слышал вой.
— На самом деле он действительно издавал немного воющий звук, — сказал Люпин.
— Но слышал я все равно не его.
Что–то громко треснуло, и все вздрогнули. Профессор Люпин разломал на части большую плитку шоколада.
— Держи, — протянул он Гарри самый большой кусок. — Съешь и станет полегче.
Гарри взял, но есть не хотелось.
— Вы не знаете, кто это был? — спросил он Люпина.
— Дементор. — Люпин раздавал шоколад всем остальным. — Один из дементоров Азкабана.
— Дементоры вот так просто шарятся по поезду, полному детей? — спросил Уран.
— Министерство совсем с ума сошло, — согласилась Нарцисса.
Все смотрели на него, не веря ушам. Профессор Люпин скомкал пустую обертку и сунул в карман.
— Да, место гиблое, — вздохнул Джеймс.
— Ешь, — повторил он. — Увидишь, станет легче. Простите, я ненадолго уйду, мне надо кое-что сказать машинисту.
Люпин скрылся в коридоре.
— Гарри, ты и вправду в порядке? — Гермиона тревожно смотрела на друга.
— Я так и не понял, что произошло. — Гарри вытер пот со лба.
— Ну, понимаешь, этот дементор стоял здесь и осматривался (я так подумала, лица–то я его не видела), и ты, ты...
— Наверное, это был обморок — Рон никак не мог успокоиться. — Ты вдруг обмер, упал и забился...
— А профессор Люпин подошел к дементору, вынул палочку, — продолжила Гермиона, — и сказал: «Никто из нас не прячет Сириуса Блэка под мантией. Уходи». Но великан не шелохнулся. Тогда Люпин что–то пробормотал, и из палочки на дементора посыпались серебряные искры, тот развернулся и тотчас исчез.
— Я попробовал вызвать Патронуса, но у меня не особо получилось из-за моего состояния. К счастью, дементор сам понимал, что перешел границу дозволенного и решил не связываться.
— Ужас какой! — пропищал Невилл не своим голосом. — Когда это вошло сюда, почувствовали холод?
— Мне показалось, он явился с того света. — Рона передернуло. — Такой страх, как будто никакой радости никогда в жизни больше не будет.
Съежившаяся в углу Джинни выглядела немногим лучше Гарри. Она вдруг громко всхлипнула, Гермиона нагнулась к девочке и обняла ее.
— Но вы же не попадали с сидений, — неловко пробормотал Гарри.
— Ну, нет, — неловко согласилась Джинни.
— Нет, — подтвердил Рон и опять беспокойно глянул на него.
Джинни колотила дрожь... Гарри ничего не понимал. Гриппом он не болеет, а такая слабость и зуб на зуб не попадает...
— Стандартная реакция, — пожал плечами Сириус.
— О, Блэк, тебе-то уж об этом многое известно, — послышался саркастический голос с другого конца комнаты.
Этого дементора все видели и ничего, а он упал в обморок! Стыд–то какой!
— Прекрати себя корить!
— Так случиться может с каждым, если пьян и мягкотел.
Вернулся профессор Люпин. Остановился рядом с Гарри и ласково улыбнулся.
— Съешь, пожалуйста, шоколад, он неядовитый.
Гарри откусил кусочек. Удивительно, но по жилам заструилось тепло.
— Через десять минут будем в Хогвартсе, — произнес учитель.
— Ну что, Гарри, полегче стало?
— Да. — Гарри недоумевал: откуда профессор знает его имя?
— Так друзья тебя только что звали, — сказал Фред.
— Да и к тому же, за двенадцать лет я уж точно не мог забыть, как зовут сына моих друзей.
О происшедшем больше не вспоминали. Поезд прибыл на станцию Хогсмид. Высаживались долго и шумно. Совы ухали, коты мяукали. Любимая жаба Невилла громко квакала под его шляпой. Крошечная платформа после дождя обледенела.
— Первокурсники, сюда! — громыхнул знакомый голос.
— Хагрид.
Гарри, Рон и Гермиона обернулись и увидели высоченную фигуру Хагрида. Лесничий собирал первокурсников, чтобы переправить, согласно традиции, через озеро.
— Здорово, неразлучная троица! — Хагрид возвышался над головами.
Друзья рванули к нему, но их тут же оттеснила толпа. Гарри, Рону и Гермионе предстояло, как и всем остальным, ехать до замка в карете. На грязной, в колдобинах, дороге их было не менее сотни — и никаких лошадей. Хотя, говорят, в замке есть лошади–невидимки.
— Фестралы, — сказал Римус.
Когда друзья забрались внутрь и захлопнули дверцу, карета и правда покатила сама, качаясь и трясясь на ухабах. В карете попахивало навозом и соломой. После шоколада Гарри чувствовал себя лучше, но слабость еще не отпустила.
— Это пройдет. Завтра утром будешь чувствовать себя как новенький, — успокоил его Лунатик.
Рон и Гермиона сели по краям и всю дорогу украдкой поглядывали на него, опасаясь повторения припадка. Карета подкатила к великолепным чугунным воротам, слева и справа высились каменные колонны, увенчанные крылатыми кабанами, рядом стояли два дементора, с ног до головы укутанные мантиями. Гарри ощутил подступающий озноб, откинулся на пухлую спинку сиденья и, пока ворота не остались позади, не открывал глаз. Карета покатилась по длинному извилистому подъезду к замку. Гермиона высунулась в окошко и любовалась множеством приближающихся башен и башенок. Покачнувшись, карета остановилась, и Рон с Гермионой вылезли. Гарри сошел следом.
— Ты хлопнулся в обморок, Поттер?
— О Мерлин мой...
Долгопупс не врет? Ты и впрямь хлопнулся? — протянул ему в ухо довольный голос.
— А я все думал, когда он появится, — сказал Сириус.
Малфой оттолкнул локтем Гермиону
— Ты с ума сошёл, она же девочка!
Нарцисса дала небольшую затрещину сыну.
и загородил Гарри дорогу к каменным ступеням, ведущим в замок. Его распирало от ликования, бесцветные глазки злобно поблескивали.
— Уйди, Малфой, — процедил Рон.
— А ты, Уизли? — крикнул Малфой. — Небось тоже испугался старины дементора?
— Я бы многое отдал, чтобы увидеть, как повел себя тогда Малфой, — скрестил руки на груди Рон.
— Что тут за шум? — мягко спросил профессор Люпин, выходя из подъехавшей кареты.
Малфой свысока глянул на профессора Люпина, приметил его латаную мантию, ветхий чемодан и сказал с еле заметной усмешкой:
— Никакого шума... э–э... профессор, — и, подмигнув Крэббу с Гойлом, двинулся впереди них по ступеням.
Гермиона толкнула Рона в спину, и друзья вместе со всеми вошли через высокие дубовые двери в огромный холл, освещенный факелами. Из холла наверх вела роскошная мраморная лестница. Двери в Большой зал были гостеприимно распахнуты. Поток учеников понес к ним Гарри, но он успел только увидеть волшебный, затянутый сегодня черными тучами потолок.
— Поттер! Грейнджер! Подойдите ко мне! — раздался чей-то голос.
Гарри и Гермиона удивленно обернулись. Профессор МакГонагалл, преподаватель трансфигурации и декан Гриффиндора, требовательно глядела на них поверх голов. Вид у нее был, как всегда, суровый. Волосы собраны в тугой пучок, сквозь квадратные очки в упор смотрят острые, живые глаза.
— В чем вас опять обвиняют? — веселясь, спросил Джеймс.
— Пока ни в чем.
Полный тяжелых предчувствий, Гарри локтями прокладывал в толпе дорогу. Как–то так получалось, что при виде профессора МакГонагалл он всегда чувствовал себя виноватым.
— Не волнуйтесь. Я просто хочу поговорить с вами у себя в кабинете,
— После этого я стал волноваться еще больше, — усмехнулся Гарри.
— сказала она. — А вы, Уизли, идите в зал.
Рон посмотрел всем троим вслед и поспешил к праздничному столу.
Профессор повела друзей через холл по мраморной лестнице к коридору, ведущему к ней в кабинет. Это была маленькая комната с большим, ярко пылающим камином. Профессор пригласила гостей сесть у камина, сама расположилась за письменным столом.
— Профессор Люпин послал с совой сообщение, — начала она, — что вы, Поттер, потеряли сознание в поезде.
Гарри не успел ответить, в дверь кто–то постучался, и в кабинет ворвалась мадам Помфри, врач из больничного крыла. Гарри покраснел. Упасть в обморок само по себе плохо, а тут еще все с тобой нянчатся, как будто бог весть что случилось. — Со мной все в порядке.
— А-а, это ты! — Мадам Помфри не обратила внимания на его слова.
Наклонившись, она внимательно посмотрела на него.
— Тебе опять угрожала опасность?
— Не опять, а снова, — издал смешок Джеймс-Сириус.
— Это был дементор, Поппи, — пояснила МакГонагалл.
Они, нахмурившись, переглянулись.
— Выставили дементоров вокруг школы, — недовольно закудахтала мадам Помфри, откинув Гарри волосы и коснувшись лба. — Одним обмороком дело не кончится. Да он весь мокрый! Такая страсть, а проку от них чуть. Да если еще учесть, какое действие они оказывают на людей хрупкого здоровья...
— У меня здоровье не хрупкое! — вспыхнул Гарри.
— Конечно нет, — рассеянно произнесла мадам Помфри, щупая у него пульс.
— Что вы сейчас ему рекомендуете? — Голос профессора МакГонагалл был тверд. — Постельный режим? Может быть, вечером отправить в больничный отсек?
— Я здоров! — подскочил Гарри.
Можно представить, что скажет Малфой, попади он в больницу!
— Тебе надо внимательней относится к своему здоровью, — посоветовала Лили, посмотрев на сына, — а еще не думать, что скажут типы, подобные пресловутому Малфою.
— Ладно, тогда хотя бы пусть поест шоколада, — молвила мадам Помфри, проверяя его глаза.
— Я уже поел. Мне дал профессор Люпин. Он всех нас угостил еще в поезде.
— Правда? — обрадовалась мадам Помфри. — Ну наконец-то появился преподаватель защиты от темных искусств, который знает свое дело.
Джеймс, развеселившись, посмотрел на Лунатика. Тот только слегка пожал плечами.
— Поттер, вы уверены, что хорошо себя чувствуете? — строго спросила профессор МакГонагалл.
— Уверен.
— Отлично. А теперь, будьте так любезны, подождите нас в коридоре. Мне надо сказать несколько слов мисс Грейнджер о ее расписании, после чего все вместе пойдем на праздник.
Гарри и мадам Помфри вышли в коридор, и та, что-то бурча себе под нос, удалилась в больничный отсек. Вскоре появилась сияющая Гермиона в сопровождении МакГонагалл, и все трое отправились в Большой зал. Их встретило целое море черных остроконечных шляп; тысячи свечей парили в воздухе, бросая свет на лица учеников за длинными столами. Профессор Флитвик, крошечный волшебник с целой шапкой седых волос на голове, выносил из Большого зала старую Шляпу и трехногую табуретку.
— Странное, наверное, было распределение без профессора МакГонагалл, — сказала Лили.
— Распределение уже кончилось, — заметила Гермиона.
Новых учеников в Хогвартсе распределяла по факультетам Волшебная шляпа. Ее надевали на голову очередному новичку, и она выкрикивала название факультета, по ее мнению, наиболее для него подходящего (Гриффиндор, Когтевран, Пуффендуй и Слизерин). Профессор МакГонагалл поспешила к своему месту за преподавательским столом. Гарри и Гермиона — в противоположную сторону к гриффиндорскому. Они шли тихо, стараясь не привлекать к себе внимание. И все–таки многие провожали Гарри любопытным взглядом, а некоторые даже показывали на него пальцем. Неужели история с обмороком так быстро разнеслась по Хогвартсу?
— Это ведь Хогвартс. Было бы странно, если бы к вечеру об этом инциденте никто не узнал.
Сели рядом с Роном, занявшим для них места.
— Зачем вас вызывали? — спросил он Гарри.
— По делу.
Гарри зашептал ему, но тут на ноги поднялся директор школы. Хотя профессор Дамблдор был очень стар, энергия била в нем ключом. У него были серебряные волосы до плеч и такая же борода, очки–половинки и необычайно длинный крючковатый нос. О нем часто говорили, что он самый великий волшебник, но Гарри особенно его уважал не за это.
— Умер Лермонтов на Кавказе, но любил он его не за это.
Дамблдор у всех вызывал доверие.
— Спорное утверждение.
И, увидев, какими сияющими глазами он смотрит на учеников, Гарри впервые, после того как столкнулся в купе с дементором, ощутил настоящее спокойствие.
— Приветствую всех! — сказал директор школы. — Приветствую и поздравляю с началом нового учебного года в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс»! Мне надо многое вам сказать. Начнем с самого важного и серьезного, чтобы уж больше к этому не возвращаться. Это не самое приятное известие, но зато нас сегодня ждет отменное пиршество. — Дамблдор кашлянул и продолжал:
— Как вам уже хорошо известно, в нашу школу прислали на время несколько стражей Азкабана — дементоров, которые находятся здесь по поручению Министерства магии. Сегодня вечером они производили обыск в «Хогвартс–Экспрессе».
— Вопрос, зачем, — нахмурился Сириус.
Дамблдор секунду–другую молчал. А Гарри вспомнились слова мистера Уизли, что Дамблдор не очень–то рад такой охране.
— Они будут стоять у всех выходов с территории школы, — продолжал директор. — И пока они здесь, — запомните хорошенько! — никто не должен даже пытаться покинуть Хогвартс без разрешения. Дементоров не проведешь ни переодеванием, ни какими–либо еще фокусами, не помогут даже мантии-невидимки.
— Нет, почему, один способ все-таки есть. Только вот я сомневаюсь, что кто-то из хогвартских студентов так сможет, — сказал Бродяга.
— Последние слова он произнес как бы между прочим, а Гарри с Роном переглянулись. — Дементоров тщетно умолять, тщетно просить прощения. Поэтому я вас очень прошу, всех и каждого, не давайте им повода причинить вам вред. Я уже говорил со старостами факультетов и двумя нашими новыми старостами школы, они будут следить, чтобы никто никогда не затевал с дементорами опасной игры.
— С этими тварями надо быть осторожнее, — сказал Том.
Перси, сидевший недалеко от Гарри, снова выпятил грудь и горделиво огляделся.
— Вот ведь пижон.
Дамблдор опять замолчал, окинул внимательным взглядом сидящих — никто не шелохнулся, не произнес ни слова.
— Закончу на более приятной ноте, — продолжил он. — Счастлив представить двух наших новых преподавателей. Во-первых, профессор Люпин, который любезно согласился занять должность преподавателя защиты от темных искусств.
— Поздравляю, Лунатик, — Джеймс радостно похлопал друга по плечу.
Послышались редкие хлопки, известие было принято без особого энтузиазма. Горячо хлопали только те, кто ехал сегодня в одном купе с профессором Люпином, включая Гарри. Профессор выглядел особенно жалко среди преподавателей, одетых в свои лучшие мантии.
— Посмотри на Снейпа, — шепнул на ухо Гарри Рон.
Профессор Снейп, специалист по зельеварению, смотрел через весь стол на профессора Люпина. Все знали, что Снейп давно мечтал о должности, которую занял Люпин, но даже Гарри, ненавидевший Снейпа, был поражен тем, как исказилось его худое, землистого цвета лицо. В нем читались не зависть или гнев, оно выражало сильнейшее отвращение.
— И я даже не удивлена, — сказала Лили, пристально посмотрев на мужа и Блэка.
— Я тогда думал, что мне весь год придется варить Ликантропное зелье.
Гарри хорошо знал это его выражение. Оно появлялось в лице Снейпа всякий раз, как он смотрел на Гарри.
— Что касается второго назначения, — заговорил Дамблдор после того, как стихли жидкие аплодисменты, — должен, к сожалению, напомнить, что профессор Кеттлберн, наш специалист по уходу за магическими существами, в конце прошлого семестра подал прошение об отставке, чтобы провести больше времени с оставшимися у него руками и ногами.
— Прозвучало жизнеутверждающе, — заметила Лили.
Так вот, с большим удовольствием сообщаю вам, что его должность согласился принять сам Рубеус Хагрид.
— Теперь ясно, почему им понадобилась такая странная книга, — хмыкнул Альбус.
Он будет совмещать работу лесничего с преподаванием.
— Это очень хорошая новость, — сказал Джеймс.
— Жаль, не для всех, — фыркнула Нарцисса.
Гарри, Рон и Гермиона не поверили своим ушам. И тут же присоединились к буре аплодисментов, которые были особенно сильны за столом гриффиндорцев. Гарри подался вперед, чтобы лучше видеть Хагрида. Лесничий был красный как свекла, глядел, опустив глаза, на свои огромные ручищи, а в его черной всклокоченной бороде играла широкая довольная улыбка.
— Как же это мы не догадались! — ударил кулаком по столу Рон. — Кто еще мог рекомендовать нам эту кусачую книгу?
Гарри, Рон и Гермиона последние кончили хлопать. Дамблдор заговорил опять, и друзья увидели, что Хагрид вытирает глаза скатертью.
— Ну вот, кажется, и все, — заключил Дамблдор. — Во всяком случае, самое главное. А теперь будем праздновать!
Золотые тарелки и кубки наполнились едой и питьем. Гарри почувствовал, что умирает от голода, и положил себе на тарелку все, до чего мог дотянуться. Пир был хоть куда!
— Как обычно.
Зал наполнился смехом, разговорами, звоном ножей и вилок. Но Гарри и его друзья не могли дождаться, когда праздник кончится, — так им хотелось поговорить с Хагридом. Они знали, как много означает для него должность преподавателя. Ведь у него даже не было диплома волшебника. На третьем курсе его безвинно исключили из школы за преступление, которое он не совершал.
— Кстати, да. Надо что-то с этим сделать, — вспомнила Гермиона.
— Не в этом году, мисс Грейнджер, не в этом, — урезонила ее пыл профессор МакГонагалл.
Гарри и Рон с Гермионой в прошлом году вернули ему доброе имя. Наконец последние куски тыквенного пирога исчезли с золотых блюд и Дамблдор намекнул всем, что пора идти спать. Друзья сейчас же бросились к Хагриду.
— Хагрид, поздравляем! — воскликнула Гермиона, когда они очутились у преподавательского стола.
— Привет, привет всем троим, — ответил Хагрид, вытирая салфеткой с лица пот. — Не верится! Великий человек Дамблдор... Пришел ко мне в хижину… сразу, как профессор Кеттлберн сказал, что больше не может... Я так об этом мечтал всю жизнь...
Чувства переполнили его, и он спрятал лицо в салфетку. Подошла профессор МакГонагалл и погнала всех спать. Гарри, Рон и Гермиона вместе со всеми гриффиндорцами, сытые сверх меры и усталые, поднялись по мраморной лестнице, свернули в один коридор, другой, поднялись по сотне ступенек и очутились наконец у своей башни. Полная Дама в розовом платье спросила у них пароль.
— Входите, входите, — раздался из–за спин голос Перси. — Новый пароль — «Фортуна Майор»!
— Опять я не запомню, — чуть не плакал Невилл Долгопупс.
Он вечно забывал пароли.
— Благодаря ему я попал в вашу гостиную, — вспомнил Сириус.
— Да, мы помним, мистер Блэк. Не могли вы не кромсать весь холст и не устраивать такой переполох?
— Она не хотела меня впускать, даже несмотря на то, что я ей все понятливо объяснил, — спокойным тоном, словно он говорит о какой-то новой появившейся достопримечательности, ответил Сириус.
Вошли в гостиную, девочки пошли в свои спальни по одной лестнице, мальчики подругой. Гарри поднимался по винтовой лестнице с одним чувством: какое счастье, что он опять здесь.
— Это точно, — согласился Гарри.
Вошли в такую знакомую круглую спальню, вот и пять кроватей под пологами на четырех столбиках. Гарри подошел к своей. Наконец–то он дома.
— Прискорбно, что только Хогвартс для вас является домом, — вздохнув, сказала МакГонагалл.
= Часть 48, глава 6. Когти и чаинки =
Люциус взял книгу.
— Глава шестая, Когти и чаинки.
Драко вздрогнул. Если родители узнают, что это он раздразнил гиппогрифа, то...
Войдя на другой день утром в Большой зал, Гарри, Рон и Гермиона первым делом увидели Драко Малфоя, который рассказывал окружившим его слизеринцам какую-то забавную историю. Заметив Гарри, Драко смешно изобразил обморок, и вся компания схватилась за бока от хохота.
— Клоуны недоделанные, — буркнула Лили-Луна.
— Не обращай внимания на этого идиота, — шепнула Гарри шедшая за ним Гермиона. — Просто не обращай, и все...
— Эй, Поттер! — взвизгнула похожая на мопса Пэнси Паркинсон. — Поттер! Оглянись! Сзади тебя дементоры! У-у-у-у-у!
— Там весь факультет идиотов — фыркнул Сириус.
Гарри, нахмурившись, сел за стол гриффиндорцев рядом с Джорджем Уизли.
— Вот, возьми расписание уроков для третьекурсников. — Джордж протянул несколько кусков пергамента. — Что с тобой, Гарри?
— Это все Малфой, — сказал Рон, садясь рядом с Джорджем по другую сторону и кивнув на соседний стол слизеринцев.
Джордж взглянул на Малфоя — тот опять закатил глаза в притворном ужасе.
— Гнусный тип, — сказал он спокойно.
— Не то слово, — согласился Рон.
— Вчера вечером в поезде, когда в вагон вошли дементоры, он так не петушился. Вбежал к нам в купе, весь трясся от страха. Помнишь, Фред?
Драко покраснел.
— Чуть в штаны не наложил. — Фред бросил на Малфоя полный презрения взгляд.
— Честно говоря, — сказал Джордж, — я и сам испугался этих красавцев.
— Смотришь на них, и как будто все внутренности у тебя заморозило, — подхватил Фред.
— Дементоры — они такие.
— Но ведь никто в обморок не упал, — тихо проговорил Гарри.
— Ну и что? Индивидуальная реакция.
— Выкинь из головы, — ободрил Джордж Гарри. — Отцу однажды пришлось поехать в Азкабан, помнишь, Фред. Он говорит, что страшнее места на земле нет. Несколько дней не мог опомниться.
— О чем я и говорю.
Дементоры, сказал, высасывают из живого человека все крохи тепла и радости. Большинство узников по–настоящему сходят с ума.
Джеймс с подозрением посмотрел на Сириуса. Двенадцать лет в этом аду... А не свихнулся ли и он там?
— Что? — раздраженно спросил Сириус.
— Ничего.
— Посмотрим, как Малфой будет веселиться после первой игры, — сказал Фред. — Ведь первый матч сезона — Гриффиндор против Слизерина.
Единственный раз, когда Гарри столкнулся с Малфоем на поле лицом к лицу, вид у того действительно был плачевный. Гарри повеселел и налег на сосиски с жареными помидорами. Гермиона углубилась в расписание уроков.
— Прекрасно! Сегодня у нас несколько новых предметов, — радостно сообщила она.
— Ничего прекрасного не вижу, — пробубнил Рон.
— По–моему, Гермиона, они что–то напутали с твоим расписанием. — Рон заглянул ей через плечо. — У тебя по десять уроков в день. Столько в учебное время не умещается.
— Это мягко сказано, как ты собиралась все посещать и, главное, успевать учить? — спросил Сириус.
— Так же, как помогли вам, — ответила Гермиона.
Сириус недоуменно нахмурился. И тут девушка вспомнила, что они не говорили ему о маховике времени.
— Скоро узнаете, — бросила Грейнджер.
— Я справлюсь. Мы все обсудили с профессором МакГонагалл.
— Я переоценила свои силы.
— Очень переоценила, — добавил Гарри, вспомнив, насколько сильно замученной Гермиона выглядела уже к Рождеству.
— Нет, ты только посмотри, — рассмеялся Рон. — Сегодня утром в девять часов у тебя прорицание, а под ним, тоже в девять, изучение маглов. И вот еще. — Рон пониже нагнулся над расписанием, не веря глазам. — Чуть ниже нумерология, и тоже в девять.
— Подозрительно это. Тут явно без посторонней помощи не обойтись, — сказал Том.
— А может она просто по неделям будет ходить на занятия? — предложил Джеймс-Сириус. — В первую неделю на прорицание, во вторую неделю — магловедение, ну а в третью — нумерология.
— Не говори бред, — раздраженно произнесла Лили-Луна.
Конечно, ты у нас самая умная. Но не до такой же степени, чтобы присутствовать на трех уроках одновременно.
— Бред какой-то, — не поверил Джеймс.
— Успокойся, Джим, это не бред, — сказал Люпин.
— Но...
— Узнаешь.
— Не говори глупостей, — сказала Гермиона. — Разумеется, я не буду в одно время сразу на трех уроках.
— Ну, а как же тогда...
— Передай мне, пожалуйста, джем, — прервала его Гермиона.
— Но...
— Скажи, Рон, почему тебя так волнует мое расписание?
— Потому что это более, чем странно, — сказала Нарцисса.
— Я вот что сейчас вспомнил, Рон. Ведь мы с тобой не узнали про него только из-за того, что нам было все равно, как Гермиона это проделывает. Ты-то еще попробовал что-то узнать, я же даже и не начинал. Но кажется мне, что будь Гермиона на нашем месте, она бы не успокоилась, пока не докопалась бы до сути. Так же, как и со Скиттер, — высказал давно пришедшую ему в голову мысль Гарри.
Рон пожал плечами.
— Возможно.
Я ведь тебе уже объяснила, что мы все обсудили с профессором МакГонагалл.
— Вы ругаетесь, как старые супруги, — заметил Том.
Рон и Гермиона покраснели.
Как раз в эту минуту в Большой зал вошел Хагрид. На нем была кротовая шуба, в огромной ручище он держал за хвост дохлого хорька и рассеянно им помахивал.
— Привет! — помедлил он у стола гриффиндорцев. — Вы мои первые в жизни ученики. Сразу после обеда. Я сегодня, это, как его... с пяти утра на ногах... Готовлюсь к уроку... Волнуюсь, конечно... Учитель!.. Нет, честно...
Малфой фыркнул.
Рон посмотрел на него ненавидящим взглядом.
Большой зал быстро пустел, ученики спешили на первый урок. Рон посмотрел в расписание.
— Надо спешить. Прорицание на самом верху Северной башни. Туда идти минут десять, не меньше.
— Десять! — фыркнул Гарри. — Мы шли все двадцать.
Допили чай, попрощались с Фредом и Джорджем и пошли к выходу. Когда проходили мимо слизеринцев, Малфой опять изобразил обморок, а его подпевалы разразились хохотом.
Драко опять досталось.
К Северной башне идти и идти. За два года в Хогвартсе друзья не успели исследовать все закоулки замка,
— Ууу, Гарри, — Сириус разочарованно покачал головой, — как же так, а еще сыном Мародера зовешься. Стыд и позор тебе! А я-то думал, что ты давным-давно все переулки и закаулки замка изучил, а вон оно что.
Люпин еле сдержался, чтобы не дать подзатыльник Блэку. Опять он в своем репертуаре! Сколько раз говорил, что Гарри не Джеймс, а все равно все без толку.
Гарри смутился.
а в Северной башне и вообще не были.
— Наверное, есть более короткий путь, — задыхаясь, проговорил Рон на площадке восьмого этажа.
— Нет там его, — ответил Сириус, — он абсолютно такой же по времени.
На одной из стен висел большой холст, на котором ничего не было, кроме зеленого луга без всяких признаков жизни.
— Наверное, нам сюда, — махнула рукой Гермиона в сторону коридора, идущего вправо.
— Вряд ли, — возразил Рон. — Он ведет к Южной башне. Видишь, из этого окна видна часть озера...
Гарри с любопытством рассматривал полотно с лугом. Справа появился толстенький серый в яблоках пони, мирно пощипывающий траву. Гарри уже привык к картинам, персонажи которых покидают рамы по собственному усмотрению, но каждый раз не мог от них глаз отвести.
— Понимаю, — согласилась Лили.
Следом за пони вышел упитанный коротышка, бряцая рыцарскими доспехами. Он, как видно, только что упал со своего пони — из бронированных наколенников торчали зеленые травинки.
— Эй! — закричал он, увидев Гарри, Рона и Гермиону. — Как смеете вы, подлые людишки, вторгаться в мои владения? Пришли поглазеть, как я упал? Прочь отсюда, негодяи! Бешеные псы!
— Неужто сэр Кэдоган? — спросил Джеймс.
Друзья с изумлением глядели, как крошечный рыцарь, обнажив меч, стал яростно им потрясать. Но меч был слишком велик, рыцарь замахнулся, не рассчитав силы, потерял равновесие и пал ничком на траву.
— Ничего не изменилось, — холодно проговорила Нарцисса.
— Вы не сильно ушиблись? — спросил Гарри, подойдя ближе к картине.
— Пошел отсюда, подлый трус! Жалкий проходимец!
— Хорошая картина.
Крошка рыцарь поднялся на ноги, схватил рукоять меча, дернул, но меч глубоко ушел в землю и, как он ни тянул, не поддавался. Рыцарь опять плюхнулся на траву, поднял забрало и отер с лица пот.
— Не рыцарь, а шут гороховый, — фыркнул Альбус.
— Послушайте, — воспользовался Гарри передышкой в борьбе с мечом. — Мы ищем Северную башню. Может, вы знаете, как туда пройти?
— Вы сбились с пути! — Гнев рыцаря как рукой сняло.
— Ведет себя практически как женщина во время беременности.
Он вскочил на ноги, клацнув доспехами.
— Следуйте за мной, друзья! Мы достигнем цели или геройски погибнем в схватке с врагом!
— Это уже перебор.
Еще раз безуспешно дернул меч, попытался влезть на толстяка–пони — не смог, но это не остудило его пыл.
— Бойкий.
— Тогда пешком, сэры и прекрасная леди! За мной!
И он помчался, бряцая доспехами, к левому краю полотна. Выскочил из рамы — только его и видели. Троица сорвалась с места, следуя за удаляющимся лязгом. Иногда рыцарь появлялся, вбежав в очередную картину, и опять исчезал, слышался только шум его доспехов.
— Крепите дух пред тяжким испытанием!
— Это точно. Слушать его вопли было еще тем испытанием, — согласился Рон.
— крикнул на высокой ноте рыцарь, объявившись среди растревоженных дам в кринолинах.
Полотно с дамами висело на стене в самом начале узкой винтовой лестницы. Шумно отдуваясь, Гарри, Рон и Гермиона потопали вверх по крутой спирали ступенек и наконец услыхали над головой многочисленные голоса — значит, кабинет прорицаний где-то совсем рядом.
— Мне вот интересно, как другие нашли путь? — поинтересовался Фред.
— Прощайте, друзья! — крикнул рыцарь, ныряя головой в картину со зловещего вида монахами.
— Прощайте, мои соратники! Если когда-нибудь вам понадобится благородное сердце и стальные мускулы, кликните сэра Кэдогана!
— Боже упаси, — передернуло Джеймса-Сириуса.
— Кликнем, — сказал Рон, едва рыцарь пропал из виду. — Когда понадобится сумасшедший.
Еще несколько ступеней, и они очутились на тесной площадке, где столпился весь класс. На площадку не выходила ни одна дверь. Рон толкнул Гарри и указал на потолок — там была круглая дверца люка с бронзовой табличкой. «Сивилла Трелони, профессор прорицания», — прочитал Гарри.
— Как же мы туда попадем?
— На метле, — усмехнулся Джеймс.
— Мой самый не любимый предмет, — сказал Гарри.
— Зато домашние задания легко делать, — напомнил ему Рон.
И точно в ответ на его недоуменный вопрос, дверца люка внезапно открылась и прямо к ногам Гарри опустилась серебристая веревочная лестница.
— Мило. — Коротко сказала Лили-Луна.
Класс в изумлении притих.
— Только после тебя, — улыбнулся Рон.
И Гарри полез первый. Он очутился в очень странном классе.
— Это еще мягко сказано.
Скорее это был не класс, а что–то среднее между мансардой и старомодной чайной. В комнате, погруженной в красноватый полумрак, теснились примерно двадцать круглых столиков в окружении обитых пестрой тканью кресел и мягких пуфиков. Шторы на окнах задернуты, многочисленные лампы задрапированы темно–красным шелком. Было очень тепло и душно, в камине под заставленной странными вещицами каминной полкой горел огонь, издавая тяжелый дурманящий аромат. На огне закипал большой медный чайник. Круглые стены опоясаны полками. Чего только на них не было: запыленные птичьи перья, огарки свечей, пухлые колоды потрепанных карт, бесчисленные магические кристаллы и полчища чайных чашек.
— Типичная гадальная.
За Гарри из люка показался Рон, скоро к ним присоединился весь класс, говоривший почему-то шепотом.
— Из-за атмосферы, — сказала Лили.
— Где она? — спросил Рон.
Откуда-то из полумрака раздался приглушенный, почти неземной голос:
— Добро пожаловать. Как приятно видеть вас наконец в вашем физическом облике.
— А какой ещё бывает? — фыркнула Гермиона.
Гарри сначала показалось, что в свете камина появилась большая блестящая стрекоза.
— Иногда мне кажется, что мне не показалось, — пробормотал Гарри.
Профессор Трелони была очень худа, толстые стекла очков многократно увеличивали и без того огромные глаза, на плечах газовая в серебряных блестках шаль. С тонкой шеи свисают бесчисленные цепочки и ожерелья, пальцы и запястья украшены перстнями и браслетами.
— Вид отменный, — сухо произнес Джеймс, бросив короткий взгляд на книгу.
— Садитесь, деточки, садитесь. — Профессор приглашала учеников, как дорогих гостей.
Толкаясь, стали рассаживаться: кто в кресло, кто на пуф. Гарри, Рон и Гермиона сели вокруг одного стола.
— Приветствую вас на уроке прорицания. — Сама Трелони села в широкое кресло возле камина. — Меня зовут профессор Трелони. Скорее всего, вы до сих пор еще меня не видели. Я редко покидаю свою башню.
— И слава Мерлину, — еле слышно прошептал Джордж.
Суета и суматоха школьной жизни затуманивают мое внутреннее око.
Джеймс-Сириус не удержался и прыснул.
— Ага, — Гермиона ещё раз фыркнула.
Снейп и Волдеморт сидели с задумчивым видом.
Никто ничего не ответил на это неожиданное заявление. Сивилла Трелони легким движением плеч поправила шаль и продолжала:
— Так, значит, вы избрали прорицание, самое трудное из всех магических искусств. Должна вас с самого начала предупредить: я не смогу научить многому тех, кто не обладает врожденной способностью ясновидения. Книги помогают только до определенных пределов...
— Это правда, — сказал Том, — тут нужен дар, он либо есть, либо нет.
Гарри с Роном, улыбнувшись, взглянули на Гермиону, которую слова профессора прорицания ошеломили: как это книги хоть в чем-нибудь бессильны помочь?!
— Злорадство не красит человека, — коротко бросила Нарцисса.
А Трелони тем временем продолжала:
— Многие ведьмы и колдуны, как бы талантливы ни были в своей области, скажем, внезапных исчезновений, не способны рассеять туман, застилающий будущее.
— А это и не сильно необходимое качество, — фыркнула Лили-Луна.
— Профессор переводила взгляд с одного возбужденного лица на другое.
— Этот дар дается немногим. Вот вы, — неожиданно обратилась она к Невиллу, который чуть не свалился с пуфа, — не могли бы вы сказать, как себя чувствует ваша бабушка? Здорова?
— А вот это уже непедагогично, — сказала Макгонагалл.
— Надеюсь, — дрожащим голосом ответил Невилл.
— Я бы на вашем месте не была столь уверена, — сказала профессор Трелони, и пламя камина заиграло на ее длинных изумрудных серьгах.
Невилл прерывисто вздохнул. А профессор невозмутимо продолжала:
— Вот прибить бы ее хотя бы за это, — в несвойственной ей манере прошептала Гермиона.
— В этом году мы будем изучать основополагающие методы прорицания. Первый семестр посвятим гаданию по чаинкам. Во втором семестре займемся хиромантией.
— Короче, промотаем время зря, давая волю фантазии и небылицам, — подвел итог Скорпиус.
Между прочим, моя крошка, — Трелони метнула взгляд на Парвати Патил, — вам следует опасаться рыжеволосых.
— А это что такое? — спросила Лили. — Возбуждение расовой ненависти?
— Что ей сделали рыжеволосые? — возмущенно воскликнула Джинни.
Парвати бросила испуганный взгляд на Рона, который сидел прямо за ней, и подвинула свое кресло в сторону.
— В летнем семестре перейдем к магическим кристаллам, если к тому времени закончим с предсказаниями по языкам пламени. К сожалению, в феврале занятий из-за вспышки сильнейшего гриппа не будет.
— В январе-феврале всегда стандартно происходит вспышка гриппа, — фыркнул Джеймс. — Тоже мне, прорицательница.
У меня самой совсем пропадет голос. А на Пасху один из нас навеки нас покинет...
— В смысле? — не понял Сириус.
— Она меня достала, и я ушла, — пояснила Гермиона.
— И правильно, — сказал Джеймс-Сириус. — Нечего тебе там делать. Только нервы и время впустую потратишь.
Класс напряженно притих, а профессор Трелони продолжала, ничего не замечая:
— Вы, деточка, не могли бы... — обратилась она к Лаванде Браун, сидевшей к ней ближе всех, та в страхе съежилась, — дать мне самый большой серебряный чайник?
Лаванда с облегчением вздохнула, встала с кресла, взяла с полки огромный чайник и поставила его на стол перед профессором.
— Спасибо, милая. Да, между прочим, то, чего вы больше всего опасаетесь, случится в пятницу шестнадцатого октября.
— Либо она действительно прорицатель, либо хорошо информирована, — сказал Том.
Лаванду пробрала дрожь.
— А теперь я попрошу вас разбиться на пары, взять с полки чашку и подойти ко мне. Я вам налью чай, вы сядете и будете пить, покуда на дне не останется гуща. Левой рукой поболтайте ее круговым движением, затем переверните чашку на блюдце, подождите, пока жидкость стечет, и передайте чашку напарнику. Оставшиеся на стенках чашки чаинки кое–что ему скажут. Растолковать увиденное поможет учебник «Как рассеять туман над будущим», страницы четвертая и пятая. А я буду ходить между столами и помогать вам. Мой мальчик! — воскликнула Трелони,
— Что опять случилось? — раздраженно спросила Лили.
схватив за руку Невилла, который встал с пуфа и потянулся за чашкой. — Пожалуйста, после того как разобьете первую чашку, возьмите вторую из голубого сервиза. Розовый мне жалко. Это мой любимый.
— А это уже нейролингвистическое программирование.
И конечно, не успел Невилл взять в руки чашку с блюдцем, как раздался звук разбившегося фарфора.
— Ну вот.
— Скажи неуверенному в себе человеку, что он что-то неправильно сделает, и он обязательно это сделает, — сказал Уран.
Профессор бросилась к нему со щеткой и совком для мусора.
— Возьмите голубую. Очень вас прошу. Большое спасибо.
Гарри и Рон с полными чашками вернулись за свой столик, быстро выпили обжигающий чай.
— Вот она, настоящая темная магия, — хихикнула Лили-Луна.
Сириус посмотрел на нее, как на полоумную.
Поболтали чашки, как сказала профессор Трелони, опрокинули на блюдце и обменялись ими. Оба открыли учебники на указанной странице.
— Нашел, — сказал Рон. — Посмотри, Гарри, что ты видишь в моей чашке.
— Коричневую жижу.
— Это-то понятно, — рассмеялся Джеймс, — а если подключить воображение?
— Тяжелый дурманящий дух в комнате нагонял сон, и Гарри с трудом соображал, что происходит.
— Раскиньте хорошенько мозгами, мои славные.
— Они этого делать не умеют, — хмыкнул Снейп.
Пусть ваш взгляд проникнет сквозь покровы обыденного. — Голос Трелони долетал как из густого тумана.
Гарри пытался сосредоточиться.
— Кажется, вижу, — наконец сказал он. — Что–то вроде неясного креста... — Гарри склонился над учебником. — Это значит, что тебя, к сожалению, ждут «всякие беды и испытания». А еще, кажется, солнце. Но солнце, наоборот, означает «огромную радость»... Понятно, значит, ты скоро будешь страдать и чувствовать радость...
— Так и надо с предсказаниями, — усмехнулся Сириус.
— Рон, да ты тот еще мазохист, — с насмешкой взглянул на брата Фред.
— Будто бы я выбирал с вами жить. Приходится приспосабливаться.
— По-моему, у тебя с внутренним оком что–то неладно. Не мешает проверить.
— Интересно, а бывает окулист для внутренних очей? — спросил Уран вызвав всеобщий смех.
И оба подавили смешок, заметив, что профессор смотрит в их сторону.
— А теперь моя очередь. — Наморщив лоб, Рон уставился в чашку Гарри. — Вижу темное пятно, похожее на цилиндр. Может, ты хочешь работать в Министерстве магии?
— Дядя Рон, а ты в курсе, что у тебя есть дар прорицания? — спросила Лили.
Рон перевернул чашку.
— А теперь точь–в–точь желудь. Давай посмотрим, что это значит. — Он пробежал открытые странички. — «Нежданная радость. Внезапно пролившийся золотой дождь». Красота! Надеюсь, ты со мной поделишься.
— Рон, — Джинни легонько толкнула рукой брата.
— Рон опять перевернул чашку. — А теперь вижу какое-то животное. Допустим, это голова... похоже на беге... нет, скорее на овцу... Гарри прыснул, профессор Трелони обернулась.
— Дайте–ка я взгляну, — сказала она, укоризненно глядя на Рона.
Подошла к нему и взяла у него из руки чашку Гарри. Весь класс притих, ожидая ее объяснения. Профессор вращала чашку против часовой стрелки, внимательно рассматривая узоры на ее стенках.
— Это сокол... Мой мальчик, у тебя есть смертельный враг.
— Да ладно! Ещё один?! — удивился Волдеморт. — А почему я не знаю?
— Сам в шоке. Как узнаю — скажу, — хмыкнул Гарри.
— Кто этого не знает? — громко прошептала Гермиона.
Профессор Трелони воззрилась на нее сквозь свои огромные очки.
— Да все. Всем известно про Гарри и про Того–Кого–Нельзя–Называть.
Гарри и Рон смотрели на Гермиону с восторженным изумлением. Гермиона никогда еще не позволяла себе так говорить с учителями.
— Никогда не поздно начинать что-то новое, — сказал Джеймс.
Профессор Трелони предпочла ничего не ответить. Она приблизила огромные глаза к чашке Гарри и снова вперилась в нее, продолжая вращать.
— Я никогда ещё не сталкивалась с такой некомпетентностью.
— Дубинка... нападение... Боже мой, какая несчастливая чашка!
— Или кое-кто хочет, чтобы она была несчастливая.
— А по-моему, это был цилиндр, — неуверенно протянул Рон.
— Череп... опасность в дороге...
— А то я не знал... — протянул Гарри, посмеиваясь.
Все смотрели на профессора Трелони, затаив дыхание. Она последний раз покрутила чашку и вскрикнула. В тот же миг опять раздался звук бьющегося фарфора. — Невилл разбил еще одну чашку.
— Да Господи! — воскликнула Лили-Луна.
Профессор Трелони опустилась в ближайшее кресло, смежив веки и прижав к сердцу поблескивающую самоцветами руку.
— Мой мальчик, мой бедный мальчик.. Нет, милосерднее промолчать... Не спрашивайте меня...
— Театр одного актера, — фыркнул Сириус.
— Что вы там видите, профессор? — тут же спросил Дин Томас.
Весь класс повскакал с мест, сгрудившись у стола Гарри и Рона, каждый старался заглянуть в чашку Гарри.
— Мой мальчик, — профессор распахнула огромные глаза. — У тебя здесь Грим.
— Что? — не понял Гарри.
— Я там, Гарри, я, — смеясь, ответил Сириус.
Но не понял не только он. Дин пожимал плечами, у Лаванды был явно недоуменный вид, остальные в ужасе прижали к губам ладони.
— Грим, мой мальчик! Грим! — Профессора Трелони поразила непонятливость Гарри. — Огромный пес, вестник беды, кладбищенское привидение! Мой дорогой мальчик, это самое страшное предзнаменование, оно сулит смерть.
— Она все время кому-нибудь смерть предсказывает, — поджав губы, сказала МакГонагалл.
У Гарри оборвалось сердце. Собака на обложке «Предзнаменований смерти» во «Флориш и Блоттс», собака ночью на улице Магнолий.
— Да не принимай ты так близко к сердцу! — произнес Джеймс. — Не более, чем глупость.
— Джеймс, — Лили пихнула его ногой, — ты этим его явно не успокоишь.
Лаванда тоже зажала рот ладонью. Взгляды всех устремлены на него, всех, кроме Гермионы. Гермиона встала и подошла сзади к креслу, где сидела профессор Трелони.
— По-моему, ничего общего с Гримом, — твердо произнесла она.
— Смело, — оценил Альбус.
— Абсолютно по-гриффиндорски, — неприязненно добавил Скорпиус.
Трелони смотрела на девочку с растущей неприязнью.
— Простите меня, милая, за то, что я вам сейчас скажу. Мой мысленный взор видит вокруг вас совсем слабую ауру. Очень слабая восприимчивость волн, идущих из будущего.
— Как будто меня это волнует, — фыркнула Гермиона, возмущенно вздернув голову.
Симус Финниган так и эдак склонял голову. Даже сощурил глаза почти до щелочек.
— Кажется, и правда похоже на Грима. А если отсюда взглянуть, — он подвинулся влево, — то больше смахивает на осла.
— Да перестанете вы гадать, умру я скоро или не умру! — вдруг воскликнул Гарри неожиданно для самого себя.
— Правильно, Гарри.
И все сразу потупились.
— На этом наш урок сегодня закончен, — произнесла Трелони своим самым потусторонним голосом. — Соберите, пожалуйста, все ваши вещи...
Ученики молча поставили на место чашки, собрали учебники и закрыли сумки. Даже Рон старался избегать взгляда Гарри.
Гермиона недовольно взглянула на Уизли.
— До встречи, дорогие мои, — замогильным голосом выдохнула Трелони. — И да сопутствует вам удача. Ах, да, Невилл, ты в следующий раз опоздаешь. Пожалуйста, прочитай по учебнику, что пропустишь на уроке. А то можешь отстать.
— Могла бы сказать, что именно.
— Воображение есть? Если да, то не отстанет, — сказал Сириус.
Друзья молча спустились по винтовой лестнице и поспешили на урок трансфигурации профессора МакГонагалл. Они долго искали ее класс и не опоздали только потому, что Трелони отпустила их раньше. Гарри выбрал место в самом конце класса и все равно чувствовал, как будто на него направлены огни рампы — то и дело ловил на себе чей–нибудь взгляд. Уж не ожидают ли однокурсники, что он в любую минуту может упасть замертво? Он почти не слышал, что профессор МакГонагалл рассказывала про анимагов
— А зря, — прошептал Гарри.
Его давно уже начала интересовать идея стать анимагом.
— волшебников, которые могут по желанию обратиться в зверя.
— Очень интересно, — сказал Сириус.
И даже не смотрел, как она превратилась у всех на глазах в полосатого кота со следами от очков вокруг глаз.
— Что сегодня такое со всеми вами? — спросила профессор МакГонагалл, приняв под звук легкого хлопка свой обычный облик. — Это, разумеется, неважно, но еще никогда не было, чтобы превращение в кота и обратно не вызвало аплодисментов.
— Именно тогда у нас появилась идея стать анимагами, — сказал Джеймс.
— Практически. Там чуть-чуть пораньше. Месяца на три, — добавил Сириус.
И хотя все взгляды опять обратились к Гарри, класс как в рот воды набрал. Гермиона подняла руку.
— Дело в том, профессор, что у нас первый урок был прорицание, мы гадали по чаинкам. Ну и...
— Ах, вот оно что! Тогда все ясно. — МакГонагалл нахмурилась. — Можете, мисс Грейнджер, ничего больше не говорить. Так кто же в этом году должен умереть? Опять молчание.
— Я, — наконец сказал Гарри.
— Ну что ж! — МакГонагалл буравила Гарри взглядом. — Так вот знайте, Поттер, Сивилла Трелони с первого дня появления в школе ежегодно предсказывает скорую смерть одному из студентов. Никто, однако, до сих пор не умер. Знакомство с классом она начинает с предзнаменований смерти. Очень это любит. Я никогда не говорю плохо о моих коллегах. — Профессор умолкла, и ноздри у нее побелели.
Справившись с собой, она продолжала:
— Прорицание — самая неточная ветвь магических знаний. Не стану от вас скрывать, я к ней отношусь недостаточно терпимо. Настоящие ясновидцы чрезвычайно редки, и профессор Трелони...
— К ним навряд ли относится...
Волдеморт хмыкнул.
— Это ваши проблемы, товарищ Реддл.
МакГонагалл опять умолкла и затем обратилась к Гарри своим обычным деловым тоном:
— Вы прекрасно выглядите, Поттер. Так что не будьте на меня в обиде, если я не освобожу вас от домашнего задания. Но не сомневайтесь, в случае смерти выполнять его не обязательно.
Поттеры-младшие не удержались и фыркнули. Впрочем, смешно было не только им троим.
Гермиона рассмеялась. Гарри стало легче дышать. Не так страшно бояться предсказания чаинок в красноватом свете и дурманящем аромате чайной комнаты. Другое дело — осознанный страх среди бела дня. Но не всех успокоили слова профессора МакГонагалл. Рон сидел как на иголках, а Лаванда вдруг сказала:
— Но ведь Невилл все-таки разбил чашку! Как это объяснить?
— О неуклюжести Лонгботтомов ходят легенды, вот и все, — объяснил Джеймс.
Урок трансфигурации окончился, и гриффиндорцы вместе со всей голодной публикой устремились в Большой зал.
— Да успокойся ты, Рон. — Гермиона придвинула ему большую миску с рагу. — Ты же слышал, что сказала профессор МакГонагалл.
Рон положил себе в тарелку рагу, взял вилку, но есть не стал.
— Гарри, — сказал он тихим
— Где черный пес? Успокойтесь, тут нет никаких собак.
серьезным голосом, — а тебе не случалось видеть где–нибудь большого черного пса?
— Случалось, — кивнул Гарри. — Я его видел тем вечером, когда убежал от Дурслей.
— Еще раз извиняюсь за тогдашнее.
— Да брось, Сириус, — отмахнулся Гарри.
У Рона выпала вилка из рук
— Наверное, какая-нибудь бродячая собака, — пожала плечами Гермиона.
— Обижаешь. Если я Бродяга, это не значит, что я какая-то бездомная дворняжка.
Рон взглянул на нее, как на спятившую.
— Гермиона, — сказал он, — если Гарри видел Грима, это... это очень плохо. Мой дядя Билиус однажды увидел его и спустя сутки умер.
— Нашему дяде Биллиусу было за девяносто лет, Рон, — сказал Джордж, — немудрено, что он умер.
— Совпадение, — отмахнулась Гермиона, наливая себе тыквенного сока.
— Ты просто не знаешь, о чем говоришь, — начал сердиться Рон. — Большинство волшебников умирает от страха, увидев Грима.
— Вот-вот. Именно от страха, — задрав нос, проговорила Гермиона. — Грим не предзнаменование смерти, а ее причина.
— Точно подмечено, — согласилась Лили.
И Гарри сейчас с нами именно потому, что он не такой дурак увидел черного пса и не помер.
Рон что–то беззвучно прошептал, глядя на Гермиону. А Гермиона вынула новенький учебник по нумерологии, раскрыла и поставила на стол, прислонив к кувшину с тыквенным соком.
— По-моему, прорицание — довольно путаный предмет, нет в нем ясности, — сказала она, ища заданную страницу. — Сплошное гадание.
— Именно.
— С Гримом в той чашке все было ясно, — отстаивал свое Рон.
— Да вы что, Рональд. А кто говорил, то ли осел, то ли бегемот? — насмешливо спросил Фред.
— Но на уроке ты не был так в этом уверен. Сам сказал Гарри: не то бегемот, не то овца.
— Профессор Трелони сказала, что у тебя слабая аура! Просто тебе неприятно, что и ты иногда можешь сморозить глупость.
— А вот это было обидно.
Последние слова Гермиону явно задели. Она захлопнула учебник и так швырнула его на стол, что мясо и морковь из тарелки разлетелись во все стороны.
— Если на уроках прорицания надо притворяться, что видишь в чаинках предзнаменования, так я лучше совсем перестану на них ходить. И никто не будет меня упрекать, что я сморозила глупость. Этот урок — просто чушь по сравнению с моей любимой нумерологией.
— Вообще-то нумерология это тоже гадание, — сказал Уран. — Хотя волшебники и пытаются выдать ее за аналог математики, это предсказание по цифрам.
— Не совсем, — не согласилась Гермиона.
Гермиона схватила сумку и гордо удалилась.
Было приятно после обеда выйти на свежий воздух. После вчерашнего дождя небо ясное, бледно-серое, влажная трава пружинит под ногами. Друзья шли на свой первый урок по уходу за магическими существами.
— Первый и последний нормальный урок в том году, — добавил Рон.
Рон и Гермиона друг с другом не разговаривали.
— Они так весь год будут, — махнул рукой Гарри.
Гарри тоже молчал. Шли через луг, спускающийся к Запретному лесу, где на опушке стояла хижина Хагрида. Впереди замаячили три слишком хорошо знакомые спины, значит, предстоящие два урока они будут заниматься со слизеринцами.
— Когда уже гриффиндорцев перестанут совмещать со слизеринцами? Почему не, например, пуффендуйцы? — недовольно спросил Сириус.
— Я задаюсь этим же вопросом на протяжении двадцати четырех лет, Блэк, — сказал Снейп.
Малфой о чем–то вдохновенно разглагольствовал, а Крэбб и Гойл похохатывали.
Драко напрягся.
Гарри не сомневался, что знает, о чем у них идет речь. Лесничий ожидал учеников перед дверью хижины. Он стоял в своей кротовой шубе, сзади него — охотничий пес Клык. Весь его вид выражал нетерпение — ведь это был первый в его жизни урок.
— Ох, как же больно ему потом придется, — вздохнула Гермиона, бросая ненавидящие взгляды на семью Малфоев.
— Скорее идемте! — закричал он, когда ученики подошли метров на десять. — Какой урок я для вас приготовил! Сейчас увидите. Все за мной, вперед!
— Ага, — хмыкнул Драко.
На какой–то миг Гарри подумал с содроганием, что Хагрид ведет их в Запретный лес.
— Почти. Там было недалеко.
Прогулки по этому лесу были для него столь тяжким испытанием, что он до конца дней их не забудет.
— А нам, наоборот, понравилось, — возразил Фред.
Джордж согласно кивнул.
Но Хагрид повел их вдоль опушки, и скоро они оказались у ограды просторного загона. В нем никого не было.
— Прошу всех встать вдоль изгороди! — распорядился Хагрид. — Чтобы всем... э–э... было хорошо видно. А теперь первым делом откройте книжки...
— Что–о? — изумился Малфой. — Как это откройте?
— А? — не понял Хагрид.
— Как мы будем их открывать? — членораздельно повторил Малфой.
— Легко и просто. Для начала берете нож, топор или палочку и вырываете у книги зубы, — пошутил Сириус, — а потом идете в Больничное крыло к мадам Помфри и еще недельку там отлеживаетесь с полученными увечьями.
Он вынул свой учебник, который был крепко–накрепко перевязан длинной веревкой. Все остальные тоже достали опасные книжки. Одни, как Гарри, стянули свою ремнем, многие засунули в тесную папку с молнией, кто-то усмирил огромными скрепками.
— Кто-нибудь... э–э... может открыть? — спросил Хагрид упавшим голосом.
Весь класс отрицательно замотал головами.
— Это совсем просто... Надо только ее погладить. — Хагрид говорил так, точно речь шла о самой естественной вещи.
— Гениально, — с сарказмом произнесла Лили-Луна.
— Автору учебника надо было на лицевой стороне обложки написать: «Для открытия погладьте корешок книги», — сказала Лили.
Он взял у Гермионы учебник и содрал с него широкую клейкую ленту. Учебник тотчас клацнул страницами, нацелясь откусить Хагриду палец, но лесничий огромным указательным пальцем успел погладить его корешок. Книга вздрогнула, раскрылась и послушно легла на его широкую ладонь.
— Кто же знал! — фыркнул Драко.
— А вот ты зачем на прорицание записывался? Должен был внутренним оком увидеть, как ее открыть, — усмехнулся Фред.
— Ах, какие мы все глупые! — насмешливо воскликнул Малфой. — Оказывается, всего только надо погладить! А мы и не знали!
— Я... я... думал, они такие милые, — неуверенно сказал Хагрид, взглянув на Гермиону.
— Просто милашки! — издевался Малфой. — Хороша шутка, рекомендовать учебник, готовый оттяпать руку.
— Мистер Малфой, я вас предупреждаю, — сказала Макгонагалл.
— Заткнись, Малфой, — тихо сказал Гарри.
У Хагрида был такой несчастный вид, а Гарри очень хотелось, чтобы его первый урок прошел как нельзя лучше.
— Ну... ну вот... — Хагрид, очевидно, потерял нить дальнейших действий. — Теперь у вас... это, значит... есть учебники. Но главное — волшебные существа. Пойду сейчас приведу. Подождите...
Лесничий пошел в лес и скоро скрылся за деревьями.
— Ну и ну! — воскликнул Малфой. — Школа летит ко всем чертям! Этот олух будет нас учить! Я расскажу отцу, его удар хватит!
Люциус хмыкнул.
— Заткнись, — повторил Гарри.
— Потише, Поттер. Сзади тебя дементор!
— Да пошел ты!
— Только этим и можешь пугать? — хмыкнул Джеймс-Сириус.
— Ой-ой-ой! — взвизгнула Лаванда, махнув в сторону дальнего конца загона.
Оттуда к ним галопом приближалось около дюжины самых странных существ. Ничего подобного Гарри в жизни не видел. Туловище, задние ноги и хвост коня, передние лапы, крылья и голова — орлиные; сильный стального цвета клюв и огромные блестящие, как апельсины, глаза. Когти на передних лапах величиной в треть метра — настоящее орудие убийства.
— Гиппогрифы, — произнес Том.
— Не самый удачный пример, — сказал Уран.
На каждом животном кожаный ошейник, вместо поводка — длинная цепь. Концы поводков крепко зажаты в огромных ручищах Хагрида, который рысью следует за «волшебными существами».
— Но! Но! Вперед! — оглушительно кричал Хагрид, гремя цепями и направляя упряжку к изгороди, за которой стояли ученики.
Подъехав ближе, Хагрид привязал зверей к частоколу, ученики опасливо попятились.
— Знакомьтесь! Гиппогрифы! — восторженно махал рукой лесничий. — Красавцы, а!
— В целом, да, — согласился Сириус.
Гарри мог, в общем, его понять. Изумление при виде коней–орлов быстро сменилось восхищением, вызванным их изяществом и игрой красок. Одетые перьями голова и холка плавно переходили в лоснящийся торс. И все они были разные — сизые, рыжие, красные, каштановые и аспидно–вороные.
— Ну как? — Хагрид потер ручищи одну о другую.
Лицо его сияло восторгом.
— Если хотите, можете подойти ближе.
— Нет уж, спасибо, — буркнул Альбус.
Желающих, кроме Гарри и Рона с Гермионой, не нашлось. Друзья осторожно приблизились к изгороди.
— Перво–наперво запомните, — сказал Хагрид. — Это зверь гордый. Никогда ему не грубите. Не то и с белым светом проститься недолго.
Малфой, Крэбб и Гойл не слушали: они о чем-то шептались.
— Вот и первая из двух причин последующего неприятного события, — сказала Гермиона.
Наверняка готовятся сорвать урок, с тревогой подумал Гарри.
— Грубо говоря, ему удалось.
Нарцисса строго посмотрела на сына.
— Гиппогриф все делает по своему хотению и очень любит блюсти церемонию, — продолжал Хагрид. — Подойдешь к нему, поклонись. И жди. Он в ответ поклонится, можешь его погладить. Если на поклон не ответит, не тронь и скорее отойди подальше: когти у него как сталь. Кто первый хочет познакомиться?
— Он издевается? — спросил Драко.
Ученики еще на шаг отступили от изгороди. Даже трое друзей не горели желанием пообщаться с крылатыми красавчиками. Гиппогрифы вскидывали свирепые морды и шевелили могучими крыльями. Им, похоже, не очень нравилось сидеть на цепи.
— Никто не хочет? — умоляющим голосом спросил лесничий.
— Я хочу, — решился Гарри.
Лили покачала головой. Дурак...
Сзади кто–то взволнованно задышал, и Лаванда с Парвати прошептали в один голос:
— Не делай этого, Гарри. Вспомни про чаинки!
— Нашли, чем пугать! — фыркнула Лили.
Гарри как будто не слышал и перемахнул через изгородь.
— Молодец, Гарри! — кричал Хагрид, — Я уверен, ты с Клювокрылом поладишь!
Он отвязал сизого гиппогрифа и снял с него ошейник. Школьники по другую сторону забора затаили дыхание, Малфой злобно прищурился.
— Спокойно, Гарри, — громыхал Хагрид. — Гляди ему прямо в глаза, называется «глазной контакт». Старайся не моргать. Гиппогрифы не верят тому, кто часто моргает.
И конечно, глаза у Гарри тут же стали слезиться.
— Закон подлости, — усмехнулся Уран.
Но он все равно держал их широко открытыми. Клювокрыл повернул огромную с тяжелым клювом голову и воззрился на Гарри немигающим оранжевым глазом.
— Хорошо, Гарри, хорошо, — говорил Хагрид. — Теперь кланяйся.
Гарри не очень–то хотел подставлять шею грозному клюву гиппогрифа, но сделал, как было велено. Быстро поклонился и опять взглянул на полузверя-полуптицу. Гиппогриф не шевельнулся, продолжая высокомерно глядеть на мальчика.
— Гарри! — забеспокоился Хагрид. — Ступай назад, скорее, но не резко...
И тут, к великому удивлению Гарри, гиппогриф согнул чешуйчатые колени передних лап и безо всякого сомнения отвесил поклон.
— Феноменально! — сказал Римус.
— Здорово, Гарри! — ликовал Хагрид. — Теперь можешь подойти к нему, погладить клюв!
Для Гарри, конечно, лучшей наградой было бы разрешение покинуть загон, но делать нечего, он медленно подошел к гиппогрифу, протянул руку и несколько раз погладил его по клюву. Гиппогриф лениво зажмурился и даже как будто улыбнулся от удовольствия. Все захлопали, кроме Малфоя и его дружков, вид у которых был явно разочарованный.
— Молодчина, Гарри. Думаю, он тебя покатает!
— В смысле?! — не поняла Лили.
Ну уж это, пожалуй, слишком! Такого уговора не было. Гарри привык летать на метле. А между гиппогрифом и метлой большая разница.
— Это точно.
— Лезь сюда, между крыльев. Смотри не дергай за перья, он это не любит.
Гарри поставил ногу на крыло и вскочил гиппогрифу на спину.
— И все же ты пошел, — издала смешок Лили-Луна.
Птица–зверь выпрямилась. Гарри не знал, за что держать, — вокруг были одни перья.
— Вперед! — приказал Хагрид, хлопнув Клювокрыла повыше хвоста.
Клювокрыл, не подав знака, раскрыл четырехметровые крылья, Гарри едва успел ухватиться за шею и взмыл в небо.
— Класс! — сказал Джеймс.
Да, с метлой ничего общего. И Гарри знал, чему отдает предпочтение. По обе стороны бились два огромных крыла, задевая колени, казалось, гиппогриф вот–вот его сбросит. Точно покрытые лаком, перья скользили из–под пальцев, а сильней вцепиться опасно. Как все–таки славно летать на «Нимбусе–2000», точно паришь в воздухе. А здесь бросает то вверх, то вниз вместе с крупом, в такт взмахам крыльев.
— Надо подумать, — сделал себе пометку Джеймс.
Клювокрыл облетел загон и пошел на посадку — этого Гарри боялся больше всего. Гиппогриф резко нагнул гладкую, как шелк, шею, и Гарри чуть не перелетел через клюв, хорошо, что успел откинуться назад. В тот же миг раздался крепкий удар о землю разномастных передних и задних ног. Гарри сумел удержаться на крупе и выпрямился, как в седле.
— Молодец, Гарри!
— Ты великий наездник, Гарри! — восхищался Хагрид. — Кто еще хочет?
— Никто, — тихо ответил Альбус.
Гарри заинтересованно на него посмотрел.
— Потом объясню, — сказал Джеймс-Сириус.
Гарри приветствовали как победителя все, кроме ненавидящей его троицы.
— Ничего удивительного, — фыркнул Джордж.
И всем тоже захотелось полетать на удивительных чудищах. Перелезли через забор, Хагрид отвязал гиппогрифов, и скоро весь загон представлял собой удивительное зрелище — мальчишки и девчонки, немного побаиваясь, кланялись, пестрые чудища приседали, Невиллу несколько раз пришлось бежать от своего крылатого партнера, не желавшего отвесить поклон.
— Чует, что тот его боится, как огня, — прокомментировала Джинни.
Рон с Гермионой облюбовали гиппогрифа каштановой масти, Гарри стоял поодаль и смотрел.
Малфой с приятелями тоже решили прокатиться.
— Пришла беда на невинную душу, — прошептала Гермиона.
Выбор их пал на Клювокрыла. Клювокрыл любезно поклонился Малфою в ответ на приветствие, и Малфой стал гладить его клюв, не проявляя особого почтения.
— Это совсем просто, — говорил он, растягивая слова, но так, чтобы слышал Гарри. — Я в этом не сомневаюсь. Раз даже Поттер справился... Держу пари, — обратился он к гиппогрифу, — ты ничуть не опасен! Ты глупый, огромный, уродливый зверь.
— Драко! — Нарцисса была в шоке. — Тебе же сказали!
— Вот видите, миссис Малфой. Я ведь говорила Вам, — коротко бросила Гермиона.
В какую–то долю секунды сверкнули стальные когти, и Малфой издал душераздирающий крик. Хагрид бросился к Клювокрылу, не без борьбы надел на него ошейник, а тот так и рвался у него из рук нанести обидчику еще удар. Малфой, скорчившись, лежал на траве, мантию расцвечивали ярко–красные пятна крови.
— Я умираю! — громко стонал Малфой, окруженный испуганными одноклассниками. — Да, умираю! Видите, он меня убил!
— Хорош заливать-то!
— Не умираешь! — сказал бледный как полотно Хагрид. — Помогите мне кто-нибудь. Его надо унести отсюда.
Гермиона бросилась открывать ворота паддока. Хагрид как пушинку поднял Малфоя, Гарри успел увидеть у него на руке длинный глубокий порез, из раны на траву лилась кровь.
— Прям лилась? — спросил Том.
— Еле капала, — ответил Рон.
Хагрид со всех ног бежал к главному входу. Потрясенные ученики медленно возвращались в замок. Слизеринцы ругали Хагрида.
— Пусть Малфоя своего ругают! — воскликнул Джеймс-Сириус.
— Его надо немедленно выгнать! — кричала Пэнси Паркинсон, заливаясь слезами.
— Драко Малфоя? Да. Давно.
— Малфой сам виноват! — вступился за Хагрида Дин Томас.
Драко покивал, нервно косясь на разгневанную мать.
Крэбб с Гойлом угрожающе заиграли мускулами. Всей группой поднялись по каменным ступеням в пустой холл.
— Пойду узнаю, как он там, — сказала Пэнси и побежала вверх по мраморной лестнице.
Остальные слизеринцы пошли вниз к себе в гостиную, не переставая честить Хагрида. Гарри и Рон с Гермионой поспешили к себе в башню.
— Как вы думаете, с ним все будет в порядке? — Гермиона была очень встревожена.
— В конце концов, да, но сначала мы все нехило так нервы помотаем, — вздохнула Гермиона.
— Конечно, Мадам Помфри в одну секунду справится с такой раной, — сказал Гарри.
В прошлом году она сотворила чудо, поставив Гарри на ноги после заклинания профессора Локонса.
— Все-таки лучше бы этого не случилось во время первого урока Хагрида. — Рон был явно обеспокоен. — Вот увидите, Малфой раздует из этого историю.
— Еще какую! — угрюмо добавил Рон.
Они первые пришли на обед в Большой зал, надеясь увидеть Хагрида, но его там не было.
— Неужели его за это выгонят? — Гермиона даже не притронулась к пирогу с говядиной и почками.
— Доверять подобное Хагриду было непродуманным решением.
— Но за подобное явно не стоит ни увольнять Хагрида, ни, тем более, казнить Гиппогрифа, — возразила МакГонагалл, недовольно поджав губы, из-за чего они у нее слились в белую тонкую полоску.
— Наверное, нет. — Рон тоже ничего не ел.
Гарри следил, что делается за столом слизеринцев. Несколько человек во главе с Крэббом и Гойлом о чем-то шушукались — наверняка сочиняют свою версию произошедшего на уроке Хагрида.
— Сто процентов, — согласился Джеймс.
— Во всяком случае, скучным первый день занятий не назовешь, — подвел Рон мрачный итог знакомству с гиппогрифами.
— К сожалению.
После обеда отправились в гостиную готовить домашнее задание для профессора МакГонагалл. Но работа не шла, все трое то и дело отрывались и шли к окну.
— У Хагрида зажегся свет, — вдруг сказал Гарри.
Рон взглянул на часы.
— Если поторопимся, — сказал Рон, — можем пойти повидать его. Еще совсем рано.
— Не знаю, — протянула Гермиона и поглядела на Гарри.
— Мне никто не запрещал ходить по территории школы, — сказал Гарри, поняв ее взгляд. — Сириус Блэк ведь не сможет преодолеть заслон из дементоров.
— Смешно. Азкабан-то преодолел. А там дементоров побольше будет, нежели в Хогвартсе тогда, — фыркнул Джеймс.
— Может, они просто приставят мракоборцев? — предложил Сириус.
И компания, отложив в сторону учебники, вышла через портретный проем и двинулась в сторону холла. К счастью, никто по дороге не встретился — они ведь не были совсем уж уверены, что поступают правильно. Трава была еще влажная и в густеющих сумерках казалась черной. Подойдя к двери хижины, они постучали. Голос внутри прохрипел: «Войдите!» Хагрид сидел в рубахе с короткими рукавами за чисто выскобленным столом, охотничий пес Клык стоял рядом, положив морду ему на колени. Им хватило одного взгляда, чтобы понять — Хагрид пьян.
— Как обычно. Случись что плохое — Хагрид всегда пьян.
На столе перед ним красовался огромный кувшин, величиной с доброе ведро. Глаза разбегались, казалось, он никак не может поймать гостей в фокус.
— Поставил... э-э... рекорд, — севшим басом произнес он, узнав троих друзей. — Уч...учительствовал всего, один день...
— Рано печалиться, — сказала Лили, — еще ничего неизвестно.
— Тебя еще никто не увольнял, Хагрид! — поспешила сказать Гермиона.
— Пока не увольнял. — Хагрид в полном расстройстве чувств отхлебнул из кувшина хороший глоток. — За немногим стало... Полегчает Малфою...
— Как он? — спросил Рон, когда все уселись. — Рана, по-моему, несерьезная.
— Мадам Помфри сделала что надо... лучшим образом. А он все голосил, помираю, мол, лежит весь в бинтах, стонет... — уныло покачал головой лесничий.
— Актер без театра, — фыркнула Джинни.
— Притворяется, — сказал Гарри.
— Не без этого, — согласился Том.
— Мадам Помфри может вылечить что угодно. Она в прошлом году вырастила во мне половину костей. Малфой уж постарается, раздует из мухи слона.
—Это он умеет, — горько прошептал Джеймс-Сириус.
— Школьному начальству наверняка сообщили... — горевал Хагрид. — Они скажут, не с того начал. Рано гиппогрифов–то... Лучше бы флоббер–черви... или еще кто... Хотелось как лучше... первый урок все же... Моя ошибка...
— Гиппогриф — не самая лучшая идея, — сказал Уран, — но и его можно понять.
— Ничего подобного. Малфой сам виноват, — твердо сказала Гермиона.
— Мы будем свидетелями, — прибавил Гарри.
— Да будто это поможет! — невесело рассмеялся Сириус. — Репутация Малфоя в разы превосходит репутацию Хагрида. Так что… Тут хоть воспоминания с омутом памяти предлагай. Выиграет все равно Малфой. У него деньги, связи и власть.
— Горько, но правда.
— Ты сказал, если гиппогрифа оскорбить, он набросится. А Малфой в это время не слушал. Кто в этом виноват! Мы расскажем Дамблдору, как все было.
— Конечно, расскажем. Так что ты не волнуйся! — присоединился к друзьям Рон.
Из черных, как агат, глаз Хагрида покатились слезы. Он схватил Гарри с Роном и сжал их в стальных объятиях.
— Я думаю, Хагрид, — не допускающим возражения тоном сказала Гермиона, — больше тебе пить нельзя.
— Это да.
Взяла со стола кувшин и вышла из комнаты.
— Наверное, она права, — прохрипел Хагрид, отпустив Рона и Гарри, которые, пошатываясь, стали растирать ребра.
Лесничий вылез из своего кресла и нетвердой походкой последовал за Гермионой. Снаружи раздался громкий всплеск.
— Что он там делает? — занервничал Рон.
— Сунул голову в бочку с водой, — сказала вернувшаяся с пустым кувшином Гермиона. Хагрид вернулся, с длинных волос и бороды текли ручьи, смывая слезы, которые все еще текли у него из глаз.
— Так-то оно лучше, — сказал он и затряс головой, как намокшая собака, окатив всех троих брызгами. — Хорошо, что пришли ко мне, я, правда...
Хагрид вдруг осекся и уставился на Гарри, как будто только сейчас до него дошло, что у него в хижине Гарри.
— Что?
— Что вы себе такое позволяете! — прогремел он, так что все трое подпрыгнули. — Тебе, Гарри, запрещено, как стемнеет, выходить из замка! А вы двое! Как смели его с собой взять!
— Кто сказал! — возмутился Гарри.
Хагрид подскочил к Гарри, схватил за руку и потащил к двери.
— Идем! — сказал он сердито.
— Воу! Хагрид и сердитый? Когда еще такое увидишь, — рассмеялся Джеймс-Сириус.
— Я тебя... э–э... отведу... И чтоб больше никогда не ходил... э–э... ко мне... по ночам. Я того не стою...
— Стоишь. Еще как стоишь, — сказал Гарри.