Глава 3

Держа руку на Ниле в бессознательной потребности убедиться, что он еще дышит, Питер стал нащупывать другой рукой телефон. Однако, прежде чем он успел нажать первую цифру, вокруг его запястья слабо сомкнулись окровавленные пальцы.

— Нет, Питер, не надо, пожалуйста.

Питер временно бросил свои попытки вызвать помощь и удержал друга, который пытался приподняться.

— Черт, лежи смирно. Ты все здесь кровью зальешь. Лежи смирно!

Но в итоге Нил все-таки победил — в основном, потому что Питер боялся навредить ему еще сильнее.

Нил медленно отполз назад и осторожно привалился к стене, прикрыв глаза и прижав руку к раненому боку. Питер так и остался стоять на одном колене, по-прежнему, собираясь вызвать "скорую".

Голубые глаза, в которых светилась боль, наградили его взглядом из-под тяжелых век.

— Это будет клише, если я скажу, что это просто царапина?

Питер был не в настроении шутить.

— Царапины бывают от кошки, Нил. А когда они от огнестрельного оружия, мы называем их пулевыми ранениями, и они требуют срочной врачебной помощи. Я отвезу тебя в больницу.

— Да ладно тебе, Питер, у тебя наверняка есть опыт с такими с вещами. Что ты делаешь, когда сталкиваешься с раненными?

— Везу в больницу, — раздраженно ответил Питер.

Нила, похоже, покинуло его умение "стрелять" ответами, и он "забуксовал".

— Ты же наверняка проходил какой-нибудь медицинский курс для ФБР. Что говорят об этом учебники?

— Доставить пострадавшего в больницу. Видишь совпадения?

Нил несчастно затеребил прореху в слаксах.

— Я не могу ехать в больницу. Они обязаны сообщать в органы об огнестрельных ранениях.

— Я тоже, — коротко напомнил Питер.

— Питер, ты не можешь этого сделать, не сейчас. Ты не понимаешь, что здесь на ставке, — глаза Нила горели отчаянием, лицо было пепельно-бледным.

Расстроенно рыкнув, Питер оглядел комнату и пошел на кухню. Схватил там маленькое полотенце для рук, с виду вроде бы чистое, свернул его валиком и вернулся к Нилу.

— Так просвети меня, что за ставка. И желательно, не умерев при этом от потери крови.

Нил слегка затуманенным взглядом посмотрел на полотенце и потянулся к нему дрожащими окровавленными пальцами. Он осторожно прижал полотенце к боку, и его лицо, и без того бледное, побелело еще сильнее.

Слыша отрывистое напряженное дыхание и видя искаженное от боли лицо Нила, Питер испытал волну эмоций, к которой был совершенно не готов. В его душе словно прорвало дамбу, и его с головы до ног пронизало страхами, беспомощностью и, как следствие, гневом.

— Черт, Нил, я не могу этого сделать. Я — агент ФБР, а не врач!

— Это ты мне сейчас "Звездный путь" процитировал¹? — голос Нила был слабым и хриплым. Он очень старался изобразить обычную беззаботную ухмылку, но сумел выдавить только гримасу.

Питер недоверчиво на него уставился.

— Ты лежишь тут и истекаешь кровью. С чего ты взял, что я буду цитировать тебе "Звездный путь"? Нет, я не шутил.

Нил повесил голову.

— Прости, кажется, я немного... — он неопределенно повел свободной рукой, второй прижимая к ране импровизированную давящую повязку. Из-за сгорбленных плечей вид у него был совершенно пораженческий.

Кэффри сводил Питера с ума быстрее, чем Супермен прыгал по высоткам, но и обезоруживал он его так же быстро.

— Нам нужна помощь. Может, Джун... черт, она же уехала, — Питер подумал было позвонить Эл, но даже, если бы она не была настолько занята, он не хотел втягивать ее в эту "кашу". Добросовестное отрицание хорошо подходит и женам. — А у Моза нет случайно какого-нибудь медицинского образования? — с надеждой рискнул поинтересоваться Питер.

— Моз... сейчас недоступен. Он... кое-чем для меня занимается, его нет в городе.

Это было очень подозрительное заявление, и циник в Питере чуть не спросил, не поехал ли Моз закладывать алмазы, но Питер еще не был готов к этому разговору. Сейчас ему нужно было сфокусироваться на ранении Нила.

— Ты должен это сделать, — все сильнее затуманивающиеся глаза доверчиво посмотрели на Питера.

Как будто это не стояло номером один в списке худших идей, которые он когда-либо слышал. Но, следуя простому вычислению, Питер понимал, что раз все прочие из этого уравнения вычтены, в результате остается только он сам. Придется последовать собственному любимому совету и "не раскисать". Он вытащил из памяти все, что помнил о пулевых ранениях по плохоньким курсам первой помощи, которые проходил когда-то.

— Ладно. Значит, так: я обработаю твою рану, но если я сочту ее опасной или слишком сложной, я отвезу тебя в больницу. Даже если мне придется тебя вырубить и нести на руках. Ты меня понял?

Нил посмотрел на напряженные линии вокруг рта друга и его сжатые челюсти и согласно кивнул:

— Я понял. — Если что-то станет складываться не в его пользу всегда можно пересмотреть сделку.

Питер выпростал Нила из куртки и, слегка повернув к свету, осторожно приподнял разорванную ткань свитера. В ноздри ударил металлический запах крови, пальцы испачкала теплая липкость, но, к его огромному облегчению, рана Нила хоть и не была царапиной, но оказалась не настолько серьезной, как он боялся.

Пуля ударила Нила под странным нисходящим углом, и Питер заподозрил, что друг в этом момент пытался сигануть в сторону или прыгал со здания. Пуля ударилась о ребро, вошла чуть ниже грудной клетки и почти сразу же вышла. Опасности внутренних повреждений не было, но Питер не сомневался, что само ребро наверняка сломано.

Нил снова лежал, закрыв глаза, но его тело все напряглось в ожидании.

Питер откинулся на пятки и суммировал:

— Я бы очень предпочел, чтобы тебя посмотрел профессионал, но в данный момент, я думаю, можно просто обработать. До утра ты точно не отбросишь копыта.

Губы Нила дернулись в слабой улыбке.

— Это воодушевляет.

Питер постарался выдержать деловой тон:

— Где Джун держит аптечку?

Нил, казалось, не осознал, что ему задали вопрос, боль и кровопотеря все сильнее затуманивали его разум. Питер мягко ухватил его за плечо, привлекая внимание.

— Нил?

Дождавшись, когда затуманенные голубые глаза снова встретились с его взглядом и осознали его присутствие, Питер повторил вопрос.

— Мне нужно знать, где аптечка.

Нил громко сглотнул сухим горлом.

— В ванной, этажом ниже.

Оставлять друга в таком спутанном сознании шло против всех инстинктов Питера-защитника, но у него не было выбора.

— Нил, мне нужно спуститься вниз. Я вернусь сразу, как смогу. Никуда не двигайся. Я не хочу, чтобы у тебя снова началось кровотечение. Просто оставайся на месте. Ты меня понимаешь?

Нил искоса на него глянул.

— Сидеть, оставаться на месте, — коротко резюмировал он. И этот намек на "юмор по-кэффривски" успокоил Питера больше, чем лично поставленный диагноз.

В аптечку Питер зарылся без малейшей застенчивости или уважения к чужой частной жизни — он знал, что для Джун благополучие Нила точно значило бы больше таких мелочей. Он рассовал медикаменты и все прочее по карманам, захватил стопку полотенец и пошел обратно наверх.

В кой-то веки он нашел Нила точно там, где его оставил, и в кой-то веки такое послушание практически обескураживало. Питер бросил полотенца рядом с Нилом и торопливо ушел заканчивать свои приготовления. Вернувшись, он к своему удивлению обнаружил, что друг не просто в сознании, а в заметно более ясном, чем раньше. Питер протянул Нилу обезболивающее.

— Самое сильное, что я смог найти. Прими и запей молоком, чтобы не тошнило.

Нил с неприязнью посмотрел на белые таблетки и не сделал ни малейшей попытки их взять.

— Подташнивает?

Едва заметный кивок. Питер сочувственно поморщился.

— Понятно, но их надо принять. Они снимут острую боль и помогут тебе поспать.

— На самом деле, — доверчиво признался Нил, — я бы предпочел отключиться, а не спать.

Питер издал смешок.

— Что ж, хороший план, но я буду благодарен, если ты продержишься до постели. Так случилось, что я в курсе: ты тяжелее, чем кажешься.

Нил дрожащей рукой принял таблетки, а Питер тем временем сходил за горячей водой. Ему хотелось дать раненному другу последний шанс здраво выбрать медика-профессионала.

— Ты же понимаешь, что мне намного больше известно о всаживании пуль, чем о перевязке ран после них, — Питер задумчиво сделал паузу. — На самом деле, я даже больше знаю судебную медицину — ну, знаешь, пулевые отверстия в мертвых парнях...

Нил оборвал его.

— У тебя совершенно отсутствует врачебный такт, Флоренс².

Питер решил не оскорбляться на то, что определенно было правдой.

— Я верю в правдивость рекламы. Просто хочу удостовериться, что ты знаешь во что ввязался, когда решил, что моя помощь предпочтительней добросердечной, комфортабельной медпомощи в больнице с хорошими обезболивающими.

Нил ничего не ответил, но его лицо ясно показывало: он считает, что у него нет выбора. Питер мрачно кивнул в знак того, что понял ответ, и приступил к делу.

Первым делом он взял большие острые ножницы. Глаза Нила расширились при виде щелкающих в непосредственной близости лезвий, но потом он просто откинул голову на стену и закрыл глаза. От этого жеста полного доверия у Питера сжалось сердце.

Не желая тревожить сломанное ребро, Питер срезал тяжелыми ножницами с Нила свитер. Убирая кровь с места ранения, он старался прикасаться как можно легче, но так, чтобы не затягивать дольше необходимого болезненное испытание. Он чувствовал, как под ребрами стучит сердце Нила, как тот неглубоко и прерывисто дышит. Внутри начал подниматься гнев, и Питер вцепился в него мертвой хваткой, хотя и знал, что это лишь дешевая подмена чувства вины за то, что он причинял другу боль, пусть и без злого умысла.

— Кто сделал это с тобой? — отрывисто потребовал Питер.

Ответ Нила был замедленным и слегка невнятным.

— Человек с оружием.

— Ты можешь ответить и лучше.

— Не задержался, чтобы поинтересоваться именем. Я был занят тем, что старался увернуться от пули, Питер, — Нил слишком устал, чтобы выражать раздражение, и Питер понял, что позже им нужно будет поговорить и об этом тоже.

Он постарался делать все максимально быстро, но к тому времени, когда он закончил, Нил был уже не просто бледным – он был серым, хотя и молчал и почти не вздрагивал. Мокрые от пота волосы прилипли ко лбу, а по телу почти непрерывно пробегали потоки дрожи.

— Все. Будем надеяться, что нам удастся загнать в тебя какие-нибудь антибиотики прежде, чем наступит сепсис, — Питер обхватил пальцами горячеватую шею друга и осторожно сжал, пытаясь передать утешение и поддержку, которых недоставало в словах. Нил был вялым и безвольным, как кукла, единственным признаком жизни была периодически сотрясавшая его дрожь.

Питер оценивающе посмотрел на кровать и пожалел, что не переправил туда Нила прежде, чем его штопать. Сломанное ребро исключало грубую тактику: что прямое перетаскивание волоком на эти несколько ярдов, что нелегкую альтернативу в виде переноса туда Нила на своих плечах. Питер подумал о диване, который был значительно ближе, но это и для здорового человека означало бы некомфортно проведенную ночь. Нет, только кровать, но чтобы туда переместить Нила, требовалось его активное участие.

Питер скользнул рукой повыше, обхватывая поникшую голову друга.

— Пол не лучшее место для сна. Тебе нужно встать, — Питер мягко постучал по щеке Нила, но не получил никакого ответа. Ненавидя себя за то, что собирается сделать и осознавая, что без этого не обойтись, Питер призвал на помощь свой самый авторитарный тон. — Кэффри, встать! Живо!

Затуманенные глаза резко открылись, и Нил, шатко опираясь на руки, послушно привел себя в более вертикальное положение. Столкнувшись с тем, что тот подчиняется бессознательно, Питер понял, что дальше придерживаться своей жесткой линии у него не получится. Подчиняясь импульсу, он закинул левую руку Нила себе на плечо.

— Ты можешь это сделать, приятель. Раз, два...

Вырвавшийся у Нила крик наказал Питера сильнее, чем все, что было до этого, но он не мог дать сейчас слабину.

— Еще пара шагов, — подбадривал Питер. — Иди, иди.

Частые поверхностные вдохи — и каждый со стоном, явственно показывали, что Нил старается изо всех сил, но Питеру все равно, по сути, приходилось его нести. Он сознавал, какую нагрузку они дают сломанному ребру Нила, и эти несколько ярдов казались милей, но в конце концов они все же добрались до места назначения. Питер осторожно опустил Нила на кровать, помог лечь на здоровый бок и благоразумно подложил две подушки, чтобы зафиксировать положение.

— Дьявол! Какого черта я делаю?! — Питер сердито уставился на бессознательного Нила, но друг и, будучи в сознании, оставался глух к его возмущению, так что неудивительно, что во сне он точно так же к нему не прислушивался. Питер просто немного облегчил душу.

Питер понимал, что в сознании Нил или нет, но ему нужен человек, который обуздывал бы его импульсивность и тормозил сумасшедшие планы — он зависел в этом от Питера. Но Питеру сейчас приходилось действовать совершенно вслепую, в информационном вакууме, и без понимания ситуации он мог любым своим действием все ухудшить. Ему требовалось понимать, что происходит, но сегодня Нил не в состоянии был дать ему информацию.

Проверив друга еще раз, Питер, спотыкаясь, побрел в ванную. Там он отскреб окровавленные руки и подождал, пока они перестанут трястись. Сделал несколько глубоких вздохов и поплескал в лицо холодной водой, решая, как быть дальше. Все инстинкты по-прежнему вопили отвезти Нила в больницу.

Он вернулся в спальню, и мирно поднимающаяся и опадающая грудь Нила заверила его, что тот жив, но лицо Нила покрывала тонкая пленка пота, и оно периодически искажалось в гримасе боли. Это добавляло очередное очко в колонку его мысленного подсчета, отправлять Нила в больницу или нет. Набрать номер "скорой" Питеру мешала только встававшая перед глазами картина: Нил в оранжевом тюремном комбинезоне.

Не зная, что еще можно сделать, Питер подтащил кресло поближе к кровати и смирился с бессонной ночью у постели друга. Крайняя усталость, однако, испортила все его благородные намерения. Глаза неуклонно стремились закрыться, и сон утянул Питера под свое одеяло.

Через пару часов Питера разбудили бледные лучи восходящего солнца, и он в панике бросился к Нилу. К его облегчению, хоть Нил все еще и был горячеватым и раскрасневшимся, но пот больше не покрывал его лицо. Дрожь еще периодически возвращалась, но была уже еле заметной. Он не сомневался, что когда Нил проснется, то будет чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы разговаривать, и у Питера было чувство, что предстоящий разговор будет очень интересным.

¹ Оригинал – начало различных фраз доктора Маккоя в сериале "Звездный путь" (I'm a doctor, not a... — Я — врач, а не...), окончания которых разнятся.

² Отсылка к Флоренс Найтингейл – знаменитой британской сестре милосердия.