(У меня нет хайкью)

Иваисуми возвращался домой после крайне напряженного рабочего дня в пятницу. У него была нулевая энергия. Нет, он специально минусовал, и тоже очень раздражал. Все, чего он хотел, это рухнуть на кровать и спать Бог знает сколько времени. Всю неделю он был изнурен бесконечным количеством дел, в том числе выполнением капризных просьб беременного мужа. Кава был на шестом месяце беременности, и теперь его эмоциональная сторона проявлялась во всей красе. Он часто писал всякую милую или капризную чепуху на работе Хадзиме, прося его купить дуриан или старые кассеты с черно-белыми фильмами об НЛО. Ива безмерно любит его и понимает, что гормоны берут верх, но иногда эти просьбы становятся последней каплей в его ежедневном напряжении. Так было и сегодня.

Решив, наконец, непростой вопрос с физиотерапевтическим оборудованием в своем еще маленьком медицинском центре для спортсменов, Ива, выглядевший так, будто съел лимон, рухнул на сиденье в поезде на окраину префектуры и попытался освободить свою ум от беспокойства следующей недели. Через некоторое время он вспомнил, что Ойкава сегодня особо не дергался, и мысленно поблагодарил небеса за эту милость. Вся его настоящая любящая натура была притуплена стрессом в тот момент. Сегодня Тору звонил только один раз, как раз в разгар важных переговоров:

- "Ива-чан, пожалуйста, извините, если я вас отвлекаю, но мне очень нужно, чтобы вы кое-что купили."

- "Кава, у меня действительно сейчас есть дела поважнее. Я не ищу сегодня шведскую тухлую селедку, так что можешь чуть не выкинуть ее в окно. Просто обходись тем, что уже есть в полном холодильнике, ради бога. . "

- "Ива-чан, мне очень жаль, но это не..."

- Вам действительно пора понять, что я сейчас изо всех сил стараюсь обеспечить безопасное будущее для нашей семьи, и что действительно безответственно беспокоить меня по пустякам. Мне нужно идти, и увидимся дома. . " - *зависает*

Позже, вспоминая этот диалог, Хадзиме отчасти пожалел, что так грубо выразился, но отчасти согласился с его словами.

Он вошел в квартиру в 23:35. Запер все двери, бросил сумку и обувь и пошел по темному коридору. На кухне еще горел свет. Он сразу заметил, что все прибрано, как давно не было, и что на столе стоит только что подогретая лапша. Ойкава, вероятно, уже спал, но когда он заглянул в спальню, Ива не нашел его там. На его стороне кровати был беспорядок, и комод тоже был в беспорядке. Он плюхнулся на матрас, надеясь расслабить ноги, а затем принять душ и поесть. Через пару минут ему показалось, что он слышит звуки, доносящиеся из ванной, и понял, что Тору там. Пролежав так еще минут 5, он встал и направился в душ.

Дверь была заперта, и он постучал:

- "Тору, ты здесь? Если я не приму душ прямо сейчас, нашу кровать наконец-то могут принять за нору бродяг."

В ванной что-то дернулось.

- "О... прости, Ива-чан, я не слышала, как ты вошел... э... сейчас выйду!"

Если бы Хадзиме не был в полубессознательном состоянии, он бы заметил, что голос его мужа был похож на звук существа, раздавленного поездом.

Через минуту дверь открылась, и Тору выскочил из ванной. Их лица столкнулись.

- "Привет" - сказал Ива и начал ползти в душ, попутно сбрасывая с себя рубашку.

- "Привет, Ива-тян" - пробормотал Тору с выдавленной улыбкой.

- "Как прошел день? Ты голоден?!"

Хадзиме включил воду:

- «День был дерьмовым, как и вся остальная неделя».

Горячие струи воды смыли с него весь соленый пот и немного напряжения. Он был в душе пятнадцать минут.

Чистый и несколько успокоенный, он прошел на кухню, услыхав какое-то движение и звяканье кастрюли. Как только он вошел, Кава сделал испуганное движение, чтобы пододвинуть к нему тарелку с разогретой едой, одновременно пихая что-то в рот.

- "О, терияки, мило..." - Хадзиме рухнул на стул и начал непрестанно жевать.

Закончив, он откинулся на спинку стула и перевел взгляд на мужа. Ива увидел, как невзрачно выглядит его возлюбленный: повязка на чуть отросших, всегда пушистых волосах цвета пыльного шоколада, едва заметные зеленые следы маски на носу, его любимая еще со школьных времен домашняя одежда: синие гавайские шорты и эластичная бежевая толстовка с надписью «Доктор Кто», обнажающая довольно большой живот. Хадзиме как-то тонул в образе мужа, но быстро проснулся:

- "Спасибо, это было очень полезно. Извините, я сбился с ног."

- "Да, Ива тян, конечно."

Ива снял одежду и лег на кровать.

Он проснулся через час, чтобы встать и пойти в ванную. Ойкавы не было в постели, а свет на кухне почему-то все еще горел.

Выйдя из ванной, он пошел проверить. Сначала он не понял, что именно он видит.

Ойкава сидел на кафельном полу спиной к столешнице и, присев на согнутые колени, насколько позволяла его шишка, тихо плакал.

Рядом с ним лежали осколки, смешанные с чем-то, похожим на селедку. Воняло дико. Ива застыл в замешательстве.

- "Эй, эй, что случилось? Почему ты не спишь?"

Он заставил себя открыть глаза и подошел ближе. Ойкава поднял голову, и его зрачки расширились, когда он понял, что его видят в таком состоянии. В этот момент Хадзиме заметил слезы, и его беспокойство возросло. Он опустился на пол рядом:

- "Малыш, что такое? Ты упал?!"

Ойкава начал издавать звуки:

- "Все-таки, Ива-тян, я тебя разбудил... Прости... У тебя был такой длинный день... и теперь я не дам тебе еще отдохнуть..."

- "Кава, о чем ты, черт возьми, говоришь? Меня волнует, почему ты на полу в час ночи!"

- Я действительно в порядке, пожалуйста, иди спать, - выдавил он и попытался встать, но через секунду отчаянно схватился за поясницу и сполз обратно вниз. Лицо Тору исказилось от боли, и он, наконец, опустил маску и отчаянно зарыдал.

Иваисуми обезумел:

- "Боже мой, что с тобой случилось!? Ты ударился? Боже, детка, скажи мне, что случилось! Давай поднимем тебя, обопрись на меня. Давай..." - он обнял Тору за спину и попытался поймать его взгляд, его недельное раздражение явно растворилось в ничто, когда он увидел мужчину, несущего его ребенка вот так:

- "У тебя что-то болит? Желудок? Это что еще... селедка...?"

Тору продолжал рыдать от смущения и неуверенности, когда головоломка наконец начала формироваться в голове Хадзиме. И с каждой секундой становилось все хуже.

Он понял, что Ойкава, о боги, его возлюбленный Тору, вылизал квартиру и съел почти всю еду, которую Хадзиме купил ему по его странным просьбам на этой неделе, за один только вечер.

И все это, видимо, из-за того, что Ива сказал ему сегодня по телефону.

Он почувствовал себя плохо.

- "Почему ты решил доесть эту противную селедку...?" - решил он проверить свою теорию.

- ".. Извини, Ива-тян, *всхлип* Я все просил тебя купить всякую еду, но так и не доел ее, но *всхлип* жаловался, что это ужасно..., я... -"

- "Подожди. Ойкава, не говори мне, что ты заставил себя доесть дуриан и все остальное в доме? Чтобы не "пропало"?! "

Тору снова залился слезами и опустил голову. Иваидзуми сначала застыл в шоке. Он думал, что хуже ему уже быть не может.

Очнувшись через некоторое время, он дрожащими руками пригладил волосы мужа, нежно отвел их с вспотевшего лба повязкой и стал гладить его по спине. Ойкава отчаянно прижался к его прикосновению, все еще всхлипывая.

- "Дурак" - со слезами на глазах откинулась Ива, "ты правда думал, что я это имел в виду?"

Именно от этого Ойкава взвыл.

- "Я... я бы никогда не выбрал какую-то чертову еду вместо..."

- "Извини, Ива-тян" -*писк*- "Извини, извини, я знаю, что это неправда, но-" - *писк*- "Я думал, может быть, я действительно раздражал тебя этим , и я действительно "- *пищит*-" испугалась, что ты- "

- "Понимаю, понимаю, правда, боже мой, не извиняйся. Прости, я не подумал о твоем состоянии, о том, что ты можешь подумать из-за таких слов... Я жаль, правда..."

- "Все в порядке, Ива-тян" - Тору вытер слезы - "спасибо за все"

Он потянулся рукой к животу и нежно погладил его.

- "Тору, как наша девочка? Подожди, нам нужно тебя сначала разбудить, давай..."

Другой молчал, и его лицо напряглось. Он снова проигнорировал поддерживающие руки мужа.

- "В чем дело...?"

Секунд через десять Ойкаве пришлось расхохотаться:

- "Ива-тян, я... У меня очень болит спина..." - его голос сорвался.

Ой. Это не хорошо. Обеспокоенный еще больше, Ива снова уселся и начал цепляться за Тору, пытаясь понять, что делать. Он мысленно проклинал себя за неопытность в уходе за беременной любовницей, конечно, из-за объема работы в последние месяцы.

- "Э... Как плохо? Нет, как долго? Подожди, сядьте поудобнее, вот так, ага..." он осторожно поднял его со стола и опустил руки на поясницу мужа, начал массировать мышцы его ноющей спины.

- "Здесь болит? Детка, ээ... Я думаю, тебе нужен массаж, иначе ты не встанешь до завтра. Вот, я возьму подушки. Дай мне секунду." - он нежно отцепил отчаянный руки от своего туловища, услышав жалобный стон в ответ. Ива быстро принес подушки и начал осторожными движениями массировать мужу спину. Видя его таким, я всегда что-то сильно ломал внутри.

Через некоторое время Тору почувствовал себя лучше, и они поднялись к нему на ноги, а затем направились в спальню. Ива усадил любовника на мягкую кровать и сам быстро пошел мыть пол на кухне.

Пока он выгребал шведский яд в мусорное ведро, из спальни раздалось несколько жалобных шипений. Вернувшись, он невольно посмотрел на фигуру Тору.

Бедный мальчик снова плакал и пытался встать, отчаянно прижимая к боку ослабевшую руку. Ива помог ему принять положение, при котором шишка повисла параллельно полу. Это должно было помочь, да, он слышал об этом когда-то во время учебы. Он начал слегка качать Каву из стороны в сторону, периодически целуя его в макушку.

- "...Больно, Ива-чан..."

- "Да, да, я знаю, детка. Боже, ты уверен, что это нормальная боль? Может, стоит вызвать врача. Клянусь, тебе явно стало хуже от всей этой чистки, больше так не делай!"

Пока они оставались в таком положении, Хадзиме активно обдумывал решение проблемы, и тут ему в голову пришла мысль.

И тут, черт возьми, начала закрадываться теория.

- "Тору, что ты собирался попросить меня купить сегодня днем?" он замер.

Другой мальчик молчал.

- "Тору?"

- "...э-э... я хотела вас попросить купить бандаж для беременных... знаете, тот, что для поддержки спины... это просто... всю неделю было терпимо, а сегодня... я упал дважды, вот я и подумал..."

Вот и все.

Вот и все.

Хадзиме думал, что он мертв.

В общем, если бы он умер, наверное, было бы лучше, потому что он бы не остался один со своим...

О, Христос.

Со своей любимой. С той, которая выбрала его, чтобы провести остаток жизни вместе. С той, которая без вопросов решила забеременеть в 24 года ради вынашивания их общего ребенка. Тот, кто делал работу, порой тяжелее любого гребаного предпринимателя.

С тем, кто неделю терпел болезненное состояние и счел нужным не говорить об этом ни слова. С кем-то, кто хотел попросить его просто купить гребаный корсет для спины, чтобы облегчить его трехмесячное пребывание в этой дерьмовой пустой квартире, где он только и делал, что убирался и готовил.

С тем, кого он сегодня отодвинул на второй план после своей гребаной работы, заставив его заткнуться с помощью гребаной кнопки на телефоне.

Вероятно, от сердца Хадзиме ничего не осталось.

Ойкава, почувствовав долгожданное облегчение от нагрузки, сел в нормальное положение и потер животик в ответ на пинки ребенка. Он подумал, что им следует посмотреть какое-нибудь аниме, чтобы расслабиться, поэтому он начал искать пульт под своей задницей, глядя вверх:

- "Ива-тян, давай... что-.. Ива-тян?"

Хадзиме сел на край кровати, его плечи тряслись. Надо ли говорить, вину какого масштаба он сейчас ощущал. Все аптеки уже закрылись, и купить было бы нечего, даже если бы он вылетел из дома со скоростью света. Ему хотелось плакать. Такое случалось очень редко.

Он вскочил с кровати и встал перед Ойкавой, опустив голову. Его ногти впились в ладони. Несколько раз он пытался произнести слова, но ком в горле не давал ему. Он встал и открыл рот, как рыба.

- "Хадзиме, что такое? Ты... ты расстроен из-за того, что я сказал?"

Наконец, из Иваидзуми начали доноситься звуки.

- "Я сожалею."

Я слышал, как потрескивал холодильник в другом конце квартиры.

- "Прости! Мне чертовски жаль, правда. Я... я даже не знаю, чем я могу помочь тебе сейчас, после того, как я... черт, Тору, все, что мне было нужно, это взять себя в руки. отстранился от чертовой работы на одну минуту, но я этого не сделал, пока ты... — его голос затих, — пока тебе было больно, и...

Внезапно его поймали в объятия.

Ойкава с усталой улыбкой обнял мужа, насколько это было возможно, и спокойно сказал:

- " Все в порядке. "

- "Все в порядке, правда. Клянусь, я никогда не обиделся бы на это, ведь ты так много работаешь для нас троих. Все в порядке. И пожалуйста, не вини себя больше. Давай закончим этот вечер на хорошей ноте. и оба отдохните, хорошо? Я очень рад, что вы сейчас дома. Кроме того, я уже чувствую себя намного лучше!

Иваисуми крепко, но нежно обнял его в ответ, и они простояли так две минуты, наслаждаясь обществом друг друга. Как будто ничего вокруг них не существовало.

Затем они плавно отстранились и, выключив свет, улеглись на кровати. Ойкава начал искать, что бы посмотреть по телевизору. Ива любовно убрал потную челку с лица мужа и снял повязку с головы.

- "Ты всегда ложишься спать с этим утюгом, а потом жалуешься, что всю голову раздробил".

- "Иваа, что я могу сделать? Моя челка уже посягает на мои глазные яблоки!"

— «Почему бы тебе не перестать верить в эти дурацкие приметы про стрижку и беременность? Это бы так облегчило жизнь».

Тору надулся:

- "Что, если все это правда! Я не хочу рисковать здоровьем нашего ребенка! Я могу терпеть это с этими волосами!"

*PS: Отрубил через неделю*

- "Ладно, ладно..." - Ива протянул руки к округлившемуся животику Тору и начал его ласкать, а другой вспомнил:

- "Кстати, как твоя работа? Опять тяжело? Думаю, тебе надо чаще отдыхать, иначе ничего хорошего из этого не выйдет..."

- "Все в порядке. Я уже сегодня решил. Тот человек из Токио, у которого еще и голос противный, он согласился сотрудничать с нами, так что...

Как дела, дочка?»

- "О, она начинает свое утро сейчас!" - усмехнулся другой, повышая звук фильма.

Хадзиме действительно сразу почувствовал движение внутри и придвинулся ближе. Его сердце все еще сжималось от таких моментов. Он приподнял свитер Тору и положил теплые руки ему на бока, пытаясь общаться с малышом. Когда она нажимала слишком сильно, он пытался успокоить ее поцелуями, которые щекотали Тору и заставляли его хныкать, хотя на самом деле он наслаждался такими моментами в полной мере.

Позже Ива вернул свитер на прежнее место и потянулся к мужу. Он медленно осыпал щеки, нос и лоб короткими поцелуями, от которых снова покраснел.

- "Спасибо, что вынашиваете нашу девочку.

Ты такая красивая. Я постоянно забываю озвучить то, о чем невольно думаю каждый день».

Забавно, но Тору до сих пор смущал столь резкие заявления и комплименты. Он покраснел и не придумал ничего лучше, чем заткнуть рот мужу поцелуем.

Та тишина, которая последовала.

Да, это было так... Громко...?

Нет, не в том смысле, что кто-то из них бессовестно пускал слюни.

Это была тишина, которая всегда говорила в десять раз громче любых ругательств в такие ночи, как эта.

И сказал только одно:

все.

будет.

хороший.

Так оно и было.