31.

Когда Кристина открыла глаза – она вздрогнула. Незнакомое место напугало ее не меньше, чем напугало какое-то время назад случившееся с ней. Все, что она помнила – это потемневшее хмурое небо, холодный ветер, странный скрежет колес, ее швырнуло в коляске, кажется кто-то оказался рядом, сердце забилось чаще и… больше ничего. А сейчас она где-то, где никогда не была, в незнакомом месте, которое пугает ее, заставляя ее сердце стонать от боли и ужаса.

- Молодая виконтесса хорошо спала!

Кристина приподняла голову, услышав чужой незнакомый мужской голос.

Кто! – Засуетились у нее в голове мысли. О, как бы она сейчас желала услышать знакомый, до боли родной ей голос… Его голос…Голос, которым он, ее ангел убаюкивал ее, погружая в безмятежность, когда она была наивной пугливой девочкой, не позволяя потерять эту тропинку к свету. Голос, которым он вводил ее, повзрослевшую девушку, в состояние, которое она до сих пор не могла описать, заставляя вскипать внутри ее тела страсть, желая как можно скорее преодолеть это расстояние между ними, наконец увидеть того, кому принадлежит этот голос…Голос, который помогал ей не потеряться, чувствовать, жить… Голос, который последние несколько недель, переплетался с ее, голос, который почти неразличимо и вкрадчиво, обжигая ее слух, обещал не покидать ее… Этот голос… Но это был не его голос, и рядом был не он. Она вздрогнула, словно напуганная шелестом листвы птица, и ахнула. У нее перехватило дыхание от вида неизвестного ей мужчины, который был один с ней в комнате.

- Кто вы? – Простонала она, ощущая, как с ее пробуждением утяжеляется голова, и внутри нее начинает расти боль, перерастая в сильную тошноту, причиняя чутко неприятные ощущения и судороги.

Мужчина засмеялся ей в ответ. Он напугал ее. А точнее, доставлял неприятные ощущения. Кристине захотелось вскочить с этой кровати, и убежать как можно дальше. Она дотронулась до своего лба. Голова болела.

- Не думаю, что наше знакомство будет что-то значить! Тем более – для вас, моя дорогая Кристина!

У Кристины от неизвестности навертывались слезы на глазах.

- Вы знаете мое имя?

- Вы считаете, что не знать такую красавицу и умницу, как Кристина Дааэ в прошлом и де Шаньи в настоящем – позволительно? Вас многие знают, виконтесса. Или желают узнать…

- О чем вы? – Застонала Кристина, прикрывая глаза, что б хоть как-то перебороть головную боль.

- Всего лишь рассуждаю. – С легкостью сказал мужчина.

Он несколько секунд пристально рассматривал ее. Отчего по телу Кристины пошли мурашки. Она никогда не ощущала себя так скверно, как сейчас. Словно проедающий ее насквозь взгляд погружал ее в вязкое и липкое отвращение. Она чувствовала себя маленьким беззащитным зверьком, вызывающим интерес других. И этот интерес заставлял выпрыгивать ее сердце из груди.

- А ты, оказывается, еще лучше, чем я думал, малютка! - Сказал он.

От этих слов Кристина ощутила еще большее отвращение и тошноту. Ее желудок словно перевернулся. Этот человек протянул руку, что бы дотронуться до ее лица. Но Кристина отпрянула и вжалась спиной в подушки, часто задышав, словно ей не хватала воздуха, что бы дышать.

- Что вам надо? Пожалуйста… – Плаксиво проговорила она, еще больше отстраняясь от него.

- Совсем ничего… ну… разве что, самую малость!

- Что? – Почти выкрикнула она и почувствовала, как у нее начинает сводить скулы от напряжения.

- Ну… разве на такую прекрасную женщину можно смотреть без восхищения? Такие красавицы созданы отнюдь не для светских бесед… Это скучно, моя дорогая виконтесса де Шаньи.

У Кристины в глазах задрожал страх. Он попытался взять ее за подбородок, но Кристина дернулась, словно до нее дотронулись раскаленным железом.

- Уйдите от меня! – Вскрикнула она, скривившись. – Умоляю, прочь!

- Ты всех так вот просто отвергаешь? – Спросил тот. – Не очень умно, моя дорогая красавица!

Кристину охватил страх. Еще секунда и произойдет что-то ужасное.

- Отпустите меня! Мне надо идти! – Закричала Кристина, и вскочила с кровати.

Жак почти не успел опомниться, как она, словно напуганный юркий зверек, выскользнула из его поля зрения. Он опомнился лишь тогда, когда Кристина уже схватилась за ручку двери, второпях судорожно начав ее дергать. Но, то ли у нее не было сил, то ли дверь была заперта.

- Проклятая девчонка! – Но он успел ее остановить, потянув ее на себя и до боли сжав ее плечи.

Кристина застонала. Он с легкостью оттащил ее от двери, и отшвырнул прочь. Кристина навзничь упала на кровать. От удара спиной хоть и о мягкий матрац, но удар, у нее перехватило дыхание. Кристина облизнула пересохшие губы, ощущая, как к ним приливает кровь, и бьется пульс.

- Собрались покинуть нас, виконтесса? – Не без издевки спросил Жак. – Зря! Останьтесь уж! Я бы хотел, что бы вы еще задержались здесь, в качестве гостьи! Я уверен, мы найдем, чем развлечь такую прелестную малышку!

- Господи, умоляю вас – не трогайте меня! – Попросила она.

- О, поверьте, виконтесса, самое малое, что мне хочется, так это причинять вред такому чудесному и ангельскому созданию, как вы! Вы созданы совсем для другого! И уверен, вы сами согласитесь с этим! К чему все это?

- Зачем я вам? Кто вы!

- Ну… тебе будет проще, если я отвечу – для того, что бы не мешать?

- Кому?

- Любите вы поговорить, дорогуша! – Ядовито процедил он сквозь зубы.

Когда эта девчонка спала, она казалась куда более мирной. Он подошел к ней, и крепко сжав ее запястье, потянул на себя. Кристина приподнялась.

- Пустите меня! – Проговорила она. – Объясните мне, зачем я здесь? И почему! Не прикасайтесь ко мне! Никогда! Слышите! Я не позволю!

- Тому, другому ты тоже так говорила? Тоже так же извивалась в его руках? Знаешь, что-то мне подсказывает, что вовсе нет.

- Эрик! – Воскликнула Кристина. – Что с ним?

Она почувствовала, как внутри нее что-то шелохнулось. Ужас. Упоминание о нем причинило ей боль.

- Не знаю. Поверь, до твоих чертовых любовников мне нет никакого дела… Куда важнее ты!

Но Кристина его уже почти не слышала. У нее начало плыть перед глазами.

- Ангел мой… - Простонала Кристина, ощущая, что сознание покидает ее.

Она снова опустилась на кровать.

- Что?

- …Мой ангел музыки… Я знаю, ты не оставишь свою Кристину. – Голова Кристины опустилась на подушку.

Она что-то невнятно шептала. Жак не без удивления посмотрел на нее, отпуская ее. Интересно, она и впрямь не в себе? Упрямая маленькая сумасшедшая девчонка! Нужна ли ему помешанная на глупостях виконтесса, хоть и очень хорошенькая? Хотя, для девчонки на один вечер миленького развлечения – сгодилась бы, почему упускать такую возможность, почему нет? Похоже, она и, правда, не в себе. Элизабет была права. Несмотря ни на что, она умеет выпускать коготки. А просто так от нее ему ничего не добиться. Она слишком упряма, хоть и ненормальная. Кристина сжалась на кровати. Он посмотрел на ее бледное лицо. Кажется, девчонка лишилась чувств. Ну и черт с ней. Он развернулся, и пошел к двери. Пока Кристина все равно без сознания, он вовсе не должен сидеть подле нее денно и нощно. К тому же, о многом надо еще поговорить, многое обдумать. Теперь, когда Кристину можно предоставить графу, не мешало бы подумать, как лучше и безопаснее сделать так, что бы его состояние перешло ему? А Элизабет, если так трясется за безопасность графа – может оставаться с ним, сколько пожелает. Только, вряд ли ее будет интересовать мужчина, у которого за душой ничего нет!

Сквозь какую-то пелену Кристина услышала захлопнувшуюся дверь. Слава богу – она одна! В голове гудело, по телу волной прошел жар, в груди что-то перевернулось, и опустилось вниз, словно желудок превратился в камень, и стал сокращаться, вызывая неприятные ощущения по всему телу. Еще несколько минут она просто лежала, уткнувшись носом в подушку, приходя в себя, пытаясь побороть слабость. Кристине стало страшно. Она больше не могла здесь находиться. Все, совершенно все пугало ее, приводило в ужас.

Кристина поднялась с кровати, огляделась, и медленно бесшумно ступая по полу, подошла к двери. Отворив дверь, она поняла, что в коридоре никого нет. Ей захотелось бежать. Но, как и куда? Хотя, это было не важно. Какая разница! Главное – отсюда. Дальше, как можно дальше. Она осторожно, будто бы ступала по колотому стеклу, вышла из комнаты, и словно обезумев от ужаса, который охватил ее, бросилась бежать, совершенно не представляя, куда именно она бежит.

Но, даже если бы ее освобождение и могло увенчаться успехом, этого не произошло. На ходу она споткнулась обо что-то, запутавшись в подоле своего платья, и, вскрикнув, рухнула прямо на пол, как маленький ребенок, потерявший равновесие. Лодыжка заныла адской болью. Лучше бы она сейчас умерла. Она удивилась – как она еще не выбила себе запястья, с такой силой ударившись о половицы. Кристина поморщилась от боли, на глазах навернулись слезы. Но не столько причиной им была боль, сколько обида и страх.

- Могу я узнать, и куда же это вы, милая виконтесса, направлялись? – Вдруг услышала Кристина сухой надменный тон в свой адрес у себя над головой.

Элизабет стояла прямо перед ней.

Зажмурившаяся Кристина, чтобы перетерпеть боль, разомкнула веки, и увидела острые носики ее туфель прямо перед своим лицом. Кристина подняла вверх голову.

- Господи, вы… опять вы! – Простонала она, пытаясь приподняться, но нога ныла, и она поняла, что даже при всем желании она не сможет сделать ни одного вразумительного движения, даже если предпримет отчаянную попытку – снова бежать.

- Не стоит так переживать и пытаться сбежать, моя дорогая! – Элизабет грубо подхватила ее под руку, беспощадно причиняя боль, дернув ее на себя, заставляя встать.

Из глаз Кристины прыснули слезы с новой силой, и она что-то простонала.

- Противная девчонка! – Проворчала Элизабет.

- Пустите меня! Зачем? Зачем вам это? – Прошептала Кристина, пытаясь не обращать внимания на боль.

- На твоем месте я бы не задавала столько вопросов, малышка! – Доведя Кристину до комнаты, и чуть ли не швырнув ее на кровать, убрав свою руку, служившую ей опорой, сказала Элизабет. – Любопытство никогда не приводит ни к чему хорошему! Не забывай, Кристина!

- Мне больно! – Словно пытаясь вызвать жалость и понимание к себе, произнесла Кристина, утыкаясь лицом в подушку, сворачиваясь в маленький беспомощный комок.

- И хорошо! Не попытаешься больше удрать!

- Мне не хорошо. Что вы сделали со мною? – Поинтересовалась Кристина, кусая губы.

- Ничего. Пока ничего.

Кристина понимала – все бесполезно. Все. Она совсем одна. Совсем. И ей не справиться с этим.

--

- Кристина не так проста. Рано или поздно эта девчонка снова попытается сбежать. – Проворчала Элизабет, поглядывая на спящую Кристину.

- Она спит? – Спросил Филипп, зайдя в комнату.

Позади него встал Жак. Элизабет улыбнулась.

- Спит, мой дорогой друг. После хорошей порции снотворного, которое пришлось ей вколоть. – И она победно подняла голову, устремив глаза вверх.

- Я всегда знал, что ты никогда не подведешь! – Сказал Жак.

- Если Рауль узнает, а это ни к чему… Но он будет ее искать. Обязательно будет искать. Он не должен найти ее. – Словно рассуждая сам с собою, проговорил граф. – А тогда, моя дорогая Элизабет, все то, что мы хотели… а именно заставить моего брата обзавестись новой супругой – полетит к чертям. Пока он будет уверен, что эта дурочка Кристина жива, он не уступит!

Жак сделал несколько шагов вперед, поравнявшись с Элизабет, и по-кошачьи лукаво прищуривая один глаз, покосился на нее.

- Да она не в себе, скажу я вам. – Проговорил Жак. – Я еще никогда не встречал таких глупых девчонок! Она твердит о каком-то ангеле… Что за глупости! Какой бред!

- Она до сих пор бредит этой сказкой? – Приподнял одну бровь Филипп. – Черт побери, и почему я должен расхлебывать то, что натворил мой брат? – Он скривился в отвращении. – Мне это порядком надоело. Все, что я уже хочу, так это освободиться от этого груза… Мне нужно, что бы Рауль был уверен о том, что он вдовец, а там уже… вы можете сделать с ней, что угодно. Если она вам нужно – забирайте ее.

Элизабет обратила свой взгляд на Жака, и кивнула ему, словно подтверждая ранее сказанные ею слова, касаемо Кристины.

- Но… Не должно произойти так, что бы в один из прекрасных дней Кристина «воскресла»…

- Ну, в таком случае, я знаю, как это решить… И поверьте, мой друг, - заметил Жак, - если вы желаете обрести у меня поддержку, я готов ее оказать. Я знаю выход, и тогда уже Кристина де Шаньи не будет представлять для нас, и для Филиппа де Шаньи никакой опасности! – Сказал Жак. – Вот увидите… Сказки об ангелах, и прочее чревато и уже не излечимо!

--

Она была любовью всей его жизни. Любовью, которая так нежданно пришла к нему, когда он сам не желал этого, и всячески боролся, которая дала ему смысл жизни, силы жить дальше, бороться и ждать… которая сама нашла его, и теперь избрала путь - покинуть его…Как не странно, но это так часто происходит. То, что невыносимо дорого нам – исчезает, не оставляя ни следа, ни капли надежды. За всю свою жизнь он научился не привыкать к тому, что имел. Зная, что в любой момент его жизни может потерять это. Навсегда. Кого теперь ему стоило винить? Себя? Кристину ?Господа бога? За всю свою жизнь он привык бороться – с живыми и неживыми силами, противостоящими ему. С людьми, с судьбой… с жизнью и смертью. Что это – еще одно испытание? В течение какого-то времени он и впрямь поверил, что борьба закончена. Что они все преодолели…В этом он ошибся. И он ошибся, позволив себе больше не думать о дурном, позволив своим чувствам взять верх над разумом… Было где-то около полудня. Он спустился по лестнице и направился к выходу.

- Вы уходите, хозяин? – С долей опасения поинтересовалась у него служанка, заметив его у дверей.

Сейчас было бы даже глупо предположить, что еще вчера ночью хозяин был вне себя от ярости, а сегодня утром походил на человека, которого с каждым вздохом покидала жизнь. Зато сейчас, казалось, что все изменилось, и ничего этого не было. В принципе, она видела сейчас хозяина таким, каким привыкли видеть его все за столько лет – вдумчивым, опрятным, аккуратным, одетым, словно собирающимся выйти в выше общество. Безупречным. И как ей показалось – он был совершенно спокоен. Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда он обернулся. Кажется, он так ей и не ответил на ее вопрос. Он, ни говоря ни слова, подошел к ней и протянул сложенный пополам лист бумаги.

- Беатрис, - спокойно произнес он, - если я не вернусь через несколько дней, да и вообще, что бы ни было, вот…

- Но… - Открыла она рот, но так и не успела продолжить, он оборвал ее фразу.

- Прошу вас, если это случится, отправьте моего сына с нянькой по этому адресу. Человек, чей адрес здесь указан, знает меня. И знает о мальчике. Это мой друг. В таком случае он позаботиться о мальчике. Он не откажет. Прошу вас, сделайте то, о чем я попросил. Возможно, моему сыну будет безопаснее с этим человеком… тем более, если со мной что-то случится. Я не могу знать, когда именно я вернусь. И вернусь ли вообще. – Его голос был по-прежнему спокоен. - Хорошо?

Женщина, часто захлопав ресницами, словно не в силах ему ответить, молчала.

- Хорошо! - При повторной попытке его голос напрягся, и этот вопрос прозвучал, как угроза.

- Да, да… конечно. – Залепетала она, сжав в руках листок бумаги с адресом. – Конечно, хозяин. Но…

Спрашивать что-то еще она не решилась. Он поспешно покинул дом. А потом в окно она отчетливо видела, как несколько минут спустя он вывел из конюшни лошадь, и уехал. Беатрис нервно потеребила в руках лист бумаги, и, наконец, решившись, все же развернула его. Она бегло просмотрела указанный адрес.

«Антуанетта Жири.» ровным аккуратным почерком было подписано имя той, о ком он говорил какое-то время назад, упоминая о благополучии своего сына. Отправить мальчика к этой женщине? Почему? Разве с хозяином может что-то случиться! Да господи, что он задумал?

--

Казалось, все уже давно потеряло смысл. Ни одно действие не имело никакого значения. А может быть, Рауль зря беспокоится и все нормально? Может быть, на самом деле, ничего ужасного не произошло? Как только он допускал подобное, его разум начинал моментально противиться этим мыслям. Нет, невозможно. О Кристине ничего не известно уже долгое время. Неужели может быть что-то хорошо, не давать повода для беспокойства и волнения? Как не может не быть причин к беспокойству, когда он даже не имеет ни малейшего понятия – что произошло в его отсутствие? А может быть, Кристины уже нет в живых? О нет, только не это! Эти мысли он гнал от себя, не позволяя даже предположить такое. Его одиночество нарушила навестившая его поместье Эмили Кальм. В принципе, они считались соседями. Но во всей этой суматохе он даже не сразу узнал ее, не то, что обрадовался гостье.

- Я слышала, вы, наконец, вернулись из своей поездки! – Проговорила девушка, улыбнувшись ему.

Эмили Кальм была довольно милой девушкой. И более того, он всегда хорошо относился к ней. Когда-то даже он смел надеться, что эта девушка и Кристина подружатся. Но сейчас ему меньше всего хотелось разговаривать с кем-либо. И с ней в том числе.

- Да, я вернулся. Совсем недавно.

- Вы очень бледные, виконт. Вы не заболели? – Спросила девушка, почему-то отводя глаза.

Странная забота, до которой ему сейчас было почти безразлично.

- Нет, все хорошо. Просто я немного устал с дороги. – Стараясь не показаться бестактным. – Все-таки дорога утомляет. - Ответил Рауль.

Девушка согласилась.

- Хорошо, что вы вернулись… - Вдруг неожиданно сказала Эмили, и улыбнулась.

Он ей ничего не ответил. По одной простой причине, - ему нечего было ответить ей на эти слова. К сожалению, он не мог сказать ей в ответ того же самого. Лучше бы он вообще не уезжал. Никогда не покидал бы Кристину, - промелькнуло у него в голове.

- А что Кристина? Как виконтесса? Что с ней? Признаюсь честно, я, после вашего отъезда почти не видела ее… Хотя и хотела справиться о ее состоянии. Кристине же часто нездоровилось.

Что ему было ответить? Вот так просто, что Кристина пропала? Зачем? Это бы ничего не изменилось, только бы сделало еще хуже.

- Кристина… - Протянул Рауль. – Она уехала на некоторое время…

- Оставив вас совсем одного по возвращению… - Засмеялась девушка, и ее щеки моментально залились краской.

Не стоило быть столь откровенной. Это не в правилах хорошего тона. Тяжело передать то, что она испытывала сейчас, но внутри нее играла какая-то радость. Кажется, она была очень рада тому, что снова может видеть его и поговорить, что он вернулся…

- Я хотела сказать… - Сразу же поправилась она, - что вы, наверное, очень скучаете без виконтессы. Все-таки, она ваша жена…

- Да. – Коротко ответил виконт.

- Тогда… я бы, конечно, хотела бы повидать и Кристину, но если ее сейчас нет, не хотели бы вы отдохнуть за чашечкой чая. Считайте это маленьким приглашением. Вы так давно не навещали меня с Кристиной… - И она смущенно засмеялась.

Кажется, замечая его утомленность, эта девушка искренне хотела ему помочь. Или не хотела? Или он уже запутался в том, что вокруг него происходит!

- Простите, Эмили… но сейчас я совершенно не настроен на чаепитие. Простите. – Ответил Рауль, ощущая растущую боль к голове.

Ему стоило хотя бы немного отдохнуть. Этот день утомил его. Больше, чем он даже сам подозревал.

- Я понимаю. – Качнула головой девушка. – Конечно же, понимаю. Поверьте, я совершенно не имела ничего дурного в виду. Просто… ну что же. Но… мое приглашение остается в силе. И если Кристина вернется… я буду ждать вас!

- Безусловно, Эмили. Конечно. – Согласился он, стараясь не показывать ей свое беспокойство и усталость.

После ее ухода Рауль так и не смог привести свои мысли в порядок. Девушка ушла около часа назад, как к Раулю в кабинет зашла горничная, и слабым, бесцветным голосом, произнесла:

- Месье… к вам… к вам… там… ну… это к вам… только он… какой-то… я не знаю… кто он, но он сказал…

- Что! – Потеряв терпение, спросил Рауль, не в силах слушать бессвязный лепет горничной. – Что!

Та не успела договорить. Двери в кабинет с грохотом распахнулись.

Почему-то по глухому грохоту дверей, ударившему по вискам и наполнившему комнату, Раулю показалось, что двери с другой стороны просто с размаху толкнули ногой. Может быть, так оно и было? Служанка приглушенно вскрикнула, прижав руки к груди. Да и Рауль, если бы не сидел в кресле, то, наверное, как подкошенный, рухнул бы на пол, так как силы его покидали, как только на нем остановился взгляд гостя, которого, видимо и хотела представить ему горничная. Но Рауль все-таки нашел в себе силы, и вскочил с места, словно его охватывал пламень, потому что был не в силах усидеть на одном месте, после того, как увидел и сразу же узнал – кто он, его гость.

- Что! – Проговорил он, ощущая, как перехватывает у него дыхание. – Ты…

- Ох, месье! – В испуге прошептала горничная. – Я попросила его подождать… Но он… Ох…

- Вон! – Кинул ей человек, двинувшийся к Раулю. - Прочь! Оставь нас! Быстро!

Горничная еще раз вздрогнула от угрожающего повелительного тона в ее адрес.

- Месье? – Вопрошающе посмотрела она на виконта, словно не зная, что ей делать, и кому подчиниться.

Тот, не в илах шелохнуться, смотрел куда-то сквозь нее, не моргая.

- Уходи… - Наконец смог он осилить, и сделал характерный жест рукой. – Уходи же…

Горничная зашелестела юбками, и, сдерживая рыдания, выбежала из комнаты.

- Ты! – В ужасе выдохнул Рауль, сразу же, как двери за служанкой захлопнулись. – Ты не… ты… - Запинаясь, начал ронять он обрывки фраз.

И, наверное, продолжил бы, если бы не замолчал, пребывая в полнейшем оцепенении, ощущая, как тяжелый взгляд начинает давить ему на горло.

Виконт с трудом мог верить своим глазам. Вот сейчас бы и заговорить о полном помешательстве от всех этих бед и забот, свалившихся на его голову. Ему до безумия захотелось что есть силы тряхнуть головой, что бы убедиться, что это не сон, не плод его уставшего и утомленного воображения, не самый потаенный ужасный страх. Впечатляющая картина – видеть перед собой призрака того, кого когда-то самого при жизни называли Призраком. Насмешливая шутка судьбы! Его незваный гость был живым воплощением его страшного прошлого, о котором он старался последнее время даже не думать, рассчитывая, что с ним покончено навсегда и безвозвратно. Если он и был мертвецом, восставшим из сырой земли, где ему и положено быть, то нужно заметить, что для мертвеца он выглядел живее всех живых. И вполне даже очень прилично и хорошо выглядел. Мертвецы так не выглядят. Наверное. Ну, если они, конечно не эфемерные бестелесные призраки. Как минимум – он дышал, как живой человек.

Именно человек. Ну, в том, что это человек, а не сверхъестественная сила, Рауль убедился еще давно, когда эта самая сверхъестественная сила пыталась лишить его жизни. Рауль с трудом сглотнул. Либо у этого человека несколько жизней, как у кота, либо перед ним и, правда, тень из его страшных ночных кошмаров. Ему показалось, что ему что-то сдавливает горло. Память о когда-то пережитом была слишком сильна, даже сейчас, по прошествии нескольких лет. И он ощутимо чувствовал это, хотя понимал, что сейчас его ничто не душит. Но это лишь сейчас. Что бы все изменилось – этому человеку требовалось сделать всего лишь пару шагов по направлению к нему, и, протянув руку, с легкостью сжать его горло, лишив кислорода. Они смотрели друг на друга, словно впервые видели. Хотя их взгляды и наполнялись взаимной ненавистью с течением каждой секунды. Им обоим показалось, что прошла вечность в тех секундах, что они обменивались испепеляющими друг друга взглядами. Но прошло лишь несколько мгновений, меньше минуты.

- Ты жив! – Отрицательно закачав головой, выдохнул Рауль, будто бы не желая верить в это.

И, еще до начала своей фразы ощутил темное тяжелое облако ужаса, с неимоверной скоростью и яростью двинувшееся на него. Он сначала почувствовал, как его схватили за лацканы пиджака, засипев, тряхнули, а потом сильные чужие пальцы легли ему на горло, и он ощутил, как, не в силах противостоять, ступнями оторвался от земли. Его дернули назад, еще мгновение, и у него перехватило дыхание от того, что он со всей силы ударился спиной о противоположную стену. Точнее, не сам ударился, а под напором чужой силы, практически вжавшей его в стену.

- Где она! – Задыхаясь от ярости, прохрипел ему в лицо его противник.

Этот голос виконт мог узнать в любой момент своей жизни, запомнив раз и навсегда еще с того вечера в подвалах оперы. Наверное, он, даже если бы захотел, то не смог этого забыть. Никогда. Если бы взаимная ненависть могла превратиться во что-то ощутимое и видимое, наверное, она бы сейчас наполнила комнату, грузом оседая им обоим на плечи.

- Где она! – Повторил он, и тряхнул его, что у Рауля потемнело в глазах. – Где Кристина! Где Кристина, де Шаньи! – Словно задыхаясь, засипел на него Эрик, чувствуя, как в спазме гнева его пальцы, не поддаваясь контролю разума, сжимаются сильнее и сильнее. – Отвечай, или я…

Убью тебя! – Вопил его рассудок. Но, кажется, сама мысль об этом, вопреки невыносимому желанию, пугала его, не позволяя даже произнести это вслух.

Он так давно не ощущал этого чувства – почти жизненно необходимого желания убийства. Это было так давно, что он уже забыл то ощущение, которым напитывается тело от осознания того, что в твоих руках чужая человеческая душа. Он столько времени пытался гнать от себя это – не позволяя себе даже в страшном сне и мысли о том, что еще когда-то сможет убить. В его жизни итак было слишком много смертей. Он поклялся – сам себе, как только, как казалось, Кристина смогла забыть все эти ужасы и простить его, как только она оказалась в его объятиях и стала его, что больше никогда не совершит этой ошибки, что больше никогда не убьет. Никогда, что бы там не случилось. Во имя нее. Во имя того, что у них было – никогда его душу не опалит темно-багряный кровавый свет, что на его руках больше никогда не будет чужой крови, что он больше никогда не отнимет чужой души, что он никогда… даже ради нее… никогда не убьет.

Но сейчас, ему казалось, что во имя нее и ради нее, он готов переступить эту черту, сломив эту грань. Пусть, может быть, он и будет сожалеть об этом всю свою жизнь. Господи, это чувство, это жажда ощутить всю мощь, сосредоточенную у тебя в руках, которую он не раз ощущал… Наверное, с каким бы наслаждением он сейчас сжал сильнее его горло, чтобы чувствовать, как перехватывает у него дыхание, наблюдать, как покидают последние жизненные силы твоего противника. А потом…Что потом? А потом страшное чувство – ощущение крови на твоих руках, невидимой крови того, чью жизнь ты недавно отнял. Она не сходит и не высыхает, не смывается. Она, подобно адскому пламени начинает жечь тебя, словно кислота, разъедая кожу, принося страшные муки, и кажется это чувство навсегда, навеки, кажется от этого уже никогда не избавиться.

Она проникает сквозь твою кожу, и эта смерть становится частью тебя, оставаясь никогда не сходящим клеймом на твоей душе, каждый день и час напоминая о себе. О, Кристина! Если бы она была здесь! И, слава богу, что ее нет – она бы снова сделала выбор в пользу своего глупого мальчишки, чтобы спасти ему жизнь, дать шанс – ходить по этой земле. Она бы снова остановила его, вопреки всему. Он сделал усилие, и отогнал от себя эти мысли прочь.

- Где Кристина! – Сквозь зубы процедил он, который раз повторив один и тот же вопрос, желая получить на него ответ.

Рауль почувствовал, что его горло отпустили, но вместо этого схватили за грудки, и начали, словно маленького, нашкодившего мальчишку, трясти. Чувство гнева начало подниматься внутри него с каждой секундой. Чувство гнева к тому, который столько раз появлялся в их жизни с Кристиной, который так и по сей день не дал им спокойно жить без этого ужаса, превратив их брак в сосредоточение страдания и боли. Никто, никто и никогда, ни один человек не причинял ему столько хлопот, боли и не погружал в кошмар, ломая его жизнь, и не только его, своим появление, своим существованием. Сейчас он ощутил настоящую ненависть.

- Я не знаю! – Выкрикнул он.

О, если бы он только мог, то, наверное, сам бы был готов убить этого человека. Прямо сейчас. Немедленно. Рауль, чувствуя, что задыхается, схватил его за запястья, и, что есть силы, оттолкнул от себя. Может быть, его противник ожидал этого, позволив сделать это, или наоборот – не ожидал. И, тем не менее, он отпрянул от него, подавшись назад от его толчка, но устоял на ногах, лишь попятившись.

- Так ты жив! – Рауль, сорвавшись с места, на котором стоял, кинулся вперед, опрокинув своего противника, и повалив его на пол.

- Ты ожидал другого исхода, не так ли? – С насмешкой, сказал он. - Ведь ты столько времени прожил с уверенностью того, что тебе удалось это… так просто и низко, испугавшись, убить меня!

Рауль заскрипел зубами, и ударил его. Только, почему-то ему показалось, что тот не почувствовал этого. Кроме того, что лишь обронил свою маску. Да, это был он! Вне всяких сомнений – это был он! Тот, кого он так старательно желал изгнать из своей жизни.

- Я всего лишь хотел ей свободы… - словно оправдываясь, признался Рауль, и замахнулся, но его руку перехватили, отведя ее в сторону.

И Рауль, ощутив толчок в грудь, от которого на мгновение остановилось дыхание, отпрянул, повалившись на спину. Вскочивший на ноги Эрик схватив его за лацканы пиджака, поднял его на ноги, и отбросил в сторону.

О, это желание убить в нем с невероятной скоростью росло. Но, наверное, гнев и ненависть в обоих были слишком сильны, чтобы вот так просто остановиться. И если кто-то кого-то все-таки и убьет, то сначала в полной мере позволит себе насладиться проигрышем и беззащитностью своего поверженного противника. Все, что успел осознать Рауль, так это то, что у него в глазах потемнело, и он услышал звон, такой, который возникает при разбивающемся стекле. Он лишь секунду спустя, успел понять, что одна из дорогих ваз, которую он задел, превратилась под ним в груду острых осколков.

- Я… я ненавижу тебя! Ты… ты… всегда хотел отнять ее… - Крикнул виконт с нарастающим гневом, чувствуя, как его руку колит что-то острое.

Он нащупал где-то рядом достаточно увесистый осколок, попытавшись отбросить его прочь, но все же задержал в своей руке. Кажется, он еще никогда не чувствовал ничего подобного. Смерть и мысль о том, что кого-то можно лишить жизни своими собственными руками всегда вызывала в нем отвращение. Лишь одно упоминание о Кристине из уст этого человека позволило ему почувствовать то, что он никогда не чувствовал. Пламя ненависти. Эрик, стоящий напротив него, глубоко вздохнул, словно позволив себе перевести дыхание.

- Ты всегда желал отнять ее! – Еще раз повторил Рауль, часто задышав.

- Ошибаешься! Я лишь хотел ей добра. Я… я любил ее. – Вдруг сорвавшимся голосом произнес он. - Но она все равно стала моей! Моей. Полностью…

Эрик двинулся на него. Рауль ощутил, как вздрогнул. Он уже когда-то испытывал нечто подобное. В данную секунду ему показалось, что лучше умереть, чем услышать то, что он все-таки услышал сейчас. Самый страшный его кошмар. Его противник, который так и не отказался от своей возлюбленной в который раз оживлял его самый сильный страх.

- Я всегда знал, что ты животное! – Кинул ему Рауль. – Что ты сделал с ней? В очередной раз напугал, заставил силой? Господи, бедная Кристина! Что ты сделал с моей женой?

- Она сделала это по своей воле… Я бы никогда не стал брать ее силой. – Хрипло произнес он. Рауль с ужасом окинул взглядом фигуру своего врага. Он был полон решимости. С таким видом дикое животное готовится к прыжку, что бы раз и навсегда покончить со своей жертвой.

- Это невозможно! Этого не может быть! Она никогда… никогда не любила тебя! – Или нет? С болью подумал Рауль. - Она лишь боялась тебя! Ты пугал ее, как страшная сказка ее детства! Она сама рассказывала мне, что…

- Ты уверен в своих словах!

Нет, он не был в них уверен. Даже когда испуганная Кристина признавалась ему, что боится Призрака оперы, он опасался лишь одного – а что, если в сердце его любимой живет еще какое-то чувство, помимо страха? Что если она видит в нем не только преступника и чудовище, но и мужчину? Их так долго связывала какая-то никому неведомая связь. И как ему теперь показалось – никогда не был уверен. Хотя, как бы хотел быть уверенным.

Призрак сделал еще один шаг, вскинул руку. Рауль понял, что еще один молниеносный прыжок его противника, и он даже не успеет сделать последнего глотка воздуха. Он вскинул руку, и, кажется, острие стекла с легкостью вошло тому в ладонь, по запястью быстро тонкими багровыми струйками потекла кровь. Однако он даже не вздрогнул. Через секунду Рауль разжал руку, и Эрик, лишь взревев от ярости, вырвав совершенно глупое, как ему показалось, оружие из его рук, откинул от себя осколок.

- Не вынуждай меня, де Шаньи! Думаешь, меня что-то остановит, если я захочу убить тебя?

- Думаю, нет!

Сейчас он и, правда, так думал. Ему показалось, что бороться теперь было бесполезно. Все теперь бесполезно.

- Кристина не поможет тебе снова!

Если бы он мог его убить! Если бы… Если бы! – Билось у него в мозгу. Убить. Сделать то, чего не сделал когда-то. Даже не узнав, что на самом деле произошло с Кристиной, и знает ли он о ней!

- Ну же! – Крикнул Рауль. – Тогда чего ты ждешь!

Действительно, чего? Руки Эрика задрожали от напряжения. Он слишком сильно сжал горло своего противника. Рауль захрипел.

Ну же! – Эхом отозвалось у него в голове. – Нет ничего проще, чем свернуть ему шею, как маленькому глупому котенку. Просто! Проще некуда…

- Нет! – Взревел он, словно что-то сжигало его изнутри, принося адскую боль.

И он, со всей силы снова швырнул своего противника в сторону, словно любое прикосновение обжигало ему руки. Куда-то, куда он не заметил. Кажется, тот ударился о большой книжный шкаф, медленно сползая на землю. На пол посыпались книги. Рауль поморщился от недавнего удара головой. Стекая с виска, по щеке заструилась кровь. Это он заметил только сейчас, попытавшись утереть взмокшее лицо рукавом. Эрик сжал руку, с раненной об осколок ладонью, в кулак с такой силой, как только мог. На пол закапали крохотные капли крови. Если бы это было так просто сделать. Почему он не мог? Всего лишь один шаг. Один шаг, отделяющий его от шага в бездну. Так хотелось сделать этот шаг, так хотелось ступить туда. К самому дьяволу.

- Ну же, убьешь меня? – Обессилевшим голосом спросил его виконт, не в силах подняться на ноги.

Если так – ну и пусть. Что уже… Эрик сплюнул кровь и поднял на него глаза.

Накрененный шкаф, о который он швырнул своего ненавистного противника, обещал продержаться несколько секунд, после чего с грохотом повалиться на бок. В голове Рауля слишком сильно гудело, а перед глазами плыло, что бы обратить внимание на то, что происходило у него за спиной. Он лишь услышал, как что-то скрипнуло позади. Он сжал руками голову, что бы избавиться от этого звона. Он услышал чей-то голос, но сейчас он не в силах был расслышать. Все, что успел осознать виконт, так это то, что его противник с невероятной скоростью бросился на него. Что бы убить? Наконец-то! На секунду он затаил дыхание. Если ему и следовало сейчас ожидать чего-то, так не пощады от своего ужасного убийцы. Рауль мало что успел понять, почувствовав, как его схватили за шкирку, как щенка, и силой его откинуло в другую сторону за секунду от страшного грохота.

Только это и вернуло его в реальность. Он приподнялся и огляделся. Каким образом это произошло – он сейчас понимал смутно, но большой тяжелый книжный шкаф с книгами, рассыпав их по полу, в данный момент мирно лежал именно на том месте, где еще секунду назад находился он. И если бы он там и остался – страшно предположить, что бы произошло, когда тяжелая мебель накрыла бы Рауля с головой. Эрик, хрипя, и тяжело дыша, опираясь руками об пол, а потом собственные колени, поднялся на ноги, встав поодаль от него. Рауль поднял на него удивленный взгляд.

- Ты… - произнес он, осознавая, что только что произошло.

Разве может быть что-то более упоительное, чем наблюдать за смертью своего злейшего врага? Разве не этого он добивался, придя сюда?

- Ты… Зачем ты сделал это!

Тот ему ничего не ответил.

- ...Что бы уже самолично убить меня?

- Нет. – Услышал он ответ.

- В таком случае… неужели в тебе есть человеческое благородство?

- Человеческое? – Призрак практически рассмеялся. - Кем ты меня считаешь? Ангелом, демоном, дьяволом… чудовищем? – Наконец дополнил он, посчитав, что, наверное, эта характеристика будет одной из самых верных и точных. Рауль на секунду закрыл глаза и перевел дух. Мысли разбегались в хаотичном порядке. Тот, кто именовался когда-то Призраком оперы сделал несколько тяжелых шагов по направлению к Раулю, и остановился совсем рядом. Ему бы хватило еще пары шагов, чтобы наступить ему га горло. Рауль, не произнося ни слова, наблюдал за его действиями.

- Поднимайся Рауль де Шаньи. – Он протянул ему руку. В сердце Рауля что-то перевернулось. Он с удивление посмотрел в глаза своего врага. – Ты приготовился к смерти, верно виконт? В таком случае… приготовься снова к жизни. Вставай же, слышишь? Для меня нет ничего важнее жизни Кристины. И на этот раз у меня нет ни времени, ни желания убивать тебя… Поднимайся, и я обещаю, что не причиню тебе вреда. Для меня сейчас куда важнее найти ее. И я знаю… - Вдохнул он воздух, - для тебя тоже, де Шаньи. И для тебя тоже…

Рауль каким-то чужим отрешенным взглядом смотрел снизу вверх на него.

- Так что? – Рука до сих пор была протянута ему.

По спине Рауля прошелся мороз. Он медлил несколько секунд, но потом, вдруг, словно, сам того не желая, протянул ему дрожащую руку. Эрик крепко сжал его руку и резко потянул на себя, помогая ему подняться. Рауль огляделся. Библиотека напоминала что-то ужасное. Какой-то беспорядок и кавардак.

- Кристина… - Произнес виконт, вздыхая.

Голова до сих пор еще болела.

- Кристина… она…

- Где она? – Оборвав его, спросил у него Рауль. – Я не знаю, что с ней могло произойти. Ты знаешь, что с ней?

- Я не знаю. Она… она… исчезла. – С трудом промолвил он.

- Значит, - обреченно вздохнул Рауль, – все это время она была с тобою? Правду… скажи мне правду!

- Да. – Спокойно ответил он. – Она была со мною. Была, де Шаньи. – Добавил он, с тяжелым вздохом, вместе с тем, с полным безразличием и отрешенностью, рассматривая кровоточащую ладонь.

- Значит, она покинула мой дом, что бы быть с тобою! Ради тебя, ради того, чтобы остаться?

- Да. – С тем же тоном снова ответил Эрик, пошевелив пальцами, раненной руки, будто бы проверяя – не онемели ли они.

Это хорошо, что они двигаются, значит, рана не так-то уж и опасна, и не задеты сухожилия. Рауль мельком глянул на его рану.

- Не мог предположить, что она…

- …Будет когда-нибудь со мною! – Закончил его фразу Эрик и поднял на виконта взгляд, вовсе не ожидая того, что увидел. Тот протягивал ему платок.

- Что? – Он снова опустил глаза, рассматривая платок, который тот ему протягивал, и рассмеялся. – Правильно ли я понял тебя, де Шаньи?

- Перевяжи, иначе не остановишь кровотечение. – Бесцветным голосом ответил ему Рауль. Эрик замялся на долю секунды, и все же протянул руку, чтобы взять платок.

- Еще несколько минут назад ты не упустил бы шанса убить меня, не так ли, де Шаньи! А сейчас… как все глупо получается в этой проклятой жизни, не правда ли?

- Не знаю. – Недовольно ответил Рауль, перешагивая через обломки на полу, и останавливаясь у стола, наблюдая, как тот перетягивает рану, чтобы остановить кровь. – Но… не думаю, что теперь самый лучший выход – наблюдать твою смерть от потери крови или заражения раны. Уже, как я понимаю, это ничего не изменит… того, что произошло. – Сглотнув, произнес Рауль, чувствуя, что в горле пересохло.

- Кажется, это ты хочешь показаться благородным, де Шаньи. – Окинув взглядом свою руку, проговорил Эрик.

- Скажи, - вдруг начал Рауль, словно сомневаясь – а нужно ли ему сейчас задавать этот вопрос, - ты любишь ее? Кристину?

Эрик недовольно повел бровью.

- Как ты думаешь, де Шаньи, - сказал он, - мне удастся дать глупый ответ на глупый вопрос?

- Как странно... какой странный способ – завоевать любовь женщины - ты убивал, ты чинил свои расправы и устанавливал свои правила, которым должны были подчиняться… Ты рассчитывал, что, испугавшись, она осталась бы с тобою?

- У меня никогда в мыслях не было запугивать ее. Разве я многого требовал? Я хотел дать ей все, в чем она нуждалась, дать ей любовь! И она так и так осталась со мной, де Шаньи! Ты до сих пор не понял? – Эрик присел, чтобы поднять маску.

- Я всегда, всегда знал, что ты, если не забрал ее жизнь, то ты забрал ее сердце. Навсегда. – Дрогнувшим голосом сказал Рауль.

А вот сейчас Призрак оперы мог бы во весь голос рассмеяться, как раньше, зловеще и победоносно, провозгласив признанную своим соперником, победу. Но, как не странно, он не сделал этого. И делать ему этого даже не хотелось. Какая теперь, к черту разница? Он рассчитывал найти ее здесь, хоть и сомневался в этом. И если бы нашел, то в этом случае, уж тогда точно бы убил своего противника. Но, выходит, что и здесь ее не было. Значит, с Кристиной и правда произошло что-то страшное.

- Значит, с Кристиной что-то произошло? – Недоумевая, спросил Рауль. – Иначе, ты бы не появился здесь. Так!

- Возможно, что-то и произошло… - Эрик поднялся на ноги, и распрямился. – Я… не знаю. Но я намерен это узнать.

- Я хочу верить, что – нет. Но… если она была с тобою, может, она что-то говорила?

- Думаешь, в таком случае я пришел бы искать ее сюда?

- Но может быть…

- Разве что это. – Рауль принял из его рук записку.

Он быстро пробежался глазами по одной единственной строчке.

- Кристина? – Спросил Рауль. – Но это не ее почерк. Я знаю ее почерк. Совсем не похож на ее…

Эрик недоверчиво взглянул на виконта, потом вырвал из его рук записку, и сам который раз просмотрел до боли знакомую строчку.

- Значит... В таком случае, ей может что-то угрожать.

- Да, и похоже, даже вовсе не Призрак оперы! – Язвительно заметил Рауль, но как только почувствовал на себе взгляд этого самого Призрака, то решил, что больше подобного говорить, тем более сейчас, не стоит.

- Если с Кристиной что-то произошло, поверь, вот уж кого я не пощажу тогда, так это того, кто будет виноват в том, что с ней случилось что-то дурное… Поверь мне де Шаньи! И ради нее, ради ее блага я сейчас разговариваю с тобою, как не со злейшим врагом… Ради Кристины я готов переступить даже через это, зная, она может быть в опасности. И ее надо найти.

- А… потом? – осторожно спросил Рауль.

- Сначала ее надо найти. А потом… пускай она сама делает выбор, если ты об этом, де Шаньи.