Цветы и солнце.
«Э-э-э, еще раз, желтые срезать, а вот эти выдергивать, да?» - «Да, эти и вон те синие, еще те красные», - Джонс в пятый раз повторял Тиму, какие цветы в саду Учителя были многолетними, а какие однолетними. Тимка в свитере и старых джинсах грелся в лучах еще жаркого солнца. День был просто великолепным: чистое небо, яркое солнце, холодный воздух и ни ветерка. Хотелось гулять по парку, дышать свежим воздухом и греть руки в рукавах Айсберга. А не торчать на крыше и срезать и выдергивать цветы, называния которых Тим не запоминал принципиально. К тому же, Айс уехал в командировку на неделю, и Тим скучал по нему. Так что сосредоточиться было вдвойне трудно. Почесав запястьем висок, Тим поправил перчатки и поудобнее перехватил секатор. Опустившись на колени перед какими-то немного завядшими цветочками, он стал срезать их. «Выдергивать! Их надо выдергивать!» - рявкнул Джонс. «Ой!» - Тим отбросил секатор и вцепился в остатки цветка. Он старался, честное слово старался, ему вовсе не хотелось расстраивать Джонса. Который, к стати, стоял не далеко от Тима и наблюдал за его тщетными попытками выковырить корень. Тим кинулся за совком и, конечно же, запнулся о шланг. Джонс поймал его. В эту секунду раздался голос Учителя: «Я вообще – то велел вам готовить мой сад к зиме, а не обниматься посреди него». – «Простите, Учитель», - Тимка и Джонс ответили одновременно, так же одновременно покраснев, только у Тима это вышло заметнее. «Прыткий сегодня не в форме, никак понять не может…», - начал было Джонс, но Учитель перебил его: «Вижу, хотя дело, похоже, не в форме, а в мотивации. Кажется, Прыткому не нравятся эти цветы». – «Да?» - удивился Тим, сам он об этом не думал. «Джонс, закончи с цветами и накрой кустарники, а я пока покажу Прыткому цветы, которые наверняка ему понравятся», - Учитель подхватил Тима под локоть и повел за собой в другую часть сада. В розарий. «Прыткий, посмотри на эти великолепные цветы, почувствуй их запах. Они нравятся тебе?» Тиму нравились розы, но он чувствовал какой-то подвох. Учитель, так и не дождавшись ответа Прыткого, продолжил: «Срежь все бутоны, мы потом расставим их по всему дому. Потом подрежь все цветы, оставь сантиметров пятнадцать над корнем, накрой их чем-нибудь, чтобы не замерзли. Я вернусь через час, надеюсь, ты успеешь к моему возвращению», - Учитель так мило улыбнулся, что Тим решил не слишком медлить. Но все было не та просто. Шипы роз кусали и царапали руки Прыткого даже через перчатки. Однако, через час, когда Учитель вернулся, Тим, с окровавленными и зудящими руками, сидел и смотрел на дело рук своих. «Молодец, Прыткий», - проговорил Учитель и помог Тиму встать - «Теперь мы будем срезать виноград». Учитель пошел к входу на крышу. По краям дорожки стояли столбы с поперечными перекладинами. По ним густо вился виноград. Тим не раз пробовал эти мелкие, кисловатые ягоды с синим налетом. Учитель делал из него отличное вино, которым он и его ученики наслаждались долгими зимними вечерами в гостиной. После получасового срезания и выковыривания гроздей винограда из переплетения веток и листьев, Тим был на пределе. Его раздражало все: виноградины, осыпающиеся на землю, солнце, светившее прямо в глаза, успевший неизвестно когда затупившийся секатор и мелкий мусор, летящий прямо в рот. В очередной раз промахнувшись гроздью мимо корзины, Тим швырнул секатор на землю и громко выругался. Ответом ему был лишь тихий смех Учителя. Тим напрягся и посмотрел на него. Но в глазах Учителя было лишь снисхождение и улыбка. «Раздражение, тебе надо справиться с раздражением, Прыткий». – «Ага, легко», - Тим не мог сдержать сарказма. Покачав головой, Учитель продолжил: «Я помогу тебе, Прыткий. Подойди ко мне». Тим вышел из тени винограда и подошел к Учителю. «Мы немного помедитируем», - сказал Учитель и, взяв Тима за руку, развернул его лицом к солнцу. «Закрой глаза и просто грейся в его лучах». Тим ощущал жар солнца на своем лице. «Вспомни какой-либо момент в своей жизни, когда ты чувствовал полный покой и тишину. Вспомнил?» Тим тут же вспомнил, как они с Айсом сидели в парке и слушали пение птиц. Айс сидел, прислонившись спиной к дереву. Тим разместился между его ног, прижавшись спиной к груди Айсберга. Его объятья были крепкими и нежными. Губы Айса касались виска Тима, его дыхание приятно щекотало кожу. Светило солнце, теплый ветерок шелестел листьями и травой. Пели птицы. Тим полусидел, полулежал в объятьях Айса, ему не надо было куда – то спешить или о чем-либо беспокоится. На душе было спокойно. Это был момент чистого счастья. Им не хотелось двигаться или говорить. Просто сидеть и наслаждаться моментом.
Воспоминания омыли Тима, эмоции того
момента смыли раздражение. И если сильно
постараться, Тим мог даже поверить, что
все еще сидит там, в объятьях Айса и
слушает птиц.
Учитель пожирал глазами
счастливую улыбку Тима и гадал, о чем
тот вспоминает.
«Теперь открой глаза», - резко сказал Учитель. Взгляд его стали жестким, - «Ты спокоен и сосредоточен. Просто иди и срезай тот виноград». Тим со вздохом отбросил воспоминания и пошел выполнять приказ Учителя. Раздражения больше не было, и работать стало легче. За его четко выверенными движениями наблюдал Учитель, а в его мыслях его план, создаваемый им в течение практически всей жизни, обрастал новыми деталями, обретал более законченный вид. Все должно было получиться. И все получится.
