A/N Simorg держись за клаву.
Уроки боли.
Тим сидел в кабинете у Учителя. Он никогда еще здесь не был. Он сидел на диване спиной к окну. На улице было темно, шел дождь. Было очень тихо, Тим слышал свое дыхание и стук дождя. Его взгляд блуждал по темному кабинету. Вдоль стен стояли книжные шкафы, полные книг. На письменном столе, по середине комнаты, разместились обычная лампа с абажуром, лэптоп и какие – то папки. Дверь отворилась, и в кабинет тихо вошел человек. Тим на секунду задержал дыхание. Учитель молча сел рядом. Он положил локоть на спинку дивана и стал водить пальцем по небритой Тимкиной щеке и подбородку. Этот жест он украл у Айсберга.
- Зачем вы это делаете? - разорвал тишину Тимкин голос.
- Потому что мне нравиться прикасаться к тебе, - с полуулыбкой проговорил Учитель, положив другую руку на колено Тиму.
- Нет, зачем вы учите нас?
- Когда человеку дается дар в виде знания, он хочет поделиться им. Я познал свободу. Она настолько хороша, мне хочется, чтобы такие как ты или Айсберг, как Котенок или Док познали ее. Мне хочется найти тех, что может понять меня и разделить со мной мою радость.
- А как вы…, - Тим взглянул в сверкающие в темноте глаза Учителя и тут же отвел взгляд, - как вы…, - он не мог подобрать слов.
- Как я обрел свободу?
Тим лишь кивнул.
- Я подозревал об этом с раннего детства. Я чувствовал, что все, что мне говорили мои родители – ложь. Мой отец, настоящий лицемер. Он утверждал, что умрет за меня, если потребуется, - Учитель злобно ухмыльнулся, - Однако, он не спешил этого делать. Он заботился обо мне и моем брате. И он был очень строгим отцом, он верил в наказание. И он наказывал меня и моего брата, - Учитель провел пальцем по шее Тима и запустил ладонь за воротник его рубашки, - Я ненавидел и боялся своего отца, потому что ощущал тоже, что и ты. Но теперь я благодарен ему. Мой брат сломался, он повесился. Я же перешел на другой более высокий уровень существа. Как и ты, мой друг, - Учитель наклонился и провел носом по виску Тима, - Ты особый. Ты отличаешься от других.
- Вы делали тоже самое и с другими? С Айсбергом? – эта мысль вызвала дрожь по всему телу Прыткого, - С Тенью? С Джонсом, Доком?... Котенком?
- Нет, - пальцы Учителя продолжали скользить по коже Тима, - Нет, они не подходят для этого. Джонс здесь, потому что ему нравится. Айсберг, несмотря на холод и равнодушие, искренне верит и стремится к свободе, хотя любовь к тебе делает достижение этой цели невозможным. У остальных тоже есть свои причины. Но только в тебе, только в тебе я увидел продолжение себя. Тим, мы одинаковы…
- Но мой отец не делал ничего подобного…
- Дело не в твоем отце, - Учитель оборвал его, - Дело в тебе. Ты, в отличие от других вернулся и продолжил изучать танец.
- Были и другие?
-Да, - Учитель провел языком по уху Тима, - Я давно ищу тебя, Тим, просто раньше я принимал за тебя других. Ты, как и я, не для этого мира. И наша с тобой задача изменить этот мир для нас.
- О чем вы? – Тим чувствовал дыхание Учителя на своей коже, и от этого по всему телу разбегались мурашки.
- О нет, я не говорю о революциях. Я говорю о мировоззрении. Его надо изменить. Наши с тобой души жаждут свободы. Для того чтобы вырваться на волю, надо преодолеть все границы.
- Н-но я боюсь. Как я могу…
Учитель неожиданно схватил Тима за подбородок и развернул его лицо к себе.
- Ты чувствуешь, что это не твое место?
- Д-да…
-Ты хочешь найти свое место и время?
- Да!
- Тогда ты должен доверять и подчиняться мне полностью.
И снова Тим держался, на этот раз за спинку дивана, почти разрывая его обивку, стараясь не упасть и не сбиться с медленного мучительного ритма заданного Учителем.
И снова знакомые пальцы и зубы рвали его плоть.
И снова боль переливалась в наслаждение.
Достигнув вершины вместе с Учителем, у Тима совершенно не осталось сил. Его пальцы ослабели и отпустили спинку дивана. Тим, почти потеряв сознание, свалился на грудь Учителя. Тот поймал его, крепко обнял его и зашептал в Тимкино ухо: «Тихо, тихо, не бойся».
Он заботливо положил Тима на диван. Аккуратно вытерев с Тима пот и семя, Учитель склонился над ним и приказал: «Спи». Тим погрузился во тьму.
Очнулся он от боли в шее. Медленно поднимаясь из тьмы, Тим понял, что лежит на животе на чем-то мягком. Он был совершенно голый, и от обивки чесалась кожа. Следующий укол заставил его вздрогнуть. «Держите его!» Кто-то тут же схватил его за руки и за ноги. Чья – то рука вцепилась в его волосы и приподняла его голову. Учитель. «Спокойно Тимми. Спокойно. Ты мой, и ставлю на тебя мое клеймо». Тим опять дернулся, уже от страха. «Тихо, больно не будет… слишком сильно», - раздался над ним голос Тени.
Тим почувствовал, как что-то коснулось его спины, и его опять пронзила боль. Он хотел вскрикнуть, но что-то в глазах Учителя говорило ему, что если он проявит слабость, покажет свою боль, его уничтожат. Не физически, нет. Это нечто иное, не до конца понятное его сознанию. И некое животное чувство из глубин подсознания велело ему терпеть, велело ему смотреть в эти бледно-голубые дыры, которые в обычной жизни назывались глазами.
Он падал в эти дыры, а боль жаркой лавой растекалась по его спине. Иногда мышцы его сжимались в тщетной попытке избежать, увернуться. Но другие, невидимые и не слышимые участники этой пытки не давали ему сместиться и на миллиметр.
В конце концов, мир сжалился над Тимом и, не спеша, стал растворяться в темной дымке, которая постепенно становилась все гуще и темнее, пока не поглотила Тима полностью.
Опять что-то привлекло его внимание, что-то пробралось к нему в глубину забытья и стало потихоньку вести за собой к поверхности. Голос, монотонный голос. «…Полиция отказывается… свидетели… ужасный акт… снова наносят…» Слова подобно волнам накатывались на него и отступали. Окончательно прийти в себя ему помогла боль, ноющая тупая боль между лопатками.
Тим медленно открыл глаза. Туман рассеялся, и он увидел над собой Айсберга. Тот смотрел новости, и свет от телевизора отражался в его глазах. Тим лежал на диване в гостиной. Его голова покоилась на коленях Айсберга. Пальцы Айса нежно перебирали волосы Тима. Это вызывало ощущение покоя и уюта. Вздохнув, Тим опять закрыл глаза. Но это заметил Айс. Тим почувствовал, как Айсберг склонился к нему. Теплые губы коснулись его лба. «Отдыхай».
Тим так и не решился спросить у Айсберга, был ли он рядом, когда ему делали татуировку. Может, он даже держал Тима, не давая ему пошевелиться?
