Старая песня о главном - Золушка и Принц. Только вот Принц на самом деле вампир-шериф, которому стукнуло две тысячи лет, а Золушка - сотрудник клининговой компании "Синдерелла", выше почти любого мужика, могучая как ломовая лошадь и вообще дочь иммигрантов из СССР. Пожалуй, с принцессой Диснея ее роднит только любовь напевать, пока работает.

Прыгаю на старые грабли - пишу фик по "Настоящей крови". Пишу неспешно, чисто для удовольствия. В отличие от "Мелких богов" здесь нет магии, нет опьяняющей солнечной крови и божественного гламура, только люди и их настоящие привязанности. Как можно понять, название отдает дань уважения хиту Led Zeppelin - "Immigrant Song", но в истории вы найдете другие песни. Какие? Хех, сюрприз будет. Ну и куда без пояснения некоторых моментов славянского менталитета? Думаю, для зарубежных читателей (если они станут читать этот фик) найдется несколько забавных случаев столкновения культур, ведь в конечном счёте я писала эту историю с расчетом показать, что наше мировоззрение может быть различным только с первого взгляда, но в итоге все мы одинаково чувствуем боль или радость, просто выражаем их разными способами. Все мы люди, и эта история тоже о людях, бессмертные они или нет.

Никаких прав на "Настоящую кровь" у меня нет, я просто фантазирую и посвящаю эту историю Шарлин Харрис и Алану Боллу. И, без сомнения, Аллану Хайду, который великолепно воплотил Годрика в сериале. И всем авторам хороших песен, конечно же.

/вот так/ будет выделяться речь на русском языке. И да, если вы читаете на русском, отключите автопереводчик - он искажает текст.

Офис клинингового агентства «Синдерелла» всегда оживал с раннего утра. С настолько раннего, что сотрудники приезжали на работу, удачно опережая обычные пробки, в которых весь центр Далласа стоял часов до девяти, а то и десяти — в деловой части работали преимущественно респектабельные граждане, которые без спешки следовали в свои конторы, по пути покупая стаканчик какого-нибудь авторского кофе в кофейнях с претензией на эксклюзивность. Только вот когда сотрудники «Синдереллы» спешили на работу, все пафосные кофейни ещё не меняли табличку «Закрыто» на «Открыто», так что им приходилось довольствоваться полусожжённой арабикой из круглосуточных забегаловок, и пить её, сидя за рулём не респектабельного седана, как «белые воротнички», а хлебать в колымагах, по которым свалка плачет. У Светланы не было даже такой машины, потому она тряслась в автобусе и не рисковала пить свой американо, потому как автобус был старым, а водитель любил слишком резко жать на тормоз, от чего раньше она не раз приходила на работу с тёмным пятном на одежде. Нет уж, она не получит ещё одного выговора от Ирины Джоновны.

Конечно, их начальницу на самом деле звали не так. Для остальных она была мисс Ирэн Шарп. По крайней мере, официально, но «острое» значение фамилии и твёрдый непримиримый характер, а также созвучность со словом «shark», сделали так, что босса клининговой компании за глаза называли не иначе, чем Акула. Полгорода знает, что если ты девчонка, у тебя финансовые проблемы и ты хочешь заработать денег, не становясь проституткой, то иди к Акуле — она даст работу и не обманет с зарплатой, но пахать ты будешь как проклятая. Надо сказать, мисс Шарп сама поднялась с самого низа, потому скидки на жалость не делает, но, если придётся, за своих девочек готова обнажить зубы. В принципе, потому Света, дочь иммигрантов из СССР, и называет начальницу Ириной Джоновной — из чувства глубокого уважения, ведь когда умер папа, у них совсем не осталось денег, страховые компании хотели оставить их ни с чем, и только Ирина Джоновна взяла её на работу, даже не кривясь на слишком русское имя, родителей из «страшных Советов» или отсутствие диплома о высшем образовании. Руки есть, ветром от слабости не качает, сама по себе крепкая и чересчур высокая, работать готова, нос на грязь не кривит. Только вот опаздывает иногда.

Мисс Шарп как раз стояла у открытой двери с карманными часами наготове. Крышка была откинута, глаза даже не оторвались от стрелок, но Джоновна знала своих сотрудников как облупленных.

— Смирнофф, до выговора за опоздание осталось десять... девять... восемь...

Света пробежала расстояние до двери не хуже спринтера, только толстая русая коса по спине прохлопала, хотя если посмотреть на почти исполинский рост и её пухлые ноги, никогда не подумаешь, что они способны развивать такую скорость. Ну да, мисс Смирнофф, как говорит её мама, «в теле», то есть размера «плюс сайз», а учитывая, что она вымахала почти до двух метров, размер будет «плюс-плюс сайз». И конечно же, находятся люди, которые не устают об этом напоминать.

— О, Матрёшка вкатилась, — протянула Стейси, её бывшая одноклассница, волей судьбы тоже оказавшаяся сначала в жопе, а потом под плавником Акулы. Она и в школе была такой противной, а сейчас так вообще наморщила аккуратный носик. — Борщом завоняло.

Света уже хотела по старой школьной традиции назвать её сушёной воблой, но Ирина Джоновна громко захлопнула дверь и загасила конфликт в зародыше.

— Девочки, отставить! — почти по-армейски прошла к своему столу, взяла с него пачку договоров, и кивнула на ряд складных стульев, где уже сидели три десятка девушек. — Рассаживайтесь, Золушки, и начинаем. Время — деньги.

Вся эта пачка бумаг в её руках совсем не относилась к повседневным делам, а была больше для сигнала, что сегодня будет озвучена особая работа. Рутина же осталась прежней — сотрудникам раздали обычные задания и назначили напарников. Обычно тех же самых, с которыми уже сработались — Света опять в паре с Джамалой, очень спокойной девушкой родом из Ирана. Свете иногда казалось, что даже если весь мир рухнет и засыплет всё кругом пылью, Джамала только на секунду прикроет глаза вместо потока ругательств и закончит работу. И только потом станет паниковать. Поэтому она была на таком хорошем счету в «Синдерелле» — стойкость духа здесь особо приветствовалась. В принципе, подтверждением её стойкости стал момент, когда Джоновна сказала, что их постоянные клиенты айтишники вчера широко праздновали какой-то свой праздник, причём не просто широко, а с почти грандиозным размахом. Светлана уже предчувствовала проблемы и резко опустила углы губ вниз, в то время как Джамала с непроницаемым лицом выслушала уточнение босса:

— ...и говорят, что они выползали из офиса на четвереньках, так что готовьтесь к биологическим отходам в тёмных углах, — Джоновна покосилась на совсем приунывшую Свету. — Смирнофф, знакомый охранник проговорился, что к ним приезжали дамы лёгкого поведения, так что не забудь взять дезинфицирующий спрей и обработать все их пафосные кожаные диваны, — босс чуть улыбнулась на выражение беспросветной скорби и подсластила пилюлю: — За это премия плюс пятьдесят процентов от обычного тарифа.

— Мы с Джамалой это переживем, — быстро согласилась Света, прислоняясь виском к плечу напарницы, та кивнула, ведь ей тогда не придётся приближаться к всякой гадости, как заведено в их тандеме. — Готова взять на себя самую грязную работу ради премии.

— Я так и думала, — ухмыльнулась Акула и продолжила раздавать задания.

Словом, ничего сверх обычного, но неосчастливленных сотрудников оставалось всё меньше, а пачка договоров в руках босса манила всё больше, ведь особые контракты — особые деньги, пусть их сопровождают такие же особые проблемы. Но деньги... Света зарабатывала достаточно, чтобы они с мамой не голодали и даже имели возможность иногда развлекаться, но её манила более достойная цель — накопить на образование, дабы подняться по социальному лифту и не драить сортиры до конца своей жизни.

Джоновна замолчала и прочистила горло. Начинается.

— Девочки, у нас новый особый клиент с особыми требованиями. Щедрый и в перспективе постоянный. Трижды в неделю, — она шикнула, когда поднялся одобрительный гомон. — Первое условие — никаких резко пахнущих средств для клининга — у клиента чувствительное обоняние. То есть руками придётся работать намного больше, чем обычно.

С разочарованным: «У-у-у», — отвалилась половина сотрудниц, которым бытовая химия была вместо воздуха, но Джоновна и не думала останавливаться:

— Второе — клиент очень щепетильно относится к безопасности и сохранении тайны личной жизни, — босс убрала взгляд от бумаг и пристально посмотрела в глаза «выжившим». — У него до этого дня работали наши конкуренты, но их сотрудники пронесли на территорию жучки слежения, так что теперь их топят в суде, и удивительно, что те просто не сгинули без следа. Думаю, через месяц их фирма закроется, и мы станем самой крупной клининговой компанией Далласа, если вы меня не подведете. Это условие ясно для вас всех? Я это говорю для того, чтобы вы были готовы к личному досмотру — это одно из особых условий.

— Мисс Шарп, — подала голос Стейси, горделиво вздергивая подбородок. — А у клиента не было особых условий для... внешности сотрудника? Например, что он должен быть симпатичным... Или хотя бы изящным, чтобы не мозолить глаза уродством? — Света была готова поклясться, что её бывшая одноклассница скосила на неё глаза, как на самую «уродливую». — Это естественное условие, если клиент такой щедрый, как вы говорите.

— Уилсон, успокойся, — окоротила её Джоновна. — Клиенту плевать на вашу внешность — он вообще не будет вас видеть, потому что просто не сможет, ведь вы будете работать днём, — босс против обыкновения свернула договор в трубочку, подтверждая, что самое главное и самое важное условие будет озвучено прямо сейчас. — Наш новый клиент — вампир. И он хотел, чтобы вы это знали заранее.

Так вот почему Ирина Джоновна удивилась, что их проколовшиеся конкуренты не сгинули без следа... Подкинуть жучок вампиру в его дом, особенно учитывая, как они маниакально относятся к собственной безопасности, равносильно выстрелу в голову, а тут их всего лишь топят в суде. Значит, клиент вполне цивилизованный. Остался последний вопрос, ответ на который Джоновна озвучила, хотя никто не спросил вслух.

— Ваш тариф будет повышен в два раза, если согласны со всеми особыми условиями, — она помедлила ещё секунду перед тремя десятками замолкнувших уборщиц. — Я никого не заставляю взяться за эту работу — мы легко можем отказаться от неё, если никто не захочет. Это не уходящий поезд или последний шанс, чтобы хвататься за него, так что, если не будет добровольца, я просто скажу клиенту, что мы отказываемся. Однако я надеюсь, что двойной тариф соблазнит хоть кого-нибудь — клиент важный и уважаемый, и через него мы сможем занять новую нишу, если среди вас найдутся согласные с особыми условиями: без бытовой химии, без шпионажа и с личным досмотром. Однако я никогда не отправлю вас на уборку после заката и ясно обговорю, что даже если случится апокалипсис, вы уберетесь оттуда до темноты, пока хозяева не восстанут из мёртвых. Вы мне слишком дороги, девочки, потому что именно вы приносите мне прибыль — другие клиенты всегда найдутся.

Тишина. Вот что было в офисе, где на дешёвых раскладных стульях сидели три десятка нуждающихся девушек. Каждой нужны были деньги, но жизнь была дороже. Светлана тоже очень хотела жить, но ещё больше она хотела вырваться из тесной квартирки, куда они с мамой переехали после того, как пришлось продать прежний дом ради порядком урезанной платы страховой компании. Да, Джоновна тогда помогла советом, к каким юристам обратиться, иначе бы они вообще оказались на улице, но память о почти безбедной жизни ещё была жива. Двойной тариф... Так у неё получится накопить на учёбу в два раза быстрее, а потом она легко найдёт работу получше, ведь специалисту с дипломом открыто куда больше путей, чем девчонке без профессионального образования, даже если все признают, что у неё есть талант. Правда, неогранённый. Жребий был брошен, когда Джоновна упомянула двойной тариф — Света подняла руку.

— Я пойду, — она смутилась, когда все взгляды скрестились на ней. — А что? Двойная оплата, кровососы спят, меньше химией дышать.

Стейси, конечно же, не смогла промолчать:

— Так хочешь, чтобы тебя досмотрел ХОТЬ КТО-НИБУДЬ?

— Уилсон, — мисс Шарп ни на йоту не повысила голос, но старая врагиня заткнулась. — Смирнофф, я обговорю, чтобы ты могла отказаться в любой момент, так что ты с Джамалой поскорей заканчивай с оргией айтишников и мчись на адрес к двум часам дня. Жду тебя на вечерний отчёт целой и невредимой.

— Будет сделано, босс, — девушка залихватски и почти по-армейски приложила к виску кончики вытянутых пальцев. — В семь вечера прибуду как штык.

— Вольно... клоунесса, — Джоновна приподняла уголок губ в ухмылке. — Задания всем ясны? Переодевайтесь, берите инвентарь и за работу — время зарабатывать деньги.

У Ирэн Шарп был стиль. По крайней мере, она так думала, когда утверждала униформу для сотрудников клининговой компании «Синдерелла». Ей наверняка хотелось видеть в её девчонках будущих принцесс, почти Золушек, готовых в любой момент выйти замуж за принца, раз рабочие комбинезоны были розовыми с золотым логотипом компании на всю спину. Из-за цветового решения у них не заводилось сотрудников-мужчин — никто не хотел выглядеть принцессой Диснея. С другой стороны, почти все девчонки как раз-таки были ранены мужиками в той или иной степени, почему и оказались здесь, поэтому не роптали, даже если не любили этот жизнерадостный цвет нежных роз. Это была... фишка — показывать всем, что ты девочка Акулы, которая загрызет любого, если ты тронешь даму в розовом. Насколько ходили слухи, мисс Шарп раньше была вполне уважаемой миссис, пока не выпорхнула из «счастливого» семейного гнездышка прямиком в полицейский участок, а на руках у неё были синяки, годовалая дочь, заявление о домашнем насилии и ни единого цента. Вот так... Потому Акула так легко согласилась послать вампира к чёрту, если он переступит черту — она знает, что за этой чертой бывает, и какие это приносит страдания. Светлана, конечно же, в эту яму пока не окуналась, но жест оценила и принялась переодеваться к смене для уборки бардака после оргии айтишников, особо не размышляя над «особым заданием» — это путь, с которого можно свернуть в любой момент.

Надо сказать, переодевалась она весьма неспешно, чтобы Джамала успела совершить намаз перед работой — та жила ещё дальше от центра, где располагался офис, так что ей приходилось вставать ни свет, ни заря, и времени для домашних утренних молитв просто не оставалось. По старой традиции все стрелы и недовольства за промедление Света брала на себя, за что правоверная мусульманка всегда приглашала её с мамой на Курбан-байрам и на прочие исламские праздники, где алкоголя не водилось, но вкусной халяльной еды было так много, что мисс Смирнофф скорее катилась домой, чем уходила. Нет, её никто не пропагандировал присоединиться к исламу, но были благодарны, что она прикрывает их дочь и помогает соблюдать заветы предков. Это симбиоз, вполне приятный для всех участников, ведь Джамала пошла на такую работу тоже не от хорошей жизни — она старшая дочь в семье, а её отец слёг и некому больше зарабатывать деньги. В другое время Джамала бы и шагу не ступила за пределы дома, оберегаемая от якобы жестокой реальности, пока не выйдет замуж за человека, которого впервые увидит на свадьбе, а теперь работает, иногда сбегает вместе со Светой в кинотеатр и снимает хиджаб, если на объекте нет никаких лиц мужского пола, а не носит этот душный платок на себе постоянно. Но Смирнофф и словом никому не обмолвилась, что такое случается, ведь для Джамалы это важно — сплетни не стоят потери крепкого товарищества.

Которое некоторые пытаются разрушить, как Стейси сейчас.

— Эй, Джам, вопрос есть, — она вроде как по-приятельски сократила имя, хотя Джамала до сих пор молится и явно не будет отвечать, пока не закончит, но Уилсон продолжила: — У вас в этом самом мусульманстве разве не положено побивать камнями всяких шлюх? Клыкастых или настоящих, не имеет значения. Так что там с ними надо делать?

Света от гнева раздула ноздри и уже шагнула, готовая схватить Уилсон за воротник и выбить из неё всю дурь, как в школе, когда та из-за инициалов принялась подбивать всех называть маленькую Светлану Смирнову «SS» как спецподразделение нацистов, будто дед дочери иммигрантов не сложил голову в боях против фашистов, но рукоприкладство оборвала Джоновна, прибывшая в раздевалку на запах грядущей крови, словно морская хищница.

— Уилсон, я вижу, что тебе неймётся, так что слушай моё задание, — Акула улыбнулась поистине акульей улыбкой. — После работы по графику идешь убирать у мистера Чавкающие Губки — он опять оставил заявку.

В раздевалке грохнул хохот. Мистер Чавкающие Губки, или престарелый мистер Салливан, был известен тем, что любил присутствовать при уборке. Нет, он не распускал руки и не комментировал мерзкими словами, когда сотрудникам клининговой компании приходилось нагибаться. Он просто сидел в дорогом кресле, курил свою дорогущую сигару, причмокивал губами после каждой затяжки и аккуратно стряхивал пепел в дорогую пепельницу. Просто старый богатый ловелас, у которого и бардака нормального не было, ведь он вызывал «золушек», чтобы полюбоваться на их молодые задницы и посулить большие чаевые, если позволят напоследок шлёпнуть их по этим самым задницам и рассказать, какой он был ходок, пока с пару десятков лет назад его в пах не лягнула лошадь. В принципе, безобидный старик, который извинится, если воспринять его предложение «чаевых» в штыки. Все говорят, что отказываются, но мистер Салливан всегда чересчур легко предлагает воспользоваться возможностью получить «чаевые», словно отказ для него слишком редкая штука. В «Синдереллу» набирают девушек, которым ОЧЕНЬ нужны деньги, потому Света соглашалась потерпеть пару секунд и потом говорила, что послала мистера Чавкающие Губки к чёрту, как и все остальные сотрудницы... Но им всем очень нужны деньги, а старик после «отработки» чаевых не начинает относиться к «золушкам» хуже, являя собой образец пусть противного, но в чём-то идеального южного джентльмена, который даже к проститутке обращается «леди», так что... Пожалуй, только Джамала действительно отказалась от лёгких денег, когда пришла от него с отбитой от пощёчины рукой и впервые повысила голос на Джоновну, обещая устроить священный джихад, если та ещё раз пошлёт её к мистеру Чавкающие Губки. Да, в некоторых случаях иранка может быть очень категоричной, но это, как ни странно, не касается работы с вампирами, ведь та после выходки Стейси спокойно домолилась, скатала свой коврик и спрятала его в свой шкафчик, и только потом сказала:

— Не злись на неё, Света-ханум. Ты же знаешь, как Уилсон оказалась здесь, — Джамала подняла свой черноокий взгляд. — По великой любви вышла замуж сразу после школы, родила сына и узнала, что муж её жесток. Она до сих пор ходит в суд, чтобы оставить своего ребёнка при себе, работает в поте лица, а срывается на тебя, чтобы не разорваться от своей боли, потому выплескивает её на тебя. Она не ненавидит тебя по-настоящему.

— Вот и шла бы тогда выплескивать её в другое место. Вон, пусть боксёрскую грушу колотит, — Света резко застегнула молнию розового комбинезона. — Пойдём. Нас ждёт кошмар.

— И пятьдесят процентов сверху обычного тарифа, — добавила иранка.

— Только денежки нас утешают. Как говорит моя мама, добр Мартын, коли есть алтын.

— Мудрая женщина, — напарница закрыла шкафчик на ключ.

Когда они прибыли к нужному зданию, то начали догадываться, что премия в дополнительные пятьдесят процентов окажется нелёгкой за то, что именно придётся убирать — перед входом, где обычно останавливалось такси, брусчатку украшало пятно блевотины, что намекало — дальше будет хуже. Света заранее натянула простенький респиратор и повернулась к Джамале.

— Я надену сразу две пары перчаток.

Когда они вошли в пафосный офис, где айтишники писали какие-то свои программы, призванные изменить мир к лучшему, первыми их встретили пошлые алые стринги, свисающие с дизайнерской люстры, от которой больше красоты, чем света — лампочки едва освещали порванное дешёвое кружево. Джамала не изменилась в лице, но на несколько секунд крепко закрыла глаза, что при её характере является выражением крайне противоречивых чувств, преимущественно негативных. Света кашлянула.

— Кхем! Хочешь, я выругаюсь, раз тебе Аллах запрещает?

— Не надо. Мы это переживём и без поганых слов, — иранка резко оторвала от пачки большой мусорный мешок и так же резко его встряхнула, чтобы расправить. — Нам по регламенту не положено обсуждать клиентов.

— Но ведь иногда хочется.

— Очень.

Спустя пару минут Света порадовалась, что эти баламуты в какой-то момент времени заказывали суши — китайскими палочками было весьма удобно поднимать с пола использованные презервативы и кидать их в мусорный мешок. Всё-таки шутка о том, что настоящий айтишник всегда остаётся девственником, порядком устарела.

К дому особого клиента она почти опоздала — сэкономила деньги на такси, пропустила один автобус, а следующий плелся очень неспешно, да и от остановки до адреса было порядочно, так что пришлось бежать, повторяя утренний спринт. Вот только он был длиннее раз в триста и с полной сумкой инвентаря в придачу, так что к двери клиента-вампира она прибыла красной, запыхавшейся и с колющей болью в боку, но всё же успела. На грани. Часы показывали без одной минуты два часа дня, когда она нажала на звонок, не до конца остановив бег. Короче, позвонила и растеклась по косяку, молясь, что открывать будут долго, но нет — дверь распахнулась через пару секунд.

Встречал её явно не хозяин дома — огромный здоровяк, даже выше нее, спокойно стоял в лучах солнца и недоверчиво обводил взглядом сверху вниз, причём больше уделял внимание пышным бёдрам. Почему-то.

— Светлана Смирнофф?

— Ага, это я, — она втянула живот, хотя это никоим образом не заставит стать ноги худее, и выпалила их девиз: — Клининговое агентство «Синдерелла». Отмоем, как в сказке.

— Проходите... сказочница, — хмыкнул здоровяк, сторонясь в дверях. — Расскажите, о чем вас информировали.

Света и пересказала, что услышала от Ирины Джоновны, но оказалось, что это далеко не всё. В частности, пункты про недопустимость установки жучков и личный досмотр оказались сплетены в одно большое и весьма неприятное условие — девушке предложили полностью раздеться, тем избавившись от всех вещей, включая нижнее бельё, как будто её трусы хитрейшее в мире устройство слежения. Кровь бросилась в лицо, Света уже развернулась, чтобы вылететь прочь из обители извращенцев, но здоровяк преградил ей путь вытянутой ручищей.

— Стоять, Смирнофф. Никто не заставляет тебя работать голышом, — он фыркнул почти как пёс. — Переоденешься за ширмой в те вещи, что я дам. Размер может не подойти — мы ожидали кого-то более низкого. И стройного.

Опять намёки, что кое-кто слишком упитанный, к тому же дылда... Как будто Света в этом виновата! Вот такой у неё обмен веществ и телосложение! И жирок, который гораздо охотнее сменяется мышцами, чем исчезает в никуда. Мама, конечно, утешает словами, что Света настоящая русская женщина, хоть сейчас коней на скаку тормози и прыгай в горящие избы, и рост у нее богатырский, и тело у неё крепкое, да и вообще, пока толстый сохнет, худой сдохнет, но это вот нисколько не утешало, ведь от хоть какого-нибудь подобия счастья её отделял ненавидимый лишний вес. И, если признать совсем честно, слишком соблазнительные мамины пирожки, преступно изумительные и вкусные. Конечно, бодипозитив сделал бы её гораздо счастливее, чем потеря пятнадцати килограмм, ведь если учесть строение скелета, Свете никогда не стать изящной длинноногой красоткой с журнальных обложек, даже если сбросит тридцатку — природа «подарила» ей крепкие щиколотки, хваткие ладони, основательный разворот плеч и широкие бёдра, которые ну никак не смотрятся в модных облегающих джинсах. Да и лицо у неё настолько славянское и курносое, что прозвище «Матрёшка» подходило ей идеально, в полной мере обнажая рабоче-крестьянское происхождение.

— Эй, — здоровяк щелкнул пальцами, вырывая из тяжких дум, и указал пальцем в дальний угол. — Ширма там, одежду и личные вещи сложишь в ящик. Если передумала уходить, то иди переодевайся.

Краткий момент позора или двойной тариф оплаты? Тем более, смены трижды в неделю. Можно будет перейти с дешёвых продуктов по акции на здоровую пищу, всë-таки приобрести пароварку и покупать овощи не только в сезон, когда они дешевле... Быстрее накопить на обучение... Света развернулась от двери на сто восемьдесят градусов.

— Вы же не будете подглядывать, мистер?..

— ...мистер Смит, — он ухмыльнулся. — Ты не в моём вкусе, детка.

— Слава Богу.

«Мистер Смит», чьë имя, судя по насмешливой ухмылке, было чистой фикцией, начал инструктаж сразу после того, как она зашла за ширму. Убирать дом надо будет тщательно, ведь клиент не терпит пыли, повторное напоминание о недопустимости резкой бытовой химии и указание, что хозяин-вампир надеется на добросовестность и усердие сотрудника компании «Синдерелла», потому вместо чётких указаний, где убирать, просто станет оставлять нужные комнаты незапертыми. Да, это значит, что Света упыря вообще никогда не увидит, а это ей только на руку — махай себе тряпкой и шваброй, как на любом другом объекте. И раз с ней в паре нет Джамалы, можно будет подбодрить себя музыкой погромче, выкручивая звук в наушниках на полную...

Облом.

Мало того, что выданный ей тёмно-серый рабочий комбинезон сёл впритык, растягивая швы на ляжках и заднице, так ещё и плеер ей запретили взять из кучки личных вещей — якобы, в начинке могут прятаться «жучки», которые коварная мисс Смирнофф может так же коварно подкинуть по-тихому. Обидно, но не смертельно, да и клиент в этом случае, как говорит мама, «хозяин — барин», то есть имеет право ставить условия, учитывая прокол предыдущей клининговой компании. Света только пожала плечами и провела пальцем по ближайшей полочке, проверяя слой пыли, на что «мистер Смит» хмыкнул:

— Это домик охраны. Коттедж хозяина с другой стороны участка. Да, тебе дали адрес чёрного входа, детка, — он открыл заднюю дверь и полуиздевательски предложил проследовать наружу первой. — Пойдём, покажу тебе замок Дракулы. Ничего с собой не бери — там всё есть.

Пока они шли по дорожке из плит дикого песчаника, прихотливо извивающейся среди кустов и подстриженных деревьев, в голове у Светы крутились строчки русского панк-рока, весьма популярного среди подростков славянской общины Далласа.

«Дремлет за горой мрачный замок мой

Душу мучает порой царящий в нём покой

Я своих фантазий страждущий герой

А любви моей живой все образы со мной…»

Когда деревья разошлись, открывая полный обзор на «замок Дракулы», Света остановилась, удивлённо склоняя голову к плечу. Провожатый, конечно же, это заметил, ведь следил за её реакцией.

— Что, разочарована? — он кивнул на большой светлый и очень современный дом, полный строгих линий. — Совсем не так готично, как ожидалось, правда?

— Да нет же — он классный! Весь дом построен по пропорциям «золотого сечения», — Света даже расставила пальцы рамкой, отсекая от взгляда всё лишнее. — А оконные проёмы как ритмически расположены... На втором этаже промежутки узкие, что выглядит почти колоннами портиков, а первый этаж с этой стороны сплошное стекло, что добавляет лёгкости и создаёт впечатление, что дом парит над землёй. Интересное решение.

— Ты о чëм вообще?

— Да я... просто хочу быть архитектором, — Света спрятала руки за спину. — Не вечно же мне сортиры чистить.

Мистер Смит опять хмыкнул. Наверное, это его любимый способ общения, но на этот раз он не состроил насмешливый взгляд, а начал что-то набирать в телефоне, пока они приближались к дверям. Гуглил «золотое сечение», наверное.

Внутри дом оказался таким же строгим и светлым, как снаружи, только вот немного... неживым. Да, во всём читался минимализм, однако воздух был застоявшимся, а растения в кадках, пусть и стояли у окон, явно чахли. И явно от недостатка чистого солнечного света, ведь все огромные стекла были мало того, что бронированными, судя по толщине, так и покрыты защитной плёнкой от ультрафиолета. Хорошо для вампиров, но плохо для растений. Если прибавить затхлый воздух, получается если не склеп, то законсервированное жильё, где уже очень долго не живут. Занятная ассоциация, учитывая, что вампиры чисто физически мертвецы, раз их сердца больше не бьются.

— Эй, — провожатый щелкнул пальцами, в очередной раз вырывая из транса. — Пошли, покажу, где хранятся швабры.

Конечно, кроме швабр там был целый набор тряпок, щёток и прочей дребедени, включая пылесос и стремянку. Складной лестницей Света воспользовалась в первую очередь, когда разложила её у ближайшего шкафа и заглянула наверх — там была не просто пыль, а готовилась возникнуть новая цивилизация.

— Вот засранцы... — Света вытянула из вороха серых комков шуршащую обёртку от «Сникерса» и сразу начала искать сроки годности. — Да они сюда минимум год не заглядывали! Ой... — она тут же понизила голос и скосилась на Смита. — Надеюсь, хозяева не проснулись, от того, что я так ору?

— Они буквально мертвы до заката, — он развернулся к выходу. — Приступай к работе.

— А вы... А вы что, бросите меня здесь одну?..

— Солнце в зените — граф Дракула точно спит, — здоровяк издевательски поклонился уже за порогом. — Не скучай, детка.

Какая уж тут скука, если от мёртвой тишины и затхлости душа уходит в пятки? Так как насчёт окон никаких указаний выдано не было, Света открыла их пошире, впуская в вампирскую обитель свежий воздух, щебет птиц и солнце, под которое перетащила кадки с чахлыми растениями, которые тут же полила. Будет уходить — вернёт на место, а пока пусть наберут ультрафиолета. К тому же лучи притушили иррациональный страх, что кровопийцы могут накинуться на неё в разгар работы, когда всё внимание отдано грязи и пятнам.

Первым делом Света решила начать с беглого осмотра и ещё раз прокляла предыдущих уборщиков — они филонили везде, где только можно и где особо не видно. Да, придирчивый к запахам вампир поставил условие не использовать бытовую химию с резким запахом, но это ведь не повод выполнять свою работу с пренебрежением. Есть ведь репутация компании, в конце концов! Словом, первые три часа Смирнова потратила, чтобы тщательно вытереть пыль, пропылесосить и помыть полы во всех незапертых помещениях, а потом вместе с щётками взялась за стыки серых мраморных плит на полу в гостиной — они были самым заметным грязным штрихом. Да-а-а... Либо здесь разбили упаковку «Настоящей крови», либо кого-то убили, причём не раз — в пазах скопилось много засохшей побуревшей субстанции, плотно перемешанной с грязью и песком.

— Вот ублюдки! — она швырнула щётку оземь и добавила на русском, что бывало в моменты сильного гнева: — «/Пидарасы/!»

Она подпрыгнула от внезапного небрежного вопроса :

— Ругаешься на хозяина и его друзей? — Смит заглянул в открытое окно и был даже вроде рад, что Света схватилась за сердце. — Смотри, ещё услышат.

— Да я не про вампиров, а про строителей с предыдущими уборщиками. Вон, сами посмотрите, — Света погрузила выпавшую щетинку в единственный очищенный участок. — Тут глубина пара сантиметров, почти дюйм. Такие швы обычно заполняют замазкой, а отделочники так оставили. И наши конкуренты просто подождали, пока всё не забьётся грязью, и никому ничего не сказали. Ну сволочи же! — она уловила, как Смит задрал бровь. — Что?

— Ничего, — тот опять принялся быстро печатать в телефоне. — Я приглашу ремонтников. Когда всё вычистишь?

— Через две недели. Или через одну, если перекись водорода не под запретом.

— Она не вонючая, я закажу. Что-нибудь ещё?

Света прикинула фронт работ, вспоминая въевшиеся пятна на пластике, разводы на окнах и известковые дорожки в санузле. И бурчание мамы, точно так же недовольной «химией», и советы из её ужасной книги для нищих домохозяек, зачем-то прихваченной из порушенного СССР.

— Кондитерская сода, соль, побольше старых газет, лимонная кислота, уксус, штук десять лимонов, хозяйственное мыло 72% и детское мыло, лучше по паре штук того и другого. Нашатыря бы ещё, но от него даже у меня голова болит...

— Никакой вони в гнезде.

— Какое гнездо?

— Так вампиры называют своё жилище.

С мыслью, что в следующий раз будет легче, работа пошла веселее. Конечно, очень не хватало плеера, но Света сам себе человек-оркестр. Даже Стейси, её старая врагиня, признавала, что у «жирной коровы Смирнофф» есть только два плюса: волосы и голос, ведь её длинная русая коса была толщиной с руку, а тембр и талант к пению больше подошёл бы девочке-эльфу. Голос как колокольчик и тело ломовой лошади — та ещё шутка природы. К тому же в голове так и крутились строчки песни, пришедшие на память в начале смены.

«Дремлет за горой мрачный замок мой

Душу мучает порой царящий в нём покой

Я своих фантазий страждущий герой

А любви моей живой все образы со мной…»

У Горшка, вокалиста, голос намного грубее и ниже, но навряд ли здесь найдётся хоть один фанат «Короля и Шута» или хотя бы знающий русский язык, чтобы обвинить Свету в слишком нежном исполнении, так что она полностью отдалась пению и сильнее стала нажимать на тряпку.

«Я часто вижу страх в смотрящих на меня глазах

Им суждено уснуть в моих стенах

Застыть в моих мирах

Но сердце от любви горит, моя душа болит

И восковых фигур прекрасен вид

Покой везде царит!

Я их приводил в свой прекрасный дом

Их вином поил и развлекались мы потом

Иногда у них лёгкий был испуг

От прикосновений к нежной шее крепких рук».

Пятна с трудом, но поддавались, Света опять погрузилась в своеобразное чувство, когда становится плевать на обстановку, и позволила голосу зазвучать во всю силу, вложив в него щемящую тоску убийцы:

«Вот несёт одна мне свои цветы

Вот стоит другая, погружённая в мечты

Я пытался их до смерти рассмешить

Но пришлось, как в старой сказке просто задушить!»

Она сделала вдох для финального припева, но воздух застрял в лёгких, когда ушей коснулся скрип половиц. Прямиком за закрытой дверью — там кто-то есть. Сердце заколотилось чечёткой, взгляд тут же обратился к окнам — незаметно наступил вечер, солнце уже сидит низко, косые лучи едва-едва касаются верхних листочков растений. Самое время убираться. Нет, не в доме, а из дома.

Света быстро, насколько могла, отнесла тряпки и щётки в каморку, оттащила кадки на прежние места и принялась закрывать окна, начиная с самого дальнего. Последнего она коснулась, только когда заранее открыла дверь во всю ширь, и сразу после щелчка оконной ручки метнулась через порог — бережёного Бог бережёт, как говорит мама. Теперь осталось лишь затворить дверь и можно бежать в домик охраны, переодеваться обратно в свою форму фирменного «поросячьего» цвета.

Что, кстати, оказалось достаточно трудным делом — она за время работы вспотела, плотно сидящий комбинезон с чужого плеча стал ещё более плотным и почти прирос к влажному телу, так что Света выползала из него, как змея из старой кожи. Как огромная, пухленькая, упитанная, уставшая и очень торопливая змея, ведь розовое небо за окном стало переходить в послезакатную синь, а указания Джоновны были необычайно чёткими.

Но, похоже, только для Светы — «Смит» после сигнала пришедшего сообщения посмотрел на телефон и закрыл дверь почти перед её носом.

— Задержись-ка, — замок щелкнул предвестием больших проблем. — Мистер Галлман хочет с тобой пообщаться.

— Кто это?

— Хозяин.

Тоскливое чувство страха и безысходности заворочалось в груди, однако Света не показала его, а выпятила подбородок.

— Мисс Ирэн Шарп ясно сказала, что я должна покинуть объект до заката, потому что клиент — вампир. Да, у вас больше мышц, мистер Смит, и вы можете оставить меня силой, но...

— Ой-ой, сейчас будут угрозы. Прям очень страшно. И что же произойдёт?

— Мисс Шарп по своим каналам ославит вас на весь Даллас. Я, может, и умру, но с вами откажутся работать все службы, включая мусорщиков и почтальонов — Акула не спускает, если обижают её «золушек». Я не вру, Ирина Джоновна действительно так сделает, и вам придётся нанимать персонал в других городах, если не в другом штате. Одна пухлая девчонка таких проблем не стоит.

— А ты с характером, прям как я люблю, — протянул «мистер Смит». — Что делаешь после работы?

— Леплю пельмени. С мамой, — Света с намёком подняла брови. — Страшная женщина — выедает мозг чайной ложечкой всего за пять минут общения, стоит только показаться на пороге. Ну так что, зайдёте?

— Одна пухлая девчонка таких проблем не стоит, — вернул он её же фразу.

— Ну и отлично.

С территории она вышла степенно, а вот до остановки бежала, словно за ней черти гнались, в удачно подошедший автобус вообще залетела птицей и выдохнула только когда водитель открыл двери на следующей остановке — солнце уже исчезло, но внутрь не прокрался ни один «граф Дракула».

ПРИМЕЧАНИЯ:

Песня "Король и Шут" - Воспоминания о былой любви