Это моя любимая глава, показывающая глубину и безысходность славянского гостеприимства. Дорогой гость - царь и бог для радушных хозяев. Несчастному остается только смириться и отведать всё, что ему предложат. Ну и посмотреть все семейные фотографии))
Кстати, история дописана, не заморозится и вы абсолютно точно увидите финал. Новые главы по субботам.
Мама была рада, этого не отнять, и почти закатила пирушку на двух человек. Хотя она даже не подозревает, что её дочь на самом деле празднует окончание работы на вампиров, о чëм Елена Викторовна вообще не в курсе. Если бы она знала, то открыла бы не бутылку красного вина, а шампанское, припасённое на Новый год. Или даже свою фирменную вишневую настойку. Ничего, меньше знает — крепче спит, а вот Света сегодня точно будет спать крепко — от бокала вина её развезло и совсем не хотелось ничего делать, но мама сама убрала со стола.
— Иди отдыхай, Светик, а я посуду помою.
Она с чистой совестью разлеглась на кровати, закинув руки за голову, когда лестничная клетка буквально разорвалась от яростного лая Бастера — опять кто-то пришёл домой поздно и подшофе, ведь адский пёс не любит пьяных. Ай, ерунда! Её глаза уже начали закрываться... и тут звонок. Дребезжащий, противный, настойчивый.
— Светик, открой дверь! — прокричала мама с кухни. — У меня руки заняты!
— Хорошо! — она сползла с кровати и неохотно поперлась в холл. — И кого принесла нелёгкая...
Лампочку в подъезде выкрутили ещё позавчера, в дверном глазке была одна темнота, на вопросы никто не ответил, Бастер разрывался. Силы у Светы было побольше, чем позавчера, потому она прихватила лежащий наготове тяжёлый гаечный ключ, а если не сработает грубая сила, можно будет свистнуть давно прикормленного Бастера, и он наделает незванному гостю неучтенных дырок на штанах или даже заднице. Короче, она открыла дверь во всеоружии... и подавилась заготовленными словами, когда светильник выхватил из темноты фигуру в белом. Годрик. Чем-то довольный до невозможности и смотрел на неё снизу-вверх, ведь удивлённая его приходом Света всегда была выше него, причем ощутимо.
— Меня.
— Чë?..
— Меня принесла нелёгкая, — он вежливо улыбнулся. — Я могу войти?
— Нет, не можешь! — она отвела глаза, чтобы он не смог её загипнотизировать, и понизила голос до шёпота. — Я читала про ваши вампирские штучки. Нет приглашения — нет хода, так что... идите отсюда, мистер Годрик! Будьте здоровы, живите богато и сосите, что вы там обычно сосëте. Не шеи, так бутылки. Всех благ и до свидания!
— Нам надо поговорить.
— Нет, не надо!
— Светик! — опять позвала мама. — Кто там пришёл?
— Да знакомый с работы, — и снова шёпотом: — Уходите.
— Нет, не уйду.
— Све-е-етик! — только не это... — А что ты гостя на пороге держишь? Я разве так тебя учила? Проходите, не стесняйтесь.
Улыбка вампира стала ещё шире, и хотя у него уже было приглашение, он остался стоять за порогом, испытывая её нервы на прочность. Света думала, что хуже уже некуда и хотела просто захлопнуть дверь перед вампирским носом, но мама выплыла из кухни, вытирая мокрые руки полотенцем.
— Ой, какой симпатичный молодой человек... Вы к Светочке, да? — Смирнова стояла спиной, но задницей чувствовала, что у её мамы включился режим свахи. — Проходите-проходите, будьте как дома. Я сейчас вам тапочки дам. Они новые, не волнуйтесь. Да, у нас тут разуваются.
— Мама! — едва не прорычала Света, складывая на лице страшную угрожающую рожу для вампира. — Мистер Годрик стесняется. У него носки дырявые. И ноги воняют!
— Ой, какие мелочи, — линкор под именем «Елена Викторовна» было не остановить. — Ну пускай так проходит, не разуваясь.
— Не беспокойтесь, хозяйка, — улыбкой вампира уже можно было освещать улицы. — Я как раз сегодня надел целые носки. И помыл ноги. Светлана, позволишь? — протиснулся мимо неё в квартиру и сказал тихим шёпотом: — Я скучал по твоим шуткам.
По шуткам он соскучился, упырь! Получи тогда тапки в цветочек!
Но это его не смутило. Или, может, он просто по её старым советам поддался неумолимой волне и не стал противиться маме, когда она затащила его на кухню, не прекращая тараторить, какая у неё прекрасная дочь, ну чисто нежная лань в теле огромного лося... Годрик только кивал и вежливо улыбался, когда мама предложила попить чай, но вместе с чашками и чайником начала метать на стол всё, что было в холодильнике, то есть кучу блюд, оставшихся после маленького пира. Винегрет, оливье и прочие салаты, яичные рулетики, запечённые под сырной шапкой шампиньоны, колбасная и сырная нарезка, два сиротливых кусочка хлеба, компот, ПИРОЖКИ... Очень скоро свободное место на столе закончилось, но Елену Викторовну уже было не остановить...
— Ой, а что я вам одни закуски предлагаю... Давайте борща налью! — и снова полезла в холодильник. — Он как раз сутки назад сварен, самый смак, весь вкус раскрылся. А со сметаной как идёт, м-м-м. Борщу всегда надо постоять...
Тут Света уже не выдержала.
— Мама! Годрик не будет ничего есть! — она не повернулась к нему. — Потому что вообще не ест. Он вампир!
— Ох...
Елена Викторовна осторожно поставила кастрюлю на так и не включённую плиту и растерянно села на стул. Поправила очки, сложила на столе руки, опять поправила очки, обвела взглядом гастрономическое изобилие, из-за которого даже не было видно скатерти...
— Светик, убери салат из натëртой моркови обратно в холодильник — там есть чеснок, а то неудобно получается. Всё остальное можешь оставить — чего нам за пустым столом сидеть?
— Мама!
— Убери, — Елена Викторовна, укротитель адских детишек, наклонила голову в той манере, которая предшествует её неудовольствию, и никто не смеет это игнорировать. — У нас тут гость, можно сказать, что с аллергией на чеснок.
— Да про чеснок это сказки! Он просто воняет!
— Тем более убери.
— Мама!..
— Не мамкай.
Годрик улыбался, как Чеширский кот, когда Света исполнила волю матери, а Елена Викторовна начала мягкий допрос. Ничего, сейчас он испытает на себе всю мощь нянечки частного детского садика, которая раскалывала даже тех маленьких монстров, которые ещё не умели говорить — у неё свои методы. И, видимо, свидетели ей не нужны, раз она решила выслать Свету в магазин за «Настоящей кровью», а то типа гость сидит голодный. Годрик только успел открыть рот со своими обычными заверениями о сытости и непричинении вреда, как его перебили почти привычными полужалобами:
— Я старая больная женщина, живу на корвалоле, а запах у него мерзкий. Навряд ли мистер Годрик так стар, чтобы тоже нуждаться в корвалоле, которым провоняла вся моя кровь. Иди, Светик, со мной всё будет в порядке, — милостиво отпустила дочь и вернулась к допросу: — Кстати, молодой человек, сколько вам на самом деле лет? А то я к вам по имени, когда следует обращаться по батюшке.
— Простите?
— По имени-отчеству, как к старшему.
— Можно просто Годрик, даже без «мистер».
— Так сколько вам минуло лет?
— Это очень интересный вопрос, Елена Викторовна.
— Ой, теперь ещё интереснее услышать ответ.
Ну всё, пишите письма мелким почерком — когда Света вернётся, вампир уже будет сломан, и это счастье, если он сдержит своё слово и просто уйдёт вместо того, чтобы свернуть шею её назойливой маме, которая чемпион в пожирании чужих мозгов. Вечная память... но пока непонятно, кому именно.
В магазине она ожидаемо удостоилась презрительного взгляда продавщицы, когда поставила на прилавок упаковку «Настоящей крови», но у неё уже была заготовлена отмазка.
— Вы думаете, я её для питья купила? Для красоты. Для маски, — Света чуть нагнулась над прилавком, продавщица тоже к ней придвинулась. — Была такая венгерская графиня Батори. Людей мучала, кровь из девушек сливала и принимала из неё ванны, чтобы обрести молодость и красоту.
— Да ну бред! Это вампирские штуки, ты мне врëшь.
— Если я вру, то почему в косметологии используют плазму? Я её часто сдаю, а богачи её потом на обёртывания пускают. Из нашей крови. Вампиры хотя бы на ней живут, а миллионеры для красоты используют. Вот только кровь дорогая, просто так её не купишь, а заменитель в каждом магазине, — Света достала кошелёк и перестала шептать. — Короче, я решила рискнуть и попробовать.
— Расскажешь о результатах, — сказала женщина и щелкнула кассой.
Даже если она не поверила, стоит только пустить слух, и некоторые действительно станут покупать «Настоящую кровь», чтобы пустить её на косметические маски, и Света просто затеряется в толпе. В том, что её начнут покупать, можно даже не сомневаться — только недавно отгремел бум масок из сырой говяжьей печени. После такой гадости охотницам за красотой всего-то намазаться кровью, как раз плюнуть.
Кстати, про раз плюнуть — мозги Годрика уже должны быть скушаны.
Когда Света поднялась домой и открыла дверь, разрухи и признаков борьбы в квартире вроде не было, безумных криков тоже, зато был слышен тёплый мамин голос. Судя по всему, она пытает дорогого гостя семейным фотоальбомом.
— А это мы со Славой на Красной площади сразу после свадьбы — ходили возложить цветы к Мавзолею Ленина.
— Slava? По смыслу очень похоже на /glory/. Я думал, это женское имя.
— Просто сокращение от «Владислав», Годрик Риаганович.
Опа... Мама вытащила из него имя отца, а значит, вампир старше неё. Подлить ему в жижу корвалола? Мысль была соблазнительной, Света начала её обдумывать, пока разувалась, но последующие слова мамы заставили бежать, буквально роняя тапки.
— А это Слава встречает нас со Светочкой из родильного отделения.
Сразу на следующей странице компромат! Большой и позорный!
Тапки с неё действительно слетели, когда она на полной скорости ввалилась в комнату и вырвала фотоальбом из рук Годрика. Два быстрых шага назад, ещё более быстрое перелистывание страницы. Вытащить фотографию из прозрачного кармашка, запихнуть её в бюстгальтер и протянуть альбом обратно к удивленному перфомансом вампиру. Маме, естественно, это не понравилось.
— Света!
— Только через мой труп!
— А что там было? — осторожно поинтересовался гость, едва не ставший свидетелем позора.
— Ой, ничего такого, Годрик Риаганович. Светочке там просто исполнился годик.
— «Ничего такого»?! Да я там с голой задницей!
— Так ты младенчик.
— Не имеет значения! У фотки голой задницы нет срока годности! Моя жопа! Кому хочу, тому и показываю! А кому не хочу, тому не...
— Светлана! Не ори на мать! — запал Елены Викторовны тут же потух, когда она повернулась к гостю. — Вы не думайте, Света хорошая девочка, хоть и вспыльчивая.
— Да, как порох, — он перевернул страницу. — Я был свидетелем, как она чуть не убила моего охранника, размахивая стремянкой. Но он заслужил, надо признать.
Он знает! Он видел!
Света покраснела, прижимая руку к тому месту, где спрятана её детская фотка, а мама, сама того не зная, решила её добить:
— У нас нет микроволновки, мистер Галлман. Ничего если я разогрею вашу еду в горячей воде?
— Если это так сложно, я могу выпить без подогрева.
— Нет-нет, я сама всё сделаю. Посидите тут со Светланой.
Годрик «Риаганович» ГАЛЛМАН, вампирский шериф, чьи указания выполняются бегом и с почтением. Годрик — не подручный, "мальчик на побегушках", он и есть та самая большая шишка и биг-босс, перед которым лебезят люди и вампиры. И этот самый Галлман пришёл в квартиру к рядовой сотруднице клининговой компании «Синдерелла», если говорить проще, к уборщице, которая послала его к чëрту и отказалась от работы с ним. И терпел её маму. И неуважение. И глупые шутки. Есть лишь один вопрос:
— Зачем вы пришли сюда?
— Чтобы уговорить тебя вернуться, конечно. И чтобы извиниться.
Он закрыл альбом, отложил его в сторону и потянулся к её правой руке, разворачивая её ладонью вверх. Багровые тонкие шрамы, изменившие линии жизни, любви, здоровья и успеха, если эта шарлатанская хрень хоть немного действует. Он провёл по ним кончиками прохладных пальцев, отчего девушка ощутила себя красным кипящим мультяшным чайником, у которого вот-вот сорвёт крышку, но вампир, хоть наверняка слышал, как у неё заколотилось сердце, не обратил на это никакого внимания. После того, как он оставил шрамы на коже, это всего второе прикосновение между ними. Если не считать того раза, когда она схватила его за руку и не дала выпить просроченную жижу.
— Я поступил опрометчиво. Я прошу прощения за ту боль и печаль, что причинил тебе, толком не разобравшись. Простишь ли ты меня?
Он смотрел с такой надеждой, что если бы девушка её уничтожила, то её на том свете явно ждал бы адский котёл. Хотя она и так уже отпустила обиду.
— Есть одна хорошая пословица: «Кто старое помянет, тому глаз вон». Да, я тебя прощаю, — Годрик заулыбался, Света решила обрубить радость. — Но у неё есть продолжение: «...а кто забудет, тому два». Я прощаю, но забыть не смогу. Не обижусь, если ты поступишь так же.
— Мне есть, за что на тебя злиться?
— Ну... Я на тебя тогда наорала...
— А-а-а... А я думал, что из-за медали «100% motherfucker», что лежит у тебя на подоконнике.
— Ик! Это не твоё! Это не тебе!
— Я уже говорил, что могу различить ложь по сердцебиению? Ах, да, это было первое, что я тебе сказал, — ему было весело издеваться над бедной девушкой. — Я тоже тебя прощу, если получу свою заслуженную медаль, ведь я встретился с твоей мамой и выжил — награда должна найти своего героя.
— Я... тогда... — Света боком прокралась к выходу. — ...на минутку...
Позорная надпись была выгравирована на металле, но не настолько глубоко, чтобы её нельзя было сравнять, как следует поработав пилочкой для ногтей. Она управилась за минуту и почти успела опередить маму, вошедшую с подносом, на котором было три кружки — две с чаем, а одна, самая красивая, с искусственной кровью.
— А я тут подумала, что из нормальной посуды будет удобнее пить, — Елена Викторовна поставила поднос на журнальный столик. Света за её спиной быстро передала медаль, которую «выживший» так же быстро спрятал в карман брюк. — Зачем из горлышка пить, как алкаш водку?
— Мама!
— Не мамкай.
Смирнова схватила свою кружку и стала пить чай, одними глазами показывая всю глубину безысходности и смирения перед жестокой судьбой, коя сделала эту невыносимую женщину её матерью. Но эта невыносимая женщина совершила ещё один подлый удар, когда лично передала подогретую кровь вампиру.
— Угощайтесь, Годрик Риаганович.
— Можно просто Годрик, иначе я начинаю чувствовать себя старым.
— Ну, вы сами сказали, что видели позапрошлый век, не мальчик уже.
Пфур-р-р!
Чай фонтаном вырвался из рта и заляпал обои, благо Света успела отвернуться, иначе у неё появился бы ещё один повод просить у Годрика прощения.
— Так! Давайте вы сразу скажете все шокирующие факты, пока я опять чаю не глотнула.
— Логично, — вампир осторожно пригубил кровь и кивнул. — Спасибо, Елена Викторовна. Температура идеальна. А теперь озвучу шокирующие факты...
Слишком громкие слова для простых вещей — Годрик просто сказал, что его настолько устраивает работа мисс Смирнофф, что он не хочет видеть на этой должности никого другого. Конечно, он не упомянул, что к уборке прилагается компания для завтрака, разговоры и плотное обучение нюансам русского языка, а только указал, что очень доволен тем, как она справляется с уборкой без капли бытовой химии. Мама, идейный противник этой самой «химии» (и микроволновок), буквально расцвела и заранее благословила дочь работать на такого хорошего человека (вампира). После величайшего позволения осталось только допить то, что было в кружках, и проводить гостя мимо Бастера, адского пса на страже их подъезда. Годрик, кстати, очень удивился беспородной шавке, когда та дрожала в объятиях Светы, но упорно скалила зубы.
— Знаешь, обычно животные боятся вампиров, — он проскользнул мимо девушки, держащей собаку на площадке второго этажа. — На пиру у Карла Великого все его бесстрашные огромные псы только скулили по углам, не смея залаять, а этот кобель едва не впился мне в ногу, когда я шёл сюда. Не удивлюсь, если у этой дворняги в роду действительно есть адские псы.
Интересная оговорка про короля... Света заговорила, когда они вышли на улицу, при этом старалась отойти на шаг, чтобы не нависать над Годриком всем своим могучим ростом.
— Карл Великий, говоришь... Значит, ты настолько древний... — Света принялась тереть лоб. — Это... Я... Уф.
— Доллар за твои мысли. Правда, скажи, что думаешь.
— Нет, это очень тупые мысли. Тебе не надо их знать, а мне — позориться.
— Я настаиваю. Ну давай же.
— Э-э-э... Ты сам напросился, — она закрыла глаза рукой. — Я думаю о том, чтобы в следующий раз предложить тебе корвалол как аперитив к «Настоящей крови».
Громкий искренний смех был для неё сюрпризом. Как видно, для самого Годрика тоже, ведь он пытался успокоиться, но стоило ему посмотреть на её виноватое лицо, как всё начиналось по новой. У него даже кровавая слеза выступила, которую он аккуратно вытер пальцем.
— Это самая смешная шутка о моём возрасте, какую я только слышал.
— Что, никто раньше не шутил про старость?
— Просто ни у кого не хватало духу сказать мне это в лицо, — он величаво поднял руку, когда Света испуганно распахнула глаза. — Тебе можно, Belisama.
— А что за «belisama»? Просто хочу знать, куда ты меня послал.
— Это значит «светлейшая» на галльском языке, имя богини всякого света. Светлана — светлейшая.
— Оу... Мне кажется, это слишком пафосно для уборщицы. Давай чего попроще. Например, просто оставим моё имя в покое.
— А если я не хочу?
— Буду называть тебя по имени-отчеству и спрашивать, не беспокоит ли артериальное давление.
— Вампиров не беспокоит давление — мы способны его контролировать даже без сердцебиения, иначе у нас не было бы эрекции.
— Знаю, читала, — покраснела Света. — Но всё равно буду спрашивать, Годрик Риаганович.
— По краю бритвы ходишь, Belisama.
— «Кто не рискует, тот не пьёт шампанского».
— Туше, — он сложил руки за спиной. — Ранее ты сказала: «В следующий раз». Значит ли это, что ты возвращаешься к работе в моём гнезде?
— Завтра я поговорю с Джоновной. То есть с мисс Шарп.
— Хорошо, — он посмотрел вверх, где осенняя хмарь прятала звезды. — На самом деле только ей я сказал правду, а остальным солгал, даже тебе. На самом деле мне плевать, как хорошо ты убираешь и насколько сможешь разъяснить особенности русского языка. Больше всего мне нужны твои песни, когда ты поёшь просто потому, что хочется, а я слушаю их из тени. Спокойной ночи, певунья.
И просто взлетел в воздух как супербыстрая ракета, только дымного хвоста за собой не оставил. Явно сбежал, ведь если бы попытался уйти на своих двоих, воплей в спину было бы не избежать.
Кстати, если он летает, то не значит ли это, что глюки Годрика за окном многоэтажек не были глюками?
Вот засранец!
Когда на следующее утро Света вкатилась в зал, где «золушки» уже собрались для получения заданий и ждали своего босса, Стейси демонстративно повела носом:
— Пирожками воняет. Матрёшка бросила диету?
Смирнофф просто вытащила из сумки один пирожок и сунула его Уилсон со словами: «Держи, Вобла». Раньше Стейси шипела бы на неё весь день, но теперь взяла выпечку, откусила и вслух удивилась, как с такой вкуснотой Матрёшка вообще выдержала жить на одних овощах — перед пирожками Елены Викторовны никто не мог устоять.
— Вижу, топор войны зарыт. Хорошо, — Джоновна проскользнула на своё место перед рядом стульев, как серая акула среди стаи розовых рыб. — Ну что, кто хочет заработать денег? Все хотят? Отлично. Смирнофф, зайдешь ко мне перед сменой.
Мисс Шарп не говорила, пока не оказалась в своём кабинете, закрыла его на ключ и села в кресло босса за рабочим столом, но и тогда она помедлила, постукивая аккуратными ногтями по столешнице.
— Знаешь, Смирнофф, как я испугалась, когда почти сразу после заката в мой кабинет прибежал вампир? Он действительно прибежал, ворвался за секунду и опередил звонок консьержа, — Джоновна нагнулась вперёд. — Я думала, мне крышка, а он только поинтересовался, почему это его дом убирает другой сотрудник и что с тобой случилось. Спрашивал, в какой больнице тебя можно найти и надо ли ему заплатить, чтобы тебя перевели в клинику получше и сделали переливание крови, а то у тебя гемоглобин слишком низкий. Откуда он знает такие подробности? Укусил тебя?
— Ирина Джоновна, вот вам крест — даже кончика его клыка не видела! — Света в доказательство своих слов истово перекрестилась. — Я так подозреваю, он дал взятку в донорском пункте, потому что мою кровь тут же упаковали в сумку-холодильник и отправили курьера по адресу клиента.
— И почему он это сделал?
— Я пару раз чуть не упала в обморок на объекте. Диета неправильная.
— М-м-м, какой заботливый... — мисс Шарп отстучала ногтями задумчивый ритм. — Я его расколола.
Да, Акула вытащила из вампира всю правду о том, зачем на самом деле ему нужна Смирнофф — чтобы песенки петь и разговаривать иногда. Считай, больше компаньон для времени до заката, чем уборщик, хотя и уборкой он более чем доволен. И ради того, чтобы от «Синдереллы» приходила только Смирнофф, он предложил доплатить любые деньги. Ну и зачаровал Джоновну, чтобы она ни с кем не могла обсуждать его секреты, кроме как со Светой.
— Я, конечно, разозлилась за такое и сказала, что если он хочет поющего уборщика, то пусть уговаривает тебя сам. А ты в это время как раз дома была... Как прошло? Слышала, твоя мать очень жёсткий человек.
— Она чуть силком не накормила его борщом, отправила меня в магазин за вампирской жижей и стала его допрашивать, а когда я вернулась, они уже смотрели семейные фотки.
— Ха! Однако... Проблем не было?
— Пришлось приврать в магазине, что покупаю «Настоящую кровь» для косметических целей.
— Кровяные обёртывания. Слышала о таком, но выходит дорого. Надо будет попробовать с заменителем... — она хлопнула по столу. — На этом всё, график у Галлмана прежний, выходишь завтра. Вперёд, за работу.
Света уже отперла дверь, когда начальница решила выпустить парфянскую стрелу:
— Ах, да... Галлман ведь захотел к особым условиям добавить эксклюзив в виде музыкального сопровождения и психологической разгрузки... Ты же понимаешь, что я увеличила размер его платы?
— Сколько вы с него содрали?
— Тройной тариф и большая страховка для тебя, если на объекте случится чрезвычайная ситуация.
— Ирина Джоновна, позвольте дать вам пятюню.
— Позволяю, — и подставила ладонь для шлепка. — Иди работать, Смирнофф. Время — деньги.
Время — деньги, это так, потому что это время, потраченное на работу, когда заняты руки, но работа эта почти не требует включения в процесс мозгов, так что мозг принял крутить внутри себя всяческие интересные мысли. Например, сколько лет Годрику, если он запросто упомянул пир у Карла Великого? Гугл говорит, что это VIII — IX век. Значит, вампирскому шерифу примерно тысяча двести лет. Но он начал дразниться галльским языком, а галлы, как народ, согласно Гуглу исчезли примерно в III — IV веке нашей эры. Результат — больше полутора тысяч лет, и это минимум. Из каких времён он вылез? Какие песни пел? Какие сказки слушал у костра? На это тоже ответил Гугл. Если точнее, исторические форумы и Амазон, с помощью которого Света заказала себе самую исторически верную книгу про галлов за авторством Жана-Луи Брюно и получила её в тот же день после конца смены. Увлекательно пишет. Так захватывающе, что Света читала её в автобусе всю дорогу домой, за ужином и половину ночи. Пришлось воспользоваться одной из трёх индульгенций на опоздание и потом клевать носом на утреннем сборе «золушек», прихлебывая кофе и потирая красные глаза. Джоновна, конечно, её спалила.
— Смирнофф, что за вид? — начальница подняла бровь, словно намекая на то, что знают только они вдвоём. — Серьёзные проблемы?
— Просто читала почти всю ночь, мисс Шарп. Всё в порядке.
Стейси не могла не задеть её по старой привычке, когда ядовитым шёпотом поинтересовалась, какое такое чтиво отогнало от Матрёшки сон. Уж не книга ли с рецептами борща?
— «Сумерки». Все части, — соврала Света и задумалась.
Если собрать в одну кучу склонность к угрозам, контролю, настойчивую слежку, вечную юность на грани взросления и дозу меланхолии, не считая, собственно, самого факта вампиризма, то суровый Годрик Галлман чем-то напоминает пусечку Эдварда Каллена. Главное, ему об этом не говорить, потому что вампиры ненавидят «Сумерки».
ПРИМЕЧАНИЯ:
"Галлы" Жана-Луи Брюно - неиссякающий источник моего вдохновения историй про Годрика. Да, это большой том примерно в 400 страниц, но я прочла его залпом, как и Светлана. Очень увлекательно.
И да, если меня всё-таки кто-нибудь читает, дайте знать)) А то я даже не в курсе, нравится ли моя история хоть кому-то.