Слово переводчика

Я – всего лишь переводчик. Автор оригинальной истории – CypressWand. Дальнейшие заметки от лица автора, своё вмешательство я буду обозначать.

Кемья

Эта история – кроссовер Гарри Поттера и Властелина Колец. Кéми на языке Толкина Квенья

значит "мать земля". В этой истории кольцо Кéмья (земля [Пуффендуй]) олицитворяет некое "четвёртое" кольцо Власти данное эльфам наряду с Нарьей (огонь [Гриффиндор]), Вальей (воздух [Когтевран]) и Неньей (вода [Слизерин]). Эта история глубого погрузит вас в объединённый лор Гарри Поттера и Властелина Колец.

История крутится вокруг Северуса Снейпа и Лили Эванс в начале седьмого года в Хогвартсе. Касаемо Властелина Колец, я постараюсь сделать фанфик максимально комфортным для чтения и для фанатов экранизации, чтобы каждый мог насладиться этим произведением. Любая дополнительная информации будет дана в конца в заметке автора в конце каждой главы.

Поскольку это фанфик, это значит, что не всё, что является каноном, будет каноном для этой истории.

Фанфик имеет рейтинг M. Будет мат, сцены насилия и сексуальный контент.

Четверг, 1-ое сентября 1977 года

...o0o...

Сажа, испускаемая трубами локомотива, затмила летнее солнечное небо. На платформе девять и три четверти было многолюдно. Даже слишком. Робко махнув рукой на прощание своей матери Эйлин, Северус Снейп прополз сквозь толпу в поисках свободного купе. Наконец, таковое было найдено в самом конце поезда. Он закинул свой чемодан в верхний отсек для багажа и захлопнул дверь, отчего стекло в нём задребезжало будто от гнева, затем выхватил свою палочку. "Коллопортус", – прошипел он, после чего дверь закрылась на замок. "Муффлиато", – добавил он, и окружающие его звуки превратились в ничто, стихнув. Северус упал на сиденье и, насколько ему удалось, отодвинулся подальше от окна и проходящего сквозь стекло солнечного света. Поездка до Хогсмида был единственным шансом на покой за долгое время, и он был решительно настроен пользоваться этим шансом ровно до тех пор, пока колёса поезда не остановятся.

Из внутреннего кармана своей школьной мантии он достал книгу, взятую им с книжной полки своей матери. Открыть её он пока не соизволился, посчитав, что времени поездки ему с лихвой хватить чтобы прочитать её от начала до конца. Читал он в последнее время много, заперевшись в своей комнате в Паучьем Тупике. Лишь там он мог изолироваться от внешнего мира.

Одного вида ярких рыжих волос было достаточно для того, чтобы выбить его из колеи в последнее время. Этим летом он как мог избегал Лили Эванс. Но, Мерлин знает как, периодически он видел мог её заметить, и намного чаще, чем летом прошлого года. Каждый раз, когда мама выпихивала его из комнаты сходить за продуктами, она каким-то образом умудрялась оказаться в том же магазине в то же самое время. Он видел, как она проезжала мимо на родительском автомобиле практически каждый божий день. Видел, как она играет с соседскими детьми на площадке. На их площадке. Однажды особенно жарким днём он даже пытался спуститься на берег Коуквортской реки в поисках тишины и покоя, но обнаружил там её, распластавшуюся на траве со своей вредной сестрицей, и быстро ретировался обратно в тень.

Северус опустил взгляд на книгу в своих руках. Кончики его длинных гладких волос касались кончиков пальцев, пока он открывал её. Эта была очередная книга о проклятиях и порчах. Его мать скопила множество книг подобного плана за эти годы, надеясь придумать как бы избавиться от своего мужа-маггла, да как-нибудь поужаснее. Но всё это было не более чем несбыточные желания. Она больше не пользовалась магией. Она больше не могла ею пользоваться.

Сквозь пелену своих волос Северус, опять, краем глаза заметил знакомую рыжую копну. Лили смотрела прямо на него, говоря что-то, чего он не мог услышать. Промелькнувшая в её зелёных глазах злоба вызывала в его сердце боль. Он знал, что она хочет с ним поговорить. Она пыталась каждый раз, когда им удавалось столкнуться в Коукворте, но ему не удавалось и слова из себя выдавить, а потому он мог только развернуться, а затем убежать.

Лили определённо отказ за ответ не принимала. Она продолжала беззвучно стучать по двери, пока её волосы в яростном танце кружились вокруг неё. "А ну впусти меня, Северус Снейп!" Ему даже не нужно было её слышать чтобы узнать, что она говорила. Ядовитый акцент на его имени витал в воздухе и отдавал горечью во рту.

Северус по опыту знал, что, игнорируя что-то достаточно долго, оно просто напросто не исчезнет. Отец его убедился в том, что этот урок он запомнил. Однако, сейчас он всё равно желал, чтобы Лили просто исчезла из его жизни. Жизнь была бы легче, если бы они никогда не встретились. Ему только и оставалось притворяться, что её не существует. Если бы она только не была его первым и единственным другом.

Он закрыл глаза, погружаясь в чертоги своей души в поисках малейшей отваги. В поисках того, чего хватит на то, чтобы он мог посмотреть ей в глаза, не припав коленями к полу со стыда.
–Хватит, – проговорил он себе под нос. Не то чтобы она могла его услышать, однако. – Мне только нужно, чтобы ты меня ненавидела. Просто...

Поттер. Джеймс Поттер заметил впавшую в ярость Лили и пытался оттащить её от окна, очевидно говоря, что он того не стоит, сердито на него глядя в своих потугах.

Кто угодно, но не он.

Северус, внезапно овладев рефлексами кошки, отбросил в сторону книгу, быстрым взмахом палочки отпер дверь и всадил кулак Поттеру в живот, тем самым застав его врасплох. Прежде, чем Поттер сумел выхватить свою палочку, Лили воспользовалась случаем и проскользнула в купе к Северусу, одновременно потянув его за собой. Лёгким движением руки она закрыла за собой дверь, вернув её в замок, и наложила Затемняющие Чары на окна, отчего вокруг них будто сгустилась ночь, скрыв из виду Поттера.

Пусть он и был выше неё, Северус почувствовал себя ужасно маленьким рядом с ней. Внезапная тишина была настолько подавляющей, что он мог слышать стук собственного сердца.
– Что? – спросил он неловко, садясь обратно на своё место и стараясь не смотреть ей в глаза.

– Прошло больше года, – сказала она трясущимся от злости голосом, садясь напротив него. – Целый год, с тех пор когда ты сказал мне хоть слово, Северус. Ты хоть знаешь, каково это слышать вопросы родителей о тебе, каждый божий день, и не знать, что им ответить? Даже Туни, которая тебя ненавидит, беспокоится по поводу твоего отсутствия. Даже профессор чёртов Слизнорт послал мне сову, выражая своё беспокойство о тебе, спрашивая ответов и...

Меньше всего он ожидал от Лили того, что она заплачет. Он всегда считал её крепким орешком, уверенной и сильной. Такой, кто не полезет в потёмки когда жизнь станет трудной. Способной вынести тяжесть мира на своих плечах, не сломавшись – будто она была планетой, а он простым смертным, ищущим утешения в тенях её мира. Она закрыла руками лицо, но слёзы всё же находили путь сквозь щёлочки между её пальцами.
– Ты вёл себя ужасно со мной, – сквозь слёзы сказала она. – И я вела себя ужасно с тобой, тоже. Ты не должен был говорить того, что сказал, а я не должна была смеяться, и я знаю, знаю, что я никогда не смирюсь с тем, на какую дорожку ты встал, и каких друзей ты себе завёл...

– Они мне не друзья, – сказал Северус в отчаянной попытке прекратить её поток. – Лили, я... – её имя обожгло кончик языка словно наточенная бритва.

Лили посмотрела на него, оторвавшись от своих влажных ладоней. Её глаза казались серыми в тусклом свете купе. Даже в момент слабости она казалась Северусу завораживающей.
– Я просто снова хочу быть девятилетней, – прошептала она ему. – Я просто хочу, чтобы ты лёг со мной в траве на береге реки, рассказывал мне о Хогвартсе. Чтобы мы невинно игрались с магией. Чтобы ты заставил семена клёна летать как птичек. Пожалуйста, Северус...

Северус возился со своими волосами. После их разрыва в конце пятого года он был решительно настроен научиться Окклюменции. Боль от ухода Лили оставила на месте его сердца зияющую дыру. Чувство печали и жалости к себе было слишком сильным, чтобы нести на себе как бремя. Он перестал чувствовать. Чувствовать что угодно, в действительности. Но всё же, слова Лили были будто молотом, разбивающим вдребезги все те многочисленные стенки его разума, так старательно им выстроенные.

Он почувствовал как дрожь пробивает его в спине, а затем спускается вниз до кончиков пальцев. Тошнотворное душераздирающее чувство поднималось с глубин его живота, отчего он лишь сжал зубы, напрягая челюсти. Он едва сдерживался, чтобы не начать кричать, чтобы не провозгласить, что он бы всю свою магию отдал за ещё один день с нею – беззаботно полежать в траве на берегу реки. Он тоже хотел снова быть девятилетним. Рассказывать ей о Хогвартсе. Заставлять семена клёна летать, приводя её в полнейший восторг, заставляя её трепетать.

Чувство вины нахлынуло на него волной как только его тёмные глаза встретились с её. Он знал, что выстроенные им стены рухнут как только он посмотрит ей в глаза. Сдерживая всеми своими силами слёзы, уже навязчиво щиплющие уголки его глаз, он взглотнул.
– Выбранный мною путь не мост, Лили. Сделав этот выбор, я не могу вернуться на полпути на другую сторону.

– Пожалуйста, скажи, могу ли я что-нибудь сделать, – было очевидно, что лить слёзы она прекратила. Она теперь думала, и думала наперёд. Мысли её были устремлены в будущее, как всегда оно и было. – Я могу помочь тебе перевестись в другую школу, за границей, если нужно. Если этого потребуется.

Её слова были сказаны искренне, от всего сердца. Он так много хотел ей сказать. Как отчаянно он желал, чтобы она вновь стала частью его жизни. Взять её за руку, найти в её силе утешение. Сказать ей, что он следовал делу Тёмного Властелина, чтобы защитить её по другую сторону, даже если он навсегда наведёт на себя её ненависть. Но он просто не мог. Он не посмел бы сказать, что любит её. Это слово, люблю, было словно приколочено к его глотке. Он ни разу его не сказал, даже своей собственной матери.

– Просто оставь меня, – сказал он мягким голосом.

– Почему? – отрезала Лили, – Почему ты не видишь, что я пытаюсь помириться, загладить вину? Чтобы мы могли относиться друг к другу уважительно, как взрослые, коли мы ими являемся. Чтобы ты мог сесть рядом со мной за родительским столом. Посмеяться над глупостями. Я годами не видела, чтобы ты улыбался, Северус.

Он ненавидел, как идеально неидеальной она была. Лили кто угодно, но не святая. Добрая и жизнерадостная, но вспыльчивая и наивная. И напористая. Она вполне осознано могла посыпать соль на скрытые раны просто чтобы добиться эффекта. Она так часто делала чтобы вытащить его из порочного круга страданий. Он бы разозлился, а она улыбнулась, потому что ей удалось вынудить его сделать то, чего он не хотел делать. Чувствовать. Она видела, как он злился пока не окрасил кровью стенку. Видела, как он радовался. Как он поднимал её и кружил вокруг когда ей удавалось заставить его смеяться до хруста костей. Она видела, как он рыдал в агонии пока не терял от боли сознание. Она видела его лучшую и худшую сторону потому, что она была той, кем является. И он это ненавидел.

– Оставь меня, – повторил он.

– Почему? – в этот раз несколько резче она ответила. – Я не хочу, чтобы оно всё так кончилось. Я не хочу...

– Потому что больно, Лили! – его голос дрожал от эмоций. – Не видишь, что мне больно, когда ты просишь меня снова быть твоим другом? Я просто не могу, не могу притворяться, будто ничего не случилось, когда каждый сделанный мной выбор привёл к тому, кто и что я сейчас. Я не могу просто смиренно склонить голову и отступить. Я не могу сбежать в какую-то другую школу и начать всё сначала. Я просто не могу. Не могу...

Лили склонилась в его сторону, поддаваясь к нему. Она подняла руку и опустила веснусчетую ладошку ему на щеку, большим пальцем смахивая слезу, ползущую к кончику его горбатого, крючковатого носа.
– Я уйду, – сказала она. – При одном условии.

– Не надо, – сказал Северус, хотя голос его ослаб от её прикосновения.

Лили вытерла рукавом мантии струйки его слёз.
– Сиди со мной на уроках Слизнорта, – сказала она. – Вари со мной зелья снова. Не прошу со мной разговаривать, но мне не помешала бы твоя помощь с моими Ж.А.Б.А.ми.

Тепло её ладони осталось на его щеке.
– Тебе моя помощь не нужна, – сказал он, чувствуя, как уголки его рта невольно приподнимаются в улыбке. Он заставил их опуститься. – Ты способная, и не меньше меня.

Лили качнула головой из стороны в сторону.
– Не в этом суть, и ты это знаешь. Просто побудь рядом со мной, хорошо? Я большего не прошу.

– Возможно.

– Я оставлю тебя, – она встала с сиденья и коротко сжала его ладонь, подбадривая. Не оглядываясь, она отперла дверь. Затемняющие Чары спали, и солнечный свет защипал его глаза.

Поттер ждал её по другую сторону с палочкой наготове, будучи готов напасть если приватный разговор зайдёт не в то русло. Последнее, что Северус услышал, это то, как Лили на него огрызнулась и потопала прочь, а Поттер поплёлся за ней как побитый щенок. Они оба были сражены её обаянием.

Заметка автора.

Это начало седьмого года обучения Лили и Снейпа. Его день рождения 9-ого Января, а её – 30-ого Января, что значит, что им обоим уже 17 и они могут заниматься магией вне Хогвартса и в его пределах.

Интвервью Роулинг к Блумсбери (30 июля 2007)

– У Лили были ответные чувства к Снейпу?

– Да. Она могла бы и полюбить его в романтическом плане (как друга она любила очевидно), если бы он не увлекался настолько Тёмными Искусствами и его не тянуло к отвратительным людям и поступкам.