Дурсли и Робертсоны наказали детям не шалить, а сами ушли в кафетерий. И очень вовремя — шайка Дадли и Орден Лохов чувствовали себя очень неуютно в одной толпе, поэтому и разбрелись, стоило взрослым скрыться за поворотом. Деннис с Малкольмом назвались разведчиками и носились туда-сюда, выискивая животных поопаснее, младший Дурсль ходил очень важным ситхом и милостиво кивал Гарри, чтобы тот искал для него информацию в энциклопедии, а Бетти… Бетти плелась в хвосте и незаметно прощупывала Силой животных. Это обидно, конечно, что она не умеет стрелять из рогатки, как Дарт Саранча, и не может точно контролировать Силу, как Гарри, но и ей достались занятные эффекты.

В частности, если как следует сосредоточиться, то она знает, что по-настоящему чувствует живое существо. Как и положено исследователю-живодеру — начала тренироваться на котах миссис Фигг. Поесть, поспать, поваляться на солнышке, поточить когти, навестить кошку соседей, подраться с другими котами за место на коленях хозяйки и право получать самые вкусные куски печенки… По внутренним желаниям собаки также не ушли далеко от котов, как и некоторые люди. Правда, от долгого прощупывания эмоций человека начинала болеть голова. Скорее всего дело было в более широком спектре — животные не чувствовали угрызений совести, чернейшей злобы или сильной любви. Привязанность, радость и верность — да, этого у псов было в избытке. Крысы и мыши по сравнению с ними были очень скучные: прятаться-бежать-грызть-спать. Больше прощупывать в Литтл-Уингинге было некого, а в зоопарке такое раздолье!

Восторг держался только первые полчаса — на самом деле всем животным за решетками и стеклами было… невыразимо скучно. Пробуждение, кормежка, одна и та же вереница лиц с другой стороны ограды, шум от человеческих детенышей… Пожалуй, только обезьяны и вороны хоть как-то развлекали себя, устраивая потасовки и погоню за веточкой. В террариуме Бетти окружила та же скука, но в один момент она взорвалась злобой из отдела с ядовитыми змеями. Как раз от той прозрачной стены, перед которой торчали Дурсль и Поттер.

— Она хочет нас укусить! — Гарри отступил на шаг от стекла, за которым раздула капюшон кобра.

— Ну да — это любой поймет, — Бетти еще раз прощупала змею Силой и тут оборвала связь. — Фу, даже на языке горчит.

— Нет, она сама это сказала! Словами! Дадли, ты же сам все видел!

— Поттер, ты либо псих… — крепыш приблизил ухо к стеклу, скинув капюшон мантии ситха. — Либо мы зря не взяли с собой тетрадку с записями. Она ругается?

— Еще и как. Называет нас мерзкими двуногими, — Гарри сделал всего шаг, когда кобра резко выбросила голову к преграде и больше раздула капюшон. По стеклу ползли вниз желтые капли яда. — Давайте не будем ее злить и найдем кого-нибудь… более дружелюбного.

Почти все змеи в террариуме скучали так же, как и жирафы со львами — ровно, привычно и без огонька. Пожалуй, только боа-констриктор тосковал по-настоящему и ощущался Бетти как потерявшийся пес. Тарабанить по стеклу они не стали, а лишь вежливо постучали ногтями.

— Шах-х-х-хас-с-с-са… — издал совсем страшный звук Гарри и недоуменно повернулся к отпрыгнувшим от него друзьям. — Я же только поздоровался… Дадли, ты чего?

— Поттер, ты точно ненормальный… Но он тебя понял! — кузен притянул парня к себе за одежду. — И это полная чума! Скажи еще что-нибудь! Как будет «привет» на змейском? А «не кусай меня, пожалуйста»?

Бедный и несчастный удав, рожденный для жизни в джунглях, которых он так и не увидел ни разу, так растрогал шайку Неудачников и Дадли, что они наперебой шипели вслед за Гарри слова утешения. Получалось не очень — боа часто отворачивался от них и Бетти чувствовала его обиду или веселье, и зависело это от того, насколько сильно она с Дадли ошибалась в произношении (прошипении?). Волшебно…

— Ах ты паршивец! — мистер Дурсль резко прервал общение, за ухо оттаскивая племянника от стекла. — Ты что тут вытворяешь?! Во что ты впутываешь моего сына?! Будешь сидеть взаперти, пока не умрешь от старости!

— Папа! Папа! Остановись!

Дадли попытался спасти кузена, но и его схватили за ухо. Бетти ничего не могла сделать, только села прямо на пол и закусила кулак, чтобы не разреветься на публике. Боа за стеклом снова затосковал — он общался хоть с кем-нибудь всего несколько раз в жизни, а теперь говорящего двуногого утащил с собой другой толстый двуногий.

— Ты никогда не выйдешь отсюда!

Слова дяди Вернона до сих пор звенели в ушах, а «никогда» началось три дня назад. Все это время Гарри провел в чулане, дверь которого открывалась всего пару раз в сутки: передать тарелку овсянки, и чтобы вывести в туалет. Его снова погрузили в изоляцию — Гарри слышал, как дядя запретил Дадли даже подходить к двери в чулан, не то что разговаривать с «этим ненормальным». Мальчик так и сидел в тишине, которая разбавлялась только топотом по лестнице и редким мерным скрежетом со второго этажа. Хырч-хырч-хырч… Крысы завелись?

Кроме того, чтобы страдать в одиночестве, делать ему было больше нечего — все книги отобрали. Поэтому Гарри сел поудобнее и начал погружаться в медитацию, ведь от нее славно прочищаются мозги. Может, придумает выход? Только отрешится от мира еще чуть-чуть… В глубину, куда не добирается реальный мир и надоедливый скрежет с потолка чулана… Еще немного…

— Они все бросили тебя, Гарри… Все до единого… — заговорил тот ситх, и в его голосе слышались шипение змей и злоба. — Они тебя испугались… Твоей силы, которая им не подвластна…

— Ты врешь! — мысленно воскликнул мальчик. — Просто они не могут ко мне прийти… Но обязательно это сделают! Я верю!

— Ах, Гарри… Ты еще плохо знаешь людей. Что тебе друзья?.. Что ты получаешь от них, кроме проблем?.. Что они вообще могут тебе дать после того, как из-за их ошибок ты оказался здесь, один?.. Их явно не запирали в чулане за невинный разговор с прекрасными созданиями…

— Ты неправильный ситх. Мы обязательно снова будем экспериментировать вместе с Бетти. И с Дадли тоже! Наш Орден Неудачников так просто не сдается! Вот ты когда-нибудь был в Ордене?

— Не думай, что ты особенный, Гарри, — ситх с какой-то странной интонацией произносил его имя, словно катал на языке противную горькую таблетку. — Под моей рукой родились Пожира… У меня тоже был свой Орден. Они клялись мне в вечной верности, обещали следовать только по моему пути, но предали.

— Это потому что вы не соблюдали Равновесие Силы — сколько ситхов, столько и джедаев. Из-за тебя нам придется искать еще одного джедая в Орден Неудачников, — Гарри не услышал возражений. — Эй, ты еще здесь, ситх?

Молчал адепт темной стороны Силы или просто исчез из его головы — неизвестно. Поттер вышел из медитации и свернулся калачиком под одеялом, сжимая в кулаке гвоздь. Заснул бы, но противный скрежет!.. Стоило разозлиться, как звук прервался, а по голове что-то ощутимо ударило. Деревяшка? Гарри пытался разглядеть ее в темноте, когда с потолка донесся знакомый стук — «три-два-один». Их пароль.

Под потолком, в районе верхней ступеньки лестницы, свет ночной лампы пробивался в новую большую щель. Свет мигнул, заслоненный проталкиваемым свертком, который так же ударил Гарри по голове, но мальчишка был этому очень рад — друзья послали ему записки, которыми обернули два батончика Сникерса.

«Псих, отец заставил меня пообещать, что я не буду разговаривать с тобой, но ничего не говорил про письма. Отдаю тебе свои конфеты и желаю приятного аппетита — Робертсон написала намного больше меня, а для заметания следов тебе придется съесть записки. Держись, Шрамоголовый. И не вздумай говорить родителям про дыру — я её еле расковырял»

«Гарри, не падай духом! Дарт Саранча мне всё рассказал, но мы что-нибудь придумаем. Не знаю, сказал он тебе или нет, но его световой меч сломали, а мантию выкинули в мусорку. Я могу позвонить в полицию из автомата и сказать, что тебя незаконно лишили свободы или нажаловаться в опеку. Если согласен, то дай знать жирдяю — он почти согласен с планом. Он не хочет подставлять Дурслей и предлагал разыграть похищение с разбиванием окон и разбрасыванием ложных улик. Поживешь у меня — папа с мамой не откажут.

P.S. Фейри опять дали о себе знать. Я записала в тетрадке, что ты умеешь говорить со змеями, но на следующий день запись исчезла и появилась другая, тем корявым почерком. Они написали, что об этом лучше никому не говорить, чтобы не нажить проблем. Дарт Саранча в курсе, так что и ты молчи — они просто так не стали бы этого писать.

Твоя Калека»

Странно, но записки от друзей на вкус были слаще конфет, которые забрать у Дадли мог бы только взвод обученных солдат. Гарри заснул абсолютно счастливым человеком и во сне увидел их поляну, по которой ползли тени от двух человек — его и ситха у него за спиной.

— Они меня не бросили.

— Хах, наивный мальчишка. И что тебе с этих двух клочков бумаги?

— Ты не понимаешь, — записки в его руках превращались то в цветы, то в мягкую дымку. — Это похоже на то, как будто у тебя отрезали часть души, а потом заполнили пустоту теплотой. Понимаешь?

— Нет.

Его внутренний ситх замолчал. Гарри видел по теням, что он сгорбился, глубже натянул капюшон и направился к выходу из солнечной поляны.

— Я сам — пустота…

«Никогда» закончилось гораздо быстрее, чем вечность — Гарри не раз слышал отголоски споров из спальни Дурслей, а потом в один прекрасный день засов на двери прогрохотал не в обычный момент кормежки или похода в туалет. Дядя Вернон и тетя Петунья стояли на пороге чернее тучи.

— Ты понял, почему оказался здесь, паршивец?

— Да.

— Что «да»?

Гарри и выложил, что понимает их испуг, учитывая тот факт, что его родители скорее всего были такими же «ненормальными», а сам он почти потянул Дадли в эту «ненормальность», подвергая его опасности попасться на глаза террористам. Дядя Вернон от его откровений побагровел и уже хотел разораться, но тетя остановила его и почти нос к носу наклонилась к Гарри.

— Кто тебе рассказал об этом?! Отвечай!

— Я сам догадался, — мальчик щурился от яркого солнечного света. — Дадли мне все время говорит, что надо думать головой, а не задницей.

— Вот как…

Дядя и тетя хоть и выглядели разозленными, но сменили гнев на милость. Не полностью, конечно, но вызывать полицию теперь точно не понадобится. Тем более что Бетти снова получила доступ в гараж — после весточки от фейри о посиделках на поляне решили пока забыть. Добрые, злые, а Отал на ограде подновили. Нарисованные мелом руны совсем не видны на белом заборе, но результат был: вредному почтальону пришлось перебрасывать почту через забор — дальше него он не мог пройти, а вот его сменщик спокойно забрасывал корреспонденцию в почтовую щель. Сегодня наверняка его очередь разносить газеты по Тисовой улице — от входной двери раздался лязг.

— Мальчишка, принеси почту, — дядя Вернон расстроенно ковырялся в своем «очень полезном завтраке». — И побыстрее.

— Хорошо, сэр.

Счета, газета, несколько рекламных буклетов, письмо от вредной тетушки Мардж… Письмо для Гарри? Желтоватая плотная бумага, изумрудные чернила, даже печать как в старинных фильмах — оплывшая клякса с оттиском. Кому вообще взбрело в голову писать «ненормальному»? Гарри так и пялился бы на странный конверт, но судя по тяжелым шагам и рычанию сквозь зубы дяде Вернону надоело ждать, когда ему принесут газету. Письмо тут же полетело под коврик, а Гарри получил легкий подзатыльник за медлительность. Уже перед выходом мистера Дурсля сургуч спрятанного письма громко хрупнул под ботинком.

— Совсем запустили дом, — дядя уже потянулся откинуть коврик, но взглянул на часы и перешагнул порог. — Мальчишка, чтобы к моему возвращению весь холл сверкал, как новенькие сверла. Тебе понятно?

— Да, сэр.

При уборке Гарри не обнаружил письма, только несколько темных крошек от печати. Парень мучился предположениями целый час, пока тетя не отправила его постригать кустарник.

— Не это потерял, Псих? — Дадли помахал конвертом и бросил ему на колени, но ударил по рукам, когда Гарри захотел открыть письмо. — Ты олигофрен? Посмотри на адрес.

— «Мистеру Г. Поттеру, графство Суррей, город Литтл-Уингинг, Тисовая улица, дом четыре»… Чулан под лестницей? Но откуда они знают? Они следили за мной?

— Вот именно! Они и сейчас могут наблюдать, поэтому отпрашивайся у тети и дуй в парк, а я предупрежу Калеку.

— Но как же фейри?

— С ними вопрос уже решен, — кузен оглянулся по сторонам. — Мне помогали Малкольм, Деннис и Пирс, так что это теперь и наша поляна тоже. Усек?

— А вы помирились с Пирсом?

— Поттер… Тебя только это беспокоит?

Бравый аврор Кингсли Бруствер молился Мерлину и Матери-Магии… чтобы Грюму не вздумалось проведать детишек, иначе он его нетолерантно засмеет, упоминая предков-обезьян — темнокожий аврор прятался на дереве. Детки, конечно, приняли его помощь за озорство фейри, и теперь старыми путями к ним не подобраться: все кусты оплетены леской с подвешенными жестяными банками, гвоздями и головками чеснока. Заденешь — грохот обеспечен. На земле тут и там валяются дощечки с нарисованной Отал, а за границей поляны стоит глубокое блюдечко молока и тарелка с печеньем. Вроде как: «Мы вас любим, чудесный народец, но дальше лучше не ходить». Чисто из озорства Кингсли проверил угощение на непредусмотренные рецептом добавки и таки угостился. Он и сейчас хрустел домашним печеньем с шоколадной крошкой, поудобнее устроившись на разлапистом суку. Не дежурство, а сплошное приключение и впадение в детство. О! А вот и подопечные.

— Есть идеи? — Поттер взлохматил волосы после прочтения приглашения в Хогвартс. Только вот радостным не выглядел. — Если судить по письму, то магия действительно существует и колдунов полно, раз у них есть целая школа, особая одежда и список учебников. Я тоже волшебник. Но почему письмо пришло только мне? Тебе, Бетти, ничего не присылали, Дадли тоже.

— Может, мы просто не дотягиваем до колдунов? — любимица Кингсли беззаботно грызла яблоко. — Ну, знаешь… Такие паршивые овцы в колдунском стаде. Школа-то особая, навроде математической — не каждый сможет потянуть.

— Вот вы дебилы… — толстый мальчишка вырвал письмо из рук Поттера. — А вдруг здесь одно вранье? Для чего его тогда послали? Я думаю для того, чтобы тебя выманить. Если здесь замешаны авроры-имперцы, которые вроде как за наших, то они бы пришли к нам домой и просто бы все сказали.

— Точно! — девчонка хлопнула по колену. — Помнишь, как они память изменили? Если бы они сказали что-то не то, то папа Дарт Саранчи попытался бы их выставить и получил забвение. И еще одну попытку договориться. Ну помнишь, как Доктор Стрэндж с Дормамму. А тут просто письмо. Уходи из дома, глупый Очкарик — мы тебя похищать будем.

— Засада… — Поттер оглянулся и наконец заметил развешанные головки чеснока. — А это зачем?

— От вампиров. Калека вообще предлагала отсыпать соляной круг, — буркнул толстяк. — Мистер Робертсон выгреб все свои записи, стоило только заикнуться о защите от фейри. Он вообще помешан на сказках и верит в них. Как его только с работы не выгнали?

— Ну так папа не настолько дурак, чтобы свои исследования кому попало показывать, — Бетти легонько пихнула Дадли в бок. — Это у него хобби такое.

Кингсли слез с дерева, когда дети уже ушли. Он стащил еще одно печенье с тарелки и замер перед проходом на поляну. Отклик от рун действительно был — они не давали пройти врагу, поэтому аврор лишь секунду помедлил, сделал шаг за черту от зла… и ничего ему за это не было.

— Ну и детишечки… В Хогвартс и волшебников они не верят, а в сказки и заговоры врагов — сколько угодно. Надо как-то довести до директора, что магии должно быть побольше.

Он пожал плечами и аппарировал прочь, но если бы воспользовался проходом в кустах, то стал бы свидетелем, как с тарелки по кусочку исчезает оставшееся печенье.

Письма продолжали приходить, а Гарри наловчился их прятать и потом сжигать. Разве что сургуч отковыривал и складывал в жестянку — его можно будет переплавить и играть в средневековые послания. Он даже нашел узорную железную пуговицу, которую рассчитывал использовать вместо печатки, а письма… Когда-нибудь заговорщикам должно надоесть. Как показало время — не надоело.

В один далеко не прекрасный момент вся почта Дурслей оказалась заменена письмами на плотной желтоватой бумаге. В каждом конверте был еще один конверт с адресом «Мистеру Г. Поттеру в чулан под лестницей», даже между страницами газеты толстыми нелепыми закладками торчали послания. Мистер Дурсль побагровел, стараясь испепелить взглядом бумагу с изумрудными строчками.

— Поттер-р-р…

— Дядя Вернон, вы только не волнуйтесь… — зря он это сказал…

Гарри пришлось порядком побегать от мистера Дурсля, попутно пытаясь объяснить ему, что письмо это не первое, но ни в какой Хогвартс он не поедет — не верит написанному. Миссис Дурсль потом долго отпаивала мужа водой с сердечными каплями и уже хотела порвать письма, когда Гарри ее остановил.

— Можно я сначала сургуч оторву?

Тетя Петунья проводила наполовину полную жестянку из-под кофе странным взглядом, но ничего не сказала. Даже в чулан отбывать наказание не отправила. Еще более удивительным было то, что Гарри повелели переселиться в пустующую спальню на втором этаже. Но самым шокирующим фактом оказалась реакция тети, когда она обнаружила, что Гарри все равно приходил спать в чулан под лестницей.

— Да я тут… это… привык. И медитировать лучше получается… Тут темно и хорошо, а в спальне слишком много места… Тетя, что с вами?

Миссис Дурсль, в девичестве Эванс, просто очень крепко обняла племянника и попросила прощения. За что — Гарри так и не понял.

Недоброжелатели не отступали — писем стало еще больше. Одна радость — приходили они только на дом, хотя заговорщики могли подбросить их в школьный шкафчик. Гарри уже складывал сургуч в пакет и примерялся ко второму, когда десяток писем оказался помещен в купленные яйца, причем так виртуозно, что следов распила не было.

— Это уже переходит все границы! — дядя Вернон разорвал почту и яростно швырнул ее в коробку с растопкой для камина. — Собирайтесь! Мы уезжаем и постараемся замести следы.

— Я предупрежу Бетти.

Гарри бросился было к телефону, но дядя схватил его за шиворот и направил в сторону новой комнаты — нельзя терять ни минуты.

Дурсли взяли с собой только самое необходимое, поэтому Гарри очень скучал без книг и смотрел на пролетающие мимо пейзажи. Еще чуть-чуть — и они окажутся у края мира, убегая от людей, которые оставили письмо для Гарри даже в захудалой гостинице, выбранной наугад. Через два часа Поттер понял, что его мысли о крае мира были слишком пророческими — дядя Вернон взял в аренду лодку и повез их на какой-то остров. Зря Дадли сказал отцу, что нечисть не может пересечь соленую или текущую воду…

Назвать домом это строение на острове было никак нельзя, только хижиной — огромные щели в оконных рамах и рассохшейся двери пропускали морской холод. Поначалу было терпимо, пока погода не испортилась. Тогда брызги шторма долетали даже до стола, за которым Дурсли и Поттер скудно ужинали, так что пришлось одним одеялом завесить окно и укладываться спать. Кроватей нашлось всего две, так что Гарри и Дадли пихались на одной из них, пытаясь отвоевать себе немного места. Поттер как следует двинул кузена в бок и чуть не отбил руку.

— Ай! Что это?

— Рапира. Папа с собой вообще ружье взял, а у тебя что-нибудь есть?

В итоге Гарри нашел у камина обломок метлы и заснул, прижимая его к себе. О том, что у него вот-вот наступит день рождения он даже не вспомнил — не до того было. Только бы избавиться от слежки и упросить дядю Вернона оплатить звонок в Литтл-Уингинг, ведь Бетти так никто и не сказал о побеге. Море бушевало и выло похлеще банши из записей мистера Робертсона, молнии сверкали злыми вспышками, а мальчик наконец провалился в тяжелый сон.

Рубеус Хагрид, Хранитель лесов и ключей Хогвартса был очень горд доверенным ему заданием — познакомить Гарри Поттера с волшебным миром. Глупые Дурсли наверняка не давали мальчику прочесть письмо, но теперь им придется смириться — уж он-то их прищучит! Порт-ключ вынес его на неприветливый берег острова, а к скалам лепилась ветхая хижина. Они держат Гарри здесь?! Ну берегитесь, упертые маглы!

Хагрид всегда был большим и сильным, поэтому ему даже не пришлось воспользоваться обломками палочки, чтобы снести дверь — хватило одного удара кулаком. Он прошел внутрь хижины, прислонил выбитую дверь к косяку и уже хотел представиться испуганным Дурслям, как его почти оглушил сдвоенный крик мальчишек:

— Фомор! Великан Балора! Бей его!

Это какой-то неправильный Поттер…

Хагрида охаживали по бокам железкой и палкой, сестра милой Лили выла сотней оборотней и кидалась чем попало, Дурсль размахивал своей огнестрельной дудкой, пока добрый мальчик Гарри не сказал, что фейри плевать на свинец — они боятся железа. Так что к сабле и палке добавилась кочерга. Полувеликаны очень крепкие существа, так что Хагрид кое-как уклонялся от некоторых ударов и просто ждал, когда Дурсли и Поттер выдохнутся, но когда палка Гарри засветилась сиянием Авады и срезала ему клок бороды… Стыдно признаться, но огромный Хагрид тонко взвизгнул и взмахом розового зонтика обездвижил всех четверых. От испуга он проделал это невербально и не полностью — люди не переставали орать и сыпать проклятиями.

— Гарри, я просто пришел и принес твое письмо, — выдохнул лесник, хватаясь за сердце и поднося конверт к лицу взъерошенного мальчика. — Вот оно. Просто прочти его.

— Да я уже… — Поттер вдруг прищурился и несколько раз моргнул. — Мисс Б. Робертсон, Цветочная улица, дом семь? Это письмо для Бетти?

— Оу, я ошибся, — Хагрид зашарил по многочисленным карманам. — Да, этой девочке я тоже должен отнести приглашение в Хогвартс и проводить за покупками в Лондон.

Перепутать конверт было удачным стечением обстоятельств — после небольшого объяснения Гарри все же согласился пойти в школу, если за покупками они сходят вместе с Бетти. И если Хагрид снимет свой гипноз с Дурслей, конечно. И пообещает никому из них не причинять вреда. И первым откусит от именинного торта.

— Какой ты ершистый, Гарри. Вроде похож на Джеймса, глаза мамины, а характер, как у Снейпа!

— Вы угощайтесь, мистер Хагрид. И про чай не забудьте, — мальчик придвинул самую большую кружку. — А кто он, этот Снейп?

— Твой будущий профессор Зельеварения в Хогвартсе, работает под руководством директора Альбуса Дамблдора, великого человека!

Рубеус Хагрид рыдал в кабинете «великого человека Дамблдора», размазывая слезы по бородатому лицу. Директор только похлопывал огромного лесника по плечу и подливал в его чай Умиротворяющий бальзам.

— Я не успел слова сказать, как она тоже обозвала меня «фомором» и швырнула солью в глаза…

— Ну будет тебе, Хагрид, — ласково успокоил его Дамблдор. — Я уверен, что они просто испугались.

— Я знаю — они потом извинились и помогли умыться, но вся соль не вымылась, — полувеликан поелозил кулаком по глазам. — Директор, вы не могли бы?..

— Ах, да. Сейчас, мой мальчик.

Седовласый старец легко взмахнул узловатой палочкой и продолжил слушать рассказ лесника о походе двух детей на Косую аллею. Судя по всему, мистеру Филчу придется повысить зарплату — Гарри обещает стать таким же шалопаем, как и его отец.