— Ты точно Очкастый Псих! Тебя бы разорвали на три маленьких Гарри!

— Да не, со мной Рон и Гермиона пошли, — попытался успокоить подругу парень, но что-то пошло не так. — Мы бы справились — Рон освоил Левиосу, а Гермиона Ступефаями бросается только так.

— Ы-ы-ы! — Бетти вцепилась в волосы. — Левиоса и Ступефай! Против чудовища!

— Между прочим, это Заучка предложила обследовать Запретный коридор. Глупо не знать, что именно находится у тебя под боком — это ее слова.

— Ы-ы-ы! И она туда же! — девчонка упала лицом на стол, поэтому следующие слова прозвучали глухо. — Вы хоть под мантией-невидимкой ходили?

— Не-е-ет… Мне ее только на Рождество прислали. Вернее, прислал — Гермиона вычислила, что записку писал директор Дамблдор. Ну, характерные завитушки, наклон, все такое…

— Ы-ы-ы! — Бетти постучалась головой об столешницу. — А Проф говорил, что директор что-то мутит…

— Кстати, мы тут кое-что узнали… Хагрид проговорился, а мы с Орденом сопоставили факты и сделали выводы… Не смотри так — это слова Гермионы.

Милая псинка по прозвищу Пушок (ПУШОК! Ситха за ногу и через плечо!) охраняет нечто, связанное с директором Дамблдором и неким Фламелем. Судя по бегающим при допросе глазам лесника — речь идет о том самом маленьком свертке, который едва не украли из Гринготтса. Гарри честно повинился, что на Хагрида надавили рассказом о едва не сожранной Бетти, так что теперь их задача — выяснить, кто такой Фламель, и не убиться до возвращения Ордена с каникул.

— Би, ты же помнишь, что Хагрид добрый, но не очень умный? — Гарри взлохматил волосы. — Он предложил нам с тобой экскурсию к Пушку, чтобы мы с тобой увидели, какой он «замечательный щеночек». Не рычи — я просто передаю его слова. Ты куда?

— К Хагриду.

Великан порхал над Би, как реставратор над древней вазой: налил самую большую чашку душистого чая, высыпал целую гору каменных кексов. Даже обмакнул один из них сначала в чай, потом в варенье, и опустил на самое красивое блюдечко.

— Кушай, Бетти. Я специально пеку их такими, чтобы они дольше хранились. Зато как размочишь — пальчики оближешь. Гарри, а ты чего застыл?

— Их размачивать надо было? А мы грызли-грызли, чуть зубы не поломали… Почему сразу не сказал?

— Так это… Я думал, вам хрустеть больше нравится.

После чаепития и примирения Хагрид закинул на плечо оленью тушу, посоветовал детям воспользоваться мантией-невидимкой и запыхтел в сторону школы. От него было столько шума, эхом отражающегося от стен, что Бетти смогла спокойно рассказать Гарри о своем «приключении», как и о шрамах Профа. И о его обещании наказать виновных.

— Би, ты говоришь, что смогла подслушать разговор, но… Прости, — неловкий Гарри отдавил подруге ногу. — Ты же в Запретном коридоре ударила Силой со всей дури, а в обморок не упала. И Барон этот… Надо будет его расспросить, как думаешь?

При свете дня Пушок казался не таким огромным, но коленки у Би все равно задрожали — трехголовый пес облаял Гарри и с азартом стал прыгать на цепи, как только увидел старую знакомую.

— Не бойся, Бетти, — Хагрид бесстрашно потрепал пса по всем трем холкам. — На этот раз заклепки сделали из стали и усилили магией. Хм, а ты нравишься Пушку.

— Зато он мне не очень. Мы пойдем?

Следующим этапом был поиск Фламеля. Рон присоединился к ним в библиотеке, но даже втроем они не могли найти ни единого упоминания о таинственном незнакомце. В итоге решили пробираться в Запретную секцию, как и предположила Гермиона.

— Мы ее испортили, — тихо шипел Рон, пока они пробирались по ночным переходам, укрывшись мантией Гарри. — Слышишь? Кто-то идет.

Три нарушителя быстро спрятались в нише за дырявым гобеленом, и кого совсем не ожидали увидеть, так это профессора Снейпа, вышагивающего рядом с каким-то надменным щеголем. Рон быстро просветил, что это Люциус Малфой, папаша их заклятого врага. Бетти пришлось наступить на ногу рыжему, чтобы тот их не выдал свистящим шепотом.

— Северус, я все понимаю, но Драко не планировал убийства. Я уже его наказал — лишил сладкого и полетов на гиппогрифах, — Малфой дернул головой, откидывая с лица платиновые пряди. — Он точно знал, что цепь достаточно короткая и поэтому девчонке грозит только испуг. Кто мог подумать о слабом ошейнике и стихийном выбросе? Тем более от калеки, чья магия не торопится исцелить увечье. С чего такая забота о грязнокровке? Вспомнил былые привязанности?

— Вспомнил, как шайка Поттера-старшего заманила меня к оборотню, — Снейп оглянулся на удивленный вдох из пустой ниши и потер плечо с рукой. — Папашу Поттера извиняет лишь то, что он первый бросился вытаскивать меня из Визжащей Хижины. Но их все равно не наказали — только погрозили пальчиком, а меня заставили молчать.

— Я же сказал — Драко наказан.

— За что? За поход в Запретный коридор?

— И за это тоже, друг мой Северус, — сноб снял с мантии Снейпа невидимую пылинку. — А еще за глупую выходку, продиктованную неприязнью. Малфоям ни к чему слава неосмотрительных убийц калечных грязнокровок, сам знаешь.

— Об этой «грязнокровке» меня предупредил сам Кровавый Барон — ворвался и убедил, что Сигнальные чары на этот раз потревожили не близнецы Уизли.

— Вот как? Интересно… — но двинулся дальше с самым скучающим выражением лица. — До встречи, Северус.

Гарри, Рон и Бетти так и стояли в нише, пока удалялось шуршание шелковой мантии Малфоя, а профессор грозно смотрел в окно, скрестив руки на груди. Вдруг Снейп повернулся и несколько раз втянул воздух внушительным носом.

— Надо же… Как далеко забрался запах Хаффлпаффа… и пирогов с печенью.

Бетти заполошно схватилась за оттопыренный карман, Гарри плотнее запахнул на друзьях мантию-невидимку, а Рон шлепнул по лицу ладонью. Чего они не ожидали, так это стремительно прошедшего мимо дырявого гобелена Профа, отчетливо выговорившего:

— Никакого магического нападения в коридорах, иначе ваш факультет уйдет в минус. И не перегните палку — мистер Малфой уже наказан. А если попадетесь мне — пеняйте на себя.

Какой уж тут поход в Запретную секцию, если ноги дрожат у всех троих? Орден Лохов собрался усеченным составом в гостиной Гриффиндора. В разговоре они раз за разом прокручивали увиденное и строили планы мести. Больше всех разорялся Рон:

— Да кинуть его на съедение Пушку! И ноги отрезать по самую задницу! И Крэббу с Гойлом тоже!

— Проф попросил не перегибать палку, — осадил его Гарри.

— Ага, и не колдовать в коридорах, — добавила Бетти. — А где его еще поймаешь?

— Не колдовать, говоришь?

Гарри вдруг сорвался с места, но вернулся всего через минуту вместе с саквояжем. Из вороха инструментов доморощенного ведьмака он победно извлек мультитул, подаренный дядюшкой Верноном, и несколько раз щелкнул плоскогубцами.

— Сезон «Охоты на Малфоя» объявляю открытым, господа партизаны. Нам нужны веревки, краски, моток прочной лески и резиновые жгуты для ловушек.

— И навозные бомбы!

— Нет, Рон. Вспомни, как ворчал Филч.

— Ну ла-а-адно…

Поиски Фламеля не сдвинулись с места. Чертежи силков, ловушек и маленьких катапульт ждали возвращения Малфоя в школу — предупрежденные орденцы умоляли не начинать охоту без них. Фред с Джорджем прознали о подготовке и дали пару дельных советов. Дадли передал совиной почтой несколько тюбиков суперклея и россыпь шурупов из богатств мистера Дурсля. Джастин так вообще прислал несколько листов самовоспламеняющейся бумаги из арсенала фокусников. И где только взял? Одно слово — Мажор.

Призраки упорно уходили от вопросов, просачиваясь в стены. Хагрид не прекращал попыток доказать, что Пушок — добрый щеночек и вообще ми-ми-ми. Дурдом, а ведь каникулы только-только перевалили за половину.

Так как учеников в Хогвартсе оставалось немного, деканы решили не присутствовать полным составом — распределили дежурства. Профессор Спраут частенько пускала желающих погулять по теплицам (и дергать сорняки, если кто не против), маленький Флитвик учил наколдовывать огромные мыльные пузыри (которые отлично очищали пыльные окна), МакГонагалл со Снейпом же просто бдели, выпуская шалопаев из вида только после отбоя. Проф при этом исчезал, как те призраки, едва Поттер заводил разговор о друзьях отца и оборотне. Наверное, пожалел о своей болтливости. В итоге Гарри написал ему письмо, но на него он тоже не ответил и бегал от вопросов парня еще усерднее, однако при этом всегда был в курсе шалостей Шрамоголового Очкарика.

В один прекрасный момент Гарри оторвался от слежки и забрел в заброшенный класс, посреди которого стояло на звериных деревянных лапах волшебное зеркало Еиналеж — так было написано на раме. Рон видел в нем свой триумф и признание, Бетти здоровую миссис Робертсон, а Гарри родителей. Не узнать их было бы трудно — они выглядели точь-в-точь как на подброшенной колдографии: добрые глаза у мамы и семейный шухер на голове у папы. Жаль, что они были лишь отражениями желания увидеть родителей — на любые вопросы только пожимали плечами и продолжали улыбаться. В школе Литтл-Уингинга Гарри слышал о наркотиках, создающих иллюзию счастья, но сам стал наркоманом — просиживал перед Зеркалом целые ночи и рассказывал фантомам всю свою жизнь. От этого ему становилось легче, особенно если наполовину уходить в медитацию и видеть себя со стороны.

— Глупый мальчиш-ш-шка! Тебя могут услышать и использовать твои слабости против тебя! Отойди от зеркала!

— Мистер ситх? — Гарри оглянулся, хотя знал, что никого не увидит. — Все и так знают мои слабости. Подождите… Вы сказали «зеркало»… Вы можете меня видеть?

— Я смотрю твоими глазами, маленький глупый Гарри. И ради всего святого, отойди от Зеркала Морганы, пока не поздно! Твои родители мертвы, а это — лишь морок, созданный для того, чтобы поймать тебя в ловушку иллюзий и напрасных надежд.

— Я знаю, мистер ситх. Я знаю… — парень прикоснулся к стеклу в том месте, где призрачные родители прижали сплетенные пальцы. — Я так с ними прощаюсь — я ведь не был на их могилах. Гермиона говорит, что это необходимо, если хочешь жить дальше.

— Гермиона. Гермиона. Гермиона! Только и повторяешь за этой гр… Грейнджер! Неужели ты решил пойти в ученики к ней? Она ведь почти не разбирается в магии! Ну ладно, разбирается, но на уровне второго курса. Этого все равно мало, если хочешь стать сильным… хм… джедаем. Я намного больше искушен в применении Силы.

— Вы предлагаете себя в роли учителя, а я даже вашего имени не знаю. Это тайна? Тогда как мне вас называть?

— Дарт… Марволо! Вполне подойдет.

— Дарт Марвел, — предложил Гарри, но ситх только обиженно цыкнул. — Так точно никто не догадается — подумает на наши комиксы.

— Мальчиш-ш-шка… Иди спать, иначе пропустишь завтрак и твое тело ослабнет.

В голосе ситха ему почудился ироничный вздох и одобрение идеи с прозвищем. Осталось только перетянуть его на светлую сторону Силы.

На завтраке Гарри безудержно зевал и так сильно клевал носом, что чуть не вляпался в тарелку овсянки. В конце концов он собрался досыпать прямо за столом — закрыл глаза и спрятал ладони в подмышках. Обычное хлопанье совиных крыльев Гарри заметил только после того, как кто-то угостил его щелбаном, сбивая дужку очков.

— Бетти, давай чуть попозже… — парень поправил болтающиеся на одном ухе очки-велосипеды.

— Нет уж, возвращайся — Хедвиг не хочет отдавать мне или Жрону письма. Давай-давай, Спящая Красавица! Или я попрошу тебя разбудить Профа — вон как зыркает из-за стола.

Делать было нечего, так что парню пришлось окончательно просыпаться, кормить уставшую сову и раздавать почту: Рону свежую газету, Би письмо от родителей, себе послание от Дурслей. Даже два письма — Дадли умудрился спрятать среди бумаги еще одно послание. Гарри лениво развернул лист в клеточку с неровным краем… и остатки сна слетели с него, как только он прочел первые строчки.

— Бетти… это про твою маму…

Миссис Дурсль не отказалась от своей любви к сплетням, хоть и не стремилась злостно перемывать кости всем знакомым, но местные кумушки по-прежнему приглашали ее на чашечку чая и говорили-говорили-говорили… Так тетя Петунья и узнала, что миссис Робертсон была не просто в больнице, а в онкологическом отделении, из которого вернулась страшно похудевшей и подурневшей. Дадли же просто подслушал, как родители сокрушались о «бедной Лоре», заболевшей лейкозом.

— Мама… — глаза Бетти наполнились слезами. — Мне надо идти!

Гарри и Рон нагнали ее только у Больничного крыла. Она барабанила по деревянным створкам, как сумасшедшая, пока сердитая мадам Помфри не открыла дверь.

— Нам нужно лекарство от рака! Пожалуйста! У меня мама… — тут Би не выдержала и расплакалась.

Школьная целительница не смогла выдворить детей — провела их в свой кабинет и налила всем чай, добавив в чашку девочки несколько капель успокоительного.

— Понимаете, мисс Робертсон… — женщина замялась, но продолжила. — У волшебников нет такого недуга — магия не дает развиваться магловским болезням. Лекарства от рака нет. В нем просто нет нужды. Мужайтесь.

Бетти сидела на холодном полу перед зеркалом Еиналеж и утирала бегущие слезы. За стеклянной преградой ей махала мама. Живая, здоровая, радостная… но от этого было только горше. Грохот настежь открытой двери она почти не заметила, только голос Гарри немного привел в себя:

— Профессор, она здесь! Би, мы тебя еле нашли. Пойдем.

— Зачем куда-то идти? Тут мама. Вдруг я ее больше не увижу? Мне здесь хорошо…

— Би, ты сможешь увидеть родителей вживую, а не так. Проф выбил разрешение и готов отправляться прямо сейчас.

— Профессор Снейп, мистер Поттер. Потрудитесь запомнить, — в заброшенный класс вплыл преподаватель Зельеварения. — Надеюсь, вы не успели позавтракать, мисс Робертсон, — парная аппарация дурно действует на желудок. Что вы на меня уставились? Немедленно идите переодеваться в магловскую одежду. Мистер Поттер, а вы почему стоите? Не вы ли говорили, что ваше сборище «своих не бросает»? Жду вас через десять минут у главного входа.

— А Рон?

— У меня всего две руки, мистер Поттер. Если желаете, чтобы вас расщепило при аппарации — зовите своего друга, и он скажет вам большое спасибо, когда лишится руки или ноги.

— Есть, сэр! Так точно, сэр! Бегу переодеваться, сэр!

— Поттер! — но мальчишки и след простыл. Мрачный мужчина фыркнул и подошел к Еиналеж. — Твой сын издевается надо мной, Лили. Смеешься? Смейся — мне всегда нравилась твоя улыбка.

Он и сам улыбнулся, прислоняясь лбом к зеркальной преграде, и ему вдруг показалось, что на плечо легла узкая рука. Прямо как в детстве после обидных «шуточек» Мародеров.

— Лили?

Заброшенный класс был пуст, окна закрыты, камин потушен, но сальные волосы тронул теплый ветер. Патронус получился сам собой, и чтобы светлое колдовство не пропадало зря, Снейп отправил его с посланием к Робертсонам. Все-таки это невежливо — без предупреждения сваливаться на голову к людям. Осталось только спрятать улыбку под обычной маской Ужаса Подземелий.

Гарри штормило и шатало после аппарации. Бетти тоже, но она героически зажала рукой рот и побежала к дверям. Профессор же остановился перед калиткой, рассматривая начерченные на заборе руны. Поттер нисколько не удивился, когда мрачный зельевар спокойно пересек ограду от врагов и двинулся дальше, чтобы нажать на кнопку дверного звонка — Бетти не решалась постучать и мялась на пороге. Открыла миссис Робертсон, удивленно вскрикнувшая от крепких объятий дочери.

— Беатриче… Не плачь, со мной все хорошо — меня вылечили, — женщина наклонилась, обнимая в ответ. Голова у нее была замотана платком, брови и ресницы словно выщипали подчистую, но на щеках цвел здоровый румянец. — К нам заходила бабушка вашего однокурсника, миссис Лонгботтом, очень суровая дама. Она передала мне какое-то лекарство, от которого последствия химиотерапии сошли на нет. Все хорошо, Би. Все хорошо…

— Мам, ты похожа на инопланетянку, только на очень красивую, — сквозь слезы пошутила Бетти. — Как в Звездных Войнах.

— Ох, мой маленький ситх…

От созерцания слишком личной сцены Поттер чувствовал себя неловко, как и Снейп, потому не стал возражать, когда профессор сказал, что они зайдут за Бетти через два часа, а пока посетят Дурслей. Мысль: «Пахнет жареным», — засвербела в голове у Поттера только на пороге дома номер четыре по Тисовой улице — Проф как-то слишком пакостливо изогнул уголок губ.

Дядя Вернон побагровел, увидев в дверях волшебника, но немного притушил свой гнев, как только маг пообещал даже не прикасаться к палочке, находясь в чужом доме. Тетя Петунья тоже не очень была рада гостю — поставила на стол покупное печенье и сахарницу с простым сахаром-песком, а не рафинад с серебряными щипчиками. Дадли только многозначительно кивал в сторону носатого мужчины, вопросительно поднимал брови и шептал: «Проф?» Снейп будто этого не заметил — понемногу отпивал чай и жаловался на Гарри, его лень, дар влипать в неприятности, пренебрежение правилами этикета и вопиющий факт собирания вокруг себя банды подростков. Пальцы мистера Дурсля порывались выкрутить поттеровские уши, пока не прозвучало самоназвание шайки.

— Орден Неудачников? Я знаю. Даддерс в своей частной школе тоже собрал команду. Отличная тренировка перед вступлением в студенческие общества, мистер Снейп. Поттер, раз пришел — убери со стола, помой посуду и покажи Даддерсу еще какие-нибудь полезные волшебные закорючки.

Челюсти Снейпа и Поттера одновременно щелкнули, едва не столкнувшись со столом, а мистер Дурсль всё надувался от гордости и заливался соловьем, хвастаясь сыном. Дадли, конечно, сквиб и владеет Силой едва-едва, но его защитные руны сработали: пришедший для обсуждения контракта кандидат в партнеры не смог переступить порог. Кузен поначалу мялся, выслушивая поток грязи в сторону «паршивца Поттера», а потом признался, что Отал чертил он, а не Очкастый Псих. Дядя Вернон тогда чуть не взорвался… но вдруг успокоился и навел справки. Оказалось, добропорядочный с виду джентльмен — мошенник со стажем! Сначала втирался в доверие, входил в долю, а через пару месяцев исчезал с деньгами, оставляя владельцам разоренный бизнес и огромные банковские долги. Мистер Дурсль не стал теряться: на время стер руны, назначил мошеннику встречу еще раз, но на час раньше пригласил полицию.

— Я заказал лучшую рамку для благодарственного письма из Скотланд-Ярда, — дядя Вернон гордо указал на каминную полку. — Никто в Литтл-Уингинге не может похвастаться, что ему жал руку сам главный инспектор.

По возвращению в Хогвартс Гарри и профессор Снейп были очень схожи задумчиво-ошеломленным выражением лиц — Дурсли хорошенько их удивили. Бетти в это время радостно скакала на одной ножке и плевать хотела на суровые взгляды портретов. Все будет хорошо…

Гарри немного ломало без ежевечерних посиделок перед зеркалом — директор Дамблдор поймал его на очередном «сеансе», пожурил за излишнюю очарованность артефактом и не переставал вещать о ловушке иллюзий, пропуская мимо ушей оправдания:

— Сэр, я знаю — родителей не вернуть, — Гарри смотрел, как мама шутливо приглаживает торчащие вихры папы. — Другие люди ведь приходят на кладбище, чтобы поговорить с родными. Тетя Петунья тоже хотела бы проститься, но она не знает, где лежат мама и папа. Как и я.

— Мальчик мой, ты действительно никогда не был в Годриковой Лощине? — Дамблдор задумчиво подергал бороду. — Ни разу? Вы могли бы с миссис Дурсль доехать туда на Ночном Рыцаре.

— Сэр, я впервые слышу это название.

— Хм… Совсем старый стал. Даже не подумал, что о волшебном автобусе кто-то может не знать… — директор тяжело слез с пыльной парты. — Зеркало перенесут сегодня же — незачем искушать судьбу.

Гарри не мог не заметить, с каким страданием сошлись брови Дамблдора, когда он мельком посмотрел в зеркало, так что мальчик задал беспардонный вопрос быстрее, чем осознал оплошность. Директор, к его удивлению, ответил:

— Что я вижу? Пару теплых носков. Их никогда не бывает много.

— Вы настолько сильно тоскуете по носкам? Простите…

— На самом деле об одном человеке, который постоянно мне их подкладывал в чемодан, чтобы я не мерз в Хогвартсе.

Гарри ожидал недоумения чистокровных магов Ордена при виде «специнвентаря» для операции «Охота на Малфоя» и потому был ошарашен удивлению Финч-Флетчли от вороха простых рогаток.

— Джастин, ты чего?

— Да я… Отец говорил, что рогатки — забава для невежды. Я их и в руках ни разу не держал, только на картинках видел, — Мажор на пробу оттянул резинку с бумажным зарядом. — Ого! Как далеко летит! Мне нравится.

— Праща еще дальше стреляет, но она всего одна и для Бетти, — Гарри раскатал лист ватмана с планом Хогвартса. — Близнецы помогли начертить карту, указали несколько быстрых проходов и показали самые лучшие места для ловушек. Дарт Марвел посоветовал разделиться — все вместе мы будем привлекать слишком много внимания. На рожон не лезем, Профу не попадаемся, сложные ловушки с подвесом к потолку крепим, сидя на моем Нимбусе. Если нужен — берите, но возвращайте до тренировок по квиддичу.

— А можно будет на нем просто так полетать? — Рон засверкал глазами. — Хотя бы пять минут…

— Можно. Тебе пяти минут хватит через край, — Гарри поежился. — Как раз продрогнешь до костей. Б-р-р… Еще предложения к операции? Гермиона, говори.

— Давайте сделаем взрывчатку? — все повернулись к кудрявой пай-девочке. — Это шуточный состав из аптечных препаратов. Папа мне рассказал, как он в институте смешивал йод с аммиаком и мазал жижей кнопки на сливном бачке. Стоит ей высохнуть, и при малейшем сотрясении или трении будет хлопок и много дыма.

— Похоже, Заучка переходит на темную сторону Силы, — громко прошептал Уизли и едва успел увернуться от брошенного карандаша. — Я же говорил!

— Рональд, не неси чушь! — Гермиона гордо задрала нос и снова уткнулась в конспект. — Малфой должен получить по заслугам. Многие преступники из обычного мира начинали точно так же — теряли человечность от безнаказанности и заканчивали свои дни в тюрьме. Мы… уменьшаем его шанс попасть в Азкабан, да!

— Тебе Шляпа Слизерин не предлагала? Молчу-молчу.

С Малфоем и его шайкой творилось что-то странное: мантии через раз странным образом прилипали к скамье, ноги спотыкались на ровном месте, а следом из пустоты прилетали комки грязи или краски, но никого, кроме Крэбба и Гойла, поблизости не было. Иногда даже спотыкаться не приходилось — раздавался звук лопнувшей струны и происходила очередная чертовщина: накрывающий с головой пыльный гобелен или грохот упавших доспехов в пустом коридоре. Кульминацией стала записка, подброшенная кем-то на Истории Магии.

«Мы знаем, что ты сделал. Покайся, грешник».

Малфой оглянулся на Робертсон, показывающую ему пальцами «я слежу за тобой», скорчил свою обычную надменную рожу, демонстративно смял бумажку… и тонко взвизгнул от испуга — послание вспыхнуло, не оставляя после себя даже пепла.

— Ну держись, грязнокровка… — прошипел Драко, оборачиваясь к подручным. — После звонка идем за Робертсон. Ее надо проучить.

Девчонка словно аппарировала по Хогвартсу. Вот она заходит за угол, а стоит подбежать — ее лохматая башка мелькает за следующим поворотом, и чем дальше забегала грязнокровка, тем больше странностей попадалось на пути: краска, грохот, скользкие лужи под ногами. Крэбб и Гойл уже были похожи на два валуна, раскрашенные безумным художником, но верно пыхтели рядом, заслоняя Малфоя. Не всегда удачно, надо сказать.

— А ну стой! Тьфу… — Драко выплюнул цветную жижу. — Стой, кому говорю!

В очередной коридор они вбежали на полном ходу… и закричали от страха. Каменный пол под башмаками взрывался от каждого шага, кругом стоял дым, уши почти оглохли от хлопков. Драко был поумнее своих приятелей — приказал замереть на месте. В долгожданной тишине заброшенного коридора многоголосье невидимых людей прозвучало очень жутко.

— Что, Малфой, земля под ногами горит?..

— Как тебе прогулка?..

— Понравились наши подарки?..

— А шутки?..

— Смешно, правда?..

— Или это был не ты?..

— Может, тебя заставили?..

Невидимые люди захохотали, а эхо разлеталось среди стылых стен.

— Хватит! — заорал Драко, размахивая палочкой. — Я не хотел тебя убить! Только напугать! Что тебе нужно?! Что тебе от нас нужно?! Деньги?! Прилюдные извинения?! Что?!

Могильная тишина держалась недолго — Робертсон по обыкновению шмыгнула носом и прокашлялась.

— Уже ничего. Мы в расчете — ты испугал меня, мы испугали тебя. Око за око, Малфой, — из-за угла высунулась чья-то рука, поставившая на пол магловскую бутылку воды. — Лей под ноги, тогда взрывы прекратятся и сможете нормально уйти.

— Очередная ловушка?

— Мы не изверги, Малфой. Бывай…

— Да я не дотянусь до нее!

— Малфой, ты же потомственный маг — воспользуйся Левиосой.

Буквально через час «путь возмездия» обследовал декан Слизерина, но все, что нашел — оборванную леску, пустой флакон жидкости для мытья посуды «Магоблеск», остаточные следы Левиосы и несколько бурых пятен, взрывающихся при прикосновении. Профессор Снейп осторожно втянул носом дым.

— Йод, аммиак и никакой магии. Паршивцы…

Малфою показалось, что тон декана был слишком довольным, это было очень странно. Но еще более странным оказалось молчание шайки Поттера — по школе не ходило ни единой сплетни о трусливом наследнике чистокровной семьи, спасовавшем перед маглолюбцами и грязнокровками. Драко не терпелось узнать у Поттера, не шантаж ли это, но шрамоголовый гриффиндорец постоянно ускользал от допроса. Малфою даже пришлось поджидать его у раздевалки на квиддичном поле, а Поттер нагло прошел мимо него и после сбежал через окно. Он, наследник Малфой, битый час шатался перед дверью как идиот, а птичка давно улетела! В конце концов он подкараулил шайку Поттера, когда те опять поперлись в гости к тупице-леснику.

— И кто только разжигает камин при такой теплой погоде? Сауну решили устроить? — озирался и ворчал Драко, подтаскивая к высокому окошку чурбачок. Заглянул и обомлел. — Мордред и Моргана… Они с катушек съехали!

В избушке лесника резвился детеныш чудовищ, в свое время жравших волшебников на завтрак, обед и ужин. Если он подрастет и вырвется на волю — плохо будет всем.

ПРИМЕЧАНИЯ:

Не спрашивайте, почему я не привела точные пропорции нестабильного состава из йода и аммиака. И не спрашивайте, какой запрос нужно вбивать в Гугле, чтобы его найти. И вообще я здесь ни при чем.